НЛО: Она была

День 2.8

Мой дом — моя крепость? Тогда номер гостиницы «уют» — маленькая баррикада и одиночное сопротивление критического мышления общему безумию. Табличка «не беспокоить», пачка сигарет, ежедневник, ноутбук, смартфон, стикеры и зеркало, служащее доской для заметок.

Первым делом я записал все ключевые странности Елейска: про старика Семена и его фото, про Альберта с его вечеринками, артефактами, про двойные бейджики и галлюцинации на чертовом поле. Каждой хрени — своя заметка и место на зеркале. В центр приклеил стикер с черной BMW, чуть правее нарисовал квадрат на бумажке и подписал «СВИНЬИ», справа — «ИК», то есть исправительная колония. На самый верхний край зеркала прикрепил «ОНА». Имел в виду ту незнакомку в психиатрической больнице, с коей мне еще увижусь.

Далее, я решил переслушать, перечитать и пересмотреть все, что зафиксировал. По своим же заметкам я смог проследить, как менялось мое отношение к происходящему. Вначале я еще рофлю над инцидентом, через двенадцать часов сомневаюсь, к середине второго дня не доверяю яви.

До Алисы я дозвонился быстро. Я задал наводящий вопрос, чтобы убедиться, что разговариваю именно с ней. Это звучало примерно так:

— Не сочти меня сумасшедшим, но скажи, где мы познакомились?

— А я и не удивляюсь твоим приколам. Не первый год вместе. Хорошо. На встрече «Мегасваха 2015. Любви все возрасты покорны». Я туда пришла со своей теткой на минутные свидания, а ты таскал звуковое оборудование. Романтика года, блин!

— Ответ верный.

Я попросил ее не перебивать, внимательно выслушать. Уложился за пятнадцать минут, лаконично раскладывая «главы» истории по полкам, расставляя акценты в нужных местах.

— У меня есть идея. Помнишь, я рассказывала тебе про своего коллегу, который подрабатывает поисками в сети? — воодушевленно спросила Алиса. Мне стало легче от ее вовлечения в тему. — Ну, он не хакер, конечно, но шарит во всей этой теме даркнета, баз данных, сливов, lost media и тому подобное.

— Да. Круто. Хочешь попросить его что-то нарыть про Елейск?

— Угу. Не может же быть, чтобы ничего не просочилось в сеть или все подчистую удалили? Тем более, ты знаешь, что все лежит на поверхности, но люди ведут себя неадекватно.

— Я тебе говорю. Именно так. Они или смирились, или им плевать, — я постоянно вскакивал с кровати, делал круг по маленькой комнатушке и садился обратно. Забив на все правила, курил прямо в номере, стряхивая пепел в горлышко пустой пластиковой бутылки из-под воды. — Сможешь поторопиться? Я здесь буду от силы еще день-два.

Хотел добавить, о предупреждении от лысого администратора, но не стал пугать и нагнетать.

— Да. У нас скоро перерыв. Я поговорю с Тимуром.

— Люблю тебя, правда! — прижав трубку сильнее к уху, сказал я.

— И я. Пожалуйста, будь осторожен. Я переживаю за два момента. Могу не говорить, если не хочешь. А то всегда жалуешься, что я тебя приземляю.

— Конечно, говори.

Алиса тяжело вздохнула и сказала:

— Мне страшно, что когда-нибудь ты не вернешься со своих… Слова вылетели из головы. Как бы сказать? Со своих «раскопок». Не знаю, — слышал, как она волновалась. — Или вернешься тем, кого я не узнаю. Знаешь, как говорят, если очень долго смотреть в бездну, то она позовет, ответит. Не помню точно. В общем, я переживаю за твое физическое и психологическое здоровье. Ты мне нужен живой. В смысле. Ты нужен мне.

— Я понимаю. Обещаю, что…

— Не обещай. Ничего не обещай, — перебила. — Просто возвращайся скорее и не влезай глубоко. Если в том, что ты рассказал, замешано правительство, то сам понимаешь. Быть может, нас уже слушают, прямо сейчас.

— Ага. Мы же не в Северной Корее. Здесь нет пятого этажа. Если слушают, то пусть тот лысый парень принесет мне горячий шоколад в номер, — ухмыльнулся я, чтобы разрядить обстановку.

— Приколист. Ладно, раз чувство юмора у тебя еще есть, то все в порядке. Мне пора бежать. Вечные дедлайны. Прости, — я слышал, как Алису кто-то звал на заднем фоне.

— Не забудь про Тимура. Пожалуйста.

— Конечно. Целую!

«Чмоки-чмоки, розовые сопли. Но согревает».

Засунул телефон в боковой карман штанов-карго, посмотрел на зеркало и достал из рюкзака пирамиду Альберта. Загадочная штуковина. Никогда не видел ничего подобного. Вертел и смотрел на нее под разными углами, фотографировал, светил фонариком смартфона. Таинственные стрелки чеканили свой шаг и приводили меня только к одной мысли:

«Мне нужна та психичка. Только она знает ответ!»

В эту же секунду адвокату бреда перечил прокурор реальности:

— Кто тебе нужен? Сумасшедшая? Шизофреник всегда придумает годную историю под любой случай, ты ему хоть пирамиду покажи, хоть фигу.

