Низы не хотят

Глава 7

Назавтра Носов с Зиной встретили Савинкова именно там, на берегу Финского залива, у Ивана в руках был планер, у Зины довольно большая черная коробка с экранчиками и верньерами.

— Что это такое? — тут же спросил Савинков, показывая на коробку.

— Система радиоуправления модели самолёта, — ответил Носов, — я, когда жил и работал в Нижнем Новгороде, неоднократно сталкивался с Александр Степанычем Поповым, слышали про такого?

— Дадада, — пробормотал Савинков, — это кажется такой инженер и избретатель?

— Точно, передачу сообщений по радиоволнам изобрёл, хотя этот факт и оспаривает итальянец Маркони, но это неважно. Так вот, Александр Степаныч во время наших бесед в дворянском собрании посвятил меня в некоторые, так сказать, детали своих работ по радиоделу. Кое-что я ещё дополнительно почерпнул из переводных журналов — Флеминг в Англии и Форест в США очень хорошо продвинулись в деле создания усилителей радиосигналов… так вот представляю вашему вниманию то, что у меня получилось на основе уже изобретённых вещей и частично придумано мною, пульт дистанционного управления модели самолёта. Зина, я запускаю двигатель.

И Носов крутанул пропеллер — самолётик начал разгон и через пару десятков метров взмыл в воздух. Зина отдала Ивану пульт.

— А зачем нужна сеточка вокруг пропеллера? — спросил Савинков.

— После объясню. Вот смотрите, тут сделано управление по всем трём плоскостям, вверх-вниз, это рули высоты (и он подергал ими, самолёт послушно снизился и снова набрал высоту), а это руль направления, совмещенный с креном (самолёт лег на круто вираж, сделав круг возле собравшихся). Управления двигателем я, уж извините, не стал делать, есть только отключение после посадки.

Савинков смотрел на всё это, открыв рот.

— Керосина там хватит примерно на пять минут полёта, это при скорости в 60 км/час будет пять же километров, должно хватить для наших целей. Посадку я тоже не стал изобретать, она нам ни к чему будет при наших-то задачах, а этот экземпляр посадим в сеточку.

Чуть далее между двух деревьев была натянута рыболовная сеть, самолёт и врезался в неё, а потом повис, запутавшись.

— Для этого и нужна сеточка, чтобы не ломать винт лишний раз. Ну как, нравится?

— Колоссально, — только и смог произнести Савинков, — а бомбу куда тут класть?

Иван выпутал самолёт из сети и показал его внутренности:

— В хвостовой части много места, сюда и поместим. Всё взрывное дело на вас, напоминаю.

— Я думаю, что собирать бомбы лучше будет на месте, в Лондоне, зачем себе лишние проблемы с перевозкой создавать?

— Согласен. А что думаете насчет взрывателя?

— Думаю, что нажимного действия вполне подойдёт. Но проверку конечно сделаем… можно даже завтра, на этом же месте.

— Хорошо, ради такого случая придётся угробить один экземпляр. Теперь про действующего премьер-министра Англии…

— Зовут его Артур Бальфур, 57 лет, в этой должности с 1902 года, дела у него, между нами говоря, идут не очень, после Гулльского инцидента его положение стало весьма шатким и скорее всего его скоро сменят на высоком посту. Резиденция его находится по адресу Даунинг-стрит, 10, распорядок его работы, время приезда-убытия придётся определять на месте. Думаю это будет несложно… акцию лучше всего проводить либо возле резиденции, либо возле места проживания — его тоже вычислим в Лондоне.

— Окей, — ответил Носов, — тогда встречаемся завтра на этом же месте, и если испытания пройдут удачно, ориентировочно наметим отбытие в Великобританию на… на 10 июня.

— Не возражаю, — ответил Савинков и собрался было откланиваться, но его удержал за рукав Иван.

— Может введёте меня в курс дела — почему не кайзер, а английский премьер? Я не очень этот момент понял.

