Одинокий Владыка ищет жену. P.S. Можно с ребенком

*23.2*

Мне осталось только сказать спасибо за подарки и побежать готовить.

Пока я носилась по кухне, готовя, Василиса и Динэш поставили в углу, около окна, ёлку, освободили от чехла и дружно начали её украшать. Он держал дочку на руках и подносил её, куда она показывала, чтобы повесить очередной красивый стеклянный шар, гномика, Деда Мороза или колокольчик… Игрушек, гирлянд и прочего мужчина явно купил не на одну такую ёлку. Но, как я уже смогла понять, он всегда делает всё с запасом и размахом.

Как только они закончили, Динэш быстро поел, поблагодарил за вкусный завтрак и, извинившись, сказав, что у него срочные дела, умчался дальше. Оставив нас с шикарной ёлкой и праздничным настроением дома.

Просто погулять мы с Василисой не пошли. Продукты были, а прыгать по сугробам желания особого не было. И остаток дня мы провели вдвоём. Развесили остатки шариков, мишуры и гирлянд по всей квартире под причитания дочки, что у нас теперь красиво, и надо бы дяде Дине помочь…

А вечером, когда я глядела на нечищеные дороги и думала, как я завтра поеду, Динэш мне вдруг позвонил.

— Я завтра рано утром еду в город. Подвезу вас. У тебя машина ещё застрянет, дороги все замело.

Вот даже как. Не спрашивал — надо ли? Просто поставил перед фактом. Но мне это понравилось. Чертовски понравилось. Потому что он подумал о нас, решил как будет лучше. И я приняла это его решение безоговорочно.

— У тебя тоже не внедорожник, — произнесла с улыбкой, устраиваясь поудобнее на подоконнике. — Или ты мне это предлагаешь, чтобы тебе было веселее стоять в пробках?

— Насчет первого пункта не переживай. А что по поводу второго… именно поэтому! Так во сколько за вами заехать?

— В семь. Надо будет пораньше выехать.

— Отлично. Договорились. До завтра, Маш’ша, спокойной ночи.

— Спокойной ночи…

Мне опять пришлось выпить снотворное, чтобы уснуть и не маяться полночи, мечтая и фантазируя о всяком.

Без пяти семь, заранее, чтобы успеть снять Василисино кресло, мы вышли из подъезда. Однако Динэш нас уже ждал. Только на этот раз он приехал не на серебристо-черном седане, а на черном большом, тонированном внедорожнике. И это тоже был не просто Мерседес. А Майбах. Он, наверное, заядлый ценитель этой марки.

— Какая… машина! — выдохнула дочка, подбежав к мужчине. — Новая? Ш-шикарная карета!

— Здравствуйте, мои прекрасные леди, — он поздоровался с нами, одарил меня той самой удивительной улыбкой и подмигнул Василисе. — Благодарю, я старался, чтобы тебе понравилось.

И распахнул заднюю дверь. За которой я увидела новенькое детское кресло тёмно-бордового цвета, словно он выбирал его специально под цвет винных кожаных кресел.