Обман

ГЛАВА 1

— Я не хочу туда идти, — заупрямился Ник. — Почему я не могу остаться здесь?

У Дэвида Андерсона не было своих детей, и, если бы решать пришлось ему, бывший офицер флота просто приказал бы подростку выйти из комнаты, что вряд ли привело бы к положительному результату. К счастью, его любимая женщина умела справляться с подобными ситуациями лучше. В свои тридцать с небольшим лет Кали была в отличной форме. Когда она улыбалась, вокруг глаз проявлялись едва заметные морщинки.

— Ты не можешь здесь остаться, потому что Дэвид и я хотели бы, чтобы ты, если потребуется, рассказал на Совете о том дне, когда Грейсон ворвался в Академию Гриссома. Необходимо принять все меры, чтобы такое больше не повторилось.

В тот день Ник был ранен в живот, и для излечения его доставили в Цитадель. Темные волосы еще больше отросли и спускались ему до самых плеч, и для своего возраста мальчик казался слишком хрупким.

Он с надеждой поднял взгляд:

— А можно на обратном пути зайти в «Куб»?

— Конечно, — ответила Кали. — Но только на часок. А сейчас идем, нам пора.

Конфликт был предотвращен, и Андерсон с удовольствием услышал щелчок закрывающейся за ними двери. Лифт доставил их вниз, в беспорядочную толчею нижнего уровня. Над головами грохотали вагоны монорельсовых составов, по тротуарам сновали представители самых разных рас, а на проезжей части было тесно от наземных экипажей. Обычное состояние огромной космической станции, служившей культурным, финансовым и политическим центром Галактики.

Андерсон, имевший звание адмирала, был представителем Альянса в Совете Цитадели и большую часть своего времени проводил на борту этого сооружения. Главной частью станции, построенной в форме звезды, являлось центральное кольцо, имевшее около десяти километров в поперечнике, от которого в разные стороны отходили сорокакилометровые «лучи». Численность населения станции составляла около тринадцати миллионов разумных существ, но ни одно из них не было причастно к строительству этого колоссального комплекса.

Станция была обнаружена две тысячи семьсот лет назад, когда азари исследовали обширную сеть генераторов масс-эффекта, оставшуюся от загадочной расы, известной как протеане. Азари основали на Цитадели свою базу, научились создавать поля масс-эффекта и использовать их при дальнейшем исследовании Галактики.

Спустя несколько десятилетий космическую станцию обнаружили саларианцы, и две расы пришли к соглашению учредить Совет Цитадели для решения спорных вопросов. По мере того как другие расы начинали осваивать открытый космос, у них не оставалось другого выбора, как подчиниться диктату наиболее развитых культур, составляющих Совет. Люди были здесь относительными новичками и лишь недавно удостоились права голоса в Совете Цитадели.

Долгое время считалось, что Цитадель была построена протеанами, но сравнительно недавно появились сведения, что настоящими архитекторами станции была таинственная раса наделенных интеллектом космических странников, названных Жнецами. Они не только спроектировали это сооружение, возможно как ловушку, но и несли ответственность за уничтожение всей органической разумной жизни приблизительно каждые пятьдесят тысяч лет. Несмотря на то что Жнецы скрывались во тьме космоса, имелись свидетельства о том, что они способны посылать сигналы и контролировать своих слуг на расстоянии многих световых лет. Андерсон был уверен, что Жнецы представляют собой постоянную и серьезную угрозу. И решать проблему Совет Цитадели должен немедленно.

Трудность заключалась в том, что в существование Жнецов верили не все, а кроме того, серьезные вопросы зачастую заслонялись повседневными распрями между различными расами. Именно поэтому Андерсону и Кали было так трудно убедить Совет отвлечься от исторических конфликтов ради более основательной угрозы, которой являлись Жнецы. Андерсон и Кали были уверены, что напавший на Академию Гриссома Грейсон был, по крайней мере, под частичным влиянием Жнецов, но никак не могли убедить в этом всех членов Совета. Большие надежды они возлагали на сегодняшнее выступление. Если удастся, Совет согласится объединить усилия для отражения опасности, угрожающей всем без исключения расам. В противном случае Жнецы сделают то, что проделывали раньше, — уничтожат всю разумную жизнь в Галактике.

