Некромантия. Задачи и упражнения

Междуглавие

В Нер-Ире примерно раз в неделю стал появляться вежливый молодой человек. Темный. Новости в городке случались нечасто и визит одинокого симпатичного мужчины при деньгах грозил стать событием. В кулуарах едальни матушки Станки говорили, что какой-то столичный меценат выкупил развалины Нери-мар, чтобы… Тут мнения разделились. Одни считали, что остатки особняка сравняют с землей, а на фундаменте выстроят дом отдыха, ибо близость к лечебному грязевому источнику – источник денег. Другие предполагали, что какой-то дальний родственник Нери, как все темные, просто хочет пустить пыль в глаза наличием родового гнезда, пусть и с мертвым истоком. Третьим было начхать, лишь бы платил вовремя, не грубил и девок не портил. А то эти клуши уже в мыслях представляли себя хозяйками восстановленного дома и были готовы на всяческие непотребства, чтоб свести знакомство с приезжим магом поближе.

Темный смотрел на все с легким пренебрежением. Ему не особенно интересны были все эти люди, но пока они были приносили пользу и исправно доставляли к магмобилю указанные в очередном списке вещи и еду, он мог и вежливым побыть. Не так это и сложно.

Сложно было с другим. Сегодня ночью у обожаемого наставника произошло что-то непредвиденное и когда молодой колдун, как было договорено, явился пред черные очи магистра, то получил весьма едкую и большей частью несправедливую отповедь. Хорошо, что щит успел выставить. Не иначе от удивления. И даже выдержал первый удар, хотя со щитами у него всегда было так себе. Ну скажите на милость, как он может быть виноват, что гадкая кукла сбежала? Нет-нет, не «сокровище». Хотя «сокровище» тоже отличилось. Сорвалось с поводка. А кукла изловчилась частично подставиться под удар, лишивший наставника идеального средства управления «сокровищем», и надорвала свой собственный поводок. Теперь изловить одну и прижать к ногтю другую было в списке приоритетных задач. Изловить куклу и прижать «сокровище». Колдун хихикнул и быстро посмотрел по сторонам, не видел ли кто его несоответствующего образу поведения. Он бы не отказался сокровище прижать, ее прижимать – сплошное удовольствие.

Двое плечистых помощников столяра грузили на платформу кровать взамен испепеленной отскочившим от щита проклятием. Наставник после инцидента сухо извинился, но распоряжения оставил в прежнем виде, и ушел в зал, где обрел тело, смотреть вдаль на холмы и думать о своем Великом плане.

Пригодных для жизни комнат в практически полностью разрушенном особняке было всего три и подвал. Одна самая большая и наиболее сохранившаяся служила наставнику спальней и кабинетом, в другой, сырой и холодной, обитала сбежавшая кукла, в третьей сделали что-то вроде кухни и столовой, а в подвале была Лаборатория. Молодой темный маг именно так это все про себя называл: Великий план, Лаборатория – с заглавной буквы. Он бы и наставника величал Всадником Мора, но тот воспротивился. Подумаешь, связал обожаемого учителя и карантин в Новом Ливено в одно звено только из-за интереса к владельцу копей и созвучного прозвания. За промах пришлось наново проштудировать пару учебников по истории, монографию по культу Изначальной тьмы и натуральный зачет сдавать. В академии так не спрашивали, как он спрашивал. Не без пользы, конечно. Зато теперь доподлинно было известно, что Мор – это не болезнь, а одна из ипостасей триединой Тьмы: огневран, собирающий души для Госпожи. Имелась еще одна ипостась – Посланник, пастырь живущих, Ее голос, проводник и ключник, стерегущий врата в Чертоги, единые для грозди миров. С косой для устрашения и возмездия и, собственно, ключами – символами неких мифических божественных даров. И эти ключи у него из головы не шли, потому как один очень похожий он точно видел.

Кровать наконец погрузили, из-за неповоротливой платформы предстояла скучная наземная поездка. Ладно, за то время, что он потратит на дорогу, наставник успокоится и можно будет рассказать, каким образом собирается искать и вновь приводить к покорности строптивую куклу, и какой сюрприз он планирует для «сокровища».

* * *

– Сын… Я думал ты перерос желание геройствовать лет в двенадцать.

