Никогда не поздно

Глава 15

— Генерал Тармашесс знал твоего отца? — удивленно приподнял одну бровь Антуан. — Удивительно. Об этом человеке ходят легенды, иной раз они просто невозможные. И мне почему-то всегда казалось, что личность генерала несколько… мм… надумана и на самом деле он совершенно не такой, как о нем говорят.

Мы с ним неторопливо шагали по улицам Орума в направлении Главной площади. Со стороны это наше шествие вполне могло выглядеть как обычная прогулка.

— Не знаю, — улыбнулась я и поправила прядку волос, выбившуюся из прически. Ветер крепчал, и легкий капюшон плаща то и дело норовил слететь с головы. — Мне трудно судить, насколько он выдуман или нет. Я знала генерала лично и… он потрясающий. Точно тебе говорю. И да, он был лично знаком с моим отцом. Для меня это тоже стало неожиданностью. Я знала, что отец воевал, и знала, что он погиб в той войне, но мне даже в голову не могло прийти, что он был командиром отряда магического реагирования. Как-то… до того момента, я не задумывалась об этом. Наверное, это все же было упущение с моей стороны, но узнавать что-то о родителях было больно и я… просто предпочла сделать вид, что меня это не очень интересует. Зря, как оказалось. Генерал много рассказал мне об отце. Оказывается, он погиб героем, спас много жизней, пожертвовав своей.

— Я в долгу перед вашим отцом и перед вами, Айрин, — мы с генералом сидели в кабинете профессора Мастерса.

Герой войны и легендарный воин предавался воспоминаниям, я слушала, не зная, как относится к тому, что стало мне известно. Анри Лайрон был героем. Его имя вошло в историю. Сам генерал Тармашесс признал, что обязан моему родителю своей жизнью.

— Я сам ходатайствовал перед его величеством, чтобы Анри присвоили звание Героя Сангора и наградили его Золотой Звездой посмертно.

Я молчала. Боролась со слезами и боялась произнести хоть слово, чтобы не скатиться в истерику. Было… грустно и больно. Отец, мой сильный и веселый папа, который врывался в наш маленький домик, целовал маму, затем подхватывал на руки меня и кружил, кружил, кружил, пока я захлебывалась счастливым смехом… погиб, спасая жизни своих сослуживцев. А я осталась одна.

— Он часто говорил о тебе, Айрин. Наверное, во всем полку не было ни одного человека, кто не знал бы о его малышке. Он очень сильно вас любил, тебя и твою маму. После войны я пытался отыскать вас, но мне сказали, что дом продан и вы переехали из столицы.

— Нет, — я мотнула головой и украдкой утерла слезы. — Мама умерла почти сразу, как пришло известие о смерти отца… наверное. Я плохо помню то время. Только то, что она плакала, а потом… потом я оказалась в приюте и мне сказали, что мама умерла.

— Но как же так? — генерал выглядел расстроенным. — Я был в вашем доме. К сожалению, это произошло спустя почти год, после той битвы, в которой погиб Анри. Сразу я не мог оставить армию, затем, в самой последней битве получил серьезное ранение и долгое время провел в госпитале. Но как только у меня получилось вернуться в столицу, я побывал в вашем доме. хотел поговорить с твоей мамой, увидеть тебя… рассказать о том, как все произошло на самом деле. Не понимаю. Мне сказали, что вы переехали.

Я пожала плечами. Мамы не стало, я оказалась в приюте. Только богам известно, что стало с домом.

— А Золотую Звезду господину Лайрону присудили? — вопрос задал Лемм. Он тоже напросился с нами, сидел в соседнем кресле и как по мне восторженно млел уже от того, что может слышать и созерцать своего кумира. Как выяснилось, наш «золотой мальчик» Леммард Брокк, являлся ярым поклонником генерала Тармашесса и мечтал повторить его карьеру. И пусть сам генерал магом был слабым, полководец из него получился преотличнейший.

