Огонь испепеляющий

Глава 1.

Я тонула в боли. Я не могла дышать, я не могла двигаться. Разум молил о том, чтобы все поскорее закончилось. Это была агония. Не знаю, как это возможно, но я чувствовала, как пламя Безликого пожирает мое тело, расплавляя кости, сжигая плоть. Почему я все еще могу это ощущать?! За что мне это?! Волна за волной окатывала меня, и моя душа завыла, не в силах больше молчать. Я видела ослепительную синюю вспышку — и наконец-то все ощущения угасли. Наконец-то.

Но я рано радовалась. На смену жару пришел холод, впившийся в меня сотней иголок, отнимающий пламя, которое недавно причиняло боль. Теперь она утихала, а холод отвоевывал все больше пространства, буквально вырывая меня из лап огня. Агония все еще длится? Не знаю, сколько продолжалась битва за мое измученное, испепеленное тело и разум, но вскоре от пламени не осталось и следа. Только дикий холод сейчас властвовал надо мной, склоняя к гибели. «Легенды врали», — подумала я и перестала что-либо чувствовать.

— Стой! Куда ты рванул, Кай! — темноволосый мужчина еле поспевал за своим псом, который так некстати что-то почуял.

Эта охота обещали быть удачной. Ветра практически не было, а зима, давно вступившая в свои права, щедро дарила холод всем жителям их деревни, не обделяя никого. Однако своего пса Дмитрий слушал беспрекословно: Кай не подводил его никогда. Вот и сейчас, чертыхнувшись, он все-таки побрел в ту сторону, куда убежала собака. Пройдя около трехсот метров, он увидел, как пес бежит к нему; заглянув в глаза, он опять убежал, обернувшись пару раз, чтобы убедиться, следует ли за ним хозяин.

— Иду я, иду! — проворчал мужчина, пробираясь по заснеженному лесу.

А Кай вел его в самую чащу. Идти становилось все труднее, но вот он услышал призывный лай пса. Протиснувшись между двумя вековыми елями, мужчина замер, не в силах поверить своим глазам: перед ним прямо на снегу лежала темноволосая девушка в лохмотьях, практически не закрывающих тело. Оно было покрыто страшными шрамами, напоминающими одновременно и ожоги, и порезы; будто раскаленный нож вгрызался в нее еще совсем недавно.

Маламут, в отличие от хозяина, не стал размышлять. Вместо этого он принялся аккуратно вылизывать ее лицо и руки, стараясь не задеть шрамы. Спохватившись, Дмитрий бросился к ним, на ходу сбрасывая кожух и укутывая девушку. Она не шелохнулась, но, прислушавшись, он уловил слабое дыхание.

— Жива! — возликовал он, потрепав пса. — Молодец, Кай.

Маламут фыркнул и ткнул хозяина в бок, призывая поторопиться. Ее необходимо согреть и показать врачу. Задумавшись, как же дотащит ее до дома, мужчина окинул ее взглядом: да, будь его дом ближе, он смог бы донести ее на руках; она выглядела хрупкой. Но сейчас это пустая затея: время поджимало. Взглянув на ели рядом, он просиял:

— Ну что, пес, придется помочь мне. Ты как, согласен?

Кай завилял хвостом, всем своим видом показывая, что он готов помочь. И тут его хозяин облегченно вздохнул, вспомнив наконец про свой рюкзак, брошенный вдалеке. Достав топор, он срубил несколько больших веток, связав их вместе, положил на них свою находку. Импровизированная упряжь в иное время не пришлась бы маламуту по вкусу, но здесь дело было важным. Он послушно дал себя обвязать и тут же рванул по направлению к дому. Человек, еле за ним поспевая, страховал девушку с другой стороны, не давая ей упасть. Так и шли они, пока не выбрались из чащи.

— Кай, отсюда я сам, — сказал он, отвязывая собаку. — Ты должен привести Ивана к моему дому. Не знаю, как ты это сделаешь, но ты должен его найти.

Кивнул совсем по-человечески, маламут посмотрел на носилки и тут же бросился вперед. Проводив его взглядом, мужчина понял, что давно перестал удивляться тому, что пес понимает его, как человек. Неожиданный стон заставил его встрепенуться:

— Тише, тише, потерпи, совсем чуть-чуть осталось, — как мог, успокаивал он девушку, которая по-прежнему не открывала глаза.

