НеМир

... -Нет, ты не сделаешь это!

-Уже сделал.

-Ненавижу, слышишь, я тебя ненавижу.

Глупая моя сестренка, ты так и не приучила себя к мысли о том, что я прекрасно вижу твои истинные чувства. Так вот, на самом деле, ты сейчас испытываешь боль от моего предательства, разочарование во мне, и страх перед последствиями моего решения.

Пока я выхожу из комнаты, Арина продолжает твердить свои "ненавижу".

Ничего, совсем скоро ты мне еще спасибо скажешь.

Ты еще - маленькая и неопытная, и поэтому сама не знаешь, что лучше для тебя. А я знаю, и я сделаю...

Но, может, надо было сказать о своем решении... Вот, когда придет это время, тогда и скажу.

Все, теперь - на Поединок...

Глава 11. Финал

-Арина, ты подумала?

-Да.

-И?...

Неделю назад Сева за ужином обратился ко мне с "интересным предложением"...

-Сестренка, Адам попросил меня поговорить с тобой.

-Поговори.

-Он хочет, чтобы ты дала ему свое согласие стать его женой.

Я даже бровью не повела:

-Нет.

-Подумай, пожалуйста, хорошенько. У тебя есть время на то, чтобы узнать его получше, и на то, чтобы дать ему возможность стать к тебе ближе. Он любит тебя и сделает все для того, чтобы ты ответила ему взаимностью.

Бесполезный разговор... Не хочу напрягаться даже для того, чтобы подбирать подходящие для моего отказа слова. Сева не обращает внимания на мое решительное равнодушие:

-Если ты скажешь "да", то я готов сделать тебе... свадебный подарок.

-Золото-бриллианты?

-Я привезу тебе Харда.

-Что?

-Ты не ослышалась, я разрешу тебе жить с Хардом, но для этого ты должна дать свое согласие на брак с Адамом.

-Я подумаю.

Хард... мальчик мой... любимый мой...

...-И? Арина, что ты решила?

Голос Севы причиняет мне почти физическую боль.

-Нет, я не выйду за твоего Адама.

Мой брат совершенно не обескуражен моим ответом. Он наверняка заранее знал его.

-Что ж, тогда никакой свадьбы не будет, и ты просто переедешь жить к Адаму через три дня.

Сева всегда держит свое слово.... То, что наказано братом, не вырубишь топором...

-Нет, ты не сделаешь это!

-Уже сделал.

-Ненавижу, слышишь, я тебя ненавижу...

Сева поворачивается ко мне спиной, и уходит, показывая, что не намерен вступать со мной в полемику...

Адам преграждает мне путь:

-Удели мне минутку.

-В последний раз я уделила тебе целых две минутки... Твой лимит исчерпан...

Он надевает холодную маску:

-Всеволод сказал мне о своем решении. Теперь выслушай меня. Я отступлюсь, я откажусь от твоего переезда, более того, я приложу все усилия для того, чтобы перевезти сюда к тебе твоего сына, но...

Все его слова до этого "но" окрылили меня такой надеждой, что я готова была упасть ему в ноги и благодарить его за это разумное решение, ... но... Адам сказал "но"... интересно, в чем же оно заключается...

-Ты проведешь со мной ночь...

-Что?

Это он в каком смысле? Неужели в прямом? Он что же, совсем рехнутый?! Да, мне действительно придется пересмотреть свою оценку твоей личности, но только вот тебе она на пользу не пойдет!

Адам уже все видит и без моих слов, но нет, я все-таки скажу:

-Поставь себя на место моего сына. Как бы ты отнесся к тому, что кто-то делает твоей матери подобное предложение? Ты бы захотел, чтобы твоя мать дала свое согласие переспать с этим кем-то ради тебя? Так вот, я не позволю себе, чтобы у моего сына была мать, которая готова раздвинуть свои ноги перед тем, кто принуждает ее к этому подобным низким способом...

-Жизнь продолжается, так что нечего сопли жевать. Арина, ты никогда не сдавалась, никогда не пасовала перед трудностями, и этот раз не станет для тебя исключением из правил, ясно?

Ненавижу, ненавижу, ненавижу...

-Арина, ты готова?

-Да.

Я молча следую за Севой, продолжая мысленно уговаривать себя: "Надо жить днем сегодняшним. Завтра тебя отвезут в дом Адама, и уже там ты решишь, что тебе надо cделать такого, чтобы ему жизнь малиной не показалась".

...Вчера Сева со своим Кругом целый день смотрели прямую трансляцию Игры. Мой брат предложил мне присоединиться к ним:

-Арина, такое не каждый день увидишь. В показательной Игре участвуют победители Трех Королевств. Неужели тебе неинтересно посмотреть на лучших бойцов?

Я резко ему отказала:

-Меня не возбуждает зрелище дерущихся друг с другом мужиков, которые страдают избытком тестостерона и недостатком извилин.

-Дело твое, не хочешь - не смотри. Но, завтра ты, по-любому, отправишься вместе с нами на Арену, чтобы чествовать победителей.

-А без меня никак?

-Нет, это - прекрасный повод для жителей Обетованного Королевства впервые воочию увидеть свою богиню.

- О, мой повелитель! С трепетом и благодарностью подчиняюсь Вашей воле!...

Лифт поднял нас на поверхность земли. Сева выходит первый, видит мое нежелание следовать за ним, и правильными словами развеивает мои сомнения:

-Ты несколько месяцев не видела небо. Считай это моим тебе подарком.

Небо? Солнце? Воздух? Да-да-да...

На площадке нас ожидает Круг в своем полном составе.

Я делаю вид, что не замечаю протянутую мне руку Адама, прохожу мимо него, и становлюсь на платформу. Остальные следуют моему примеру. Как только над площадкой открывается купол, края платформы начинают излучать мягкое золотое свечение. Адам видит мою заинтересованность и объясняет:

-Это - Антигравитатор, способный перемещаться на небольшие расстояния. Его свечение, во-первых, удерживает нас на поверхности платформы, а во-вторых, защищает нас от любого проникновения извне.

Моя любознательность вытесняет злость на Адама:

-Какого типа проникновений?

-Насекомых, птиц... э-э-э... стрел. Последнее, конечно - маловероятно, но береженого бог бережет.

-Очень символичное выражение, учитывая то, что боги - это мы...

Сева громко смеется над моим замечанием. Платформа начинает медленно подниматься вертикально вверх. Я не почувствовала, что теряю равновесие, но мои рефлексы подгибают мне колени. Адам мягко подхватывает меня за талию:

-Держись, любимая. Ты просто видишь, что поверхность под твоими ногами поднимается, и твой мозг воспринимает это, как угрозу твоему равновесию. Но это всего лишь - обман зрения, потому что на самом деле, ты не можешь ощущать изменение в притяжении Земли.

-Убери от меня свои руки, Адам. Сейчас...

Сева тихо говорит:

-Еще минут пять, не больше.

Полчаса назад, наша платформа плавно опустилась на специальное возвышение. Мы остались стоять на ней под вопли обезумевших от духовного экстаза фанатиков, свято верующих в то, что бессмертные боги спустились к ним на их грешную Землю. Интересно, а как бы вы отнеслись к тому, что мы обитаем не над, а под вашей "грешной" Землей?

Я говорила, что слово "обещала" действует на меня самым магическим образом? Да? Ну, так вот, я пообещала себе, что ни разу не взгляну на, то, что происходит на Арене...

Стоять изваянием, смотреть себе под ноги, односложно отвечать на вопросы соРодичей, невнимательно слушать их вялые замечания по поводу того или иного бойца. Это - пожалуйста, это - сколько угодно, но это - все.

Судя по словам комментатора, торжественная часть, посвященная окончанию Показательных Игр, подходит к своему завершению.

Виктор - "Покровитель Игр" и "бог войны", стоит на краю платформы возле установленного на возвышении микрофона. После очередных слов комментатора, Виктор обращается к победителю этой Игры:

-Боец, твоя Игра заслуживает нашего вознаграждения.

Толпа зрителей, которая стоит на трибунах, приходит в какое-то волнообразное движение... и при этом слаженно скандирует: "НАГРАДУ... НАГРАДУ... НАГРАДУ"

Виктор терпеливо выжидает, когда смолкнут эти крики, и продолжает:

- Только богобоязненный и свято верующий человек способен одержать победу в этих Играх.

"ВИКТОР... АВЕ... ВИКТОР... АВЕ... ВИКТОР...". Толпа постепенно успокаивается, "бог" продолжает:

-Мрак, с именем какого бога на устах, ты шел к своей победе?

-С именем Богини Арины.

Я чувствую... удивление, граничащее с шоком... Нет, этого не может быть, потому что не может быть никогда. Я опускаю свой взгляд (да пошло оно мое "обещание" в...) и вижу...глаза Рэда.

Под слаженные вопли "АРИНА... АВЕ... АРИНА... АВЕ..." едва различаю голос Всеволода:

-И чему так удивляться, сестренка? Пора привыкнуть к тому, что люди преклоняются перед тобой, и воспевают твои милосердные деяния. Кстати, тебе бы не мешало, хотя бы бегло, ознакомиться с их списком - мы там такого насочиняли...

Виктор оборачивается ко мне, предварительно отключив микрофон:

-Тебе надо спуститься, чтобы надеть ему на голову венок победителя.

-Ага.

Я тупо иду, иду, спускаюсь, иду, спускаюсь, иду...

У меня на поясе закреплен специальный приборчик, который создает иллюзию исходящего от меня свечения. Мои серые клетки способны только на одну мысль - интересно, почему от этого света не щурятся те воины Обетованного города, которые стоят живым коридором на пути моего следования к арене?

Арена... иду... иду...

Да заткнетесь вы сегодня, наконец, или нет? У меня от ваших криков "Арина" уже голова разболелась...

Ага, вот и ноги... ноги... Рэда... Пришла...

Поворачиваюсь к нему вполоборота... На месте стой! Раз, два!

Мне хочется орать на Рэда, мне хочется вслух нелицеприятно поминать всех тех, кто уговорил его пойти на это...

Поднимаю глаза, беру из протянутых ко мне рук комментатора золотой, отделанный драгоценными камнями, венок...

Медленно поворачиваюсь к Рэду со словами:

-Мрак, за твою любовь и верность, Богиня Арина дарит тебе свой поцелуй.

Надеюсь на то, что ты слышишь явный сарказм в моих "любовь" и "верность".

Смотрю в его глаза - глаза, которые я никогда больше вслух не назову моими, слушаю его голос: "Недостойный смертный благодарит богиню Арину", - его голос, который ... никогда ... никогда... как ты мог... зачем ты здесь?... Я только-только пришла в себя... Я только-только смогла думать о тебе без боли...

-Клянусь в безграничности и бесконечности моей любви к богине.

Скотина, клянись в этом своей Приме - не нужны мне твои пустые клятвы... Бэмби, зачем ты ляпнула про поцелуй? Зачем захотела поцеловать его? Да не знаю я... Да не задавай ты мне эти глупые вопросы... Мне и так плохо...

Я надеваю на голову Рэда венок, и опускаю вниз свои руки. Упрямо смотрю в одну точку на его груди, отказываясь вновь встречаться взглядом с моими любимыми глазами.

Мою голову аккуратно сжимают любимые руки, к моим губам легко прижимаются любимые губы... из моих глаз тихо катятся мои непрошенные слезы...

Нет, я, конечно, прекрасно помню то, какие ощущения мне дарят поцелуи Рэда, и то, как на них откликается мое тело... но это... это ни в какие ворота не лезет...

Я бы заорала от страха во все горло, если бы мой рот не находился в плену губ Рэда, я бы упала, если бы мое тело не было приковано руками Рэда к нему... Мои глаза не различают ничего, кроме ослепительно-яркого света.

Ощущение, что я попала в воронку, которая затягивает меня внутрь себя, исчезает спустя несколько секунд. Я опять чувствую и притяжение земли, и реальность окружающего меня пространства... Вот только пространство это кардинально отличается от того, в котором я находилась меньше минуты назад...

Мне не удается осмотреться по сторонам, потому что Рэд не прерывает свой поцелуй, и не выпускает меня из своих объятий...

-Что пялишься? Самиль, ты что не понял? Это кино - только для взрослых.

Я слышу моего брата? Как? Откуда? Где? Рэд чувствует мое желание обернуться на голос Никиты, и слегка отодвигается от меня. Мне же надо что-то сказать ему... вот оно, придумала:

-Рэд, с-спасибо.

Он как-то обескуражено смотрит на меня:

-Не за что.

-А мне "спасибо"? И я тоже хочу "спасибо"!

Никита порывисто прижимает меня к себе, слегка трясет за плечи:

-Как же я соскучился, как же нам тебя не хватало...

И передает меня, как переходящее красное знамя Саше, от Саши я попадаю в объятия папы. Мне нечем дышать от переполняющих меня эмоций - все, что произошло со мной за эти последние минуты, потрясло меня до такой степени, что у меня не осталось слов, остались только буквы... А...Э-М..Э...О-А...

-Ариночка, доченька моя, все позади, теперь все будет хорошо, обещаю. Мы едем домой. Ты скоро будешь дома.

Ага, на простые слова меня, все-таки хватает:

-Как?

-Силовое поле затянуло вас в Транспорт, который мы раздобыли сегодня утром.

Мне все это снится, потому что все это - слишком хорошо, чтобы быть правдой...

Папа показывает мне куда-то в сторону:

-Узнаешь?

Возле кресла лежит скрюченный Самиль - соРодич Всеволода.

-Папа, ему больно... Папа, ему больно...

Вид Самиля становится последней каплей, рухнувшей на чашу моего психического равновесия.

Мои рыдания накрывают меня своей безудержной лавиной, смывающей остатки разумной части моего рассудка:

-Папа, я не хочу просыпаться, пожалуйста, нет... только не это... н-е-е-т...

Я сейчас проснусь, и опять окажусь на платформе, а завтра "меня переедут" к Адаму...

-Н-е-е-т...

Отец берет меня на руки, и я цепляюсь пальцами за его рубашку, прячу голову у него на груди, и захлебываюсь в своей истерике. Где-то вдалеке, в другом измерении, слышу голос Никиты:

-Что?

-Отключи ее... Саша, помоги ему.... Это надо сделать медленно.... Вы поняли меня - медленно.

-У нее нервный срыв из-за эмоционального потрясения. Никита, я кому сказал, аккуратно!..

Голоса все отдаляются и отдаляются от меня, или это я отдаляюсь от них? Нет, это я сама уже не чувствую себя, и не различаю ни одного своего органа чувств...

Я же просила.... Не хочу просыпаться... Нет...

