Настроения и думы группы в этот вечер были ни к черту. Бойцы давно перестали любоваться прелестями природы, что обычно делали раньше в рейдах. А на их месте каждый флорист позавидовал бы увиденному.
Район Кавказа, в котором сейчас разворачивались некоторые события, славился своей красотой, живой минеральной водой, чистейшим воздухом и диковинной флорой. Лесная зона заканчивалась, постепенно уступая место кустарникам и альпийским лугам. Ещё выше начинались типичные ландшафты гор, покрытых предледниковой, а кое-где уже и снежной шапкой. Зелёнка отступала, оставаясь там, внизу, в долинах, а здесь чувствовался какой-то особый разряженный, насыщенный кислородом воздух.
Представители скудной фауны - парящие редкие пернатые с размахом крыльев до полутора метров да горные рогатые парнокопытные не могли поспорить с яркими и сочными красками райской природы.
Солнце почти обошло хребты Кавказа и клонилось к закату. Здесь, на горных плато, открытых ветрам и солнцу, по вечерам было светло продолжительное время в отличие от темных долин. Небольшие озерца - эти многочисленные ледниковые слезы магнитом тянули к себе утолить жажду, освежиться, вспомнить о гигиене.
С последним у членов отряда было не очень-то хорошо. Любой мул сочувственно покивал бы вслед навьюченным людям, со скоростью черепах продвигающихся вдоль тонкого ручья, между островками каменных и ледяных глыб, меж кустиков цветущих высокогорных растений и редких низкорослых корявых деревьев.
До цели оставался километр, а это час с лишним, учитывая ландшафт, количество груза, свинцовой тяжестью гнущего к земле, и, самое главное, отсутствие каких-либо сил.
Рогожин только что, казалось бы, устраивал перекур, придавший ровность дыханию, дополнительные силы и отдых конечностям и позвонкам, но от десятиминутного счастья не осталось и следа. Да ещё настроение ни к чёрту!
Все и в особенности командир переживали за ребят, оставшихся около лагеря боевиков, гадали об их судьбах и размышляли о своих.
Связи с ними не было - частота переговоров членов группы друг с другом в целях антиперехвата ограничивалась в горах тысячью метрами. А рация Пыть-Яха была настроена только на связь со штабом. И то в экстренных случаях.
На мини-привале Рогожин вышел на связь с центром. Доложился, принял пару ЦУ. В общем, необходимо продолжать маршрут к точке назначения. Никаких подвохов, отклонений, новых задач. Полковник пытался понять, что не так в диалоге. Чем-то ему не понравились тон и вопросы штабного офицера. Странно. Ладно, работаем!
Где-то далеко, над Ингушетией, раскатисто прошумел штурмовик. "Сушка" оставила инверсионный след в чистом синем небе и исчезла за далёким Большим хребтом.
- Подтянись! Шире шаг, бойцы! Осталось немного. Там капитальный привал. Подтянись!
Рогожин сам уже выдохся тащить на себе полцентнера груза, но дёрнулся от постороннего звука. Инстинкт и слух не подвели - в двадцати метрах от него из-за валуна выскочила серна, напуганная до полусмерти, кадык её шевельнулся, бока напряглись. Прыг - и дикарка зигзагами умчалась в лесостепь, за кусты.
Полковник краем взгляда отметил боевую изготовку Балона, опустил ствол автомата и, взяв в руки ящики, попёр дальше.
Скоро уже и точка назначения!
Генерал нервно курил, точнее, теребил пятый окурок и не находил места в штабной палатке. Он ежеминутно хрустел суставами кулаков, пальцев, плеч, слушая монолог Михаила Фёдоровича, восседающего на своём колясочном троне. В штабе оставили только Селезнёва и Мохова, Егоров с инвалидом-олигархом и двумя силовиками находились по ту сторону топостола.
В голове не укладывалось услышанное.
Основная цель рейда - не просто доставить элементы установки и собрать её в нужном месте, но испытать её. А испытания установки "Z", связанные с какими-то там квантово-молекулярными скачками в пространстве, могут и должны образовать некий пространственный портал в другое время и измерение. И чтобы досконально и полно провести операцию и опытно-промысловые исследования, возможно перемещение и заброс ГОНа в параллельную сигнатуру и мульти-Д пространство. Субъекты испытаний, то бишь сами члены группы, подобраны опытные, физически и морально сильные, при этом военные, которым долг, честь и совесть не позволяют перечить приказам и руководству, и ради научно-военных достижений они готовы и обязаны выполнить такие сложные и необычные задачи, какие поставлены в их личных конвертах.
- При этом, не побоюсь повториться, хотя это и звучит жёстко и, может, больно, но, возможно, все бойцы группы особого назначения не получат шанса вернуться на базу и вообще живыми! При наиболее удачном исходе операции группа останется жизнеспособной, но либо в том - другом измерении, времени и месте, либо с выходом к нам, но также в другом временном сегменте и месте.
- Ох...ть! - генерал плюхнулся на стул, зажал голову руками. Капитана спецсвязи Мохова одолела внезапная икота. Селезнёв пытался унять тик.
- Понимаю вас, генерал! - начал старик, угрюмый как никогда за эту неделю.
- Да ни хера ты не понимаешь! - громко и зло перебил его генерал, борясь внутри себя с негодованием и яростью. - Ты моих... Моих пацанов отправил на... смерть! Ты...
- Успокойтесь, генерал! Егоров, налейте ему 100 граммов... хотя нет, плесните всем по 100, - старик придвинулся ближе к столу, освобождая тугой ворот дорогой сорочки, - живей, Егоров!
Полковник-москаль кинулся за ширму и через минуту разливал "Мартель" по одноразовым стаканчикам. Выпили. Генерал долго держал свою порцию, прежде чем влить коньяк вовнутрь.
- Условия и результаты операции согласованы с Центром, командование и Генеральный штаб утвердили их! - зачем-то продолжал объяснение инвалид-олигарх. - Все ребята кадровые боевые офицеры, имеющие огромный опыт войны и выживания в любых условиях. Нами соблюдены все меры предосторожности и безопасности, в том числе в радиации и возможных вооруженных столкновениях. А также при телепортации организмов...
- Это не организмы, мать вашу! - перебил генерал, не отрывая взгляда от пола, сгорбившись и понуро скрючившись на раскладном стуле. - Это бойцы! Это люди, за которых я в ответе! Слышите? Я-я! Не вы, прискакавшие из столицы на пару сек и потом так же исчезнувшие, а я! Это мои парни, у некоторых из них семьи, дети. Наград больше, чем спиц в вашей коляске, ёп! Они столько прошли, сделали для Родины, испытали! И сейчас их в какую-то хрень? В жопу? И щас вы, москвичи, чешете мне, чтобы я забыл об их возвращении, о них и занялся другими повседневными делами? Да вы ох...ели?
- Генерал! Соблюдайте субординацию! - зря вмешался полковник Егоров.
- Что-о-о? Да я тебя-я, сука!.. - генерал вскочил, но, опередив начальника штаба, возле него выросли незнакомые майоры из ФСБ. Выставили руки ладонями вперёд, успокаивая и сдерживая.
- Я прошу вас, генерал! - старик показал на стул. - Сядьте, пожалуйста! Полковник, вы тоже не лезьте. Вам дадут слово, если надо!
- Что я скажу их жёнам, детям, матерям? Что-о? Если вы знали, что они не вернутся, что им уготована такая злая судьба, какого хрена вы, нувориши, холостых не отправляете? Не ставите в известность меня, штаб ОГВ. В конце концов, можно было набрать срочников у федералов или зеков для таскания грузов и перелётов в другие миры, мля!
- Генерал! Я повторюсь, но ваших ребят отобрали специально для тяжелой и ответственной операции из-за умения владеть всеми видами оружия, принимать в трудные минуты мгновенные и верные решения, как физически и умственно развитых...
- Да ёп-п... зачем? Зачем-м?
- Да потому что там... Там им всё это пригодится, все спецназовские навыки, силы, ум, молодость и задор. А ещё злость!
- Вы их что, на Курскую дугу в 43-й запульнули или на Соломоновы острова? А может, в Афган снова? Так Рогожин был уже там, ёп! - генерал схватился за бутылку плеснуть себе еще полста, но она оказалась уже пуста.
- Нет, генерал, хуже! - старик закрыл глаза артритной рукой.
- Что-о-о?
- По нашим расчётам... гм... группа должна оказаться в нашем же времени, примерно в 2005-2006 годах, но... на Украине, под Киевом.
- Ну и? Чего уж тут хуже? Вы решили...
- Только в другом измерении и в Чернобыле!
- ???
- Прямо в 4-м энергоблоке ЧАЭС, в момент Третьей Вспышки.
- Господи-и! - генерал уставился на старика-олигарха мертвенным взглядом, бледность разлилась по лицу.
- Это опасно, Михаил Фёдорович? - начштаба Селезнёв накренился к столу, поближе к лампе, пытаясь прочитать мысли инвалида.
- Да, это опасно, потому что дикая радиация плюс достоверно неизвестно, как перенесут люди... гм... бойцы этот транспереход! И это ещё не всё! Если им удастся выжить при телепортации и выйти с радиоактивной атомной станции, то дальше их ждут другие беды! - старик замолчал, потирая ногу, и полуобернулся к Егорову, тенью стоящему за спиной. - Полковник, срочно надо выпить! Налей.
Егоров кивнул, метнулся к пустой бутылке, потом за ширму, выскочил, растерянно сконфузился.
- В тумбе под ноутбуком, - спас его начштаба.
- Ага, есть! - Егоров вынул фляжку, крутанул колпачок, нюхнул. - Спирт?
- Водка. Наливай.
Полковник расторопно и ловко разлил, с преданностью собаки уставился на олигарха.
- Будем! - старик первым опустошил стаканчик, за ним последовали остальные, даже эфэсбэшники.
- Что их ждёт ещё? - генерал опять не торопился пить, держа свою порцию в дрожащей руке. Смутился. Опёр руку о колено.
- Им необходимо пройти километров шесть по зоне отчуждения в так называемый Мертвый город, найти с помощью Мешкова и Ковальского один НИИ в городе, а в нём секретную лабораторию Х-9. Там доукомплектовать некоторыми запчастями и микросхемами такую же установку, какую они тащат сейчас. Проверить ее рабочее состояние. Затем разобрать её. Тем же манером и способом доставить её в 4-й энергоблок ЧАЭС, смонтировать в бункере полигона К-II атомной станции и, замаскировав её, включить. Изолировать бункер лаборатории полигона от входа извне. Далее они снова пройдут телепортал и должны оказаться полугодом позже у нас, в 2006-м.
- Пи...ц! Прям фэнтези от Спилберга и Кэмерона, - генерал опрокинул водку в рот, сморщился и снова откровенно недобро уставился на инвалида, - они там что, полгода жариться будут в радиации, в этой Зоне вашей?!
- Предполагаем, что нет! По расчётам Мешкова и команды учёных из НИИ имени Курчатова, неделя, проведенная там, равняется полугоду здесь. Поэтому и в интересах бойцов, думаю, тоже лучше быстро выполнить второй этап операции! Кстати, Мешков, как вы знаете, генерал, находится с ними и также подвержен всем испытаниям и опасностям! Так вот. Повторюсь. Одна неделя там равняется полугоду здесь, в нашем измерении. Это сложно представить и понять, но наука утверждает... почти утверждает эти данные! Чем дольше они пробудут там, тем дольше мы их не увидим здесь! Неделя на решение главной задачи - это выполнимо и реально! Все необходимые рекомендации, требования и подсказки находятся в конверте Рогожина, который они должны вскрыть там. Только там! Плюс Ковальский. Он им в помощь, так как родом оттуда, майором прошёл Зону, военные операции внутри её и сумел выбраться в наши время и реалию, правда только в 1996 году, во Вторую Вспышку!
