Глава 26


Мы сидим в «логове злодейки». Еще это наверное можно назвать «штабом Хаоса в борьбе с порядоком». Не Добра и Зла, а именно Хаоса с Порядком. Потому что творящийся вокруг беспорядок характеризуется высказыванием господина Эйнштейна — «только дурак нуждается в порядке — гений господствует над хаосом!». Огромное пространство бывшего завода или склада — кирпичная кладка без штукатурки, лампы под потолком, здесь еще стоят какие-то станки и оборудование, посредине же рабочая зона Бьянки — два больших дивана, кресла, столы, большая белая доска, исписанная какими-то формулами, большой стол с профессиональным химическим оборудованием, тут не только реторты и спиртовые горелки, мощная вытяжка и лампы над ним, нет. Здесь и дистилляторы, куча контрольно-измерительной аппаратуры, микроскоп, здоровенный шкаф с реагентами, значком химической опасности и надписью «Опасно для жизни!», и конечно все эти реторты и трубочки, змеевики и колбы. Все собрано в какую-то линию, центрифуга работает, перемешивая что-то отвратительно зеленого цвета. Относительный порядок только на химическом столе, остальное пространство давно захвачено Хаосом, везде разбросаны предметы одежды, много высоких сапог и туфель на высоком каблуке, причем найти тут вторую туфлю — тот еще вызов. На кресле, закинув ноги на подлокотник — сидит Айви и меланхолично полирует свои ногти маленькой черной пилочкой. Тут же, рядом с ней — сидят два здоровенных ротвейлера и тяжело дышат, высовывая свои розовые языки. На спинке кресла — черный кружевной бюстгальтер. Меня посадили тут же, во второе кресло, предварительно смахнув с него коробки из-под пиццы и парочку пустых банок из-под энергетика.

— Вот! — говорит Бьянка и хлопает по столу черной тетрадкой. Поднимается пыль, она закашливается. Айви вскакивает и похлопывает ее по спине, та отмахивается.

— Ты уж прости, Кента-кун — говорит Айви: — эта идиотская идея купить себе логово только недавно ей в голову пришла, вот… купили, а порядок еще не навели. Некогда.

— Не перебивай меня, Рыжик! — хмурится Бьянка. Она сегодня у нас явно не Харли Квин, нет этого дикого макияжа, когда один глаз синим а другой красным и хвостиков нет. Сегодня Бьянка у нас — доктор Харлин Френсис Квинзель, на ней очки, белый лабораторный халат, волосы убраны в конский хвост.

— Все, все. Молчу. — поднимает руки Айви и присаживается на подлокотник, показывая рукой, что заперла рот на застежку и выбросила ключ.

— О чем я? Ах, да. У меня все записано. — Бьянка поднимает тетрадь и задумывается.

— Не надо об стол опять — говорит только что запершая рот на замочек Айви: — пыльно же.

— Ладно. Тогда — проектор! — Бьянка включает проектор и некоторое время мы любуемся изображением полуголой Бьянки, которая шлет воздушный поцелуй в камеру. Надпись поперек гласит «Где ты, мой Пудинг?».

— Что за… — сердится Бьянка: — почему ни черта не работает?!

— Мы ж только что переехали, я ж тебе говорила — давай Мака возьмем, он бы оборудование настроил — замечает Айви: — сейчас бы все работало.

— Меня окружают… эх… — вздыхает Бьянка: — ну ладно, раз не получается так, давай я тебе объясню по тетрадке. — она берет черную тетрадку и садится на подлокотник кресла, где я сижу, едва руку успеваю убрать.

— Вот, смотри — она открывает тетрадь: — вот тут схемы. Способы. Методы. Все для тебя, как ты и просил.

— Я просил что-то подобное?! — смотрю на тетрадь, пытаясь понять, что именно за схемы она мне тут показывает. Мозг успевает выхватить только некоторое фразы, вроде «средняя скорость распространения информации среди городского населения Японии» и «социальные сети как инструмент манипуляции массовым сознанием». И формулы, формулы, формулы.

