Объект (СИ)

Глава 9

Пробуждение стало тяжелым моментом для обоих. Противоречивые сомнения навалились горой, погребая под собой все восторги и радости прошедшей ночи. Чувство стыда разъедало мне душу, заставляя думать о себе только худшее. Роденец и вовсе прятал взгляд, избегая смотреть мне в глаза. Он только что разбудил меня, сообщив, что скоро придет наше время преодолевать ворота.

— И куда мы попадем? — решилась я хоть что-то спросить.

Хотелось поговорить совсем о другом, как-то объясниться, но… Мужчина ничего не спрашивал, а навязываться первой мне было неудобно. В темноте все было как-то проще.

— На спутник-космическую стоянку возле моей родной планеты, — как мне показалось, с охотой отозвался мужчина. Он тоже с облегчением готов был поддержать разговор на любую отвлеченную тему.

— Получается, — подгоняемая стыдом, ухватилась я за новость, — там сразу космические звездолеты будут? И я смогу отправиться домой?

Роденец резко замер, не донеся до своей торбы какой-то сверток.

— Да? — на этот раз я решила добиться ответа.

— Возможно, — как-то без энтузиазма подтвердил он возможность реализации моего только что зародившегося плана. — Но я планировал брата попросить отвезти. Он — капитан большого звездолета. Поэтому предпочтительнее дождаться его появления, чем отправляться неизвестно с кем.

В его словах был резон, и я согласно кивнула. Мой спутник сразу приободрился, даже решил развить тему:

— Неужели не интересно посмотреть наш мир?

А вот это был очень сложный вопрос. Конечно, мне было интересно! Только вот имелось одно «но». Кто мне его покажет? В одиночестве знакомиться с чужой цивилизацией — не самая заманчивая перспектива. А роденец… Он мне даже представиться не посчитал нужным, так что, помимо вчерашней вспышки страсти, нас ничего не связывает.

С ощущением тяжести на душе принялась собираться в дальнейший путь. Пока я облачалась в защитный костюм, мужчина как-то напряженно мялся рядом.

— Мне бы хотелось рассказать вам о причинах… — наконец, решился заговорить он.

Но я решительно перебила:

— Нет! Пожалуйста, не надо. Мне… трудно об этом слушать, — сейчас его рассуждения о нелепости того, что произошло вчера, меня бы совсем добили. И так на душе стыло ощущение какой-то безнадежности.

Роденец отвернулся. Молча подхватил свою торбу, натянул мягкий шлем и сразу опустил на лицо маску. Потом нехарактерными для себя (по моим наблюдениям!) порывистыми движениями принялся проверять, как я надела свою «защиту». Удостоверившись в моей безопасности, сдвинул в сторону входную дверь.

Вчерашний коридор лабиринта встретил нас привычным полумраком и… компанией. Невдалеке, явно тоже только покинув место ночевки, стояла группа из семи роденцев. Я восприняла их появление с облегчением: гнетущая атмосфера, установившаяся между мной и моим спутником, подавляла.

Нас тоже заметили. Приветливо помахали в знак приветствия и махнули рукой вправо.

— Пора, — сухо проинформировал меня роденец.

Удивительно, но «воротами», о которых я уже навоображала себе невесть чего, оказалась такая же дверь, как и та, что вела в наш двухместный отсек! Ее так же сдвинули в сторону, начертив какие-то знаки на внешней поверхности. И исчезали за ней все, просто перешагнув порог.

Мы отправлялись последними.

— Мария, не бойтесь, — наставлял меня роденец, стоило нам остаться в тоннеле лабиринта вдвоем. — Закройте глаза. Как откроете — сделайте шаг в сторону и ждите меня. Ничего не делайте, просто ждите.

Уф-ф… Решившись, я глубоко вздохнула и шагнула за порог…

Открывала глаза с затаенным трепетом. Что же тут? По другую сторону мира? Увы, мир увидеть не удалось. Меня явно переместило в какое-то гигантское помещение, схожее с ангаром: под огромным куполом находилось множество небольших летательных аппаратов. Я на автопилоте отступила в сторону.

— Тут специально надстроили крышу, — раздался в моем шлеме голос появившегося рядом роденца. — На спутнике неблагоприятный климат — постоянные ливни и сильнейшие грозы. Поэтому гораздо удобнее, переместившись, сразу пересесть в модульный аппарат и отправиться на жилую планету. Можете снимать шлем и защитный костюм, тут нет радиации. И воздух искусственный.

