Не будите спящего кота (СИ)

- Таррин… Маша… - слова выходили с трудом, хрипло и надрывно.

- Наш брат убит, - произнес регент.

«Значит, она могла уцелеть!» - вспыхнул огонек надежды в душе Роэла. Весть о смерти Ирэя его нисколько не затронула. Таррин сидел за своим столом, глядя на дно пустого стакана перед собой. Гном стоял поодаль с большой черной сумкой, в которой он что-то перебирал своими короткими толстыми пальцами. Регент поднял глаза на брата, и стало понятно, насколько он пьян.

- Может, хоть ты мне объяснишь, что там произошло? – язык, тем не менее, у него не заплетался. – Отряд, который я за вами послал, еле пробился через толпу горожан, только чтобы увидеть разгромленный штаб Ордена и кучу трупов с повязками «голубой молнии». Тебя и Ирэя нашли отравленными. Ты выжил, он – нет.

- Он был с ними… - пробормотал Роэл, только в тот момент начиная вникать в произошедшее.

- С кем? С мирянами? Не будь смешон, он ведь наш брат и моя правая рука.

- Он ими командовал, - теряя уверенность в голосе, повторил воин.

Роэл верил своим глазам, но память лениво делилась деталями из-за отравления, да и, оценив ситуацию, он пришел к тому же мнению: все это выглядело очень странно и неправдоподобно. Регент пристально посмотрел ему в глаза, как будто искал в них признаки безумия, и обратился к гному:

- Глеш, этот яд мог повредить его разум?

- Может быть, - недовольно буркнул коротышка, оглянувшись через плечо.

- Тебе необходимо отдохнуть. Дадим время яду покинуть твое тело, - смягчившись, заключил Таррин.

Роэл мерил шагами просторную спальню, принадлежавшую раньше старшему из трех сыновей императора, живших во дворце. Ставни на окнах были наглухо закрыты, дверь заперта. На изящном хрупком столике из дорогого эльфийского дерева покоился серебряный поднос с наспех набросанным ужином. Рядом стояли маленькие бутылочки с микстурами, которые велел принять перед сном рыжебородый коротышка. Хотя слабость в конечностях все еще давала о себе знать, воин чувствовал себя намного лучше. Но это его радовало мало. Все мысли его занимала Маша. «Успела ли она улизнуть из штаба Ордена, или ее схватили «голубые молнии»?» - лихорадочно размышлял он, даже не задумываясь, зачем кому-то нужен пришелец из другого мира, когда в империи назревает революция. Он долго перебирал варианты, пока не пришел к выводу, что, скорее всего, ей удалось скрыться. Тем более, с ней были Туони и Киф, не говоря о магах Ордена. «Но куда она убежала? Продолжила свою погоню за Нергалом и выдвинулась с Туони к Эпису? - Роэлу не верилось, что она может так просто его бросить, но мысль о том, что она в безопасности, его все же успокаивала. – Восстановлю силы и попробую догнать их завтра». Порешив на этом, он подошел к столику, принял микстуры и отправился спать.

- …не знаю, где они могли спрятаться.

Роэл проснулся от звуков своего же голоса. Он обнаружил себя сидящим на краю кровати за разговором с Тарриным. Тот сидел напротив, расслабленно развалившись в кресле у кровати. Пальцы его непрестанно находились в плавном движении, сплетаясь в различные причудливые фигуры. Наблюдая за его руками, Роэл почувствовал, что снова засыпает, поэтому сделал над собой усилие и поднял взгляд, упершись глазами в глаза брата.

- Я беспокоюсь за твоих друзей. И принцессу. Посты на выходе из города они не проходили. А в городе смута. Они могут быть в опасности, - он говорил это странно мягким голосом, совсем без интонаций.

- Они направляются в Эпис. Должны пойти верхней дорогой из столицы, - Роэл говорил совсем без напряжения, как будто кто-то говорил за него, а он оставался всего лишь слушателем.

- Вот как, - без выражения произнес регент, - Что же им нужно в Эписе?

- Сердце Афродизы. Камень у некроманта Нергала. А он, по словам йат-Белеха, был направлен Орденом в Эпис.

- Зачем им камень?

- Камень нужен Маше. Это плата демону за возвращение ее в родной мир.

- Демону? – в голосе Таррина впервые за беседу возникли проблески эмоций. – Как он назвался?

- Джамис.

- Хм… - регент нахмурился, и его пальцы прекратили движение. – Зачем ему этот камень?

Вопрос скорее был задан Таррином самому себе, но Роэл все же ответил:

- В нем заключена душа, ценная для него.

Таррин снова хмыкнул и задумался. А Роэл сидел на кровати без движения. Его тело, измученное ядом, уже начало восстанавливаться. Ни боли, ни ломоты в костях. И разум постепенно прояснялся. Из глубин подсознания приглушенно кричало чувство опасности. Сначала сознание, растворившееся в полусонной неге блаженства, отбрасывало эти глупые предупреждения инстинктов, но чем резче вырисовывался мир, пока разум постепенно приходил в себя, тем более тревожно становилось.

- Таррин, зачем ты пришел ко мне ночью? – эти слова дались Роэлу с большим трудом.

- Наша любимая империя в беде. Я стараюсь все исправить, и, полагаю, нашел верный путь. Но есть люди, которым это не нравится, и я опасаюсь за свою жизнь, - он выждал немного, пристально вглядываясь в лицо брата, и продолжил: - Если, вдруг, меня убьют… Ты продолжишь мое дело?.. Я посвящу тебя в свои планы, и ты сможешь завершить начатое.

- Я… Не могу… - Роэл не знал, как сказать старшему брату, что судьба империи теперь для него не так важна. Что появился человек, ради которого он готов даже покинуть Волантею, навсегда, без возможности вернуться.

Вопреки ожиданиям, Таррин не стал настаивать. Вместо этого он наклонил голову на бок, пристально посмотрел в глаза брату и выставил вперед себя руки со сплетенными в странном жесте пальцами.

- Спать, - шепотом произнес он, и Роэл лишился сознания.

Утром его разбудил мрачный лакей в мятой ливрее, передав приглашение на завтрак с регентом. Самочувствие Роэла оставляло желать лучшего. От ночной эйфории не осталось и следа. Впрочем, мышцы болели значительно меньше, чем накануне вечером. Размяв конечности, он вышел из комнаты к ожидавшему его за дверью посыльному. Пройдя через дверной проем, он взглядом уперся в статую, стоявшую прямо напротив входа. Эта статуя, занимавшая глубокую нишу в стене, оттого особо не бросающаяся в глаза проходящим по коридору, выходящим из покоев принца представала во всей красе. Скульптура изображала имперского легионера. Причем обмундирование было надето настоящее, и даже рукоять меча была потертая, как от долгого использования. «Скорее всего, это доспех и оружие ветерана, возможно, героя», - завистливо подумал Роэл, подавляя желание проверить оружие статуи на остроту. Лакей нетерпеливо кашлянул, напоминая о своем присутствии, и воин без особого желания поплелся за ним. По дороге до малой трапезной, служившей императорской семье местом принятия пищи в редкие дни, когда дворец был свободен от гостей, Роэл размышлял о ночном происшествии, все больше склоняясь к тому, что это был сон.

Таррин не стал ждать брата и уже приступил к еде, когда тот появился. Выслушав вежливое пожелание доброго утра и приятного аппетита, регент жестом пригласил Роэла за стол на место перед собой.

- Ну, как ты себя сегодня чувствуешь? – не прекращая жевать, поинтересовался он.

- Намного лучше, чем вчера. Меня только беспокоит странный сон…

- А-а, это все яд, - небрежно махнув рукой, перебил брата Таррин.

- Да, конечно. Но он был таким реальным. Ты пришел ко мне, спрашивал о моих друзьях, - сказал Роэл, беззаботно принявшись за еду.

Челюсти регента замерли. В глазах промелькнуло странное выражение.

- А о чем я еще спрашивал? – из его рта вылетели кусочки недожеванной пищи.

Роэл, следуя этикету, неторопливо прожевал и ответил:

- Ты опасался за свою жизнь и просил меня в случае своей смерти продолжить твое дело по восстановлению порядка в империи.

- И что ты ответил? – упавшим голосом спросил Таррин.

Роэл был в замешательстве от реакции брата, но все же ответил:

- Я… отказался.

И снова тяжелых вопросов о причинах этого решения не последовало. Регент резко встал из-за стола и, задыхаясь от внезапного приступа гнева, прокричал:

- Ступай в свою комнату! – и, повернувшись к одному из стражников у двери, добавил: - проводи его.

