Нечеткое дробление

Введение

Предлагаем вашему вниманию великолепную историю, пиршество идей в двенадцати блюдах. «Нечеткое дробление» состряпано из деликатесов воображения, модных интеллектуальных заморочек, таких как теория хаоса, клеточный автомат, морфогенный резонанс и «Точка Омега» конца времен. И тем не менее книга читается как... ну как научно-фантастический роман! Мне редко приходилось видеть концепции, трудные для понимания, но столь искусно выплетенные. Думаю, причина здесь та, что переживания рассказчика выглядят подлинными. Его приключения захватывают.

Когда литературу идей пишут адепты невысокой степени, на первый план выдвигаются концепции, а человеческие чувства задвигают в пыльный угол на задворках сцены. Но в Послании дифилиппийцев все совсем не так. Мы слышим человека, испытывающего смертельную муку, того, кто больше не в силах выносить себя, писателя, чья единственная надежда – излечиться собственными идеями. Весьма приятное исключение из писательских правил.

Игральные кости из мохнатого фетра, болтающиеся, словно мошонка, под автомобильным зеркалом, гитара на заднем сиденье и толстый дымящийся косяк. Но постойте, мы же философы от науки, а не легкомысленные гедонисты. Пол использует метафору игральных костей для того, чтобы обыграть вопрос предопределенности вселенной, несмотря на то, что дробление ее на множественность миров происходит из-за принципа неопределенности.

У кости шесть граней, пара костей дает двенадцать граней, и Пол разбил свою книгу на двенадцать «граней» (частей). Раз встав на нумерологические рельсы, он движется дальше и преподносит нам в каждой из двенадцати частей двенадцать глав, в результате получая полный гросс.

(Как стародавний числомес (сравните с деревенским «говномес»), я задумался, откуда именно двенадцать частей. Почему не тридцать шесть, не двадцать одна или другая напрашивающаяся возможная комбинация (если вы обращаете внимание на порядок в сочетаниях, то для вас 2-3 не то же самое, что 3-2). Где же недостающие книги из девяти или двадцати одной главы? Мне хочется еще! Ложка колотит по алюминиевой тарелке.)

Ну что ж, у нас есть целый гросс, и этого вполне достаточно. Мне бы хотелось вкратце изложить здесь содержание книги, пройтись по моим самым любимым местам. Тут следует предупредить читателя: не читайте дальше это введение. Пускай калейдоскоп, порожденный бросанием этих костей, порадует и удивит вас неожиданными узорами. Потом, если захочется, сможете вернуться к моим шуткам.

Нашего главного героя в меру трансреально зовут Пол, и он писатель, менее успешный, чем ему хотелось бы. (Разве всем нам не знакома эта неудовлетворенность? Даже Джон Апдайк чувствует себя ущемленным – из-за того, что не получил Нобелевскую премию.) В момент совершенной ясности и холодности ума «одного из уэллсовых марсиан» Пол понимает, что его карьера не удалась. Позволив своему отчаянию разрастись до размеров вселенной, Пол неожиданно спрашивает: «Почему?» – задается тем вопросом, который «Энциклопедия философии» в своем введении к разделу о «Почему?» именует предшественником всех «Почему?». На обыденном языке: «Почему есть нечто вместо ничто?» Пол называет это Онтологической Закавыкой (ОЗ для краткости) и размышляет над этим вопросом большую часть книги.

Появляется миллиардорукий куст, созданный исходя из представлений Ганса Моравека о будущем робототехники, изложенных в книге «Дитя Разума». В духе классического фэнтези куст дарит Полу волшебный йо-йо, способный перенести его в любую вселенную по его желанию – йо-йо находит свои миры с помощью техники буравления мозжечковым червячком, науки об использовании квантовых червоточин, хотя позже в книге утверждается, что Пол сам создает миры, куда переносится.

Мы по очереди посетим двенадцать разных миров, созданных двенадцатью различными желаниями. Внизу я вкратце описал миры и желания:

1.

Желание: (В чем смысл жизни?)

Место: Книжный магазинчик в Провиденсе.

2.

Желание: Унеси меня как можно дальше в пространстве и времени от этого жалкого места.

Место: Изначальная первородность, до Большого Взрыва. Вроде абсолютного нуля Итало Кальвино.

3.

Желание: Перенеси меня в то место и время, где я был по-нас­тоящему счастлив.

Место: 1970-е.

4.

Желание: Отнеси меня куда-нибудь, где правит логика.

Место: Клеточный автомат.

5.

Желание: Отнеси меня туда, где полно горячих девочек.

Место: Матриархат. Вроде «Бледнолицего» Р. Крамба среди самок снежного человека.

6.

Желание: На этот раз я отправился за властью.

Место: Хаос и «эффект бабочки».

7.