— Охотно, — ответил Савинков, — но может быть не здесь, а в каком-нибудь более располагающем к беседе месте?

— Да, сворачиваемся, Зина, — отдал короткий приказ Иван.

Они отнесли планер и коробку в неподалеку расположенную мастерскую, после чего Носов сказал:

— На Малом проспекте, совсем недалеко отсюда, есть неплохое заведение с незамысловатым названием «Ресторация», пойдёмте туда.

И они пошли туда — это было буквально в пяти минутах ходьбы. Носов заказал себе и Савинкову по кружке пива, Зине красное вино, ну и какое-то мясо каждому.

— Итак, почему не кайзер? — сказал, отхлебнув из кружки Савинков, — тут всё очень просто. Германия наш старинный союзник, хотя в войне с японцами они нас напрямую и не поддержали, но и гадостей за спиной не делали. К тому же родственные связи царя и кайзера. С Великобританией же вопрос стоит совсем в другой плоскости — Крымскую войну наверно помните? Да и с японцами они нам подгадили изрядно, запретили заход Тихоокеанской эскадры в свои порты, нейтралитет у них видите ли, но почему-то этот нейтралитет не помешал поставить Японии новейшие броненосцы и крейсеры. И вообще, если глядеть стратегически, то Англия всегда была, есть, да и наверно будет главным оппонентом России на всех рынках. Таким образом убийством кайзера мы наживём себе нового противника, а англичане и так наш вечный противник…

— Но почему не Франция например?

— Они в последние 50 лет работают вторым номером, несамостоятельная держава — так что и связываться не стоит.

— Убедительно, — ответил Носов, отхлёбывая пиво из кружки, — но кайзера я всё-таки имел бы ввиду. На будущее, мало ли что…

— Окей, — сказал Савинков, — как говорят ваши любимые американцы, оставим его в очереди на будущее. А сейчас я с вашего позволения откланяюсь, надо взрывное устройство смастерить. Встречаемся завтра на том же месте к примеру… к примеру в три пополудни, идёт?

— А если вы не успеете, дело-то сложное? — уточнил Иван.

— Ждите меня полчаса, если я не пришёл, значит всё переносится ровно на сутки, — хладнокровно сказал Савинков и сделал попытку расплатиться, но Носов быстро её пресёк.

Завтра в три часа на место встречи конечно никто не пришёл, Зина с Носовым прождали его ровно полчаса на свежем морском ветерке с Финского залива, а затем вернулись в ангар.

— Я как-то и не сомневался, — рассеянно заметил Иван, — ну и ладно, у меня есть время сделать ещё одну копию планера. А ты, Зиночка, можешь развеяться, по магазинам например пройтись…

Но не успел он закончить свою мысль, как в дверь ангара постучали.

— Входите, не заперто, — громко сказал Носов, а себе под нос добавил, — кого там ещё нелёгкая принесла?

Дверь со скрипом растворилась и внутрь вошёл полицейский, подслеповато щурясь в полутьме после яркого дневного света.

— Городовой пятого городского округа Васильевского острова Хрякин, — доложил он громким командным голосом, — я извиняюсь, ваше благородие, но на вас вчера жалоба поступила.

— Носов Иван Александрович, инженер и изобретатель, — ответно представился Иван, — а какого рода жалоба и от кого?

Городовой вынул из папочки бумажку, исчерканную лиловыми чернилами и продолжил:

— Вот, изволите видеть, жалоба от мещанина Степанцова Евграфа Силантьевича в том, что по соседству с ним разные непотребства творятся.

— А что за непотребства, он не конкретизировал? — спросил Иван, но, видя непонимание городового, поправился, — что ему не понравилось-то, поясните…

— Запускаете незнамо что в небеса, вот что ему не понравилось… соблаговолите ознакомить представителя власти с вашими работами, — наконец сформулировал он просьбу.

— Пожалуйста, — быстро ответил Носов, — никаких секретов, тем более для представителей власти, у меня нет. А делаю механические игрушки для продажи в европейские страны, смотрите сами.