Роэл с озадаченным видом вытер губы салфеткой, встал и повернулся к выходу. Его сопровождающий, нахмурившись и подобравшись, как для боя, утвердительно кивнул Таррину. Стражник пропустил Роэла вперед и последовал за ним, не отставая ни на шаг, несмотря на его широкие шаги. Проносясь по коридорам, воин размышлял о том, что могло послужить причиной такой резкой смены настроения. Но, уже покидая трапезную, он решил, что не останется во дворце ни одного лишнего удара сердца. Только заберет из комнаты свои вещи и тотчас же покинет это место. Подходя к дверям в свои покои, он услышал за спиной странный звук. Эхом в памяти отозвался этот звук, услышанный впервые в столовой Ордена. Роэл резко обернулся и сжался пружиной, готовый к прыжку. В прошлый раз увернуться от молниеносного дротика из гномьего арбалета ему не удалось, но для непоколебимой борийской души не было оправданий для отчаяния в бою. Его провожатый уже поднимал оружие на уровень глаз, прицеливаясь. Одновременно с этим сзади него пришла в движение статуя легионера. Обрушившись на стражника, ожившая скульптура сбила его прицел, и арбалет пустил дротик в дверь у самого уха Роэла. Воин, не раздумывая, кинулся в драку, но его неудавшийся убийца не растерялся от атаки сзади и уже сбросил с себя нападавшего, встретив Роэла ударом ноги под дых. Не до конца оправившийся организм отреагировал на это помутнением зрения и сдавленностью дыхания. Пока воин приходил в себя, стражник выстрелил в ожившую статую и начал переводить оружие обратно на него. В этот момент в конце коридора возникла фигура девушки в пышном, нарядном платье с вуалью на лице по старинной моде высшего света империи. Аристократка вскинула руку, и с ее ладони соскочила струя пламени, в мановение ока пересекшая коридор и ударившая стражника с арбалетом в спину. В нос ударил резкий запах паленой кожи. Роэл, с трудом восстанавливая дыхание, подошел к стражнику и отопнул его оружие в сторону. Тем временем аристократка, высоко задирая пышное платье, быстрым шагом приблизилась к месту стычки. Когда она подошла и откинула вуаль, воин нисколько не удивился, увидев возбужденно улыбающееся лицо Маши. В глубине ее серо-зеленых глаз бушевало пламя, готовое в любую секунду выйти наружу и испепелить любого вставшего у нее на пути.

- Киф ранен, - хрипло сказал Роэл, указывая на статую, в которой он только тогда узнал товарища по оружию.

- А-а… ничего страшного. Он шис, им не страшны яды, - поспешила блеснуть только что полученными знаниями Маша.

- Он с-стрелял стальным дротиком, - тяжело проговорил Киф, поднимаясь. – Но и это переш-шиву.

Маша наигранно виновато улыбнулась. Ей, очевидно, нравилось происходящее, и она откровенно наслаждалась каждым мгновением этого нового приключения.

- Это я сама его поджарила, не кольцо, - радостно сообщила она, помогая встать раненому шису. – Сирен, гаденыш, память своего отца во мне решил сохранить, когда того убили. Сейчас мне легче обучаться этим фокусам, просто пытаюсь вспомнить, как это все делается, и вспоминаю, как будто сама училась этому. Третий глаз открылся, в общем.

Роэл с тревогой оглядел лицо девушки в поисках третьего глаза, но, не найдя такового, успокоился, поняв, что это одно из выражений ее мира. Внезапно, он вспомнил, где находится, и что необходимо как-то бежать из этого места. Но не успел он собраться с мыслями, как Маша вручила его заботам Кифа, который с трудом перебирал ногами и не мог самостоятельно передвигаться, и направилась по коридору в сторону, откуда только что появилась. Роэлу ничего не оставалось, как проследовать за ней, поддерживая хромающего легионера. Повернув за угол, они прошли еще шагов пятьдесят до нужной двери и ввалились в небольшую, по сравнению со спальней принца, комнату. На высокой кровати за прозрачным балдахином виднелся силуэт лежащего человека, но Маша проигнорировала это, и сам хозяин комнаты никак не среагировал на появление посторонних, так что Роэл не стал заморачиваться. Беглецы перевязали рану Кифа, который, пользуясь способностями своего племени, замедлил биение сердца, чем уменьшил потерю крови. Человек-ящер впал в то же вялое состояние, как во время медитации у себя дома. Но цвет догадался принять человеческий. В комнате была приготовлена одежда для него и Роэла. Воин нехотя натянул форму гувернера, а впавшего в транс Кифа одели в ливрею.

- Теперь только добраться до кареты, и мы спасены! – уперев кулаки в бока, воскликнула Маша, оглянув своих спутников. И, совсем распалившись, но уже не так уверенно добавила: – Копье Ириса им в глотку!

Глава 13.

Впереди показалась развилка. Главная, широкая дорога вела вперед, к порталу. Вторая, значительно уже, уходила направо, в лес. После часовой бешеной скачки, у Маши кружилась голова, и желудок подступал к горлу, норовя освободиться от скудного содержимого. Роскошная карета, которую угнали беглецы, была рассчитана на неспешные прогулки по мощенным столичным улицам и не была снабжена полезной амортизирующей магией. В обширной дворцовой конюшне в момент побега находилось множество карет, но запряжена была только эта, так что выбирать не пришлось. Благодаря Сирену, само бегство прошло на удивление гладко. Могучий телепат прощупал всех, кто находился во дворце, вместе с наружной охраной и сразу же выдал план проникновения.

Дождавшись комендантского часа, когда улицы опустели, Киф, Маша и Туони двинулись к дворцу. Сирен с Эстель пошли переулками к верхнему выходу из столицы, где их должны были впоследствии подобрать. Телепат держал под контролем передвижения патрулей и аккуратно вел друзей в обход их путей. Когда троица лазутчиков добралась до заранее выбранной Сиреном стены, некромант перебросил легионера и девушку во внутренний двор и вернулся наружу, чтобы замаскировать магическую активность, написав огнем на стене ругательство, обращенное к регенту. Появившаяся через минуту охрана, зафиксировав акт вандализма и не найдя виновных, так как Туони сразу же убежал навстречу Сирену, вернулась на пост. В это время, воспользовавшись суматохой, Маша и Киф пробрались во дворец в указанную Сиреном комнату, где обнаружили графскую дочку, высланную отцом из неспокойных родных сухих краев в столицу для сохранности. Пытаться склонить ее к сотрудничеству не стали. Шис отравил ее укусом, введя минимальную дозу яда, только для обездвиживания. Маша переоделась в ее платье, получив относительную свободу передвижения по дворцу: в то время в столицу приехало большое количество аристократов и их детей, боявшихся за свои жизни в родных краях, и она спокойно могла расхаживать по коридорам, не привлекая внимания. Киф же предпочел маскироваться природным способом. С помощью Сирена они добрались до покоев, где держали Роэла. Но воин оказался внутри не один. Острый слух шиса уловил тихий разговор. Так как телепат не смог проникнуть в сознание этого ночного гостя, было решено подождать, пока он покинет комнату, и не рисковать понапрасну, вступая с ним в схватку. Киф обнаружил напротив входа в комнату нишу с манекеном в доспехах и решил наблюдать за дверью максимально наглым образом: прямо в двух шагах от нее. Маша же пошла прогуливаться по коридорам, стараясь не отдаляться на большое расстояние от нужной комнаты. Прошел час. Голосов из комнаты уже было не слышно. Сирен сообщил, что Роэл заснул. Но из комнаты так никто и не вышел. Маша же по неосторожности наткнулась на коридорный патруль, который проводил ее до покоев и настоятельно рекомендовал без нужды не покидать их. Пришлось дожидаться утра. Несмотря на обстоятельства, ей даже удалось выспаться. Разбудил девушку сигнал Сирена, сообщивший, что Роэл проснулся и покинул покои. Получив возможность осмотреть комнату глазами воина, телепат не обнаружил внутри никого. Кто был внутри покоев ночью, и как он покинул их, осталось загадкой. Освобождение товарища отложили до возвращения спасаемого. Сирен был убежден, что он покинул свою комнату ненадолго. И действительно, Маша даже не успела добраться до места, как Роэл уже вернулся, сопровождаемый стражником. Как только воин подошел к двери, на него напали, и Кифу пришлось вмешаться. Далее подоспела Маша, и вместе они справились с неожиданно сильным противником, успевшим все же ранить шиса. Добравшись до захваченных ранее покоев, группа быстро переоделась и двинулась к реализации финальной части плана побега. Все сильно осложнило ранение Кифа. Маша, под видом аристократки, с гувернером и слугой, чьи роли должны были исполнять Роэл и шис, не должны были привлечь внимания, но когда за дворянской дочкой следует гувернер, волочащий полуживого лакея, трудно оставаться незаметным. Всех спас проснувшийся артистизм Маши. Она весь путь до конюшен шла неспешной и гордой походкой и полным надменности голосом звала лекаря, проклиная слабый желудок своего слуги. На тех доброжелателей, которые не побрезговали подойти и подсказать направление этой избалованной, взбалмошной дворянке, девушка срывалась криками и требованиями предоставить ей врачевателя прямо в комнату для слуг. Естественно, эта процессия привлекла немало внимания, но пропажу Роэла еще не обнаружили, тревога не была объявлена, и все выглядело, как обыденные капризы власть имущих. У конюшен вскрылся первый недочет плана Сирена, все же, могучий телепат пользовался разумами простых смертных, которым свойственно ошибаться: готовым к выезду оказался только один экипаж, и каким образом его захватывать никто представления не имел. Маша, подавив панику, двинулась к золоченой карете, запряженной четверкой вороных коней. Конюх, стоявший подле нее, явно ожидал других лиц, но обрушившиеся на него крики и уверенные утверждения, что карета приготовлена именно им, заставили его затравленно наблюдать, как графиня Вестийская – судя по цветам платья – вместе с едва живым лакеем забираются в салон, а гувернер садится на козлы. Следуя плану, вести экипаж должен был Киф, так как лакейская форма мало отличалась от одежды кучера. Но ранение шиса все перевернуло. Уже выезжая из ворот дворца, Маша запоздало подумала, что в лакея нужно было одевать Роэла. Внутри кареты, она ощущала сильнейшую дрожь во всем теле. Она уверенно держалась у всех на виду, но оказавшись скрытой от чужих глаз, она сразу же расклеилась. Роэл кричал ей с козел, спрашивая о том, как им выбираться из города, а она не могла ему ничего ответить, ведь в обсуждении плана ничего такого не было: они просто должны были покинуть столицу по верхней дороге. Никто не говорил о постах, о том, что гувернер, ведущий карету, выглядит подозрительно, о том, что Кифа могут ранить. Ничего этого не предполагалось. И она не хотела ничего планировать сама. Она решила для себя, что спалит любого, кто решит их остановить, дотла, и вопрос решен. Эта мысль о новом пьянящем могуществе над стихией огня бодрила ее. Маша снова собралась с духом, и вовремя, ибо вспомнила, что в верхней части города в переулке их ждут младшие члены команды, а Роэл не знает, где. Открыв рот, чтобы прокричать ему об этом, она чуть не упала с сидения от резкой остановки. Двери распахнулись, и внутрь проник Туони, а за ним и остальные. Девушка совсем забыла о даре Сирена, и ей стало легче, когда она снова ощутила на своей стороне его могущество. Но на вопрос «как мы преодолеем пост на выезде из города» телепат виновато пожимал плечами. По его виду было видно, что он измотан ночными маневрами по переулкам от патрулей стражников и параллельным контролем населения дворца. Теперь Маша поняла, почему он допустил ее столкновение с патрулем в коридоре: любым силам есть предел, и Сирен своего достиг. Тогда она крикнула Роэлу, чтоб не останавливался на выезде, и приготовилась к бою. Но, по счастливой случайности, именно об этом экипаже было доложено посту охраны на верхнем выезде из столицы, как об особо важном, и стражники даже не пытались их остановить, а напротив вытянулись по струнке, не без удивления взирая на гувернера за поводьями.