- Ах, вот зачем вы навязали мне и группе этого хохла из СБУ?! И вот чем объясняются многие непонятки с костюмами РЗК и спецаптечками!
- Да, генерал! Вы должны поверить мне, нам! Никто не собирался и не пытается умертвить и потерять ваших ребят! Просто никто, кроме них, не сделает этого! Я сам изучал их досье, анализировал, да и видел их, общался с ними вживую. И Центр одобрил кандидатуры всех в группе - парни бравые, правильные и не слабые! Пусть слегка с отклонениями... ну там злые, юморные, неадекватные, резкие! Но как раз эти качества позволяют им выбираться из самых сложных ситуаций и проявлять незаурядные способности в трагические моменты. А это и есть способность к выживанию, а значит, и выполнению операции до конца! Это же спецназ! Их учат выживать и побеждать там, где остальные сдохнут, пропадут! Не так ли, генерал?
Это была ложка мёда в глотку руководства разведки! Лещинский.
Генерал выгнулся, подтянулся, переглянулся с начштабом Селезнёвым. Затем достал сигарету и закурил.
- Чего я и мой штаб ещё не знаем?
- Им действительно будет трудно и опасно там! - старик облокотился прямо на топографические карты стола. - Периодические Выбросы с ЧАЭС, воинственные группировки, в сравнении с которыми местные бородатые, отсиживающиеся по лесам здесь, просто дети! Там Зона воплотила в себе всех уродов, бродяг и любителей повоевать, поубивать! Там другие законы и правила. И там вообще нет законов! Там Зона вершит рок над всем живым, что ещё дышит и шевелится. Там бесчисленное множество мутантов и аномалий, зомби и призраков, там всюду смерть и боль! Но Зона не только забирает жизнь и калечит души! Она может дарить жизнь, лечить безнадёжных и вершить их судьбы! Она разрушает и созидает! Зона - это отдельный мир, чужая Вселенная! Я понял, что вам трудно будет осознать всё! - старик отпил воды из любезно поданного Егоровым стакана. - Слушайте и запоминайте! Больше никто вам такого не поведает! Итак, генерал...
Невесел был Никита, маясь в раздумьях и перепланировке дальнейших действий. Ох, невесел! Ещё бы! Ему, замбою ГОНа, командиру подгруппы спецназа и кучки этих партизан - бывших заложников, в ближайшее время предстояло не только досконально проанализировать случившееся, но и собрать пазлы воедино, вывести подчинённых на базу, разобраться с преследованием. Голова начала пухнуть, а кожа лица чесаться. Не от груза и не от краски. А от дум и переживаний! А как?! Бойцу спецназа не чужды расстройства и чувства, присущие простому смертному. А уж офицеру, взвалившему на себя такую ношу и ответственность, тем более!
Вопросов и плохого настроения было больше, чем надо. Эти заложники еще не вовремя! Вразрез операции и рейду группы. Отсутствие связи с Рогожиным и с оперативным штабом. Отход подгруппы не по пройденному пути и даже не в сторону базы, на север, а в противоположную, на юг, в горы. Вслед основной группе. Невозможность вызова вертушки, поддержки огнём и вывоза заложников и трофеев. Ну а самое горячее и стрёмное - повисшие на хвосте бородатые! Эхх! Не айс!
За тот час, что подгруппа прошла быстрым темпом от лагеря, кое-что проявилось, отчего легче не стало.
Отдаляясь от разгромленной базы боевиков, Никита услышал и оценил некоторые моменты.
Сначала громыхнул взрыв, судя по всему, игрушка Тротила. Затем стрельба - короткая, беспорядочная. Странно. С кем и кто там воюет?!
Вскоре ещё серия еле слышных цепных взрывов. Эхо гулом прокатилось по ущельям и распадкам. Значит, сработали основные сюрпризы Тротила, уничтожая основную недвижимость лагеря и всё живое, что там могло оказаться.
Неплохо!
Теперь что? Наверняка чехи шли по следу подгруппы (это они умели делать весьма хорошо!), что сулило скорый бой и возможные потери. Тремя спецами и шоблой штатских дистрофиков, которые, кстати, уже начали сдыхать от шустрого похода, сильно не навоюешь. Фактор внезапности и маскировки потерян. Злость и месть на стороне преследователей, неплохо вооруженных и отлично знающих эти места. Ёп!
Что имеем в противовес мы?
Пока идём по следу Рогожина, то есть ведём хвост в угрозу всей операции. Это минус. Нужно срочно наследить и уводить в сторону зигзагом, по дуге и обратно. Как заяц, мля! Второе - установить любую связь с нашими. Как? Минус. Третье - дистрофики уже начали тормозить, кончились партизаны, ёпрст. Минус. Но их можно понять - не спецы, натерпелись, наголодались, вымотаны вообще да ещё часом бега по пересечёнке. Эх-х!
Нужен план, срочно. Нужно действовать, а не тупо лезть вверх, приближая неизбежный конец!
- Холод? Слышишь меня?
- Да, командир! Говори, что делать!
- Молоток! Понял меня.
- А то! Сам иду, кумекаю, чё почём. Положеньице не из лучших!
- Надо винтить на восток, уводить чехов от следа наших. С запада кряж, не пройдём. Юг нам заказан. Обратно - только бой. Получается влево?
- Так, командир. Я готов!
- Хорошо, Холод, смекнул! Да, и Тротила ставим в хвост, а сам дуй сюда. Я в голову. Тротил? На связи?
- Так точно, командир! Я Тротил. Слышу тебя.
- Значит так, парни! Вон скала в виде тонущего "Титаника". Метров 300-400. Перед ней кустарник, за ней лесок. Похоже, зелёнка скоро заканчивается. Тротил, закладки под скалой и в кусты. И нагоняешь нас. Мы меняем курс за скалой влево, на восток, к речке, параллельной вот этой. Она впадает в Аргунь. Пойдём туда с выходом на Борзой и Итум-Кале. Холод? Ты делай скрадок на скале, боевую лёжку. Оставим тебе один БК. Держись сколько сможешь, потом сваливаешь. Продумай отход. Задача - подтянуть хвост, дать им новое направление, ну и по возможности покрошить побольше. Как понято?
- Я Холод! Принято.
- Я Тротил. Есть.
- Всё, пацаны, работаем!
Передислокация и рокировка прошли быстро и незаметно. Никита нагнал партизан, вселил им допсилы и скорость тем, что они снова могут оказаться в зиндане со всеми вытекающими, пообещал через час привал. Сам раскошелился, сгрузив одну "муху" Дену, похлопал друга по шлему-сфере.
- Держись, брат! Не увлекайся и почаще меняй позицию.
- Не учи учёного, Никит! Знаемо. Ты уверен, что за нами хвост?
- Я ещё одного "эдика" оставлял и сигналку. Обе подтвердили.
- Понял. Не дурак!
- Всё, Ден! Удачи! Раз живём.
- Давай, Ник!
С пленного чечена сняли РПГ-7 и пару выстрелов, Тротил тоже отдал один "танкобой". Полдесятка трофейных гранат, один АКС-74 и пяток магазинов.
- Вах-х, повоюем! - попытался улыбнуться Ден, сноровисто вешая всё на себя и подавшись к скале.
- Тротил! Твой выход. Обложи его хорошенько! Своё не трать. Трофеем давай. Чтоб ни одна бородатая рыжая тварь не обошла скалу! Всё. Мы пошли. Удачи всем!
- Давай, командир!
Кто придумал эти уставы и боевые вводные, по которым командир должен в обязательном порядке оставаться в строю, продолжать командование и ни под каким предлогом не рисковать своей жизнью и вверенной ему частью и личным составом?!
Как от сердца Никита отрывал Дена! Сколько раз сам оставался в прикрытии и как второй номер, и как подчинённый, но сейчас, здесь...
Возглавив партизан, Никита повёл их на 90 градусов влево от прежнего маршрута. Но не прошли и трёхсот метров, как встали. Женщины окончательно выбились из сил. Пали как загнанные лошадки.
- Привал полчаса. Рядовой! Охранять пленного.
- Есть.
- Полковник!
- Да, командир.
- Обеспечить охрану. Один пост с опушки леса. Видимость на скалу. Изготовить к стрельбе пулемёт и РПГ. Старшим в моё отсутствие назначаю вас, полковник Меркулов. Ваш позывной - Полкан. Как понято?
- Есть!
- Обеспечить дисциплину по группе. Охрану пленного. Отдых. Смену рядового на бизнесмена... Стоп. Отставить. Сговора мне еще не хватало! Пусть потом Анжела сторожит его. Она справится. Да, Анжел?
- Конечно, командир! - обрадовалась своей нужности и доверию военных девушка, отвалившись на камень головой и потирая плечи от натёртых лямок рюкзака.
- Стрелять умеешь? С пээмом справишься?
- Умею. Папка в стендовый тир возил часто. А что такое пээм?
- Ясно. Пистолет Макарова. Димон? - Никита повернулся к рядовому. - Покажи, как им пользоваться. Там всё просто. И выбери из трофейных один нормальный. Анжел?
- Да.
- Чечен если будет чё-то грузить или шустрить, пристрели его! Ясно? - Топорков нарочно громко при всех сообщил это.
- Вау! Так точно, мой супермен! - Анжела радостно вскинула руку к брови на манер америкосов.
- Выполнять! - и уже ко всем: - Чтоб ни звука ни пука здесь. Тишина. Умерли все. Я найду вас.
- Да уж сколько умирать нам - не наумираться! - бизнесмен вытянул ноги, глотнул из фляжки.
- Всё. Полкан, рубеж с юга. Работаем.
- Есть.
Никита в оптику взглянул в сторону скалы. Естественно, не видно ни Дена, ни Тротила. "Ну всё, пошёл".
Он закинул "вал" за плечо, рядом с "мухой", поправил лямки разгрузки и шагнул в кусты. "Шмель" оставил с трофейным рюкзаком здесь. АКМ с подствольником на грудь. Вперёд...
- Зона в Зоне?! Другое измерение? Мутанты? - генерал уже заговаривался вслух, не веря своим ушам.
- Точно так, генерал! - старик-олигарх откинулся на спинку инвалидной коляски и обвёл взором всех в палатке. - И вход и выход в неё и из неё только раз в 10 лет, во время Вспышки на ЧАЭС. 26 апреля 1986 года в час двадцать три случилась авария четвертого энергоблока, как вы помните. Это и была Первая Вспышка. Следующая в это же время в 96-м. Третья предполагается сегодня ночью. Во время непроизвольного выброса, взрыва изотопов урана, плутония и йода в атмосферу моментально выделяется огромное количество энергии, сопоставимое разве что с внеземными процессами в космосе. Эта энергия рвёт своё измерение, создавая короткий узкий проход, портал в другие измерения. Всё, что в этот момент и в этом месте находится, оказывается переносом сигнатур в другой мир, к нам сюда. Только координаты меняются каждый раз. В прошлый, в 1996 год, прямая спираль трансформации выбросила оттуда химеру, один неплохой артефакт, часть аномалии "электра" и двух сталкеров, погибающих от мутанта. Всё это оказалось прямо на "Маяке-51", на Урале, во время очередного аварийного выброса радионуклидов. Вы не представляете, что пришлось пережить и как затратно стало ликвидировать телепортал! Химеру, уничтожившую треть персонала секретной базы, удалось убить. Останки её хранятся до сих пор в спецхранилище. Аномалия взорвала полцеха испытательного полигона и исчезла. Артефакт в надёжном месте. Сталкеры... - старик замялся, - Ковальский один из них!