По пути к общественному такси он вновь обдумывал догадку о том, что Жнецы построили Цитадель в качестве приманки для высокоразвитых рас.

Машина ожила, как только Андерсон уселся перед пультом управления. Антиграв двигался в поле масс-эффекта и должен был доставить их с нижнего уровня в сектор Президиума, где располагались помещения Совета. Кали заняла место рядом с Андерсоном, а Ник устроился сзади и сразу же занялся своим универсальным инструментроном. Устройство на правой руке подростка могло использоваться для доступа в компьютерные сети, ремонта электронных приборов и просто игр. Именно играми и занимался Ник все то время, пока Андерсон вел машину в потоке транспорта, рекой текущего между высокими утесами зданий по извилистым руслам улиц, под изящными навесными переходами.

Спустя десять минут они въехали на транзитную платформу, где и вышли из машины. Низенький коренастый волус устремился им навстречу, намереваясь перехватить освободившийся транспорт. Он был одет в защитный костюм, и большую часть лица закрывала дыхательная маска.

— Пошевеливайтесь, земляне, я не намерен торчать здесь целый день.

Его сварливый тон никого не удивил, поскольку все уже привыкли, что обитатели Цитадели были довольно грубы в общении между собой. Волусы были ближайшими союзниками турианцев, а те, после войны Первого Контакта, все еще не изжили вражду по отношению к людям. И это обстоятельство являлось одной из причин взаимного недоверия между расами.

По пути к лифтам Андерсон, Кали и Ник встретили пару прекрасных азари. Эти существа не имели пола, но, несмотря на голубоватый оттенок кожи, были очень похожи на земных женщин. Вместо волос на головах азари были уложены складки кожи, а тела отличались изысканным изяществом.

— Перестань таращиться, — заметила Кали, когда они вошли в кабину лифта. — Ничего удивительного, что они обходятся без мужчин. Возможно, стоит последовать их примеру.

Андерсон усмехнулся:

— Я же просто смотрю, и все. Я неравнодушен к блондинкам.

Кали скорчила ему гримасу. Лифт стал подниматься, и вдруг стоявший рядом саларианец выронил свой портфель. Сумка была зажата у него под мышкой, но внезапно выскользнула и шлепнулась на пол. На удлиненной голове саларианца, как и у всех остальных представителей этой расы, торчали небольшие выросты, похожие на рожки. Саларианец нагнулся за портфелем, но тот вдруг отлетел в сторону.

— Ник! — сердито воскликнула Кали. — Прекрати немедленно, верни портфель и извинись.

Подросток протестующе вздернул подбородок, но, увидев раздраженное лицо Кали, удержался от дерзости. Он поднял портфель, протянул его владельцу и пробормотал извинения.

Саларианец не в первый раз столкнулся с биотическим озорством и потому ничуть не удивился.

— У тебя есть талант, — отрывисто произнес он. — Используй его с умом.

Ник был одним из тех немногих, кто мог манипулировать подобной силой, присутствующей в лишенном гравитации пространстве. В последнее время он прилагал усилия, чтобы развить в себе биотические способности, и, судя по поведению портфеля, добился определенных результатов, комбинируя потоки энергии. Однако его впечатляющие способности раздражали Андерсона. К счастью для Ника, Кали была более снисходительной. Возможно, даже слишком снисходительной.

Створки лифта плавно разошлись, и пассажиры вышли в вестибюль, примыкающий к Президиуму. В противоположность тесноватому и многолюдному нижнему уровню, здесь было по-настоящему просторно. По голубому небу плыли искусственные облака, сверху струился солнечный свет, и, проходя вслед за своими спутниками по изогнутому переходу, Андерсон ощутил на лице дуновение легкого ветерка. В обширном парке нашлось место и для озера, и для небольшой рощицы, и для огромной лужайки с аккуратно подстриженной травой. Здесь было много гуляющих самых различных рас, они бродили по дорожкам или отдыхали на скамейках.