Когда они, проскакав час, добрались до развилки, Киф попросил остановить карету.

- Во дворце уш-ше вовсю тревога, - начал он.

- Пропажу брата регента обнаружили почти сразу же, как мы покинули его стены, - подтвердил Сирен.

- С-са нами долш-шна быть погоня.

- Кавалерия императорского легиона приблизительно на полпути от Шеона до нас, - вторил ему телепат.

- Берите двух лош-шадей и уходите по оврагам к лесу, - шис махнул рукой на ответвление дороги вправо от основной. – Я поведу карету дальш-ше и оставлю ее, не доесш-шая до портала. Я ранен, и буду вам обус-сой. Да и командир заш-шдался меня.

Роэл быстро распряг двух лошадей и повел друзей по оврагам вдоль дороги. За спиной послышался слабый голос Кифа, понукающего оставшихся в упряжи животных тянуть тяжелую карету дальше. «Надеюсь, он не пропадет», - подумала Маша, оглянувшись на тронувшийся экипаж.

Пробежав вдоль дороги по оврагам, дабы не оставлять заметных следов, беглецы достигли леса. Только оказавшись под защитой деревьев, они смогли перевести дыхание и подготовиться к долгому пути.

- Тяжело будет без седел, - угрюмо произнес Роэл, набрасывая на спину одной из лошадей попону.

Что-то заметно надломило дух воина. Если не считать момент встречи во дворце, когда он буквально светился от счастья, увидев Машу с Кифом, пришедших его вызволять, он оставался смур и немногословен.

- Ничего, выдержим. И не такое переносили, - попыталась подбодрить его Маша.

- Я про лошадей. Тяжело им будет такой вес переносить, да еще и без седла.

- А… Ну да… - сконфуженно согласилась девушка.

- Верховой езде обучен? – обратился Роэл к некроманту. То, что Маша верхом ни разу не ездила, он уже был в курсе.

- Ну, если бы у меня были инструменты, мы бы могли убить одну, и я бы поднял ее. Тогда бы она слушалась меня… бы… - под давлением тяжелого взгляда Туони понял, что говорит что-то не то, и, замолкнув, помотал головой.

Роэл посадил к себе Сирена. Маша держала впереди себя крошку Эстель, а сзади сидел донельзя смущенный некромант. Он все никак не мог найти места своим рукам, не зная за что держаться. Когда он терял равновесие и рефлекторно обхватывал девушку за талию, лицо его резко наливалось багровым румянцем, а дыхание становилось тяжелым. При иных обстоятельствах Маше бы это только польстило, но непривычная поза, твердый лошадиный хребет, из-за которого она не могла усесться удобнее, и предвкушение долгого, нудного пути с подобными удобствами накапливали в ее душе раздражение. И все же, она держалась, понимая, что криками и руганью тут никак не поможешь. К счастью, принцесса оказалась тихой, кроткой малюткой, и хотя бы с ней не было хлопот. Она сидела спереди молча и без движения. Девушка вспомнила слова Сирена, произнесенные дома у Кифа. Ее уколола совесть за свое поведение. И действительно, маленькая девочка, потерявшая за короткий промежуток времени все: от родителей с братьями и сестрами, до богатства и положения в обществе, вполне достойно все это перенесла, а взрослая, считавшая себя сильной и разумной, Маша расклеилась при первой же опасности для своей жизни. Покрепче обняв свободной рукой девочку, она поклялась себе больше не падать духом ни при каких обстоятельствах. Лошадь мотнула головой, и девушка еще сильнее вцепилась ей в гриву. Ноги уже начинали гудеть от напряжения, но расслаблять их девушка не решалась, опасаясь не усидеть и скатиться под ноги своему скакуну.

Исключая неудобства и возможную погоню, эта поездка напоминала мирную прогулку. Лес довольно скоро кончился, и по обеим сторонам дороги раскинулись бескрайние поля (действительно казавшиеся бесконечными из-за отсутствия горизонта), по всем признакам, возделываемые. Маша не считала себя знатоком в сельском хозяйстве, но готова была клясться чем угодно, что поля эти были засеяны пшеницей. Это открытие, вкупе с еще несколькими наблюдениями, дало ей пищу для размышлений, чтобы отвлечься от тягостей непривычного способа передвижения. А думала она о том, как похож этот мир на обычную земную сказку. Могло ли быть так, что фантазии писателей так точно отражались в этом мире? Эльфы, орки, демоны, магия, Роэл как-то обмолвился и о драконах. И вот, она едет на лошади, спасаясь от погони. Сзади нее шумно сопит подающий большие надежды некромант, спереди тихо, без движения сидит принцесса, на поводе их лошадь ведет молодой рыцарь, с которым на одной лошади едет маленький, но уже седоволосый мальчик, неспособный самостоятельно думать, но, тем не менее, могущий залезть в голову любому человеку. И вся эта дикая история, предшествующая побегу. Казалось, прошло не меньше месяца с тех пор, как Маша попала сюда, хотя даже если учесть продолжительность местных суток, выходило не более недели земного времени. И за это время она успела поучаствовать в стычках с орками, наемными убийцами, разбойниками и революционерами. И смогла выжить, хотя часто была на волоске от гибели. Все как в безумной постановке. Ведь никому не интересно наблюдать, как кто-то без приключений пересекает континент и выполняет данное поручение без риска для жизни. И напротив, история без героев закончится, и далее рассказывать будет не о чем. А значит, автор обязан держать действующие лица на грани жизни и смерти, спасать из очевидно безвыходных ситуаций, и вести своих персонажей к финалу. От мыслей о том, что история эта должна будет закончиться, Маша испытала странное чувство неприятия. Она обнаружила, что, несмотря на опасности и неудобства, ей это приключение по душе. И внезапно осознала, что не хочет покидать этот мир. Но что, если это действительно выдумка? Тогда чья? И как она оказалась в плену чужих фантазий? «Может быть, я умерла? – холодом окатила девушку страшная догадка. – Возможно ли, что после смерти люди попадают в подобные места?» – она вспомнила последние минуты, проведенные на Земле. Удар в спину и тьма. Маша про себя хмыкнула: «Убита ревнивой пассией своего бывшего мужчины, - ее почему-то развеселила эта мысль, и, вдобавок, она вспомнила о Косте. – И, кстати, что он тут делает? Может, я - сценарист этой пьесы, а он – единственный человек из моего окружения, которого я хотела видеть? Или он тоже умер? – она никогда бы не подумала, что мысль о его смерти может быть приятной. – Умер раньше меня, а я после смерти попала к нему в это своеобразное чистилище. От него же никаких вестей не было с тех самых пор… Тогда зачем этой рыжей стерве убивать меня? – девушка нахмурилась, раздумывая о этой неувязке. – Нет! Это не ревность! Костя просто участвовал в каком-то грязном деле, и она его убрала, как свидетеля, а меня убила, узнав, что я начала искать его! – разыгравшаяся фантазия девушки уже начала перебирать возможные варианты этого самого грязного дела. – А спать с собой она его принудила! Да! Чтобы отсечь меня, не убивая лишних людей», - последнее предположение было откровенно притянуто за уши, но Маше от этой мысли стало так легко на душе, что она не стала критиковать эту версию событий.

Впереди начали угадываться очертания какого-то небольшого строения с треугольной крышей. В этом плоском мире горизонт не закрывал удаленные объекты, но зрение на такую дальность рассчитано не было.

