Невеста опального рыцаря (СИ)

— Ты себя обманываешь, легче не станет. Просто ты каждый день будешь надеяться увидеть ответную любовь. А я не смогу. Разумнее будет ограничить встречи. Я заменю бассейн на фехтование с тренажером, — и предвкушая ответный ход добавила, — в моей комнате. В зал приходить не нужно.

— Жаль, Риальта. Мне очень жаль. Но я не буду настаивать. Просто знай, что в любой момент я приму тебя в отряд, в невесты, в жены, на любых условиях. Я сделаю для тебя всё, что в моих силах. Я знаю, что ни титул, ни моё состояние не станут для тебя аргументом. Тем ценнее твои решения. Я буду надеяться.

Он схватил мои руки и поцеловал порывисто и страстно. Укутал в плащ и повёл обратно в гарнизон. Дэйт что-то рассказывал, но я уже не слушала. А только печалилась, что отказала хорошему славному парню. А у самой не было никаких надежд с человеком, который снился всю ночь. Так и вошли в центральный вход. Под ручку и с коробочкой пирожных, которые не успели съесть в кафе.

Душа нараспашку и на выход. Риальта

До обеда нас повели в физкультурный зал. Мы разбились на пары. Рыцари начали упражняться на тренажерах. Нам дали задание тренировать слияние. Глейн ушел в самый дальний угол. Он был не в настроении. Учебная рапира рассекала воздух и жалила манекены. Скорость смертоносных ударов нарастала.

Я чувствовала его злость, презрение, боль и нежность. Как это всё может быть одновременно? И это он чувствует именно ко мне. Странно. Вчера всё было мирно. Мы смотрели воспоминания стража почти не выходя из слияния. Общались ментально. Очень нежно, как близкие люди. Сейчас всё изменилось.

— Риальта, ты собираешься сливаться?

— Я уже подключилась. Можешь добавить яркости, чтобы я поняла, чем ты конкретно недоволен?

И в меня полетели яркие, безжалостные образы. Заснеженная дорога, лавка цветочницы. Вот он выбирал бутоны. Девушка спросила, что он хочет сказать этим букетом. Глейн ответил: «Она единственный человек, который мне дорог». И столько там всего было намешано. Откровенность перед чужим человеком. Тепло, желание радовать и щемящее чувство к груди. Радость предвкушения.

Цветочница не подвела. В середине композиции переливалось сердце. Такое нежное и открытое. Страж спрятал букет под китель и укутал плащом. А когда пошёл вручать цветы, увидел нас с Дэйтом. Удивление, боль, тоска, ярость.

Я очень четко прервала связь. Глейн опустил рапиру. Он тяжело дышал, но на сердце было еще тяжелей.

— Почему ты не стала смягчать эту ситуацию? Ты же всё время делала ментальные картины с хорошим завершением, — спросил он. Я посмотрела ему прямо в глаза. — Потому что не хочу врать ни тебе, ни себе. Я помогала смягчить твои воспоминания о других людях. Мы с тобой на расстоянии вытянутой руки, но разделены болью, недоверием, ревностью. Может быть ты что-то хочешь спросить?

— Ты теперь с Дэйтом?

— Нет. Я с тобой и мне сейчас больно в тебе. С тобой больно.

— Ты с ним не спишь, не встречаешься, не гуляешь?

— Несколько раз плавала в бассейне. Сегодня ходила гулять.

— Ри, когда ты успеваешь? Мы работаем до поздней ночи, а утром уже снова на занятиях.

— У меня бессонница. Рано стала просыпаться. Кошмары мучают.

— Ты не будешь убеждать меня, что ревность не обоснована?

— Зачем, Глейн? Это твои чувства. При чём тут я? У тебя такая реакция на эту ситуацию. Ты не застал меня в кровати, не обнаружил следы чужих поцелуев. Просто увидел, что мы шли под руку с Дэйтом. Ты отнесся к этому, как к предательству. И это никак не отражает реальные события. Ты. Так. Чувствуешь. — Мне стало тяжело дышать. Слёзы подступили к глазам, но плакать было нельзя. Эта солёная вода делает меня еще более несчастной. — Я не могу влиять на твои мысли, Глейн. Не могу знать о твоих чувствах. Цветах, которые ты с такой нежностью выбирал и не подарил. Я просто живу с тобой в связке. Ты не чувствуешь момента слияния, потому что я почти всегда с тобой. Всегда в тебе.

Я начала задыхаться от накопившихся чувств к моему стражу. Ледяному воину, который никак не проявлял своих чувств. Но ведь у меня появилась крохотная надежда. Что он сказал цветочнице? «Она единственный человек, который мне дорог».

Вдруг, я поняла, что просто больше не могу сдерживаться. Раз — и открылась полностью. Два — обняла своей любовью, окунула в нежность. Три — вышла из слияния и потеряла сознание.

В лазарете с Граной. Глейн

Я так увлекся своей обидой на Риальту, что совсем не обратил внимание на нее саму. Сражался с манекенами, как в последний раз. Рубил и колол с бешеной силой. Ждал, когда она увидит мою боль и начнет оправдываться. А она не стала. Увидела, расстроилась и вернула любовью.

Я был потрясен ее чувствами. Это было так бескорыстно, глубоко, по-настоящему, так прекрасно, что я растерялся. А она закончила сеанс слияния и начала оседать к моим ногам.

Что произошло? Почему мой напарник свалился после первого же слияния? Схватил её в охапку и понёс к лекарям. Грана была уже там. Смотрела, словно прошивала насквозь лунными клинками.

— Что случилось?

— Мы были в слиянии. Контакт был очень глубоким, чётким. Ри сама закончила связь и упала в обморок.

Грана погладила руками свои плечи. Со стороны могло показаться, что она мерзнет.

Контакт был агрессивным, неприятным, угрожающим?

— Нет, наоборот, очень мягким и приятным. Она показала мне свои тёплые чувства.

— Непонятно. Такая сильная менталистка и свалилась после одного приятного слияния? Ты ничего не скрываешь?

— Слияние было не первым. До этого мы соединялись, пока я рубил манекены. Там чувства были негативными и направленными на Риальту. После первого слияния я узнал, что она часто поддерживает со мной фоновый контакт. Поэтому я не чувствую момента соединения.

— Я думала, что она так сможет года через три. А она уже тут. Сильна. Но тратит слишком много. Есть еще что-то важное?

— Да. Риальта очень устает от ежедневных упражнений. Буквально засыпает за столом для занятий. Я отношу её в спальню на руках. А сегодня она призналась, что ее мучают кошмары и бессонница.

Грана была так удивлена, что развела руками и замотала головой. Потом вернула себе самообладание и спросила:

— Глейн, ты самоубийца или дурак?

Теперь удивился я:

— Отчего же?

— Твоя менталистка вырубается от занятий. И это не дежурство. Это детские забавы, после которых девчонки бегают на свиданье, устраивают вечеринки и катаются на коньках. А твоя Каждый день вырубалась не дойдя до своей комнаты. Тебя это не насторожило? Ты не боишься, что она не выйдет из слияния и потеряет сознание? Что она и тебя утащит? — Грана начала с силой сжимать и разжимать кулаки. — Или тебе на нее плевать? Какие кошмары снятся?

— Я не знаю.

— Хотя бы повторяющиеся или разные? Может намекала о чем-то?

— Не знаю. Риальта не упоминала.

— Детский сад какой-то! Глейн, давай слияние прямо сейчас! Покажи мне ваши соединения с напарником от последнего к первому. Если я пойму, что происходит, закончу быстрее. — Грана уселась в кресло, указав мне на соседнее. Я расположился рядом, закрыл глаза и расслабился.

Мне многое пришлось пережить. Я был в слиянии с разными людьми, но такого не испытывал никогда. На периферии сознания тихонько зазвенел колокольчик. Прямо как над входом. Грана подключилась. Контакт был бесстрастным, плотным и неотвратимым. Теперь я знаю, что чувствует труп, когда с него снимают посмертную маску.

Я показывал куратору воспоминания о слияниях с Риальтой. Сначала последнее, в котором напарница отогревала меня своей любовью. Бабочки в животе? Это полная фигня. Здесь было настоящее чистое счастье. Духовный оргазм.

Потом показал Гране слияние во время физических упражнений. С моим походом за цветами и картинкой Дэйта под руку с Риальтой. Сознание Граны затормозило и увлекло меня к разговору, который последовал за слиянием. Я сопротивлялся. Но это было бесполезно.

Грана была зла и не скрывала этого. Она тащила мою память, как нашкодившего мальчишку в кабинет директора. И, вдруг, вышла из слияния. — Достаточно. Я поняла. Спасибо, Глейн. — Мастер Завершения растерла виски.

— За что спасибо?

— За ненависть. Видишь ли, Глейн. Я много над собой работаю. Я почти изжила эмоциональность. Это отлично, в большинстве случаев. Кроме выхода на дежурство у Мервенталя. Ты же знаешь, как там всё происходит. Патрульная пара находится в слиянии. Если один из напарников теряется, не может сосредоточиться и бороться с демонами, к соединению подключаются Мастера Начала. Они показывают счастливые воспоминания. Мотивируют, уговаривают, ободряют. Если этого достаточно, пара продолжает дежурство. Если позитивные картинки не помогли, включаемся мы — Мастера Завершения. Наше оружие — ужасные воспоминания и ментальные страшилки. Мы показываем боль, ужас, ненависть, горе. Чтобы растерявшийся напарник встряхнулся и захотел от них избавиться. Вырваться из боли воспоминаний. Начал бороться, чтобы прекратить этот ужас. Мы не сладкий пряник, как Мастера Начала. Мы — терзающий кнут, который вытаскивает патрули впиваясь кровавыми крючьями страданий. Если Мастер Завершения видит, что ни второй напарник, ни остальные стражи не справились, он, если может, меняет пару. Если нет — убивает слабое звено и ставит на его место замену. — Грана посмотрела прямо в глаза и выглядела человечной, если это слово к ней применимо. — Это ты и без меня знаешь. А ты задумывался, каково это, изо дня в день мучить, а потом убивать своих воспитанников? Это бесчеловечно и страшно! Чтобы не выть на луну круглые сутки мы тренируемся и уменьшаем свою чувствительность. Это дает покой, но забирает возможность вытащить из этого ада нас самих. Теперь ты понимаешь за что спасибо? — Донна Грана рассматривала меня с интересом. Не найдя поддержки продолжила. — Если я не чувствую радости, счастья, горя, боли, чем меня саму можно вытащить из жерла Мервенталя? Приободрить, испугать, заставить радоваться или страдать? Правильно, ничем! Поэтому Мастера Рубежей становятся с каждым годом более отстраненными, профессиональными и уязвимыми. Я не знаю ни одного Мастера, пережившего рубеж в 50 лет. Ни одного.

Я был потрясен. Об этом никто никогда не рассказывал. Грана печально усмехнулась.

— Чтобы выжить нужны новые яркие воспоминания, а их нет. Чтобы их получить Мастера Рубежей начинают щекотать себе нервы. Прыгать с тарзанки над жерлами вулканов, нарушать закон, чтобы попасть в королевскую пыточную, экспериментируют в постели. И даже это редко вызывает всплески эмоций. У меня не было сильных воспоминаний последние 5 лет. И тебе спасибо, что я испытала сейчас к тебе нечеловеческую ненависть.

Теперь я был не просто удивлен, а потрясен. Грана? Непрошибаемый Мастер Завершения и такие чувства? Да еще и ненависть. За что? И куратор продолжила.

— Я ненавидела тебя за абсолютное безразличие к своему напарнику. За то, что она отдалась тебе без остатка не получив ничего. Она страдала каждую минуту, и ты не обращал внимания. Был так увлечён своей болью, своей правдой, что ей не осталось места. Это я так увидела. Не бери в голову. — Она подумала, кивнула медичке, и та начала вливать в Риальту зелья. Медленно, точно отсчитывая количество напитка.

— Вы не правы. Я только о ней и думаю. Хочу защитить от этого ужаса. И… — договорить она не дала.

— Реально? А что она от этого получает?

— Грана, я ей ничего не могу дать. Я под дисциплинарным взысканием, без перспектив и титула. Я не Ларс и не Дэйт.

— И-ди-от! — теперь глазами куратора можно было резать базальтовые плиты. Если бы она себе позволила, наверное, ударила бы меня. — Ты что себе возомнил? Она живой человек! Вы можете просто доставлять друг другу радость. Быть счастливыми, в конце концов! Она не золотоискательница, не карьеристка. Если бы она хотела, давно была бы с Дэйтом и не убивалась бы, зазубривая подробности твоей жизни. Риальта отдается тебе без остатка. И ты можешь ей дать главное — себя! Нежность, внимание, удовольствие в конце концов! Это всё бесплатно и не зависит от титула. А только от доверия. Ты закрылся в своей безопасной коробке и держишь её на расстоянии. Она скоро повесится на твоем строгом поводке. — Грана подняла подбородок выше и смерила меня холодным взглядом. — Утомляюсь, объясняя прописные истины. Отвечу еще на один вопрос и уйду. Что хочешь знать?

— Какова причина плохого самочувствия Риальты?

— Первую я тебе уже назвала. Мы изменим вашу систему подготовки, чтобы не допускать подобных провалов. Я позабочусь об этом.

— Есть и другие причины?

— Да, есть. У Риальты циклический сбой. — Грана покачала головой, словно дирижировала своими мыслями — Это такая ментальная картинка, которая рождена из реальных воспоминаний. Она многократно повторяется наяву и во сне, обрастает подробностями жизни. Эта картинка крутится перед ее глазами не останавливаясь ни днем, ни ночью. Находясь в сознании, девушка подавляет видения. Всё-таки защита у нее 98. А ночью кошмар прорывается в сознание. Я заметила отпечаток циклического сбоя на периферии сознания Риальты при вашем слиянии. — Грана вернулась в свое обычное, невозмутимое состояние. Теперь она была просто куратором потока, Мастером Завершения. Отстраненным менторским тоном продолжила.

— У циклического сбоя Риальты 3 уровня. И когда она вернётся в сознание, вы его ликвидируете.

— Но как? Я даже не знаю, что это такое.

— Вот и научишься. Не всё же тебе повторять пройденный материал, Глейн. Не надоело? — Донна Грана проверила пульс пациентки, удовлетворенно кивнула и вышла из лазарета. — Если ты сделаешь Риальту счастливой, она вытянет тебя из твоего болота отчаянья. У вас обоих только один шанс.

Каблуки куратора цокали по коридору. И не было понятно, это звук гвоздей в гроб моего будущего или гвоздодёра, их оттуда вынимающего.

