Кузнец хаоса 5. Одержимый мечами

Глава 19 Когда сказал всем пока

За столом сидели трое. Два знатно потрёпанных архимага, получивших множество ран и потративших расходников на несколько десятков миллионов, отчего прибывающих в дурном настроении. Довольный мечник, который потягивал вино из запасов императора, ранее заявив, что не придёт, если ему эти запасы не отдадут на разграбление. И сам император, который думал, зачем всем этим заниматься и как управлять империей, в которой каждый архимаг мнит себя пупом земли.

— Вы хотя бы живы, — попытался найти хорошее в происходящем император. — Эварницкий, как понимаю, тоже.

— Живее всех живых гадёныш, — сказал Дровосек.

— Что у вас там произошло, что потрёпана вся троица?

Дровосек только больше нахмурился. Радамир продолжал цедить вино. Пришлось отдуваться Григорию Эпфимовичу.

— Парень оказался резвый, талантливый. Добраться до Фрактукова ему труда не составило. Потом явился Самохин и убил ценного свидетеля. Правда, припозднился. Парень с полчаса записывал показания. После этого появились эльфы. Ещё явилась какая-то сверхсущность, которая знатно по нам прошлась, потребовав не вмешиваться. Якобы какой-то там баланс нарушаем. Мы не стали вмешиваться. Радамир отвлёк вернувшегося Самохина, который собирался Эварницкого добить. Парень же принялся крошить мёртвых эльфов, и довольно успешно. Потом явилась ещё одна сверхсущность, что погнала паренька… кхм… — прокашлялся архимаг. — Этот… этот… — запнулся он, подумав, что при императоре как-то не с руки материться. — В общем, нам пришлось вступить в бой с мёртвым жуком. Уничтожили его, но не скажу, что это легко было. Радамир же не смог победить Самохина. Только прогнал.

— Так и хочется спросить… Всего-то? — сказал император.

— Всего-то, — мрачно ответил архимаг.

— А ты что скажешь? — посмотрел император на Радамира.

— Зависит от того, что его высочество хочет услышать.

— Для начала — что там с Самохиным? Ты действительно не смог его убить?

— Я не то чтобы пытался. Да и шляпу не снимал. Но да, силён засранец. Балуется тёмными ритуалами как не в себя. Когда прижал, заёмную силу в ход пустил. Так и свалил.

— Так значит, у нас появился ушлый тёмный герцог, — задумался император, — Плохо. Радамир, нужны все подробности.

— Я уже всё сказал, — ответил мечник.

Император уставился на него тяжёлым взглядом. Ситуация для государства складывалась таким образом, что единственный вариант противостоять Риму — это иметь в союзниках одарённых экстракласса. Без подобных одарённых на твоей стороне само государство в принципе невозможно, если речь идёт о хоть какой-то независимости и суверенитете. Вот уже семьдесят лет как империя отвоевала у Рима право на самостоятельность. Это официально. А по факту — больше половины аристократии имели родню в Риме. Вели с Римом дела. Считали, что это лучшее место на земле. Стремились отправить туда детей на обучение. И подобных пунктов, которые прочно связывали Российскую империю с Римской, были десятки.

Был и другой момент. Любой внутренний конфликт с кем-то уровня архимага… Если в общих чертах, то для устранения такого человека требовалось собрать особую группу. Желательно из других архимагов. Которые все как один сильные, с дурным характером, амбициями и себе на уме. Попробуй их привлеки. Особенно с риском для жизни. Каждый раз нужно договариваться, учитывать десятки, а то и сотни нюансов. Малейшей оплошностью враги, как внутренние, так и внешние, с радостью воспользуются.

— Ладно, — вздохнул мечник под взглядом императора. — Дело было так…

Следующие полчаса ушли на обсуждение деталей. Одно короткое событие, а столько важных моментов. Артефактор, владеющий тремя небесными техниками. Посланник какого-то там баланса, что вмешивается в судьбу этого артефактора. Боги смерти, что действуют через эльфов. Герцог Самохин, который ведёт свою игру.

