Очистительный Огонь

Глава двенадцатая

Фалия предложила гостям воду для умывания и мокрые тряпки, чтобы стереть копоть и грязь с одежды. Она также одолжила им гребень, и заставила одного из деревенских мужчин дать Гидеону бритву. После того, как Гидеон и Чандра привели себя в порядок, мудрая женщина решила, что им нужен отдых.

Сама она пожелала разделить свою хижину с ними. Но не с Шурлом.

– Гоблины очень подлые, – объяснила Фалия. – Даже если у него связаны руки, я не буду чувствовать себя в безопасности, ночуя с ним под одной крышей. Мы должны держать гоблина под стражей..

Чандра согласилась, что это прекрасная мысль. Они разбудили Шурла. Гоблин был раздражен тем, что его побеспокоили, но разозлился еще больше от предстоящего заключения, в то время как всем остальным предстояло спать с относительным удобством.

Одна из построек в деревне явно некогда была загоном для скота на ночное время. С тех пор большая часть скотины в Дирадене вымерла, и строение стояло пустым. Внутри помещалась большая и крепкая клетка. Фалия сказала, что в ней держали кабанов, которых откармливали к ежегодному пиру в честь сбора урожая. Но, когда к власти пришел принц Велрав, урожаев не стало, и прошло немало времени с тех пор, как жители деревни в последний раз видели дикого кабана.

В клетке заперли Шурла. Гоблин яростно этому сопротивлялся, и Гидеону пришлось приложить некоторые усилия, загоняя его туда. После этого Фалия повела иероманта обратно в свою хижину, чтобы промыть царапины, оставленные на его коже когтями Шурла.

Чандра осталась в загоне.

– Прекрати огрызаться! – приказала она Шурлу. Мы не можем выпустить тебя, и это твоя вина.

– Плохо.

– Это бред! Ты здесь прекрасно устроишься.

– Люди в деревне едят гоблинов, – мрачно проговорил Шурл.

– Что? – Чандра решила, что Шурл слышал их с Гидеоном разговор за едой. – Не будь таким глупым. Мы просто шутили. Они не зажарят тебя.

– Чужая, – с обидой произнес гоблин. – Глупая.

– На таких, как ты, не обижаются, – сказала девушка и вышла из хижины, оставив Шурла дуться. Она направилась к дому Фалии.

Вполне предсказуемо было то, что женщина-девочка убедила иероманта снять рубашку. С незначительными царапинами на его груди она возилась долго и очень тщательно. Чандра пренебрежительно взглянула на Фалию и Гидеона и пошла к постели, которую оставили на полу для нее. Пиромантка расстелила одеяла, и, посмотрев снова на Гидеона, обратила внимание, что его грудь была широкой и почти без волос, а на руках выступали мускулы. На левом предплечье виднелись несколько шрамов, так же как и на животе.

Прошло немало времени, прежде чем Фалия закончила обрабатывать ранения мага. Она предложила расчесать ему волосы, которые все еще оставались изрядно спутанными.

Чандра фыркнула.

Не подавая виду, что он заметил насмешку Чандры, Гидеон доброжелательно улыбнулся мудрой женщине и уверил ее, что привык делать это сам. – Но благодарю за предложение, – сказал он.

С порозовевшими щеками, словно светясь изнутри, Фалия сейчас сильно отличалась от бледной девочки с ввалившимися глазами, с которой они тогда познакомились.

– Прошу тебя, устраивайся поудобнее в той постели. Я пойду принесу еще одну.

– Я займу твою постель? – спросил Гидеон. – Я не хочу лишать тебя места для сна, Фалия.

– Ты мой гость. Пожалуйста. Для меня будет удовольствием, если ты поспишь в моей постели!

Ну еще бы, подумала Чандра.

– Возьму себе одеяла в доме моей тетушки. Скоро вернусь.

Фалия ушла.

– Она ребенок, – осуждающим тоном проговорила пиромантка.

– Вообще-то она старше любого из нас, Чандра.

– Думаешь? – девушка приподнялась на локте в постели и озадаченно посмотрела на Гидеона.

– Одним из обычных воздействий магии крови является то, что она замедляет или даже останавливает нормальный ход старения.

– Но Фалия же не кровопийца?

– Нет. Я уверен, что она именно та, кем себя назвала. Менарх деревни. Ты же слышала, что она рассказывала. Мудрая женщина передает мудрость последовательнице посредством ритуала с кровью.

