Не вернёмся, не свернём

Глава 6

Серёга прислал на завод кинооператора с помощником. Этих парней я видел впервые, но доверял Чернову, который всегда готовил достойную смену. Оператор быстро оценил объем работы и сориентировал меня. Нужен фильм о моих преобразованиях на заводе. Потому сейчас снимаем самую грязь и грустные лица рабочих. Продолжим съёмки примерно через год, когда будут видны изменения.

Михаила Владимировича я попросил тоже запечатлеть. Талантливый конструктор, к тому же очень увлекающийся человек. Правда, начальники цехов его не особо любят. Кому охота устраивать преобразования и собирать что-то новое, когда налажен выпуск старых образцов?

Больше всего меня удивляло то, как неожиданно я сам оказался вовлечён в производство локомотивов и железнодорожных цистерн. Главное, потом красивый отчёт по собственному предприятию написать. Пусть я и глава комиссии, проверяющей уровень жизни рабочих, но это не даёт мне льгот. Менять сложившуюся у промышленников систему ох как непросто! К тому же своих проблем хватает. Деньги из военного ведомства не поступили, а зарплату платить нужно.

Ни о какой прибыли в личный карман я и не думал. Ожидаемо, в середине марта акции завода ещё больше упали. Те акционеры, которые надеялись на что-то, продавали свою долю. Артём тут же шустро их приобрёл. Теперь мы стали единственными владельцами завода и надеялись, что потянем эту ношу. До государя наконец дошли чертежи с рисунками и пояснительной запиской о бронепоездах. Меня вызывали на обсуждение этого проекта куда-то к генералам.

– Цену ставь побольше, не стесняйся, – советовал Артём. – Они в любом случае урежут.

Перед выступлением я сильно волновался. Как ни крути, но для многих я обычный землевладелец из купцов, который что-то там начал изобретать и вышел «в люди». Дворянство мне присвоено за лекарства. То, что я стал совладельцем Путиловского завода, не добавляло особых плюсов. И вдруг от моего лица поданы документы на высочайшее имя о постройке в России бронированного поезда военного назначения.

Презентацию перед военными чиновниками, министром финансов и Георгием I пришлось делать по всей форме, с плакатами и крупными изображениями.

За основу мной был взят грузовой четырёхосный паровоз, производство которого налажено на Путиловском. Из новшеств – только более мощный двигатель и четырёхосный тендер с подачей воды на ходу. Я попутно сообщил, что оформляется патент на это изобретение. Самым слабым звеном в моём выступлении было обоснование толщины брони. Предлагал я, исходя из аналогов, скаченных в интернете, – десять или двадцать миллиметров. И сразу же был атакован вопросами со стороны генералов. Откуда, мол, такие цифры, проводились ли испытания, как эта броня задержит снаряд, пулю и так далее, что могло заинтересовать военных.

В ответ я только развёл руками, сообщив, что никаких испытаний пока не проводилось. Ружейной пулей эту броню точно не пробить. Всё же остальное ориентировано на вес локомотива. Без брони его масса примерно семьсот тонн. Наращивать толщину защиты не стоит, поскольку паровоз не потянет свой вес и вес платформ. Я предлагал две бронированные платформы.

Снова вояки затеяли спор, отчего у меня изображено по две артиллерийские башни на каждой бронеплатформе? Закидали вопросами по поводу вооружения. Отвечал строго по справочному материалу из двадцать первого века: артиллерийское вооружение может быть различное, как вариант – орудия 76 мм. Готов рассмотреть предложения господ генералов.

Замечания в основном были по поводу того, что пять пулемётов Максима (и патронов к нему) на одну платформу много и дорого. Повезло, что тут вставил своё слово государь, напомнив, что такой бронепоезд сам по себе «дорогая игрушка». И уж если его выпускать, то с самым передовым вооружением. Кстати, меня это вооружение волновало в последнюю очередь. Повторил про общую массу, которая прямо пропорционально зависит от калибра оружия.

Затем генералы озаботились, не опрокинется ли вся эта конструкция при стрельбе? Хотелось ответить, что у других не опрокидывалось (англичане и французы уже успешно использовали бронепоезда), но я сдержался и начал сыпать цифрами. Масса и расположение на ровной поверхности рельс придадут устойчивость бронепоезду. Хотя нужно проверить на практике, как правильно синхронизировать работу орудий. Помимо двух платформ с вооружением, к бронепоезду прикрепляется база со штабным вагоном, кухней, вагон для боеприпасов и вагон-мастерская. В военное время эти вспомогательные вагоны остаются в тылу.

