Глава 16

Вот это сюрприз! Откуда они тут? Как сумели выскочить из казармы быстрее нас?

— Да по каким бабам? Групповое посещение «дрочильни», а то поодиночке страшно, — добавил Энрике.

— В общем валите в казарму, и мы сделаем вид, что ничего… — Джавал не договорил, поскольку мы начали действовать.

Понятно, что на такое развитие событий мы не рассчитывали и ничего не планировали. Только ситуация выглядела очень уж однозначной — стрелять нельзя, это слишком шумно, подчиниться тоже нельзя, это значит кинуть девчонок и позор такой, что лучше уж повеситься, значит надо решить проблему так, как это обычно делают мужчины.

К тому же их шестеро, и нас шестеро.

Мы бросились в атаку одновременно, и никто не помешал другому — воистину, Отец Мудрости посылает хорошие мысли сразу в несколько голов. Увы, моим противником оказался кто-то во тьме не опознанный, а не Джавал, хотя руки чесались попортить именно его смазливую физиономию.

Кулак мой соприкоснулся с чужой челюстью, и тут же я добавил правой, в живот. Краем глаза увидел, как от удара Васи его оппонент полетел кувырком, прилег отдохнуть у стенки, как Сыч налетел на Энрике, и заработал джебами, точно профессиональный боксер сверхлегкого веса.

— Да вы! — успел воскликнуть Джавал, после чего ему стало не до разговоров, поскольку им занялся Ингвар.

Мой противник согнулся, и я приварил ему сверху по шее так, что он рухнул на колени. Через миг я шлепнулся на него сверху, и принялся закручивать руки за спину — быстрее, пока он не очухался.

Автомата при нем не было, эта шайка явно намеревалась справиться одними словами.

— Куда?! — прохрипел из темноты Эрик. — Стой, сука!

И чья-то голова со стуком соприкоснулась с асфальтом.

Руки моему противнику я связал его же ремнем, а кепку запихал в рот, не обращая внимания на возмущенное мычание.

— Мой готов, — доложил Вася. — Вы как?

— Готов, слава Аллаху, — проговорил Хамид.

Оппонент Эрика попытался удрать, и его пришлось отловить, и только потом связать и обездвижить. Ну и последним сдался Джавал, и то мы навалились на него втроем и буквально загасили — не та ситуация, чтобы думать о благородстве; так что гордый потомок кшатриев оказался без сознания меж остальных.

— Давай их за угол, — распорядился Ингвар. — А я пойду внутрь, надо проверить, что…

— Не надо, — донесся из окна женский шепот. — Мы давно тут, и все видели. Мальчики… Это было клево, поверьте мне!

Плечи мои расправились сами, я прямо ощутил, как мышцы по всему телу обретают героические выпуклые очертания. Да, мы справились не хуже спецназа, которым конечно не были, и все благодаря неожиданности — враг не ждал такой внезапной атаки; ну а еще мы знали, ради чего и кого деремся.

Связанных бойцов из шайки Джавала мы на всякий случай оттащили за угол в сторону санчасти. Оттуда они не увидят, куда мы направимся вместе с девчонками, даже если кто-то вдруг и придет в себя.

Потом они конечно очнутся, выплюнут импровизированные кляпы и даже развяжутся. Только мы к этому времени окажемся далеко, или в идеальном случае — наоборот, близко, в той же самой казарме.

Стучать офицерам никто не пойдет — ладно, что тебя после отбоя избили свои же, но какого фига ты сам делал за пределами казармы?

— Мы были вовремя, только не стали вылезать, — объяснила Мария, когда мы столкнулись во тьме; она ухватила меня за руку, на мгновение прижалась. — Кто-то тут ходил. Куда мы сейчас?

— Потом, — отозвался я.

Я не мог сказать девчонкам, где будет их убежище — вряд ли эти сведения их обрадуют.

— Двинулись, — бросил Ингвар, и мы заторопились на запад.

К проходу во внутренней ограде, ее никто не охраняет, и дальше на полигон, в ту сторону, где у самого периметра торчит башня с дырой в боку, достаточно большой, чтобы в нее проехал пикап… та самая башня, где мы провели то ли полтора часа, то ли целых шесть, смотря откуда считать.

