Неизвестный

Глава 10

Я же вернулся в «шашлычную» и занялся подготовкой новой партии угля, как раз часа за три получится. Не удержался и «лизнул» огонёк. Несколько секунд собственной мощи и возможностей окрыляли, даря ощущение всесилия. Но на откате, когда мощь схлынула, я задумался, а зачем мне эта силища?

Куда я силы эти применять буду? Допустим, я со временем смогу постоянно быть на этом уровне силы и могущества, а дальше что? Войны развязывать я не планирую, города уничтожать тоже, что ей делать то, силой этой? Из всего, что меня окружает, мне и сейчас никто не соперник, но и силой померяться не тянет ни с кем. Живем себе спокойно с деревенскими соседями, они мне помогают, я им. Лично меня больше заботят ответы на вопросы, которых я себе собираю в копилку неизвестности, все больше. Они моя цель. Надо чаще себе об этом напоминать, а то так недолго и хреновых дел натворить, на радостях от собственного величия.

На вечерние посиделки народ начал стягиваться даже раньше, чем я приступил к жарке мяса, как раз только насадил мясо и убрал мариноваться на ночь новую партию.

Пока угли готовились, я подтащил пару кусков деревьев потолще, и обтесал на них кору сверху, чтобы было на чём сидеть, а то толпятся вокруг и мне мешают и самим не удобно. На всех не хватит, но детвора всяко на месте не сидит, а взрослые поместятся. Нормальные сидения я потом с помощью топора сделаю. Так что людям уже было, где присесть.

Кузнец с семейством все-таки пришли, скромненько так. Я не стал заострять внимания на старом конфликте и просто первый кусочек с вечерней партии торжественно вручил их дочурке, а потом и им на троих выделил плошечку с шашлыком, всем своим видом показывая, что не знаю никакого конфликта.

Так, потихоньку, началась моя ассимиляция. Люди приходили, ели, отдыхали, детвора играла, приносили мне то, что мне нужно, а я много и не просил. Развивал свой уголок отдыха, сделал достаточно длинный стол с лавками и навесом, отдельно от зоны игр, напротив, отгородил место для импровизированной сцены, собрал все-таки условную печь из камней и даже выпекал в ней такие же условные лепёшки. Кур и яиц у них тут не было, но на молоке с сывороткой и травками получалось сделать не плохие лепёшки. Придумывал новые развлечения для детворы, чтобы не приедались старые, и деревня всё равно продолжала приходить, а то один и тот же шашлык все равно может надоесть.

Единственное, пришлось перевести наши встречи в разряд одноразовых, вечерних развлекательно-театральных ужинов, а то не успеваю мясо заготавливать. Любят они покушать, конечно.

Так же продолжал прорежать лес от волков, пока охотился и травки собирал. Шалаш мой тоже претерпел изменения, став «двухкомнатным», одна зона для готовки под навесом с мангалом, а вторая спальная, да и крышу доработал на совесть, стены укрепил.

«Столовую» зону огородил полукругом из вкопанных вертикально вплотную друг к другу брёвен, высотой в метр с копейками. В целом, «шашлычная» уже превратилась в «шашлычно-развлекательный» дворик.

Через пару недель я полностью понимал все, что говорят местные, знал всех поимённо, но решил не рушить иллюзию собственной немоты, хотя и нужна была практика. Одно дело знать и понимать, совсем другое, говорить самому. Но я тренировался сам с собой на вылазках в лес.

Вжух тоже совсем освоился и уже не нервничал при скоплении людей. Иногда даже носился за детворой, когда они бегали, но они его все равно не видели, а ему и так весело было. Понимать мы друг друга стали гораздо лучше, даже без специальных «обращений», чувствуя настроение друг друга.

Кожевник тоже постепенно начал приносить свои изделия, чем очень меня радовал, помимо того, что было действительно удобно, я еще и оценил его качества модельера, уже без всяких кавычек. Вкус у него был и очень хорошо сочетался с практичностью. Вещи были сложносоставными. Кожа зверей переплеталась с кожей монстров, там, где это было нужно. Внутренняя отделка из мягкой кожи, снаружи кожа погрубее со вставками мягкой, местами с шерстью. Монстровая кожа, на которую тогда он так алчно повелся, была скрыта полностью, но все важные места прикрывала. Я удивился и стал выяснять, почему так.

