Объект (СИ)

Глава 8

— Мы рядом с воротами, — роденец остановился так резко, что я впечаталась в его спину. — Отдохнем и поспим тут. Остановимся в отсеке на двоих?

Я изумленно оглядела стены тоннеля: о чем он?

— А… какие еще есть варианты?

— Для тех, кто путешествует группой или желает провести время в компании при условии наличия таковой, есть групповые отсеки, — прозвучал сухой ответ. — Один, как я вижу, сейчас занят. Так что если желаете компании…

Ох! Так тут есть кто-то, помимо нас?!

— Они тоже ждут возможности пройти через ворота? — было любопытно узнать о «соседях».

— Конечно. Так какой ваш выбор?

— Лучше отсек на двоих, — осторожно попросила я и, опасаясь, что помешаю его намерениям пообщаться со своими, добавила: — Если только вы не против. Если что, я и на групповой согласна. (Посижу тихо в уголке, понаблюдаю.) А… где они?

Вокруг наблюдался все тот же сумрачный и «коридорный» пейзаж.

Вопреки моим первоначальным заверениям, хождение по лабиринту утомило. Отдохнуть действительно хотелось, как и подкрепиться и снять уже этот сковывающий движения защитный комплект.

— Если присмотреться, — роденец махнул рукой в сторону правой стены, — увидите двери.

Ну-у-у… Сколько я ни пялилась в указанном направлении, ничего не увидела. Зато была приятно изумлена, когда, осознав безнадежность моих стараний, мужчина придвинулся вплотную к боковой поверхности коридора, начертил на ней какой-то знак и… прямоугольный кусок стены отъехал в сторону, открывая пространство за собой.

— Действительно, — признала я его правоту, шагая внутрь открывшегося помещения.

Размерами оно не радовало. Несколько квадратных метров, большая часть которых была занята двухместным ложем — своеобразной полкой, выступавшей из стены, с мягкой поверхностью. Сбоку имелся еще один выступ с чашеобразной вершиной, где бил небольшой фонтанчик воды. И все то же сумрачное освещение.

Пока я озиралась вокруг, роденец каким-то своеобразным способом закрыл дверь, изолировав нас от общего коридора. И продолжал что-то чертить на поверхности этой двери.

— Можете снять защитный костюм. Помещение изолировано от наружной среды, а я активировал систему защиты от внешней радиации. И повысил процент кислорода в воздухе. Так ведь для вас лучше?

Ответ замер на моих губах. Я просто забыла, что намеревалась что-то сказать, засмотревшись на своего спутника. Роденец, не теряя времени зря, уже стянул с себя свой костюм, а следом и вовсе — разделся по пояс.

Поразительный факт! Сейчас его тело выглядело иначе, отличаясь от того, каким предстало мне в капсуле на военной базе. Оно словно налилось силой, жизнью, мощью! Ничто в широком развороте плеч не напоминало об измождении, усталости и непомерном напряжении.

— Тут можно помыться, есть небольшой уголок для омовений. Мою рубашку используйте, чтобы обсушиться, — отвернувшись от меня и склонившись к своей торбе, по ходу деловито пояснял мужчина. — А я сейчас достану еду, потом сможете поесть.

— А вы? — некстати ляпнула я, с трудом сдернув с себя шлем и против воли все время возвращаясь взглядом к игре мышц на спине и плечах мужчины. Стоило прозвучать вопросу, как он мгновенно замер.

— Я сыт, — в конце концов, после паузы глухо пояснил роденец, так и не обернувшись. А я сообразила: как же глупо было спрашивать об этом!

И сразу окружающее нас пространство словно уменьшилось вдвое. Я уже отчаянно жалела, что не выбрала групповой вариант, чувствуя, как сгораю от стыда и смущения. Это временное прибежище вдруг так напомнило нашу «пыточную»…

Испугавшись страстного желания не только любоваться мужским телом, но и коснуться его, резко стянула защитный костюм и, подхватив предложенную рубашку, метнулась к закутку с «душем».

Сейчас я была согласна сбежать куда угодно, стремясь скрыться с глаз. Боясь встретиться с ним взглядом. Опасаясь, что роденец мгновенно поймет, насколько противоестественные желания обуревают меня.

Разделась в крошечном пространстве гигиенической зоны и прислонилась лбом к прохладной стене, стараясь прийти в себя.

«Что за дикая реакция? Тем более на него? Роденец должен внушать мне отвращение, пугать и отталкивать самим фактом своего присутствия, напоминая о произошедшем между нами!»

Но отвращение в списке моих ощущений даже не фигурировало.

Слегка истерично рассмеялась: это еще надо выяснить, у кого из нас голод! Я сейчас напоминала себе изнывающего от жажды. А в виде желанной влаги выступал конкретный мужчина. Вернее, его объятия, которые мне до одури хотелось ощутить. Прижаться к его прохладной коже, почувствовать силу его рук, обвить его шею…

Поразительно, но этот инопланетянин не просто интриговал меня или вызывал интерес. Он возбуждал меня одним фактом своего присутствия!

«Скорее в душ!» — пришла спасительная мысль, обещающая прохладу и здравомыслие.

Но, переведя взгляд наверх, вдруг поняла, что понятия не имею, как активировать подачу воды. Бестолково попялившись на потолок, со стоном отчаяния признала свою полную никчемность: без роденца не справлюсь. Но призывать его на помощь сейчас было неудобно. В спешке и панике схватила мужскую рубашку и натянула на обнаженное тело (не голой же его звать?).

