Непостижимая тайна

Глава 11

Отчет Руперта Ванаблеса

Скарлатти озвучивал нашу поездку до самого Вантчестера. Я это пережил. Даже кассеты переставил сам, чтобы Стэну не пришлось себя обнаруживать. А то Эндрю быстро догадался бы, что нас в машине не двое, а больше. Эндрю был в приподнятом настроении. Он так радостно смотрел на зимний пейзаж за окнами, словно там было ясное небо над зеленым лугом, а не голая заснеженная равнина и сумрачные низкие тучи. Впрочем, радовался он не поездке, а тому, что закончил проектировать самый лучший в мире пылесос. Совершенно новая технология. Должна быть ведущей все двадцать первое столетие. Он попросил, чтобы я высадил его у вантчестерского собора. Он вылез было, но вдруг снова занырнул в автомобиль, пристально глянул мне в глаза и заявил:

– В этой машине еще кто-то есть, кроме нас. Вас это не пугает?

– Нет, – растерянно ответил я. – Ничего страшного…

– Как он, а! – сказал Стэн, когда я свернул на совершенно пустую улицу около рынка. – Этот человек все кожей ощущает.

– Вот и думай, случайно он забрел тогда ко мне в сарай или как, – ответил я, переключаясь на первую скорость, чтобы не пропустить стоянку около гостиницы, – но маловероятно, что я… ЧТО?!

Автомобиль, больше похожий на консервную банку, заблокировал подъезд к гостинице. Когда я остановился, чтобы глянуть, в чем дело, его хозяин как раз вылез и помчался, размахивая руками к парочке, которая показалась мне подозрительно знакомой. Их машина стояла точно в арке, не давая никому проехать, а сами они раскачивались тут же – высокий темноволосый мальчик и пугало с лохматой головой, похожей на гриву льва. Правда, льва, которого только что долго гоняли по колючим кустам. Мне даже не надо было присматриваться к ее рукам – с ногтями как китайские шпильки – или прислушиваться к этим ужасным щелчкам.

– Не могу поверить! – воскликнул я и поехал дальше, чтобы как можно скорее убраться оттуда.

– Что происходит? Что такое? – Заволновался Стэн.

– Опять эта Мэллори, – процедил я сквозь зубы. – Снова страстные танцы на дороге. Как она сюда попала?

После того, как ко мне в сарай случайно прибрел Эндрю, я очень надежно защитил свою работу. Ну а Мари Мэллори я и вовсе заколдовал, чтобы она даже приблизиться не могла к гостинице!

Вот, что значит внимательно изучить местность, прежде чем начать там работать! По другую сторону здания был еще один арочный въезд на автостоянку. Там висел знак «только для сотрудников», а заполнили ее едва наполовину! Я пулей ринулся туда.

– Притворюсь, что я – повар, – сказал я и припарковался в самом дальнем углу.

– Спокойнее, – сказал Стэн. Ну ей-богу, сколько можно говорить со мной как с нервной кобылой?

– Эта ваша девица, Мэллори, что если она забронировала гостиницу много месяцев назад? Такое ты не мог отвести своим колдовством.

Я упал подбородком на руль, чтобы не слишком сильно скрежетать зубами.

– Не бывает такой вещи, как совпадение, Стэн. Суть в том, что ее тут быть не должно.

– И тем не менее, она здесь. И тебе надо как-то это пережить, – ответил он. – Только держись от нее подальше, и все будет в порядке. И, кстати, замаскируй машину. Еще не хватало, чтобы сюда приперся менеджер гостиницы и начал фыркать.

Я набросил на свою машину покров скромности после того, как выгрузил сумки. Теперь она выглядела слегка потрепанной и грязной, возможно даже, походила на машину Мэллори. Я проник в гостиницу через вход для персонала. Ужасно хотелось оказаться у себя в номере прежде, чем Мари и ее кузен закончат свои упражнения в фанданго. Мне до сих пор с трудом верилось, что их все-таки принесла сюда нелегкая. Хотя – начал надеяться я – может, я все-таки ошибся и в той арке танцевал кто-то другой?

