Обе Бездны

Глава сорок первая История со слов ее творца

Большая часть Ликдула так ничего и не узнала о необычных гостях. Не узнала даже меньшая часть — деревня и так была перепугана нападением Воплощений, не к чему усиливать страхи. Лишь нескольким драконам Нармэла повторила сообщение о нападении на Хардол, и только пара из них начала действовать сразу.

Вилмир прекрасно знал, каким путём воспользуются навы для переброски большей части своего войска. Агнар, не питая никаких особенных чувств к Светлым, на его план ответил с полным безразличием. Варлад воспротивился было подобному решению проблемы, но благодаря факту ночного покушения Вилмир всё же добился перевеса в коротком споре, как лучше всего использовать бомбу подземников. В конце концов, будет очень жаль, если в ходе грядущего противостояния Герусет и Амрафета за власть над Иркаллой кто-нибудь из них приведёт её в действие и превратит часть Нашара в одну сплошную воронку.

Теперь, закончив работу над зарядом, Воплощение Варлад осторожно отдал его голему со вселённой душой. Кажется, это была Яланара, подземная драконесса, подосланная убить Инанну. Слишком мягкое наказание, по мнению Варлада, сохранять души таких преступников. Но… Вскоре это он сам будет решать подобные вещи. Новый Верховный Жрец Храма Ночи по воле Тьмы.

— Зачем такая форма? — осведомился Вилмир. — Эта сумасшедшая душа.

— Лишь частично, в той части, что отвечает за самосохранение, — оскалился Варлад. — Агнар предлагает подыскать ей новое тело, если она выживет после этого.

— То есть, искупить несостоявшееся покушение взрывом? — удивился синий. — У неё маловато шансов уцелеть.

— Тем лучше, станет примером деструкторам, как можно умереть и не повредить этим другим, — Варлад задал Яланаре программу проследовать в Тхантифаксат, где армия душ Тьмы задерживала наступление навов на Хардол.

— Твоя воля, — бросил Вилмир вслед пришедшему в движение голему, внутри которого угадывались силуэты живой души. Варлад поднял в лапе мерцающий золотом кристалл — хотя о столь колоссальном взрыве узнать нетрудно, программа среагирует так, что когда оболочка голема разрушится от взрывной волны — кристалл померкнет, сообщив драконам о сработавшей бомбе. — Тьма не может воспринять через души итог? — Вилмир так же заинтересованно наблюдал за индикатором.

— После случая с Армой и Герусет я себе не доверяю, — Варлад пожал плечами, потом крыльями, — техника бывает надёжнее даже Тьмы. Как и наоборот…

— Тьма не знает всего. А технику делают драконы, им свойственно ошибаться, — Инпу, похоже, ничуть не смущённый пронёсшимся мимо него големом, заглянул в подпольную лабораторию. — Варлад, есть разговор, полетели. Кое-кто собрался вернуть Арислодару.

— Этого не хватало… — только было начавший улыбаться потухшей лампочке, как вдруг досадливо её откинул Вилмиру. — Вот видишь! А ведь я есть в Нарате. Почему я этого не знал в таком случае?

— Потому что ты всё ещё сохраняешь свой собственный разум. В ином бы случае мы бы уже сейчас целовали лапы Тенероса, — предположил Инпу, но Варлад, поднимаясь вслед за ним, отрицал:

— Варлад и Нарата это личности, а Тьма в нас одна, её личность непознаваема… А может, Нара просто и есть Тьма? Разом и дракон, и Безначальная…

— Да ты прям открытие сделал… — фыркнул про себя молодой Аменемхат. Нет, из всех Воплощений Варлад определённо был самым странным.

Инпу даже не подозревал о том, насколько он прав в своём предположении. Но и Варлад до последнего не догадывался, куда поведёт его мальчик.

— Даже без Тхантифаксата навы найдут, как перемещаться между мирами, — Вилмир проследил за покидающими это пространство драконами. — А крылатым придётся выкручиваться.

Потомок Анепут уверенно шагнул в зев межпространственного излома, который и сам создал, всего-навсего взмахнув посохом с привязанным к нему младшим братом. Жутко было видеть, как мёртвый двуглавый детёныш раскрывает пасти, наполняя подвал таверны неприятным писком, но кроме Варлада некому было слышать и видеть этот странный обряд.

