Невеста носившая Чёрную Кожу

ОДИН Последнее Дело

Я бродил по переполненным улицам Тёмной Стороны, продираясь через все отчаянные предложения и сомнительные сделки, через всех проклятых и униженных, мимо потерянных душ, ищущих, что-то, что они могли бы купить и назвать это любовью, и везде, куда бы я ни шёл, люди быстро и вежливо кивали мне — из уважения.

Я всё ещё не привык к этому. Джон Тейлор — это имя с которым можно было на ночных улицах творить магию, имя, которое внушало страх и надежду, порицаемое имя, но репутация которую я создал за годы работы над делами, к которым никто другой и не приближался, в основном работала на то, чтобы держать людей на расстоянии вытянутой руки.

Моя репутация всегда заключалась в том, чтобы вселять ужас в сердца нечестивых и держать всех остальных на безопасном расстоянии, для их же собственного блага. Я не привык к тому, что люди ненадолго задерживаются, чтобы улыбнуться, или почтительно кивнуть. Мне всё время хотелось оглянуться через плечо, чтобы увидеть, на кого они на самом деле смотрят.

Я целеустремленно шёл по переполненным улицам, и люди быстро расступались, чтобы убраться с моего пути. По крайней мере, на это я всё ещё мог рассчитывать. Улицы, — они выглядели, как всегда… Горячие неоновые вывески со всех сторон, безвкусные, как адское ассорти, и столь же вредное, глянец для всякого сосунка, который думает, что Тёмная Сторона является всего лишь ещё одной игровой площадкой для тех, у кого больше денег, чем здравого смысла.

О, вы могли бы найти здесь все обычные туристические хитрости, но у наших хитростей есть зубы и бесконечный аппетит на дураков. Я проходил мимо сомнительных заведений, зданий наполненных грехом, всё это было бесславным и аморальным, но всё ещё ярким и блестящим, как любая мишура.

Мимо тёмных переулков, где мрачные фигуры заключали сделки, которые не могли быть заключены при свете. Мимо женщин, оплакивающих своих демонических любовников, и мимо сломленных, рыдающих, покинутых мужчин, мимо золотых мальчиков и золотых девочек с безвкусно накрашенными глазами и холодными, застывшими улыбками на губах. Любовь на продажу, любовь, или что-то в этом роде…

Уличные торговцы, были в полном составе, выстроившись вдоль тротуара, продавая свои дешёвые и красочные товары с раскладных киосков, или распахнутых чемоданов на стульях. Я притормозил, так, чтобы бросать взгляды туда — сюда, несмотря на мои превосходные инстинкты. По большей части продавали вездесущий туристический мусор. Ярко раскрашенные вручную “Кувшины Тоби” с понимающими улыбками, которые будут предупреждать, если кто-то отравит напитки, которые в них налиты.

Фигурки с Джоан Вад — (персонажем Корнуэльского фольклора — Королевой Пикси), Блуждающие огоньки… Зажгите их, чтобы гарантировать хорошую погоду… Бутылки колы “Лурдес”, реальный товар! Все новинки порно, — фильмы, от восходящих знаменитостей. Или, от падших… На DVD, Blu-Ray, в 3D и 4D. Некоторые, так разгорячились, что их вместилища с драгоценностями вспотели. И невообразимое разнообразие — исходящих дымом киосков, предлагающих еду, так быстро, что это может спровоцировать у вас расстройство кишечника, прямом в процессе её поглощения…

- “Свиные рульки”! - “Глазастые Жабы в горшочках”! - “Тушёная медвежатина”! - “Колбаски из угря фаршированные лемминг гарниром”! И, кое что извивающееся на палочке!

Самые обычные кричалки… Однажды я видел, как пирог спрыгнул со своего прилавка и ушёл сам по себе. Я больше никогда не буду есть из продуктового ларька.

Уличные торговцы имеют дело со всевозможным странствующим мусором, что появляется на Тёмной Стороне, через Временные Сдвиги и Двери измерений, или от туристов, вынужденных опустошать свои карманы и продавать всё, что у них есть, в обмен на билет домой. Высокотехнологичные артефакты и сбивающие с толку личные вещи, древние сокровища и диковинки, или предметы из альтернативного будущего.

Из всех Миров, которые когда-либо существовали, и из тех, которые возможно уже никогда не будут существовать. Изредка, с чем-то отдалённо напоминающим руководство по эксплуатации, без какой-либо истории, или гарантии на возврат денег: ” Покупатель, будь осторожен, и, пожалуйста, не открывай это, пока не окажешься на безопасном удалении”!

Ночь стояла жаркая и душная, а воздух был более чем обычно спёртым. Из открытых дверей дюжины различных этнических ресторанов доносились пикантные запахи, достаточно сильные, чтобы вызвать слёзы на глазах и подпалить ваши пятки.

Всевозможная музыка из тех клубов, которые никогда не закрываются, от горячих блюзов на саксофоне до тяжёлых басовых партий, которые вибрируют в ваших костях. Неприятности витают в ночном воздухе, секс и насилие — опутывают вас. На Тёмной Стороне всё как всегда.

Машины с рёвом движутся вверх и вниз по улицам, никогда не замедляясь, не останавливаясь. На Тёмной стороне нет светофоров, у транспортных средств, которые каждый день бросают вызов законам физики, нет времени на правила дорожного движения. Всевозможные странники перемещаются по Тёмной Стороне, от мест, которые лучше не посещать, до мест назначения находящихся за пределами нашего понимания.

От экипажей, запряженных лошадьми, до гигантских цистерн с глубокой заморозкой; чёрных, хаотично перестраивающихся такси, применяющих установленные на турелях пулемёты, — в разборках, на спорных территориях. Супер-обтекаемые автомобили из альтернативного будущего, машины скорой помощи работающие на дистиллированном страдании, и сочленённые транспортные средства, перевозящие тайным путями загадочные грузы. В то время, как над головой медленно движется нечто, габаритами с дюжину самолётов, нечто гротескной формы затеняющее звёзды на небе, и можно услышать хлопанья его крыльев…

Поэтому, если вы хотите перейти с одной стороны улицы на другую, вам придётся сплясать джигу, или сделать то, что делают все остальные, и просто воспользоваться подземным переходом… Спуститесь по лестнице, идите по серому бетону туннеля который проходит под всем хаосом и ужасами движения наверху.