– Представить образец до конца весны. В случае успешного испытания на полигоне, военное ведомство разместит заказ на пять подобных бронепоездов, – подвёл итог совещания Георгий I.

Про цену он ничего не сказал. Я предположил, что по этому поводу мне придётся ещё пободаться. Средняя цена паровоза Путиловского завода около пятидесяти тысяч рублей. Бронепоезд, без учёта вооружения, я оценил в полтора миллиона, ожидая получить хотя бы треть.

Поскольку на совещании присутствовал министр финансов Витте, скрываться от его семейства смысла не было. Пришлось пообещать, что в ближайшее воскресенье зайду на обед.

От былой радушной атмосферы в доме Сергея Юльевича ничего не осталось. Вера была со мной холодна. Мария Ивановна также высказывала претензии, что я мог бы отложить все свои дела для того, чтобы задержаться в Петербурге.

– Никак невозможно, – вежливо оправдывался я. – У меня, кроме земель и консервных заводов на юге, фармакологические цеха в Москве. Я занимаюсь научными изысканиями, выпускаю журнал «Наука и жизнь», теперь получил Путиловский завод. Да и на съезде промышленников меня избрали главой комиссии. Личного времени совсем не остаётся.

– Акции Путиловского завода вы, Николай Иванович, вовремя приобрели, – покачал головой Витте.

Дамы изобразили на лицах брезгливость и воздержались от комментариев.

– Вы занялись постройкой чего-то для рабочих, а сами не имеете дома в столице, – снова продолжила перечислять мои прегрешения графиня. – Вам определённо требуется женская рука, чтобы направляла.

Еле сдержался, чтобы не нахамить. В обтекаемых формах заверил, что меня всё устраивает.

– Вы же миллионщик, – возмущалась Мария Ивановна. – Могли бы приобрести достойное имущество…

– …вместо этого я сознательно уменьшаю для себя прибыль и увеличиваю зарплату рабочим, – продолжил я за неё фразу.

– Право, Николя, зачем это всё? – недоумевала Вера.

Такая вот ирония судьбы. Витте, который стал косвенным виновником «Кровавого воскресенья» в прошлой реальности, сейчас вторил своим женщинам, считая все заботы о благосостоянии быдла напрасными. Только я знал, что именно забастовка путиловцев приведёт в итоге к тем кровавым событиям.

В качестве примера для семьи Витте смог привести только Германию. Там по-прежнему вспыхивают восстания. Войска только успевают справляться с одним очагом, как возникает новый. Франция забурлила, итальянцы зашевелились. События в Европе мы обсуждали до вечера, пока я не посчитал, что могу уже удалиться.

Теперь точно не получится уехать из Петербурга. Заказ для военного ведомства нужно срочно выполнять. Кроме того, начались строительные работы при заводе. Разбирали старые деревянные здания, вывозили мусор, доставляли кирпич и прочие стройматериалы.

Всех рабочих жильём я не обеспечу. Хорошо, если семей пятьсот. Больницу хотелось бы увеличить. Старое здание оставили, но к нему делали большой пристрой. Медикаменты я получал от своих фармакологов. Всё, кроме изониазида. За ним был особый контроль. Деевы писали, что имеют уже роту охраны и штат жандармов. К лету запустят новый корпус, где будут лечить больных пенициллином. Конечно, в письме они не стали писать подробностей, но мне хватило и намёков.

Устроить стационар для сифилитиков в одном месте – разумное решение. Представляю, что там начнётся! Лекарство решено не патентовать никоим образом. Предположу, что Москву вскоре заполонят шпионы. Про очереди на излечение я вообще молчу. Простому люду в эту больницу будет не пробиться. В России хватает больных срамной болезнью и среди дворян. А там иностранцы нагрянут лечиться. Не… в Москву точно не хочу ехать, лучше по переписке узнаю новости. Жаль, что эти медикаменты не достанутся и раненым во время боевых действий. Массового выпуска пенициллина мы не достигнем ещё несколько лет.

– В ходе войны происходят некоторые изменения, – поделился Артём в начале апреля своими заключениями.