Без собаки двигаться получалось значительно медленнее. Хорошо, что совсем мало осталось. Вскоре мужчина услышал звонкий лай пса, потом увидел и его самого. За ним торопливо шел его старый друг Иван, местный врач, моложавый широкоплечий мужчина сорока лет. К его чести сказать, своего удивления он никак не показал; внимательно взглянув на найденную девушку, он чуть отшатнулся: даже для видавшего всякое врача они были ужасными.

— Я задам вопросы, Дима. Потом. А сейчас надо спасать ее.

Вместе они быстро дотащили ее до дома, осторожно положили на диван. Дмитрий, не выдержав напряженного взгляда друга, воскликнул:

— Ну что ты хочешь?!

— Что случилось? — спросил врач, тем временем медленно обмывая ее тело влажным полотенцем, стараясь не задеть раны.

Сделав пару кругов по гостиной, хозяин Кая наконец заговорил:

— Пес ее нашел. Начал дико лаять и тянул меня туда, пока я не пошел. Вокруг ничего не было: ни следов, ни каких-то вещей. И это странно. Как будто ее выкинули откуда-то сверху. Может, снег успел занести следы?

Несколько минут Иван молчал, тщательно все обдумывая. А потом поднял темные глаза на Дмитрия:

— Не думаю. Снегопада не было уже три дня. А за три дня она бы уже замерзла насмерть.

Охотник задумчиво взгляну на девушку:

— И следов обморожения нет. Тогда что?

— Все потом, — отмахнулся врач, тщательно размышляя, — я принесу мази и инструменты, посмотрим, что можно сделать.

Накинув куртку, он быстро вышел. Кай, все это время сидевший смирно, тихо подошел к незнакомке и старательно ее обнюхал. Видимо, все ему понравилось, ибо он аккуратно запрыгнул на дивах и лег у нее в ногах. Когда хозяин попытался его отогнать, он оскалился и зарычал. Мужчина приблизился — и пес чуть было на него не бросился. В его глазах мелькнул странный отблеск.

Тряхнув головой, отгоняя наваждение, Дмитрий с надеждой посмотрел на вернувшегося друга:

— Он не подпускает меня! Не знаю, что происходит.

Кай так же сначала отреагировал и на врача, когда тот попытался подойти.

— Она нуждается в моей помощи, пойми. Я стараюсь ее спасти.

Секунда — и собака махнула головой, показывая, что человек может подойти. Иван принялся аккуратно осматривать найденыша, послушал сердцебиение, проверил пульс — все было в норме. Но с такими ожогами сердце должно выпрыгивать из груди!

— Скорую? — поинтересовался охотник.

— Нет, — решительно заявил Иван, — я справлюсь.

Друг непонимающе уставился на него:

— Но ожоги! Ты не сможешь…

— Не мешай! — оборвал его врач, вытаскивая из кармана старую бутыль зеленоватого цвета. В ней что-то плескалось. Пес, принюхавшись, чихнул, но рычать не начал, лишь заинтересованно посмотрел, положив голову на лапы.

— Чувствуешь, что там?

— Он-то, может, и знает, — раздраженно проворчал Дмитрий, — но я нет!

Врач усмехнулся:

— А тебе и не надо.

— Что еще за новости? Ты чем бедную напоить хочешь?! — мужчина хотел остановить друга, но не успел; тот уже, бережно придерживая голову, вливал жидкость в ее рот. Слегка поперхнувшись, она все-таки смогла проглотить большую часть настойки и откинулась на подушки. Обрадовавшись, что она уже может немного двигаться, Иван принялся намазывать ее шрамы дурнопахнущей мазью. Дмитрий стоически терпел, не желая терять контроль над ситуацией. Теперь незнакомка нуждалась в его защите, по крайней мере, пока не очнется. Но методы друга ему решительно не нравились:

— Слушай, а ты точно врач? Может, знахарь какой-то, а? Скорую вызывать не хочешь, мазь, видимо, самодельная.

— Зато действенная, — хмыкнул врач-знахарь. — Присмотри за ней. Если что, зови меня. Теперь ей надо отдохнуть.