Вспышка сверхновой. Риальта

Голоса раздавались прямо в моей голове. Один был надежным, как скала и ровным, как клинок лунного света. Им хотелось любоваться. Идеальный и устрашающий.

Второй говоривший был таким родным. Его слова, которые я не могла разобрать, дарили тепло очага в зимний вечер. И вызывали волну безнадежности. Разве так бывает?

Открыв глаза я увидела только Глейна. Он сидел на краю кровати и целовал мои руки. Надо проснуться. Я таких снов раньше не видела. Хотелось прижаться к его груди, утонуть в глазах и целоваться до полной потери реальности.

— Как ты? — Глейн осторожно погладил мои пальцы.

— Отлично. Давно не чувствовала себя так замечательно. Соскучилась — Я потянула его голову к своей и зарылась губами в волосах. У него был приятный мужской запах с нотками мускуса и древесной дымки. Такой пушистый и острый одновременно. Сразу вспомнила, как почувствовала его в руках Глейна при распределении в пары. И так же закружилась голова.

Зашторенные окна создавали полумрак и размывали очертания. Наверное поэтому я так остро чувствовала его дыхание на своей коже. Оно было родным и горячим. Потом я ощутила его губы. Они мягко касались кожи, пробираясь вверх. Поцелуй, выше, еще один, дорожкой через ложбинку между ключицами, дальше на шею. Точно сон.

Ласка была такой естественной, что хотелось просто наслаждаться ей бесконечно. Глейн почувствовал моё настроение и поцелуи усыпали шею, дойдя до подбородка. Я запрокинула голову назад и закрыла глаза.

Рыцарь провел пальцами по щеке и тело стало невесомым. Оно словно растворилось в удовольствии.

— Посмотри на меня, — сказал, и по телу пробежала волна предвкушения. Я распахнула глаза и попала в серебряный омут. Разве можно так смотреть? Потянулась к нему, к его теплу, к счастью.

Глейн подхватил меня за плечи и откинул волосы с лица. Легко тронул своими губами мои, сильнее, еще сильнее. Поцелуи становились настойчивее. Они наполняли меня пьянящей радостью, как искристый новогодний напиток.

Меня подхватил вихрь из ласковых прикосновений, будоражащего мужского аромата и дыхания, которое было одним на двоих. Глейн прижал меня к себе, усадив в кровати, провел по спине вверх. Обхватил ладонми голову, и меня тряхнуло от затылка до пяток. Я всхлипнула, и его язык тут же захватил мой рот.

Это была симфония рук, губ и тел. Мы прикасались друг к другу каждую секунду и этого было мало. Я не заметила, как оказалась полностью прижатой к Глейну. Мы одновременно дышали, как марафонцы в середине забега, а потом встретились взглядом.

— Моё полное имя Глейвендейн Тоннет. У меня нет титула и богатства. Только любовь к тебе. Ты самое лучшее, что есть в моей жизни. Я сделаю всё, чтобы ты была счастлива — и он заглянул мне прямо в душу. Это было самым большим откровением моей жизни. И с моего языка будто бы сами собой сорвалось:

— Моё настоящее имя Альтанелла Бартон. И у меня ничего кроме тебя нет. Я люблю тебя всем сердцем.

Меня переполняли чувства, которые я не знала, как можно выразить. Я задрожала. Глейн плавно и хлёстко дернул меня на себя. Наши тела столкнулись, и это был космический взрыв. Время бешено ускорилось. Прикосновения, стоны, фейерверк одежды — всё слилось в один поток наслаждения. Я видела только нереальный серебряный взгляд и тонула в омуте наслаждения.

Это было настоящее счастье. Не было страха, обид, недопонимания. Только нежность и удовольствие вместе с любимым человеком. Наслаждение захватило полностью, сжало меня, как пружину до упора. Я заметалась в руках своего рыцаря и взмолилась, — Глейн, пожалуйста. Прошу тебя, пожалуйста!

Он ворвался внутрь, как вспышка молнии. Замер. — Не останавливайся, прошу тебя! — Приник в дурманящем поцелуе и стал разжигать огонь внизу живота. Глейн раздувал меха нашей страсти всё быстрее и быстрее, пока мир не вспыхнул сверхновой звездой, в месте соединения наших тел.

Я перестала видеть и слышать. Это было оглушение счастьем. Как будто с моих плеч в одну секунду упали все тяготы жизни. Я растворилась в любимом человеке. Слёзы полились неконтролируемым потоком.

— Тебе больно? — Глейн отодвинулся, чтобы заглянуть мне в глаза. Я замотала головой. — Я тебя обидел? — снова отрицательный поворот головы.

— Нет. Не знала, что бывает так хорошо. Словно счастье уже наступило.

Глейн порывисто прижал меня к себе и поцелуями сначала стёр все слезинки с лица, а потом спустился ниже и снова ласками довел да взрыва сверхновой в нашей постели. И я уснула абсолютно счастливой в теплых объятиях своего стража.

Имена детей и собак. Глейн

Пока Риальта улыбалась во сне и доверчиво прижималась ко мне всем телом, я успел сделать кучу дел. Оформил свободное время, забронировал хрустальный корабль с ужином. Заказал цветы и пирожные.

А еще, выбрал платиновое кольцо с интересным плетением в виртуальном голографическом каталоге. Сверху оно заканчивалось ромбовидным украшением и было похоже на кулон Риальты. Будет её личное украшение.

На глаза попались кольца с космическим водоворотом. Парные. Если их надевали по одному или просто друзья, кольца светились ровным матовым светом. Если ими была скреплена помолвка, свечение становилось серебряным. Если пара оформила брак, свет колец становился золотым. Как искры в глазах Риальты.

Сразу захотелось купить, но смысла не было. Ей наша помолвка не добавит статуса. Вот стану лордом Высшего круга, тогда и помолвку предложу. Но, помучавшись сомнениями, кольца зачем-то купил тоже.

Говорят, что женщины в каждом мужчине видят потенциального мужа. Только познакомились, а они уже выбирают ему рубашку в цвет глаз и думают, в каком платье пойдут к алтарю. Какая глупость! У меня всё иначе.

Глядя на девушку в своих объятьях, я не только выбрал парные кольца. Я уже решил, на кого будут похоже наши дети. Прикинул, какой дом мы себе купим после окончания контракта и каких собак заведём. А ещё попросил дежурного перенести вещи Риальты в наш кабинет для занятий. Будем сразу жить вместе. Иначе какой мы пример подадим внукам?

Альтанелла… Интересное имя королевских кровей. После помолвки я смогу звать её Алей, Аленькой. А пока, как все — Риальта. И снова интересно.

Поступая на службу все регистрируют свои короткие имена, отсекая их часть. Из Альтанеллы могли получиться Аля, Альта, Тана, Нелла. Откуда взялась Риальта? Причём, лишний слог стоит в самом начале. Зачем? Спрошу при случае. А пока время торопило выбираться из кровати. Осторожно откинул прядь волос со лба. Такая сладкая! Хотелось целовать без остановки. В носик, в ушко, в уголок губ. Вместо того, чтобы окончательно проснуться, Риальта заворочалась и плотнее прижалась ко мне.

Губы были такими манящими, что я разрешил себе ещё один поцелуй. Не удержался и чмокнул в нос. А потом лизнул и слегка прикусил нижнюю губу своей красавицы. Надо же, своей. Она распахнула глаза. А припухшие от поцелуев губы раскрылись с таким вздохом, что я понял — прогулка до хрустального корабля откладывается.

Я тоже не знал, что можно Так чувствовать. Когда не только между ног хорошо. Когда каждая клеточка тянется к любимой. Чувствует её, ласкает и нежится. Тает от взгляда, прикосновения, сладкого, дурманящего аромата.

Я словно стал одним целым со своей напарницей. А когда она заглянула в мои глаза, понял, что пропал навсегда. И пузырьки искристого под кожей. И ничего вокруг, кроме её кофейных глаз. И в конце всплеск света, тепла и мурашек. Полное наполнение счастьем.

Хрустальный корабль. Свечение. Риальта

Проснуться от поцелуя в нос не романтично? Как бы ни так! Меня сразу унесло в объятьях рыцаря. Я думала, ну что такого? Это же просто постель — минутное дело. Иногда приятное, иногда не очень.

Но с Глейном было всё не так. Какой-то фейерверк на каруселях. К рыцарю тянуло всё время. Любое прикосновение, разливало огонь по венам. И неотвратимо затягивало по спирали удовольствия в центр смерча. Даже если он начался с поцелуя в нос. Вот как сейчас.

После того, как зрение и слух ко мне вернулись, Глейн утащил меня в душ. Помог вымыться, вытереться и попросил надеть платье с капюшоном. Кажется, даже немного засмущался. Вот это точно показалось!

Потом мы бежали в воздушные сани. Пока ехали Глейн рассказывал о проносящихся за окном красотах. Слушала его голос, как прекрасную музыку. И чувствовала, что так и должно быть. Рядом с этим мужчиной самое лучшее место в столице. Да что там, в целом Архаире.

На побережье рыцарь подал мне руку. Шагнула из воздушных саней, но не на светящуюся дорожку, а в объятия.

— Я сама могу дойти.

— А я сам могу донести. Мечтал носить тебя на руках с Новогоднего бала. Видишь, год только начался, а ты уже вот. Сейчас смотри. — Прижал теснее и чмокнул в нос.

У причала стоял хрустальный корабль. Его грани переливались, словно драгоценные камни. Глейн поставил меня на борт, и он озарился молочным светом. С пирса раздались восторженные возгласы. Кто-то хлопал в ладоши. Кто-то желал детишек побольше. Я не понимала, что происходит. Оказалось, что хрустальные корабли оценивают, с какими чувствами люди входят на борт. От этого меняется цвет судна.

— Когда появляется белый?

— Если на борту идеальная пара с чистыми помыслами. Счастливые любящие сердца. Мы, правда это и сами знали. — Страж подмигнул, снова чмокнул и потянул за собой.

Я попала в сказку. На борту стало тепло, и воздух уплотнился и закрыл нас от посторонних взглядов. Глейн снял с меня плащ и усадил за пустой стол, накрытый тончайшей лиловой скатертью. Позвонил в хрустальный колокольчик и передо мной появился букет невероятной красоты. Он состоял из крохотных звездчатых цветов. Бутоны, как живые вибрировали и издавали мелодичный звон.

Я так обрадовалась, что вскочила на ноги и расцеловала стража в обе щеки. Он не растерялся и сгреб меня себе на колени.

— Попалась! А у меня для тебя сюрприз!

— Ещё? Куда же больше?

— Смотри! — Он надел мне на палец кольцо. Я забеспокоилась, но была сразу же зацелована. Рыцарь приложил мою руку к кулону на груди. — Словно сделаны одним мастером, видишь? Это мой личный подарок. Не для впечатлений. Для радости.

— Спасибо, мне очень понравился. — На глаза навернулись слёзы. Подарков мне не дарили уже много лет. Я уже забыла, как это приятно. — Только мне совсем нечего тебе подарить.

— Ты мне столько ментальных картин сделала, что уже целая сокровищница собралась. Я тебе очень благодарен. Давай сядем на разные стулья. Голоден, как зверь.

Он сделал страшный оскал. Усадил меня на стул с высокой спинкой и позвонил в хрустальный колокольчик. Всё было как в сказке. На столе появились высокие хрустальные светильники. Бутылка искристого застыла на приставном столике, а бокалы оказались полными.

— За нашу встречу!

— За встречу и соединение! — Мои щеки стали огненными. Почему-то с ним я научилась смущаться.

Когда пришло время делать заказ, я совершенно растерялась. Меню, загоревшееся прямо в воздухе, листала с опаской. Знакомых названий не было. На помощь пришёл мой рыцарь. Спросил, что бы я хотела и нашёл похожие блюда. Было очень вкусно! Такой восторг от еды я получала в последний раз — никогда.

Я плыла по течению реки, сказочной атмосферы и неспешной беседы. Рыцарь рассказывал, как сам впервые попал на хрустальный корабль и постеснялся спросить что скрывается за странными названиями в меню. Он заказал 5 блюд и остался голодным. Ему попались какие-то насекомые, которых нужно было есть живыми. Развлекал меня веселыми историями. Рассказывал, как знакомился со стражами этого потока. Потом разговор плавно перетек к именам.

— А как из Альтанеллы получилась Риальта? Альта, Тана, Нелла, Аля, и даже Альтана — понятно. Но сокращение «Ри» вообще не содержит ни одной буквы твоего имени. Как так вышло?

— На самом деле, я не знаю.

— Как это? Ты же сама его себе придумала?

— Не совсем так. Это сборное имя. Маму звали РИксианна, меня АЛЬтанелла, папу ТАлион. В родительской комнате висел рисунок на ткани с тремя сердцами. Два переплетенных больших и маленькое над ними. И буквы Ри-Аль-Та. Мама всегда говорила, что это наша семья так называется. А теперь я и не знаю, что думать.

— Почему?

— Потому, что Талион оказался моим отчимом, а не отцом. Так что буквы ТА достались мне неизвестно от кого. Да и АЛЬ под вопросом. Получается, что Альтанеллой меня назвали в честь рисунка, а не рисунок в честь меня. Мама перед смертью сказала, что ничего о себе не знает, только имя Риксианна Бартон. Отчим вытащил ее уже беременную из разбившегося поезда. Она ничего не помнила. Вещи и документы сгорели во время катастрофы. При маме был только рисунок с сердцами и надписью Риальта.

— Интересная история, как и всё, с тобой связанное. — Страж повертел между пальцами хрустальную вилочку и поднял вверх бровь — У тебя есть родимые пятна?

— Нет, а почему ты спрашиваешь?

— В сказках Восточного архипелага потерявшиеся родственники находят друг друга по родимым пятнам, шрамам или родинкам. — Он рассмеялся и снова зазвонил в колокольчик. — Смотри, сейчас будет самое интересное.

Хрустальный корабль. Волшебное угощение. Риальта

Посуда исчезла и посреди стола заструилось волшебство. На первый взгляд, это был просто большой многоярусный торт в шоколадной глазури. Да только это был не он! Десерт сначала начал слегка подрагивать и наигрывать мелодию, а потом изменил форму! Верхний ярус «торта» растаял и потёк. Под его напором расплавился следующий слой и так дальше. Яруса внутри оказались разного цвета. Потоки крема не смешивались между собой. Когда густая жидкость пролилась на нижний ярус вокруг него поднялся сноп искр и стол заволокло туманом.

