Сортировка-3. Офис

Глава 24 Директор

В Кемерово летели в разное время, и разными самолетами, что естественно. Летели — во множественном числе, потому что Карасюк летел тоже. Хотя, еще вопрос, кто «тоже», а кто как белый человек бизнес-классом на открытие новой шахты. Вот вы когда-нибудь были на подобном мероприятии? И Фролов не был. Вряд ли это что-то интересное, так что начальник техотдела, мечтающий стать директором департамента вагонного хозяйства, мчался договариваться с руководством депо о том, как вагоны уважаемых людей должны осматриваться, готовиться под погрузку и выпускаться из ремонта, если такой потребуется.

Ему даже сказали имя и фамилию со-акционера «Транзит Группас». Не официального, а такого, который по понятиям. Чтоб местные работники имели в виду, если какой косяк, то это они не москвичей трясут, москвичей сам бог велел доить. Это они уважаемому человеку в карман залезли.

Пятидесяти единиц маны хватило, чтоб эконом-класс превратился в бизнес. Естественно, ману Пётр тратил в долларовом эквиваленте, и не на стойке регистрации, а уже в самолете. Хорошенькая стюардесса (хотя, кто видел в бизнес-классе некрасивых девушек?) лучилась позитивом не как прочим, с правильными билетами, а как-то по-особенному, искренне. Это был её клиент, её удача.

— Молодой человек, вы только свой телефон выключите. Говорят, они могут на что-то повлиять, и мы все упадём. Что-то желаете прямо сейчас, не дожидаясь взлета?

А сама смотрит так, что у самого стойкого могло возникнуть желание чего-то прямо сейчас. У Фролова не возникло, о чём он заявил себе со всей ответственностью и металлом в голосе. Он не за рулём, «Зиг-Зауэр» в запертом ящичку у экипажа самолета — можно и выпить винца. Игристого бокал. А потом еще один, уже когда начнут разносить напитки.

— О! Это что, спутниковый? — Сосед сбоку не тяготился манерами, даже не стал выяснять имя соседа, привычно взял быка за рога.

— Ну да, как у всех. А как без телефона в наше время?

— Верно, у меня такой же, — опомнился сосед, — в портфеле. Опасаюсь я этого, излучения. Вот и не таскаю на себе.

— И правильно делаете, уважаемый! Сразу видно умного человека! — Сгладил ситуацию Пётр. Хрен их знает, этих сибиряков. Начнешь такого ставить на место, а у него встречающих будет два джипа, а ты моргнуть глазом не успеешь, как уже с ними, только в багажнике, едешь бесплатно, но в один конец.

— А то! Знай наших, на нас Сибирь держится, на простых русских людях.

«Ага, — чуть не засмеялся Фролов, — всё держится на простых людях, которые летают бизнесом и понты кидают при каждом удобном случае. Проходили уже».

От Кемерово полдня езды на поезде, благо он останавливался на нужной станции. Встречай, Сибирь, московского гостя, радуйся! Хотя, если по прописке смотреть, то Тульский пряник приехал. Если по месту рождения — соседушка-уралец. А если вглубь копнуть, то вообще ничего Фролову не понятно относительно тайны своего появления в этом мире. И что забавно, попался бы ему первый том нашей книжки, он бы выяснил про себя весьма любопытную информацию. Только кто ж ему даст книжку про себя читать? Про себя только книги товарищу Брежневу доводилось читать из тех, кого мы знаем. Мемуары не в счет, их люди сами пишут и сами читают, врут нещадно, стремятся показаться шибко хорошими. Мемуары — это практически литературный онанизм, прости-господи.

Эх, не успел Фролов визитки перезаказать, чтоб эдак солидно еще одной строчкой значился мобильный номер. А так, взял несколько штук, как умел авторучкой подписал внизу номер своего спутникового телефона. Но всё одно так лучше, чем вообще без номера. А потом подумал немного и убрал порченные кусочки картона подальше. Решил, что будет нужным людям прямо на их глазах номер мобилы вписывать и подавать это как жест глубочайшего доверия. Мол, так-то я не даю никому свой личный номер спутникового аппарата, который всегда при себе, но конкретно для вас вписываю в визитку. Типа, вы особенный мой знакомый. Представил себе эту ситуёвину Пётр и кивнул головой одобрительно — так правильно. Любой захочет чувствовать себя особенным и доверенным. Маркетинговый ход, однако.

Следующим утром акклиматизировавшийся и отдохнувший с дороги Фролов уже был в конечной точке своего маршрута — в вагонном депо. Начальник депо Новокузнецк не мог не впечатлиться масштабом личности, приехавшей знакомиться с ним аж из Москвы. Притом, что представляемая им фирма была на подвязках с их авторитетом. Раньше криминальным, а теперь просто — уважаемым бизнесменом. Одним из тех, что входят в финансово-промышленную группу «Кемеровские». И плевать, что на биржевых площадках акции этой группы не торгуются, зато их котировки знают все местные и не только.