Проводив друга, Дмитрий присел рядом с диваном, вглядываясь в лицо незнакомки. Ее внешность почему-то казалась ему необычной: темно-каштановые волосы, светлая кожа, точеный профиль. Тут его взгляд упал на шрамы, и сердце болезненно сжалось: рваные края выглядели ужасающе, покрывая все тело. Особенно выделялся шрам на лице, идущий от подбородка к шее. Неосознанно протянув руку, чтобы поправить ее волосы, он тут же ее отдернул, наткнувшись на ее взгляд. Она очнулась! Огромные, темные глаза, полные боли. И смотрела она прямо на него. Ему показалось, что она заглянула в саму душу. С трудом разомкнув губы, она попыталась что-то сказать, но из горла вырвался лишь сдавленный хрип.

— Тише, я сейчас! — мужчина сорвался с места, чтобы позвать соседа, но вдруг остановился: — Да что же я делаю!

Тряхнув головой, он бросился к телефону:

— Алло, скорая?! Приезжайте, человеку плохо! Ожоги, рваные раны, сознания нет! Что? Адрес пишите: пос. Таежный, ул. Лесная, 12. Записали? Точно?! Когда ждать?! Жду! Пожалуйста, быстрее!

Положив трубку, хозяин дома оглянулся на свою нежданную гостью; ничего не говорил о том, что пару минут назад она пыталась что-то сказать. Она по-прежнему лежала и не двигалась. Пнув со злости кресло, Дмитрий надел куртку и вышел во двор, чтобы ждать скорую там. Кай так и остался около пострадавшей.

Хоть и была середина зимы, а большую часть дорог к ним в поселок занесло снегом, машина скорой добралась довольно быстро. Уже через двадцать минут мужчина услышал сирену, а вскоре и увидел неказистую машину, заворачивавшую совершенно не туда. Выскочив из калитки, он неистово замахал руками, стараясь привлечь внимание. У него получилось, и водитель, еле-еле развернувшись на заснеженной дороге, наконец подъехал к дому. Из машины нехотя вылезла уставшая изможденная женщина и махнула Дмитрию:

— Ведите!

Он поспешно побежал в дом, то и дело оглядываясь, словно боясь, что женщина вдруг развернется и уйдет. Не любил он врачей, и история этой нелюбви тянулась из его прошлого. Дмитрий помог фельдшеру снять куртку и повел в гостиную, где на диване лежала девушка. Женщина подошла к лежащей на кровати, присела на стул и пару минут просто на нее смотрела. Потом откинула одеяло и осмотрела ее тело, не прикасаясь.

— Почему вы ничего не делаете?! — отчаянно вскрикнул Дмитрий, не понимая, что происходит.

— Вам, как я вижу, нечего делать, уважаемый! — вдруг закричала фельдшер, ничуть не стыдясь пациента. — Да что это такое! Я людей вытаскиваю из беды, а вы вызвали меня к своей жене, которая просто спит! Дыхание ровное, повреждений никаких нет!

— Но…как же? А шрамы? Она же вся изранена! — мужчина метнулся к дивану, указывая на некрасивые раны на теле гостьи. — Она даже говорить не может!

— Это что, игра какая-то?! — прищурилась женщина, недобро взглянув на Дмитрия. — Зачем надо было меня вызывать?!

Обхватив голову руками, мужчина отчаянно желал проснуться. Если до приезда скорой все казалось более-менее реальным, то теперь ему начинало казаться, что все это просто дурацкий сон. Иван же видел шрамы! И он сам! А эта женщина не видит! Как такое возможно?! Вздохнув поглубже, он нашел в себе силы спросить:

— Вы не видите ее шрамов?

— Нет! Я повторю еще раз: нет!

— Попробуйте ее разбудить, пожалуйста, — последнее слово мужчина добавил, чтобы хоть немного смягчить фельдшера, которая уже начинала багроветь от ярости, — помогите мне, прошу вас!

Покачав головой, женщина потрепала девушку по руке. Хозяин дома видел, что ничего не произошло, но неожиданно услышал призрачный голос: «Дайте поспать!».

— Разбирайтесь со своей женой сами! — женщина сочувственно взглянула на него, очевидно, считая, что женушка издевается над мужем, притворяясь, что больна. — Наказать бы вас за ложный вызов.

— Что?! — вскинулся мужчина, окончательно теряя нить реальности происходящего, но потом, решив принять все, как оно есть, добавил: — Что мне надо сделать?

Его собеседница долго не отвечала, застегивая куртку. Но на пороге все же обернулась:

— Ладно. Ничего не надо. Эх, не повезло тебе, парень.

Она ушла, а вопросы остались. Почему она не увидела шрамы? Какой голос он слышал? Она подумала, что это голос девушки, но он же видел, что она молчала! Дмитрий медленно обернулся: кто же ты, прекрасная незнакомка?