Глейн сказал, что теперь нужно немного подождать и пригласил меня на танец. Мелодия лилась отовсюду, ей вторил перезвон колокольчиков десерта. Под ногами плескалось море. Куполом нашего танцевального зала стало ясное ночное небо с мириадами звезд. Между этими стихиями мы плыли под звуки самой чудесной музыки на свете.

Одной рукой рыцарь придерживал меня за талию, а другой поднёс мои пальцы к губам и целовал неотрывно глядя в глаза. При очередном пируэте Глейн смахнул капюшон платья. Плечи оголились, и если бы не требовательная трель десерта, мой рыцарь, наверное, так и остался бы ледяной скульптурой с пылающим взглядом.

Колокольчики тренькнули в последний раз и туман над столом рассеялся. На большом серебряном блюде остались стоять штук 30 вазочек с десертами разных цветов.

— В каждой креманке уникальный мусс, суфле, желе или мороженое. Давай сядем рядом и будем пробовать по капельке из каждой вазочки. Молока тебе налить?

— Спасибо, я допью искристое. Такой чудесный вечер.

— А мой ступенчатый лунный чай попробуешь?

— О! Обязательно!

Глейн сдвинул наши стулья и усадил меня вплотную к себе. На столе стоял пузатый хрустальный чайник. Я протянула руку, чтобы разлить его в тончайшие чашечки, но рыцарь меня остановил. В кипяток из блюдечка он всыпал сухие невзрачные цветы и закружил их водоворотом специальной лопаточкой. Когда вода успокоилась, цветы были живыми, золотистыми!

Страж разлил напиток, и я не удержалась от восхищения — такого аромата я не встречала никогда. Чай даже пить было необязательно. Этот запах можно было закрывать в лекарские колбы и продавать, как микстуру для счастья. А мы его не только вдыхали, но и пили.

На языке разливалось переплетение сладковатого, чуть терпкого и очень пряного напитка. Он обволакивал горло. Я катала чай по языку находя все новые и новые оттенки. Даже после крохотного глотка напитка во рту оставалось ощущение свежести и благоухания. Очень вкусно!

Теперь дошло дело до десерта. Мой рыцарь брал с подноса вазочку. Мы пробовали крохотный кусочек и приходили в восторг. Глотали чайный нектар и продолжали пробовать. Если суфле оставалось на моих губах, его слизывал Глейн, если на его — я.

Так прошёл этот хрустальный вечер. Мы были абсолютно счастливы и даже влюблены. Но когда небо укрыло Архаир плотным одеялом с гроздьями нереальных, заморских звёзд, отправились обратно в казарму.

В воздушных санях мы сидели обнявшись, с отблесками тихого счастья на лицах. Даже не целовались, чтобы его не расплескать. Я думала, что всё это мне приснилось. Глейн вдруг начал говорить о своих чувствах, согревал меня в своих руках, смотрел влюбленными глазами. И я знала, что не одна. Что обо мне заботится самый лучший мужчина. Любимый и любящий. Вот бы это продлилось подольше. Засыпала я точно зная, что прожила самый счастливый день на свете. И самую счастливую ночь.

Разгадка. Риальта

На завтрак мы шли держась за ручку. Как маленькие дети. Девочки сразу забросали меня вопросами. Они меня не видели со вчерашнего утра и знали только, что я упала в обморок, а потом Грана гоняла медичек в лазарете.

Девочки щебетали как птицы и хотели узнать всё-всё. Как так получилось, что мы помирились, и какие чувства теперь испытываю к будущему напарнику. Я рассказала, что чувствую себя прекрасно. Что Глейн внимательный и мне с ним хорошо. Мы ходили на свиданье, танцевали. У нас был чудесный ужин и с хрустального корабля я вернулась счастливой.

— Ого, вот это размах, — удивилась Шейла.

— Не ожидала от Глейна. Думала, что он без фантазии. Закажет мороженое, или цветы в казарму, этим и ограничится. — Тати была задумчивой. — На хрустальный корабль водят любимых, чтобы удостовериться в чувствах или проверить деловых партнёров на честность. Это очень дорогое удовольствие и очередь на месяц вперёд. — Её взгляд стал подозрительным. — А какой цвет зажегся на корабле? Какая вы пара?

Я почувствовала себя неловко. Вот они, мои родные девочки, с которыми мы почти год душа в душу. А откровенничать не хотелось. Было ощущение, что слова могут невольно разрушить очарование вчерашнего волшебства.

— Тати, да я и не заметила. После лазарета голова была еще не очень свежая. Я же из глубинки, и не знала, что это важно. Свет был, а какой? Кто ж его знает.

— Как ты не знаешь про хрустальный корабль? Эту сказку все знают. — Лита аж подпрыгнула на стуле от возбуждения. — Ну, эту, про принцессу на самом дальнем архипелаге. Жила она себе там, ждала настоящей любви. Пришло время выходить замуж, да только всех принцев она отвергала. Сказала, что выйдет за того, кто приплывет к ней на хрустальном корабле. А цвет судна не сказала. — Взгляд девушки стал таким мечтательным, как будто это она сама ждала своего принца на берегу моря.

— И что потом? — уточнила я.

— Как что? К ней каждый день приплывали принцы на хрустальных кораблях. Были и красные, и зеленые, и фиолетовые в крапинку. Но девушка была непреклонна. Не то, и всё тут. И вот однажды, гуляла она на берегу залива и увидела, что к пирсу причалил обычный хрустальный корабль. Она спросила у принца, почему не покрасил свою яхту. А тот ответил, что это сделают их чувства. Протянул руку и повел девушку на борт. И только её нога ступила на палубу, как корабль осветило белое сияние. Признак истинной пары и чистоты помыслов. — Казалось, что все вокруг притихли и погрузились в сказку. Лита смутилась. — Ну, потом они поженились, жили долго и счастливо и умерли в один день. Это же все знают. У меня дома есть книжка с серебряными застежками и движущимися голограммами. Я её дочке читать буду. — Девушка покраснела и прижала ладони к щекам.

— Тогда понятно. Жалко, что я раньше этого не знала. Обратила бы внимание. А сейчас пойдемте на занятия. Заболтались совсем.

Знакомство с Айсом. Первые приказы. Риальта

В аудитории сегодня были не только Мастера Тракс и Грана. Посреди преподавательского стола восседал невероятно элегантный мужчина лет 40. Одет он был в гражданскую одежду. Но выправка и немного резкие движения, выдавали в нем военного.

Он кивнул Ларсу, Глейну и задержался взглядом на мне. Цепко, с интересом. Рыцарь накрыл мою руку своей, и мужчина нахмурился. Он мне кого-то напоминал. Хотя я его точно видела впервые в жизни.

Спрашивать напарника о незнакомце не пришлось. Тракс представил его, как Начальника Обороны. Звали мужчину Айс. Он и правда походил на ледяную статую. Светлые волосы, голубые глаза. Кожа, как снежные цветы. И сдержанность вековечных льдов.

— Приветствую вас, новая смена патрульных Колодца Центра Земли. Приятно встретить тут знакомые лица. — Он чуть помедлил. — Служба у Мервенталя почетная и ответственная ваша обязанность. Там вы станете лучшими из лучших. Пожизненно войдёте в Высший круг — элиту королевства. За следующие 5 лет вы проявите свои качества. Станете лучшими представителями государства.

Грана, не терпящая никаких пафосных речей легко могла осадить ректора академии словами «ближе к делу», но не Айса. Его она слушала не выказывая недовольства. Казалось, что Грана знает говорившего очень давно и подчиняется с уважением. Подчиняется с уважением! Точно! Начальник Обороны — её непосредственный руководитель.

— Уже завтра у вас будет экскурсия к основному месту несения службы. Там вы примите присягу.

По аудитории пронёсся вздох. Глейн снова сжал мои пальцы в ободряющем жесте. На лице Айса появился намек на удивление. — Патрульные, уже завтра вы станете солдатами его королевского величества на службе у Колодца Огня Центра Земли. Вашим начальником буду я. Поэтому научитесь вести себя сдержанно и подчиняться беспрекословно. В будущем это не раз поможет спасти ваши жизни. После того, как я закончу вы сможете задать свои вопросы. — Он обвел притихшую аудиторию, возражений не было. — К моменту принятия присяги исправьте ваш рейтинг до норм устава и консумируйте свои патрульные пары.

Лита вскрикнула и закрыла рот рукой. На её глаза навернулись слёзы. По аудитории зашептались. Айс продолжил не повышая голоса. — О времени проведения экскурсии вам сообщат кураторы. Вопросы?

— Правильно ли я понимаю, — спросил Норт, — если завтра мы принимаем присягу, то на дежурство заступим послезавтра, а не с первого дня февраля?

— Неправильно. Сроки вашего контракта остаются прежними. Мы изменили подготовку патрульных и хотим, чтобы в процессе обучения они уже были связаны клятвами и получили солдатскую выучку.

— Почему нужно консумировать патрульные пары? Ведь это личное дело стражей, — спросила Лита.

Я отвечу вам сегодня на такой ненужный вопрос потому, что вы не приняли присягу. Солдатам я отвечаю только на уточняющие вопросы «когда, сколько» и т. д. «Почему» и «зачем» касаются высшего руководства и затягивают решение вопросов. — Айс отвечал Лите глядя на меня. Казалось, что в его лице появилось сожаление. Да и вообще, почему он смотрит на меня? — Эффективность у Мервенталя зависит от чувствительности, уровня защиты и энергии. Там надо держаться и подпитываться любой ценой. Секс быстрее и ярче любых других методов. Что ещё?

— Господин Айс, предлагаю оставить ситуацию на усмотрение пар. Разумеется, у Мервенталя, если будет нужно, если никакими другими методами мы не справимся, используем секс. Ведь этого будет достаточно. Для девушки принуждение к половым отношениям по службе — неправильно.

— Как же тяжело общаться с новобранцами. — Казалось, что Начальник Обороны сейчас сделает что-то человеческое. Взъерошит волосы, стукнет кулаком по столу. Но он продолжил совершенно бесстрастно.

— Решение принято. Оно не обсуждается. Те пары, которые не будут консумированы к завтрашнему утру будут отчислены на Последний Рубеж. В качестве бонуса предлагаю вам подумать об этих требованиях с другой стороны. Я говорю не про чувства. Но простым сексом вы сможете обезопасить свою пару, дать дополнительный способ выжить. Добавить эмоций, энергии желания жить, в кризисной ситуации. — Айс продолжил, глядя теперь на Ирма с Литой. — Вы совершеннолетние. Консумировать пару важно особенно вам. Нельзя допустить, чтобы первая близость случилась на грязных полах Зала Мервенталя. Поймите, первый раз у вас не выйдет получить наслаждение в боевых условиях. Когда на кону жизнь. Секс должен быть отлажен, как часы. Это минимальная база — заводиться и заводить с полу оборота. Знать ритм, музыку, эротические особенности партнёра. Он, как искусственное дыхание, только ментальное. Теперь, надеюсь нет возражений? Ирм?

— Нет.

— Решите этот вопрос и перестаньте смущать менталистку.

Ирм подобрался. Его и без того прямая спина стала идеально ровной. Подбородок приподнял выше.

— Господа, разрешите минуту внимания?

— Ирм, только если по делу, — Айс хмурился.

Помолвка. Риальта

Лита была раздавленной. Её губы дрожали, пальцы рук ходили ходуном. Беззвучно она повторяла своё коронное: «Это неправильно». Из последних сил сдерживала рыдания, но на сколько хватило бы самообладания нашей маленькой принцессы, я не знала. И как ей помочь — пока тоже не имела ни малейшего представления.

А вот Ирм знал. Он бесшумно поднялся из-за парты. Расправил идеальную форму и обойдя учебный стол встал на одно колено перед девушкой. — Уважаемые господа, прошу засвидетельствовать помолвку баронета Квантуирма Баркрона с патрульной парой. Обмен помолвочными кольцами гарантирую в течение часа. Заявляю об использовании выходного дня для чествования невесты.

После секунды гробовой тишины случилось несколько событий одновременно. Лита разрыдалась и кинулась в объятия Ирма, которого чуть не снесла своим напором. Стражи начали хлопать, свистеть и поздравлять. Айс сдержанно и удовлетворенно кивнул Гране.

Ирм подхватил рыдающую Литу на руки и, взглянув на Начальника Обороны получил кивок головой. Без слов вынес девушку из аудитории и звуки затихли. Теперь Айс смотрел на нас с Глейном.

— Ещё у кого-то вопросы есть?

— Никак нет, — ответил мой напарник.

— Итак, решайте свои вопросы за 24 часа. До встречи во дворце. Плодотворной работы.

После этих слов Айс покинул аудиторию. Слово взял Тракс.

— Стражи, о планах на завтрашний день вы уже знаете. Перед ужином вы получите расписание. Сегодня у нас тоже будут изменения. Вы снова будете знакомиться. Но если с первого дня менталистки изучали свои пары. Сегодня этим займутся рыцари. Сегодня девушки рассказывают о себе, рыцари смотрят их кристаллы с воспоминаниями.

Мы с девочками были в шоке. Нам и показать-то нечего. Рыцари готовились к службе всю жизнь. Например, записи детства могли занимать несколько стеллажей. Все мои кристаллы памяти не заполнили даже одну полку в шкафу. Да и для чего это? Ментальный контакт — дело менталистки. Сливаться и удерживать связь мы будем сами. Рыцарь машет мечем, мы защищаем на уровне слияния.

Я вопросительно посмотрела на Глейна. Он медленно покачал головой, дескать, не знаю.

Циклический сбой 1. Глейн

Риальта расстроилась, что сегодня нужно рассказывать о себе. Всю дорогу из аудитории хмурилась и прикусывала нижнюю губу. Это было так трогательно, что хотелось прижать ее посильнее к себе и утащить в кровать. А ещё от этого было очень тревожно. Она чего-то боялась, и я всем сердцем хотел встать на её защиту. Прикрыть от целого мира.

Риальта поставила на стол три подставки с кристаллами. Села в кресло и схватилась руками за голову, зарывшись пальцами в волосы. Изо всех менталисток только у неё была стрижка по плечи. Меня это особенно будоражило. Так у нас носили только воины или наездницы. Остальные ходили с длинными волосами. Собранными в сложные причёски или запросто распущенными по плечам. Раньше я даже представить не мог, что коротко обрезанные волосы мне так понравятся.

Видно было, что Риальта напряжена и встревожена. Готова идти до конца, но жилка на виске выбивает безумный тревожный танец. Чтобы растормошить её, тоже запустил пальцы в её причёску и моментально взъерошил, зацеловав лицо, куда дотянулся.