Глава 12. НеСон

Мое истерзанное тело распластано на каменном полу, мои органы слуха улавливают звук шагов, означающих приближение ко мне Боли, и мои органы зрения показывают мне ноги, означающие, что Боль уже здесь. Когда это закончится? Что я сделала такого, чтобы терпеть эти издевательства? Не надо, не трогайте меня...Маша-Синди, молчи, только молчи...

Меня кто-то выхватывает из моего кошмара, и я резко открываю глаза, ориентируясь в окружающей меня обстановке нашего дома в Мирном городе.

Мое лицо аккуратно зажато в ладонях Рэда. Мои легкие делают глубокий вдох, и я понимаю, что нахожусь в реальном мире, а не в мире сновидений:

-Значит, все это взаправду?

-Что именно?

-То, что вы забрали меня домой.

-Да.

-Еще раз, спасибо.

-Еще раз, не за что.

Глаза моего любимого излучают обеспокоенность. Ха, я, кажется, догадываюсь обо всех ее причинах. Что ж, Арина, помни про чувство собственного достоинства, и постарайся выйти из этой ситуации с высоко поднятой головой:

-Где все?

Я решительно убираю руки Рэда от своего лица, и сажусь, подтягивая свои ноги под себя. Уже лучше - так наши с ним глаза находятся на одном уровне.

Мой любимый внимательно наблюдает за мной:

-Я пообещал позвонить им, как только ты проснешься.

-Как долго я спала?

-Почти шесть часов. Как ты себя чувствуешь?

-Хорошо... Рэд, э-э, не звони им пока, потому что нам с тобой надо поговорить.

Его лицо становится абсолютно непроницаемым.

-Рэд, мне очень жаль, что все так получилось. Я достаточно хорошо знаю своего отца, чтобы составить себе полное представление о том, какие методы воздействия он использовал на тебе.

Мой бывший муж даже не шелохнулся в ответ, что ж продолжим:

-Обещаю, что подобное больше никогда не повторится, обещаю тебе, что лично прослежу за тем, чтобы моя семья оставила тебя в покое...

Арина, не забудь еще про его непомерное чувство долга:

-Рэд, пойми, ты мне ничего не должен. У тебя нет передо мной никаких обязательств, ради которых ты должен отрываться от своей семьи, рискуя своей жизнью и своим здоровьем.

Он делает какое-то неопределенное движение в мою сторону. Я резко отодвигаюсь от него, беру в руки подушку, и прижимаю ее к себе. И зачем тебе понадобилась подушка? Не знаю, но с ней я чувствую себя уверенней, что ли...

-Только не вздумай меня утешать, только не вздумай оправдываться передо мной, слышишь? Ты ни в чем передо мной не виноват. Не скрою, что мне больно и обидно... не скрою, что я чувствую себя разобранной на запчасти... но все это - не твоя забота, а моя.

Рэд, наконец, прерывает мой монолог:

-Бэмби, ты так много всего наговорила. Только я, честно говоря, ничего из этого не понял.

Моя сверхчувствительность делает свое злое дело - мои глаза наполняются слезами. Похоже, на этом моменте мне пора попрощаться со своим чувством собственного достоинства. Я закрываю свое лицо руками, и тихо прошу:

-Рэд, пожалуйста, ты же видишь, что это свыше моих сил. Пожалуйста, просто поверь, что я желаю тебе счастья, и что я верю в то, что ты заслуживаешь самых высоких проявлений любви и заботы.

Мои слезы тихо катятся по моим щекам, я вытираю их, и говорю уже более твердым голосом:

-Не волнуйся о сыне. Ты будешь видеться с Хардом так часто, как только захочешь. Я даже разрешу ему ездить к тебе домой в Запредельный город в том случае, если твоя Прима не будет против этого, конечно.

Рэд переспрашивает:

-Прима?

-Прости, я не хотела, чтобы ты услышал в моих словах намек на то, что она может возражать против твоих встреч с сыном. Не думай, что мои слова направлены на то, чтобы показать тебе мои несуществующие сомнения в ее доброте и понимании по отношению к тебе.

Слышу, как Рэд передвигается по кровати, но мне некуда отодвинуться, потому что моя спина уже упирается в ее изголовье, и поэтому я лишь сильнее прижимаю к себе подушку.

Представляю себе то, как он сейчас начнет утешать меня, говорить мне, что я - хорошая, и что это - не моя вина в том, что он полюбил другую, и что я еще встречу достойного меня мужчину, и прочие бла-бла-бла... бла-бла-бла... Б-р-р, только не это!

Рэд нежно (нежно?) говорит:

-Бэмби, дай мне подушку.

-Нет, спасибо, она - не тяжелая.

-Милая, пожалуйста.

-Нет, мы с ней уже породнились.

Какая же я жалкая дура.

-Солнышко...

Я поднимаю голову, и пытаюсь пристыдить моего любимого:

-Рэд, имей совесть, а? Я понимаю, насколько жалко сейчас выгляжу, и я понимаю, что ты не можешь сейчас испытывать ко мне ничего, кроме жалости. Только не надо меня утешать, потому что ты тем самым сделаешь мне еще больнее...

Его глаза мягко смотрят на меня:

-Я не собирался тебя утешать, я собирался познакомить тебя со своей Примой.

Что? Нет, только не это!

-Пожалуйста, не делай этого... Я не готова... Только не сегодня... Пожалуйста, пощади мои чувства к тебе...

Он делает вид, что не слышит меня, и пытается силой забрать из моих рук подушку. Судя по всему, его терпение иссякло, потому что он резко дергает ее на себя и... ой... подушка летит на пол...

-Сегодня, любимая, сию минуту, и... Бэмби, я уверен в том, что вы с ней прекрасно поладите.

Ой...моя спина уже летит на кровать... ой... я уже под моим любимым, и, если мой рассудок из-за этого чувствует себя немного скованно, то мое тело поступает с точностью до наоборот...

-Бэмби, я тебя люблю.

Что? Что он сказал? Нет, это неправильно... Так не должно быть...

-Ой, да брось ты! Что неправильно? Что не должно быть?

Мы не можем так поступать, потому что это несправедливо по отношению к той женщине. Я не должна бездумно отдаваться этому моменту, не анализируя его последствия.

Моим внутренним увещеваниям не удается воздействовать на мое тело, которое, вопреки моему здравому смыслу, уже давно растаяло под прикосновениями и поцелуями Рэда.

Бэмби, ты - сильная... Бэмби, ты никогда не думала тем местом... Бэмби, останови его... Сейчас...

Моя голова начинает крутиться в разные стороны, пытаясь высвободить мои губы от губ Рэда, мои руки начинают отталкивать торс Рэда, и мои ноги пытаются вытащить меня из-под тела Рэда... Он что, издевается надо мной? Чем сильнее мое сопротивление, тем глубже его ласки, чем активнее мои движения, тем большая дрожь сотрясает его тело.

Мой любимый все-таки прерывает поцелуй, но при этом крепко держит мою голову руками:

-Любимая, прекрати так извиваться, ты же не хочешь, чтобы я кончил себе в штаны...

Мое дыхание очень частит и от возбуждения, и от приложенных усилий, направленных на мое ему сопротивление:

-Хэ...хэ-м...мэ-х... хэ...хэ-м...мэ-х... мы-х... не-х...мы-х...н-не-льзя

Боже, какая же у моего любимого умопомрачительная улыбка, как же я по ней соскучилась...

-Дурочка моя маленькая. Я люблю тебя... те-бя, слышишь?

Мои слезы снова делают мой голос капризным и жалким:

-Ты даже говорить мне такое не можешь.

"Я - не жалкая... Я - не жалкая... и не нужны мне твои чувственные подачки". Нужны - я хочу эту подачку, хо-чу...И что потом? Он поедет к своей Приме в Запредельный, а ты будешь целыми днями высматривать его в окошко, и спать с ним от случая к случаю? Нет... никогда... ни за что...

-Ы-ы-м... Бэмби, прекрати, я не шучу. У меня здесь нет запасной одежды.

А ему все хиханьки да хаханьки! Вместо того, чтобы поддержать меня в моем стремлении оставить наши отношения честными и незапятнанными, он продолжает заводить мое тело, и подводить его к точке невозврата.

-Рэд, стой, я тоже не шучу...

-Как вы с ней ладите, ума не приложу. Как вам удается уживаться вместе?

-Т-ты о ком?

Нет, не может быть, неужели я уже знакома с его Примой? У-у-у... все еще хуже, чем я предполагала...

-О той, которая знает десять иностранных языков, решает в уме сложнейшие логарифмические задачи, и о той, которая находит совершенно неверные ответы на простейшие житейские вопросы. С чего ты взяла, что у меня появилась новая Прима?

-Сева сказал.

-Ага, ну да - это показатель, это - безусловный, заслуживающий твоего доверия, источник... Проехали, предположим, что ты ему поверила. Но, как тебе могло прийти в голову то, что я мог подчиниться твоему отцу, и кинуться за тобой, при этом оставив свою любимую женщину? Я что, по-твоему, способен на то, чтобы оставить свою любимую женщину ради своей бывшей?

-Я - не просто твоя бывшая, я - еще и мать твоего ребенка. И ты, наверное, сделал это ради Харда... Или нет? Или я опять сморозила глупость?

-Бэмби, Бэмби... Да ведь даже твои догадки про экспериментальный дурдом были более обоснованными и не такими смешными, как те, которые ты выстроила в отношении моей повторной женитьбы. Лады, переходим к последнему вопросу... Подумай, почему я остался здесь дожидаться момента твоего пробуждения?

-Э-э... больше некому было?

Дура-дура-дура...

-А твой отец позволил бы мне остаться наедине с тобой, зная о том, что у меня есть другая женщина?

-Н-не знаю... Может, он хотел, чтобы ты сам мне об этом рассказал, потому что решил, что для меня же лучше будет сразу - с корнем, чем постепенно - по одному листочку. Ведь, в первом случае - боль резкая, но быстрая, а во втором - медленная, но мучительная.

-Ага, и для этого быстро-резкого твой отец одобрил именно этот момент, как идеальный... Ах да, он же, по всей вероятности, решил, что его дочь, пережившая нервный срыв из-за эмоционального потрясения, просто-таки обязана сразу перенести еще один...

-И что все это значит?

-Что именно?

-Ну, все это значит, что у тебя никого нет?

-Как раз наоборот...

Я опять начинаю хныкать.

-Бэмби, нет, ты - невыносима. Успокойся, любимая - не надо плакать... Это значит, что у меня есть ты, и что я очень тебя люблю...

А может это все-таки сон? Точно....

-Так я и знала, что сплю... Но, с другой стороны, если я сплю, то могу говорить и делать все, что захочу.

-И что же ты хочешь?

-Признаться тебе в любви и заняться с тобой любовью.

...Ой-ой-ой... моя туника уже болтается на моих пятках... моя грудь уже в руках и губах Рэда...

-Милый мой, хороший мой....

Мне удается оторвать от своей груди его голову, но не его руки:

-Что любимая?

Издаю глубокий стон... дышу... стон... стон... Его рука уже на моих трусиках...

-П-подож-ди... еще д-два с-слова... если это - мой эротический сон, то должна тебя предупредить о том, что, по его сценарию, в нем все происходит очень быстро...

Прежде чем накрыть своей ухмылкой мои губы, Рэд с тихим рыком говорит:

-Готов исполнить любое желание моей богини...

Я не могу сказать "прекрати богохульствовать", потому что мне уже и не удается, и не хочется издавать членораздельные звуки...

-Прости, я не смог остановиться... Ты?

Мое хихиканье похоже на смех маленькой вредины:

-Рэд, вообще-то я сказала "очень быстро", а не "очень сразу".

-Хм, а в сценарии твоего сна найдется место для второй попытки?

-Не-а... на этом месте я всегда просыпаюсь.

-Я помогу тебе сразу уснуть...

Моя рука подхватывает с тумбочки телефон, и Рэд не успевает перехватить его.

-Мамочка, привет...

-Ариночка, доченька моя, ты уже встала?

-Почти.

-Вы скоро придете?

-Да, я только приму душ, и мы сразу выдвинемся к вам.

-На стол накрывать?

-Ага, мы жутко голодные...

-Все, ждем вас... поторопитесь... Целую.

-Целую.

Рэд не дает мне встать с кровати... Ладно, так и быть, раскрою тебе эту "страшную правду":

-Я - да... В противном случае, я бы первая была инициатором еще одной попытки.

Как только мой мозг выдает мне картинку моих воспоминаний, так сразу мой низ живота сводит томительной судорогой... Ах-х-х... Да... это было... непривычно, настолько непривычно, что одно воспоминание об этом заводит меня с пол-оборота... Я уже говорила себе о том, что мое тело имеет собственную чувственную волю и память?

...Три глубоких толчка, испепеляющих на своем пути все мое нутро, и Рэд взрывается внутри меня так мощно, как ни разу ранее... Мой мозг еще не успевает ничего понять, как мое тело моментально реагирует на это, сдавливая собой его пульсацию, и... догоняя его экстаз...

-Бэмби, может, примем душ вместе?

-Нет... Нас ждут...

-Я могу быть настойчивым...

-Рэд, будь осторожен, ты же знаешь мою склонность к неверным выводам? Я ведь могу решить, что нужна тебе исключительно для постельных утех.

Он округляет глаза, и выдает мне на полном серьезе:

-Нет, конечно. Ты мне еще нужна для утех в душе, на столе, на диване, на...

-Окей...

-Чего?

-Чего слышал...

-Ты же никогда раньше не соглашалась нигде, кроме...

-Ты же никогда раньше не предлагал нигде, кроме...

Он хитро щурится и многозначительно изрекает:

-Сдается мне, что твои эротические сны пошли тебе на пользу... Я уже горю желанием их услышать...

Бэмби, и где же шпилька? да вот она:

-Ух, ты, быстрый какой!

Рэд нарочито опускает свой взгляд:

-Ты теперь будешь мне об этом постоянно напоминать, да?

-Нет - периодически.

Мой любимый возвращает меня к предыдущему вопросу:

-Так что по поводу твоих снов?

-Обещаю, что ты их никогда не услышишь.

Он серьезно огорчен этим моим заявлением. Спешу развеять твои глупые сомнения:

-Но обещаю, что покажу их тебе уже сегодняшней ночью. Кстати, угадай, какой из них у меня на первом месте?

-Понятия не имею...

-На первом месте тот, который ... Рэд, не тормози, ключевое слово - "первый".

Он искренне пытается понять то, к чему я веду, но у него ничего не получается. Хм, как в постели, так ты "быстро", а как подумать, так ты "медленно". Бэмби, хватит язвить по этому поводу даже про себя... хватит, я сказала... Все, все, больше не буду, честное слово....

-Любимый, на первом месте - наш первый раз.

-Это ты сейчас о том разе говоришь?

-Ага.

-Нет, все, никакого душа, никаких "выдвигаемся" - мне надо срочно сделать этот твой сон явью.

