Не вернёмся, не свернём

Глава 11

Бакинской стачки в декабре не случилось. Артём посчитал это лично своей заслугой. Серёга ворчал, поскольку давно подсчитал, сколько денег ушло на то, чтобы заткнуть всем рты. Почти двести тысяч вбухали непонятно во что. Ладно бы только увеличение зарплат и оснащение консервного завода (не приносящего ни копейки прибыли!), так ещё и каким-то чиновникам взятки пришлось раздавать.

Эта финансовая чёрная дыра никому из нас не нравилась. Дороговато обходилась приостановка революционного движения в Баку. И не факт, что в ближайшем будущем не случатся волнения.

– Артём, как только начнут бузить, закрывай на фиг консервный завод. Да и без бакинской нефти переживём. Из Майкопа хватает поставок, Вера Степановна готова сырую нефть цистернами переправлять, – высказал своё мнение Серёга.

– Баку нам в преддверие съезда статистику подпортит, – задумчиво потёр подбородок Артём.

– Не успеет, – отмахнулся я.

Ко Второму съезду промышленников России я готовился с небывалым усердием. Фильмы, безусловно, окажут свою пропагандистскую роль, но и отчёт от меня требовался непростой. Участников было в три раза больше, чем на первом съезде, да и сиятельных особ, желающих выступить, тоже больше. Столыпин не делал доклад, но обещал присутствовать все два дня съезда. Я подготовил довольно краткий отчёт о своей работе. Большую часть своего выступления перепоручил Менделееву.

Естественно, что освещалось это событие нашими операторами под непосредственным руководством Павла Логунова. Чернов слёг в начале зимы, передав свои полномочия первым помощникам – Михаилу и Павлу. Я своих бывших учеников теперь видел редко. Они у нас птицы высокого полёта. Императрица Мария Фёдоровна очень уж привечает Михаила Архипова. Он для Её Императорского Величества делает какие-то особые съёмки по монастырям и сиротским приютам. А вот Павла Чернов рекомендовал на своё место.

Теперь Павел предоставлял Сергею или мне отчёт обо всех мероприятиях и проводимых съёмках. Он же получил посылку с Дальнего Востока, только её сразу передали военному ведомству. Какие-то там секреты, в которые не советовали вникать посторонним лицам. Настаивать я не стал, хватает других событий, которые нужно отобразить в кино.

К примеру, вручение нобелевских премий нам разрешили запечатлеть для истории и встал вопрос о присутствии номинантов на этом торжестве. У меня поехать не получится, а Деевых надеюсь уговорить. В крайнем случае тёщу на близнецов натравлю. Родственники жён Деевых такому престижному мероприятию обрадуются. Плюс Василия с супругой отправлю в Стокгольм. Медленно и со скрипом авторитет Российской науки занимает первое место в Европе. По этой причине моим воспитанникам нужно лично присутствовать на событии такого уровня.

По поводу съезда промышленников я волновался абсолютно зря. Когда за спиной стоят такие монстры, как Витте и Столыпин, оказывающие всестороннюю поддержку, «тявкать» в мою сторону никто не рискнул. К тому же промышленники – это не самый цвет России. Никто из них не мог похвастаться, что имеет совместные предприятия с великими князьями.

В целом изменений от планируемого сценария съезда не случилось. Витте в конце своей речи сообщил, что Его Императорское Величество изволил основать два новых акционерных общества. Добычей золота промышленники резко заинтересовались. На мой взгляд, не требовалось такой рекламы. Зато постройка комплекса по добыче алюминия вызвала недоумение. Сидящие рядом со мной фабриканты тихо переспрашивали друг у друга, что сие такое «алюминий» и зачем там нужна электростанция?

Более понятной для промышленников оказалась речь Саввы Ивановича Мамонтова, предоставившего проект новой железной дороги, которая должна соединить Туркестан с Сибирью. Этого известного промышленника и мецената мне доводилось видеть на прошлом съезде, но лично мы знакомы не были. Слишком у нас разные сферы деятельности и интересов. Артём, пришедший поддержать меня, уверял, что на данный момент Мамонтов разорён. Умнейший человек, успешно боровшийся с коррупцией и воровством на своих объектах, не совладал с суровым Российским климатом. Прокладка железной дороги в условиях Крайнего Севера была сопряжена с серьёзными проблемами. Технику засасывало в болото, насыпи размывались, рабочих не хватало.

– Мамонтов продал более полутора тысяч акций Петербургскому международному банку и получил ссуду под залог векселей и акций, оформленных на людей из его близкого окружения, включая родственников, – рассказывал Артём во время перерыва. – Всё закончилось арестом и судом Саввы Ивановича. Знаменитый юрист Фёдор Плевако ораторствовал, что на скамью подсудимых Мамонтова привела «нездоровая обстановка русской промышленности».

