Не умирай

Несколько солдат принца отвлекали они, но тот игнорировал их, озирался и нашел свою дубинку. Он вырвал ее из дерева, разбивая кору на куски размером с человека.

— Если есть предложения, как его одолеть, — сказал Стальной принц, — пора их озвучить.

Чо сжала Мир обоими руками и заняла боевую стойку.

— Отвлеки его и оставь остальное мне, — решимость принца вселила в Чо храбрость, и она поверила, что могла невозможное. Она знала, что только Мир мог убить они.

Чо ждала, пока они не повернулся. Он отбился ладонью от стрел, а потом раздавил двух солдат с копьями, которые глупо подобрались близко. Она бросилась, побежала изо всех сил, юркнула между ног монстра, ударила слева и справа. Они споткнулся, но рухнул на колено и поднялся снова. Оставшиеся солдаты смогли отбежать от монстра. А потом он посмотрел глазками на нее. Они улыбнулся.

Стальной принц подбежал, чтобы выкопать меч из земли, и они повернулся и ударил по принцу дубиной, отправил его в полет во тьме. Чо знала, что такой удар никто не мог пережить.

Может, дело было в миге горя за человека, которого многие, и Чо тоже, видели как героя. Может, дело было в осознании, что мятеж кончился, и козел был прав. Чо не думала, а подняла Мир перед собой и завизжала.

Мир сделал ее крик лезвием, и оно ударило по они и сдуло лес как буря, листья взлетали, деревья раскалывались. Земля дрожала и разрывалась, они рассекло пополам, половины пытались удержаться вместе тонкими нитями слизи. Но крик Чо не прекращался, ломал деревья, которые росли веками, разбрасывал землю и отправил половину раздавленных палаток в воздух. А потом вопль пропал во тьме, и осталась тишина, словно все звуки выкачали из леса.

Они пошатнулся, две половины падали в стороны, нити плоти тянулись, а потом замерли. Обе стороны рта они изогнулись в жуткой улыбке, показывая зубы и бивни, и две половины монстра медленно начали соединяться. Он исцелялся, но Чо увидела внутри тела маску той же формы, что и лицо они. Его ядро.

Чо снова бросилась, выставив Мир перед собой, пока бежала. Ее шаги шелестели листвой, кончик меча скользил по земле. Она прыгнула на правое колено они, потом в брешь между двумя половинами. Она ударила Миром по маске. Они разбился, еще одну душу украл меч.

Глава 32

Солдаты-мятежники окружили Чо. Они радовались и кричали, некоторые хлопали ее по руке. Такой подвиг вызвал их доверие. Многие забыли, что их принца недавно убили.

Дубинка они осталась напоминанием, что монстр существовал. Она вонзилась в землю, рукоять поднималась над Чо, была в крови. Это не помешало некоторым солдатам забраться на нее, вопя о победе.

Чо кивала, когда солдаты хвалили ее и предлагали выпить, и искала выход из бурной толпы. Она предпочитала тишину, обдумать победу над таким существом. И шрам, который остался от ее крика в лесу. Она не знала, что могла такое, не понимала, что могла Миром превращать крик в лезвие. Она выбралась из толпы солдат, кивая и кланяясь некоторым, страдая от их шума. Только выбравшись из давки, она заметила, как Дайю спешила по лесу, ее туфли едва касались земли. За стратегом были четыре солдата, которые были будто созданы из тени. У них был облик людей в броне, но без цвета. В свете луны они двигались в унисон, словно это был кто-то один, а не четверо. Они несли что-то серебряное. Что-то, что могли донести только четыре мужчины. Чо поспешила за ними изо всех сил, хотя тело было тяжелым от усталости.

Дайю и ее мужчины двигались быстро по лагерю мятежников. Другие солдаты отходили с дороги, стояли в стороне и пропускали их, никто не комментировал. Дайю и ее тени прибыли к палатке Стального принца. Стратег придержала ткань, солдаты внесли принца. Она повернула лицо в маске к Чо, кивнула и пропала в палатке. Чо прошла за ней, не сообщая о себе.

Внутри Бинвей Ма сидел, скрестив ноги, перед столом. Эйн был там, ладони лежали на сломанной руке Мастера Солнечной долины. Бинвей Ма кривился, но смог кивнуть, когда Чо вошла. Вблизи Чо увидела, что тени были ожившими статуями из черного, как оникс, камня. Они были одинаковыми, двигались в единстве, опустили тело принца на кровать в углу палатки. Все четыре статуи рассыпались пылью, остались черные мелкие фигурки. Дайю взяла фигурки и быстро прошла к другой части палатки, вернула их на большую шахматную доску. Стратег поспешила к принцу и опустилась рядом с ним, стала снимать с него броню.

— Мы победили они? — спросил Бинвей Ма.

— Да, — кивнула Чо и посмотрела на разбитое тело Стального принца. Он едва держался за жизнь. — Но большой ценой, — она шагнула ближе, но не от страха, а с трепетом. Чо уже знала, что увидела, и что это значило. Дайю говорила, что мятеж развалится без принца во главе, и она могла поверить в это, увидев, как солдаты окружали его в бою с они. Отчаянные силы удерживала вместе воля героя.

— Увидеть такое перед смертью, — прошептал Стальной принц, кровавые пузыри лопались на губах. Его броня местами была разбита, изогнута в других местах. Она пронзала его кожу, кровь выступила вокруг обломков. Его левая нога была сломана, как и обе руки. Его дыхание было шумным и частым. Чо не понимала, как он еще держался за жизнь.

— Прости, — слов было мало. — Они был тут из-за нас. Он гнался за нами.

Дайю повернула голову к Чо, темные глаза в прорезях маски смотрели с укором.

— Вы знали, что вас преследовал такой монстр?

— Нет, — Эйн убрал руки с Бинвея Ма и теребил шарф, вернувшийся на шею. — Его послал шинигами.

— Еще один? — спросила Дайю.

— Да. Он хочет не дать мне дойти до Ву. Думаю, он хочет помешать шинигами, которому я служу, вернуть силу, данную императору. На нас уже нападали ёкаи, но этот может стать последним. Нужно было много сил потратить, чтобы убедить они биться за него, — Эйн посмотрел на Чо бледными глазами. — Ты убила его? Миром?

Чо кивнула.

— Хорошо.

Дайю осторожно касалась тела принца, вызывая стоны и хрипы. Когда она заговорила, ее голос дрожал, словно она сдерживала слезы:

— Ваша броня врезалась в вас, мой принц. Она убивает вас, но и она сохраняет вас живым. Если я уберу ее, вы потеряете столько крови, что умрете. Но если не уберу, не смогу обработать раны.

Стальной принц слабо улыбнулся. Он повернул голову к Искусству войны, но не видел ее.

— Я умираю. Это ты никак не остановишь.

Стало тихо, Дайю повернулась к Эйну.

— Ты можешь его вернуть?

Тело принца содрогнулось.

— Нет! — нотка стали вернулась в голос. — Нет, Дайю. Я не буду служить шинигами. Я не буду служить ни одному богу.

— Мятеж развалится без вас.

Улыбка вернулась на лицо принца. Он угасал. Чо видела это. Его дыхание было как свеча, где остался только фитилек. Огонь трепетал, мог вот-вот потухнуть.

— Ты найдешь другого на мое место, Дайю. Ты — мятеж, — он кашлянул, кровь была на сухих губах. — Это всегда была ты.

Плечи Дайю опустились, как и голова, и Чо услышала всхлип из-под маски. Искусство войны стояла на коленях перед умирающим принцем, ее ладони были в его крови. Она ничего не могла поделать. Она сжала кусок брони принца, вытащила его из его груди. Стальной принц содрогнулся, охнул и умер, кровь полилась из раны на груди.

Дайю всхлипнула и повернулась к Эйну.

— Сделай это.

Эйн тут же прошел мимо стратега, опустил сумочку рядом с телом Стального принца. Мальчик принялся тыкать раны трупа.

— Принц этого не хотел, — сказал Бинвей Ма, хмурясь, сжимая кулаки, словно думая остановить Эйна. Чо не знала, что сделала бы, если бы Мастер Солнечной долины попытался. Она была привязана защищать Эйна и выполнять его задание. — Он хотел, чтобы ты нашла другого на его место.

Маска Дайю повернулась к Бинвею Ма, а потом к ее принцу.

— Его желания не важны. Других нет. Если узнают о смерти принца, солдаты разбегутся. Сначала один, потом много. Стратегии мои, планы атаки на императора и защиты от возмездия — мои, но его воля держала нас вместе. Это к нему примкнули люди. Это он мечтал освободить Хосу, и это вдохновило их собраться и сражаться, как бы ни было, — она вдохнула. — Ты хотел, чтобы тебя вернули, Бинвей Ма?

Мастер Солнечной долины поднялся и прошел к выходу из палатки.

— Меня не спрашивали. Твой принц свое мнение озвучил, — он посмотрел мрачно на Чо. — Кое-что важнее победы, — и он вышел из палатки. Но Чо знала, что он не мог уйти далеко. Они все еще были привязаны к Эйну.

Мальчик быстро работал, его нож и игла сновали в ранах принца, Чо расхаживала по палатке. Она посмотрела на фигурки на шахматной доске. Две стороны игры, светлая и темная. Темные фигуры были в форме людей: солдаты-пешки, монахи, шинтей, а король был воином в доспехе, похожем на броню Стального принца. Светлые фигуры были зверями и монстрами: гончие вместо пешек, вороны и лошади, дракон вместо короля. Все было вырезано красиво. И Дайю как-то оживляла фигурки.

Дайю сидела за столом, смотрела на бумаги там, а потом взяла лист и стала писать на нем. Ее движения были дерганными, она сжимала кисть с силой.

Чо опустилась на стул, который Эйн придвинул к столу.

— Я не видела такую технику, как у тебя, — сказала она тихим и ровным голосом. — Где ты ей научилась?

— Моя бабушка научила, — Дайю замерла и покачала головой. — Не настоящая бабушка, ту я не знала. Моя мама была иностранкой из Нэш. Когда она услышала, что император искал иностранок, которые могли родить ему ребенка, она использовала шанс. Многие женщины сделали это. Они обменяли жизни и любимых на место в гареме императора. Жизнь в роскоши и шанс стать императрицей. Мне было восемь, когда мама бросила меня и отправилась в Цзейшу. Больше я ее не видела.

Стратег замерла и посмотрела на Эйна, старающегося вернуть Стального принца к жизни.

— Я месяцами была на дорогах Сун, молила подать хоть что-то, пыталась держаться подальше от солдат, бандитов и других, кто мог напасть на одинокого ребенка. Однажды я забрела в Шуань, деревню у западной границы. Старушка сидела за столом перед домом. На столе была шахматная доска, — пауза. Чо казалось, что Дайю улыбалась под маской. — Женщина была древней. С множеством морщин, едва могла двигаться без двух костылей. Но ее разум был острее клинка. Она вызвала меня на игру, о которой я никогда не слышала, и пообещала накормить меня, если я выиграю. Я проиграла, но она покормила меня. В тот день, на следующий и сотни других.

Чо улыбнулась.

— Похоже, она добрая.

Дайю кивнула.