Он не шутит... ой... ему совсем не до шуток... Бэмби, останови его...

-Любимый, не сейчас.

Рэд моментально ориентируется в поле моего настроения, и мы с ним одновременно произносим: "Хард"...

Глава 13. Сестра.

-Адам, чела уже доставили?

-Да.

-Помоги мне надеть маску.

СоРодич выполняет мою просьбу, и говорит:

-Я только что общался с Ариной.

-И?

-И окончательно все испортил.

-Что ты ей сказал?

-Неважно. Важно то, что она меня после этого попросту презирает. Всеволод, что мне делать?

-Мне абсолютно все равно, что ты будешь делать. Хоть картины с нее пиши, хоть следы ее целуй... Для меня самое главное - видеть мою сестру счастливой, усвоил? Если тебе не удастся это сделать, она вернется в Священный дом.

...Я поворачиваю за угол, и оказываюсь в атлетическом зале. Давненько я здесь не был. Хм, а ведь здесь за прошедшие годы практически ничего не изменилось. Вижу развалившегося, как у себя дома, чела - победителя Игр Трех Королевств. Чем же он меня все-таки заинтриговал, что я принял решение сразиться с ним в единоборстве? Почему я с таким интересом наблюдал за всеми этапами Игр, в которых этот раб одерживал победу за победой?

...Борьба идет практически на равных. Сильный гад! Мраку удается изловчиться и сорвать с меня маску. Он видит мое лицо... и взрывается ненавистью! Что? Человек не может ненавидеть "бога"! Бояться - да! Преклоняться - да! Ненавидеть - никогда! Мое секундное замешательство дало ему преимущество, и я тут же оказываюсь под ним.

...У меня в кабинете стоит на коленях бывший Первый Настоятель Единого Королевства.

-Нос? Волосы? Рост? Мне надо знать о внешности Избранного все!!!

Этот, проваливший свое задание, духовник, дает мне подробное описание Рэда. И я получаю подтверждение тому, что понял еще во время Поединка.

...Возвращаюсь с активированным Иллюзором в зал. Муж Арины сидит на матах, и спокойно смотрит прямо перед собой. Включаю голографическую запись моей сестры в ее обличии "богини". Сила наблюдает за всеми чувствами, которые переполняют Рэда. Я слышу его тихое: "Бэмби, девочка моя любимая".

...-Ники, привет. Слушай меня внимательно и запоминай. Я знаю, что вы в Обетованном. Закрой рот! Ты хочешь вернуть Арину домой? Тогда не перебивай меня! О нашем разговоре никто никогда не узнает. Раз. Я сделаю так, что Арина будет завтра на арене, во время чествований победителей. Два. И третье - записывай, где вы сможете раздобыть для себя Транспорт.

... Арина вздыхает, и я слышу в трубке ее "Пока". Говорю ей "До встречи", и выключаю телефон.

Откидываю голову на спинку кресла, прикрываю веки...

У меня достаточно записей с моей сестрой, так что она и дальше будет оставаться для жителей Обетованного "богиней Ариной". Сегодня в ее "чудодейственной летописи" появится новая легенда о том, как она забрала к себе на небо своего верного последователя.

Она - в безопасности...

Она - со своим любимым...

Она - мой будущий союзник (я чувствую это)

Сестренка, глупая моя сестренка. ...

Ничего у меня не получилось. Я думал все исправить. Мне так хотелось искупить свою вину перед тобой за то, что я с тобой сделал. Вот только, я не учел того, что тебя нельзя осчастливить властью и богатством. Мне было неведомо, что ты уже счастлива, потому что любишь и любима.

Любовь... Впервые я задумываюсь над тем, дано ли мне когда-то испытать это чувство, и способен ли я на его проявления... Поживем-увидим.

Младшая моя сестренка, как же мне тебя не хватает. Наш дом после твоего "спасения" опустел. Когда-то я расскажу тебе об истинных причинах твоего "плена", а, возможно, со временем, ты сама обо всем догадаешься и все поймешь. Ты ведь поймешь меня, правда? Ты ведь будешь приезжать ко мне в гости?

Стоп, о чем Арина меня попросила? Ах да, обеспечить благополучие ее служанки Элены. Почему Элены? Она же - Олена...

Эпилог

Рэд шутливо ворчит:

-Мало мне было того, что моя жена - ангел, так теперь она еще и "богиня".

Я ласково прикасаюсь к его волосам, и копирую его тон:

-Мало мне было того, что мой муж - Избранный Прим, так теперь он еще и раб -победитель Игр.

-Вот оно, как в жизни бывает - брал в жены немую сироту, а получил...

Закрываю ему рот ладошкой, и качаю головой:

-Не-а, и не думай даже! У нас товар возврату и обмену не подлежит!

Рэд убирает мою руку, и притворно возмущается:

-Как это нет? Я буду жаловаться!

-Обожаю рассматривать жалобы. Вы как, готовы сделать это здесь и сейчас?

Не успеваю закончить свою шутливую реплику, как Рэд разворачивает меня к себе спиной, и прижимает к стене (так же, как в наш первый раз). Непроизвольно ойкаю вслух, когда его зубы прикусывают мою шею...

Мои "ой" заставляют мужа оторваться на мгновение, чтобы сказать:

-Ш-ш-ш, больше никакой боли, обещаю. Никакой боли не будет.

Конец 2-й книги.

НеМир.

Книга третья.

БОЛЬ... БОЛЬ... БОЛЬ...

ЕЕ НЕ БЫВАЕТ СЛИШКОМ...

ЕСЛИ ОНА ЕСТЬ, ТО В ТЕБЕ, КРОМЕ БОЛИ, НИЧЕГО НЕ ОСТАЕТСЯ...

ОНА СТИРАЕТ ВСЕ...

ОНА СЪЕДАЕТ ВСЕ...

ОНА СМЫВАЕТ ВСЕ...

НЕ МОГУ ТЕРПЕТЬ... НЕ МОГУ ТЕРПЕТЬ...

Рэд, ты же обещал мне "больше никакой боли", ты же обещал...

-Арина...

-Да...

-Завтра Кирочке исполняется годик.

-Мам, неужели ты думаешь, что я могу забыть о том, что завтра - годовщина смерти Рэда...

-Кира...

-Ты хочешь организовать ее День Рождения?

-Да.

-Меня в список гостей не включай.

-Но...

-Не начинай... Прости, тебя не затруднит оставить меня ОДНУ наедине с собой?

-Пока.

-Пока...

БОЛЬ... БОЛЬ... БОЛЬ...

ЕЕ НЕ БЫВАЕТ СЛИШКОМ...

Рэд, солнце мое, жизнь моя...

как ты мог? ...

как ты мог не сдержать свое обещание? ...

ты клялся, что мне больше никогда не будет больно...

ЕСЛИ ОНА ЕСТЬ, ТО В ТЕБЕ, КРОМЕ БОЛИ, НИЧЕГО НЕ ОСТАЕТСЯ...

Год без тебя...

ОНА СТИРАЕТ ВСЕ...

ОНА СЪЕДАЕТ ВСЕ...

ОНА СМЫВАЕТ ВСЕ...

Год без тебя... а у меня ощущение, что прошло уже сто лет...

Неужели это было всего лишь год назад?

Мы с Хардом играем в саду...

-Мамочка, а папа скоро приедет?

-Завтра утром.

Нашему сыночку всего два годика, а говорит он не хуже шестилетки:

-Где он?

-Хард, тебе нравится задавать мне одни и те же вопросы снова и снова?

-Ну, скажи...

-Я же тебе уже объясняла, что папу вчера срочно вызвали в сообщество Мэрилэд.

-Но это же так близко, почему же он еще не вернулся?

-Потому что у него не получилось бы обернуться за один день, не говоря уже о том, чтобы успеть решить там все вопросы.

-А где Вил?

-Не знаю, я его с самого утра не видела.

Кирочка сильно толкается во мне. Я кладу руку на живот, и тихо успокаиваю нашу доченьку:

-Эй, что за бунт на корабле? И ты недовольна тем, что папочка уехал? Лапочка моя, я тоже по нему ужасно соскучилась...

Хард срывается с места:

-Бабушка, деда!!!

Я поворачиваюсь, и вижу своих родителей. Встречаю их с улыбкой:

-Какими судьбами?

Они не отвечают на мою улыбку. Я леденею:

-Что случилось? Что-то с Никитой?

Отец просит Харда:

-Малыш, подожди нас у себя в комнате, хорошо?

-Да, только вы недолго. Я хочу вам новую игру показать.

И убегает в дом.

-Мама, что случилось? Мама, не молчи... Папа... Вы меня пугаете...

Я говорю это, но на самом деле ощущаю волну тупого спокойствия. Меня выводит из себя это несоответствие моих чувств:

-Вы что, влияете на мои эмоции? Прекратите немедленно!

Папа уже берет мои руки в свои:

-Доченька... Рэд... Рэда больше нет...

Я уже ничего не слышу, кроме своего истошного крика... я вижу, как шевелятся губы отца, которые произносят мне какие-то слова, но я не слышу ни единого звука...

НЕ МОГУ ТЕРПЕТЬ... НЕ МОГУ ТЕРПЕТЬ...

-Где он? Что вы такое говорите? Этого не может быть! Рэд... Рэд... Рэд...

Меня больше всего страшит мысль о том, что эта ужасная правда лишь временно не укладывается в моей голове... что совсем скоро она заселится в мою голову, и станет там полноправной хозяйкой... и... что для меня там уже не будет места рядом с этой правдой...

Папа обнимает меня, прижимает к себе, издает какие-то звуки, которые мой слух отказывается формировать в слова...

Меня застилает... пелена... и я уже не только слышу, и ничего при этом не понимаю, но и вижу, и ничего при этом не различаю...

Мама... ах да... здесь же еще должна быть мама... она тоже пытается что-то донести до меня... но что? ... и почему мне так сложно понять то, о чем она мне говорит? ...

Меня куда-то ведут... папа пытается взять меня на руки, потому что меня не слушаются собственные ноги... я вырываюсь, и кричу ему, чтобы он поставил меня на землю...

Парадный вход? ... Почему меня привели к парадному входу? ...

Мне не удается распознать лица людей, столпившихся в холле...

Я опускаю глаза, и... вижу на полу чье-то тело...

Слезы... слезы... у меня не получается поднять руку, чтобы поднести ее к своим глазам... мне же надо вытереть их, чтобы посмотреть на это тело... не смотри... не смотри... не смотри... мне надо... мне надо... мне надо увидеть, чье это тело...

У этого тела... лицо моего мужа... я не могу оторвать свой взгляд от этого мертвого лица... это не может быть он... этого не может быть:

-Рэд, любимый... Рэд, пожалуйста, встань... Рэд... Рэд... Рэд...

... Год без тебя...

...Год без меня в себе...

Я смутно помню то, как рожала мою доченьку, я смутно помню то, как хоронила моего мужа... Эти воспоминания странным образом образовали во мне одно серое пятно физической и эмоциональной боли...

Помню, как впервые всматривалась в личико своей доченьки...

Помню, как в последний раз всматривалась в такое до боли родное, и такое до боли чужое лицо моего мертвого мужа...

Помню, как в моей голове роились никому ненужные мысли о том, почему он выключил в тот роковой день свой Кокон? почему он возвращался домой окольным путем? почему на его пути появились Отступники? почему соРодичи не увидели в модели его будущего грозящую его жизни опасность?

ПОЧЕМУ ОН ДАЛ СЕБЯ УБИТЬ?

ПОЧЕМУ ОН УШЕЛ НАВСЕГДА, И ОСТАВИЛ МЕНЯ?

КАК ОН ПОСМЕЛ ОСТАВИТЬ МЕНЯ?

ОН ЖЕ ОБЕЩАЛ, ЧТО ВСЕГДА БУДЕТ СО МНОЙ....

...Год без тебя...

Год без мыслей...

Год без чувств...

Год тупых простых движений...

...Два года без тебя...

Два года без мыслей...

Два года без чувств...

Два года тупых простых движений...

-Адам, я же просила тебя не приезжать сюда.

-Любимая...

-Уйди.

Ух ты, а ведь я уже неплохо владею собой... Мне потребовалось два года на то, чтобы при встрече не посылать его на все буквы алфавита, а просто сказать "уйди".

-Арина, ты не можешь целую вечность жить отшельником.

-И кто же мне помешает? Может, ты?

-Да, я. Но не помешаю, а помогу.

-В чем?

-Вывести тебя из этого ненормального состояния.

-Слушай сюда, Адам! Слушай и запоминай!!! У меня - нормальное состояние. Мое состояние соответствует тому, что я чувствую. Так что не лезь ко мне со своим мерилом нормальности, ясно?

-Ты овдовела два года назад, так неужели ты считаешь нормальным то, что тебя до сих пор ничего не радует, и то, что ты заморозила себя в своем горе, и даже не пытаешься оттаять? Или ты считаешь нормальным то, что твоя дочь ни разу в жизни не видела на лице своей матери улыбку?

-Уйди.

Он молча выходит, а я подбегаю к зеркалу, и пальцами растягиваю свои губы. Улыбайтесь, улыбайтесь... я же каждый день пытаюсь научить вас этому простому мимическому фокусу... может, у меня атрофировались какие-то группы лицевых мышц, отвечающих за улыбку?

Надо ехать, пока я не передумала... Арина, лови момент!

Пересаживаю на диван Кирочку, и говорю Элене:

-Я уеду ненадолго.

-Да, госпожа.

Моя верная служанка уже такое количество раз слышала от меня подобные "угрозы" по поводу моего отъезда, что даже не оборачивается на мой голос.

Ее скептицизм вполне обоснован, учитывая то, что я так ни разу никуда и не выехала за все четыре года нашего здесь пребывания.

На этот раз я смогу....

На этот раз у меня все получится...

Транспорт... Сколько раз я сидела здесь, и выбирала в навигаторе маршруты до Мирного... Запредельного... Священного... Ровно столько же раз, я выходила из него, так и не решившись ни выбрать, ни отправиться ни в один из этих родных мне когда-то городов...

Арина, если тебе не удается сделать свой выбор осознанно или под влиянием импульса, тогда вооружись своим излюбленным методом и распредели варианты в алфавитном порядке. Ох, какая непосильная задача. Прекрати язвить.... Да у тебя же руки трясутся, потому что первый город - это Запредельный, так что я не злорадствую, а пытаюсь тебя отвлечь. Все... нажимай. Жми, я сказала!

Стучу в дверь, и слышу приглашающий голос Вилена:

-Да.

Захожу, и, убедившись в том, что кроме моего деверя в комнате никого нет, выключаю свой Иллюзор.

-Бэмби, девочка моя, здравствуй, как же я рад тебя видеть.