Андерсон целеустремленным шагом повел своих спутников прямиком к Башне Цитадели, расположенной в самом центре огромной космической станции. Трудно было оценить это сооружение, глядя на него вблизи, но Андерсон знал, что Башня видна за много километров и является важнейшим ориентиром для всей Цитадели.

Но зал Совета находился почти на самом верху, а опаздывать было нельзя, так что Андерсон перешел на быстрый шаг. Повестка могла меняться вплоть до начала заседания, и невозможно было сказать заранее, будет ли их вопрос рассматриваться в начале, в конце или в середине дня.

Прежде чем войти в помещение Башни, троице пришлось пройти проверку на контрольном пункте службы безопасности Цитадели, стоящем у главного входа. Сегодня там дежурил турианец. На Андерсона уставились внимательные глаза, блестевшие в выступающих глазницах, обведенных алыми завитками татуировки. Плоский нос с едва заметными ноздрями почти утонул между жесткими лицевыми пластинами. Рот офицера напоминал перевернутую букву «V» и явно не был приспособлен для улыбки.

— Слушаю, сэр… Чем могу быть полезен?

— Мое имя Андерсон. Адмирал Дэвид Андерсон. Это Кали Сандерс и Ник Донахью. Мы приглашены на сегодняшнее заседание Совета.

— Минуту, пожалуйста, — отозвался турианец и вывел на стоящий рядом монитор список приглашенных. — Да, все верно. Теперь будьте любезны посмотреть в сканер, чтобы подтвердить свою личность.

Сканирующее устройство было вмонтировано в стену, и Андерсон заглянул в него, зная, что прибор определит его личность по сетчатке глаз. Данные поступят в центральный компьютер, откуда придет подтверждение. Вся операция заняла не больше пары секунд. Турианец кивнул:

— Вы можете пройти к лифтам, адмирал… Добро пожаловать в Башню Цитадели. Мисс Сандерс? Будьте добры посмотреть в сканер.

Вскоре все трое прошли проверку и вошли в прозрачный лифт, шахта которого протянулась по наружной стене Башни до зала Совета. Кроме них, в лифте никого не было, и, как только кабина стала подниматься, открылся вид на Президиум. Потрясающее зрелище даже у обычно сдержанного Ника вызвало восторженное «Вау!».

Конечно, все это было не случайно. Открывающееся зрелище было предназначено для того, чтобы производить впечатление на посетителей. По мере подъема становились видны широко раскинувшиеся лучи станции, мерцающие огоньками.

Затем лифт замедлил ход и остановился. Створки кабины разошлись, и Андерсон вслед за Кали и Ником вышел в холл. В дальнем конце виднелась широкая парадная лестница. На подходе к ней вдоль стен из полированного мрамора стояла почетная стража из восьми охранников — двух турианцев, двух саларианцев, двух азари и двоих людей. Представители человеческой расы вошли в состав почетного караула совсем недавно, когда Земля была удостоена членства в Совете.

У подножия лестницы их поджидала азари в красивом длинном платье:

— Доброе утро. Мое имя Джай М’Лани. Заседание Совета вот-вот начнется. Ваш вопрос в повестке дня стоит четвертым пунктом. Прошу вас подняться и пройти по коридору направо, в комнату ожидания, где вы сможете наблюдать за ходом Совета. Посетителям предлагаются освежающие напитки. За десять минут до вашего выступления я за вами зайду.

Поблагодарив М’Лани, Андерсон и его спутники поднялись по правому пролету лестницы. Комната ожидания оказалась роскошно обставленным залом с огромным экраном и двумя десятками кресел, из которых занято было не больше половины. Все собравшиеся — турианцы, саларианцы и женщина человеческой расы — обернулись на вошедших землян. Окинув взглядом новых посетителей, они снова переключили внимание на экран.

Трое спутников подошли к свободным креслам и уселись. Ник снова занялся инструментроном, загоревшимся на его левой руке, а Кали зашептала, нагнувшись к уху Андерсона:

— Они поставили наш вопрос во вторую часть повестки. Нехороший знак.

