Непокорная жена генерала-дракона

30

Стена была твёрдой.

Но руки и грудь генерала – ещё твёрже. Я оказалась словно между молотом и наковальней без малейшей возможности вырваться. Отбиваясь, уже множество раз ушиблась и о генерала, и о стену за спиной – наверное, будет много синяков.

– Зачем ты выгородила её? – хрипло произнёс Георг, схватив меня одной рукой под ягодицы, а другой умело расшнуровывая накидку на груди.

Дыхание его было жёстким и сердитым. Он потянулся поцеловать меня в губы, но я отвернулась.

– Затем, что ты дурак! – выругалась я, ударяя его в грудь.

Снова отбила кулак.

– Что ты сказала?! Смотри на меня! – рявкнул мужчина и, убрав руку от груди, повернул к себе моё лицо. – Повтори, как ты меня назвала.

В полностью чёрных глазах Скарсгарда читалась безразмерная власть. Стоит ему захотеть, он сомкнёт стальные пальцы на моей шее. Захочет – изнасилует. Впрочем, кажется, это он и собирается сделать.

Я должна дрожать, молить о пощаде и извиняться – вот, что он от меня ждёт. Может, тогда не будет так злиться.

– Я сказала, ты дурак, – я гордо подняла подбородок.

– Ты совсем конченная, Света?! Ты зависишь от меня. Я могу сделать твою жизнь ужасной. Почему ты так ведёшь себя?! Почему доводишь меня?! – выкрикнул он.

– Потому что я поклялась себе, что никому больше не буду подчиняться! Даже если ты будешь брать меня силой! Я не подчинюсь! Я не рабыня, я сказала тебе!

– Ты моя жена и должна быть покорной! – прошипел в лицо генерал, сжимая меня в объятиях.

– Это ты так решил. Есть только твоё мнение и неправильное, – вспомнился я известную присказку. – Я же попросила свободы! Ты хоть слышал, о чём я просила? И не угрожай мне, Георг. Самое худшее из всего, что возможно, я уже пережила – я умерла…

Мужчина застыл в полном недоумении, задумчиво сдвинув брови. Кажется, только сейчас до него дошло, что я с его планом порабощения не согласилась!

Я освободилась от его рук (надо же, мне позволили) и стала поправлять платье и накидку.

Меня не убили и не заткнули, а значит, я могу осмелиться и выговорить всё, что думаю, до конца. Меня уже не остановить.

– А дураком я назвала тебя, потому что, ну, разве можно так с детьми?! Ты хоть раз с девочкой нормально разговаривал? – я кивнула на дверь, в которую убежала Лилиана. – Гулял хоть раз, болтал по душам? Она только выговоры и приказы от тебя слышит! И ещё влюбиться умудрилась в такого непробиваемого! Я вообще в шоке. Девочка вся травмированная, ей нужна помощь!

– Нет, я не гулял с детьми. Я генерал армии, а не няня, – ответил мрачно Скарсгард, сверкая негодующим взглядом.

Он жарко дышал, как паровоз, бешено мчащийся во тьме и сшибающий всё на пути. Но вдруг притормозивший. Услышавший меня…

– Ты – замена им отца и матери, Георг. И после всего случившегося ты нужен им даже больше, чем был нужен отец в мирные времена, это я тебе точно говорю!

– Откуда ты это знаешь, Света? Проклятье, вообще, почему мы перешли на “ты”?! Это так вульгарно!

А мне нравится. Кажется, только с переходом на “ты” его драконья светлость стала меня замечать! Похоже, я сегодня ему все шаблоны порвала? Бедненький.

– Ты ни с кем вот так, просто, не общался? – улыбнулась я. – Только “выкаешь”?

– С женщинами нет, не положено, – резко ответил Георг. – Вернём, как было! С чего ВЫ взяли, что разбираетесь в детях, Светлана?!

Скарсгард тут же поморщился от произнесённой фразы. И это его “вы” после достаточно откровенной перепалки, и после моего “дурак”, с которым он, кажется, согласился, резало слух. Не только мне, но и ему, похоже.

– Нет, как было, не вернуть, – произнёс он с сожалением.

– Не вернуть, – согласилась я.

Я обречённо помотала головой. Мы определённо сблизились. Я сама, чёрт возьми, нас сблизила! Только зачем, Светка, ведь это так опасно… 31

– Света, – строго сказал Георг, – на вопрос ответь. Откуда такие познания о детях?

