Новая Жизнь 4

Глава 26

Голосование прошло без проблем. Разве что Бьянка и ее рыжая подружка немного заерзали во время показа экранной версии «происшествия в доках». Надо сказать, что Накано-сама и ее команда сделали практически невозможное, слепив из кусков свою легенду. Когда ведущие нашего субботнего шоу в прямом эфире сделали краткое вступление, закинув детскую интригу в духе «а что это у нас такое в доках произошло?» — я не ожидал ничего особенного. Это для меня ситуация была из разряда «просвистела у виска… вся жизнь пронеслась перед глазами… а особенно та часть, где я перед родителями Соры потом стою на коленях и объясняю как дошел до жизни такой…», а для посторонних — так, фигня какая-то, ну порычали, ну постояли с мечами друг напротив друга вот и все. Однако креативщики Накано оказались на высоте и выдали короткометражку в духе раннего Джона Ву.

Игра тени и света — стоящие у склада гопники были поданы эдакими угрожающими и смазанными персонажами, их лица пропадали во тьме, но крупным планом под тяжелый бой гитары были выхвачены — татуированные пальцы и перстни на них, хромированные выхлопные трубы у мотоциклов, тяжелый мясницкий тесак, который, как выяснилось потом — Большой Та позаимствовал в соседней лавочке под клятвенное обещание вернуть и не потерять. Золотой зуб под небритой губой с жиденькими усиками, тяжелые ботинки, то, что Санта называл govnodavami — с толстой подошвой и стальным носком, зашнурованные и потертые, блестящие цепи, свисающие из пояса в карман, все удостоилось своего крупного плана. И голос за кадром. Я не знаю, где они взяли этого человека, но его голос! Спокойный, мягкий, с хрипотцой, баритон уставшего человека, именно такой должен быть у человека, который сидит у барной стойки за пятым шотом виски, в мятой жилетке и расстегнутой на две пуговицы рубашке, у человека, который повидал дерьма в этой жизни. Он говорил о том, что в этом городе есть место, где не действует закон. Место, куда не суются полицейские, где царит право сильного. Где все решает не слово, а нож под ребра или бейсбольная бита по голове. И именно в этом месте пропала дочка одного порядочного гражданина… а съемочная группа «Токийского айдола» совершенно случайно оказалась в этом месте и увидела то, что не могло оставить их равнодушными — тут на две секунды мелькают кадры с Марикой, лицо смазано не узнать, но никто и не смотрит на лицо в таких случаях, смотрят на разорванную школьную форму, на синие отпечатки пальцев на шее, на кровоподтеки на бедрах, на то, как она хромает, выходя из дверей склада. Лицо ей закрыли правильно, мало того, что дочка мэра, так и еще в этот момент у нее очень возмущенное лицо было. Тем, что Сора, видите ли, ее дружка чуть не прибила. И вообще, приперлись мы тут, всю малину ей испортили, она два дня тут кутила, так что еще по-божески выглядела… Вот как отличить школьницу — жертву насилия от школьницы, которая оторвалась во все тяжкие на несколько суток подряд? На выходе обе примерно одинаково будут выглядеть, разве что та, которая по своей воле два дня курила все что курится, пила все что пьется и трахала все что шевелится — будет шептать «Ни о чем не жалею! Ни о чем!», но психолог и ей тоже понадобится, а то привыкнет думать, что жизнь — это вечеринка. Ах, да, еще одно отличие — той, которая по своей воле — нужно будет лимон скормить. Чтобы не лыбилась постоянно.

В любом случае, повествование идет дальше — вот у нас и Сора-тян со своим мечом, вот и люди мэра, их лица тоже смазаны, так что никто никого не узнает, но! Мастерским крупным планом — руки мечников. Вздувшиеся вены, широкие запястья, пальцы, привычно лежащие на рукояти меча… спокойный взгляд Соры. Снято так, аж мурашки по коже, вроде и мимо смотрит, а вроде и в душу прямо. Сатори. Она, что, каждый раз в такое состояние входит? Или это просто потому, что она думала, что это все спектакль и потому такая спокойная, даже скучная немного. Очень крупным планом — капля пота, бегущая по виску Широ-сана. И вскинутые над головами — лезвия клинков. Вспышками — крупные планы и снова вид издалека — двое с поднятыми клинками. Как отступает назад Широ, как звенит об асфальт выпавший из его руки меч… как Сора делает шаг вперед и протягивает ему руку. Тут ролик и заканчивается — на изображении Соры, которая протягивает руку своему врагу. Наступает тишина. Сзади всхлипывает Юрико, вытирая слезы.

