Niro. Сборник рассказов.

Форс–мажор

Голуби переполошились, завидев на своей территории чужаков. Взлетели, заметались по чердаку, заворковали громко, тревожно. Несколько птиц вылетели в окно, заняв ветки рядом с краем крыши.

— Сколько их тут! — поразился Дима, бережно прижимая к себе сумку с фотоаппаратом и в очередной раз нагибаясь, чтобы пролезть под трубами отопления. — Сотни, наверное. А ведь раньше люди по ним с ума сходили! Покупали друг у друга за бешеные деньги, голубятни строили. Я помню, у нас где–то в районе есть парочка старых, заброшенных… А сейчас… Опа! — он ударился головой о какую–то перекладину. — А сейчас, говорят, голуби — потенциальная угроза обществу.

— Это как? — Левка отстал от него ненамного, метров на пять, но голос Димы уже терялся здесь среди пыли, хлопанья крыльев и скрипа балок. — Ты громче говори, не слышу.

— Да они какую–то заразу переносят! — почти крикнул Дима. — Говорят, могут быть даже биологическим оружием. Ты только зарази их чем душе угодно — а они всем табором донесут куда захочешь. По всему земному шару. Поэтому их временами отстреливают. Иногда. Правда, наверное, без толку…

— Кино такое было, — Левка, оказывается, был в теме. — «Охота на гения». Там какие–то гады хотели что–то подобное изобразить. Так что запросто… Далеко еще?

Дима остановился, посчитал, сколько труб они прошли, потом взглянул в сторону ближайшего окна и сказал:

— Здесь тоже можно — но из следующего однозначно лучше видно. Ты что, устал?

— Да дерьма голубиного уже полные карманы, — смахнул с лица паутину Левка. — Ты в своей камере уверен? Не зря тут пыль глотаем?

— Уверен, — продолжая продвигаться дальше, отозвался Дима. — Я ей даже Луну фотографировал. Представляешь, некоторые крупные кратеры видно…

— Ну, нам такая мощь не нужна, — Левка покачал головой. — Кратеры… Сколько тут до дома напротив?

— Метров семьдесят. Дистанция — лучше не придумаешь. Был бы киллером — из этого окна можно полквартала расстрелять.

— Давно тебя такие мысли посещают?

— Да с прошлой недели — как на пересдачу по английскому попал. Представляешь, препод запросил две сотни — или в армию, сапоги топтать.

— Так ты здесь за этим? — Левка подошел к окну, возле которого, прищурившись, стоял Дима. — Думаешь, денег срубить? Кто купит–то? Ты пока продашь, уже два года службы закончатся.

— Полтора, — не оборачиваясь, сказал Дима. — Уже полтора.

— Да какая разница? Это же какие связи надо иметь, чтобы…

— Не бухти, — Дима осмотрелся. — Тут у меня где–то старый матрац запрятан… Я, когда в первый раз сюда забрался, чуть перо в бок не получил. Какая–то компания здесь шмаль варила… Ацетоном на весь чердак несло. Я полез в люк — смотрю, лежат, обдолбанные… Один меня увидел, за нож схватился…

— А ты? — Левка тревожно оглянулся.

— Папа не дурак… — улыбнулся Дима. — Мне же чердак важнее. В драку ввязываться не стал, хотя накостылял бы этому наркоше без вопросов — он на ногах держался только потому, что падать вокруг некуда было. Спустился на улицу, позвонил куда следует — приехал наряд и вычистил весь чердачок за полчаса. А матрац остался. Даже два — но второй, знаешь ли, не супер… Воняет, короче. Я его какими–то досками забросал.

— Тут, наверное, шприцев вокруг набросано… — Левка посмотрел себе под ноги. — Козлы… А если они вернутся? Вот прямо сейчас — возьмут и залезут сюда, зелье свое варить? Что делать будем?

— Они уже сюда не пойдут, — Дима уверенно замотал головой. — Чердаков в городе, что ли, мало? Не переживай ты — сейчас такое увидишь, про все забудешь!

Он поднялся по маленькой лесенке, встал в скошенном окне, чтобы увидеть дом напротив.

— Ну, где вы там?..

Он, не отрывая взгляда от окон на той стороне, медленно расстегнул сумку и прикоснулся к камере. Подарок отца. Хорошо, когда родители не разбираются во всех этих пикселях, матрицах и прочей цифровой информации. Просто замечательно! А иначе — как бы он убедил отца, что ему нужна именно эта машинка, достойная телескопа Хаббла?

— Ну, видишь что–нибудь? — нетерпеливо спросил Левка. На чердаке к тому времени стало значительно тише — голуби освоились с присутствием здесь людей, успокоились, вернулись на свои трубы.

— Пока — только окна. Еще рано, — он спустился обратно, присел на матрац. — Вот минут десять пройдет — а потом только успевай…

Левка поставил возле лесенки сумку с ноутбуком, присел рядом, продолжая взглядом искать на полу признаки присутствия здесь наркоманов. Парочку шприцев с гнутыми иглами он все–таки нашел, показал на них Диме — тот отмахнулся от него, как от назойливого комара.

— Да хрен с ними, ты же не босиком здесь ходишь. Ничего не трогай — и все обойдется… Вот уж не думал, что для тебя все так страшно. Ты же должен быть в курсе…

Левка молча кивнул. Он панически боялся всяких неизвестных и страшных болезней типа гепатитов, СПИДа и прочих, еще не описанной в учебниках, страстей–мордастей. И все потому, что кому–то знание приносит успокоение и уверенность, а кому–то страх.

Левка, будучи студентом медицинского института, боялся…

— Так, ну все, — Дима посмотрел на часы, встал, вынул камеру, включил. — Заряда хватит надолго. Снимем все и даже больше. Давай парочку пробных кадров для истории.

Вспышка выхватила Левку, который успел закрыться ладонью. Голуби вновь ринулись в хоровод, хлопая крыльями над головами.

— Ну и нахрена? — Левка щурился от того, что вспышка успела врезать ему по глазам. — А вдруг с той стороны заметят? Знаешь, как эта штука ярко полыхает!

— Да никто ничего не заметит, — Дима махнул рукой. — Ты, когда на балконе стоишь, много чердаков напротив рассмотрел? То–то же… Ладно, я пошел…

И он снова сделал несколько шагов по лесенке, уперся локтями в раму слухового окна и осмотрелся.

Внизу шумела улица — но видно ее не было, мешала крыша. А вот третий и четвертый этажи дома на противоположной стороне были как на ладони — двенадцать окон на одном и столько же на другом. Почти все закрыты жалюзи; два на третьем и одно на четвертом открыты полностью.

Дима посмотрел на эти окна через экран, включил зумминг. Рамы рванулись навстречу. Дима разглядел в окне четвертого этажа несколько кресел, два компьютера, большой зеркальный шкаф. Остальное оставалось вне поля зрения.

— Давайте, я готов, — тихо сказал он сам себе, вынул из кармана сумки маленький пятнадцатисантиметровый штатив, прикрутил его к камере. Аккуратно, в буквальном смысле слова балансируя над пропастью, установил фотоаппарат, нацелив объектив на то самое окно, что было ему интересно — на четвертом этаже.

— Шнур не забыл? — спросил он, не оборачиваясь.

— «Папа не дурак…» — передразнил Левка Диму. — Не забыл. Держи.