— А что тогда делать? Просто сидеть сложа руки, укатить из города утром?

— Я бы сделал так! Зачем искать на жопу и еще здравый рассудок приключения?

— Скучно живете. Мы созданы для того, чтобы заглядывать в темные углы, обозревать необозримое, покорять глубины и вершины.

— И для «Премии Дарвина» тоже.

— Смешно. Но, что если бы никто не рискнул погрузиться в темные воды? Что, если бы страх взял верх над желанием летать? Или изобретатель бы боялся взрыва при запуске первого парового двигателя? Мы бы так и сидели в пещерах, гонялись за дикими кабанами, прикрывая гениталии листиком?

— Вы меня еще спросите: что бы было, если бы обезьяна не взяла палку? А я вам отвечу. Не случилась бы эволюционная ошибка. Нас бы не было. Всех этих гонок за успехом, войн, геноцидов и выпрыгивающих жоп из бассейнов. Да и планета бы не превратилась в огромный мусорный пакет. С отходами и информационным шумом.

— Протестую!

— Пох…

Мой внутренний спор прервал стук в дверь. Я поспешил ее открыть и застыл, когда увидел на пороге того самого лысого администратора.

— Прошу прощения. Горячий шоколад у нас закончился, но я приготовил вам «кофе по-чикагски». С маршмеллоу и шоколадной крошкой. Очень согревает, проясняет рассудок, наводит на ясные мысли. Вам сейчас это пригодится! — монотонно и не моргая, произнес он.

Ступор.

— Пейте, пока не остыл. Ночь обещает быть холодной! — лысый улыбнулся, оголив частокол зубов. Может показалось, но передних было больше, чем у человека.

Я поставил кружку кофе на столик рядом с зеркалом. Оно запотевало от поднимающегося пара. Пальцем написал три буквы «Н Л О» и поставил знак вопроса.

«Плюс мутный лысый», — добавил заметку на стикер и прикрепил ближе к Нецу, так как мужчина больно уж напоминал по описанию того самого визитера из «Вечеринок для путешественников во времени».

За окном выл ветер и, как это обычно бывает, с опозданием пришло sms от МЧС. Раунд.

Я не особо отслеживал время закатов и рассветов, но в Елейске однозначно темнело в разное время. Город и природа вокруг жили по своим правилам, меняющиеся с непонятной мне хаотичностью.

Тьма побеждала свет, а ночь с желтоватым оттенком сулила мне одиночество среди сумасшедших. Или сумасшедший я?

— Окей. Допустим, «бэха» — это спецслужбы, допустим, какая-то хероборина приземлялась, допустим, женщина в психушке реально пришелец, тогда… Бред! Господи! — мозг взрывался от информации. И теперь я понимал слоган I want to believe. Я хочу верить, мне нужно поверить. Иначе мозаику не собрать. — Семена убрали. Почему? Альберта тоже? Что с ним? Откуда мне знать. Надо ли проверять?

Главные вопросы: если пришельцы были, зачем устраивать цирк с экскурсиями? Если поле обладает какими-то аномалиями, какого черта оно доступно каждому? Если на мясокомбинате происходит нечто противозаконное, то в заговоре все сотрудники? Ага, щас. Не верю!

А артефакты Альберта? Пусть, фокусы сумасшедшего физика, который сам поверил в свой бред. Мы — человеки — любим удивляться, обманываться и доверять. А зря. Может, Нец всегда мечтал стать иллюзионистом? А что? Однажды я искренне шокировался оторванному пальцу. Фокусник в шапито отжигал. Оказалось, указательного пальца у него за правду не имелось. Потерял в девяностые на пилораме.

Постепенно, делая в лабиринте рассуждений кривые шаги, словно ребенок впервые пошедший, я только сильнее запутывался в происходящем.

Тридцать минут. Сорок. Час. Два. Три. Я срывал стикеры с зеркала, писал новые и снова прикреплял их. Невыносимая мука — не понимать происходящего. Это сродни ощущениям после обморока. Ты уже здесь, но еще там. Люди мельтешат вокруг, а твое Я — посередине сна и яви.

Прослушивал свои записи, вспоминал впечатления от увиденного и услышанного. А потом мне стало страшно…

Страшно от мысли, что я застрял на поле. Что если спустя день, два, быть может, месяц или год, снова открою глаза, и цикл начнет повторяться.

— Точно! Млять, да! Пирамида показывает какие-то циклы. Это время разных параллельных реальностей. Первая сторона — это реальный мир и его время, вторая — немного измененная за счет каких-то мелких факторов; третья, наверное, альтернативная, и четвертая… — я сделал открытие года по версии «МОГБУЗ Психиатрическая больница № 17». Здорово! Великолепно! Вот мне грамота и блистер галоперидола перед лоботомией. Кстати, какое космическое название у таблеток.

В мозгу зачесалось, кровь вскипела. Я не мог не сорваться из номера и, сжимая перцовый баллончик в руках, не отправиться к Альберту. Только вместе мы могли бы докопаться до истины.

Рюкзак на спину. Горячий шоколад в унитаз. Глоток из фляжки. Сигарета в зубы.

Ночь сепией растекалась по городу, а я, дождавшись, пока администратор покинет пост, вышел на улицу. Меня ждала опасная пятикилометровая прогулка по дурдому. Такой квест за деньги не купишь.