Один сон на двоих

Глава 15

Являться в Гремучий ручей в такую рань было неосмотрительно. Куда разумнее было бы дождаться звонка от Марты Литте или от этой до крайности неприятной дамы Розалии Францевны, но Харон не хотел оставлять Мирона в усадьбе одного. Не то чтобы он очень переживал за самого Мирона. Скорее, он переживал из-за того, что Мирон в отчаянии может натворить.

Выход подсказала Мила. Что ни говори, а ему досталась выдающаяся женщина. Она не только чертовски красива, но еще и невероятно умна.

– Скажешь, что тебе позвонил сам Мирон, – предложила Мила. – Мирон же сегодня ночью был в усадьбе. Администрации это прекрасно известно, коль уж ему пришлось поучаствовать в операции по спасению сторожа. Ну вот, Мирон узнал о пропаже Леры от сиделки и первым делом позвонил тебе, как законному представителю Леры, а ты явился, чтобы разобраться в случившемся. – Она ласково провела пальчиком по его щеке, улыбнулась. – Хорошая идея?

– Хорошая. – Харон легонько сжал ее запястье, но тут же отпустил. – Обещай мне, что будешь осторожна, – потребовал строго.

– Да что со мной станет?! – Мила легкомысленно пожала плечами. – Я даже первородной твари Астре оказалась не по зубам. – В голосе ее послышались нотки хорошо скрываемой горечи.

– Если бы она хотела тебя убить, ты была бы уже мертва.

– А чего тогда она хотела? – спросила Мила. – Потрепаться за жизнь?

– Может быть и так.

– Но трепалась только я. – Мила запнулась, а потом сказала с мрачной досадой: – Болтун – находка для шпиона!

– Ты рассказала ей какие-то страшные тайны? – спросил Харон, надевая пиджак.

– Я рассказала ей про тебя. – Мила мрачнела на глазах.

– У меня нет никаких тайн. – Харон бросил на нее быстрый взгляд.

– А ей было очень интересно. Про меня, про тебя, про Мирона. Про Леру я ей, слава богу, ничего не рассказывала. Не настолько я была пьяна. Она слушала меня с таким внимательным… участием.

– Она тебя не убила, и это главное! Все, Мила, мне нужно ехать!

Она хотела было что-то возразить, но передумала. Когда он говорил правильные вещи, она никогда не возражала. Почти никогда.

Прежде, чем усесться за руль катафалка, Харон посмотрел вверх, где в окне второго этажа маячила одинокая женская фигура. Наверное, это была ошибка – предложить Миле остаться. Наверное, она может неправильно истолковать его предложение. Женщины склонны излишне романтизировать вещи, которые мужчины считают простыми и естественными. Харон не был готов ни к романтике, ни к серьезным отношениям. Разумеется, произошедшее минувшей ночью, понравилось им обоим, но он не любил спешки ни в чем, особенно в таких важных делах, как межличностные отношения и преодоление границ. Его жизнь была подчинена множеству правил и условностей, в ней были свои границы и свои тайны… Определенно, он поспешил, но сделанного не воротишь, а с проблемами нужно разбираться по мере их поступления. Сейчас самая главная проблема – это исчезновение Леры. Остальное может подождать.

За руль Харон усаживался уже с совершенно ясной и холодной головой. В ней не было места ни приятным воспоминаниям, ни мыслям о Миле. Ему предстояло решить задачу, и он был намерен ее решить, как можно более качественно.

…Ворота усадьбы были заперты, Харону пришлось несколько раз нажать на клаксон, прежде чем сонный и помятый охранник вышел из будки, чтобы проверить его пропуск. Дальше началась рутина. Началась она с разговора с Мироном. Первым делом парень увлек Харона к водонапорной башне.

– Это уже становится какой-то дурной традицией. Не находишь? – спросил Мирон с мрачной иронией.

