Низвергнутый 2: кланы высшей школы (СИ)

Глава 27. Время собирать камни

Спустя двадцать минут сумасшедшего бега впереди показался парк Коэндзи. С первого взгляда чувствовалось, что-то не так: половина фонарей не горела, на дорожках ни души, даже птицы тревожно затихли.

В знаки и судьбу я не верил — бог сам творит чужие судьбы, но вот эта тишина мне не нравилась. Ритмично дыша, я побежал к проходу ближайшей возвышенности парка — ступеням, ведущим в древний храм на вершине холма. У его подножья и стояла та кафешка, в которой мы пересеклись с Накано.

Миновав фонтан в центре, я остановился и прислушался. В сгущающихся сумерках послышались отдаленные голоса, тяжелые звуки ударов… и короткие девичьи вскрики.

Ширасаги уже рядом. Всё-таки попалась… катастрофу уже не предотвратить, но ещё можно спасти отчаянную воительницу.

Стиснув зубы, я свернул с дорожки и рванулся через деревья, за которыми слышались приближающиеся крики.

Перемахивая через кустики и кочки, я вылетел на край рощицы. У спуска к широкой тускло освещенной дорожке виднелась целая толпа парней. Взмыленные от бега и красные от гнева, они гнали девчонку как раненого зверя. И загнали её в тупик — дорожка оканчивалась, упираясь в заросший холм.

Ширасаги еле волочила ноги. Грязная одежда изорвана, сквозь дыры в колготках виднелись кровоточащие ссадины, а левая рука еле слушалась. Поняв, что зашла в тупик, девушка в отчаянии бросилась на холм, спотыкаясь и поскальзываясь на прошлогодних листьях.

— Не сбежишь, сука! — крикнул кто-то и швырнул в неё камнем. Вскрикнув, она схватилась за голову и упала. Тут же обернулась и попыталась отползти.

Поняв, что жертва не сбежит, парни замедлились и начали окружать её, накачивая кулаки магией.

— Пора платить по счетам, сучка! Теперь не сбежишь!

— Это же она наших ребят месяц назад избила?

— Вот и рассчитаемся, — из толпы учеников вышел крепкий здоровяк. — Больше никакого перемирия.

В три прыжка я спустился с холма, на ходу раздвигая шест. Замах — и мощный удар сложил здоровяка пополам, вбивая голову в кирпичики дорожки. От удара он потерял сознание.

Толпа бойцов замерла. Я встал между ними и раненой девчонкой, вращая шест.

— Смотрю, вы тут вовсю веселитесь, — я плотоядно оскалился. — Нечестно. Я тоже хочу.

— Это Ямада… — послышался чей-то шёпот. — Помните? Неодарённый, уделавший кучу эсперов!

— Спокойно, он один против нас всех, — новый боец вышел ко мне, похрустывая шеей. — Валил бы ты отсюда, волшебница, пока ноги целы.

— Отпустите — уйду, но вместе с ней, — не отводя взгляда, я кивнул на замершую позади меня девчонку. Она знала, что никто не пойдет ее спасать, и сейчас замерла в оцепенении, не веря своим глазам.

— Она никуда не уйдёт, — отрезал тот. — Тварь нарушила перемирие и избила семь наших бойцов. Не считая прошлых нападений.

— Уверен, что это была она? — хмыкнул я.

— Да плевать мне, она это была или ещё кто, — он злобно сплюнул мне под ноги. — Махо-Кай нарушили слово и договор! Мы в своем праве, Ямада! Или вали, или получишь то же, что и девка!

Бойцы дружным криком поддержали его. Я вздохнул и упер шест в землю. Договориться с этими собаками, почуявшими кровь, не получится.

— Знаешь, полосатый, а я ведь попробовал решить всё миром, — мой голос задрожал от ярости. — Я очень, очень зол. Мало мне было облома с одной девчонкой, так теперь и это…

— Что ты несёшь?

— У тебя был шанс мирно уйти, — процедил я. — Теперь — никакой пощады.

— Это мы ещё посмотрим, — фыркнул он и махнул дружкам. — Валим обоих, парни!