Андерсон знал, что она имеет в виду. Манера членов Совета в первую очередь обсуждать те вопросы, которые они считали самыми важными, была всем хорошо известна. А их приоритет стал понятен сразу, как только ожил большой настенный экран и на нем появилось изображение зала Совета. Поскольку камера была расположена в заднем ряду амфитеатра, можно было заметить, что почти все места для зрителей заняты, следовательно обсуждаемый вопрос представлял интерес для многих.

С левой стороны располагалась приподнятая платформа для членов Совета. Помост Просителей возвышался точно напротив, и на нем уже стоял кварианец. Кварианцы были расой кочевников и по росту лишь немного уступали землянам. Проситель был одет в разноцветный костюм, удерживаемый множеством ремешков и металлических застежек. Лицо скрывалось за блестящим визором и дыхательной маской. Суть его проблемы стала ясна сразу, как только кварианец дождался разрешения говорить.

— Мое имя Фотар Вас Майнар. Я обращаюсь к вам как уполномоченный делегат кварианского флота.

— Уполномоченный подонок — так было бы вернее, — проворчал один из турианцев, сидящий в комнате ожидания.

Андерсону была хорошо известна причина подобной неприязни. Именно кварианцы три сотни лет назад создали существ с искусственным интеллектом, впоследствии названных гетами. Затем, в результате жестокой войны после восстания гетов, кварианцы были вынуждены отступить, погрузившись на космические корабли, получившие имя Мигрирующий Флот. Из-за этой истории все остальные расы относились к кочевникам с нескрываемым презрением.

Аудитория в зале Совета разразилась громкими криками, что вызвало суровую отповедь председательствующей азари. Ее голос, усиленный динамиками, перекрыл шум:

— К порядку! В противном случае мои солдаты очистят зал.

Голоса утихли, и тогда заговорила азари. В своей очень долгой жизни она уже достигла возраста матриарха и была известна своей рассудительностью. Голубоватая кожа на ее лице, казалось, светится изнутри.

— Примите наши извинения, делегат Майнар. Вы можете продолжать.

Кварианец согнулся в полупоклоне:

— Благодарю. Дело, которое мне поручено изложить, не представляет особой сложности. Никто не оспаривает тот факт, что моя раса ненамеренно навлекла на Галактику угрозу вторжения гетов, но нельзя забывать, что мы дорого заплатили за свою ошибку и продолжаем расплачиваться до сих пор. Члены Совета наверняка помнят, что много лет назад, в разгар мятежа гетов, нам было приказано закрыть свое представительство в Президиуме. И мы согласились с этим. Но с тех пор многое изменялось, и мы убеждены, что настало время для новых отношений. Поэтому я обращаюсь к Совету за разрешением вновь открыть в Цитадели кварианское посольство. В конце концов, свое представительство в Президиуме имеют даже батарианцы, так почему же Мигрирующий Флот должен оставаться исключением?

Его слова вызвали протестующий рев собравшихся, и председатель, верная своему слову, приказала солдатам очистить амфитеатр. Процедура заняла около десяти минут, и все это время кварианец стоял и ждал продолжения обсуждения. Затем начались серьезные дебаты, и стало ясно, что Совет расколот. Саларианец и землянин были склонны удовлетворить его просьбу, тогда как остальные члены Совета возражали.

После пятнадцати минут препирательств азари предложила компромиссный вариант:

— Я возражаю против возобновления работы кварианского посольства, поскольку это подразумевает существование легитимного правительства. А делегату Майнару еще предстоит доказать, что такой орган существует. С другой стороны, в его словах есть смысл. Я убеждена, что установление официальной связи, через которую кварианский флот может общаться с Советом, могло бы стать положительным фактором. Поэтому вместо посольства я предлагаю учредить консульство. Впоследствии, когда и если позволят обстоятельства, этот орган можно развить до статуса полноценного посольства.

Саларианец и человек выразили согласие с предложением азари, и турианцу осталось только хмуро выслушать благодарность кварианца Майнара. Посольства не будет, но шаги к сближению предприняты, и Флот останется доволен.