И ее первый этаж, где тихо и пусто, можно счесть идеальным убежищем.

Цзяню точно не придет в голову искать беглянок в хранилище — это раз, там их не покусает никто из зараженных нашим местным «бешенством» — это два, и есть шанс, что дрищи не сунутся внутрь сразу, даже если ворвутся на территорию «Инферно», ведь им нужен полигон целиком.

Хотя о последнем я мог только гадать.

— Милые, куда мы идем? — занервничала Жанна, когда под ногами оказался песок, а впереди поднялись силуэты кубов.

Сыч скользил дюжиной шагов впереди, Эрик с Хамидом приглядывали за флангами, мы с Васей прикрывали тыл, а Ингвар шел в центре построения вместе с девушками.

— Тут километра полтора, заброшенное помещение, — ответил норвежец, ухитрившись не соврать, но и толком ничего не сказать.

— А нас там не найдут? — заговорила обладательница неприятного голоса, отзывавшаяся на Белочку, как я понял из разговоров между девчонками.

— Нет. Но надо идти быстро, — попытался Ингвар пресечь разговоры.

Ха-ха, он забыл, что имеет дело с женщинами!

Уже метров через сто пришлось встать, поскольку в туфлю Жанны набился песок. Затем взвизгнула совсем молодая шатенка, имени которой я не запомнил — ей привиделась змея, и приглушили мы ее вопли, банально заткнув рот, чем с удовольствием занялся Эрик.

— Как тут жутко, — прошептала Мария, когда мы оказались между двух кубов. — Кажется, что ты на кладбище великанов, да спасет нас Святая Дева.

Девчонки начали дружно креститься.

С севера прикатился гул моторов, промелькнули и погасли фары — это по периметру пронесся очередной патруль, сейчас в нем бойцы первой роты, но они слишком далеко, чтобы нас заметить без прибора ночного видения или тепловизора.

Я поглядывал по сторонам и думал, откуда Джавал и его подельники узнали о нас? Вчера один из них приглядывал за мной и понял, что мы замышляем? Или сдал кто-то свой? В последнее верить не хотелось, но я знал, что люди — существа ненадежные, и что всякое бывает.

И стукнули ли они старшему по секте, которым у них Цзянь? Наверняка.

Сыч неожиданно замер, вскинул руку, и мы тут же остановились, вслед за индейцем присели на корточки. Впереди, у подножия очередного куба — они стояли тут в шахматном порядке — шевельнулось что-то черное, блики побежали по рядам чешуек, заструилось длинное тело, то ли змеиное, то ли сколопендровое.

Моргнуло желтое, светящееся, может быть один глаз, и существо пропало.

— Что там было? — спросил Ингвар.

— Не разглядел, — отозвался Сыч. — Двигалось что-то, да и все.

Я нахмурился — зрение у него явно лучше моего, и при этом я различил какие-то детали, хотя в целом облик встретившейся нам твари не уловил. Животное? Дрищ-разведчик?

— Дальше, — велел норвежец.

От точки, где появилась неведома зверушка, я прошел в нескольких метрах, и различил на песке ямку вроде норы муравьиного льва, только побольше. Открытие меня не порадовало — уж лучше бы это оказался глюк, ведь глюк не откусит тебе голову и не направит в спину автомат.

Но никто на нас не напал, и через сорок минут мы оказались у нужной башни.

— Пришли, — объявил Ингвар, указывая на отверстие. — Снаружи подсветить не можем. Придется лезть так.

— А что там? — спросила Мария, в черных глазищах которой мерцала тревога.

— Склад, — ответил я.

— Мне не хочется туда идти! — заявила Жанна. — Даже вместе с вами! Там мерзкое! Жуткое! Я чувствую!

Ее била крупная дрожь, может быть частью от ночной прохлады, но и от страха тоже.

— Мы там были, сеструха, — Вася обнял Жанну за плечи, и она вцепилась в него обеими руками. — Вернулись живыми, хотя повидали всякого. Но на первом этаже тихо, спокойно. Побудете там, пока транспортную зону не починят.