— Вызвал все-таки скорую, — Иван, неслышно вернувшись, стоял за спиной.

И почему-то хозяин дома не удивился, что его друг решил вернуться. Ему жизненно важно было поговорить хоть с кем-то сейчас, чтобы окончательно не запутаться в себе. Охотник прошел на кухню и поставил чайник. Сев на стул, он поднял глаза на Ивана, который по-прежнему стоял у порога:

— Почему? Ты знаешь, что происходит? Та женщина не увидела шрамов. А ты и я — да.

Иван, тоже присев на стул, грустно улыбнулся:

— Я сам запутался, Дим. То, о чем я слышал, слишком неправдоподобно, чтобы быть правдой. Ты на смех меня поднимешь, уверен.

— Знаешь, сейчас мне кажется, что я могу поверить во все. Поделись со мной этой неправдой. Может, я и не сочту тебя сумасшедшим.

Прежде чем ответить, Иван выключил чайник и заварил свой любимый черный чай. Они дружили много лет, и у него даже была своя кружка, черная и пузатая. Положив туда три ложки сахара и тщательно размешав, он махнул головой в сторону гостиной:

— Пошли лучше туда. Я покажу тебе кое-что.

— Как скажешь, — Дима давно решил, что пора перестать удивляться. Вокруг происходит что-то, чего он раньше не замечал, и это плохо.

В комнате ничего не изменилось: Кай лежал на диване, прижавшись к незнакомке, которая по-прежнему была без сознания. Однако, присмотревшись, Дима тихо охнул: шрамы уже побледнели.

— Ты тоже это видишь? — шепотом спросил он Ивана.

Тот так же тихо ответил:

— Более того. Я предполагал, что так будет, но, признаться, даже не думал, что это произойдет настолько быстро.

— Кто она?! Скажи! — взмолился охотник.

— Я не знаю, — покачал головой врач, — но я могу сказать тебе, откуда она пришла.

— Ну же!

— Уверен, что хочешь это услышать? — поднял бровь гость.

— Не тяни резину! Я тебя пристрелю сейчас! Хватит меня мучать, Вань.

— Эта девушка из другого мира, — не моргнув, все-таки сказал Иван.

— А, тогда все ясно, — выдохнул Дима, сжав кулаки, — все совершенно понятно. Я бродил по лесу, никого, собственно, не трогал, а тут открылся проход в другой мир, оттуда вытолкнули эту несчастную, и я был первым, кто ее заметил, да?

Врач кивнул, даже не улыбнувшись. Видя, что друг даже не думает как-то реагировать на его реплики, Дима продолжил, все повышая голос:

— И я, весь такой герой, принес ее домой, желая спасти, тем самым, как там говорят, столкнув два мира! Так в книгах пишут?! А мне кажется, что ее какой-то изверг истязал, а потом бросил в лесу умирать.

Врач, проигнорировав последнее предположение, ответил:

— Судя по твоим глазам, она должна быть принцессой.

— Что?! — опешил Дима.

— То! — постепенно распаляясь, Иван тоже начинал повышать голос. — Начитался книг он, понимаешь. Другие миры существуют, дурень ты! Чем раньше это примешь, тем проще будет помогать ей!

— И откуда тебе знать, что она оттуда? — скептически скривился хозяин дома.

— У нее другая аура, я чувствую что-то странное. Я никогда с таким не встречался.

Тут у Димы пропал дар речи: может, его друг действительно сошел с ума? Врач, рациональный до этого момента человек, говорит об … ауре?

— Н-да, по глазам вижу, не веришь мне, Дима. Ладно, расскажу. Деда моего помнишь? — внезапно успокоившись, Иван вспомнил про свой чай и потянулся за кружком, покосившись на незнакомку.

— Помню. А он здесь причем? Да, странным был немного, но хорошим, — хмыкнул хозяин дома, постепенно успокаиваясь. — Мне его шутки всегда нравились, да и советы он дельные давал. Когда я приехал сюда и начал присматривать большой дом, именно он посоветовал мне этот. Знаешь что? Я ни разу не пожалел, что послушал его.

— Хм, такого я про него не слышал. Ты знаешь его, как человек со стороны, а мои родители его недолюбливали. Мама под влиянием моего отца стала отдаляться от него, и со временем совсем перестала приезжать. А я в детстве так его любил! Он знал много разных историй, и вечерами я заслушивался. Мы могли бы так долго сидеть у печки, но мама постоянно уводила меня и укладывала спать. Уже тогда она начала слушать своего мужа.