– Лично я не рискнул бы покупать акции железных дорог того региона, – озвучил я своё мнение на этот счёт.

– Господин Витте тоже не рискнул. Мамонтов обращался к министру финансов с просьбой о выделении государственного кредита и получил отказ, – добавил Артём.

В своём выступлении на съезде Мамонтов ссылался на каких-то заграничных спонсоров, подразумевая, что поддержка его проекта обеспечена. Судя по скептическим лицам собравшихся, Мамонтову мало кто поверил. Насчёт самого проекта и необходимости этой железной дороги сомнений у меня не было, но вкладывать деньги мы не станем. Пусть государь думает об оснащении страны новыми дорогами.

Председательствовал на съезде господин Витте. Он же и предложил мою кандидатуру в качестве главы комиссии на второй срок. Приняли единогласно. Предполагаю, что желающие на эту должность были, только кто же их к такой кормушке подпустит? Это у меня кристальная репутация и такие связи, что противопоставить некого. Самих промышленников Витте хорошо так застращал, ссылаясь на указ императора. Тех, кто допустит волнения рабочих на своих предприятиях, ждут не штрафы, а изъятие имущества в пользу государства и назначение на заводы и фабрики новых управляющих.

Честно, я бы наш консервный завод в Баку сам под экспроприацию подкинул. И пусть государственные служащие мудохаются и успокаивают недовольных. Интересно, а как они решат вопрос с выступлениями на железных дорогах? Рабочие Московско-Казанской железной дороги начали бузить. До забастовок дело не дошло, но всё к тому идёт.

Съезд закончился, и друзья горячо поздравили меня с тем, что я по-прежнему глава комиссии. Сомнительное удовольствие быть им, но согласился, что лучше уж я, чем кто-то другой. Главное, что руководство страны мною довольно. Менделеев нахваливал наш концерн Столыпину, императора устраивали фильмы и выпуск автомобилей, военное ведомство оценило станки и оборудование наших предприятий. С военными мы в последнее время, можно сказать, «дружим». Многолетние наработки наконец-то дали результат. Неожиданно выяснилось, что только концерн «Русь» выпускает высочайшего качества станки, аналогов которых нет нигде в мире.

С началом войны возникла необходимость в высокоточных станках для расточки орудийных стволов. Про броненосцы и напоминать не стоит. Хотя новых заказов не было, но на будущее опыт Путиловского завода будет учтён. На свой страх и риск я дал отмашку изготовить два семиосных локомотива. На Дальний Восток их не станем гонять, попробуем для начала маршрут Петербург-Новороссийск. Я-то знаю, что за этими паровозами будущее, а всех остальных можно убедить только на примере. Если вес локомотива на каких-то участках путей окажется большим, то можно усилить и заменить рельсы. Для этого я «прикармливаю» и поддерживаю хорошие отношения с министром финансов.

Хотя у Витте в голове были другие заботы. От англичан поступило предложение по продаже очень, ну просто очень большой партии стрептомицина. В индийской колонии случилась эпидемия чумы. По скромным подсчётам умерло более трёх миллионов человек, и эта цифра продолжает увеличиваться. Не думаю, что англичане прямо кинулись лечить индусов. Более вероятно, что хотят обезопасить самих себя и приостановить распространение болезни. В любом случае деньги торговые представители предложили большие. Вопрос, справится ли наша фабрика по производству лекарств с таким объёмом? Хотя Сергей Юльевич упомянул, что англичане согласны выкупать партиями. Снова у Деевых хлопот прибавится.

– Посоветуй парням с доходов по лекарству Кандинского и Врубеля купить. У них там, в Москве, выставки-продажи организовали, – дал неожиданный совет по вкладам Артём.

Сам он начал потихоньку приобретать картины. Немного поздно мы спохватились. Раньше свободных денежных средств не оставалось на такое баловство. Однозначно, на картинах мы не заработаем. Разве только потешим самолюбие или организуем собственный музей. С другой стороны, куда нам тягаться с той же Третьяковкой?

Кстати, цены на картины известных художников действительно кусачие. В конце марта мне случайно попалась статья о том, что известный художник Серов закончил портрет М.Н. Ермоловой. Работа оценена в десять тысяч и на такую же сумму застрахована. Это считай треть стоимости паровоза!

Серёга предложил делать фото и документальные фильмы известных художников. Мы-то в курсе, кто войдёт в историю, и даже обычные фотографии со временем станут большой ценностью. Правда, своих детей у нас нет, но кому завещать такой архив, найдём. Те же Деевы у меня парни сообразительные. Может, и не разбираются в искусстве. Зато выгоду для потомков оценят.

