Невеста лунных принцев (СИ)

Глава 12. Дорога в Абрахос

Два белогривых крепких жеребца и один с шоколадно-коричневым окрасом были упряжены Вермундом без королевского шика. Лишь седло у его коня было расписано золотым узором. Иначе Сердцеед не был бы сердцеедом. В его природе привлекать внимание.

Хельвард Финн запрыгнул на мерина Мортена, а нам с Брандом достался скакун Кристера — тот самый шоколадный жеребчик. Мой чуткий принц усадил меня впереди себя и прижался твердой грудью к моей спине. Сам взялся за вожжи, а я за ручку. Умом я понимала, что нельзя переступать грань: лучше немного отстраниться от Бранда. Но желания плоти были сильнее. Меня не просто грело тепло его тела, оно меня убаюкивало. Рядом с ним — почти в его объятиях — я чувствовала себя надежно, верила в собственную важность.

Я обернулась лишь единожды. Хотелось знать, проводит ли нас кто-нибудь? Из парадных дверей своей степенной походкой вышел Мортен, равнодушно глядя нам вслед и наверняка желая, чтобы я не возвращалась. И всего на миг отвлекся от созерцания своего сверкающего меча Айварис. Кристер так и не появился. Судя по всему, у него и правда были важные дела. Возможно, он изучал мой дельтаплан.

— Волнуешься? — улыбнулся Бранд, дыханием пощекотав мое ухо.

— Немного.

— Все будет хорошо, — уверил меня он.

Мы выехали со двора, неспешно преодолели луг и мост и вошли в лесную чащу. Дорога здесь была накрыта куполом из переплетающихся кронов деревьев. Свет яркими лучами проникал внутрь через редкие бреши, играя золотом на песке и в росе. Красиво пели птицы. Вслед шептала листва. А Бранд попутно рассказывал мне, что за пернатая вскрикнула, мимо каких ягод мы проезжали, от каких растений лучше держаться подальше. Вермунд и Хельвард Финн тоже не молчали. Если Бранд не знал каких-то подробностей, то его выручал верный слуга. А брат добавлял:

— Самые развратные птички.

Или:

— Отвар из этих листьев вызывает дикое половое влечение.

Вскоре я даже стала предугадывать, что скажет Вермунд. Он же был помешан на сексе!

— Кристер объяснил бы лучше, — прискорбно подытожил Бранд час спустя. — Он у нас умник.

— Мне нравится, как ты рассказываешь, — приободрила я его чистейшей правдой. Слушать Бранда было настоящим удовольствием. — А Мортен не преувеличивал насчет змей? Они здесь водятся?

— Да, несколько видов. Боишься их?

— Мерзопакостные твари, — выразилась я сдержанно.

— А я недолюбливаю пауков, — признался Бранд.

— Правда?

Я обернулась через плечо, чтобы увидеть его глаза. Ведь это именно я вчера совала ему в нос банку с пауками. Руки бы мне оторвать!

— Помню, в детстве, когда Вар об этом узнал, он стал пугать меня ими, и я постоянно удирал от него. Так я научился бегать. Главнокомандующий городской стражей это заметил и поделился мыслями с отцом. Я стал заниматься бегом, побеждал лучших рыцарей на турнирах и, когда завоевал золото, получил прозвище Стрела.

Я улыбнулась, представив рыцарей, турниры, победу юного принца. Девицы с трибун без сомнений были влюблены в нового фаворита. Может, поэтому мы с Брандом сошлись характерами. Оба спортсмены.

— Моя история не менее увлекательна, — проурчал в своей манере Вермунд, чему я ничуть не удивилась.

— Поверю тебе на слово, — ответила я. — Прозвище ты получил еще до проклятия, то есть в пятнадцать лет уже был Сердцеедом. Страшно представить, кому и как ты умудрился разбить сердце в столь юном возрасте?

— Он влюблял в себя старых вдов, — шепнул мне на ухо Бранд, отчего я хихикнула.

— Не старых, — поправил его Вермунд, — а опытных.

Спорить с ним никто не стал. Бранд ко всем относился с уважением, Хельварду Финну было не по чину, а я и сама когда-то состарюсь. Вряд ли мне будет приятно называть себя старой, уж лучше опытной.

Перед въездом в Абрахос мы пересекли еще одно поле и оказались у развилки с указателем на арке: «Здесь осуществляются желания».

— Звучит многообещающе, — произнесла я.

— Главное — правдиво, — причмокнул Вермунд, предвкушая свой визит в бордель.

На секунду я задумалась, сколько разных извращенцев сюда приезжает, и поморщилась. Пусть я буду драить полы в замке, а по ночам ко мне будет наведываться стая Рах-Сеима, чем исполнять самые развратные желания незнакомцев. Не все же из них принцы.

