Невеста массового поражения

Глава 25. Цветок скорби

Одним слитным движением Алек поставил меня на пол и задвинул себе за спину.

— Тайница? — недоуменно переспросил он через плечо.

— Это местный кабатчик. Они вообразили, что ты один из сбежавших справедливцев, и отправили письмо в Тайную канцелярию, — кое-как сквозь смех выдавила из себя я. — А когда приехала я и стала расспрашивать о Сером гнезде, кабатчик вообразил, что говорит с присланной тайницей. А теперь они, кажется, пришли меня спасать.

— Выходь, порождение Бездны! — выкрикнул кабатчик. Не встретив сопротивления, он выкатил толстое брюхо, которое искренне считал грудью, и ткнул в нашу сторону алебардой. — И лерру тайницу отпускай! А уж опосля мы с тобой поговорим по-свойски!

— Так это они тебя спасают?

— Ага, — ухмыльнулась я.

Алек крутанул кистью, и тяжелая шпага, сорвавшись со стены, просвистела мимо моего уха. В пальцах у него уже клубилось какое-то плетение.

— Надеюсь, ты не собираешься спасать их… — он шагнул вперед, и я, моментально растеряв всю веселость, повисла у него на локте.

— Стой! Не ввязывайся. Я сама разберусь.

Поселян набежало человек тридцать. И длинных жердей они по дороге надергать успели в достатке. А кое-кто и вилы не поленился прихватить.

— Думаешь, я не способен разогнать толпу поселковых болтунов? — вздернул бровь Алек.

«Конечно, не способен!» — мысленно взвыла я, но вовремя прикусила язык.

— Мне просто их жалко, — выкрутилась я.

— Да? — сердито качнул головой принц. — А мне вот нисколечки не жалко. Я, ифит пожги всех законопослушных идиотов на свете, впервые держал на руках девушку, которую люблю! Такой момент испор…

— Бей справедливцев, робяты! — выкрикнул кто-то из толпы, и поселяне, выставив палки и вилы, двинулись вперед. Откуда-то полетели камни.

— Ну, все, — выдохнул Алек, услышав, как зазвенело разбитое стекло.

Он вскинул руку, отпуская плетение, и десяток поселян кубарем вылетели обратно за забор. Взмах тяжелой шпаги я даже заметить не успела, вот еще в двух шагах кабатчик тычет во все стороны алебардой, а вот уже растерянно пялится на бесполезный обломок древка. Еще одно плетение, и тяжелая лавка, вкопанная в землю у крыльца, взлетела в воздух и сшибла пяток самых резвых.

Тут я все же опомнилась и, активировав амулет, выскочила во двор:

— Стойте! Стойте! Никто меня не хватал! И он — не справедливец!

Чтобы меня услышали разгоряченные дракой поселяне, понадобились две воздушные волны от меня и десяток ударов шпагой плашмя от Алека. Тогда драчуны наконец угомонились.

— Это как же так, лерра тайница? — кабатчик почесал затылок обломком алебарды. — Я думал, пригляжу, мало ли чего. Подошел, слышу, крики какие-то. Опосля дверь — бах. Смотрю, стоит девка какая-то, рядом ворон ентот, а на девке одежа ваша! Ну и побежал сразу за мужичками.

— А теперь беги отсюда. Вместе с мужичками, — буркнул Алек, собственническим жестом обнимая меня за талию.

— А девка хде? — бдительно прищурился толстяк.

Тут уж и я разозлилась. После таких затратных плетений Алек наверняка сейчас еле на ногах стоит, а мы тут с жадным дураком припираемся. В руках сам собой вспыхнул огненный шар.

— Понял, лерра тайница, — попятился кабатчик. — Все понял. Вы уж зла не держите, мы ж о вашем благоденствии беспокойство имели. Ошибочка вышла. Уже уходим.

Поселяне, подобрав стонущих товарищей, которым не посчастливилось встретить взбесившуюся лавку, убрались со двора. Алек, пробурчав что-то невнятное, очередным плетением поставил потоптанную секцию забора на место.

Вот тут у меня и зашевелились первые сомнения. Алек — слабодарец. Это значит, что ему даже простой телекинез доступен раз в год по завету со всем прелестями магического истощения впоследствии.

— Ты в порядке? — уточнила я, глядя, как он спокойно запирает дверь и вкладывает шпагу обратно в ножны, так и оставшиеся на стене.

— В полном, — кивнул он. — Есть будешь? Лепешки я убрать забыл — они твердые как камни. Но у меня где-то был окорок.

