Невеста массового поражения

Глава 17. Наперегонки со смертью

Сколько я стояла посреди темной аллеи, а потом бродила по полутемному парку, не знаю. Возвращаться во дворец к ярким магическим огням, писклявой фрейлине, казалось, навечно поселившейся в прихожей, и пустой суете слуг виделось чем-то сродни казни. Я просто физически была не способна изображать, что ничего не изменилось.

Изменилось! И пусть я пока не могла сформулировать, что именно, но эти изменения давили на плечи, как тяжелый промокший плащ, кривили губы неестественной улыбкой и холодили маленькой льдинкой где-то внутри.

Обвинения Алексана были смехотворны. Я могла бы опровергнуть их в несколько слов. Но демоны, как известно, кроются в деталях. Меня даже не потрудились выслушать. Его не интересовали мои оправдания и причины. И если бы я так ясно не видела, в какой момент Алексан узнал во мне Олгу, то и вовсе заподозрила бы, что вся эта сценка была придумана заранее: красивый жест, чтобы продемонстрировать мне отсутствие интереса.

Но я читала изумление в его глазах, слышала обиду в резких фразах, пусть и сказанных предельно корректным тоном. Так в чем же, ифит пожги все тайны на свете, дело?!

Кое-как отогнав мысли о любовном фиаско, я пошла обратно во дворец. Если наставница заметит мое отсутствие, да еще и узнает, что я столько времени шаталась по парку в гордом одиночестве, мало мне не покажется. А второй торнадо по имени Аленна я сегодня точно не вынесу.

Желая избежать встреч с придворными дармоедами и пустых расшаркиваний, я самым наглым образом прошла через крыло Старого Правителя, даже не вспомнив о дневном госте, и вскоре оказалась в своей гостиной. Писклявая фрейлина, на мое счастье, спала в прихожей, уронив голову на маленький столик, заваленный поздравительными карточками.

Я как раз успела переодеться и смыть зудящую на щеках золотую краску, как в комнаты ввалилась Аленна в сопровождении отряда стражи.

— Где ты была? — с порога рявкнула она.

— Здесь, — с самым невинным видом захлопала глазами я.

— Охрана не видела, как ты вернулась во дворец, — с недоверием парировала наставница, оглядываясь по сторонам.

— А я и не хотела, чтобы меня видели, — пожала плечами я. — А теперь, если позволите, мне хотелось бы лечь.

У наставницы и без меня хватало проблем. Наверное, поэтому она удовлетворилась тем, что я все же в своих покоях, а не исчезла в неизвестном направлении, и ушла, забрав с собой стражу.

Едва за ней захлопнулась дверь, как я тихо сползла по стенке и, сжавшись в комок, позорно разревелась: «Что ж так больно-то?..»

Проснувшись утром под мерный перестук дождя, бившего в окна, я вдруг обнаружила, что мне совершенно нечем заняться. Пляски с бубнами вокруг моей персоны начнутся завтра, при подготовке к празднованию Парада планет: платья, прически, наставления монхов, ритуалы… А все прочее, вроде Контролей и официальных обедов, для меня уже закончилось.

Намотав несколько десятков кругов по комнатам и превратив в хаос аккуратные ряды книг на полках, я добралась до своего домашнего монстрика. Но и Чудик не горел желанием меня развлекать. Как, впрочем, и всегда. И от предложенного черновика каких-то расчетов тоже отказался. Уже заподозрив очередной сюрприз и в то же время предвкушая хоть какое-то разнообразие, я нахмурилась:

— И что ты слопал на этот раз?

Чудик не заставил просить себя дважды. Над его головой появился уже знакомый быстро темнеющий туман, и вскоре я с возрастающим разочарованием читала сценарий торжественных проводов белакского правителя, Государя-наследника и его невесты. Дойдя до «пламенной» речи-напутствия Аленны ее воспитаннице, то есть мне, я зло махнула рукой, развеивая призрачный пергамент. Ну, кому могут понравиться обороты вроде «пытливая в науках и покорная девица» и пожелания поскорее осчастливить оба континента очередным отпрыском рода Грифон.