— Конечно! — радуется Бьянка-ученая: — то есть не просил, а хотел. Ты же хочешь захватить мир, верно? А для начала — Японию. Вот и у меня тут ровно десять вариантов развития событий, короткий план действий с учетом наших совместных активов.

— А… так вот что это такое… — беру у нее тетрадку и пролистываю. Термины, схемы, стрелочки, диаграммы… «инициирование массовых волнений», «методы точечного террора среди муниципальных политиков среднего и высшего звеньев», «формирование имиджа спасителя нации», «организация внутреннего круга посвященных», «численность Красного Лотоса и процентное соотношение среди членов лиц, способных на насилие», «слабые точки городской инфраструктуры» и много чего. Листаю тетрадь и понимаю, что держу в руках фундаментальный труд, который с руками оторвут местные специалисты по безопасности, а если не оторвут, то должны бы. Потому что на одной странице Бьянка доходчиво объясняет, как погрузить город вроде Сейтеки (на примере Сейтеки) в хаос и беспорядки, при этом все, что понадобился — это парочка кило взрывчатки и четыре мотивированных человека. Можно обойтись и без взрывчатки, но тогда людей нужно шестеро. Вот местная система водоснабжения, водозаборники, очистные сооружения, насосные станции, а вот слабое место, которое при выходе из строя — перегрузит остальные станции и… это было бы мгновенно ликвидировано, но одновременно — выходят из строя электростанции. Нет воды, нет тепла, нет электричества. Улицы перекрываются… здесь и здесь. Получается еще несколько человек понадобятся и два машины. Ага… а смысл? А, вот, тут же написано, провокация, цель которой — показать, что якобы наша команда справилась с проблемой и осветить это в соцсетях. «Неспособность властей эффективно справится с аварией и защитить граждан приведет к падению рейтинга местной власти и повышению популярности нашей организации».

— Какой еще организации? — поднимаю голову от тетрадки я. Бьянка наклоняется ко мне ближе, она сидит на подлокотнике, чертовка и я чувствую ее дыхание на своей щеке. Совсем рядом. Пахнет приятно.

— Твоей — говорит она и обнимает меня за плечи: — я же не знаю, как ты ее назовешь. «Легион Кенты», например. Или там — «Бессмертные фанатики моего Пудинга»… а, что, хорошее название…

— Моей организации значит… — стараюсь не обращать внимания на приятные ощущения, ведь когда она обнимает меня так, мне становится тепло и… упруго. Да, именно упруго. Бьянка-сан в определенных местах — весьма упругая. И этими, упругими местами — она ко мне сейчас прижимается. Анализировать факты становится трудней и даже мысль о том, что у меня за спиной сейчас горячим дыханием в затылок дышит девушка, которая за ночь успела план по захвату Японии набросать и вполне исполнимый на мой дилетантский взгляд — теряется где-то между мной и ее упругими достоинствами. Пропадает.

— Наверное я неправа — обжигает мой затылок горячее дыхание: — наши легионы… — слово «наши» она выделяет особенно. Так, это надо прекращать. Вообще, самодеятельность умного, но слегка поехавшего крышей человека — это большая проблема. Вот умеет человек мосты взрывать, поезда под откос пускать и правительства в банановых республиках свергать с парочкой десятков товарищей, может еще что умеет, но вот цели правильные ставить не умеет и задачи формулировать тоже. Выбирает себе неверную цель и вперед, как паровоз по рельсам, сбивая все на пути. Бьянка — она такая, слишком она умная в части знаний и умений, достаточно асоциальна, чтобы ее возможные последствия не пугали, да еще и энергичная не в меру. Эту бы энергию да в мирных целях, и у меня есть мысль, как это сделать. Мирную Бьянку — на службу человечеству. В конце концов — я тоже часть человечества, верно. Мне своя Бьянка пригодится. Но сперва надо ее надо, как говорят морские артиллеристы — привести к нормальному бою. А то она мне тут натворит, почище Шизуки, та может максимум парочку-тройку людей порезать в темных переулках, а эта в состоянии катастрофу устроить, у нее все уже продумано.