Я добрался до холла. По прошлому своему приезду я помнил это помещение тихим и величественным. Теперь словно и потолок стал в два раза ниже – толпа народа, шум и бардак. Объятия, бороды, груды чемоданов, растянутые футболки, неразбериха поздравлений. И только один человек, кроме меня самого в костюме. Правда, и в длинном до пола плаще почему-то. Я дожидался пока невыносимо-медлительная регистраторша-иностранка выдаст мне ключ от моего номера. И в этот момент заметил в зеркалах на потолке группу неприятных субъектов. Люди отступали с их пути и отодвигали свой багаж. Я мог понять, почему. Даже по отражению в зеркалах я догадался, что они испускают запах сильной магии. Но какой-то очень злобной, неправильной магии. Однако мне они были не страшны. Я получил свой ключ и снова глянул в зеркала. Мэллори и ее кузен входили в вестибюль. Я не ошибся. Определенно, это были они.

Вот черт! – подумал я и ринулся по лестнице наверх. Здесь меня снова остановили, чтобы выдать мне значок участника. Девушка в пятой секции, обнимаясь с игрушечным мишкой, пожелала узнать, какой бы я хотел псевдоним на своем значке. Два уже порядком взмокших молодых человека пытались справиться с машиной, которая эти самые значки производила. Они не теряли надежды на победу.

– Меня зовут Руперт, – просто сказал я.

– Руперт-медведь, – сказала девушка с игрушечным мишкой.

– Фу, не надо, – сказал один из молодых людей. – Он больше похож на Руперта Рейна.

По голосу я понял, что это вовсе не парень, а тоже девушка.

– Но он очень милый, – возражала медвежья мама так, словно меня тут не было.

– Зато смелый и рисковый, – возражала операторша.

– У мишки много приключений, – продолжала спорить медвежатница.

Они вообще меня не замечали и перепирались еще некоторое время. Я смотрел то на одну, то на другую, пока не услышал у себя за спиной низкий срывающийся голос. Это могла быть только Мэллори. Я решил прекратить спор.

– Вы обе не правы. Вы никогда не слышали про Руперта-мага?

Как ни странно, обе ничуть не удивились. Хотя Руперта-мага я изобрел только что.

– Что за Руперт маг? – спросили девушка с медвежонком и нацелилась написать что-нибудь на моем значке.

– Первый рыцарь-маг . Книги о нем выходили в двадцатые годы, возможно, вы ничего и не читали о нем.

– А, значит, своего рода волшебный Берти Вустер! – выдохнула она.

(Бертрам Вилберфорс Вустер (англ. Bertram Wilberforce «Bertie» Wooster) – известный персонаж П. Г. Вудхауза из его знаменитого цикла комических романов и рассказов о Берти Вустере и его камердинере Дживсе.)

Она и ее оппонентка наклонились к машине, чтобы сделать мне значок. Я вспомнил о Стэне и добавил:

– И у него был невидимый дворецкий, – тут они вручили мне значок, и я сказал спасибо. Тут на стол обрушилась Мари Мэллори. Я поспешно ретировался к лифту и поехал на свой этаж в компании красивого молодого человека-трансвестита, пытаясь с этой минуты думать только о своей работе. Я вспомнил, как злился на Мари Мэллори когда изменял линии судьбы. Видимо, я все-таки ухитрился связать ее судьбу со своей, Эндрю и с четырьмя остальными кандидатами. Я слишком много думал о ней. Какое упущение! Когда лифт остановился красивый юноша поклонился мне, и я поклонился ему в ответ. После чего он отправился в одну сторону, а я в другую. Странно, но мы с ним не встретились на другой стороне коридора. Семь раз я поворачивал на зеркальных углах. Моя комната оказалась у лифта на другой стороне. В тот момент я слишком здорово задумался о том, как плохо я провел работу с линиями судьбы и не понял, что здесь что-то не так. Просто швырнул свои сумки у шкафа, отметил мельком, что номер отличный – с большой кроватью, баром-холодильником, причем со вкусом оформленный. Я переоделся в самую непрезентабельную одежду, какую только нашел в своем багаже, так как не собирался получать удовольствие от этой странной конференции. Но теперь здесь объявилась Мари Мэллори, и мне ужасно захотелось сбежать домой. Но надо было закончить начатую работу, ничего не поделаешь. Я прикрепил свой значок, чтобы меня не приняли за незваного гостя, изучил брошюрку с портретом Алисы из Страны чудес, которая гласила: «Прочти меня!», и понял, что уже практически опоздал на церемонию открытия. Тогда я отправился вниз и пропустил инцидент, который был в самом начале. Председатель, молодой человек по имени Максим Хог, обладатель странных вьющихся волос, подстриженных на манер египетского парика, как раз извинялся за это происшествие, когда я скользнул на свое место. Открытие было невероятно скучной церемонией. Я рассматривал людей на сцене и в зале с одинаковым неодобрением. Тэд Мэллори показался мне чуть не единственным нормальным человеком на этом сборище. Ну или почти нормальным. Он был выше и толще своего больного родственника в Кенте, но вообще они сильно походили друг на друга. Чтобы не ошибиться я поискал глазами госпожу Мэллори. Да, это была та женщина, что открыла мне дверь в Бристоле. На сей раз ее джемпер украшали кипы розовых сатиновых лент на левом плече. Я на ходу придумал анаграмму и прошептал, что на нее напали сахарные мыши-каннибалы. Конечно, я бы не рассказал это никому, люди не говорят такого на конференциях, но страшно удивился, когда по дороге на банкет один из американцев вдруг спросил, не попала ли она в катастрофу с земляничным мороженым.