Говорит и подходит, и обнимает, и крепко прижимает меня к своей груди. Хм, сколько положительных эмоций:

-Вил, да мы же с тобой виделись позавчера. Что, успел соскучиться?

Говорю, и отодвигаюсь от его груди, и мягко высвобождаюсь из его объятий, и отхожу от него на несколько шагов.

-Ты все-таки пересилила себя?

-Ничему тебя жизнь не учит. Ты ведь прекрасно знаешь то, как аккуратно с нами надо использовать в своей речи слова, однокоренные Роду и Силе.

Деверь усмехается, и поправляет сам себя:

-"Переборола" подходит?

-В данном контексте - да. Но ты главное не обольщайся, плиз, потому что я не знаю, на чем держится мое самообладание, и не уверена, что это что-то удержит его надолго.

-Чем займется хозяйка этого дома в этом доме?

-Мне кажется, что ты применил ко мне некорректное определение.

Вилен нахмурился, и слегка резковато отпарировал:

-Это - твой дом. Ясно? И никаких других определений. Ясно?

Как день... Только вот не за тем, чтобы предъявлять на что-то свои права, или отказываться от них, я сюда приехала. Ой, не за тем...

-Мне нужна твоя помощь. За пределами моей недвижимости...

-Ты все-таки решила?

-Поможешь?

-Конечно.

Родители, сразу после похорон, забрали меня, точнее мою бездушную оболочку, к себе домой в Мирный. Эта оболочка была способна только на то, чтобы отсчитывать минуты между кормлениями, и менять подгузники своей дочери. На этом мои самостоятельные действия заканчивались. Прошло сорок дней, прежде чем я смогла без напоминаний сходить сама в туалет, ощутив нужду, сама сесть кушать, ощутив чувство голода, сама лечь спать, ощутив усталость. Все сорок дней моя мама терпеливо ходила за мной, как за маленьким ребенком: "Ариночка, сядь покушай, моя девочка. Вот, теперь открой ротик... вот моя хорошая, глотай... умничка моя..." "Доченька, давай я тебя умою, моя куколка... вот, не нужны нам эти штанишки, давай-ка, мы их снимем.... Сходи сначала в туалет... вот так..." "Маленькая моя, ложись спатки, закрывай свои красивые глазки и спи, моя девочка... вот так.... нет-нет... не волнуйся... я тебя разбужу, когда придет время кормить Кирочку. Спи, засыпай... баю-бай..."

Все эти дни мои органы чувств яростно сигнализировали мне о том, что рядом со мной кто-то есть, помимо мамы и Киры... но я попросту игнорировала эти сигналы, потому что мой Мир сузился до мамы и дочки...

Через сорок дней в него требовательно и нетерпеливо ворвался Хард:

-Мама, мамочка, почему ты все время молчишь? Мамочка, все говорят, что тебе нужно время, чтобы опять научиться разговаривать, но я устал ждать. Мамочка, ну скажи мне хоть что-нибудь.

На какое слово меня хватит? Какое слово я смогу сказать нашему любимому мальчику, который потерял отца, и на глазах которого рассыпалась на части его мать?

-Привет.

-Мамочка, ты только больше не молчи, пожалуйста. Я так скучаю по тебе. Ты только не молчи.

-Хорошо. Не буду. Обещаю.

И вот нас уже четверо: я - бездушная-пустушка, я - мальчик-понимайчик, я-бабушка-хлопотушка, я-девочка-припевочка.

Кира... нормальные дети гулят и улыбаются, а моя девочка... напевает грустные мелодии... ла-ла-ла-ма-ма-ма-па-па-па...

Кто-кто в теремочке живет? я - бездушная-пустушка, я - мальчик-понимайчик, я-девочка-припевочка, я-бабушка-хлопотушка, а ты кто? А я-волчок-твой-браток, пустите меня к себе... Нет у меня для тебя места, злой - родной - мой- серый- волк. А я тебя, бездушная-пустушка, и спрашивать не буду:

-Аринка, сестренка моя любимая. Ну вот, ни на минутку тебя нельзя одну оставить. Посмотри, на кого ты стала похожа. Придется мне тебя, наверное, снова похитить.

-Сева, иди ты в... сад.

-Там я уже был. Ты не поверишь, я, перед тем, как сюда попасть, куда только послан не был. Ты и мест-то таких не знаешь, да и не для твоих ушей они. Иди ко мне, моя хорошая.... Вот так... Сильная наша девочка... ты прорвешься, ты обязательно все преодолеешь... уж если ты меня переборола, то себя и подавно сможешь...

-Сева...

-Что, моя хорошая? Спрашивай.

-Сева, почему я не могу плакать? Мне надо, мне хочется, но у меня ничего не получается. Попроси маму, чтобы она не мешала мне плакать. Пожалуйста, она тебя любит, и ни в чем тебе не откажет... Сева, помоги...

-Ш-ш-ш... никто на тебя не влияет, поверь мне. Никто не может на тебя сейчас повлиять... Просто, у тебя твои предохранители временно вышли из строя...

-Почему никто не может повлиять?

И вот нас уже пятеро...Кто-кто в теремочке живет? я - бездушная-пустушка, я - мальчик-понимайчик, я-девочка-припевочка, я-бабушка-хлопотушка, я-волчок-твой-браток,... а ты кто? А я-папа-семьи-рода-глава:

-Сева, нет.

-Арина - существо разумное, отец. И ей нужны знания, чтобы понимать свое состояние. Как она сможет выкарабкаться из него, если не знает, что с ней происходит?

Слышу мамин голос:

-Сережа, я думаю, что он прав.

А я - Никитос-твой-любимый-братос:

-Согласен.

И вот нас уже семеро. Семь-я... все дома... только вот у меня не все дома...

-Я сошла с ума?

Сева ласково смотрит мне в глаза:

-Нет, ты не можешь сойти с ума, потому что психика Носителя является непробиваемой для любых ударов. Она - твоя броня.

-Так что же со мной происходит? Почему я не чувствую... себя?

-Потому что ты... каким-то образом отключила себе практически все эмоции... Арина, а у меня есть для тебя подарок. Я тебе твою Элену, которая не Олена привез.

-Спасибо.

И никакой радости, и никакой благодарности... Я понимаю, что должна это чувствовать, но вот никак не могу вспомнить то, как это делается...

Вскоре после этого, я приняла решение:

-Пап, ты говорил мне что-то про небольшой остров, который ты подарил маме еще до моего рождения. Скажи, там есть дом и все необходимое для проживания?

-Да, милая. Но к чему ты об этом спрашиваешь?

Одно дело страдать у себя дома, и совсем другое - причинять страдания другим в их доме. Мой дом в Мирном - не вариант, потому что все в нем напоминает мне о Рэде. Мой дом в Запредельном - второй не вариант по той же причине. Значит, надо найти третий вариант...

Мы с детьми и Эленой переехали туда, когда Кирочке исполнилось три месяца. Мы быстро наладили свой быт, упорядочили связь с внешним Миром. Мои родные приезжали к нам почти каждый день. Уже через два месяца я попросила Всеволода подсоединить мой коннект к ВсеЗнаниям, которые хранятся в серверной Священного города. Еще через три месяца я уговорила родителей привлечь меня к аналитической работе их Рода. Я занималась детьми, домом, распределением информационных потоков, которыми все-таки стали обмениваться оба Рода при моем непредвзятом посредничестве. Я стала вести вполне обычную жизнь, но вот только ощущение, что я проживаю чью-то жизнь, а не свою собственную, не покидало меня ни на минуту. Мои чувства так и остались отрезанными от моего естества, и я не хотела и не могла прикладывать даже малейшее усилие для того, чтобы пришить их обратно к себе...

Я с трудом вспоминала свою жизнь в периоде до знакомства с Рэдом, я с трудом вспоминала те события своей жизни, которые происходили со мной после его смерти. Вообще-то, мое однообразное существование в последние четыре года и жизнью-то назвать нельзя. Да ведь я с трудом помню то, что делала вчера, не говоря уже о том, что делала неделю назад. Зато, я отчетливо помню каждое мгновение с Рэдом - мне даже не надо переключаться, или напрягаться для того, чтобы восстановить в своих мыслях наше каждое сказанное друг другу слово, наше каждое сделанное в присутствии друг друга движение, наш каждый взгляд...

-Вил, спасибо.

-Ты как, терпимо?

-Вполне. И... я побуду здесь одна, ОК?

-Когда мне за тобой вернуться?

-Я сама найду дорогу к дому.

"Мысо" - это мысленный обман. Как по мне, так это - довольно странное определение для этого прибора, учитывая тот факт, что "мысо" не только обманывает все органы чувств, но и создает вокруг себя ментальное поле Кошнера. Именно гигантское Мысо закрывает собой целое Обетованное Королевство.

Склеп, защищенный Мысом...

Здесь нашел свой вечный покой мой любимый. Мне потребовалось четыре года для того, чтобы заставить себя вернуться сюда после его похорон...

Все люди, которые знали о его смерти, были подвержены вмешательству соРодичей, направленному на удаление этих знаний из их памяти. Все жители Единого Королевства были извещены Первым Настоятелем о том, что Прим со своей женой были призваны к престолу Отца Небесного (без подробных причин и временных сроков данного призыва), а также о том, что во время их отсутствия руководить Королевством будет вице-Прим Вилен.

На склепе - табличка с одним-единственным знаком "бесконечность".

Ни имени, ни дат рождения-смерти, ни описаний чувств...

Лишь только ?

... "Ариночка, что ты хочешь, чтобы мы написали на склепе?" Я беру в руки листок и рисую этот знак, который для меня символизирует то, что Рэд - моя бесконечность... который символизирует мою бесконечную Любовь к нему... который символизирует мою бесконечную благодарность ему за все наши совместные мгновения...

Это место... Здесь так тихо, и так неестественно опрятно. Травинка к травинке, цветочек к цветочку, кирпичик к кирпичику. Моему глазу реально не за что зацепиться, потому что ничего не выбивается из этого идеального порядка.

Это место... Оно для меня ничего не значит, и поэтому никак меня не трогает. Мне не удается нащупать даже малюсенькую эмоцию, соответствующую пониманию того, что я нахожусь там, где покоится мой любимый.

Кто-то приходит к могилам своих родных, чтобы почтить их память. Кто-то - для того, чтобы на время отвлечься и отрешиться от повседневной суеты и полностью посвятить эти минуты возрождению покойных близких в своей памяти, чтобы еще раз отметить то, что они когда-то были частью их жизни, и чтобы осознать всю бренность и срочность жизни своей...

Мне же не надо для этого приходить сюда, потому что мой Рэд постоянно живет в моих мыслях.

Наша комната... наша кровать... наше окно...

Оборачиваюсь на звук двери. Вилен подходит ко мне, и тихо спрашивает:

-Останешься на ужин?

-Спасибо, нет.

Мой деверь приезжает на остров несколько раз в месяц. Он обожает своих племянников, возится с ними, балует их. Он - один из самых желанных и долгожданных наших гостей.

-Останешься навсегда?

-Что, прости?

Он стремительно обнимает меня, и начинает покрывать мое лицо поцелуями:

-Бэмби, пожалуйста, пожалуйста, останься... пожалуйста, войди в мою жизнь... пожалуйста, стань ее частью...

-Вил, не надо... что ты делаешь? Перестань.

Мой деверь держит мою голову так, чтобы видеть мои глаза:

-Хорошо, тогда скажи мне, что тебе надо время, и что мне надо подождать. Я - готов, я буду ждать тебя столько, сколько тебе понадобиться, чтобы принять меня.

-Нет, этого я тебе никогда не скажу.

-Почему?

-Потому что с моей стороны это будет нечестно по отношению к тебе. Вил, скажи, сколько раз мы с тобой обсуждали эту тему, сколько нужных и не очень слов уже было сказано? Почему ты заставляешь меня снова и снова проходить через это? Пойми, Вил, ты - уже часть моей жизни. Но ты не заслуживаешь на бесчувственную спутницу своей жизни.

-Подумай о детях...

Я начинаю кричать в голос:

-Не смей! Никогда, слышишь, никогда не спекулируй моими чувствами к детям в своих интересах! Никогда, если хочешь и дальше оставаться близким и родным мне человеком!

Беру себя под контроль, мысленно настраиваю свой голос на другую тональность, и почти спокойно говорю:

-Разговор окончен. Мне пора. Увидимся. До свидания.

Я прохожу мимо него, не оборачиваясь, и не останавливаясь ни на миг вплоть до самого Транспорта...

Следующий по алфавиту - Мирный...

Здесь все тоже заканчивается моим несдержанным криком:

-Хватит! Да почему все вдруг решили, что мой выезд за пределы острова является причиной каких-то возможных изменений в составе моего ближайшего окружения? Почему вы считаете, что этот состав может изменить мою жизнь к лучшему? Да я вообще не хочу никаких изменений, слышите?

Папа старается меня угомонить:

-Доченька, я ведь только сказал тебе, что Адам - неплохой парень, и что я знаю его много сотен лет. Что вывело тебя из себя?

-Не притворяйся. Ты все прекрасно понимаешь, и сказал ты это не просто так, а со смыслом. Мол, чего тебе, дурехе, не хватает? Смотри, какой Родич по тебе сохнет! Да хватит тебе ломаться, и строить из себя непонятно кого.

Моя мама строго меня обрывает:

-Арина, остановись. Так мы не придем ни к чему хорошему. Твое горе и твоя боль не дают тебе права общаться с отцом в подобном тоне.

Ах так?

-Но они также не дают ему права учить меня тому, с кем мне надо жить.

Папа говорит почти примирительно:

-Девочки, все, проехали... Я влез не туда, куда надо со своими советами. Арина же вспылила на это не по теме. Все, больше не буду вмешиваться в твою жизнь, обещаю. Но я также обещаю тебе то, что буду с нетерпением ждать твое приглашение к тому, чтобы принять в ней активное участие, когда ты почувствуешь в этом свою потребность.

Последний по алфавиту - Священный...

-Сева, привет.

-Привет.

-Я скоро буду, подготовишь купол?

-Да.

Для того, чтобы открыть купол, на площадке, кроме Всеволода, должен находиться весь его Круг. Если же кто-то из них не может присутствовать, то вместо него там должны быть двое его "ближников", если же и кто-то из них не может, то вместо него - четверо его... и так далее в геометрической прогрессии...

Мой Транспорт мягко приземляется, и я выхожу из него в объятия брата:

-Аринка, как же я счастлив тебя видеть! Как здорово, что ты, наконец, ко мне приехала.

-Рано радуешься, потому что, судя по результатам моих визитов в Запредельный и Мирный, мои посещения после себя не оставляют хороших впечатлений.

-Разберемся.