И он откинул покрывало с ряда планеров, всего он их уже четыре штуки собрал.

— Это маленькие модели модных сейчас аэропланов, слышали про такие?

Городовой очумело покрутил головой и ответил:

— Газеты читаю, вашество, так что немного знаю.

— Это аппараты для передвижения по воздуху, но в отличие от воздушных шаров, они тяжелее воздуха. Держатся и не падают они благодаря натекающему потоку воздуха, который создаёт подъемную силу.

— А зачем делать маленькие модели этих аэропланов?

— Есть спрос, дорогой господин Хрякин, есть заказы из Германии например, а еще из Франции и Австрии. Ещё вопросы есть?

— Никак нет, вашбродь, отпишу по жалобе всё честь по чести… а можно посмотреть одним глазком, как они летают?

— А почем нет… пойдём, Зина, покажем представителю власти наши аппараты.

Вечером, когда Иван с Зиной ехали к своей гостинице, Носов задумчиво сказал:

— Однако проверять бомбы придётся в другом месте — здесь слишком опасно.

— Я знаю такое место, — ответила Зина, — на берегу Финского залива за Ораниенбаумом. Туда поезд ходит, правда пешком пройти придётся с полчасика.

— Отлично, переносим испытания значит туда. Но надо бы Савинкова предупредить — у нас кажется был запасной канал связи.

— Да, надо дать телеграмму до востребования на его имя с Центрального телеграфа. Давай по дороге и заедем туда.

Телеграмма дошла вовремя, поэтому завтра все они встретились в полдень на Балтийском вокзале. Планеры (а их Носов взял с собой две штуки) в разобранном виде прекрасно уместились в один большой чемодан, к которому Носов приделал сбоку колесики — получился легко передвигаемый багаж, очень популярный в 21 веке.

— Интересная конструкция, — сказал Савинков, глядя, как Носов ловко катит за собой чемодан, — надо бы запатентовать, не помешает…

— Точно, — отвечал Носов, — вернемся из Лондона, сразу и займусь. Вам 10 % от доходов за подсказку.

— Думаете, откажусь? Ни за что, — весело ответил тот, когда они грузились в вагон пригородного поезда.

Место на берегу Финского залива и вправду было подходящим — ровная площадка без камней и ни души на километры вокруг.

— Давайте вашу бомбу, — сказал Носов Савинкову, — сейчас я её прикреплю куда надо, а вы взведёте взрыватель. Надеюсь никаких неожиданностей не случится, надеюсь на ваш боевой опыт.

А Савинков ничего на это не ответил, а только вынул из своего саквояжа продолговатую черную коробку из жести, судя по внешнему виду, одна грань у неё была открыта и там виднелся стерженёк из металла.

— Крепим эту штуку вот сюда, — показал Савинков пальцем, а перед ней я ставлю вот такой экран, — и он вытащил металлическую пластинку из стали.

— Когда ваш планер ударится о землю, бомба сорвется со своих креплений и ударится взрывателем об экран, и тут-то всё и должно сработать.

— А если она не сорвётся? — тут же поинтересовался Носов.

— Я рассчитал необходимое усилие — должно сработать при остановке со скорости 50 км/ч, а у вас, как вы упоминали, 60… но естественно надо бы испытать, и лучше пару раз для надёжности.

— Я как раз с этими целями и взял два планера, будем испытывать, — со вздохом ответил Носов, помогая Савинкову укрепить бомбу наилучшим образом.

Через полчаса возни запустили в небо первый экземпляр, причём Иван доверил управление Зине. Она сначала плавно вывела планер на полкилометра примерно вверх, над морем, а потом заложила крутой вираж через левое крыло и бросила его в пикирование на облюбованный Иваном участок, он его заранее обозначил кругом из камешков. Зина таки немного промахнулась, но не больше, чем на два метра, самолёт со смачным звуком врезался в землю, однако более ничего не произошло.