В подземном переходе вы в гораздо большей безопасности, чем где-либо на улице, потому, что все туннели подземного перехода контролируются и охраняются Властями к всеобщей выгоде. Нельзя допустить, чтобы туристы пострадали до того, как наши многочисленные и ненасытные предприятия выжмут из них всё, до последнего пенни.

Я прошёл по ярко освещённому коридору, и, в отличие от улицы наверху, здесь все были уравновешены, вежливы и ни в коей мере не проявляли агрессии, и давали всем остальным достаточно места. Потому, что каждый подземный переход патрулируется невидимыми квалифицированными полтергейстами. Любезность властей. Вы никогда не увидите их, но если вы создадите какие-либо проблемы, они вывернут вас наизнанку в одно мгновение.

После чего оставят вас в покое. Удивительно, как долго вы сможете жить в таком состоянии, прочувствуйте всю прелесть своего положения… И это стандартное наказание. Реально разозлите полтергейста, и он продемонстрирует, что у него не только реально отвратительное чувство юмора, но и абсолютно нет тормозов, когда дело доходит до всевозможных ужасающих экспериментов с человекоподобными формами.

Но они ничего не могут сделать с виртуозами от граффити. Очевидно, они считают их ниже своего достоинства. Поэтому, стены покрыты пересекающимися каракулями и одами, и срочными сообщениями из подсознания Тёмной Стороны: “Познакомьтесь с новым Уокером, таким же, как и прежний Уокер”;

“Эдди Бритва, делает всё с хирургической точностью”; “Суперсексуалы всего Мира — Объединяйтесь, вам нечего терять, кроме своих оков”! “Куда подевались все эльфы, и кого мы должны благодарить”? И, нечто слегка интригующее: “Впустите солнечный свет”.

И, конечно, неизбежные уличные музыканты. Я думаю, что полтергейсты позволяют им болтаться поблизости, чтобы скрасить свою бесконечную работу. Но только до тех пор, пока музыканты поддерживают профессиональный стандарт.

Бездарных и чрезмерно амбициозных часто можно увидеть ковыляющими из подземного перехода со своими инструментами, засунутыми туда, где не бывает лунного света. Я подкидывал лишнюю монету, в каждую кепку, или протянутую руку мимо которой проходил, на том основании, что колесо вращается для всех нас, и карма может быть настоящей сукой. Единственная разница между любым из нас и бездомными — это один реально плохой день.

Повседневные уличные музыканты стояли вдоль дороги, как обычно выкладываясь по полной. Трио Греческих Муз — исполняло похабную Ска — версию “Баллады о Блуднице — Эскимоске Нелл”, в гармонии со своими телесами, дополняя процесс жестами… (… Ой, как два лося и Олениха…). Чревовещатель с чучелом вампира, заставил кровососа исполнять: “Люблю тебя, пока солнце вновь не взойдет”, - пока смакую пинту крови…

Старомодный призрак, с головой, зажатой в подмышке, пел дуэтом: “Я поймал тебя, Детка”. И панк-квартет доморощенных парикмахеров устроил настоящий бардак, с этой старой любимицей панков: — “Она сношала меня своей цепной пилой, и это было подобно поцелую”.

Немного стиля может быть опасной вещью…

Я вышел из перехода на противоположной стороне улицы, перешёл от подземных джунглей, в престижные джунгли делового района. Люди начали уступать мне ещё больше места, часто даже отступая в сторону, чтобы дать мне пройти. Конечно, они отступали в сторону не ради Джона Тейлора, частного детектива, а ради нового Уокера, представителя Властей. Могучие, но безликие, серые элиты, которые управляли Тёмной Стороной, просто потому, что могли это делать.

Некоторые люди исчезли в тёмных дверных проёмах, или скрывались в ещё более тёмных переулках, а некоторые резко разворачивались и направились туда, откуда пришли. Часть меня считала, что я смогу привыкнуть к этому.

Я остановился на мгновение, чтобы рассмотреть своё отражение в витрине магазина, увидеть, изменил ли меня мой новый авторитет каким-либо образом. Но то же самое потрёпанное лицо смотрело на меня, только немного более потрёпанное и измученное, теперь, когда я приблизился к границе своих тридцати.

Тот же длинный, белый плащ, традиционный доспех для потрёпанного странствующего рыцаря. Высокий, смуглый и достаточно красивый на расстоянии, — это я, с холодными глазами и ещё более холодной улыбкой. И, возможно, только я могу заметить хроническую усталость, от того, что пережил множество тягот. Я сконцентрировался и придал своему лицу привычное выражение, и продолжил свой путь.

Мне чрезвычайно выручает то, что у меня есть особый дар находить вещи и людей. Хотят ли они быть найдены, или нет.

Было время, когда обременённые и бесправные, отчаявшиеся и измученные ведьмы подходили ко мне на улице и приветствовали меня как Короля в изгнании. Как законного правителя Тёмной Стороны… Я отказался от этой сомнительной чести, но несмотря на все свои старания, стал новым Ходоком, что и больше, и меньше, чем Король. Я стал тем самым Уоккером, против которого боролся большую часть своей жизни. Я полагаю, что все мы в конечном итоге перерастаем самих себя, — отцы и дети…

Я направился вглубь делового сектора, мне было о чём подумать. Я шёл в свой офис, а я редко это делаю, хотя бы потому, что это нервирует меня. Я мог бы воспользоваться Переносным Временным Сдвигом, встроенным в мои золотые карманные часы, в этот последний подарок от предыдущего Уокера. Я убил его. Сдвиг мог бы телепортировать меня прямо к двери моего кабинета, но… Я чувствовал потребность прогуляться, идти по знакомым улицам и чувствовать, дыхание Тёмной Стороны.

Мой офис располагается в довольно престижном, почти респектабельном районе, где никому и в голову не придёт обирать туристов. Они совершают колоссальные финансовые сделки и ежедневно без колебаний изымают миллионы у беззащитных. Большая часть местных зданий — это скучные, официальные, бездушные деловые центры с неброским стилем и невнятным характером.

Вы всегда можете определить, что попали в деловой район, потому что туристы, клиенты и искатели запретных знаний, кажется исчезают, сменившись чиновниками в элегантных костюмах с волшебными портфелями, демонстративно вбивающими короткие команды в свои мобильные телефоны, чтобы все остальные понимали их статус.

