Никогда не отступай

Глава 12

— Эндрю, мне кажется, тебе лучше взглянуть на это самому, — произнес Пэт.

Следуя верхом за артиллеристом, полковник Кин пересек узкую долину, поросшую высокой травой, и начал подниматься по пологому склону холма. Рассыпавшись вдоль верхнего края гряды, его люди вели огонь по бантагам, находившимся внизу с той стороны холмов, но в бою принимали участие только три четверти от общего числа солдат – остальные присматривали за лошадьми своих товарищей.

— Наверху довольно жарко, — заметил Пэт. — Я бы на твоем месте спешился.

Эндрю, зад которого окаменел после нескольких часов в седле, был только рад последовать совету ирландца и с помощью ординарца неловко спрыгнул на землю. К его удивлению, люди Пэта уже успели развести небольшой костерок, использовав в качестве топлива несколько связок сухой травы, и когда Эндрю проходил мимо них, один из адъютантов О'Дональда протянул ему чашку с чаем, с благодарностью принятую.

Низко пригнувшись, Эндрю взобрался на вершину холма и бросил осторожный взгляд на долину.

Бантагские пехотинцы атаковали цепью. Сделав выстрел, вражеские солдаты ныряли в зеленое море травы, затем, преодолев несколько ярдов, выныривали и вновь стреляли в засевших наверху людей.

Эндрю был поражен тем, как изменилась тактика орды. Теперь она совсем не походила на тот бесшабашный, дикий навал, который ему довелось видеть раньше. Действия бантагов скорее напоминали работу пресса – медленно, но верно. Оба склона долины были усеяны телами людей из арьергарда, прикрывавшего отступление армии Кина. После прохождения всех войск, артиллерийских батарей и двухсот с лишним санитарных повозок в высокой траве была вытоптана полоса шириной в несколько сотен ярдов.

Оглянувшись на северо-запад, Эндрю увидел множество белых точек, разбросанных по всей степи. Казалось, это не санитарные повозки, а белоснежные лебеди плывут по океану зелени. Рядом с телегами шагали раненые, у которых еще были силы передвигаться самостоятельно. Две колонны пехотинцев прикрывали медицинский поезд с обоих флангов, отгоняя от раненых отряды пеших бантагов. Повозки и эскорт направлялись к деревне, прилепившейся к склону высокого конусообразного холма, называвшегося Роки-Хилл. Авангард, в который входили подразделения из 11-го и 1-го корпусов, уже добрался до деревушки и завязал оживленную перестрелку с засевшими в ней бантагами. Еще дальше, на северо-западе, в небе вспыхнули и погасли три красные ракеты, очевидно выпущенные спешащими на подмогу товарищами. Первый сигнал был дан вскоре после восхода солнца и с тех пор регулярно повторялся, — собственно, поэтому армия Эндрю и двигалась теперь на северо-запад, а не на запад, как вначале. Но путь к спасению был долог, его авангарду предстояло преодолеть еще минимум шесть-семь миль.

Один из солдат, находившихся рядом с Эндрю, пошатнулся и схватился за грудь. Его товарищ тут же подхватил раненого, посадил его в седло, сам сел позади друга и поскакал вдогонку за санитарным поездом.

— Посмотри направо, — произнес Пэт, и мысли Эндрю вновь обратились к происходившему в долине бою. — Вон они!

Поставив на землю чашку с чаем, Эндрю взял у Пэта полевой бинокль и поднес его к глазам. Бросив взгляд в сторону, указанную ирландцем, он присвистнул и опять оглянулся на отступающие части.

Прожужжавшая рядом пуля, словно косой, срезала несколько травинок. Порывом ветра их тут же подняло в воздух и закружило. На противоположном краю долины показалась бантагская повозка, и несколько секунд спустя над ней поднялось облачко дыма.

— Проклятые мортиры, — яростно сплюнул Пэт, когда черная бомба с душераздирающим воем пронеслась над гребнем холма и разорвалась в сотне ярдов позади них.

Эндрю продолжал разглядывать темные объекты, приближающиеся к ним с правого фланга. Броневики, и много. Эндрю терпеливо считал поднимающиеся над горизонтом дымовые столбы, но, когда он дошел до тридцати, порыв ветра смешал все в одну большую тучу.

Броневики ехали развернутой цепью, позади них двигались колонны пехоты.

— Они находятся в трех милях от нас, — заявил Пэт. — По моим прикидкам, бантаги окажутся у деревни сразу после того, как туда въедут наши повозки с ранеными. А вскоре подоспеет и их арьергард.

Ирландец вытянул руку, указывая на юг и юго-восток, но Эндрю и сам видел, как через вершины далеких холмов перетекают черные массы конных воинов орды.

— Смотри, они еще и дирижабль запустили! — воскликнул Пэт, схватив Эндрю за плечо. И точно: в небе над броневиками висело небольшое сигаровидное воздушное судно.

Вздохнув, Эндрю вернул Пэту бинокль и начал спускаться по склону холма. Бантагский снаряд вонзился в землю всего в десятке шагов от них, забрызгав Эндрю грязью с ног до головы.

Присев от неожиданности, Кин ошеломленно уставился на Пэта, который, выдавив слабую улыбку, стал машинально стряхивать с мундира землю и траву.

— Детонатор не сработал, — просипел ирландец. — Чертова мортира, какой костюмчик испортила.

Следующая бомба разорвалась на вершине холма, а через несколько секунд серия взрывов прогремела по всему верхнему краю обороняемой людьми гряды. Последние раненые, пошатываясь, оставили свои позиции, и Пэт дал людям сигнал к отступлению.

— Они собираются вклиниться между нами и идущими на подмогу людьми Винсента и Марка, — произнес Эндрю, глядя на юг. Из-за холмов уже показались первые броневики.

— Я знаю, черт подери. Эндрю, ты ведь понимаешь, какой выбор они нам оставляют?