Он выпускает меня из кольца своих рук, и я по очереди осматриваю лица его "пятерки": Адам, Виктор, Влад, Гейдар, Гамзат. Киваю им, и говорю стандартное приветствие:

-Здравствуйте, рада видеть вас всех в добром здравии. Надеюсь, что мой внезапный приезд не явился помехой для ваших планов, и не отвлек вас от ваших текущих дел. В противном случае, приношу вам за это свои извинения.

Шента делает несколько аккуратных шагов по направлению ко мне. Что ж, никаких возражений:

-Не сдерживай себя.

Он широко мне улыбается, и стискивает в своих руках так сильно, что я с трудом произношу:

-Пусти, задушишь...

-Не пущу, а вот возьму, и вообще, никуда и никогда тебя не отпущу в отместку за то, что ты так долго меня игнорировала.

Виновата ли я, виновата ли я? Виновата ли я, что люблю?

-Шента, я уже на пути к исправлению - ты только дай мне время, и не дави на меня, ОК?

-ОК. Завалишься ко мне в гости?

-Сегодня точно нет, но в следующий раз - обещаю.

Оборачиваюсь к брату:

-Ну что, твой дом - мой дом?

-Всегда...

Сева дарит мне очень правильную, соответствующую моменту улыбку, а я не могу ему на нее ответить, и опять виню свои губы за их непослушание.

-Аринка, все хорошо, не дергайся.

-Спасибо, родной.

Я вернулась на остров далеко за полночь. Зашла в комнату к детям, поцеловала их спящие мордашки, и медленно побрела к себе.

Сева прав.... Сева прав.... Сева черт-побери-абсолютно-прав...

Мама сильно возмутится моему позднему звонку? Но, я же попросту не смогу заставить себя дожидаться утра, чтобы сообщить ей о своем решении, и чтобы обсудить с ней варианты его последствий.

-Мама, прости.

-Ничего, я еще не ложилась.

-Мне надо поговорить.

-Нам приехать?

-Мне неудобно просить вас об этом.

-Неудобно спать на потолке. Мы скоро будем. Поставь кофе.

-Хорошо. И... спасибо.

-Мам, угостишь сигареткой?

-С каких это пор?

-Так, балуюсь изредка.

Прикуриваю, и глубоко затягиваюсь.

-Не понимаю, как вы меня терпите?

Мамочка ласково мне улыбается, такие же точно улыбки играют на лицах Никиты и папы.

-Легко проявлять терпение по отношению к тому, кого любишь.

-Я не заслуживаю вашей любви, и я не заслуживаю на любовь моих детей, да я вообще не могу заслуживать ничьей любви.

Никита вступает в наш с мамой разговор:

-Да, заслугами ты в последнее время не блещешь, но вот только нам твои заслуги как-то до лампочки.

Теперь, к делу:

-Я была сегодня у Севы.

Папа утвердительно кивает:

-Мы знаем - он звонил, и предупредил нас о том, что ты захочешь с нами встретиться.

-Откуда? Вот самоуверенный Всезнайка. Что еще он сказал? Ну, это я к тому, чтобы не повторяться.

-Ничего, он даже не сообщил нам предмет предстоящего обсуждения. Вот только не знаю, стоит ли тебе об этом говорить...

-Стоит.

-Он сказал, чтобы я прекратил тебя нервировать разговорами про Адама.

Я даже рот раскрыла от непонимания сути этой просьбы:

-Серьезно? Это - что-то новенькое.

Мама возвращает меня к причине моего приглашения:

-Что Сева тебе предложил?

-Суть вопроса заключается в том, что мой брат готов согласиться с тем, что этот остров может оставаться вполне приемлемой для меня средой обитания до скончания веков. И что он не видит ничего плохого в том, чтобы я и дальше вела подобный образ жизни, но.... Всегда есть это самое пресловутое "но". Так вот, он аккуратно намекнул мне на то, что это - проявление моего махрового эгоизма - найти себе зону комфорта, и не задумываться о том, что эта зона - непригодна для моих детей. Хард с Кирой по моей милости отделены от остального Мира, они не имеют возможности общаться со своими сверстниками, у них очень узкий круг общения, и все это приведет их к тому, что они вырастут абсолютно асоциальными и неприспособленными к жизни... существами. Он так и сказал "существами". Вы с ним согласны?

Никита мягко шутит:

-Если ты по поводу "существ", то мы уверены в том, что твои дети - не люди, а Родичи.

Мама продолжает:

-Если же ты спрашиваешь нас про "асоциальных и неприспособленных к жизни", то мы считаем, что Сева абсолютно прав. Так что же он тебе все-таки предложил?

-Полевую работу.

Папа взрывается:

-Что? Да он в своем уме? Да я никогда не дам на это своего согласия! Моя дочь не будет выполнять работу, на которую мы даже рядового Родича не определили бы.

-Пап, да причем здесь мой высокий статус твоей дочери? Я могу хотя бы попытаться, понимаешь? Если у меня не получится, или меня это не устроит по какой-то другой причине, то мы всегда сможем с вами все переиграть, и придумать другой вариант...

...-Элена, уложи мне прическу пониже, пожалуйста.

-У Вас уже такие длинные волосы, что, боюсь, у меня ничего не получится.

-Постарайся, милая. Да, детей я уже предупредила о том, что уезжаю в резиденцию. Ты, главное, проследи за тем, чтобы они не играли со своими пажами допоздна.

-Хорошо, госпожа.

-Элена, спасибо. Ты даже не представляешь себе, какая ты у меня во всех отношениях незаменимая помощница. Ну что, как там развивается твой роман с адъютантом барона?

- Простите, Арина, но... он уже в прошлом.

-Как? Почему? Он же тебе нравился. Ты ему сказала, что я за тебя отдам такое приданое, которому любая принцесса позавидует?

-Нет.

-Ты мне что-то не договариваешь?

-Госпожа, простите, но я не готова выходить замуж, потому что не хочу покидать вас и ваших детей. Мне очень хорошо с вами. Пожалуйста, госпожа, не принуждайте меня расставаться с вами.

-Элена, я очень ценю твою преданность, но мне невыносимо думать о том, что ты приносишь свою жизнь в жертву мне и моим детям. Тебе уже двадцать четыре, и с каждым годом тебе будет все труднее найти себе приличного спутника жизни. Ты и так, по моей милости, провела четыре года на острове, будучи отрезанной от человеческого общества. И вспомни, год назад, когда мы переехали сюда, ты говорила мне о том, что хочешь получить мое согласие на твою личную жизнь. Так что же изменилось?

В комнату входит "мой брат" Прим Норд:

-Дорогая, ты готова?

Отвечаю ему:

-Да.

И, глядя через зеркало в глаза Элены, обращаюсь к ней:

- Мы с тобой завтра же вернемся к этому разговору.

-Хорошо, госпожа.

Пока меня Нордом несут в резиденцию, я анализирую наш разговор с Эленой. Бедная девочка - я, сама того не ведая, сделала ее своей заложницей. Она все пять лет, проведенные с нами, не только помогала мне по хозяйству, но и получала образование под моим личным присмотром. Она также была посвящена мной в Истину Мироустройства. И теперь ей безумно тяжело найти себе подходящую пару. Ведь любой смертный, который ищет ее руки, попросту не может конкурировать с ее интеллектуальным уровнем, и поэтому, все они кажутся ей скучными и неинтересными. Помимо прочего, я сразу честно предупредила ее о том, что в том случае, если она примет решение пойти по жизни своим путем, то этот ее путь будет полностью мной материально обеспечен, но... но, моя мама сотрет ей всю память, связанную с нами. И как же ей к этому относиться? Вот что бы я решила на ее месте? Не знаю. Все в этом Мире - относительно. С одной стороны - она получила ту жизнь, о которой и мечтать не смела. С другой стороны - эта жизнь перевернула не только ее сознание, но и ее личность. Что ж, завтра нам с ней действительно предстоит серьезный разговор. И я торжественно себе обещаю, что ни в коем случае не буду на нее давить, и что ни в коем случае не стану принимать за нее решение, и делать ей что-то против ее желаний.

Перед моим мысленным взором пролетают месяцы, проведенные в Северном Королевстве...

И почему папа был так против моей "полевой работы"? Мне здесь нравится, меня здесь ничего не раздражает, да и работа эта - не работа, а так - одно название (хотя, я подозреваю, что именно по этой причине мне выбрали это Задание). Главное - то, что мои дети здесь счастливы. У них здесь много друзей, и они с такой ненасытностью утоляют свой голод в общении со сверстниками, что у меня сердце сжимается от чувства вины перед ними за то, что я столько лет насильно ограждала их от этого.

Для выполнения Задания мне состряпали непритязательную Легенду (лишь частично выдуманную). Мой "брат" Прим Норд (который по совместительству является человеком, рожденным в Мирном городе, и прошедшим специальную подготовку для "работы на полях") призвал свою родную сестру из бедного и далекого Оливкового Королевства после скоропостижной смерти ее мужа. Она с радостью приняла приглашение брата, потому что хотела начать с детьми новую жизнь в том окружении, в котором ей ничего не напоминало бы о безвременно ушедшем муже.

Я вошла в Совет в качестве Первого Советника, и принимала активное участие в политической жизни Северного Королевства.

Норд (который и не Норд вовсе, а Джон) прерывает молчание:

-Арина, что-то я очкую...

Джон отлично справляется с внутриполитическими вопросами, но совершенно беспомощен в вопросах, касающихся внешней политики.

-Расслабься.

Он резко поворачивается ко мне:

-Эта их притянутая за уши причина встречи на высшем уровне. С каких это пор Примы королевств обсуждают размеры пошлин? Ведь и ослу понятно, что они опять затронут тему о совместном выходе к морю. Да и вероятности слишком расплывчатые.

-Я изучила накануне просчеты соРодичей, и тоже обратила на это внимание. Таких непонятных процентов я уже давно не видела.

-Да... дела. Главное, ты понимаешь, они, как знают, что мы сейчас не готовы к войне, и что мы проиграем им в открытом противостоянии.

-Успокойся, неужели ты думаешь, что Прим... кстати, как там его?

-Шико.

-Что Прим Шико приехал к нам для того, чтобы объявить войну?

-Кто их там разберет? Ты интересовалась реальным положением этого Королевства?

-Да, но получила от Севы довольно расплывчатую информацию. Понимаешь, оно не занимает хоть сколько-нибудь важное в стратегическом плане место, и поэтому прямого наместника Священного города там нет уже давно. Религия - монотеистическая. В последние годы там стали активно развивать добычу и экспорт природных ископаемых. У них - очень развитое сельское хозяйство. За короткое время многократно увеличилась численность воинов и гарнизонов, в которые привлекаются высшие военные советники из других Королевств. В общем, за каких-то несколько лет, Долинное Королевство превратилось из бедного и прозябающего в сильное и процветающее. Там что-то еще связано с Первым Советником Найтом. Он - бывший раб Первого Воина. Была какая-то жуткая трагедия, подробностей которой я не знаю. В общем, этот Найт спас семью Прима. Шико за это выкупил того из рабства, и предложил ему самостоятельно выбрать себе награду. Найт решил работать на Прима, при этом проявил свои незаурядные способности, и вскоре стал его правой рукой. Говорят, что Шико и в туалет без этого Найта не ходит, и что он души в нем не чает. Прим дал ему за верную службу много земель и титулов. В общем, реально Королевством правит Найт, а не Шико.

-Надо будет дать Задание в Мирный, чтобы они изучили этого Советника хорошенько.

-Согласна. Ну что, пора на выход и на вход?

-Ага.

Примы сидят за столом переговоров.

Шико производит на меня приятное впечатление - эдакий добрый и мудрый старик, который искренне любит и свое Королевство, и свой народ. Во время переговоров, он постоянно обращает свой взор к Первому Советнику.

Найт - очень высокий мужчина, с мощной грудной клеткой и широкими плечами. У него испещренное шрамами лицо, переломанный нос, слегка деформированный угол рта, тяжелая квадратная челюсть, серые раскосые глаза. Его, когда-то темные, волосы посеребрены проседью. На руках - тонкие кожаные перчатки, под одеждой - гольф, закрывающая от любопытных глаз его грудь и шею. При ходьбе он сильно хромает на правую ногу.

Если наши с ним глаза встречаются, он отводит их первый, при этом слегка сутулит свои плечи, что является признаком его неловкости. Он что, комплексует передо мной из-за своей увечной внешности?

На очередной вопросительный взгляд своего Прима, Найт твердо кивает головой.

Шико прокашливается и продолжает:

-Прим Норд, я - человек старой закалки. Мне чужды интриги и недомолвки. Поймите, я слишком долго живу на этом свете, и уже давно убедился в том, что для достижения цели не обязательно использовать силу. Но...

Джон слегка беспомощно смотрит на меня, призывая на помощь. Я спрашиваю "брата":

-Не сочти за дерзость с моей стороны, но я прошу твоего разрешения обратиться к Приму Шико, с его соизволения.

-Не вижу причин, чтобы отказать тебе в этой просьбе. Прим Шико?

У Найта слегка участилось дыхание. Он пристально смотрит на меня. Что я такого сделала? В нашем Королевстве женщины мужчинам - ровня, и никто не смеет ущемлять их права. Что же касается моей просьбы прямо подключиться к переговорному процессу, так я же - не только "сестра" Прима, но и его Первый Советник.

Шико ласково мне улыбается, и по-стариковски кряхтит:

-Слава о красоте и мудрости вашей сестры долетела до нашего скромного Королевства, и для меня большая честь лично убедиться в том, что людская молва донесла до нас истинную правду.

-Не мне судить о моей красоте и мудрости, но мне судить о моих принципах в построении партнерских отношений. Прим Шико, Вы пришли к нам с Миром, с Миром и уйдете. Точка. Что касается достижения вашей цели, то озвучьте нам ее, и мы вместе обсудим эту возможность.

Найт одобрительно усмехается, и кивает своему Приму. Шико меняет добродушное выражение своего лица на сосредоточенное:

-Не ожидал от Вас, Мистресс Карина такой неженской прямоты. Что ж, давайте мы с вами обсудим то, на каких условиях вы нам предоставите выход к морю, и мы уйдем с Миром.

Я перевожу свой взгляд к Найту, и уточняю у него:

-Выход к морю без собственного флота?

Его брови и глаза отвечают мне "и что?"

-Выход к морю без собственного портового города?

То же движение бровей, тот же встречный вопрос в глазах.

-Найт, я задаю вам вопросы, требующие...

Прим Шико слегка сконфуженно отвечает вместо своего Советника:

-Мистресс Карина, Найт не желает своим молчанием проявить свое неуважение к Вам. Дело в том, что мой Советник лишен способности говорить.

-Прошу простить мне мою бестактность.

Приветливая улыбка "ничего страшного".

