Один сон на двоих

Глава 31

Милочка позвонила в тот самый момент, когда Мирон выходил из больницы.

– Мирон, ты только не волнуйся, – сказала она, и лоб Мирона тут же покрылся холодной испариной от дурного предчувствия.

– Что случилось? – спросил он, сбегая с крыльца больницы. – Что-то с Лерой?

– Что-то с Лерой, – отозвалась Милочка и тут же неестественно бодрым тоном добавила: – Но я надеюсь, ничего страшного!

– Что? – спросил Мирон, выглядывая среди машин на парковке свою. – Где она?

– Она пропала, – сказала Милочка. – Прости, Мирон, я отлучилась всего на пару минут, и она тоже… отлучилась. Я подумала, что она ушла к себе в комнату, а она ушла совсем…

– Ушла совсем? – Мирон плюхнулся на водительское сиденье, завел мотор. – Куда она могла уйти?!

– Я не знаю. Она попросила мой мобильник, чтобы кому-то позвонить, а потом позвонили мне. Я отвлеклась, и вот…

– Людмила Васильевна, кому она звонила? У вас сохранился этот номер?

Машина взревела и рванула с места.

– Сохранился.

– Я еду! Скиньте номер Харону, пусть пробьет, чей он, и откуда был сделан звонок.

– Причем тут Харон?..

– У него есть знакомый хакер! – оборвал ее Мирон. – Звоните! И как только что-то выяснится, сразу же звоните мне! – Перед тем, как отключить связь, он спросил: – Где Григорий и Астра?

– Уехали, – отозвалась Милочка. – Сразу вслед за тобой и Хароном. Сказали, что им нужно кое-что проверить, обещали не задерживаться.

– У вас есть номера их телефонов?

– Только Астры.

– Звоните! Но сначала Харону.

– Может быть, она просто вышла прогуляться? – спросила Милочка с надеждой. – Я сейчас пойду посмотрю…

– Мила!!! – Мирон втопил в пол педаль газа. – Оставайся дома! – От волнения он и сам не заметил, как перешел на «ты». – Там может быть опасно! – Он уже хотел бросить трубку, когда вспомнил о Цербере: – Мила, а где Цербер?

– Я не знаю, где Цербер! – заорала она в трубку. – Я ж его не вижу!

– Все хорошо, – сказал он успокаивающе и примирительно. – Мила, прости. Просто сделай то, что я прошу, и оставайся дома.

– А ты оставайся на связи. – Она секунду помолчала, а потом сказала: – Знаешь, мне кажется, нас кто-то специально выманивал из дома.

И ведь она была права! Присутствие Мирона в больнице было совершенно необязательно! Дежурный врач приехал в отделение за час до него. Не было никакого смысла в этой перестраховке. А старшая медсестра, опытная и закаленная в реанимационных горнилах, не могла толком объяснить, с чего вдруг решила, что присутствие в отделении заведующего жизненно необходимо.

Харона тоже выманили из дома по какому-то совершенно надуманному поводу. Кто-то из родственников какого-то усопшего устроил скандал и потребовал на разборки «самого главного». И закаленный в горнилах ритуальной службы дневной администратор не сумел самостоятельно справиться со скандалистом.

Милочке утром звонил начмед Горовой, что-то кричал в трубку, требовал «отчеты и срочно прибыть на рабочее место». Но, в отличие от них с Хароном, Милочка оказалась куда более стрессоустойчивой и просто послала Горового по известному адресу. А потом Милочке снова позвонили, но на сей раз, чтобы просто отвлечь ее внимание.

Представить, что старшая медсестра реанимационного отделения, дневной администратор погребальной конторы и начмед Горовой являлись частью одной преступной банды, Мирон не мог. Зато запросто мог представить, как какой-то хитрый первородный упырь берет в оборот их наивные души и заставляет говорить то, что ему нужно.