Он, казалось, ждал их, или по крайней мере смог хорошо скрыть своё удивление от появления внезапных гостей. Инпу, пристукнув посохом, отошёл в сторону, дав возможность бывшему правителю и нынешнему Воплощению рассмотреть друг друга.

Варлад ожидал и готовился к тому, что ему снова назначили встречу с навами. Ни одного приятного рандеву с пожирателями вселенных за его жизнь не произошло, поэтому Воплощение удивлялся, как могут другие драконы в пришельцах что-то хорошее находить. Но Варлад действительно не ожидал, что так просто встретится… с Иероном. С тем самым демиургом, которого собирались принести в жертву.

— Из одной тюрьмы попал в другую, — Иерону даже стало некомфортно от столь пристального взгляда, он расправил крылья, пытаясь отвлечь внимание черношёрстного на грязные обшарпаные стены той тёмной комнаты, где они находились. — Только теперь это тюрьма Тьмы. Вернее, былая… Эту башню возводила Арма ещё во время войны с людьми, готовясь отправить в эти казематы на воспитание всех несогласных с волей твоей госпожи. Но Инанна оказалась мудрее и своевольнее Тьмы. Башня была отдана в равное пользование всеми верами Нашара — Света, Тьмы, Порядка и Хаоса. Сар заставила их лидеров прийти к соглашению равенства. Так и возникла Четверица.

— Я знаю, — Варлад лишь подошёл ближе, чтоб ещё сильнее вперить бурящий взгляд в Иерона. — Даже не потому, что я Тьма, я это помню.

— Ты Тьма? Не совсем, поэтому я и решил встретиться с тобой, — Светлый кивнул Иннпу носом на дверь, показывая, что сейчас начнутся ещё более тайные разговоры. — Ты был и оставался верным служителем Тьмы, но после смерти, после долгой второй жизни вдали от местных обычаев ты так и не научился отождествлять себя с тем началом, что тобой управляет. Ты Воплощение Тьмы, но сделан, так тебе проще понять, по схеме Воплощения Света. Существуют и такие, только они не афишируют себя, даже не называют себя в первом лице — эгоизма нет ни в них, ни во Свете.

— А демиурги тогда кто? — вот этого Варлад так и не мог понять. Неужели Свет не отдаст правление над паствой своим представителям так же, как это сделала Тьма?

— Именно ими раньше они и были, но не сейчас. А всё из-за давней ошибки прошлого демиурга… Именно благодаря этой ошибке появился Нашар, — убедившись, что Инпу не подслушивает, давно удалившись по коридору, Иерон продолжил. — Первому идея объединить Свет и Тьму, чтобы более не возникало между ними конфликтов, пришла Иерону Акраисвенту, шестому демиургу Светлых. После всех ужасов, предшествовавших восхождению, после безумия пятого демиурга, Семаргла, казнившего за несоблюдение любой назначеной заповеди, понял, что Светлый может поступать хуже Тёмного, поэтому в давней войне мы не имели морального права победы — как и сами Тёмные, впрочем: в то время в основной массе своей они были дикими, жестокими, безумными. Нашаране назвали бы подобных крылатых деструкторами, но они творили разрушения по собственной воле, воле Тьмы и праву сильного, не считаясь ни с совестью, ни с разумом. Благодаря помощи соборной, Алусарры, убившей правившее Тёмными Воплощение по имени Кронос, забравшей его пост по полному праву, принятому среди Тёмных, Хардол стал наконец един. Один правитель отвечал за Свет, другой за Тьму, но действовали мы согласованно.

— Не понравилось это лишь Аменемхату и предкам нашаран, улетевшим от тебя, — кивнул Варлад.

— Да. Аменемхат сделал это потому, что боялся потерять волю при новом правителе. Ведь не все Тёмные были тупыми убийцами, воля некоторых не склонялась к разрушениям. Научившись обороняться от сородичей, будущие нашаране жили в своё удовольствие, не мешая никому. А в новом порядке им бы пришлось подчиняться демиургу, задумавшему исправить их мораль и сделать из них менее грубых к соседям существ. Но что вышло в результате с Хардолом, с теми, кто остался с демиургом и соборной? Светлые жили бок о бок с Тёмными, благодаря просветительской деятельности веры Покона постепенно становились всё лучше и незлобливее, но не сразу, не сразу… Завершить план и не дали. Радвер, Яролика, Хорламир Убийца Религий, нав Кориктофис Кровавый, подмявший под себя экономику — все действовали согласованно, доказав народу, что зло исходит не от остатков безнаказанности Тёмных, а от Покона, религии. Соборную Алусарру убили наёмники из Нашара, демиурга её изгнали — но он и не мог владеть нужной для правления магией без соборной, а престол уже всё равно принадлежал другим. Но всё это в прошлом, прошлое не исправить, можно лишь переосмыслить его, или уничтожить старые учебники, заменить их новыми, как сделали хардольцы. В настоящем происходит новая попытка объединить Свет и Тьму, но уже в одном существе. Пугает то, что не знаю, кто захотел это сделать. Могу лишь предположить, что к становлению Нараты причастна Инанна — именно она настаивала на обряде её передачи Свету, когда страшилась того, что волю дочери заменит воля Тьмы. Но Тьму в Нарату вогнали Воплощения. Вы знали о том, чем всё закончится, когда это делали?