Весна 1905 года запомнилась мне как нескончаемая череда проверок и поездок по предприятиям Петербурга. К моим словам не просто прислушивались, а даже выполняли указания. Не буду говорить, что это была лично моя заслуга. Подфартило, если уместно такое слово применить, в том, что снова забурлила Германия.

В конце марта газеты только напечатали приветственную речь императора и почти сразу заголовки запестрели новым событием – убийством Вильгельма II. Вообще-то меня, выходца из двадцать первого века, речь императора впечатлила. Тот, кто знает, что в начале тридцатых годов к власти придёт Гитлер, увидит в этом обращении иной смысл:

«Я поклялся на основании исторического опыта никогда не стремиться к мировому господству, ибо чем кончали обыкновенно так называемые мировые империи? Все великие военные герои, как Александр и Наполеон, плавали в крови и оставляли после себя порабощённые народы. Если будут когда-нибудь говорить о германской мировой империи и о мировом господстве Гогенцоллернов, то они должны быть основаны не на завоеваниях, а на взаимном доверии стремящихся к одинаковым целям наций».

Как бы то ни было, но император погиб от рук революционно настроенных народных масс, и Германия в очередной раз разбушевалась, да так, что заволновались самые скептически настроенные промышленники России. Политические лозунги о свободе и равенстве сотрясали Европу. Как обычно, эти свободы устанавливались через диктатуру пролетариата и погромы. Не могу сказать наверняка, сработали ли наши закладки или кто-то свой «умный» нашёлся, но сценарий захвата Берлина был знакомый: телеграф, вокзалы, дворец.

Возглавлял революционеров Евгений Левине. Немецкий коммунист родился в России в семье торговца-еврея и в раннем возрасте был перевезён матерью в Германию. В каком году и где он познакомился с русскими эмигрантами из числа революционеров, информации у нас не было. Хотя лозунги Левине «За мировую революцию!» были очень знакомы.

Сама немецкая революция случилась быстро. В течение недели власть в Берлине сменилась. Ключевые позиции в столице были захвачены, а многие известные значимые аристократы расстреляны. Конечно, кто-то успел сбежать в Польшу и оттуда в Россию, или на юг в Италию. В свете этих событий петербургскую интеллигенцию волновал один вопрос, как такое вообще возможно при наличии армии и полиции?

Оказалось, что на момент революционного восстания в столице регулярных армейских частей не было поблизости. Ещё Бисмарк всячески поддерживал идею германизации национальных меньшинств. Когда в провинциях начались волнения и стачки, войска были переброшены для подавления выступлений на окраине. Несмотря на то что начальник германского генерального штаба граф фон Шлиффен давно настаивал на преобразовании запасных германских батальонов, он получал отказы от рейхстага, в ведении которого находился военный бюджет.

Политика и экономика блокировали преобразования армии. Имеющиеся в Германии воинские части были разрознены и не имели общего командования. В результате получилось, что пока одни подразделения отправили наводить порядок на юг, другие были посланы к границе с Польшей. Поскольку это не война, то финансирование и обеспечение было соответствующее мирному времени. Отсутствие централизованного управления сыграло на руку революционерам.

Мы с друзьями, как никто, понимали, что если восставшие удержат власть в Берлине, то подчинят всю страну. Как ни крути, но та же армия – это выходцы из низов. В общем, Германию колотило и трясло, а политики Европы рассуждали об уместности вторжения и оказания «братской помощи». Отщипнуть кусочек такого пирога желали многие. Останавливало только опасение получить схожую ситуацию в своей стране. Франция так точно была на грани очередной революции. Россия как вмешиваться, так и высказываться насчёт Германии не спешила. Своих забот на Дальнем Востоке хватало.

И только правительство Соединённых Штатов почти сразу заявило, что готово выступить посредником в урегулировании конфликта, если попросят. Примерно в таком же ключе высказался и Лондон. В Варшаве по-простому начали подбрасывать бомбы в полицейские участки и выкрикивать лозунги в поддержку рабочих Германии.

Из наиболее запомнившихся весенних событий в России – погром в Ялте. Не знаю, по какой причине, но в середине марта на южном берегу скопилось много безработных. Толчком к началу погрома послужил арест солдата-попрошайки. Толпа вначале требовала освободить этого якобы героя японской войны, а после стала громить всё подряд, включая тот полицейский участок. Император быстро накрутил хвоста губернатору и начались аресты зачинщиков. В отличие от Германии, Ялта быстро успокоилась.

– Какое всё же значение имеет идеологическая война, – рассуждал Артём, аккуратно вырезая газетные статьи и складывая из отдельную папку. – Сместить акценты, обеспечить деньгами лидеров, и вот уже полыхает в центре Европы, а не у нас.

– Главное, что мы их даже оружием не снабжали, – удивлялся я.

– Оружие они сами приобрели как раз таки за наши деньги.