– Да, нет, – без тени улыбки отвечал Тэд Мэллори. – Вы просто не присмотрелись как следует. Это не мороженое, а ядовитые актинии.

И мы со вкусом начали перебирать все неприятные вещи розового цвета. В баре я встретил Рика Корри и Максима Хога, к тому времени мне уже все казалось здесь замечательным и интересным. Похоже из-за того, что все посчитали меня тщательно замаскировавшейся знаменитостью. Что интересно: я вдруг понял, что мне нравится такое времяпрепровождение, и это меня слегка обескуражило. До того дня я не понимал, как важна для человека компания просто благожелательных и веселых людей. Правда, работа магида вынуждает меня быть скрытным, но не обязательно же из-за этого становиться анахоретом! Рик Корри куда-то сбегал, вернулся расстроенный и сказал:

– Опять это Мервин Турлесс. Ну до чего нудный тип!

– Что он опять ? – скривился Максим.

– Думаю, я его умиротворил. Но это стоило организации аж сорок фунтов.

– Это за что же сорок фунтов? – пожелал знать Максим. – Этот ужасный человек здесь только четыре часа. Вы, что, платите ему по десять фунтов в час?

– Да, нет, конечно. Просто я заселил Мари Мэллори в его номер, – объяснил Корри. – Тетка у нее сглупила, забыла ей заказать. Когда я нашел младших Мэллори, Мари выглядела так, словно сейчас заплачет. В общем, я ее пожалел, а Турлесс сильно опаздывал, и я переместил его в гостинцу на станции. Потому что здесь остались только номера для издателей – ни один до сих пор еще не явился, между прочим – короче, я взял такси и повез Турлесса и каких-то неожиданно явившихся хорвата и русского в станционную гостиницу. Я проверял там все номера! Они такие же хорошие, как и здесь, честное слово! Но Турлесс немедленно вернулся сюда в другом такси, заявил, что у него в номере душ не работает, и потребовал заплатить за такси. Короче, приходится платить за то, что он катается сюда на такси.

– Не страшно. Тут расстояние всего ярдов сто, – сказал я.

– С этим односторонним движением приходится крюк делать, – пояснил Максим. – Но сорок фунтов … Рик, он что весь день катается туда и обратно?

– А еще у него своя машина есть, – добавил Корри. – Это он мстит за то, что я отдал его номер в этой гостинице. Я, сказать по правде, сначала не считал, сколько раз он гонял такси туда-сюда. Сегодня он прискакал на эзотерику и пожелал, чтобы такси ожидало его целый час. Я полагаю, что надо умерить его аппетиты.

– Если он хочет и дальше кататься на такси, пусть придет ко мне, – сказал Максим. – А то я его на велосипед пересажу.

Корри кивнул и снова куда-то понесся.

Я глянул в зеркала на той стороне бара и заметил Мари Мэллори. Она меня тоже увидела, а мы обменялись взаимно недружелюбными взглядами. Мари выглядела довольно мрачной – думаю, это ее обычное выражение лица, и оно хорошо сочетается с глухим прерывистым голосом. Но она поработала над внешним видом, почти ничего от сумасшедшей ведьмы, которую я встретил на мосту, не осталось. Теперь на ней был вполне приличный кожаный жакет и новые джинсы. И, похоже, она что-то сделала со своими волосами. Ее прическа все еще напоминала куст. Но теперь это был ухоженный и подстриженный куст. Впридачу, Мари Мэллори обзавелась новыми очками. За мои деньги она изменилась почти до неузнаваемости. Стала почти похожей на нормального человека. Я видел, как к ней подошел Рик Корри, потом он сбегал за напитками и снова сел около Мари. Мне показалось, что она ему понравилась. Не понимаю подобных вкусов.