— С чего начнём? Это ознакомительные кристаллы, резервные или бытовые? — поинтересовался я. Риальта удивлённо подняла бровь и промолчала. — Вам что, не разделили воспоминания? Вот халтурщики. Ознакомительные, это записи средней интенсивности, но интересные. Которые рассказывают о тебе. Как ты говоришь «родился-учился-женился». Резервные — твои воспоминания высокой интенсивности. То, что тебя потрясло, будоражило душу. Часть таких кристаллов отдают Мастерам Рубежей, чтобы они при необходимости могли ими вытащить менталиста в реальность. Эти записи потом помогают вспомнить, каким ты была человеком после травмы или окончания службы.

— А для чего бытовые? — Риальта задала вопрос, но было понятно, что вопрос задан не для поиска ответа. Она просто тянула время.

— Они помогают быстро набрать образы для ментальных картин. Там воспоминания — факты обычной жизни. Но они тоже важны. Например, у тебя была любимая чайная чашка в детстве? Опиши её.

— Изящная, с загнутыми краешками и тонкой ручкой. Почти прозрачная. Казалось, что через нее можно прочитать книжку. — Риальта улыбнулась. — Мама говорила, что из такие чашки продают большими сервизами. А на боку у моей красавицы был нежный цветочный рисунок желто-зеленого цвета.

— Отлично. А моя любимая детская чашка была цилиндрической, с широкой ручкой и тигренком, который держал в руке меч. — Я снял китель и откинулся в кресло. — Чашки совсем разные. Поэтому при составлении ментальной картины для меня нужен рисунок тигрёнка-воина, а для тебя — цветы на фарфоре. Поняла?

— Да, спасибо.

— Так с каких записей мы начнём? Что ты подготовила?

— Глейн, даже не знаю как тебе сказать. Это не выборочные кристаллы. Это все мои записи. — Девушка виновато улыбнулась.

Я был ошарашен. В военных школах мы вели записи с 7 лет. Особенно часто фиксировали события после открытия ментального дара. Вначале при помощи штатного менталиста, потом самостоятельно. Минимальное количество записей рыцаря к моменту выхода в патруль было около 7 тысяч. На штативе девушки было меньше 60 штук кристаллов-воспоминаний.

— Риальта, предлагаю сделать вот что. Ты рассказываешь о себе. Если про этот период есть записи — я их смотрю. Если нет, ты мне покажешь в слиянии. А чтобы воспоминания остались в твоей коллекции, мы их сразу же будем записывать. У нас в шкафу есть портативный аппарат.

Риальта обрадовалась. Мы уселись удобнее, приготовились к занятию, но нас прервал визит Мастера Завершения. Грана начала без предисловий.

— Риальта, у тебя прокол по обороне. Ты полностью открылась во время упражнения. — Моя менталистка кивнула, села прямо и подняла подбородок. Крепится. А Грана продолжила — и тебе срочно надо избавиться от циклического сбоя, который роняет твои силы и приводит к обморокам, недопустимым для патрулирования. Поэтому начнём с циклического сбоя. И его сегодня устранит Глейн.

— Донна Грана, но я даже не знаю, что это. — Теперь менталистка выглядела испуганной.

— Это навязчивая картинка, которая крутится в голове без остановки. Днём сознание сдвигает ее на край восприятия. Ночью картинку ничего не сдерживает, и ты видишь один и тот же сон.

— Мой сон изменился.

— Хорошее наблюдение, молодец, что заметила. Сон изменился потому, что в твой циклический сбой входят три картинки. Убирать начинаете с последней.

Я совсем ничего не понял — а как убирать-то? Словно в ответ на мой вопрос Грана продолжила:

— Начинаете заменять картинку ментального сбоя на новую. Глейн, ты должен справиться, да и для пары это будет полезно. Лечение проходит в слиянии. Риальта, ты показываешь свой последний сон. Глейн, ты отслеживаешь эмоции и строишь ментальную картинку. Например, если разбилась чашка и это вызвало ужас — даришь в слиянии другую чашку, обещаешь купить такую же или покупаешь вместе с Риальтой целый сервиз. Потом меняешь предыдущую картинку из сна и так далее. Понятно? — Мы кивнули не понимая, получится ли у меня сделать все, как надо.

— А как мы узнаем, что получилось?

— Картинка превратится в другую. Стакан станет синим, большим, или не упадет, а вылетит в окно. Таких картинок у Риальты три. Каждая из них должна стать позитивной и перестать жечь её силы. Я пойду. Успехов. Если что — зовите.

Циклический сбой 2. Глейн

Грана ушла, а мы еще несколько минут не решались начать. Потом я поставил фиксатор воспоминаний на стол, и взял ее дрожащие руки в свои. Я знаю, что это не нужно, но мне очень приятно касаться Риальты, поддерживать ее всеми силами.

Слияние началось. Постепенно я увидел картинку глазами Риальты. Кругом была весна. Светило солнце. Вдалеке зеленели деревья с нежными листочками. Смородиновый куст источал потрясающий аромат. Над ним летал шмель. Я шёл навстречу. Я! Улыбался. Сказал, что она мне нравится и я всегда буду с ней. А потом развернулся и ушёл. Ощущением боли, горечи и потери меня просто вынесло из слияния. Словно между нами упал железный щит, ударив одновременно по обоим.

Риальта рыдала и тряслась всем телом. Я сгрёб менталистку в охапку и унёс на кровать. Укутал пледом, прижал к себе. Гладил по голове, плечам, целовал щеки.

— Ну, что ты, маленькая? Всё хорошо. Я рядом, я никуда не ухожу. — Риальта заплакала еще сильнее. Я видел, что мои слова не успокаивали совсем, только прикосновения. Поэтому гладил её, как малышку. Уговаривал и утешал, хотя у самого сердце выскакивало из груди.

Я ей снился в кошмарах. И она ни разу мне не призналась. Почти перестала спать и не жаловалась. Удивительный у меня напарник.

— Что тебя пугает?

— Что ты уйдёшь и не вернёшься. Ты меня бросишь. Я останусь одна. Опять одна.

— Я понял. Я так не поступлю. Если бы у меня был титул, я бы взял тебя в жёны. И ещё важно. Чтобы не случилось, не прерывай слияние. Не уходи, не ставь заслон. Никогда. Вместе мы сильнее. Вдвоем мы справимся со всем на свете. Веришь?

— Да.

— Сейчас я принесу фиксатор и попробуем снова.

— Прямо в кровати?

— Да, тут удобно.

Мы снова начали слияние. Весенняя картинка. Я говорю о своих чувствах. Начинаю поворачиваться и замечаю ужас в её глазах. Возвращаюсь и обнимаю Риальту. Радость и нежность.

Выходим из слияния. Риальта обнимает меня так, что трещат кости, и улыбка становится безразмерной.

— Как ты?

— Счастлива. — Поцеловала в щёку и устроила свою голову на моём плече.

— Продолжим или нужен отдых?

— Продолжим.

Следующая весна. Начало точно такое же, я даже запомнил траекторию полета шмеля и мысленно ждал его у смородины. Парень был другим. Чуть моложе. Каштановые волосы, приятная улыбка. На нем нет мундира, но оружие достойное. Без украшений, толковое. Не элемент одежды.

Он говорил, что я ему нравлюсь и он меня любит. Потом развернулся и меня накрыло отчаянием менталистки. На плече парня поблескивала застежка кожаной перевязи. Он протянул букет, но у меня уже началась паника.

Мы всплыли из слияния оба расстроенные. Я дико ревновал. Вмазал бы этому парню. За что? Да чтобы не снился моей девушке и не доводил ее до слез. Риальта была ошарашена. Попыталась освободиться от моих объятий и отодвинуться, но я держал крепко. Она теперь стала мне еще дороже, так что сбежать не дам.

— Ри, не отодвигайся от меня.

— Я не хочу говорить с тобой о другом мужчине.

— Будь со мной, Ри. Когда ты в моих руках, мы вместе против него. А когда ты отодвигаешься — остаешься с ним и кошмарами. Ты моя. Рассказывай, кто это.

— У меня не получится, Глейн.

— Давай вместе. Прячь голову у меня на груди. Там тепло и надежно. Расскажи, сколько сможешь. Вместе мы обязательно справимся.

Постепенно мне удалось прижать её лоб к своей груди. Отгородить от окружающего мира ладонями. Спрятать.

— Это мой бывший парень — Вар. Мы вместе жили и работали. А потом он женился на другой.

— Ри, как это получилось?

— Я была менталисткой в караване.

— Это правда? Когда?

— С 14 лет. Всего около 4 лет.

— Риальта, ты серьёзно? Ты ездила в защите каравана ребенком? Это же ужасно опасно. Ты шутишь?

— Не совсем, я не была боевым менталистом. Просто отслеживала ментальный фон погонщиков, охранников, пассажиров. Ходила на сделки с караванщиком, считывала купцов. Я не воевала.

— Да и без ударных приемов эта работа не для ребенка! Как это возможно?

— Я позже расскажу. Давай с циклом закончим, Глейн. Вар нанялся охранником каравана. Мы сопровождали товары через перевалы. Вар стал оказывать знаки внимания, помогать. Мне было приятно. Постепенно предложил жить вместе и я согласилась. А через год Вара попросили сопроводить караван на выходных. Он попал под применение боевого артефакта. — Голос Риальты стал тише и глуше. — Его положили в лазарет. Частично подтерли память. Меня не допускали. Говорили, что я ему никто. А из лечебницы Вар уже вышел с медичкой. На их руках были помолвочные кольца. Меня он не помнил.

Риальта затихла. Как будто заморозилась. Я приподнял её голову, заглянул в глаза. Она не сопротивлялась. Была податливая, как кукла. И это было страшнее ярости.

— Ты его до сих пор любишь?

— Нет. Мне кажется, что и тогда не любила. Просто не знала, что это такое. Думала, что заботы и помощи достаточно. Он звал замуж, я не пошла. Говорила, что нет смысла. Мы жили в караванах. Ни дома, ни детей. Родители Вара ко мне хорошо относились. У меня никого на всём белом свете — зачем жениться? А на самом деле, не хотела себе признаваться, что боюсь прожить с ним всю жизнь. А потом всё закончилось. Без объяснений, ведь что он мне мог сказать, если не узнавал? Я не смогла больше быть рядом и пошла учиться на Ментальную Мастерицу.

— Ри, мне очень жаль, что тебе так больно. — Я погладил её по голове и плечам.

— Ты серьёзно? Я тебе говорю, что до тебя у меня был мужчина. Сожитель. А ты… меня жалеешь? — Риальта ожила и теперь она пыталась заглянуть мне в глаза.

— Я жалею, что не познакомился с тобой раньше. И что у тебя случались такие обидные моменты в жизни. И я бы не хотел встретиться с ним в жизни — я посмотрел ей прямо в глаза.

— Почему?

— Потому, что не смог бы удержаться от рукоприкладства. Хоть и не намеренно, но он причинил тебе боль. А моей любимой никто боль причинить не может. Это правильно. Давай попробуем слияние, пока я держу тебя и себя в руках.

Она посмотрела на меня удивлённо. Помедлила несколько секунд и кивнула. И снова, весна. Охранник каравана сказал, что я ему нравлюсь и он меня любит. Потом развернулся, блеснул ремень перевязи. Теперь Вар повернулся снова и сказал: «Отпусти меня, пожалуйста. Ты любишь Глейна. И я тоже хочу быть любимым. Отпусти меня». И она отпустила. Лёгкость. Выход из слияния.

Риальта прижалась головой к моей щеке и расцеловала мокрыми от слёз губами.

Циклический сбой 3. Глейн

Риальта прижалась головой к моей щеке и расцеловала мокрыми от слёз губами.

— Спасибо тебе, Глейн.

— Любимая моя девочка, Солнышко моё. Мы вместе. Отдохнёшь или дожмем циклический сбой?

— Давай последний слой и передохнём, хорошо?

Слияние было очень ярким. Весна была красочной. Казалось, что даже шмель стал летать гораздо выше. Напротив стоял мужчина лет 40. Льняная рубаха, через плечо сумка, как у почтаря. Сильные руки, спокойный взгляд. Ещё на словах о любви накатило отчаянье. Он отвернулся и вручил мне букет, который хотелось вернуть обратно. Может быть, даже ударить им по лицу. Боль, безысходность. Выход из слияния.

Риальта не двигалась. Не плакала, не вырывалась. Я гладил её по голове, она просто ждала, когда я перестану.

— Ты знаешь этого человека?

— Первые 12 лет я считала его своим отцом.

— А потом?

— Потом заболела мама. Отец стал чаще работать на другой стороне долины. Жил там месяц — с нами неделю. После смерти мамы Талион собрал свои вещи и сказал, что будет жить в другой части длины. У него там намечается семья. — Голос был абсолютно безжизненным. Хотелось трясти Риальту чтобы хоть как-то расшевелить. Но надо было сдержаться, чтобы не спугнуть откровенность, не обмануть доверие — А ты?

— Талион устроил меня к своей тетушке в таверну. Я там работала и жила.

— Почему он не взял тебя к себе?

— Отец, то есть, Талион, сказал, что я ему не родная.

— Как это получилось?

— Он был в группе расчистки крушения поезда. Откопал из-под завалов единственного живого человека. Остальные сгорели, даже следов не осталось. Женщина была беременна и получила сильные повреждения. Талион понял, что до города он ее не довезет и выхаживал сам в охотничьем домике неподалеку. Мама ничего не помнила о себе. Постепенно они сблизились с Талионом, полюбили друг друга. Вот это всё я и узнала перед его отъездом.

— Сколько тебе было лет?

— Почти 12.

Я не выдержал и выругался.

— Как это возможно? Бросить ребенка, которого воспитывал, как своего? Как можно было оставить девчонку в 12 лет одну?

— Он сказал, что хочет своих детей. Новая жена меня будет обижать. Да я и не была одна. Тетушка меня берегла, как зеницу ока.

В груди поднялась жгучая волна. Ярость и ненависть грозили захлестнуть меня с головой. Хотелось ехать к этому Талиону прямо сейчас, ломать и крушить всё вокруг. Такое со мной было впервые.

— Ри, хочешь молока?

— Да, принесешь?

— Да и сам выпью водички.

Пока я ходил за напитками, успел успокоиться. Усадил Риальту в кровати, обложил подушками. Над верхней губой моей хрупкой менталистки отпечатался молочный след. Я подобрался поближе и слизал его. Риальта охнула и засмущалась, но как-то вяло.

— Ри, давай закончим с этим. Ты такая умница, осталась последняя картинка.

— Мне кажется, что с этим я не смогу справиться. Это останется со мной навсегда.

— Нет ничего вечного. И счастье, и горе проходят. Ты у меня такая сильная. Ты справишься. Мы справимся. Давай начнём.