Оказалось, что совесть у мужика, все-таки есть. Шкуры мои очень дорогие, хоть и могли бы быть в лучшем состоянии, если бы их нормальный мастер снимал и выделывал, но этим их ценность не определяется, потому что кожевники не ходят в тот лес. Мои шкуры были и так хороши, хотя бы тухнуть и подгнивать не начали. А дорогие они тем, что их не берёт магия, она полностью защищает от магического воздействия, абсолютно.

Вопросов у меня после этого появилось еще больше. Но задавать их жестами было в моём понимании, никак. И так, спасибо, что пока он объяснял, словами проговаривал, иначе бы и этого объяснения не понял.

Кожевник скрыл эти шкуры, чтобы не вызывать вопросов, если кто увидит, но самое интересное, что все обрезки он тоже мне принёс. Видно было, что справился с собой, если что и утаил, то совсем уже обрезки обрезков, понятно было по провожающим с грустью глазам.

Тут мне пришла в голову идея. Обрезки эти, за исключением пары кусков, потому что деньги мне всё же понадобятся, а стоят они не мало, мне в целом, не особенно и нужны. На первое время капитальчик будет и хорошо, а вот инвестировать в «шашлычный дворик», да и в деревню в целом, почему бы и да?

На этой мысли я выбрал два средних куска кожи «гончей» и змеи, положил их к себе в сумку из обычной кожи и «объяснил» деду, что хочу оставить ему все остальные обрезки, при условии, что деревня и моя зона отдыха будут становиться больше и лучше. Не знаю его организаторских способностей, но силы он приложит все, просто потому что когда он понял, что я от него хочу и оставляю все это ему, он в порыве радости аж крепко меня обнял. На всякий случай, жестко взял его за руку, чем вызвал довольно сильное удивление и настойчиво объяснил, что если не осторожно продавать дорогие вещи, можно раньше времени отойти в иной мир вовсе не от старости. Судя по глазам, он понял, да и восторг его умерился.

Надеюсь, все будет хорошо.

Она пришла ночью на второй неделе. Молча приоткрыла разделяющую зоны шалаша занавесь из шкуры и опустилась рядом со мной, на моё четырёхмешковое «ложе». Айра. Она ничего не говорила, ни о чем не спрашивала, ничего не просила. Просто отдавала своё тепло и страсть. До сих пор не знаю, когда она уходила. Я встаю рано, но засыпал я с ней, а просыпался уже один. А днём все было как обычно, ни одного лишнего или намекающего взгляда. Просто никаких поползновений, будто знала, что я уйду. Сам не знал, как к этому относиться, но делал вид, что я дерево. Ничего не знаю, не понимаю, не думаю и просто расту.

Ребят начал подучивать, как жарить шашлык, постарался донести до них мысль, что косулю, кроликов, птицу можно оставлять немного не дожаренными, с кровью, а кабанчиков нельзя, даже специально разрезал на шампуре не доготовленный кусок и скинув его на землю, растоптал, а хороший и прожаренный с удовольствием откусил. Черт его знает, как тут микрофауна устроена, но раз звери те же, могут и паразиты быть такие же. Пусть дожаривают до конца хоть кабанину. Показал им как хлеб печь, как молоко киснет и когда пора его использовать, какие травки класть. Чем больше народу знает, тем больше вероятность того, что все вместе не забудут. Не одной же похлёбкой жить.

Напиток на кисленьких травках тоже всем понравился. Котелок кузнец тоже мне сделал. Как кипятить воду и что это важно, тоже попытался донести.

К концу месяца моего проживания здесь, волков я не встречал в принципе, может это и урон экологии, не зря же они естественный регулятор размножения травоядных, но меня больше волновала жизнь деревеньки.

Уходить было странно. Я здесь всего ничего прожил. Впечатлений был переполнен, иногда приходилось тормозить себя, иногда других. Чаще, конечно, себя. Спасибо, что хотя бы терпению и плавному изучению окружающего, «серая» жизнь научила. Но и к этой деревеньке, её жителям, детворе, «шашлычной» да просто местности вокруг, я уже привык, фактически они мою жизнь наполнили, после огромной пустоты.

Зная, что завтра ты проснёшься, доброжелательные люди придут к тебе, и вокруг будет маленький праздник, трудно перестать ему способствовать. Особенно, когда не знаешь, что станет с плодами твоих усилий. Грустно будет, если это всё пропадёт.