В конце концов переговоры из кабинета начальника депо плавно перетекли в ресторан, сменивший свой унылый позднесоветский интерьер на псевдозападный дизайн, и уже пошли словоизлияния на тему: «Как нам приятно, что такой человек лично посетил наш скромный уголок». Причем, как-то изящно спонсором банкета стал Фролов, а его участниками всё руководство депо, то есть сам начальник, его заместитель и главный инженер. В промежутках между тостами и официальными речами на Петра лилась информация, что главный инженер недавно был тут начальником, что кресло под начальником тоже уже шатается, и его скоро поменяют местами с замом. Короче говоря, дружить надо не с одним человеком, а с кодлой, то есть всеми тремя головами вагонного депо. Рубить их бесполезно, они обратно прирастают. А самые серьезные вопросы решаются через мастера сборочного участка, он тут смотрящий от сами знаете кого.

Голова от таких раскладов могла пойти кругом и без алкоголя, с которым Фролов не перебарщивал, понимая, где он находится. Голова и пошла бы в разнос, но тут из его портфеля раздался звонок. Извлеченный на свет божий аппарат спутниковой связи добавил очков ему как крутому челу, а разговор, подслушанный участниками банкета еще раз подчеркнул, кто сидит перед ними. Величина! Этого человека только что по мобильной связи пригласили в самый наикрутейший ресторан города Новокузнецка, вотчину понятно кого, на празднование открытия новой шахты! Это ж кем надо быть, чтоб тебя вот так вызванивали, мол не можем праздновать без вас, Пётр Семенович, приезжайте скорее!

— Простите, дорогие друзья, сами понимаете, отказаться не мог! Так что вынужден покинуть вашу замечательную компанию.

— Так понятно, нешто мы не осознаём! Это ж какой масштаб! Новая шахта в Кузбассе! Там же все будут. Все, кому по рангу, понятное дело. Шахта новая! Небось разрез на самом деле, да и какая разница!

— А уголь какой, уже сказали? Тощий или жирный?

— Да кто тебе будет затевать новую шахту ради тощего уголька? Дурак что ли? — Начали обсуждать детали местные железнодорожники. В Кузбассе будь ты хоть сварщиком, хоть поваром, а в марках угля и способах добычи разбираться обязан! Вся область углём буквально дышит. Самое печальное, что дышать приходится углем по-настоящему.

— Девушка, посчитайте нас! — Жестом и голосом Пётр показал, что праздник сворачивается. — И вызовите мне такси.

— Куда изволите ехать? Что говорить таксисту?

— Скажите, в центр, я сам ему уточню маршрут.

И Фролов укатил в известном всем направлении под уважительные взгляды новых знакомых. Им было невдомёк, что пригласили москвича тульского разлива на «день шахтера» не местные бандиты, а его собственный начальник. Вот такая петрушка. Если бы они знали этот факт, то уехавшая персона лишилась большей части романтического бандитского флера.

Приглашение на праздничные мероприятия поступило в «Транзит Группас» на два лица. Угольные бароны решили, что партнеру по бизнесу, официально единственному акционеру транспортной фирмы этого хватит за глаза. Да вот незадача — господин Лоскутов в данное время находился за границей и сорваться не мог — он интенсивно общался там с неофициальным акционером, бывшим министром путей сообщения. На того даже завели уголовное дело, так что вышедший в тираж член правительства счел за благо поехать на лечение в Германию.

Не поехать нельзя, пацаны не поймут, так что грудью на амбразуру бросился Карасюк. Второе лицо с сопутствующими ему остальными частями тела он решил найти на месте в щедрой и благословенной Сибири. Представленные дружбанами кандидатки-экскортницы Владимиру Ивановичу не показались. Вернее, их внешность ему показалась не столько модельной, сколько шалавистой. Если мягко выражаться. Нет, комплект вторичных половых признаков у девушек был полный, и ноги росли от ушей. Но Карасюка мучил вопрос — а что прячется между них? Не между ног, между ушей. Первый же вопрос всё расставил по местам:

— Девушки, скажите, зачем человеку дана голова? — Как бывший военный, он знал как минимум три варианта ответа. Ни один не сыграл.

— Я ей сосу.

— А я головой улыбаюсь клиентам!

— Ага, сперва улыбаешься, а потом всё равно сосешь.