— Давай.

Слияние принесло весенние запахи. Талион сказал о том, что любит и протянул цветы. Я вдохнула аромат. Отчим заговорил первым.

— Ты такая чудесная девочка. Я был счастлив, когда мы были вместе. Ты выросла красавицей. Найди себе хорошего парня и роди ему таких же кареглазых карапузов.

— Уже нашла, пап. Спасибо, езжай уже, а то опоздаешь. Чмокнула в щеку и побежала домой. Покой. Выход.

Риальта плакала. Тихо, спокойно, светло. Я отправил все картинки Гране. Мы целовались, как выжившие после кораблекрушения. Нежные касания щек, губ, ключиц. Не заметил, как мы успели раздеться. Какая у неё грудь! Я любовался розовыми пиками, касался их пальцами. Стоны, вздохи, вскрики и ласки, сопровождали нашу близость. Мы плыли в объятиях друг друга. И мягко скользнули в водоворот удовольствия.

Новости о менталистках. Риальта

Я любила качели в парках и не любила в жизни. Когда всё течет без потрясений, кажется, что и завтра будет так же. Кому не нравится дом-семья-работа? Я не с вами. Пусть будет скучная стабильность. Не надо рыданий от горя и феерического счастья тоже не надо. Потому, что заливистый смех звучит, как предупреждение — качели судьбы на пике и вот-вот скользнут в сторону бездны.

Когда мы справились с моим циклическим сбоем, я так обрадовалась, что даже плакала от счастья. Я. Плакала. От счастья. Последний раз мои слёзы видели лет 5 назад на похоронах. Один раз. Я не плакса, хотя в последний месяц рыдаю, всё время. Словно чаше моей души больше не нужно было сдерживать внутреннюю боль. И она излилась, оставив только теплую грусть и любовь.

Моё освобождение от призраков прошлого происходило постепенно, поэтому к резкому ухудшению ситуации я не подготовилась. До обеда был еще час. Мы с Глейном снова сели за стол с кристаллами и выбирали, что можно успеть посмотреть. Всё было обычно.

Когда в дверь настойчиво постучали — я не насторожилась. Даже когда вошёл взволнованный Дэйт, я еще не поняла, что качели остановились в самом пике и пошли в противоположную от счастья сторону. Но когда он начал говорить, я почувствовала, что с размаху налетела на Скалу Безнадежности. Очарование покоя растаяло, как дымка.

Блондин схватил Глейна за локоть и с тревогой сказал, что нам нужно решить срочную проблему. Рыцарь пригласил его войти. Как только дверь закрылась, Дэйт начал говорить.

— Я рад, что застал вас на месте. Сбежал с группового занятия. Дело срочное. Завтра может быть уже поздно. У меня плохие новости. Ситуация у Мервенталя изменилась. Демоны теперь охотятся не на рыцарей, а на менталисток. Сегодня погибла очередная девушка из предыдущего выпуска. В пары к рыцарям Первого Рубежа поставили тех, кто сменился в прошлом году. Они не справляются. Оборона трещит по швам. Менталистки гибнут одна за одной.

Глейн подтянулся — Откуда такая информация?

— От Начальника Обороны.

— Лично?

— Да.

— Ты теперь должен ему душу, Дэйт? — мой рыцарь был удивлён.

— Нет.

— Свою душу теперь должен я? Какая ему выгода сообщать государственную тайну студенту? — Глейн посмотрел на стража в упор. Тот не отвел взгляда.

— Это личное дело. Ни ты, ни Риальта в нашем разговоре упомянуты не были. Но, возможно, Айс догадывается, что я поделюсь сведеньями с вами. Теперь важно решить, что делать дальше. Я тревожусь за Риальту и хочу её защитить. И ты мне в этом поможешь. — Он сделал паузу, перевел дыхание и посмотрел на меня. — Можешь оставить нас наедине, Ри? Посиди в библиотеке или сходи в тренировочный зал.

Я растерялась. Вот это поворот. За меня никто ничего не решал с 12 лет. Никто и никогда. Лет до 15 меня это расстраивало. Потом я приняла самостоятельность и личную ответственность, как что-то само собой разумеющееся. А сейчас испытала удивление. В том мире, где я жила, ко мне не относились как вещи. Я справлялась со своей жизнью сама. Я была самостоятельной рабочей единицей.

Первый свой контракт подписала в 12, второй в 14. Я была менталистом каравана. Его надеждой и опорой. Человеком, с которым считались безоговорочно. И вот теперь, меня хотят выставить за дверь, чтобы решить мою судьбу. Я старалась сохранить внешнее спокойствие. Но в душе при этом начинала клокотать ярость. Я не двинулась с места. И тихо ответила — Нет.

Дэйт переводя взгляд с меня на Глейна, наверное, решил, что тот сейчас рациональнее и обратился к рыцарю. В эту минуту Дэйт был похож на героя женского романа с обложки. Родовитый, богатый, перспективный. Очень порядочный, готовый защитить, закрыть собой.

— Глейн, пусть Риальта уйдет, а мы придумаем, что сделать. Она сейчас не понимает, в какую ситуацию попала. И наш долг её защитить. Она достойна выжить в этой мясорубке.

А у меня уже внутри клокотал вулкан и поднималось желание вызвать его на поединок.

— Дэйт, остановись, пожалуйста, пока ситуация не стала неуправляемой. Я понимаю, что ты взволнован и хочешь мне только добра. Не нужно меня выпроваживать. Это же моя жизнь, и принимать решения нужно мне. Ты не находишь?

— Риальта, зачем тебе эти кошмарные подробности? Давай мы спокойно обсудим всё с Глейном и поможем тебе. — Дэйт словно шёл по тонкому льду разговаривая с любимым, но неразумным ребенком. Творог кушать нуууууужно. От него косточки будут крепкие и зубки беееееееееелые.

— Дэйт, я не капризничаю сейчас. Наверное я объясняю путано, но я — живая. Я не принадлежу кому-бы то ни было. Дело в том, что между помощью и тиранией есть разница. Глейн, скажи что-нибудь, а то у меня не хватает слов.

— Я считаю, что ты имеешь право принимать свои решения. Я доверяю твоим способностям.

— Тогда Глейн, неси еще одно кресло. Дэйт — поставь штативы с кристаллами в дальний шкаф. А я принесу пирожные и сок — это подсластит разговор.

Нам нужна была небольшая передышка. Мы уселись за стол и пирожные оказались на блюдечках. Разговор приобрел более спокойный настрой. Я не очень понимала ситуацию.

— Рыцари, а словам Айса можно доверять? — Дэйт вздрогнул, а Глейн улыбнулся. — Абсолютно. Начальник Обороны редко делится информацией. Но говорит только правду. У него кристальная репутация и осведомленность из первых рук. Дэйт достал настоящее сокровище.

— Ничего себе. Тогда рассказывай подробности.

— Подробности следующие. Демоны стали воздействовать на менталисток. Те становятся рассеянными. Плохо удерживают слияние. Потом менталистка в патрульной паре становится настолько слабой, что перестаёт помогать рыцарю в защите. Сначала это не сильно заметно. А в какой-то момент она не откликается на зов напарника, не реагирует на воздействие Мастеров Рубежей. Потом, словно виснет на рыцаре ментальным грузом. В это время или атакует демон и девушка сгорает или её убивают свои, чтобы облегчить оборону рыцарю.

— Дэйт, что происходит я услышала. Но так и не поняла, а что ты хочешь сделать?

— Как что? Убрать тебя физически от Мервенталя. Будешь в другом месте — сможешь выжить.

Глейн выпрямился и стал разглядывать узор на столешнице. Только не это. Он сейчас снова начнет от меня отказываться и сватать лучших кандидатов в мужья. Пусть лучше кричит, чем отстраняется.

— Это не метод. Я скажу вам открытым текстом. Рыцари, ваши варианты сейчас не сработают.

— Почему? — удивился Дэйт.

— Потому, что они не эффективны. Глейн может подать заявку на замену пары. Разрешительная комиссия спросит у меня согласия — я не поддержу — заявка аннулирована. Ты этого хотел?

— Да, но есть же еще варианты! — глаза рыцаря загорелись надеждой.

— Я их легко угадаю. Ты подашь заявку на помолвку со мной. По уставу менталистку должны перевести в подразделение жениха. Это ты хотел предложить?

— Откуда ты знаешь?

— Дэйт, я просто читала устав. По твоему предложению схема та же. Разрешительная комиссия спросит у меня согласия — я не поддержу — твою заявку тоже аннулируют. Есть ещё варианты? Дэйт?

— Пока нет. Жаль, что ты не хочешь использовать эти.

— Жаль, что я не другой человек? Меня устраивает. Глейн, есть варианты, отличающиеся от этих?

— Например, я могу не снимать дисквалификацию. Тогда наша пара не будет допущена к Колодцу.

— Не вариант. Если я решу вопрос с рейтингом, мне просто заменят рыцаря из группы Последнего Рубежа. Из их ребят мне подходят 2 человека. Так ведь?

Дэйт понуро кивнул.

— Рыцари, я знаю, как минимум три способа мне избежать патрулирования Мервенталя. Но не буду ими пользоваться.

— Какие? — взгляды стражей стали заинтересованными.

— Не решать проблемы с рейтингом и быть отчисленной из пары в группу Последнего Рубежа — это раз. Не решать проблемы с рейтингом и подать заявку в Мастерицы Чистого Слияния — это два, меня возьмут с удовольствием. Буду сидеть в башне и удовлетворять богатых и заблудших. Меня оторвут с руками при чувствительности 99, — Дэйт присвистнул. — Забеременеть и гарантировано уйти из менталисток на 3 года минимум — это три.

Шах и мат! Мои способы потрясли стражей. Они растеряно переглянулись и в глазах забрезжила надежда.

— Так воспользуйся любым из них, — обрадовался Дэйт, — мы не гордые. Просто уйди от Мервенталя!

— Это не выход. Сегодня убивают менталисток в патрульных парах, потом возьмутся за Последний Рубеж. Оттуда мне тоже бежать? Куда? К мамке? Так мне некуда. Стражи, у Мервенталя война, но у меня есть преимущество. — Я смотрела на Дейта, но говорила Глейну. — Здесь у меня будет лучший напарник. Идеально подходящий мне по рейтингу. Кого еще ты знаешь с показателем 195? При этом, Глейн уже видел эту «растерянность» напарницы и мои изменения сможет распознать лучше других. Раньше других. Это и есть мой шанс на выживание.

Стражи молчали, обдумывая мои доводы. А я боялась, что Глейн разрушит нашу пару из желания защитить от самого себя и опасностей. А мне жизнь без него не мила.

— Мне кажется, что разбираться надо не с выводом меня от Мервенталя. Нужны способы защиты от новой тактики демонов. Пока обсуждать и решать нечего. Информации мало. Почему гибнут менталистки? Пока что мы имеем только цифры потерь, но никак не причины их возникновения. Согласны? — стражи закивали — Глейн, подскажи, пожалуйста, за какое время вышла из строя твоя патрульная пара?

— За месяц.

— Рыцари, у меня есть идея. Все дежурства записываются в кристаллы. Дэйт, можешь достать сегодня у Айса хотя бы 3 записи одной и той же погибшей девушки? С интервалом в 1 неделю?

— Я постараюсь.

— Отлично! Посмотрим их вместе, сможем найти решение. А после обеда посмотрим кристаллы Глейна за последний месяц службы. Согласны? Тогда пойдемте на обед.

Рыцари закивали, и мы двинулись в столовую.

Новая жизнь. Глейн

Прошла только половина учебного дня, а кажется, что целая жизнь. Сначала были новости о срочном принятии присяги и консумации пар. Ирма с Литой было безумно жаль. Хотя баронет нашёл единственный правильный выход, предложив девушке помолвку. Настоящий принц, как его назвала Ри.

Мы с патрульной парой успели прикоснуться к интимности накануне. Нам повезло, что менталистка вчера потеряла сознание и я понял, что не смогу без неё жить. Грана тоже добавила аргументов, и я шагнул в пропасть под названием Счастье. Близость с Риальтой была лучшим ощущением за всю мою жизнь. Даже не представляю, что было бы, если бы мы не признались вчера друг другу в любви и не открыли для себя чувственное доверие. Сегодня пришлось бы ложиться в постель по приказу? Бред!

Потом разбирались с циклическим сбоем. Даже не слышал о таком. Риальта так трогательно рассказывала про свою жизнь. Её хотелось закрыть собой, уберечь и успокоить. Утро настоящих откровений помогло лучше узнать девушку и еще сильнее полюбить. Мы справились и даже получили от работы удовольствие.

А потом пришёл Дэйт. Породистый красавчик, влюблённый в мою патрульную пару. В пару всей моей жизни! И от его новостей стало страшно. Судьба сделала круг и вернулась к истоку. Всё началось с гибели первой патрульной пары. Моей патрульной пары. Сначала убили её. Теперь наступает очередь Риальты? Никогда!

Я не любил Лору, но сражался за нее до последнего. После ее гибели меня накрыло таким откатом, что я не спал почти 2 месяца. На зельях и медитациях. Если что-то случится с Альтанеллой, я просто умру. Она кусок моего сердца. Часть моей души. Я себе не смогу простить.

Я не имею права её так называть. Это имя для жениха или мужа. После контракта она станет леди Высшего круга и сможет выбрать себе самого элитного претендента на руку и сердце. Пока мне ей нечего предложить. Если выживу у Мервенталя, стану рыцарем Высшего круга и смогу за неё побороться. А пока — Риальта, а не Альтанелла. И выть хочется.

Гибель менталисток. Риальта

После обеда мы собрались смотреть воспоминания Глейна. Но неожиданно пришёл Дэйт.

— Я принес 4 кристалла. Если об этом станет известно, под трибунал пойдем и я, и Айс.

— Мы понимаем. Посмотрим — сразу унесешь. Глейн, давай ты сначала расскажешь, что было у тебя.

Глейн замер. А потом начал говорить. Слова лились спокойно. Но каждое слово поднимало в нас сострадание и страх. Именно так.

— Я попал в свой личный ад, — говорил рыцарь. — До конца пятилетнего контракта оставалось чуть больше 5 месяцев, когда у Лоры рассыпалось слияние. Она долго входила в контакт, теряла связь. Всё в пределах нормальной погрешности, но постоянно. Я стал с ней проводить время, водил гулять, насыщал эмоциями. Ситуация вроде бы стабилизировалась. Я снова был острием, она моими поддерживающими крыльями. Слияние на последнем дежурстве началось тревожно, как всхлип в ночи. Лора сама активировала контакт. Повесила на меня защитную накидку. Все было нормально. Постепенно в накидке стали появляться отверстия. Я позвал, Лора всё исправила. На третий раз накидка стала рваной и тяжелой. У меня подгибались колени. Она больше не откликалась на зов. — Глейн сцепил руки. — Потом её заменили. Я сменился с поста. Прорыва не было.