– То, что всякий раз мы находим здесь тело? – Предварительно надев латексные перчатки, Харон открыл люк, заглянул внутрь, с особой тщательностью изучил рану в груди покойницы, сказал: – Не шпага и не шампур. Нечто более короткое и тонкое.

– Шпилька? – предположил Мирон. – Наподобие такой длинной спицы, как у гейш? Я видел такую в прическе Астры.

– Вполне вероятно. – Харон аккуратно закрыл люк. – Мне только не понятно, зачем Астре убивать себе подобных.

– Может быть, затем, что она бездушная тварь, и ей плевать на то, кого и как убивать?

– Милу она не убила. – Этот факт Харона одновременно радовал и смущал. В действиях любого существа, будь то даже вампир, должна быть логика и последовательность. В действиях Астры он ни того, ни другого пока не находил.

– Нельзя оставлять ее тут. – Мирон посмотрел на люк. – Это как-то… не по-человечески.

– Она уже не человек. – Вопросы этики волновали Харона сейчас меньше всего. – Предлагаю просто уйти.

– Просто уйти? – переспросил Мирон.

Выглядел он взъерошенным, злым и потерянным. Отчасти, причиной тому была бессонная ночь, но Харон знал – парень переживает из-за исчезновения Леры. Сейчас, когда в его собственной жизни появилась Мила, Харон даже мог представить, что именно чувствует Мирон.

– Мы ей уже ничем не поможем, – сказал он мягко. – Лучше давай осмотрим флигель. Сиделка на месте?

– Да, пытается осмыслить произошедшее.

– Администрацию оповестили?

– Пока нет. Семеновна отказывается выходить из своей комнаты. Знаешь, у нее, оказывается, фобия: она боится грызунов. Как думаешь, можно считать летучих мышей грызунами?

– Ни в коем случае. – Харон посмотрел на Мирона с осуждением. – Летучие мыши относятся к отряду рукокрылых.

– Плохо, что Семеновна этого не знает, – сказал Мирон с нескрываемым сарказмом.

– Мы ей все объясним. – Харон легонько подтолкнул его вперед, прочь от водонапорной башни.

Дверь флигеля была закрыта, но не заперта. Прежде, чем войти, Мирон деликатно постучался, а потом сказал:

– Семеновна, это мы. Осмотримся тут. Вы не возражаете?

Ответом ему стало что-то невнятное, но, как показалось Харону, утвердительное. Из комнаты сиделки едко пахло «Корвалолом». Харон поморщился, прошел сразу же в палату Леры. Летучих мышей здесь и в самом деле было очень много, количество их приближалось к сотне. В мертвых тушках была некая странность: летучие мыши были не просто мертвы, они были практически мумифицированы, словно пролежали на полу палаты не несколько часов, а несколько месяцев. С розами, стоявшими в вазе, тоже случилось непоправимое: они высохли и обуглились. Выглядело все так, словно и из летучих мышей, и из цветов высосали все соки и всю жизненную силу.

Харон тщательнейшим образом осмотрел больничную койку, не нашел ничего интересного и переместился к встроенному шкафу. На полках царил не то чтобы хаос, но некоторый беспорядок. Как будто кто-то второпях искал в шкафу одежду.

Следующим на очереди был санузел. Именно там их ждало открытие. Харон сказал бы, приятное открытие. Во-первых, если судить по валяющемуся на кафеле мокрому полотенцу и еще влажным стенкам душевой кабины, душем совсем недавно кто-то пользовался. Во-вторых, здесь кто-то переодевался. В корзине для грязного белья лежала смятая сорочка. Судя по размеру на ярлычке, принадлежала она кому-то достаточно субтильному, уж точно не сиделке.

– Это Лерина сорочка, – послышался за спиной Харона голос Мирона. – Зачем кому-то нужно было ее переодевать?

– Ее никто не переодевал. – Харон покачал головой. – Судя по тому, что я вижу, она переоделась сама, а перед тем, как переодеться, приняла душ и… – Он многозначительно посмотрел на открытый тюбик с зубной пастой, – даже почистила зубы.