Он сравнил происходящие события с нашими записями. Один из чётких маркеров – броненосец «Петропавловск» не подорвался на мине. Флагман Первой Тихоокеанской эскадры по-прежнему на внешнем рейде Порт-Артура. Артём напомнил, что на этом судне сейчас находится великий русский художник-баталист Верещагин. Похоже, что Василий Васильевич ещё поживёт.

Газеты по поводу событий на Дальнем Востоке писали скупо, давая порой противоречивую информацию, предпочитая печатать какие-то лубочные карикатуры. Что там происходило на самом деле, узнают разве что наши потомки. И несмотря на такую урезанную информацию, газеты мы прочитывали от корки до корки.

– Бли-и-ин… – воскликнул Сергей, перевернув страницу газеты. – «Американская компания Кинг Жиллетта предлагает свою запатентованную продукцию российским покупателям». Как это мы пропустили бритвенные станки?!

– За всем не уследить, – философски заметил Артём. – Кажется, он там патентовал только способ заточки и закалки. У нас есть что противопоставить. Если хочешь, займись выпуском безопасных бритв.

– Только этого мне не хватало, – отмахнулся Сергей. – Пишут, что пользуется успехом пьеса Чехова «Вишнёвый сад», поставленная в Московском художественном театре, – продолжил он чтение газеты.

– Чувствую странную ностальгию, – откинулся в кресле Артём. – В школе изучал это произведение, а здесь оно только написано, жив автор, и вообще…

– Самое интересное, что Чехов теперь не умрёт от туберкулёза, – вспомнил я одно из писем Деевых. – Антон Павлович прошёл курс лечения и приглашен в штат докторов Особой больницы.

– Таких людей спасать не жалко. И немного коробит от ожидаемой толпы сифилитиков, что скоро нагрянет в Москву за лечением, – перебил меня Сергей.

– Успокаивай себя тем, что таким образом приостановим распространение заразы, – хмыкнул я.

– Вера писала, что объёмы пенициллина мизерные, – отметил Артём. – Напомнила о никеле. Что там у нас?

Просмотрев все данные по залеганию никеля, Вера Степановна рекомендовала Серовский никелевый карьер на Урале. Глубина залегания руд везде приличная. Был вариант с месторождением в Карелии. Там тоже пришлось бы до трёхсот метров «копать». По какой-то причине она выбрала Урал.

Самим заниматься никелем возможности не было. У нас революции на носу. Какие там геологические экспедиции! Кроме того, пули с мельхиоровой оболочкой примут на вооружение только через четыре года. В России своего никеля для производства мельхиора пока нет, и наша задача сильно усложняется: требуется не только доказать износ оружейных стволов из-за свинца патронов, но и убедить в существовании месторождения в указанном месте.

На эту тему я вёл переписку с Менделеевым. Якобы у меня были записи геолога-энтузиаста. Предположительно в том месте на Урале медно-никелевые руды. Если не никелем, то медью власти должны заинтересоваться. А теперь попробуйте организовать туда экспедицию. Стараниям Менделеева это могло воплотиться, но не быстро. С нашей стороны, как спонсоров, предоставление вездеходов с водителями, солярка и купленный у англичан экскаватор. К моему большому удивлению, государь нужный документик подписал, а от всего остального открестился. Типа проявили инициативу, суетитесь сами.

Единственное согласовали, что в случае успеха четверть акций достанется нам. Витте в этот проект тоже влез, стребовав себе десять процентов. В условиях кризиса продажа акций сомнительного предприятия шла с трудом. Так что, похоже, в этом году мы экспедицию не соберём.

Снова вернулись к моим паровозам. Умудрился же я навесить на себя хомут! Единственным моим желанием было улучшить жизнь рабочих, а получилось, что я чуть не главный специалист по локомотивам и прочей железнодорожной атрибутике.

– Может, нам и вагоны начать выпускать? – загорелся идеей Артём.

– У-у-у… – взвыл я. – Пощадите!

С друзьями мы только посмеялись на эту тему, а буквально через три дня меня вызвали в военное министерство. Вояк этого времени я несильно любил. А когда мне через слово напоминают, что я из купцов выбился благодаря милости государя, совсем симпатии к ним не испытывал.