Спешат на свои очередные собрания, чтобы кого-нибудь облапошить, пока их самих не облапошили. Здесь трудятся наёмные полицейские, профессиональные охранники и парни-заводилы, в своей частной и весьма безвкусной униформе, и с разнообразнейшим оружием. Они здесь, чтобы обеспечить соблюдение… ну, если не закона, то, по крайней мере, корыстных интересов своих работодателей.

Бизнесмен с невозмутимым видом может присвоить миллионы, но он не потерпит, чтобы его карман обчистили по дороге на работу, или обнесли его офис, пока он отсутствует.

Все наемные копы знали, кто я такой, но никто из них даже не шагнул вперёд, чтобы бросить мне вызов. У них не хватило смелости встретиться со мной лицом к лицу, пока я был всего лишь частным детективом, и теперь, когда я стал Уокером, всё, что требовалось, — это случайный холодный взгляд, чтобы поставить их на место. Некоторые из них даже отдали мне честь, когда я проходил мимо, хотя никто из них не мог заставить себя улыбнуться.

Я пересекался с большинством компаний, которые предоставляли костюмированных полицейских, и это были истории, в которых полицейские, как правило сразу стреляли, и только потом, — через посредника задавали вопросы. Они ненавидели меня, а я презирал их. Они всё ещё твёрдо стояли на ногах, только потому, что рядом со мной не было Сьюзи.

Если бы Сьюзи Дробовик шла рядом со мной, они бы убежали и спрятались, дожидаясь нашего отбытия. Хотя, честно говоря, большинство людей делают это, когда видят, что Сьюзи направляется в их сторону. Если у них есть хоть капля здравого смысла.

Наверху, на фасадах старых зданий, горгульи немного сдвинулись на своих насестах, чтобы отчётливо рассмотреть меня. Я решил держаться дальней стороны тротуара. У горгулий элементарный, незамысловатый юмор, при полном отсутствии сдержанности, когда дело доходит до использования их экскрементов. Статуи немного отодвинулись назад, в свои ниши, когда я проходил мимо, но, их каменные глазные шары медленно двигались в глазницах, следили за мной, с едва уловимым скрежетом.

Двери тихо закрывались и запирались, а окна внезапно становились зеркальными. Хорошо быть Уокером… А потом мне пришлось внезапно остановиться, так — как В9 возникло из ниоткуда, прямо передо мной. B9 — это мерцающая белая форма, — нечто человекоподобных пропорций и неясного научного генеза.

Однажды кто-то попытался объяснить мне это, но я заснул в тот момент, когда они использовали в соей аргументации слово — квант. Достаточно сказать, что В9 — это Объект искаженных энергий, ужасающей силы, движимый моралью, которую не так то и легко понять, нам, смертным людям. Оно свободно бродит по Тёмной Стороне, потому, что никто не придумал, как это остановить, являясь то одному, то другому, раздавая слова мудрости и предупреждения и адски всех раздражая.

Оно перемешается тайными путями, идёт по своему избранному пути, и по-крупному наступает всем на мозоли. Каким-то образом он, или она, или оно потеряло связь со временем, и, очевидно теперь видело Прошлое, Настоящее и Будущее, просто, как разные направления, и теперь, казалось, чувствовало себя обязанным информировать определённых людей о предстоящих значимых событиях.

Самыми странными, бессмысленными и обескураживающими способами. Люди мирятся с присутствием B9 только потому, что… — любое преимущество лучше, чем никакого. Мерцающая, почти человеческая фигура покачивалась и искрилась передо мной, её голос был хриплым шёпотом.

— Каков единственно возможный опыт для человека, у которого всё есть? Ну, конечно, потерять всё. На “иды” остерегайтесь Мартовского Зайца. Прошлое всегда рядом, оно подстерегает нас чтобы устроить засаду. И даже самая длинная ночь должна когда-нибудь уступить место рассвету…

Он исчез прежде, чем я смог придумать подходящий ответ, поэтому я пожал плечами и пошёл дальше.

Мой офис располагался на третьем этаже высокого ультрасовременного здания в стиле хай-тек: сверкающая сталь и односторонние зеркальные окна, обращённые холодным, пустым фасадом к остальному миру. Количество этажей в здании, как правило, варьировалось в зависимости от того, насколько успешными были различные предприятия, расположенные внутри здания, и насколько часто они сдавались в субаренду.

Конечно, моё здание было таким же высоким, как и окружающие его. Один только взгляд на вершину этой высотки вызвал у меня что-то вроде невесомости и головокружения, как будто мои ноги могли внезапно потерять сцепление с тротуаром, отправив меня в полёт, в ночное небо, беспомощно размахивающего руками. Я с усилием отвёл взгляд, несколько раз тряхнул головой, и решительно направился к закрытой входной двери.

Единственным входом в здание была большая и очень солидная на вид дверь из старого дуба, отполированная и натёртая до блеска и выглядевшая совершенно неуместно в такой современной обстановке. Но лучшие меры безопасности всегда основаны на магии, так же, как и на науке, и для достижения наилучшего результата всегда стоит придерживаться старой школы.

Не было ни звонка, ни дверного молотка, ни даже дверной ручки, поэтому я с силой заколотил по блестящей деревянной поверхности, едва не поранив руку, а затем быстро отступил назад. Звук от моих ударов был каким-то глухим и затухающим к периферии, как будто дерево поглощало звук. Передо мной появилось лицо, вынырнувшее из древесины, как пловец, выныривает из глубины, чтобы прорвать гладь водной поверхности.

Из двери появилось лицо скопировавшее текстуру старого дерева, — не вполне человеческое лицо, но наполненное человеческими эмоциями, чтобы иметь дело с человекоподобным посетителями. Оно медленно и немного угрюмо зевнуло, словно пробудившись от глубокого сна, затем лицо уставилось на меня своими пустыми глазами и резко нахмурилось, узнав меня.

— О, чёрт побери, это опять ты. Не нужно объявлять о себе, Джон Тейлор. Все здесь знают тебя, хотят они этого, или нет. Что тебе надо? Мне снился очень приятный сон о лесных нимфах, и двигался не только мой сок.

— Открой, — прагматично сказал я. — У меня сегодня много дел, и споры с нахальными симулякрами не входят в мой график.