— Что-то пошло не так, — бросил Носов Савинкову, — пойдёмте проверять.

— Давайте я один, — сразу же возразил тот, — а вдруг оно сработает, лучше потерять при этом одного человека, чем двух.

Носов подумал и согласился… через пяток минут Савинков вернулся назад, держа в руке своё устройство:

— Не сорвалось оно с креплений, вот и вся загадка, надо ослабить винты…

— Однако планер-то у нас последний остался, давайте уж постарайтесь, чтобы на этот раз никаких случайностей не возникло.

Савинков постарался и на этот раз всё прошло более, чем удачно, даже Зина направила модель точно в центр круга из камней. Взрыв был приличной силы, потом все трое подошли к его месту, Иван замерил глубину воронки.

— Полметра есть, вполне достаточно для наших целей… однако ж, Борис, вы уж постарайтесь, чтобы такие случайности более нам не мешали — в Лондоне второго шанса нам наверняка не дадут.

11 июня 1905 года, Берлин

Поехали на место порознь, Иван с Зиной в первом классе поезда Петербург-Берлин, а Савинков решил сэкономить партийные деньги и выбрал себе второй класс. В Берлине должна была быть пересадка на курьерский до Брюсселя, а там уже предстояло как-то добраться до Кале.

— Ну вот мы и в Берлине, — сказал Иван, когда они сошли с подножки вагона на Хауптбанхофе, — давай в гостиницу устраиваться, до завтрашнего курьерского нам еще битых 18 часов.

— Давай, — ответила Зина, — какие будут предложения? Борис кстати сам по себе так и поедет дальше?

— Да, лучше нам с ним не пересекаться лишний раз для пущей конспирации, а гостиницу всё равно какую выбрать, только чтоб не клоповник был, давай спросим вот у полицейского что ли.

Зина обратилась к толстому и важному полисмену, который с монументальным видом стоял в начале перрона, тот немного задумался, а потом выдал её сразу три разных названия, где они расположены, он тоже показал рукой.

— Савойя, Регент и Рома, выбирай, все недалеко.

— Давай в Рому, название нравится больше всего.

И Носов покатил свой чемодан на колесиках к выходу, народ смотрел на такой вид багажа с изумлением. Название «Hotel de Roma» они вуидели сразу же, надо было только перейти привокзальную площадь. Ценник устроил наших героев, они быстро заселились, после чего Носов спросил:

— Чем займемся до вечера, дорогая?

— Пойдем перекусим для начала, а там видно будет.

И они спустились в гостиничный ресторан, называвшийся точно так же, как и отель. Зина выбрала бифштекс с картошкой, добавила, что лучше бы его хорошо прожарить, с кровью не надо, и французское вино, Иван же взял жареные сосиски плюс баварское пиво.

— В Германии надо есть местную еду, когда ещё такая возможность выпадет.

Пока они переговаривались, заказывая обед, к их столику вдруг подошёл господин средних лет с прилизанными волосиками, которых на голове осталось совсем немного.

— Прошу прощения, господа, — приподнял он шляпу, — услышал русскую речь и не смог пройти мимо, Парвус Александр Львович, антрепренер и публицист.

— Носов Иван Александрович, — ответно представился Иван, — а это моя невеста Зиночка, присоединяйтесь к нам, вместе веселее будет…

В мозгу у Носова тотчас же защёлкали и закрутились барабаны, как в игральном автомате, а потом они замерли, образовав ряд из букв «Парвус»… что я там про него помню, подумал он?

