Оборотни Нуэзии 2. Сумрачный волкодав и Проклятая фея смерти

Глава 7

Опознание формально неизвестной жертвы прошло без неожиданностей: Дагна Ревюрлинн и Тагнус Гьёрдбьёрг уверенно заявили, что это действительно их дочь Сеуса Ревюрлинн.

Устроившись в сестринской, которую для них любезно освободил Хундсньяль, сыщики приступили к опросу. Конечно, самого страшного не случилось — Сеуса была жива, но отсутствие четкого диагноза и внятных прогнозов целителей не могли не тревожить родителей. И хотя Хундсньяль заверил их, что прямо сейчас будет устроен консилиум лучших специалистов, Дагна и Тагнус явно были слишком обеспокоены, чтобы давать четкие показания. Но откладывать первичный опрос было нельзя, слишком важной для следствия могла оказаться любая сообщенная родителями информация.

Когда они рассаживались в сестринской, Мьюр устроился немного сбоку, чтобы не маячить у супругов Гьёрдбёрг-Ревюрлинн перед глазами, и предоставил вести опрос Кину. Разумеется, если формально следовать руководствам по тактике ведения следствия, родителей надо было опрашивать порознь, но даже Лейдинлехт никогда не следовал предписаниям настолько буквально, если это могло повредить делу, а уж Мьюр тем более не стал. Он и в стороне-то уселся, чтобы опрашиваемые не косились постоянно на его суровое лицо, не очень хорошо способствующее созданию расслабляющей атмосферы. Конечно, во многих случаях приводить в трепет одним своим видом было даже удобно, но точно не в этот раз.

Как это часто бывает, первой на контакт пошла женщина. Поначалу запинаясь и сбиваясь, Дагна, умело направляемая вопросами Кина, начала рассказ о том, что же произошло.

— Когда вы видели Сеусу в последний раз? — участливо поинтересовался Кин.

— Вчера вечером, когда она ложилась спать. Мы, как обычно, вместе зашли в ее комнату, чтобы пожелать спокойной ночи, поцеловали ее перед сном и вышли.

— В котором часу это было?

— Около половины одиннадцатого. Немного поздновато, — Дагна смущенно улыбнулась, — но после рождения Бюгги мы уже не могли уделять Сеусе столько же внимания, сколько раньше, поэтому стали это компенсировать мелкими поблажками: разрешили ложиться на полчаса позже и позже возвращаться из гостей или с прогулки. Ненамного, вы не подумайте, но Сеуса так чувствует себя более взрослой, и это помогает ей…

— Смириться с тем, что она больше не единственное ваше сокровище, — закончил фразу Кин.

— Да, — закивала Дагна, — это действительно помогает. Вы не подумайте, Сеуса любит братика и часто соглашается с ним поиграть или просто присмотреть за ним, да и по хозяйству помогает охотно, ведь она уже большая. Вот мы и стараемся поддерживать в ней это ощущение собственной взрослости.

— Разумно, — вполне искренне поддержал такую педагогическую практику Кин и уточнил: — Получается, утром вы с Сеусой не виделись?

— Да, — подтвердила Дагна. — Мы все ужасно проспали, даже Бюгги, обычно просыпающийся не позже половины восьмого, сегодня почему-то проснулся почти на час позже. Он-то нас и разбудил. Я-то ладно, я в отпуске по уходу за ребенком, Бюгги ведь еще и года нет, а Тагнус в итоге опоздал на работу.

— Да, — с тяжелым вздохом включился в беседу Тагнус, — хорошо, что у нас опоздания до пятнадцати минут не учитываются как нарушение трудовой дисциплины, просто уходишь чуть позже в этот день, и всё. Но превышать этот лимит я не хотел — потом замучаешься объяснительные писать, да и премию могут снизить. Так что я впопыхах собрался, хорошо, что бритва у меня с магической насадкой, а то бы точно порезался и спешно отбыл на работу. To, что утром я не видел Сеусу, я осознал уже когда на работу приехал, да и то не сразу. Но я подумал, что к тому моменту, как мы проснулись, она просто уже успела уйти в школу, она очень не любит опаздывать. Вся в меня!

Тагнус гордо улыбнулся, но тут же снова помрачнел, а слово вновь взяла Дагна:

— Я тоже так подумала. Тем более что Сеуса обычно как раз и уходила из дома примерно в половине девятого. До школы ей идти всего десять минут, но она действительно всегда старалась выйти заранее, чтобы уж совершенно точно не опоздать.

— Но вы заходили в комнату Сеусы утром? — уточнил Кин.