Иерон глаголил так долго, что Варлад лишь после продолжительной паузы понял, что вопрос обращался непосредственно к нему.

— Я мог бы ответить тебе так — мы ждали иного результата, но он превзошёл все наши ожидания, — Иерон сложил лапы на груди, приготовившись слушать Варлада. — Арма давно научилась скрывать помыслы от Тьмы. Даже Намира не смогла вовремя понять, что Арма стала гораздо большим, чем просто Воплощением. Наверное, действительно во Тьме существуют разные дороги, и я иду по своей, уникальной, как и Арма — по своей. Это правильно. А у Нараты — свой путь и своя воля.

Иерон горько усмехнулся.

— Не начинал бы этот диалог вообще, если бы эта воля не касалась всей планеты. А значит, может влиять и на воли чужие. Второй раз нельзя ошибаться, не могу позволить новые лишние жертвы. Если Нарата действительно объединит Свет и Тьму, признают ли это нынешние демиург и соборная? Яролика скорее будет изображать преданность «милой Инанне, любвеобильной кобылке», при том манипулируя её решениями через подосланых големов с тайным приказом убить при неповиновении, чем Нарату, в которой есть Тьма и Свет, а значит — «религии», подчиняющие чужую волю. Воля хардольцев — собственность их правителей.

— Почему бы и нет? — слегка улыбнулся Варлад. — Если сместить Радвера и поставить на его место Инанну, та сделает всё, чтобы освободить волю Светлых. С другой стороны, раздробив власть, мы лишь станем более уязвимыми для внешних врагов.

— Светлые не готовы к воле, к сожалению, — отрицательно повертел ушами и отмахнулся хвостом Иерон. — Отняли её не за один день. Хардольцы привыкли решать свои проблемы с помощью верных Яролике ратников и дельцов Кориктофиса, даже если эта проблема — кривой забор или недостаток денег на посещение борделя! Им нравится несвобода, воля это тяжёлый труд и постоянная опасность. А ещё — одиночество и необходимость думать самому.

Варлад вспомнил о совете, положившем конец раздорам между драконами и Тьмой на добрые пятнадцать лет. Вполне возможно, если бы они проявили подобное безволие, население Нашара мало чем бы отличалось от хардольцев — разве только большей воинственностью.

— Одно с другим не вяжется — они неспособны уже думать сами, разучились за столько лет, — Варлад задумчиво помахал хвостом. — Но ты прав в одном — за один день они к воле не придут, скорее расплачутся и отдадутся новому правителю, делая только то, что он сам скажет.

— И этот груз не должен упасть на Нарату. Пусть она лучше научить хальдольских Светлых думать самим, при этом признавая чужое мнение, жить без навязывания своей воли другим и чужой воли себе. Нашар — не идеал этого принципа, но он очень сильно старается и может подать пример.

Эти словам демиурга — вот кто действительно был достоин своего титула — Варлада заставили задуматься и укрепиться в себя. Следует ли подобной морали он сам? А Сама Тьма следует? Будет ли следовать Нарата?

— Знаешь… Быть может, ты просто не закончил своё дело, не учитывал Порядок и Хаос? Навы постоянно нас тревожат, Яролика — явно не Свет и не сама по себе…

— Главное, чтобы даже собравшись вместе, мы следовали своими дорогами, а не слились в одно, легко управляемое, — Иерон сел, поглощённый собственными мыслями. — Поэтому передай остальным воплощениям, что смерть Иерона не требуется. Тем более дела его и так погибли.

— Погибли, разложились и стали почвой для новых, — с мрачным позитивом изрёк Варлад, выходя из камеры, — так и передам!