Все что я мог узнать и чему научиться здесь, я уже давно узнал и научился, скорее, просто оттягивал момент своего ухода, кто знает, что будет дальше, уходить в неизвестность, когда уже есть что терять, всё же волнительно.

Не могу сказать, конечно, что совсем ничего не знал о мире за пределами деревни, всё же иногда люди обсуждали темы, выходящие за рамки привычного, местного быта, и я уже знал, что тут есть большие посёлки, где проводятся ярмарки и даже города, но все равно, информации было, кот наплакал.

Долго размышлял, как попрощаться с соседями, решил не уходить молча и внезапно, мало ли, искать будут, расстроятся, да и просто не по-человечески как-то, развернуться и уйти, будто мне все равно.

Айра снова пришла, в этот раз у меня, по понятным причинам, не было никакого настроения на наши странные, но приятные ночи. По ней я буду скучать и жалеть больше, чем по ком-либо из остальных, все же она, действительно, была мне очень близка во всех смыслах. «Объяснил» ей, что завтра утром я уйду. Не знаю, какой реакции я ждал, разве что боялся безразличия, хотелось верить, что значу для неё что-то, хоть это и бессмысленно, ведь я все равно уйду. Разозлится она, расстроится, может просто взгрустнёт немного, но не равнодушие. В общем, кошки на душе когтями узоры выводили.

Она меня удивила. Странно, непонятно, обнадеживающе и интригующе.

— Я знала. Мир большой, возможно, еще увидимся. — сказала и просто улеглась радом. Без жестов, без объяснений, будто знала, что я и так всё пойму.

— Дайрол. — сказал я, показав на себя и просто ее обнял. Она никак не показала удивления, просто кивнула, что в свою очередь, снова удивило меня. Такое понимание должно быть на чем-то основано, а я за все время жизни среди них, ни разу, ни при ком, не произнёс ни одного слова. Даже не понял, как к этому относиться, с одной стороны, потрясающее понимание с её стороны, с другой потрясающее непонимание с моей. Но ночь решил не портить выяснением этих вопросов, в любом случае, завтра меня здесь уже не будет, просто обнял и оставил всё как есть.

Утром проснулся, как и всегда, затемно и как всегда один, но со странными и смешанными ощущениями. Еще одна нерешённая загадка в моей жизни. Думать об этом можно долго, но подготовка к моему уходу сама себя тоже не сделает.

Как всегда, подготовил мясо, запас в «холодильнике» лежал, молоко, мука, травки для мяса, напитка и прочие заготовки тоже. Детвора и взрослые знают, как «шашлычный дворик» содержать, но я решил сделать из сегодняшнего утра небольшое, частично, приятное событие, чтобы не сразу сильно расстроились от ухода организатора.

Когда народ подтянулся, так же пошла раздача еды, но детвору придержал, чтобы на развлекушки не сбежали. Уже на этом моменте разговоры начали стихать, и я получил всё их внимание. А потом я показал на сложенные в сумку вещи и свой уход. А пока они не успели начать обсуждать и понять, подошел к Киру, старшенькому сыну Айры, взял его за руку и отвёл к мангалу, показав, что он теперь за главного. Тишина стала почти густой. Потом подошел к Айне, дочери Ригта — кузнеца, аналогично привёл её к «холодильнику», дав в руки деревянные стаканы с молоком и «маринадом», показав, что за старшую тут она. Потом шёл Сивен, старший за лепёшки, Крон, старший за травки, Лина, старшая за порядок и Тери, старшая за напиток.

Потом распределил остальных детей помощниками, подводя их к первым ребятам и ставя рядом. Распределение своё я не от балды придумал, а знал, что у них вызывало больший интерес, пока мы здесь собирались, кто-то был поактивнее, кто-то более инертным, поэтому активные ребята были за старших, другие в помощники, надеюсь, что активность и усидчивость в одном деле на двоих дадут хороший результат.

Поели все, все равно в тишине, изредка нарушаемой короткими тихими фразами, а потом я решил попрощаться со всеми отдельно. Просто подходил и обнимал каждого. Всех. И детей и взрослых. Разве что Айру обнял крепче и возможно, на доли секунды дольше прочих и будто бы, услышав «до встречи», но даже я, со своим слухом, решил, что мне это всё же показалось, потому что хотелось верить.