- Охренеть! - генерал закурил снова, подавляя волнение. - И? Что дальше?
- И в обратном порядке в Зону, на ЧАЭС, во время двухпропорциональной магнитно-резонансной трансформации улетучились два лаборанта "Маяка" и часть оборудования их реактора.
Старик замолчал, позволяя всем проникнуться сказанным и осмыслить невероятное, затем продолжил дальше.
- После Первой Вспышки в Чернобыльской зоне отчуждения сразу начались секретные исследования и создание прототипа XL-пушки. Устройства выработки... нет... не так... использования большой гамма-спектральной энергии в пробивных целях... ну, для прострела нашего мульти-Д измерения в другое, параллельное. Такие разработки велись давно, но практического успеха не имели. Нужна была энергия в колоссальных размерах, при этом безопасная и дешёвая, желательно бесплатная. Такой обладали либо природные явления - это грозовые процессы, не управляемые человеком, и вулканогенные, также исключающие какое-либо наше вмешательство, либо техногенные - созданные людьми. Последними человечество обладает с некоторых времен - атомная энергия. Тогда, в 1984 году, президентом СССР и Советом министров страны была одобрена и утверждена секретная директива Љ 2 к постановлению Љ 112 от 25.12.84 о создании гаусс-установки XL на базе ракетного комплекса "Стрела-3М". По сути это был некий излучатель, зарядом для которого являлась энергия двух энергоблоков ЧАЭС. Чтобы охватить весь спектр исследований и провести полномасштабные опытно-промысловые испытания, необходимо было наличие энергии еще в два раза больше. Под это дело начали строить 5-й и 6-й энергоблоки. Не достроили! При очередном испытании установки произошла обратная цепная реакция и связь от неё к реактору. Все знали, что опасно использовать мирный атом в густонаселённом регионе в совсем не мирных целях! Знали, но как водилось в СССР - "нельзя, но если осторожно, то можно!".
Случилась авария. Унесшая много жизней и тайн. Установка так и осталась на втором полигоне ЧАЭС, в бункере около 4-го энергоблока. Почти все, кто ею управлял, погибли. Энергия аварии 86-го года вызвала необратимые процессы в нашем измерении, создав анклав-территорию, вакуум-участок в местности вокруг ЧАЭС. Так и появилась Зона! Это, повторяю, предположения наших учёных! Дальше. Неотключенная пушка... то есть гаусс-установка, осталась в режиме "включено", или, как говорят у вас, военных, в режиме "Огонь". Кратковременные Выбросы периодически скапливаемых и контактирующих элементов урана, цезия, высокого йода и стронция вызывают в Зоне волны радиации и порождение новых аномалий, артефактов, мутантов и сверхспособностей. Выбросы происходят примерно раз в неделю. А вот Вспышки - раз в десять лет на ЧАЭС, как результат накопления энергии всё еще работающего реактора и соединения его производных с динамосилой соседних энергоблоков, а также химических соединений земли. Да-да, земли! За годы работы ЧАЭС земля под ней накопила столько новых и старых элементов, что они не уживаются вместе в спокойном состоянии. А этот чёртов земной разлом в периферии фундамента ЧАЭС, видимо, дополняет картину!
Кстати, возникает угроза соседним АЭС и ГРЭС в Украине. Сейчас ведутся исследования на эту тему. Так вот. Та Зона в зоне отчуждения нашего измерения - это кладезь информации для науки и военных. Это ноу-хау в медицине, биологии, электротехнике и атомных исследованиях, в создании и управлении новыми видами оружия, стелс-изобретениями, смарт-технологиями и прочее, прочее, прочее. И зная про это, мы обязаны взять это и использовать! Дары Зоны, её мир и оружие - почти в наших руках! Её аномалии можно использовать как бесплатную и дармовую энергию. Её артефакты, особенно порождаемые новыми Вспышками, излечивают болезни, поднимают на ноги полумёртвых, живородят и возрождают сверхновое и продвинутое. Даже их мутанты, обладающие сверхспособностями, представляют собой обширные объёмы исследований и внедрений в той же медицине. Это донорство, врачевание, трансплантация. Энергия Зоны и её порождения - это прорыв в инновациях, в новых технологиях и внедрениях в химической и перерабатывающей промышленности, энергопроизводстве, в обороноспособности страны и производстве совершенного типа оружия. Это бесплатный дар, это богатство и процветание! Это...
- Вы увлеклись, Михаил Фёдорович! - перебил генерал. - Так и скажите, что вам надо вылечиться и снова ходить и жить вечно, приобретя эти факты... гм... артефакты?!
- Прошу прощения! Нам еще мутантов сюда побольше не хватало в придачу к бородатым в горы или в центр столицы пожрать народ, как на "Маяке"! Так? - поддержал генерала Селезнёв.
- Господи-и! Вы, смотрю, мыслите своим военным менталитетом - плоско, грубо, недалёко! - старик скривился и в сожалении развёл руками. - Простите! Это же прорыв! Любое государство, руководство и военное ведомство любой страны, весь учёный мир поддержат такую идею и операцию! Как вы не поймёте...
- Я понял вас! Скажите, дорогой наш миролюбец, - генерал с прищуром взглянул на старика, - состав моей группы определён строго? Им всем надо принять участие в этой глубоко секретной операции с телепорталом и добычей вам нужных артефактов?
- Э-э... прошу вас, генерал, не ёрничать и обойтись без...
- Я задал вопрос, уважаемый Михаил Фёдорович! Я, как руководитель операции, ответственный за рейд группы и их жизни, позволю себе задать любой вопрос какому-то спонсору, меценату и просто больному старику, находящемуся со своими московскими волкодавами в расположении воинской части специального назначения в районе проведения боевых действий и контртеррористической операции...
- Генерал?
- Я не закончил, ядрёна вошь!.. Позволю задать вопрос чужаку, находящемуся в районе проведения КТО, где, вообще-то, пропадают люди, где убивают, где случаются халатности или ЧП в воинских частях, хромает безопасность и ответственность за нее, где пропавшие индивидуумы списываются как неотъемлемые безвозвратные потери. Я задал вопрос по составу группы?
Все напряженно уставились на генерала. Даже преданный ему начштаба Селезнёв побледнел, а уж холёный франт Егоров сглотнул и выпрямился струной, боясь дальнейшего разговора и действий.
- Генерал! - олигарх улыбнулся, но как-то скованно и скупо.- Я понял вас! Я рассказал вам всё или почти всё, что и так носит гриф "Особенно секретно". Вы и ваши подчинённые узнали то, что человечество узнает через годы, что особо конфиденциально и за разглашение которого грозит...
- Вы вопрос мой слышали? - оборвал старика генерал, поднимаясь со стула.
"Ого! Патрон в ударе. Хорош! Молодец мужик!" - отметил про себя начштаба и примкнул плечом к плечу командира.
- Я слышал вас, генерал! Отвечаю. Да, состав группы обязателен и не предусматривает его сокращения до точки пространственного портала в Зону ни при каких обстоятельствах. Им даже погибнуть запрещено до часа "Ч"! А что, генерал?
Генерал ехидно усмехнулся, обвёл надменным взглядом всех офицеров в штабе, поправил портупею и победно громко произнёс:
- Группа особого назначения, позывной "Шурави", два часа назад, учитывая форс-мажорные обстоятельства, вступила в боевое столкновение с бандформированием с целью исключения быть обнаруженной при проведении спецоперации Центра и для спасения заложников!..
"Долбанный спецназ, грёбаные чехи!" - с примесью мата проклинал всех и всё на свете командир группы наёмников. Скача сайгаком с камня на камень, он двигался ровно вдоль ручья, за ним ловко повторяли движения и путь ещё трое бойцов. И ещё один шустро, словно архар с батарейкой "Энерджайзер", лавировал по пересечёнке впереди. Дозор-разведка. Первый номер. Самый опытный. Только недавно их было семеро. Семь первоклассных "вольных стрелков", "диких гусей". И вот двоих уже нет! За один присест.
Выждав пять минут для того, чтобы спецназ удалился, Кэп дал команду на зачистку лагеря. Группа наёмников в чёрных комбезах кривой цепью прошла лагерь, отмечая элементы недавнего побоища и остатки разгрома: трупы, испорченную утварь боевиков, мины-ловушки с растяжками, замыкающими взрывные устройства в землянках. Они почти ловко и быстро миновали базу, отметив приближение основных сил врага с востока. И тут угораздило Тукану прихватить валявшийся в листве АКСУ! Микропроволока от его скобы, утопавшая в листьях, натянулась и сорвала капсюль-детонатор "ёжика". А это секунда, не годная ни на какие противодействия и смекалку! Сюрприз Тротила рванул, пронзая дробью пол-лагеря и два тела в чёрной униформе. Оба дуршлагами разлетелись в разные стороны и замерли.
Кэп не ругался и даже не матерился. Он заорал так дико, что в округе обосрались, наверное, все зверьки!
Боевики из головного дозора, возвращающиеся с вылазки, услышав взрыв и дикий вопль, эхом разлетевшиеся по долине, залегли и заёрзали, выбирая позиции.
У оставшихся наёмников в запасе было минут пять, чтоб оценить ситуацию, оплакать товарищей, деть их куда-то и смыться отсюда. Они сделали всё верно и быстро, уложившись в четыре минуты. Пара резких команд Кэпа: один с пулемётом на рубеж, двое к трупам снять снарягу, БК и облить мертвые лица кислотой. "Диких гусей" не должна вычислить ни одна спецслужба мира - кто, откуда, от кого!
Кэп пнул шест палатки, истерзанной шрапнелью. Негодованию и злости не было предела. "Ничего, ещё сочтёмся! Скоро уже!"
- Уходим. Живо!
Ободранные, изуродованные осколками и кислотой тела остались лежать в листве. Ни шлемов, ни спецприбамбасов, ни оружия, ничего. Тишина.
Кэп, ощущая мысли оставшихся в живых товарищей, прыжками преодолевал перекаты ручья вверх против течения.
Тонна злости, мести, негодования готова была выплеснуться наружу, но командиру несвойственно психовать и паниковать, показывать слабость перед подчинёнными. "Я сердце выну из того, кто так наговнил! - думал он, а вперемежку этому мозг точила другая мысль. - Вот влипли! Шли так тихо, инкогнито, и на тебе - обнаружили себя, потеряли двоих и сейчас оказались между двух огней. Атас!"
- Ходу, ходу, парни! Мы отомстим ещё за Тукана и Увара. А щас шевелимся! На хвосте банда злых чеченов, жаждущих крови и мести. Которые сейчас видят нас и винят во всех грехах тоже нас. Живо, парни, живо-о!
Боевики проникли в свой лагерь с привычной осторожностью и спешкой. Окружили периметр, пошли на сближение. Сначала на растяжке у ручья рванули двое молодых ингушей. Не успели ещё повысить класс опасности криками, а дыму и земле дать осесть, как на "лягухе" насмерть подорвался араб, причем ранило еще двоих.