Я задумываюсь буквально на минуту:

-Первое - военный Союз. Второе - мы строим для вас торговый флот. Третье - мы предоставляем вам в аренду землю для строительства порта. Земля - наша, порт - ваш. Четвертое - демаркация границ с учетом равноценного обмена вашему выходу к морю.

Найт качает головой, и смотрит на меня очень многозначительным и полным решимости взглядом. Поднимает вверх руку и показывает мне "один". Не устраивает первый пункт? Неудивительно, силы-то у нас - явно неравные, так что, с их стороны военный Союз - это конкретная уступка в нашу пользу.

Но и я отступаться от своего решения не намерена:

-У вас есть время на то, чтобы обдумать наше предложение.

Мы обмениваемся традиционными протокольными прощальными фразами, и одновременно выходим из зала через противоположные двери.

Навигатор не понимает команды моих непослушных дрожащих пальцев...

ну же...

ну же...

а-а-а...

что я наделала...

быстрее, мне надо срочно в Мирный, иначе я просто задохнусь....

Быстрее... отвращение к себе давит мое горло колючими тисками, я часто дышу, и борюсь со своей кислородной недостаточностью. Как только Транспорт отрывается от земли, мне удается взять себя в руки и закрыть глаза...

как?...

как я посмела?...

как же я себя за это ненавижу!!!

...Традиционный ежегодный бал-маскарад в самом разгаре. Мне надоело быть безучастным свидетелем окружающего меня веселья, и я подхожу к "брату", чтобы тихо предупредить его о своем решении покинуть бал. Он просит меня задержаться:

-Еще пол часика, и вернемся во дворец вместе. Хорошо?

-Да, но не дольше. Я буду ждать тебя в назначенное время у носилок.

Решила убить эти полчаса прогулкой по парку. Я так углубилась в свои мысли, что не заметила, как оказалась в неосвещенной его части настолько далеко от места веселья, что здесь практически не слышны звуки музыки. Ни тебе скамеечки, ни тебе пенька, на худой конец. Смотрю на циферблат своих часов, и понимаю, что луна сегодня не в настроении служить мне необходимым для определения времени, освещением. Побуду здесь еще несколько минут, и буду двигаться в обратную сторону...

Нахожу своему плечу опору в виде дерева и задумываюсь о том, что мне хочется стоять вот так гораздо дольше, чем какие-то отведенные мне самой собой несколько минут. Мне уже давно не удавалось оставаться наедине со своими мыслями.

Прикрываю глаза, и в моей памяти всплывают воспоминания о моем любимом, о его сильных нежных руках, о его способности моментально улавливать своими руками настроение и желание моего тела, о том, как эти руки знали и понимали каждое мое движение, каждую мою дрожь, о том, какими они были настойчивыми и ласковыми...

Ненавижу себя! Дрянь! Последняя дрянь! Нет, это - слишком мягкое определение! Для меня и для моего поступка еще никто не придумал соответствующего ругательства!!!

Выпрыгиваю из транспорта и мчусь к Никите...

только бы он был один...

только бы он был дома...

-Арина? Что? Арина, Арина!

Я падаю ему в объятия и захлебываюсь слезами. Краешком сознания понимаю, что это - мои первые с похорон Рэда слезы. Понимаю, что пугаю своей громкой истерикой брата, но ничего не могу с собой поделать...

... Руки... руки на моих плечах, на моей груди, на моей талии... я расслабляюсь под этими руками... мне хочется сказать этим рукам спасибо за те ощущения, которые они дарят моему истосковавшемуся по ласке телу... стоп... нет, не стоп... пусть продолжают... мне так хорошо ощущать их на себе... так что, пусть пока делают со мной то, что хотят... "стоп" я всегда успею сказать... да и до Кокона мне дотянуться - дело одной секунды... так что обладатель этих рук отлетит от меня на несколько метров в ту же секунду, как только я захочу... Его руки уже под лифом моего платья, его губы уже раздразнили мою кожу на моей шее... эти поцелуи перемежаются легкими аккуратными прикусываниями... да... да... да... Мне хочется повернуться к обладателю этих рук лицом, но в этот момент, он поднимает мне подол платья... и снова "да"... и я сама становлюсь на колени, и я сама поощряю его своими действиями к продолжению... он начал входить в меня, и я уже ничего не соображала. Мне было так хорошо, что я забыла обо всем на свете. Я забыла о том, где и почему нахожусь. Я забыла о том, что занимаюсь любовью непонятно с кем. Мое сознание поздоровалось со мной в тот момент, когда я, уже после своей эйфории, почувствовала на своих бедрах легкие нежные поцелуи моего случайного любовника... он делал это так аккуратно, как будто боялся повредить мне мою нежную кожу. И в тот момент я не просто поняла то, что сделала... в тот момент я впала в панику... эта паника раскрыла мой рот для того, чтобы твердо сказать: "уйди отсюда сейчас"... я повторяю это несколько раз до тех пор, пока не слышу затихающие вдалеке шаги.... Встаю... и бегу в противоположную от этих шагов сторону... не помню, как добралась до Транспорта... не помню, как нашла к нему дорогу... помню лишь то, что все это время у меня в голове проносились исполненные презрения к себе крики... ненавижу!... как же я себя ненавижу!!!...

-Арина, сестренка, все успокойся. Аринка, я уже позвонил маме - они скоро приедут. Сестренка...

-Нет, пожалуйста, нет... Никита, что я натворила?... Что я наделала?

-Вот, маленькая, выпей водички и успокойся. Вот, открой ротик.

Мои зубы громко стучат по стакану, и этот звук помогает мне утихомирить мои горловые спазмы. Или этому способствуют размеренные горловые движения? Не знаю, не знаю, что и чему способствует, да и какая разница!!!

-Сестрен, что стряслось?

Я отодвигаюсь от стакана, и смотрю в перепуганные глаза брата:

-Ники, ты меня возненавидишь, когда я тебе расскажу о том, что случилось, и о том, как низко я пала... У-У-У...

-Тихо, прекрати заводиться по новой. Тебя кто-то обидел?

-Не-е-ет...

-Детей?

-Не-е-ет... Ники, я только что занималась сексом с незнакомым мне мужчиной... У-У-У...

-Он тебя... заставил?

-Не-е-ет...

-Подожди, я ничего не понимаю...

-Я гуляла в парке, а он... он просто подошел ко мне сзади и обнял меня... а я... я не отстранилась... а потом... потом.... Все как-то само собой... Ники, я этого хотела, понимаешь? Ты понимаешь, что я натворила? Да я же - последняя шлюха, которая раздвинула ноги перед первым встречным-поперечным... Да я же - тварь последняя..

Брат резко закрывает мой рот своей ладонью, и зло рычит мне в лицо:

-Не смей оскорблять в моем присутствии мою сестру!

Я убираю его руку, и тихо спрашиваю:

-А что, ты сам этим займешься?

-Арина, ты в своем уме? Ты что сама себе о себе напридумывала? Я не вижу в твоем поступке ничего страшного или предрассудительного...

-Ники, ты ведь на самом деле так не думаешь, ты ведь просто пытаешься меня успокоить. Как я теперь буду смотреть в глаза своим детям, зная что я... что их мать...

Ники опять закрывает мне рот:

- Последнее предупреждение - не смей ни вслух, ни про себя наносить себе такие ужасные оскорбления. Это - твоя жизнь. Ясно? Ты своим поступком никого ни обидела, ни предала, ты никому не изменила. Ты уже сделала то, что сделала. И теперь вспоминай об этом эпизоде своей жизни, как о мимолетном приключении, на которое ты сама решилась, и которое оставило после себя не очень хорошие воспоминания.

Как раз очень хорошие, но мне стыдно об этом говорить. Брат продолжает свою нотацию:

-Только спокойно, ладно? Я тебя сейчас кое о чем спрошу, но ты реагируй спокойно...

-Мне уже страшно.

-Э-э-э... он предохранялся? У этого твоего приключения могут быть какие-то последствия?

-Если ты о беременности, то - нет, потому что он... он, почему-то, не до конца...

-Какой благородный незнакомец тебе попался. Ты хочешь узнать, кто это был? Мне помочь тебе найти его?

Я не скрываю ужас в голосе:

-Нет, что ты, нет, ни в коем случае! И... я очень надеюсь на то, что он тоже не знает о том, кто был с ним.

-Знает-не-знает - это неважно. Ты - взрослая женщина, и сама несешь ответственность за свои решения и поступки. Никто не посмеет скверно расценить это твое решение. Другая сторона вопроса - это твое принципиальное отношение к интиму. Я сейчас говорю о твоей нравственной норме "заниматься любовью без любви - это прелюбодеяние". Пожалуйста, не суди себя строго. Пожалуйста, прости себя за то, что ты позволила себе расслабиться. Ты же - не железная, а нормальная женщина. Арина, я прошу тебя, не ругай себя, не надо...

Несколько дней после моего "приключения", я постоянно находилась в резиденции - уходила из дворца, когда мои дети еще спали, и возвращалась, когда они уже спали. У меня были поминутно расписаны встречи с послами дипломатических миссий, с представителями торговых компаний и с нашими Первыми Гражданами.

Итак, на сегодня у меня с Нордом еще одна встреча - с Примом Шико и его верным Найтом, и все... все, завтра - выходной!!! Может, съездить с детьми на море? Или в Мирный? Хм, надо будет спросить у них, чего им больше хочется.

Шико мягко просит меня и Найта оставить их с Нордом наедине. Мы молча повинуемся. Не проходит и пяти минут, как двери открываются, и я наблюдаю на лице своего "брата" крайнюю степень растерянности:

-Карина...

Медленно подхожу к нему, и с ужасом думаю про себя: "Все, это - война! Блин, как не во время. Что ж..."

-Карина, Прим Шико выдвинул свое условие для подписания Военного союза. Я сразу ответил, что мы не примем его, но все же решил поставить тебя в известность.

-Вся внимание.

-Найт просит тебя стать его Невестой, и, взамен на твое согласие, Прим Шико готов подписаться под всеми пунктами нашего договора.

-Н-найт что?

Я поворачиваюсь к Советнику:

-Это - шутка?

Претендент на роль моего жениха не отводит свой ничего не выражающий взгляд от тех молний, которые мечут мои глаза.

Это же не может быть его серьезным намерением? Правда? Дыши, дыши...

-Прим Шико, по нашим Законам, статус Невесты подразумевает собой ее проживание в доме жениха сроком не более одного месяца, и, по истечении этого срока, жениха и невесту спрашивают в присутствии свидетелей о том, готовы ли они скрепить свои отношения узами брака.

-Наши с вами Законы мало чем отличаются, Мистресс Карина. У нас так же, как и у вас, статус Невесты не подразумевает с ее стороны никаких обязанностей или обязательств.

-То есть, мне надо прожить в доме Вашего Советника один месяц, и за это вы подпишите с нами договор?

-Нет, Найт настоял на том, что, в случае Вашего согласия стать его Невестой, мы подпишем Договор уже сегодня, не дожидаясь окончания срока Вашего пребывания в его доме.

Так, если бы речь шла о браке, тут и думать было бы нечего, но пробыть месяц Невестой, а иными словами, совершенно свободной в своих действиях и решениях, гостьей Найта...

Норд видит мое сомнение, и вступает в разговор:

-Карина, я не думаю, что ты должна серьезно рассматривать это предложение. Я никогда не соглашусь на то, чтобы ты ставила свои личные интересы в зависимое положение от интересов Королевства.

Шико слегка нервно реагирует на эти слова:

-И какие же интересы Вашей сестры могут быть здесь ущемлены? Если бы не мое безграничное уважение и доверие к Найту, я бы никогда не согласился на такое предложение. Но я слишком многим ему обязан.

Ах ты ж... Шико... да не такой уж ты и простак, каким кажешься на первый взгляд. Что ж, теперь - мои условия:

-Четыре недели...

Найт показывает - три, мой "брат" поясняет:

-Две плюс одна. После второй ты проведешь неделю в женском монастыре. Это правило принято в их Королевстве.

-Хорошо, значит, две недели в Вашем доме, неделя в монастыре, затем еще одна неделя в Вашем доме, после чего я говорю при свидетелях, что не буду Вашей женой, и возвращаюсь домой. Я ничего не перепутала?

Найт невозмутимо качает головой.

-Хорошо, я перееду к вам, но только вместе со своими детьми и служанкой.

Он кивает, а я разворачиваюсь, и выхожу со словами:

-Норд, подписывай Договор - я даю Советнику Найту свое согласие.

Джон нервно меряет шагами мою комнату:

-Арина, ты понимаешь, что за это меня твой отец на ремни порежет? Ты понимаешь, что он этого так не оставит?

-Не понимаешь. Да успокойся ты, я тебе обещаю, что сама все расскажу ему при встрече. Кстати, я решила провести предстоящую неделю в Мирном. Тебе ничего не надо передать родителям? Нет? Ну, как хочешь. Распорядись подготовить на завтра два обоза. В целях моей безопасности, они не будут знать маршруты друг друга, и воины каждого из них будут думать, что я нахожусь в другом обозе. К точке же их пересечения я прибуду, якобы, на перекладных.

-А всю неделю твоего якобы пути "инкогнито на перекладных" вы все проведете в Мирном?

-Ну, да. Ты же не думаешь, что я буду трястись вместе с детьми в карете.

Ники приземлил Транспорт у ближайшей, к месту встречи обозов, станции:

-Аринка, проверь еще раз.

-Все на месте, не волнуйся. Ты ведь не отвяжешься, да? Смотри: коннект, телефон, Защита, Коконы, Иллюзоры. Ну что, убедился?

-Ой, не нравится мне эта твоя затея.

-Отнесись к ней, как к моему внеочередному отпуску. Все, обнимаю, пока.

-Пока.

На постоялом дворе мы нашли подходящую карету, наняли извозчика, и отправились в путь.

Кира "кормит" кукол грязью, а я откладываю в сторону свой очередной рисунок, и ложусь на покрывало. Как же здесь хорошо - мне очень нравится эта часть парка в поместье Найта. Здесь все продумано до мелочей, причем эта продуманность воплощена с такой естественностью, что создает иллюзию непричастности к ней человека. Что ж, первая неделя моего "отпуска" прошла довольно спокойно и без негативно. Если бы у меня был дневник, то на его очередной странице я бы написала:

"Дорогой дневник, прости, что не делилась с тобой событиями моей жизни вот уже целых семь дней.

Должна признаться тебе в том, что я приятно удивлена и тем, что меня окружает, и теми, кто меня окружает.

Начнем с того, "что"... в доме Найта нам выделили целый этаж с гостиной, тремя спальнями, и двумя санузлами. Окна моей спальни выходят в сад - а это для меня уже много значит (не тебе мне об этом говорить - ты же, как никто другой, знаешь о том, какую слабость я питаю к виду из окна). Вся обстановка, мебель, предметы интерьера подобраны со вкусом и... любовью (да-да, с любовью, и, если бы ты мог видеть это, то сразу бы со мной согласился), что создает ощущение невероятного уюта и комфорта.