— Не, — отмахнулась я, во все глаза рассматривая принца. Слабодарец — это не болезнь, которую можно вылечить. Это приговор. Но, похоже, не для всех? Пока я соображала, как бы так вежливо задать вертевшийся у меня на языке хамский вопрос, Алек улыбнулся и подмигнул.

— Догадалась-таки? Это и есть твоя загадка. Магические каналы восстанавливаются медленно, и доступно мне пока немногое, но полгода назад я и об этом мечтать не смел.

— Рассказывай, — ошарашено замотала головой я: магические каналы не восстанавливаются! Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда!

— Цветок скорби, — казал он, вытаскивая из-под рубашки причудливо изрезанный алый камень на длинном шнурке. — Я сумел его создать.

— Ты лучший ученый в мире, гений, и все такое, — поспешно закивала я. — Но давай, я тебя потом похвалю. Ладно? А сейчас расскажи, как тебе это удалось?! Что такое эти слезы создателей? Я возилась с камушками с Тролльего плато, но те только начинали светитсья после купания в отваре из некоторых трав, и все. А ты что взял за основу? И как…

— Тише, — рассмеялся Алексан. — Расскажу, куда же я денусь. Я же тебе для этого и писал…

Загадки и тайны на мгновенье перестали меня интересовать.

— Только за этим, дорогой почтительный брат? — прищурилась я.

— А что еще я имел право просить у жены собственного брата и будущего Правителя? — развел руками он.

— Проехали, — махнула рукой я, решив не ворошить уже решившиеся проблемы. — Так что ты взял за основу?

— Слезы. Те, о которых ты мне рассказывала. Талисманы. Даже у твоего преданного толстяка-защитника на шее такой болтался.

— Но как! Я же возилась с ними! Никаких реакций. И потом, они белые!

— В твоей книжке действительно был зашифрован рецепт, — Алексан достал с каминной полке толстый сверток. — Вот. Приготовил для твоего посланника, буде он появится.

Я поспешно полоснула режущим плетением по толстой бечевке. На стол выпали две коробочки и небольшой свиток. Пока я решала, за что схватиться в первую очередь, Алек вытряхнул на столешницу те самые кристаллы и открыл вторую упаковку.

— Вот скорбь Идды. Красная лодь. Ее цветы поселковые называют Ладони создателя, а отвар из нее считают целительным. Они действительно используются в некоторых лечебных настойках у местных знахарок.

— Это я знаю, — кивнула я. — В ее отваре я и вымачивала кристаллы. Только ничего, кроме свечения, не добилась. А что могло бы олицетворять силу Никана, так и не придумала.

— Значит, половину загадки ты разгадала, — слабо улыбнулся Алек. — А вторая сила… Вот же она.

Он указал в окно. С минуту я непонимающе переводила взгляд с выцветшей занавески на него и обратно, пока до меня дошло:

— Свет! Солнце! Но почему тогда у меня ничего не получилось?! Я же не прятала вымоченные кристаллы от солнца.

— Ага. Я сделал ту же ошибку. У меня же оригинального текста не было. И только потом вспомнил: «Омыл он слезу холодным светом лун и горячим лучом солнца».

— Ифитовы хвосты! — досадливо прищелкнула пальцами я. — Вот разиня… И куда я смотрела! Ведь перечитала эту демонскую тайнопись раз сто!

— Не расстраивайся. Я не одну заготовку перепортил, пока выяснил, что луны должны светить одновременно, и до этого кристалл вообще не должен видеть никакого другого света. Там много нюансов. Я все написал тут.

Он пододвинул ко мне свиток.

— А цвет… Кровь?

— Ага, — почти по-детски открыто улыбнулся он. — Должен же я был проверить, что у меня получается.

— Представляю, сколько крови ты из себя выкачал, — проворчала я. — Но ты все равно гений!

— Я примерно так и подумал, когда слеза раскрылась, — усмехнулся Алек. — Правда, потом успел в этом засомневаться. В твоей книжке ничего не сказано про принцип действия этого артефакта. Я подозревал, что это связано именно с магическими каналами. У чернаков они действительно более слабые и изнашиваются гораздо быстрее, чем у уроженцев Белого континента.

— Откуда ты знаешь? — удивилась я, услышав одну из теорий наставницы, которая в последние годы окончательно зациклилась на проблеме быстрого старения чернаков.

— Аленна как-то запрашивала у отца некоторые книги, и он обязал меня их собрать, — пожал плечами Алек. — Догадаться, срок жизни какого именно чернака так беспокоит мою безалаберную сестричку, труда не составило. Несколько лет я даже пытался разобраться с этой проблемой. Но потерпел такое же сокрушительное фиаско, как и она.

— А Аленна не хотела обращаться к тебе за помощью, — ляпнула я, вспомнив подслушанный некогда разговор.