Поняв, что их родное, насиженное место заминировали, всех убили, остальное разгромили и украли, озверевшие "воины Ичкерии" попытались вершить правосудие срочным поиском неверных и их смертью. Пока старший отдавал команды, предостерегая от мин и растяжек, разбивая банду на группы и пытаясь вселить задор уставшим после похода соратникам, время водой утекало сквозь камни. Старший бандформирования понимал, что нужны срочные меры для преследования противника, но сумятица в разношёрстных рядах многонациональной группировки, лень, тяжесть двухдневного рейда до Шатоя и обратно, минирование лагеря - все это разлагало боевой настрой и отдаляло их от безнаказанного врага.
Неимоверными усилиями, где угрозами, а где обещаниями, напоминанием о мести и возможном раскрытии их базы главарю формирования удалось собрать полвзвода воинов и пуститься по следу налётчиков. Оставшиеся начали осмотр лагеря и выявление взрывных устройств, уборку и утилизацию территории. Но не прошло и семи минут, как один из них, афроамериканец, пересёк внутри землянки пятачок, контролируемый ДО-5У. Датчик объёма специального взрывного устройства получил информацию об изменении плотности пространства в двух метрах перед собой и пустил искру в заряд. Эта землянка глухо вздыбилась и осела, похоронив всё, что в ней было, включая негра. А также замкнула цепь детонации по периметру.
Серия последовательных взрывов различной силы разворотила почти весь лагерь и боевиков. Облако грязного дыма, почвы, листьев заполонило местность, неохотно оседая и смещаясь от ручья к скалам восточного рубежа.
База Садулаева перестала существовать!
Точка назначения оказалась полулысой степной площадкой на взъёме очередной горы. Пологий холм, поросший альпийской травкой и редким низкорослым кустарником, имел крутой обрыв только с западной части, со стороны Ингушетии. Кстати, в оптику полевого бинокля едва различимо виднелись хижины пограничного аула и пост со шлагбаумом. Людей не видно было, только отара овец с чабаном серой волной стекала по пригорку к высокой башне времён Средневековья.
Приближающийся грозовой фронт напоминал о себе далёким эхом раскатов и всполохами молний. Весной в этих местах Кавказа дожди - обычное явление.
- Не помешает нам гроза? - с неким беспокойством спросил учёного Рогожин, разминая пальцы ног.
- Нисколько! Даже в помощь, - ответил Мешков, позабыв про отдых, ужин и нехилый ветер здесь, на отметке 1898 метров, - успеем, должно всё получиться!
Учёный очкарик ещё бормотал какую-то невнятность, поглощённый работой. В помощь себе он разрешил взять только Ковальского, и теперь они оба корпели над монтажом установки. Ящики и ранцы с элементами секретного оборудования образовали ровный пентагон на лужайке и сейчас потихоньку разбирались. Сначала Мешков долго и тщательно что-то мерил на лужайке, сверял с картой, компасом и ещё каким-то геодезическим приборчиком. Потом приступил с Ковальским к сбору установки.
Рогожин окинул взглядом лежащих загнанных бойцов, сам припав к камню спиной. Назначил на пост Орка, разрешив ему скинуть весь БК и даже покурить. Остальным дал распоряжение отдыхать, принимать пищу, а сам связался со спинного ранца-рации Пыть-Яха со штабом.
Доложился. Расслабленные мышцы лица в преддверии похвалы командования вдруг напряглись, лоб сморщился, а глаза сощурились.
- Как? Повторите! Я Шурави. Приём. Тюльпан? Я Шурави. Не понял вас. Повторите.
- Что там ещё? - взволнованно спросил военхимик Семаков, привстав с травы и глядя то на Рогожина, то на Пыть-Яха.
Командир долго выслушивал речь генерала. Бледность его лица и пот на висках что-то не радовали. Теперь это заметили все офицеры, штатские и сборщики установки, приостановившие работу.
- Понял вас, Тюльпан! Есть выполнять. Конец связи.
Рогожин протянул наушники с гарнитурой Пыть-Яху и надул щёки, глядя в горизонт. Лицо его сливалось цветом с камнем за спиной.
Он задрал рукав, глядя на часы. Снова в горизонт. Опять на время. Затем вскочил на ноги. За ним поневоле и инстинктивно повставали офицеры.
- У нас новый приказ! Срочно разыскать и вернуть группу Истребителя. Всех. Сюда. В точку назначения. И немедленно. До часа "Ч". Ёптеть!
Немую сцену прервал учёный.
- Вы с ума сошли! Там что, в штабе, спятили все? Дайте мне связь с Центром, я узнаю...
- Отставить, Мешков! - зло прервал его Рогожин. - Связь ему, ядрёна корень! Так. Группа, слушать всем сюда!
Бойцы придвинулись ближе, чтоб слышать каждое слово командира, но тот подключил связь шлема.
- Орк, как слышишь меня?
Тишина.
- Орк, мать твою...
- Я Орк! На связи, командир.
- Хватит жевать! Всем внимание! - Рогожин снова посмотрел на наручные "командирские". - Нас восемь единиц. Двое - Ковальский и Мешков продолжают монтаж установки. Справляться самим. Вам в охранение остаётся майор Семаков. Да, майор! Займите скрытый пост вон у того валуна, оружие наизготовку. Бинокль вот возьмите мой. Ни одного чужака не допускать к точке назначения. Но и нас не подстрелите! Вам ясно?
- Товарищ... - засмущался Семаков, покраснев.
- Так. Остальным. Разбиться на две подгруппы. Первая - я, Пыть-Ях и военврач, вторая - Орк и Балон. Всё тяжелое оставить здесь. Долой БК, рюкзаки, сферы. Снять средства связи со шлемов - и на черепушки. Оставить при себе только лёгкое стрелковое оружие. Задача - найти визуально либо в эфире группу Истребителя и отозвать её обратно. Вернуть наших до точки назначения. На всё про всё три часа. Это сто восемьдесят минут! Так. Две минуты на сборы. Работаем, парни!
Пока расторопно, споро разгружались, вечер начал напоминать о себе. Смеркалось. Особенно в долинах. Да ещё синева надвигающейся грозы омрачала краски местности.
- Япона маха! Темнеет. Парни, живее! Пошли.
- Командир. Разреши вопрос? - капитан Полозков, заправляя за уши и шею гарнитуру связи, следил за Рогожиным.
- Валяй, капитан! Только я знаю, что вы все хотите знать! Отвечаю, что понял сам. Приказ штаба я вам озвучил. Больше этого инфы не имею. Но группе нужно быть здесь всем составом, изначальным!
- А как же заложники? Они наверняка с нашими?! И уж не в кроссовках для бега и с улыбками здоровья!
- Хрен знает! Всем сюда и срочно - это главное сейчас. До времени "Ч" успеть кровь из носу!
- Какого тогда чёрта штаб отдал приказ сначала освободить заложников?! - Балон бережно укрывал свой РПК от возможного дождя. - Освободить и тащить их на базу, а щас вдруг с какого перепугу всё наоборот?! Сюда-то их на хрен вести?
- Отставить, Балон! Забодал. Я знаю не больше твоего! И, честно говоря, ниче не понимаю. Но приказ есть приказ! Не тебе ли знать это?! Всё, сваливаем.
Группа поиска в одну минуту освободила вершину холма и змейкой стекла с возвышенности. Миновав осколки ледника величиной с грузовик, отдельные валуны приличных размеров, она двигалась вдоль тонкого ручья и через четверть часа разделилась на две подгруппы, которые, в свою очередь, пошли вниз параллельным курсом, отдаляясь на расстояние максимального диапазона связи.
Вскоре с промежутком в полтора километра подгруппы вышли в район поиска и обнаружения отряда Топоркова. В эфир понеслись позывные:
- Истребитель. Истребитель. Я Шурави. Отзовись. Истребитель...
- Не нравится мне вон та скала! А, Червь? - старший группы наёмников показал сквозь кусты на каменное сооружение. - Я бы лично там засаду устроил. Пулемёт или снайпера. А можно и обоих! И гранатомётный расчёт. Или миномётный. Но у спецназа нет таких сил! Короче, Червь, сообразил?
- Ясно, Кэп! Сделаем.
- Пошёл, если ясно! Эй, парни, а вы здесь по фронту. Идём аккуратно! Сюрпризов нам больше не надо, мля! Сзади чечены на подходе. Пулемётчик, разворот в тыл и держишь нам спины. Майна? Ты во фронт. Я пошёл с Червем в ножницы. Всё, вперёд.
Наёмники рассосались по лесокустарниковой зоне одиночными чёрными точками. Ден в оптику засёк движуху по опушке леса. Пять фигур. Вёл их, но не забывал и про возможных остальных.
- Командир. Кто такие? Это не чехи, стопудово! Какие-то инопланетяне! Или якудза из байкер-взвода!
- Не знаю, Холод! Молчи ты уже. Вон у меня один на прицеле, - ответил наушник.
- Ага, вижу. У меня двое. Но нутром чую, это не все ещё! Сколько их, х... их знает!
- Надо вычислить. Иначе знаешь что!
- Знаю. Валить будем? Может, они наша группа прикрытия или смежники?
- Нет. Однозначно. В вводной чётко инфа была - мы одни и никого больше! Любые подразделения - чужие для нас! И ты ещё где-то видел спецгруппы в такой снаряге? Я даже в учебке, на курсах, таких не видел! Стоп. Вижу ещё цель.
- Скоро и чехи выйдут на нас, если тут сидеть будем.
- Выйдут. А что, сдрейфил?
- Никак нет, командир! Готов пострелять.
- Ждём. Либо угрозы от этих чёрных, либо атаки чехов. Лучше, если сведём их воедино! Пусть почикают друг друга! Ишь, профессионально расчёску пишут!
- Ща встретим! Наблюдаю цель на 11, на 12 и на пол 3. Горячо, короче.
- Держу твоего на пол 3. Ждём.
Боевики, уставшие и злые от потерь и беготни за целый день, с маскировкой особо не церемонились. Их головной дозор буквально выпал из зелёнки на опушку, чётко идя по следу двух отрядов "неверных". Разрыв между дозором и основным отрядом бандитов уменьшался до опасных размеров, недопустимых в условиях безопасного рейда и успешного боя.
Как только из леса показались ещё и остальные, из кустов высотки через 200 метров по ним ударил пулемёт. Одна длинная очередь, две коротких и ещё длинная, выкашивающие опушку зелёнки. Дозор чеченов погиб сразу, плюс ещё один араб завалился под деревом. Снова длинная очередь проредила лес и подкосила пару боевиков. Раненых добил снайпер.
Чечены озверели вконец. Рассосавшись по лесу, они, как тараканы, полезли в нескольких местах сразу.
Ден с ухмылкой наблюдал в ПСО винтовки за боем у леса. Вдруг его оптика разлетелась на осколки, один из которых впился над губой.
- Ох, ни х... себе! Вот гад! - Ден отпрянул вниз, назад и чуть вбок.
- Ёптеть, Холод! Выдал себя, как пионер! Фу!
- Командир, я... да я... он...
- Я, я. Часы "Заря"! Быстро меняй лёжку и прицел, вижу тебя. Меняй, и начинаем. Иначе срисуют нас. Уже, похоже, срисовали!
- Понял тебя, Истребитель! Работаю...
Чечены обратили шквал огня по всем кустам и подозрительным точкам. Пока преодолели стометровку, рисуя пируэты и зигзаги, потеряли еще троих.
Чёрные начали рокировку и отход к скале. Вдруг раздался взрыв. Никита увидел тело, поза которого убедительно доказывала, что боец мёртв.
- Минус один. Спс Тротилу!
- Я готов. Холод готов. Валим чёрных? Или помочь им?
- Работай чехов не спеша. Я пока сминусую одного чёрного.
