Ночь иллюзий

XXVII

Двери были заперты, но я нашел расшатанную доску, оторвал ее, и мы проскользнули в темноту, полную паутины и хлопанья крыльев летучих мышей или чего-то другого, что хлопало.

— Здесь ничего нет, — сказала мисс Реджис. — Это просто старое заброшенное здание.

— Поправка: это место, которое выглядит как старое заброшенное здание. Возможно, это отделка витрины, и если вы сотрете пыль, то обнаружите под ней свежую краску.

Она провела пальцем черту на стене. Под пылью было еще больше пыли.

— Ничего не доказывает, — сказал я. — В этом деле ничто не может служить доказательством. Если воображаешь вещь, то воображаешь, что она существует.

— Вы думаете, что сейчас спите?

— Это вопрос, не правда ли, мисс Реджис?

— Сновидения не такие; они смутные и расплывчатые по краям. Они существуют в двух измерениях.

— Я помню, как однажды размышлял о сновидениях, когда прогуливался по холму осенью недалеко от студенческого городка. Я ощущал, как хрустят сухие листья под туфлями, как притягивает тяготение мои ноги; я вдыхал запах горящих листьев, чувствовал укусы морозного осеннего воздуха и думал: «Сны не похожи на реальность. Реальность реальна. Все чувства работают, все существует в цвете я в трех измерениях». — Я сделал паузу для пущего эффекта. — Затем я проснулся. Она поежилась.

— В таком случае, ни в чем нельзя быть уверенным. Сон внутри сна, который тоже снится. Я выдумала вас — или вы выдумали меня. Мы не способны разобраться.

— Может быть, в этом какое-то послание для нас. Может быть, нам следует искать истину, которая истинна и во сне, и наяву.

— Что вы имеете в виду?

— Ну, например, ответственность, — сказал я. — Смелость. Как у вас.

— Не глупите, — но по ее голосу чувствовалось, что она довольна. Я с трудом различал ее лицо в темноте. — Что мы будем делать? Вернемся? — спросила она.

— Давайте сначала оглядимся. Кто знает, может, мы играем в жмурки и находимся лишь в дюйме от выигрыша? — я нащупывал дорогу вперед по усыпанному мусором полу, через обломки досок и обрывки бумаги и картона, спутанные мотки проволоки. Покосившаяся дверь оказалась в дальней стене. Она открылась в темный проход, не более чистый, чем большая комната.

— Нам следовало взять фонарик, — сказала мисс Реджис.

— Или патрульную машину, набитую полицейскими, — сказал я. — Вам лучше не смотреть. — Но она была около меня и взглянула туда, куда уставился я. Сенатор лежал на спине, его голова была размазана, как яйцо. Я почувствовал, как окаменела девушка, затем она вдруг расслабилась и засмеялась — нервный смех, но все-таки смех.

— Вы напугали меня, — сказала она и подошла к распростертому на спине телу в пыльном смокинге. — Это всего лишь манекен.

Я вгляделся, с деревянного лица осыпалась краска.

— Он похож… — мисс Реджис взволнованно посмотрела на меня. — Он очень похож на вас, мистер Флорин.

— Не на меня — на Сенатора, — сказал я. — Может быть, они пытаются сообщить мне что-то.

— Кто такой Сенатор?

— Человек, которого меня наняли охранять.

— Был ли он… частью эксперимента?

— Или эксперимент часть его. — Я перешагнул через поддельный труп и пошел дальше по проходу. Он казался слишком длинным, чтобы поместиться внутри здания. На протяжении сотни ярдов не было ни дверей, ни пересекающихся коридоров, но в конце обнаружилась дверь с полоской света под ней.

— Как всегда, еще одна дверь, — сказал я. Ручка повернулась, дверь открылась в знакомую комнату. Позади меня мисс Реджис онемела от изумления. Тусклый лунный свет через высокие окна освещал стены, покрытые узорчатой шелковой тканью, восточные ковры. Я прошел по мягкому ворсу к длинному столу из красного дерева и выдвинул стул, почувствовав его солидную важную тяжесть. Люстра задержала на себе мой взгляд. Почему-то на нее было трудно смотреть. Линии граненых хрустальных фасеток взбирались вверх и вверх по спирали вокруг рисунка, который переплетался и повторялся до бесконечности.

— Мистер Флорин, как такая комната оказалась в этом дремучем здании?

— Она не здесь.

— Что вы имеете в виду?

— Вы не помните свой последний визит?

— Это действительно та же самая комната? Неужели все это действительно сон?

— Это было не совсем сном тогда, и сейчас это не сон. Я не знаю, как назвать, но на определенном уровне это действительно происходит.

Мисс Реджис выдержала паузу, ее голова настороженно наклонилась.

— Кто-то совсем рядом, — прошептала она. — Я слышу разговор.

Я встал и, мягко подойдя к двери, приложил ухо. Раздавались два голоса, оба знакомые, один очень высокий, другой с хорошим резонансом, как реклама похоронной конторы.

— …выхожу сейчас, — говорил последний. — Я не хочу нести ответственность за это. Вы утратили всякие остатки здравого смысла.

— Вы не можете, — слышался убедительный голос Трейта. — Мы вылечим его, не бойтесь. Дело времени.

— А если он умрет?

— Он не умрет. А если умрет — мы прикрыты. Вы получили гарантии на этот счет.

— Я не верю вам.

— Вы никуда не пойдете, Барделл.

— Уйди с дороги. Лен.

— Поставь сумку, Барделл.

— Я предупреждал тебя…,

Кто-то ударил по железному очагу шаром-молотом. Кто-то издал звук, как будто прополаскивал горло. Кто-то уронил стофунтовый мешок с картофелем на пол. Я распахнул дверь и ворвался через нее в мой первый номер в отеле, где почти столкнулся с Сенатором, стоящим над телом Трейта с дымящимся пистолетом в руке.