— Жёстко — Дэйт был серьёзен.

— Война. Давай смотреть кристаллы. — Глейн установил первую запись в голографический проектор.

Гудел фиолетовый огонь. Перед глазами рыцаря расстилалась радужная пленка слияния. Время от времени из разлома вылезала демоническая конечность. Рыцарь ее отрубал. Сим, так звали менталистку, шутила, говорила, что сегодня демоны не того цвета.

— Ну, где глубокий мажента? Сплошная фуксия. Пирс, добудь мне красивых щупалец.

— Сим, они красные. И в прошлый раз были красные. Мне кажется, что ты меня разыгрываешь.

— Эх ты, я научу тебя видеть прекрасное, чурбан ты эдакий.

Все дежурство так же. Пламя ровное, разговор неспешный. Плёнка спокойная. Глейн помрачнел. Вжался в кресло. Смотрел вперед застывшим взглядом.

— Ты их знаешь?

— Да. Пирс любит скачки. Отлично разбирается в лошадях. Сим — художница. Пишет чудесные картины. Мне одну принесла в лазарет. Маленький пейзаж. Простите, я буду через минуту.

Я просмотрела кристалл еще раз в ментальном диапазоне. Чтобы не упустить подробностей. После возвращения Глейна поставили второй фрагмент с разницей в неделю. Всё было почти так же. Но всё время хотелось протереть проектор. Словно радужная плёнка была припыленной. И разговор, словно чуть замедлился. А пламя начало срываться с ритма. Конец.

— Вы что-то заметили? — Рыцари скривились. Дэйт попробовал пошутить, — снова не завезли щупалец нужного цвета?

— Вязкие они стали. Без настроения. У меня было так же. — Глейн пытался отстраниться, но у него не получалось.

— Глейн, соберись. Ты сейчас можешь заметить что-то важное. — Он кивнул. — Рыцари, ставьте следующий кристалл.

Радужная пленка того же припыленного оттенка. Пламя гудело ровно, периодически срывалось и отваливалось фейерверками. Демонических конечностей стало больше, но Пирс справлялся. Почти сразу на краях арки пленка покрылась потеками, словно с другой стороны шёл дождь. Рыцарь звал менталистку, пленка восстанавливалась. Она не заговаривала сама. Отвечала так, словно в это время была чем-то занята. Книжку читала, или писала картину.

— Рыцари, сразу говорите, что увидели.

— Потёки на экране слияния. И ещё огонь неровный, плюющийся какой-то.

— Менталистка как с перепою. Засыпает на ходу.

— Сим не пьёт. То есть не пила никогда. Она очень скромная. Домашняя девочка. — Глейн снова пошёл на кухню. А я просмотрела последние 2 кристалла в ментальном режиме. Запомнила досконально. Что-то ускользало от внимания. Хотя было на поверхности. Что-то очень важное.

Последний кристалл мы смотрели в подавленном состоянии. Я встала за спиной Глейна и положила руки ему на плечи. Знала, что не поможет, но не могла не пробовать успокоить. Хоть как-то поддержать.

Огонь плевался во все стороны. Плёнка почти сразу после слияния покрылась мелкими каплями дождя. Рыцарь позвал Сим, и та молча исправила изображение. Рыцарь рубил щупальца, но их становилось всё больше и больше. Потеки на плёнке стали длинными, значительно ухудшая обзор. Пирс рявкнул:

— Сим, проснись! Какой цвет тебе добыть сегодня? Сиииииим!?

— Красный, Пирс. Сейчас исправлю всё.

Плёнка стала ровной и чистой. Но через некоторое время она стала мокрой по всей поверхности. Верхний край оторвался и шмякнулся на рыцаря. Он кричал, звал Сим, а потом разрубил пленку и поставил свой серебристый щит.

— Демонское отродье! У меня было то же самое. Один в один. Я пойду поплаваю. Идите на обед без меня. — Глейн схватил вещи для бассейна и вышел. Дейт смотрел на меня осуждающе.

— Ты хочешь, чтобы он это снова прожил с тобой, Ри? Он же просто умрёт. Подумай хорошенько.

— Дэйт, я не могу тебе объяснить, но я точно знаю, что мне нигде не спрятаться. И ему тоже. Безопасных мест больше нет. Я смотрю на пламя, и понимаю, что дело в нем. Хожу вокруг, но не могу найти разгадку.

Я взяла кристалл для записи и записала то, что мы увидели:

Огонь. Становится более беспокойный. Поток неоднородный, ритм рваный.

Количество демонов возрастает.

Цвет становится тусклым, припыленным.

Повреждение экрана слияния начинается с периферийных участков.

Общение в паре. Разговоров становится меньше. Менталистка перестает заговаривать первой. Отвечает с опозданием.

Восприятие. Менталистка перестает различать цвета. Плохо видит изменения. Нарушения экрана слияния находит только после прямого указания на это рыцаря.

Эмоциональный фон — снижается в динамике.

Рыцарь перестает чувствовать менталистку. Возможно, стоит менять напарницу сразу после массированного повреждения ментального экрана?

Возможно мне показалось, но ширина пламени уменьшается с каждой записью.

— Верни Айсу кристаллы и мою запись. Буду счастлива, если хоть чем-то поможем. Смотри, можно разработать для менталисток цветовые картинки, чтобы отслеживать перед дежурством восприимчивость. Не выпускать на дежурство, если девушка, например, перестала отличать больше 10 % цветов. И давай пока забудем про это. Сделать ничего не можем всё равно. Да и смотреть воспоминания Глейна без него недопустимо.

Дэйт махнул рукой, забрал кристаллы и проводил меня до бассейна. Глейн наматывал круги по дорожке. Видно, что уже выдохся, но не останавливался. Так сходят с ума. Мне такого не надо.

Позвала Глейна и попросила научить меня плавать в стиле «бабочки». Получалось у меня не очень хорошо, но очень смешно. Что и требовалось для такого нервного дня. Сначала Глейн хмурился, потом улыбался, а минут через 5 начал смеяться. Получил ногой по ребрам и решил слегка притопить в отместку. Но что-то пошло не так и мы начали целоваться.

Разумеется, Глейн говорил, что в бассейне никого нет, но я умудрилась выбраться на бортик и умчалась прямо в купальном костюме в нашу учебную, а теперь уже и жилую комнату. Мой рыцарь мчался следом. Как мы добежали до комнаты без переломов, как при этом выглядели и чем закончился на день — не спрашивайте. Мы же с вами взрослые люди, понимать надо.

Присяга. Чья рапира? Риальта

Мы проснулись сплетенные телами от звука коммуникатора. Грана прислала запись с пометкой «Дать посмотреть Риальте под запись эмоционального фона». Да что ж такое? Решили, что задание в горы не убежит и пошли в душ, чтобы немного продлить нежность ночи. Плескались, поливали друг друга и целовались, как заведенные. Пили кофе и молоко, а уже только после этого начали смотреть запись.

На голографической проекции была весна! Сколько можно? Листочки, смородина, шмель, парень без лица. Говорил ласково, отвернулся. Подарил букет первоцветов. Запись выслали куратору и получили почти мгновенный ответ: «Защита 98 %. Прокол ликвидирован. Поздравляю». Мне кажется, что я просто смотрела сообщение. Но когда Глейн достал платок и начал целовать мои глаза, поняла, что снова реву. Это уже ненормально. К медичкам сходить, что ли?

Потом мы делали всё очень быстро. Глейн был возбуждён, как никогда. Его глаза горели таким предвкушением, такой непередаваемой радостью, что я приревновала. Он бвл таким одержимым, словно не на экскурсию или присягу отправлялся, а на свидание с любимой, которую на видел целый месяц. Хотя постепенно поддалась его настроению.

Во дворец прибыли не только наши патрульные пары. В холле уже ожидали будущие солдаты Последнего Рубежа. Дэйт среди них. Он махнул нам рукой, но не подошёл. Мы осмотрелись вокруг и проследовали за Айсом на экскурсию. Если он и получил мой кристалл с соображениями о погибших менталистках, то вида не подал.

Дворец поражал своим великолепием. Чего в нем только не было. Статуи и картины первых патрульных. Древние фолианты по истории Огня Центра Земли. Целый зал оружия стражей.

Если до этого мы держали себя в руках и двигались бодро, то у стендов с рапирами застыли, как вкопанные. Сначала начали расползаться вдоль экспонатов. А потом и вовсе застряли. И если бы не волевое усилие Айса, подгоняющего нас к выходу из зала, мы бы остались тут навечно.

Обычно я не восхищаюсь холодным оружием. Но здесь было на что посмотреть. Как завороженная ходила от одного экспоната к другому, пока не вскрикнула от неожиданности.

На подставке стояла моя рапира. Как говорила мама, это было папино оружие. Клинок имел такую же витую, лаконичную гарду. Совпадал размер, материал, цвет рапиры. Я бы могла поклясться, что именно этот клинок я привезла из дома. Если бы не одно «но».

Существенным отличием был расположенная на передней дужке гарды ромбовидная эмблема рыцарей Мервенталя. На моем клинке такой не было. Я показала рапиру Глейну — У тебя такая же? Невероятно! Эти рапиры выдавали рыцарям Мервенталя на протяжении 100 лет. Представляешь, еще лет 20 назад нам бы вручили такие клинки!

Его глаза горели. Всё, что касалось Мервенталя безумно вдохновляло Глейна. Он уже почти понёсся рассматривать палаш в следующей подставке, как резко развернувшись на каблуках, вернулся к моей рапире.

Риальта, — сказал страж, — а ты не заметила ничего необычного?

Я просто любовалась рапирой. Знала клинок, как свои пять пальцев. У меня был точно такой же. Только с боевыми отметинами. А Глейн продолжил, тыча в сторону рукояти.

— Смотри! Я никак не мог понять откуда твой кулон. Не значок, не шеврон, не шильдик со стола. Риальта, это эмблема с гарды! Видишь? Кто-то взял этот ромбик, выгнул к середине, скруглил углы. Это просто здорово!

— Что здорово? Ну с оружия, так с оружия. Что тебя так обрадовало?

— Риальта, — Глейн сделал глубокий вдох, схватил меня за руки и продолжил более спокойно, — это рапира рыцаря Мервенталя. Каждое оружие маркируется. У тебя на кулоне есть номер?

— Есть.

— Надо его проверить по спискам стражей. Может это как-то с тобой связано.

— Глейн, это просто совпадение. Мы жили на окраине Архаира. Если бы ты только видел эту дыру. Разве человек из Высшего круга поселился там? Мой отец не мог быть стражем. Может купил рапиру, выменял или получил в подарок? Цифры на кулоне 0568… А последняя может быть 7.

— Не может! — от этого голоса у меня моментально застыла кровь в венах. Обернувшись я увидела Айса.

— Это ошибка! У вас не может быть рапиры с номером 05687. Не мо-жет! Вы, скорее всего, перепутали цифры.

— Господин Начальник Обороны, почему не может?

— Потому, что рапиру с таким номером на принятии присяги вручили мне. У моего клинка номер 05687.

— А если последняя цифра 1?

— Это так же невозможно. — Голубые глаза Айса стали печальными. На краткий миг показалось, что они начали таять, как лёд на солнце. — Это номер рапиры моего брата. Вы ошиблись с цифрами. А теперь поторопитесь.

Айс скривился, как от боли и быстро повёл будущих стражников в Зал Штандартов на присягу. Там под сень стягов знаменитых родов, входящих в Высший круг, мы давали клятву душой и телом защитить Архаир. Не щадя себя и защищая товарища. Это было так волнительно и торжественно, что дух перехватывало.

Нам вручили номерное оружие. Лёгкие рапиры, очень похожие на музейный экспонат. У многих на глазах появились слёзы счастливой гордости — мы сделали это! Мы стали стражами Мервенталя. Его крепкими, надежными спинами.

В приподнятом настроении мы двинулись в Зал Гордости. Огромные гобелены с генеалогическими деревьями занимали стены от пола до потолка. Стражи разбрелись по всему залу. Они что-то рассматривали в надписях, а найдя, радовались, как дети. Наши обступили Ларса, который рассказывал о происхождении надписей на стенах.

— Ментальный дар доступен только потомкам 6 родов королевства. Так что мы все, в той или иной степени, родственники.

Норт удивился.

— Никогда об этом не слышал. Ты уверен?

— Абсолютно. Как и в том, что после присяги и наши имена появились в этом зале. Не веришь — найди себя.

Норт тут же схватил Шейлу и потащил к противоположной стене. А мне стало интересно. Я ни разу не встречала информации о том, что ментальный дар передается по наследству.

— Красивая теория. То есть, по сути, существует высшая раса, которая рождает менталистов. А у всех остальных никогда не родится ментально одарённого ребенка? Правильно, Ларс?

— Ну, грубо говоря, так и получается.

— Значит, и в Высший круг люди с улицы, непотомственные, попасть не могут никогда?

Ларс взглянул на меня, прижал на секунду кулак к своим губам и, словно что-то вспомнил.

— Риальта, всё не так фатально. Мы поговорим об этом позже. Стражи, пойдемте я вам покажу ветку, в которой рыцари отслужили в Первом и Последнем Рубежах больше 500 лет! — И он увёл патрульных к другому концу стены. Когда все искали самую знаменитую династию стражей Ларс повернулся ко мне. Он выждал момент, когда никто не смотрел в его сторону и беззвучно сказал «потом». И я не стала настаивать.

Клуб любителей загадок 1. Риальта

Вернувшись в казарму мы отмечали присягу. Искристое лилось рекой. Особенно отрывались ребята из охраны Последнего Рубежа. Постепенно они ушли веселиться в тренировочный зал. Наши расселись небольшими группами. Ларс сидел за столиком с Дэйтом. Увидев меня, он отсалютовал бокалом и сделал приглашающий жест.

— Приветствую поближе, Риальта. Ты сегодня подняла очень щекотливую тему. Мы в одном призыве, а значит уже семья, поэтому я расскажу. Об этом не принято говорить, но ты попала в точку. Высший круг, так же, как и дворянские титулы, наследуется. И если баронство, например, можно получить за выдающиеся заслуги, дар менталиста — только от родителей.

— Но это же не может быть правдой. У меня родители не были ментально одарены. У Глейна тоже. И в роду стражей не было. Мы исключения из правил? Эдакие исключения-дворняжки?