— Да, — уверено кивнул генерал. — Я сам присутствовал на торжественном собрании, где награждались герои войны. Анри Лайрон получил высшее военное отличие в Сангоре. И по праву, смею вас заверить.

— Вот так, — я улыбнулась Антуану и чуть ускорила шаг. Мы уже вышли на Главную площадь, и до ратуши оставалось всего ничего. Хотелось поскорее спрятаться от холодного ветра. Да и мгла, что сыпала сверху, когда мы только вышли из дома, превратилась в мелкий противный дождь.

— Надо было все же подождать немного и вызвать экипаж, — проворчал Антуан. — Не пришлось бы теперь мокнуть. А тебе, так и вообще нельзя простужаться. Два магических истощения за несколько суток — это не шутки.

— Я в порядке, — заверила своего работодателя и чуть сжала пальцами его ладонь. — Небольшой дождик не сможет навредить мне. Поверь, для этого требуется кое-что посильнее.

Антуан только недоверчиво покачал головой, но спорить со мной не стал. Вместо этого решил продолжить разговор.

— Вы еще встречались с генералом?

— Несколько раз, — кивнул я. Вспоминать о прошлом в присутствии Антуана было странно. Еще страннее было рассказывать именно ему о тех днях. Впрочем, мне пора начать снова доверять людям. — Но дело не в этом. Спустя неделю, после той, самой первой встречи, меня вызвали к ректору.

— Адептку Лайрон срочно вызывают в кабинет ректора! — провозгласил курьер.

В тишине лекционной залы, эти слова прозвучали словно грохот грома. И стало тихо. то есть, еще тише, чем было до этого, что по моему мнению было и вовсе невозможно. На лекциях Леди Некромантки всегда царила идеальная тишина. Говорила только сама леди или тот, кому она позволяла это делать.

— Ступайте, Лайрон, — произнесла профессор Ларони. На ее лице не дрогнул ни единый мускул, даже выражение глаз не изменилось, но у меня внутри все заледенело.

Я едва сдержалась, чтобы не попросить Леди Некромантку не отпускать меня в неизвестность.

Зачем меня вызывает ректор? Вот зачем? Что такого могло случиться, что самый главный человек в Райенской Академии вдруг решил со мной пообщаться?

Было страшно, так страшно, что я даже дышать нормально не могла. По коридорам я шла медленно, сознательно оттягивая момент встречи с главой Академии и пытаясь вспомнить все свои прегрешения, нарушение порядка или дисциплины или еще что-нибудь. Ничего не вспоминалось. У меня даже нареканий от преподавателей не было, а единственные пропуски занятий были по причине болезни и уже давно отработаны. Все экзамены я сдавала честно, контрольные писала на высшие балы, даже в боевых заклинания в последнее время стала делать определенные успехи. По крайней мере, профессор Мастерс был если и не доволен мной и моими подвигами на этой ниве, то относился ко всему терпимо.

Так что же такое случилось, что меня вызвали к ректору?

К ректору?

На моей памяти еще ни один адепт не был удостоен такой чести.

Так почему я?

Я нерешительно переступила с ноги на ногу перед знакомой уже дверью. Пару раз глубоко вздохнула и длинно выдохнула и все же нашла в себе силы постучаться. Дождалась разрешения войти и все же нашла в себе силы переступить порог. И замерла на месте с опущенной головой. Смелости поднять глаза на ректора не было.

Ректор Аргон являлся одним из сильнейших демонологов Сангора и вызывал у меня глубокое чувство уважения. А еще… мне было очень неуютно под прицелом его проницательных глаз. Я буквально кожей чувствовала, как он меня рассматривает.

— Мисс Лайрон, — глубокий довольно приятный баритон заставил меня задрожать и нерешительно приподнять голову. Ректор восседал за своим столом, точно так же, как и в ту, нашу самую первую встречу. И смотрел на меня.

В Академии о нем ходили легенды. Говорили, что демонология — вторая специальность ректора и получил он ее только для того, чтобы скрыть истинное свое призвание — менталистику. Не знаю, правда это или нет, но в присутствии самого главного человека в Академии, я испытывала робость и полузадушенные страх. И да, я очень боялась отчисления. Все еще боялась.