— Кто бы сомневался, — поморщился Алек. — Я же жалкий слабодарец, по определению ни на что не способный.

— Вообще-то, она считала, что ты ей откажешь.

— Что за блажь?! — удивился Алексан. — Она моя сестра. Пусть не всегда приятная в общении, и тем не менее. Разумеется, я бы не отказал.

— Вот и отлично! — обрадовалась я. — Тогда тем более ты должен ей рассказать об этом открытии! Поехали прямо сейчас! К вечеру будем…

Заметив, что лицо принца выражает все что угодно, только не восторг, я осеклась.

— Что не так?

— Может, ты сама? — замялся Алек. — Это вообще-то твоя книга была. И про кристаллы именно ты узнала.

— Твоего отца больше нет, — качнула головой я. — Тебе больше не нужно «путешествовать».

— Да нет… Я знаю… — избегая моего взгляда, он аккуратно складывал рассыпанные кристаллы обратно в коробку. — Понимаешь, я уже привык тут. Обжился. Самое то, чтобы поработать всласть. И путешествовать не хочу совершенно. Место уютное, тихое…

— Поселяне с палками бегают, — сердито продолжила я.

— Эти впервые явились. А после такой встречи еще долго не появятся, — махнул рукой Алек.

У меня в груди зашевелились неприятные предчувствия. Когда мы разобрались с клубком идиотских ошибок и недоразумений, я априори посчитала, что принц обрадуется возможности выбраться из ссылки и вернется в столицу. Но как выяснилось — ошиблась.

— То есть, ты не хочешь отсюда уезжать? — прямо спросила я.

— Да нет, почему же. Можно и уехать.

— Тогда в чем дело?

— Создатели, Олгa! — он встал. — Ну, сама подумай! Ты мне столько новостей привезла! Твоя помолвка не состоялась. Отец умер. Я, оказывается, больше не изгнанник. Но ни сестра, ни брат даже не удосужились мне об этом сообщить. А ведь они оба знали о приказе Правителя: «путешествовать». И про то, что я не оставил адреса, можешь не упоминать. Неужели ты действительно думаешь, что для Правителя континента проблема найти одного магика, который и не прячется особо? Да я навскидку тебе перечислю десяток способов от кровного поиска до Тайной канцелярии.

— М-да…

— И какой я должен сделать вывод? Если меня не позвали даже теперь, значит, просто не хотят видеть. Вот и все.

Его слова звучали логично. Тем более что я помнила, как Аленна разговаривала с братом в моем присутствии. Но с другой стороны мне не давало покоя подозрение, что их неприязнь — следствие такого же идиотского недопонимания, как было и со мной.

— Но мне не спрятаться в глуши. Слух об этом рано или поздно пройдет по округе, и тут появится нечто худшее, чем дюжина поселян с вилами. Через неделю-другую сюда зачастят толпы религиозных фанатиков. Что станет тогда с твоим покоем? И еще одно… Я. Я хочу тебя видеть, — медленно проговорила я. — Этого для тебя недостаточно?

— Я совсем забыл про твой новый титул. Его восприняли настолько серьезно?

— Серьезнее, чем мне бы хотелось, — поморщилась я, не зная, как объяснить ему, что мой нынешний статус одним титулом не исчерпывается.

— Хорошо, — сдался Алексан. — Я поеду с тобой.

Я понимала, что он согласился исключительно под давлением банального шантажа с моей стороны. Где-то глубоко в душе шевельнулось нечто похожее на совесть. Но я быстро задавила это ощущение. В конце концов, и ему, и наставнице давно пора оставить в прошлом детские обиды.

Сборы не заняли много времени. Мы заночевали уже в нескольких часах пути от Подгорья в довольно большом городе. А к обеду добрались до столицы.

Когда над черепичными крышами показались высокие шпили дворца, Алек умолк окончательно, погрузившись в свои мысли. Я не стала его тормошить — пусть подумает, ему полезно. Как, впрочем, и мне.

Сейчас, оказавшись почти у цели, я начала сомневаться, правильно ли поступила, настояв на этой поездке. Отвратительные картинки, вроде злобно хохочущей наставницы, вышвыривающей брата за ворота, и презрительно кривящего губы Никса то и дело всплывали перед глазами, заставляя меня беспокойно вертеться в седле. Умом я понимала, что Аленна в любом случае не пойдет дальше грубых шуток, а Никса мы и вовсе скорее всего не встретим. Но спокойнее почему-то не становилось, и я то и дела косилась на едущего рядом принца.

Алек смотрел прямо перед собой, едва заметными движениями поводьев направляя своего громадного варана, такой же эмоциональный, как мраморная статуя. Мысленно сплюнув, я взялась за цепочку амулета: страже придется показать мое настоящее лицо.