— И вот так совершенно случайно наша Сора-тян спасла юную барышню от поругания! — наконец вставляет ведущий.

— Спасла, ага. — складывает руки на груди Сора: — Спасешь ее. Это от нее спасать надо… бедный Большой Та…

— Не все битвы ты можешь выиграть — подмигиваю ей я. Конечно, битва за невинность Марики была проиграна еще в младшей школе, но разве это повод хандрить?

— Некоторые лучше не начинать… — бурчит Сора: — кроме того, это же твоя идея была и твоя подача. Почему тебя там нигде нет? У меня, что, два номера получается?

— Ну… это твой час славы. Заслуженный. — отвечаю я. У меня есть мыслишки, что именно тут происходит. Как говорит Накано-сама — «организаторы шоу не заинтересованы в дешевых трюках по привлечению внимания», да? Но организовать атмосферу, где ежедневные столкновения практически неминуемы, создавать акценты, вбрасывать мелкие поводы для раздора — это ли не дешево, Накано-сама? Вот и сейчас — по правилам шоу этот видеоролик был снят по моей заявке, это мой номер на субботнюю порку, так что и фигурировать здесь должен был я. Но нет — в ролике ярко и акцентировано показана Сора и не то, чтобы она этого не заслуживала, там все она одна и вывезла и вообще Сора у нас пионер, всем ребятам пример. Но организаторы нарушили свои собственные правила и наверняка сейчас потирают потные ручки, вкидывая такую жирную кость, между нами, в надежде что мы тут подеремся. Ну нет. Даже если бы и так — действительно, в доках Сора была на высоте. Окей, может она поет не очень, может танцует не так как Юрико, но вот мечник и человек слова — она выше всяких похвал, вот кто не в свою эпоху родился, действительно ей бы в «Сказание о доме Тайра», ей бы шашку да коня, да на линию огня… так что обиды у меня нет. Ни на одном уровне — ни как человек, ни как друг, ни как… хм, какие у нас с ней отношения?

Ну, а что касается организаторов шоу… то ведь мы не друзья. Мы можем быть союзниками — в некоторых вопросах, но друзьями не являемся. Мы здесь — очередные подопытные крысы в дешевом цирковом аттракционе «поглядите, как у них забавно ножки дергаются!», а они — хозяева и устроители, Карабасы Барабасы с длинной плеткой в двенадцать хвостов. Так что все правильно — они делают все, что они могут, а мы — все, что можем мы.

— Несправедливо — ворчит Сора, все еще держа руки сложенными на груди: — несправедливо! Ты хоть скажи, что ты контракт Кимико вернул!

— Зачем? — пожимаю я плечами: — Я об этом знаю, она знает и достаточно. Не забывай, я сегодня домой собрался…

— Не понимаю я тебя… — вздыхает Сора. Сзади на меня наваливается Кимико и я совершенно отчетливо чувствую ее немаленькую грудь у меня на плечах.

— Это правда, что у меня теперь новое прозвище? — шепотом спрашивает она, пока ведущие представляют новый клип Нобуо.

— Угу. — киваю я. Кивать мне нелегко, сзади меня подпирают достоинства Кимико, такое ощущение, будто тону в сладком тесте и запах такой… ванильный…

— Сисечная фея? Серьезно? — спрашивает она: — Не такие уж у меня и большие… нормальные.

— Нормальные они среди моделей «Плейбоя», а среди нормальных девушек — очень даже… — отвечает Сора: — и Мико извинилась уже.

— Да я не сержусь на нее. — хмыкает Кимико и я чувствую ее теплое дыхание у себя на макушке: — я в легком обалдении сегодня. От твоего поступка, Кента-кун… думаю вот чем бы тебя вознаградить…

— У нас с тобой чисто рабочие отношения — напоминаю я: — потому что нам еще работать и работать. А то я увлекающаяся натура и… попадешь ко мне в сексуальное рабство, будешь знать. Зачем тебе от одной кабалы в другую?

— А я и так могу — покладисто соглашается Кимико: — по-рабочему. Работа у меня такая.