— Не мог что-то поинтереснее слопать? — с обидой спросила я монстрика. — Лучше бы листовку справедливцев съел. Или какое-нибудь донесение из Тайной канцелярии, а не эту болтологию!

Чудик лениво зевнул и свернулся в клубок, начисто проигнорировав мое справедливое возмущение.

Вскочив, я снова заметалась по комнате: «Уже и мой собственный домашний монстрик с ними заодно! Как сговорились все: ничего мне не рассказывать, пока к стенке не припру! Может, они меня вообще уже в расчет не принимают? Мол, все равно скоро к белакам укатит?!»

Окончательно разозлившись, я подтянула ремешок амазонки и решительно шагнула к двери в прихожую:

— Никого ко мне не пускать! У меня мигрень! Спать буду!

Что там пропищала фрейлина, я пропустила мимо ушей, ныряя в открытый проход потайного хода: «Не хотите мне рассказывать? Не надо. Сама все узнаю. И для начала разберусь, что там за листовка такая была! Сейчас у нас время дружеского завтрака с белаками? Вот и отлично — очень кстати!»

Рассудив, что кабинет Никса точно пустует, а с плетениями, наверняка навешанными Аленной, вполне можно будет разобраться на месте, я побежала к покоям правителя.

Но когда это у меня все шло по плану? То ли завтрак сегодня отложили, то ли он вообще не планировался, а я, со свойственной мне растяпистостью, благополучно это прохлопала, не знаю. Так или иначе, но я возблагодарила Создателей, что в кои то веки сперва заглянула в глазок. Мало того, что сам Никс как ни в чем не бывало сидел за столом над кучей свитков, так еще и Аленна нервно расхаживала из угла в угол. Я навострила уши: похоже, удастся разжиться новостями, не сражаясь с чарами наставницы.

Но через полчаса я уже не была столь оптимистична. Правители обсуждали скучнейшую схему оцепления на Параде планет и не менее скучные детали самого праздника. Когда я уже совсем было решила вернуться к себе, в дверь постучали.

— Целитель Ривс просит срочной аудиенции у Ее Величества, — щелкнул каблуками секретарь, сильно смахивающий на гвардейского фельдфебеля.

— Что у него может быть срочного? — поморщился Никс, поднимая голову от бумаг.

— Зови! — одновременно с ним воскликнула Аленна, удостоившись удивленного взгляда. Обычно она не позволяла себе при свидетелях перебивать мужа.

Целитель появился почти сразу.

— Прошу прощения, что осмелился потревожить вас, Ваше Величество, — опасливо косясь в сторону Никса, заблеял он. — Но дело касается того больного, к которому вы проявили свой высочайший интерес. И я счел для себя возможным…

— Да что там случилось?! — прервала наставница, как всегда, не оценив пустые словеса.

— Лечение не приносит ожидаемого результата, — выдохнул целитель с таким видом, будто бросился с моста в горную реку.

— Это как? — заметно опешила Аленна. — Вы же уверяли меня, что он просто простудился, и завтра… То есть уже сегодня встанет на ноги.

— О ком он? — вмешался Никс, недовольно переводя взгляд с жены на посетителя и обратно.

— Погоди, — отмахнулась наставница и нетерпеливо пристукнула каблуком по паркету. — Так как такое получилось, Ривс?

«Вот-вот, — невольно подумала я, любуясь, как взлетают на лоб брови Никса. — Мне про манеры напоминать не устает, а сама…»

— Я не знаю, Ваше Величество, — задрожал целитель. — Мой коллега с Белого континента склонен винить слабый организм пациента, много лет пренебрегавшего свежим воздухом. Но я не вижу признаков чего-то подобного.

— Мне кто-нибудь объяснит, что, ифитовы хвосты, творится в моем дворце?! — вспылил Никс.

Только тут наставница, похоже, вообще вспомнила о присутствии мужа.