Иван отхлебнул уже остывший чай и, тихо вздохнув, продолжил, не глядя на друга:

— Так мы стали приезжать все реже и реже, пока в один прекрасный день отец не заявил, что к деду Ивану мы больше не поедем. Да, кстати, меня назвали в его честь, — ухмыльнувшись, заметил врач.

— Подожди, подожди. Такого ты не рассказывал. А что случилось? Почему твоя мать так поступила?

— Мы подбираемся к сути, Дим. Ты говоришь, что он был странным. Но ты даже не представляешь насколько. Я говорил тебе про ауру. Он мог их видеть. Своей дочери он рассказал об этом только тогда, когда она родила меня. И она не приняла этого. А я узнал об этом в один из дней, когда решил его проведать. Я не понимал, почему мать с отцом так стали к нему относиться, и решил его навестить сам, без них. Тогда мне было около двадцати: молодой, глупый. Сам знаешь, как тяжело добираться в наш поселок из Ярославля. Сначала поезд, потом электричка, потом два автобуса.

— Да, знаю. Поэтому я редко путешествую. Не люблю долгие поездки, а эта занимает больше суток, — кивнул Дима.

В этот момент он ясно понимал, что друг решил открыть ему тайну своей семьи, тщательно хранимую много лет. Он давно знал семью друга, но даже не догадывался, что в ней были свои проблемы. Они предпочитали не делиться своими проблемами. И вот теперь Иван сидел напротив него, рассказывая эту историю, а на диване лежала незнакомка, по его словам, из другого мира. Охотник искренне надеялся, что сможет разобраться во всем происходящем. Он должен это сделать и помочь девушке. Не бросать же ее! Теперь она под его защитой.

— Так вот, после такой дороги я действительно устал и хотел отдохнуть. А дед, как назло, как увидел меня, начал говорить что-то непонятное про другие миры, про то, что он встретил человека с горящими глазами, от которого так и веяло силой. Сам понимаешь, как я тогда к этому отнесся. И я не заметил, как изменился старик: осунулся, похудел. Когда на следующий день он снова попытался со мной заговорить, я откровенно сказал ему, чтобы он не забивал мне голову. Он отшатнулся тогда, как от удара, и попросил меня больше не приезжать, — сказав это, Иван замолчал надолго, погрузившись в свои мысли.

Дима его не торопил, догадываясь, что будет дальше. История эта закончилась нехорошо.

— Дальше рассказывать? — тихо спросил старый друг, взъерошив волосы.

— Конечно. Мне надо знать это.

— Хорошо, — Иван скрестил руки на груди. — Я собрался в тот же день и уехал. Прошло около года, и за это время родители с ним только созванивались, а разговоры эти всегда были отстраненными и короткими: пару вопросов и все. Сейчас я прекрасно понимаю, что это неправильно, нельзя отказываться от семьи. Потом он позвонил мне сам и попросил приехать. Что-то подсказало мне, что ехать надо.

— Он позвал тебя попрощаться? — тихо предположил хозяин дома.

— Да, — понуро сказал Иван. — Тогда я слушал его молча. Он рассказал мне, что всю жизнь видит ауры людей. Это началось после того, как однажды зимой он чуть не утонул в ледяной воде. Его спасли чудом, он долго был без сознания. Радует, что после этого он не сошел с ума. Он говорил очень долго, а глаза странно поблескивали. Оказалось, что он долго не мог смириться с этим, стал нелюдимым и закрытым, людей обходил стороной, потому что аура показывала их суть, их жизнь, их грехи, — тут Иван резко вскинул голову и посмотрел на Диму: — Ты веришь мне?

— Мне сложно в это поверить, — аккуратно начал Дмитрий, — очень сложно. Но я пытаюсь сделать это, отгородившись от реальности. Женщина шрамов не увидела, ты и я — да. Твоя мазь подействовала, и краснота постепенно спадает. Я не думал, что такое возможно. И к тому же, я осмотрел то место, где она лежала — следов не было никаких. Вообще! Но снег ее не занес, значит, все произошло недавно. Но следов-то нет! Пойми меня, Вань, ты сталкивался с чем-то странным, я — нет. Но чем больше я думаю об этом, тем больше понимаю, что это может быть правдой. Постой! Кажется, я начинаю соображать…

— Давай, говори уже! — проворчал врач, заворочавшись в кресле.