– О да, слышала.

Чандра снова легла и стала наблюдать за мерцанием на потолке света от свечей. – Мудрая женщина передает знания и опыт через свою кровь. И, наверное, вдобавок к этому некую силу, которая обеспечивает то, что следующая мудрая женщина задерживается в том же самом возрасте, в котором была ко времени обряда. Вероятно, до тех пор, пока не наступит пора посвятить в свое дело преемницу?

– Да, похоже, это необходимо, – согласился Гидеон. – Она остается юной, чтобы выйти замуж и родить детей, но это может занять много времени, учитывая, как мало народу в деревне. И я подозреваю, что в этой обстановки дети часто умирают.

– Мне кажется, Фалия видит в тебе возможного супруга, – Чандра произнесла это и снова задумалась. – Как ты думаешь, сколько ей лет?

– Мы, вероятно, могли бы это прикинуть, если бы познакомились с предыдущей мудрой женщиной.

– Да уж. Неудивительно, что Фалия кажется настолько, хм, готовой к браку.

– Удивительно сдержанное для тебя определение. Наверное, ты устала.

Гидеон перешагнул через Чандру, растянувшуюся на полу, и принялся раскатывать одеяло на узкой полоске пола между ней и стеной.

– Что ты делаешь? – запротестовала пиромантка. – Ты же не ляжешь спать так близко ко мне.

– Лягу. Я хочу, чтобы ты спала между ней и мной, – твердо ответил Гидеон. – Ты моя защита.

Чандра вновь фыркнула. – Еще какая. Ладно. Отлично.

Девушка перевернулась на бок, оказавшись спиной к Гидеону, и закрыла глаза. Она предполагала, что Фалия будет не в восторге от такой «перестановки», когда вернется в хижину, но действительно слишком устала, чтобы думать об этом.

Ей снился огонь.

Не жаркая сила, смешанная с ее ужасом и яростью, когда она убивала лишителей. И не дикое пламя, кипевшее вокруг нее в Слепой Вечности после бегства из темницы прелатессы.

Огонь в ее сне был не соблазном разрушительного заклятия и не хрупкими искрами нового волшебства. Нет, это был огонь скорби и горя, огонь стыда и сожаления.

– Я не хочу убивать невинных, – сказал Гидеон своим спокойным, бесстрастным голосом. Белое пламя заплясало вокруг него, когда он произнес эти слова. Чисто-белое.

И в этом пламени она ясно различала их крики. Их тела корчились в огне, и от смрада горящей плоти ее почти стошнило, как и всегда. Ее горло горело от всхлипов, которые не были слышны.

Нет, все же были. Она сама слышала их. Сдавленные, отчаянные, полные слез вздохи.

– Чандра, – прошептал он, и его голос был холодным, не таким, как предсмертные вопли невинных, погибающих в огне.

Она попыталась пошевелиться, но конечности не слушались. Она хотела закричать, но из ее горла вырвался лишь беспомощный стон.

И, когда клинок меча устремился к ее горлу, она проснулась со сдавленным хрипом ужаса.

Было темно. Свечи не горели. И у Чандры не было огня, который она могла бы призвать.

– Тише, это сон, просто сон, – прошептал Гидеон. Его руки обняли пиромантку. – Тише.

Она попыталась вырваться из плена его рук.

– Это я. Тебе приснился кошмар.

Ее сердце бешено колотилось. В висках стучало. Она вспотела. Еле слышный всхлип вырвался из ее горла, унижая ее.

Гидеон прижимался к ней всем телом. Она лежала на спине, головой на его жесткой руке, и его ладонь покоилась у нее на плече. Другая ладонь Гидеона гладила ее щеку – Тихо. Все хорошо. Это был просто сон.

Чандра подняла руку. Она хотела отбросить от лица его ладонь, прекратить эту назойливую, оскорбительную ласку. Отшвырнуть от себя... Но странным образом оказалось, что она ухватилась за его руку. Он почувствовал это и легонько сжал ее пальцы.

– Просто сон, – вновь повторил иеромант.

Чандра сосредоточилась на своем дыхании, пытаясь поймать ровный ритм.

– Наверное, было не очень хорошей затеей ложиться спать с полным желудком личинкового супа, – шепотом проговорил Гидеон.

Чандра подавила удивленный смешок, но ее замутило. – Вообще-то я уже забыла об этом.

– Прости, – выдохнул Гидеон прямо ей в ухо.