— Погоди-ка, дорогая — говорю я, убирая от себя ее руки. Приходится делать над собой определенное волевое усилие, приятно сидеть в девичьих объятиях, но расслабляться сейчас нельзя.

— Что такое? — хмурится Бьянка. Я встаю, подхожу к белой доске, изучаю написанное, сверяюсь с тетрадкой.

— Ты и вправду считаешь меня таким идиотом, Кексик? — поднимаю я брови. Так и не научился по одной поднимать, надо у мамы пару уроков взять: — я похож на идиота?

— Что? Нет. Конечно нет, Пуддинг, ты очень умный и …

— А вот тут написано, что ты считаешь меня идиотом, Кексик… — я кладу черную тетрадь на стол: — ты думаешь у меня нет своего плана?

— Но… я просто хотела помочь и…

— И конечно провалилась. — играю на грани фола, но делать нечего. Прямо сейчас я чувствую себя так, словно должен войти в клетку с очень большим и очень голодным тигром. Если я сейчас дрогну, если что-то сделаю не так — у меня появится очень серьезный враг. Такого калибра, что мама не горюй. Если Бьянка приложит все свои усилия и все свои ресурсы, чтобы меня уничтожить — меня считай и не было. Пуф! И нету человека. Конечно, никакой нормальный человек с ее влиянием не станет так делать, но в том-то и дело, что она только прикидывается нормальной! Эта в состоянии устроить вендетту и себя в процессе не пожалеть и меня на лоскуты порвать…

— На мой взгляд, Кексик, ты стала забывать, кто тут главный … — говорю я, внимательно отслеживая ее реакцию. Есть! Вспыхнули огоньки в глазах, но едва-едва, язык тела говорит о неприятии, но огоньки в глазах… рискнуть? Зайти дальше? Награда будет выше, но и риски высоки, стоит только перегнуть палку и последствия могут похоронить меня под обломками. У Харли Квин — аддиктивная зависимость от Джокера, но Натсуми предупреждала меня, чтобы я не эксплуатировал эту тему без крайней необходимости, а словами «Кексик» — я уже запустил механизм игры. Да, я могу сейчас отыграть Джокера до конца, схватив ее за волосы и вытерев ее же лицом белую доску или отшлепать… но ведь она на самом деле не Харли. И даже Харли рано или поздно избавляется от своей зависимости и мстит в том числе и Джокеру… чего бы мне не хотелось. Нет, риск слишком велик, она не Харли, она просто играет роль. Что же, буду тоже играть роль. Бьянке нравится не всякий Джокер, она просто наделяет его чертами того, кто кажется большим психопатом чем она, при этом — будучи умней. Ох, как тяжко будет, у меня и так мозги перегрелись, легко дурачка играть, а гения как? А… вот…

— В твоих расчетах четырнадцать ошибок. Из них три — фундаментальные. — говорю я, отталкивая от себя тетрадку — пренебрежительно, кончиками пальцев, словно жабу трогаю: — и ты ведь уже понимаешь, где первая из них, верно?

— А? Но… — Бьянка задумывается, прикусывает большой палец. Она озадачена и судя по стеклянному взгляду — уже принялась обдумывать поставленную задачу.

— Подумай. Я вернусь через полчаса. Надеюсь к этому времени ты успеешь найти и исправить все свои ошибки. — говорю я и иду к выходу. На полпути ко мне пристраивается Айви, она спрятала пилочку и бодро шагает рядом.

— Браво. — говорит она: — а я уж думала, что и тебя она сейчас съест.

— Я, выходит, не первый такой? — делаю вывод из ее слов, подходя к двери. Открываю ее, пропуская девушку вперед. Выхожу вслед за ней и закрываю дверь за собой, кинув взгляд внутрь помещения напоследок. Бьянка сидит на кресле и смотрит в пустоту, ее губы шевелятся. Осторожно прикрываю дверь, дождавшись, пока щелкнет замок и облегченно вздыхаю. Вроде пронесло. Пока.