Следующий час для Андерсона, Кали и Ника тянулся очень долго. В конце концов, после трех выступлений, за ними пришла азари М’Лани. Андерсон поднялся, а Кали воспользовалась минутой, чтобы предупредить Ника:

— Оставайся здесь и будь наготове, ты можешь нам понадобиться.

Ник был занят игрой на инструментроне. В рассчитанной на биотиков головоломке не было средств физического контроля.

— Да-да, — пробормотал он, не поднимая головы. — А потом мы пойдем в «Куб». Верно?

— Верно, — согласилась Кали. — Пожелай нам удачи.

Кали и Дэвид вернулись на центральную лестничную площадку, а оттуда поднялись на Помост Просителей. Одно дело — наблюдать за происходящим на огромном экране, но совсем другое — стоять на возвышении и смотреть на членов Совета через пятьдесят метров пустого пространства. Крайней слева сидела азари. Рядом с ней расположился саларианец, а следом — турианец и землянин. Над креслами членов Совета светились пятиметровые голографические изображения их голов, позволяющие следить за выражениями лиц.

Андерсон, хоть и был в гражданском, стоял по-военному выпрямив спину и вытянув руки по швам. Его округлое лицо с оливковой кожей было напряжено.

Кали тоже когда-то служила в армии, но уволилась уже очень давно. Тем не менее она понимала, насколько важно произвести благоприятное впечатление, и старалась поддерживать зрительный контакт с членами Совета.

Первой заговорила азари:

— Приветствую вас, адмирал Андерсон и мисс Сандерс. Прежде чем заслушать ваше выступление, я хотела бы поблагодарить вас за проделанную работу. Кто из вас будет говорить первым?

— Я, — ответил Андерсон. — Как вам известно, мы с мисс Сандерс решили довести до конца расследование происшедшего в Академии Гриссома, и после подробного изучения материалов мы пришли к выводу, что к нападению причастны Жнецы.

— Жнецы? — насмешливо переспросил землянин. — Или «Цербер»? Мне проблема Жнецов кажется искусственно раздутой.

Андерсон был знаком с этим человеком и даже пытался склонить его на свою сторону до заседания, но не преуспел. Не надеясь на поддержку этого члена Совета, он старательно подбирал слова.

— В сущности, и то и другое, — сказал он. — Имеются сведения о том, что к моменту нападения на Академию Пол Грейсон, убивший нескольких сотрудников, являлся пленником «Цербера». По неизвестным нам причинам Призрак не стал уничтожать перебежчика. Известно, что Грейсон находился в заключении на космической станции и был подвергнут серии экспериментов, в результате чего оказался под влиянием Жнецов. Мы собственными глазами видели ту лабораторию. Трудно сказать, насколько сильным было влияние Жнецов на Грейсона, но определенно значительным.

— Ах, вы так считаете? — воскликнул турианец. — А на каком основании? Я читал рапорты. Этот человек увлекался красным песком. Вы знали, что он раньше был агентом «Цербера». Зачем же приплетать сюда Жнецов, если мотивы его поступка и так очевидны?

— Вы совершенно правы, — согласилась Кали. — Грейсон был наркоманом. Но еще он был отцом одной из моих учениц. Очень талантливого биотика по имени Джиллиан. И Грейсон души не чаял в дочери. Громить ее школу было не в его интересах. И все-таки он на это пошел. И куда он направился в первую очередь? В исследовательскую лабораторию, где хранились все данные о наших студентах. Убив нескольких сотрудников, он ворвался в хранилище, куда поступали результаты всех испытаний и тестирований. Уже через мгновение он начал передавать информацию…

— У вас есть доказательства? — перебил землянин. — Сигналы, прошедшие через экстранет? Вы можете доказать, что Грейсон передавал информацию именно Жнецам?

— Нет, — ответил Андерсон. — Мы не можем этого доказать. Но организм Грейсона подвергся значительной модификации, и мы убеждены, что он имел возможность передавать информацию, не прибегая к помощи традиционных технологий связи.