Боковым зрением заметила какое-то движение и вскинула голову повыше, оглядываясь. Ректор был не один. Рядом с его столом, заложив руки за спину, стоял тот, кого я просто не ожидала увидеть. Честно признаться, я никогда не думала, что мне вообще посчастливиться когда-нибудь встретиться с самим Ингардом Брокком, герцогом Нэшвилл, канцлером королевства Сангор.

Я замолчала, мысленно находясь там, в своем прошлом. Заново переживая тот момент, когда вошла в кабинет ректора Аргона и увидела стоящего рядом с его столом канцлера. За один только миг я пережила такое количество эмоций и ощущений, сколько вряд ли ощутила за последние несколько лет.

— Канцлер занятой человек, — тихо произнес Антуан. Казалось, он боится спугнуть то хрупкое равновесие, которое установилось между нами. Впервые я была настолько откровенная с ним. Впервые, рассказывала ему о том, что многое для меня значило, делилась моментами из своего прошлого. — Что должно было случиться, чтобы он появился в Академии и пожелала встретиться с обычной адепткой.

Тебя ведь вызвали к ректору именно из-за него, я прав?

— Да, — кивнула я, возвращаясь из собственных мыслей в холодный и дождливый Орум. — Именно герцог Нэшвилл был причиной того вызова. Оказалось, Лемм… Леммард не просто так задавал генералу Тармашессу все те вопросы. Нет, впоследствии, он, конечно же, отрицал собственную причастность, но я точно знала, что сам канцлер ни за чтобы не стал заниматься настолько ничтожным делом, как восстановление справедливости. Получилось так, что в то время было выявлено несколько случаев мошенничества. Ветеранов обманывали, не выплачивали пенсии в полном объеме, и все в таком духе.

— Так же произошло и с твоей семьей?

— Не совсем, но… да. Мама сильно заболела после известия о смерти отца. Официальной причиной ее смерти стала сильная простуда, воспаление легких, но я думаю, что она не смогла смириться с потерей мужа. Мне трудно судить, я плохо помню, что тогда было. Просто в какой-то момент мамы не стало, а я оказалась в приюте. — Я еще немного помолчала. Говорить об этом было сложно, больно вспоминать. Сожаления, горечь, боль от потери — все смешалось. Глаза защипало от слез… или во всем был виноват холодный порывистый ветер? Я никому никогда не рассказывала об этом. Никому. Даже… тому, от кого когда-то не было никаких секретов. Просто не могла найти в себе сил заговорить вслух о том, что чувствовала я, понимая, что моя жизнь, мое счастливое детство разрушилось в один момент. — У мамы был кузен. Единственный ее родственник. После ее смерти, он и стал моим опекуном, но…

— Подожди, но ты же оказалась в приюте? Если у тебя были родственники, то…

— Да, — я усмехнулась и плотнее запахнула плащ. Мы стояли на крыльце ратуши, не торопились войти внутрь и честно признаться, руки у меня уже заледенели. — Вот так и получилось, что кузен моей мамы решил присвоить себе не только мое наследство, дом, в котором все мы жили, но и даже пенсию, которая была положена мне и маме, как семье героя, погибшего на войне. Я не знаю точно, как он это все провернул, подкупил кого или же в столице в то время царила такая неразбериха, что никто просто не обратил внимания, что получателем выступал вообще не родственник капитана Анри Лайрона. Но именно об этом мне и сообщил канцлер Брокк в тот день, в кабинете ректора. По ходатайству генерала Тармашесса были подняты все документы двенадцатилетней давности, сверены имена и… оказалось, что кузен моей мамы все эти годы получал положенную мне пенсию. А дом наш он продал после смерти мамы.

— Мерзавец, — выдохнул Антуан и обнял меня за плечи, поддерживая. — Но на самом деле такие случаи встречаются довольно часто. Да впрочем, ты и сама помнишь ту историю, что произошла в Оруме лет пять назад.