— Алексан заболел, — пояснила она.

— А подробнее, — процедил Правитель, в то время как у меня подогнулись ноги: «Как заболел?! Когда?! Он же только вчера со мной…»

И тут же в памяти всплыли и неестественная бледность Алексана в нашу последнюю встречу, и запавшие глаза, очерченные темными кругами. К размолвке это не имело никакого отношения — он уже пришел таким в парк.

— А подробнее пусть тебе Ривс расскажет, — холодно проговорила наставница. — Я знаю немногим больше твоего. Вчера я зашла к нему, чтобы снять тот дурацкий браслет. У него был жар. Мне это не понравилось, и я велела Ривсу подобрать необходимые зелья — Парад Планет на носу, только такого рода сюрпризов празднику и не хватало. Что дальше, Ривс?

— Я сделал, как вы приказали, Ваше Величество. Обычные зелья, которые помогают от простуды. И мой белакский коллега согласился с этим вердиктом, — суетливо заговорил целитель. — Простуда с осложнениями. Вот только жар не удается сбить, и состояние больного ухудшается с каждым часом. При всем уважении к коллеге, это уже не укладывается в обычную клиническую картину.

— А ваш коллега с этим, значит, не согласился? — нахмурился Никс.

— Не то чтобы не согласился… Но и не подтвердил…

— Точнее! — рявкнул Правитель, буквально озвучив мои мысли.

— Он считает, что ничего необычного не происходит! Его высочество Алексан много сил отдавал работе на благо Академии Стихий, пренебрегал физическими упражнениями и свежим воздухом, мало бывал на солнце, и тем самым подорвал свое и без того хрупкое здоровье, — зачастил целитель. Судя по обильно усевшим бледный лоб бисеринкам пота, он уже и сам не рад был, что пришел со своими сомнениями к Аленне. — Кроме того, простудившись, Его Высочество Алексан не потрудился пригласить целителя и занялся самолечением, что привело к запущенности болезни и многочисленным осложнениям.

— Так. А теперь ваше мнение, — прервала Аленна. — Успокойтесь! Вы приняли правильное решение, доложив о своих сомнениях.

— А я затрудняюсь сформулировать собственное мнение, — с заметным облегчением выдохнул Ривс. — Начнем с того, что у Его Высочества развитая мускулатура, а кожа носит следы загара. Это не то, что я ожидаю увидеть, когда слышу про ослабленный организм, не способный сопротивляться банальным инфекциям. Не похоже, что он регулярно пренебрегал прогулками и физическими упражнениями. Когда я пришел к больному по вашему приказу, Ваше Величество, то застал классическую картину запущенной простуды с воспалением верхних дыхательных путей. Пожалуй, из привычного только аномально высокая температура и выбивалась. Но за ночь эта простуда, несмотря на все предпринятые меры, переросла в воспаление легких.

— И ваш коллега считает это нормальным? — переспросил мрачнеющий прямо на глазах Никс.

— Я могу судить только по его действиям, — развел руками целитель.

— Отравление?

— Я проверил кровь принца на наличие всех известных ядов — ничего. Хотя коллега считал эту проверку лишней. Исключил и прочие причины, вроде нестандартных проклятий… — Ривс сжался, словно силой выталкивая из себя каждое слово. — Я ничем не могу ему помочь… Если болезнь будет прогрессировать с прежней скоростью…

— То… — поторопила Аленна, не замечая, что от веера в ее руках остались только щепки и мелкие обрывки батиста.

— То Его Высочество принц Алексан покинет нас самое позднее следующей ночью, — выдохнул целитель. — Сердце просто не справится с такой нагрузкой.

Никс отшвырнул какой-то свиток и вскочил:

— Ифитово дерьмо! Как же не вовремя!

— Подождите в приемной, лер Ривс, — моментально отреагировала Аленна и, дождавшись, пока дверь за целителем закрылась, продолжила. — Выбирай выражения, милый. Могут…

— Да какие, к Бездне, выражения?! — зло отмахнулся Никс. — У нас на Алексана завязана большая часть договоренностей с белаками. Если он умрет, все это пойдет прахом!