Сначала высказался Радамир. Картину дополнили два архимага. Выслушав, император погрузился в молчание, разбирая ситуацию.

Тишину нарушил стук в дверь. Вошёл глава тайной службы.

— Разрешите, ваше величество. Велели докладывать, если будут новости по Эварницкому.

— Что там ещё? — нахмурился Михаил Второй.

— Только что пришло два новых заявления. Он снова объявил родовую войну. Поляковым — оттуда супруга Фрактуковых. И Переделкиным.

— Это кто ещё? — спросил император.

— Род юристов.

— А с ними он как зацепился? — удивился Михаил.

— Выясняем, — мрачно ответил глава службы. — Этот парень совсем разошёлся, — бросил он осторожный взгляд на Радамира. — Как бешеная собака себя ведёт.

— Выясни подробности. И найди Эварницкого, — потребовал император, махнув рукой: — Исполняй.

Мужчина поклонился и дрогнул. Медленно подняв голову, уставился на Радамира, который сверлил его взглядом. Сердце мужчины забилось чаще, и глава службы поспешил убраться.

— Это ты сейчас так намекнул, — недовольно сказал император, — что будешь прикрывать парня?

— Благодаря ему я могу свободно гулять, — поправил шляпу Радамир. — Поэтому да. Если против паренька выйдет кто-то, кто ему не по зубам, прикрою.

Император не стал задавать вопроса о том, послушается ли Радамир приказа. Слишком уж ситуация была неоднозначна, чтобы такие вопросы озвучивать.

— А что касается ситуации, — продолжил Радамир, — смотрю и не понимаю, как ты вообще империей руководишь. С таким количеством бюрократии-то.

Достав телефон… Самый обычный, который прикупил себе недавно, так как техника перестала разрушаться в руках… Радамир набрал Эварницкого, включив на громкую связь.

Три гудка, и парень ответил.

— Здорово, старикан, — сказал бодрый голос. — Ты там куда пропал? Бухаешь, поди?

— Вино пью, — улыбнулся Радамир. — Тут информация поступила, что ты снова войну объявил. Чего так?

— Да они совсем меня за дурака держат, — возмущённо ответил парень.

— Они?

— Фрактуковы. Супруга их теперь уже мёртвого главы решила перевести все активы брату из другого рода. Что и сделала. Прикинь, ещё до того, как узнала о смерти мужа. Не удивлюсь, если её брат подговорил или она решила просто мужа кинуть. Ну да не суть. Теперь официально Фрактуковы ничего не имеют и расплачиваться им со мной нечем.

— И поэтому ты решил бросить вызов, — понимающе кивнул Радамир. — А юриста-то за что?

— Наглый он, — хмыкнули с той стороны телефона. — Ну и я потом у других юристов проконсультировался. Передать так разом всё имущество, с родовыми землями… Без согласия главы рода и годовой подготовки всех документов не особо возможно и законно. Получается, юристы с ними в сговоре. Да и неважно. У меня плохое настроение, а отступить они не захотели.

— Понятно. Что дальше думаешь делать?

— Как раз размышлял над этим. Слушай, а ты там, случаем, не у императора бухаешь?

— Всякое возможно, — хмыкнул Радамир.

— О-о, — протянул Эварницкий.

Император, который слушал диалог, почувствовал, как внутри рождается напряжение.

— Тогда, надеюсь, хотя бы не на громкой связи, — сказал Давид громко. — А то вдруг мне захочется сказать что-нибудь не то. Например, что Фрактуков послал ко мне отряд наёмных убийц, которые начали действовать в жилом квартале, и это привело к ранению гражданских. Представляешь, чуть мою мелкую соседку этажом ниже заживо не сожгли. Но с убийцами я сам разберусь, суть в другом. Ты точно громкую связь не включил? Прям точно-точно? — издевательски спрашивал парень, зная, что как раз громкая связь включена. — А то вдруг император услышит, что даже какие-то там мелкие Фрактуковы на его волю болт положили. Представляешь, как обидно это будет? Вдруг император подумает, что он не большой и важный, а настолько мелкий, что его даже непонятно, какие рода не слушают, творя, что хотят.