– Этих денег не так жалко. Виден результат, – добавил Сергей. – И совершенно непонятно, почему не сработало в Баку.

– Не сравнивай. Там национальные и религиозные проблемы, – отмахнулся я. – Мы чуть сгладили конфликт, помогли части рабочих, обеспечив их достойной жизнью, и на этом завершим.

– И всё же удержат немцы свои достижения или нет? – продолжал волноваться Артём.

– Поживём увидим, – философски ответил Сергей. – Вы мне лучше скажите, будете покупать особняки для себя в Петербурге?

– Мне как бы не нужен… – обозначил свою позицию Артём.

Я насчёт приобретения дома в Петербурге задумался. С одной стороны, это вложение денег, а с другой, как долго я здесь пробуду? Друзья утверждают, что я со своими школами уже перерос масштабы провинциального Екатеринодара. Мои бывшие ученики неплохо справляются с организацией учебного процесса. Данило Черноморов, один из первых выпускников, стал достойным начальником школы охраны. Зарян почти все свои функции передал ему. У нас теперь каждый молодой охранник воспитывает себе пса. Так парами и учатся. В конце мая обещали двадцать пять выпускников этой школы отправить в Петербург.

По всему получалось, что мне лучше продолжать работать в Петербурге. Артём хоть и бодрится, но возраст даёт о себе знать. Конечно, можно и у Серёги жить, только та же графиня Витте считает это неприличным. Жениться я не планирую. Для новой содержанки снял неплохую меблированную квартиру, а насчёт дома придётся подумать.

Покупку и оформление владения на Каменноостровском проспекте пришлось форсировать в мае. Сам я мог проживать у Сергея, но принимать личных гостей или селить учеников было не совсем удобно. Василий написал письмо, что Андрюшка Туполев после окончания нашей школы год провёл под присмотром Веры Степановны. Парню уже семнадцать лет, и встал вопрос о его дальнейшем обучении. Василий был в курсе, что конкретно этого ученика я по какой-то причине приближал и мальчишка имел иную программу по сравнению с другими учениками.

Поступить в университет или другое государственное учебное заведение без документа об окончании гимназии у Андрея не получилось бы. По этой причине Вера Степановна взяла на себя вопрос подготовки Туполева. За год проживания в Майкопе парень сдал экстерном полный курс гимназии и получил аттестат зрелости. Больше всего меня удивляла целеустремлённость Андрея. Его отец хотел забрать после первого года обучения в нашей школе, но парнишка категорично отказался. Плюс сыграл роль мой авторитет. То, что я у государя на виду, всем известно. Отчего-то даже дворян больше привлекают такие связи, чем обучение ребёнка в государственной гимназии и далее в университетах.

Андрею Туполеву мы рекомендовали поступать в Московское техническое училище. Это для начала. Я не мог оценить потенциал самородка в полной мере. Был вариант выбрать Московский университет, физико-математический факультет. Именно его заканчивал Жуковский. С другой стороны, познакомить Андрея с Николаем Егоровичем можно и другим путём.

В любом случае в конце мая Андрей приезжал в Петербург. Здесь я постараюсь, чтобы он попал в несколько кинолент. Отчего-то родители моих учеников всегда воспринимают успех чада по тому, сколько раз увидели сына в кино. Хвастаются этим, соизмеряя подобную известность с достижениями на государственной службе.

По правде сказать, только половина воспитанников имеет именно тот уровень, который требуется руководителю на предприятиях. И дело не в том, что кого-то лучше, а кого-то хуже учили. Это личные качества каждого, личная лень или трудолюбие. Откровенных бездельников моя школа не выпускала. В первые месяцы после набора проходил отсев. Да и потом мы стремились не вбивать в головы всё подряд, а выискивать индивидуальные склонности и учитывать пожелания мальчишек. С Туполевым в этом плане было проще, поскольку я точно знал его будущие увлечения.

Механикой, машинами и прочим Андрей всегда интересовался. Я же ненавязчиво подталкивал его к теме авиации, которая сейчас в зародыше. К приезду Андрея у меня были готовы лекала для макетов. Склеим, запустим, обсудим и обязательно запечатлеем на киноленту! Надеюсь, что пока парень будет учиться в Москве, им заинтересуются нужные люди.

В середине января этого года состоялось официальное открытие Рябушинским института воздухоплавания под Москвой. Скоро он совместно со своим учителем Жуковским начнёт проводить испытания. Мне самому очень хочется попасть в институт хотя бы в качестве гостя. Руководит исследованиями сам Жуковский, но в состав воздухоплавательной комиссии входят такие корифеи аэродинамики, как Циолковский и Чаплыгин.

Обязательно доберёмся и до этих замечательных людей со своими кинокамерами. Подготовим Андрюшку, подождём, когда он окончит Московское техническое училище, и познакомим с Жуковским.