— Даже если это и так, — рассудительно заметила азари, — разве не логично было бы предположить, что Грейсон действовал по заданию «Цербера»? И что информация предназначалась именно Призраку? Не хочу вас обидеть, адмирал, но Грейсон работал на «Цербер». Это прочеловеческая организация, которая ни перед чем не остановится ради достижения своих целей. И вы тоже человек. Мне была бы понятна попытка снять вину со своей расы. Не намеренно — я знаю, что для этого вы слишком хороший профессионал, — но, может быть, бессознательно. Что касается мисс Сандерс, — продолжала азари, — у нас есть сведения, что Грейсон уважал ее и относился с полным доверием. Этого могло быть достаточно, чтобы повлиять на ее суждения.

Андерсон ощутил растущее раздражение. Ему потребовалась вся дисциплина, выработанная за долгие годы службы во флоте, чтобы не одернуть азари.

— «Цербер» представляет определенную угрозу, — напряженным тоном произнес он. — Но если вы прочли все материалы, собранные мисс Сандерс и мной к сегодняшнему заседанию, вам должно быть известно, что тело Грейсона было исследовано тремя независимыми экспертами и все они высказали мнение, что происхождение имплантатов неизвестно. Более того, в тех случаях, когда имелась возможность их испытать, устройства демонстрировали слишком необычные функции, чтобы быть делом рук человечества. Но лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. С вашего разрешения, я попрошу продемонстрировать вещественное доказательство.

Член Совета от Земли с демонстративным вздохом откинулся на спинку кресла:

— Делайте, что считаете нужным. Чем скорее закончится этот фарс, тем лучше.

Вспыхнул луч прожектора, и из пола с негромким свистом стала подниматься блестящая металлическая колонна. Установленный на ее вершине дисплей оказался точно посредине между членами Совета и Помостом Просителей. И тогда все увидели, во что превратился Грейсон. Его тело было заключено в прозрачный кокон стазис-поля. Случайно попадавшие на него пылинки ярко искрили.

Тело было обнажено, и кожа приобрела сероватый оттенок. В центре лба виднелись два пулевых отверстия, а тревожно открытые глаза были обращены вверх, словно смотрели на того, кто спустил курок. Имплантаты, интегрированные в конечности, бездействовали, лишенные оживляющей их энергии, но их было хорошо видно — под тонким полупрозрачным слоем кожи словно извивались змеи.

— Ох! — взволнованно воскликнула азари. — Я не могла себе такого представить! Бедняга!

— Да, бедняга, — хладнокровно согласился ее сосед-человек. — Можно себе представить, сколько ему пришлось выстрадать. Но как ни больно это признавать, люди способны быть беспредельно жестокими по отношению друг к другу. Я не могу сказать, как появились имплантаты Грейсона, как не могу определить и их назначение, но «Цербер» известен своей жестокостью. И ничто не указывает на связь с Жнецами.

— Согласен, — добавил саларианец. — Но я считаю, что нельзя просто отмахнуться от вероятности участия Жнецов. Я предлагаю поручить адмиралу Андерсону и мисс Сандерс продолжить расследование. Если они не против.

Андерсон взглянул на Кали и заметил, как она кивнула. Он снова перевел взгляд на саларианца:

— Мы не против.

— Хорошо, — сказала азари, радуясь возможности завершить обсуждение. — Уберите, пожалуйста, тело. Мы видели достаточно.

Несмотря на то что публику из амфитеатра удалили, в зале оставались десятки служащих Цитадели. Когда погас прожектор и металлическая колонна опустилась в подсобное помещение под полом, один из одетых в униформу служащих бросил взгляд по сторонам. У него имелось сразу два работодателя. И второй обладал неутолимой жаждой информации. Человек выскользнул из зала.

Кали зашла в комнату ожидания и окинула взглядом кресла. Ника нигде не было. Большинство просителей уже разошлись, но саларианец все еще ожидал своей очереди.

— Простите, — обратилась к нему Кали, — мы оставили здесь мальчика… не знаете, куда он ушел?

Саларианец поднял взгляд от своего инструментрона:

— Он вышел минут пятнадцать назад.