Ден нажал спусковой крючок. СВД хлыстанула в цель. Боевик дёрнулся и затих. Пара чеченских гранатомётов ударила по кустам. Взрывы. Дым. Снова стрекотня автоматов. Перекличка пулемётов. О-о! Вышли на бросок ручных гранат. Значит, метров 30-40 осталось. Так и есть!
Ден вычислил ещё боевика со снайперской винтовкой. Выстрел. Минус два. Из кустов снова щёлкнула снайперка чёрных, и возле Дена чавкнул камень.
- Ах ты, срань!
Он выцелил подозрительный куст и пустил в него три пули одну за другой. Сменил позицию.
Никита дождался, когда чёрный подойдет ближе, подставив бок и отвлекаясь на скалу с Холодом. Жаль дорогие пульки тратить! Топорков вынул "Гюрзу". Напружинился.
Червь обвёл стволом автомата сектор впереди и слева. Вон те камни с пучками травы ему не понравились. Он достал РГН, выдернул кольцо.
Никита в этот момент распрямился и с разворота, припав к валуну, мгновенно нашёл цель на мушке. Тот замахивался рукой.
- Вот чёрт!
Выстрел. Ещё серия. Чёрный задергался, коллекционируя раны на теле и конечностях, и выронил из простреленной руки гранату.
- Козёл! - успел выдавить Червь, заваливаясь на спину, но разрыв гранаты отбатутировал его метра на три дальше, на куст полусухого боярышника.
- Блин! Хотел живым взять! - почти вслух с досадой констатировал Никита, присаживаясь за укрытием.
- Командир, у меня гости с тыла, кажись! Придержи фронт. На 12, - раздался в гарнитуре связи голос Дена.
- Лады, Холод. Держись!
Никита сменил "Гюрзу" на "вал", сместился на другую позицию, сделав три шага на полусогнутых вправо, и вылез с автоматом на бруствер камня.
Ден минуту назад дернулся, получив сигнал "эдика" сзади. Метнулся в сторону и назад. Сбросил рюкзак. Приготовил нож разведчика, пистолет. Гранату зажал в кулаке и, сделав несколько тренированных движений телом, готовясь к схватке, метнул РГН через гряду камней в район замаскированного электронного устройства. Сам с интервалом в пять секунд (три на взрыв, две на осколки) рванул за камень.
Командир наёмников, конечно, не заметил "эдика" и не ожидал гранату и внезапного появления врага. Он только что мило обошёл скалу, вычислив снайпера, и взобрался по крутому склону наверх, чтоб снять стрелка сзади. Но спецназ ГРУ не лыком шит. Граната звякнула по валуну и разорвалась чуть позади наёмника. И хотя он успел за секунду сгруппироваться и дёрнуться вбок, но пара осколков все-таки впилась в ногу, а тело ударной волной припечатало к камню.
Очень больно!
Тут же сверху набросилась туша врага. Противники схватились врукопашную.
Рукопашный бой! Какой боец, какой десантник или спецназовец не проходил его в учебке, на учениях или в реальном бою?! Когда счёт идёт на секунды, оружия нет или некогда его применить, когда жизнь на волоске, у человека открываются два пути - либо бежать, спасаться, либо принять бой, начать драку. Причём во втором случае резкий подъём сил, энергии, рвения зачастую порождает необдуманные решения, но времени на заученные тренировками приёмы борьбы нет. Тело и мозг сами попадают в режим нон-стоп и, подогреваемые адреналином и инстинктами победы и самосохранения, работают иногда с удивительными возможностями и способностями.
Два профи, два капитана спецвойск столкнулись врукопашку. И хотя один был ранен, оглушен и обескуражен внезапностью боя и нарушением планов, но сил и злости это у него не отняло. Взрывной волной и ударом о камень Кэпу вышибло пистолет из рук, автомат висел сзади, но еще был нож. Ден от не очень удачного прыжка потерял пистолет, но сбил своим весом врага. Оба свалились на острые камни, крякнули, ругнулись и, вскочив на полусогнутых, врезались друг в друга телами.
Их скоротечная схватка не была похожа на те красивые киношные бои, которые мужики всех возрастов глядят на экранах телевизоров. Это была жёсткая драка без правил, свидетелей и рефери. С одной лишь целью - убить врага первым!
Несколько тучных нечётких ударов руками, никаких ног, как в спортзале по макиварам, никаких блоков. Вместо перчаток - кулаки, локти, голова, в качестве блоков - те же конечности и само тело.
Неточные и несильные удары первые десять секунд не принесли успеха никому. Отпрянули, снова рванули, но уже с попытками поразить точнее, жёстче и с применением колен, прямых ударов руками и уклонений, захватов и бросков.
Опять получилось плохо!
Отскочили. Две секунды на анализ действий, ПДД, оценку противника. Ножи. Вперёд.
Выпад. Уход. Выпад - уход. Взмахи, тычки.
Ден, перехватив НРС в левую руку, мгновенно освободил правую. Кэп расценил это как изготовку рукоятки ножа к выстрелу и рванул на врага! Но Ден схватил правой рукой камень, приглянувшийся ранее, и использовал его как кастет.
Клинок наёмника словно в дерево воткнулся в подставленное блоком предплечье спецназовца, прямо в кость, секунда удивления. Взмах рукой - и камень глухо влепил в шлем врага, в район уха и виска. Наёмник поплыл, остался без холодного оружия, которое торчало из руки противника, но пытался прикрыться от следующего выпада. Не вышло. Ден пнул кроссовкой по ранам на ноге наёмника, сбив его стойку, снова камнем по шлему, ножом в область шеи, но попал в ключицу, удар ногой в голову.
Чёрный отлетел к камню. Хрустнул его нос и что-то сзади в шее. Разгоряченный Ден сейчас же подскочил. Удар кулаком с зажатой рукояткой ножа в дыхалку врага как раз в то место, где пустой от обоймы карман разгрузки. Затем камнем снова по шлему. Наёмник ойкнул, потеряв ровное дыхание и ощутив взрыв в голове, и завалился на бок.
Ден выругался грязно и громко, пнул ногой ватное тело чёрного. Схватил его за лодыжки, оттащил на более-менее ровное место, откинул оружие. И только сейчас скорчился от боли в руке и теле. Кровь залила рукав, он выдернул нож из кости предплечья, отбросил его, зажал рану, стиснув зубы до хруста.
- Холод! Холод, ты как? - послышался в полусдёрнутых наушниках голос командира.
- Я Холод. Всё путём. Жив. Щас, Ник! Щас-с...
- Я Орк. Я Орк. Слышите меня?
- Я Запал. Слышу тебя, Орк.
- Слышали звуки боя. Гул взрывов. Примерно на час-два.
- Понял тебя, Орк. Двигайтесь прежним маршрутом. Докладывать сразу!
- Понял. Принято.
Рогожин жестом показал своим спутникам принять вправо, ближе к курсу подгруппы Орка. Пока позволяла местность - бежали, по пересечёнке шли шагом, типа отдыхая. Военврач малость запыхался, но, дабы не ударить в грязь лицом, упорно шёл, бежал, скакал наравне со спецназом.
В район боя вышли через час. Сначала Орк с Балоном, вскоре подтянулась подгруппа Рогожина.
Разведчикам, запросившим по связи Истребителя и получившим положительный ответ, предстала картина недавних "боевых действий местного значения". Склон горы, покрытый альпийскими лугами вперемежку с кустарником, на расстоянии 400 метров от скалы до зелёнки был усеян телами боевиков и каких-то чёрных бойцов. Кое-где дымила растительность, ходили фигуры, до боли знакомые глазу, и несколько штатских. Все были заняты рутиной, присущей пятиминутке после боя. Кто бинтовался или собирал трофеи, кто перезаряжался и отдыхал. До темноты оставалось рукой подать, пощупать её, особенно по низинам, а здесь, на горе, ещё как-то казалось светлее.
- Группе Истребителя срочно собраться у скалы! Трофеи, заложники, все. Сбор - десять минут, - не прибыв ещё на поле боя, заявил по связи Рогожин, взбираясь на гору с запада. Пыть-Ях и Полозков семенили следом.
- Есть сбор и прибыть через 10 минут! - отозвался Топорков в усик связи. - Аллё, герои! Толкаем партизан наших, сбор у скалы!
Через девять минут одиннадцать человек собрались у подножия скалы рядом с Орком и Балоном, тепло обнимаясь и приветствуя друг друга.
Тротил напомнил про мины вокруг, которые не все удалось снять (часть их ушла на наёмников и боевиков). Никита нахмурился, пересчитывая свой отряд.
- Не понял! Кого не хватает? Анжела?
- А чё я? Мой вот он! - девушка указала пистолетом на пленного чечена. - Берегла как свою девственность!
- Ха, а она у тебя есть, сестренка?! - прикололся Ден, поправляя бинт на руке и косо глядя на сидящего наёмника, тоже перевязанного по ноге.
- Не смешно, братишка! - хмыкнула Анжела в ответ.
- Отставить шутки! Мля, где этот... Ашот? - Топорков сноровисто вскочил на валун, оглядывая местность вокруг. - Кто с ним был? Кто видел его?
Народ тоже заозирался, один бизнесмен сидел, положив автомат на колени и жуя губами травинку. Ден заметил его вид, усмехнулся.
- Вон, сдается мне, Родео, знает.
- Ну, видел его, - Родион сплюнул, - я чё, пастух ходить за ним?! Видел, собирал он оружие, снарягу. Потом в лес подался, блеснув фиксами, золотьём своим! Я чё, бегать за ним буду?
- Мог и сказать кому из бойцов! Не сломался бы! - Никита слез с камня и хотел ещё что-то добавить, но заметил бегущих к ним Рогожина с товарищами.
- Запал, мы в сборе!
- Хорошо, Истребок! Молодцы. Щас...
Троица подвалила и рассыпалась на траве, тяжело дыша. Никита пока доложился о последних часах, лагере боевиков, уходе, преследовании, засаде, бое. О четверых уничтоженных наёмниках, захваченном в плен их командире (судя по всему!), о шестнадцати трупах чехов и одном пленном.
Рогожин поднялся, протянул руку, пожал Никите.
- Ай молодца-а! Так держать. Всем троим объявляю благодарность как старший группы особого назначения!
- Служу Отечеству! - вскинул руку к голове Топорков.
За ним встали и вторили ему Ден и Тротил. Все остальные завороженно следили за ними, слушали доклад Топоркова. Кто серьёзно, кто улыбаясь.
Рогожин вкратце сообщил о новом предписании, отвел в сторону Никиту.
- Этих допросил?
- Чеха да, чёрного частично. В отказку идёт, чмо! Покоцали его малость. Ранен. Ден его взял. Нелёгкий. Профи чей-то! Может, оттуда. Какие распоряжения будут, командир?
- У нас секретная операция. Ты сам знаешь! И так эта куча заложников на шею. Штаб там херню порет, напридумывали чёрти чё! Ох, как мне хочется взглянуть в конверт! Чует моё сердце - там бомба! Или жопа полная, что, по сути, одно и то же!
- Ясно. Ну, тогда насчет пленных понял! В расход!
- Действуй, майор! А я трублю построение и марш-бросок. Почти стемнело, а нам до точки с этими пару часов минимум. Успеть бы до часа "Ч"!
- Успеем. Командир! Я рад, что мы снова вместе!
- Принято, майор! Взаимно. Всё, работаем.
Никита свистнул Дена, жестом показав, что делать. Сам подошёл к Анжеле.
- Ну что, девочка, забираю я твоего хачика! Свободна.
- Вау! Окей! - девушка мило заулыбалась, протягивая пистолет.