Я немедленно стянула с головы упомянутую деталь облачения. Группа, что уходила перед нами, уже усаживалась в один из летательных аппаратов, стоящих невдалеке. А рядом с ними, судя по жестикуляции о чем-то беседуя, стоял мужчина в одежде, которой мне видеть еще не доводилось. Пурпурного цвета эластичный комбинезон, облегающий крупное тело и перевитый чем-то похожим на металлические ленты. Самой примечательной деталью было наличие на темноволосой голове небольшой шапочки, имевшей какой-то аналог козырька-маски, что закрывал верхнюю часть лица наподобие очков. Когда незнакомец направился к нам, я поняла, что этот экран скрывает его глаза. А еще почувствовала, как каменным изваянием замер стоявший вплотную ко мне роденец…

— Брат?! — потрясенно выдохнул он, едва мужчина почти бегом приблизился к нам. — Но откуда ты здесь? Я думал, тебя отправили на Грус с миссией на ближайший жизненный цикл…

— Кау! — с непередаваемой гаммой эмоций в голосе прошипел налетевший на моего спутника незнакомец, стискивая его в объятиях. — Когда пришла весть об исчезновении звездолета, где ты служил, и твоем пленении, все бросил и вернулся. Намеревался сегодня отправляться на твои поиски. Чудо, что мы не разминулись! Мой корабль уже готов к отлету. Но что же с тобой случилось?! И где остальной экипаж?

Осознав, что передо мной тот самый капитан, что, вероятно, доставит меня домой, обрадовалась: «Ожидание не затянется!». Но, услышав его последний вопрос, вдруг поняла: стоит моему спутнику рассказать о зверствах моих соплеменников и я предстану в глазах любого жителя галактики Орес монстром. Диким и нецивилизованным чудовищем! Стыд и горечь затопили душу, голова сама опустилась вниз, а сердце переполнило ощущение одиночества.

«Я чужая тут! Более того, вряд ли желанный гость, — с правдой не поспоришь, тем более когда полностью согласен с ней. — Это судьба. И что капитан этот встретился так сразу… И что корабль готов к отлету… И что мира их не увидела… К лучшему, что все останется для меня тайной, укрытой где-то за пределами этого купола. Недостижимой загадкой… Как и мужчина, что спас меня».

Мысли промелькнули в доли секунды, и, решившись, я вклинилась в разговор, обращаясь к своему спутнику:

— Сожалею, что вмешиваюсь, — мне хотелось помешать роденцу ответить брату, — но я верно поняла: именно этот корабль доставит меня домой? И что все уже готово к отлету?

Это было верхом наглости, но… мне отчаянно хотелось сбежать.

Незнакомец резко обернулся ко мне, а вот мой спутник растерянно замер. Он молчал, сверля меня странным взглядом абсолютно темных глаз.

— Вы обещали… — совсем уже потерянно тихо забормотала я.

— Кто это? И о каком твоем обещании идет речь? — незнакомец обратился к моему спутнику.

— Это… жительница Земной колонии, — голос роденца звучал взволнованно. — Она спасла мне жизнь. И… я обещал ей помощь в возвращении домой.

Я спасла ему жизнь?!

— Скорее уж наоборот, — потрясенно возразила в ответ. — Ваш брат спас меня!

Незнакомец какое-то время переводил взгляд с меня на брата (это заметно было по поворотам головы), прежде чем сообщил:

— Что ж, обещание легко выполнимо. Мы отправимся, как только пожелаете. Через три, максимум пять дней будете дома.

Ого! Это оренское гипертопливо действительно ценное изобретение. Вслух же выдохнула с облегчением:

— Благодарю! Я готова хоть сейчас — собирать в дорогу мне нечего.

И даже нетерпеливо шагнула ближе к капитану.

— Подождите, — импульсивно вскинув руку, мой спутник придержал меня на месте. — Возможно… Мария, неужели вам не интересно побывать у нас в гостях? Отдохнуть, осмотреться? Возможно, стоит немного задержаться?

Роденец сосредоточенно вглядывался в мое лицо, незнакомец отступил, очевидно наблюдая за нами.

«Чтобы потом еще труднее было расстаться? — грустно подумала я. И так душу немногим не выворачивает наизнанку от чувства необъяснимой всепоглощающей тоски, угрожающей водопадом слез. Я только ценой огромных усилий сохраняла спокойный вид. — Расстаться с этим… мужчиной?».

— Нет! Не хочу! — ответ прозвучал грубо и поспешно, но я была на пределе и решила не усугублять ситуацию. Вдруг вспомнилось, с чего все начиналось: у роденца нет причин испытывать ко мне теплые чувства.

— Что ж… — прошипел незнакомец, но снова был перебит моим спутником.

