Никаких приключений!

5

До «всё», тем не менее, прошло ещё порядочно времени. Люди лежали пристёгнутые к своим ложементам, ничего не менялось… По крайней мере, так казалось. Сначала возникла лёгкая, практически неощутимая вибрация. Следом за ней подушкой на грудь, сначала мягко, а потом всё сильнее, стала давить перегрузка. Впрочем, стоило силе тяжести достичь привычного для человека значения — и, наконец, заработал гравитатор. Пока снаружи от невероятного жара тёк и испарялся металл, внутри капсулы опять установилась тишина, даже противная дрожь стен исчезла. А потом — в один миг события понеслись вскачь!

Рубку корабля тряхнуло — так, что в глазах потемнело — и резко дёрнуло в сторону. Мигнули приборы, щедро рассыпая красные огни по панелям — и тут последовал ещё один удар. Кажется, Питер на несколько секунд потерял сознание — по крайней мере, очнувшись, он обнаружил, что пол под ногами ощутимо наклонен, оба члена экипажа с матами отстёгивают привязные ремни, а над единственной дверью спасмодуля мигает желтая лампа.

— Приехали, конечная, — Петрович помог пассажиру высвободиться.

— Всё? Сели? — глупо переспросил Ричардсон.

— Сели, но не всё, — вместо старпома мрачно отозвался капитан.

— Что-то не так? — в свою очередь поинтересовался Антон.

— Да. С планетой. Здесь… Биосфера.

На забрало шлема пошла картинка с сенсоров Гоши. Чёрный неровный шар капсулы закончил движение точно на береговой линии моря. Море было вполне привычного вида, даже цвет с небольшой натяжкой подходил — изумрудно-зелёные волны с белыми барашками пены, потревоженные падением-приземлением столь массивного предмета, как спасательный модуль, внушительными полукружьями расходились от места посадки, перебивая прибой. Сама рубка-капсула ушла в песок вполне привлекательно выглядящего для человеческого глаза пляжа где-то на треть высоты, полностью его перегородив и уперевшись с противоположной стороны от воды в стену… древовидной растительности?

Было понятно, почему автоматика посадила капсулу именно сюда: над лесом, обманчиво-близко к берегу, поднималась горная гряда. Высокая — вершины гор белели снежными шапками. Склоны, казалось, начинаются сразу от береговой линии — сначала пологие, потом всё более и более крутые. И эти склоны почти до самой границы вечной мерзлоты были покрыты плотным ковром растительности, из которого тут и там поднимались верхушки более высоких… объектов.

— Множественное движение в пятисотметровой зоне. Множественные признаки искусственно упорядоченных структур. Внимание, множественные низколетящие низкоскоростные объекты в зоне обнаружения! — продублировал голосом наиболее важную с его точки зрения информацию штурмбот.

— Вот твои «местные», Петрович. Рад знакомству? — очевидно, шкипер имел в виду тут и там поднимающиеся из зелени леса и с поверхности воды чёрные точки. Картинка от робота разбилась на фрагменты, стремительно приблизив некоторые из летающих… штук.

— Не особо, — хрипло отозвался помкэпа. — И… Я не пойму… Это что, город? Первый контакт?

Летающие объекты все как один имели машущие крылья — многие по нескольку пар. И на механизмы не походили — скорее, на земных жуков: с сегментарным твёрдым корпусом и выраженными жвалами там, где по логике должен был располагаться рот.

— Сканеры ГШ утверждают, что те конусы метров сто в высоту, и там прилично металла… — Сергеич осёкся. Насекомовидные твари, спрятавшиеся во время посадки-падения спаскапсулы, убедились, что больше ничего опасного не происходит — и… кинулись друг друга жрать. Учитывая, что некоторые создания достигали по наибольшему размеру трёх и более метров — выглядело это впечатляюще, и ну никак не напоминало действия разумных существ.

— Эти конусы — муравейники, — внезапно подал голос бухгалтер.

— С металлическим каркасом? — не поверил капитан. — Ох, твою мать!

Тройка всего лишь двухметровых «ос» слаженно спикировала на сферический верх рубки. Одна из тварей нацелилась на Гошу — и разлетелась ошмётками, нарвавшись на плазменный сгусток резака. Две другие, никак не отреагировав на смерть товарки, сели на поверхность спаскапсулы — и почти сразу же оторвались, удерживая в членистых лапах по небольшому куску отделяемой брони.

— Вот тебе и ответ про металл. Они точно неразумные?..

— Мне кажется, это не самый актуальный вопрос, — перебил кэпа несостоявшийся энтомолог, — на муравейники смотрите.

Над ближайшим конусом в воздухе собралась и теперь стремительно двигалась к берегу чернеющая туча, состоящая из копий недавних гостей, видимо, как-то сумевших передать сигнал собратьям.

— А вот и сборщики металлолома.

— Их слишком много, брони нет, ГШ у нас всего один — завалят мясом.

— Внутренний слой капсулы им не по жвалам — монокристаллический карбид титана…

— Вычислитель закончил обработку астроданных, — теперь перебил остальных Сергеич, — как и предполагалось, мы слегка перескочили Фронтир. Звёздная система определена, и мы здесь первые.