Дима протянул руку за спину, поймал провод, воткнул в камеру, проверил, что наведение не сбилось, и медленно спустился назад.

— Тихо… — сам себе прошептал он. — Не шумим, не топаем… Если камера завалится, будем надеяться на шнурок… Теперь осталось только заглянуть в сумку и узнать, что дистанционку я забыл дома на диване.

— Такое в принципе возможно? — Левка поднял брови.

— В принципе возможно все, — подмигнул ему Дима и вытащил пульт. — Вот он, родимый. Батарейки вчера куплены. Ошибок быть не должно. В ноутбуке аккумуляторы заряжены?

— Под завязку, — Левка кивнул. К своей части работы он тоже подошел со всей ответственностью. — Ты же меня знаешь…

— Потому и спросил, — хмыкнул Дима. — Ты у нас тот еще мастер… Включай свою балалайку.

— «Балалайку…» Нечего его оскорблять, а то возьмет и откажет в самый неподходящий момент. Зависнет там или еще чего–нибудь…

— Типун тебе на язык! — Дима начал уже нервничать. — Быстрей давай, я же не могу по лестнице скакать туда–сюда каждый раз! Навел уже, все нормально, давай экран!

Ноутбук включился резво — Левка не жалел денег на «железо». Провод в нужный разъем — и камера уже транслировала изображение на экран компьютера. Комната, увеличенная до размеров семнадцатидюймового экрана, могла быть осмотрена со всей тщательностью.

— Нафига им компьютеры? — спросил Левка. — Вроде бы совсем им там не место… Ты уже разобрался, что к чему? А то слишком уж узнаваемые получатся снимки. Вычислят точку, с которой фотографировали, потом вычислят нас…

— И застрелят! — скорчив жуткую рожу, прохрипел Дима. — Но вначале заставят сожрать все фотографии!

— Ты — идиот, — Левка покачал головой. — Я реальные вещи говорю… Придется редактировать, а это уже не есть хорошо. Как не крути, а «Фотошоп» всегда «Фотошоп» — опытный человек разберется…

— Хватит трепаться! — вдруг махнул на него рукой Дима. — Первая ласточка…

Левка посмотрел на монитор. В комнату вошла девушка. Молодая симпатичная девушка лет двадцати в белом костюме.

— Обалдеть… — выдохнул Дима.

— Чего тут балдеть? — пожал плечами Левка.

— Смотри… — и, не отводя взгляда, махнул пультом в сторону камеры. Зумминг приблизил девушку настолько, что казалось, можно дотронуться до нее рукой.

— Сильно круто, — сам себя подкорректировал Дима. — Чуть отъедем…

Дама, войдя в комнату, первым делом подошла к зеркальному шкафу, отодвинула одну из створок, сняла с себя костюм и повесила на одну из свободных вешалок.

— Тоже вариант, — широко раскрыв глаза, комментировал Левка. — Помнишь, у Хазанова — «Осталась неглиже…»

— Пусть повернется… — Дима держал палец на кнопке спуска. — Вот так…

Первый снимок. Девушка подошла к окну, стряхнула волосами, потянулась. Второй снимок. Оглянулась на дверь. Третий снимок.

— Какой ракурс! — восхищенно пробормотал Дима. — Пулитцеровская премия!

— Вторая входит!

— Вижу!

— А они дальше раздеваться будут? — Левка посмотрел на Диму. — Чего же ты мне сразу не сказал? Я–то думал — легкая эротика…

— Индюк тоже думал, — Дима смотрел в экран. — Вот так… И вот так…

Он делал снимок за снимком. На экране две красивые девушки в белом белье — разговаривают друг с другом, сидят в креслах, смотрят телевизор, курят…

— Твою мать! — шумно вдохнул Левка. — Смотри, они раздеваются!

Дима едва успевал ловить моменты.

— Голливуд… — шептал он. — Какая грудь… Нет, ты видишь, Левка, какая грудь! Третий размер…

— Я в размерах не разбираюсь, — отмахнулся Левка. — Лишь бы нравилось. Мне нравится — значит, все нормально.

Девушки, действительно, были чертовски хороши. Длинноволосые, с точеными талиями, крепкими бедрами — оставшись в одних стрингах они, тем не менее, ходили по комнате на высоченных каблуках.

— Голливуд… — повторил Дима. — Откуда такие только берутся?!

— А чего в тех окнах вообще такое? — вдруг спросил Левка. — Зачем они там? Ходят, коньяк цедят, да еще голые?

— Там — модельное агентство, — не переставая снимать, ответил Дима. — А я разве не сказал? Ну, брат, извини. А тетки эти — модели…

— Да уж, на фотографов они не похожи, — Левка понял, что рот полон слюны, плюнул под ноги. — А дальше что?

— А дальше — еще круче. Ты такого точно не видел. Сейчас придут два мужика…

— Групповуха?

— Мелко плаваешь, Левка, — посмотрел на его Дима. — Ты думаешь, для чего там компы?

— Даже не буду угадывать. Сам скажешь?

— Ничего я тебе говорить не буду. Смотри…

Левка уселся поудобнее, потом спросил:

— В камере места хватит?

— Пока суть да дело, скинь на комп фотографии, — согласно кивнул Димка. — Потому что сейчас начнется самое интересное…

В комнату вошли еще два человека — парни, которые и не собирались раздеваться. Девушки приветливо махнули им руками, потом практически синхронно потушили сигареты, откинули спинки кресел и неподвижно замерли.

Парни тем временем подошли к компьютерам, включили, потом из зеркального шкафа один из них достал пару приспособлений с проводами — все это напоминало какие–то шлемы для снятия энцефалограмм, Левка видел такие в институте. Девушки послушно дали надеть их себе на головы, на лица каждой из них легла маска телесного цвета, превратив их в мумии фараонов. Один из парней что–то спросил — девушки показали большой палец, дав понять, что все нормально.

— Что это? — тихо спросил Левка. — Ты ведь не первый раз видишь…

— Смотри, смотри… — Дима загадочно улыбнулся. — Я, когда увидел, подумал, они киборги какие–то из будущего… Фильмов слишком много смотрел…

Парни опустились в кресла, каждый за своим компьютером, пощелкали «мышками» — тут Дима подработал зуммингом по максимуму — и на экранах появились заставки программы с неизвестным названием.

— Какой–то Morphing, — пробурчал Левка, пытаясь прочитать, что написано на экранах. — А, вот уж слово Make–Up я знаю — это так называют макияж. По–английски. Сергей Зверев, парикмахер — по телевизору все время «мэйк ап», «мэйк ап» — как будто русских слов нет…

— Помолчи, а! — дернул его за рукав Дима. — Сейчас увидишь свой морфинг…

На экранах возникли фотографии девушек крупным планом. Парни перекинулись парой фраз, один засмеялся. Потом стали щелкать «мышками» по фотографиям на своих компьютерах — Дима проследил провода, каждый из парней отвечал только за одну девушку. На снимках что–то менялось — эти мелкие изменения были видны достаточно нечетко, просто насыщенность снимков цветом несколько увеличилась.

— А если цифровым зумом? — спросил Левка, не отрываясь от ноутбука.

— Не поймешь ни хрена! — ответил Дима. — Тебе оптического мало?

— Хочется же знать, что они делают. Что за шлемы, что за маски…

— Увидишь. Потом.