– Турлесс всегда такой утомительный? – спросил я у Максима немного забеспокоившись.

– Почти всегда, – ответил он. – Суть проблемы с том, что он действительно отличный писатель. И поэтому считает, что может себе позволять что угодно. Но я не думаю, что он в принципе такой. Похоже, есть что-то, что его очень сильно мучает. Я хочу, чтобы кто-нибудь… О, Зинка! Какие люди! Вы уже знаете, что у нас тут Мервин Турлесс выкинул?

Зинка – не самое распространенное в мире имя. Я с недоверием повернулся на своем табурете. И конечно увидел Зинку Феарон, магида, в темно-красном одеянии на безупречной фигуре. Когда-то давно у меня с ней было любовное приключение. На днях я получал известие от Зинки – она работает за несколько миров дальше от империи Корифоидов. Что она-то здесь забыла? Пока Максим заказывал ей пинту ее любимого сидра, я наклонился и спросил ее об этом.

– И я тебя люблю, Руперт, – сказала она. – Я в отпуске. Я каждый год провожу пару дней в «Курсе фантазии». Отложила все свои дела и отправилась отдыхать. Твой брат Си поможет, если без меня возникнут какие-то чрезвычайные ситуации. Ты здесь по работе? Видимо, да. Не могу сказать, что для тебя такие сборища в порядке вещей.

– Успокойся, мне здесь уже почти что нравится, – сказал я.

– Отлично, – сказала она. – Если что случится – я рядом. Даже можешь не просить специально.

Тут Максим вернулся с ее сидром, и мы снова принялись обсуждать Турлесса, особенно его появление на церемонии открытия – редко кто способен выставить себя в таком дурацком виде.

– Мужской климакс, не иначе, – сказала Зинка сердито. – Я его осажу.

Я понадеялся, что у нее это получится. Итак минус еще один кандидат. Я поднял глаза и увидел, что Мари Мэллори осаждает кошмарная баба, видимо по ошибке принявшая оранжевую палатку за одежду.

– Кто это ужас в апельсиновом? – спросил я у Зинки. Она посмотрела и сердито стукнула кружкой по столу.

– Сейчас я вернусь. Тэнси-Энн снова заловила новичка.

Она и правда вернулась через минуту. Очень быстро справилась – Тэнси-Энн улепетнула с громкими криками. Мари Мэллори тоже исчезла.

– Тэнси-Энн? – спросил я с ужасом.

– Фамилия Фиск. Американка. Ничего страшного. Просто псих. Ты можешь ссудить меня десятью фунтами?

– Конечно, – сказал я. Вот ведь не везет! Похоже, второй кандидат еще хуже первого. – Ты без денег?

Она убедилась, что Максим отошел и с кем-то разговаривает, после чего быстро сказала:

– У меня не будет земных денег до тех пор, пока я не продам что-нибудь в комнате дилеров.

Одним словом, я занял ей денег, потому что сам прекрасно знаком с этой проблемой. В общем, я провел довольно приятный вечер, если не считать того, что потерял двух вероятных кандидатов в ученики.

Пока я ехал в лифте наверх, вся моя натура протестовала против того, чтобы сделать миссис Фиск своей ученицей. Если только она не была на самом деле гораздо нормальнее, чем выглядела. Из двух ведьм, я бы скорее предпочел Мэллори. Она хотя бы вменяема. Я все еще надеялся, что характер Мервина Турлесса может смягчиться, когда он получит волшебный дар – то, что делает человека потенциальным магидом. Но очень плохо, когда человек с таким даром не понимает, как его использовать. Я сам когда-то доставил немало хлопот, когда меня решили сделать магидом. Мой брат Уилл тогда коротко охарактеризовал меня как «маленького засранца». Видимо, так оно и было, как я сейчас понимаю. Я хмуро подумал, что и ужасную миссис Фиск дар может изменить в лучшую сторону. А может и нет.