— Прости, что?

— Что, что! — огрызнулся Правитель, не замечая опасно сузившихся глаз жены. — Кирдык твоему проблемному братцу — кирдык дополнительным договоренностям с белаками. Держу пари, тех же выпускников Академии ты не дождешься, не говоря уже…

В бешенстве Правитель даже не смотрел на жену, потому не видел признаков надвигающейся бури. Я же не могла не заметить, как потянулся дымок от обломков веера, а по коже наставницы побежали мелкие язычки пламени. Потому дальнейшее не стало для меня неожиданностью.

Фаербол размером с небольшое яблоко в щепки разнес кресло, куда чернак собирался умостить свой зад:

— Никс, ты охренел! — рявкнула Аленна. — Ты вообще помнишь, что речь идет о живом человеке?! О моем брате, ифит тебя пожги!

— Я думал, вы с ним не ладите, — ляпнул Никс и тут же понял, что сказал что-то не то, заливая водой вспыхнувшие на столе свитки.

— Какая разница?! Это мой брат!

— Да понял я уже, понял! — Правитель с явной опаской покосился на обозленную супругу. — Прости, неудачно выразился!

Пока я мстительно желала, чтобы наставница еще что-нибудь подпалила зарвавшемуся интригану, он поспешно пересек комнату, предусмотрительно держась подальше от стеллажей, забитых государственными бумагами. Аленна несколько раз глубоко вздохнула, восстанавливая самоконтроль.

— Думай, что говоришь, — наконец уронила она. — Не становись похожим на моего отца. От него я сбежала на Тракт.

— Я помню, — кивнул Никс, осторожно обнимая ее. — Прости.

«Хватит болтовни! Вы тут трепитесь, а он умирает!» — мысленно поторопила я. Только понимание, что раз уж спасовали лучшие целители континента, то и я ничего не смогу сделать, удерживало меня на месте.

— Чар на нем не было… — медленно проговорила Аленна, когда я уже успела проклясть все на свете, а особенно бессердечных сестер. — Браслет я делала для Оли. Он отразил бы большинство плетений. Да и вообще, любые чары, наложенные на его носителя, тут же подняли бы на ноги и меня, и половину дворцовой стражи.

— Думаешь, его отравили?

— Чем? Простудой? — фыркнула наставница. — Ты же слышал, что Ривс проверял и не нашел никаких ядов. Мог он солгать?

— Вряд ли, — качнул головой Никс. — Нам ничто не мешает повторить проверку, и Ривс об этом знает. Будь он хоть трижды предателем, он не стал бы так рисковать.

— Так что же, ифит пожги безголовых лекарей, с ним такое?! — взорвалась Аленна, и я видела, что она неподдельно переживает за Алексана. Куда только подевалась ее обычная пренебрежительность?

— Сходи к отцу. Ты волнуешься о здоровье брата — в этом нет ничего необычного. Посмотрим, что он тебе скажет, а уж потом будем думать.

Аленна направилась к двери, и я побежала узким коридором к гостевому крылу. «Простудой отравили! Придумают тоже, лекаришки криворукие… Сейчас Аленна вам покажет, болтуны!»

Не знаю, кого я уговаривала, себя или какие-то высшие силы. Но я твердила эти слова на все лады, пока, с трудом вписываясь в крутые повороты, бежала по тайным коридорам Старого Правителя. Не уговорила… Никакие высшие силы не услышали мою мольбу. Белакский Правитель только плечами пожал, когда наставница спросила его об Алексане.

— Мне доложили о его болезни. Жаль, что я уделял ему мало времени, а сам он оказался неспособен правильно расставить приоритеты и не сидеть над книгами в ущерб здоровью. Все мы под дланью Создателей, — добавил он, ханжески подняв взгляд к потолку.