Выдохнув, Дима сказал:

— Ты тоже их видишь.

Врач просто согласно кивнул. Вот оно! Но как он, рациональный до мозга костей человек, может справляться с этим? И это изумленный мужчина произнес вслух. А его друг неожиданно рассмеялся:

— А вот так! Думаешь, у меня есть выбор? Нет! Что я ни делал, что бы ни пробовал, все без толку. Знаешь, что самое страшное? Когда я думал, что очередное лекарство мне поможет, вместо того, чтобы поверить в дар, я переставал видеть людей вообще.

— Ты ослеп? — пораженно прошептал охотник. — Но я такого не помню.

Да нет! — отмахнулся Иван, взъерошив волосы. — Я видел только размытые капли. Это сейчас я понимаю, что все протекало так, гхм, болезненно только потому, что я не хотел принимать дар. И ты догадываешься, когда все началось.

— Да, когда он умер.

— Именно. И я готов был волосы на себе рвать, что не послушал его тогда, когда покинутый всеми старик решил открыть мне свою тайну. Он бы мог мне рассказать, как можно с этим жить. А я…

Не выдержав нахлынувших чувств, мужчина вскочил и начал ходить по комнате.

Дима ничего не говорил, давая товарищу успокоиться. Как часто мы сожалеем о прошлом, желая его изменить… И от того, что это невозможно, нам становится невыносимо больно. Да, без прошлого настоящее невозможно, но кто об этом думает тогда, в тот момент времени, когда судьба предлагает тебе развилку из нескольких путей? Кто знает, как сложилась бы жизнь Ивана, если бы он выслушал деда Василия, если бы они поговорили по душам, если бы!

— Хватит метаться! — Дима решил встряхнуть друга.

Резко встал и, схватив его за плечи, развернул к себе:

— Послушай, брат. Тебе было тяжело, но ты справился! И образование получил, и пациенты тебе боготворят, а теперь вот и друг тебя выслушал и поверил. Прорвемся! Ах, да, еще вот и с гостьей иномирной надо разбираться.

Некоторое время Иван молчал, а потом неожиданно улыбнулся, и лицо его преобразилось:

— Ты прав. Как всегда, собственно. Спасибо. Ну что, пусть она остается у тебя тогда, я буду заходить. А пока надо осмотреть раны.

— Хорошо.

Взглянув на девушку, Дмитрий поспешно вышел. Иван же, помыв руки, медленно подошел к ней и сел рядом. Долгое время он вглядывался в ее лицо, завороженно наблюдая за переливами ауры. У Людей такой не могло быть. Обычно она представляла собой сероватое марево вокруг человека с редкими всполохами какого-то цвета. Врач подозревал, что оттенок связан с знаниями: если у человека были какие-то задатки в науке или творчестве, то он мог развивать себя изнутри. У нее же она пылала, будто сотканная из пламени. Завихрения огня притягивали взгляд. Как аура могла быть такой?! Когда-то Иван прочитал труд одного эзотерика, который утверждал, что эта оболочка является отражением души.

Если это действительно так, то сейчас ее душа пылает? Или это отражение великой силы? Слишком мало он знал, чтобы помочь ей в магии. Тряхнув головой, человек решил думать о том, как он ей может ей помочь.

— Кай, мне надо осмотреть ее.

Маламут, слегка склонив голову, пару минут смотрел на мужчину, а потом спрыгнул на пол и сел недалеко от дивана. Усмехнувшись, врач понял, что незнакомка отныне обрела верного друга; Кай был очень своенравным псом, под стать хозяину, и многих людей на дух не переносил. Однако в этом случае он сам привел Диму к тому месту, где лежала она. Аккуратно убрав покрывало, мужчина подсознательно ожидал увидеть что-то необычное: чешую, другой цвет кожи или что-то еще. Все-таки книги в жанре фэнтези, которые он временами почитывал, поражали воображение. Но в этом раз все было так, как у людей: розоватая кожа, обычные руки и ноги и шрамы, покрывавшие все тело. Прикоснувшись к одному из них, он с удовлетворением отметил, что они уже не такие горячие, как были до этого. Да и краснота спала.