Кин посмотрел в глаза Пэту и покачал головой:

— Мы не пожертвуем тысячами раненых, которые не могут передвигаться сами.

— А что ты скажешь об оставшихся в живых парнях из четырех корпусов?

— Если мы бросим раненых, я останусь вместе с ними, — резко бросил Эндрю. — Раз я сказал, что мы не оставляем своих людей на милость бантагам, значит, так оно и будет. Тем более что к нам на помощь спешит целая армия, с которой мы соединимся менее чем через два часа.

Раздался вой очередного снаряда, и Пэт припал к земле, потянув за собой Эндрю. Взрывная волна прокатилась прямо над ними.

Вскочив на ноги, ирландец закричал людям, что пора побыстрее сматывать удочки. Ординарцы подвели Пэту и Эндрю лошадей, и один из них помог Кину забраться в седло. Рядом с ними разорвались еще две бомбы, и Эндрю с трудом удалось успокоить нервно взбрыкивающего Меркурия.

Собрав вокруг себя офицеров штаба, многие из которых с тревогой поглядывали на небо в ожидании новых снарядов, Эндрю обратился к ним с небольшой речью.

— Мы займем вон ту высоту, — прокричал он, указывая на поросший деревьями конусообразный холм к северо-западу от долины. — Окопаемся там и будем надеяться, что Винсенту удастся прорваться к нам. Скачите к Шнайду и передайте ему, чтобы он прекратил штурм деревни и начал окапываться на этом холме. Да, и пошлите несколько гонцов навстречу Винсенту.

С этими словами он махнул рукой в сторону горизонта, над которым поднимался дым от сигнальных ракет.

Последние из бойцов Пэта оставили позиции на вершине холма и устремились к своим лошадям.

— Бантаги сидят у нас на пятках, — крикнул один из них. — Быстрее уходите отсюда!

Офицеры Эндрю пустили коней галопом, спеша выполнить приказы. Рядом с Кином остался только один адъютант, держащий его знамя.

— Пэт, встретимся на той высоте, — бросил Эндрю ирландцу.

Пришпорив Меркурия, он поскакал по пологому склону долины и вскоре догнал санитарный поезд. На пути передвижного лазарета попался быстрый поток с крутыми берегами, и возницам приходилось переправляться через него вброд. У Эндрю сжималось сердце, когда, пробираясь между повозками, он слышал стоны раненых, которых немилосердно трясло во время опасного спуска к ручью.

— Эндрю!

Меркурий вынес его на противоположный берег, и, натянув поводья, Эндрю остановился рядом с повозкой Эмила.

— Броневики отрезают нас от армии Винсента, — произнес врач. — Мы только что получили это известие.

— Я в курсе, — ответил Эндрю. — Уводи раненых в леса вон на том холме. Пусть твои люди выпрягут лошадей и сделают баррикады из телег.

— Ты ведь понимаешь, что можешь оставить нас и прорваться, — заметил Эмил.

— Нас? О каких таких «нас» ты говоришь, черт тебя возьми?

Эмил улыбнулся.

— Шевелитесь, ребята! — громко воскликнул Эндрю.

Утопая по грудь в высокой траве, его солдаты быстрым шагом двигались к холму Роки-Хилл. Все вокруг свидетельствовало о том, что здесь проходила отступающая армия: везде разбросаны свернутые в узел одеяла, солдатские ранцы, брошенные полевые кухни и даже штыки. Люди оставляли себе самое необходимое: винтовку, патронташ и вымазанный дегтем вещмешок, доверху забитый боеприпасами, снятыми с обозных телег, которые все до последней были отданы врачам.

В хвостах полковых колонн тащились контуженные и раненые, их более удачливые товарищи помогали им, как могли.

Пришпорив Меркурия, Эндрю начал взбираться на холм, время от времени оглядываясь и проверяя, как обстоят дела. Его авангард уже перестал штурмовать захваченную бантагами деревню и отступил на западный и северо-западный склоны Роки-Хилла. Задержавшись у места выхода скальной породы, Эндрю бросил взгляд вниз и увидел, что фланговые колонны, двигаясь ускоренным шагом, стягиваются к центру. Над частями арьергарда, прикрывавшими переправу последних санитарных повозок через ручей, развевалось знамя Пэта. Развернув батарею, его люди поливали огнем передние шеренги бантагов, которые уже появились на высотах, оставленных армией Эндрю каких-то двадцать минут назад.

Он поскакал дальше. Подъем становился все круче. Меркурий пронес его мимо небольшой сосновой рощицы, в тени которой несколько десятков донельзя вымотанных солдат позволили себе краткую передышку. Вскоре Эндрю оказался на северном склоне холма, и его взгляду открылось скопление валунов, причем некоторые из них были размером с хороший домик. Одна из бригад уже облюбовала эту позицию для обороны. Шнайд тоже был там. Пустив лошадь галопом, Рик объезжал место предстоящего боя и прямо на скаку выкрикивал команды, указывая, где какой бригаде окапываться. Упряжки взмыленных лошадей втащили наверх батарею десятифунтовок. Перед самыми валунами канониры натянули поводья, развернули орудия и сняли их с передков. Тут же появилась приписанная к батарее обозная телега; часть артиллеристов похватали лежащие в ней лопаты и кирки и, превозмогая усталость, начали окапываться, в то время как их товарищи, вооружившись топорами, набросились на ближайшие деревья. Вслед за канонирами к валунам подтянулся изрядно потрепанный в недавнем бою полк. Его командир немедленно приказал своим людям помочь артиллеристам в возведении укреплений. Солдаты встретили это распоряжение стонами и проклятиями, но принялись за работу, отлично сознавая, что от того, насколько хорошо будет защищена эта батарея, во многом зависит, доживут они до вечера или нет.