Один из парней закончил явно быстрее — он отъехал от компьютера в сторону, посмотрел в экран напарника, на что–то указал пальцем. Тот быстро внес какие–то исправления, вопросительно взглянул. Вроде все пришлось ко двору.

И они синхронно нажали на какую–то клавишу, каждый у себя.

Маски слегка засветились — это было видно даже днем. На состоянии девушек, похоже, это никак не отражалось — одна из них закинула ногу на ногу и покачивала на кончиках пальцев босоножку. Вот только делала она это очень аккуратно — словно боясь вмешаться в процесс, который сейчас происходил под маской. Парни тем временем закурили и о чем–то не спеша разговаривали между собой.

Левка вдруг почувствовал себя человеком, подглядывающим за какой–то ужасной тайной. Ему вдруг на несколько секунд стало страшно — намного страшнее, чем было в состоянии справиться его сердце. Он вздрогнул и ощутил биение пульса где–то за грудиной, там, где ему совсем было не место. Захотелось глубоко дышать, двигаться, бежать куда–то…

Дима заметил эту возню, положил ему руку на коленку.

— Не дрейфь, прорвемся. Представляешь, сколько эти фотки могут стоить? А ты думал — порнуху снимать идем? Нет, и порнуху тоже, клиенты найдутся всегда. Выложим в Интернете для примера парочку — может, кто и клюнет. А вот с этим морфингом — тут у меня далеко идущие планы…

Левка кивнул, практически не услышав ни единого слова. Ему все это очень не нравилось.

Процесс шел уже около двадцати минут; босоножка таки упала. Девушка пошарила вокруг ногами, но зацепить ее снова не смогла. Один из парней — тот, что отвечал за ее маску — встал с кресла, подошел к ней и вернул туфельку владелице. И Дима понял, что сделал он это не по дружбе — а чтобы прикоснуться к ее ноге.

Ничто человеческое парням было не чуждо.

Одна из масок — на той девушке, что лежала дальше от окна — погасла. Она сделала вопросительный жест — ее оператор подошел к ней, отстегнул маску. Снял.

Она потянулась в кресле. Парень о чем–то попросил ее — похоже, не торопиться вставать. Она показала пальцами «о’кей», прикрыла глаза.

— Чего–то я ее не узнаю, — пожал плечами Левка, немного пришедший к этому времени в себя. Все–таки любопытство у людей в крови — оно способно затмить даже инстинкт самосохранения. — Она… Она изменилась? Или у меня проблемы с памятью? А ты вообще снимаешь или нет?

Дима опомнился, сделал несколько снимков, стараясь максимально приблизить лицо девушки. К тому времени она уже, по–видимому, могла подняться — и сделала это с удовольствием.

Встала, потянулась еще раз, щелкнула пальцами.

И повернулась к окну.

Дима сделал снимок и сказал:

— Я понял.

— Чего ты понял? — спросил Левка, глядя на остановленное в кадре обновленное лицо девушки. Сам он видел лишь, что у нее неизвестно откуда взялся обалденный макияж с губами, сверкающими ярко–алой помадой, длинными ресницами и отменным цветом лица.

— Фабрика грез — по–русски. Ты чего, не узнаешь?

— Кого?

— Девицу эту. Это же Лара Крофт, — Дима даже разозлился немного на несообразительного друга.

— Какая Лара?.. — спросил Левка и вдруг понял. — Анжелина Джоли… Ну точно…

Перед ними возле окна стояла точная копия голливудской актрисы. Девушка тихонько дотронулась до своих щек, улыбнулась уголками рта и что–то изобразила на лице — то ли кокетливый взгляд, то ли удивление. Левка с трудом понимал женщин, тем более красивых…

Тем более стоящих в открытом окне с обнаженной грудью — уж таких в его жизни пока еще точно не было.

Он сделал еще пять–шесть снимков.

— Левка, ты копируешь? — спросил он.

— А как же, — отозвался тот. — Все уже на компе. Ждем рождения второй бабочки.

Дима усмехнулся. А что — неплохое сравнение. Маска — как куколка. И кем же будет вторая?

Хлопанье крыльев вывело его из ступора. Пара голубей резвились точно возле камеры — похоже, собираясь устроить возле нее если не гнездо, то как минимум брачные игры.

— Кыш! — взмахнул рукой Дима и вскочил с матраца. — Пошли прочь, нечего здесь делать!

Голуби отпорхнули в сторону от окна метра на два, но с определенной настойчивостью стремились вернуться. Выполняя какие–то немыслимые кульбиты, они сновали возле камеры, но грозные Димкины крики не давали им опуститься на крышу.

— Дима, там еще кто–то пришел, — вдруг сказал Левка. — Какой–то странный мужик…

Голуби сразу же стали неинтересны. Дима прильнул к экрану ноутбука.

В комнату, действительно, вошел новый участник действа — человек в черном кожаном пиджаке — и, похоже, его прихода никто не ожидал. Парни встали со своих мест, а девушка схватила с кресла покрывало и прикрыла грудь. Человек недолго стоял в дверях — он вытащил что–то из–за пояса…

— Пистолет! — одновременно вскрикнули Дима и Левка. — Зачем?

В следующие несколько секунд стало ясно — зачем. Один из операторов был отброшен выстрелом в упор в другой конец комнаты. Звука выстрела до чердака не донеслось — пистолет был с глушителем.

Дима смотрел на все это и снимал, снимал непрерывно. То, что происходило сейчас в окне дома напротив, могло дорогого стоить…

Тем временем оставшийся в живых оператор метнулся к своему товарищу, потом схватил кресло и швырнул его в стрелка. Тот был человеком явно тренированным, он легко увернулся и выстрелил еще раз.

И второй оператор тоже упал на пол.

— Дима, надо валить! — вдруг сказал Левка. — Валить по полной программе!

— Чего, в штаны наделал? — Дима не выпускал из руки пульт, ладонь стала потной от напряжения. — Ты хоть понимаешь, что мы свидетели преступления? Что у нас эти снимки купит или милиция, или преступники, или эта модельная контора? Я такой шанс из рук выпускать не буду.

— Дима, там двух человек только что убили! — Левка вскочил и отступил на пару шагов назад. — Убили нахрен, ты что, не понимаешь?! Это не сотовый в переходе рвануть, не лохов в Интернете разводить!

— Убили только одного, не ори, — оборвал Левку Дима. — Второй шевелится — ему, вроде бы, в ногу стрельнули.

Левка посмотрел на экран. Второй оператор с перекошенным от боли лицом отползал куда–то в угол и должен был вот–вот выйти из поля зрения объектива. Дима немного прибрал увеличение, раздвинул кадр. Человек с пистолетом подошел к девушке, лежащей до сих пор под маской (которая к тому времени тоже перестала светиться, процедура морфинга была окончена), ткнул стволом в живот около пупка. Она вздрогнула и попыталась сама снять маску, но киллер что–то сказал ей и надавил стволом. Девушка замерла.

Тогда он махнул пистолетом в сторону Анжелины Джоли и о чем–то попросил ее. Та как–то боком, словно краб, не выпуская из виду ствол, прошла к шкафу, выбрала там какую–то накидку и бросила своей напарнице. Киллер поправил складки ткани, скрыв грудь девушки. Потом подошел к убитому, присел, посмотрел ему в лицо; видно было, что он что–то бормочет. Потом вышел из кадра к раненому.