– Так и было, – Мар откинулся в кресле. Теперь смотреть на стоящего у камина отца было удобнее. Мрачноватая, но уютная малая приемная всегда нравилась ему именно из-за камина, облицованного ирийским камнем, розоватым с красными прожилками мрамором. А еще мама любила здесь читать, когда еще жила в Холин-мар.

– Тогда какого демона ты творишь?

– Зачем ты женился? – Вместо неудобного ответа всегда можно спросить что-нибудь неудобное.

– Вообще или на твоей матери?

– На нашей с братом матери. Зачем?

– Это был эксперимент. К тому же она и сама мне нравилась. А еще я терпеть не могу длинноухих. Жаль, эксперименты не всегда удаются.

– Я вышел хуже Ясена?

– Я как раз про него.

– А что не так со мной? – поинтересовался Мар.

– С тобой как раз-таки все нормально, если не брать во внимание самоубийственное стремление опекать и занятные понятия о границах дозволенного. Обычный темный.

– А с Ясеном что не так?

– С ним все не так. Начиная с рождения и заканчивая обстоятельствами ухода.

– Он вернулся.

– Не скажу, что я сильно удивлен. Что он теперь такое?

– Понятия не имею.

– Будешь мстить?

– Он мой брат.

– Ему это не помешало пнуть тебя за грань.

– А мне мешает. Те самые занятные понятия о границах дозволенного.

– Север вас воспитывал, его упрекай.

– Сколько лет деду?

– Застал самое начало Смутных войн. Таких как он тогда называли кукловоды. Он управлял армией мёртвых, потом пропал. Вернулся еще более странным, чем был, это мне отец рассказывал, твой настоящий дед. А Север – брат его отца и твой прадед.

Дверь распахнулась и тот, о ком говорили, вошел в комнату. Если отец и был удивлен, на лице это мало отразилось. Мару было… все равно. В последнее время ему почти все было все равно, только невероятно сильные или пограничные эмоции вызывали отклик.

– Выйди, я хочу поговорить со Свером, – заявил самый старший Холин и силой, как подушкой, придавил для убедительности. Отец сдался и вышел.

– Как ты? – спросил дед, устраиваясь в кресле напротив.

– Все также как и в твой последний визит. Я будто в киселе увяз и все вокруг серое. Цвет начал пропадать. Забавно, но красный вижу лучше всего.

– Снова гранью ходил? тебе опять объяснять, что каждый твой переход за грань обрывает одну из нитей, связывающих твою суть с телом. Сколько невозможных обещаний ты успел раздать, Свер?

– Не так много, дед, – Марек крутнул на пальце кольцо, сжал камень в ладони. Далекое эхо дразнилось теплом, но любая попытка потянуться навстречу оборачивалась крахом. Нужно было остаться… Сколько еще он будет корить себя за то, что тогда не плюнул на обязательства и не спустился с посадочной платформы аэростата вниз, где его так отчаянно ждали? Столько, сколько будет вспоминать.

Развилка была именно там.

Не в номере, где он нашел ее стоящей у окна в полной прострации с этим жутким глухим барьером вместо привычного податливого облака мягких, щекотных пушистых перьев, вихря восторга и безграничного обожания с каплями тягучих и терпких желаний, от которых в груди рождалось глухое рычание. Хотелось схватить, спрятать, присвоить… Она просунула мизинец в петельку рубашки, стояла, не моргая, не слыша, не дыша… Опоздал.

Страх мешал ему выйти за грань, и он же его подтолкнул. Только за порогом он хоть как-то мог ее слышать.

– Как это, было, Свер?

– Что?

– Умирать. Быть там. Вернуться.

– Больно. Холодно. Ошеломляюще.

– Что чувствовал?

– Сразу после возвращения – все. Сейчас – почти ничего. Будто за каждое новое обращение к грани я плачу частью себя. И выйти все сложнее. Она держит меня, она и невозможные обещания.

– Ты сам забрал кольцо?

Качнул головой. Ободок провернулся снова и черный изумруд теперь смотрел на него, тусклый. У него есть ночь, чтобы завершить дела. Потом нужно вернутся обратно. Нельзя оставлять ее там одну, даже если она его не слышит. Даже если в итоге ничего не выйдет – все равно нельзя. Арен-Тан только одна из рук, что пытается сотворить из нее…

– Если ничего не выйдет, ты останешься ни с чем, вклинился в мысли голос деда.