— Согласен, это будет неприятно услышать, — посмотрел Радамир на императора выразительно.

— Вот-вот. А ещё я заглянул в институт. Хотел воспользоваться местной кузницей, чтобы выковать топор для мрачного наместника. И знаешь что-о⁈ — выдал Эварницкий тоном прожжённой торговки, которая собралась выдать смачную сплетню. — Оказывается, меня отчислили, а доступ к мастерским закрыли. Не знаю, что и думать. Одно из двух. Либо император решил расторгнуть наш с ним договор, либо его власть настолько слаба, что он даже обещания свои выполнить не может. Это те, где мне обещали поддержку, качественное обучение и свободу творчества. Как думаешь, наставник? — спросил Давид. — Мне пора уходить в подполье или это император настолько слово не способен сдержать? Ты только ему этот вопрос не задавай. Как-никак, серьёзный человек. Вдруг обидится.

— Хорошо, не буду. Насчёт подполья пока не спеши, — сказал Радамир.

— Как скажешь. Но сдаётся мне, задержался я в империи. Если она мне не рада, считаю наш договор с императором расторгнутым. В силу того, что он не способен сдержать своё слово и выполнить свою часть сделки. Вот это можешь ему передать. — Эварницкий перестал дурачиться и перешёл на серьёзный тон. — Ещё кое-что добавлю. Что тоже стоит передать. Если кто-то захочет разобраться со мной, то начинать, очевидно, стоит с меня. Потому что, если кто-то тронет моих людей… То результат вообще всем не понравится. Я бы сказал, что результат будет настолько ужасен, что я и сам в восторге не буду.

— Передам.

— Спасибо. — Эварницкий перестал сохранять серьёзность, и в его тон снова вернулись насмешливые нотки. — Наставник, а наставник. А тебе ведь тоже меч нужен. Да и броня. Компрессионные чулки ещё наверняка, ха-ха! А то чего тебя всякие герцоги пинают. Тут ведь два пути остаётся. Либо стряхнуть ржавчину, либо в мудрые наставники уходить. Но это банальность какая-то. Поэтому давай учудим что-нибудь. Хочешь?

— Например?

— Пока не придумал. Мне нужна кузница. Источник высокого ранга. И площадка для тренировок. Есть идеи, куда отправиться? Может, ещё какое место волшебное знаешь? Только без змей! Ненавижу змей! — сказал парень нервно.

— Так с ходу не скажу. Можно до Вавилонской башни прогуляться, но там кузницы нет.

— Тогда не вариант. У меня меча нормального нет. Ладно, ты подумай, я тоже подумаю. Здесь ко мне на разборки приехали. Пойду разбираться. Прихвати и мне пару бутылочек из запасов императора. С него не убудет.

Эварницкий сбросил звонок.

— Только за эту наглость его стоит убить, — сказал Григорий Эпвимофич.

— Кого именно? — пошутил Радамир.

Император ожёг его взглядом. Ситуация для Михаила складывалась прямо сильно не очень. По факту, мелкий аристократ несколько раз обвинил правителя в профессиональной непригодности, слабости и политической импотенции. За такое действительно стоило показательно казнить. С чем есть две очевидные проблемы. Первая — много кто пытался убить Эварницкого и что-то у них не получилось. Вторая — Радамир. Который, очевидно, ощущал закономерную обиду за то, что империя задвинула его в глушь почти на семьдесят лет, а какой-то пацан вытащил не напрягаясь. Если устранять Эварницкого, но и с Радамиром надо разобраться.

Но что будет, если он снимет шляпу, которая не один день копит заряд его разрушительной силы… Как бы так не вышло, что после этого столица империи вместе со всеми жителями перестанет существовать.

— А как так вышло, что Эварницкого отчислили? — спросил Дровосек, разрушив тишину.

Император не ответил.

— Только не говори, что ты не в курсе, — удивился Радамир. — Серьёзно, что ли?

— Мне об этом не докладывали.

— У-у-у, — протянул Радамир. — Про стрельбу по гражданским тоже?