Что же касается того, "кто"... Вся прислуга - вышколенная "до не могу", но при этом не раболепная и тупая, а приветливая и сообразительная. Скажу тебе по секрету - мне кажется, что управляющий Найта положил глаз на Элену. Точнее - глаза, точнее, он эти глаза с нее попросту не сводит. Моя же служанка принимает эти взгляды с та-а-ки-и-им достоинством, что я еле сдерживаюсь от того, чтобы попросить ее дать мне несколько уроков на тему: "как достойно отшить нежеланного воздыхателя".

Ты наверняка ждешь не дождешься от меня описания моего "жениха". Что ж, здесь все гораздо сложнее, чем я вначале себе предполагала. Он - хороший. Нет, ты не фыркай. Выслушай! Он - ненавязчивый и заботливый, обстоятельный и легкий, властный и невластолюбивый, жесткий и не жестокий, серьезный и веселый. Ага, ну хорош смеяться - здесь нет причин для смеха. Ну, не смейся ты надо мной! Я сама не все понимаю, но именно так я его чувствую. Ты спрашиваешь меня, зачем я пытаюсь его понять и прочувствовать? Хороший вопрос, но у меня нет на него вразумительного ответа. Я ведь приехала сюда с твердой уверенностью выстроить здесь нашу жизнь таким образом, чтобы как можно меньше пересекаться с Найтом. Но, у меня не получается его игнорировать. И, если вначале я еще пыталась проанализировать то, каким образом ему удается ломать, воздвигнутую мной, стену отчуждения и показного равнодушия, то теперь я просто смирилась с тем, что от нее не осталось и следа.

Вот здесь я с тобой полностью согласна - сама себе удивляюсь...

Первые два дня пребывания в доме Найта, я распоряжалась накрывать на стол в нашей гостиной. Мы вчетвером с Эленой и детьми, кушали невероятно вкусные и простые блюда, при этом расхваливали вслух кухарку, и грозились переманить ее к себе во Дворец. На третий день, Хард подошел ко мне, и сообщил заговорщицким тоном: "Мама, мне сын кухарки сказал, что Найт ничего не ест с тех пор, как мы сюда приехали". Я про себя подумала, что это обычный детский вздор, но... что-то мне подсказало, что в каждой шутке должна быть доля шутки... и попросила Элену аккуратно разузнать подробности, полученной моим сыном, информации. Донесение моей служанки имело примерно следующее содержание: "Госпожа, все домочадцы думают, что он не ест из-за Вас, точнее из-за того, что Вы отказываетесь делить с ним его столовую". Я еще подумала про себя "хорошо, что не его спальню, уже легче", но вслух потребовала разыскать негодника, и привести его к нам на этаж. Он зашел в гостиную, спокойно кивнул мне с ничего не выражающим выражением лица, и принял выжидательную позу, мол, "чего тебе надобно, старче?". Я... растерялась. Мне казалось, что мужчина, отказывающийся от завтрака-обеда-ужина должен смотреть на причину этого воздержания как-то... благолепно, что ли. Я вдруг ощетинилась на него ни с того ни с сего:

-Найт, Вы что, хотите в одно прекрасное утро найти меня с перерезанным горлом?

В ответ - немного расширенные глаза, и раздувающиеся от негодования ноздри, мол, "ты что, головой ударилась?" и... все... и никаких тебе жестов, никаких тебе требований объяснений довольно нелепого (сама знаю) обвинения.

-Если нет, то прекратите голодать, потому что Ваша прислуга винит в этом меня, а они относятся к вам с таким обожанием, что среди них обязательно найдется тот, кто захочет убить за это без вины виноватую.

Про "обожание" я опять-таки узнала от Элены: "Они его боготворят. Он для них - что отец родной. Все они - бывшие рабы, и, только благодаря ему, стали вольными гражданами".

Найт серьезно качает головой "нет".

-Нет - не убьют, или нет - не прекращу голодовку?

Два кивка (соответственно двум частям моего вопроса). Сдаюсь:

-Скоро время обеда - распорядитесь, пожалуйста, накрыть в столовой еще на четыре персоны.

Спокойный (безрадостный? не торжествующий?) наклон головы, вопросительный взгляд "я свободен?", и, на мое: "да, это все", Найт разворачивается, и медленно выходит своей слегка прихрамывающей походкой.

И это, дорогой мой дневник, только начало "падения великой Аринской стены"...

Обед... Моя Кира требует перенести ее стул и столовые приборы к месту слева от Найта. Я благоразумно промолчала. Затем моя Кира (моя Кира?!) спокойно терпела, пока Найт кормил ее с ложечки (да она же и мне не позволяет с собой подобное непотребство!). Когда тарелка наполовину опустела, моя Кира возбужденно (моя меланхоличная дочь - возбужденно?) спросила у моего "жениха": "Найт, а когда будет сюрприз?", на что тот ей ответил, показывая на тарелку, мол, вот когда все съешь, тогда и будет, а до этого - никак не получится. Моя Кира (моя Кира? я чуть со стула не упала, потому что заставить мою дочь полностью съесть содержимое тарелки не удается никому) съела все до последней крошки, и потребовала обещанный сюрприз. Я решила-таки вмешаться:

-Доченька, потерпи, пока Найт сам пообедает.

Мой "жених" бегом заглатывает пирожок, кивает Харду (который тут же срывается на этот кивок со своего места), берет на руки мою дочь (мою недотрогу дочь?), и выходит с моими детьми из столовой. Я тупо поворачиваю голову к Элене, и говорю ей на Священном (ее родном) языке:

-Я что-то пропустила?

Моя служанка дарит мне неловкую улыбку, и объясняет:

-Госпожа, они... подружились. Найт все эти дни проводил с ними очень много времени, но для Ваших тревог нет причин, потому что все это происходило под моим присмотром.

Я встаю, беру в руки чистую тарелку, накладываю на нее пирожки, и прошу Элену проводить меня туда, куда мог отправиться Найт с моими детьми.

Они стоят в саду под навесом, и Кира, не прекращая, тараторит:

-Ну скажи, ну скажи, что это...

Найт хитро улыбается и качает головой. Мой сын "по-взрослому" успокаивает сестру:

-Кира, какой же это сюрприз, если ты будешь знать о нем заранее.

Одновременно с нами, к ним подходит слуга, который несет в руках большую корзину, накрытую полотенцем. Найт подмигивает мне (мне?), и показывает головой: "смотри", опускает Киру на землю, и убирает с корзины полотенце.

Ой... Щенки.... Как? Откуда? В последний раз я видела собак еще в родном двадцать первом веке! Я чуть не захлебнулась от нахлынувших на меня эмоций восторга и умиления. Мои дети уже разобрали свои "подарки", и вовсю сюсюкаются с ними. Я отдаю самодовольно (не без причины) улыбающемуся Найту тарелку: "Ешь", - и опускаюсь на колени возле детей.

Не знаю, что это за порода (да хоть "двортерьерская", не все ли равно?) щенков, и во что они в результате вырастут, но сейчас эти белоснежные клубочки настолько миловидные, что к ним хочется прикасаться, их хочется гладить, с ними хочется дразниться. Я беру из рук недовольного (не без причины) моим вмешательством Харда, его щенка, и прижимаю этот попискивающий клубочек к своему лицу. Чувствую на своих щеках и глазах шершавый язычок, и благодарю Найта с искренней улыбкой:

-Спасибо, я и подумать не могла, какую радость Вы подарите моим детям.

Слышу голос Киры:

-Мама, мамочка, ты улыбаешься, мамочка, любимая.

Мои дети облепили меня и целуют мои щеки, и обнимают меня своими ручонками, а я... я боюсь убрать с лица улыбку, потому что мне кажется, позволь я себе это, мои губы не смогут снова ее воспроизвести.

Все, дорогой воображаемый дневник, пора мне закругляться, потому что к нам идут Найт с Хардом. Пока (или как там правильно писать последнюю фразу в очередной записи дневника?). Потом придумаю что-то другое, ну а пока - "пока"".

Сын садится возле Киры, и шутливо ее ругает:

-Что же ты их кормишь так неаккуратно?

Вчера Найт попросил моего разрешения взять Харда с собой в город. Я разрешила, и они уехали сегодня рано утром.

-Как вы съездили?

-Супер, зря ты с нами не поехала. И город - ничегоська-сибеська, и вообще... Резиденция их Прима, конечно, нашему и в подметки не годится, но в целом - все довольно солидно и впечатляюще.

-А что вы делали в резиденции?

-Найт заседания проводил, бумаги какие-то подписывал, а я с Примом Шико болтал.

Меня сейчас хватит удар:

-Болтал?

-Ну да, нормальный такой старикан, без всяких там. Да ты расслабься, я ему никакие государственные тайны не выдал. Да он и не спрашивал.

Найт громко смеется. Мне же совсем не до смеха. Я прекрасно знаю, что мои дети настолько разумные, что никогда не выдадут так называемые "государственные тайны", и поэтому причина моего "не до смеха" кроется не в этом, а в том, что мой сын "болтал с Шико". Как вам это нравится?

Найт жестом спрашивает моего разрешения присесть рядом со мной на подстилку. Я приглашаю его кивком головы, и на его второй вопросительный жест, направленный в сторону моих рисунков, беру их в руки и передаю ему. Он хмурится, рассматривая мои наброски. Ему что, не нравится?

Он показывает на разноцветные карандаши, сложенные на покрывале, и Хард отвечает ему вместо меня:

-Мама уже давно рисует только черно-белое.

Найт выбирает один из моих рисунков, потом берет карандаши и показывает мне "можно раскрасить?". Я пожимаю плечами "попробуй, раз есть такая охота", и переключаю свое внимание на детей:

-Ребята, давайте поиграем с вами в мяч, но при условии, что вы потом сразу пойдете к Элене, чтобы она вас покормила.

Мои умнички кивают мне, и мы отходим в сторону, чтобы не мешать своей игрой Найту, который сосредоточенно разрисовывает мой набросок.

Найт любезно вызвался проводить детей к Элене, а я сижу на покрывале, и, не отрываясь, смотрю на то, что получилось из моего рисунка после его "доработки".

Я же совсем не это имела в виду. Я же не это хотела показать. У меня было грустное море, у меня было уставшее небо. А в результате получилось - спокойное море после все еще виднеющейся в небе затихающей бури.

Чтобы усилить впечатление, здесь не хватает лиловых оттенков, означающих приближающуюся победу солнца, пробивающегося сквозь тучи. Сама того не замечая, беру в руки нужный карандаш, и делаю несколько необходимых штрихов.

Вскидываю голову на уже привычное мне цоканье - так Найт делает каждый раз, когда хочет привлечь к себе чье-то внимание. "Жених" с улыбкой протягивает мне дымящуюся чашку, и я тупо беру ее из его рук. Он присаживается рядом, и заглядывает через мое плечо в наш рисунок, а я перевожу взгляд с него на чашку и обратно. Запах, что за умопомрачительный запах! Это что, горячий шоколад? Ах... Свободной рукой откладываю рисунок в сторону, и начинаю с жадностью поглощать полными ложками содержимое чаши:

-Найт, спасибо тебе огромное. Как ты узнал?

Упс... это я так сейчас, незаметно для себя, перешла к нему на "ты"? Что ж, он, судя по всему, не возражает. На мой вопрос, Найт показывает рукой расстояние от земли, и я понимаю, что он намекает на маленький рост. А кто у нас маленького роста? Хард. Вот маленький... молодец.

-Это твоя кухарка сделала?

Найт качает головой, и показывает себе на грудь.

-Ты?

Он делает лицом "что не нравится?"

-Очень вкусно, ты сам-то пробовал? Нет? Вот попробуй...

Он несколько секунд смотрит на ложку, затем аккуратно берет ее в рот. Я выжидательно смотрю на его реакцию:

-Ну, как? Что, не впечатляет?

Опускаю глаза на чашку, и глубокомысленно, со вздохом изрекаю:

-Странно, и почему мужчинам не нравится шоко...

..."лад" я уже говорю в прижавшиеся ко мне губы Найта. Так, Арина, твоим рукам простительно их бездействие, потому что они заняты чашкой и ложкой, но вот почему так странно ведут себя твои губы? Ладони Найта держат мое лицо так аккуратно, как будто в его руках и не женское лицо вовсе, а нежнейший хрупкий цветок. Он целует меня так легко и нежно, как будто боится проявить неосторожность и случайно повредить мои губы. Весь поцелуй длится так недолго, что я с трудом подавляю в себе разочарованный стон, готовый подняться из моего горла в момент его окончания.

Найт отстраняется, и заглядывает в мои глаза... "Дорогой дневник, помнишь, я "писала" в тебя о том, что я сама себе удивляюсь? Так вот, дорогой дневник... то были цветочки, а ягодки...". Не имею ни малейшего представления о том, как мой "жених" расценивает это мое удивление, но реагирует он на него вполне естественно - еще раз мягко прижимается к моим губам, дарит мне улыбку, встает и уходит.

Ага... вот это ты правильно сделал, что ушел... от греха подальше.

Элена присаживается рядом со мной на краешек дивана:

-Госпожа?

-Да, милая.

-Госпожа уже два дня не звонит родителям и не включает коннект. Мне помочь Вам поставить Защиту, чтобы Вы могли поработать, или позвонить?

Я потягиваюсь, как кошка, и лениво говорю ("я" и "лениво"?):

-Не хочу, не буду. От работы, дорогая Элена, как известно, кони дохнут. У меня - отпуск, так что, никаких коннектов. А родителям я позвоню после ужина.

Моя служанка смотрит на меня во все глаза. Что ж, я не только сама себя удивляю, но и близких мне людей.

Она явно колеблется, говорить мне, или нет очередную фразу, и я поощрительно ей киваю "выкладывай". Элена наклоняется к моему уху, и говорит на Священном языке (вот уж излишняя перестраховка, как по мне):

-Арина, я тут общалась со служанками, а они же все знают больше и лучше всех.

Тоже мне, Америку открыла:

-И что же ты такого узнала?

-Они говорят, что знатные Гражданки расхваливают Найта, как любовника.

-Что?

Спрашиваю, и чувствую, как мои щеки заливает румянец. Арина, да какая тебе разница, какой он любовник, и какого мнения о нем его любовницы? Ты чего так неадекватно реагируешь на эти сплетни?

-Говорят, что попасть в его постель мечтает каждая знатная госпожа Королевства, и что... не знаю, верить ли этому, но... что Прима Западного Королевства... что она предлагала ему стать ее любовником, и, когда он ей отказал, то она предложила ему стать ее мужем. И что Найт отклонил это предложение. И что из-за этого чуть было не разразилась война между Королевствами.