Я прошел по крайней мере один зеркальный поворот, когда понял, что тут что-то не так. Моя комната была не там, где я предполагал ее найти. Согласно табличкам на стенах номер 555, где я жил, должен был находиться за следующим поворотом. Я повернулся и пошел назад к лифтам. А потом дальше. Идти стало невероятно трудно, потому что теперь я шел по часовой стрелке. Кто бы ни использовал здешнюю магическую силу, он явно использовал запрещенные приемы. Мне это очень не нравилось. Я с трудом преодолел еще один поворот. Кто-то установил направление движения и не потрудился потом убрать это. Какая небрежность! Здесь можно было попасть в самый настоящий водоворот противоречивых сил. Я стоял в углу и пытался разобраться, что же тут натворили. Точка магической силы находилась как раз под гостиницей. Как ни странно вне здания, в городе, сила почти не расходилась. Но в углу, где я стоял, она буквально била по ногам. Похоже, как раз здесь силы должны были быть спокойны, вроде глаза шторма. Но кто-то не посчитался с магическими законами и все здесь нарушил. Я мог различить два сильных магических вмешательства – независимых друг от друга. Магия протестовала против неправильного применения, вот почему здесь она почти сбивала с ног. В Верховной палате должны заинтересоваться этим делом. Я постарался все сгладить так осторожно, как только мог. И после этого лег спать.

От Мари Мэллори директория Терновой леди: файл 24.

Снова приснилась терновая леди. Доставала меня в лунном свете комментариями о моей антиобщественной натуре. Почему бы мне не приснить себе спички? – Прийти и поджечь этот долбанный куст. Проснувшись, я поняла, что все еще сердита, и пошла, чтобы помочь Нику. Я почти всегда утром это делаю. Особенно, если Нику надо в школу. Джанин как правило счастлива спихнуть его мне, когда он в таком состоянии. Я до сих пор ни разу не видела, чтобы человек так тяжело просыпался. Ник может одеваться, не открывая глаз, но делает это ужасающе медленно. Я даже не пытаюсь спрашивать, умывался ли он, чистил ли зубы… Когда я вошла к нему в номер, Ник был в обычном своем лунатическом состоянии – в свитере, надетом задом наперед. Что-то он бормотал, но еще так невнятно, что даже я не могла ничего понять. Я перевернула свитер, отыскала ключ от его номера и повела Ника к лифту. Когда мы доехали на первый этаж, Ник все еще не разлепил глаза. Но в этом были свои преимущества, ибо я не могла найти столовую, а он смог. Так как глаза не открывались, Ник сориентировался по запахам и привел меня точно на место.

Расторопный молодой официант встретил нас на пороге и спросил:

– Два места, мисс?

– Можно сказать и так. Но я боюсь, вам придется общаться только со мной.

Официант выдал нам папки с меню, и Ник тут же свою папку уронил. Официант с готовностью поднял ее и начал вглядываться в лицо Ника. В общем, он осторожно пристроил меню в ладонях у Ника, так, словно боялся, что мой кузен уже умер, дожидаясь завтрака, а потом почтительно воззрился на меня.

Большинство столов было уже занято – полные субъекты и леди среднего возраста завтракали. Думаю, леди просто привыкли вставать к завтраку ровно в восемь. Официант продефилировал через зал, направляясь к столу около окна. Единственный почти пустой стол в зале. Я глазам своим не поверила! Там сидел чертов Руперт Ванаблес, читал газету и пил кофе. Он отогнул край листа, когда я усаживала за стол Ника, и потом отгородился от нас газетой как щитом. Плохо.

– Чего прикажете? – официанту явно не терпелось принять мой заказ.

– Я… ку… – сказал Ник.

– Это не йогурт, – быстро объяснила я. – Кукурузные хлопья для нас обоих, пожалуйста.

– Я… Бен-бен-… бы, – серьезно заявил Ник.

– Это не значит, что ему бобы нравятся. Он имел в виду яичницу с беконом.

– Как насчет колбасы, грибов или помидор? – вежливо спросил официант, как завороженный глядя на Ника. Клянусь, он нетерпеливо ждал – какую замысловатую фразу Ник выдаст на этот раз. И Ник его не разочаровал!

– Бы-бы, – сказал Ник. – И-сы. Ды-ры.

– Грибы положить, – распорядилась я, – помидор тоже. А колбасы не надо. Ник, жареный хлеб или тост нужен?

– Тфиии…

– Он говорит – только тост, – пояснила я.

– Куууу-еф! – объявил Ник на весь зал.