— Да, — я кивнула и с трудом удержалась от желания прижаться к Антуану, спрятать лицо у него на груди. В последнее время я стала слишком сентиментальной, подверженной приступам меланхолии. Начала предаваться воспоминаниям… ничего хорошего из этого не выйдет. Пора брать себя в руки и возвращаться в свою жизнь. Вдалеке от столицы, Лемма и Камиллы, Академии… — Его сослали на каторгу. Мне не смогли вернуть дом, да и выплатить все содержание за двенадцать лет не получилось, зато до окончания Академии мне назначили приличную пенсию. На самом деле очень приличную, сумма была раза в три больше, чем стипендия, на которую я жила второй год. Так что, по своим собственным меркам я вдруг стала невообразимо богата. А если еще посчитать ту долю компенсации, что выплатил мне мамин родственник, то… Жизнь стала не в пример легче. — Я вдруг усмехнулась и отстранилась от Антуана. — Не поверишь, никогда не думала, что счет в Сангорском королевском банке и ежемесячное пособие могут настолько изменить мою жизнь. Все же, чтобы не утверждали, деньги играют слишком большую роль в нашей жизни.

Антуан собирался что-то сказать, но не успел. Входная дверь ратуши распахнулась, едва не задев самого градоправителя по плечу, и на пороге возникла внушительная фигура Майка Анвора. Капитан поежился под порывами ветра и увидев нас буквально воспрял духом.

— Ну, наконец-то! — воскликнул он. — Мисс Лайрон, лорд Шариан. Как раз собирался отправляться за вами.

— Что случилось? — я удивленно взглянула на капитана.

— Нам сообщили только несколько минут назад. Нашли тело… в трактире. Я сам подробностей пока не знаю, но… там по вашей части, мисс Лайрон. И в другое время, я бы первым делом за господином Сэмюэлем отправил, но сейчас… — он выглядел виноватым настолько, что мне даже стало неловко.

— Все в порядке, Майк, — заверила капитана и даже попыталась улыбнуться. Ветер сорвал с головы капюшон и противный дождь тут же обрушился на голову, намочил волосы, испортил прическу, которую с таким усердием сооружала Лаура. — Что за трактир?

— Пусть подадут экипаж, — в разговор вмешался Антуан и решительно потянул меня к высокому крыльцу ратуши. — И возьми с собой отряд. А ты, он почти силой подтащил меня к двери, распахнул ее и втолкнул несчастную, совершенно не сопротивляющуюся меня внутрь, — ступай и переоденься. И волосы не забудь просушить.

Пришлось подчиниться. Правда, перед тем, как направиться в свой кабинет, я все же показала Антуану язык. Сам градоправитель этой моей шалости не заметил, а вот Майк удивился, так что на свое рабочее место я почти бежала, чувствуя себя очень неуютно.

Хорошо, что в рабочем кабинете я всегда хранила смену одежды и теплую плотную куртку. В свете того, что творилось за окном — это было как нельзя кстати. Переодевалась стремительно, брюки, рубашка, теплый камзол, сапоги, волосы, которые только сегодня утром с таким удовольствием укладывала Лаура, пришлось расчесать и заплести в простую косу. Прически жаль не было, скорее трудов подруги.

— Мисс Марго, найдите Андриша. Пусть непременно дождется меня в ратуше, — крикнула на ходу секретарю и выскочила в коридор.

Майк сказал, что преступление магическое, а значит, стоит поторопиться. Не приведи боги нас ожидает еще один демон. В свете последних событий, я бы нисколько этому не удивилась.

А все-таки интересно, кто решился на подобные эксперименты. Может ли быть так, что все это тянется еще с тех самых пор? Что это мой хвост?

Нет. Я решительно мотнула головой, перебрасывая косу за спину. Если бы избавиться хотели от меня, то вряд ли бы ждали целых шесть лет. Да и потом… способ… демоны… ритуалы… все это как-то… странно. Слишком странно и слишком сложно.