— Да, — подтвердила Дагна. — Как только Тагнус умчался в ванную, я сразу же, прямо с Бюгги на руках, заглянула к ней, опасаясь, что она тоже проспала, но постель была застелена, а школьной сумки от двери было не видно, поэтому я успокоилась и занялась сыном — он ведь тоже проспал и требовал свой завтрак гораздо настойчивее, чем обычно.

— Когда же вы поняли, что что-то не так?

— Когда Сеуса не пришла домой вовремя. Она если задерживается больше чем на полчаса, то всегда звонит, мы как раз в прошлом году подарили ей телефон, самый простой, конечно, чтобы она могла спокойно пойти гулять с подругами, а я не волновалась. А тут — уже почти три часа, а ни Сеусы, ни звонка. Ну я и позвонила ей сама, а телефон зазвонил в ее комнате. Я зашла и обнаружила, что и телефон, и сумка, и форменная жилетка — у них в школе только жилетки синие обязательны, полной формы нет, всё это осталось в комнате, — Дагна душераздирающе всхлипнула, и Кин тут же протянул ей стакан с водой, приготовленный как раз для такого случая.

— Простите, если мой вопрос покажется вам глупым, но у меня самого еще нет детей, поэтому я не знаю, что к чему: разве кто-то из школы не должен был вам позвонить и сказать, что Сеуса не появилась на занятиях?

— Нет, — покачала головой немного успокоившаяся Дагна. — Учителям же надо занятия вести, другие дети не должны страдать. Поэтому если и звонят, то уже после уроков, да и то, если ребенок отсутствует уже не один день, а из районной поликлиники в школу не поступило сообщение о его болезни. У нас такое один раз было, когда тот, кто отвечал за отправку таких сообщений в самой поликлинике, заболел и в школу ничего не передали.

Вот тогда да, тогда нам звонили из школы. А так — нет. Возможно, если кто-то регулярно прогуливает, тогда родителям сообщают об очередном случае в тот же день, но с Сеусой никогда ничего подобного не случалось.

— Давайте вернемся к вопросу, как так получилось, что вы сегодня проспали, — предложил Кин, здраво рассудивший, что особого интереса для следствия то, как родители искали девочку, на данный момент не представляет, ведь в три часа дня Сеуса уже находилась в морге. Конечно, если возникнут подозрения, что родители как-то причастны, тогда их поведение во время поисков может помочь их уличить, но пока эта версия всерьез не рассматривается, нет смысла тратить время на ее проверку, тем более что Мьюр, когда будет проводить официальный допрос, всё равно всё это выяснит.

— Как это вышло? — недоуменно нахмурилась Дагна.

— Да, — кивнул Кин. — Я правильно понял, что вы обычно просыпаетесь вместе с малышом?

— Не всегда. Если Бюгги не просыпается к моменту, когда у Тагнуса звонит будильник, получается, что я просыпаюсь раньше.

— To есть вы не полагаетесь на то, что ребенок вас разбудит вовремя, а пользуетесь будильником? — спросил Кин у Тагнуса.

— Да, — подтвердил тот, — хотя будильник я ставлю в большей степени на тот случай, если Бюгги, наоборот, проснется намного раньше, а я снова усну. По утрам с малышом много хлопот, и я не хочу, чтобы Дагна беспокоилась еще и том, чтобы не забыть разбудить меня.

— А в какое время звонит будильник?

— Я всегда ставлю его на семь пятнадцать.

— И вчера поставили? — уточнил Кин.

— Я пользуюсь будильником, встроенным в телефон, его не надо ставить каждый день, просто устанавливаешь время и дни, в которые он должен звонить.

— И эти настройки не были отключены?

— Нет, — покачал головой Тагнус. — Это я проверил первым делом, поскольку решил, что что-то с телефоном, хотя я всегда проверяю с вечера, хорошо ли он заряжен, но мало ли что.

— А не могло случиться так, что будильник всё-таки прозвонил, но вы, толком не проснувшись, отключили сигнал и забыли об этом? Со мной такое бывало.

— И со мной, — скупо улыбнулся Тагнус. — Поэтому я кладу телефон подальше, и для того, чтобы отключить будильник, мне надо встать и пройти несколько шагов. Так что, чисто теоретически, я, конечно, мог и это проделать, не просыпаясь, но, согласитесь, такое маловероятно.

— Не буду спорить, — кивнул Кин. — Получается, что будильник прозвонил.

Какие у вас, кстати, настройки?

— Стандартные: три звонка по минуте с интервалом в пять минут, до сегодняшнего дня мне этого было достаточно.

— Значит, будильник прозвонил трижды, но никто его не услышал, даже малыш Бюгги, — подвел итог Кин.