Разгорячённые адреналином и близостью победы, бойцы заорали и рванулись вперёд. Сцепив зубы, я шагнул навстречу, бегло считая соперников. Три — в зоне первого удара, за ними ещё семь, десять… сколько их, двадцать три?

Первого я свалил сокрушительным ударом шеста в висок. Боец кувыркнулся в воздухе и грохнулся оземь. Наступив на него, я прыгнул навстречу двум другим и размахнулся шестом.

Взмах, удар — пружиня от контакта с ребрами, шест замедляет ход. Ступаю на землю и бью ногой с разворота в грудь. Боец улетает назад, снося собой ещё одного.

А они посыпались со всех сторон как переспевшие яблоки. Замелькали объятые радужным пламенем кулаки, пытаясь ужалить кто в бок, кто в голову или корпус. Переполненная адреналином кровь застучала в ушах, ускоряя и без того разогнанное восприятие. Я заметался между бойцами, с безумной скоростью вращая шест. И оружие раз за разом находило свою жертву, сминая, отшвыривая и сокрушая очередного бойца.

— Мочи его, не подпускайте! — крикнул кто-то поблизости и мимо просвистел мощный поток ветра. Плетение "молот"! Мгновенно уйдя с линии атаки, я стряхнул с искореженного копья капельки крови. Позади на земле лежали несколько сражённых парней.

Маг стоял за первой линией бойцов, прикрытый их спинами. Банальная тактика, но сработает против одного. Нельзя давать им передышку, вперёд, Гигас!

Я метнулся к ближайшей паре бойцов, проводя обманный выпад. Один из гадов рубанул по шесту, второй же сразу бросился ко мне. И тут же получил коленом в солнечное сплетение. Хватая выбитый из лёгких воздух, он повалился на землю, а я прицельным хуком в висок свалил первого.

Шест теперь выглядел так, будто его зажевало между громадных шестеренок. А мне навстречу ломились еще пятеро! Швырнув в одного из них искореженное оружие, я ворвался в их ряды и взорвался ураганом ударов. В бешеной мясорубке я даже не замечал попаданий, обжигающих то бок, то бедро или плечо.

Лишь когда противников осталось двое, я заметил за их спиной высоченного громилу, творящего новый узор. Это была молния, вот же!..

Подпрыгнув, я ударил противника пятками в грудь — и тот полетел прямиком на здоровяка, завершившего плетение. Мощная вспышка осветила парк, разнесся грохот. Отлетевший назад боец рухнул на землю, сраженный молнией. Я тут же вскочи ли бросился к эсперу, — громила метнулся к краю дорожки, где стоял фонарный столб. Вцепившись в него, он с надсадным стоном выдрал фонарь из земли, размахнулся — и как дубиной ударил по мне.

Я взвился в воздух за мгновение до удара. Облепленный комьями земли столб вонзился в землю, в стороны шрапнелью разлетелись обломки тротуарной плитки. Я ловко встал на столб, пробежал по нему и кувырком прыгнул за спину громиле. Тот успел выдрать столб из земли и снова замахнуться, как я взял его сзади на болевой, прилипая как минога.

Он взвыл от боли и взмахнул столбом, но я крепко держал его руку на рычаге болевого. Он заорал от боли и завертелся волчком, круша все вокруг. Столб крушил скамейки, гвоздил бьющую фонтанами осколков плитку, сносил товарищей обезумевшего верзилы. Они разлетались от него как кегли, не успев уклониться.

— А ну отдай! — доломав выгнутую руку эспера, я пинком отправил его на землю и перехватил столб. Не теряя инерции, добавил ему ускорения — и рванулся в гущу противников.

Обалдевшие от вида первогодки, крутящегося как ураган со столбом наперевес, они бросились врассыпную, но минимум половину я успел настигнуть. Последнего снесло даже не ударом — волной выбитых из дорожки кирпичиков, как шрапнель изгвоздивших рьяного эспера.

— Довольно! — пророкотал знакомый голос за спинами остатков Сузубачи. Парни поозирались, некоторые даже заулыбались в надежде, что их лидер склонит чашу весов в их сторону.