Фальшь в его словах почувствовала даже Аленна. Ничего не говоря, она развернулась и хлопнула дверью. Мне же в тот момент показалось, что вместе с грохнувшейся об косяк створкой оборвалось что-то внутри у меня. Не находя в себе сил уйти, я замерла, прижавшись лбом к потайной панели и глядя на показное смирение, исказившее подлую рожу белака гротескной маской.

«Надо идти…» — проползла, едва касаясь сознания, тяжелая неповоротливая мысль.

И тут я увидела такое, от чего волосы зашевелились у меня на затылке: белак улыбался. Улыбался, как довольный кот, обожравшийся сметаны и сваливший пропажу на хозяйского пса. Он даже начал что-то насвистывать себе под нос, разлаживая кружева на манжете. Я услышала какой-то скрежет, и только долгую минуту спустя поняла, что это скрипят мои зубы. Понимая, что еще чуть-чуть, и я открою проход и швырну в отвратительную рожу Правителя Белого континента первым попавшимся плетением, я буквально силой заставила себя оторваться от шпионского «глазка».

«Да он же доволен! Он доволен, что его сын умирает! — слепая ярость оформилась в понимание. По спине прокатился озноб. — Он жалел, что Алек не умер в застенках спятившего дядюшки. И… И… Довел дело до конца сам! Отравил опального сына!»

«Простудой?» — прозвучал в ушах недоверчивый голос Аленны. Но я не обратила на выверт подсознания никакого внимания. Вынырнув из ступора, я со всех ног понеслась дальше, к комнатам Алексана. Добравшись до цели, я на остатках самообладания ткнулась лбом в потайную панель, приникая к «глазку».

Аленна стояла у кровати, тяжело опираясь на массивную резную спинку. Рядом в угодливом поклоне застыл незнакомый белак:

— Все мы под дланью Создателей, Ваше Высочество.

— Заткнись, — бросила наставница, озвучив мелькнувшую у меня мысль, и я наконец перевела взгляд ниже, на того, кто лежал в постели.

Даже не бледная, а какая-то серая кожа, заострившиеся черты лица. Глубокие тени под глазами. И руки… Беспорядочно двигавшиеся по кипенно-белому покрывалу скрюченные пальцы. Они пугали сильнее всего остального. Я отказывалась верить, что это те самые теплые нежные пальцы, которые осторожно убирали волосы с моего лица всего несколько дней назад.

Отшатнувшись от «глазка», я прижалась к холодной шершавой стене, зажимая рот ладонью. Мне казалось, что наставница вот-вот услышит мои хриплые вдохи, и как громко колотится сердце где-то в горле.

«Это он. Он его отравил, что бы там ни говорили целители!» — прошептала я и внезапно осознала, что если Алек умрет, убью белака. Неважно, как и когда, но убью. Да что там… Я поняла, что готова выйти замуж за ненавистного Максиана, лишь бы его папаша оказался в пределах моей досягаемости.

Перед помутившимся взором замелькали страницы пыльных фолиантов из библиотеки старого правителя. «Он будет умирать долго… Очень долго… «Колдовские курения» Замечательный травяной сбор для камина: подышит им несколько часов и месяц будет легкие выдыхать… Или «Влияние на разум человеков…». Отличная настойка даже в двух видах: вообразит себя навозным червем и отправится обедать в стойла варанов. «Смерть злая от причин естественных». Там тоже… Хотя нет… Пусть знает, сволочь, что его отравили, как он своего сына. Никаких… Тебе… Естественных…»

В мозгу щелкнуло, и я буквально воочию увидела форзац одной из безумных книжек старого Правителя. «Смерть злая от причин естественных и природных». Под оглавлением, пестревшим дикими заголовками вроде: «Как запустить мор» и «Несчастные случаи: классификация, применение, организация», мелким убористым почерком было написано «Легочная потрава», и ниже длинный список ингредиентов. Я напряглась, пытаясь вспомнить его, но, быстро отказавшись от подобной глупости, сорвалась с места. Что толку гадать, если можно просто посмотреть.