– Сама?.. – Мирон привалился плечом к дверному косяку, взъерошил и без того дыбом стоящие волосы. – То есть, как это – сама?!

– Предполагаю, что минувшей ночью произошел некий медицинский или иного рода феномен, в результате которого наша подопечная вышла из комы.

– Какого иного рода феномен? – снова спросил Мирон.

– Энергетического рода, надо думать. Прошлой ночью здесь произошло перераспределение энергии. Назовем это так.

– Откуда и куда? – Мирон выглядел ошалелым, еще до конца не осознавшим произошедшее.

– От одних биологических объектов к другому.

– От летучих мышей к Лере?

– От цветов, похоже, тоже. Хорошо, что сиделка в момент этого перераспределения находилась в другом помещении. Кстати, о сиделке, позволь мне с ней переговорить.

Сиделка Семеновна полулежала в низком кресле. На ней был домашний халат и наброшенная на плечи пуховая шаль. Похоже, несмотря на вполне комфортную температуру, она мерзла. В комнате царил идеальный порядок. На прикроватной тумбочке стоял пузырек с сердечными каплями и пустой стакан. Харон снова поморщился. Он не выносил запах «Корвалола», но ради дела был готов потерпеть.

– Не могу… – сказала сиделка в ответ на его приветствие. – Не могу понять, как же это… – Она бросила беспомощный взгляд сначала на Мирона, потом на Харона.

– Можно задать вам несколько вопросов? – спросил Харон и превозмогая отвращение перед запахом «Корвалола», шагнул ближе к креслу. – Где ваша обувь?

– Обувь? – Сиделка растерянно глянула на свои босые ноги, ахнула. – Не знаю… растерялась… как-то не до того было…

– А давайте поищем вместе! – предложил Харон и, не дожидаясь разрешения, принялся обыскивать комнату.

Искали вдвоем. Мирон, который, наконец, осознал, что произошло, тоже подключился к поискам. Результатом стало сразу несколько открытий. Во-первых, исчезли не только тапки сиделки, но и комплект одежды, который та приготовила для Леры. Во-вторых, из кошелька Семеновны пропали наличные деньги. Денег, по словам сиделки, было немного. Банковские карточки остались на месте.

– Как же это?.. – снова спросила она. – Кто же это?..

– Нет никаких оснований для волнений, – сказал Харон, вытаскивая из бумажника две пятитысячные купюры. – Вот, возьмите, так сказать, в качестве возмещения морального ущерба.

Она пыталась отказаться, даже возмутилась, но Харон умел быть настойчивым, и довольно быстро вопрос с компенсацией морального вреда был решен.

– Она ушла сама, – сказал Харон, бережно усаживая сиделку обратно на кровать.

– Как это – сама? – переспросила та.

– По все вероятности, пришла в себя.

– Тогда почему она ушла? – Эта идея уже начинала нравиться всем присутствующим. – Зачем же было уходить? Нужно ж было просто меня разбудить!

– Может быть, она испугалась летучих мышей? – предположил Харон, и сиделку тут же передернуло от омерзения. – Согласитесь, животные вели себя странно. Они ворвались в окно палаты, может быть, даже поранили девушку.

Тут уже передернулся Мирон, но не от омерзения, а от страха за Леру.

– Подумайте сами: она очнулась, а вокруг мертвые животные… – продолжил Харон. Если сиделка спросит, почему животные мертвые, он не найдется с ответом. Но сиделка спросила другое:

– То есть, бедная девочка просто испугалась? Испугалась и убежала?

– Так все и было! – Харон кивнул. – И мы сделаем все возможное, чтобы ее найти. Мне кажется, она не могла далеко уйти. Ведь так, Мирон Сергеевич?