— Ненадолго, — в голосе Антона Пит с удивлением услышал… восхищение? — Планета — настоящая биологическая жемчужина! Она богата жизнью, как Земля! Людям ещё не попадалось настолько живых планет, кроме собственной.

— Вот только подать радостную весть о находке мы не сможем, если разложенную аварийную гипер-антенну за десять минут просто съедят, — спустил земляка с небес на планетарную поверхность Петрович. — А без сигнала бедствия мы тут лет на сто застрянем. Это если «алмазный» титан действительно для местных тварей несъедобный.

— Не больше, чем на двадцать, — хорошее настроение русского пассажира было не так-то просто испортить, — по программе передового исследования Пространства перспективные системы картографируют в первую очередь.

— В нашем секторе, в нашем. А тут если только корпы припрутся — и то, что-то я сомневаюсь, что они поделятся с Человечеством открытием. Столько биоматериала — наверняка из местных можно извлечь кучу ценного.

— В любом случае, ждать хоть год, хоть двадцать лет мы не будем, — оборвал дискуссию капитан, — Антон, есть идеи где можно развернуть долговременное антенное поле?

— Выше уровня вечной мерзлоты жизнь в горы обычно не лезет, — постучал пальцами по забралу бухгалтер, — нет еды, разреженный воздух и постоянная угроза смерти от переохлаждения.

— Я тоже так думаю…

— Данные сканирования подтверждают отсутствие летающих единиц выше двух тысяч метров над уровнем моря, — не дожидаясь вопроса, сразу добавил старпом. — Только надо в темпе — у двух дальних конусов возросла активность. И… помнишь «типовое упражнение двадцать семь — сто сорок три»? Там, правда, пещеры были…

— Согласен. И вычислитель даёт схожую рекомендацию, — кивнул Сергеич, — потому… В связи с очевидной угрозой жизни экипажу и пассажирам, согласно параграфу три пункта два-два Основного Закона, действующего на всей территории Российской Империи я, как старший по званию среди присутствующих, объявляю мобилизацию.

Ричардсону захотелось протереть глаза — он даже попытался это сделать, но лишь наткнулся пальцами на щиток забрала. Людей, обычных людей — пусть и не очень нормальных, потому что русских — словно разом кто-то подменил. Как Пит почувствовал это через скафандры, он и сам не смог бы объяснить. Но факт — вместо трёх человек, попавших в, мягко говоря, непростую жизненную ситуацию, на накренившийся палубе спаскапсулы стояли… солдаты? Точнее, не стояли — уже действовали.

— Я и Владимиров — передовая штурмгруппа, ГШ и Черемисов — транспортировка аварийного маяка и огневая поддержка. Отдельно на тебе, Антон, гражданский. Принять вооружение согласно боевому расписанию и доложить о готовности.

Питер глядел во все глаза — перед ним словно оживала сцена из игры или фильма. Правда, то, что в кино показывалось зрелищным и вызывало гордость за военную мощь Альянса, здесь и сейчас в исполнении русских выглядело чуть ли не бытовым переодеванием к ужину. Никаких манипуляторов, эффектно заключающих бойцов в экзоскелеты в завывании сервоприводов и потоках искр — навесные элементы прямо на скафандры надевались вручную. При этом Пит просто не успевал следить за ситуацией — вот он смотрит, как элементы откуда-то взявшейся на старом транспорте боевой брони соединяются между собой, а вот имперцы уже закончили с обмундированием и один из них оказался подле него самого.

— Пётр, ты, главное, не нервничай, — заметно прибавивший в росте Антон как котёнка приподнял Ричардсона одной рукой, второй ловко и быстро начал цеплять на скаф бывшего менеджера аналогичные элементы из автоматически раскрывшейся створки в стене. — Понимаю, у тебя стресс, и вообще полёт неудачный вышел. Но мы сейчас поднимемся на гору, включим передатчик — и всё. Наша Служба Спасения вытащит нас отсюда и развезёт на своих транспортных мощностях к конечным пунктам назначения. Плохо, что так вышло — зато ты навсегда вписал себя в историю Человечества. Только послушай, как звучит: «Планета Ричардсон», «Биологический феномен Ричадсона».

Пит, который уже хотел попросить не сюсюкать с ним, как с ребёнком, которого одевают в детский сад — вот уж каких талантов в работнике бухучёта он не ожидал — на последней фразе чуть не подавился.

— П-почему «Ричардсон»? — только и спросил он.

— А почему нет? — легко возразил русский. — Мы же в вашей области Пространства, когда-нибудь Альянс дошёл бы сюда и сам. Думаю, система будет объявлена международной научной зоной. А теперь представь, как будут мучиться твои коллеги, выговаривая «system of Vladimiroff-Cheremisoff»?

Питер представил — и против воли рассмеялся. Ему вдруг стало легко и просто: все вопросы и опасения отошли на второй план. Даже сообщение мед-импланта «неизвестный стимулятор в крови» только заставило ухмыльнуться — всё как в вирт-игре.

— Пушку, я надеюсь, мне дадут? — на всякий случай спросил он у друга и, как там по-русски… а, tovarishya.

— Ну разумеется. Не волнуйся, там всё просто и режим «свой-чужой» есть…