Император снова промолчал.

— Смотрю, империя цветёт и пахнет, — поднялся Радамир. — Пойду я. Только парочку бутылочек захвачу.

Звонок Радамира застал меня, когда я выходил из института.

Худшего момента и не придумаешь, если честно. Чувствовал я себя… Да как сказать. Если прямо — то чувствовал серьёзную обиду. Я, не самый молодой мужик, несколько раз перерождавшийся, чувствовал обиду за то, что у меня отобрали доступ к мастерским.

Или не совсем обиду. Я не мастер психологии, чтобы с точностью описать, какое чувство меня накрыло. Многочисленные проблемы вызывали лёгкое раздражение, не больше. Факт отчисления — разве что недоумение. Закрытый доступ к мастерским — само по себе меня это не взволновало. Дело в другом. У меня наружу просилась история. Я действительно хотел поработать с добытыми материалами. Может, и топор сковать, почему нет. Уверен, получилось бы снова что-то крутое. И когда вместо доступа к рабочему месту я увидел закрытые для меня двери, ощутил нечто, напоминающее обиду.

А ещё злость, разочарование, тяжесть из-за истории, которая не могла вырваться наружу.

Разумеется, эта проблема решалась. В теории. Такой вариант развития событий я рассматривал и успел обналичить часть своих средств. В артефакте пространства у меня несколько миллионов лежит, голодать не буду. Ещё своим дамам раздал денег, всех прикрыл. Но суть в другом. Одно дело не голодать, а другое — найти продвинутую мастерскую, куда меня согласятся пустить. А ещё надо закупить материалы, которые тоже денег стоят. Вот и получается, что проблема решается, но большими деньгами, связями и временем.

Поэтому своё желание что-то создать-написать пришлось засунуть подальше.

Ещё и звонок от Радамира. Я понял, что он там в компании важных людей сидит, вот и вылил всё своё раздражение. Может, и зря. Хотя… Плевать. Если в империи мне не рады, так тому и быть.

Пока говорил, дошёл до ближайшей кофейни. Где и взял себе кофе. Вышел на улицу, а там бравые ребята из машин выходят. Их главный ко мне с недобрым видом направился.

— Это ты Давид Эварницкий? — спросил он, подойдя почти вплотную.

— Слушай, мужик, — сказал ему, — у меня сейчас плохое настроение. Кто бы ты ни был и что бы ни собирался сделать, рекомендую убраться и не раздражать меня.

— Ты был в поместье Фрактуковых, — ткнул он меня пальцем в грудь. — Мои ребята перестал выходить на связь, — сказал он зло. — Мне нужны ответы, и я их получу.

— Так ты глава наёмников? Или кто? — понял я. — Твои ребята закончились. Все претензии к герцогу Самохину и эльфам. Впрочем, последние тоже закончились.

— А вот у меня другая информация, — ткнул он в меня пальцем ещё разок. — Что ты использовал запрещённые артефакты и подставил наших ребят.

Я уставился на палец, который тыкал меня в доспех. Перехватив кофе телекинезом, отвёл в сторону, чтобы не разлить. Схватил чужой палец и… Раздался неприятный хруст.

Мужик вытаращился на сломанный палец. Это он зря.

Следующим ударом, точнее, хватом? А, не суть. Я ему гортань вырвал. Кровь брызнула во все стороны, и я сместился шагом в сторону, чтобы не залило.

— Я же сказал. У меня плохое настроение, — сообщил остальным наёмникам, которые вытаращились на это зрелище. — Свалите или умрите.

Свалить они и не подумали. Размазавшись в воздухе, я чудом сохранил кофе целым. Оставив за собой с десяток трупов.

Вроде бы обычные люди. Нет между нами каких-то личных обид. Я ведь действительно если и убил их коллег, то от силы парочку человек. Это при том, что то войско само меня прикончить пыталось. И теперь то ли по новому заказу, то ли ещё по каким причинам на меня решили наехать.

Достало. Просто достало.

Я ведь обещал пройтись по всей цепочке. Что ж. Так тому и быть.