— Брат, оставь нас на время, дай возможность поговорить, — категорично потребовал он.

Сердце внутри тревожно сжалось. Последние дни совершенно истощили мою нервную систему, измотали, ожесточили и забрали веру в справедливость.

Капитан, в фигуре которого мне теперь тоже виделось что-то напряженное, молча кивнув, отступил.

— Мария, знаю, что боитесь меня, понимаю, что сам предупреждал об угрозе, что своими действиями вряд ли расположил вас к… нашей расе. Но надеюсь, что, объяснив вам свои мотивы, смогу хоть как-то сгладить эти впечатления, — я вскинула ладони, намереваясь его прервать, но роденец упорно не позволял мне вмешаться, шипя все громче (уши чувствительно реагировали на эти изменения): — Дослушайте же меня! Мы очень похожи, все, что вам внушили, — ерунда. Нет ничего агрессивного или плотоядного в нашем поведении. Голод — это лишь естественная физиологическая реакция организма. Это потребность в энергии, жизненных ресурсах. В норме все гораздо безобиднее и проще. Я же просто был доведен до пограничного состояния. Оттого и прогонял вас — знал, к чему все может привести.

— Я все понимаю, — все же не сдержалась я, боясь даже представить, что можно переложить всю вину на роденца. — И не виню вас. Понимаю, что вам нужна была пища и что ваша раса способна насыщаться и таким способом. А рядом была лишь я. Так намеренно сделали, я объясню вам…

— Подождите, — роденец схватил меня за руки, инстинктивно притягивая ближе. — Не в пище дело. С нами — да, я был истощен до предела. Но обычно кормление — это ритуал, изначально нацеленный на иное. Не знаю, как объяснить вам, чтобы не оттолкнуть еще больше… Кормилица — это не объект питания, это…

— Вы не сможете отпустить меня?! — вдруг испугавшись подобного варианта развития событий, в ужасе отшатнулась я. Что может быть более жуткой участью, чем невозможность отделаться от того, кто служит живым напоминанием о самых кошмарных днях твоей жизни? Да роденец возненавидит меня!

— Понимаю, что вам очень тяжело находиться рядом со мной, — проигнорировав мой вопрос, мужчина уставился куда-то поверх моего плеча, — что являюсь вашим ночным кошмаром. И что все, случившееся накануне, объясняется лишь благодарностью за помощь в побеге с той станции и шоком. Но прошу вас — посетите мир моей радужной планеты! Увидьте все своими глазами, получите впечатления, не омраченные моим присутствием, поймите нас…

«…не омраченное моим присутствием…». Эта фраза пульсировала в сознании, лишь подтверждая мою догадку — я тут чужая, я никому тут не нужна.

— Вы не можете отпустить меня?! — исступленно выкрикнула я, зажимая уши руками и тряся головой, не желая больше ничего слышать. Если да — я останусь. Я не имею права отказать тому, кто спас меня из ужасного плена! Но если нет — убегу прямо сейчас! Чтобы никогда не вернуться и весь остаток жизни бороться с необъяснимой тягой к этому чужаку.

— Мария, — он просительно протянул ко мне руки, — подождите…

— Нет! Скажите мне, я требую! Я могу улететь или нет?!

— Можете, — руки моего спутника безвольно упали, повиснув вдоль тела. Он отвернулся и как-то потеряно оглянулся вокруг. Склонившись, подобрал отброшенный в сторону мягкий шлем и надел на голову. Затем, не оборачиваясь, махнул мне рукой и двинулся к ожидавшему в стороне брату.

Семеня следом, я сглатывала душившие меня слезы. Казалось, что мрачнее будущего не придумать. О Говарде не думала совсем, однозначно решив, что не желаю его даже видеть, что не приму выбор селекционной выборки. Останусь одна!

Вслед за капитаном, которому мой спутник что-то сказал, мы загрузились в небольшой летательный аппарат. На нем в полном молчании добрались и до звездолета, находящегося где-то в глубине этого необъятного купола. Мне не хватило сил достойно проститься со своим спасителем. Когда он возле самого трапа, ведущего на корабль, шагнул ко мне с очевидным намерением что-то сказать, лишь шепнула слова благодарности и бегом устремилась внутрь. Боялась сорваться и повиснуть у него на шее, умоляя о возможности остаться.

Так и не оглянулась ни разу. А стоило мне остаться одной в каюте, куда меня молча проводил капитан, как упала на кровать и расплакалась. От жалости к себе. И от обиды на судьбу: я влюбилась в того, кто на меня смотреть не сможет! Смотреть и вспоминать о самых больших унижениях в своей жизни.