Никаких приключений!

1

Питер Ричардсон наткнулся на русского в «зале ожидания» пограничной космической станции «Кордон-65». Точнее, на базе пограничников не было, разумеется, никакого зала ожидания — просто местные хохмачи так обозвали транзитную зону между грузовыми шлюзами и складской зоной. На любой другой станции это одно из самых оживлённых мест — днём и ночью снуют автоматические погрузчики, тянущие контейнеры, катится, шагает и левитирует разнообразная техника, и всем этим упорядоченным хаосом заправляет мощный логистический искин. Людям же в транзитной зоне не место — один праздношатающийся индивид может сорвать расписание погрузки-разгрузки десятка бортов разом, а это такие финансовые потери, что потом за пятьдесят лет не расплатишься! Однако одно дело — цивилизованные места, а другое — Фронтир.

О, Фронтир! Если верить Новому Голливуду — волшебное место, где ждут приключения и чудеса. В реальности же картина… скажем так, немного иная. Первое, что бросилось в глаза Ричардсону — кучи хлама, тут и там собранные в небрежные подобия неких островов на полу транзитной зоны. Разбитые ящики, мятые контейнеры всех мастей — частью совершенно варварски вскрытые — какие-то запчасти силовых механизмов, обрывки термоизоляции и другой, уже не опознаваемый мусор. Между «островами» пролегали накатанные «дорожки» для погрузчиков, а вот самих механизмов было что-то не видать. С другой стороны — и не удивительно: нет кораблей — нет и грузов. Над всей пятёркой шлюзовых ворот горели красные огни: пусто. Зато в «зале ожидания» нашёлся вышеупомянутый русский.

До сего дня Питер был почему-то стопроцентно уверен, что опознает имперца где угодно. Хоть в сауне — по имплозивным изображениям двуглавых орлов, звёзд и куполов. Или, например, в русском ресторане в Маленьком Манхэттене все официанты мало того, что носили штаны с лампасами — так ещё и про шапки-ушанки с кокардами не забывали. В Империи царили неоварварские порядки — обязательная военная служба просто не могла не оставить свой след в психике, и ношение элементов военной формы в этом смысле было не самой плохой компенсацией психологической травмы. Ну а гордиться символами своего государства и носить их при себе или на себе — это вообще нормально. Многие вон корпоративную символику даже в сауне не снимают — правила есть правила, психоаналитики не даром свой хлеб едят…

Так вот, подданного Российской Империи в случайном спутнике Ричардсон опознал только после того, как тот поздоровался, да и то лишь по визуальной подсказке импланта «переведено с русского». Откровенно говоря, в другом месте с таким незнакомцем Пит вообще не заговорил бы — скорее всего, даже бы не заметил. Самая обычная постная и скучная физиономия — таких в толпе двенадцать на дюжину. Круглые очки-вычислитель на носу, постоянно отрешённый взгляд, зрачки то и дело двигаются, перелистывая и правя невидимые посторонним документы. Бухгалтер, банковский клерк или ещё хуже — аудитор-ревизор какой-нибудь. Наверное, такие унылые личности существуют во всех народах мира. Ричардсон даже на пробу представил себе узкоглазого, снулого на лицо японца — в других очках, зато в таком же аккуратном и совершенно стандартном костюме-тройке. Ч-чёрт, и впрямь словно брат-близнец вышел!

— Эй, приятель, тоже попутку во Фронтир ждёшь? Меня кстати Питером зовут, если что, — не нашел ничего лучше, чем вот так привлечь внимание соседа по транзитной зоне Пит.

— На борт сто двенадцать — три, — поднял голову собеседник, отрываясь от электронных бумажек. — Антон.

— Одиннадцать — двадцать три? «Svetly Put»? Ну и название — язык сломаешь. Индусы, что ли? Оп! Это ж мой рейс. Так мы, получается, попутчики, — обрадовался Ричардсон — и только тут заметил надпись автопереводчика. — Русский?

— Русский, — тяжело вздохнул клерк, — сразу скажу, мы не носим ушанки в помещениях. Только на улице, и только когда холодно. И на балалайке играть не умею.

Разумеется, Питер не был идиотом, и отдавал себе отчёт, что обычные имперцы, скажем так, несколько отличаются от киношного образа. Как японцы не ходят везде в кимоно с мечами-катанами, а индусы — в сари и с пятном во лбу. В чём можно было запросто убедиться: оформил гостевую визу — и dobro pozhalovat. Никаких препятствий — как и для подданных Императора при въезде на территорию Альянса. Вот только зачем? Если для живущих на Земле в пределах планеты такая трата времени и денег ещё имела какой-то смысл, то за её пределами он терялся целиком. Все достопримечательности любой планеты вполне можно было рассмотреть во время виртуального тура с эффектом присутствия. Причём в той последовательности и прерываясь столько раз, в какой и сколько захочется. Опять же, так несравнимо дешевле и не придётся терпеть неудобства при перелётах…

После того, как Человечество получило в свои руки технологии сверхсветовых перемещений, былое соперничество за ресурсы и территорию полностью потеряло смысл. С каждым световым годом в любую сторону от Солнечной системы число звёзд растёт пропорционально кубу расстояния. Среди сотен тысяч светил десятки тысяч имеют планеты, а тысячи — планеты в «зелёной» зоне, где возможна жизнь. Сотни каменных шаров имеют приемлемую гравитацию, те или иные запасы жидкой воды и мощную магнитосферу — всё, что нужно для комфортного длительного проживания на поверхности: без куполов или закапывания в планетарный базальт. Пятьдесят лет — и модифицированные зелёные водоросли насыщают воздух кислородом, а моря — доступной для усвоения биомассой. Живи — не хочу! Было бы только кому.