— Вы останетесь с нами? — поинтересовалась Белочка, и по нашим лицам прочла ответ. — Нет? Но как же так! Почему?! — по щекам ее заструились слезы.

— Тихо, женщина! — не выдержал Хамид, в своем Пакистане явно привыкший к другому обращению со слабым полом. — А ну пошли туда, куда говорят! И чтобы ни слова больше! Шайтан вас задери!

Удивительно, но это сработало.

Когда Ингвар первым шагнул в отверстие и протянул руку, чтобы подать девчонкам, они пусть неохотно, но двинулись за ним: сначала Мария, потом отклеившаяся от Васи Жанна, следом другие. Эрик вытащил фонарик, но включил его только внутри, в коридоре, чтобы снаружи уж точно никто не увидел.

— Как-то скучно тут, — заявил финн, оглядываясь. — После ваших рассказов я-то думал!

— Каких рассказов? — пискнула Белочка.

Ей никто не ответил, только Хамид угрожающе засопел, и девушка замолчала.

Внутри башни ничего не изменилось — те же гладкие стены, потолок, тот же вестибюль с воротами и уходящая на второй этаж лестница.

— Вот тут и размещайтесь, — велел Ингвар. — Одеяла. Вода и провизия. Надо экономить. На пару дней хватит. В туалет ходите наружу — с дальней от периметра стороны башни, и сразу после патруля, чтобы вас не увидели. И ни в коем случае… ни в коем… не стоит соваться туда! — норвежец показал на лестницу.

— Фонарик оставим, — Эрик заулыбался и вручил прибор Белочке.

— А что там, вверху? — спросила Мария, подойдя ко мне вплотную, так, чтобы никто, кроме нас двоих, не слышал ее слов.

— Безумие. Смерть, — ответил я.

Мгновение она смотрела на меня очень серьезно, а затем кивнула.

* * *

Новый патруль объявился ровно в тот момент, когда мы только выбрались из башни. Пришлось залечь прямо на месте, упасть на холодную дюну, да еще и отползти так, чтобы не лежать совсем уж на открытом.

Лучи фар прошли над нами, мазнули по дыре в башне, и тут гул моторов стал тише, пикап явно остановился. Сердце мое застучало чаще, я двинул палец к предохранителю на калаше — неужели нас заметили?

— Эх, Джейк, смотри какая красота? — пробасил кто-то, и песок захрустел под берцами. — У нас в Лагосе такого не увидишь, чад и дым от машин и заводов.

— Давай, отливай быстрее, — отозвался второй голос, не такой мощный. — Да поехали!

— Грубый ты, — сказал первый, и сочное журчание сообщило нам, что процесс пошел. — Романтика! Звезды! А ты — «отливай»…

— Просто я твой командир, вот и все, — засмеялся второй.

Басовитый хмыкнул в ответ, журчание стихло, и тут небо над нами располосовала троица метеоров. Словно три светящихся когтя чиркнули по черному бархату, и через мгновение до нас докатился раскат грома.

Снова война в небесах, битва в космосе?

— Давай быстрее! — рявкнул второй, но его подчиненный уже и сам бежал к пикапу.

Машина взревела, к голосу мотора добавились еще два, и патруль рванул дальше вдоль ограды. Мы же выждали, когда он скроется за башней, и только после этого отлипли от склона дюны.

В зените вспыхнула алая звездочка, превратилась в кольцо огня, за ней вторая, третья.

— Не нравится мне это, — пробормотал Эрик. — Мало нам того самолета?

Время подходило к полуночи, и мы рванули через полигон бегом, чтобы добраться до казармы хотя бы к часу, и немного подремать. А то разбудят в три, запихнут в машины, и отправят на патрулирование вместо тех бедолаг, разговор которых мы только что слышали… это только в том случае, если ничего не случится раньше!

Над восточным горизонтом возник серебристый ореол, признак того, что скоро взойдет луна. Да, пусть она уже не полная, но лучше бы нам добраться до коек раньше, чем это небесное тело начнет изображать прожектор.

В этот раз мы бежали тесной кучкой, разве что Сыч двигался впереди, и когда он вскинул руку, то мы «дали по тормозам», едва не налетев на него.