Я могла бы предположить, что меня захотят убить. Отравить там или нанять кого-нибудь пырнуть ножом в спину. Маги, даже сильнейшие из нас, иной раз попадаются на такие уловки. Слишком самонадеянны, слишком привыкли к тому, что могут справиться почти со всеми проблемами при помощи магии и заклинаний и редко придают особое значение простому клинку. Так что, захоти кто избавиться от меня, просто пустили бы арбалетный болт в грудь и дело с концом. Но демоны…

Это слишком сложно и слишком… невозможно. Да и нет у меня врагов, способных на такое. Я мешала тогда, шесть лет назад. От меня нужно было избавиться, но даже в то время она не наняла убийц, а просто подкупила секретаря в Министерстве образования и меня отправили отрабатывать положенные пять лет не в королевский дворец, как ожидалось, а в Ашрадар… В Северный Край. Туда, откуда я могла не вернуться. Даже сейчас вспоминая ледяную пустыню, по колено заметенную снегом, ужасающий мороз, от которого замерзала кровь в жилах, мне становилось не по себе.

Оказавшись на крыльце и поежившись от порыва промозглого ветра, перемешанного с мелким дождем, я решительно отогнала от себя эти воспоминания. Ашрадар остался позади, вместе со своими морозами, сайгарами и той ледяной переправой, которую починили в течение нескольких дней.

Экипаж уже ожидал меня у крыльца ратуши. Сгибаясь от ветра и натянув воротник куртки повыше, я бегом спустилась со ступенек и заскочила внутрь. Антуан и Майк уже ждали меня там. Я даже не успела упасть на свободную лавку, как дверь оказалась захлопнута, а экипаж тронулся.

— Фух! — выдохнула я, встряхиваясь, и оправляя воротник куртки. — В Оруме снова начался сезон осенних дождей. Если так пойдет и дальше, то традиционный Осенний бал ознаменует снегопад.

— И такое случалось в наших краях, — хохотнул Майк. — Не впервой. Правда, леди Шариан будет расстроена. Она, как и всегда, планирует устроить ярмарку.

— Матушка переживет, — отмахнулся Антуан.

Леди Шариан, вдова предыдущего градоправителя и мать нынешнего хозяина Орума, была основательницей всех традиционных мероприятий в городе. Именно она всегда стояла у руля всех светских мероприятий.

Я вздохнула. Покосилась на Антуана, но по поджатым губам поняла, что эту тему лучше не поднимать. Традиционно, вот уже шесть лет, я обязана присутствовать на всех мероприятиях, проводимых в городе. Даже принимать активное участие в подготовке… тоже обязана. Правда, обычно, мое участие сводилось к тому, что я отправляла Сэма или Андриша к леди Шариан в полное и безраздельное владение на все время подготовки к празднику, а сама гарантировала магический заслон и, конечно же, фейерверк. Куда ж без него.

В этот раз…

— Что удалось узнать? — вопрос я адресовала Майку, но внимательно следила за выражением на лице Антуана. Градоправитель поморщился. Ага, так я была права, капитан уже доложил своему непосредственному начальнику все, что ему удалось выяснить и Антуанау это все явно не понравилось.

— Про вашего заместителя, почти ничего, — коротко отчитался Майк. — Он жил замкнуто, ни с кем близкой дружбы не водил, постоянной любовницы не имел. Несколько раз был замечен в заведении матушки Ларини, но… ни к одной из ее девочек особого расположения не питал. Кроме того, что он тратил огромные суммы на магические накопители, ничего необычного или подозрительного не нашли. Правда, жилище его мы не осматривали. Опечатали только, я выставил охрану у дверей. Мало ли, маг все же, кто знает, что у него там может обнаружиться. Это уж вы сами…

Я кивнула, признавая разумность подобного подхода. Сэм вполне мог защитить свое жилье и понаставить там ловушек от не прошеных посетителей.

— Я надеюсь, никто не трогал клинок? — спросила чисто для порядка, но была неприятно поражена, когда Майк с Антуаном переглянулись, а затем с удивлением уставились на меня. С удивлением и недоумением.