Он многозначительно посмотрел на Мирона. Тот растерянно кивнул. Наверняка, в эту самую минуту он уже просчитывал, каким путем и куда могла отправиться так внезапно вышедшая из комы Лера.

– Так надо же доложить начальству… – В голосе сиделки слышалось явное облегчение. – Розыск же надо объявлять!

– И доложим, и объявим, – успокоил ее Харон.

– Надо прибраться, – вдруг заговорил молчавший все это время Мирон.

– Прибраться? – пришла очередь Харона удивляться.

– Убрать трупы летучих мышей. Зачем начальству эти… подробности?

А ведь в его словах имелся определенный смысл. Администрации центра будет сложно объяснить факт исчезновения пациентки. Но объяснить сотню дохлых летучих мышей в ее палате будет еще труднее. Неминуемо возникнут вопросы, на которые ни у кого из них нет ответов.

– Я не могу… – сказала сиделка и схватилась за сердце. – Я с детства боюсь мышей.

– Не нужно, мы сами! Есть тут мусорные мешки? – спросил Мирон.

Мешки нашлись в крошечной подсобке, там же лежало несколько пар хозяйственных перчаток. Остальное было делом времени и техники. Вдвоем с Мироном они управились всего за пять минут. Еще столько же ушло на то, чтобы снести мешки и засохшие розы к мусорным контейнерам. Уже привычный для этого места туман стал для них прекрасным сообщником.

К тому моменту, как администрация центра узнала об инциденте, уже ничто не напоминало о случившемся. Даже пришедшая в себя сиделка выглядела вполне вменяемой, решительной и готовой давать показания. Ее решительность в изрядной мере была подкреплена обещанием Мирона в случае увольнения или других репрессивных мер взять ее на работу к себе в отделение. Впрочем, Харон думал, что никаких репрессивных мер не последует. Если он, как формальный опекун Леры, спустит случившееся на тормозах, администрация не станет давать этому делу ход.

Так и случилось. Марта Литте не сочла необходимым самой явиться во флигель, вместо этого она пригласила их с Мироном в свой кабинет. Разговор состоялся на той же террасе, что и в прошлый раз. К их приходу кофейный столик уже был сервирован на троих, Марта ждала их, опершись на перила. Вид у нее был усталый и измученный, наверняка, сказывались минувшая бессонная ночь и почти полное отсутствие макияжа. Без макияжа и укладки она выглядела старше, как отметил про себя Харон, возраст ее уже приближался к сорока. К счастью, Розалии Францевны на террасе не было. В ее присутствии Харон ощущал раздражение.

– Ужасная ночь, – сказала Марта вместо приветствия и сделала шаг в их сторону. – Господа, прошу вас. – Она указала на дымящиеся на столике кофейные чашки. – Никак не могу прийти в себя после ночного происшествия, а тут еще это… – Она запнулась.

– Еще одно происшествие, – сказал Харон мягко.

– Не понимаю, как это могло случиться. – Марта без сил опустилась в плетеное кресло, Харон с Мироном заняли соседние. – Куда смотрела сиделка?

– Не судите ее строго. – Харон пригубил кофе. Как и в прошлый раз, он был восхитительный. – Уверен: она относилась к своим обязанностям очень ответственно. У меня нет к ней претензий.

– Но пациентка пропала. – Кончиками пальцев Марта коснулась висков, наверное, у нее болела голова.

– У нас есть все основания думать, что девушка очнулась, обнаружила себя в незнакомом месте, испугалась и ушла. – Харон даже попытался сопроводить свою речь улыбкой, но, наверное, получилось не очень хорошо, потому что Марта смотрела на него с настороженной недоверчивостью.

– Насколько я помню, ваша подопечная была в коме несколько недель, – сказала она после небольшой паузы. – Вы думаете, ее нынешнее состояние позволяет ей совершать активные действия?

– То есть, смогла бы она уйти далеко? – уточнил Харон.

– Да. – Марта кивнула.

– Не думаю.