Парвус Александр Львович, — услужливо оттарабанила память, — одна из важнейших фигур всех трёх русских революций, финансист социал-демократов, особо был дружен с Троцким, он же и подарил Троцкому идею так называемой перманентной революции. Японский агент, брал деньги у японского генштаба на организацию подрывной деятельности в России во время русско-японской войны… правда большую часть из них присвоил, но на остатки организовал 3 съезд РСДРП и еще кое-что. Финансовый гений революции 17 года, на его деньги и благодаря его связям был организован так называемый «пломбированный вагон» с эсдеками через территорию воюющей с Россией Германии. И ко всему этому клубку надо ещё добавить, что был Александр Львович литагентом Максима Горького, организовывал например постановки «На дне» в Германии, кои пользовались бешеным успехом, больше 500 спектаклей. А деньги, вырученные за прокат, традиционно присвоил… ну не все, но большую часть. Вот об этом мы пожалуй и поговорим, закончил свои мысленные изыскания Носов.

— Парвус-Парвус… — пробормотал он под нос, имитируя бурную мозговую деятельность, — позвольте, не тот ли вы самый Парвус, который литературный агент Горького?

— Да, тот самый, — сказал, усаживаясь на стул, он, — мы с ним тесно работаем уже который год.

— Не познакомите? Давно мечтаю поговорить с мэтром русской литературы.

— Всенепременно. Только сейчас он в Соединенных штатах кажется, вот вернется на родину, тогда уж. А вы куда путешествуете, если не секрет?

— Да какие в наше время секреты, мы с Зиночкой едем в свадебное путешествие, сначала в Брюссель, потом в Париж (ну его, подумал Носов, пока лучше не раскрывать свои цели), а дальше может быть ещё куда-нибудь. Средства позволяют.

— А по профессии вы кто? Чем на жизнь зарабатываете? — продолжил допытываться Парвус.

— Инженер-механик я и немного радиодело знаю, в Нижнем Новгороде у меня была своя мастерская по ремонту и доработке автомобилей…

— Доработке чего?

— Ну самобеглых колясок, если по-русски, а в Америке их называют автомобилями.

— Понятно, — пробормотал Парвус, допивая свой бокал с пивом. — Может это и нескромно, но не могу не спросить о ваших политических взглядах, сейчас вся наша жизнь чрезвычайно политизирована — какой линии придерживаетесь?

— Наиболее близка мне позиция эсеров, — быстро ответил Носов, — методы правда у них не очень, но если они уберут из своей практики покушения и ограбления, то я на вероятных будущих выборах (а они ведь у нас будут, причем очень скоро, да?) проголосовал бы за них. А у вас какие политические взгляды, Александр Львович?

— Мне нравится партия социал-демократов, — ответил тот.

— Какая именно из них? У них же, как я слышал, произошёл раскол и сейчас этих партий то ли две, то ли три.

— Сначала склонялся к меньшевикам, но в последнее время эволюционировал в сторону большевиков…

— Это где господин Ульянов руководит?

— Да, именно так. Хотя там и Бронштейн с Красиным не меньшую роль играют.

— Бронштейн-Бронштейн, — опять сымитировал воспоминание Носов, — у него ещё псевдоним какой-то звучный есть…

— Да, подписывается он Троцким. Кстати пропал он куда-то, уже месяц на связь не выходит, может вы знаете про него что-нибудь.

Конечно знаю, подумал Иван, он лежит с дыркой в голове в квартире адвоката Кони в Петербурге, но знать тебе об этом ни к чему.

— Кажется видел пару раз в Питере, но даже ни единым словом не перекинулся, так что увы, не смогу удовлетворить вашего любопытства.

На прощание Иван с Парвусом обменялись визитками, после чего разошлись в разные стороны. Зина недоумённо спросила:

— Ну и зачем тебе нужен этот антрепренер? С Горьким чтобы познакомил?

— Да при чём здесь Горький — это один из самых опасных людей на земном шаре, включаю его в свой список, следующим номером после английского премьер-министра будет.

— И чем же он опасен?

— Всем. Это как змея тайпан, самая ядовитая на планете, от одного её укуса 200 человек сдохнуть могут… так вот от укуса этого Парвуса умрут несколько миллионов, если его вовремя не остановить.

— Значит будем останавливать, — сказала с невинной улыбкой Зиночка, и они пошли гулять по Унтер-дер-Линден, рассматривая зеркальные витрины модных магазинов. — План-то у тебя какой-то есть по его остановке?