Люди — вот главный ресурс любого государства, корпорации или колонии. Именно они определяют скорость межзвёздной экспансии вида homo sapiens. Роботы могут управлять космическими разведчиками, построить автономные заводы, управляемые искинами — но не смогут придать смысл своей работе. Государства и различные сообщества, в дозвёздный период вынужденные постоянно «толкаться боками» и делить ограниченные ресурсы, теперь получили практически безграничную свободу для роста и развития. А если не устраивают навязанные другими законы и порядки — всегда можно улететь во Фронтир.

— …И вот я сказал себе: Пит, ты классный salesman, ты можешь впарить кому угодно что угодно, но взгляни правде в глаза — до следующей должности ты будешь пятьдесят лет толкать сраное пэ-о конченным дебилам, и не факт, что тебя не подсидят. И какого ж чёрта ты просиживаешь штаны в офисе с девяти до пяти, если прямо рядом, только руку протяни — шикарные возможности заработать по-настоящему? Даже Джеф, ботан и зануда Джеф, которого в колледже только ленивый не чморил, стал капитаном собственной грузовой развалюхи! Неужели молодчина и симпатяга Ричардсон устроится хуже? Да ни в жизнь! Но нет, я, конечно, не сорвался как шестнадцатилетка, я почитал и послушал умных людей, составил план, подкачался, подготовился — и вот я тут. Фронтир — это приключения, да? Но я скажу так — всё должно быть под контролем.

— Никогда не попадал в приключения, но, думаю — ты прав, Питер…

Чем дальше общался со случайным попутчиком Ричардсон, тем больше убеждался — или ему подсунули какого-то бракованного русского, или режиссёры окончательно перестали читать «Википедию» и теперь получают информацию об окружающем мире исключительно из видений, вызванных самой забористой наркотой из разрешённого списка. Скорее — последнее. Из Тони (имперец действительно оказался бухгалтером) рассказчик получился так себе, но зато фотки и короткие ролики из личного архива, продемонстрированные новым приятелем, говорили сами за себя. Городок среди полей и рукотворных перелесков — какой дебил придумал, что все русские поголовно живут в бункерах на военных базах, если можно жить по-человечески? Медленно ползущие, непривычные на вид, но влёт узнаваемые горбатые махины автоматизированных мобильных агрокомплексов вообще едва не заставили Пита прослезиться: давным-давно он не был у родителей дома.

— Так не бывает, чтобы в жизни — и без приключений, — попенял уже практически другу гражданин Альянса, разливая по одноразовым стаканчикам новую порцию «Джека Дэниэлса». Очередной миф оказался развеян — русские не носят всегда и везде с собой vodka, а только когда идут в гости. А вот у Ричардсона заветная фляжка как раз нашлась — сказалась упомянутая подготовка. Первый раз во Фронтир — серьёзный стресс, а алкоголь, если потреблять в меру — признанный всеми врачами и проверенный временем универсальный релаксант. А уж если потреблять не в одиночку… — У вас же это… otdat dolg Rodine. Оу, извини, если что. Травматические воспоминания, я всё понимаю…

— Чего? А, ты про службу в армии, — даже не сразу понял Антон, — да какие там приключения — считай, первый и второй курсы университета. Слушайся старшего по званию, делай всё по инструкции — и никаких проблем.

Разглядывая новую порцию фото- и видеоматериалов, Пит признал — действительно, ничего такого. Стандартные жилые блоки на одного, стандартная еда в столовках, интерактивные классы для обучения — в его колледже было то же самое. Разве что ролик, где русский командует пятёркой боевых штурмботов, выпадал из общего ряда — но, если руку на сердце положить, в любой интерактивной игре с эффектом присутствия всё то же самое можно делать, только выглядит куда круче. Опять же, в игре есть спецэффекты, а тут — скукота. Как погрузчиками на складе рулить.

— Ну а там тренировки всякие? Эти… как их там… марш-броски? — неопределённо повертел рукой Ричардсон. — Неужели обошлось без факапов?

— Если делать по инструкции всё — никаких проблем не возникает, — пожал плечами имперец.

— И что — ни одного долбодятла не нашлось? — не поверил альянсовец. — Так не бывает.

— За каждое нарушение штрафуют на часть зарплаты, а за неповиновение могут бесплатного обучения в ВУЗе лишить.