Внизу раздался душераздирающий вопль, и несколько человек с проклятиями метнулись от одного из валунов. Вслед за ними, смеясь, появился солдат, державший за хвост обезглавленную, но продолжавшую дергаться змею.

У Эндрю волосы на голове встали дыбом. Если он чего и боялся в жизни, то это змей, и ему вдруг пришло на ум, что холм наверняка просто кишит ими. Похолодев от этой мысли, Кин потрясенно уставился на солдата, продолжавшего пугать своих товарищей жутковатым трофеем.

— Будет чем полакомиться на обед, — весело заявил герой, подняв глаза на замершего полковника.

Все вокруг разразились хохотом, и Эндрю с досадой подумал, что ему, видимо, не удалось скрыть эмоции.

Вымучив улыбку, он развернул Меркурия и поскакал на западный склон холма. Колонна бантагских броневиков, которую Эндрю на время потерял из виду, вновь оказалась в поле его зрения. Бронированные машины быстро продвигались на север и уже почти приблизились на расстояние пушечного выстрела. Вслед за ними маршировали колонны бантагской пехоты, сливавшиеся в черную массу. Казалось, на них надвигается какое-то гигантское многорукое и многоногое существо, в мозгу которого есть место только для одной мысли – убивать. Стволы вражеских винтовок ярко блестели в лучах солнца.

Вернувшись на северный склон Роки-Хилла, Эндрю заметил знамя Шнайда и подъехал к командиру корпуса, который внимательно наблюдал за тем, как орудийные расчеты устанавливают пушки и относят зарядные ящики и боеприпасы под защиту деревьев.

— Как тут у тебя дела, Рик?

— У нас очень мало времени, Эндрю, — отозвался Шнайд, показывая вниз на выстроившиеся в цепь бантагские броневики. Авангард вражеской пехоты уже опередил неповоротливые машины и вступил в перестрелку с солдатами в синих мундирах, незначительная часть которых обороняла подступы к холму и объятой пламенем деревне.

— Есть новости от Готорна?

— А вы еще не слышали, сэр?

— О чем?

— Винсента подстрелили. К нам только что пробился гонец Марка.

— О боже, — вздохнул Эндрю. — Рана серьезная?

— Гонец не знал. Винсент возглавил атаку на Гаарка в центре, а Марк провел по лесам Шестой и Четвертый корпуса. Это и был тот штурм, который мы видели прошлой ночью. Гонец сказал, что, по слухам, Винсент ранен в бок. Паршивая рана.

«Так вот что означала эта ночная канонада, — подумал Эндрю. — Как это в духе Винсента – самому пойти в первых рядах, чтобы Гаарк увидел его и купился на обманный маневр. Проклятье!»

Вынув изо рта сигару, Шнайд указал ею на северо-запад:

— Наши парни еще минимум в шести милях отсюда. Я видел их авангард пару минут назад.

Взяв у Рика бинокль, Эндрю навел его на далекие холмы к северо-западу от их позиций. С такого расстояния шедшая им на выручку армия казалось скоплением муравьев.

— Два-три часа ходу, — вздохнул Эндрю. — Черт, спасение так близко.

— А эти ребята будут здесь всего через пятнадцать минут, — перебил его Рик, показывая на подножие холма.

Солдаты продолжали подтаскивать к пушкам бревна и наспех возводить укрепления, а батарея, расположенная у места выхода скалистой породы, уже открыла огонь по противнику. В лесу раздавались удары топоров, перемежавшиеся с криками и руганью. Люди работали в бешеном темпе, стараясь соорудить хоть какой-то бруствер до прихода противника. Несколько бригад по десять-пятнадцать солдат возились с валунами, укладывая их перед линиями окопов.

В дело вступили пушки западного склона, и как только первые снаряды обрушились на головы бантагам, солдаты Гаарка, словно по взмаху волшебной палочки, начали разворачиваться из колонн в цепи. Наблюдавший за ними в бинокль Эндрю был потрясен слаженностью их действий.

— Четыре умена, сорок тысяч солдат, — вздохнул Рик. — Посмотри, они идут медленно, некоторые едва плетутся. Должно быть, всю ночь шли форсированным маршем.

— Как и мы, — отозвался Эндрю.

— Какова численность армии у нас за спиной? — спросил Шнайд.

— По меньшей мере шесть конных уменов.

— А у нас есть ровно столько боеприпасов, сколько ребята приволокли на себе. Нам придется ой как туго, Эндрю.

Полковник молча кивнул, наблюдая, как дюжина бантагских батарей выдвинулась вперед. Канониры Гаарка нещадно нахлестывали коней. Командир батареи у больших валунов отдал приказ четырем расчетам прекратить обстреливать наступающую пехоту неприятеля и ждать момента, когда враги начнут разворачивать орудия.

Бантагские упряжки летели вперед; их пушки, катившиеся по неровной земле, так и подпрыгивали на каждой колдобине.

— Дьявол, они подбираются совсем близко к нам, — прошептал Рик.

Мимо Эндрю пронесся еще один полк. Выбиваясь из последних сил, люди колоннами по четыре бежали на северо-восточный склон. Другой полк занял позиции позади батареи справа от Эндрю. Хотя солдаты были вымотаны донельзя, они немедленно принялись окапываться и возводить временные укрепления из обломков скал и поваленных деревьев. Те из людей, кто сохранил до этого момента ранцы и одеяла, тут же побросали их на баррикады.

Вражеские батареи были уже возле горящей деревни. Первые из упряжек замедлили ход, и бантагские возницы начали разворачивать лошадей.

— Стрелять картечью, используя шестисекундные запалы! Расстояние до цели тысяча триста ярдов! — взревел командир батареи. — Не забывайте, что мишени находятся под нами. Не поднимайте стволы пушек слишком высоко!

Заряжающие моментально вбили в казенники болванки с картечью. Командир батареи прошелся позади пушек, проверяя точность наводки каждой из них.