— Бюгги и не мог, он спал в другой комнате, — пояснила Дагна. — Мы как раз примерно два месяца назад стали укладывать его спать отдельно, в его комнате. У нас есть специальный артефакт — радионяня: передатчик находится в комнате Бюгги, а приемник — в нашей, так что если Бюгги заплачет, я услышу. Но в обратную сторону это не работает, а двери и в нашу комнату, и в его были закрыты, поэтому его будильник в любом случае разбудить не мог.

— А вот насчет дверей — вы на ночь всегда так делаете: закрываете двери во все комнаты?

— Обычно нет, дверь в комнату Сеусы действительно по ночам закрыта, чтобы плач брата ее не разбудил, но дверь в его комнату я всегда открываю, прежде чем лечь спать, да и в нашу спальню мы оставляем дверь открытой.

— А что вы подумали, когда утром обнаружили обе двери закрытыми?

— Сначала просто удивилась, а после того, как заглянула к Сеусе и решила, что она уже ушла в школу, подумала, что это она закрыла, чтобы никого не разбудить.

— А вам не показалось странным, что дочь вас не разбудила, а наоборот — закрыла двери? Насколько я понял из того, что вы о ней рассказали, Сеуса серьезная и ответственная девочка, и она должна была понимать, что отцу надо на работу.

— Я, если честно, об этом вообще не задумался — все мои мысли были о том, чтобы не опоздать слишком сильно, — ответил Тагнус.

— А я задумалась и даже хотела ее спросить об этом, когда она вернется из школы, но эти размышления быстро вылетели у меня из головы, малыш Бюгги просто не оставил на них времени — он сегодня весь день капризничает, хотя ни температуры, ни других признаков болезни у него нет. Может, если бы я спохватилась раньше, с ней бы ничего не случилось? — Дагна горестно всхлипнула, и Кин поспешил ее утешить:

— Не обвиняйте себя. Даже если бы вы позвонили в полицию сразу же, как проснулись, это бы ничего не изменило — в тот момент Сеуса уже находилась в Кьярриню и была без сознания, как раз примерно в это время ее обнаружил один человек, выгуливавший неподалеку свою собаку.

— В Кьярриню?! — потрясенно выдохнула Дагна. — Но как она туда попала?

— Мы пока не знаем, — вступил в разговор Мьюр. — Но обязательно это выясним. А пока нам нужно более точно определить промежуток времени, в который Сеуса ушла из дома. В какое время вы вчера легли спать?

— Я легла вскоре после Сеусы, примерно в четверть двенадцатого, — ответила Дагна.

— А я — незадолго до полуночи — смотрел по маговизору репортаж про лыжные гонки на длинную дистанцию, — сказал Тагнус и добавил со вздохом: — Зря только со сном боролся — чуда всё равно не произошло, наши снова всего лишь на третьем месте.

— И вы потом быстро заснули? — уточнил Мьюр.

— Да мгновенно практически, — усмехнулся Тагнус. — Это почти магическая способность всех родителей маленьких детей.

— Боюсь, что без магии тут действительно не обошлось, — нахмурился Мьюр, — поэтому, несмотря на позднее время, кому-то из вас придется поехать со мной и магом-экспертом к вам домой, чтобы мы осмотрели квартиру, в том числе и на предмет следов магии. Мы, конечно, вызовем еще и криминалиста и поищем также следы обычного взлома, но маловероятно, что вы могли не заметить что-то подобное, да и с обычным осмотром нет нужды торопиться. Но вот магические следы со временем ослабевают, поэтому откладывать до завтра никак нельзя. Хотя сначала мы, разумеется, узнаем, к каким выводам пришел консилиум, может, уже что-то прояснилось. А потом сразу поедем.

— Я правильно поняла, что нам необязательно обоим ехать? — взволнованно уточнила Дагна. — Бюгги забрали мои родители, за ним есть кому присмотреть, а я бы хотела остаться тут, с Сеусой.

— Конечно, оставайтесь, для осмотра нам будет вполне достаточно присутствия господина Гьёрдбьёрга, — разрешил Мьюр. — А сейчас подождите, пожалуйста, здесь, мы поговорим с целителями, я организую всё, что необходимо для осмотра, и поедем.

— Воскресить мертвеца? — спросила Броса так жалобно, что Трур, вошедший в целительскую последним, тут же кинулся ее утешать — видеть в глазах любимой жены слезы было для него невыносимо.

— Но разве такое вообще возможно? — ошарашенно спросил Кин.