Тяжело дыша, я отбросил искорёженный столб в кусты. Руки дрожали от адреналина в ушах громовым боем отдавалось бешеное сердцебиение. Утерев кровь из разбитой губы, я выпрямился. Ко мне шёл сам Накано, глава Сузубачи. И судя по хмурой, серьёзной роже, мирным наш разговор не будет.

— Р-рэйджи…

Я обернулся к Ширасаги. Сжавшись в комочек, девушка дрожала и не сводила с меня покрасневших глаз.

— Какого хрена здесь происходит? — рыкнул Накано, обращаясь к своим.

— Эм, глава, эта дрянь напала на наших ребят первой! Это она выбивала парней в пршлом месяце, её узнали!

— Это правда? — он подошел ко мне, буквально давя мощнейшей аурой. Иному хватило бы и тяжелого взгляда исподлобья, но я и не таких видал. Выпрямив спину, я коротко кивнул.

Отпираться не было смысла, всё было предельно ясно. Ширасаги подставили, и планировалось это заранее — найдутся и записи с ее нападением, и показания пострадавших. Но главное было не в этом.

— Тогда ты знаешь, что мы в своем праве! — кипя от гнева, он ткнул пальцем мне в грудь. — И ты будешь прикрывать эту суку? Она отправила в больницу два десятка моих лучших ребят! Она нарушила перемирие, Ямада!

Я вперил в него холодный взгляд.

— А ты бы не прикрыл избитую девчонку, которой угрожает расправой десяток обозлённых парней? Да, она неправа, и что? Я должен просто отдать её им?

Накано посмотрел на сжавшуюся за моей спиной девушку и вдохнул, чтобы говорить, но так и замер с открытым ртом.

— И что с того? — крикнул кто-то за его спиной. — Босс, мы же не можем простить их после этого? А как же наши ребята? Дайске, Манато, Рикеру, они до сих пор в больнице! Добьем их! На чьей вы стороне?..

— Ты слышал их, — процедил он так, чтобы слышал только я, и сжал кулак. — Я должен защищать своих людей.

Напряжение в воздухе сгустилось с новой силой. Даже с силами эспера, едва проклюнувшимися во мне, тягаться с таким титаном, как Накано, будет сложно. А молодчики за его спиной точно не будут просто стоять и смотреть, как мы деремся.

— Босс, тревога! — послышался усталый, запыхавшийся голос. К нам подбежал худенький парнишка с гарнитурой в ухе. — Третий и пятый патрули передают, сюда идёт толпа первогодок из Махо-Кай! Человек тридцать, и с ними Ангелы!

Накано обернулся ко мне, весь красный от гнева. Я ощутил идущую от него ярость и жажду убийства.

— Я сделал всё, чтобы этого не было, Накано, — тихо произнес я. — Но вышло так, как вышло.

— Забирай эту шлюху и убирайся, у тебя минута.

Кивнув, я уже собрался идти, как его тяжелая лапища сгребла меня за плечо.

— Отныне договор с Махо-Кай разорван, Ямада, — процедил он сквозь зубы. — Это война.

Громила повернулся к своим и махнул рукой.

— Всем бойцам — ко входу в парк, быстро! Остальные — помогите нашим раненым братьям, их здоровье важнее парочки обделавшихся волшебниц!

Я подошел к дрожащей девчонке и подхватил её на руки. Плевать, что они там теперь решат и до чего договорятся. Нам пора уходить.

До особняка Могами мы доехали на такси. Пожилой слуга, подсказавший мне про Ширасаги, встретил нас у входа и сразу провел в один из подсобных домиков, где помог оказать помощь молодой госпоже. В отличие от многих других слуг, относившихся к наследнице уничтоженного рода свысока, он искренне любил девчонку и заботился, как мог.

Убедившись, что я окажу ей надлежащую помощь, он вышел за медикаментами и оставил нас вдвоем.

— Не понимаю… как наши узнали, что я там? — впервые за весь вечер заговорила она. — Никто же не знал…

— Никто и не пришёл, — ответил я, наклеивая пластырь на её бедро. — Пока я шел к тебе на выручку, то позвонил Коёми. Он подключился к частотам раций этих олухов и вбросил ложную информацию.

— Выходит, все узнают только завтра… — она шмыгнула носом.