— Сливай кадры, Левка, — нетерпеливо бормотал Дима. — Так, стоп, хватит. Ставлю на видео режим. Но ты уж тут следи, сейчас карта будет заполняться на глазах.

— Ты время от времени паузы делай, разбивай на файлы. Блин, куда мы вляпались? — махнул рукой Левка, следя за потоком информации.

Теперь изображение на экране не билось на кадры — они смотрели на непрерывную историю нападения на модельное агентство.

— Димка, кто он? Конкурент? Или там проблемы с девушками? — Левка выдвигал версии прямо на ходу. — Может, их кто–то заказал — в смысле время с ними провести, а они не дали? А вдруг они…

Он не договорил. Киллер снова возник в кадре — он помогал парню, действительно, раненому в бедро, добраться до компьютера. Оператор был бледен, держался только за счет силы рук ранившего его стрелка. Штанина была вся мокрая от крови — Дима сомневался в том, что он протянет еще хотя бы час.

В кресло он просто упал в прямом смысле слова. Киллер встал между ним и компьютером, что–то спросил, внимательно посмотрел в глаза и выслушал ответ на свой вопрос. Вроде бы его все удовлетворило, он отошел в сторону.

Оператор положил руки на клавиатуру, нажал несколько клавиш. Потом попытался воспользоваться «мышкой», но это у него не получилось — рука соскользнула со стола, он покачнулся и повалился на пол. Киллер пытался его подхватить, но не успел.

Девушка, стоявшая в углу, закричала. Дима видел, что до этой минуты она держалась из последних сил — лицо ее становилось то ярко–пунцовым, то его посещала крайняя степень бледности. Она просто должна была сорваться — и она сорвалась.

Человек с пистолетом не ожидал этого вскрика. Он присел над упавшим оператором, шевельнул его стволом — и в этот момент за спиной раздался пронзительный девичий визг.

Левка был уверен на сто процентов — киллер сам не ожидал от себя подобной реакции. Он сложился практически пополам, сделал быстрый кувырок через упавшего оператора и выстрелил на голос. Девушка с лицом Анжелины Джоли взмахнула руками, получив пулю в грудь, и упала на пол — так получилось, что она целиком осталась в кадре. Дима приблизил ее лицо — и они с Левкой увидели, как контуры лица меняются на глазах; оно оплывало, словно свеча; голливудские черты уступали место славянским…

— Дима, паузу сделай, — попросил Левка. — Не влезает уже на камеру.

Пока скачивался файл, киллер пришел в себя от неожиданного поворота событий, встал, подошел к убитой модели. И только потом, по–видимому, понял, что остался наедине со второй девушкой, до сих пор скрытой под маской. Он подошел к ней, что–то спросил.

— Как она там в маске разговаривает? — удивился Левка. — Чего–то я уже совсем понять не могу, зачем он приперся. Цель — не вижу в упор…

— Всему свое время, — сказал Дима. — Он нам сам сейчас все объяснит. Не просто же так он стрелял налево и направо. И оператор ему был нужен — живой. Как–то непрофессионально все это.

— Ты, что ли, профессионал? — прищурившись, спросил Левка. — Леон–киллер. Ну, стрельнул в ногу. Попал в бедренную артерию. Все, каюк. Пишите письма, шлите переводы.

— Профессионал бы не попал. Профессионал нашел бы место, более безопасное для такого выстрела. Не знаю, плечо, например, голень… — Дима категорически был не согласен с Левкой. Если по условию задачи оператор должен быть жив — значит, перед ними какой–то дилетант.

Тем временем киллер подошел к компьютеру, который был соединен с маской оставшейся в живых девушки. Сел в кресло, положил пистолет рядом с собой, взглянул на экран.

— Дима, в кого ее–то хотели превратить? Понять можешь?

— Нет, слишком под острым углом мониторы стоят, ничего толком не разглядеть…

— А если позвонить в это агентство? — вдруг спросил Левка. — Сказать, что у них на четвертом этаже людей убивают?

— Звони, — безразлично ответил Дима, продолжая наблюдать за происходящим. — Думаю, пока они там поймут, что это не шутка, неделя пройдет. Звони, звони, не думай, что я тебя отговариваю…

Левка вытащил мобильник, повертел его в руках и спрятал обратно.

— Смотри, — позвал его Дима. — Он чего–то в этом соображает…

Киллер нажимал какие–то клавиши, делал на экране непонятные штрихи «мышкой», временами что–то громко говоря и размахивая свободной рукой. Пока было непонятно, ладится ли у него процесс или нет.

— Представляешь, он там сейчас что–нибудь подправит и превратит ее в царевну–лягушку… — Левка, выпучив глаза, посмотрел на Диму.

— В Крэйзи Фрога, — подмигнул ему тот в ответ. — Тоже лягушка — вот только не царевна. Наше дело не задачку решать, а снимать. Потом все в деталях дома рассмотрим, не пропустим ничего.

Девушка в кресле попыталась снять маску — на экране сразу же замигал какой–то тревожный красный значок. Киллер вскочил со своего места, за долю секунды оказался рядом и схватил ее за шею, вдавив в кресло. Она тут же затихла, будто парализованная. Тогда человек, уже не надеясь на ее послушание, стащил с груди девушки накидку, разорвал ее пополам и привязал руки к подлокотникам. Проверил узлы, после чего встал и что–то сказал — короткое и грубое.

— Вроде сукой назвал, — пожал плечами Дима. — Жалко девчонку… Чего он там сейчас наколдует?

— Думаешь, он ее оставит в живых? — Левка спросил Диму как–то жалостливо, так, что тот на несколько секунд оторвался от просмотра и оглянулся.

— Ты еще заплачь, мальчик, — развел он руками, глядя на Левку. — Мы–то тут при чем?

— Мы можем вызвать милицию… И тогда ее спасут.

— Спасут? Ты уверен? — Димка рассмеялся. — Да они никого спасти не могут. Поставь уже на них на всех крест. По крайней мере, мы на этом деле точно должны подняться. Либо поможем этого киллера поймать — либо поможем ему скрыться. Кто больше заплатит. А может, и само агентство даст объявление — типа «Нужна информация за вознаграждение, анонимность гарантируем». Мы еще подумаем, куда себя подороже продать! Левка, такой шанс бывает раз в жизни, грех им не воспользоваться…

— Ты хотел денег заработать, чтобы английский сдать…

— Да я теперь… Какой к черту английский, Левка! — Дима взмахнул руками. — Так не будем отвлекаться, — остановил он сам себя. — Что у нас там происходит?

Киллер тем временем вернулся за компьютер, поработал еще немного, после чего достал из кармана листок бумаги, расправил его рядом с собой на столе и, заглядывая в него и сверяясь с какими–то инструкциями, закончил работу. Сцепив вместе пальцы рук, он размял их над клавиатурой, оглянулся на привязанную девушку и нажал на клавиатуре пробел.

Поначалу ничего не происходило — по крайней мере, Дима с Левкой ничего не заметили, как не старались. Примерно через полминуты девушка на кресле стала дергаться, крутить головой и пытаться освободить руки, но это ей не удавалось. Тогда она начала биться, как под действием высокого напряжения.

— Он ее что, током лупит? — в ужасе спросил Левка. — Он там что–то изменил — и теперь это работает, как электрический стул?

Дима молча смотрел в экран.

Тем временем из–под маски стал виден дымок — поначалу легкий, потом все сильнее и сильнее. А еще через несколько секунд у нее вспыхнули волосы.