Книгу я нашла сразу, как и сам рецепт, изобиловавший корявыми старинными оборотами. Но уверенности, что Алека отравили именно этой дрянью, у меня несколько поубавилось. Нет, скупое описание действия отравы в точности совпадало с тем, что происходило с опальным принцем. И даже те травы, что недавно просила для своего папаши Аленна, красовались в самом конце длинного списка ингредиентов. Вот только основу для этого яда надо было настаивать без малого пять недель, а само варево теряло свои свойства через сутки после приготовления. Не тащил же проклятый Бездной белак котелок с недоваренным ядом с собой через океан?!

Руки у меня тряслись, как у старого нищего, виденного однажды на паперти Храма Четверых, когда я переворачивала страницу, не зная, найду ли там рецепт противоядья. Он был… Но прочитав его, я села прямо на пол возле стеллажа и разревелась. Что толку от противоядья, которое надо готовить так же долго, как и сам яд?!

Размазывая по лицу слезы пополам с пылью, собранной в потайных коридорах, я поплелась к себе. Только у панели, открывшей проход в мои покои, я заметила, что так и не выпустила из рук мерзкую книжонку. Выругавшись, я уже хотела швырнуть ее в камин, но в последнюю секунду остановилась. «Пусть я не успею. Но ничего не делать еще хуже. А Алек сильный. Он справится. Он доживет…» — прошептала я, старательно не замечая, как глупо звучат мои слова, и, развернувшись на месте, отправилась в лабораторию.

Я совершенно сознательно гнала все мысли, не относящиеся к зелью, все всплывающие в памяти слова целителей. Даже о своих чувствах к Алексану и мести его папаше я думать отказывалась. У меня появилась цель: обойти необходимость настаивать основу для противоядья. Этим я и собиралась заняться, один за другим выставляя на рабочий стол фиалы и мешочки с ингредиентами.

К счастью, все необходимое у меня было. Я поставила котелок на вечную горелку и посмотрела на заполонившие стол составляющие будущего зелья: «Что-то из этого раскрывает свои свойства только благодаря долгому настаиванию. Но что? И как этого избежать?»

Не знаю, сколько я пялилась на стол, как варан на чужое стойло, прежде чем сообразила, что не дает мне покоя. А сообразив, заметалась вокруг, словно пол вдруг раскалился докрасна. Этот набор, эти ингредиенты, стоявшие вот так, рядом, казались мне знакомыми. Будто я уже видела эту картину и варила это зелье. Но понимание никак не давалось в руки, маяча где-то на краю сознания и растекаясь невнятной дымкой, едва я пыталась его осознать.

Чувствуя, что время утекает сквозь пальцы, как песок, я сплюнула и взялась за стило. Прибегать к помощи наставницы рискованно, но дожидаться, пока меня осенит — глупо и рискованно вдвойне.

Четверть часа спустя я уже стояла у дверей в покои Аленны, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. «Нельзя показывать ей собственное волнение. Нельзя», — уговаривала я себя. За спиной у меня мерно сопел Радив, которого я вызвала, как только решилась идти к наставнице. Может, такое явное следование ее приказам заставит Аленну забыть на время собственную подозрительность и не слишком допытываться, что я там такое собралась варить?

— Ее Высочество принцесса Двух Континентов, — возвестила статс-дама, когда я наконец решилась войти. Аленна, вполголоса беседовавшая о чем-то с кавалергардом, подняла голову и удивленно вздернула бровь:

— Ты не снесла дверь с петель и даже никого не сбила с ног… Что случилось? Ты заболела?

— Нет, — буркнула я, осознав свой промах. Вот тебе и «не насторожила» дорогую наставницу. — Всего лишь пытаюсь следовать этикету.

— Похвально, — кивнула она, жестом отсылая придворных. — Так что случилось?

— Ничего, — деланно-равнодушно пожала плечами я. — Просто решила поработать в лаборатории. Один рецепт показался мне знакомым, но названия у него нет, а я никак не могу вспомнить, где уже видела нечто подобное.