– Значит, она может до сих пор находиться на территории центра?

– Вполне вероятно.

– Я сейчас же распоряжусь, что бы кого-нибудь отправили на ее поиски. Мои люди обыщут всю усадьбу, заглянут под каждый камень.

Харон бросил быстрый взгляд на Мирона. Тот сидел с каменным лицом, наверное, думал о спрятанном в водонапорной башне теле. Если поиски будут такими тщательными, как обещает Марта, тело в котле найдут уже сегодня. И тогда всем станет не до пропавшей девицы, у которой нет даже фамилии.

– Она могла покинуть усадьбу, – заговорил Мирон. К своему кофе он так и не притронулся. – Ворота вчера охранялись не слишком надежно. – Он многозначительно посмотрел на Марту, та виновато улыбнулась в ответ, а потом сказала:

– Я звонила в больницу. С тем человеком все будет хорошо. Мы… вы успели вовремя. Сумасшествие какое-то, – добавила она шепотом и снова коснулась висков. – Сначала нападение этого… животного. Теперь пропажа вашей подопечной.

– Могу я быть с вами до конца откровенным? – спросил Харон вкрадчиво, и Мирон бросил на него изумленный взгляд.

– Конечно! – Марта откинулась на спинку кресла. – Я вас слушаю!

– Не нужно так сильно переживать из-за моей подопечной, – продолжил Харон все так же вкрадчиво. – Если девушка не покинула пределы усадьбы, ее найдут ваши люди.

– А если покинула?

– А если покинула, ее найдут мои люди. Человек в таком состоянии не сможет уйти далеко. Наверняка, ее кто-нибудь видел. Или подвозил. В любом случае, можно считать, что девушка пришла в себя и больше не нуждается в особом уходе. Марта, мы вам безмерно благодарны за оказанное содействие и не смеем отвлекать вас от куда более насущных дел.

– Но документы… – В голосе Марты послышалось явное облегчение.

– Давайте оформим выписку, – предложил Харон. – Я сегодня же подпишу все необходимые бумаги, чтобы снять с центра любую ответственность. С этого момента забота о бедняжке ложится исключительно на мои плечи. Поверьте, вы и без того сделали для нее очень много. – Он склонил голову в галантном поклоне. Марта улыбнулась в ответ. И только Мирон выглядел мрачным и настороженным.

– Но вы ведь будете держать меня в курсе того, как проходят поиски? – спросила Марта и допила свой кофе.

– Всенепременно! – пообещал Харон со светской улыбкой.

– Ну, что же, господа! – Марта встала. – У нас была тяжелая ночь! Позвольте мне заняться подготовкой к не менее тяжелому дню. – Она едва заметно улыбнулась и добавила: – Я распоряжусь насчет выписки. Через четверть часа все документы будут готовы. Вы подождете?

– Мы подождем, – заверил ее Харон, тоже вставая из-за стола. – Прогуляемся пока по вашему чудесному парку.

– Вам позвонят, как только документы будут оформлены. – Марта снова отошла к перилам, окончательно давая тем самым понять, что аудиенция окончена. – Всего хорошего, господа! – Ее изящные пальцы снова потянулись к вискам. Определенно, эта ночь была для Марты очень тяжелой.

Мирон заговорил, когда они неспешным шагом шли по аллее. Точнее сказать, это Харон шел неспешным шагом, а парень все время рвался вперед, как сорвавшийся с поводка охотничий пес. Харон его понимал, но подобную спешку не одобрял.

– А ты, оказывается, мастер придворных интриг, – сказал Мирон саркастически. – Не знал, что ты умеешь так витиевато изъясняться.

– Поживешь с мое, тоже научишься. – Харон присел на стоящую под старой липой скамейку. Мирон плюхнулся рядом. – Ни к чему привлекать к этому делу посторонних. Мы найдем ее сами. Ты в самом деле веришь, что она не могла далеко?

– В том состоянии, в котором она находилась? Уверен.