— Периодически у нее бывает — кивает Айви, которая прислонилась к стене и вытащила черный мундштук электронной сигареты: — в тот раз я ее еле оттащила от одного дизайнера, она решила, что тот — мегазлодей, который через свой рисунок пытается мир поработить. Не хватает ей веселья в жизни. Но ты — молодец. Тот, как Бьянку увидел — заикаться начал, так что весь флер «загадочного суперзлодея» с него спал. А ты… ты похож на мистера Джея. Даже говоришь как он… вот попробуй только плохо моей Бьянке сделать — я тебя из-под земли достану. — говорит она спокойно и затягивается сигаретой. Выпускает белое облачко и смотрит на меня.

— Понял? — спрашивает она, и я вижу, что она знает о чем говорит. Такой… спокойный взгляд. Уверенный взгляд. Не уверен, была ли эта девушка в переделках и что она действительно умеет, но такой вот взгляд обычно бывает у человека, который не отступит. Интересно.

— Ты поэтому за мной вышла? — спрашиваю я, становясь рядом: — Беспокоишься за нее?

— Тебе дело? — пожимает она плечами: — Ты главное запомни, что если…

— Если сделаю ей плохо, то ты меня из-под земли достанешь, я понял — киваю я: — а если хорошо?

— Что? — теряется Айви и ее рука с сигаретой замирает в воздухе. Никогда не понимал эти электронные сигареты… и что в них находят? Надо бы попробовать. Аккуратно забираю мундштук из ее руки и затягиваюсь. Мм… ментол и какой-то сладкий аромат… клубника?

— Мы с тобой союзники, Айви-тян — говорю я, выпуская клуб пара вверх: — ты же хочешь, чтобы Бьянке было хорошо. И я хочу. Давай объединимся. У меня есть план.

— Это зависит от того, что именно ты имеешь в виду под словом «хорошо» — ворчит Айви, отбирая у меня свой мундштук: — какой ты… самоуверенный. И правда на мистера Джея похож.

— Не знаю как ты, а я бы считал успехом, если бы Бьянка-сан избавилась от этого нездорового перекоса на комиксах и развила в себе хоть чуточку эмпатии. Стала нормальной — если говорить проще. Понимаю, что для кунсткамеры лучше чтобы она оставалась такой же… яркой как сейчас, но ей же самой так жить неудобно. Она страдает.

— Бьянка страдает?! — фыркает Айви: — она и слова то такого не знает. Она страдает, если поела чего-то не того. Аллергией на цветочную пыльцу она страдает. И все. Нечему у нее страдать, у не души нет.

— И мы оба знаем, что это не так — говорю я, глядя в небо: — зачем-то ей нужно в эту дурацкую игру играть. Она же умная девушка и прекрасно понимает, что она не Харли Квин и ты не Ядовитый Плющ. Так для чего же она так себя ведет, ставит под угрозу свою карьеру и даже жизнь? Помнишь тот прыжок через стекло? Чуть левее и убилась бы! Или осколки порезали бы артерию, прыгать через стекло — очень опасная затея. А уж вламываться с макетом револьвера к настоящим гангстерам — и вовсе самоубийство.

— Реплика. Это не макет. Это реплика револьвера — поправляет меня Айви и вздыхает. Протирает мундштук пальцами и затягивается снова. Выпускает пар и вздыхает еще раз.

— Дура — говорит она наконец: — вот где-то умная-умная, а где-то — дура-дурой. Ты знаешь, что она не забывает ничего? Вот вообще ничего не забывает, просто жуть какая-то. Вот спроси ее что она делала лет десять назад в этот же день — ответит.

— Понятно — говорю я. В самом деле — понятно. Это что-то вроде аутизма — часть мозга, ответственная за социальное поведение, вся эта кора головного мозга — другие задачи у нее решает. Не удивлюсь, если она корни из пятизначных цифр может в голове извлекать. Человек дождя.

— Ну так что? — спрашиваю я у Айви: — Союзники? — и протягиваю руку для пожатия. Скрепить союз, так сказать.

— Ты сперва скажи, чего делать собрался, союзничек… — ворчит Айви: — а то знаем мы таких… ходят, «Божественные деньги» продают.

Загрузка...