Она набрала побольше воздуха и медленно задышала. Она все еще чувствовала, как ее сердце глухо стучало от ужаса и чувства вины.

– Хочешь рассказать мне, что тебе снилось? – спросил иеромант.

– Нет.

Он не настаивал, и они тихо лежали вместе. Спустя некоторое время Гидеон поднял голову и прошептал: – Слишком темно, и я не вижу, но, думаю, она все еще спит.

Чандра была рада, что не разбудила девочку-женщину. Было достаточно и того, что проснулся Гидеон.

Он снова лег, и их лица оказались совсем близко. – Я не могу сказать, как долго мы спали. Свет здесь все время один и тот же.

– Свет луны, в смысле.

– Хм.

Чандра попыталась выбросить из головы тени прошлого. Думать о настоящем, – даже о таком настоящем, – было лучше. – Теперь, когда мы знаем больше о Велраве и об этом месте, я все равно не вижу, как это может нам помочь. Я имею в виду, выбраться отсюда, – Чандра говорила тихо, чтобы не разбудить Фалию.

– Помог бы всеобщий мятеж, – прошептал в ответ Гидеон, – но я сомневаюсь, что это произойдет.

– Потому что не произошло до сих пор? После всех этих лет страданий?

– И еще потому что весь мир погружен в черную магию.

– И хозяйка дома тоже? – догадалась Чандра.

– С этими кровавыми ритуалами? Да.

Лежа вместе, они так переплелись телами, что Чандра почувствовала, как Гидеон кивнул в знак подтверждения.

– Они не объединятся. Разные сообщества здесь не помогут друг другу, только себе. И, насколько мучительным ни было бы положение, оно прочное и устойчивое. Все к этому уже привыкли.

– Да здесь одна только еда может вызвать мятеж. Личинковый суп...

Чандра ощутила его тихий смешок на своей щеке.

– Если они поднимут восстание, – заговорил иеромант, – то крови, которая достается Велраву и его подельникам, станет меньше. Или не станет вообще.

– Это и есть наш план? Поднять восстание? – с сомнением спросила пиромантка.

– Нет. Это займет слишком много времени. Годы, если вообще сработает. Скорее всего нет. Кроме того, придется ждать, пока Велрав проголодается и начнет слабеть. Нам нужен более быстрый план.

– Да. Чем быстрее, тем лучше.

– Я так и знал, что ты это скажешь.

– Но в нашем нынешнем состоянии, – прошептала Чандра, – как мы сможем напасть на кого-то настолько сильного?

Гидеон вздохнул и пошевелился. – Не знаю.

Вместо того, чтобы отодвинуться от него, Чандра устроилась поудобнее в его объятиях. Ощущение от его тела рядом успокаивало. Его дыхание на ее щеке, тихий шепот на ухо... Сейчас он был убежищем от ее ночных кошмаров.

– Ты сказал, что кровопийцы уязвимы к огню, – тихо проговорила пиромантка. – Может, нам стоит сжечь замок. Обычным способом, я имею в виду. При помощи факелов и всего такого.

– Нам нужно увидеть это место и понять, сможем ли мы сжечь его без магии.

Но каменные стены и сырой воздух... То, что представила себе Чандра, не предвещало успеха. Она попыталась выдумать другой план.

– Шурл берет в плен людей и доставляет их Велраву. Но он ловит также и гоблинов. Очевидно, у него нет сочувствия к собственной расе.

– Ты думаешь, Шурл может знать о Велраве больше, чем мы узнали до сих пор? – догадался иеромант.

– Если он скажет нам что-то осмысленное...

– Попробуем утром, – Гидеон замялся, – я хочу сказать, когда встанем.

Ночь была мирной и безмолвной. Все жители деревни, должно быть, спали.

Его рука погладила ее волосы, и он прошептал: – Постарайся заснуть.

Веки Чандры тяжелели, но она боялась даже задремать. Боялась того, что снова появится в ее сне. Лучше остаться вот так, с ним. – Я не хочу спать, – соврала она.

Чандра была уверена, что Гидеон расслышал усталость в ее голосе, но он не стал спорить. Вместо этого, он вновь гладил ее по волосам в тишине.

Наконец иеромант тихо произнес: – Я хотел бы знать...

– М-м-м? – Чандра уже закрыла глаза и не шевельнулась.

– Может быть, скажешь... – Он снова помедлил и наконец мягко спросил. –Что случилось с твоей матерью?