— Ну да… жила бы страна родная и нету других забот… — бормочу я себе под нос. По-японски получается не в рифму, но и промолчать я не могу.

— Вознаграждать его будешь вечером — говорит Сора: — а сейчас хватит болтать. Смотрите, Нобуо расстарался… — и точно сегодняшний клип Нобуо-куна отличался от предыдущих его работ. Вместо обычного костюма в стразах и девушек-бэквокалисток в мини на подтанцовке — он был в обычных джинсах и простой футболке. И пел что-то про благодарность и шел по городу, просто шел по городу и его снимали одним дублем, Вот, наконец он останавливается возле неприметного домика с облупившейся краской на воротах и звонит в звонок. Дверь открывается и появляется старушка. Она всплескивает руками при виде Нобуо.

— Это его учительница — говорит мне прямо в макушку Кимико: — я сейчас заплачу. Думала он совсем засранец, а он нормальный парень так-то.

— Одно другому не мешает — говорю я: — все мы в определенные моменты можем быть как засранцами, так и нормальными людьми. Фокус в том, чтобы общаться только с нормальными людьми, а не с засранцами.

— Это как? — спрашивает Кимико, на нее снова шипит Сора и она понижает голос до шепота: — Если в каждом и засранец и хороший? Как можно только с одним общаться?

— Разговаривать с каждым так, как с хорошим. Тогда он и появится. А если все время так делать — то и уходить не будет. — поясняю я: — Тут же все просто, это как зеркало — что покажешь, то и отразит.

— Ну нет, Кента-кун, это ты загнул — говорит Кимико: — бывают люди вовсе не хорошие… как к ним ни относись.

— И такое бывает. — соглашаюсь я.

— А с ними что ты делаешь? — интересуется Кимико. На экране продолжается песня, а Нобуо, взяв в руки кисть и баночку краски — поправляет облупившуюся дверь у своей старой учительницы.

— Сперва надо такого человека стукнуть. Пока он не станет хорошим. — объясняю я. Сбоку от меня Сора бросает задумчивый взгляд на Нобуо.

— Смотри-ка — говорит она: — а и правда. Ему помогло. Я вот сколько ни бью, у меня так не получается…

— Ты недооцениваешь силу своих Волшебных Люлей по Ягодицам — машинально потираю я свою задницу, пострадавшую от ее синая, бамбуковой палкой по мягкому — это больно!

— Кроме того Кента обычно разговаривает, мозги жертве размягчает — инструктирует Сору Кимико: — сперва заболтать, а потом — бац! Это у него тактика такая. Так он и меня… того. Сокрушил.

— Сокрушака страшный, угу… — кивает Сора: — а если человек не исправляется, вот ты его бьешь, а он не становится лучше?

— Инструкция простая — бить пока не станет лучше. Что тут непонятного? — закатываю глаза я: — Это же просто! Видишь плохого человека — бьешь его, потом проверяешь — уже хороший или еще нет. Потом повторяешь.

— Так он и помереть может — замечает Сора. Рука у нее тяжелая, под ее боккеном точно можно помереть.

— Слышала пословицу — о покойных ничего, кроме хорошего? Следовательно, как только он стал покойником, твоя задача выполнена, он уже хороший, можешь перестать его бить. — логически завершаю конструкцию я. Сора думает. Кимико дышит мне в макушку и давит своей грудью на затылок и плечи. Тяжесть какая, и как она с ними весь день ходит? Не перевешивает ее вперед?

— Слышь, Кента — говорит мне в макушку Кимико: — эта… которая Бьянка — тебя скоро глазами съест. У тебя же с ней ничего не было? Что она вылупилась?

— Кто ее знает. Она — умная девушка, а я даже что в голове у глупых узнать не могу, тем более, что там умные себе думают. Была бы ума палата…

— И наконец настал тот момент, ради которого мы все сегодня здесь собрались! — радостно возвещают ведущие со своими приклеенными, целлулоидными улыбками: — Голосование! Первым для голосования на сцену приглашается… Кента-кун!