На призыв мужчина явился не сразу, с необъяснимой заминкой отреагировав на мою просьбу. Когда же пришел, отводил взгляд и прятал глаза. Я лишь случайно, сама стыдясь смотреть в его сторону, поймала косой взгляд и… похолодела от увиденного.

Его глаза… Они, как и в тот злополучный день, побелели!

Не осознавая, что роденец спешно ретировался, едва вода колючими струйками полилась сверху, я машинально касалась своей шеи, пальчиком обводя то место, которое он укусил. В состоянии полутранса вновь стянула рубашку и шагнула под воду. Но и это не помогло! Стоило блаженно зажмуриться от удовольствия, как перед мысленным взором вставало искаженное невыносимой жаждой лицо с белесыми глазницами. Пугающее лицо… Но мне не было страшно. Наоборот, радостно, появилось ощущение предвкушения и внутреннего жара.

Душ не помог справиться с собой. Собственная, вспыхнувшая так внезапно потребность в тактильном ощущении мужского тела совершенно выбила меня из колеи. Выходить туда, где находился роденец, было страшно. Я страшилась себя, не узнавая и не понимая реакций собственного тела.

В итоге я едва не наступила на своего спутника. Он улегся на пол, каким-то чудом уместившись в узком пространстве между спальной полкой и стеной. Стянув с полки одну подушку, уткнулся в нее лицом. И первым, во что уперся мой взгляд, была его обнаженная спина. Снова его обнаженная спина!

— Мария, ложитесь отдыхать, — донеслось до меня приглушенное шипение. — Еда для вас готова. Ко времени нужного периода я вас разбужу.

В ступоре на какое-то время застыв на месте и не сразу осознав смысл его слов, я перевела взгляд на двухместную полку. На ее краю лежал герметичный пакет с пищевым пайком.

«Но аппетита нет… — это я почувствовала сразу же. — Вернее, есть мне не хочется. Все потребности затмил другой голод».

Перебравшись через мужские ноги, села на кровать, взяла в руки пакет с пищей. Но, так и не распаковав, положила назад — не то!

Решив не искушать судьбу, легла на полку, укладываясь на оставшуюся подушку. И закрыла глаза: постараюсь уснуть.

Свет в нашем отдельном отсеке тут же погас совсем, погрузив нас в сплошную тьму. И в воспоминания… Но не об ужасах перенесенного испытания думала я, неподвижно лежа на спальной полке. На удивление, именно они растворились во мраке, вытолкнув на передний план моих воспоминаний память о жаре, подаренном нам близостью. Мне так хотелось этого тепла!

«Интересно, как это будет во второй раз?»

И даже мысль о «кормлении» не отвращала. Пережила же один раз? Вопреки всякой логике, мне вновь хотелось испытать эти неоднозначные ощущения. В чем причина?

В собственной, скрытой даже от себя страстной натуре, которую заставил пробудиться этот странный мужчина? Или в инстинктивном понимании того, что в типовой и предопределенной жизни с Говардом таких эмоций никогда не будет?

«Что я теряю? Только до конца жизни буду сожалеть об этом случае и упущенных возможностях. Уже завтра мы будем в галактике Орес, возможно сразу найдется корабль, готовый доставить меня домой. И все — больше с этим необъяснимо волнующим меня мужчиной я не встречусь никогда!»

Решившись, приободренная темнотой, я перекатилась к краю, устроившись на животе. И, не давая себе времени передумать, опустила руку вниз, коснувшись ладонью мужской спины.

Едва мои пальцы прикоснулись к нему, тело роденца замерло. Застыла и я, осознав, что не знаю: как сказать, как позвать, как объяснить?.. Слов так и не нашла. Только слегка дрожащими от переполнявших меня эмоций пальцами погладила его кожу, лаская и плавно смещаясь выше. К шее, к голове… И зарылась пятерней в его волосы, сжимая и массируя, притягивая к себе.

Слова нам не понадобились.

В темноте я не видела, когда мужчина оказался на кровати. Только почувствовала, как одним быстрым рывком меня отодвинули к стене, как стянули рубашку, как вжали в мягкую поверхность полки, притиснув своим телом.

Я с восторгом подчинялась его рукам, лишь радуясь этому безмолвию, довольствуясь ощущением стучащей в ушах крови. Роденец словно чувствовал мои эмоции, словно ощущал те же порывы, словно был мной…

Или во мне? Или я была им?

Мы действовали инстинктивно, движимые общим порывом, одной жаждой. Чувствовали друг друга идеально, уже мало отличая собственные ощущения от чужих. И умирали от желания, от бешеного напряжения и жара тел.

Я жаждала силы, напора, давления, тяжести его тела. Истового трения наших тел, яростных объятий, болезненных укусов — всего, что неизменно сопровождает страсть. Дикую! Первозданную! Сокрушительную!

Я не узнавала себя. Я извивалась, стремясь усилить трение, увеличить площадь касания наших тел. Я стремилась быть всюду, соприкоснуться с ним каждым кусочком кожи. Выгибалась, с восторгом и упоением встречая каждое движение мужчины, сжимая руками его плечи, сама перехватывала инициативу.

Мы проживали мгновения близости на пределе своих возможностей, отдавали все силы безумной жажде желания. И когда роденец поймал губами мой последний протяжный вздох и крепко-крепко прижал меня к себе, я ощущала невесомость полнейшего бессилия. Да и мужчина, дыша отрывисто и часто, тяжело сполз на мягкую поверхность рядом.

В этот раз обошлось без укусов и потери крови, но состояние было схожим.

— Спи, — разобрала я его тихое шипение и теснее прижалась к мужскому плечу. Говорить тут было не о чем. Потому что сейчас на разговоры не осталось сил.