Как обстояли дела с Астрой и Григорием, Мирон не знал. Вряд ли этих двоих можно было провести, как малых детей, такой ерундой. Скорее всего, они и в самом деле уехали по каким-то неотложным делам. Где в это время шастал Цербер, он тоже не знал, но очень надеялся, что призрачный пес рядом со своей хозяйкой. Оставалось собрать волю и терпение в кулак и дождаться звонка от Харона.

Харон позвонил спустя пять минут. Голос его звучал ровно и привычно равнодушно.

– Это номер ее дяди, – сказал он, не тратя время на приветствия.

– Геолокация?

– Гремучий ручей.

– Я еду туда! – Мирон направил машину с основной трассы на заброшенную дорогу.

– Я тоже. Цербер с тобой?

– Надеюсь, Цербер с ней!

В очередной раз мобильный зазвонил, когда Мирон уже был на подъезде к лощине. Это был Григорий. Назвать его прадедом не поворачивался язык.

– Привет, – сказал Григорий, и в голосе его Мирону почудилась какая-то непозволительная расслабленность. – Валерия в Гремучем ручье.

– Да, мы уже догадались. Как она вообще там оказалась?

– Приехала вместе с Карпом Черным. Это…

– Я знаю, кто такой Карп Черный. – От волнения Мирон едва сдерживался, чтобы не перейти на крик. – Какие дела у него могут быть с Лерой?

– Ты далеко от усадьбы? – спросил Григорий.

– Минутах в пятнадцати.

– Хорошо, этого хватит, чтобы ввести тебя в курс дела.

Григорий не соврал. Ровно через четверть часа Мирон знал и про Константина фон Клейста, и про Марту с Розалией Францевной – тех еще демониц в человеческом обличье. И про странную коллаборацию дурочка Карпуши Черного с Константином. И про дядюшку Леры, который на поверку оказался подонком и преступником, ради собственной выгоды сначала годами сводящим с ума единственную племяшку, а потом задолбавшийся ждать, и решившийся на убийство. Вот такой дивный клубок скорпионов и сколопендр! И так сходу не решишь, какой вид страшнее: человеческий или упыриный! И где-то там, в самом центре этого клубка – его Лера, девчонка, ради которой все и затевалось!

– Астра была в доме дядюшки. Его там нет, но есть следы борьбы и крови. Поскольку его телефон геолоцируется в усадьбе, я почти уверен, что он тоже там. Живой или, что более вероятно, уже мертвый. Карпа Черного, скорее всего, тоже уже нет в живых. Константину не нужны лишние свидетели, – закончил свой рассказ Григорий.

– Вы все это время знали? – спросил Мирон. – Про этого ублюдочного упыря вы знали и молчали?!

– Мы не знали всего, но примерно два года назад надежный человек проинформировал нас с Астрой, что нас ищут. И тогда мы разделились. Астра продолжила поиски Леры, а я занялся теми, кто решил на нас поохотиться.

– И когда вы узнали? – Машина въехала под сень старых деревьев, когда снаружи стало совсем темно. Даже слабый лунный свет не пробивался сквозь плотное переплетение ветвей.

– Сегодня, – сказал Григорий с легкой досадой. – Мы подозревали, что все пути ведут в Гремучий ручей, и поэтому приняли меры. Астра даже поселилась в усадьбе, чтобы не упустить ничего подозрительного. Мы чувствуем себе подобных, Мирон. Константина не было ни среди персонала, ни среди гостей.

– Но кто-то тем временем все равно жрал окрестных людишек. – Мирон не хотел дерзить, просто, чем ближе была усадьба, тем сильнее он волновался.

– Наша вина, – сказал Григорий. – Первым делом мы заподозрили Марту Литте и старуху, но они оказались людьми.

– А про эту хиреющую родовую ветвь вы когда вспомнили? – спросил Мирон.

– Мы про нее никогда не забывали. Мы искали их точно так же, как они искали нас. – Голос Григория слегка терялся из-за треска помех. – Почти сто лет.