— Пока нет, но что-нибудь придумаю, — ответил со вздохом Носов, — смотри какая классная шляпка, по-моему тебе пойдёт…

13 июня 1905 года, Лондон, Пикадилли

Сегодня утром Иван с Зиной добрались наконец до цели своего путешествия, столицы Британской империи. Заселились в какую-то среднего пошиба гостиницу в Квинсе и пошли гулять по городу в район Даунинг-стрит.

— Какие будут предложения? — спросил Иван, — ну по выполнению нашего задания. Нам же теперь надо как-то отследить перемещения этого господина, верно?

— Ни ты, ни я шпиками работать не умеем, я правильно понимаю? — спросила Зина. — Правильно, значит надо искать другие пути…

— Ну чисто теоретически можно попрогуливаться напротив его резиденции утром и вечером, не больше, чем по полчаса, а то заметят, — неуверенно внес предложение Иван.

— Вот именно, могут и заметить, и на карандаш взять, а то и в полицию сведут, так что я думаю, это отпадает. Давай лучше местные газеты поизучаем, там наверняка должна быть рубрика «Светская жизнь», наверно там встретится имя премьера, причём не только в прошедшем времени, а и в будущем… куда и когда он должен прибыть например завтра или на неделе.

— Умница, — поцеловал её в щёку Иван, — так и сделаем, а за интересную идею можешь прикупить себе что-нибудь в гардероб.

И они двинулись на Пикадилли-стрит, где, как хорошо известно всем модникам, располагалась масса магазинов верхней и нижней одежды. А по дороге в газетном киоске Носов купил с десяток сегодняшних газет, от респектабельной Таймс и до желтой Дейли миррор.

Вечером, когда они наконец добрались до своего номера в гостинице, нагруженные покупками (для Ивана Зиночка выбрала костюм из натуральной шотландской шерсти, ну а себе обновила гардероб почти полностью), Иван снял пиджак и завалился в кресло со свежей английской прессой. Зина проследовала в ванную комнату, она тут одна на этаж была, а когда вернулась, спросила:

— Что пишут?

— Главная тема во всех газетах одна — катастрофа русского флота под Цусимой и предстоящие мирные переговоры России с Японией.

— Это понятно, а ближе к нашим делам есть что-то?

— Есть немного… вот в Дейли телеграфе заметочка на последней странице, говорят, что послезавтра благотворительный концерт в Ковент-гардене, среди приглашенных имеется и наш Артур Бальфур.

— Во сколько начинается?

— В семь вечера… слишком много там народу будет, не хотелось бы лишних жертв…

— Тогда читай дальше…

Носов некоторое время шелестел страницами, и через полчаса удовлетворённо воскликнул:

— Есть!

— Что там есть? — спросила Зина.

— Сплетни о высшем обществе в Дейли мейл, здесь описан неприглядный случай с неким Артуром Б., ну они всегда сокращают фамилии, чтобы по судам не затаскали, судя по всему это наш Артур.

— И что там с ним стряслось?

— Ездил на прогулку в Риджентс-парк и задавил по дороге несчастную молодую особу.

— Что, насмерть?

— Тут не уточняется, наверно нет, но нам важен сам факт поездки — в его возрасте привычек не меняют, раз он один раз был в этом парке… в прошлое воскресенье, да… в районе полудня, значит есть очень немаленькая вероятность, что в следующее воскресенье он тоже там будет. А это значит что?

— Что это значит?

— Нам можно планировать операцию, вот что. Надо дать телеграмму Савинкову… пиши — главпочтамт, до востребования, текст «дядя серьезно заболел, нуждается вашем присутствии, Бейкер-стрит, 221б, завтра полдень».

— Написала… а что это за Бейкер-стрит?

— А говоришь все книги про Шерлока Холмса прочитала — это же его лондонский адрес, где он с доктором Ватсоном квартировал.

— Аааа, — протянула Зина, — вспомнила. А почему именно она в телеграмме?