- Что это там, у дороги? – прищурившись, спросила Маша.

- Харчевня для местных крестьян, - ответил Роэл. – Давным-давно это был богатый постоялый двор для купцов сверху, которым негде было остановиться в Шеоне. Но с постройкой портала ближе к городу нужда в нем отпала, и хозяин отдал заведение под трактир. Там мы закупим припасов в дорогу. Мы пойдем Дорогой Камня, старым путем, заброшенным после возведения портала. А там теперь безлюдно, другого шанса пополнить запасы может не быть. Не следует, конечно, показываться на глаза, но выбора нет. Будем надеяться, что Кифу удастся увести погоню, и убедить всех, что мы бежали через портал. Раз мы выбрались из императорского дворца, они могут поверить, что и проникнуть в портал нам по силам.

- И ведь по силам! – самоуверенно воскликнула девушка, чуть не свалившись с лошади.

- Конечно, - впервые за долгое время улыбнулся воин. – Но ни к чему так рисковать жизнями: небо хранит осторожных.

Харчевня, несмотря на солидность постройки, удручала своим внешним видом. От былого процветания не осталось и следа: новым хозяевам не хватало средств на содержание такого большого здания, и часть его, как и большинство пристроек, давно нуждались в ремонте. Относительно приглядно снаружи смотрелись только часть фасада у главного входа и используемая половина конюшни, где в тот момент находилась только пара кляч. Оставив Роэла пристраивать лошадей, Маша вместе с Туони и остальными пошла внутрь.

Главный зал харчевни резко отличался от помещений, в которых девушке уже довелось побывать в этом мире. Впервые она почувствовала все прелести старого доброго средневековья, такоко, каким она его всегда представляла. У хозяина не хватало денег на магическое освещение, и темноту внутренностей заведения, кроме тусклого света из грязных окон, рассеивали чадящие факелы и восковые свечи. Добрую половину обширного зала занимала свалка из мебели, исполняющая, судя по запаху, роль туалета. Напротив входа находилась стойка харчевника, куда Маша и направилась, огибая расставленные в беспорядке столы и стулья и стараясь держаться подальше от зловонной свалки. Хозяин заведения, лысый угрюмый бородач с огромным животом, выслушал просьбу посетительницы о небольшом обеде на пять персон, почесал в паху и хриплым басом позвал разносчицу, оказавшуюся по совместительству его женой. Появившаяся из дверей на кухню румяная полная женщина с добродушной улыбкой быстро усадила гостей за ближайший стол и пообещала в скором времени принести «лучшие кушанья, что есть к верху от Шеона». У Маши были серьезные сомнения на этот счет, но она вежливо поблагодарила хозяйку за радушие. Даже обстановка не помешала ей расслабиться, вытянув под столом одеревеневшие ноги. Туони сел справа, с другой стороны Сирен посадил Эстель, а сам устроился напротив. Беловолосый мальчишка вдали от города стал значительно тише, юная принцесса по-прежнему не издавала ни звука, даже обычно разговорчивый некромант сидел и молча ковырял ногтем столешницу.

Принесли еду в неожиданно чистой посуде. В тарелках дымилось что-то похожее на овощное рагу с пристроенными на край кусками мяса. Ударивший в нос аромат напомнил Маше о том, что она последний раз ела в гостях у Кифа, если эти водоросли, которыми питаются шисы, можно было назвать едой. Желудок требовательно заурчал, но девушка посчитала, что нужно прежде дождаться Роэла. Просидев так минут пять, она решила, что морить детей голодом слишком жестоко, и скомандовала начало трапезы. Быстро покончив со своей порцией, Маша в сытом блаженстве потягивала местное пиво, наблюдая, как ее спутники неторопливо обедают.

За спиной проскрипела входная дверь. «Ну наконец-то, - подумала девушка. – Неужели пристраивание лошадей в стойло занимает столько времени?» Но это был не тот, кого она ждала. Судя по звукам, вошедших было несколько. Самих шагов почти не было слышно, но шелестела ткань одежды и негромко позвякивали цепи. «Это погоня! Они нас догнали! Роэла схватили, теперь пришли за нами!» - метались панические мысли в голове Маши. Она внутренне сжалась в комок в наивной надежде стать незаметной в пустом трактире. Туони и Сирен продолжали жевать как ни в чем ни бывало, но Эстель, похоже, разделяла страхи девушки: она перестала есть и втянула голову в плечи. Взглянув на девочку, Маша вспомнила клятву, данную самой себе всего пару часов назад. Она выпрямилась, сжала челюсти и как бы невзначай положила руку на вилку, которой только что ела. «Первому, кто тронет меня или ее воткну вилку в глаз, а остальных сожгу», - глядя перед собой и все больше сдвигая вместе брови, думала девушка. Сирен тоже замер. Те, кто приближался сзади, подошли вплотную. Сердце девушки готово было выпрыгнуть из груди от волнения, но решимость ее была непоколебима. Вот незнакомцы обогнули их стол и попали в поле зрения. Облаченные в рясы, зловещие в колеблющемся свете настенных факелов, их фигуры прошелестели мимо, обдав сидящих легким запахом ладана. Маша мысленно отругала себя за паникерство и снова взялась за кружку с пивом, все же не сводя глаз с пришельцев-монахов. Их было пятеро. Они остановились у стойки хозяина. Самый большой из них, двухметрового роста с широченными плечами, о чем-то тихо переговаривался с харчевником. Тот снова позвал жену, чтобы она обслужила новых посетителей. Монахи выбрали стол чуть дальше от стойки хозяина. Проходя мимо Маши, здоровяк остановился. Сразу же остановились и его спутники, подобравшись. Тень, отбрасываемая капюшонами, не позволяла рассмотреть лица, но девушка сразу поняла, что их взгляды устремлены на нее. Она медленно поставила кружку и снова положила руку на свое импровизированное оружие. Большой монах шумно потянул воздух носом, постоял немного без движения и затем наклонился к ближайшему своему спутнику, что-то ему шепнув. Четверка монахов проследовала дальше к столу, который уже протирала радушная хозяйка, искоса озабоченно поглядывая на здоровяка и Машу. Монах, не спрашивая разрешения, сел напротив девушки, рядом с Сиреном, который снова беззаботно поедал свою порцию.

- Как давно ты прочищалась, дитя мое? – голос здоровяка в рясе оказался неожиданно теплым, спокойным и по-отечески добрым.

Не зная, что ответить, Маша посмотрела на Туони, ища помощи. Но тот лишь поморщился и продолжил работать челюстями, уткнувшись взглядом в тарелку. Перебирая в уме варианты, что мог иметь в виду этот странный тип, девушка хлопала глазами с дурацкой смущенной улыбкой на лице.

- От тебя пахнет нечистью, - не дождавшись ответа, продолжил монах. – Тебе срочно нужно прочистить душу, дабы скверна не укрепилась в ней.

- Я ее проверил, нет у нее скверны, - недовольно пробурчал некромант.

Капюшон плавно повернулся на него, и незнакомец снова заговорил своим мягким, почти нежным тоном:

- Играющий-с-тьмой, не вводи это невинное дитя во грех. Ее душа действительно чиста, но от нее пахнет демоном. Если в том твоя вина, покайся и оставь это неугодное Йову дело.

Туони только фыркнул в ответ и отвернулся, подвинув свою тарелку в сторону. Капюшон снова обернулся своим темным зевом на Машу, и она не выдержала давления этого массивного человека:

- Г… где я могу очист… прочиститься?

Девушка надеялась, что монах не станет этим заниматься непосредственно на месте, а подскажет ближайшие места, где это можно сделать. Тогда она может смело пообещать ему непременно сходить туда и избавиться от навязчивого богослова.

- Я сам бы мог дать тебе прочищение, но мы с братьями спешим в Эпис…

Маша прикусила язык, чуть не ляпнув, что их компания направляется туда же. Попутчики в лице этих мрачных монахов – наверняка та еще радость.

- …но вы можете сходить… - здоровяк надавил на слово «вы», и его капюшон качнулся в сторону Туони, - в любой храм Шеона.

Тут он поднялся и всем своим массивным телом перегнулся через стол, приблизив свое лицо к лицу девушки. Та испуганно отстранилась и сжала вилку так, что побелели костяшки пальцев.

- Ты не из нашего мира, дитя, - голос монаха приобрел металлические нотки. – А твой друг не все тебе рассказывает. Сходи в храм! Обязательно посети храм!

- Д… да, конечно схожу, - торопливо выпалила Маша, чуть не падая со стула.

- Благословенны будьте, дети мои, - монах пальцами в воздухе описал фигуру, по-видимому, являвшуюся аналогом земному крестному знамению.

Монах присоединился к своим собратьям. Вместе они быстро отобедали и, поблагодарив хозяев, двинулись на выход. Роэл объявился только через полчаса, когда все уже поели и начали клевать носом. Маша за это время выпила уже три кружки местного легкого пива и не заметила, как захмелела. И это, вероятно, то, что ей нужно было для снятия стресса последних сумасшедших дней. В предстоящем тяжелом, долгом пути она уже видела не тяготы и неудобства, а спокойное путешествие без погонь, драк и засад. Впрочем, ни от чего из вышесказанного друзья не были застрахованы. Но в сдобренную хмелем голову девушки плохие мысли не проникали. Когда за столом появился Роэл, она одарила его самой теплой и нежной своей улыбкой, которую он не заметил, поторопившись приняться за еду.