— Насколько возможно. Я не знаю, почему она приняла меня. У нее было много своих внуков, им едва хватало еды из-за налогов императора. Но она приняла меня, она и ее муж кормили меня, одевали и научили ценить все это. И она научила меня шахматам. Каждый день мы играли десятки раз. Сотни стратегий. Она научила меня думать тремя разными способами сразу: прошлым, ведь важно помнить, что было, чтобы понять, что случится; настоящим, ведь нельзя строить планы, не зная, что доступно; и будущим, чтобы знать, что и когда сделает противник, подготовиться отразить любой ход. Ее последним уроком была техника оживлять фигуры из земли вокруг меня. Ее последний дар мне… — Дайю притихла и махнула на шахматную доску и красиво вырезанные фигурки. — Она умерла, потому что они не могли кормить всех в деревне. Она ела все меньше с каждым днем, чтобы еды внукам было больше. И мне. Это сделал император: довел десять королевств до голода, чтобы вести войны. И когда я услышала о Стальном принце и его мятеже, я взяла свою шахматную доску и нашла его. Я поклялась служить ему, пока Хоса не будет свободна от правления Ву Луня.

Рой Астара прошел в палатку. Прокаженный взглянул на Эйна над Стальным принцем и склонил голову. Он молчал миг, выражая уважение по-своему.

— Так это правда. Стальной принц умер в схватке с они, — его голос был утомленным, глаз — прикрыт. — Он… скоро вернется?

Эйн развернулся, взглянул на Дайю, сидящую за столом принца, глядящую на бумагу там. Он посмотрел на Роя Астару и покачал головой. Было что-то в его бледных глазах и на лице. Мальчик тревожился и даже боялся. Чо не думала, что увидит, как Эйн потеет, но он вытер лоб окровавленной ладонью и вернулся к работе.

Рой Астара закашлялся. Прокаженному становилось все хуже, и Чо могла лишь надеяться, что он дотянет до Ву и завершения задания. Может, шинигами позволит Эйну выжечь болезнь из его тела.

— Возможно, — сказал Рой Астара, откашлявшись, — нужно поговорить с солдатами. Ходят слухи, что принц мертв. Многие видели, как его ударил они, как его несли по лагерю. Твои слова, стратег, могут их успокоить.

Дайю опустила кисть.

— Долго еще? — спросила она у Эйна.

Мальчик пожал плечами.

— Его раны серьезные.

Дайю вышла из-за стола, ее одежда шелестела по полу. Она миновала Чо и Роя Астару без слов и вышла из палатки. Прокаженный быстро подошел к столу и посмотрел на бумаги там.

— Интересный план. Может сработать.

— Я не могу это сделать, — сказал Эйн. Ладони мальчика были в крови, он мотал головой, свет в его глазах ярко сиял. Он паниковал. — Ущерб слишком велик. Стального принца не вернуть.

* * *

Чжихао сидел на стуле, смотрел на угасающие угли костра. Бутыль его вина была еще наполовину полной, но жажда пропала. Он снова был мрачном настроении. Чен Лу уснул.

Рой Астара прошел среди солдат, собирающих лагерь. Он хромал, но двигался к Чжихао быстрее, чем было для него удобно. Прокаженный кашлянул, это стало приступом с хрипом. Чжихао ждал без слов. Прокаженный сказал:

— Ты нужен Эйну сейчас.

Чжихао взглянул на храпящего толстяка.

— Я или мы оба?

Прокаженный отвернулся.

— Он сказал привести Изумрудный ветер.

Чжихао оставил Чену Лу вино, приятный сюрприз для толстяка, и пошел за Роем Астарой по лагерю. Прокаженный молчал, лишь постукивал неровно сандалиями, хромая, опираясь на ружье, как на трость. Его здоровье ухудшилось, кашель стал чаще, и он все больше спотыкался. Чжихао понимал, что ему с его телом было тяжело быстро идти по Хосе, и от напряжения тело страдало. Наступит время, когда его тело не справится, и Чжихао надеялся, что ему не придется убирать. Они подошли к палатке Стального принца, и Рой Астара прошел внутрь, стараясь ничего не задевать. Чжихао зашел за ним.

Его глаза не сразу привыкли, а потом Чжихао заметил Итами, Эйна и женщину в маске, они окружили койку в углу палатки. Чжихао подумывал ускользнуть, пока его не заметили. Но Рой Астара кашлянул, в этот раз без приступа.

— Чжихао, хорошо, — сказала Итами. — У нас проблема, — она встала и поманила его. Они стояли у трупа со шрамами на лице, раны на его теле были будто от медведя и мясника.

— Это принц, да? — сказал Чжихао. — Звезды, что вы с ним сделали?

Женщина в маске повернулась к Чжихао, а потом прошла мимо него к броне. Чжихао еще не видел, чтобы керамическую броню красили серебром, но доспех сверкал, ослепляя отраженным светом лампы. На груди и ноге не хватало частей, остальной доспех был в крови. Женщина взглянула на Чжихао, а потом на доспех.

— Он умер в схватке с они, — сказала Итами. Она окинула Чжихао взглядом, и он немного смутился.

— В схватке с чем? — спросил Чжихао.

— Они.

Чжихао покачал головой.

— Признаюсь, я выпивал. Крики были, но… что за они?

— Самый сильный ёкай из всех, что на нас нападали, — сказал Рой Астара. — Нам нужна была твоя помощь.

— О. Чен Лу перепил, и я решил приглядеть за ним. Мы его убили?

— Итами одолела ёкая, но тот успел сделать такое с принцем.

Чжихао посмотрел на труп принца и отодвинулся.

— Вернешь его?

— Не могу, — сказал Эйн. — Его тело слишком сильно пострадало.

— И мой принц мертв, — сказала женщина в маске. — И у нас не осталось вариантов. Мятеж должен выжить. Стальной принц должен выжить.

— Конечно, — сказал Чжихао. — Но он мертв.

Женщина в маске покачала головой.

— Доспех может подойти, но он не сыграет роль.

Итами подошла к Чжихао и посмотрела на него, как фермер на быка.

— Его волосы чуть короче, но цвет почти совпадает. Чернилами можно нарисовать шрамы, издалека будет похоже. И ты проследишь, чтобы с принцем меньше пересекались. Ты — стратег мятежа. Нужно просто держать армию вместе, пока мы идем несколько дней в Ву. Ему нужно просто носить доспех, сидеть на лошади и вести наступление, когда время настанет.

— Стойте… что? Вести наступление? — спросил Чжихао. — Какое?

Эйн встал и подошел к доспеху. Он встал на носочки и дотянулся до шлема, смог его снять. Он был из керамики, раскрашенный серебром, сиял и потемнел от крови. На лбу был вырезан ворон, шлем прикрывал почти все лицо, кроме глаз.

— Если не сработает, все разойдутся, — сказала женщина в маске. — Мятеж развалится, но они точно убьют сначала нас.

— Тогда нужно, чтобы это сработало, — сказала Итами. — Иначе надежду не сохранить.

Женщина в маске медленно кивнула и посмотрела на Чжихао.

— Мне не нравится, куда ведет этот разговор, — сказал Чжихао. — Я не могу.

— Ты должен, — сказал Эйн. Он медленно подошел, поднял серебряный шлем. Его глаза были бледными, как свежевыпавший снег, и такими же холодными. — Потому что ты — Стальной принц.

Глава 33

Гуань Цинь — Стальной принц

Непоколебимый, как древняя земля, неотвратимый, как волна, безжалостный, как лесной пожар.

Стальной принц родился из трагедии, чтобы стать последней надеждой Хосы.

— Это ужасная идея, — сказал Чжихао, Итами и Дайю нарядили его в доспех принца. Нагрудник взяли из другой брони, он не подходил, был красным и без узора, в то время как на плечах были изображены летящие вороны. Поножи на правой ноге — там броня уцелела — были тоже с вырезанными птицами. Его левая нога осталась без брони. Чжихао выглядел как лоскутный принц, а не стальной.

— Но есть только это, — Эйн звучал юно и капризно. — Его волосы слишком короткие, — мальчик был прав. Волосы Чжихао расчесали, но они были короче, чем у принца.

— Может, заплести их? — сказала Итами.

Дайю покачала головой, маска скрывала выражение лица.

— Волосами можно скрыть лицо как можно сильнее. Вот, — она вручила Чжихао ножик и зеркало.

— Тебя заколоть? — усмехнулся Чжихао.

— Сбрей усы, — Дайю открыла сундук и вытащила кисти.

Рой Астара стоял в стороне, смотрел на все бледным глазом. Он не двигался, ничего не говорил, его тихое присутствие злило Чжихао, словно прокаженный осуждал его.

— Может, тебе нужно тихо сообщить Бинвею Ма и Чену Лу об этом, — сказала ему Итами.

— Скоро, — ответил Рой Астара. — Я подожду, чтобы увидеть результат.

— Он просто хочет увидеть мое унижение, — Чжихао скривился, сбривая волосы над губой.

— Принц так не говорит, — сказала Дайю.

— Я — не принц, — Чжихао указал на труп в углу. — Герой, — а потом он постучал по своей груди. — Бандит, — снова на труп. — Лидер, — а потом на себя. — Мужчина, который прятался с бутылкой вина и ждал, чтобы понять, каким будет исход.

— Принц Цинь относится к другим с уважением, — продолжила Дайю, словно Чжихао не говорил. — Если возможно, он использует имена или титулы. Он стоит прямо. Не горбится. Его голос чуть ниже твоего, акцент мягче. Может, тебе стоит немного рычать, говорить с хрипотцой.

— Может, принесешь камни, и я их проглочу? — Чжихао понизил голос, хрипотца давалась с болью.

— Лучше, — Дайю дождалась, пока Чжихао побреется, а потом подошла к нему с кистями и парой горшочков чернил. — Я попытаюсь изобразить шрамы принца. Не три лицо, или чернила размажутся. Мне придется заменять чернила каждое утро.

— А если зачешется?

Итами вздохнула.

— Чжихао, прошу.

Чжихао повернул голову к Итами, вырвавшись из руки Дайю.

— Я делаю это ради вас. Можно хоть поворчать?

— Ворчи мысленно, — сказала Дайю, повернула лицо Чжихао к своей маске. — Напряженный при всех. Чем меньше говоришь, тем лучше. Многие приказы идут от меня, тебе нужно просто кивать, проявляя согласие. Понимаешь?

Чжихао кивнул.

— Хорошо. Теперь расслабь лицо, я нанесу шрамы, — она стала рисовать на его лице. Даже вблизи Чжихао не видел лицо женщины, только глаза за маской. Они сияли как изумруды. Его любимый цвет.

Когда Дайю закончила, у Чжихао появились убедительные шрамы, похожие немного на шрамы принца. Вблизи Чжихао нельзя было принять за принца Циня, но он надеялся, что Дайю убедится, что на него не будут смотреть вблизи.

— Встань за столом, — сказал Рой Астара, когда Дайю закончила. Чжихао утомленно вздохнул и послушался. — Отвернись от нас. Поверни голову влево. Посмотри на нас поверх плеча.

Чжихао выполнял указания, скрывая раздражение. С лицом в шрамах и зачесанными волосами, а еще в доспехе принца Чжихао ощущал себя почти величаво. Эйн опустился у тела настоящего принца, но встал и присоединился к остальным. Он не был рад.

— У тебя есть план атаки? — спросил мальчик.

— Да, — сказала Дайю.

— Тогда нужно вскоре уходить. Пока никто не понял, что Чжихао — подделка. Нужно оставить палатку и тело тут.

Дайю повернула маску к Эйну, и на миг показалось, что стратег дрожала. Итами встала между ними.

— Мы хорошо поработали. Смерть принца не будет напрасной. Этот мятеж выполнит цель, освободит Хосу от императора.

Дайю кивнула, ее лицо оставалось загадкой за маской.

— Может, мне стоит впустить одного из капитанов, — сказал Рой Астара. — Лучше кому-то увидеть принца, пока слухи не разлетелись далеко.

Когда один из солдат принца прошел в палатку, Чжихао прислонялся к краю стола, стучал пальцами по дереву. Дайю тихо кашлянула, Чжихао встал и оглянулся через левое плечо. Стратег шепнула так, что слышал только он:

— Хорошо. Капитан Фэнь, — повторил Чжихао за Дайю.