Парни, оказавшиеся невольными свидетелями зверского убийства, смотрели на все это, затаив дыхание. Девушка сопротивлялась еще примерно минуту, после чего ее тело неподвижно замерло в кресле.

— Все, — шепнул Левка. — Конец фильма.

Киллер подошел к убитой, разогнал руками дым, осторожно прикоснулся к маске. Пальцы ему пришлось отдернуть практически сразу же — но он был к этому готов. Взял ее запястье, пощупал пульс, бросил руку.

— Точно говорю — умерла, — повторил Левка, хотя это было понятно безо всяких слов. — Твою мать…

И он сел на матрац, обхватив голову руками и раскачиваясь из стороны в сторону.

— За каким дьяволом я поперся с тобой на этот проклятый чердак! — бормотал он себе под нос. — Да еще со своим ноутбуком! Теперь на моем винчестере криминала — на два пожизненных! Или на одно вот такое кресло!

— Ты что, припадочный? — Дима подошел, положил руку ему на плечо. — Все будет нормально…

Хлопанье крыльев заставило его взглянуть в окно. Та самая пара танцующих голубей, что не сумела сесть на камеру в первый раз, со второго таки удачно приземлилась. Одна из птиц опустилась прямо перед фотоаппаратом, вторая — сверху.

И как только они своими крыльями прикрыли фотоэлемент, автоматически сработала вспышка.

Все остальное случилось за какие–то мгновенья.

Птицы, напуганные внезапным потоком света, взлетели, баламутя воздух своими крыльями. Камера, не предназначенная для подобных нагрузок, покачнулась; штатив наклонился и она упала с оконной рамы. Провод, соединяющий ее с ноутбуком, резко натянулся.

Дима замер.

— Стоим спокойно… — сказал он сам себе. — Лева, контролируй тот конец, что в буке… Я полез…

Он поставил ногу на первую ступеньку; она скрипнула — едва слышно, но у Димы екнуло в груди. Он представлял, как там за краем окна болтается на проводе его дорогущая камера… «Лучше не думать об этом, — сказал он сам себе, взбираясь на вторую ступеньку. — Отец не переживет…»

Он, не отрываясь, смотрел на натянутый провод. Он служил гарантией того, что по ту сторону слухового окна камера ждет его на расстоянии вытянутой руки.

— Если друг оказался вдруг… прошептал он, ставя ногу на третью ступеньку; отсюда уже можно было видеть то самое окно… — Парня в горы тяни, рискни…

— Дима, — донеслось снизу. — Дима…

— Цыц, — отозвался он. — Не время… Еще две ступеньки, потом руку протяну — и валим отсюда, только нас и видели…

— Дима…

Но звать его сейчас было без толку. Ему было абсолютно все равно, что происходит вокруг — надо было спасать фотоаппарат. Он перегнулся через бортик и увидел, как камера слегка покачивается на проводе, цепляя треногой штатива крышу. Голуби сидели на дереве метрах в десяти и наблюдали за происходящим с явным интересом.

— У, твари… — погрозил им кулаком Дима. Потом он протянул руку к камере — и встретился взглядом с человеком по ту сторону улицы.

Киллер стоял у окна и внимательно смотрел на него. Дима на мгновенье забыл, зачем он здесь — так захотелось спрятаться, взлететь, как голубь, превратиться в маленькую точку на небе…

«Вспышка, будь она неладна», — сразу понял он. А иначе чего бы ему пялиться сюда, в сторону чердака. Наверняка, камера сверкнула так, что не заметить ее было невозможно. «Вот так попали», — подумал он, протягивая руку за фотоаппаратом. Схватив камеру, он втянул ее в окно и спустился вниз.

— Дима, ты посмотри, — как–то испуганно произнес Левка. — Я тебя звал, звал…

На экране застыл стоп–кадр — человек с пистолетом стоит у окна и смотрит прямо в объектив.

— Как вспышка сработала, так он сразу к окну метнулся, — прокомментировал Левка. — И камера, прежде чем упасть, его засняла. Он же нас вычислил! А мы до сих пор здесь…

— Да, засиделись, — покачала головой Дима, вспоминая пристальный взгляд убийцы. — Так чего сидим, кого ждем?

Он сунул камеру в сумку; Левка упаковал ноутбук, даже не выключая его. И они рванули в лестнице.

Голуби вновь рванули в разные стороны; парни мчались сломя голову, не замечая, как собирают рукавами вековую пыль, а головами — паутины.

«Быстрее, быстрее», — подгонял себя Дима, вспоминая, как можно было уйти отсюда дворами, быстро и незаметно. Приходя сюда в прошлый раз, чтобы определиться с точкой съемки, он поставил себе задание — найти пути отхода на всякий случай. Правда, он не мог и предположить, что случай будет именно ТАКОЙ. Конечно же, он забыл выполнить данное самому себе обещание…

Левку же подгонять было не надо. Он, прижав к себе портфель, пробирался между трубами и перегородками с небывалой прежде скоростью. Страх гнал его вперед лучше любого допинга.

Они с грохотом спустились по лестнице с чердака на площадку, Дима помог Левке, принял его портфельчик с ноутбуком — а сам постоянно посматривал вниз и прислушивался ко всем звукам, что слышались в подъезде. Левка, сам напуганный до смерти, спрыгнул чуть ли не из самого люка, отбил ноги и даже не заметил этого; схватив портфель, он помчался вниз. Перепрыгивая через несколько ступенек, они с Димой попеременно становились лидерами этой гонки. Сумка с фотоаппаратом было явно поудобнее, чем портфель — хвататься за перила и поворачивать на площадках Диме было явно сподручнее. Но Левка уделывал его своим ростом — прыжки через четыре–пять ступенек были Диме не под силу.

Грохот они подняли страшный; на пятом этаже, там, где Левка выпрыгнул из люка, открылась дверь и вслед им донеслись ругательства, выкрикнутые дребезжащим старушечьим голосом — но они не разобрали ни слова, каждый из них видел перед собой внимательный взгляд киллера, остановленный камерой, и ощущал себя в прицеле.

На втором этаже прямо перед Димой внезапно открылась дверь — и он влетел в железную преграду, издав непонятный звук. Дверь захлопнулась; с той стороны донесся какой–то крик. Дима остановился и прижал ладони к лицу. Левка успел притормозить, держа ноутбук на отлете, чтобы не ударить им о двери, стены и перила.

— Нос… — прогундел Дима. — Не стой… Дальше…

Из–под пальцев показалась тоненькая струйка крови. Он сделал несколько нетвердых шагов вперед; Левка пробежал еще пролет и оглянулся. Дима стоял, держась за перила и задрав голову кверху. А потом стал медленно опускаться на ступеньки.

— Кружится… — тихо сказал он. Дверь, о которую он ударился, открылась вновь, на площадку выскочил молодая овчарка в наморднике, попыталась гавкнуть, но получилось очень неубедительно. Внизу хлопнула входная дверь.

Левка дернулся было к Диме, но остановился на первой же ступеньке. Внизу слышались осторожные шаги — человек поднимался медленно, но не тяжело, как старик, а мягко, словно кошка.

Следом за собакой показалась хозяйка — женщина лет тридцати, державшая в руках поводок.