– Ну вот! По ходу, все нашлись. – Мирон остановил машину, выбрался на дорогу, осмотрелся.

– Не суйся туда без нас, – сказал Григорий. – Это существо – первородный вампир. Чтобы завалить его прадеда, понадобились все наши силы! Мирон, дождись меня и Астру!

– Что вы говорите?! Плохо слышно! Связь не ловит… Я перезвоню…

На самом деле связь была! И связь была, и недостающая информация! Единственное, чего у Мирона не было – это времени! Он не станет отсиживаться в кустах, когда Леру собираются разобрать на органы какие-то залетные упыри!

Прямо на дороге, всего в нескольких метрах от машины, возник призрачный силуэт. Мирон едва успел затормозить. Истошно завизжали тормоза, запахло горелой резиной. Цербер остался стоять на месте.

Чертыхнувшись, Мирон выбрался из салона, подошел к Церберу.

– С Лерой все в порядке? – спросил, сдергивая с плеча рюкзак.

Цербер мигнул утвердительно, но как-то не особо уверенно.

– Она в усадьбе?

Еще одно утвердительное мерцание глаз в ответ.

– А я принес твою сбрую. – Мирон встряхнул рюкзак, в нем тихо брякнул серебряный ошейник. – Я так понимаю, в финальной битве с тьмой на тебя одного вся надежда! Что с ней теперь делать?

Цербер лег на землю, понурил голову.

– Ты знаешь, но объяснить не можешь?

Цербер кивнул.

– А картинку? Картинку показать ты сможешь? Ну, что-то из твоих воспоминаний, из твоих прежних жизней? Как там все было? Как ты воплощался и что для этого нужно?

Огонь в пустых глазницах мигнул утвердительно, а потом призрачный пес красноречивым жестом закрыл голову передними лапами.

– Значит, картинку покажешь, но будет больно?

Цербер кивнул.

– Хоть выживу?

Цербер мигнул трижды, и Мирон усмехнулся. Он встал на колени перед псом и, сделав глубокий вдох, ткнулся лбом в его призрачный череп. В первое мгновение Мирон ничего не почувствовал и даже успел решить, что их план по обмену инфой провалился, но потом в голове вспыхнуло ослепительно яркое белое пламя, тело наполнилось невыносимой болью и невыносимыми воспоминаниями. Перед его внутренним взором проносилась череда одинаково красивых, одинаково смелых и одинаково отчаянных женских лиц. Эти женщины сражались не за себя, а за будущее своего рода. И плата их была непомерно велика. Чтобы Темный пес мог восстать из мертвых и защитить живых, им приходилось жертвовать собственными жизнями. Нельзя было откупиться несколькими ритуальными каплями крови! Крови должно было быть много. Критически много… Вот такой получался цугцванг…

…Последняя вспышка сбила Мирона на землю, вышибла из головы чужие воспоминания, а из тела весь воздух. Он скрючился на земле, застонал в бесполезной попытке вдохнуть. Он почти умер перед тем, как смог, наконец, сделать первый вдох. А потом еще непростительно долго просто лежал на земле, уставившись на круглую, чуть погрызенную по краям луну. Рядом лежал Цербер, красное пламя в его глазницах едва-едва тлело.

– И что, никаких других вариантов? – спросил Мирон и не узнал собственный по-стариковски хриплый голос.

Цербер помотал головой.

– А если навалимся всей бандой?

Цербер вздохнул. Теперь, после обмена инфой Мирон отчетливо слышал и это шумное дыхание, и жалобное песье поскуливание.

– А если оставить все как есть? Если не убивать этого гада? Если посадить на цепь, как Кощея Бессмертного? И пусть сидит там себе, чахнет!