— Вы здоровы, мой принц.

Чжихао улыбнулся.

— Пара небольших ран.

Дайю зашипела, и Чжихао убрал улыбку.

— Собирайте лагерь, капитан. Мы пойдем в провинцию Ву утром.

— Завтра утром, мой принц? — сказала Дайю.

— Конечно. Не сегодня. Завтра.

Капитан нахмурился и открыл рот. Дайю прошла к мужчине.

— Я прослежу за приготовлениями. Время настало, капитан Фэнь, чтобы освободить Хосу, — она вывела капитана из палатки.

Чжихао сгорбился, прислоняясь к столу.

— Далеко до Ву?

— Три дня, — сказала Итами, — и еще день до Цзейшу, — она обошла стол и прислонилась рядом с Чжихао. — Пять, если считать и нападение.

— Мне придется играть так пять дней? — сказал Чжихао. — Попробуем уместить Железный живот в доспех. Он будет отличным Стальным принцем, если запомнит, какое имя кричать.

Итами рассмеялась.

— Твое лицо почти все время будет скрыто. Нужно только ехать, выглядеть строго и величаво. И Дайю будет рядом, будет отдавать приказы, — она склонилась ближе. — Если бы это делал Чен Лу, он только приказывал бы принести больше вина.

— Чудесно.

— А еще, — Итами улыбнулась ему. — Идти только четыре дня, а на пятый тебе останется только повести эту армию в бой.

Глава 34

Задолго до рассвета пятого дня армия добралась до Цзейшу. Город был построен на склоне горы, защищенный отвесными склонами по краям и за ним. Он был построен в три яруса. Крайний был беспорядочно заполнен зданиями в один этаж и перекошенными крышами, ведущими к сточной канаве. Тут жили самые бедные жители города, они не могли позволить себе жизнь за стенами. Дайю, не отходящая от Чжихао эти пять дней, объяснила, что город был таким жалким с тех пор, как император пришел к власти, и налоги возросли до невероятных высот. Народ тут напоминал призраков, они шли на работу и хмуро глядели друг на друга. Они убежали, когда прибыли мятежники, будто туман, отступающий от света дня, спрятались и переулках и лачугах.

Ночь прикрыла приближение армии к Цзейшу, но факелы вскоре загорелись на стене, и крики донеслись из тьмы, предупреждения, что враг был в городе.

Едкий запах дыма стал сильнее. Огонь расцвел впереди, и вскоре стало ясно, что солдаты Ву превратили здания у стены в костер. Дайю отметила, что стратегия была хорошей, но она могла легко превратить внешний этаж в пепел. Это помешало бы мятежникам скрыться, сделало бы их легкими мишенями для лучников. Люди Цзейшу не старались остановить пожар, отступали от огня. По приказу Стального принца солдаты мятежа провели первую ночь в городе, туша пожары, начатые теми, кто должен был защищать людей, а не вредить им.

Свет утра поднялся над горами, озаряя замок и стену, огонь все-таки потушили. Солдаты мятежа устали от ночи труда и дыма, устали от ходьбы. Начало было не лучшим, но Дайю настаивала, что они не могли ждать. У них не хватало количества человек и припасов для длительной осады. И Стальной принц отдал приказ, солдаты готовились штурмовать стены. Готовились биться за их принца и умирать за него. Готовые освободить Хосу. Готовые потянуть время, чтобы Эйн и остальные нашли и убили императора.

— Мне не нравится отправлять людей на смерть, — сказал Чжихао. Он говорил тихо, но маска Дайю повернулась к нему. Она была в легкой чешуйчатой броне поверх робы, несла большую сумку на бедре. Чжихао успел заглянуть внутрь и обнаружил там шахматные фигурки. Маленькие статуи солдат и монстров. Он начинал думать, что женщина была немного сумасшедшей, но они шли по ее плану.

— Мой принц, — Дайю чуть склонила голову. Она точно была разочарована под маской. Чжихао был даже рад, что не видел этого. — Ты не отправляешь их на смерть, а ведешь их к победе и свободе. Ты должен сидеть прямее на лошади.

— Попробуй сидеть прямо с этим мечом на спине, — было решено, что Стальной принц не изменит оружие перед финальной битвой, и Чжихао пришлось оставить свои мечи-крюки и взять большой дадао почти с него длиной. Древко было в половину оружия, а клинок был с изогнутым острым краем. Девять колец были зацеплены за маленькие дырочки на плоской стороне клинка, и Чжихао считал их бессмысленными, они только сообщали о его присутствии с каждым взмахом или шагом. Огромный меч был символом Стального принца. К счастью, стратег позволила ему взять пару ножей на пояс, и Чжихао считал, что мог больше убить ими, чем весом ожиданий на его спине.

Чен Лу прошел среди солдат и остановился рядом с Чжихао, поднял булаву с плеча. Лошадь Стального принца отпрянула в сторону, когда булава ударила по земле, и Чжихао сжал поводья. Он не был хорошим всадником, но принц должен был оставаться опасным в седле, как был и без него.

— Жаркий день, — Чен Лу подвинул зонт, поправил бутыль под свободной рукой. — Я бы многое отдал за облака.

— Почему ты так ненавидишь солнце, толс… кхм, Чен Лу? — спросил Чжихао. Было все сложнее играть роль, чем дольше он это делал. Он скучал по своей просто дружбе с Ченом Лу и Итами. Он почти не говорил с ними, покинув лес Цинь. Он почти не говорил ни с кем, кроме Дайю, и многие те слова были жалобами.

— У меня светлая кожа. Она легко обгорает, — Железный живот улыбнулся.

Чжихао подавил смешок.

— Разве так?

Железный живот нахмурился.

— Мне не нравится Стальной принц. Но Изумрудный ветер… его я назвал бы другом. Он был тем, кто смеялся бы со мной.

— Ты так говоришь, словно у тебя раньше не было друзей, Чен Лу.

Железный живот пожал плечами.

— У меня как-то была обезьяна.

Чжихао посмотрел на него.

— И что с ней случилось?

Железный живот пожал плечами.

— Может, я ее съел.

Чжихао фыркнул и скрыл смех за кашлем. Он не думал, что Стальной принц стал бы смеяться перед боем.

Они стояли в относительной тишине какое-то время, и, когда Железный живот заговорил снова, его голос был серьезным и тихим:

— Тебя не тревожит, Чжихао, что эти люди не узнают, кто их вел? Что они не позовут тебя по имени?

Чжихао огляделся, проверяя, что никто его не слышал.

— Имя бандита люди кричат только на казни. Так даже лучше.

Железный живот в последний раз сделал глоток из бутылки и отбросил ее.

— Удачи… Стальной принц, — улыбнулся он.

Чжихао улыбнулся в ответ.

— И тебе… толстяк.

Чжихао услышал хруст деревянных колес по земле, повернулся в седле и увидел, как большой таран катят по улице за ним. Это чудище направляли двенадцать мужчин, дерево было покрыто сверху дегтем, чтобы защитить его от стрел и масла.

— Мы готовы нападать, мой принц, — сказала Дайю. — Нужен только ваш приказ.

Чжихао направил лошадь вперед на пару шагов, развернул ее к армии Стального принца. Он хотел сказать что-то вдохновляющее, что-то героическое, что убедит их, что они победят сегодня. Но слова умерли в горле, пока он смотрел на лица. Тысячи солдат из всей Хосы. Мужчины с женами, детьми, родителями, братьями и сестрами, фермами и домами. Мужчины, готовые отдать жизни за самозванца. Чжихао проглотил ком в горле и кивнул Дайю, стратег встала на стременах и крикнула приказы, которые передались по отрядам. Через мгновения авангард пошел вперед, топот марширующих в унисон ног смешался с грохотом колес по камню.

Чен Лу шел впереди, но остановился на миг рядом с Чжихао, шлепнул его по ноге.

— Отличная речь, принц Зеленый бриз, — толстяк рассмеялся от своей шутки и бросил зонт. Он поднял булаву на плечо и пошел к вратам Цзейшу.

* * *

— Оставайся близко, — шепнула Чо Эйну. Она ощущала, что мальчик сжимает ее хакама под одолженной броней, дергает ее, когда солдаты врезались в него. Многие думали странным, что они вели мальчика в авангарде. Чо слышала, как они шептались, ловила их вопросительные взгляды. Они не знали весь план. Они не могли знать, что мальчик и те, кто его сопровождал, были единственным шансом мятежа на победу в войне с императором.

Бинвей Ма был за Чо и Эйном. Они были в серой керамической броне без украшений, Они хотели выглядеть как обычные солдаты, пока врата не пробьют. Оба несли щит, соединенные кожей прочные доски, но это могло защитить от нескольких стрел. На Эйна не нашли брони, он был слишком маленьким и слабым, чтобы держать щит, и он доверился Чо, оставался близко, и она ощущала странный страх, пульсирующий в нем. Они хотя бы нашли ему шлем, хоть он и болтался на его голове.

Крики солдат смешивались с рожками и барабанами, и эта какофония била Чо по нервам. Война была такой: шум, боль и смерть. Ладошки Эйна сильнее впились в одежду Чо, нашли ее левую ладонь, как всегда держащуюся за ножны. Та рука онемела, странный холод и покалывание расходились от его прикосновения. Пустота и одиночество, неотвратимость смерти — это ощущалось от ладоней мальчика. Чо хотелось стряхнуть руки Эйна, но она не хотела потерять его в давке солдат.

Чен Лу бежал во главе авангарда. Толстяк без брони впереди армии выглядел безумно. Это и должно было так выглядеть. Он миновал черные развалины, оставшиеся от домов, и первая волна стрел поднялась в небо, затмевая солнце и падая на него. Лучники на стене хотели покрыть его стрелами, но они только замедлили толстяка. Стрелы отлетали от его кожи, ломались, словно об камень. Вокруг Чена Лу земля была усеяна стрелами, которые промазали и отлетели. Он вздрагивал от ударов, упал на колено, но быстро вскочил на ноги и продолжил идти.

— За Изумрудного ветра! — закричал он высоким голосом, продолжая бежать к вратам Ву. Он рассмеялся, рев безумия и веселья был как гром и прилив. Ударила еще волна стрел. Но толстяк шел дальше, солдаты — за ним, пять сотен едва заметных за одним.

— Поднять щиты! — пробежал приказ по рядам, и Чо подняла щит, притягивая Эйна ближе к телу, хоть от него ощущалась неправильность. Он впивался в нее с дикими глазами, скулил. Стрелы сыпались на них, втыкались в щиты. Солдаты падали, одни кричали, а другие умирали. Но многие шли дальше, катили таран за Ченом Лу.

Врата были высотой с четверых мужчин, почти такими же широкими, тяжелые деревянные доски были закреплены железом. С другой стороны ворот тоже должны были тянуться железные планки. Многие люди замедлялись у таких ворот, но Чен Лу набрал скорость. Он бросился на него плечом, надавил всем весом, и Чо услышала треск поверх биения барабанов. Но врата держались, вряд ли он один смог бы разбить их. Стражи сверху склонились и выпускали больше стрел в Чена Лу, и другие бросали в него камни. Железный живот Чен игнорировал их всех, перевел дыхание, поднял булаву и ударил ею по вратам.

Таран и авангард добрались до ворот, Чен Лу отошел в сторону, тяжело дыша, прислоняясь к воротам, пропуская остальных. Солдаты выстроились по бокам, их щиты были подняты к дождю стрел. Таран — большой ствол дерева с позолоченным вороном, нарисованным впереди и сзади — отводили и ударяли им по вратам.