— Да. Непростой будет денёк.

— Рэйджи… — до того сидевшая тихо, как мышка, Ширасаги вздрогнула всем телом и заплакала. — Что теперь будет?.. Я всё испортила! Мне теперь конец! Нам всем! Я… я начала войну между школами!

— Что бы ни случилось, одна ты точно не останешься, — я ободряюще улыбнулся. — Мы же сообщники, помнишь?

Она робко уткнулась лицом мне в грудь и, вцепившись в грязную рубашку, содрогнулась всем телом.

Утром вся школа уже гудела от новостей. Десятки школьных чатов наперебой сообщали о разрыве перемирия между школами из-за нападения на учеников Сузубачи. И, конечно, называли главного виновника торжества.

Закинув вещи в класс, я сразу пошел на этаж второгодок, к классу Ширасаги. В коридоре слышались десятки возмущенных голосов, и один из них принадлежал главе Дисциплинарного комитета Ватанабэ. Он был в ярости.

— Это правда, Ширасаги? — гремел он, не сдерживая голоса. — Ты напала на ребят из другой школы во время перемирия?

Она сжимала побелевшие кулачки и смотрела на него. Нужно иметь немало мужества, чтобы так держаться.

— Да… — кивнула она.

— Как ты вообще могла?.. объясни! Зачем?! Зачем надо было ломать всё, что мы строили так долго? Ты хоть понимаешь, что натворила?

— Я… знаю, — сжав зубы, ответила она. — Я хотела помочь… чтобы они вас… не успели первым.

— Ты вообще в своём уме?.. — здоровяка трясло от злости. — Когда ты стала такой, Ширасаги? Когда ты стала той, кто так легко нарушает правила? Наши правила!

Она молча опустила голову.

— К чёрту это всё. Мы, члены Дисциплинарного Комитета, должны защищать наших учеников любыми способами. Для этого нам даны правила. А ты предала их. Предала каждого участника турнира, каждого ученика, на которого теперь будут охотиться парни из Сузубачи! Ты предала наш Комитет! Меня!

Девушка вздрогнула, с её подбородка сорвалась слеза.

— А чего ещё ожидать от девки из клана, предавшего Императора, — фыркнул ученик на задней парте.

— Да! Предательница! — подхватили остальные. Будучи замом в Комитете, Ширасаги многим успела перейти дорогу — конечно, она им была как бельмо на глазу. А теперь каждый счел своим долгом поплевать на девушку, попавшую в опалу.

— Я сделала это ради тебя… — прошептала она, поднимая голову. — Я ради тебя!..

— ЗАТКНИСЬ! — взревел Ватанабэ, так, что аж стёкла задрожали. — Я доверял тебе, как никому другому. Но ты ударила мне в спину. Такие люди не должны блюсти правила школы. Тебе не место в Дисциплинарном Комитете. Отдай повязку.

Рикка вцепилась в алую повязку на рукаве, прикрыв её как самую большую ценность в жизни. Она верила, что её единственная ниточка, связь с Ватанабэ — этот клочок ткани с надписью.

— Н-нет…

— Сказал же, отдай! — он убрал ее руку и с силой рванул повязку. С надрывным треском ткани повязка оторвалась вместе с куском рукава её блузки.

— Нет!.. — она потянулась за его рукой, но разъяренный громила отпихнул от себя девчонку и в гневе занес руку.

— Остынь, громила, — вложив силу в слова. я шагнул в её класс. — Быстро же ты расправился с соратницей. Просто красавчик. А простых ребят ремнём порешь за то, что в урну стаканчик не бросили?

— Ямада, — он вперил в меня взгляд, тяжелый, как бетонная плита. — Не лезь не в своё дело, первогодка.

— Ошибаешься, — я подошёл к Ширасаги и встал рядом. — Мы там вместе были. Так что давай по классике, устроим допрос? Или сперва наручники и кинешь в карцер?

— Это всё ты, неодарённый… — он зло сощурился, разворачивая жуткую ауру архимага. — Ты повлиял на неё, Ямада. Из-за тебя она предала школу.

— Кончай истерить, Горо, — улыбнулся я. — Ты же капитан, не забыл? Как будешь управлять командой, если с собой управиться не можешь?