Цербер снова вздохнул. Вид у него был несчастный. У самого Мирона, похоже, тоже. В его голове больше не было ни дельных мыслей, ни приемлемых вариантов. В его голове были только боль, безысходность и паника. Но сдаваться он не собирался. Не на того напали! Подумаешь, вековая традиция у них такая: сиятельные девки мрут ни за что ни про что! Двадцать первый век на дворе, цивилизация!

– Прорвемся, дружок! – сказал он и погладил Цербера по черепушке. После состоявшегося обмена инфой это прикосновение не отозвалось в теле привычной болью.

Мирон уже почти пришел в себя и почти принял вертикальное положение – осталось только справиться с головокружением, – когда ожил его мобильный. Звонил Харон.

– Они собираются вывезти ее из Гремучего ручья, – сказал он.

– Откуда ты знаешь?

– Только что из ворот усадьбы выехал реанимобиль. Я думаю, они понимают, что мы идем за нашей девочкой. Это их план «Б», Мирон!

– Нашей девочкой… – повторил Мирон ошалело, а потом спросил: – Зачем реанимобиль?

– Никто не станет досматривать «Скорую». В реанимобиле есть все необходимое для перевозки тяжелого пациента.

– Почему тяжелого? – Мирон помотал головой, таким нелогичным способом пытаясь прогнать головокружение и панические мысли.

– Потому что такую, как Лера, логичнее и безопаснее транспортировать в бессознательном состоянии.

Харон по всем пунктам был прав, но как же не хотелось с ним соглашаться!

– Я еду за ними, Мирон. Думаю, они выберут старую дорогу. Ты где?

– Я только что с нее съехал. Я могу их перехватить!

– Не делай глупостей, – попросил Харон. – Они не остановятся добровольно, а останавливать «Скорую» силой опасно.

– Давай решать проблемы по мере их поступления! – Мирон отключил связь. – Цербер, ты слышал?

Он обернулся, но призрачного пса больше не было на тропинке.

– Значит, слышал…

Слышал и помчался на помощь к своей хозяйке. Астра что-то такое говорила, что Цербер может защитить Леру от упырей. Имела ли она в виду только простых упырей или и первородных тоже? Или просто врала, чтобы Мирон не путался у нее под ногами и не мешал охранять Леру? Как бы то ни было, но для финальной битвы годился только воплощённый Темный пес, только он мог стать реальной угрозой для вампирской кодлы. А Мирон только что выяснил, что воплощение – не вариант! Совсем не вариант!

Харон не ошибся! Реанимобиль на всех парах несся по старой дороге. Он был еще далеко, но Мирон уже отчетливо видел и свет фар, и синие огни мигалки. Он видел, но не представлял, как правильно поступить.

Вариант был только один. Дурной, опасный вариант! Но другого, к сожалению, не было. Мирон чертыхнулся, поставил машину поперек дороги, схватил рюкзак, выбрался из салона, приготовился ждать и надеяться на чудо. Потому что спасти эту патовую ситуацию могло только чудо! Потому что, если водитель «Скорой» решит не останавливаться, а пойдет на таран, может случиться катастрофа…

И чудо случилось. Одновременно с катастрофой. Кто-то другой, куда более сильный и более отчаянный, решил все за Мирона. Летящая в ночи «Скорая» всего в нескольких десятках метров от него вдруг словно наткнулась на невидимую преграду, пошла юзом, взлетела в воздух и, кувыркнувшись в полете, как брошенная детской рукой игрушка, слетела с дороги в овраг.

Не чувствуя ни рук, ни ног, без единой мысли в голове, Мирон бросился к обочине. Там, внизу, продолжали истерично мерцать синие огни, но царила такая страшная тишина, от которой закладывало уши. А серое полотно заброшенной дороги уже снова подсвечивал свет фар. И с одной стороны, и с другой. Черный катафалк Харона и желтая машинка Милочки нос к носу замерли на дороге в тот самый момент, когда Мирон ломанулся вниз по искорёженному, вспаханному «Скорой» склону оврага.