— Рекс, фу! — крикнула она собаке; та отступила назад на несколько шагов и принялась обнюхивать упавшие на пол капли Димкиной крови. — Господи, молодой человек, что с вами?

Дима обернулся, посмотрел затуманенным взглядом на женщину и тихо сказал:

— Дверью… прищемил…

— Это же как надо бежать, чтобы так удариться! — сочувственно всплеснула она руками. — Пойдемте ко мне, умоетесь, а потом я дам бинт… Вставайте, вставайте, нечего рассиживаться, раз уж так получилось, окажу вам помощь…

В глазах у Левки забрезжила надежда. Он подбежал к Диме, помог ему подняться и вошел с ним внутрь; друг с трудом переставлял ноги, да еще овчарка постоянно крутилась вокруг, норовя обнюхать брюки, пахнущие чердачной пылью.

Дверь закрылась. Левка привалился к ней спиной, проводив взглядом уходящих в ванную комнату хозяйку и Диму, после чего поставил на пол ноутбук, быстро повернулся и прильнул к дверному глазку.

По лестнице поднимался человек; шел он очень интересно — прижимаясь спиной к стене и норовя заглянуть наверх как можно дальше. Одна рука была заведена за спину — Левка был уверен, что там пистолет.

И еще — он был уверен, что это именно тот человек, которого три минуты назад они разглядывали через объектив камеры. Тогда он конечно, выглядел поменьше, на лицо ложились блики от стекла, да и ракурс был не такой — но ошибиться было невозможно. Человек смотрел вверх, одновременно прислушиваясь к тому, что происходит за теми дверями, мимо которых он двигается.

Левка затаил дыхание, когда киллер подошел к двери, за которой волей случая оказались ребята. На мгновение остановившись, человек сделал несколько шагов вверх, исчезнув из поля зрения Левки, но потом вдруг вернулся.

Он стоял посреди площадки и смотрел себе под ноги. «Кровь, — догадался Левка. — Димкина кровь… Сейчас догадается…»

Киллер присел. Левке было плохо видно, что он там делает, потому что глазок расширял поле зрения за счет перспективы — человек казался довольно далеко. Было похоже, что он прикоснулся пальцем к пятнам крови, потом посмотрел на свою руку. Выпрямился, оглядел все двери на площадке, еще раз взглянул на пол.

Левка оглянулся. «Надо как–то дать понять женщине, что нельзя открывать дверь… Что вообще дома никого нет…» Он медленно отступил от двери на несколько шагов в сторону ванной — и в это время в дверь позвонили. Он вздрогнул от неожиданности — несмотря на то, что ждал этого звонка. Из дальней комнаты выскочила овчарка и бросилась к двери, издавая звуки, похожие на лай — все–таки намордник здорово мешал ей быть полноценной защитницей хозяйки и квартиры.

Левка отскочил в сторону; собака бросилась передними лапами на дверь и заскребла по железу. Из ванной раздался голос хозяйки:

— Рекс, прекрати сейчас же, а не то накажу! Рекс, фу!

Собаке, судя по всему, предупреждения хозяйки были безразличны. «А мужик, наверное, слышал, как она кричала», — решил Левка. Он отступил еще дальше по коридору и собрался было остановить хозяйку, но не тут–то было — она решительными шагами вышла из ванной, на ходу вытирая руки полотенцем, отодвинула в сторону пытающегося что–то сказать Левку, отогнала в сторону собаку и щелкнула замком.

— Вы к кому? — спросила она, увидев незнакомого мужчину и закинув полотенце на шею. — Случилось чего? Или ошиблись?

— Тут на площадке кровь, — услышал Левка тихий голос. — Что произошло? Я смотрю, что возле вашей двери пятен больше всего…

— Да вот мальчишки сверху бежали, — женщина всплеснула руками, — а я с собакой собиралась гулять, открыла дверь… И один из них нос разбил, да так сильно, похоже, что сотрясение…

— Мальчишка? — спросил мужчина. — А сколько их было?

— Двое, — ответила хозяйка. — А вам–то, собственно, какое дело? Рекс, иди сюда, — внезапно скомандовала она. Собака рванулась к ней; женщина ловким движением сняла с нее намордник. И Рекс показал, на что способен — его лай оглушил всех и разнесся по подъезду от первого этажа до последнего, заставив голубей на чердаке взлететь.

Возникла пауза. Мужчина явно соображал, что делать дальше. Рекс встал между ним и квартирой в виде зубастой преграды, которая не пропустит никого к своей хозяйке. Левка, сделав шаг за шкаф с одеждой, замер, боясь издать хотя бы звук.

— Прощаться будем? — спросила хозяйка. — Все, у меня дела…

И она стала тянуть на себя дверь, но мужчина внезапно подставил ногу и пристально посмотрел вдоль коридора.

— Да, тут, действительно, может быть сотрясение…

Из ванной показался Димка с мокрыми волосами, на которые было наброшено полотенце; он по–прежнему держал голову слегка запрокинутой и прижимал к носу несколько салфеток.

И через плечо у него до сих пор висела сумка с фотоаппаратом.

Дима остановился, посмотрел в сторону двери, где слышалось грозное рычание собаки. И увидел человека, который только что совершил несколько жестоких убийств в доме напротив.

Сил крикнуть что–нибудь у него не осталось. Ужас сковал его; он опустил руку с окровавленными салфетками.

— Нет, так просто уйти я не могу, — произнес киллер и выстрелил в собаку. Рекс взвизгнул, не поняв, что же произошло — на оружие бросаться его не учили. Хозяйка, увидев пистолет, прекратила тянуть дверную ручку и коротко вскрикнула. Мужчина, почувствовав, что может свободно войти, переступил через раненую собаку, которая пыталась отползти в сторону, кося испуганными глазами на оружие.

Толкнув женщину в грудь, он освободил дверной проем и закрыл дверь. Женщина издала какой–то непонятный звук и ухватилась за кончики полотенца, висящего на шее.

— Что вам нужно? — нашла она в себе силы спросить.

— Этот мальчишка, — махнул человек стволом в сторону Димы. — Второй тоже здесь?

Дима машинально перевел глаза на Левку — и киллер сразу все понял.

— Все в комнату, — скомандовал он. — Кто не пойдет сразу — получит пулю. А собачка, я думаю, уже не жилец, — уточнил он для хозяйки. — Рекс… Сейчас мы ему поможем.

И он выстрелил в собаку второй раз.

— Так, — указал он пистолетом на труп зверя, — будет с каждым. Если что. Поэтому — лучше выполнять мои приказы.

Дима и хозяйка отступили в сторону комнаты. Левка тоже был вынужден выйти из–за шкафа, когда киллер подошел к нему и направил пистолет в грудь. Женщина без конца повторяла «Боже мой, боже мой…» — преступник неожиданно ударил ее по щеке, она вздрогнула и замолчала.

— Прошу прощения мадам, но вы истеричка, — кивнул он ей. — А это качество сейчас для вас самое последнее. С истеричками дело имел, знаю. И не жалую своим вниманием. Так что держите себя в руках, а то ляжете рядом с Рексом.

— Хорошо, — совершенно спокойным голосом ответила хозяйка и вдруг тихонько заплакала — с каким–то подвыванием.

— Вас как зовут? — спросил киллер.

— Марг… Маргарита, — ответила она.

— Заткнитесь, Марго, — подошел он к ней вплотную, не выпуская из поля зрения мальчишек. — Заткнитесь, прошу вас. У меня очень нервная работа… Был тяжелый день. А тут еще вот эти… Малолетки.

