— А что с Маш’шей? — сын оглядел девушку магическим зрением.
— Она сильно больна. И её… пытались лечить.
— Всё так пло… — я свел брови, и сын понимающе замолчал, не договорив.
— Всё прекрасно, — отчеканил я, веря в то, что говорю. И уже Ли’се: — Сейчас тебе братик покажет твою новую комнату. Игрушки. Разберете вещи. Переоденешься в красивое платьице, пока мама отдыхает. Хорошо?
— Хорошо! — она важно кивнула.
— Вот и договорились, — произнес и мигом взлетел на второй этаж.
Занеся девушку в свою спальню, аккуратно положил на кровать. Снял кроссовки и укрыл тонким покрывалом. После чего приоткрыл окно, впуская свежий воздух, наполненный тонким ароматом цветов из сада, и задвинул шторы, чтобы солнечный свет не тревожил Маш’шу.
Вернувшись к девушке, положил руку на лоб и, убедившись, что хуже ей не стало, вновь начал вливать ману в её тело. Неспешно, буквально по капле, чтобы не причинить вреда. Неизвестно, как бы те жидкости, которые в неё ввели, повели себя при воздействии бурного потока… Да и попытайся я действовать так, бОльшая часть маны тут же рассеялась бы. Те металлы, яды… превратили тело Маш’ши в подобие решета. Энергетические каналы были практически полностью разрушены. И именно это больше всего меня волновало. Излечить тело можно — да, не всегда это просто, но возможно. Вывести яды, избавиться от проклятий — тоже… Однако вот о восстановлении энергетических каналов, практически эфемерных органов, по которым должна двигаться мана, перенося её по всему телу — я и не слышал. Мечом их разрубить невозможно, а в случае нарушения канала просто восстанавливают связь. Тут же связь была не просто разрушена … «каналы» сейчас напоминали «лохмотья»… А это значит, что девушка никогда не сможет обрести дар. И главная беда не в том, что она не станет магом, даже слабым. А что я не смогу продлить её жизнь… И чем дольше «каналы» будут в таком состоянии, тем меньше шансов их восстановить полностью.
Мне надо поторопиться! И я сделаю всё! Даже невозможное…
Раздался тихий стук в дверь. Не отвлекаясь, я наложил сонное заклятье, чтобы Маш’шу не тревожили плохие сновидения, а сон её был спокойным и крепким. После чего тихо поднялся и вышел из комнаты.
И совсем не удивился, когда на плечах сына с философским выражением на лице, в попытках смириться со всем происходящим, увидел донельзя довольную дочку.