Отряд Чо остановился у стены, скрытый от камней или масла. Они пригнулись, подняв щиты, чуть подвинулись, чтобы их лучники могли стрелять по стражам на стене. Их работа была не пробить врата, а пробежать внутрь, когда таран завершит работу. Чо просто надеялась, что они продержатся до этого. В бою у нее был шанс ударить, судьба была в ее руках, но сжимаясь у стены, где только удача сохраняла ее живой, Чо не доверяла этой удаче.

Глава 35

Лучники стреляли и бросали камни, несколько мятежников упали и не встали. Раненых уводили назад, где еще ждали другие мятежники. Чжихао слышал треск, таран снова ударил по вратам. Каждый раз, когда таран отодвигали, Чен Лу бил по вратам булавой, но они не ломались. Чжихао поднял ладонь к шлему и прищурился от солнца. Он был нетерпелив, может, таким был его конь, а может — люди, которые за ним ждали его приказа. Кто-то был нетерпеливым, и от этого Чжихао нервничал.

Он склонился и шепнул Дайю:

— Как думаешь, что там? — она не услышала его за боем барабанов, ее маска была направлена вперед. Может, и стратег нервничала. Ее ладонь была в сумке, хотя Чжихао не понимал, почему.

Чжихао развернулся в седле и оглянулся на армию. Тысячи солдат за ним нервничали, предвкушали бой, устали. Они всю ночь тушили огонь, четыре дня шли сюда, не отдыхая. Он посмотрел на крыши, искал Роя Астару. Прокаженный заявил, что был полезнее на расстоянии с его ружьем. Один из солдат кивнул принцу, и Чжихао кивнул и повернулся к Дайю. Он коснулся ладонью в перчатке ее руки, и она вздрогнула, но маска не повернулась к нему.

— Как там все? — сказал Чжихао громче, чем раньше.

— Хорошо, как и ожидалось, мой принц, — сказала Дайю. — Хотя я надеялась, что врата падут раньше. Может, пора Стальному принцу присоединиться к бою?

Чжихао рассмеялся.

— И что делать?

Дайю посмотрела на него, даже глаз не было видно за белой маской.

— Что можешь. Только не умри. Это плохо скажется на атаке, — стратег повернула голову к бою, ее ладонь рылась в сумке на поясе. За последние четыре дня Дайю менялась от властной до недовольной по пятьдесят раз на день, но она впервые казалась такой холодной. Даже великий стратег ощущала давление на своих плечах.

Других указаний не было, и Чжихао направил лошадь галопом к вратам. Он не знал, что делать, что мог сделать. Если Чен Лу не мог пробить врата, если таран их не брал, то Чжихао не мог ничего изменить. Стрела пролетела мимо шлема со свистом, чуть не попала по нему. Но промазала, дала Чжихао цель. Он вытащил огромный меч из-за спины, с трудом удерживал его в одной руки, встал на стременах. А потом шагнул сквозь мир.

Он еще не пробовал эту технику, пока ехал на скачущей лошади, еще и на такое расстояние. Это было тяжело, и в жуткий миг, проходя между местами, Чжихао подумал, что тело притянет его обратно к лошади. Он ощущал натяжение, словно его душу влекло в две стороны сразу. А потом ощущение пропало, и он стоял на стене, солнце сверкало на одолженной серебряной броне.

Чжихао спрыгнул на каменный проход за парапетом, где лучники стреляли по мятежникам. Ближайший лучник смотрел на Чжихао огромными глазами, поднял лук и попытался защититься, и меч Стального принца рассек его как хворост. А потом Чжихао вторым взмахом отсек голову мужчины. Чжихао развернулся и пронзил грудь другого лучника. Они были без брони, только в форме из черной ткани с высокими шапками, от которых их головы казались высокими. Это было для простоты движений, но и убивать их было проще.

Чжихао прошел сквозь мир, когда лучники слева и справа повернулись к нему и выстрелили. Стрелы пролетели сквозь оставшуюся картинку, и оба мужчин пали от своих стрел. Чжихао оказался за другим лучником. Он рассек его спину и столкнул его со стены. Удар меча мог его не убить, но падение точно добьет.

Он посмотрел на город внутри и заметил то, что ждало мятежников на втором уровне Цзейшу. Упорядоченный город со зданиями в два-три этажа, стоящими рядами. Каждое было с изогнутой крышей, чтобы стекал дождь и не могли забраться воры. У центра здания были крупнее: склады для еды и припасов, оружия и прочего. На большой площади перед стеной стояли квадратами сотни, может, тысяча, солдат лицом к вратам. Их было мало. Дайю говорила, что у Ву в пять раз больше людей, чем у мятежников, но солдат у ворот было вдвое меньше, чем мятежников. Странный металлический колокол лежал на боку, и группа солдат с факелами стояла рядом с ним. Факелы казались неуместными, ведь было еще светло.

Ближайший лучник запахнулся луком на Чжихао, пока тот глядел на солдат Ву. Лук звякнул по его плечу, и Чжихао ударил ладонью по мужчине, стукнул его голову об камень парапета, а потом сбросил его со стены под вопли мятежников внизу. У него не было времени думать, почему солдат Ву было меньше. Лучники на стене поворачивались к нему. Чжихао прошел сквозь мир, и врата внизу затрещали.

* * *

Чо слышала треск ворот. В то же время таран застонал, ствол дернулся, и веревки порвались, опоры сломались. Он рухнул на землю, придавил собой кричащего солдата. Врата не открылись.

Чен Лу раздраженно взревел, поднял таран с солдата. А потом он прошел к вратам, поднял булаву и замахнулся изо всех сил. Весь авангард скандировал, но не имя Чен Лу. Они кричали «Изумрудный ветер!», и каждый взмах булавой, каждый треск ворот делал их крики громче.

Чжихао отвлекал лучников на стене, Чен Лу всеми силами ломал ворота, и Чо вырвалась из рядов, потащила за собой Эйна, веря, что Бинвей Ма пойдет за ними. Было важно пробраться сквозь врата, пока не начнется настоящий бой. Она потянула мальчика мимо солдат, пока не прислонилась спиной к арке ворот. Чен Лу был там, булава упиралась в землю, он толкал всем весом доски ворот.

— Я. Железный. Живот. Чен! — визжал Чен Лу, его высокий голос перекрывал крики солдат. Он толкал врата всем, чем мог. Планка железа треснула, и врата распахнулись под радостные крики вокруг.

Чо увидела одновременно с Эйном большую пушку, направленную на врата, пасть ревущего тигра, как знамена Ву. Солдат Ву рядом с ней опустил факел к железному ужасу.

— Нет! — прошептал Эйн, Чо оттащила его от ворот, и грохот сотряс мир.

Чо оказалась на коленях, в ушах звенело. Ее грудь онемела, ее покалывало от впившегося в нее мальчика. Мятежники шатались, как пьяные, падали друг на друга. Другие были ранены, лишились конечностей, раскрыли рты. Звуки боя медленно возвращались к Чо, крики пронзали звон в ее голове. Эйн извивался у ее груди, и она поняла, что прижимала его крепко к своей броне. Она отпустила его, и он охнул, отодвинулся и упал. Он сидел на земле, мотал головой, словно что-то застряло у него в ушах.

Бинвей Ма появился из хаоса рядом с ними. Он поднял мальчика и опустил на ноги, протянул руку Чо. Она глупо смотрела на него миг, его губы двигались, но она не могла разобрать слова. Она повернулась к вратам. Таран был разгромлен, куски дерева, и всюду были искалеченные тела. Чена Лу не было видно — только кровь на земле и его большая булава, прислоненная к стене. Чо оглянулась на Бинвея Ма, взяла его за руку.

— Железного живота Чена нет, — прокричал Бинвей Ма. В этот раз слова достигли ее из-за шума. Бинвей Ма схватил Чо за плечи и глядел в ее глаза. Она еще не замечала, что его глаза были как спокойный синий океан. — Итами, ты меня слышишь? Чен Лу мертв.

Чо пыталась понять слова. Не важно. Она улыбнулась ему. А потом появился Стальной принц в серебряной броне в пятнах крови. Она улыбнулась и ему.

— Что с ней такое? — сказал Стальной принц.

— Оглушило от взрыва, — сказал Бинвей Ма.

Солдаты собрались, перешагивали мертвых и умирающих, маршировали к вратам. Армия за ними тоже двигалась. Это было частью плана, Чо это помнила, но не могла вспомнить весь план.

Стальной принц снял перчатку, шагнул ближе и ударил ее по лицу. Шок принес ясность мыслям. А потом она поняла. Чен Лу был мертв, его разорвало выстрелом. Его железная кожа не выстояла. Чо моргнула дважды, прогнала остатки паутины из разума. Она нашла левой ладонью ножны, коснулась рукоятей обоих мечей, проверяя, что они там.

— Вернулась? — спросил Чжихао.

Чо кивнула, не доверяя языку. Звон остался в ушах, и кричать для нее было опасно.

— Хорошо. Придерживайтесь плана, — сказал Чжихао. — Ведите Эйна в замок. Найдите императора и убейте гада.

— Что будешь делать ты? — спросил Бинвей Ма у Чжихао.

— Что сделал бы Стальной принц?

— Вел наступление, — с уважением кивнул Бинвей Ма.

Солдаты Ву собирались за вратами, а мятежники готовились к бою.

— Я упоминал, что ненавижу этот план? — сказал Чжихао. Он взмахнул мечом Стального принца, крикнул отрядам и бросился в разбитые врата, первым пересек их. Волна солдат устремилась за ним, переступая павших товарищей.

Бинвей Ма схватил Эйна и потащил его через врата, протиснулся между солдат. Чо следовала за ним, радуясь, что Мастер Солнечной долины вел, пока она не оправилась полностью. Она сбросила броню по пути, уже не притворяясь мятежницей. Сначала нагрудник упал на землю, потом ее шлем. Мятежники бились с людьми Ву, охраняющими врата, нападали с мечами и щитами, кричали в гневе. Их построение рушилось в бою, подкрепление прибывало к обеим сторонам, и бой стал резней. Чо заметила Чжихао, серебряная броня сверкала, он нападал за линиями врага, пропал и появился, рассекая людей Ву взмахами меча Стального принца.

Когда они добрались до зданий внутреннего города, Чо, Бинвей Ма и Эйн отделились от основного отряда. Мятежники были отвлечением. Чо и Бинвей Ма были настоящей атакой.

Мастер Солнечной долины отпустил Эйна, три солдата Ву завернули за угол большого здания впереди. Он снял шлем и бросился на мужчин, а потом кулаками и ногами отбил мечи, разбил броню и кости. Через мгновения все три солдата были без сознания или ранены.

— Вверх, — сказал Бинвей Ма. — По крышам будет идти быстрее.

Чо выглянула из-за угла здания и согласилась с ним. Отряд солдат Ву шел в их сторону. Может, два.

Бинвей Ма взял Эйна на руки, мальчик в панике пискнул. Потом Бинвей Ма прыгнул вверх, схватил первый карниз свободной рукой, запрыгнул на крышу. Чо следовала за ним, забиралась, где не могла прыгать. Она вскоре оказалась на черепице и замерла. Солдаты проходили мимо, топая ногами.

Чо посмотрела на поле боя внизу. Мятежники проходили в город, толкаясь и крича друг на друга. Они бились с солдатами Ву. Но все больше солдат выходило из-за углов и прибывало из переулков. Они окружили солдат Стального принца с трех сторон. Это была ловушка.

Глава 36

Бинвей Ма прыгал с крыши на крышу, нес мальчика на спине, Чо следовала за ним. Ей было сложно успевать, но лишь отчасти из-за ритма, заданного Мастером Солнечной долины. Она отвлекалась на бой внизу, следила за солдатами Ву на случай, если их заметят и поднимут тревогу. Никто не заметил. Они были заняты, подступая к Чжихао и мятежу Стального принца.