Чандра резко вздохнула и напряглась всем телом. Она знала, что Гидеон это почувствовал. Рука, все еще гладившая ее голову, застыла.

– Что?

В ее голосе был холод.

– Ты звала ее. В твоем кошмарном сне. Как будто... Что с ней случилось?

Чандра выпуталась из его объятий и села на постели. Почувствовав его руку на своей, она ее сбросила.

Гидеон тоже сел, но больше не пытался к ней прикоснуться.

– Чандра...

Она начала было говорить, но передумала. Что бы она сейчас ни сказала, это откроет ему слишком многое – даже если не забывать, что это запретная тема.

Пиромантка глубоко вздохнула. Вдох, два, три. Потом выдохнула. Выдох, два, три. Она чувствовала, как Гидеон пристально смотрит на нее, и была рада, что темнота скрыла ее лицо. И его.

Когда Чандра решила, что овладела своим голосом, – и своими словами, и мыслями, – она произнесла: – Ты прав. Нам нужно поспать еще. Я все же устала.

Последовала пауза.

– Конечно.

Его голос снова стал бесстрастным, как часто бывало.

Чандра улеглась на свою постель спиной к Гидеону. Он тоже отодвинулся, возвращаясь к себе, туда, куда лег в самом начале.

Пиромантка долго лежала во тьме с открытыми глазами, запрещая себе думать о чем угодно. О чем угодно.

Хоть она и не рассчитывала на это, но все же в конце концов задремала и потом крепко спала. Когда Чандра проснулась, Гидеон уже встал и ушел в ночь. Фалия сказала, что мужчины повели его поговорить с теми, кто мог рассказать больше о всадниках тумана, которых они видели до того.

– Остальные жители деревни заняты своей работой. Тебя некому проводить к нему. Ты должна остаться здесь.

Обхождение женщины-девочки с Чандрой стало заметно холоднее. Было совсем несложно догадаться, почему, если вспомнить, где именно иеромант решил расстелить свою постель. Чандра хотела было сказать Фалии, что она не имела видов на Гидеона, не говоря уж о том, чтобы соревноваться с мудрой женщиной за его внимание. Но ей казалось нелепым говорить о таких вещах с девушкой, выглядящей столь юной. Не желая оставаться в Дирадене, да и в обществе иероманта, дольше, чем это было необходимо, Чандра решила выполнить то, о чем они говорили с Гидеоном, а именно расспросить Шурла.

Она направилась в загон для скота, чтобы поговорить с гоблином.

Клетка была пуста. Гоблин пропал.

Чандра повернулась и собралась идти предупреждать об этом жителей деревни, но позади нее в дверях появилась Фалия. Мудрая женщина последовала сюда за ней.

– Он сбежал!

– Нет, – ответила Фалия.

– Но где же он?

– Его освежевали и зажарили.

– Что?

– Гоблины весьма вкусны, – на ужас Чандры Фалия ответила холодной усмешкой.

– Вы убили его?

– Мы зарезали его.

– И вы собираетесь его съесть? – Чандра не могла поверить, что это происходит на самом деле.

– Естественно.

– Нет же, – пиромантка закрыла лицо ладонями. Чувство вины захлестнуло ее. – Ничего удивительного, что он был так зол на меня! Он знал, что вы можете это сделать! А мы, Гидеон и я, заперли его тут! Беспомощного!

– Это был гоблин, – презрительно отозвалась Фалия.

– Но он был моим...

Конечно же, назвать его другом было бы крайне неточно. Шурл пытался убить и ее, и Гидеона, а они, в свою очередь, захватили его в плен и обращались с ним жестоко, когда он сопротивлялся их приказам и не отвечал на вопросы. Как ни посмотри, а такое поведение не могло служить основой для дружбы. Чандра прекрасно понимала, что гоблин был продажным, подлым и лишенным морали. Без сомнения, имей он возможность, он бы скормил ее Велраву без малейшего колебания и без всякого сожаления. Она также знала, что могли возникнуть обстоятельства, в которых ей или Гидеону пришлось бы убить Шурла. Но Чандра не собиралась делать его беспомощной жертвой в клетке под замком, которую местные жители обдерут и насадят на вертел ради трапезы. И, однако же, произошло именно это.

Девушка уставилась на ухмылявшуюся Фалию. – Как вы можете есть того, с кем вы говорили? Того, кому вы давали еду?

– Я его кормила потому, что его кожа обвисала, когда вы пришли сюда. Откормленный гоблин более сочный.