— Встречаемся тут же, — предупредил всех Бранд. — Не задерживайтесь. Верм, это тебя касается.

— Не могу обещать.

— Мы не будем ждать тебя до вечера. Умерь желания.

Так мы и разъехались в разные стороны: Вермунд отправился в бордель, Хельвард Финн на закупки, а мы с Брандом в обещанный магазинчик.

Сам город напоминал мне инсталляцию исторического городка с двухэтажными деревянными домами, соединенными между собой натянутыми бельевыми веревками и болтающимися на них тряпками. За каждым углом нас будто специально поджидала очередная черная кошка. Одни шипели, другие мурлыкали, некоторые вообще орали. Гостеприимством к оборотню они явно не болели.

Жители Абрахоса тоже вызывали у меня волнительное любопытство. Встречались откровенные бродяги и пьяницы, но в городе с самой неважной репутацией я заметила и вполне достойных на первый взгляд граждан. Ухоженные женщины в аккуратных шляпках и туфлях, мужчины в чистых костюмах. Старики и дети тоже были разные. Все как в любом известном мне городе.

Из булочной пахло свежей выпечкой, на витрине библиотеки виднелись книжки, сапожник ремонтировал чей-то башмак, торговец леденцами манил к себе громкой рекламой.

Но было здесь и то, что напоминало, в какой дикий город я попала. Щуплый мальчишка тащил за высокомерной дамой тяжелый чемодан, зарабатывая на хлеб. Карманник украл у кого-то узелок с монетами и скрылся в толпе до того, как раззява обнаружил пропажу. Мясник рубил курам головы прямо перед собственной лавкой. Логично, что так мясо на продажу всегда будет свежим. Но неужели нельзя делать это где-нибудь во внутреннем дворе, а не на глазах прохожих девушек, пачкая их юбки каплями крови? А самое отвратительное, что перед самым нашим носом кто-то в окно выплеснул «детскую радость» из горшка.

— Твою ж за ногу, — выругалась я, а наш конь спокойно обошел лужицу и двинулся дальше.

В тот момент мне как никогда захотелось вернуться в замок, отдраить его и выдохнуть, порадовавшись чистоте, покою и уюту.

— Приехали! — Бранд остановил жеребца, спрыгнул с него и привязал к столбику перед заведением под названием «Лавка женских желаний».

— В Абрахосе все помешаны на желаниях? — отметила я. — С такой фишкой можно обрести туристический статус.

Бранд улыбнулся. Он не понимал, о чем я. Помог мне слезть с коня и открыл для меня дверь с колокольчиком. Оставалось надеяться, что мне тут и правда понравится. Сердце кровью обливалось при мысли, что придется притворяться перед Брандом. Меньше всего я хотела обманывать его.

Я вошла внутрь и обомлела. Большую витрину с секс-игрушками я лишь бегло обвела глазами, а на белье на любой вкус буквально зависла. Трусики разного размера и расцветок, бюстгальтера, сорочки, чулки, интимное белье специального пошива — чего здесь только не было. Аксессуары, мыло, лосьоны, косметика, даже прокладки и тампоны. И на всем товаре маячил ярлычок производителя «Поли.Ру».

— Нравится? — поинтересовался Бранд.

— Конечно! — воскликнула я восторженно. — Когда Хельвард Финн забраковал мои списки, я с тоской решила, что ни о чем подобном в вашем мире не могу и мечтать. А что это — «Поли.Ру»?

— Не что, а кто! — послышался женский голос из подсобки, а вслед за ним неплохое пение: — На теплоходе музыка играет… — К нам вышла среднего роста смуглая брюнетка в платье, подчеркивающем ее пышную грудь. Погладила лежащую на плече толстую косу и, смерив меня карими глазами, перевела взгляд на Бранда. — Мой принц, — поприветствовала его кивком и улыбкой.

— Здравствуй, Поли. Это Несси. Предложи ей все самое лучшее.

— Несси? — хмыкнула она задумчиво.

— Яна, — представилась я и перешла на свой родной язык: —А я одна стою на берегу…

Поли округлила глаза, пробормотав:

— Где ты слышала эту песню?

— А сама-то как думаешь? — Я задрала рукав платья и показала характерный рубчик на плече — след от прививки БЦЖ, каких ни у одного принца я не видела.

Поли на рефлексе дотянулась пальцами до своего плеча и улыбнулась самой дружелюбной улыбкой, какую я могла тут встретить.

— Урал, — сказала я.

— Сибирь, — ответила она. — Полина Русакова.