Это ощущалось как предательство. Чен Лу был уже мертв, и они бросали Чжихао умирать. Никто даже не знал, что это был он. Если солдаты Ву убьют Чжихао, его тело посчитают Стальным принцем. Никто не поймет, какую жертву Чжихао Чен принес для людей Хосы. Чо остановилась и смотрела на бой.

— Что ты делаешь, Итами? — Бинвей Ма был на следующем здании, в небольшом прыжке от нее. Бледные глаза Эйна смотрели на Чо из-за Мастера Солнечной долины. Он не был рад поездке на спине мужчины, но и Бинвей Ма не был этому рад.

— Это не правильно, — Чо надеялась, что не кричала. В ушах еще звенело, и ее голос казался приглушенным. Она не кричала тут, но кричала бы среди боя внизу. — Мы бросаем Чжихао умирать.

— Возможно, — сказал Бинвей Ма. Он сжался, словно признался в чем-то постыдном. — Но если мы не продолжим, его жертва будет напрасной. Раз в жизни Изумрудный ветер решил быть героем. Мы должны уважать это и выполнить план.

Чо печально покачала головой.

— Иди. Я вернусь и помогу. Может, вдвоем мы сможем победить.

— Нет! — закричал Эйн. — Ты клялась мне, Шепчущий клинок, — он злился. Имел право. — Ты сдержишь клятву.

Чо посмотрела на Эйна, на серебряное пятно Чжихао, пропадающее и появляющееся на поле боя. Она тряхнула головой.

— Это должна быть ты, Итами, — сказал Бинвей Ма. — Я не убью.

Чо стиснула зубы, сжала Мир до боли. Она отвернулась от боя и прыгнула на здание, где ждали Бинвей Ма и Эйн. Мастер Солнечной долины улыбнулся ей.

— Нужно скорее добраться до замка. Не знаю, сколько еще я смогу держать мальчика, — они побежали, оставив Чжихао отбиваться.

Замок, большая пагода в двенадцать этажей. Каждый был со своими карнизами, и на каждом было полно стражи. Два десятка солдат с луками и тяжелыми копьями. Поднялся крик о нарушителях на крышах, и Чо поняла, что уже не было смысла скрываться. Они спрыгнули с последнего здания на каменный двор перед замком. Бинвей Ма опустился, Эйн слез на землю. Мастер Солнечной долины бросился к страже, Чо поспешила за ним.

Бинвей Ма был быстрым, и бой уже был в разгаре, когда прибыла Чо. Она уклонилась от копья, взмахнула Миром, отрубила руку с мечом и рассекла горло другого солдата одним движением. Стрела летела в ее сторону, и Чо отразила ее клинком. Еще страж направил копье к ней, она отбила его, ударила клинком по его бедру, а потом бросилась на лучников. Они были плохо обучены и не готовы к опытной шинтей. Чо за секунды разобралась с четверыми, Мир напитался их кровью. Она повернулась к солдатам с копьями.

Люди вокруг Бинвея Ма стонали, отчаянно пытались отползти от мастера вушу. Он не убивал, но не щадил кости. Последний страж вскоре пал. Эйн добрался до Чо и Бинвея Ма, перешагивая тела, не глядя на них. Мальчик посмотрел на замок перед ними.

— Император точно наверху.

Бинвей Ма уже устремился к входу. Он раздвинул двери, и меч полетел на него из тьмы внутри. Мастер Солнечной долины увернулся, поймал руку с мечом и сломал кость, выкрутив руку. Солдат упал на землю, крича, и Бинвей Ма ударил его по голове, чтобы утихомирить.

— Нельзя терять тут время. Подниматься долго.

В центре здания лестница вилась вверх до последнего этажа. Бинвей Ма вызвался снова нести мальчика, но Эйн отказался. Его уже долго несли, и он должен был добраться дальше на своих ногах. На ногах в мозолях, изрезанных камнями так, что каждый шаг оставлял след крови, но это его не беспокоило.

Замок хорошо охраняли, на них нападали на каждом шагу. Чо жестоко терзала врагов. Ее жертвы не находили путь к звездам, Мир забирал их души. Бинвей Ма продолжал путь милосердия, и хоть Чо было не по себе, что враги оставались за ними живыми, она не спорила с Мастером Солнечной долины.

Когда они добрались до верхнего этажа замка, руки Чо устали убивать. Эйн плелся следом, уставший и запыхавшийся. Его лицо осунулось, и казалось, что каждый шаг приближал его к смерти. Он поднялся на последнюю ступеньку и указал на коридор.

— Там тронный зал. Там мы его найдем.

— Откуда ты знаешь? — спросила Чо, но Эйн не ответил. Он уже шагал по пустому коридору, бледные глаза смотрели на расписные двери в конце, сделанные из красного дерева с позолоченными узорами в виде прыгающих и рычащих тигров.

Крики с лестницы внизу донеслись до них, подкрепление спешило к их императору.

— Нужно спешить, — сказала Чо. Она и Бинвей Ма пошли по коридору, миновали хромающего мальчика. Эйн замедлился, волочил за собой левую ногу.

Две фигуры вышли из темных ниш впереди. Худой мужчина в костюме из темной ткани, два меча были пристегнуты к спине, пояс сиял серебряными дротиками. Рядом с ним была женщина в черном платье с узором из красных облаков, широкими рукавами и низким декольте. Она не несла оружие, насколько было видно Чо.

— Телохранители императора, — сказал Эйн за ними.

— Грешница, — сказала женщина с поклоном, хищно улыбаясь рубиновыми губами. — Мой брат — Святой. Он мало говорит, — мужчина кивнул, его ладони уже гладили оружие на поясе. — Боюсь, мы не можем пустить вас ближе.

Крики с лестницы становились громче, солдаты поднимались как можно быстрее. Чо крепче сжала Мир. Она хотела остановиться, оценить врагов спереди и сзади, но Эйн шел, и ей приходилось идти за ним.

Бинвей Ма шагнул вперед.

— Ваш император боится одной шинтей и мальчика? — он посмотрел на Чо. — Иди, Шепчущий клинок. Я задержу остальных врагов тут.

Эйн не думал о том, кто остался. Он шагал, словно его тянула невидимая сила.

Грешница посмотрела на брата, потом на Бинвея Ма.

— Император десяти королей никого не боится. Но почему оставлять все веселье ему?

Бинвей Ма расстегнул ремешки нагрудника, и броня упала на пол.

— Тогда сразитесь со мной. Я — Бинвей Ма, Мастер Солнечной долины.

Брат и сестра переглянулись, женщина повернулась к Бинвею Ма с улыбкой.

— Так тому и быть. Прошу, сразимся, или нам придется лишить господина веселья убивать.

Чо добралась до больших дверей с Эйном сбоку, сжимая Мир в руках. Она прижалась спиной к одной из дверей и толкнула. Она отъехала с тихим шелестом петель. Комната была ярко освещена, и они не слышали звуки изнутри. Эйн прошел мимо Чо в брешь. Она вошла за ним и закрыла дверь.

Глава 37

Усталость делала тело Чжихао тяжелым, в груди неприятно кололо. Он слишком много раз использовал свою технику. Казалось, каждый раз, когда он шагал сквозь мир, он оставлял позади кусочек себя, и кусочки быстро заканчивались. Меч Стального принца был в крови сотен людей, затупился от работы.

Чжихао отшатнулся к солдатам Стального принца, и они окружили его, защищая. Звенели сталь и крики боли, раздавалось гневное рычание. Это было слишком для Чжихао. Он не был Стальным принцем. Он был Изумрудным ветром. И бандиты, как он, ненавидели такие сражения. Тут было невозможно победить. Это было самоубийством. Чжихао посмотрел на стену за собой. Еще пара прыжков с его техникой, и он мог сбежать. Он мог сбросить броню и пропасть среди зданий Цзейшу. Никто не сможет понять, выполнил ли он свою роль.

Чжихао прошел сквозь мир, появился на стене. Он прижался к парапету, прислонил большой меч к камню и застонал от боли в груди. Лучников уже не было, часть погибла, часть убежала, когда мятежники прошли врата. Он был почти один на стене, если не считать ворон. Он с отрешенным спокойствием смотрел на бой внизу, зная, что его роль была завершена. Чжихао вздохнул и повернулся, чтобы шагнуть в последний раз сквозь мир.

Он застыл, поняв, какую ловушку устроил для них император. По улицам внешнего города Цзейшу среди обгоревших домов шли солдаты Ву, около тысячи, а то и больше. Мятежники не могли справиться со всеми, и каждого из них убьют или возьмут в плен, если они сдадутся.

Чжихао искал, куда сбежать, где не было солдат Ву. У ворот Дайю направляла солдат туда, где в них нуждались больше всего. Ее маска была на месте, она сидела на лошади, но ее белое одеяние было в пятнах крови. Не важно. Она вскоре погибнет, на нее нападут со всех сторон. Мятежу конец.

Меч Стального принца показался тяжелее, чем раньше, мертвый вес тащил его вниз. Но Чжихао нужно было оружие, и меч оставался хорошим металлом с идеальным балансом. Чжихао поднял меч на плечо и прошел снова сквозь мир.

Солдаты удивились, увидев принца там, где до этого ничего не было. Чжихао не слушал их вопли, протолкался к лошади Дайю. Стратег оглядывала поле боя, кричала приказы. Когда Чжихао добрался до нее, он потянул за ее робу. Она едва взглянула на него.

— Нужно отступать, — сказал Чжихао, забыв, что слова нужно рычать. Он устал.

— Мы еще не услышали, что император мертв. Нужно и дальше отвлекать войска Ву.

Чжихао покачал головой.

— Мы проиграли. За нами подкрепление Ву, они идут по внешнему городу. Не меньше тысячи… а то и больше.

— Нет! — Дайю развернула лошадь. — Бой проигран. Мы должны спасти, сколько сможем, пока не пострадали все, — она оттащила в сторону одного из ближайших капитанов. — Сообщи барабанщикам. Сигнал отступления.

Чжихао покачал головой, от этого чуть не слетел его шлем. Но им не нужно было, чтобы солдаты поняли, что он — не Стальной принц.

— Мы отступим во врага. Бежать некуда.

Дайю повернула маску к Чжихао, он заметил ее зеленые глаза.

— Тогда мы пробьем путь к свободе, мой принц, — стратег сунула руку в сумку, рылась там миг и вытащила горсть маленьких белых статуй. То были гончие из мрамора. Она поднесла их к маске и замерла на миг, словно говорила с ними. А потом встала на стременах, бросила статуи к рядам врага.

Шесть больших белых гончих ожили с воем, рвали врагов зубами и ногтями. Хаос охватил ряды Ву. Барабаны мятежников сменили ритм, сигналя отступать.

— …если потребуется все, что у меня есть, — сказала Дайю, и Чжихао показалось, что он уловил то, что не должен был. Искусство войны потянулась в сумку и вытащила еще статуи, бросила их на врагов вокруг них. Всюду, где падали ее статуи, появлялись монстры из белого камня или солдаты из оникса, и они начинали биться с солдатами Ву. Некоторые были похожи на людей, но крупнее, другие выглядели как каменные големы. А некоторые были настоящими монстрами, которых Чжихао видел только в кошмарах… до встречи с Эйном.

Последняя статуя Дайю была ценной, Чжихао видел это по тому, как она ее держала. Маленькая статуя Стального принца. Стратег прижала ее к груди, склонила голову. Если она что и говорила, барабаны и звон стали скрыли слова. Она спрыгнула с коня, ловко приземлилась и побежала мимо мятежников к задним рядам изо всех сил. Чжихао следовал за ней, гадая, что за существо могла вызвать эта статуя.