У меня в висках больно шумит кровь. Да что со мной не так? Да, какое мне до этого дело? Спокойно, давай рассуждать по порядку. Что тебя так удивляет? Мой "жених", при своем телесном уродстве, которое я про себя в шутку называю "зловещей красотой", является, несомненно, притягательным мужчиной. Не знаю, каков он в качестве сексуального партнера, но то, что у многих дам (и не дам) возникает естественное желание убедиться в том, что его мужественность не только внешняя, но и "практическая", меня не удивляет. Он - во всех отношениях неординарен, так что можно смело предположить, что эти слухи имеют под собой реальную подоплеку. Арина, да я же не про основательность этих слухов сейчас говорю, а о твоей реакции на них. Да нормальная реакция. Ага, расскажешь это... дневнику, но вот только мне заливать баки не надо.

Элена сегодня проявляет небывалую ретивость:

-Говорят, что он может всю ночь без перерыва...

Я взмолилась:

-Элена... остановись.

Закрываю лицо руками, и пытаюсь совладать со своими непонятными ощущениями, вызванными словами моей служанки.

Элена мягко кладет мне на голову руку. Нет, это не Элена. Поднимаю свое лицо, и встречаю обеспокоенный взгляд Найта. Утихомириваю его тревогу легкой ободряющей улыбкой "все в порядке, не волнуйся", Найт улыбается мне в ответ, и отходит в сторону, чтобы дать возможность Харду присесть рядом со мной на диван.

Слегка отстраненно выслушиваю восторженные отзывы сына о том, что он видел на крупнейшей ферме Королевства. Как там чисто... какое там большое поголовье скота... как там ужасно воняет... как там все автоматизировано. Мой сыночек видит, что я витаю в облаках, и обиженно надувает губки.

Потом Хард говорит Элене о том, что он оденет на завтрашнюю ярмарку, просит ее проследить за тем, чтобы к утру эта одежда была готова. Обращается он при этом к ней "барским" тоном, и я "на автомате" делаю ему замечание:

-Хард, сбавь обороты.

-Прости, мам.

Найт с Кирой играют в "камни-ножницы-бумага". Моя дочь так самозабвенно выкидывает из кулачка свои пальчики после слова "три", что я задумываюсь над тем, чем именно ей нравится эта игра - процессом или партнером.

Хард обращается к Найту:

-Друг, давно хотел тебя спросить, - на эти слова, "друг" Харда (я моему сыну потом, наедине, в жесткой форме, объясню всю степень некорректности этого фамильярного обращения) поворачивается к нам, и ждет вопрос, - кто тебя сделал таким красивым?

Я с трудом сглатываю готовые сорваться с языка возмущенные слова. Найт спокойно улыбается, и слегка поднимает свои руки ладонями вверх.

Мой сын уточняет:

-Ты хочешь сказать, что стал таким по воле божьей, и что ты с ней смирился?

"Друг" серьезно кивает ему в ответ, и мы слышим хмыканье Харда:

-Молоток, вырастешь - кувалдой станешь. Найт, ты это... обращайся, если захочешь, чтобы я всыпал богу за то, что он это с тобой сделал.

Мой "жених" весело смеется этому заявлению моего сына, я же попросту цепенею. Хард что, перегрелся на ферме? Или тамошние специфические запахи повлияли на его умственные способности?

-Друг, ты не смейся, я лично знаком с богом, и не с одним, и...

Элена (Элена?) дает моему сыну подзатыльник со словами:

-Не богохульствуй, мальчишка!

Я с непростительным опозданием подключаюсь к "воспитательному процессу":

-А то, еще чего доброго, "бог" узнает...

Многозначительно смотрю в глаза сына, и надеюсь на то, что он понимает мой намек - его дядя с ним не миндальничает, Сева участвует в его воспитании в лучших спартанских традициях.

-Прости, мам.

Я отвечаю вполне в тему (или мне так кажется?):

-У "бога" будешь просить прощения.

Мой сын все понял, и я прижимаю его к себе. Да, нелегкая это задача для маленького мальчика - быть не по годам интеллектуально развитым, и владеть Знаниями об Истинном Мироустройстве. Но, при этом, не иметь возможности хвалиться и делиться этими Знаниями со своими друзьями.

Кире надоела ее пассивная роль в этой сцене, и она решает вмешаться:

-Мам, а у Найта есть для тебя подарок, но он стесняется его тебе показать.

Бедный Найт. Мои дети сегодня явно играют не за его команду. Мой "жених" не выглядит сконфуженным (да я ни разу его таким, по правде говоря, и не видела), он твердо смотрит на меня, как бы спрашивая: "хочешь посмотреть?".

Я слегка неуверенно говорю:

-Да, почему бы и нет.

Ненавижу подарки, потому что не умею им радоваться, и не умею их принимать. Да мне легче самой сделать сто подарков, чем получить хотя бы один. Но, в данной ситуации, мне придется настроить себя на то, чтобы с улыбкой и благодарностью принять то, что подготовил для меня Найт, потому что он заслуживает на мое уважение к его бескорыстной заботе.

Я иду за Найтом, едва поспевая за ним. Как ему удается быть таким ловким и быстрым при его хромоте?

-Куда ты меня ведешь?

Он оборачивается на ходу, и "говорит" мне:

-В кабинет.

Я уже наловчилась читать не только слова, но и короткие предложения по его губам. Интересно, почему он не использует и не понимает жестовый язык, который я усвоила специально для него? Зачем ты его выучила? Ага, сама себе удивляешься, я в курсе.

Найт аккуратно протягивает мне коробочку со стеклянной крышечкой, и показывает мне, какое колесико надо крутить, а я... буквально таю от восхищения:

-Ты это сам придумал?

Кивок.

-Ты это сам сделал?

Кивок.

-Найт... это - удивительно. Я такого никогда не видела. Спасибо.

Ну вот, я думала, что мне придется заставлять себя улыбаться и говорить ему слова благодарности, а сама еле сдерживаюсь, чтобы не кинуться ему на шею. И из-за чего спрашивается? Да из-за всего - и от оригинальности задумки, и от красоты ее воплощения... и из-за того, что сделано это с приложенным усердием.

У меня в руках - некий модифицированный калейдоскоп, который при вращении колесика, создает многообразные по своим формам разноцветные узоры.

Мои глаза увлажняются от умиления, но мне не хочется демонстрировать Найту то, насколько меня тронул его подарок. Я аккуратно вытираю слезы, и не поднимаю голову от коробочки. Мой "жених" аккуратно берет меня за подбородок, и мне не остается ничего другого, как посмотреть ему в глаза. Он легко осушает своими губами мои слезы, и прикладывает руку к сердцу: "Спасибо". За что он меня благодарит? Странный он какой-то - сам сделал мне подарок, ничего не получил взамен, и вдобавок сказал мне "спасибо".

Это на мой ответный презент не дотягивает, но:

-Найт, я согласна. Я пойду завтра с вами на ярмарку.

Он показывает мне и своим взглядом, и своей улыбкой такую радость, что у меня на мгновение перехватывает дыхание...

Мы с Найтом оставляем детей на качелях под присмотром Элены со Стражами, и двигаемся сквозь расступающуюся перед нами толпу.

Граждане, не стесняясь, рассматривают спутницу их Первого Советника, то бишь меня.

Я - "богиня", Прима, Первый Советник, дочь Главы одного Рода, сестра Главы другого Рода, и многое-многое другое... смущаюсь из-за этого, повышенного к моей персоне, внимания.

Найт берет меня за руку, и ободряюще кивает: "ты чего? я - здесь, я - с тобой, все - путем".

Мне удается нащупать причину моего внутреннего дискомфорта - все окружающие смотрят на меня не для того, чтобы запомнить мое лицо, и потом рассказывать о своих впечатлениях своим знакомым. Они смотрят на меня с неприкрытым любопытством, оценивая мою степень соответствия статусу Невесты Советника Найта.

Мы останавливаемся возле помоста, на котором выступают то ли скоморохи, то ли клоуны.

Я смотрю на их кривляние с ярко выраженным равнодушием...

начинаю беззвучно улыбаться их нехитрым трюкам...

тихо смеюсь над их глупыми незамысловатыми шутками...

Я... смеюсь...

Я... смеюсь?

Осознание этого факта заставляет мою руку прикрыть себе рот. Я ведь забыла то, как это делается. Мне же казалось, что я никогда не смогу сделать это снова.

Найт притягивает меня к себе за талию, убирает мою руку вниз, и "говорит":

"Мне нравится твой смех".

Он видит мою растерянность, и показывает головой в направлении лотков:

"Хочешь перекусить?"

После моего молчаливого согласия, Найт ведет меня к ближайшей торговке традиционными ярмарочными сладостями.

У этого лотка, я уже не сдерживаю свой смех, потешаясь над тем, как мой "жених" торгуется за, нанизанные на палочку и покрытые сахарным сиропом, райские яблочки. У него это получается до такой степени естественно, что я не сразу понимаю то, что он делает это специально, играя на публику, то есть, на меня. Когда "великие торги" закончились, мы с Найтом отходим в сторонку подальше от любопытных глаз. Он показывает, что будет сам держать палочку: "не хочу, чтобы ты испачкала свои руки". Я пожимаю плечами, и спокойно откусываю тающее у меня во рту лакомство. Боже, у Найта сейчас такой торжествующий взгляд. Проглатываю очередное яблочко, и спрашиваю:

-Тебе нравится?

Он утвердительно кивает, давясь от смеха. Я слегка обескуражено уточняю:

-Тебе нравится кормить меня с рук?

Он двигает губами, не убирая с них улыбку:

"Очень. Ты даже не представляешь себе, насколько мне это нравится".

Странный он, странная я, странные мы...

Найт вытирает свои пальцы, прежде чем взять меня за руку. Я интересуюсь нашим следующим пунктом назначения, и он говорит мне: "дети". Супер - мне, их матери, пока не до них, а моему "жениху" уже до них.

Я раздражаюсь от понимания этого сама на себя, но выплескиваю это раздражение на того, кто этого не заслуживает:

-Ты любишь возиться с детьми, или ты через них пытаешься завоевать мое расположение?

Он кивает два раза. Ага, значит, и первое, и второе... Честно...

Арина, прекрати, возьми себя в руки, и не порть никому настроение. ОК...

Я иду, глядя себе под ноги, и для того, чтобы скрыть свое лицо от заинтересованных взглядов, и для того, чтобы не наткнуться на какое-то препятствие. Чувствую, как направление нашего движения резко меняет свою траекторию:

-Найт, что? Куда?

Я не люблю непредвиденные перемены, и всегда интуитивно им сопротивляюсь. Из-за этого своего "не люблю", вырываю руку из ладони Найта, и жду объяснений... которые мне уже и не требуются.

Давненько я не видела такую разъяренную фурию.

-Здравствуй, Советник Найт.

Мой "жених" надевает холодную маску, под которой никто ничего не сможет прочитать, и кивает ей свое приветствие.

Эта, возмущенная непонятно чем, особа переводит свой гневный взгляд на меня:

-А вот и твоя Невеста.

Фи-и, как некрасиво... не нравится мне то, как она произносит слово "невеста". Даже мое крепкое ругательство звучало бы в моем исполнении мягче, чем ее "невеста".

Я поднимаюсь на цыпочки, притягивая лицо Найта к себе, и говорю ему одними губами так, чтобы никто, кроме него, не понял мой вопрос:

-Она для тебя что-то значит?

Он отвечает мне в той же манере, с ни капельки не изменившимся выражением лица:

-Нет.

Я возвращаюсь в "исходную позицию", и вежливо вступаю в диалог с невоздержанной гражданкой:

-С кем имею честь?

Она гордо расправляет свои плечи (а ведь хороша, чертовка! что ж, должна признать, что со вкусом у моего "жениха", до моих пор, все было в полном порядке), и представляется мне:

-Я - Глория. Я принадлежу дому своего отца, Первого Ремесленника.

-Приятно познакомиться. Жаль, что наше знакомство будет недолгим из-за того, что я очень тороплюсь, и у меня нет времени на его продолжение.

-Ах, ты ж...

Я еле сдерживаю свою врожденную язвительность:

-Девушка, мой вам совет - не злитесь. Во-первых, злость вам не к лицу, а во-вторых, она вас старит, прибавляя вам лишние морщины.

-Что?

-И прибавляет Вам проблемы со слухом.

-Что?

-И замедляет скорость вашего мыслительного процесса.

Арина, это - ребячество, не смей! Хочу!

Беру за руку моего "жениха" (может, хватит уже мысленно произносить это слово в кавычках?), прохожу мимо фурии, которая пытается подобрать свои прощальные слова, останавливаюсь, и... демонстративно целую Найта в губы. Вау! Я это сделала! Дура... взрослая женщина, а дразнишься, как ребенок, да еще втянула в это ни в чем не повинного парня. Хм, если я и раскаиваюсь, то перед ним, а не перед ней.

Мы с Найтом отходим от Глории на приличное расстояние, прежде чем я решаюсь прервать свое молчание:

-Прости, я не должна была использовать тебя, чтобы разозлить... кстати, кто она тебе? Твоя бывшая?

Он неуверенно кивает мне, и останавливается, чтобы прижать меня к себе:

-Пожалуйста, позли ее еще раз.

Я шутя его отталкиваю:

-Не балуйся - мне мои волосы слишком дороги, чтобы рисковать ими, испытывая терпение твоей бывшей.

Он не выпускает меня из объятий, и теперь уже моя очередь ему напомнить:

-Найт, дети.

Мое истерзанное тело распластано на каменном полу, мои органы слуха улавливают звук шагов, означающих приближение ко мне Боли, и мои органы зрения показывают мне ноги, означающие, что Боль уже здесь. Когда это закончится? Что я сделала такого, чтобы терпеть эти издевательства? Не надо, не трогайте меня...Маша-Синди, молчи, только молчи...

Я уже наяву слышу свои громкие вскрики, и уже наяву понимаю, что кто-то вырывает меня из этого кошмара. Различаю над ухом тихое цоканье, и, постепенно успокаиваюсь, всхлипывая в плечо Найта. Он крепко прижимает меня к своей груди, несмело водит по моей спине руками, и продолжает тихонечко цокать. Эти звуки и его руки действуют на меня самым необъяснимым образом - я моментально расслабляюсь, и выравниваю свое дыхание. Найт аккуратно укладывает меня в подушки, гладит меня по голове, и перемещается с кровати на пол, чтобы не выпускать мою руку, провожая меня в царство сновидений без Боли и кошмаров. Я проваливаюсь в сон с мысленным вопросом о том, каким образом Найту удалось услышать мой крик - ведь его комната расположена на другом этаже.