Это был вроде бы тот же куб, у которого из песка вылезало нечто змеисто-сколопендровое. Но теперь он светился, излучал мерзостное зеленое сияние, от которого болели и слепли глаза, так что хотелось прикрыть их ладонями. А еще эта штука… плакала, иначе и не скажешь, издавала ритмичные «всхлипывания», тихие, но очень, очень зловещие.

Я мгновенно покрылся холодным потом.

— Давай обойдем, — предложил Вася, которому тоже было не по себе.

Ингвар выставил нордическую челюсть, и я думал, что норвежец будет спорить, но он кивнул.

— Лучше не рисковать, — буркнул он. — Ну его.

Мы свернули, и вроде бы двинулись в обход, но через несколько минут я сообразил, что не все в порядке: мы вроде бы шагали, переступали ногами, но светившийся и плакавший куб не удалялся, он все так же торчал сбоку от нас метрах в двадцати и загораживал дорогу на восток.

— Это мне кажется? — пробормотал Эрик.

— Всем кажется, — подал голос Ингвар. — Давай направо и прямо от него. Бегом!

Я развернулся, и тут напомнила о себе нога, колено, благополучно забытое за последние дни. Оно неожиданно перестало сгибаться, и я едва не свалился, каким-то чудом не улетел за ближайший бархан.

— Что с тобой? — рядом оказался Вася: лицо потное, глаза вытаращены.

— Нормально, — ответил я через стиснутые зубы, а внутри стучала одна яростная мысль «я не инвалид», «я не инвалид».

Отключившуюся конечность пришлось согнуть руками, но дальше она заработала нормально. Мы отбежали метров на десять, и обнаружили, что куб отодвинулся, как и положено, да и свечение его начало слабеть.

Но багровое, цвета гнилого мяса сияние заструилось от другого, расположенного севернее.

— Как лампочки на елочной гирлянде, — заметил Сыч.— Вот помн…

Он не договорил.

Небо расцвело десятками разноцветных точек, словно решило присоединиться к празднику цветомузыки, и сверху упал грохот, тяжелый, как могильная плита для титана. Пронеслась, затмевая звезды, одна стремительная тень, за ней другая, третья, снова громыхнуло, и вниз устремились сотни метеоров.

Команды «ложись!» не понадобилось, все сработали на инстинктах.

Я упал наземь, любопытные песчинки тут же полезли мне за ворот, в закатанные рукава. Пылающий шар вспахал дюну в какой-то сотне метров от нас, раздался взрыв, тугая воздушная волна прошла над нами, погладила по затылкам. Осколки с металлическим лязгом забарабанили по стенке почти угасшего зеленого куба, и тот полыхнул ярче.

Нет, это не выглядело бомбардировкой, скорее боевой летающий аппарат разложили, увы, не на атомы, а на детали, прямо над полигоном.

Кто-то сражался там, в небесах, в космосе, а мы не имели представления, кто именно. А нас не прикрывало никакое ПВО, которое очень бы пригодилось, чтобы отпугивать непрошеных гостей с воздуха.

Горевший алым куб запульсировал, когда ему на крышу свалился очередной метеор. Следующий в ряду с севера засветился желтым, но не радостным и теплым, а противным и тусклым.

И в этот самый момент из-за ближайшего к нам хранилища, пока темного, вышел человек. Если бы не свистопляска на полигоне и над ним, то мы бы его не разглядели, а так очередная вспышка вверху позволила рассмотреть точно такое же как у нас снаряжение, и калаш в руках.

За ним показались другие, они шагали цепочкой, и все были вооружены.

Если бы мы стояли или шли, нас бы засекли мгновенно, но мы очень удачно залегли. Поэтому никто не глянул в нашу сторону, даже головы не повернул, зато я рассмотрел Цзяня, потом узнал Джавала и Энрике.

Побитые нами старички освободились, или комотделения развязал их, и они… двинулись по нашим следам?

— Стоять, — приказал Цзянь, когда эта банда почти миновала нас, и они остановились.