— Ну, все, Ave, Caesar, morituri te salutant… — говорю я и встаю с места. Меня провожают взглядами. Сегодня мы — не каждый сам по себе, сегодня у нас тоже, как на предприятии «Кола Джап» — коллектив. Мы тут и стачку устроить можем если что. Но вообще все уже оговорено, мне надо на волю, а Мико наоборот — пусть еще на шоу посидит, девочки ее поддержат. И мальчик — тот, единственный, который остался. Есть у меня мысль, как всем им помочь сделать их карьеру в шоу-бизнесе и прочую славу и популярность обрести, но «это не сделать одной», как пела Кэтрин Зета-Джонс в мюзикле «Чикаго». Да, детка, этот джаз можно станцевать только всем вместе. Боливар не вынесет двоих вы говорите? Чушь. Чертова кляча может идти лесом, деньги это всего лишь деньги, самая главная ценность здесь не деньги и не слава.

Я встаю на сцену, опускаю бумажку со своим именем в прорезь баночки для голосования и наклоняюсь к микрофону. Традиция — у меня есть минута для слова.

— Сегодня я планирую уйти из шоу. — говорю я и наступает тишина. Даже этот легкий гул от перешептываний «технического персонала студии» — даже он стих. Кажется что перестали гудеть кондиционеры и набрала воздуху в грудь ведущая.

— И если это у меня получится, то я хотел бы сказать спасибо. Всем, с кем я встретился на этом шоу — я обвожу взглядом наших участников. Сора, которая сидит, по-прежнему скрестив руки на груди и смотрит на меня строгим взглядом, она не одобряет моего ухода, но будет голосовать так, как и обещала. Кимико, которой я отдал копию контракта и которая разорвала его немедленно, а сейчас смотрит на меня с каким-то непонятным выражением в глазах. Юрико, с ее веселыми бесенятами, которая даже на кресле сидит по-турецки, пождав ноги под себя. Мико, которая отводит от меня взгляд и краснеет, опять чего-то себе напридумывала. Нобуо, который сидит с прямой спиной и твердо встречает мой взгляд, едва заметно кивнув мне. Эйка, которая ерзает на кресле и Дездемону, которая смотрит на меня с едва заметной улыбкой.

— Но я уже говорил это вам. Сегодня же я хочу сказать спасибо всем людям, которые сделали это шоу возможным и нашу жизнь в студии — немного легче. Спасибо вам, Шика-сан — кланяюсь я нашему менеджеру: — за вашу неустанную заботу о нашем благополучии! За то, что буквально ночей не спите… — стоящая позади участников Шика с неизменной папочкой в руке — машет рукой, мол не стоило и отворачивается.

— А также и вам, Накамура-сан, Доруо-сан и Кейтаро-сан! — кланяюсь я операторам: — Ваше умение поймать и держать весь наша бардак в фокусе и с верной перспективой просто бесценно. При этом вы умудряетесь еще оставаться в относительном психологическим здравии! Как это у вас получается — уму непостижимо. Я бы на вторые сутки уже за кукушкой гонялся.

— Поверь мне, парень, это не так легко, как кажется… — ворчит ближайший оператор, полноватый мужчина средних лет с седой бородкой.

— Согласен — киваю я под смешки, прокатившиеся по павильону: — спасибо и вам, Минами-сан, Киоко-сан, Эри-сан! Только ваши невероятные усилия и колоссальный опыт, а также настоящий талант позволяют сделать из всего этого хаоса — красивое и понятное шоу. Если бы не вы, этого бы не случилось. Так что вам должны повысить заплату! Так и передайте Накано-сама!

— Вы лучше сами ей скажите, Кента-сан! — пищит откуда-то сзади Минами, дежурный монтажер: — А то она нам не поверит! — снова по павильону раздаются смешки.

— Обязательно скажу — киваю я: — как здоровье у вашей уважаемой матушки, Минами-сан? Все ли хорошо?

— Теперь все хорошо — кивает та: — благодаря Дару Любви и хлопотам Кума-сан ее в больницу муниципальную положили, ждем операции. Спасибо вам огромное.

— Да пожалуйста. Если что не так будет — напишите. И… а, вот вы где… — я поворачиваюсь левее: — Айна сегодня не в смену? Ну да ничего, Сато-сан, передайте и ей мою огромную благодарность. Только благодаря операторам ночной смены мы все тут спим спокойно и знаем, что сенсация мимо нас не пройдет! — на самом деле я благодарю ночных операторов за то, что пару раз они выключали камеры тогда, когда надо… или уничтожали записи. Сато, худощавый мужчина, больше похожий на подростка в своем неизменном худи — кивает головой и улыбается.