Помогла мазь! Спасибо деду. Дима не спрашивал про нее, и так поняв, что рецепт — наследие старика. При его жизни он ничего не рассказывал о целебных настоях и мазях, по потом оказалось, что у него было несколько тетрадей с рецептами, исписанных мелким почерком, а в подвале была небольшая каморка, где он хранил уже готовое. Там Иван и нашел эту мазь.

Он сам не знал почему, но мужчине казалось, что она благородных кровей: нежные руки, не испорченные работой, точеный профиль; старых шрамов не было. Полусгоревшая одежда с темными следами дыма была сделана из добротной ткани. Длинные темно-каштановые волосы, рассыпавшиеся по подушке, выглядели здоровыми. Крестьянка не выглядела бы так.

Но все это было не было важным сейчас. Она жива, она дышит. Если так пойдет и дальше, то скоро она восстановится, и можно попробовать ее разбудить. Кем бы она ни была, ей следовало поесть. А что если дать ей воды?

— Дима! — тихо позвал друга Иван. — Принеси воды.

— Уверен? А если она ее не переносит?

— Вряд ли, — нахмурился врач, — она же должна чем-то питаться. Кто их разберет, что им надо. Не думаю, что от обычной воды будет какой-то вред.

— Смотри сам, — сказал хозяин дома и протянул Ивану стакан с водой.

— Помоги!

Вместе они немного приподняли девушку, чтобы она не захлебнулась, и начали понемногу ее поить. Сначала ее тело не реагировало, но потом у незнакомки получилось сделать несколько судорожных глотков.

— Получается! — возликовал врач.

Но в следующую секунду ее начало трясти, и мужчинам пришлось придерживать гостью, чтобы она не упала с дивана. Постепенно она успокоилась, и они смогли выдохнуть спокойно. Дима бросил недовольный взгляд на друга:

— Доволен?! Все, больше никаких экспериментов!

— Хорошо, хорошо! — примирительно сказал Иван, поднимая руки. — И сам не рад, что решил попробовать, она слишком слаба.

— Ладно, пора на боковую. Если что, я тебя позову.

Гость кивнул:

— Договорились. Держись, эта ночь будет непростой.

— Да тут уж не поспоришь! — хмыкнул Дима, провожая друга.

Иван был прав. Этой ночью у незнакомки начался жар. Забывшись беспокойным сном, мужчина надеялся отдохнуть немного. День выдался тяжелым, потрясений было немало. Но среди ночи его разбудили стоны, доносившиеся из гостиной. Среагировал Дима на удивление быстро: не разбирая дороги, бросился туда, врезавшись в серое кресло, так некстати стоявшее на пути. Чертыхнулся, но все же добрался до ночника, решив не включать яркий верхний свет.

Девушка металась, сбросив с себя одеяло, пытаясь сбросить с шеи невидимую удавку. Лицо и шею покрывал нездоровый румянец, а остатки одежды не могли скрыть того, что шрамы, прежде побледневшие, теперь горят изнутри. Через них буквально просвечивалось пламя!

Мужчина оцепенел, не зная, что предпринять. Но его удивил маламут. Кай, вернувшись с улицы, не отряхивая с себя налипший на шерсть снег, приблизился к иномирянке и лег к ней под бок, благо, размеры дивана позволяли. Странно, но его она не отталкивала, продолжая бороться с путами, не открывая глаз.

Вскоре пес встал и бросился на улицу, чтобы зарыться в снег. И процесс повторился снова. В этот раз, проходя мимо хозяина, Кай недовольно фыркнул, словно коря того за бездействие. Это подействовало: забыв про телефон, Дима побежал к соседу, который жил в паре домов от него. Заколотил в окна, где горел свет. Иван высунулся, сразу все понял и, схватив куртку, поспешил на помощь.

— Что там? — на бегу спросил врач.

— Она вся горит! — взволнованно сказал приютивший девушку.

Врач пробормотал:

— Неужели из-за воды?

Услышав звонкий лай Кая, мужчины, переглянувшись, побежали еще быстрее. Увидев светящиеся шрамы, даже бывалому врачу стало не по себе. Сжав зубы, он отчеканил:

— Воду, полотенца. Быстро!

Дмитрий метнулся в ванную, а Иван, скинув куртку, опустился на колени около дивана и закрыл глаза. Сейчас надо было сосредоточиться и выровнять дыхание, иначе ауру не увидишь. Что-то почувствовав, он резко открыл глаза и невольно подался назад: огонь разрастался, изменив цвет на кроваво-красный. Бросив взгляд на пса, Иван сразу понял, что тот старается помочь, по крупицам забирая жар на себя.