- Сейчас столкнулся с инквизиторами. Видели их? – сказал он возбужденно и, подцепив вилкой кусочки чего-то, похожего на рагу, отправил пищу в рот.

Туони снова фыркнул, а Маша, не переставая улыбаться, утвердительно кивнула. Воин прожевал и продолжил:

- Они направляются туда же, куда и мы! Представляете?

Снова кивок, но нос девушки слегка сморщился, выдавая неприятность ее мыслей по этому поводу. Роэл снова не заметил этого.

- Жаль, что они вынуждены следовать фикху, - разочарованно добавил он и снова принялся за еду.

Маша уже поняла из его тона, что монахи не смогут разделить с ними путь, и что это за фикх такой, который только что спас ее от их компании, ей было совсем не интересно. Но некромант не мог в подобной ситуации сохранять молчание:

- Фикх – кодекс инквизиторов. Свод правил, одно из которых запрещает им пользоваться телепортами и транспортом, а так же делить дорогу со случайными попутчиками, - лекторским тоном пробубнил он.

- Ух ты! Теперь все ясно, – наигранно воскликнула Маша и поспешила перевести тему, пока Туони не решил пересказать ей весь этот кодекс: - Роэл! А где ты отсутствовал все это время?

Пришлось немного подождать, пока он аккуратно прожует и ответит, но мозг девушки уже был спасен от очередной пытки. На всякий случай она всем своим видом показывала, что ее всецело поглотил вопрос долгого отсутствия их неформального предводителя.

- О… да! Я встретил крестьянина, который сюда возит овощи, и купил у него телегу. Теперь вам не придется ехать верхом. Постелем соломы, и спите хоть до Бории.

Маша готова была расцеловать его за эту новость. Поездка в телеге, конечно, не та, что в карете с магическим амортизатором, но те пара часов, которые девушке пришлось просидеть на спине лошади, были ни с чем не сравненной пыткой, и она была счастлива, что не придется ее испытывать ближайшие несколько дней подряд.

- А мы едем в Борию? Я думала, нам в Эпис.

- Дорога на Эпис проходит через Борию, и, я думаю, разумно будет заехать в замок моего отца, пополнить припасы и снарядиться. Я в этом лакейском одеянии чувствую себя голым. Да и оружия нет. А в замке мы обзаведемся всем необходимым.

- Хм. А если нас будут там ждать?

Роэл нахмурился: Маша напомнила ему недавнее неприятное открытие.

- Я не знаю, зачем моему брату нужно было меня убивать, но отец этого, я уверен, не одобрит ни за что. Поверь мне, мы будем в безопасности. Я обещаю.

Оптимистичный настрой победил сомнения, и девушка согласно кивнула. Она уже побывала в двух дворцах и форте, но настоящего замка еще не посещала. «Магия, принцессы, орки, эльфы, зомби с големами, демон где-то бродит. Скоро замок будет, - весело подумала она. – Останется еще дракона с руки покормить». Она хихикнула своим мыслям и подняла руку, требуя еще кружку пива.

Глава 14.

Семь местных дней уже продолжалась поездка. Заброшенная дорога радовала ровным покрытием и отсутствием неожиданных встреч. Кроме монахов, которых путники догнали только к вечеру первого дня, они не встретили ни единой души. Роэл ехал верхом, сидя в стареньком, потертом седле, купленном у запасливого харчевника. Он то и дело срывался вперед, разведывая дорогу. Хотя эти предосторожности были ни к чему, воин не мог долгое время выдерживать ту черепашью скорость, с которой вторая лошадь тащила телегу. Правил повозкой Сирен, добровольно вызвавшийся кучером. Конечно, вопрос наличия свободной воли у телепата, неспособного самостоятельно мыслить, не имел уверенного ответа, но никто не возразил. Туони все внимание свое уделял свитку, который он вынес из штаба Ордена вместе с арбалетом и магическим обручем. На расспросы Маши, которая уже на второй день устала от однообразного, вяло проплывающего мимо пейзажа и пыталась разговорить некроманта, тот отвечал уклончиво и неохотно. Оставив тщетные попытки найти в нем собеседника, девушка попробовала найти общий язык с принцессой. Но та все еще была подавлена, и отвечала односложно, а чаще всего просто короткими движениями головы. С телепатом же разговор завязался легко и непринужденно. Правда через некоторое время у Маши возникло вполне обоснованное подозрение, что она разговаривает сама с собой, вдобавок, это общение оказалось довольно утомляющим. В итоге, ее развлечения состояли из отрывистых бесед с Роэлом в минуты, когда повозка догоняла его, и некоторое время он ехал рядом, и опустошения бочонка с пивом из закупленных в дорогу припасов.

Когда бочонок пенного напитка уже грозился показать дно, Маша вспомнила о недавно обретенных магических навыках. Как объяснил Сирен, вместе с возможностью самостоятельно мыслить, он так же потерял способность запоминать что-либо. Важную для себя информацию ему приходилось хранить в головах других людей. Естественно, для роли банка памяти он выбрал того, кто был неотлучно при нем: своего отца. А когда над его жизнью повисла угроза, телепат передал свою память из головы родителя в голову девушки вместе со знаниями пироманта и его мастерством. Новые навыки и полезные сведения хранились глубоко в ее памяти, и добраться до них было не так просто. Но, тем не менее, прослушав сжатый рассказ Сирена об основах магии, Маша научилась паре простых заклинаний. Телепат предостерег ее от дальнейшего копания в скрытых знаниях до тех пор, пока она не освоит практическую сторону этого нового для нее искусства. Как у любого жителя низких миров, где связь маны с физическим миром очень слабая, у нее не было опыта в управлении магическими потоками, и попытка воспроизвести заклинание высокого уровня могла привести к непредсказуемым последствиям. И потому, свежеиспеченная чародейка с криками и улюлюканьем начала практиковаться в метании огненных стрел по камням, деревьям, а иногда и по мелкой живности, которая попадалась на глаза. Меткость ее оставляла желать лучшего, так что ни один из зверьков не пострадал. Позже, когда хмель покинул ее голову, ей стало совестно за распуганную живность и сожженную дотла рощицу, но, допив остатки пива, она успокоилась на этот счет. Судьбу рощицы позже чуть не разделила и повозка, на которой ехали герои: неосторожно выпущенный Машей огонь запалил сено, использовавшееся вместо подстилки. Ехать им дальше снова верхом, если бы Туони вовремя не среагировал и не потушил быстро разгорающееся пламя магическим пасом. Пришлось некроманту отложить свой свиток и научить начинающую волшебницу защите от воспламенения.

Последнюю ночь пути, уже у самых границ Бории, путники провели около заброшенной деревни, каких они повстречали уже множество. Роэл занялся лошадьми, Туони обустраивал спальные места: Маша и Эстель спали в телеге, а мужчины, как обычно, располагались на земле, вокруг костра. Сирен принес хворост и бросил его в огненный гейзер, фонтанирующий из центра аккуратно выложенного камнями круга. Создательница гейзера завороженно наблюдала за своим детищем, глазами отражая полыхающее пламя. Только моросящий противный дождик портил благодушное настроение.

- А почему бы нам не заночевать в деревне? – спросила она, в голове проворачивая идеи, как с помощью своих новых способностей можно защититься от мелких холодных капель, падающих с неба.

- Дома брошены, - ответил Роэл таким тоном, будто это был очевидный аргумент против.

- И-и-и?.. – вопросительно протянула девушка.

Воин остановился у второй лошади, впряженной в телегу, и повернулся к ней лицом, в котором читалось растерянность.

- У вас что, можно ночевать в заброшенных домах?

- У нас в парках нельзя, а в заброшенных домах – сколько душе угодно.

- И ничего не происходит с теми людьми, кто так делает?

- Ну, если они ночуют в заброшенных домах, то с ними, как правило, уже что-то произошло. А что у вас происходит?

Роэл замялся и начал освобождать лошадь от оглоблей. По хмурому взгляду можно было понять, что он ни разу не подвергал сомнениям это суеверие, но никогда особо и не задавался вопросами по этому поводу.

- Просто, будет плохо. Вот и все.

Маша посмотрела в сторону некроманта, уже разложившего подстилки и снова взявшегося за свой ненаглядный свиток. Над его головой парил «светлячок» - магический источник света. Туони мог бы ответить на ее вопросы, но слушать его лекции на ночь глядя, девушке не хотелось.

- Ладно, я пойду прогуляюсь перед сном, - сообщила она и двинулась в сторону рощицы, за которой располагалась деревня.

- Будь осторожна, - крикнул ей в спину воин. – И далеко не уходи.

- Хорошо, мам. Со двора ни ногой, - съязвила Маша, вспомнив, как это обычно делал Костя.