И вот он, тот грустный момент, когда пора. Одел на плечо сумку развернулся к лесу и побежал.

Рванул я просто в сторону самых густых зарослей, а уже потом в сторону дороги. И бежал со всех своих сил, пытаясь ощущением движения и вниманием к стремительно меняющемуся окружению, сбить мысли о своём уходе, параллельно размышляя обо всём, например, о знакомстве с «большим» миром. Имя я себе подобрал довольно символичное, объединяющее два смысла, «неизвестность» и «энергию». Не знаю я, практически, ничего, что здесь означает «дайон», почти как «даун», немного не нравилось, но так и есть, я правда совершенно ничего не знаю, кроме того, как впитывать энергию. Ну и «эфрол», что означало духовность, или мировую энергию, примерно одно и то же в их понимании, как я понял. Звать меня должны так, чтобы это не вызывало отторжения у местных, которые называют детей со смыслом, так что Иван из «первой» жизни, был бы тут неуместен.

Подумывал о том, как себя могут вести люди разных сословий, в то, что здесь все равны и царит полное взаимопонимание, не верилось абсолютно, а память о знакомстве с Ригтом это только подтверждала. Бежал и готовился ко всему, что могу встретить. Рабство, которое в моём понимании, обязано тут быть, потому что люди так устроены. Богатое сословие, которое хлещет плетьми всех, кто мешает проехать экипажу. Грязь и вонь, потому что нечистоты и продукты жизнедеятельности выливаются из окна на улицу. Убийства за крошку хлеба от нищеты. В общем, перебирал в воображении все варианты, что только приходили в голову.

Пока бежал, к вечеру, заметил еще одну стаю волков. Даже успел отвыкнуть от них, вокруг моей деревеньки их уже давно не попадалось. Даже сумку не стал снимать, просто «подпитался». Расстояний точных я не знал, но то, что бежать мне, с моей немалой скоростью, ориентировочно, дней десять, до первого крупного города, я примерно представлял, а в населённых пунктах, где иногда бывают ярмарки, я останавливаться не хотел. Смысла в этих городках я не видел. Оседать там никакого толку, информации собрать больше и проще там, где больше людей, денег выручить за продажу обрезков своих шкур в городе можно больше, хоть и больше рисков, но я постараюсь быть максимально осторожным. В остальном, я понимал, что угадывать можно пытаться бесконечно, мне может как улыбнуться удача, так и полностью отвернуться. Произойти может всё что угодно и учесть всё, что приходит мне в голову в принципе нельзя, как и то что весь мой опыт и знания, могут вообще не сойтись с реальностью.

На этих мыслях стал готовиться к ночлегу, бежать и думать мне еще долго. Интересно, каким образом в большом мире я имею возможность встретиться с Айрой? Странные слова девушки периодически выплывали из памяти. Детей с собой по большому миру не сильно потаскаешь, да и сомневаюсь, что она побежит из родной деревни в поисках меня, не пойми куда. С этими неясными мыслями я и лёг на ночёвку.

Так я продвигался день за днём, параллельно дороге. На саму дорогу решил не выходить, может по ней кто важный поедет и решит, что я ему мешаю или просто захотят «пощипать» одинокого путника. Проблем я не боялся, если надо будет, «сожру», но находить неприятности на ровном месте, просто не видел смысла. Для меня особой разницы нет, где бежать.

Периодически замечал на дороге людей, кто на телеге, кто верхом, все, видимо, по каким-то делам ехали. Вроде меня, пешего и без поклажи, никого не попадалось. Чем ближе становился город, тем больше попадалось прилегающих дорог и оживлённее становилось движение.

На восьмой день, все-таки решил выйти на дорогу. Во-первых, стали попадаться пешие путники, приличного внешнего вида, а себя я к таким и относил, во-вторых, стало уже совсем оживлённо, каждые минут десять-пятнадцать, кто-нибудь, да встречался по пути.

Я в любом случае в город иду, нет смысла прятаться от людей, когда их уже достаточно много, не буду же я и в городе всех сторониться.