Желание: Не знаю, куда бы мне хотелось отправиться, знаю только, что нам пора уходить.

Место: Групповая личность. Что-то наподобие «Разделения Кромп­тона» Роберта Шекли; Пол «Отверженный».

8.

Желание: Я хочу, чтобы ты перенес нас в мир, где мой сын вырастет большим, сильным и умным.

Место: Мир Роберта Шекли, основанный на морфогенном резонансе. Знания родителей наследуются детьми.

9.

Желание: Вселенная, в которой властвуют идеи.

Место: Мемомир, где характерные черты личности передаются при контактах.

10.

Желание: (Верни меня обратно в детство.)

Место: Старое черно-белое телешоу для детей.

11.

Желание: Отнеси меня к Гансу, киберкусту.

Место: Монокультура минскийцев, в которой Земля заполонена машинами.

12.

Желание: (В чем смысл смерти?)

Место: Точка Омега в конце времен. Возрождение в книжной лавке в Провиденсе.

Первый посещенный мир создан из чего-то вроде «субквантового крема для бритья» и населен игривыми женственными существами – кальвиниями. Они сопровождают Пола на протяжении большей части его путешествий, поселившись внутри (космической) струны его йо-йо.

Два мира, от которых у меня кружится голова, это мир клеточного автомата и мир хаоса. Это те главы, которые я хотел бы написать сам – но так и не решился. Пол бросился в бой и принес нам нечто, казавшееся мне невозможным. Но он сумел.

Есть тут и милые шутки компьютерного века. Мне нравится, как в одной главе о жизни в мире клеточного автомата, похожем на экран компьютера, этот мир именуется «Тяжелый случай зубчатости» («зубчатостью» называется эффект «ступенек», возникающих, если чересчур увеличить размер пикселей). В мире клеточного автомата Пол занимается чем-то вроде секса с женщиной, и у них рождается ребенок. Позже в книге он рассказывает ребенку: «Однажды давным-давно... два автокаталитических конгломерата с ограниченным набором инструкций, работающие в бесконечном бинарном субстрате, обменялись достаточным количеством парагенов, чтобы загрузить небольшой новенький гомеостазис. Это был ты». Если ты клеточный автомат, то эта сказка прекрасна.

Где-то в середине книги имеется интерлюдия. Некий благосклонный к мертвым чужак-коала, обозрев то, что сотворил до сих пор Пол, говорит: «Вам была предоставлена почти безграничная возможность выбора, но из всего меню мироздания вы выбирали на удивление самое примитивное и глупое... Почему вы не захотели посетить ни один инопланетный мир?»

Персонаж, способный отправиться в любую вселенную, куда ему заблагорассудится, в некотором смысле отличная фигура для писателя-фантаста. Но остается некое чувство, не дающее покоя фантасту, в частности ощущение, что этот некто мог бы совершить гораздо больше, чем он в итоге совершил. Самые благородные просьбы Пола кончаются пшиком, другие оборачиваются ужасным эгоцентризмом. Хотя в любом случае результат оказывается поразительно интересным.

Когда уже, кажется, все потеряно, на сцене появляется наш покровитель, святой Роберт Стерлинг, человек, лаконично обрисованный шестью словами: «Костюм, галстук, улыбка утомленного жизнью человека». Если говорить о лаконизме, есть глава 132, «Подох как собака», которая этому полностью соответствует: «А потом я тоже умер».

Среди интеллектуальных ценностей в заключительной главе романа имеется данное Полом довольно правдоподобное объяснение, каким образом Точка Омега может разрешить Онтологическую Закавыку: «Точка Омега появилась в конце всех времен и пространств. Затем, обладая могуществом Святого Духа, или универсальной волновой функции, Точка распространила себя в обратном направлении во времени, породила из чистого ничто сверхпространство, а потом сконструировала первый Большой Взрыв, отчего все остальное начало ветвиться. После этого ОЗ продолжила свое существование во всем и во вся – небольшой кусочек Вечного Духа в каждом кусочке жизни, – потихоньку организуя историю так, чтобы она наверняка привела к ее появлению».

Чтобы достигнуть этой точки, Пол проделал огромную работу. Он позволил этой предельно философской проблеме мучить и истязать его во время вдохновенного вояжа по мирам своих сокровенных желаний, и в результате получил ответ, который смог обратить себе на пользу. Философия напоминает почесывание; вы чешетесь, пока зуд не пройдет, а потом, если вам дорога шкура, останавливаетесь.

В завершение странствий Пол возвращается в Провиденс, где обретает счастье и свою настоящую любовь. И, судя по тексту, который мы уже рассмотрели и проанализировали, тот Пол либо этот все же решил Онтологическую Закавыку, став замечательным писателем. Вот уж действительно счастливый конец.

Руди Рюкер (март 2003)