Пройдя насквозь рощицу, она вышла к группе ветхих деревянных домиков с покосившимися крышами и заколоченными окнами. Девушка прошлась по улочке между низкорослых строений и попыталась заглянуть внутрь самого большого, в два этажа, и на вид лучше сохранившегося. Но в щель между досками невозможно было что-то разглядеть из-за густой темноты внутри. Тогда она подошла к входной двери и остановилась, не уверенная, что сможет выжечь ее, не спалив при этом дотла весь дом. Робким движением она потянулась к ручке и потянула на себя. Дверь отворилась почти без скрипа. Проклиная про себя Роэла за свои трясущиеся поджилки, она попыталась убедить себя, что все сказанное им – не более чем суеверие. Сотворив на ладони «светлячка», девушка почувствовала, что страх отступает. Она вытянула вперед руку с освещающим заклинанием, пуская его внутрь. Миниатюрное солнце медленно проплыло до центра комнаты, занимающей, видимо, весь первый этаж, и прилипло к потолку. Маша на цыпочках, будто вор, опасающийся потревожить хозяев дома, зашла внутрь и огляделась. Бывшие жильцы вывезли всю мебель, кроме длинной скамьи у стены и массивного комода. И не было похоже на то, что дом покинули давно. Не видно было ни годовалого слоя пыли, ни обычных в таких случаях зарослей паутины по углам. Подчиняясь воле чародейки, волшебный свет загорелся ярче, осветив дальнюю от входа стену. Стала видна каменная громада печки, которая будто, как и Маша, совершила путешествие с Земли, только при этом довольно сильно подросла. Перед ее открытым черным зевом стояла маленькая детская табуретка. Девушке показалось, что в темноте нутра печи что-то блеснуло, и она подошла поближе. Это оказался тлеющий красный уголек. Маша испугалась. «Кто-то был тут совсем недавно! Роэл был прав. Надо скорее уходить отсюда, - мелькали мысли в ее голове, но сама она уже аккуратно перешагивала табурет, чтобы взглянуть поближе на уголек. – Может, это призраки? Но тут же никто, вроде, не умирал». На втором этаже послышалось шуршание. У девушки зашевелились волосы на затылке, и она замерла. Шорох вскоре стих. «Мыши, - облегченно вздохнула она. - Ну конечно мыши. Напугалась, как девочка». Подойдя поближе к печи, Маша разглядела то, что она приняла за уголек: это что-то не тлело, а блестело в свете магического светильника. Она наклонилась, чтобы залезть внутрь и достать этот блестящий предмет, но он внезапно мигнул и произнес высоким, писклявым голоском:

- Здрасьте!

Девушка тут же выпрямилась и отступила назад, споткнулась о табурет и упала навзничь, ударившись затылком о пол. Перед глазами поплыли круги, а в ушах раздалась барабанная дробь.

- Нет-нет-нет, не пужайтесь, молодая барышня, - прозвучал крикливый панический писк у самого уха.

Маша тут же приняла сидячее положение и опасливо отползла от обладателя этого тонкого голоска. Это существо уже покинуло свое укрытие и стояло перед ней, нервно переминаясь с лапки на лапку. Оно было похоже на крысу ростом в полметра, стоящую на задних лапах. Зверек был одет в рубаху из грубой ткани, доходившую ему до щиколоток, и обут в деревянные грубо вырезанные башмаки. Над остроносой мордочкой блестел единственный рубинового цвета глаз. Место второго занимал рубец.

- Я хороший! – истерично пищало существо. – Вот, смотрите!

Оно протянуло к девушке свои маленькие, как у младенца, ручки с ухоженными ногтями, выделяющиеся на фоне общей неопрятности его внешнего вида.

- Видите?! Я хороший! Не нужно бояться. Меня бояться не нужно, - повторял зверек.

- Х… хорошо, - пересохшим ртом прохрипела Маша, и, прокашлявшись, спросила: - А ты кто?

- Я дух дома. Меня зовут Нашин. Я хороший. А как зовут тебя?

- Маша…

- О-о-о! Маша! Люблю, когда у кого-то имя походит на мое. Маша, Нашин. Нашин, Маша, - нараспев запищал он.

- Так значит ты – домовой?

- Да, я – домовой, - смущенно подтвердило существо и поспешно добавило: - Но я хороший! Хочешь чаю? Огородник мой тоже хороший, дает мне чай. Немного, но нам хватит, у меня есть про запас.

Домовой с необыкновенной для его маленьких ножек скоростью пронесся через комнату к комоду. Его передвижения сопровождались быстрым перестуком деревянных башмаков. Он порылся в нижнем ящике и так же быстро вернулся с бумажным свертком, протянув его своей гостье. Маша приняла свернутый клочок бумаги. Красный глаз-бусинка существа выжидательно таращился на нее. Мордочка его сияла от счастья. Девушка развернула сверток. Внутри действительно оказалось что-то похожее на мелкорубленные листки чая.

- Ой, что же это я?.. А кружки? А чайник? – домовой всплеснул руками и умчался по лестнице на второй этаж.

Сверху послышалась возня, звуки борьбы и визг. Дух появился на лестнице, шипя через плечо на кого-то позади себя:

- Никто не пришел. Откуда у нас гости. Я просто хочу попить чай. Один!.. Из двух кружек!..

Возвращался он медленно, аккуратно держа в одной руке видавший виды чайник, а в другой – две крошечные чашки. На вопросительный взгляд девушки, домовой неохотно ответил:

- Это мой брат, Гашин. Он… нехороший. Но он не помешает. Я его обманул. Я хороший и хитрый. Сейчас позову огневого, он согреет воду. Ой… А воды-то нет. Пустая моя голова… Я сейчас. Подождите. Только не уходите! Я быстро!

И он, подтверждая свои слова, вихрем умчался за дверь наружу. Оттуда снова послышался его приглушенный истеричный писк. Он вернулся мгновение спустя, шагая вперевалку и кряхтя от тяжести полного чайника. Подойдя к печке, домовой поставил чайник на пол и полез внутрь, что-то негромко приговаривая. Маша встала, оправила платье и подошла ближе, чтобы расслышать, о чем он шепчет.

- …Ну пожалуйста, Аркх. Ты все время спишь. Мне нужно-то чайничек подогреть и спи дальше. Очень нужно. Чаю хочется, - умоляюще стонал Нашин.

- Кхм… - привлекла внимание к себе девушка. – Если нужно подогреть что-то, то это же моя специальность! Давай сюда свой чайник.

Схватив с этими словами наполненную водой жестянку, она приподняла его над собой одной рукой, а свободную расположила под ним ладонью вверх. Крошечное усилие воли, и в потолок ударила струя пламени, скрыв руку с чайником и вызвав истеричный визг домового. Маша про себя поблагодарила Туони за то, что он научил ее защитному заклинанию. Без него она могла получить ужасные ожоги, а так – даже рукав платья не подпалило. Успокоив истошно вопящего Нашина, она разлила кипяток по чашкам. Домовой, все еще беспокойно поглядывающий на темную подпалину на потолке, заварил чай, и, посетовав на недостаток мебели, с диким скрежетом перетащил скамью от стены к печке. Причем сделал это с такой легкостью, что его недавние потуги с чайником показались Маше игрой. Усевшись, девушка долго не решалась отхлебнуть варева потустороннего существа, но суетливость домового в проявлении гостеприимства тронула ее. Чай оказался довольно вкусным. Правда, без сахара, и отдавал луговой травой.

- Простите, что ничего нет к чаю, - всхлипнул домовой. – Мельничный делал отличные булочки, но он сгорел два сезона назад. Молния попала. Я помогал тушить. Никто больше не помогал, и он сгорел.

Маше тяжело представлялось сказанное, но переспрашивать она не стала. Острый нос духа угрюмо уткнулся в чашку. Единственный глаз заблестел от проступившей слезы.

- А почему другие не помогали? – поинтересовалась девушка, стараясь сделать голос мягче.

- Они нехорошие…

Из-под лестницы послышалось тихое «мяу», и оттуда на свет вышел маленький, тощий котенок. Он осторожно подошел к девушке и домовому, уселся между ними, мяукнул еще раз и начал вылизывать черную шерстку с белыми подпалинами, похожими на седину.

- Ух ты! – воскликнула Маша. – Это Ваш котенок?

- Ну, выходит, мой. Его маму не забрали с собой люди, когда уходили. Она ушла жить тут рядом, в лесочек. А на днях слышу, кричит оттуда кто-то. Ну, думаю, пойду, погляжу, что там такое. Прихожу, значит, и вижу: братья Харид и Зарид, самые нехорошие в деревне нашей, убили эту самую кошку и лезут под камень за вот ним, - Нашин кивнул на котенка. – Ну, я их прогнал, а потом до вечера сидел его выманивал. Испугался очень, шипел, лапкой бил, но я его достал. Уж не знаю, где она нагуляла, но больше никого не было. Может, разбежались, а может, и проглотить их уже успели… Вот теперь ума не приложу, что с ним делать. Кормить мне его нечем. Он пытается на мышей в подвале охотиться, но маленький еще, да и слабенький от голода, - мордочка домового просветлела от пришедшей в голову идеи: - А заберите его с собой! Он погибнет тут! Выйдет поискать съестного из дома и Харид с Заридом его поймают.

Девушка посмотрела на исхудавшее животное и, ни секунды не сомневаясь, одобрительно кивнула.

- Как зовут-то его? – спросила она, протягивая руку, чтобы погладить котенка.

- Так… не назвал никто. Вот Вы его и назовите как-нибудь.

- Хорошо. А кто ты у нас? Мальчик или девочка? – Маша подняла котенка. Тот отнесся к досмотру флегматично, даже не перестал вылизывать лапку. – Мальчик! Как же тебя назвать?