Вышел на дорогу и пошел размеренным, бодрым шагом. Попадающиеся на встречу путники окидывали меня, практически, безразличным взглядом, разве что с вялым интересом, я делал примерно так же. Встретились и встретились, мало ли людей тут ходит. Только мне хватало беглого взгляда, чтобы запомнить их в деталях. Одеты люди были по разному, кто в кожу, кто в добротные, но тканевые вещи, пару раз даже видел всадников в металлической броне. Единственное, что объединяло их всех, это узоры на одежде, которые были у всех, даже на латах. Сами узоры отличались, хотя и встречались одинаковые, но они были у всех, кроме меня и моих соседей по деревне. Не знаю, просто принято у них так или это обязательный элемент одежды, но надо бы выяснить, во избежание глупых неприятностей.

Солнце уже клонилось к горизонту, когда я расслышал впереди по ходу движения звуки, которые обычно издаёт большое скопление людей. Может, большой отряд лагерь разбил, надо посмотреть.

А посмотреть было на что, впереди открылся вид на самое большое здание, которое я тут встречал. Согласен, я их тут вообще толком не встречал, но длиннющее трехэтажное строение меня впечатлило и людей вокруг сновало не мало. Похоже, это постоялый двор, построенный на схождении пяти дорог. Даже конюшня есть, куда лошадей парковать. За этим зданием стояло множество телег, наверное, торговцы грузы возят и остаются здесь на ночлег. Обошел я его по кругу, прогулялся, осмотрелся, до меня дела никому не было, люди были заняты, а путников и без меня было не мало. На первом этаже приличных размеров трактир, хозяйственные помещения, кухня и небольшая закрытая часть помещений, на втором и на третьем жилые комнаты, видимо, гостиничные номера.

Очень интересно было, как там внутри, чем кормят, чем живут, да и информации добыть можно, например, угостив кого-нибудь. Только была небольшая проблема, уходил я из деревни без денег, в качестве актива только мои дорогие обрезки и одна выделанная волчья шкура, которую получил от кожевника. Расценок я совсем не знаю, но в принципе, можно попробовать продать трактирщику, хотя этого делать совсем не хотелось. Торговец на дороге, это совсем не выгодно, на рынке можно, хоть прицениться походить, а тут…

Немного успокоил занервничавшего Вжуха, все же, не очень он любит, когда вокруг много народу. Первый раз мы с ним оказались среди такого большого скопления незнакомых людей.

Пока я размышлял на тему реализации своих активов и «беседовал» со Вжухом, со стороны конюшни начали доноситься звуки какой-то суеты, и туда потихоньку стягивались люди. Мне тоже стало интересно, что там такое происходит, и я направился к центру событий.

А складывалась там довольно заурядная и, тем не менее, не очень приятная ситуация. Двое достаточно молодых мужчин прессовали третьего, на почве различий в сословных статусах. Суть конфликта была примерно понятна по разговорам, не понятна была причина. А еще меня зацепил тот момент, что тот мужик, которого прессовали, был как и я, без узоров на одежде. Что-то мне подсказывает, что в этом и заключается разница в сословиях, а сами узоры формулируют сословную принадлежность, дальше, следуя логике, я и мои деревенские соседи сословным кастам не принадлежали, поэтому и узоров не имели, как судя по всему и этот мужик, который столкнулся с двумя сословными.

Обращаться с вопросами к стоящим рядом сословным я не стал, не знаю, как они это воспримут, вдруг ещё один такой же конфликт начнётся. А ситуация у троих мужичков обострялась, оскорблений и подначек от тех двоих лилось много и как я понял, они пытались вывести его на ответную агрессию, потому что иначе во всём этом спектакле не было никакого смысла. Просто прибили бы и всё.

Вот тут у меня в голове начал зарождаться план. Из затравленного мужичка может получиться не плохой источник информации, а толпа народу вокруг может помочь заработать денег, если они знают, что такое тотализатор, конечно. Стоит поторопиться, если не хочу дождаться окончания разборок, не успев принять в них участия.

Образ себе постарался придумать такой, чтобы по возможности не нажить врагов, но и не падать в грязь лицом, а значит, никакого подобострастия, но и никаких барских замашек с бранью. Неплохо было бы добавить немного загадочности. Припомнил, как детвора в нашем «театре» изображала «интелегенцию», догадываюсь, что их актёрская игра достаточно далека от истины, но других источников информации у меня всё равно нет.

Пробрался сквозь толпу вперед и вышел в круг, к центру событий.