Бантаги внизу уже развернули первые батареи, сняв орудия с передков. Расчеты устанавливали пушки и оттаскивали в сторону зарядные ящики.

— Батарея, огонь!

Ближайшая к Эндрю пушка извергла из своего жерла смертоносный заряд, а через какую-то долю секунды рявкнули и остальные три орудия.

Первый снаряд разорвался в паре футов от одной из вражеских пушек, весь расчет которой будто косой срезало. Три остальных снаряда упали позади бантагских орудий. Мгновение спустя взлетел на воздух один из зарядных ящиков бантагов, и десятки снарядов и двести с лишним фунтов пороха исчезли в ослепляющей вспышке. Тут же сдетонировал и второй зарядный ящик. Когда взрывная волна докатилась до засевших наверху людей, грянуло дружное «ура». Солдаты Шнайда восторженно лупили друг друга по спинам и выкрикивали что-то презрительное в адрес ошеломленных бантагов.

Эндрю одобрительно кивнул командиру батареи, который, стоя перед пушками, взирал на творившийся внизу хаос. На лице артиллериста появилась какая-то детская улыбка, словно говорившая «и что это я, братцы, такое сделал?». Заметив, что на него смотрит главнокомандующий, артиллерист тут же придал лицу невозмутимое выражение и, повернувшись к одному из расчетов, принялся выговаривать за слишком долгое выполнение приказов.

Оставшиеся в живых канониры бантагов быстро пришли в себя и через несколько секунд вновь принялись за дело. Заряжающие со всех ног бежали к пушкам, держа в руках снаряды из уцелевших зарядных ящиков. Бантаги разворачивали одну за другой все новые и новые батареи. В бой вступили все двадцать пушек, находившихся на северном склоне Роки-Хилла. Шесть бантагских орудий превратились в груды металлолома, не успев сделать ни единого выстрела, но остальные пушки начали отвечать огнем на огонь. Первые вражеские снаряды упали в лесу высоко над Эндрю, повалив несколько деревьев.

Однако бантагские канониры были явно не новичками в своем деле. Стреляя почти так же быстро, как и соперники-люди, они всей мощью орудий обрушились на батарею у валунов слева от Эндрю. Воздух вокруг Кина наполнился воем снарядов.

— Пора убираться отсюда, — воскликнул Рик, когда очередной вражеский снаряд проделал в склоне холма глубокую воронку совсем рядом с тем местом, где они находились. — Глупо вот так погибнуть, когда все еще только начинается.

Последовав за командиром корпуса, Эндрю поднялся к небольшой рощице, находившейся выше по склону. При взгляде на оставшихся внизу канониров его охватило чувство вины перед ними. Присев за стволом поваленного дерева, он наблюдал за неравным боем. Казалось, на артиллеристов обрушился ураган стали и огня. Осколком бантагского снаряда сорвало левое колесо второй пушки, которая тут же завалилась набок.

Где-то в лесу взлетел на воздух один из зарядных ящиков, и взрывом повалило несколько деревьев.

Вдруг справа от него разом громыхнули четыре орудия не замеченной им ранее батареи, и, вскочив от неожиданности, Эндрю изумленно уставился на невесть откуда взявшиеся пушки.

— Мы поднялись на вершину холма с той стороны и спустились сюда, — прозвучал знакомый голос у него за спиной.

Оглянувшись, Эндрю увидел идущего вниз по склону Пэта.

— Скоро здесь будут еще две батареи Девятого корпуса, — сообщил ему ирландец. — Похоже, именно сюда придется первый удар Гаарка.

— Что происходит на той стороне холма? — прокричал Эндрю, стараясь быть услышанным в адском шуме.

— Примерно через полчаса первые всадники орды будут здесь.

— Эмил?

— Последние санитарные повозки уже укрылись в лесу. Две дивизии Девятого корпуса окапываются на южном склоне, а Пятый занимает позиции на восточной стороне холма. Остатки Одиннадцатого находятся в резерве на вершине. Бантаги выслали вперед несколько снайперов, которые не дают ребятам расслабиться, но основная заваруха будет происходить здесь. Так что я тоже решил поучаствовать в этом шоу.

Эндрю согласно кивнул, и вдруг ему пришло в голову, что в разворачивающемся спектакле ему отведена роль в лучшем случае второго плана. Всю работу по обороне северного и западного склонов блестяще выполнил Шнайд, Пэт, как всегда, прикрыл их с тыла, а Эмил увел раненых в безопасное место.

Постояв пару секунд, Пэт начал спускаться к артиллеристам, которые продолжали сражаться, несмотря на крайнюю тяжесть положения. По приказу командира батареи второй расчет бросил поврежденное орудие и стал помогать своим товарищам у трех оставшихся пушек.

— Пэт, мать твою, куда ты лезешь? — заорал Эндрю.

— Не дергайся, дорогуша, у нас тут уйма работы как раз по моей специальности! — проревел в ответ ирландец. Подойдя в первой пушке, Пэт отодвинул в сторону командовавшего расчетом сержанта и сам навел орудие на цель.

Чувствуя, что этим поступком О'Дональд словно бросил ему вызов, Эндрю выпрямился и посмотрел вниз. Распластавшиеся на земле пехотинцы подвергались массированному обстрелу со стороны бантагской артиллерии. Сделав знак знаменосцу следовать за ним, Эндрю двинулся вдоль линии укреплений. Рик не отставал от него ни на шаг.

— Сэр, вам не кажется, что в условиях современной войны такое поведение несколько неуместно? — спросил у Эндрю Шнайд, когда очередной вражеский снаряд, пронесшийся прямо над ними, снес верхушку одного из деревьев и засыпал их дождем из веток и толстых сучьев. Если бы не Рик, который в последнюю долю секунды бросился на землю и потянул за собой Эндрю, этот снаряд вполне мог оторвать голову кому-нибудь из них.

Эндрю вымученно улыбнулся.