— Ты не можешь войти, если не знаешь пароля, — хитро сказала дверь. — Какой сегодня пароль?

— Нет никакого пароля! Пароля никогда не было, и ты это знаешь! А теперь скажи Кэти, что я здесь, или я протру твою поверхность проволочной щёткой!

Лицо в дверях надулось.

— Продолжай. Оскорбляй меня! Это то, для чего я здесь. Никто никогда не хочет поболтать или скоротать время. Я скучаю по лесу. Я бы швырнул в тебя свои яйца, если бы только знал, где они. Ты же знаешь, я должен соблюдать меры безопасности. Ха! Ха, говорю я! Половина людей, которые приходят сюда, пытаются засунуть мне в рот письма.

— Пошевеливайся, — безжалостно сказал я. — Мне нужно многое успеть к завтрашней свадьбы.

— О-о-о! Ого! Свадьба! — взволнованно произнесло лицо, поднимаясь и опускаясь в древесине. — Я люблю свадьбы! Можно мне прийти? Пожалуйста, скажи, что я могу прийти! Я буду вести себя очень тихо и не буду мешать. Ты мог бы прислонить меня к стене, в дальней части церкви. Я обещаю, что буду вести себя очень хорошо и никого не побеспокою.

— Посмотрим, — сказал я, удивляясь, как я ввязался в этот разговор. — А теперь скажи Кэти, что я здесь и хочу войти.

— О, Кэти! — сказало лицо. — Большой босс снова здесь! Готова ли ты принять его, или тебе нужно время, чтобы сначала вывести всех этих голых людей из офиса?

Ответ, должно быть, был утвердительным, потому что лицо снова погрузилось в твёрдую древесину, и дверь распахнулась. Я быстро прошагал через него, прежде чем он успел перенастроиться и передумать. Вестибюль здания простирался передо мной: богатство, комфорт, яркое освещение, — светло, но не чрезмерно, и с таким глубоким ковром что казалось, будто идёшь по воде.

Вероятно, именно на такой эффект и рассчитывали. Привычные гравюры прерафаэлитов на стенах. Ну конечно, — это работы Джона Уотерхауза… Неужели работы Тёрнера больше никому не нравятся? Со вкусом одетый охранник сидел за своим столом в приёмной, он взглянул на меня, побледнел и выглядел так, как будто хотел забиться под стол и остаться незамеченным. Но он набрался смелости и заставил себя сесть прямо и почтительно кивнуть мне.

Я проигнорировал его, и пошёл к лифту в дальнем конце вестибюля. Было время, когда я заставил бы его обмочиться, исходя из общих принципов, потому что обычно он сноб и хам, и потому, что его обычной, основной задачей было не пускать таких людей, как я, но я, должно быть, немного расслабился. Кроме того, у меня не было времени.

Один из лифтов распахнул передо мной двери, когда я подошёл. Я вошёл внутрь и велел ему отвести меня на третий этаж. Я предпочитал, лифты с лифтёрами. Вы можете подкупить их, чтобы они молчали. Они также позаботятся о том, чтобы лифт не попытался вас съесть. На Тёмной Стороне хищники бывают всех форм и размеров.

Но двери просто закрылись, и лифт плавно поехал вверх. Затем он сразу же расшевелил мои дурные эмоции, врубив музыкальные композиции прогрессив-рока 1970-х годов: ELO, ELP, PFM. В лифтах обязательно должны устанавливать звука — прерыватели. А потом, как будто этого было мало, лифт попытался мне что-то продать, чрезвычайно пафосным голосом…

— Задумывались ли вы когда-нибудь о преимуществах современного страхования жизни?

— Я никогда не понимал, зачем мне нужен кто-то, заинтересованный в моей смерти, — сказал я. — Не провоцируйте людей, вот что я скажу.

— Я мог бы предложить вам превосходный вариант.

— Я Джон Тейлор.

Последовала пауза.

— Ах, да. Я понимаю. Ладно, забудьте об этом. Хотели бы вы сменить поставщика услуг мобильной связи? И нет, я не знаю, где спутники, так что не спрашивайте. О, скажите — “ДА”, я получаю хороший бонус за каждого зарегистрированного абонента.

— Какая польза от бонуса лифту? — спросил я. — Для чего тебе деньги?

— Я коплю деньги на то, чтобы моё сознание загрузили во что-то более мобильное. В социальном плане… Желательно что-нибудь с ногами и руками. Вы можете многое сделать, если у вас есть ноги и руки. Могу ли я заинтересовать вас в получении новой кредитной карты у этих удивительно дружелюбных людей из EnGulf & DeVour.

— У тебя есть выключатель?

— А у тебя?

— Слушай, всё зависит от тебя… Или ты перестанешь ввертикаливать мне всякую ерунду, или я нажму на все твои кнопки, прежде чем выйду и отправлю тебя на небеса.

— Зверь! — пробормотал лифт. — Это не моя вина. Всё равно никогда не хотел быть лифтёром.

— Если ты собираешься сказать мне, что мечтал стать дровосеком, мы с тобой серьезно поссоримся.

Возможно, к счастью, как раз в этот момент лифт остановился на третьем этаже и открыл свои двери. Я вышел, и двери захлопнулись за мной так быстро, что едва не зацепили мой плащ.

— Хорошего дня! — вызывающе крикнул он мне вслед.

У каждого должен быть шанс… подумал я и зашагал вперёд по длинному коридору. Мой кабинет всё ещё находился именно там, где ему и полагалось находиться. Дверь представляла собой огромную плиту из чистого серебра, испещренную рельефными защитными знаками и символами и чрезвычайно брутальным Енохианским проклятьем. И снова не было ни звонка, ни дверного молотка, ни домофона, поэтому я громко объявил о своём прибытии.

Дверь медленно распахнулась, плавно и бесшумно, несмотря на её очевидную массивность, и я вошёл, как будто я был владельцем всего этого места. И на этот раз, это было недалеко от реальности.

Мой секретарь Кэти подскочила со стула, словно попрыгунчик, перепрыгнула через огромный стол красного дерева и бросилась ко мне через весь кабинет.

В ожидании столкновения я сгруппировался, и позволил, чтобы меня встретили с большим энтузиазмом. Кэти высокая, светловолосая и очень крепкая молодой девушка, очень непохожая на того жалкого и загнанного подростка, с которым я впервые столкнулся много лет назад.