– Мы хотим самый большой кофейник с кофе, какой у вас найдется, – добавила я торопливо. – Это срочно. На самом деле, голова у него уже включилась, но он не начнет нормально разговаривать, пока не выпьет, по крайней мере, четыре чашки.

Официант с уважением всматривался в лицо Ника, надеясь, что тот скажет что-нибудь еще. Глаза Ника по прежнему не открывались и выглядели сильно опухшими.

– А для вас, мисс?

– Все то же самое, – сказала я.

Он записал наши пожелания и быстро упорхнул. После этого Ник завыл:

– Ммм-но… же .

– Господи, – сказала я и подняла скатерть, чтобы глянуть на его ноги.

– Яххх…ром.

– Все в порядке, Ник. Все с твоими ногами нормально. Просто ты ботинки надел не на ту ногу.

Я залезла под стол и переменила ему ботинки. Встав на колени, я услышала интенсивный шорох газеты. Я вылезла из-под стола, убрала с головы скатерть и в эту секунду заметила стекло в золотой оправе, торопливо скрывающееся за «Телеграфом». Ванаблес был заворожен не меньше, чем официант, но старался это скрыть. Едва я успела сесть, как к нам примчался официант с гигантским кофейником, больше похожим на огнетушитель, налил нам с Ником по чашке и почтительно замер, с любопытством уставившись на Ника.

– Молоко, мисс?

– Спасибо, – ответила я. – Ему не надо пока. Четыре чашки кофе он должен выпить без всего.

Официант наливал Нику чашку за чашкой и наблюдал. Четыре чашки Ник выхлебал, все еще не продирая глаз. Газета перед Ванаблесом заметно перекосилась – он тоже наблюдал. Очевидно, новости о Нике уже разошлись среди официантов. К нам прибыла девушка с кукурузными хлопьями и молоком. Теперь на Ника таращились уже трое. Ник не открывая глаз съел целую миску хлопьев и поглотил еще две чашки кофе. После этого он немного приоткрыл глаза. Но все еще таращился в никуда прямо перед собой. Еще одна официантка примчалась с двумя подносами завтрака. Еще один официант принес стопку тостов и тоже присоединился к восторженной публике, чтобы внимательно наблюдать, как я вкладываю нож и вилку Нику в руки и командую:

– Можно кушать.

Ник немедленно приступил к трапезе. Все пятеро зрителей почтительно наблюдали, как он, не глядя в тарелку, поймал вилкой скользкий увертливый гриб и отправил его в рот. Потом они не менее почтительно смотрели, как Ник съел бекон. Их глаза были прикованы к яйцу. Я задалась вопросом: может, они заключили пари, съест ли Ник яйцо или размажет его по себе? Если так, то они проиграли. Рискованно свисавшее с вилки яйцо Ник отправил в рот целиком. Ничего не уронил. На этом месте Ванаблес перестал притворяться, что ему все равно. Он свернул газету и спросил:

– А что будет, если перед ним сейчас поставить второй поднос? Он съест и не заметит?

Официанты и официантки посмотрели на него благодарностью.

– Да, он всегда ест как зомби. Я уже экспериментировала.

– Бо-ббб-зм… фтыр..зз. Йааа…ви.

Все повернулись ко мне в надежде, что я смогу это перевести.

– Он сказал, что заметил, когда я два раза подряд подсовывала ему вареные бобы.

– Йааа… вн..тель. – Согласился Ник.

Прежде, чем я успела это пояснить, к нам подошли тетя и дядя. Они буквально смахнули меня со стола и Джанин воскликнула:

– О, сынок, бедняжка, – и сдвинула меня вместе со стулом к Ванаблесу. А дядя Тэд благожелательно пробурчал:

– Доброго утречка!

Он сел с Ником, две официантки и один официант тут же исчезли, а наш достал свой блокнот и горестно нацелился туда карандашом.

– Запишите мой заказ, пожалуйста, – сказала тетя Джанин, – Ник бедняжка с утра совершенно беспомощный. – Она начала намазывать ему маслом тост. Сегодня на тете был новый свитер. Плечо, обращенное ко мне, сияло золотым блеском, словно кто-то разбил об тетю Джанин яйцо. Ванаблес выглядел таким же разочарованным, как и официант. Но он вежливо пододвинул тарелку с мармеладом поближе к тете и спросил у меня:

– Он, что не может сейчас сам сделать себе бутерброд?