— Мои люди ждут от меня этого, — он видел, что солдаты внизу не сводят глаз со своих командиров. — И, кроме того, бывают такие минуты, когда жизнь главнокомандующего больше не имеет значения.

— Ба, сэр, да ведь вы сперли эту цитату, — рассмеялся Шнайд, перейдя на английский. — Это сказал Хэнкок как раз перед тем, как его подстрелили под Геттисбергом.

Эндрю, смущенный тем, что его уличили в плагиате, — а какая отличная фраза! — едва сдержал рвущееся с языка ругательство в адрес несносного Шнайда.

Из затянутой дымом долины, в которой расположились бантаги, донесся пронзительный свист. Несколько секунд Эндрю прищурившись смотрел вниз и наконец увидел их. Мимо пушек проезжал первый из броневиков Гаарка, а за ним текла бескрайняя масса бантагской пехоты.

— Вперед! Раздавите их! — воскликнул Гаарк.

— Мой кар-карт, их броневики приближаются к нам с тыла, — заметил один из его адъютантов, указывая на черные клубы дыма, повисшие над степью.

Оглянувшись, Гаарк бросил взгляд на северо-запад. Спешащая на выручку Кину армия была уже хорошо видна. Впереди катились около десяти броневиков, которые с легкостью сминали тонкий заслон бантагов, стоявших у них на пути.

Его собственные броневики, почти тридцать машин, были выстроены цепью. Некоторые из них начали отставать. На юге, за спиной Гаарка, оставались машины, сломавшиеся во время этого перехода; у одной из них разорвался паровой котел. Если он сейчас начнет разворачивать броневики, это будет означать задержку в наступлении и дополнительную нагрузку на примитивные двигатели. Сколько еще машин сломается?

— Оттяните на северо-запад пять полков Четвертого умена и три батареи, — приказал он. — Пусть они задержат продвижение противника. За два часа мы расправимся с Кином и его загнанными в ловушку людьми, после чего развернемся и покончим с их друзьями.

Изрыгая проклятия, Марк нервно ходил кругами вокруг остановившегося броневика, водитель которого, стоя на крыше машины, казалось, не обращал никакого внимания на свистевшие в воздухе пули бантагских снайперов.

— Сэр, сломалась головка цилиндра. Придется заглушить двигатель и поставить новый цилиндр. Мне очень жаль.

— У нас вышли из строя уже две машины, а мы еще даже не вступили в бой, — яростно взревел Марк.

Спрыгнув на землю, водитель стянул с головы шлем и кольчужную защитную маску, призванную предохранять лицо от осколков брони, которые при попадании неприятельского снаряда разлетались по всей кабине. Во взгляде, направленном на проезжавший мимо броневик Тимокина, читалась нескрываемая зависть. Передний люк «Святого Мэлади» был открыт. Улыбавшийся до ушей Тимокин, сам сидевший за рулем машины, отсалютовал Марку и радостно показал вперед, явно горя желанием скорее вступить в бой.

Ответив на приветствие юноши, Марк вновь сосредоточил внимание на высоком холме к юго-востоку отсюда. Пелену дыма, окутавшую его склоны, разрывали только бантагские снаряды, непрерывным дождем сыпавшиеся на людей Эндрю. Сквозь дымовую завесу Марку удалось разглядеть первую волну вражеских броневиков, подобравшихся к самому подножию Роки-Хилла и медленно катящихся вверх по склону.

— Помоги тебе господи, Эндрю, — прошептал римлянин.

— Я же говорил, что ничего хорошего из этого не выйдет, — проорал Федор, обращаясь к Джеку.

— Ты, главное, удачно сбрось груз. У нас будет только одна попытка.

С высоты в десять тысяч футов Джек Петраччи наблюдал за тем, как бантагские броневики, выстроившись цепью, готовятся атаковать холм.

— Держись крепче и не своди глаз с неба – вдруг они поднимут в воздух дирижабли.

Повернув вентиль, Джек выпустил из оболочки пару сотен кубических футов водорода и одновременно налег на штурвал, бросив судно в пике.

За несколько секунд скорость летательного аппарата возросла до шестидесяти, а потом и семидесяти миль в час. Вскоре дирижабль окунулся в восходящие потоки теплого воздуха, и его корпус ощутимо задрожал. Пальцы Джека, сжимавшие штурвал, побелели от напряжения.

Глядя на клубы дыма, стелющиеся по степи, Петраччи пытался вычислить скорость ветра. Быстро произведя в уме необходимые подсчеты, Джек опустил нос дирижабля еще ниже. Цифры на датчике измерения высоты менялись с калейдоскопической быстротой. Пять тысяч футов, четыре.

Бантаги были прямо под ними; Джек видел, как они, задрав вверх головы, выкрикивают угрозы в его адрес. На долю секунды в поле его зрения оказался всадник на белом коне. Метко пущенная пуля пробила пол под сиденьем Джека, просвистела между ногами и вылетела через крышу кабины.

— Черт, они взяли нас на мушку! — воскликнул Федор.

— Смотри в оба и будь готов к сбросу.

Теперь они проносились над затянутым клубами дыма холмом, но Джек не спешил выходить из пике, опустившись уже на три тысячи футов, а потом и на две. По его прикидкам, высота холма составляла где-то около пятисот футов.

— Еще рано, еще рано… давай!

Почувствовав, что Федор сбросил груз, Джек изо всех сил потянул штурвал на себя. Нос дирижабля начал подниматься, но еще пять или шесть бантагских пуль прошили насквозь кабину воздушного судна, засыпав бесстрашных пилотов дождем из щепок и опилок. Едва не задев верхушки деревьев, росших на вершине холма, Джек наконец вывел машину из пике, и земля вновь начала отдаляться от них. Взглянув на равнину к юго-западу от холма, он увидел внизу десятки тысяч бантагских всадников. Это было настоящее черное море, неудержимое в своей мощи, и в душе Джека поселилось отчаяние. Разве содержимое тех трех ящиков, из-за которых он пошел на такой риск, могло сдержать натиск орды?