Ларс смотрел внимательно и по его губам скользила загадочная полуулыбка.

— Нет, Ри, вы тоже потомки 6 изначальных фамилий: Лон, Тон, Крон, Нет, Сон, Бар. Есть много причин, по которым вы об этом не знаете. Например, у вас род знаменитых банкиров и ментальный дар считается менее успешным, его скрывают. Родители не интересовались, кто был у них в роду, последние стражи были 200 лет назад и о них забыли. Дар никто не развивал. Я даже знал человека, у которого был очень сильный ментальный талант, но он о нём не догадывался. Думал, что в торговых операциях ему помогает интуиция. И он просто «хорошо знает человеческую натуру».

Парни рассмеялись. Мы сделали еще по глотку, но я сдаваться не собиралась.

— Всё равно не сходится. Ларс, я не нашла свою фамилию на гобелене. Значит, у меня нет предков в одном из 6 родов.

— Это значит, Ри, что ты не успела найти себя в почти 6 тысячах надписей, только и всего. И, скорее всего, ты делала это неправильно.

— Ларс, звучит странно. Берешь свою фамилию и ищешь таких предков, чего проще?

Но на этот раз ответил Дейт. Он был абсолютно согласен с рыцарем.

— Это бесполезно. У ментальщиков фамилии не династические, а сборные. Странно, что ты этого не знаешь. У всех остальных в Архаире наследуются фамилии из поколения в поколение. Если, например, пращур был Минсток, то и его потомки будут Минстоки. У ментальщиков Первый слог фамилии матери соединяется с первым слогом фамилии отца. Если родительница носила фамилию Кронтон, а папа Лонсон. То сын будет записан на гобелене наследования, как Кронлон. По сути, эту фамилию будут носить только дети Кронтон и Лонсона. У их внуков фамилии будут другие — сборные. Кстати, женщины не меняют фамилию выходя замуж. Так что со своей ты останешься на всю жизнь.

— А вы, случайно, не знаете, как можно отыскать себя в этом сплетении, если фамилии предков неизвестны?

— Можно поискать твою ветку через поисковый артефакт. У моего отца он есть. Если доверишь свою фамилию — спрошу.

Ситуация. Мы все скрываем свои настоящие имена и фамилии. Не знаю зачем, но так принято. Может быть, чтобы никто не догадался кто-кому-кем приходится? Поэтому я знаю полное имя и фамилию только Глейна. И своё называла тоже только ему. А! Ещё Ирм при помолвке назвался полностью.

— Бартон. Моя фамилия Бартон, — решилась я. Ларс включил коммуникатор и написал только фамилию. Под моим вопросительным взглядом ответил:

— Пишу отцу. Он сегодня нашёл предков, наверное, десятку наших однокурсников. Сейчас и тебе пришлёт с описанием, сколько человек из твоих служили, кого больше — менталисток или рыцарей.

Однако сообщение не поступило, а раздался звонок. Ларс выскочил из комнаты отдыха и вернулся заинтригованным.

— А ты девочка-загадка, Ри. Ты знаешь, что твоей фамилии нет на гобелене. Вернее, не так. Именно ты есть. А твоих ближайших предков — нет. Папа сказал, что это редчайший случай. Скорее всего, причина такой неразберихи, что твое рождение не зарегистрировали. То есть ты есть, твои предки есть, а связь между вами не является официальной.

— То есть, я внебрачный ребенок? — Вот это поворот. Неприятно, но не смертельно.

— Какая чушь, Риальта. Не в этом дело. Просто после твоего рождения никто не сходил в мэрию и не сделал заявку о том, что ты родилась. По каким-то причинам никто этим не озадачился. А потом было без надобности. У тебя есть Карточка младенца? Нет? Это твой вариант. А мама с папой не служили, поэтому не отмечены на гобелене. — Ларс смотрел на меня с интересом. — У меня есть еще идеи. С удовольствием проверю при случае. А пока будешь девушка-загадка.

— Ларс, и ты туда же. Вы словно сговорились все. Во мне нечего разгадывать. Абсолютно откровенна и открыта. Вы себе напридумывали того, что нет. Думаю, просто не верите, что в человеке может быть так мало.

Рыцари хмыкнули и переглянулись. Было впечатление, что они обо мне уже говорили. Возможно даже обсуждали за глаза. Лпрс стрельнул глазами.

— Ты не простая. Я вижу, что ты всем показываешь. Остальные менталистки прячут подробности жизни. Тумана нагоняют. У тебя всё на поверхности. Так?

— Да, и для вас загадка, что загадки нет? — Меня начал раздражать этот разговор. Но я чувствовала, что он мне зачем-то очень нужен. Как будто откроется дверь, и я увижу то, что давно разыскивала.

— Нет, Риальта. Для меня удивительна не твоя открытость. Из всех присутствующих ты одна, как на ладони. Не биография, а жизнь Зиндереллы. Жила-была девочка в Горном архипелаге. Ходила в начальную школу. После смерти родителей жила с теткой. Работала в таверне. Потом её пригрел караванщик. Дар был зафиксирован в 14 лет. В 18 поступила в ментальную академию. Братьев и сестер нет. Так? Я ничего не забыл?

— Ларс, абсолютно верно. Мне и добавить нечего. — Даже немного обидно стало, что моя жизнь такая незамысловатая.

— Риальта, и это чушь. Полная и бесповоротная ничего не значащая ерунда. Это не «дом твоей жизни». Такая биография — открытая терраса. Ты словно выставила наружу, на всеобщее обозрение, какие-то яркие предметы. Смотрите — это я. Даже шторки раздвинула. Да, только это не дом! В свой дом ты никого не впускаешь. Вход с другой стороны. И туда только по пропуску. Одному или двум, например. — Рыцарь смотрел внимательно. Словно старался не упустить ни одного важного слова.

Клуб любителей загадок 2. Риальта

Рыцарь смотрел внимательно. Словно старался не упустить ни одного важного слова.

— Ларс, это смешно. У тебя другая жизнь. Ты и поверить не можешь, что есть люди, у которых просто не было ничего. Ни-че-го. У тебя один день лет в 12 состоял из стольких событий, как у меня год. Ты еще до школы повторял таблицы корабельных маршрутов, плавал в бассейне. На завтраке удивлялся новому заморскому блюду. Потом три языка, основные предметы и 4 факультатива. И уже вечером фехтование и конкур. Семейный ужин с семьями дядюшек. И на ночь повторение грамматики и беседа с отцом у телескопа об особенностях небесных светил в это время года. Фуууууууууух. — Мне стало так печально, словно мы из разных миров. Хорошие парни, дружелюбные. Держатся ровно, без высокомерия. И не понимают, что люди бывают из села, где не было ничегошеньки. — Что в это время делала я? Сажала цветы в саду с мамой, носила воду и читала простенькую книжку. Типа «Зиндерелла и граф Туманного архипелага». — Я захлопала ресницами. Соринка что ли попала в глаз? Ларс положил руку успокаивая, я отодвинулась. Постаралась улыбнуться.

— Риальта, прости, пожалуйста, я не хотел тебя расстроить. Хочешь сока принесу? — Он немного помедлил и продолжил после моего отказа и просьбы аргументировать. — Дело не в том, что я вижу тебя загадочной. И не только в том, что на твоей открытой террасе мало вещей. Загадка кроется в том, что твоя биография никак не соответствует тебе самой.

Ларс меня озадачил. Я прямо поперхнулась глотком искристого.

— Что чему не соответствует?

— Ри, да буквально всё. У тебя три класса образования? Допустим. Откуда тогда ты знаешь об «особенностях небесных светил в это время года». Что эти особенности в принципе существуют? Ты из простой семьи из глубинки? Верю. Но я сидел напротив тебя на сегодняшнем банкете в честь присяги. Ты не путалась в приборах. И когда принесли золотистые спирали Морского архипелага. Ты, не отрываясь от болтовни с Литой, легко выудила нужную вилку из подставки. Герцоги и баронессы растерялись. А ты знала точно. Но откуда, Ри?

— Это просто совпадения. Про тайны звездного неба и его особенности мне рассказывала мама. Читала, наверное, в книжках. А приборы я знаю из детской игры в дочки-матери. Мы куклам готовили разные блюда из энциклопедии. И подавали с правильными приборами. Если радужного окуня сервировать не той вилкой, кукла не уснет. Разумеется, все это из травы и веток. Как выглядят эти продукты я абсолютно не знала. Видела только на картинках.

— Понял. Ты из малообеспеченной семьи. Из этого вытекает отсутствие багажа. Из дома только рапира и кулон. Нет картиночек, книжек, милых девочкам ленточек и всякой ерунды. Всё остальное — казённое. И при этом, посмотри на себя в зеркало. Кого ты там видишь? Осанка, крой, единый стиль, взгляд. На Новогоднем балу мы спорили с парнями, какой у тебя титул. Его отсутствие никому не пришло в голову. Ни одному человеку! Хотя мы все дворяне и менталисты. Странно, ты не находишь?

— На это тоже есть простой ответ. Мама была садовником у мэра города. Я выросла в его дворце. Оттуда вкус и манеры. Просто наблюдала за его гостями и дочерьми.

— Допустим, Риальта, ты умеешь замечать главное. Мыслишь стратегически, и связываешь разрозненные процессы в единую логическую цепь. Анализируешь и делаешь такие глубокие выводы, что выпускники Высшей королевской академии тебе завидуют. — Они переглянулись с Дэйтом.

— Это преувеличение, которое мне льстит, Ларс. Тут проще простого — врождённые способности.

— Риальта… — Ларс покачал головой и улыбнулся — это и есть основная загадка. Твой рейтинг 197. У твоей матери не было ментальных способностей. У отца — тоже.

— Что тут удивительного?

Ларс взъерошил волосы, качнул бокал с виски так, что кубики льда нежно звякнули о стенки.

— Всё. В этом удивительно всё. Менталист может родиться только в семье менталиста. Я не буду сейчас вдаваться в подробности, но на основании рейтинга могу точно сказать, что и твоя мама, и твой отец из 6 древнейших семей. Абсолютно точно, понимаешь? Без вариантов! Оба!

Я хотела возразить, но не смогла. Дэйт не перебивал и не вступал в диалог. Он просто внимательно за мной наблюдал. Как-будто был согласен с выводами Ларса и сам не знал ответов на вопросы сокурсника. Они оба смотрели на меня, как на задачу.

— Господа, мои ответы вас не удовлетворяют, других у меня нет. Приятно было пообщаться, пойду спать, чтобы загадочно не отключиться прямо среди бутербродов и бутылок виски. Как раз Глейн закончил играть в пиратский покер.

Дэйт нахмурился.

— Вы стали жить в учебной квартире? — На самом деле было понятно, что его интересует, съехались мы с Глейном или нет.

— Да, он перенёс мои вещи в учебную. Чтобы было удобнее меня лечить от циклического сбоя.

— Циклического сбоя?!? У тебя был циклический сбой? — Они оба придвинулись ко мне через стол, угрожая свалить с него бутылки.

— Ну, да. Это просто ужас какой-то.

Лицо Дэйта было ошарашенным. Он переводил взгляд между нами. Словно ждал, что мы хором крикнем «розыгрыш». Ларс откинулся обратно на спинку кресла, поставил бокал.

— Риальта, я хочу пригласить тебя в гости и познакомить со своим отцом. Например, завтра вечером. Что скажешь?

— Гардемарин, держите себя в руках. Ларс, в этом нет необходимости. Дэйт, ты тоже позовешь знакомить меня с отцом?

— Ри, уже поздно.

— Это точно. Уже за полночь. Сейчас я устала и хочу спать. Не понимаю, что происходит. Давайте просто отдохнём. И не надо в гости. Тем более, знакомить с родителями. Ты меня, честно говоря, напугал сейчас. Посмотрел, как наследный принц. Типа, я привлекателен, будем жениться. Шутник.

Рыцари переглянулись. Сначала молчали. А потом мелко затряслись, сдерживая смех. Когда Дэйт расплескал виски и поставил бокал на столешницу, они разразились таким смехом, что и я рассмеялась.

— До завтра, Ри.

— Звучит, как угроза.

На этом и разошлись.

Игры для патрульных. Бойня. Глейн

На следующий день мы пошли на занятия в удобной одежде и обуви. Тракс сказал, что у нас будут игры. И начнем мы с «вертушки». Все участники становились на обозначенные в тренировочном зале места. Гас свет. Темнота была настолько плотной, что невозможно было разглядеть даже свои пальцы перед носом. Когда свет загорался, пара игроков оказывалась в огороженном с боков коридоре длинной 2, и шириной 1 метр. Между ними горела разделительная черта. Необходимо было сражаться стоя лицом к лицу не переходя на сторону соперника и не вываливаясь за черту сзади.

В первом туре сражались на рапирах. Во втором на рапирах с применением ментальных методов. В третьем — только ментальными приемами. Каждая игра длилась от 2 до 10 минут. За удачные атаки начислялись бонусные баллы. За пропущенные удары и пересечение границ коридора — штрафные.

Рыцари участвовали во всех трёх раундах. В игры с оружием пошли только 2 менталистки. Шейла на первый, Риальта на оба. И за неё было очень тревожно.

К каждому игроку приставили медичку, и это было странно. Вертушка — простая и не опасная игра. Значит что-то намечалось с угрозой для жизни. Я нашёл взглядом Риальту и без звука прошептал "внимательно". Она кивнула. Мне стало спокойнее.

В первом круге я успел сразиться со всеми. Ларс был собраным, Ирм аккуратным, Шейла азартной, Риальта осторожной. Самым опасным оказался Норт. Я знал, что он отлично владеет оружием. Но именно в замкнутом пространстве его преимущество стало существенным.

Мы немного передохнули и готовы были начать следующий бой с рапирами. Но Тракс внёс изменения в правила состязаний.

— Сейчас к игре добавятся новые участники. Не удивляйтесь тому, что увидите. Медицинская помощь будет оказана только при тяжёлых ранениях или по окончанию раунда. Неожиданностей будет много. Тем интереснее игра. Покажите всё, на что вы способны.

Мы с Риальтой снова переглянулись. И хором, без звука одними губами произнесли "береги себя". На размеченные точки встали в полной готовности. Соперниками были настоящие профи. Они лупили без жалости. Били на поражение и не давали возможности хоть немного отдышаться. Особенно тяжело было драться с женщинами. Они обладали невероятной гибкостью и ловили мои атаки, как учебные.