Они предоставили список вооружения, которое установят на бронепоезде. Заставили написать несколько расписок о том, что не буду разглашать военную тайну и так далее. Денежный вопрос тоже согласовали. Я дрался за каждый рубль аки зверь! Убеждал, что это не просто бронированный локомотив, а целый комплекс новейшей техники. И сметы у меня не с потолка взяты, а просчитан каждый винтик.

У нас же предусмотрено электричество для платформ и вспомогательных вагонов. Летом в этой «железке» будет неимоверно жарко. Я, конечно, понимаю, что русские солдаты самые-самые, но и они будут падать в обморок от запредельной жары. Потому установим вентиляторы. Для зимней же кампании понадобится обогрев.

Итогом дискуссии стала сумма в шестьсот восемьдесят рублей за один бронепоезд. Так себе цена. По документам, что я просмотрел на заводе, с каждого паровоза Путиловский имел прибыли около двадцати пяти-тридцати процентов. Кстати, ровно на эту цифру были дешевле паровозы того же Сормовского завода.

В результате нехитрых вычислений выяснил, что прибыли с одного бронепоезда получится не больше двухсот тысяч. Только заказано вместе с экспериментальным образцом шесть единиц, а это уже внушительная сумма. И главное, не пришлось никому взятку давать, чтобы пропихнуть заказ. Вот что значит вовремя создать хорошую репутацию!

Георгий I обожает смотреть о себе любимом документальные фильмы. Мы эти ленты, где наш император «первый в мире», по всей Европе рассылаем. Такая своеобразная пропаганда России и её царя: государь на авто имени себя, государь в больнице, где применяют уникальные лекарства (ни одна страна не сумела повторить), государь примеряет золотые наручные часы и какое совпадение – тоже «Георгии»! Чернов каждый месяц в обязательном порядке снимает новый фильм с участием царской семьи. Мария Фёдоровна, матушка императора, это начинание также поддерживает.

Сам Афанасий Петрович уже не бегает с камерой. Он с супругой хоть и перебрался в Петербург, в основном обучает подростков. Совсем старичок стал. Реанимационный набор, принесённый из двадцать первого века, Сергей на Чернове три раза испытывал. Запретил категорично что-то самому делать и уж тем более волноваться об испорченных кадрах. И без него есть кому беспокоиться.

Мы сейчас больше переживаем за тех операторов, что отправили с началом войны на Дальний Восток. В пути группа была почти два месяца. И это притом, что они имели документы, подписанные лично военным министром. И лишь десятого марта операторы телеграфировали о том, что добрались в Порт-Артур. Я бы совсем никого не отправлял в район боевых действий, но против прямого приказа Его Императорского Величества не пойдёшь.

Зато в других вопросах концерну «Русь» оказывалась всесторонняя поддержка. Только благодаря ей нас до сих пор не «сожрали». Завистников хватает. Хорошо, что мало кто в курсе наших долей в производстве лекарств в Москве. Витте как-то поделился, что слухов во дворце бродит много. Чудо-препарат обрастает невероятными сплетнями. Те крохи, что передают лейб-лекарю, расходятся внутри императорской семьи. Хотя мы рекомендовали не демонстрировать всех свойств антибиотика.

Деевы даже название поменяли. Теперь это лекарство называется «Антисиф». Про то, что им можно вылечить воспаление лёгких и так далее, решили не извещать широкую публику. Думаю, мне удалось относительно легко получить заказ на бронепоезда по той причине, что государю предоставили предполагаемые доходы от клиники. Принимать эта больница первые несколько лет будет только обеспеченных людей. На руки лекарство никому выдаваться не будет. Это означает, что больные должны будут оплатить как минимум месяц своего проживания в больнице и потом прийти на повторный краткий курс профилактики.

Новый лечебный корпус рассчитан всего на тридцать пациентов. Даже за вычетом расходов на содержание роты охраны, обеспечение элитных больных соответствующей кухней, жалование врачей и обеспечение лаборатории прибыль получится запредельная. Первый же месяц работы клиники окупит Георгию I затраты на бронепоезда.

Кстати, у меня всего пять процентов акций, которые передала Вера Степановна. Деевы тоже имеют всего по пять процентов каждый. Витте, к глубокому его огорчению, не сумел урвать для себя «кусок пирога». И это случилось до того, как были проведены клинические испытания препарата.

Не зря я, по мнению графини Витте, достойный жених. Пока мне удаётся искусственно лавировать, но идей, как избежать женитьбы, нет.