Дайю прошла мимо последних мятежников, они пытались выстроить защитную линию. Чжихао был в шаге за ней, видел то же, что и со стены. Солдаты Ву подступали плотным строем. Искусство войны побежала вперед, остановилась посередине между мятежом и силами Ву. Чжихао хотел оттащить ее, подбежал за ней. Она опустила осторожно статую на землю лицом к врагам, а потом отошла и склонила голову.

Статуя пропала в земле, и Чжихао ощутил ногами гул. Большая черная ладонь вырвалась из земли, сжалась в кулак. Рука высунулась дальше, кулак ударил по земле. Появилась другая ладонь, голова в том же шлеме, что был на Чжихао. Огромный Каменный принц выбрался из земли и вытащи гигантский меч.

Солдаты Ву замерли, глаза были большими, рты — раскрытыми. Голем протянул руку к Дайю. Она запрыгнула на ладонь, поднялась до его плеча и села там, смотрела на солдат Ву из-за своей маски. И Каменный принц бросился, круша солдат Ву, бросая их в черные развалины домов. Чжихао поднял меч Стального принца и крикнул своим людям идти за ним в бой.

Глава 38

Мастер Солнечной долины против Грешницы и Святого

Женщина, Грешница, была мастером вушу открытой руки, и она была в отличной форме. Она нападала, вытянув пальцы, ногти были как когти. Ее платье развевалось, скрывая ноги. Она двигалась как ураган, кружилась, не замирая. Мужчина, Святой, нападал вокруг сестры. Его мечи были длинными и прямыми, клинки были острыми с одной стороны. Он огибал сестру, заполнял бреши, которые она оставляла, не давая врагу сбежать или ударить в ответ, и каждый его удар мог стать последним. Они работали в унисон. Бинвею было сложно ответить, было понятно, что они привыкли биться вдвоем против одного. Но Бинвей всю жизнь сражался, и никто не смог его одолеть.

Грешница попыталась отогнать его, ударила дважды вытянутыми руками в сторону лица Бинвея. Он пригнулся от первого удара, отскочил от второго. Она двигалась вокруг тел солдат на полу, как река среди камней. Это делало ее предсказуемой, Бинвей видел, куда она ударит, двигался так, чтобы их разделяли тела без сознания. Она снова направилась к нему, платье развевалось, ладони все время двигались, и было все сложнее понять, откуда будет следующий удар. Вдруг Грешница пригнулась, и над ней появился Святой, прыгнул для убийственного удара.

Бинвей прыгнул, нырнул под атакой Святого, перекатился, оказался ближе к Грешнице. Шок появился на ее лице, но она быстро скрыла это. Она ударила левой ладонью, удар обжег бицепс Бинвея, но ее бросок открыл ее грудь, и он ударил ее по солнечному сплетению, оттолкнув ворохом платья и размахивающих рук. Бинвей повернулся и успел уклониться от меча Святого, отскочил от следующего удара.

Бинвей отпрянул на пару шагов и смотрел, как Святой приближался, крутя меч. Он быстро заметил брешь в повторяющемся движении. Он уклонился от взмаха меча, ощутил металл кожей, а потом скользнул в сторону и ударил ладонью как ножом по телу мужчины, он отлетел в ближайшую стену. У него не было времени ударить еще, Грешница снова напала, но уже не улыбалась. Она яростно кривилась, ударяя снова и снова. Бинвей уклонился от части ударов, остановил другие, но сдвигался по полу все дальше от Святого, а тот пришел в себя. Бинвей услышал крики, еще отряд солдат поднялся на этот этаж.

Грешница все танцевала вокруг тел на полу, не перешагивая их. Бинвей скользнул влево, и она не могла добраться до него, на миг замерла, неуверенная. Этого Бинвею хватило, чтобы шагнуть ближе и ударить ее ладонью в живот, выбивая из нее воздух. Она обмякла на пол, он схватил ее за плечи и бросил в бегущих солдат, сбил двоих и остановил других.

Бинвей ощущал себя медленнее, зрение расплывалось по краям. Он отогнал чувство и бросился на Святого, забыв о защите ради атаки. Ему нужно было быстро закончить схватку, пока усталость не сковала его. Святой не был готов к буре ударов, и Бинвей был слишком близко, его мечи стали бесполезными. Он ударил первого по точкам давления, делая руки Святого онемевшими, а потом выбил из-под мужчины ноги, развернулся и ударил его ступней по голове. Мужчина рухнул на пол и не двигался.

Бинвей пошатнулся, прижался к стене, все расплывалось перед глазами. Коридор, казалось, стал туннелем в бесконечность. Он закрыл глаза на миг, отгоняя чувство, а когда открыл их, увидел Грешницу, бегущую к нему, рыча, шесть солдат были близко за ней. Бинвей побежал, щурясь. Грешница издала вопль, приближаясь, прыгнула к Бинвею, но он бросился вправо, прыгнул на стену и обошел женщину, напал на солдат за ней. Хоть сила угасала, и все расплывалось, он быстро повалил их всех локтями и ударами ноги с разворота.

Грешница осталась на ногах последней. Она хмуро смотрела на него поверх десятков тел, стонущих от боли или потерявших сознание. Бинвею нужно было только обезвредить Грешницу, чтобы никто не помешал бою Итами с императором. Она бросилась на него, визжа как тэнгу. Она нападала дико, била его выпрямленными пальцами, вонзая острые ногти в его кожу. Бинвей пытался сосредоточить взгляд утомленных глаз, все двоилось и троилось перед глазами, а она била его кулаками и боком ладони по лицу. Было больно, но он слабо ощущал это. Бинвей ждал, пока она устанет. Он пошатнулся на ногах, прикрыл голову руками. Когда она прекратила, он бросился на нее, и она оступилась. Он схватил ее за плечи, вонзил колено ей в живот, а потом развернул ее и обвил рукой ее горло. Она расцарапала его руку, ударила ногтями по его голове за ней, но хватка Бинвея была крепкой. Он обрушил ее на пол. Голова Бинвея закружилась, сила подвела его на миг. Грешница скользнула подбородком под его руку и укусила плоть. Бинвей закричал от боли, но держался, а она стала атаковать заново. Он был слишком слаб, вдруг понял, что удары Грешницы были ядом. Его сила быстро таяла, и она почти вырвалась из его хватки. Он понял, что для победы был лишь один шанс.

Из последних сил Бинвей обвил другой рукой голову Грешницы, резко повернул, ломая ее шею.

Бинвей отпустил женщину, и ее мертвый вес рухнул на мраморный пол. Он был на коленях, шатался, ничего не видел. Бинвей ощутил дрожь в конечностях, тело не справлялось. Он знал, что было поздно. Он рассмеялся в последний раз и рухнул рядом с женщиной.

Глава 39

Шепчущий клинок против Императора десяти королей

Тронный зал был широким, почти пустым, кроме черного трона в конце. Храм стоял в стороне от двери. На нем была статуя уродливого человечка с кривой спиной и широкой улыбкой. Человечек был без обуви. Чо поняла, что это был храм шинигами: того, кто дал Императору десяти королей силу и бессмертие. Того, которому служил Эйн.

У открытого балкона с видом на Цзейшу стоял сам император, Хенан Ву Лунь. Это мог быть только он. Высокий и широкий, с темными волосами, ниспадающими на спину, черная мантия была завязана на поясе. Он стоял, сцепив ладони за спиной. Меч был прислонен к трону в двух шагах от мужчины. Он был длинным и прямым, в том стиле, который любил Вековой клинок.

— Твой мятеж мертв, — сказал император. Его голос был низким, разносился эхом в пустом зале. Он повернулся и хмуро посмотрел на Чо. Она подозревала, что он ожидал увидеть Стального принца, а не женщину и мальчика. — Не может быть. Ты мертв! Я убил тебя своими руками.

Эйн шагнул вперед.

— Да, отец. Ты убил меня.

Император покачал головой.

— Ты был мертв двадцать лет, Эйнрич. Это не можешь быть ты, — Эйн шагнул вперед, и его отец отпрянул. Чо медленно следовала за Эйном, прижимая ладонь к Миру.

— Это я, отец. Ты принес меня в жертву шинигами. Ты сжал руками мое горло и выдавливал жизнь из моего тела. Я все еще с ранами от этого, — он убрал шарф с шеи, показывая жуткие синяки там. Он дрожал от гнева или усталости. — Ты стал сильным от силы, дарованной тебе. Шинигами дал тебе бессмертие и техники, которые за пределами смертных, — еще шаг. — И что ты с этим сделал? Завоевал Хосу, выжал из нее богатство и процветание. Забросил людей. Тебе есть дело только до твоей власти. А теперь шинигами послал меня забрать эту силу, отец.

Император десяти королей бросился к трону и схватил меч, вытащил его и отбросил ножны в сторону.

— Что я сделал с этим? — закричал он на Эйна. — За двадцать лет, пока ты был мертв, я объединил Хосу. Я принес мир десяти королевствам, которые знали только войну. Цена была велика, но Хоса теперь сильнее, чем была. Что я сделал с властью, данной мне, Эйнрич? Я создал наследие. Но да, цена была велика. Может, слишком велика.

Эйн шагнул ближе.

— Ценой, отец, был я!

Император посмотрел на храм у двери, а потом на сына.

— И теперь шинигами послал тебя уничтожить все, что я построил? Призрака моего сына?

Эйн покачал головой.

— Не все, что ты построил, отец. Только тебя. Шинигами хочет тебя.

Император десяти королей помрачнел, лицо стало каменным. Он отскочил от трона и поднял меч перед собой.

— Он не получит меня. Ты не получишь меня, Эйнрич. Я убью тебя во второй раз, если нужно.

Чо встала перед Эйном, сжимая перед собой Мир двумя руками.

Император хмуро посмотрел на нее.

— Кто ты?

— Я — Итами Чо, Шепчущий клинок. Если хочешь сражаться, я буду биться за твоего сына.

Император с горечью рассмеялся.

— Я окружен призраками. Ты привел одного из своих мертвых героев убить меня, сын? — он печально покачал головой. — Давай, Шепчущий клинок. Я отправлю тебя в могилу, где тебе и место.

Чо двигалась вперед, сандалии скользили по отполированному деревянному полу. Император шагнул к ней, двигал кончик меча маленькими кругами между ними. Чо увидела, как Эйн устроился у храма шинигами. Хорошо. Ей нужно было место для сражения. Император хорошо держался, прямо и неподвижно, глаза были тьмой, пронзающей Чо. Они медленно кружили, не желая делать первый ход. Чо знала сто вариантов атаки, думала, какой дал бы ей лучшее преимущество. Она изменила стойку, подняла Мир к голове, лезвие было направлено вверх. Император ответил, подвинув правую ногу вперед, повернув тело боком. Чо глубоко вдохнула и бросилась.

Они столкнулись с воем меча по мечу, а потом отскочили друг от друга. Они продолжили шагать по кругу, глядя друг на друга. Чо уже видела, что император был сильнее, чем она, в чистой силе. Чо сменила стойку, держала Мир за собой, приблизилась. Она взмахнула мечом, император отбил клинок и сделал выпад. Чо уклонилась вправо и опустила Мир. Император остановил взмах, удерживал клинок одной рукой, попытался ударить Чо другим кулаком. Она отскочила и попятилась на быстрых ногах.

Чо улыбалась, не могла скрыть радости. Ее сердце — сколько от него осталось — всегда хотело боя. Мгновения между клинками были самыми сладкими. В бою важны были все решения, даже маленькие. Не так повернуть ступню, и она споткнется. Ладонь вспотеет, и она выронит меч. Она могла сделать финт не в ту сторону. В эти мгновения все было важным, любое решение влияло на жизнь или смерть, и Чо ощущала себя в это время живой.