- Спасибо за помощь, за службу!
- Да ладно, Никита! - Анжела засмущалась, но видно было, что ей понравилось.
- Кто ж так отвечает своему командиру? А?
- Опс. Сорри! Э-э... Есть! То есть... служу Отечеству!
- Ну-у... вот. Так лучше! А пистолет оставь себе, Анжел! Разрешаю. Только аккуратно с ним!
- Вау-у! Опс. Есть, мой командир!
Анжела резво заскакала вокруг Топоркова, быстро прижалась к нему, чмокнула в губы (остальное всё было прикрыто шлемом) и побежала ко всем. Видимо, хвастаться. Ребёнок!
Никита повернулся к чеченцу. Тот угрюмо лежал на боку со скованными наручниками руками. Даже в сумерках заметен был блеск его враждебного взгляда.
- Ну что, бородатый, отбегался по лесам-долинам?! Вставай, пошли цветочки нарвём моему командиру!
Пленный вздрогнул, ужом вдруг пополз к кустам, что-то причитая и молясь. Всю спесь и гонор горца как рукой сняло. Никита поспешил остановить его, недовольно ругнулся, понимая, что придётся повозиться, и схватил того за шиворот.
- Аллах... прошу, не надо! Умоляю, не убивай, офицер! Всеми святыми прошу! Офицер...
- Какими ещё святыми, ты, мразь лесная! Аллаха своего вспомнил! Мне некогда читать тебе нотации и ликбез проводить, тебя земля родная воспитает, переучит! В себе только уже! Вставай, мешок говна! Как по зелёнке бегать с автоматом да резать безоружных пацанов наших, надругаться над ними - это вам, бараны горные, хватает сил и смелости! А как самому в такой ситуации оказаться - так говно трусливое! А вы, черти бородатые, развяжите пленного пацана русского, дайте нож ему и в спарринге решите судьбу его! Самим тренировка, потеха, ну и хвала Аллаха вашего за искусство убить неверного в бою, а не как барана резать! Уроды! Может, тебе тоже яйца подрезать и член? Скормить тебе же, а? Чё, мля?!
Никита вынул НРС, провёл по заросшей щеке боевика. Тот испуганно отпрянул, продолжая умолять о пощаде и дёргая сцепленными за спиной руками.
- Сейчас отойдём, чучело лесное, дам тебе нож и возможность погибнуть как мужчина гор, а не как чмо последнее! Ясно?
- Офицер, офицер... - трясся чеченец и морщился, пуская пену изо рта.
- Пошёл, я сказал!
Кое-как Топорков отогнал пленного за камни, краем глаза заметив, что и Ден повёл "своего" чёрного за кусты. Остальные спешно собирались, снова навьючивая на себя трофеи и рюкзаки. Рогожин ловко и умело командовал отрядом.
Никита установил пленного на колени, расцепил наручники, не спуская глаз с хитрого вёрткого боевика. Отошёл метра на два. Достал свой НРС и еще клинок типа "свинчатка" из рукава. Такими разведка и десантники редко пользовались, чаще на тренировках. Острое полотно из свинцового лезвия и пластиковой тонкой рукоятки предназначалось для точного броска из любого положения - нож летел только утяжелённым лезвием вперёд. Да, был мягким, но для поражения плоти противника этого хватало!
- Держи, бородач, защищайся и умри с достоинством! - Никита, скинув разгрузку и автомат (остальная снаряга осталась у скалы с отрядом), взялся за свой нож.
- Я не буду использовать этот шанс, но благодарен тебе, офицер, за честный поступок! - почти без акцента сказал пленный, не вставая с колен, и перевёл взгляд с ножа на траве на Топоркова, принявшего боевую позу.
- Чё так вдруг? Я бы воспользовался случаем! Только вы, суки, не даёте нашим пленным такого шанса! Вставай!
- Нет! Я не хочу никакого конца! Честного или позорного. Ваша женщина и так осквернила меня, рана моя болит и режет сердце!
- Ишь ты-ы! Как залепетал! Видать, не дорезала она тебе член твой! - Никита взглянул на тёмное пятно грязных штанов боевика в районе от ширинки до колен.
- Не убивай, офицер! Я буду говорить. Я скажу всё!
- Ой ты, боже мой! Да мне сейчас на хрен уже не нужны твоё имя, родной аул и какие кому ты задолжал займы! Ясно излагаю, баран?!
- Я два года воюю по этим горам. Я знаю... - боевик запнулся, что-то оценил и продолжил: - Аллахом клянусь! Я знаю все схроны и тропы "воинов Ичкерии", место, где чаще бывает Абдул-Халим и почти все передвижения штаба "Чёрного воина"...
Никита аж руку с ножом опустил. Ни черта себе!
- Слушай, бородатый, я ещё и язык твой лживый отрежу за гонево такое!
- Клянусь детьми! Аллахом клянусь! Я...
- Ты знаешь, где находится Садулаев и Шамиль Басаев?
- Да, офицер! Могу показать на карте, а ваша разведка проверит. И если я вру, можете как барана потом меня резать! Клянусь...
- Не блефуешь, чечен? - перебил Никита пленного.
- Что? Я не...
- Не лжешь, говорю?
- Не-е-е! Я жить хочу, я работать хочу! Не хочу убивать! Не хочу...
- Заткнись, а?!
Никита обошёл чеченца, повалил его, сковал снова наручниками ему руки за спиной, сделал в сторону несколько шагов.
- Запал. Я Истребитель.
- Я Запал. Что у тебя?
- У меня инфа от пленного. Неплохая!
- Не смеши меня, майор! У них перед казнью у всех инфа и клятвы стать профессорами наук и кормить маму с ложечки! Вали его и догоняй нас! Мы выдвигаемся.
- Запал. Инфа особой важности! Места последних дислокаций объектов 2 и 4 из чёрного списка ОГВ. Командир, это бомба!
Чеченец, вытянув шею и прислушиваясь к диалогу Топоркова, поняв, что чаши весов уравнялись, громко бросил:
- И я покажу предателя в вашем штабе! Как это у вас... э-э... крот... крота. У вас в Грозном, у генерала Еделева есть в штабе крот. Подкупленный нашей диаспорой в Москве. Я клянусь...
- Командир, ты слышал? Могу повторить.
- Слышу. Пи...ц! Ладно, тащи его сюда. Отвечаешь головой, майор! Догоняйте.
Но тут в разговор командиров вклинился голос Дена.
- Запал. Я Холод. У меня важная инфа и ценный информатор! Пленный. Короче... такая же фигня, как у Истребителя!..
Стемнело хорошо. Спецназа ещё не было. Даже в пределах действия локальной связи. Ковальский бросил взгляд на полоску зари на западном горизонте, соскочил с камня.
- Юрий, а ты уверен, что заложников тоже нужно с нами туда брать? Лишний балласт, так сказать! А там не Крещатик, чтоб прогуливаться по нему. Там Зона!
- Я помню, подполковник, куда мы собрались! Помню! И помню зачем. Если из Центра поступил приказ - вы, подполковник, как военный человек, должны понимать и принимать распоряжение командования как единственно важное...
- Ой, умоляю тебя, профессор, не пиши мне тут гобеленом! Всё, проехали! Как начнёт сыпать свои заумные эпиграммы, аж мутит меня! Это я что, там, в Зоне, ваще повешусь от тебя?!
- Давайте не будем, подполковник, говорить обидные слова!
- Давайте, профессор! - передразнил Ковальский учёного.
Оба отвернулись друг от друга и принялись демонстративно напевать свои любимые мелодии, что вместе создавало стоны пьяного забулдыги.
Установка в сборе и готовности возвышалась почти у центра каменной гряды, напоминающей пирамиду, и пока была прикрыта маскировочной сеткой. Очертания её для непосвященных смахивали на что-то среднее между ручной зенитно-пулемётной установкой типа спарки максимов и большим телескопом в планетарии Крымской обсерватории. Рядом с ней и тоже под маскировкой покоились две батареи-аккумулятора и ещё непонятный ящик с проводами.
Ковальский поглядывал на часы каждые пять минут, Мешков в третий раз сверял записи своего ежедневника с показаниями приборов. Майор Семаков исправно занимал пост в полста метрах от них и... спал. Уморился в доску военинженер от беготни, переживаний, затем резкого бездействия и наступающей ночи.
Темнота, лёгкий горный воздух и пелена грозового фронта над горами. Редкие вспышки озаряли территорию Ингушетии, двигаясь на восток.
Мешков поправил очки, снова что-то замерил, записал, подсвечивая мини-брелоком.
- Профессор, ты ещё помигай фонарём, чтоб все снайперы наши были! - съязвил Ковальский.
- Прошу прощения! Подполковник, пожалуйста, установите шест в тот паз с раструбом! Пора уже! Очень плохо, что нет всей команды, но у нас ещё остался почти час, чтоб не паниковать и не бить в барабаны!
- Ой ты господи-и! - Ковальский поднял длинный телескопический металлический шест, похожий на десятиметровое удилище, воткнул в нужное место, защелкнул зажимы.
Молниеотвод. Точнее, молниеприёмник.
В наушниках раздался долгожданный голос Рогожина:
- Я Запал. Я Запал. Шурави в сборе! Идём в точку назначения. Полчаса - и на месте.
- Я Подпол. Слышу вас, Шурави. Ждём.
- Я Фотон. Я Фотон. Принято, - проснулся Семаков.
- Говори. И сразу хочу сказать, Чёрный, я церемониться не собираюсь, у нас дико мало времени, и ты - полутруп! Если ты за минуту не приведёшь мне более одного довода, по которому я решу, что...
- Командир, я всё понял, много текста! - перебил Рогожина пленный чёрный.
Никита и Ден обомлели. Ни фига се, орёл!
- Если вы гарантируете мне жизнь, хотя бы до возвращения домой... э-э... на вашу базу, то я доведу до вашего сведения и слуха вашего начальства...
- Послушай, голубок! - на этот раз прервал наёмника полковник. - Послушай и запомни одно - если ты, гусь лапчатый, ещё раз перебьёшь старшего по званию и главного здесь, в нашей миссии, а также будешь вешать лапшу мне про возвращение и моё начальство, типа жаждущее тебя созерцать, я, мля, жопу тебе на репу натяну, прижму вон тем валуном на ближайшие двести лет и скажу всем любопытным, что так и было! Понял? На базу ему, ишь! Ты больше нас можешь забыть о возвращении! Ясно, одноногий ты мой?
Речь была обезоруживающей. "Красава, командир! Я бы, наверное, сказать так не смог, а сразу по репе настучал!" - подумал Ден, приглядывая за чеченом.
- Итак? - отрезал монолог Рогожин. - Тебе минута, или валун ждёт! Слушаю.
- Крут командир!.. - начал наёмник.
- И я тебе не командир! Заруби себе, одноногий! - Рогожин встал, ноги на ширине плеч, и уставился на пленного.
- Меня и мою группу нанял известный мультимиллионер Доронин для обнаружения и спасения своей дочки! Вон она, среди ваших освобождённых...
- Холод! Копни под валуном ямку под его размеры, но в два раза короче, - обратился Рогожин к Дену, - мы ноги и голову его положим рядом с телом для потомков-археологов!
- Э-э, старшой! Извини, понял! Дослушайте, прошу вас! - заёрзал наёмник, бледнея.
- Быстрей, безногий!
- Я правду говорю! Сначала так и было. Всё обсудили с его людьми, получили аванс, фото дочки, оказавшейся по дурости в заложницах, начали готовиться. У меня было трое своих ребят, остальных, бывших головорезов из ДШБ, я нашёл...