— Во-первых это рядом с Риджентс-парком, а во-вторых мы так с Савинковым договорились, это одна из точек встречи.

— Так я иду отправлять телеграмму?

— Иди, моя радость, а я посмотрю, в каком состоянии мои планеры…

14 июня 1905 года, Лондон, Риджентс-парк

Савинков подошёл к точке рандеву ровно в 12 часов.

— Точность — вежливость королей, — сказал, приподняв шляпу, Носов. — Давайте пройдёмся в том направлении, а то стоящие на мостовой люди привлекают больше внимания.

И они медленным шагом проследовали мимо музея мадам Тюссо ко входу в парк.

— Кстати слева от нас музей восковых фигур мадам Тюссо, не слышали? — спросил Носов у Бориса.

— Честно говоря, нет, — ответил он.

— Если время останется, зайдём, говорят, весьма любопытно. Но сейчас план операции, запоминайте.

Борис согласно кивнул.

— Артур Бальфур по имеющимся у нас предположениям каждое воскресенье ездит на прогулку в этот самый парк, — и Носов тростью ткнул по направлению ко входу в него. — На противоположном конце парка расположен местный зоопарк… хороший кстати зоопарк, очень большой, у Англии ведь на всех континентах колонии есть, вот и свезли живность отовсюду.

— Интересно, но давайте ближе к теме.

— Даю… вы располагаетесь у входа в парк… хотя бы вот на этой скамейке (они как раз прошли мимо красивой парковой скамеечки, крашенной виньетками), и когда увидите премьера, вытаскиваете носовой платок из кармана и протираете им лоб. Платком озаботьтесь заранее пожалуйста, лучше, чтобы он беленьким был.

— Хорошо, продолжайте.

— Я по вашей команде запускаю планер с поляны рядом с зоопарком — я прошёлся там утром, место пустынное, любопытных нет. Радиоуправление самолётом на Зине, она сидит вон на той скамейке с блоком управления, замаскированным под мольберт… маскировку я на себя беру. Ну а дальше надо будет только точно направить планер на гуляющего Альберта. После взрыва (второго шанса у нас не будет, так что надо сделать всё точно) начнётся паника, все будут кричать и бегать, в это время нам надо уйти из парка в разные стороны и как можно скорее скрыться из Лондона. Лучше кстати сразу не бежать из страны, отсидеться пару дней, а то ведь на границе проверять усиленно будут. Ну как мой план, прокатит?

— Хороший план, мне нравится, — задумчиво ответил Борис, — но на деле конечно всё пойдёт не совсем по нему… или совсем не по нему, уж я-то знаю, не одну операцию спланировал. Поэтому что?

— На запасные варианты намекаете? — ответил Носов.

— Да, именно на них… надо будет сочинить хотя бы один, а лучше два… а сейчас давайте пройдёмся по указанным вами местами и засечём время, которое нам понадобится для этого.

От входа, куда должен был бы войти премьер, до центра сквера оказалось две с половиной минуты неспешной ходьбы, а от забора зоопарка до противоположного выхода полторы минуты.

— Давайте хоть в зоопарк зайдём, — предложила Зина, — раз уж мимо всё равно ходим.

— Я не возражаю, — ответил Носов, Савинков тоже кивнул, и они втроём обогнули ограду, вход в зоопарк был с противоположной стороны от Ольстер-террас, билеты стоили по два фунта для взрослых и один фунт для детей.

— Однако недёшево стоит посмотреть на слонов, — пробормотал прижимистый Савинков, но билет таки купил.

— Здесь, как я читал в какой-то газете, — сказал Носов, вышагивая по посыпанной щебёнкой дорожке, — самый большой в мире серпентарий, что-то около двух тысяч змей, такого нигде больше нет.

Подошли к змеючнику, Зина не отрываясь, смотрела на королевскую кобру, а та точно так же смотрела на Зину, раздувая капюшон.