Я обнял её в ответ, несмотря на то, что обычно я не терплю сюсюканий, и мы долго стояли рядом. Наконец она отпустила меня, отступила на шаг и счастливо улыбнулась.

У Кэти, большие глаза, широкая улыбка и красивое лицо, так сильно накрашенное, что оно было практически маской, под тяжелой копной роскошных волос. В длинном белом платье, на вроде тех, что стали популярны благодаря Мэрилин Монро, и оно прекрасно ей подходило. Она ходила на очень высоких шпильках, на том основании, что они были удобным оружием в ближнем бою во время драк в баре.

Кэти умная, хитрая и весьма проницательная, и она управляла моим офисом и моим бизнесом гораздо эффективнее, чем я когда-либо мог. Браслеты громко звенели на её запястьях при каждом движении, и она носила длинный набор бус с бесхитростным очарованием… А её ушки украшали тяжёлые бриллиантовые подвески. Однажды она попыталась рассказать мне о других своих более интимных пирсингах, но я отказался со всей присущей мне вежливостью.

Кэти была моим секретарём, моей головной болью и моим хорошим другом, но я никогда не позволял этому выходить за рамки. У меня есть свои принципы. Кэти была моим секретарём с тех пор, как она впервые, подростком появилась на Тёмной Стороне, и я спас её из дома, который пытался её съесть.

Я осмотрел свой кабинет. Прошло много времени с тех пор, как я видел это место в последний раз. Он мог похвастаться всеми самыми актуальными наворотами и роскошью, включая некоторые вещи, которые, как я уверен, порицаются даже на Тёмной Стороне.

Я осторожно отвёл от них взгляд и оценил ярко окрашенные стены, глубокий плюшевый ковёр цвета сливового вина, расстеленный на полу, ковёр достаточно большой, чтобы он мог пощекотать… слона, при условии, что будет хороший ветер.

Огромные мягкие игрушки с тревожно большими глазами и нервирующими улыбками смотрели на меня из каждого закоулка, среди нагромождении странных предметов и ещё более странного офисного оборудования, как звери наблюдающие за происходящим из странных цивилизованных джунглей. Стеллажи заставленные разнообразными книгами — справочниками, занимали всю стену. Большой плакат демонстрировал объёмные прелести финской рок-группы “INDICA”, состоящей из одних девушек.

В одном из углов громоздились различные элементы забракованных высоких технологий, предположительно заменённые своими более актуальными версиями. Ничто так быстро не устаревает на Тёмной Стороне, как самая последняя модель высоких технологий.

Я заметил некоторые изменения с прошлого раза, когда у меня была причина посетить мой офис, начиная с высокого растения в горшке, которое украдкой двигалось — покачивалось в одном из углов, бормоча себе под нос хриплым голосом. Шкаф с картотекой, с явными признаками пространственного заклинания — для увеличения вместимости, без подобных заклинаний большинство зданий на Тёмной Стороне не могли бы нормально функционировать.

Стол и массивное, обтянутое кожей кресло, с которого Кэти вскочила, кресло при ближайшем рассмотрении оказалось оснащено встроенным баром для напитков, “Game Boy” и функцией массажа. Я жил в местах менее удобных, чем это кресло. Кэти поймала мой взгляд и очаровательно пожала плечами.

— Знаешь я должна здесь работать. Ты не заглядывал сюда… целую вечность! Я даже начала думать, что ты опять забыл, где это место находиться, и мне придётся прислать тебе карту — дубликат. И компас. Почему вы здесь, босс?

Я уговорил её снова сесть за стол, а сам опустился в удивительно удобное кресло для посетителей. Я задумчиво посмотрел на неё.

— О, чёрт побери, — немедленно сказала она. Когда ты так смотришь на меня, это всегда означает неприятности. Что же теперь пошло не так?

— Теперь, когда я должен стать новым Уокером Тёмной Стороны, — осторожно сказал я, — я больше не могу быть частным детективом.

— А, — сказала Кэти, умудрёно кивая. Конфликт интересов.

— Вероятно, у меня не будет времени, — ответил я. Когда ты Уокер — тебе есть чем заняться.

— Джон Тейлор, последний честный человек на Тёмной Стороне, стал Ходоком, — сказала Кэти. Не могу сказать, что я это предвидела.

— Аналогично, или я бы очень быстро побежал куда глаза глядят. Но лучше я, чем кто-то другой, кому нельзя доверять или на кого нельзя положиться в кризисной ситуации, поэтому я должен это сделать. Если бы я знал, что моя совесть доставит мне столько хлопот, я бы давно удалил её хирургическим путем.

Но моё время в качестве частного детектива определенно закончилось, так что, этот офис мне больше не понадобится. Тебе придётся закрыть его, Кэти.

— О, и это всё? Я знала, что это было в повестке дня с тех пор, как услышала, что ты собираешься стать следующим Уокером! Не волнуйтесь, босс, у меня всё под контролем. Она остановилась и задумчиво посмотрела на меня. Полагаю, у вас будет новый офис, как у Уокера?

— Должность с весомой поддержкой, — осторожно сказал я. И о многом я не могу говорить.

— Даже со мной?

— То, чего ты не знаешь, ты не можешь рассказать и под принуждением, — сказал я. Это такая работа.

— Наверное, это одинокая работа — быть Уокером, — сказала Кэти. Ты никому не можешь доверять.

Я заставил себя легко улыбнуться.

— Это типичный случай, для Тёмной Стороны.

Кэти посмотрела на меня почти обвиняющим взглядом. Сьюзи действительно беременна?

— Да, — сказал я.

— Как, чёрт побери, это произошло?

— Ну, если ты ещё не знаешь, Кэти…

— Но я думала… она не переносит, когда к ней прикасаются!

— Действительно, раньше так оно и было, — сказал я. Но и на Тёмной Стороне иногда случаются чудеса.

— Чёрт побери, босс, — сказала Кэти. Ты действительно можешь сделать всё, что угодно.

— Нет, — сказал я. Она всё сделала сама. Она всегда была намного сильнее, чем многие думают. И я, всегда гордился ею…

— Но… вы на самом деле чувствуете потребность жениться, босс? В наши дни и в наше время? Тебе не обязательно жениться только потому, что она залетела.