Высунувшись из-за бруствера, Эндрю проводил взглядом дирижабль Петраччи, скрывшийся за гребнем холма. В небе над головой раскрылись три разноцветных парашюта, на стропах которых покачивались три красных ящика.

В сражении наступила пауза: и люди, и бантаги, затаив дыхание, следили за полетом сброшенных с дирижабля контейнеров, которые, в конце концов, мягко спланировали на землю в двух сотнях ярдов перед позициями людей.

Шнайд уже выскочил из укрытия и выкрикивал приказы нескольким ротам спуститься вниз и подобрать драгоценный груз. Сто с лишним человек тут же перемахнули через бруствер и устремились вниз. Через считанные секунды авангард бантагов открыл по ним огонь, и многие из солдат повалились на землю, так и не успев добежать до ящиков. Наконец первые смельчаки добрались до ближайшего красного контейнера и под торжествующие крики прикрывавших их с тыла товарищей перерезали привязанные к нему стропы парашюта. Четверо солдат схватили ящик и поволокли его по склону холма. Разорвавшийся над их головами снаряд уложил на землю всю четверку. Их место тут же заняли другие солдаты, которым удалось донести груз до бруствера, но к этому моменту передовой отряд противника был совсем рядом с третьим ящиком, приземлившимся ниже остальных. Несколько бантагов оказались рядом с красным контейнером одновременно с людьми Шнайда, и завязался жестокий рукопашный бой. В ход пошли штыки; командовавший людьми офицер, вскочив на ящик, выхватил револьвер и выстрелил прямо в лицо солдата орды. Секунду спустя ему в спину вонзился бантагский штык.

Еще одна рота бросилась вниз на выручку своим товарищам, мчавшийся впереди всех человек размахивал знаменем 3-го Суздальского полка. Добежав до упавшего в высокую траву парашюта, знаменосец воткнул флаг в землю, однополчане подхватили ящик и потащили его обратно к укреплениям. Подоспевшие бантаги набросились на полковое знамя, как быки на красную тряпку, и знаменосец упал, пронзенный десятком пуль. Вдоль всей линии укреплений пронесся горестный стон, и солдаты 3-го Суздальского, развернувшись, атаковали противника, стремясь отбить драгоценный штандарт.

Шнайд, подбадривая своих парней, бежал вслед за ними. Эндрю почувствовал, что его тоже затягивает в горнило боя. Вытащив револьвер, он устремился к месту стычки. Один из бантагов торжествующе вскинул захваченное знамя, но в то же мгновение какой-то сержант запрыгнул солдату орды на спину, схватил его за волосы и одним движением ножа перерезал врагу горло.

Теперь уже бантаги в свою очередь взорвались криками ярости и, горя желанием отомстить за героя, сотнями поперли вверх по склону. Сержанта, крепко сжимавшего в руках отбитое у врага знамя, настигла снайперская пуля, прежде чем он успел сделать пару шагов.

Эндрю видел, что битва за знамя скоро перерастет в сражение: из соображений полковой и корпусной чести его люди вот-вот ввяжутся в кровопролитный рукопашной бой, в котором у их восьми- и девятифутовых противников будет явное преимущество.

— Труби сигнал к отступлению, черт возьми! — прокричал он горнисту. — Отступаем!

Горнист немедленно выполнил приказ, но солдаты из 3-го Суздальского и братских ему полков распалились уже до такой степени, что в массовом порядке покидали позиции и вступали в схватку с авангардом бантагов. В дело вступила вражеская артиллерия, которая, не разбирая где свой, где чужой, обрушила на обе сражающиеся стороны настоящий шквал снарядов.

Юный барабанщик отбросил подальше горн и, низко пригнувшись, начал пробираться между сражающимися солдатами. Добравшись до тела сержанта, лежавшего на полковом штандарте, юноша вытащил нож и перерезал узлы, соединявшие флаг с древком. Схватив боевое знамя, барабанщик выбрался из гущи боя и побежал наверх к укреплениям. Бантагская пуля, угодившая в ногу, лишь ненамного замедлила его бег. Прихрамывая, он взобрался на бруствер и торжествующе взмахнул знаменем над головой. Солдаты Шнайда встретили этот подвиг радостным ревом и тут же отступили на свои позиции.

Пэт, остававшийся все это время на батарее, уже давно навел на бантагов орудия и, как только последняя группа солдат выбралась из схватки на нижней части склона, произвел залп картечью. Стволы пушек были направлены вниз, и на участке холма площадью в пол-акра всю траву на уровне колен словно скосили гигантским серпом. Срезанные травинки взмыли в воздух и зеленым ковром опустились на разорванные в клочья тела десятков бантагов и нескольких солдат Республики, не успевших вернуться в укрытия.

— Здесь ничего нет, кроме этих дурацких снарядов! — раздался чей-то крик. Обернувшись, Эндрю увидел толпу солдат, сгрудившихся вокруг одного из красных контейнеров. Сержант, использовав в качестве рычага штык от винтовки, уже сорвал с ящика крышку и изучал его содержимое.

Подойдя к солдатам, Эндрю заглянул внутрь ящика. Его взгляду открылись двадцать деревянных ящичков, плотно уложенных один к другому – обычные переносные контейнеры для десятифунтовых снарядов и прилагающихся к ним мешочков с порохом.

— И ради этого дерьма мы положили столько отличных парней? — с отвращением в голосе воскликнул сержант.

Недоуменно пожав плечами, Эндрю двинулся обратно на позицию. «Похоже, Петраччи окончательно сошел с ума, если рискнул дирижаблем только ради того, чтобы сбросить с него три ящика со снарядами», — раздраженно подумал он. Вдруг один из солдат схватил Эндрю за рукав и протянул ему какой-то клочок бумаги.