– Хорошо. – Мирон уронил вихрастую голову в раскрытые ладони, тихонько застонал, а потом спросил: – Почему она ушла? Почему не дождалась меня? Она ведь знала, что я рядом, что присматриваю.

– Может быть, растерялась, – предположил Харон. – Или вспомнила кого-то из своего прошлого. Кого-то, на чью помощь могла рассчитывать.

– И что? Как она связалась с этим… из своего прошлого? Информационный детокс. Ты забыл?

– Я не забыл. – Харон посмотрел на него с жалостью. – Информационный детокс не действует за пределами усадьбы. Она могла поймать попутку. Могла попросить мобильный у водителя.

– Ты хочешь сказать, она могла сесть в машину к первому встречному? Ночью? – Мирон выглядел злым и отчаявшимся. Харон не понимал причины ни первого, ни второго.

– Не забывай, с ней Цербер, – напомнил он.

– Призрак? Такая себе защита от маньяков.

– В Гремучей лощине бояться нужно не маньяков, а упырей.

Харон проводил задумчивым взглядом совершающую ранний променад парочку. И на мужчине, и на даме были довольно часто встречающиеся здесь золотые маски – дополнительная защита от любопытных глаз и гарантия приватности. Если разобраться, это весьма удобно. Легче всего затеряться в людском скопище под золотой личиной. И человеку, и упырю…

Наверное, Мирон думал о чем-то похожем, потому что сказал:

– Астра не носила маску. Разгуливала тут с открытым забралом, словно ей нечего бояться. Жрала народ направо и налево и не стеснялась. Поразительной открытости была тварь. – Он вдруг замолчал, а потом взгляд его остекленел, а челюсти сжались. – Милочка говорила, что слышала ночью в лощине женский крик.

Харон тут же понял, куда он клонит.

– Это была не Лера, – сказал он твердо. – С ней был Цербер.

– Почему он тогда не выходит на связь, а? Что ему стоит появиться тут, мигнуть пару раз глазюками?

– Может, дело в расстоянии? – предположил Харон. – Мы же не знаем, на какое расстояние он может телепортироваться. Если Лера воспользовалась попуткой, то вполне вероятно, что она уже достаточно далеко отсюда. Кстати, отсутствие Цербера – это еще одно подтверждение, что Леры уже нет в усадьбе. В противном случае, он бы давно объявился. Мне кажется… – Договорить ему не дал оживший мобильный. Документы на выписку были уже готовы, оставалось только поставить подпись, чтобы снять с центра ответственность за пропавшую пациентку.

Как и обещала Марта, спустя четверть часа с формальностями было покончено. Подошло к концу и дежурство Мирона. Можно было уезжать из Гремучего ручья. Харон на своем катафалке выехал первый, следом двинулся Мирон. Дальнейшие переговоры состоялись уже на старой дороге – в том самом месте, где Харон когда-то нашел Леру.

– Где нам ее искать? – задал Мирон мучавший его все это время вопрос.

– Не думаю, что она местная. – Харон рассеянно изучал окрестности. – А куда отправится человек, который оказался в чужом городе с парой тысячных купюр в кармане?

Мирон молчал, ждал продолжения.

– Он будет искать возможность уехать из города. Поэтому, мне думается, начинать поиски нужно с вокзала.

– Это если сбросить со счетов автостоп и попутки, – сказал Мирон мрачно.

– Она не в том виде, чтобы ловить попутки, – парировал Харон.

– А мы уже исключили возможность посттравматической амнезии?

– Не исключили, но нам нужно с чего-то начать. Я поеду на вокзал. Хочешь со мной?

– Нет. – Мирон вглядывался в дебри оврага. Вид у него был несчастный и измученный. – Но ты езжай.

– А что собираешься делать ты? – спросил Харон.

– А я собираюсь лечь спать. – Парень тряхнул головой, словно прогоняя дрему, и побрел к своей машине.