И аккуратно толкнул ее в кресло. Она упала, даже не обратив внимания, куда. С подлокотника на пол сорвалась книга. Киллер наклонился, поднял, протянул Маргарите.

— Читайте. Представьте себе, что ничего не произошло. Откройте там, где вы остановились, попытайтесь сосредоточиться, получайте удовольствие… А я пока пообщаюсь вот с этими сорванцами. Сели на диван, быстро! — крикнул он мальчишкам.

Они вздрогнули, оглянулись в поисках дивана и сели — не отводя глаз от пистолета. Почем–то именно этот предмет приковывал их внимание — не злой взгляд убийцы, не его властный голос.

Именно пистолет.

Кровь у Димы перестала течь. Нос сильно болел и уже прилично распух. Он машинально держал ладони у лица, словно оберегая свое лицо от дальнейших проблем.

— Камеру сюда! — киллер протянул свободную от оружия руку.

Дима снял сумку через голову, протянул.

— Достань!

Он достал, отдал.

Мужчина сел на журнальный столик, смахнув с него какие–то журналы, положил пистолет себе на колени, включил камеру.

— Шалунишки, будь они неладны, — бурчал он себе под нос. — И как вы только узнали…

— Мы не знали… — машинально ответил Левка. — Там должны были быть…

— Заткнись, — тем же самым тоном ответил киллер — и Левка не стал продолжать. — Я знаю — там должны были оказаться только бабы с сиськами. И все. Но не сегодня. Не в это время. Как включить просмотр снимков?

— Там над экраном есть переключатель, — ответил Дима; каждое слово отдавалось болью в голове. Временами накатывала тошнота. — Надо выбрать положение с картинкой в виде кадра…

— Понял, — ответил преступник. — Так, смотрим…

Дима опустил глаза в пол и лихорадочно пытался соображать, как выйти из этого положения — но головная боль, наплывающая на него периодически, заставляла оставить все попытки думать. Удар дверью не прошел для него даром. Оставалось верить в то, что Левка что–то придумает. На Маргариту надежды не было никакой — она сидела, как восковая кукла, в кресле, держа раскрытую книгу вверх ногами и что–то шептала себе под нос — тихо и часто шевеля губами.

— Вы меня за дурака принимаете? — вдруг встал со стола киллер и приблизился к парням вплотную. Он наклонился к Диме, стараясь оказаться к нему как можно ближе. — Здесь же ничего нет! Куда подевали фотографии?

— Как нет? — искренне удивился Дима. Он совершенно забыл в этой сумасшедшей гонке, закончившейся сотрясением мозга, что снимки сразу переписывались на ноутбук. — Не может быть — я же снимал, снимал с самого начала!

— Что ты снимал? — тряся камерой перед лицом Димы, крикнул киллер. — Куда дели фотографии, уроды? Я вас сейчас всех перестреляю!

— Да я снимал, клянусь! — Дима попытался сказать громче, но в голове что–то стрельнуло, он скривился от боли и схватился за виски. — Снимал… Сначала девиц, потом этот… Морфинг… А потом все остальное…

— Морфинг? — удивился киллер и сел обратно на стол, почему–то сразу сменив гнев на милость. — А это слово откуда тебе знакомо? Агентство закрытое, никому о своих методах работы не сообщает…

— Прочитал на экране, — ответил Дима. — Когда компьютеры включились.

— Эта штука так приближает? — покачал головой киллер. — Я, конечно, не совсем разбираюсь, но здорово, здорово… Впечатляет. Значит, насчет морфинга вы в курсе. Что еще вам известно об этом агентстве?

— Ничего, — снова сказал Дима. Левка явно был не в теме — он понятия не имел, сколько раз его друг был на том чердаке и что именно он там успел увидеть, поэтому молчал и только слушал. — Девушки приходили, раздевались, превращались…

— В кого?

— Один раз в Ким Бессинджер, — вспоминал Дима. — Еще раз — в эту, с большой грудью… Забыл. Сегодня вот в Анжелину Джоли. Я думаю, у них возможности богатые.

— Точно, — кивнул киллер. — Так фотографии где?

— Значит, нет фотографий, — Дима пожал плечами. — Получается, я снимал, а они не записывались.

— Чушь, — отрицательно покачал головой мужчина. — Так не бывает.

— С компьютерами и цифровой техникой всякое бывает, — ответил за друга Левка. — Делаешь, делаешь что–нибудь — а оно куда–то пропадает.

— Ага, второй заговорил, — повернулся к нему киллер. — А ты там чего делал? Друга за ноги держал, чтобы он с крыши от увиденного не свалился?

— Памела, — вдруг сказал Дима.

— Чего? — не понял сразу киллер.

— Памела Андерсон… Та, которую забыл…

— Какая Памела?! Где фотки?! Или вы, ребята, их отправили уже куда–то — через Интернет? Я же помню — камера висела на каком–то проводе!

— Так, для страховки, чтобы с крыши не упала, если что, — ответил Левка. — Да мы ничего никому не скажем, правда, Дима? Фоток нет, а мы как рыбы!

Дима кивнул, опустив глаза в пол. Почему–то ему казалось, что он сейчас грохнется в обморок.

— Для страховки? — киллер переводил взгляд с одного парня на другого. — Дурачить меня вздумали? «Мы как рыбы…» Живым отсюда не выйдет ни один из вас, это я вам гарантирую. Но сначала надо убедиться, что фотографий не осталось. Раздевайтесь оба.

— Зачем? — недоуменно спросил Дима.

— Я думаю, что ты заменил карту в аппарате. И флэшка со снимками где–то в кармане.

— Да вы знаете, сколько стоит такая карта? — удивленно поднял брови Дима. — На две мне точно денег бы не хватило.

— Куртки сюда, — человек навел на них пистолет. — И карманы брюк выворачивайте.

Левка и Дима подчинились. Киллер вытряхнул все из курток — но ничего, кроме батареек, ключей и пульта управления камерой не нашел. В брюках тоже никаких следов карты не оказалось.

Киллер подошел к Маргарите. Та продолжала тихо разговаривать сама с собой и мелко креститься. Он поднял ей подбородок стволом и посмотрел в глаза:

— Он тебе в ванной ничего не передавал?

Она замотала головой, не в силах отвести взгляд.

— Не врешь? Вспомни, что с собачкой стало…

Маргарита сумела выдавить:

— Не вру…

— Ладно, — согласно кивнул киллер. — На чердак, думаю, подниматься не стоит. Так?

Левка кивнул. Дима через пару секунд тоже.

— Почему камера упала?

— Голуби… — тихо ответил Левка.

— На голову тебе нагадили?

— На камеру сели.

— В смысле? — не понял мужчина, привстав со стола. — И тебя не испугались?

— А я внизу был, под лестницей…

— А кто снимал?

— Я, — ответил Дима. Он вдруг понял, что они прокололись. На пустяке. На проклятых голубях.

— И тебя голуби тоже не боятся? — мужчина зло прищурился. — Или у тебя на голове они гнездо свили? И зачем тебе дистанционка?

Дима молчал.

— К чему камеру подключали?! — вдруг заорал киллер. Маргарита вскрикнула и уронила книгу на пол. — Заткнись, идиотка! — крикнул он на хозяйку. — Заткнись, пока не пристрелил!