Котенок мяукнул, напоминая о том, что ему неудобно производить вылизывание в висячем положении. Пришлось отпустить его на пол, погладив после по спине. На ласку кот отреагировал точно так же, как и на досмотр половых признаков.

- Назову тебя в честь твоего спасителя… Няшей.

Домовой подпрыгнул на месте, расплескав свой чай, и довольно взвизгнул:

- Люблю, когда у кого-то имя походит на мое.

Нашин уговаривал Машу остаться на ночь. Даже предложил ей свое место в верхнем ящике комода. Но она рассказала о друзьях, что ее ждут, и он вынужден был отпустить девушку. На улице уже было довольно темно. На черном небе тускло мерцали звезды. Маша, держа котенка за пазухой, стояла во дворе только что покинутого дома и смотрела вверх. Раньше она не замечала, что в этом мире есть звезды. Если верить Туони, то небо тут твердое. Тогда откуда эти мерцающие точки? Она пригляделась к самым крупным из них и заметила, что у них проглядывается рельефность. «Это же Маленькие луны! – восхитилась своей догадливости девушка. – Упало сверху пара метеоритов, они тут и решили, что небо твердое. Варвары». Преисполненная чувством превосходства над своими темными, суеверными спутниками и всем населением этого мира, она двинулась к рощице, сквозь деревья которой просвечивали огни костра. Оттуда ей навстречу уже выдвинулась спасательная команда в лице Роэла и юного некроманта, обеспокоенных ее долгим отсутствием. «Наверняка, Сирен сказал им, что все со мной в порядке, но они ж не послушают», - улыбнулась про себя Маша и помахала им рукой.

- Да говорю же, оно действительно твердое! – не унимался Туони.

- Ага, и в заброшенные дома нельзя заходить, - дразнила его девушка. – А я вот зашла, чай попила и новым спутником обзавелась, - она отщипнула еще мяса и положила его перед котенком, который хоть и уже наелся, но возможности пожевать не упустил.

- Заходить можно. Оставаться нельзя. Домовые имеют полную власть над тем, что у них в доме. Они легко двигают мебель, могут парализовать или даже убить жильцов своего дома. Но принесенные извне вещи и пришедшие гости вне их власти. Нужно время, чтобы они смогли воздействовать…

Маша нарочито громко зевнула. Некромант обиженно насупился и пробурчал:

- А небо все равно твердое.

- Туони, не трать слов, - рассмеялся Роэл. – Будем в Эписе – сама все увидит.

- И тебе повезло просто. Некоторые домовые способны долго оставаться в своем уме и не нападать на людей, - не унимался он. – Зависит от людей, что с ним жили, материалов, из которых изготовлен дом, его размера и многого другого. Скажи, ты заметила, у этого… Нашина были ухоженные ногти?

- Ну да. Он их мне в лицо постоянно совал, тяжело было не заметить. Как после manikjura ногти.

- После чего? – не понял русского слова Туони.

- Хорошие у него были ногти, хорошие, - решила не вдаваться в подробности девушка.

- Ну вот! У них руки – это главный показатель. Пока они человеческие и ухоженные, домовой не опасен. А выглядел он как мышь, потому что у него где-то в подвале завелись полевки. Домовые всегда становятся похожи на жильцов.

- Пошла я спать, - зевнула еще раз Маша, завершая ставшую скучной беседу.

Некромант обиженно нахмурился, достал свой свиток и зажег «фонарик» над головой. А она, сграбастав в охапку котенка, полезла в повозку к уже сопящей принцессе.

Ночью Машу разбудил странный звук, доносившийся откуда-то совсем рядом. Вокруг царила кромешная тьма. Луны и звезды, которые она видела вечером, пропали бесследно. Звук раздался снова. Теперь девушка поняла, кто издает его. Аккуратно, боясь потревожить свернувшуюся рядом калачиком Эстель, она прокралась к краю повозки и скорее почувствовала, чем разглядела шипящего и грозно урчащего котенка. Маша попыталась успокоить его поглаживанием, но тот игнорировал ее старания. Тогда она решила узнать, кто же его так беспокоит, и зажгла над головой «фонарик». Магический свет смыл непроглядную тьму и обнажил перед девушкой небольшое мохнатое существо с перепончатыми крыльями за спиной, которое мгновенно поспешило убраться подальше из освещенного участка. Маша уже приготовилось поджарить уродца-лазутчика, но он успел скрыться в темноте. Тогда она усилием воли увеличила радиус освещения. Еще одно существо, на вид неотличимое от первого, попало в поле зрения и так же попыталось скрыться. От неожиданности она сразу же метнула в него огонь и промахнулась. Второго шанса себя убить существа ей не дали, мгновенно растворившись между деревьев в рощице у деревни.

- И больше чтоб я вас тут не видела! – крикнула им вдогонку раздосадованная девушка и тут же прикрыла рот рукой, вспомнив, что все еще спят.

Утром Она рассказала о происшедшем, и Туони сразу заявил, что она видела тех самых плохих домовых, о которых ей рассказывал Нашин. И что вне своего дома они не опасны, и могли навредить разве что котенку. По неизвестной причине новый питомец Маши оказался некроманту не по душе, и он не пытался это скрыть, говоря о нем в пренебрежительном тоне.

Позавтракав, друзья продолжили путь. Со слов Роэла, к середине дня они должны были достичь Фреха, крупнейшего города Бории, выросшего рядом с замком его семьи. Там воин предложил сделать небольшую остановку.

- Но что нам нужно в городе? – спросила Маша, дожевывая остатки завтрака.

Роэл замялся и отвел глаза. Он посадил Эстель в повозку, и после этого приглушенно ответил:

- Я не могу явиться домой в этом, - он показал на свою одежду. – Мне нужны доспехи и оружие. Да и… - воин осекся. – Нет, ничего.

- Понятно… Так бы сразу и сказал, - улыбнулась ему Маша, и он улыбнулся ей в ответ.

- И еще… - голос Роэла понизился уже до шепота. – Я потратил все деньги на телегу и припасы. Ты… Не одолжишь мне немного? В замке я верну.

Девушка негромко рассмеялась.

- Конечно я дам тебе денег. И возвращать не надо. Мы должны были сразу поделить расходы. Да и еще… Туони хочет найти деда, ему со мной по пути. А ты шел домой, и дальше ты не обязан меня сопровождать, - воин открыл было рот, чтобы выразить свой протест, но Маша поспешно продолжила: - Поэтому, я хочу тебя нанять.

Роэл сначала облегченно улыбнулся, затем его лицо приобрело серьезное выражение. Он нагнул голову в поклоне и отчеканил:

- Для меня будет честью служить вам.

Девушка снова улыбнулась и покачала головой, размышляя о том, много ли, действительно, чести в служении безродной пришелице из другого мира.

Глава 15.

Борийский замок был построен более ста сезонов назад. Изначально на его месте поставили крепость для защиты от враждебно настроенных в то время к людям гномов. Это была типичная имперская крепость, не рассчитанная на мощные осадные орудия технологично развитого горного народа, поэтому ее почти сразу сравняли с землей. Получив от коротышек эту оплеуху, горделивые имперцы вернулись и построили сразу замок. Причем подошли к вопросу основательно: привезли на постройку крепчайший керийский гранит и каждый блок обработали магией. И вот, за полсезона под прикрытием трех легионов на холме у реки Бренн вырос замок с толстыми красными стенами и возвышающейся над ними Стеклянной Башней. Гномы не мешали строительству, опасаясь ввязываться в схватку на равнине сразу с тремя легионами, но, как только строительство было завершено, и основные силы покинули местность, выкатили из своих подземных арсеналов орудия. Когда армия бородатых коротышек подошла вплотную к новеньким стенам укрепления, с башни на них полился огонь и посыпались молнии. Проклиная себя за легкомыслие, гномий король, лично командовавший атакой, отвел войска и приказал начать обстрел башни. И тут их ждал новый сюрприз: из сотни снарядов, выпущенных в стеклянную конструкцию, в цель не попал ни один. Упрямые гномы все же пошли на штурм и были разбиты еще на подходе к воротам, которые были издевательски открыты во время обстрела защитниками замка. Оценив силу империи, горный народ впредь старался прибегать к дипломатии, нежели к оружию. В конце концов, это привело к взаимовыгодной торговле, а позже – к полноценному сотрудничеству между соседствующими народами. Со временем у неприступного замка вырос город, треть населения которого составили гномы.

Специализирующийся на механике и технологичных артефактах, горный народ привнес в классический образ имперского города свои нотки. По всему городу, названному на гномий манер Фрехом, можно было увидеть различные технологичные, непривычные для этого магического мира, диковинки: лифты, трубы пневматической почты, автомобили. Так же этот город единственный в империи был электрифицирован и имел некое подобие метрополитена, соединяющее подземные кварталы гномов. В один из этих кварталов, торговый, и повел своих друзей Роэл.