Кали поблагодарила его, активировала свой инструментрон и произнесла имя Ника. В ответ прозвучала только запись: «Это Ник. Оставьте сообщение. Я перезвоню».

— Не отвечает? — спросил Андерсон.

— Только голосовая почта. — Кали беспокоилась, и это отразилось на ее лице. — Я ведь сказала ему оставаться здесь.

— Ты же знаешь Ника, — сказал Андерсон. — Вероятно, ему стало скучно и парень отправился в «Куб». Он все утро говорил об этом месте.

— Возможно, ты прав, — согласилась Кали. — Но надо бы проверить. Заедем в «Куб» по пути домой.

Андерсон считал, что Кали уделяет слишком много внимания всему, что касается Ника. В конце концов, парню уже восемнадцать. Однако она отвечала за Ника в Академии и согласилась опекать его во время пребывания в Цитадели. А к своим обязанностям Кали относилась очень серьезно.

Они воспользовались прозрачным лифтом, чтобы спуститься на нижний уровень, и подошли к главному входу. На посту стоял тот же самый турианец, и Кали задержалась, чтобы его расспросить.

— Сегодня утром мы проходили проверку вместе с пареньком по имени Ник Донахью. Вы его не видели?

Офицер охраны кивнул:

— Он вышел минут пятнадцать или двадцать назад.

Кали нахмурилась:

— И вы позволили ему уйти?

Ее замечание рассердило турианца.

— Моя обязанность не пропускать внутрь, а не наоборот. А если вы потеряли мальчишку, кто в этом виноват?

Андерсон решил вмешаться, не дав Кали ответить:

— Мы все поняли. Мальчик вышел один? Или с ним был кто-то еще?

— Он был один.

Андерсон повернулся к Кали:

— Это хорошо. Пойдем.

К зданию с вывеской «Куб» они добрались на машине минут за пятнадцать. Это заведение, построенное биотиками и для биотиков, стало местом, где они могли состязаться между собой и оттачивать свои способности. Тот, кто хотел попасть в клуб, должен был доказать свои способности — бросить, пригвоздить или перехватить какой-либо предмет. Или вызвать пространственное искажение, чтобы поразить цель быстро меняющимся полем.

Все азари от природы были биотиками, хотя некоторые из них обладали более выраженными способностями, чем остальные. А для всех других рас, включая кроганов, турианцев, саларианцев и землян, талант биотика проявлялся вследствие воздействия элемента Зеро, или Элзо. Большинство биотиков были снабжены особыми имплантатами, называемыми биоимп, которые усиливали и синхронизировали их таланты. В зависимости от силы и стабильности своих способностей все существа делились на группы Л-1, Л-2 и Л-3. Ник относился к группе Л-2 и усиленно тренировался в «Кубе», надеясь заслужить категорию Л-3.

«Куб» занимал помещение в скудно освещенном коммерческом квартале и был заметен только благодаря своей светящейся вывеске. Возле входа стоял похожий на рептилию кроган, чьей обязанностью было отваживать всех любопытствующих. Он был не меньше двух метров ростом и весил около ста пятидесяти килограммов. Подобно всем своим сородичам, он выглядел немного сутулым из-за сильно развитых мышц и кости, закрывающей могучие плечи наподобие раковины. На плоском грубом лице не было заметно никаких признаков носа и ушей. Маленькие, широко расставленные глазки злобно сверкнули, когда Андерсон направился к нему. Прозвучавший голос мало чем отличался от скрежета камнедробилки, работающей на малых оборотах.

— Только для членов клуба.

— Наш сын — член этого клуба, — солгала Кали. — Мы бы хотели взглянуть на его успехи.

— Имя?

— Ник Донахью.

Кроган перевел взгляд на терминал, отыскал требуемую фамилию и удовлетворенно хрюкнул.

— Можете войти, — проскрежетал он.

За дверью оказался тесноватый вестибюль, откуда члены клуба могли попасть в раздевалки и следующие помещения. Узкая лесенка вела на небольшой балкон, где зрители могли наблюдать за происходящим внизу.

— Пойдем, — предложила Кали. — Полюбуемся на его фокусы.