— Не убивайте, не убивайте, — запричитала Маргарита. — У них еще портфель с собой был… там…

И она махнула рукой в коридор.

— Портфель. В коридоре. Понятно, — мужчина встал, подошел к окну, отодвинул кончиком ствола занавеску. — Понаехали уже… — сказал он сам себе. — А я тут с вами все разобраться не могу. Форс–мажор. Надо расценки поднимать… Марго, будь другом, принеси портфель из коридора — только без глупостей.

Маргарита встала, пошатываясь; она с трудом сообразила, где коридор, вышла. Оттуда донеслись ее сдавленные рыдания. Спустя полминуты она вошла с портфелем в руках.

— Ноутбук, — кивнул киллер. — Все на нем?

Левка с Димой переглянулись — молчать далее было бессмысленно. И синхронно кивнули — как ученики в школе, которых поймали за очередной шалостью.

— Хорошо, — вздохнул киллер. — Хоть что–то радует. Посмотреть дадите?

— Давайте, включу, — Левка встал с дивана и тут же ему в живот уперся ствол.

— Сидеть. Будешь с места подсказывать.

Левка, напуганный, опустился назад.

— Вы только не сломайте, он очень дорогой, мне мама на день рожденья подарила, — попросил он киллера, который к тому времени уже достал компьютер и, открыв крышку, включил его. Дима толкнул Левку коленом — мол, не влезай лишний раз.

— Где искать? — спросил киллер. Левка объяснил.

На экране появились кадры.

— А ты, парень, молодец, — похвалил Диму мужчина. — Место ты выбрал, прямо скажем, идеальное. Небось, весь чердак прополз, пока на том окне остановился?

Дима кивнул, а киллер продолжил:

— Я хорошую работу сразу чувствую. Правда, у меня–то работа другая, но место для таланта есть везде. Девицы вышли у тебя — просто загляденье! Куда думал сбывать?

— Нашел бы, — скривился от этого вопроса Дима. — В Интернете места много. Тем более такие фотки — суперзвезды Голливуда в голом виде… В «Фотошопе» поправил бы комнатку…

— Тихо ты, — поднял руку киллер, не отрываясь от экрана. — Вот уже и я появился… Неплохо смотрюсь… Бум! Бум! — комментировал он то, что видел на фотографиях. — О, уже кино пошло! Ну, вы, ребята, просто молодцы! Все сняли. Мне — лет на двадцать строгого режима. Вам на медаль. Вот только придется все это стереть.

— Я понимаю, — кивнул Дима. — Куда же деваться?

— Зачем вы их убили? — вдруг спросил Левка.

— Любопытство — неотъемлемая часть глупости, — киллер отдал ноутбук Диме. — Ты пока стирай, а я объясню.

Он сделал несколько шагов по комнате, заметил, что Маргарита так и стоит в дверях, опустился в ее кресло и жестом пригласил хозяйку к себе на колени. Она как робот, приблизилась к нему, остановилась в паре шагов. Чувствовалось, что даже страх перед ним не дает преодолеть оставшееся расстояние.

— Не хочешь? Ну, не заставляю. Стой, где стоишь. Что касается вас, молодые люди…

Киллер повернулся к ним; от него исходила какая–то фантастическая уверенность в себе и в том, что он делает. Он не боялся оставить их без внимания, разглядывая хозяйку; он мог положить пистолет на стол и не следить за ним. Все в этой комнате было подчинено ему — он стал полноправным хозяином положения; закинув ногу на ногу, он спросил:

— Как вы думаете, сколько стоит та самая программа морфинга, что установлена на компьютерах модельного агентства?

— Ни малейшего представления, — первым ответил Дима. — Такой специфический софт может стоить очень и очень дорого.

— Вы прав, мой юный друг, — хмыкнул киллер. — Я могу назвать вам примерную, очень округленную цифру. Программа морфинга вместе с прикладным оборудованием стоит почти полмиллиона долларов. Поверьте — она того стоит…

— Нифига себе! — взглянул на друга Левка. Честно признаться, я о таких технологиях раньше и не слышал…

— Слышал, слышал, — щелкнул пальцами их собеседник. — Ты ведь частенько видел в Интернете фотографии звезд, сделанных якобы папарацци. Процентов семьдесят сделаны именно таким образом. Агентство приобрело в кредит эту программу, обучило двух операторов и набрало девушек, которые согласились работать подобным образом. Дела пошли в гору, но к нужному сроку они не смогли рассчитаться с компанией, предоставившей софт. До суда дело не дошло, они отдали и компьютеры, и системы морфинга, и долги по кредиту. Ну, это и неудивительно — их продукция шла нарасхват, в основном за границу. Они выпускали и серии фотографий, и порнофильмы — якобы с участием голливудских звезд. Жили, в общем, неплохо…

— Как же — отдали? — спросил Дима. — А мы что видели?

— Вот в том–то и дело, — киллер положил руку на пистолет. — Они сделали копии программы и докопались до схемы систем, сумев их воспроизвести самостоятельно — не оскудела Россия талантами… Компания, являющаяся владелицей софта, узнала об этом случайно — их агенты, отслеживающие потоки специфической информации в Интернете, обнаружили новые фильмы, снятые с помощью их технологий. И они вызвали меня — потому что я улаживаю подобные проблемы… И делаю это очень и очень хорошо — вы сами видели. Я пришел, наказал — настолько, насколько мне было предоставлены полномочия. Операторы мертвы, одна система морфинга уничтожена, на компьютерах программа удалена… Модели приказали долго жить. Короче, работа агентства прекращена надолго.

— Но ведь остались где–то диски с программой, схемы масок морфинга… — произнес Дима. — Ведь такие вещи нельзя уничтожить совсем. Желание иметь подобные вещи даром — неистребимо.

— Тут ты в корне неправ, парень, — киллер встал, посмотрел на Маргариту, подошел к ней поближе и похлопал по щеке. — Надо же, как боится… Все–таки жалко этого брехливого Рекса — морда умная, окрас приятный… Ты уж извини.

После этого он повернулся к дивану и стал даже, как показалось Левке, выше ростом.

— Я ненавижу пиратство. Всякое. Я не люблю, когда воруют программы, музыку, игры, фильмы. Но больше всего я не люблю, когда воруют чужие мысли. Чужие идеи. Таких людей надо наказывать так, как это делаю я. И если ты думаешь, что они рискнут работать дальше, ты ошибаешься. Там на третьем этаже — кроме тех, что вы видели — лежит сейчас мертвая секретарша и еще какой–то человек, похоже, заказчик. Репутация агентства подорвана — раз и навсегда. Работа — сделана. Вот только вы — как бельмо в глазу. Я же говорю — форс–мажор… Ты все стер?

Дима кивнул.

— Ну и хорошо. А то засиделся с вами, господа…

И он выстрелил — сначала в мальчишек на диване, потом в Маргариту. Подошел к Диме, взял у него с колен ноутбук, закрыл, сложил в портфель.

— Надо уходить… — он снова выглянул в окно, отметил, где стоят милицейские «УАЗики», осмотрел квартиру — неторопливо, не оставляя лишних следов.

Возле входной двери он оглянулся, крепко сжал ручку портфеля и сказал, не обращаясь ни к кому:

— А «Фотошоп», конечно же, тоже пиратский… Ох, не люблю я это…

И тихо закрыл за собой дверь…