— Что, нравится? — спросил Иван, — прекрасный экземпляр, из Индии наверно привезли.

— На тебя чем-то похожа, — ответила Зина, — тоже очень опасная и ядовитая.

— Ну спасибо на добром слове, а тут вот у них кошачьи — тоже есть на что посмотреть, тигр-альбинос например, единственный в мире по-моему.

— Да, интересно, — ответил Борис, — однако давайте вернёмся всё-таки к своим баранам… к премьер-министрам точнее. Как будем легендировать отход? Это надо точно просчитать, а то закончить свою жизнь в Тауэре мне совсем не улыбается.

— В Тауэр уже лет сто как сажают только высокопоставленных особ, — уточнил Иван, — так что там вы точно жизнь не окончите, вас скорее всего в Брикстон посадят.

— А вас? — переспросил язвительный Савинков.

— И меня конечно тоже, куда ж я денусь… относительно отхода — пару дней точно надо пересидеть здесь в Англии, причём лучше сменить дислокацию… даже из Лондона съехать можно, не очень далеко, в Брайтон какой-нибудь или Бристоль.

— А давайте в Оксфорд, — предложила Зина, — всю жизнь хотела там побывать. И Стратфорд недалеко от него, заодно на родину Шекспира поглядим.

— Годится, — ответил за всех Иван. — Значит так, Борис, сегодня вечером у нас сборка изделия… даже двух изделий сразу, и проверка их в тестовом режиме. С вас две бомбы, с меня два планера. Проверять будем вот здесь…

И он вытащил из кармана карту Лондона и отметил крестиком место на северной окраине города.

— Это Лутон, рабочее предместье, рядом большой и малопосещаемый лес, туда идет автобус номер 14 от центра. Встречаемся завтра… в полдень в этой й точке. Окей?

— Окей — эхом ответил ему Савинков и они разошлись в разные стороны.

16 июня 1905 года, Лондон, и снова Риджентс-парк

Утренние сборы были недолгими — уже в десять часов Иван с Зиной выехали на фаэтоне к месту сбора. Модели самолётов в разобранном виде надёжно покоились в большом чемодане, вчера они были испытаны в круговом полёте, а бомбы надёжно установлены на соответствующие им места. Пульт управления был встроен в купленный вчера вечером мольберт и очень неплохо замаскирован. Зина серьёзно волновалась, это выливалось в непрерывное мельтешение руками в разные стороны, постоянно она что поправляла, приглаживала и одергивала. Да и Носов, если честно, тоже был неспокоен, было у него предчувствие неудачи… даже и не неудачи, а полного провала, а он привык своим ощущениям доверять. Он попытался проанализировать подготовку к акции и ничего неправильного или забытого в ней не нашёл… ну и ладно, неприятности будем переживать по мере поступления, а пока улыбнёмся Зине и постараемся успокоить её.

— Зинуль, ну ты что в самом деле, в первый раз что ли в серьёзном деле? Вспомни Монтрё и Тифлис — всё же отлично прошло. Так что волнение отставить, а уверенность приставить. Да, кстати — ты рисовать-то хоть немного умеешь?

Зина пожала плечами:

— В гимназии пятёрки ставили на рисовании, но если честно, то получалось у меня плохо.

— Ладно, тогда будешь косить под новомодных сейчас супрематистов, рисуй разноцветные квадратики и овальчики, сойдёт для полиции, если что…

— Если что? — предпочла уточнить Зина.

— Если спросят, но я сильно надеюсь, что до этого не дойдёт.

Короче говоря ко входу в парк они добрались к одиннадцати часам в весьма взвинченном состоянии, там они очень неторопливо разделились и отправились каждый к своему месту — Иван к ограде зоопарка настраивать модели, а Зина на скамеечку в центральном круге, называющемся Розовый сад королевы Марии. Там Зина разложила свой мольберт, вытащила кусок холста в рамке, краски, палитру и кисточки, на ощупь проверила состояние пульта управления и принялась изображать бурную художественную деятельность.