- Мля, короче и главное!
- Есть! В столице ко мне в машину подсел человек. Поведал обо мне, нашей предстоящей миссии и ещё кое-что о моей команде, о чём знали только мы! Сказал, если я свалю или попытаюсь гнать пургу, то нас того... - наёмник провёл рукой по горлу, - нам это не страшно, но стало как-то херово идти на операцию под колпаком спецслужб.
- С чего ты решил, что он силовик?
- А у меня глаз тренированный на гэбэшников! Да и он сказал, что оттуда! Представился полковником Ивановым из МЧС. Ну и, получив моё согласие на сотрудничество с ними, поведал, что ещё от меня и команды требуется параллельно с поиском богатой заложницы.
Наёмник на секунду замолчал, вспоминая детали двойной вербовки. Рогожин глянул на часы с подсветкой, снова на пленного:
- Живее!
- Ну и, пообещав похоронить наши дела из архива Минобороны, неплохо оплатить работу, он посвятил меня в суть задания. Выйти по вашему следу в режиме невидимок, страховать группу "Шурави" до любого конца! Если с вами всё в порядке - отчалить после того, как на высоте 1898 примерно между часом и двумя сёдняшней ночи мы... э-э... потеряем вашу группу! Тогда возвращаться другим маршрутом, доложившись ему по спецсвязи, а дальше в своём танце - решать свои задачи по освобождению девки. Ну... а если с вами что-то не то - ну там саботаж, неисполнение приказа, угроза плена и так далее, то ликвидировать всех и секретный груз в ваших цинках и ранцах!
- Ни х... себе! - Ден аж поперхнулся печеньем, а Никита приподнял шлем, пытаясь понять, ослышался он или нет.
- Вот как?! - Рогожин, казалось, спокойно отнесся к услышанному. - И ликвидировали бы?
- А как?! Конечно! - наёмник вздохнул и прищурился. - У нас говорят "не исполнил заказ - ты пед...ст!". Это шутка, но заказы и приказы у нашей братии - святое!
- Ну-ну! - Рогожин словно не слышал пленного, думая о чём-то своём. - Так. И кто он, этот "полковник Иванов из МЧС"? Где, откуда? Как связь должна осуществляться? Говори.
- Дайте мне слово офицера, что сдержите обещание насчёт моей жизни!
- Ого! А в наше время и ещё для вас, вольных стрелков, слово офицера что-то значит?
- Так точно, полковник Рогожин!
Теперь обалдели все, и сам командир. Давно его так никто не обескураживал. "Прям нокдаун какой-то!" - мелькнуло в голове у Никиты.
- Ясно! Вижу, этот "полковник Иванов из МЧС", видимо, точно существует, причём в нашем заведении! В штабе?! - то ли утвердил, то ли спросил Рогожин, щипая усы, но заметив в темноте ожидающий взгляд наёмника, сказал: - Даю слово офицера, что сохраню тебе жизнь!
- И ваши бойцы тоже?
- И мои бойцы тоже!
- Принимается! - чёрный обвел взором всех троих, чеченца на траве и кивнул. - Хорошо! Это...
- Я, кажется, знаю, кто этот "полковник Иванов"! - перебил его Никита, закинув ногу на камень рядом с пленным.
- Истребитель, я дал уже слово! Так что свои доводы смой в унитаз, умник! Раньше мозговать надо было! - Рогожин бросил недовольный взгляд на зама и снова пленному:
- Ну и?
- Полковник Егоров из ФСБ. Рост метр восемьдесят, 42 года, седые виски... только виски. Холёный, лощёный, с иголочки франт, родинка над левой бровью со спичечную головку. На среднем пальце левой руки еле заметная старая татуировка в виде буквы "К". Сейчас он находится в оперативном штабе вашей части в Аргуни, прибыл в составе каких-то хлыщей из Москвы. С ними инвалид в коляске. Ну вот, примерно так!
- Да уж, секретная операция, ёптеть! - пробубнил Ден.
- Без комментариев! - Никита убрал ногу, сделал шаг в сторону. - Я так и знал про этого мнимого офицера МЧС! Сразу не понравился!
- Так. Всё. Отставить мнения! Сбор две минуты.
- Чеха тоже берём, я так понял?
- Да, замбой, и его берём! - Рогожин подозвал Дена и, взглянув на обоих своих снайперов, неожиданно произнёс. - Парни, даже сейчас, когда мы в часе хода от точки назначения, где Подпол с Мешком монтируют свою бесценную установку для ловли молний, етить их налево, я без зазрения совести могу однозначно сказать: вы герои! По медали вы заслужили, а если сведения этих двух пленных подтвердятся, то и на ордена спокойно потянет наш рейд! Молодцы! Орлы! Я рад, что работаю с вами в одной упряжке! Спасибо, ребята!
- Служим Отечеству! - одновременно серьезно ответили офицеры, чувствуя духовный подъём и удовлетворение. Приятно было до жути - и не передать чувств!
- Ну, всё! А теперь, пока я на связь со штабом, Холоду обеспечить авангард до точки в прежнем режиме, но очень скоренько. Возьми Балона, он уже знает маршрут до высоты.
- Есть, командир!
- Истребителю построить группу, взять максимум трофеев поцелее, обеспечить охрану и безопасность пленных... и чтоб яйца опять не отрезали кому-нить!
- Есть! - заулыбались оба, глянув на боевика.
- Выполнять!
Подхватив пленных, проверив их сковку, снайперы побежали к отряду. Рогожин подозвал Пыть-Яха, что-то обмозговал с минуту, глянул на часы и взялся за наушники рации. Радист запросил Центр и кивнул.
- Я Шурави. Я Шурави. Группа на связи, - Рогожин подмигнул радисту, ожидая ответа штаба и довольно улыбаясь краешками губ, - слышу вас, Тюльпан. Сообщаю...
- Товарищ генерал. Товарищ генерал! - капитан Мохов через ширму позвал начальника. - Срочно связь с Шурави!
- А? Да-да! - генерал вскочил, растирая лицо. "И как только вырубился? Стыдно!"
- Прошу, - Мохов показал на привычный стульчик.
Генерал подсел, схватил наушники. Рядом расположился капитан спецсвязи Мохов с параллельными наушниками.
Диалог с Рогожиным длился минут пять. Глаза генерала и капитана от таких новостей вылезали из орбит всё больше и дальше. Но после доклада Шурави генерал кивнул Мохову на вход. Капитан, придерживая кобуру, подскочил туда, проверил, встал на охране.
- Я понял, Шурави. Хорошо. Это неплохие новости! Готовь дырочки для наград всем! Если так и окажется. Насчёт обузы понял. Их с собой. Живые свидетели и доказательства. Под личную твою ответственность, Запал! Всё, ребята, удачи и до связи на месте! Конец связи.
Генерал позвал Мохова и довольным мартовским котом растянулся на стульчике, отчего стул чуть не развалился.
- Слышал, капитан?
- Так точно, товарищ генерал! Ишь каков! Какие будут распоряжения?
- Так, на час тридцать оперативное совещание у меня, здесь. Всех. Это по объектам 2 и 4. А насчёт крота... Ядрёна вошь! Позови мне полковника Селезнёва и вызови майора Величко с двумя автоматчиками. Выполнять.
- Есть.
Генерал постоял минуту после ухода капитана Мохова, затем достал табельный ПЯ, проверил обойму, спрятал. И сел писать докладную.
Полковника Егорова подняли с койки, застав еще не спящим. Он и не мог спать - ведь скоро апогей операции. Да и группа наёмников должна выйти на связь по его личной секретной линии. Он лежал и гонял в голове комбинации возможных действий, все "за" и "против".
Майор из службы собственной безопасности части с двумя бойцами в хаки, в мокрых после дождя капюшонах и с АКМ наперевес тенями очутились в палатке.
Все спали. Один Егоров лежал в раздумьях.
- Полковник Егоров, прошу вас встать, одеться и пройти с нами для выяснения некоторых обстоятельств! - сухо и твердо сообщил майор Величко.
- А в чём, собственно, дело? - Егоров напрягся и сжался.
- Я ещё раз прошу вас... - другим, нехорошим, голосом надавил майор.
- Хорошо, хорошо, майор! Не надо нервничать!
Полковник стал одеваться, кобуру с личным оружием майор тут же забрал со стула.
- И попрошу, полковник, без сцен и шуток! - Величко показал рукой к выходу.
Солдаты взяли калаши наперевес, и Егоров понял всё...
Сумрак надо мной.
Со звёздами, и небом, и луной.
Тревожную и злую ночь я чую!
Почему эти строчки средневекового поэта и мага Франческо Петрарки всплыли в памяти и вертелись на языке, Никита не мог понять.
Они стройной чёткой цепью-змейкой полубежали, полутекли вдоль ручья на юг, вверх, в горы. Ручей превратился в ручеек, да и то еле слышный в темноте. Топорков слушал своё пыхтение и одышку в ночи. Он всё так же замыкал группу вторым номером, но уже на отдалении в 50 метров. Смысла отставать больше не было - в почти абсолютной темноте, с оставленными Тротилом по ходу движения ловушками и отстрелом всех мнимых и явных преследователей остаток маршрута рисовался безопасным.
Тучи, затянувшие весь небосвод и изрыгавшие молнии, придали горной местности вид чёрного, этакого неровного ватного покрывала. Ни леса, ни кустов. Только травянистые куполообразные горы да отдельные скалы и валуны. И никого кругом.
"Сумрак надо мной..."
Никита в такт шагу полушептал, полунапевал слова, засевшие в мозгу занозой.
"...Со звёздами, и небом, и луной. Тревожную... Тревожную и злую ночь я чую! Тревожную и злую..."
Никита бросал взгляды наверх. Никаких звёзд, луны! Одна темень. Рогожин приказал надеть ПНВ, чтоб не переломать ноги. Им, спецназу, с такими очками хорошо было идти: всё в голубо-зеленоватом свечении. А вот штатским, постоянно вязнувшим в траве и спотыкающимся, приходилось нелегко. Но никто не стонал, не канючил. Пленные, хотя и оба раненые и скованные по рукам, шли бодро, неся на себе трофеи потяжелее - БК к пулемётам и стволы РГД-7 без выстрелов. Топорков сам кроме АКМ с подствольником и "вала" тащил "Шмель-М" и пару "мух", не считая моря гранат и патронов.
Он поглядел на часы. Полпервого ночи. Писец! Можем и накосячить с успеванием!
Словно услышав его мысли, командир поторопил:
- Подтянись. Живее, живее!
Ускорились. Ноги уже не пружинили, а ходулями топтали землю с камнями. Ещё немного, ещё чуть-чуть! И конец заданию, операции!..
Очень скоро вышли на прямую связь с точкой назначения. Группа приободрилась, подтянулась, хотя все и устали как черти. Бывшие заложники шли покорно, безропотно, понимая, что обязаны разведчикам и что только они могут помочь и дальше им - выбраться из этих гор и снова не попасть в плен, в яму, к этим чурбанам.
Оба пленных тоже осознавали своё положение, топали скоро и послушно, несмотря на раны и груз.
Без четверти час ночи прибыли на высотку.
Рогожин дал распоряжение отдыхать, принимать пищу всему составу ГОНа, включая пленных. Полозкова попросил осмотреть раненых, выставил пост - Орка, выслушал мини-доклад учёного Мешкова о подготовке установки к испытаниям. Осмотрел её бегло сам. Подозвал Пыть-Яха с рацией и Топоркова.