Генерал поднял лежащий у стены стул и поставил его к столу, приглашая меня жестом присесть.

Жест был вполне мирный, и я села.

– В прошлой жизни я была учительницей музыки у детей, – я поправив подол и волосы, выбившиеся из-под шапочки. – У нас была элитная школа, все дети в консерваторию поступали. Чтобы ты понимал, Георг, мало кто из детишек идёт учиться в музыкальную школу по своему искреннему желанию, всех приводят амбициозные родители. А кто из детей пришёл сам, тот уже через полгода понимает, что нужно много работать, и всё, свет в их глазах тухнет.

Генерал обошёл большой письменный стол и опустился на стул, словно отгородился от меня. Сидел мрачный, взъёрошенный и стискивал желваки.

Я продолжила:

– Родители заставляют учиться, и никто не слушает самих детей, никто не говорит с ними, как с равными, у взрослых свои дела, работа, свои головные боли. А у меня детей не было, и я вся была в своих учениках. Я разговаривала с ними, интересовалась ими, как людьми, я дружила с ними, разделяла их проблемы. Мои коллеги не понимали, почему ко мне сбегаются все ученики школы, все хотят перевестись ко мне. Ответ был прост: я с ними разговаривала. Попробуй и ты поговорить со своими воспитанниками… Расскажи им о себе, о своих проблемах, спроси у них про их дела. А потом придумайте вместе, как пойдёте за мороженым.

– За мороженым? – приподнял бровь генерал.

– Это лакомство, которое любят дети. В твоём мире это может быть… э-э… даже не знаю, что. Спроси у детей, они тебе скажут!

Скарсгард слушал меня внимательно. Его взгляд ни на минуту не отрывался от моего лица.

А я вспомнила своих деток и загрустила. Ведь все они мне были очень близки.

– Я хочу, чтобы ты поговорила с ней, с Лилианой, – произнёс генерал.

– Ты должен поговорить с ней сам, она от тебя этого ждёт, – покачала я головой.

– Понятия не имею, о чём. О чём говорить с девочкой… – признался Георг.

– Но ты должен.

– Ладно, – кивнул он, откинувшись на спинку стула, и тяжело вздохнул. – Я поговорю.

Генерал продолжал глядеть на меня, не отрываясь. Его взгляд был изучающим, он будто рассматривал меня под новым углом. Не просто, как инкубатор для его детей, случайно отхватившую родовую магию, но и… как личность.

Стало неловко, и я поправила прядь, упавшую на лицо. Заволновалась. Всё внутри твердило: надо ловить момент, пока меня слушают! Это шанс выбить себе хорошие условия!

– А что насчёт меня? – проговорила я с небольшим волнением.

– А что насчёт тебя? – в голосе мужчины снова послышалась непоколебимая власть.

– Я хочу рассчитывать на свободу, – произнесла я осторожно.

– Этого не будет, Света. Ты моя.

Георг приблизился в одно мгновение, вновь поднял меня со стула и жадно прижал к себе, к своему мощному торсу. Его пальцы коснулись щеки, и меня словно ударило током. Я вздрогнула, осознавая, что он может снова прислонить меня к холодной стене, или к полу, или растянуть на столе, и я ничего не смогу с этим сделать. Я вся в его власти.

– Не бойся, Светочка, дорогая, – хрипло проговорил он. – Я не возьму тебя, пока ты сама не захочешь. Это право ты себе сегодня отвоевала.

Мужчина был очень близко, осторожно гладил мою шею, ласкал за ухом так, что приятные мурашки толпой бежали по коже. Я видела строгую линию его губ, которые были так близко, но не касались меня. Меня снова с головой окутал аромат лимона и хвои, и я вспомнила наш поцелуй на свадьбе. Настойчивый, но нежный, с миллионами искр. Я чувствовала бешеное биение мужского сердца под своими ладонями. Георг не злодей, нет, он чертовски чувственный и страстный мужчина. Но, проклятие, как же всё неправильно! Я не должна быть на чужом месте, в чужом теле. Он не должен желать меня лишь потому, что во мне его магия!

– А если я никогда не захочу близости? – прошептала я.

– Когда ты перечишь мне, я хочу просто трахнуть тебя и забыть обо всех, только что данных обещаниях, Светочка, – мучительно тяжёло проговорил он. – Имей в виду, дорогая моя, больше не спорь…

Хотела сказать, что это наглый шантаж, но вдруг тишину прервали лай собак и крик. Детский. Эдварда…