А что если?.. Но нужна подстраховка. Мужчина прекрасно понимал, что воду здесь не поможет, и лед тоже. Только магия, чистая стихия. Приняв решение, он неожиданно спокойным голосом сказал взъерошенному другу:

— Я знаю, что надо делать. Тебе это не понравится. Но ты мне поможешь.

— Уверен? — прищурился Дима, тем не менее, уже опускаясь на колени около друга.

Иван хмыкнул:

— Да. Будешь меня держать. Как видишь, мазь помогла лишь немного. Сдается мне, что твой маламут чувствует ее намного лучше нас, поэтому буду делать то же, что и он.

Хозяин дома прошептал внезапно севшим голосом:

— Будешь вытягивать жар?! Собой?!

— А ничего не остается больше, — в глазах врача сквозила решимость, — страхуй меня. Оттягивай, если что пойдет не так. А то полыхнем вместе.

— Да иди ты! — толкнул друга Дима, все еще надеясь, что реальность как-то может их спасти.

Но ясная мысль, что это невозможно, пришла внезапно и прояснила сознание. Видя, как изменился товарищ в лице, врач удовлетворенно кивнул и сжал руку незнакомки. Так и сидели они некоторое время с закрытыми глазами: Кай и Иван. Потом одновременно распахнули глаза и бросились на улицу, в снег. Пробегая мимо Димы, один из спасителей задел его плечом — и мужчина отшатнулся, ибо чуть было не обжегся. И маламут, и человек источали такой жар, что охотник только диву давался, как гостья до сих пор не вспыхнула!

Но вот они вернулись, и все продолжилось снова. Видя состояние друга, Дима осторожно спросил:

— Ты как?

Иван промолчал, лишь взглянул на него покрасневшими глазами и вновь помчался на улицу, чтобы зарыться в снег. И на этот раз он пробыл там дольше, чем в прошлый. Не нравилось это мужчине, который наблюдал за всем со стороны. Когда в третий раз Иван и собака ушли, их не было действительно долго. Хозяин дома уже хотел идти за ними, но они пришли сами.

— Ей уже лучше, Вань. Достаточно!

Врач лишь отмахнулся и направился к дивану, слегка пошатываясь. Но тут ноги подвели его, и он бы рухнул на пол, если бы друг вовремя не подхватил его:

— На ногах не держишься уже! Пошли, тебе надо полежать.

И Иван уже не сопротивлялся. Пришлось признать, что и он вымотан; если так пойдет дальше, то все может закончиться плачевно: если фельдшер не увидела шрамов на девушке, неизвестно, смогут ли помочь ему. Дима аккуратно уложил его на свою постель, но накрывать не стал: хватит с него тепла. Вернулся в комнату и отогнал пса, который уже занял свое место около гостьи:

— Назад, Кай! Нельзя!

Но маламут не послушался, слегка зарычав. Его хозяин подошел ближе и заметил, что сероватая шерсть потеряла свой блеск, как и глаза, но Кай не сдавался. Нахмурившись, Дима попытался взять пса на руки, но тот не дался, а наоборот, слегка укусил мужчину. Тот, не ожидая такого поворота событий, чертыхнулся, но все же подхватил пса под брюхо и закрыл в ванной.

Вернувшись в гостиную, он присел у дивана, внимательно вглядываясь в лицо страдалицы. Странно, что лицо оставалось бледным несмотря на жар внутри. Мужчина видел, что старания спасителей не прошли даром: шрамы практически перестали светиться.

— Скорей бы ты очнулась! — воскликнул он в слепой надежде, что она сможет его услышать.

В ответ на это гостья вдруг выгнулась и беззвучно закричала. Дима заметался, не зная, как ей помочь. Он остался один, и только ему разбираться со всем этим. Не осознавая, что делает, охотник крепко сжал ее руку, яростно желая спасти.

— Ну же, давай, моя хорошая! Борись!

Прижавшись лбом к ее руке, он продолжал нашептывать утешения; вдруг дикая боль пронзила запястье, постепенно поднимаясь вверх, к плечу, и переходя на грудь. Мужчина завалился набок, неосознанно разрывая рубашку — краем затухающего сознания он успел заметить алые полосы по всему телу, похожие на следы кинжала или когтей. Очередной приступ боли окончательно забрал у него сознание, погружая во тьму.

Лампочки, мигнув пару раз, потухли. Дом затих.