Если дракона долго тыкать палкой, он может и разозлиться.

Сидя в дорогущем отеле, Зануда размышлял о том, как хорошо исполнить свои обязанности. А это не так-то легко, когда речь идёт о гражданских, которые не в курсе происходящего. И когда речь идёт о девушках, которые полдня проводят на спа-процедурах. Закинуть туда агента можно… Сразу двух девушек из всех подчинённых. Но эти девушки не были матёрыми бойцами и…

Подобных нюансов хватало. Охрана отеля была не в восторге, что на её территории кто-то работает, и не спешила помогать. Подопечные периодически что-то отчебучивали. Где-то далеко бегал Эварницкий, и к чему это приведёт… Даже думать об этом не хотелось.

Время шло, и вскоре стало известно, что к чему-то да привело. Зануду вызвали лично во дворец. К императору. Который устроил допрос обо всём, что касалось Эварницкого.

У мужчины сложилось впечатление, что о многом император был не в курсе. Что не очень-то удивило. Стоило представить, сколько фильтров проходит поступающая информация, сколько лиц заинтересовано в том, чтобы исказить её, и сразу становилось понятно, почему так.

В конце беседы император приказал найти Эварницкого и уладить ситуацию. А ситуация тем временем набирала обороты. Зануда подключился к делу, когда Эварницкий уже разошёлся.

Выяснилось, что его исключили из института. Как так вышло, оставалось лишь гадать. В теории, у директора были такие полномочия, но ему ранее прямо донесли, что Давида трогать нельзя. Произвол, как есть, кем-то продвигаемый. Куратора по учебной части, Фёдора Михайловича, на этот момент отвлекли. Для того тоже стало сюрпризом, что Эварницкого отчислили и заблокировали доступ к мастерским. После этого парень вышел из института и убил группу наёмников возле кафе. Зануда прибыл на место, когда трупы уже паковали. Пройдя по следу, мужчина узнал, что Эварницкий договорился со знакомыми мастерами и всё же пробрался в мастерскую, где и создал новый артефакт. Со слов очевидцев — посох. Так как Зануде дали высшие полномочия, он смог запросить дополнительную информацию, узнав, что посох-основа был взят со старейшины эльфов. А вот огненная начинка, по всей видимости, снята с ифрита.

Посох, смерть, пламя и Эварницкий. Что могло пойти не так?

Как оказалось, очень многое.

Попытки связаться Давид игнорировал. Обнаружить стандартными методами его не удавалось. Только по итоговым результатам. Следующее место, где его нашли, — база наёмников. Куда парень заявился, и что-то там внутри такое произошло. После чего люди спешно покинули главное здание, а то запылало ярким пламенем.

Это был не последний пожар, который устроил парень.

Дальше под раздачу попал герцог Самохин. Не сам лично, а одно из его городских зданий. Офисный центр. Зануда потом навёл справки. Официально Самохин владел лишь небольшой частью акций этого места. А неофициально там проворачивались многие не самые законные дела.

Где-то в это же время один из подчинённых сообщил, что Давид завёл страницу в социальных сетях и принялся выкладывать фотографии с видео. Допрос Фрактукова и его начальника гвардии. Общение с наёмниками, где их командиры признаются в нарушении законов империи и сдают своих заказчиков. Допрос из офисного здания, где его теневой директор и управленцы рангом поменьше дают показания, сливая всякую разную информацию про работорговлю, наркотики, тёмные ритуалы, похищение людей и многое другое. Фотографии тайных документов и договоров. Многочисленный компромат на самых разных лиц. Когда Зануда всмотрелся в то, что выложил парень, количество просмотров перевалило за тысячу. А когда закончил знакомиться со страницей, число просмотрев на некоторых постах перевалило за десять тысяч. Информация пошла гулять по сети.

Перемещения Давида несколько раз замечали. Он то летал на крыле, то использовал технику небесного шага. Особо не скрывался, но в городе тупо не было средств, чтобы распознать сверхбыструю цель в небе.