— Эта записка лежала в ящике, сэр. Вам стоит взглянуть на нее.

Выхватив бумажку из рук солдата, Эндрю тут же был вынужден пригнуться – рядом разорвался выпущенный из бантагской мортиры снаряд, и взрывная волна чуть не сбила его с ног. Бумага оказалась запиской от Фергюсона. Внимательно прочитав ее, Эндрю широко осклабился и снова выпрямился.

— Оттащите эти ящики к пушкам. И пусть кто-нибудь даст мне один из этих снарядов. Сержант, найдите два остальных ящика и тоже отнесите их к батареям. Живо!

Эндрю бегом помчался на тот участок склона, где Пэт продолжал возиться с орудиями. Схватив ирландца за плечо, Кин поволок его за собой под защиту больших валунов. Пэт с явной неохотой оторвался от пушки и последовал за ним. Пригнувшись, Эндрю протянул артиллеристу записку Фергюсона:

— Это от Чака. В тех трех ящиках, что сбросил Петраччи, находятся снаряды.

— Зачем они нам? — удивился Пэт. — По сравнению с тем, что нам нужно, эти три ящика все равно что капля в море.

— Ты только посмотри на это, — произнес Эндрю и жестом предложил Пэту вынуть снаряд из деревянного контейнера.

О'Дональд открыл крышку ящичка, и снаряд сам скользнул ему в руку.

— Что за чертовщина? Это штука кажется очень легкой. — Пэт замолчал, с изумлением разглядывая необычный снаряд. Прочитав записку Фергюсона, объяснявшую что к чему, ирландец довольно ухмыльнулся. — Ай да Чак, ай да сукин сын! Теперь у нас найдется чем порадовать дорогих гостей!

— Тебе придется повременить с этими снарядами, — проорал ему в ухо Эндрю, стараясь перекричать грохот канонады. — Там написано, что они пробивают броню максимум с трехсот ярдов. Стреляй со ста пятидесяти. И пусть это будет залповый огонь. Я хочу, чтобы ты за один раз подбил как можно больше бантагских броневиков.

Пэт одобрительно кивнул.

— Сколько выстрелов у нас будет?

— Три ящика, значит, шестьдесят снарядов. Тебе придется их экономить.

— Я отдам их моим лучшим орудийным расчетам. Дело будет жарким, Эндрю. Нам придется подпустить их почти вплотную.

— Знаю, но теперь у нас хотя бы есть шанс.

Справа от них взлетел на воздух еще один зарядный ящик. Взрывная волна, прокатившаяся по лесу, повалила на землю десятки солдат.

Высунувшись из-за валуна, Эндрю увидел, что вражеские броневики находятся менее чем в восьмистах ярдах от позиций людей. Вслед за бронированными машинами наступали полчища бантагов. Наконец броневики остановились и, присоединившись к находившимся внизу на равнине и среди развалин деревни бантагским мортирам, которые все это время не прекращали бомбардировку холма, начали обстреливать верхнюю часть склона.

За всю жизнь Эндрю не случалось выдерживать такого обстрела, даже при Испании. Сейчас перед ним были не мерки, которые почти не разбирались в искусстве артиллерийского боя, — нет, это был хорошо обученный и дисциплинированный противник, снаряды которого ложились в цель с пугающей точностью.

За спиной Эндрю зазвучали выстрелы, и он бросил обеспокоенный взгляд на вершину холма.

— Похоже, бантаги подобрались и к противоположному склону. Пэт, остаешься здесь за главного. Пошлешь ко мне гонца, когда эти чертовы машины снова сдвинутся с места. Я буду на той стороне холма.

Поднявшись выше по склону, Эндрю быстро собрал вокруг себя членов штаба. Оседлав Меркурия, он поскакал к вершине, петляя между деревьями и каждый раз непроизвольно вздрагивая, когда бантагский снаряд падал в лесу неподалеку от него. Несмотря на то, что все последние дни шел ливень, многие деревья уже загорелись, и все вокруг было в дыму. Эндрю то и дело натыкался на раненых, которые из последних сил ползли вверх по склону, пытаясь укрыться на дальней стороне холма. Он чувствовал, что боевой дух солдат падает. Добравшись до вершины холма, Эндрю осадил Меркурия и стал наблюдать за канонирами расположенной наверху батареи, которые валили деревья, чтобы вести огонь по противнику. Одна из пушек уже вступила в бой. Легкораненые и солдаты резервного полка спешно возводили временные укрепления, то и дело пригибаясь, когда над ними пролетали вражеские снаряды.

Завидев главнокомандующего, майор медицинской службы подъехал к Эндрю и вскинул руку к виску.

— На нас движется кавалерия бантагов, их солдаты вооружены винтовками, — доложил он. — Они спешиваются с коней и лезут вверх по склону.

— У них есть артиллерия?

— Мы заметили у противника пару батарей, но, по-моему, они до сих пор не вступили в бой.

Словно в ответ на слова офицера, раздался звук пушечного выстрела, и пущенный с юго-востока снаряд с грохотом разорвался в лесу. Майор поднял глаза на Эндрю и пожал плечами.

— Где Эмил?

— Внизу, сэр. Там есть лощина, идущая через весь восточный склон. Он укрылся в ней вместе с ранеными.

Отсалютовав майору, Эндрю дернул поводья и поскакал вниз. Лес был наполнен сотнями раненых, которые в основном передвигались на четвереньках, чтобы не угодить под бантагскую пулю.