И что, идти с одной из этих на светское мероприятие⁈ Нет уж. Да лучше он один пойдет как парус одинокий в тумане моря голубом! Или вот. Фролов же тут где-то вертится, работает с контингентом. А что, нормальный проверенный кадр. И спину прикроет, если что, и аргументов подкинет в разговоре. С манерами тоже всё путём, в скатерть не сморкается. Лишь бы он не в джинсах поехал!

Фролов приехал не в джинсах. На своё счастье и к радости начальника, он появился в костюме, как всегда отлично сидящем, и даже не пожёванным за время сидения в самолёте и такси. Мало того, сорочка тоже была свежайшая.

— Ты прямо как из дома, молодец!

— Не мог же я сюда соваться как бомж. Нашли с таксистом приличный магазин, пока подбирали сорочку, мне там и пиджак с брюками освежили.

— И что, ты там без штанов разгуливал? В приличном магазине?

— А мне стыдиться нечего. Короче, всё погладили, рубашка новьё, галстук тоже, можно ходить промеж гостей, не стыдясь своего вида.

— Ты же сам только что сказал, что тебе нечего стыдиться. — Подколол Карасюк Петра чисто для профилактики.

Ему было приятно, что его человек так хорошо выглядит и немного обидно, что выглядит он лучше и элегантнее самого Карасюка. Молодость молодостью, но как этот хмырь вывернулся из ситуации! Прямо не голова, а Дом Советов. Зал был полон разным народом, конечно, если всех этих господ можно отнести к народу. Понятное дело, что как в уже неактуальной революционной песне «Вышли мы все из народа…», но было видно, что вот этих обратно в народ никакой палкой не загонишь. Не для того они из народа выходили.

— А чего ты собрался среди гостей ходить? Сиди себе, кушай лобстеров.

— Так не принято. Опять же со знакомыми надо здороваться, хоть парой слов перекинуться.

— У тебя что, знакомые тут нарисовались?

— Ну да. Вон Зубов со своей командой. Тульская ветвь Кемеровских. А там дальше кажись Свердловские мелькали, типа союзники по бизнесу.

— Ты и с теми успел познакомиться?

— Так жизнь помотала. Кстати, Владимир Иванович, такое дело… — слегка замялся Фролов.

— Чего? Опять надумал какую-нибудь ерунду?

— Типа того, вы меня уже изучили, я смотрю.

— Ладно, не тяни. Говори свою новую дичь.

— Говорю. Вот вы солидный технический директор, под вами департамент перевозок и техотдел. Звучит хорошо.

— Ну и?

— А приехали на серьёзное мероприятие с каким-то начальником отдела. Будет лучше звучать, если под вами два департамента. И вы взяли с собой для оказания уважения классу шалмана директора департамента вагонного хозяйства. Как в прочих солидных компаниях. А то ведь дойдет до представления, кисло будем с ви выглядеть, причём оба.

— Ты идиот, Фролов?

— Отнюдь. Я просто смотрю, кто здесь кругом, реально будет урон чести принимающей стороны. Вслух не скажут, но подумают всякое.

— Чёрт. Вот как у тебя голова в эту сторону думает. Взял и испортил настроение.

— Так что?

— Да и пусть. Пользуйся моментом, Фролов, пока получается, прав ты. Будем считать, что у нас теперь есть департамент вагонного хозяйства, а ты его директор.

— Понарошку или в натуре?

— Падлой буду!

— Забились, шеф. — Пётр легонечко стукнул краем своего бокала по фужеру Карасюка. Получается, уже и обмыли повышение.

И что характерно, вся эта словесная дуэль сопровождалась невинными выражениями лиц и приличными улыбками. Стоят приличные люди, что-то вполголоса обсуждают, в руках бокалы с чем-то дорогим, судя по оттенкам.

— Ба, кого я вижу! Эксперт, ты ли это? Здорово, Петька — Внезапно раздалось из-за спины. — А чего не с Зубовскими?

— Здорово, Игорь! Я смотрю, тут вообще все. — Пётр слегка отодвинулся от Карасюка, чтоб не травмировать его своими простецкими манерами с хлопаньем по плечам, способными ранить душу бывшего советского офицера. — И да, я уже в Туле не работаю. Перебрался в Москву, имею честь представить тебе своего шефа, технического директора фирмы «Транзит Группас» Владимира Ивановича. Рекомендую! Владимир Иванович, Игорь. Просто Игорь, просто очень авторитетный гражданин.

— А сам ты там кем? — Продолжил расспросы представитель Свердловского клана Кемеровских после того, как церемонно поручкался с Карасюком.

— Директор департамента вагонного хозяйства с недавнего времени.

— Растешь, бродяга! Да я и не сомневался в тебе. Зубов дурак, что упустил такого кадра. Ты бы и там пользу принёс.

— Там сделали ставку на местных. А в Москве местных нет. Кроме москвичей, так их нигде не любят.