Дальше — больше. На этот раз запылал целый комплекс зданий в пригороде. Как выяснилось, на странице Эварницкого — база гильдии убийц.

Парень ещё и умудрился крупным планом снять поединок с их главными мастерами. Публично продемонстрировав легендарный танец мечей.

Наконец, страницу заблокировали. Но информация-то уже вовсю гуляла. На момент блокировки некоторые посты набрали больше ста тысяч просмотров.

В то же время на теневом рынке появилось сразу несколько заказов, обещающих очень круглую сумму за голову Эварницкого. Неудивительно. Число уважаемых людей, чья репутация пострадала из-за действий парня, давно перевалило за сотню. Даже навскидку, весь следующий год корпусу Ищущих придётся работать без выходных, чтобы разобраться с последствиями.

А дальше началось веселье.

Сотни наёмников и убийц вышли за головой Давида. Веселье же заключалось в том, что парень был быстрее и ловчее. Его техника шага превосходила то, что могли позволить себе наёмники. Хуже всего было ночью. Зануда насчитал семнадцать инцидентов. Каждый раз они проходили в глухих местах. При столь масштабных событиях Давид избегал жертв среди гражданских. Безжалостно уничтожал тех, кто приходил за ним, но заманивал в пустые места, где и устраивал разборки. Часть которых снимал на видео и выкладывал.

Теперь уже в других соцсетях.

Государственная машина просто не успевала за столь вёрткой целью. Когда все искали, с кем он схлестнётся в следующий раз, Давид наведался к судье, которая вынесла приговор по его делу.

Допрос с помощью Голоса, подавление воли и подробности того, как в судебной системе цветёт взяточничество, стал особо популярным в сети.

Устав бегать за неуловимым парнем, Зануда пошёл на крайние меры.

Елена Блохина в эту ночь спокойно спала в отеле. Зануда пришёл к ней утром. Заспанная девушка, открыв дверь, сладко зевнула.

— Что-то случилось? — спросила она.

— Можно и так сказать, — ответила мужчина. — Я с просьбой.

— Что нужно? — подобралась девушка.

— Позвони Давиду и попроси его… притормозить.

— Притормозить в чём?

— Разносить город.

— А он прямо разносит? — удивилась она.

— А ты в интернет совсем не заходишь? — ответил вопросом на вопрос Зануда.

— Нет. Хорошо, позвоню, — согласилась она.

Давид ответил не сразу. Пришлось ждать около минуты.

— Дорогой… — сказала Елена. — Да, Зануда пришёл. Ага, это и попросил. Согласна, очень подло. — хихикнула Елена. — Что предлагаешь? Уехать? Далеко? Даже не знаю. Хотя чего это я. Поехали, конечно. А родители? Императора попросишь? — задумалась девушка. — А он согласится? Как-то неуважительно так про императора говорить, — недовольно сказала Елена. — Куратор говорит, ты совсем разошёлся. Что случилось-то? Ничего такого? Что-то мне не верится. Обычный напряжённый вторник? — рассмеялась она. — Хорошо. А мы вдвоём поедем? Наставника ещё возьмёшь? Звучит не очень романтично. Дикие места и свободное творчество? Уговорил. А Даура? Предложу. Она ещё господину Радамиру плащ не дошила. Хорошо, целую.

Убрав мобильный, девушка посмотрела на Зануду.

— Андрей Тимофеевич, вы слышали. Мы с Давидом покинем империю.

— Он сказал, куда собираетесь?

— Сказал, будет сюрприз. Но зная его… — улыбнулась Елена.

— Это уж точно. Вам действительно лучше уехать. Пусть общественность успокоится.

«А я хотя бы высплюсь нормально», — подумал про себя Зануда.

Конечно, император будет недоволен. Вопрос с Давидом, по факту, не решён. Империя потеряла талантливого кузнеца. Учитывая, что в последний раз великий артефакт создавали лет двадцать назад, потеря действительно серьёзная. А ещё господин Радамир. Если Давид заберёт его, получается, империя вдобавок лишилась серьёзного козыря. Попутно заполучив множество проблем в обществе.

Кажется, самое время для отпуска.