Они сталкивались снова и снова в прекрасном танце смерти. Два партнера сражались поющими мечами и навыками. Мир снова и снова пробовал меч императора, снова и снова его отбивали. Чо даже заставила его гудеть шепотом, но клинок императора не сломался. Они снова отпрянули друг от друга, Чо ощущала пот на лбу. Император десяти королей стоял прямо, лицо даже не стало румяным от боя.

— Я знаю твою технику, Шепчущий клинок, — император не расслабился, пока говорил, а остался настороже. — Я читал Эйнричу, когда он был ребенком. Книжка о его мертвых героях все еще с ним?

Что-то встрепенулось в голове Чо, и она не могла понять. Она помнила, что император говорил, что Эйн умер двадцать лет назад. Если он носил книжку о мертвых героях, и она была в ней… Как давно умерла она?

Император ощутил ее смятение и бросился. Чо остановила атаку Миром, меч пел в ее руках, боль поднималась к плечам. Она шагнула к его защите, толкнула плечом в его грудь, но словно врезалась в стену. Император едва сдвинулся, уперся ногами в пол и оттолкнул Чо. Она прокатилась по полу и вскочила в боевую стойку, Мир был сбоку, готовый вернуться в бой.

— Ты бьешься за шинигами, потому что у тебя нет выбора. Понимаю, — император шагнул вперед, сделал два взмаха мечом и выпад. Чо уклонилась от атак, искала брешь, но он был не просто быстрым, но и умелым. Может, даже равным ей. — Я отправлю тебя в могилу, Шепчущий клинок. Я верну тебе покой, который мой сын украл у тебя.

Чо бросилась к нему, широко взмахнула мечом, опустила его дугой к ногам императора. Он легко отразил атаку. Казалось, он становился сильнее с каждым мигом, и он отвечал бурей ударов. Чо поняла, как он объединил Хосу. Он был монстром не слабее Чена Лу или Бинвея Ма. Даже Вековой меч не отражал ее атаки так просто. Но у Чо были свои трюки, и хотя бы одного в книгах точно не было. Она отпрянула на пару шагов, подняла перед собой Мир. И закричала.

Мир поймал силу ее крика и превратил в лезвие. Оно пронеслось по тронному залу, рассекая дерево пола и потолка. Император десяти королей поднял меч, поймал залп клинком. На миг Чо увидела свой крик как энергию, давящую на императора, пытающуюся пробиться мимо его меча. А потом он отбросил энергию в сторону, словно отбивал клинок. Крик полетел дальше, терзая трон и балкон за ним. Куски дерева падали снаружи, грохоча, эхо окружило их.

Император дрожал, глаза были большими и со страхом в них. Он медленно оглянулся, увидел, как крик Чо растерзал тронный зал. Может, он хотел только взглянуть, но замешкался на миг, и этого Чо хватило. Она бросилась на тихих ногах. Император десяти королей повернул голову и увидел Чо. Она вонзила Мир в его грудь.

Все замерло на миг. Чо была так близко, что ощущала жар тела императора и запах его пота. Он кашлянул, кровь потекла из его рта по подбородку. Он покачнулся, ее удар не задел сердце, но повредил его легкие. Она в любом случае убила его. Эйн охнул за ней, а император схватил ладонь Чо.

Глава 40

Один за другим статуи Дайю падали на солдат Ву, становясь камнями. Каждая потеря, казалось, била по Искусству войны, и Чжихао видел, как она шаталась от боли. Но он не мог следить за ней, он вел людей Стального принца к безопасности. Огромный голем разогнал войска Ву, и мятежники побежали во внешний город. Формации давно пропали, и они просто бежали по улицам, почерневших от огня, спасаясь. Голем повернулся к воротам. Дайю еще ехала на его плече. Она держала врата, пока последние мятежники сбегали.

Чжихао шагнул сквозь мир и появился за солдатом Ву, собирающегося пронзить грудь мужчины. Один взмах мечом Стального принца, и солдат развалился на два куска с брызгами крови. Чжихао отшатнулся, устал от своей техники. Он сделал два шага, упал на колени в пыль рядом с телом. Еще солдат Ву появился из ниоткуда, или Чжихао не сразу его увидел. Солдат загнал его в угол, и Чжихао смотрел, как смерть несется к нему. Солдат закричал, слюна летела изо рта под усами, зубы были желтыми, а глаза почернели от ярости. Утренний свет мерцал на мече, когда тот взлетел и направился к Чжихао.

Меч обрушился на шлем Стального принца. Чжихао растянулся на земле, в ушах звенело, голова ощущалась как после недели пьянки. Он отполз, рука за рукой, ругаясь и благодаря шлем за прочность. Удар отбросил Чжихао на спину, он увидел над собой солдата Ву, меч поднялся, но копье пробило шею врага. Он булькнул кровью и рухнул на колени, а потом на спину. Мертвый. Мятежник, которого только что спас Чжихао, протянул руку и помог Чжихао встать на ноги. Он прищурился, пытаясь прогнать боль из головы.

— Мой принц? Ваши шрамы тают.

Слова пробили туман, и Чжихао понял, что шлем пропал, и его лицо было открыто. Он сжал руку солдата и указал на город.

— Иди. Беги. Убирайся отсюда, — он понимал, что было безопаснее убить мужчину, защитить правду о Стальном принце. Но Чжихао не мог это сделать с тем, кто спас его жизнь. Солдат поспешил прочь, оглянувшись пару раз.

Чжихао посмотрел на врата, голем Дайю сдерживал солдат Ву, все мятежники убежали в город. Он смотрел, голем вонзил меч в землю, перекрывая выход из ворот. А потом он повернулся и побежал за мятежниками. Это могло задержать солдат Ву, но Чжихао знал, как сделать лучше. Он прошел сквозь мир и появился на стене, посмотрел на внутренний город и армию, собравшуюся у стены.

— Солдаты Ву, — крикнул Чжихао, отчаянно пытаясь игнорировать головокружение. — Меня зовут Гуань Цинь, Стальной принц, — он увидел, что лучники стали направлять на него луки, вложив в них стрелы. — Ваш император мертв. Нет повода сражаться. Не за кого сражаться. Теперь Хоса может… — лучник выпустил стрелу, и Чжихао отскочил. — Дураки! — он выпрямился, отвернулся от Цзейшу и прошел сквозь миг, появился на големе Дайю.

Боль ударила его, как меч в грудь. Агония была такой сильной, что тело ослабло. Чжихао растянулся на плече голема, отчаянно пытаясь удержаться за черный камень, но хватка ослабевала.

— Мой принц, вы ранены? — голос Дайю был паникующим и далеким.

Боль вонзилась глубже, пронзала сердце Чжихао. В тот миг Чжихао понял, что это было. Лучники не попали по нему, открылась рана, которую оставил в нем Вековой клинок. Чжихао видел вдали замок Ву. Он становился все дальше. Эйн был все дальше. Ему нужно было вернуться. Но не осталось сил идти сквозь мир.

— Нет, — прохрипел Чжихао. — Я слишком далеко, — его сердце остановилось, хватка ослабла. Чжихао понял, что падал. И он умер.

Глава 41

Император десяти королей прохрипел с бульканьем в груди, откашлял больше крови, но не упал. Он сжал левую ладонь Чо, придавив ее к рукояти Мира. Она пыталась кричать, но не было ни звука. Император медленно отталкивался, убирая Мир из груди по дюйму, пока клинок не покинул его плоть. И он все еще сжимал ладонь Чо, поднял ее над ее головой. Она ощутила, как ноги оторвались от пола, пальцы трещали в хватке императора, он все еще прижимал ее ладонь к рукояти ее меча.

Император десяти королей взмахнул своим мечом, агония охватила ее, Чо рухнула на пол тронного зала, задыхаясь. Она не могла кричать. Император стоял, держа ее левую руку, отрезанную у локтя, Мир остался в хватке обрубка. Она истекала кровью. Кровь из обрубка пропитала ее одежду. Чо отталкивалась ногами, скользя, пыталась быть дальше от него. Но она знала, что это было бессмысленно. Она проиграла. Император десяти королей победил, и она была уже мертва, только ее тело этого еще не поняло.

Раздался треск грома, что-то ударило по императору. Он пошатнулся, выронил отрубленную руку Чо и растянулся на деревянном полу. Чо все отодвигалась ногами, ее зад скользил по полу. Эйн оказался рядом с ней, схватил обрубок левой руки, онемение охватило ее, и она смогла думать. Ее левой руки не было, кровь текла ниже локтя. Перед глазами темнело от боли и потери крови, но Чо пыталась удержаться в сознании.

— Я не могу это исцелить, — сказал Эйн с паникой в голосе. — Я не могу.

Чо устроилась на коленях, потянулась ко второму мечу, правая ладонь казалась неуклюжей.

— Эйн, помоги мне вытащить меч.

Мальчик покачал головой.

— Ты не можешь. Ты поклялась не вытаскивать его и не выпускать зло в нем.

Чо посмотрела на Эйна, бледные глаза были полны страха.

— И в жизни я сохранила клятву. Но я ведь не жива? Ты не вернул меня. Ты никого из нас не вернул.

Страх пропал из глаз Эйна, лицо осунулось. Он медленно покачал головой.

— Нет. Вы — ёкаи. Мстительные духи, которых я вызвал помочь мне.

Это должно было потрясти, но Чо уже догадывалась. Она не знала, как долго была мертва, и была ли она собой, или просто демоном с воспоминаниями Итами Чо. Это не было важно. Была ли она Шепчущим клином или мстительным духом, она поступит как шинтей. Выполнит клятву.

— Я клялась в жизни, что не достану меч. Но в смерти я выполню другую клятву.

Эйн кивнул, его ладони рылись в сумочке. Он вытащил ножницы и разрезал кожные шнурки на втором мече Чо.

Чо дрожала, слабая, уставшая и умирающая. Она ощущала левую руку — странно, ведь рука лежала на полу. Император десяти королей стоял, тыкал пальцем в новую дыру на груди, рылся в своем теле, пока не вытащил металлическую пулю. Чо надеялась, что Рой Астара смотрел. Она надеялась, что он видел, что помог им, отвлек врага.

Чо оттолкнула Эйна, он упал на пол. Боль вернулась, грозила лишить ее сознания, но она поднялась на ноги. Ее голова кружилась от потери крови, от всего, что она отдала бою, но Чо широко расставила ноги. Ее правая ладонь нашла рукоять второго меча, она согнулась, готовая вытащить. Император десяти королей смотрел на пулю, а потом отбросил ее и схватил свой меч с пола. Рана от пули уже заживала, плоть соединялась.

— Хватит. Я убью вас обоих во второй раз, и в этот раз никто не вернется, — он бросился с мечом в обеих руках.

Шепчущий клинок шагнула под удар императора и достала Войну.

Клинок вырвался из ножен, и с ним вырвались все души, которых Чо убила с тех пор, как Эйн вернул ее. Белый свет потек в тронный зал, души людей — людей Пылающего кулака, бандитов и даже солдат Ву — вырвались оттуда. Они ударили по императору как молот, остановив его атаку. Потом вылетели меньшие ёкаи: джикининки, ингуами, киёхимэ и другие. Они летели из черного меча, синий свет обвил императора, впиваясь в его плоть, открывая раны. Чо услышала крик императора, ее голос присоединился к нему, боль ее ран удерживала ее в мире. Изумрудный свет вырвался из меча, мизучи освободился из стального плена. Свет пронзил императора, забирая его ци, ослабляя его. Без ци его раны уже не заживали. Его крики прекратились, и Чо увидела, как глаза мужчины закатились. Но его агония не прекратилась. Его тело еще держалось за жизнь.