Чандра была ошеломлена тем, что спала в одной маленькой хижине с этой отвратительной, скалящей зубы, вероломной девкой. – Кажется, меня сейчас стошнит.

Она так разозлилась, что ее голова закружилась и внезапно заболела. В ушах застучало, и жесткий, неровный ритм эхом отдавался вокруг...

Пиромантка нахмурилась. Он звучал не в ее голове. И этот грохот, поняла она, похолодев от страха, был знакомым.

– Если думаешь, что тебя сейчас вырвет, лучше сдержись, – жестко приказала мудрая женщина. Ее глаза были прищурены, а губы сжались от отвращения. – За тобой прибыли всадники.

– Что? – выдохнула Чандра.

– Всадники тумана заберут тебя к принцу Велраву, – голос Фалии так и сочился злорадством.

Чандра слышала грохот копыт по земле. Лошади приближались. – Меня? – Хижина словно надвинулась на нее. – Но... Почему? Я имею в виду, как они узнали, что я здесь?

– Потому что их позвала я.

– Ты?

– Я говорила тебе, что его возбуждают люди. Возбуждает сила. Как ты думаешь, почему он еще не кормился мной?

– Сила, – пробормотала Чандра. – Сила.

Она попробовала призвать ману. Любое количество. Любой, хоть самый слабый поток, который можно было использовать, чтобы разжечь свой огонь.

– Потому что я меняю пленников на свою жизнь, – договорила Фалия. Сейчас она выглядела намного старше, чем до этого. Возможно, даже старше своего настоящего возраста, безжалостной и обыденно жестокой. – Я нахожу для него кое-что особенное... Огненный маг, такой, как ты... О да. Очень необычно, Чандра.

Пиромантка резко взглянула на Фалию. – Ты вытащила эти сведения из Шурла при помощи своих инструментов для снятия кожи и жарки?

Она знала, что от Гидеона Фалия бы ничего не услышала.

– Он обменял этот рассказ на свою жизнь. Но гоблины глупы. Знаешь, он был все еще в клетке, когда выдал твой секрет. Он даже не понял, что у нас исчезла причина оставлять его в живых после того, как он все рассказал. Вот бы побольше торговцев были гоблинами.

– Так значит, ты – одна из тех, кто забирает людей... – Чандра призывала свой гнев, свой огонь, но едва могла ощутить лишь то, как ее остывшая кровь немного нагревается.

– Это Дираден, – бесстрастно проговорила мудрая женщина. – Здесь все кого-то ловят. Просто некоторые из нас делают это лучше, чем другие.

Болтовня слишком затянулась, подумала Чандра. Огненная магия не сработает, Велрав позаботился об этом. Ей придется избегать встречи с всадниками тумана по-простому – бежать, прятаться и искать способы драться с ними даже без своей силы. И первым шагом будет выйти из этой хижины и оказаться подальше от этого ухмыляющегося отродья.

Чандра сломя голову бросилась прямо на Фалию, метя ладонью ей в лицо и ударяя снизу вверх. Фалия вскрикнула от боли и повалилась на спину. Пиромантка проскочила мимо нее и внезапно уперлась в десяток нацеленных на нее копий.

Она еле сумела остановить свой отчаянный рывок, чтобы не угодить в засаду и не напороться на острые металлические наконечники. Девушка застыла на месте, глядя на копья, метившие в самые уязвимые места – горло, грудь и живот. Стук копыт приближался. Всадники окажутся здесь через несколько мгновений.

Фалия поднялась с земли. Из ее носа лилась кровь и затекала в рот, окрашивая алым оскаленные зубы. Глаза Фалии вспыхнули яростью, она подошла к Чандре, плюнула ей в лицо, а потом отвесила пощечину.

Пиромантка очень хотела дать ей сдачи, но не стоило умирать от копий исключительно ради удовольствия ударить эту негодяйку. Вместо этого она выкрикнула:

– Что ты сделала с Гидеоном, мелкая уродина?

– Гидеон там, где я сказала.

– Он жив?

– Само собой!

Чандра внимательно посмотрела на мудрую женщину. – Понятно. Ты убрала его с дороги, чтобы меня могли увезти без его вмешательства.

– Когда он вернется, я скажу ему, что ты пропала. Я буду очень убедительной, – Фалия попыталась вытереть кровь с лица рукавом, но лишь размазала ее по коже. – Он никогда не узнает, что произошло с тобой. И он забудет, что собирался отсюда уйти. Как только ты исчезнешь, Гидеон перестанет думать о том, чтобы вернуться туда, откуда вы явились.