— Мне кажется, что это правильно, — сказал я. И делать правильные вещи сейчас кажется более важным, чем когда-либо. Учитывая, кем и чем я стал. Но я женюсь на ней не только потому… Это дало мне стимул сделать то, что я всегда хотел сделать. Я люблю её. Она любит меня. Остальное неважно.

— Ты мягкий и сентиментальный старикан, — сказала Кэти.

— Как ты относишься к тому, что мы поженимся?

— О, я обожаю свадьбы! — весело сказала Кэти. Я проливаю целые кувшины слёз.

— Алекс тоже обычно плачет, — сказал я. Вспоминая себя…

Кэти посмотрела на меня.

— Ты знал его бывшую жену. Какой она была?

— Ей не хватало терпения. И чувства юмора. И она кувыркалась со всем, что дышало, и даже с тем, что не дышало.

— Она и под тебя подкатывала? — спросила Кэти.

— К счастью, к тому времени я уже покинул Тёмную Сторону, — сказал я.

— После того, как Сьюзи выстрелила тебе в спину.

— Она просто пыталась привлечь моё внимание.

— Мне придётся много нянчиться с детьми, не так ли? — спросила Кэти. Тётя Кэт! Мне это нравится! И дядя Алекс! О, ему это точно не понравится!

Я оглядел кабинет.

— Что ты собираешься делать со всеми этими… вещами?

— Я уже обо всём договорилась, босс. По-настоящему хорошие вещи отправятся со мной, а то, что я не могу продать, я выброшу в ближайший временной сдвиг, пусть это станет чей-то чужой проблемой.

— Хорошо, — сказал я. Перейдем к делу. Кэти, я хочу, чтобы ты нашла мне последнее дело в качестве частного сыщика. Ничего масштабного, или чересчур сложного, потому что я хочу, чтобы всё это закончилось к завтрашней свадьбе. Нечто достойное, ради чего можно выйти на улицу.

И тут я остановился, потому что мне в голову пришла одна мысль. Я оглядел кабинет. — Сколько я плачу за всё это?

— Раньше ты не желал этого знать, — сказала Кэти, — что, как не трудно заметить не было полноценным ответом.

— Раньше я не собирался жениться, — сказал я. Все говорят мне, что это может быть очень накладно.

— Расслабьтесь, босс. Вероятно, благодаря тому, как я умело управляла вашими финансами и инвестировала все эти годы, вы можете себе это позволить.

— Я платёжеспособен? Как давно?

— Ты никогда не разбирался в цифрах, — сказала Кэти, печально качая головой.

— Я богат?

— Ну, по стандартам Тёмной Стороны, ты вполне обеспечен.

— Чёрт, — сказал я. Я должен пойти и купить тебе что-нибудь дорогое, из принципа. Прошло много лет с тех пор, как я баловал себя.

— Это не то, что я хотела услышать…

— Что?

— Ничего, босс!

Кэти включала различные компьютеры и встроенные в поверхность её стола экраны оживали, она взяла за правило внимательно изучать данные. Она многозначительно указала на стопку бумаг в лотках с пометками: “Входящее”, “Исходящее”, “Срочно” и “Оплатить немедленно”. Я схватил несколько стопок и посмотрел бумаги, пока Кэти читала новые электронные письма.

Люди всё ещё пишут много писем на Тёмной Стороне, и отправляют с курьером, потому что бумагу нельзя взломать. Известно также, что мой офис получает сообщения из многочисленных альтернативных вариантов будущего. Обычно с пометкой: “ПОКА НЕ ОТКРВЫЙ ЭТО”… Я рассортировал их и аккуратно отложил в сторону. Никогда не доверяйте посланиям из Будущего, это может быть в их планах…

— Это ничего, — сказала Кэти, заметив мой интерес. Иногда предметы появляются здесь, в офисе, появляются из ниоткуда, сверхъестественным образом. Я открываю их только надев те мои специальные защитные рукавицы. И, конечно, всегда есть вороны.

Я посмотрел на группу воронов, собравшихся вместе на деревянном насесте в дальнем конце офиса, терпеливо ожидающих своей очереди, чтобы передать свои магически привязанные сообщения.

— Я не знаю, как они попадают внутрь, босс, — сказала Кэти. Особенно если принять во внимание, что в этом офисе нет окон. Я никогда не спрашиваю их, что это за сообщения, потому что тогда они отправляются обратно к тому, кто их отправил. И я ничего не делаю для тех, кто так жестоко обращается с живыми существами. Поэтому, я позволяю им болтаться здесь, пока их сообщения не устаревают, а затем нахожу им хорошее жильё.

— Ты мягкая и сентиментальная, ты — нечто, — сказал я.

— А из тех, для которых я не могу найти дом, я делаю пироги.

Я промолчал. Я нахожу, что чаще всего это самый безосный путь. Я сосредоточился на сортировке своих бумаг, пока Кэти просматривала электронные письма.

— У меня есть компьютерные программы, которые отсеивают нежелательную корреспонденцию вместе со спамом, — наконец сказала Кэти. Но иногда сообщения обходят систему контроля и вываливаются на мой стол из ниоткуда, пробивая себе путь через систему защиты офиса. Я всегда отношусь к этим сообщениям с особым уважением, потому что любой, обладающий подобными возможностями, не стал бы беспокоить нас, если бы это не было чем-то действительно срочным.

— Держите все, — сказал я. Я только что заметил, что ты используешь абсолютно новую компьютерную систему. Что случилось с этой серебряной сферой, удерживающей нелегалов И.И. из Будущего?

— Ох уж эти… Они снова вернулись домой, несколько месяцев назад, — сказала Кэти. По сути, они были информационными наркоманами. Сначала они были счастливы, как свиньи в дерьме, потому что думали, что у них никогда не закончатся новые свежие данные для изучения и корреляции, но в конце концов даже у них сдали нервы.

Однажды они объявили, что Тёмная Сторона слишком странная даже для них, и от этого у них болит голова. А поскольку у них не было голов, они засобирались домой. И они ушли. Туда, откуда они и пришли — где бы это ни было.

— Компьютер, сейчас встроенный в мой стол, — это ультрасовременная мыслящая штуковина, которая вывалились с противоположного конца Временного сдвига. И нет, ты действительно не хочешь знать, сколько я за неё заплатила. До того, как его поместили в мой стол, это выглядело как голова Робота Робби, если бы у его дизайнера был очень плохой день, когда его реально коротнуло с кислоты.