— Наверное я все-таки должен сказать вам — совет да любовь? — прищуриваюсь я и Сато тут же давится чем-то и машет рукой.

— В любом случае — жду приглашения на свадьбу. — серьезно говорю я: — Как иначе?

— Да уж тебя-то не забудем пригласить! — выкрикивает Сато: — Сдал нас с Айне! Вот спасибо!

— Она сама попросила. Сказала, что ты так и не решишься… так ведь?

— Ох… — качает головой Сато и поворачивается ко остальным: — ну да, у нас с Айне свадьба… но нескоро! Мы сперва к ее родителям, а потом…

— Ура! — кричит кто-то: — Сато и Айне — жених и невеста!

— А давайте шампанское откроем?! — предлагает оператор: — Все равно тут стоит…

— Не трогать шампанское! Это реквизит! — кричит с места Шика: — Это ненастоящее шампанское!

— Да как не настоящее… — говорит оператор, держа в руках бутылку. Хлоп! — стреляет в потолок пробка, идет дымок, он принюхивается к горлышку: — самое что ни на есть настоящее!

— И это еще не все! — поднимаю палец вверх я: — Минами — сама скажешь?

— Эх… трепло ты Кента-сан… — Минами встает и вздыхает: — У меня будет ребенок. И… нет! Не от Кенты! У меня муж есть между прочим! Что значит «ну и что»?!

— Да какая разница от кого! — радостно рычит оператор: — Есть повод!

— Что значит «какая разница»?! — возмущается Минами, упирая руки в бока: — Есть разница! Это вы, операторы только и думаете, а у нас в монтажной — целибат!

— Извините! — поднимает руку Киоко, девушка из монтажной: — А я… я поняла, что бисексуальна…

— … — наступает тишина. Все смотрят на девушку из монтажной, она краснеет.

— Ну… раз уж все равно Кента про всех расскажет… и мы вроде как отмечаем… — говорит она, опуская голову.

— Это же прекрасно! — тут же сориентировался я: — Коллектив! Поддержим нашу Киоко в ее сексуальной ориентации! Как там говорится — лишь бы человек был хороший!

— Да! В самом деле! — поддерживает меня пузатый-бородатый Накамура-сан: — Вон, Кента знает, у меня дочь практически твоего возраста, я ей ничего не запрещаю! До-кун, Кей-кун — открывайте шампанское, отмечаем свадьбу Сато и Айне, ребенка Минами и эту… ориентацию у Киоко! И ты, куда ты собрался, Кента-кун? Никуда не пойдешь, пока коллективом не отметим! Нам тебя будет не хватать! — по павильону прошел гул одобрения. Я пытался сказать что никуда я не ухожу пока, что еще даже не все проголосовали, но мне уже всучили бокал с шампанским, хлопнули по плечу и сказали что «мал еще, но повод серьезный».

— Так! — бьет ладонью по столу Шика: — А ну прекратили бардак! Вы же взрослые люди! Профессионалы! Все по местам! Отметим, как отснимем этот эпизод!

— Как так — отснимем? — хмурится Юрико: — Это же прямой эфир должен быть и …

— Какой вам прямой эфир?! Вы видите, что творится?! Это вам говорим, что прямой эфир, чтобы не расслаблялись! — закатывает глаза Шика: — А ты, Кента-кун — заканчивай свою речь уже и садись, все равно все вырежем. Другим дай голосовать.

— И конечно же я хотел сказать большое спасибо Накано-сама, которая поверила в нас и пригласила на это шоу. — закругляюсь я: — Было честью участвовать в этом проекте с такими замечательными людьми как вы. Спасибо. — я кланяюсь и сажусь на место. Обращаю внимание на пристальный взгляд гостя нашего шоу — Бьянки.

— Кента! — горячий шепот в ухо. Кимико.

— Кента, а Кента… а ты откуда их всех знаешь? — спрашивает она: — у них же маски на лицах… и вообще. Я их сразу практически замечать перестала, а сейчас как пелена с глаз упала — они же… люди.

— А ты хорош — бросает на меня взгляд Сора: — как и ожидалось от Воина, овладевшего Путем Любви.

— Вот только ты меня не подначивай, а? — искренне прошу я и вижу, как в уголках ее губ проскальзывает улыбка.