Только нервным напряжением я и могла объяснить глупость, которую совершила впоследствии: задумавшись, я сняла личину гораздо раньше, чем мы добрались до ворот, да еще посреди людной улицы.

Вараны шли шагом, как и положено в городе. Я почувствовала, что кто-то тянет меня за полу, и нетерпеливо отмахнулась. И тут же почувствовала чужие руки чуть ниже. В потом кто-то дернул меня за сапог, и я наконец сообразила, что происходит.

Толпа собирались с просто нереальной скоростью. Над головами полетели выкрики: «Дочь!», «Кровь Создателей!» А я не успевала сбрасывать жадные руки, тянущиеся со всех сторон.

Алек уже с трудом удерживал своего варана рядом. Люди, совершенно не обращая внимания на раздраженно щелкавших зубами ящеров, оттесняли его в сторону.

Народу становилось все больше. Если огромный варан принца еще мог двигаться вперед, буквально раздвигая вязкое людское месиво грудью, то мой встал как вкопанный.

— Олгa! — Алек натянул поводья, награждая особо ретивых увесистыми оплеухами. — Что происходит?!

— Фанатики! — отозвалась я, с трудом перекрикивая царящий вокруг бедлам.

Что ответил принц, я не разобрала, только дышать сразу стало легче. Причина просвистела мимо моего носа в следующую секунду: увидев, что оплеухи не помогают, Алек обнажил шпагу. Несколько глухих ударов плашмя заставили людское море слегка отхлынуть. Воспользовавшись этим, он сдернул меня с седла. Я даже понять не успела, как выдернула ноги из стремян и оказалась сидящей верхом перед ним.

Моя вараниха, оставшись вдруг без седока, злобно зашипела, вонзив зубы в ближайшего идиота, вздумавшего к ней сунуться.

— Держись! — выдохнул Алек мне в ухо, и его варан вдруг взвился на дыбы, разбрасывая мощными лапами заступавших ему дорогу людей. Вот когда я порадовалась, что у принца здоровенный боевой ящер, а не скаковой зверь вроде моего. Не сдерживаемый седоком, монстр вломился в толпу, как таран, разом вынося нас с узкой улочки на дворцовую площадь.

Народу хватало и тут. Но зато причину столпотворения наконец разобрала дворцовая стража. Несколько минут спустя из ворот вылетел отряд кавалергардов. Да и я, избавившись от необходимости ежесекундно отбиваться от загребущих ручонок, сумела сплести простенькую воздушную волну, расчищая путь нашему ящеру.

К воротам мы пробились. Кавалергарды забрали и моего варана, устроившего свалку в тисках домов за нашими спинами. Правда, с него содрали всю сбрую и, кажется, даже часть чешуи, но это уже были детали. Так или иначе, но мы целые и относительно невредимые оказались за надежными стенами дворцового парка.

— Когда ты сказала, что все серьезно, — проворчал Алек, придерживая меня, пока я на ватных ногах сползала с шеи его варана, — я и подумать не мог, что настолько.

Он бросил в ножны шпагу, которую все еще держал в руках. А по изрытой вараньими когтями алее к нам уже спешила недовольная Аленна.

— Оли! Чем ты думаешь?! — возмущалась она. — Мы с тобой как договаривались?! Личину снимать только на воротах!

Она обняла меня, попутно ощупывая на предмет повреждений, а потом с облегченным вздохом развернулась к брату:

— Этой растяпе безумно повезло, что ты так вовремя решил прервать свое добровольное затворничество! Эти болваны ничего не заметят, даже если у них под носом бунт начнется!

Не замечая, как взлетают на лоб брови принца, она обняла и его.

— Пойдемте, — Аленна одним многообещающим взглядом, отправила обратно на посты пристыженных кавалергардов, и широким шагом направилась к широко распахнутым дверям дворца.

Толпившейся у входа стайке придворных хватило нетерпеливого жеста, чтобы подобострастно кланяясь разойтись. Впрочем, их присутствие наставницу не смущало и она продолжала мне выговаривать:

— Ты что творишь? Это же уму непостижимо! Мало тебе было, когда тебя чуть не разорвали на пристани, теперь решила повторить попытку самоубийства прямо здесь?!

— Это не я! Оно само! На пристани у меня цепочка амулета лопнула! — возмутилась такой несправедливости я. — А сейчас… Мне что, надо было разогнать их файерболами?!

— Тебе надо было сидеть во дворце, если ты никак не научишься пользоваться личиной! — огрызнулась Аленна. — И все! Даже слушать не хочу твои оправдания!