— А потом оборвем ему уши, — вполголоса ответил Андерсон, поднимаясь вслед за ней по лестнице.

На галерее никого не было. Кали и Андерсон подошли к ограждению, откуда открывался прекрасный обзор на все пространство кубического помещения, давшего название клубу. Неярко мерцающие стены были обиты мягким материалом, так что «отброшенный» саларианец, пролетев через всю комнату, отскочил от стены и упал на пол, не получив серьезных увечий. В одной из кабинок вспыхнул свет, послышалось жужжание, а затем механически генерируемый голос: «Пять — три в пользу Атилуса».

Но поединок еще не закончился, и противника саларианца — турианца — вдруг приподняло над застланным матами полом, а потом резко бросило вниз. Снова зазвучал механический голос: «Пять — четыре в пользу Атилуса».

— Я не вижу Ника, — сказала Кали, глядя вниз поверх перил.

Вдоль стен в главном зале сидело и стояло не меньше десятка биотиков. Кое-кто захлопал после объявления счета, но тотчас перестал, поскольку турианец взял реванш и саларианец снова отлетел к стене.

— Я думаю, офис где-то внизу, — добавила Кали. — Надо проверить, отметился ли он при входе.

Они вернулись к главному входу, спустились в полуподвал и отыскали скудно освещенный офис. За столом, беспорядочно заваленным бумагами, восседал кругленький коротышка-волус.

— Мы рады видеть у себя биотиков из рода землян. Будете записываться вдвоем или кто-то один?

— Мы не за этим пришли, — ответила Кали. — Мы хотим разыскать нашего сына, Ника Донахью. Он приходил сюда сегодня?

Волус повернулся к своему терминалу, ввел фамилию и покачал головой:

— Нет, его сегодня не было. Но вы могли бы продлить его членство. Двести пятьдесят кредитов за шесть месяцев.

— Спасибо, не в этот раз, — твердо отказался Андерсон. — Скажите-ка мне… были ли у него здесь друзья? Кто-то, с кем он проводил больше всего времени?

Волус пожал плечами:

— У меня нет времени следить за личными отношениями. Но вашего сына я видел в компании Окосты Лема и Аррия Саллуса. Они работают вместе.

— Кто они такие? — поинтересовалась Кали.

— Лем — саларианец, а Саллус — турианец. Оба имеют категорию Л-3.

— Они сегодня приходили?

Волус снова повернулся к терминалу:

— Нет.

— Где они живут? — спросил Андерсон. — Мы бы хотели с ними поговорить.

Волус колебался, не решаясь выдать информацию частного характера, но, когда Андерсон положил на стол сжатые кулаки и нахмурился, он сдался. Через три минуты люди снова вышли на улицу. Кали уставилась в листок бумаги:

— У Лема и Саллуса один и тот же адрес.

Андерсону все это совсем не нравилось, но он решил пока держать при себе свою тревогу. Они спустились на два уровня и зашагали по тесным улочкам, застроенным барами и стриптиз-клубами. Кое-кто из прохожих окидывал их взглядом хищника, ищущего жертву. Но внешний вид играл немалую роль. Поскольку Андерсон и Кали вели себя как люди, знающие, что они делают, их никто не задевал.

— Это здесь, — сказала Кали, остановившись перед строением весьма убогого вида.

Вывеска над входом гласила: «Сансу электронике». Административное здание явно не подходило для проживания биотиков.

Андерсон открыл дверь, и они вошли внутрь. За столом сидела женщина средних лет.

— Я могу вам чем-то помочь? — спросила она с улыбкой.

— Да, — ответила Кали. — Мы разыскиваем Окосту Лема и Аррия Саллуса. Нам сказали, что они живут здесь.

Администратор нахмурилась:

— Это какая-то ошибка. Здесь никто не живет. Кроме крыс в канализации… Но у них нет имен.

— Вы уверены?

Женщина кивнула:

— Уверена. У нас трое сотрудников, и все они на ночь уходят домой.

Они поблагодарили ее и вышли. Оказавшись на улице, Кали снова попыталась позвонить, но результат оказался тем же. Ник пропал.