– И конечно же, ты отнесешься к нему со всей нежностью, пока он будет горевать по мне?

– Он забудет тебя, – со злобным удовлетворение проговорила женщина-девочка. – Ты ничтожество.

– А я думала, я достаточно особенная для того, чтобы быть подарком для темного принца, сохраняющим тебе жизнь, – пожала плечами Чандра. – Слушай, ты, больная, ненормальная, гнусная малявка, если ты думаешь, что Гидеон вообще обратит на тебя внимание тебя, то ты еще глупее, чем мне казалось.

– Он уже обратил. В моем распоряжении есть большее, чем ты могла бы подумать. Он будет моим! – яростно выкрикнула мудрая женщина. Ее перепачканное кровью желтоватое лицо неприятно потемнело. – Если мне суждено жить, и тем более умереть, мне нужно произвести на свет здоровое потомство. Гидеон поможет мне в этом.

В это мгновение Чандра поняла, что Фалия была в такой же ловушке, как и она сама, и, вероятно, в еще более страшной.

Топот копыт стал слишком громким, чтобы можно было продолжать разговор, и, возможно, это оказалось к лучшему.

Первое, что увидела Чандра, было облако белого светящегося тумана, мчавшееся по земле в лунном сиянии. Затем она разглядела всадников. Их пугающие черные силуэты выступили из дымки и помчались к ней.

Они выглядели столь ужасно, что Чандра какое-то время не могла пошевелиться. Это было похоже на западню ее ночных кошмаров. Она хотела закричать, убежать прочь, заплакать, но не могла сделать ничего.

А потом ее сознание вернулось к ней в благословенном порыве.

Копья! Это надежное оружие против любых всадников, вспомнила Чандра. И огонь. Гидеон сказал, что кровопийцы не любят огонь.

Четверо всадников закружились вокруг Чандры и копейщиков, как стая хищников. Густой туман заклубился вокруг. Когда он добрался до Чандры, ей показалось, что вокруг ее колен обвились ледяные змеи.

Вечная ночь теперь работала на нее – несколько мужчин были с факелами.

Чандра изобразила истерику ужаса, что, собственно, не было такой уж и неправдой. Она отшатнулась, вскрикнув и сделав вид, что растеряна и напугана. Мужчины сломали строй, кто-то упал навзничь, кто-то просто отступил в сторону. Пиромантка выхватила факел у одного из них и принялась размахивать им как дубинкой, при помощи огня держа на расстоянии своих преследователей.

– Хватайте ее! – прокричала Фалия.

Чандра ткнула факелом в лицо одного из копейщиков. Он шарахнулся назад, потерял равновесие и уронил свое оружие. Чандра придержала копье ногой, подбросила и поймала в свободную руку. Удерживая деревенских жителей на расстоянии при помощи копья, она подскочила к ближайшим хижинам и подожгла факелом соломенные крыши двух из них. При легком ветерке была большая вероятность, что огонь перекинется на соседние строения. Но пламя и так отвлекло людей и посеяло среди них панику. Чандра надеялась, что под покровом тьмы, окутавшим Дираден, большой пожар будет заметен издали. Он предупредит Гидеона.

Раньше пиромантка никогда не пользовалась копьем, но она предполагала, что достаточно воткнуть острый конец в мягкую плоть. Резко развернувшись, она кинулась на одного из всадника и вогнала копье ему в живот.

Сила ее удара почти выбила его из седла, но он оказался опытным наездником и уцепился за своего скакуна. Было видно его лицо, костистое, мертвенно-бледное, с черными глазами и такими темными губами, что они тоже казались черными.

Жители деревни теперь держались поодаль, но Фалия кричала им, чтобы они схватили пиромантку. Однако было понятно, что они оставили эту задачу всадникам тумана. Местное население больше беспокоилось о пожаре.

Чандра бросилась с факелом на другого всадника. Он приблизился к ней, и она сунула пламя в морду черной лошади. Животное заржало, встало на дыбы и пошатнулось. Девушка собиралась довершить атаку, но инстинкт заставил ее обернуться.

Ездок, в которого она всадила копье, выдернул оружие из своего живота и уже с размаху метил длинным древком ей в голову. За мгновение до того, как оно ударило Чандру, она зло подумала – Гидеон не предупредил ее, что клинки не убивают кровопийц.