— Что, и в Москве тоже?

— Ну да, они и там в меньшинстве.

Карасюк тихо отошел в сторону, он решил правильным походить по залу, пообщаться со знакомыми, глядишь, новые знакомства заведет. Кстати, одно уже состоялось. Он узнал Игоря Броненосца из Свердловска, отрекомендованного ему Фроловым. Нормальное знакомство, в кассу. Фролов козел, конечно, но польза от него всегда есть, даже тут. И да, было бы несколько неудобно, если бы его взялся знакомить с Игорем какой-то начальник отдела. Реально он поначалу сглупил, когда позвал Фролова на этот банкет. Но ведь поправил, успел вопрос утрясти.

Карасюк уже не сомневался, что идея с департаментом правильная, уже прикидывал, как будет её аргументировать. И уже считал её своей собственной. Кто дает молоко? Корова. А чьё это молоко? Фермерское! Так, вроде, в советском мультике разъяснялся процесс присвоения результатов хозяйственной деятельности. Идеи — это тот же товар и результат деятельности. Мы им платим, они вырабатывают идеи. Наши идеи, между прочим. Ни на минуту Карасюк не усомнился в своей принадлежности к категории «мы». Он точно знал, что «они» — это всегда не про него. Фролов? Фролов, понятное дело вечный «они», как бы высоко он не взлетел, как бы не одевался, на каких тачках бы не ездил. Но говорить ему об этом не надо, а то производительность труда снизится.

А праздник меж тем набирал обороты. Уже закончилась дурацкая викторина, позабавившая всех гостей тупость ведущего. А как еще сказать? Первый и последний вопрос звучал невинно: «Сколько весит первый кусок угля, поднятый сегодня нагора в новой шахте?» На него была выкрикнута куча вариантов, самых разных, причем отстоящих друг от друга в разы. И каждый раз ведущий говорил: «Неверно!» В конце концов один их гостей, самолично присутствующих на подъеме первой партии вышел из-за стола и дал пинка несчастному. Когда он кричал правильное число, вышло еще два уважаемых гостя, которые тоже были наверху при подъемке угля и точно знают, что кусок угля весил больше/меньше. Крик, хватание за лацканы, хрипы, усиленные микрофоном… Телохранителей и торпед в зале по взаимной договоренности не было, поэтому дорогие гости прямо тут помирились под хохот зрителей и распили мировую.

Потом начался опрос гостей на предмет, кто не был сегодня в шахте. Оказалось, что не был один Фролов, снова выпендрился, хоть нечаянно. Мог же не поднять руку, а потом промолчать на вопрос, почему он забил на первый пункт программы праздника. И тогда клоун не стал бы писклявым голосом на весь ресторан повторять его ответ «Я вагоны чинил!»

Одних клоунов сменили другие, потом вышли танцовщицы в бразильских карнавальных костюмах, потом песни, танцы, Ламбада, снова танцы, но уже на столах… Классическая процедура запуска угольной шахты, по-другому не скажешь. Гуляя по залам закрытого на спецобслуживание ресторана, Фролов периодически натыкался на артистов и обслугу праздника, находящихся в разной степени одетости, адекватности и настроения. Веселье длилось всю ночь, персонал должен быть бодрым, сытым, отдохнувшим и улыбающимся во все зубы. Поэтому эскортницы сбивались в стайки и задирали босые ноги на столы, давая им отдых, танцовщицы в перерывах между выступлениями бегали за официантами в одном белье, а невесть откуда взявшиеся матрешки тупо слонялись по холлу. При этом Пётр допускал, что последние ему просто померещились. Как и выскочившие с криком «Банзай!» из-под стойки поварята.

Гостиница при ресторане или ресторан при гостинице? Да хрен его знает, важно другое — сегодня все люксы были освобождены для уставших гостей. А раз Фролов гость, то и для него тоже. Причем устал он по-настоящему, а не под воздействием выпитого. Так что ушел спать он гораздо раньше многих, даже не забрав своё оружие из специально выделенной для этого сейфовой ячейки у портье. Целый шкаф для оружия был заранее размещен в холле, естественно под охраной. Специфика мероприятия: сдал пальто, сдай и волыну. Кстати, сдавали все. То есть не вообще все, а те, у кого было что сдать, то есть примерно половина гостей мужского пола. Самые неуверенные в себе, неготовые поразить врага силой мысли или суровым профилем.

Больше двух часов потратил, вспоминая, в каком городе и в каком ресторане Фролов участвовал в праздновании открытия шахты. Город вспомнил, а название ресторана… не озвучил по этическим соображениям. И да, реально было очень весело, пафосно. Рядовые шахтеры на празднике не присутствовали