Мысли об уничтоженной группе наёмников, о предательстве в своих кругах, о значимости операции и недоговорках генерала и очкарика-учёного, о странных стечениях обстоятельств по ходу выполнения задания обуревали командира. Он поделился ими с замом.
Никита сообщил, что тоже многим грузится, но не может найти ответов. Только догадки и сумбур в голове. Тем временем гроза нависла над высотой. Громыхало так, словно взрывались бризантные заряды артполка. Молнии уже сверкали повсюду. Подсчитывая секунды от вспышки до грома, а их было всего 3-4, Никита понял, что эпицентр в километре от них и ничуть не удаляется.
Под эти раскаты свинцово-чёрного неба личный состав группы прямо под дождиком (надо отметить, не сильным) развалился на привал. По просьбе Мешкова, типа в целях безопасности, все расположились на небольшой полянке между грядой валунов с замаскированной установкой, крутым оврагом и кустами барбариса. На вопрос полковника Меркулова, насколько для кучки людей опасны молнии, Мешков заметил, что вон тот молниеотвод их страхует, а еще здесь полно других объектов, более притягательных для грозовых разрядов, чем их группа.
Спрятаться от влаги и грохота неба было некуда, поэтому все развалились кучно на поляне, в метре друг от друга. Кто ел, кто пытался даже подремать, распластавшись в траве альпийской лужайки, другие переобувались и меняли одежду. Мешков суетливо бегал вокруг всех, что-то приговаривая, зудя и щебеча. Он часто бросал взгляды на ночное сверкающее небо либо на Ковальского, невозмутимо восседающего грифом на камне возле установки. Лица обоих уже утонули в темноте, поэтому мимику их нельзя было различить, но напряжение чувствовалось во всём.
Задремавший было Балон недовольно дёрнулся, когда Мешков ухватился за его рюкзак и сплетение оружия, чтобы передвинуть в другое место.
- Эй, ботаник! Ещё раз тронешь мою снарягу, я тебе очки с яйцами поменяю местами! Понял?
- Извините, Семён! Я только хотел поближе к вам! Давайте компактно и ближе друг к другу?! Прошу вас!
- Абзац! - Балон сам подтащил к себе вещи и амуницию, злобно ворча. - Ты ещё штабелями нас положи друг на друга, профессор! Хотя я с Анжелой не отказался бы в обнимку!
- Ага, щас-с! Размечтался, - Анжела криво ухмыльнулась и припала к фляжке с водой, - а колы нет ни у кого здесь? Или спрайта?
- Мартини со льдом не подлить? - съязвил Балон, укладывая голову на рюкзак, а руку положив на коробку пулемёта.
Народ поулыбался, занимаясь своими делами. Военврач осмотрел раненых и теперь беседовал с военхимиком, Ден следил за пленными, Рогожин докладывался штабу.
Командир упорно пытался получить ответы на свои вопросы, но генерал уклончиво уходил от них, ссылаясь на дешифровку связи и секретность операции. Обоих уже начало раздражать отсутствие взаимопонимания.
- Запал. Прошу не давить на меня! Я не могу сказать более того, что могу! Но знайте одно: что бы ни произошло и в какой ситуации - есть приказ и должно быть обязательное выполнение до конца поставленных задач! И ничьей вины и предательства нет и не будет! Я ручаюсь за дальнейший успех вашего рейда! Помните, парни, одно - я такой же поздно посвящённый в детали операции, как и вы! Мужайтесь, ребята! Выполните долг до конца! И не держите зла на меня!
- Я не пойму вас, Тюльпан! Я ничего не понимаю!
- Всё, Запал. Конверты вскрыть ровно в указанное время... Учёного слушаться и беречь как своё! Благодарю от лица командования за информацию об объектах 2 и 4, а также за освобождение заложников и уничтожение бандформирования. Удачи вам...
- Тюльпан? Тюльпан?..
- Удачи, и будьте живы, парни! Конец связи.
Гроза сбивала связь, мешая говорящим, да ещё эти непонятки генерала.
Рогожин зло бросил наушники, которые резиновой пружиной провода притянулись и вернулись к Пыть-Яху, сидящему рядом, в метре от командира. Полковник провёл ладонью по мокрому лицу, шёпотом выматерился и обернулся к заму.
- Майор... Никит! Ты что-нибудь понимаешь в этой чехарде, мля?!
- Никак нет, командир! Херня на постном масле! Чё за игры могут быть в такой ситуации?
- Что ждёт нас дальше? Ну вернёмся параллельным маршрутом, и что?.. - Рогожин понуро вздохнул и откинулся на мокрый камень. - Ни хера не пойму!
- Может, Мешков ответит на эти загадки, ёп их?!
- Это точно, замбой! Ну-ка, давай его сюда, ботаника нашего!
- Есть.
Мешков ничего нового и рассудительного не внёс в думы спецназовцев. Заикался, уходил от темы, дёргался, даже пытался давить, ссылаясь на минимум времени и директивы сверху.
Рогожин обматерил его, штаб, всё ГРУ, вскочил и присоединился к группе. Топорков, пригнувшись от треска очередной молнии, как от осколков, недоуменно переглянулся с Пыть-Яхом и последовал за командиром.
Учёный взглянул на часы, затем на Ковальского. Последний своими очертаниями сливался с камнем, на котором восседал. Мешков позвал его, они пошептались, после чего подполковник в отставке обратился ко всем, войдя в кучу народа на поляне и глядя на Рогожина.
- Всем бойцам группы особого назначения! Прошу срочно достать и надеть комбинезоны РЗК, предварительно с помощью капитана Полозкова принять прививки... э-э... антишока. Профессор Мешков раздаст всем присутствующим пилюли и допинг, а также таблетки от шокового состояния для достижения антипсихозного эффекта. Это касается и штатских граждан. Прошу приступить!
- Опс. Это чё ещё за хрень?- поднялся Балон.
- Какой ещё антипсихоз? - недоуменно воскликнула Анжела. - Мы вроде спокойны и не собираемся пугаться этой чёртовой грозы!
- Что за новости, Подпол? - Рогожин прищурился.
- Прошу не задавать лишних вопросов! Это нужно сделать согласно утверждённому плану операции! Поторопитесь, товарищи офицеры!
- А я не военный и не собираюсь глотать какие-то незнакомые пилюли и колоться тут! - вмешался бизнесмен Родион.
- А вас, гражданин, попрошу рот закрыть и не вмешиваться в ход военной операции, невольным участником которой вы стали благодаря освобождению из плена! Мешков, пленных тоже касается!
- Я понял, понял! - учёный сноровисто обегал всех, раздавал таблетки и шприцы.
Топорков недоуменно посмотрел на командира, лицо которого в отблеске очередной молнии выражало полную потерянность и глубокую задумчивость.
- До часа "Ч" десять минут, - крикнул Ковальскому Мешков, лично помогая Полозкову вакцинировать членов группы.
- Начинаем, - ответил Ковальский, спешно надевая костюм антихимрадиационной защиты. Он поправил лямки, липучки, водрузил на голову шлем-полусферу "Панорама-М" из серии противогазов последнего поколения и направился к установке.
- Орк, ко мне! - отдал команду по связи Рогожин.
Когда прибыл с поста охраны Орк, поправляя за спиной и плечами снаряжение и оружие, группа была почти готова, выделяясь в темноте ярко-оранжевыми РЗК и головными уборами-скафандрами, как в фильмах Спилберга. Готова к чему?! Никто не знал.
Рядом звезданула молния. Совсем рядом. Народ попадал либо пригнулся.
- Готово! - крикнул Ковальский, но из-за стекла "Панорамы" его никто не услышал.
Он спрыгнул с камней. Шест молниеприёмника торчал вверх, масксетка со ствола установки сдёрнута, батареи и генератор включены. Подбежав к группе, он вклинился в кучу тел, присел рядом с Рогожиным и... обомлел. На командире группы не было защитного костюма, зато рядом восседала Анжела, улыбаясь через спецстекло полусферы.
- Командир? Что за... Срочно наденьте радиационно-защитный костюм! - попытался привстать и потянуться к девушке Ковальский.
- Отставить, Ковальский! - Рогожин жестом остановил того. - Я сам знаю, как распорядиться своей снарягой! Сидите на месте и ждите действия своей пушки! Не так ли, Подпол? Мы же все этого ждём?
Ковальский всё понял. И понял, что бесполезно сейчас перечить старшему группы или объяснять необъяснимое.
Недоумевающие и напряженные люди стали невольно прижиматься друг к другу, подтягиваться. Пленные тоже, чувствуя нервозность, страх и подвох, жались к остальным. Ден был начеку, но в душе капитана бесновался огонь. Он молча посматривал на Топоркова и Рогожина, всё надеясь на разрядку обстановки и прояснение ситуации. Радовало то, что ствол установки глядел в небо, а не на них. Никита тоже это отметил, застёгивая рукава РЗК и прожёвывая таблетки. Горькие и большие, етить их!..
- Нет, ну мы чё, подопытные кролики или овцы в загоне? - вдруг рявкнул Родион, обхватив себя за плечи и дрожа. - Дайте мне комбез. Срочно! Что за...
- Припухни там, торгаш! - зло оборвал его Балон.
Орк рядом с ним торопливо надевал "Панораму". Мешков окинул всех нервным взглядом, привстал. В его руке появился пульт как от телевизора. Он глянул на часы.
- Ну всё! С Богом!
Половина народа не услышала и не поняла, а другие просто не успели что-то сказать супротив. Он нажал кнопки на пульте дистанционного управления и плюхнулся на землю.
Никита первым успел заметить дрогнувший ствол установки, который опустился и уставился прямо на них, на людей. Что-то прозуммерило в блоке пушки и щёлкнуло. Никита попытался вскочить, открывая рот для крика и мата, но его опередил Рогожин, сидящий рядом. Он дёрнул Топоркова вниз, вскакивая сам и поворачиваясь к Мешкову. Так как его голову не обременяла полусфера "Панорамы", его крик услышали все:
- Я так и думал, уроды-ы-ы!.. За Россию, мать вашу-у-у!..
Раздался ошеломительный треск сверху. Молния кривым белым зигзагом ударила в шест, который раскалённым удилищем дёрнулся в агонии. Ослепительный заряд мгновенно прошел через всю длину молниеприёмника и пропал в блоке установки. Фонтаном разлетелись искры батарей, генератора, и пушка, завибрировав, изрыгнула сноп огненной волны. Даже не огня, а какой-то плазмы, пелены из свечения и искр.
Люди закричали, затряслись и, управляемые невидимой силой, скучились в полупрозрачном фиолетовом шаре. Эта энергетическая сфера диаметром десять метров плавно, но быстро оторвалась от земли, поднялась на высоту человеческого роста, колыхнулась, застыла на весу. Все люди оказались внутри.
Картинка зависшей субстанции в виде ровного правильного шара с дёргающимися за его туманными стенками людьми длилась недолго. Секунд пять. Как в замедленной съёмке. Неожиданно сфера вздулась, затем сузилась и с протяжным хлопком исчезла. Вместе со всем её содержимым. Установка вмиг замерла, батареи и генератор отключились, ствол шелохнулся и застыл. И только капли дождя уходившей на восток грозы с шипением падали на почти сгоревшую масксетку и блоки испытательного изделия XL, моментально превращаясь в пар. Молнии били реже, тучи, казалось, быстрее и торопливее помчались вдоль подножия Кавказа, унося память об этом месте.
Ночь снова на несколько часов опустилась на землю. Непроглядная и шумная от удаляющихся грозовых раскатов.
Земное местное время было один час двадцать три минуты 26 апреля 2006 года...