Иногда он думает так быстро, что даёт мне ответ ещё до того, как я успеваю сформулировать вопрос. Его зовут Оливер. Не расстраивай его.

Я решил, что мне нужен перерыв. Я встал со стула и подошёл к футуристическому кофейнику, стоящему на специальной подставке. Сверкающее металлическое чудовище Мебиуса, которое почему-то никогда не нуждалось в заправке и производило горячий чёрный кофе по первому требованию. При условии, что вы были очень вежливы, требуя этого. Слишком много вещей на Тёмной Стороне имеют свой собственный разум…

В следующий раз они создадут профсоюзы… Ожидая, пока наполнится моя кружка, я не мог не заметить ряд пустых бутылок из-под шампанского, выставленных на полу за креслом Кэти. Шампанского хорошего урожая… Я не спрашивал. Я не хотел этого знать. Кружка наконец наполнилась, из неё поднялся густой пар. Я сделал хороший глоток, а затем выплюнул это через половину офиса. Клянусь, кофеварка хихикнула. Я уставился на Кэти.

— Что, чёрт возьми, случилось с кофе? На вкус он как аккумуляторная кислота, в которую кто-то нассал!

— Не знаю, — невинно ответила Кэти. Я не прикасалась к этой штуке с тех пор, как у машины случился нервный срыв. Лично я думаю, что это крик о помощи. Сейчас это только для клиентов и посетителей. Я пью винтажное игристое и иногда бутылку — другую: “Stoli”. Вот и всё…

Она возилась под своим столом, пока я аккуратно отставлял кружку с кофе в сторону и снова устраивался в кресле для посетителей. Кэти снова появилась, протягивая бледно-голубую бутылку.

— Если хочешь, можешь прополоскать рот вот этим. Венский Крем-Виолетта. Чрезвычайно, прямо-таки угрожающе густой ликёр, вкус которого мог бы пробить стальную пластину. Это очищающее средство для нёба — потенциально… Твой старый клиент каждую Пасху присылает нам новую партию, в знак благодарности.

— С чего? — спросил я, пристально глядя на бутылку, затем решительно покачал головой.

Кэти усмехнулась, заставив бутылку снова исчезнуть.

— Там никогда не было никакого имени. Но… бесплатная выпивка — это бесплатная выпивка! Если в конце каждого года что-то остаётся, я выхожу и отдаю это бездомным. Они всегда очень благодарны. Я думаю, они используют его, чтобы разбавить жидкость для снятия лака, а потом пьют… Или для розжига огня, в холода.

— Я только что заметил, — сказал я, — что наша современная звуковая система была заменена чем-то вроде старомодного заводного граммофона в комплекте с металлическим рупором.

— Ах, это! — сказала Кэти, возбуждённо ерзая в кресле. Это самая модерновая вещь! Вы можете поставить любую запись, которая вам нравится, настроить систему отслеживания вариативности, и она будет воспроизводить любую вариацию записи найденную на бесчисленных альтернативных временных линиях! Это супер круто!

— Иногда ты заставляешь меня чувствовать себя очень старым, — сказал я. Что не так с компакт-дисками?

— Винил вечен! — сказала Кэти.

Я решительно вернулся к своей стопке бумаг, пытаясь найти что-то, что мне понравиться… А затем снова поднял глаза, чтобы задумчиво посмотреть на Кэти.

— Опять этот взгляд, — смиренно сказала она. Что на этот раз, босс?

— Я подумал, — осторожно сказал я, — не захочешь ли ты взять на себя управление, и бизнес после того, как я уйду. Будешь частным детективом при своём собственном деле.

— О, нет, — немедленно ответила Кэти. Это не моё. Я осталась здесь только потому, что мне казалось, что тебе нужен секретарь и помощник.

Мне пришлось улыбнуться.

— И я позволил тебе остаться здесь, потому что думал, что тебе нужно чем-то заняться, хотел занять тебя, пока ты адаптируешься на Тёмной Стороне.

Мы оба тихо рассмеялись.

— Мне нравилось быть твоим секретарём, — сказала Кэти. Выпивать и танцевать во всех лучших клубах и барах, собирать полезную информацию, и актуальные сплетни. И получать за это деньги. Лучшая работа на свете! Я могла бы продолжить, это дело…

— Ты всё ещё общаешься со своей матерью? — спросил я.

— Мы регулярно болтаем по телефону, — сказала Кэти. Мы ладим гораздо лучше, теперь, когда между нами дистанция.

— Есть ли шанс, что ты вернёшься, чтобы навестить её?

— Лучше не стоит, — очень твёрдо сказала Кэти. Она одарила меня ослепительной улыбкой. Значит, — решено. Больше никакого Джона Тейлора, Ч.Д. Нет больше верной девушки-секретаря. Конец эпохи.

— Что ты собираешься делать, когда это место закроется? — спросил я.

— О, это уже решено, босс. Я собираюсь помочь Алексу управлять “Странными Парнями”. Я люблю работу организатора. И там люди…

— Тебе будет грустно видеть, что это место покинуто, ты же провела здесь так много времени?

— Ностальгия — это для стариков, босс. Я всегда смотрю вперёд, и никогда не оглядываюсь назад.

Я немного выпрямился в кресле, чтобы не выглядеть стариком, и сосредоточился на бумагах, лежащих передо мной, пока она просматривала электронные письма. И довольно скоро мы оба начали припоминать интересные случаи. К счастью, ни один из них не включал в себя поиски этой печально известной чёрной птицы, — Мальтийского Сокола. Если вам это интересно — это реальная птаха… Я бы не стал его ловить и шестом для швартовки барж.

— У меня тут интригующее маленькое электронное письмо с прошлой недели, — сказала Кэти. Кэтрин Карнштейн хочет, чтобы вы нашли её потерянную невинность.

Я демонстративно шмыгнул носом.

— Я в этом не уверен. Я знаю леди, о которой идёт речь, и она не потеряла свою невинность, она отшвырнула её прочь, при первой же возможности.

— Хорошо, а как насчет этого? Некий мистер Уильям Эверетт хочет, чтобы вы нашли потерянную Атлантиду.