— Нет, — мрачно покачала головой Урслин. — Но, к сожалению, до сих пор находятся люди, которые верят, что да. Они проводят ритуалы и вызывают оннурвера, обещающих им воскресить дорогого человека в обмен на энергию жертвы. Но вместо этого забирают и энергию того, кто их вызвал. И хорошо, для жертвы, разумеется, если забирают единовременно, поскольку в момент смерти вызвавшего оннурвера теряет связь с нашим измерением. Но если существо тянет энергию медленно, процесс может растянутся на несколько дней или даже месяцев. И за это время жертве могут быть нанесены серьезные, а иногда даже — несовместимые с жизнью энергетические травмы.

— А прогнать оннурвера вызвавший уже не может, что ли? — не понял Кин.

— Теоретически может, а практически… — Урслин вздохнула. — Во всех случаях, которые мне известны, вызывали тех оннурвера, которые могут принять облик того умершего, которого обещают воскресить: пустотников, морочных дев, грёзовых фей. И те, кто их вызывал, до последнего верили, что действительно воскресили любимого человека. Их не смущало даже то, что никто кроме них «воскресшего» не видел. Или почти никто, я, например, увидела бы.

— Да, в том единственном случае, который известен мне, тоже так было, поэтому понять, что же произошло, удалось только после того, как вызвавший оннурвера погиб, а жертва очнулась, — добавил Мьюр.

— To есть вы хотите сказать, что может быть такое, что сейчас где-то какая- нибудь морочная дева изображает перед кем-то воскресшего покойника, питаясь при этом энергией Сеусы и того, кто ее вызвал, заодно? — уточнил Кин.

— Да, — ответила Урслин. — И остановить это мы сможем, только если найдем того, кто эту гипотетическую морочную деву вызвал. Ну или она сама исчезнет отсюда, как только вызвавший ее умрет, но в каком состоянии к тому моменту будет Сеуса — неизвестно.

— И как мы будем этого вызвавшего искать? — угрюмо поинтересовался Трур.

— Вне зависимости от того, с какой целью проводился ритуал: для воскрешения мертвеца или для чего-то еще, там, где его проводили, можно обнаружить соответствующие следы. Я проведу поисковые ритуалы в квартире, где жила девочка, и в Кьярриню, но не стану вас обнадеживать — радиус чувствительности у них небольшой, и результат будет, только если в тот момент, когда оннурвера присосалось к Сеусе, тенгилюр находился поблизости. Тогда я получу слепок его ауры, хотя бы частичный. В противном случае это ничего не даст.

— Ты собираешься в Кьярриню сейчас, на ночь глядя? — забеспокоилась Альви.

— Нет, в Кьярриню я поеду завтра с утра, два ритуала подряд я провести не смогу, пусть они и непродолжительные. А вот в квартире проведу сегодня, после того как проверю ее на следы магии, — ответила Урслин.

— А что нам родителям-то говорить в итоге? — озвучила волновавший всех вопрос Броса.

— Правду, конечно, но только в той части, в которой мы уверены, — решительно заявил Мьюр. — Что состояние Сеусы вызвано тем, что ее энергия утекает к существу из другого измерения, установившему с девочкой энергетическую связь. Разрывать эту связь, не выяснив, что это за существо, рискованно, поскольку в результате Сеуса может погибнуть. Возможно, через какое-то время связь оборвется сама, но гарантий нет.

— Давайте-ка, коллега, я сам им всё скажу, а вы просто рядом постоите, — предложил Хундсньяль, и Броса благодарно кивнула.

— А я пока вызову полиц-мобиль и криминалиста, пусть заедут за нами, да поедем на осмотр, — сказал Мьюр.

— Зачем заезжать-то? — не понял Кин. — Мы с Труром прекрасно всех довезем.

— Нет уж, господа оперативники, вы отправляетесь домой, — отказался Мьюр. — Опрашивать соседей всё равно уже слишком поздно, а при осмотре квартиры вы будете только мешать. Криминалист у нас будет, маг-эксперт будет, оборотень тоже будет, справимся и без вас. А вы отдыхайте пока. Потому что завтра прямо с утра нужно будет вплотную заняться опросами: и собачников в Кьярриню опросить, и соседей, и подружек, и одноклассников, и учителей — в общем, всех# кого успеете.

— Ладно, — вздохнул Кин. — Я тогда хотя бы Альви домой отвезу. Ты-то ведь сейчас домой?

— Да, — кивнула Альви. — Если, конечно, Урслин не считает, что мне тоже стоило бы посмотреть там, в квартире.

— Стоило бы, конечно, — откликнулась Урслин и пояснила для Мьюра: — Альви иногда может видеть совсем слабые следы присутствия потусторонних сущностей или оннурвера, такие, какие я уже не замечу.

— Значит, берем еще и Альви. Но больше никого, — подытожил Мьюр.