Вдруг прямо перед ним открылся глубокий овраг с крутым спуском. Дорогу вниз загораживали большие валуны. Заметив флаг с зеленым крестом, обозначивший положение корпусного госпиталя, Эндрю направил Меркурия в ту сторону. Под полотняным навесом были наспех сооружены полевые операционные столы, и Эмил уже вовсю трудился у одного из них. Каждый фут лощины был занят ранеными солдатами, и вскоре Эндрю был вынужден слезть с лошади и пробираться между ними пешком. Санитары бегали взад-вперед, разнося раненым воду. На глазах у Эндрю бригада врачей оперировала находившегося без сознания солдата прямо на голой земле. К своему ужасу, он понял, что они ампутируют несчастному руку, и тут его взгляд упал на неглубокую яму, доверху заполненную окровавленными конечностями.

Чувствуя, как к горлу подкатил комок, Эндрю отвернулся, а в мозгу мгновенно вспыхнули вспоминания о том, как он проснулся в госпитале под Геттисбергом и сидевший возле его кровати Эмил сообщил, что только что отрезал ему руку. У него снова появилось какое-то странное ощущение – Эмил называл это «рука-фантом» – будто левая рука все еще при нем. Волочивший носилки санитар, забрызганный кровью с ног до головы, врезался в задумавшегося полковника и, не поднимая головы, обматерил «путавшегося у него под ногами остолопа», после чего, отпихнув Эндрю в сторону, побежал дальше.

— Эндрю!

Эмил отошел от операционного стола, снял хирургическую маску и поманил Эндрю к себе. Полковник замешкался, и тогда врач сам вышел из-под навеса и направился к нему. Очередной бантагский снаряд просвистел у них над головами и разорвался в лесу. Одно из поваленных деревьев упало в лощину прямо на раненых, и воздух огласился новыми криками боли.

— Проклятье, Эндрю. Если бы мы воевали с мятежниками, я бы посоветовал тебе сдаться.

Кин ничего на это не ответил. Разглядывая творившийся вокруг хаос, он прикидывал, сколько из находившихся здесь солдат еще в состоянии удержать в руках винтовку. Огонь бантагских батарей становился все более интенсивным, но так как большинство снарядов прилетали с противоположной стороны холма, то засевшие в овраге люди были до сих пор в относительной безопасности. Однако теперь в дело вступали батареи к югу отсюда, и это не сулило ничего хорошего.

— Почему наши пушки не отвечают этим ублюдкам? — гневно обратился к Эндрю Эмил.

— Пэт стянул почти все батареи на северный и западный склоны, — объяснил Эндрю. — Именно туда придется главный удар противника. Тебе придется обойтись тем, что есть.

— Полковник Кин!

Задрав голову вверх, Эндрю увидел одного из адъютантов Пэта, который стоял рядом с его знаменосцем у верхнего края лощины.

— Генерал О'Дональд просил передать вам, что броневики врага перешли в наступление.

— Мне пора идти.

Эмил устало кивнул.

— Во время последней войны я сказал, что никогда не возьму в руки скальпель. Эндрю, я больше не могу всего этого выносить.

— Нам всем это не под силу, — вздохнул полковник.

Похлопав Эмила по плечу, он выбрался из лощины, снова сел в седло и поскакал назад к вершине холма. Располагавшаяся там батарея работала в бесперебойном режиме. Нижняя часть склона была скрыта деревьями, но подножие холма и развернутая около него мортирная батарея бантагов находились в зоне прямой видимости канониров, и обе стороны энергично обменивались снарядами.

Эндрю чуть не оглох, когда внизу одновременно выстрелили тысячи винтовок. Холм окутался клубами дыма. Зажужжали пули, загрохотали снаряды, засвистела картечь. Спустившись ниже, где деревья росли не так густо, Эндрю увидел линию своих солдат. Едва различимые в пороховом дыму, они, стоя, присев на колено или укрываясь за поваленными стволами, выпускали пулю за пулей в наступающих бантагов. Раненые отползали к вершине холма.

Спешившись, Эндрю передал поводья Меркурия адъютанту Пэта, приказал юноше выбрать местечко побезопаснее и, вытащив из кобуры револьвер, начал спускаться к солдатам. Его знаменосец не отставал от Эндрю ни на шаг.

Оказавшись у места выхода скальной породы, он начал пробираться между валунами к переднему краю оборонительных укреплений. Бантагская пуля щелкнула по скале рядом с его головой, и отлетевшие от валуна камешки больно ужалили в лицо. Эндрю выругался.

В этот момент он услышал высокий свист, который могла издавать только струя вырывающегося наружу пара, а секунду спустя зазвучали уже десятки таких свистков. Бантаги яростно взревели и затянули боевые песни, призывая смерть на головы врагов. Штурм начался.

Гаарк молча наблюдал за тем, как его батареи утюжат склоны холма, на котором укрылся Кин с армией. Интересно, когда его броневики доберутся до границы лесной зоны, встретят ли они организованное сопротивление со стороны людей? Доставлявшие срочные донесения и приказы кар-карта гонцы постоянно сновали туда-сюда.

Джурак подходил с юга. Передовые отряды вооруженной винтовками кавалерии уже достигли подножия холма, а в течение следующего часа туда подтянутся еще тридцать тысяч солдат.

Бросив взгляд на карту, Гаарк подумал, что вскоре могут возникнуть некоторые трудности. Дюжина вражеских броневиков была всего в трех милях от этого места, и вместе с ними шли около двадцати тысяч солдат. Да он и без карты видел, как спускаются с далеких холмов стройные колонны одетых в синие мундиры солдат и как дымят трубы их броневиков.

Он снова посмотрел на холм. С одной стороны, через час к Джураку подойдут основные силы его армии и тогда Гаарк сможет атаковать более мощно, чем в данный момент. Но с другой стороны, если он сейчас ослабит давление, люди Кина смогут прийти в себя и подготовиться к бою. За тот же час они глубоко окопаются и укрепят оборонительные позиции. Кроме того, за время обстрела Гаарк израсходовал свыше десяти тысяч снарядов, что составляет больше половины всего запаса.

Нет, штурм следует продолжить. Лучшего шанса уничтожить Кина может не представиться.