— Она не потеряна, — сказал я. Она Сокрыта. Ощутимая разница. Давай дальше.

— S.A.S предлагает крупную сумму, чтобы вы нашли для них Святой Грааль.

— Сестричество Армии Спасения плохо понимает, о чём просит, — сказал я. Они, вероятно, снова пытаются втянуть меня в неприятности. Они никогда не одобряли меня. У меня было достаточно проблем с поиском Нечестивого Грааля. Что ещё у тебя есть?

— Преподобный Лайонел хочет, чтобы вы нашли последнего из рода Меровингов.

— Забудь об этом, — сказал я. Эта линия пресекалась так много раз на протяжении веков… — собственно говоря, это уже не линия. Слишком много претендентов на трон, скажем так.

— Хорошо, мистер привереда, что есть у вас?

Я с сомнением посмотрел на лежащую передо мной бумагу. Кто-то, кто предпочёл остаться анонимом, хочет, чтобы я выяснил, почему Луна в небе Тёмной Стороны намного больше, чем должна быть. Что на самом деле является закономерным вопросом. И я испытываю искушение, я всегда хотел знать ответ на этот вопрос. Думаю, это подразумевает, что Тёмная Сторона на самом деле не является тем, чем мы её считаем…

Но нет. Это будет долгосрочная работа, с объёмным перечнем дел и вопросов, а у меня нет времени.

— Хммм. Странное маленькое электронное письмо, босс. — “Пусть светит солнце”.

Я поднял голову. Я видел аналогичную надпись — граффити, на стене в подземном переходе. Что-то в этом было… Я мысленно пожал плечами. Без сомнения, в конце концов я это выясню. А потом я резко сел, обнаружив нечто действительно интересное. Письмо от кого-то, подписавшегося, как:

“Безымянный Джентльмен”, на бумаге хорошего качества, тем старомодным почерком, которому больше никого не учат.

Я отложил остальные бумаги в сторону, и поднёс бумагу к свету, разглядывая водяной знак клуба “Лондиниум”. Этот уважаемый и очень частный клуб для настоящих деятелей и потрясателей Тёмной Стороны. Я бросил его через стол Кэти.

— Случайно, это не одно из тех посланий, которые появились на твоём столе из ниоткуда?

— В точку босс! Оно было здесь, когда я пришла сегодня утром. Это похоже на настоящее дело, не так ли?

Она перекинула его обратно, и я зачитал сообщение вслух. Похоже, “Неизвестный Джентльмен” хотел, чтобы я отыскал секрет бессмертия. И не только для него, но и для всех.

Очевидно, есть сыворотка, которая может заставить любого, кто её принимает жить вечно. Он создал её и принёс на Тёмную Сторону, ища кого-то, кто сможет массово её производить и распространять, и, конечно же, кто-то украл её. Главные подозреваемые — это ныне существующие бессмертные Тёмной Стороны, те, что не желают чрезмерной конкуренции.

“Джентльмен” утверждал, что вор представит сыворотку на ежегодном собрании Бессмертных Тёмной Стороны, на Балу Вечности. Где они торжественно уничтожат её. “Джентльмен” хотел, чтобы я присутствовал на Балу, нашёл вора и вернул сыворотку ради всеобщего блага.

— Похоже, это стоящее дело, — сказал я.

— Можешь ли ты использовать свой дар, чтобы найти “Бал Вечности”? — спросила Кэти.

Я посмотрел на неё.

— Мне это не нужно, детка, — терпеливо сказал я. Я знаю, где проходит “Бал Вечности”. Все знают. Они проводят его в одном и том же месте каждый год. Мероприятие получает широкое освещение на страницах светской хроники — “Night Times”.

— Ты возьмёшь с собой Сьюзи? — бесхитростно спросила Кэти.

— Не в этот раз, — сказал я. Она слишком занята подготовкой к завтрашней церемонии, и я не собираюсь отвлекать её. На самом деле, одной из причин, по которой я пришёл сюда в поисках завершающего дела, было желание, — уйти и не мешать.

— Взбудораженная, замученная — сказала Кэти. Я буду её подружкой невесты, ты же знаешь! Хотя с технической точки зрения у меня нет необходимого опыта.

— Слишком много информации, — твёрдо сказал я.

Я на мгновение взглянул на Кэти.

— Не хочешь ли присоединиться ко мне в этом деле? Напоследок стать моим партнёром?

— Нет, — ответила Кэти. Пришло время аккуратно разрушить сложившиеся взаимоотношения… Ты беги, развлекайся, а я сделаю все необходимые приготовления, чтобы закрыть это место. Она посмотрела на шкафы картотеки. Есть мысли, что мне сделать со всеми этим старым рабочим материалом? Там много секретов, которые большинство людей, вероятно, предпочли бы сохранить в тайне.

— Сожги всё это, а пепел пропусти через измельчитель, — сказал я. А потом развей его в подвалах под “Странными Парнями”. Этого должно хватить.

Кэти посмотрела мне прямо в глаза.

— Есть какие-нибудь идеи о том, кем может быть этот “Анонимный Джентльмен”?

— У меня есть несколько идей, — сказал я. Но на самом деле это не имеет значения.

— Конечно. А ты сам веришь, что существует сыворотка, которая может сделать нас всех бессмертными?

— Ну, это Тёмная Сторона… но нет, я в этом сомневаюсь. Важно то, верят ли в это другие люди и на что они могут быть готовы, ради того, чтобы заполучить это в свои руки.

— В том числе убить друг друга?

— Конечно. Это Тёмная Сторона…

Кэти задумчиво нахмурилась.

— Как убить бессмертного?

Я усмехнулся.

— Требуется подготовка.

— Давай иди, — сказала Кэти. У некоторых из нас есть работа.

— О, — сказал я. Я вроде как обещал парадной двери этого здания, что она сможет прийти на свадьбу. Сделай необходимые приготовления, договорились?

— Слизняк! — сказала Кэти. Скажи мне, что ты не пригласил и этот поганый лифт…

— Если эта поганая тварь приблизится к Церкви, я разрешаю тебе стрелять в неё, — сказал я. Ты будешь сегодня на девичнике у Сьюзи?

— Конечно! — сказала Кэти. Я уже заказала мужской стриптиз!

— Просто доставь её в Церковь вовремя, — попросил я.