— Вы, оба — в кабинет! — он указал на дверь и подозвал двух помощников с повязками на рукавах. — сопроводите их на допрос!

Ватанабэ повернулся к Рикке, раздувая ноздри как настоящая горилла, и выпалил.

— Если хочешь хоть отчасти искупить свою вину перед школой, немедленно снимись с соревнования!

Комната для допросов, по совместительству бывшая кабинетом Дисциплинарного Комитета, была непривычно пуста. Мы с Ширасаги остались в ней вдвоем, — пока большой босс ходил за Эндо и другими, без кого он не мог начать допрос.

Я уютно развалился в кресле, кажется, уже принявшем форму моей задницы. Рядом сидела Ширасаги, понурив голову, и роняла слёзы на пол.

— Он прав, я должна сняться с турнира, — наконец проронила она.

— Пф, вот ещё. Ты не для того побеждала.

— Ну а что теперь мне делать? Всё кончено! — воскликнула она на грани истерики.

— Успокойся, — я коснулся её плеча. — Ты нужна мне. Там, на турнире. Кроме того, ты же ещё хочешь помочь Ватанабэ? Ты же любишь его?

Она замерла, шмыгнув носом. Конечно, я попал в точку.

— А раз так, борись до конца. Эмоции пройдут, и он увидит правду. Да, ты перегнула палку, с кем не бывает. Никто же не умер.

Рикка коротко кивнула и вытерла нос.

— Вот и держись. Справимся. А если эта горилла не увидит твои…

Мою речь прервал щелчок дверного замка. В кабинет вошли Ватанабэ, пара помощников, Эндо и… дознаватель Хирата.

— Какие люди, никак это господин Ямада? — расплылся он, крутя во рту зубочистку. — Уже отмылся от дерьма канализации, неодаренный?

— У господина Хираты большой опыт в допросах, — пояснил Эндо, всем своим видом показывая, как же ему тошно от происходящего. — Он любезно согласился нам помочь.

Да-да, звучит так, будто это вы его позвали, а не он поставил перед фактом, что события в Махо-Кай вышли из-под контроля. И теперь это дело Имперской Разведки, слишком всё стало подозрительно.

Допрос начали немедленно. И пока Ширасаги признавалась во всём, предельно честно рассказывая о вчерашнем нападении, я наблюдал за дознавателем и прислушивался к себе. Странно, но сила эспера, проявившаяся вчера, будто съёжилась, спряталась глубоко внутри, испугавшись чего-то. Это маскировка ядра на случай угрозы, что ли?

Странное чувство накатило на меня. Всё внутри натянулось как струна в предчувствии. Я на миг прикрыл веки, проваливаясь в астрал, и посмотрел на сфироты.

Они полыхали ореолом сомы. В последние дни я получил её столько, что мог заполнить обе сферы до предела, и она продолжала поступать.

— Ямада, ты подтверждаешь её слова? — к реальности меня вернул строгий голосЭндо.

— Подтверждаю, — кивнул я, открыв глаза. — Но добавлю, что кроме этого эпизода Ширасаги нигде и никогда не нарушила правил школы. Напротив, она образцово выполняла все требования и…

У меня перехватило дыхание. Изнутри, из глубин астрального тела, один за другим ударили два мощнейших импульса.

Эндо и Хирата переглянулись, бледнея на глазах, а я вцепился в подлокотники кресла, задерживая дыхание.

Мои сфироты… чёрт возьми, они пробудились! Мои сфироты вернулись!

В тот же миг сокрушительная ударная волна снесла меня с места и припечатала к стене, разметав кресло в мелкие щепки.

Плетение! Кто? Эндо далеко! Хирата? Но он даже не поднимал рук! Если только…

Дознаватель змеиным броском подлетел ко мне, вытащил что-то из кармана и всадил мне прямо в шею. Острая боль пронзила меня, сменяясь нарастающей немотой, голова закружилась. А перед глазами застыла довольная крючконосая рожа дознавателя. Хирата вытащил шприц из моей шеи и осклабился во весь рот.

— Ну наконец-то! НАШЁ-ЁЛ!