Небесные люди

Глава 13

Река взялась за, как она полагала, края черной части маски. Она идеально стыковалась с остальной белой частью, и даже при том, что там было небольшое углубление, девушка не могла и ногтя просунуть между черной и белой частями. Она даже не была уверена, что это раздельные фрагменты. Это мог быть и единый раскрашенный фрагмент, но подобная мысль не казалась верной, потому что Река еще не встречала настолько гладкой блестящей краски и чтобы края рисунка были столь четкие.

Она продолжала ощупывать маску, пытаясь найти способ снять ее. На шее под маской были такие же металлические кольца, как на запястьях и лодыжках. Она не могла найти на них ни одного отверстия, чтобы разъединить. Река встала у головы Небесного человека и попыталась стянуть с него круглое, похожее на маску покрывало, но оно было так прочно прикреплено к остальной одежде, что не сдвинулось с места. Она побоялась, что стащит тело, если потянет сильнее, поэтому остановилась.

Эти останки были тяжелее тех, что она находила. Прижавшись к блестящей ткани, она почувствовала под ней руки и ноги. От нажатия пальцем оставались небольшие вмятины. Было не похоже, что оно превратилось в пыль, как остальные. Ей казалось это странным, учитывая, что его, должно быть, упокоили здесь во времена самых ранних преданий племени Солнца, еще тогда, когда им были даны их законы.

Прибегнув к крайней мере, хотя и считала ее неуважительной, Река сняла с пояса боевой молот. Она постучала по блестящей черной маске каменной частью молота, но ничего не произошло. Она постучала сильнее, но безрезультатно.

Наконец она решилась поднять боевой молот над головой и со всей силы обрушила его, пытаясь разбить маску на куски.

К ее удивлению молот просто отскочил. Он и следа не оставил на блестящей черной маске, закрывающей лицо таинственного Небесного человека.

Река задавалась вопросом, не было ли лицо настолько отвратительным и пугающим, что его, возможно, не стоит видеть.

Но она хотела. Она действительно хотела его увидеть. Поэтому девушка снова и снова ударяла по маске молотом, думая, что сможет повредить ее, и она наконец треснет и расколется. Даже это не сработало. Она вкладывала всю свою силу в каждый удар. Ничего.

Задыхаясь от усилий, она в итоге сдалась. Конечно, ей хотелось взглянуть в лицо Небесного человека, но в действительности ей нужны были живые Небесные люди. Глядя в лицо мертвеца, она ничего бы не получила — удовлетворила свое любопытство и только.

Река задавалось вопросом, что же ей нужно сделать, чтобы призвать их. Как сделать это? Как получить от них помощь?

Не добившись успеха с маской, она двинулась к нижней части тела, чтобы осмотреть вещи, прикрепленные к поясу. Они казались ей чем-то необычайным. Они были сделаны с аккуратностью, которой ее народ не мог достичь. И хотя она всегда считала некоторые наконечники своих стрел чудом точности, эти вещи были на совершенно другом уровне.

Чем бы ни являлись и из чего бы эти предметы ни были сделаны, это были изделия людей, намного более развитые, чем те, что она когда-либо видела.

Река исследовала каждую мельчайшую деталь вещиц на поясе. Там были круглые цветные выпуклости, которые поддавались, когда она нажимала. Другие, торчащие вверх, свободно крутились. Некоторые поворачивались со щелчком. Все они были покрыты таинственными символами и линиями. Она подобралась к странному браслету на левой руке Небесного человека. На нем был плоский участок с разноцветными круглыми кнопками по бокам. Река обнаружила, что, нажимая на маленькие рычажки на нижней части браслета, удерживающей его на руке, его можно отсоединить.

Едва сняв его, Река принялась испытывать различные места на лицевой стороне. Из-за необычной формы его было трудно держать, он постоянно выскальзывал из рук, поэтому девушка обернула его вокруг предплечья — как видела у мертвого Небесного человека — и защелкнула. Нажимать цветные кнопки стало легче. Некоторые щелкали, когда она их крутила. Другие, которые не крутились, при нажатии издавали щелчок.

Устав вдыхать неприятный запах пещеры, она вышла наружу и села спиной к каменной стене. Сидя там, она играла со штуковиной, обернутой вокруг ее предплечья. Она нажимала на круглые цветные кнопки и поворачивала ручки, как вдруг, когда она нажала на круглую красную кнопку, штуковина на ее руке издала короткий звук. Река застыла. Когда звук затих, она нажала снова, но держала дольше. В этот раз браслет издал потрескивающие звуки.

Плоский блестящий участок на лицевой стороне браслета внезапно засветился. Пораженная, Река попыталась ткнуть пальцем в светящуюся поверхность. Она провела пальцем по кругу. След следовал движению ее пальца. Она ткнула в центр круга, который создала. Вся плоская блестящая поверхность засветилась красным, и браслет затрещал. Образованный ею круг пульсировал светом. Она снова ткнула в центр, и он загорелся более ярким красным светом.

Из устройства с треском доносились слова, но для нее они не имели смысла — таких слов прежде она не слышала. Это было больше похоже на приглушенные, искаженные звуки и потрескивающие шумы.

Девушка продолжила играть с браслетом, но это было самое большее, чего она добилась. Когда он потух, Река была измождена и разочарована. Ничего не работало, ничто не помогало.

Несмотря на свои пылкие речи о том, как она призовет Небесных людей, Река осознала, что и понятия не имеет, что делать. Она не представляла, как призвать Небесных людей. Она сглупила, решив, что как жрица знает больше прочих и может чем-то помочь.

Река утерла слезы. Одно она знала наверняка: племя умрет, а она больше не увидит Утренний Цветок. Жизнь, которую она знала и любила, скоро оборвется. Впереди ждали лишь страдания и смерть.

Одинокая, замерзшая и глубоко подавленная, Река вытащила одеяло из мешка. Ей не нравился запах пещеры, но она к нему привыкала. Дождь начинал накрапывать, и она понимала, что не сможет оставаться снаружи. Она подняла мешок и зашла внутрь.

Когда она окликнула Большого Пса, тот пришел к ней, хотя ему и не нравилась вонь в пещере.

Чувствуя себя еще несчастнее, чем когда-либо в жизни, Река свернулась калачиком под одеялом. Большой пес положил голову ей на бедро.

У нее не осталось ярости.

Она рыдала, пока не уснула.