Я выложила на заваленный свитками стол переписанную на обрывок пергамента часть рецепта Легочной потравы. Разумеется, название и последние три травки я благоразумно опустила.

Аленна помолчала, скользя глазами по строчкам, а потом недоверчиво проговорила:

— И где ты это взяла?

— В старой книжке на полях увидела. Решила разобраться, что это такое.

— Ничего интересного, в общем-то. Всего лишь рецепт Капель Сирина, — тень недоверия растаяла в глазах наставницы, и я незаметно перевела дух. — Да к тому же неверно записанный. Вот здесь, в конце, зелье рекомендуют кипятить три минуты. Не надо, иначе оно будет годно только в помойный желоб.

— Тьфу, ты, — вполне искренне выругалась я, недоумевая, как умудрилась не узнать обычное лекарство от диареи. Тем более, что в прошлом году как раз варила его для старика-аптекуса в нижнем городе, и оно провоняло мне всю лабораторию, пока настаивалось. — Лучше что-нибудь другое сварю.

— А что это ты вообще забралась в лабораторию? — снова насторожилась наставница. — В последнее время ты ее не баловала своим присутствием.

— Скучно, — отмахнулась я.

— Скучно? — Аленна покосилась на свитки, завалившие стол, потом снова на меня. — Смотри… Если в программу избавления тебя от скуки входят неприятности для Максиана…

— Если он таки на мне женится, я сама стану самой большой неприятностью в его жизни. И зелья мне для этого не понадобятся, — фыркнула я, старательно сдерживая нетерпение.

— Ну-ну, — невольно усмехнулась Аленна.

— В общем, я пойду поищу что-нибудь поинтереснее, чем средство от поноса, — поспешила отклонятся я.

Наставница явно хотела что-то сказать, но, снова наткнувшись взглядом на кучу неоткрытых свитков, слабо махнула рукой. Я не заставила просить себя дважды, быстро убравшись в коридор.

Не желая и дальше бездарно тратить время, я, наплевав на дышащего в затылок Радива, прямиком направилась в хранилище дворцового целителя, а четверть часа спустя захлопнула дверь перед носом своего бессменного стража. Лаборатория — часть моих покоев, и тут мне охрана не нужна.

Едва оставшись наконец снова в одиночестве, я выбрала самый маленький из наличных котелков и вылила туда содержимое украденной у целителя бутылки. Пропорции, разумеется придется пересчитывать, но сейчас это меня не смущало. Похоже, появился реальный шанс успеть приготовить противоядье и тайно дать его Алеку. Завтра вечером мы уедем на Троллье плато поклониться Параду планет и принять благословение Создателей. А второй раз провернуть тот же номер я папаше-выродку не позволю — фиг ему, уроду, а не нужные травки. Да и не будет у него времени снова готовить эту отраву — сразу после Парада планет белакская делегация умотает обратно на Белый континент. А Алек, кстати, останется.

Ну а если у белака вдруг якобы проснутся отцовские чувства — все расскажу Аленне. Как бы она ни относилась к Алеку, но на расправу папеньке-отравителю брата не отдаст. В этом я теперь не сомневалась ни на секунду. Я, кстати, тоже никуда не поеду. В конце концов, просто откажусь от помолвки при всем честном народе. Не будут же меня за руки-ноги к алтарю тащить. Коронованный сводник, конечно, взбесится, но теперь я знаю, как его заткнуть. Попытка убийства собственного сына не делает чести даже Правителю. Вряд ли он захочет, чтобы кто-то заговорил об этом вслух. Так что будет, как шелковый, соблюдать все договоренности, а слово «война» вообще забудет.

Погрузившись в розовые мечты, я колдовала над котелком, совершенно упустив из виду окружающее, пока резкий грохот не заставил меня подскочить, едва не перевернув драгоценное зелье. На пороге стояла наставница. Очень злая наставница. И искристое плетение, клубившееся у нее в ладони, я прекрасно знала. Именно им она десятки раз уничтожала самые интересные мои эксперименты.

Прода от 15.01.2020