— Что? — не поняла я.

— Какой клинок?

— Тот самый, который я оставила торчать в груди Сэма. Ахарру нельзя было трогать. Он вообще не дается в руки посторонним, только тому, кого выбрал хозяином. Вы же его не трогали, нет? — я стала волноваться. Ну не могли же стражи и солдаты, которых в дом Витти набежало столько, что яблоку упасть было негде, не заметить, что из груди Сэма торчит кинжал?

— Клинка не было, — мотнул головой Майк.

— Как не было?

— Не было, — медленно, произнес Антуан. Он сидел, откинувшись на спинку сидения и чуть прикрыв глаза. Вспоминал. Я знала эту его особенность. Зрительная память у лорда Шариана была практически стопроцентной. Он сам как-то признался мне, что долго тренировал эту свою способность и очень гордился, что все же сумел добиться подобных результатов. Антуан, хоть и никогда не признавался и всеми силами старался доказать обратное, все же болезненно относился к тому, что магический дар его был очень слаб. — Тело лежало на полу, а клинка в груди не было. По крайней мере, когда я вошел в помещение.

— Его кто-то забрал? — встрепенулся Майк. Капитан уже был готов сорваться с места и бежать на поиски мародера, посмевшего умыкнуть улику с места преступления.

— Не знаю, — качнула головой я и повторила позу Антуана. Тоже откинулась на спинку сидения и прикрыла глаза. Закусила губу, раздумывая. — Ахарра не просто клинок. Если бы, кто-то попытался прикоснуться к нему, то у нас было бы как минимум на один труп больше.

Его нельзя украсть или просто забрать, пусть даже и с мертвого тела владельца. Он сам выбирает себе хозяина.

— Так… — Антуан поднял веки и уставился на меня не мигающим взглядом, — это значит…

— Это ничего не значит, — отрезала я. — Я не очень хорошо знаю историю возникновения этого оружия. Да и, честно признаться, всегда считала рассказы про ахарру чем-то вроде красивой сказки, легенды, не больше. И я не демонолог, но… насколько мне известно, этот клинок всегда выбирал себе хозяином того, кто может напитать его силой.

В этот момент я пожалела, что так мало внимания уделяла демонологии. Ведь могла же в свое время чуть глубже изучить эту науку. Профессор Майерс, конечно же, и так многому меня научил, слишком многому, но… Но я все же не демонолог. Пусть мой наставник и утверждал, что этот дар дан мне от рождения.

Ахарра. Легендарный клинок. Живое оружие. Единственно способное уничтожить демона. Он просто выпивает саму суть потустороннего монстра, питается его силой, магией, энергией… И он всегда сам выбирает себе хозяина. Исключений, насколько мне известно, никогда не было. Магия слишком предсказуемая наука. Слишком правильная. И она подчинена предвечным законам, нарушить которые еще никому не удавалось. Значит… если клинок из груди Сэма пропал, и у нас не появилось никакого неучтенного трупа из тех, кто был в доме Витти вчера, то, что мы имеем?

Клинок… затился? Спрятался или перенесся куда-нибудь, чтобы дождаться нового своего хозяина?

Или…

Или он все-таки нашел его. Вчера. После смерти Сэма, ахарра обрел нового владельца и перешел к нему. И тогда… у нас точно есть неучтенный демонолог. И причем это кто-то из своих.

Нет. Бред!

Я тряхнула волосами и распахнула глаза. Села прямее и даже потерла ладонями лицо.

— Мне нужны имена всех, кто вчера был в доме Витти, — произнесла спокойно, глядя прямо в глаза Антуана. Знала, что он точно сможет вспомнить. — Каждого — проверить! — это уже относилось к Майку.

— Ты… ты думаешь, что…

— Ничего нельзя сбрасывать со счетов. И никого. Тем более, что обо всех свойствах ахарры мне доподлинно неизвестно. Мы не можем позволить себе беспечность. Не сейчас, когда в Оруме происходят такие вещи.