— Оу. Серьёзно там у вас, — сразу проникся глубиной возможных последствий Пит. Ясно, почему все там как по струнке ходят и наставления зубрят. Сам Ричардсон кредит за колледж выплатил только год назад — это как раз и была одна из причин податься во Фронтир. Конечно, ни один дурак не станет разрушать себе жизнь специально — если можно себе добровольное ярмо на шею не вешать! Имперцы, конечно, варвары — но кое-что в их стране притягательное есть. Социальные гарантированные бесплатные медицина и образование — за такую плюшку Ричардсон, пожалуй, сам был бы не прочь пару лет дышать через раз под окрики сержантов! Только хрена с два кто даст. Это тоталитарный диктатор может отбирать деньги у подданных и распределять по своему усмотрению, а в обществе свободы и демократии — сам крутись. Нет, государство, конечно, поможет — но не забесплатно.

Перед полётом Питер прошёл некоторые модификации организма — не слишком серьёзные (насколько денег хватило), но опьянеть после трех «напёрстков» виски ему уже не грозило. По слухам, у русских разные полезные импланты ставили всем, кто служил — но это спрашивать бывший менеджер, ныне будущий покоритель Фронтира, уже не стал. Вторжение в личное пространство и всё такое — а они всё ещё на территории Демократического Альянса. На самом задрипанном краю — но тем не менее. Подаст жалобу бухгалтер — и никаким спиртом в крови не отговоришься. Такие «белые воротнички» — самые опасные гадины, все законы знают, запись никогда не отключают, и злопамятные до жути. Хоть имперец и не выглядел подонком вроде упомянутого Джефа, по любому поводу «стучащего» в службу социального контроля — бережёного, как говорится, бог бережёт. Недаром ставшего капитаном ботана никто терпеть не мог. Сколько он одногруппникам крови попортил и денег вытянул, скотина… Потому Ричардсон решил сменить тему:

— Тони, друг, а мечта у тебя есть? Я вот лечу доказать себе, чего стою. Ну и заработать, конечно. А ты?

— А у меня — командировка, — в очередной раз вздохнул русский, и залпом, как воду, прикончил свою порцию «Дэниелса». — Мотаюсь туда-сюда с инспекциями, заодно местным помогаю свести дебет с кредитом. Людей не хватает, а постоянный бухгалтер на новой планете всем кажется лишней роскошью…

— Погоди, так ты не в первый раз во Фронтире? — наконец дошло до Пита. Что-то он такое читал про русскую программу колонизации — буквально пару строк в какой-то статье. Мол, неоправданные темпы, никому не нужный захват территорий и готовая развалиться под непомерными нагрузками экономика в руках диктатора-Императора…

— В вашем секторе — в первый, — мотнул головой клерк. Были у него импланты, или это всё хвалёная русская способность выпить ведро водки — но опьянел он вряд ли больше Ричардсона. Но снулую рыбу лицом больше не напоминал — уже приятно. — Для нас, имперцев, Фронтир — возможность раздвинуть границы. Ну, любые границы — не только территории, но и науки, жизни — всего. В космосе столько неизведанного — а остальное Человечество застряло практически рядом с колыбелью именно тогда, когда надо всё шире шагать вперёд…

— Получается, звёздная экспансия — это твоя мечта? — бывший менеджер так удивился неожиданно-пафосной речи, что невежливо перебил собеседника. — А чего тогда в бухгалтеры пошёл? Ой, извини — я опять влез в личное…

— Профильное тестирование показало, что я лучше всего смогу послужить Родине, получив эту профессию, — просто признался русский.

— Тирания, — понимающе покивал Ричардсон. Ну разумеется, мог бы и догадаться: если учат бесплатно — то не спрашивают. Всё как в корпорациях, если подумать. Только у корпов рулит совет директоров, а имперцы умудрились вручить всю полноту власти одному человеку.

— Да нет же, — впервые показал признаки лёгкого раздражения мужчина в очках, — был у меня выбор, был. Но я не эгоист — своё личное желание выше по-настоящему необходимого всем выставлять.

— И кем же ты хотел стать, Энтони, если не секрет? — примирительно поинтересовался Пит.

— Энтомологом, — внезапно смутившись, ответил собеседник.

— Энто… это что, тем, кто букашек изучает? Ну, сачок в руках, жуки и бабочки на булавках?

— Ну… да.

Тут Питер не выдержал и самым беспардонным образом заржал. Такое проявление чувств было, как минимум, неприличным и грозило неприятным штрафом — но сделать с собой Ричардсон ничего не мог. Бухгалтер, мечтающий стать энтомологом: рассказать кому — не поверят! Понятно, почему у этого Антона в жизни не было приключений — нет, ну надо же! Ох, не просто так русских называют «крэйзи» — а он ещё сомневался. Как там было, в «Красной жаре — 19»: «umom Rossiyu ne ponyat»? Балалайки и ушанки, это так — внешние проявления. Уф, надо извиняться всё-таки — а то он прямо тут, на станции, в долговую кабалу по линии соцслужбы влезет…