Я видел только в пределах своего коридора. Слышал всё, что происходило в тренировочном зале. К лязгу оружия и ругательствам всё чаще, и чаще начали присоединяться совсем другие звуки. Вскрики, стоны и даже всхлипы. Меня уже дважды зацепили. Кровь пропитала рубашку, но раны не были серьёзными.

В какой-то момент мне показалось, что кричит Риальта и я озверел. Не щадил больше своих противников. Словно прорывался через них к единственному близкому человеку. И когда понял, что слишком открываюсь теряя контроль, произошло то, чего я не ожидал.

В короткий перерыв между соперниками. К моей голове словно прикоснулась прохладная ладонь, и Риальта сказала:

— Соберись. Я рядом. Со мной всё в порядке.

Мне даже показалось, что она ментально хлопнула меня по плечу. Именно так. Я не видел её образ, но ощущение присутствия было полным. Казалось, что она встала рядом. А я снова нашёл высшую точку сосредоточенности.

Когда беспощадное рубилово подошло к концу, мы выглядели ужасно. Все были в крови. Шейла прижимала к груди сломаную руку. Ларс сидел на полу согнувшись. Вокруг него собиралась тёмная лужа. К руке Риальты рапира была примотана кожаным ремнем. Она потащила меня к медичке, которая быстро привела нас в порядок.

— Глейн, что-то происходит. Я сейчас слышала свой крик. Но я не кричала.

— Я тоже слышал. Думал, что ты сильно ранена.

— Мне кажется, что нас провоцируют. Бьют по больным точкам.

— Я тоже так подумал. Что предлагаешь делать?

— Какая у тебя слабость?

— Я не могу бить женщину и любовь к тебе. Скорее всего, сейчас нас поставят в пару друг против друга.

— Или убедят тебя, что напротив я. Что бы ни случилось, держись до последнего. Это не я, понял? Это иллюзия. Глейн, перед спаррингом я покажу тебе кулон. Не показала, это иллюзия.

— Понял. Чего боишься ты, Ри?

— Всего. Высоты, насилия, боли, предательства.

— Тогда просто помни, что это игра, ты сильная. Ну и, я люблю тебя и жду после спарринга.

На этом мы встали на точки. В третьем раунде боёв с оружием на меня нападали только женщины. Грозные северянки и струящиеся южанки. Я смог отражать атаки и даже нападал сам.

Последней была Риальта. Она была изранена. Правый рукав был рассечен. Кровь сочилась из-под манжеты рубашки на рукоять рапиры. Вторая рука выше наручи была сломала. В ране торчала кость.

У меня реально поплыло перед глазами. Кровавая пелена мешала смотреть вперед. Я уже был готов опустить рапиру, но менталистка не показала кулон, и я засомневался.

— Глейн, помоги мне… Так больно, — стонала она.

— Покажи.

— Смотри. Рука просто висит на коже.

Я сосредоточился и сделал первый выпад рапирой.

— Ты совсем сдурел? Мне помощь нужна, мне больно! Ты меня защищать должен. — Из глаз девушки полились слёзы. Кулон она не показала, а значит морок. Я продолжал атаковать. Она резко извернулась и её клинок начал размываться от невероятной скорости. И левой рукой махала активно.

Значит мы правы. Блок снизу и тут же в атаку. Невзирая на умоляющие глаза, опираясь на слова перед спаррингом я нашёл силы стоять до конца. Удар, еще удар, обманный выпад. Гонг! Окончание вертушки с рапирами! Мы сделали это! Спасибо, Риальта.

Второй раунд. Риальта

Медички буквально восстанавливали нас из кусков плоти. После их пассов и применения артефактов, даже получив тяжелые увечья, мы физически были здоровы. Точно такие же, как вначале игры. А морально — увы.

Я думала, что просто разомнусь с рапирой, но не угадала. На нас вывали иллюзии, которые были угрожающими, опасными и доводящими до безумия. В последнем круге мне достались настоящие громилы. Они действовали жёстко, угрожали расправой и просто калечили. Мне сломали всё, что можно. Последний соперник сломал мне ребра. В общем, я была счастлива, что наступил шок и боли не чувствовала. И медички вовремя подоспели. Мы справились. Запись.

Следующая вертушка соединило упражнение с рапирой и слияние. Мы переоделись, умылись и снова были в тренировочном зале. Тракс сказал, что вместе с реальным боем на рапирах будет проходить и ментальное сражение. Войти в контакт, поставить защиту и ударить соперника. Легко сказать.

Нас этому не учили. Тренировали чувствовать и помогать тому, кого чувствуешь. Защищаться не от ударов, а от слишком тесного слияния. И что теперь делать?

— Риальта, как же так? — сказал Глейн, — чему вас вообще учили? Теперь понятно, почему гибнут менталистки у Мервенталя. Может откажешься от раунда? Потренируешься пока, как другие девушки?

Я пожала плечами и посмотрела вокруг.

— Ри, тебе надо отдохнуть. У тебя шок не закончился.

— Разве? Как ты это увидел?

— Просто мы близко общаемся, я различаю твою мимику.

— Глейн, а как это выглядит?

— Нууу… — Он поскреб затылок. — Ты словно уходишь в другой мир. Взгляд становится расфокусированным. Полуулыбка на лице. Если не знать тебя, кажется, что ты мило кокетничаешь. Такая мечтательная незнакомка.

— Спасибо, я поняла. Сейчас соберусь. Надо вернуться в реальность. — И уже обиженно, — не щипайся! Больно же!

— Зато сразу пришла в себя. Поцелуй сейчас еще больше тебя развезет. Теперь главное. Бить ментально, это так же, как оружием. Ты просто кидаешь в противника ярость, гнев, ненависть. При этом держи оборону. Если не получится, просто защищайся, ты это умеешь. — Рыцарь сжал мою руку. И тоже ощутимо, до боли в пальцах. — Я рядом.

Свет. Первый круг был скоротечным. Я успевала зафиксировать контакт, выставить защиту. Как ни странно, но рапирой я продолжала действовать умело. Не думала, что смогу одновременно быть и с оружием, и в слиянии так четко.

Вспомнила подслушанный рассказ студентки-менталистки. Дескать, она была в слиянии. Гость в соседней комнате. Чтобы не терять времени, она обтачивала пилочкой ногти. Фантазия у клиента была эротическая. Контакт был плотным, кончили одновременно. Теперь я понимала, о чем это.

Первый круг без происшествий. Во втором атаки противника стали агрессивнее. Я чувствовала, что в ментальное поле летят сгустки алой, чёрной как бездна и льдистой энергии. Мой щит был прочным, но боли от ударов не уменьшал.

В какой-то момент я сделала щит вогнутым, зеркальным и очень скользким. Разряд, который направлял противник, теперь попадал в мою воронку и рикошетил обратно. Сама я не пропустила ни одного ментального удала. С остальным помогли медички.

Настроение поднялось. Появился шанс выстоять в этой схватке. Глейн тоже держался молодцом. Остальные рыцари стали более азартны. Перекидывались шуточками, спорили, кто кого и на сколько обскачет. Мальчики, они такие мальчики. Всё бы им копьями мериться.

Третий раунд. Ментальные схватки. В темноте, после сигнала нужно было почувствовать противника напротив. Войти в слияние. Драться с ним только ментально. И выяснить личность нападавшего.

После сигнала я увидела мостовую своего родного городка. Ночь только начиналась и фонари не горели. У входа в таверну меня сгрёб в охапку здоровенный детина. От него крепко пахло алкоголем.

— И куда такая милашка торопится? Конечно же согреть мою постель. — Он закрыл мне рот рукой и поволок к отдельному домику для гостей. Ногами я не чувствовала земли, а руки накрепко были прижаты к телу. Двигаться не могла. Мне не хватало воздуха, и отчаянье липкой пеленой дурманило разум.

Верзила захлопнул дверь и прижал меня к ней всем телом. Зарычал и начал задирать юбку, грубо лапая за ноги. Он отодвинул в сторону мои трусики и чуть отстранился. Расстегивая ремень на брюках, насильник ослабил хватку. Именно этого момента я и ждала.

Всё вдруг изменилось. Воздух хлынул в лёгкие, картинка стала ярче. Я оттолкнула нападавшего и всем весом приземлилась на стопу верзилы. Он завыл от боли. Я ударила в пах и вместо пощечины приложила по его лицу кованной наручью.

Не останавливаясь, зацепила край изображения и сдернула его. Передо мной стоял мужчина в простом облачении стража. Он тяжело дышал. Белые волосы, льдистые удивлённые глаза. Айс держался за щеку. Сигнал. Выход.

И сразу, без перерыва, следующий сигнал. Мы оказались на лесной горной дороге. От каравана ничего не осталось. Тела охранников лежали повсюду. За моей спиной громоздилась перевернутая на бок телега. У ее колес сгрудились женщины и дети. Разбойники подходили полукругом. Их было много, человек 10. Все с бандитскими рожами и ухмылками, не сулящими ничего хорошего.

Я вытащила рапиру и встала в стойку. За спиной кто-то заплакал, тихонько всхлипывая. Разбойники были уже близко. Старший остановился сам сделал знак остановиться остальным.

— Ты чего лезешь, стриженая? Мы просто позабавимся и сохраним вам жизни.

— Нет.

— Ты же девчонка. Мы сильнее, уйди с дороги, я оставлю тебя себе.

— Нет.

— Мы убьем всех, если ты не засунешь свою дурь подальше. Жизнь дороже. У тебя 3 секунды. Раз, два…

Из-за моей спины выскочил пацаненок с ножом и кинулся к одному из разбойников. Тот замахнулся клинком и через мгновенье опустил бы его на голову мальчишки. Я не успевала дотянуться — была слишком далеко. Но его смерть была для меня невыносимой, и я закричала. Вопль был страшным.

Разбойники осели на землю закрывая уши. Их глаза начали стекленеть. Я схватила картинку и рванула на себя. На полу сидели королевские гвардейцы. Некоторых я видела на присяге, но имен не знала. Сигнал. Выход.

Следующий удар гонга. На меня упало черное небо. Без звезд, без надежды. Я знала, что умру. Одна, и прямо сейчас. Навалилась такая беспросветная тоска, смешанная с отчаяньем. Дикий коктейль. Подняла над собой зеркальный щит. Небу всё равно. Его ядовитые сигналы проходили внутрь без задержки.

Углубила щит. Наполнила его чашу белым пухом. Тьма затормозила. На поверхности зеркальной поверхности выпустила белые спиральные жгуты. Как серпантин в горах, только крепкие.

Тьма стала плотней, давила в центр и постепенно проминала пух. Я начала сводить края чаши. Теперь это был уже бокал. Постепенно затягивала спирали от горлышка, словно мешок кисетным узлом. Медленно, но неотвратимо.

Тьма надавила сильнее. Попробовала вырваться вверх и вниз одновременно. Тоска заполнила все клеточки моей души. Я чувствовала, как по щекам текут слёзы. Снова плакала. И пусть. Стянула что есть сил спирали от горлышка вниз. Тьма запаниковала, ей стало сложно дышать. Она посерела и истончилась к краям. Я скрутила спирали вокруг блёклого тела. Оно было женским. Из последних сил нарастила давление. Чувствовала себя старым питоном.

Женское тело перестало сопротивляться. Оно экономило силы. Я тоже. Их не хватит на решительный удар, но я не отступлюсь. Мы умрем вместе. Сигнал. Но я не разжала колец. То, что я удерживала в руках было очень опасно. Оно убьет меня, как только освободится. Я это знаю.

Снова сигнал. На мои плечи легли теплые руки Глйна. Они гладили уставшие мышцы физически и спирали моего света ментально:

— Риальта, расслабься. Отпусти. Война закончилась.

— Глейн, она опасна и хочет мне зла.

— Она уйдет и не будет тебе вредить. Отпусти.

Я ослабила хватку колец. Они начали медленно распускаться, а потом все быстрее и быстрее. Я распрямила щит и на пуховой перине остается лежать Грана. Она улыбалась. Выход.

Я жива! Ноги не держали совершенно. Глейн подхватил меня на руки и прижал к груди. Тракс завершил игру:

— Закончили. После обеда индивидуальные собеседования. Расписание пришлём на коммуникаторы. Все свободны.

Только правда. Глейн

Ри сильно досталось. Она была снова в своем отстранённом зазеркалье. Отнёс её на руках в нашу комнату, опустил на ноги. Прильнула моментально всем телом, и мы загорелись оба. Целовались, как в последний раз, цеплялись губами за эту жизнь, друг за друга.

Я остановился и поднял ее подбородок вверх. Риальта удивленно посмотрела мне в глаза. Я хочу быть с ней много лет. Мне не нужна только одна близость. Мне нужна долгая жизнь с этой девушкой. Поэтому очень аккуратно спросил:

— Ты сейчас сможешь… после игры? Тебе пришлось там… несладко. Надо дать тебе время отдохнуть? Что скажешь, Ри?

— Ты о чем? Мы всегда устаем? Откуда такие вопросы?

— Тебе там пришлось быть с другими мужчинами. Если тебе сейчас больно, я готов ждать и помогать восстановиться.

Она резко отстранилась и заморгала глазами, словно вытряхивая из них соринку.

— Глейн, ты что, знал, что нас будут ментально насиловать?

— Догадывался. В прошлом потоке это делали на индивидуальных занятиях в самом конце обучения. У нас было 2 девственницы, их накрыло сильнее других. Сутки у медичек пролежали.

— И ты не предупредил? — Она сделала небольшой шажок назад. Я сжал ее руку сильнее и второй прижал талию. Я нервничал, но говорил честно и уверенно.

— Я не знал наверняка. Обучение этого курса сильно отличается от нашего. Думал, что этого упражнения не будет. Ты… сильно пострадала? — Мне невыносимо было смотреть в глаза своей любимой, ждать ответ, который может быть ужасным. И, главное, не иметь возможности, защитить. Всё было в рамках устава. Я не знаю, что бы со мной случилось, если бы Риальте досталось на занятии. Но она этот камень с моей души сняла.

— Нет, я отбилась, Глейн. Всё в порядке. Я же дворовая девочка, а не графинюшка, которую однажды за локоть посильнее взяли, и она в обморок упала, — вздохнула, заглянула мне в глаза, — Глейн, давай договоримся: ты будешь говорить мне правду. Даже если она мне не понравится. Вранье я воспринимаю, как предательство. Умалчивание — тоже. Если не можешь быть честным — скажи сразу, я пойму. И буду знать, что я снова одна. — Я рванулся с протестами, но Риальта меня остановила, закрыв ладонью рот. — Мы останемся напарниками и любовниками. Просто я буду знать, что иду по жизни одна. Это не плохо. Это просто условие задачи. Мы останемся в паре, но не по любви, а по службе.