Новый мир для Элиз

Эпилог

Новый владелец таверны со своим управляющим появились к обеду следующего дня, когда мы уже успели привести «Дохлую Лошадь» в порядок.

Смыли кровь — чужую и свою, — стекольщики залатали разбитое окно, а мы со Стейси постарались оттереть следы когтей гикков с фасада. Выходило неважно, но Пусториус каким-то чудом раздобыл именно ту краску, которой обновляли стену, и мужчины вернули таверне привычный облик.

Тем временем я, морщась, сметала трупы пауков. Тела гикков и моего Белыша еще на рассвете забрал Ночной Патруль — с первыми лучами солнца их повозки прогрохотали по нашему переулку, объезжая весь город.

После этого мы со Стейси даже немного поспали, устроив сестер Таррин в соседней комнате, потому что те наотрез отказались возвращаться в пустой дом. Румо же, вернувшийся к привычному облику, улегся возле наших дверей.

Я заснула моментально — словно потеряла сознание на пару часов, вымотанная до предела. А утром начались сборы в дорогу, хотя новое руководство пыталось уговорить нас остаться и продолжить работу в «Дохлой Лошади».

Твердили, что ничего страшного не произошло, и в Сирье все непременно станет как прежде. Город многое пережил в прошлом, и подобным его не сломить, а Темными не запугать.

Может, они и были правы, но мы уже приняли решение. Не только Кирк и мы с Дайханом, но и остальные мои друзья собирались в столицу.

Правда, перед этим Кирку нужно было передать дела новому управляющему и найти для нас повозки, а Дайхану договориться с подходящим караваном.

У меня возникла другая проблема — сестры Таррин.

Внезапно те остались ни с чем — не только без отца и защиты, но и без понимания того, что им делать дальше. Денег у них тоже почти не осталось. Мы нашли в доме лишь сотню дукаров, а ведь раньше семья Таррин жила припеваючи!

Но я прекрасно понимала причину.

Их отец, Иго Таррин, не собирался посвящать дочерей в тонкости своего подпольного бизнеса. Но как только его не стало, Регина и Беата остались не у дел, в разгромленном доме с сотней дукаров в кармане.

И все, все!..

Нашлась лишь единственная ниточка, связывающая их с прежним благополучием, — маленькая записная книжка отца в черном кожаном переплете.

— Не понимаю, что это такое, — Регина, с покрасневшими от слез глазами, протянула мне блокнот. — Может, ты разберешь?

Но я тоже не разобрала, потому что записей в книжке было довольно много, и они все оказались зашифрованными. Я подозревала, что там были имена клиентов Иго Таррина, суммы их долга, а также проценты.

Но расшифровать у меня не получилось, а долговые расписки мы так и не нашли. Сейфа в доме тоже не оказалось, как не имелось у Иго Таррина и банковских счетов, на которые могли бы претендовать его дочери.

По крайней мере, не в этом городе.

— Возможно, эта книжечка однажды сыграет свою роль, — сказала я им. — Но не сейчас и вряд ли в Сирье.

И сестры со мной согласились.

Мы знали, что их отец купил дом в столице, так как семья готовилась к переезду, — он сам мне об этом рассказывал. К тому же Регина и Беата слышали о поверенном, ведущим дела Иго Таррина, который пару недель назад отбыл в Энсгард.

Они собирались с ним встретиться, и для этого нужно было добраться до столицы.

Но сперва мы помогли им с похоронами. Все прошло тихо и спокойно, и никто из влиятельных мира сего, конечно же, к похоронной процессии не присоединился и возвращать долги с процентами двум сиротам не спешил.

Вернувшись с кладбища, Регина и Беата попросили у меня разрешения отправиться вместе с нами в Энсгард. И я согласилась. Все еще чувствовала за них ответственность, так как однажды дала обещание их отцу.

Прошло еще два дня, и у нас все было готово к отъезду.

Кирк раздобыл три повозки и лошадей. Пришлось покупать втридорога, потому что многие жители покидали Сирью, и на любые средства передвижения образовался настоящий дефицит — новое слово, которому я научила своих друзей.

— Ничего, продадим повозки и лошадей в Энсгарде, — он вовсе не собирался из-за этого унывать, и мы принялись собирать вещи.

Наши со Стейси уложили за полчаса — их было совсем немного. Потом отправились помогать сестрам, выкинув две трети из того, что они планировали взять с собой в дорогу. Объяснили, что от такого веса повозка попросту не сдвинется с места — у нее отвалятся колеса.

Провозились до самого вечера, а когда вернулись, оказалось, мужчины тоже собрались в путь.

Тут мимо нас, подпрыгивая на ямах и неровностях дороги, прокатили четыре повозки мадам Жоржет. Девушки из дома утех — нарядные и оживленные — тоже отправлялись в столицу навстречу новой жизни.

Подруги Стейси помахали нам на прощание, а хозяйка борделя смерила нас недовольным взглядом, словно мы были в чем-то виноваты.

Мы со Стейси переглянулись и пожали плечами.

— Думаю, нам всем не помешает выпить, — выглянул из таверны Кирк. — Как-никак, наш последний вечер в Сирье.

Стейси ушла внутрь, а я осталась, потому что увидела, как к таверне приближался на яцелопе Дайхан. Через несколько секунд мой возлюбленный был рядом и меня обнял.

— Ну что, Элиз, ты готова к новой жизни? — поинтересовался он, когда мы перестали целоваться. — К целому новому миру?

Я вздохнула поглубже, подумав, что однажды мне придется подобрать слова и обо всем ему рассказать. О том, что я уже была в новом для себя мире и дорога в Энсгард нисколько меня не пугала.

Кажется, после Хордвика меня было ничем не удивить.

— Всегда готова, — улыбнувшись, ответила ему.

— Не боишься?

— Нет, — покачала головой. — И знаешь почему?

Он знал.

Потому что мы были вместе.

КОНЕЦ