Они вырвался вспышкой красного света, от Войны в руках Чо поднимался пар. Древний ёкай пропал в груди императора, и на миг в тронном зале стало тихо. Чо упала на колени. Она умирала, и ничто не могло это остановить. А потом грудь императора взорвалась, куски тела разлетелись в стороны. Красный свет они вылетел из разбитого балкона, снова сбежал в мир.

Война упал со стуком на пол тронного зала. Теперь это был просто меч. Чо была на коленях на полу, жизнь вытекала из нее. Она устала, глаза закрывались против ее воли, и было сложно держать голову поднятой. Она опустила голову, подбородок коснулся груди.

— Ты это сделала, — голос Эйна был то ли далеко, то ли близко. Уже не важно.

Чо заставила глаза открыться, мальчик сидел на коленях перед ней, смотрел на нее бледными глазами. Он был пустым, лишь оболочкой. Чо не знала, как не заметила этого раньше. Она была ёкаем, мстительным духом, которого вызвал на службу шинигами. Но и Эйн был таким. Все они были пешками-призраками в большой игре.

— Ты задавался вопросом, каким было бы твое имя, если бы ты стал героем, — сказала Чо. Она не могла даже поднять голову, но улыбнулась. — Эхо смерти.

— Откуда ты узнала? — спросил Эйн. Но Чо не смогла ответить. Она погрузилась во тьму.

Глава 42

Рой Астара — Эхо смерти

Где-то между раскатом грома и ударом молота по наковальне кроется Эхо смерти.

Те, кто его слышат, могут лишь миг описывать звук, ведь они уже мертвы.

Рой спешил по коридору как призрак. Тела лежали вокруг него. Одни были мертвыми, но многие были живыми. Бинвей Ма поработал. Солдаты Ву не смогли его победить. Он был таким, как в легенде, как в историях, которые Рой читал в детстве. Он обходил тела, опирался на ружье, как костыль, а потом добрался до Мастера Солнечной долины и опустился рядом с мужчиной, чтобы выказать последнее уважение.

Бинвей Ма лежал рядом с красивой женщиной со сломанной шеей, ее голова была под жутким углом. Они были близко, выглядели как возлюбленные, но правда была не такой. Бинвей Ма был мертв, десятки порезов были на его руках, груди и даже лице. Это не должно было убить мужчину, как он, если только не сработало что-то еще. Грешница. Телохранитель императора была известна ядом, как и умением одолевать противников. Ее брат, Святой, был близко. Они не расставались.

— Ты все-таки нарушил принципы ради общего блага, Бинвей Ма, — Рой опустился на корточки рядом с мужчиной. — Ты умер впервые почти шестьдесят лет назад. Тебя никто не одолел. Ты заслужил титул мастера. Но ты доверял товарищам, — Рой улыбнулся, вспомнив историю. — Ты умер из-за шпиона Кохрана, которого отказался казнить, когда поймал. Он вернулся и убил тебя во сне. Надеюсь, смерть подарит тебе покой. Последний Мастер Солнечной долины.

Рой склонил голову на миг, встал и увидел Святого у стены. Кровь лилась из раны на голове, его лицо было красным. У него еще был пульс, но слабый. Рой не мог оставить мужчину живым, чтобы тот мстил за императора. Он научился этому по истории Бинвея Ма. Он схватил меч Святого и вонзил в сердце мужчины.

Дверь тронного зала была тяжелой, но легко открылась, когда Рой толкнул ее. Комната была в хаосе. Даже издалека он узнал два тела в центре комнаты. Одно было высоким мужчиной, разорванным по поясу. Другим была женщина, она сидела на коленях перед телом, рука свисала сбоку, другая была обрезана по локоть. Трон за ними уцелел, но справа пол и потолок были разорваны, вместо балкона была пропасть. Рой медленно шагал вперед, его ружье и деревянные сандалии стучали по полу.

Он остановился у Шепчущего клинка, посмотрел на нее. Она выглядела плохо, бледная, как призрак, мертвая, кровь капала из отрубленной руки, собиралась на полу. Но она улыбалась. Ее глаза были закрытыми, волосы свисали вокруг лица, но она улыбалась в смерти. Запах горелых волос был сильным, перед ней остался обгоревший узел волос. Рой опустился перед Итами и поднял ее черный меч. Он взял и другой ее меч, стряхнул с него отрубленную руку. Он опустил перед ней оба меча, в паре, как они всегда были.

— Я видел Каиши по пути в Лунь двадцать лет назад, перед тем, как отец убил меня, — Рой вздохнул, воспоминания были тяжелыми. — Пылающий кулак растерзал город за пару месяцев до этого, и народ все еще приходил в себя. Они говорили твое имя как благословение, Шепчущий клинок. Твое и Векового клинка, хотя вы не смогли их защитить. Я рад, что в смерти ты вернула справедливость. Спасибо, Итами Чо, — он склонил голову и молчал какое-то время. Она заслужила это.

Рой оставил ее там, сидящую на коленях в центре зала. Это выглядело уместно. Он обошел тело отца, остановился на миг и взглянул на труп. Он не хотел говорить, выражать уважение, но слова прозвучали:

— Я не хотел этого, отец. Ты убил меня. И я давно принял это. Власть дается ценой, и ты хотел ее заплатить. Я уважаю это. Но я хотел бы рассказать тебе о своей жизни. Я хотел бы рассказать, как больно было двадцать лет, мое тело гнило. Ты убил меня, и шинигами вернул меня, вложил мою душу в тело, которое не знает, живое оно или мертвое. Я не ненавижу тебя, отец. Не виню тебя, — Рой кашлянул, ощущая боль глубоко в груди, ощущая кровотечение. — Хотя я должен, — он посмотрел в безжизненные глаза отца. Там был страх, какой был, когда человек понимал, что он встретил свой конец и не мог остановить это. Рой медленно покачал головой. — Прощай.

Трон был пустым, Рой ждал долго. Он прошел к нему, хромая, и рухнул в объятия трона. Его тело было чуть больше, чем у мальчика, а трон был для крупного мужчины, но Рой сел величаво. Он видел отсюда зал, на столике, где раньше был храм, сидел мальчик. Он улыбнулся Рою широко, как волк, бледные глаза пронзали взглядом.

— Тебе нужно носить мою старую кожу? — спросил Рой, мальчик спрыгнул со стола. Он не показывал боли, которую ощущал несколько дней, и его ноги были босыми, но уже без крови. Это не удивило Роя. К нему подходил не мальчик, за которым он следовал. Шинигами остановился перед троном и изобразил поклон.

— Мне он нравится, — сказал шинигами голосом как у Роя. — Все недооценивают меня в этом теле. Как они сделали с тобой давным-давно.

— Это оскорбляет, — сказал Рой. Он прислонил ружье к трону. Оно ему уже не понадобится. — Остались только мы. Больше некого обманывать, — он вспомнил время до того, как болезнь испортила его тело. Время, когда боль не была его постоянным спутником.

Рой моргнул, и вместо его младшего тела появился старик. Он горбился, стоял на коротких ногах, и на лице было слишком много кожи. Его нос был толстым и длинным, а улыбка — жестокой. Не было ничего человеческого в бледных глазах старика. В нем не было ничего человеческого вовсе.

— У тебя есть вопросы. Ты должен задать их, пока я еще в хорошем настроении, — голос шинигами был как гул насекомых в ушах Роя.

— Готово, — сказал Рой. — Он мертв. Ты исцелишь меня, как обещал?

Шинигами покачнулся на ногах и рассмеялся.

— Уже сделано. Твое тело больше не будет гнить и разваливаться, как мертвое. Поздравляю с хорошим здоровьем.

Рой не ощущал себя здоровым. Он ощущал себя сильнее, дальше от смерти, но не здоровым. Он знал, что шинигами мог убрать некроз, но не стал бы возвращать телу полное здоровье. Он навеки будет заточен в теле, пострадавшем от болезни. Это было напоминанием. Напоминанием, откуда был Рой, и кому он был должен тем, что получил. Он с горечью рассмеялся, и в этот раз кашель не последовал за ним. Он понял, что впервые за почти десять лет мог легко дышать.

— Спасибо.

Шинигами рассмеялся.

— Я скоро уйду. Лучше задай те вопросы.

— Почему ты решил убить моего отца? Почему сейчас?

— Двадцать лет, — хрипло рассмеялся шинигами. — Это было даже много за такую жалкую жертву, как ты. Но двадцать лет я ему дал. Двадцать лет бессмертия и власти, — шинигами посмотрел на тронный зал. — Он не потратил время зря.

Рой кивнул. Он знал, что только такой ответ получит. Шинигами дал ему размытый ответ двадцать лет назад, когда вернул Роя после того, как отец убил его. Крики звучали в глубине замка — солдаты Ву спешили проверить императора. Рой мог лишь догадываться, что они сделают, увидев, что император разорван пополам.

— Другого шинигами не было? — быстро спросил Рой. — Ты посылал ёкаев на нас.

Снова тот хриплый смех.

— Козел не был моим. Может, одного из моих братьев. Мне нужно было толкать вас, мне нужно было зарядить тот ужасный меч мизучи и они, — старик посмотрел на Шепчущий клинок и два меча перед ней. — Только это могло его убить.

— Ты мог убить моего отца в любой момент.

Шинигами рассмеялся, не подтверждал и не опроверг это.

— Зачем врать им всем? Зачем говорить, что они еще живы? — сказал Рой.

— По большей части живы, — шинигами хлопнул узловатыми ладонями и рассмеялся. — Им нужно было верить, что они не мертвы. Шепчущий клинок и Изумрудный ветер были сложнее всего. Пришлось показать им последствия атаки Пылающего кулака на Каиши. Пришлось показать им прошлое. Пришлось показать им смерть Векового клинка. Довольно непростая иллюзия.

Рой поднял голову.

— Почему ты не вернул Векового клинка? Он бы…

— Такими, как он, управлять не выйдет. Они идут по своему пути, а не по тому, на которых их толкнули, — шинигами жестоко улыбнулся. — Я выбрал тех, кем мог управлять. Для Шепчущего клинка требовалась ее клятва. Я давил на нее, и она поклялась и стала моей. С Изумрудным ветром было проще: ему нужна была награда. Ему хватило обещания второго шанса на жизнь. Невозможная награда, но такие, как он, верят во что угодно, если цена правильная. Железному животу Чену нужен был шанс получить славу. Я пообещал ему славу, и он стал игнорировать все признаки, указывающие, что о нем давно забыли. И Последний Мастер Солнечной долины. Бинвей Ма всю жизнь не покидал Солнечную долину, надеялся на достойное дело, на почетную смерть, — шинигами замолчал и широко развел руками.

— А я? Ты обещал мне отсрочку от болезни, которую поместил в меня. Ты дал мне это и больше. Но через двадцать лет ты снова наденешь мой облик? Или другой? Ты придешь убить меня, как сделал с моим отцом?

Шинигами повернулся и прошел к столу у двери. Он забрался на него, насмешливо улыбаясь. Рой не успел понять, а плоть стала камнем. Он смотрел в глаза шинигами, а через миг там была просто статуя.

Двери открылись на тихих петлях, и дюжина солдат Ву ворвалась в зал. Шок от увиденного остановил их. Рой видел больше людей за ними в коридоре, некоторые проверяли павших товарищей, другие пытались пробраться в тронный зал. Сейчас или никогда.

Рой Астара поднялся с трона, выпрямился во весь рост и посмотрел на мужчин перед ним. Он глубоко вдохнул и прокричал:

— Император Хенан Ву Лунь мертв. Меня зовут Эйнрич Ву Лунь, и я — Император десяти королей.