Тридцать метров, темные силуэты на фоне двух светившихся кубов — идеальная цель, их можно снять одной очередью, а уж если ударить из шести стволов, то положим с гарантией. Только одно дело — бить морды друг другу, и совсем иное — стрелять по своим, с кем вместе тянешь солдатскую лямку, пусть даже по гадам и сектантам.

— Что-то тут не так, — комотделения смотрел в землю.

Неужели он умеет читать следы на песке, и неужели мы оставили такие четкие отпечатки? Тогда девчонок найдут уже через полчаса, и все наши усилия окажутся напрасными.

Что, и правда стрелять?

Я повернул голову, чтобы посмотреть на остальных — Эрик корчил рожи, Хамид молча шевелил губами, видимо молился, Вася кровожадно таращил глаза. Ингвар поймал мой взгляд и отрицательно покачал головой, да еще и палец ко рту прижал, чтобы без сомнений.

Ладно, попробуем отсидеться.

— Что-то не так, — Цзянь присел на корточки.

Светившийся желтым куб погас резко, будто его выключили, зато небо разродилось ярчайшей вспышкой. Земля вздрогнула, и полигон перед моими глазами поплыл, словно я смотрел на него через заливаемое дождем стекло, исказились очертания хранилищ, по дюнам пошла волна, меня подбросило и швырнуло обратно с такой силой, что лязгнули зубы.

Я бы решил, что все это мне показалось, но услышал изумленные восклицания старичков.

— Комотделения? Что это, трезубец Шивы мне в задницу? — спросил Джавал.

— Строители полигона снабдили его системой безопасности, — отозвался Цзянь мрачно. — Много веков эта байда не работала… и вот, пытается включиться, похоже.

Вспышка погасла, но перед забитыми песком глазами у меня до сих пор плавали цветные круги.

— Пошли, — Цзянь резко поднялся. — Попробуем найти след западнее.

Захрустели шаги по песку, а когда я протер глаза, то банды старичков и след простыл. Кубы погасли, но осталось чувство, что полигон изменился — дюны легли иначе, может быть даже сместились хранилища, выстроились в ином порядке, хотя я знал, что это невозможно.

В небе продолжало свистеть, вспыхивать и погромыхивать, но уже немного в стороне.

— Найдут девок-то, — пробормотал Вася. — Может догнать их, и того, уконтрапупить?

— Не найдут, — Ингвар поднялся, отряхнул песок со штанов; и на его каменной физиономии читалось потрясение. — И внутрь башни они сунуться побоятся. Пошли быстрее.

Последний аргумент был так себе, но что я мог возразить?

Если Цзянь догадался, куда мы спрятали девчонок, то нам остается только бежать следом и вступать в бой, после чего мы станем мятежниками, изменниками и все прочее. Если же он повел своих наугад, просто по тем хилым следам, которые мы оставили, то лучше не дергаться, времени у комотделения не так много, к трем он тоже должен быть в казарме, ведь патрулирование одно на всех, и суд за неявку на него тоже общий.

Мы обошли торчавшую из песка зазубренную железяку, похожую на громадный черный зуб, источавшую волну пара. Миновали свежую воронку, на дне которой что-то маслянисто поблескивало, и оказались у самой ограды.

Тут пришлось остановиться и залечь, поскольку мимо, по периметру, пронеслась кавалькада пикапов.

— И когда уже выспимся? — спросил Эрик, зевая во всю пасть.

— Мертвым сон не требуется! — пафосно возгласил Сыч, но сам не удержался, зевнул.

На территории части царили тишина и покой, никто не бегал, не вопил, нигде не было следов пожара или новых разрушений. План наш был простой — нагло вломиться в казарму и поставить дневального перед фактом: он же не видел, как мы уходили, поэтому ему выгодно не увидеть, как мы пришли, и вообще на самом деле никто никуда не девался, все мирно почивали в койках.

Но мы не успели.

Дверь казармы распахнулась, когда до нее оставалось метров десять, наружу с криком вылетел боец. Изнутри донеслась очередь, и за ней — полный кровожадной ненависти, совсем не человеческий рев.

Такой мы в последние дни слышали, увы, не раз.

Загрузка...