– Обычно я позволяю ему попытаться, – ответила я. – Но случается, он мажет маслом тарелку и пытается съесть ее.

– Он выглядит уже почти проснувшимся, – заметил Ванаблес. Ничего не скажешь, наблюдательный человек. Ник всегда делает самые серьезные ошибки, когда он уже почти проснулся. Наш разговор заставил тетю Джанин заметить Ванаблеса. Она наклонилась вперед и начала внимательно читать его значок. Я тоже. Там было написано «Руперт-маг».

– Руперт-маг, – вслух сказала тетя Джанин. – Вы должно быть белый маг из тайного сообщества во вселенной номер три.

– Строго внештатный корреспондент, – ответил он. – На днях мы с вами встречались в Бристоле, госпожа Мэллори.

Дальше я ничего не могла расслышать из их беседы, потому что дядя Тэд гаркнул мне в ухо:

– Мари! – умоляюще заныл он через голову Ника, – Мари, меня сегодня записали в группу двенадцать. Что делать?

– Зависит от того, что от вас требуется. Что там будет?

– Да, кто бы знал! – ответил он с отчаянием. – Обещай мне, что придешь меня поддержать.

– Итт..о, бде… фантс… фанс. – встрял Ник.

– Что? – спросил дядя Тэд, он никогда не понимал замысловатые речи Ника по утрам.

– Он говорит о группе. Говорит, что это будет… – и тут меня снова прервали в разгар перевода с языка Ника на человеческий язык. На этот раз длинный тощий субъект, одетый по-солдатски. Он подошел прямо к дяде Тэду и, когда начал говорить, то показался мне похожим на старую лошадь. Думаю, он все-таки улыбался, а не скалил зубы, но из-за изможденного лица и усов было не очень понятно. У дяди Тэда, присевшего вместе со стулом как можно ниже, был такой вид, как будто он очень испугался, но надеялся, что как-нибудь пронесет. Я тоже на это надеялась.

– Чем обязан? – спросил дядя Тэд у незнакомца.

– Я прибыл, чтобы обнять вас.

Дядя Тэд вздрогнул и съехал еще ниже.

– Я… – и тут он выдал такое замысловатое иностранное имя, что никто из нас не успел его уловить. К тому же, ростом солдат был намного выше нас всех, так что прочитать, что написано на его значке тоже не было никакой возможности.

– Я борец за свободу своей страны. Хорватии. Я приехал, чтобы встретиться с вами, мистер Мэллори. Вы вернули мне разум и человеколюбие, а то я уж совсем было утратил их на этой проклятой войне. Я читал вашу книгу ежедневно, и это поддерживало меня. И я боролся за мою страну.

– Рад слышать это, – сказал дядя. – Но… о какой книге речь?

– Ваша история короля Артура, рыцарей круглого стола и святого Грааля.

– Эээ, – протянул дядя Тэд. – Думаю, вы ошиблись. Про короля Артура писал Мэлори, и он уже давно умер.

(что-то не нашла я такого писателя.)

Возможно, дядя Тэд неудачно выразился, но, похоже, на хорвата его слова не произвели никакого впечатления. Он посмотрел вдаль стеклянным взором, практически копируя Ника и снова заговорил голосом безумца:

– Ваша книга подлинно великая. Война. Служба. Борьба с врагом. Рубить так, чтобы кровь текла отовсюду. У меня есть две книги на английском языке, и они вдохновляют меня стремиться к победе. Я помню их наизусть. Они в моем сердце. Одна из них ваша, вторая – великого Толкиена. Мне сказали, что мистер Толкиен на эту конференцию не приехал. В общем, я могу поблагодарить только вас. Спасибо, сэр.

Он низко поклонился, после чего встал и ушел.

– Я думаю, он, как бы это сказать… Я раньше слышал такое слово – контуженный. – Сказал дядя Тэд уныло. – Как его зовут? Я ничего не разобрал в этом балканском карканье.

– Миллион Габблеведьм, – объявил Ник почти нормальным голосом. – Вавилонская башня и голландские приколы.

– Что? – растерялся дядя Тэд. Он никогда не понимает шутки Ника, равно как и его утреннее бормотание.

Что-то толкнуло меня глянуть на Ванаблеса. Он смотрел вслед хорвату, который был уже далеко. Ванаблес выглядел расстроенным и разочарованным, как будто все ему надоело и хорват его ужасно подвел.