– Деньги, должность… Не это держит меня, меня держит она и невозможные обещания.

– Снова пойдешь гранью? Не боишься?

– Боюсь. Но пойду, а иначе снова опоздаю. В Аргенти нужно быть к утру. Если выгорит, ее отпустят почти сразу.

– Не рискуй. Я создам переход, но тебе придется открыться.

– Нашел способ заглянуть глубже, чем я позволяю? – ухмыльнулся Мар. – Ладно, я согласен. За одну только возможность увидеть твой переход изнутри.

– Для тебя это все равно будет выглядеть, как переход гранью, можешь не стараться. Готов?

Марек кивнул, выдохнул, как перед прыжком в воду, и впервые с возвращения оттуда, остался вообще без всех щитов.

Север молчал. Потом встал и ушел к камину.

– Ты совсем как…

– Тень? Да. И поэтому каждый мой выход за грань может стать последним.

– Но ты пойдешь.

– Пойду, если будет нужно, или если она позовет. Особенно, если она позовет. Но я почти перестал ее слышать.

– Что же удержит тебя?

– Обещания. И невозможное.

* * *

Дверь в кабинет первого советника Сайма Двирена приоткрылась и вошел его секретарь. Он сообщил, что второго советника Ливиу в приемной у его собственного кабинета ожидает региональный инспектор Холин, а заодно принес Двирену посылку – длинную узкую коробку, всю в отметках магпочты. Сайм даже из-за стола вскочил. Упаковка была содрана моментально.

– Прекрасная трость, – ни капли не покривив душой похвалил Йон.

– Это копия, воссозданная по рисункам, – тут же отозвался Двирен, поворачивая выполненную в виде птичьей головы рукоять то так, то этак. – Оригинал когда-то принадлежал моему дальнему предку. Была раньше такая семья темных Крево. Они все погибли еще до Раскола.

Второй советник еще раз похвалил приобретение и направился к себе.

– Потом домой или снова в Ливено? – окликнул его в дверях Сайм.

– Домой, потом в Ливено.

– Все еще гоняешь? Может пора уже пересесть со ступы в магмобиль, Йон? Все же не молод уже, реакция не та, мало ли.

– Вот ты, Сайм, трости коллекционируешь, а я на ступе гоняю.

– Понял, понял. А что от тебя Холину надо?

– Даже не догадываюсь, – ответил советник Ливиу и все же покинул кабинет Двирена.

Вот тут Йон не то, чтобы соврал, – немного утаил. Он догадывался о причине визита и даже был к этому визиту готов.

Пару дней назад ему позвонил старый приятель из клиники патологии развития дара и сообщил, что Холин просил копию карты Митики. Сначала в частном порядке, а потом, после отказа подавал официальный запрос через коллегию как наставник. И даже лично с заверенным по всем правилам запросом приезжал. После чего у второго советника эта самая копия и появилась. Холин прибыл как раз за ней. Как договаривались.

– Вы же понимаете, что с этим, – ведьмак качнул двумя довольно толстыми тетрадями и прихлопнул ладонью поехавший к краю футляр с информ-кристаллами, – нужно быть предельно осторожным.

– Понимаю не хуже вашего, второй советник.

– Холин, могу я вас попросить? – произнес Йон. Холин кивнул. – Обещайте мне, что с ней ничего не случится.

– Обещаю, – ответил тот. И только тогда второй советник выпустил тетради. Холин сунул футляр с информ-кристаллами в карман, зажал документы рукой и полез в карман за загудевшим магфоном. Взглянул на экран и ругнулся.

– Что-то произошло?

– А? Нет. Ерунда. Просто штраф за парковку в неположенном месте. Спасибо, советник. Если вы домой, могу подвезти, меня уже служебным магмобилем экипировали.

– Спасибо, я как всегда. И Холин… Обнимите ее покрепче, наверняка ведь увидите раньше, чем я.

– Хорошо, обниму. Обязательно говорить, что это вы меня попросили? – ухмыльнулся темный.

– Не обязательно, – улыбкой на улыбку ответил ведьмак. – Просто обнимите.