«Метро» Машу не впечатлило: платформы с невысокими бортиками, неспешно движущиеся по рельсам в кромешной тьме узких тоннелей, конечно не шли ни в какое сравнение с земным общественным транспортом. А вот сами жители подземных кварталов показались ей интересными. Коренастые гномы ростом не превышали полтора метра. Зато шириной плеч они могли соревноваться с самыми крупными представителями человеческого рода. Такие непривычные человеческому глазу пропорции в телосложении выглядели необычно, но не уродливо. Маша почему-то ожидала от такого телосложения походки вразвалочку, но ходили гномы прямо и довольно грациозно для своей массивности. Гномы женского пола на глаза почти не попадались. Роэл объяснил это тем, что они почти все заняты на мелком производстве: пальцы мужчин этого племени слишком короткие и толстые для тонкой работы. Гномки на внешний вид были намного ближе к людям. Тоже низкого роста, с плотной, но не слишком, фигурой, они вполне могли сойти за жительниц Земли. Правда, рассмотреть их все не удавалось: шустрые гномки бегали без остановок, проталкиваясь сквозь сборища бородатых собратьев-мужчин. Только в магазине, куда привел друзей Роэл, Маша смогла удовлетворить свое любопытство в полной мере: хозяйка заведения оказалась женщиной.

- О! Роэл! Сезон был скуден без тебя, - поприветствовала воина гномка. С долей ехидства, как показалось Маше.

- И я счастлив тебя видеть, Герея. Как идут дела в лавке? – в тон ей ответил воин.

Названная Гереей гномка сидела за прилавком, из-за чего сложно было оценить ее рост, но, почти наверняка, он не превышал стандартных для ее народа полутора метров. Левой рукой она держала карандаш, которым, по-видимому, заполняла массивный гроссбух, лежащий перед ней. Если бы не улыбка, играющая в уголках ее губ, можно было подумать, что она не рада посетителям. Ее большие, по-детски чистые карие глаза не выдавали чувств своей хозяйки.

- Торговля процветает. Скоро буду рыть еще один ярус склада, - гномка прищурилась, из-за чего у ее глаз собрались морщинки. – Что у тебя с глазами?

Роэл смущенно отвел взгляд.

- Я надеялся, ты не заметишь…

- Надейся лучше на то, чтоб другие не обладали моей зоркостью. И скажи спасибо своему брату. Из-за его указа о военном положении в коридорах темно: экономим энергию. И все равно, зря ты спустился сюда.

- Я ненадолго. Мне только доспех купить… А почему Нолтон издает указы? Отец в отъезде?

- Лорд Далрат… болен, - Герея захлопнула гроссбух и поспешила сменить тему, давая понять, что не хочет быть тем, кто сообщит плохую новость: - Доспехи, значит, хочешь прикупить… А свои куда дел? В карты проиграл?

Роэл покраснел, покосившись на свою одежду, и ничего не ответил. Но гномка и не ждала ответа, а уже встала из-за прилавка и направилась куда-то вглубь помещения. Воин проследовал за ней. Немного помявшись, Маша пошла вслед за ними, оставив самых юных членов команды и своего питомца скучать в фойе.

Боясь потерять Роэла с хозяйкой магазина в темных проходах между стеллажей, девушка перешла на быстрый шаг и на полном ходу врезалась во что-то твердое. От неожиданного удара, она потеряла равновесие и чуть было не упала, но чьи-то крепкие руки удержали ее. Осознав через секунду, что кто-то держит ее руками, она изготовилась ударить нахала рукой в лицо. Видимо ощутив это, противник отпустил ее и отскочил в сторону.

- Маша, что с тобой? – послышался взволнованный голос Роэла.

Разглядев в едва видимом силуэте своего оппонента знакомые очертания, девушка успокоилась.

- Напугал меня… Я думала, вы уже далеко ушли. Почему тут так темно?

- Я уже говорила про указ и экономию энергии, - откуда-то рядом раздался голос Гереи. - Держитесь, спускаемся.

- С… спускаемся?! –переспросила Маша.

Она была совершенно не готова к такому повороту и растерянно зашарила руками вокруг себя в поисках опоры. Нащупав гладкую поверхность стены, девушка облегченно выдохнула, но рука ее неожиданно поползла вверх вместе со стеной. Она снова чуть не упала, и опять ее удержали сильные руки воина. Благо, спуск длился недолго. Как только лифт остановился, раздаваясь эхом по каменным стенам подземелья, прозвучали уверенные шаги гномки, и через мгновение из ламп на потолке тускло заструился свет. Выглядело помещение как обычный склад: все пространство занимали стеллажи, заваленные разным добром. Гномка сделала приглашающий жест левой рукой и Роэл, поблагодарив ее кивком, направился выбирать необходимое снаряжение. К счастью, горный народ издревле славился педантичностью в организации хранилищ разного имущества. Поэтому воин быстро вернулся назад с охапкой доспехов. Посмотрев на его выбор, Маша нахмурилась.

- Ты не был дома столько времени и возвращаешься в новеньких доспехах без единой царапинки, - принялась рассуждать она. - Несолидно как-то.

Роэл недоуменно захлопал глазами: он совершенно не понимал, к чему клонит его спутница. А та, не рассусоливая, обратилась к хозяйке магазина:

- Есть у вас что-нибудь подержанное, помятое, чтоб как будто только из боя?

Гномка ухмыльнулась в нос и жестом пригласила гостей обратно в лифт. На этот раз они спустились на самый нижний уровень склада. Именно там запасливые гномы хранили ненужный хлам. Маша знала об этом: сработала память мага, угнездившаяся в ее голове. Она и думать забыла об этом полезном приобретении и уже не заостряла внимания на происхождении ее знаний об этом мире.

- Надеюсь, вам удастся найти что-нибудь подходящее, - с едва заметной ехидцей произнесла Герея и щелкнула переключателем.

В тот миг, когда свет электроламп обратил кромешную тьму этого подвала в некое подобие сумерек, Маша пожалела о том, что подала эту идею. Организованность и аккуратность гномов, оказалось, не распространяется ниже определенной отметки глубины хранилища: все помещение было завалено разнообразным хламом. Вдруг осознав, что она стоит, ошарашенно разинув рот, девушка взяла себя в руки и вновь приняла деловой и решительный вид.

- Не беспокойтесь, военное барахло лежит в одной куче, - успокоила ее гномка. – Не самой большой, - издевательски подняв брови, добавила она.

Спустя час Роэл выглядел, как матерый, закаленный в боях наемник. Провожая посетителей к выходу, Герея напоследок натянула на глаз воина повязку. Скрытая память подсказала Маше, что этот жест связан с традиционной неприязнью гномов к исправлению увечий. По их верованиям то, что было потеряно - забрано матерью-землей, и не подлежит возвращению. Если бы кто-то из жителей подземного квартала заметил, что один глаз воина восстановлен, не избежать конфликта. "Вспомнив" подробности быта гномов, девушка не удержалась от того, чтобы блеснуть знаниями, и обратилась к Герее с вопросом:

- А почему вы заправляете в магазине? Для вас же это не типично.

Роэл укоризненно покосился на спутницу, а гномка без лишних слов вытянула вперед правую руку, которую старательно прятала все это время. На кисти не хватало трех пальцев, а оставшиеся два были сильно изуродованы.

- Производственная травма, - мрачно улыбнулась Герея. - Мать-земля взяла свою дань.

- Простите, я не знала, - потупившись, произнесла Маша, но гномка ей не ответила.

Борийский замок еще издали впечатлял своей центральной стеклянной башней, а при ближайшем рассмотрении просто дух захватывало от высоких, неприступных каменных стен, покрытых мелкой росписью защитных рун. Маша рассматривала это архитектурное чудо во все глаза и даже забыла о конфузе, произошедшем в лавке гномки, о котором думала всю дорогу до замка. Роэл привел друзей к центральным воротам, настежь распахнутым, как это было всегда со времен мирного соглашения с гномами. Сурового вида охранники у входа окинули пришельцев тяжелым взглядом, но опознав в одном из них сына хозяина, сделали каменные лица и вытянулись по струнке. Роэл, следуя приличиям, прошел мимо них приосанившись, чем едва не вызвал смех Маши, которой совсем не привычно было видеть его в роли уважаемого аристократа. Из ворот к ним навстречу быстрым, суетливым шагом вышел высокий старик в ливрее дворецкого.

- Молодой господин, вы вернулись! – срывающимся голосом запричитал он. – Слава Йову, Вы наконец вернулись домой! – старик схватил руку воина, поцеловал ее и прижал ко лбу.

Роэл же только смущенно улыбался, успев отвыкнуть за время своего путешествия от подобного обращения.

- Йезин, мне сказали, что отцу нездоровится. Он у себя? Я должен его увидеть.

- Да… да… герцог теряет силы… - взгляд старика потускнел было, но он тут же заулыбался снова. – Но теперь Вы дома, и он, верно, пойдет на поправку… Он у себя, только… - старик замялся. – В тронном зале ваш брат ведет переговоры, Вам лучше подождать, пока он закончит.

- Переговоры? С кем?

- Маг из столицы. Вон его сопровождающие отдыхают, - Йезин кивнул в сторону конюшни в дальнем конце двора.

Там стояли крепкие воины в усиленных доспехах с голубыми повязками на рукавах.

- Голубые молнии, - сквозь зубы прошипел Роэл и положил ладонь на рукоять меча.

- Нет-нет, - поспешил его остановить старик. – Они приехали на переговоры. Нельзя так.

Воин сжал челюсти, но руку с оружия все же убрал и проследовал мимо «гостей» к цитадели. Остальным ничего не оставалось, как проследовать за ним. Внутри помещений замка все выглядело именно так, как Маша привыкла видеть в кино: каменные стены, старинные гобелены на них, знамена, свисающие с потолка. По сравнению с неброской роскошью Кантаранского дворца и пышностью столичного имперского, замок Бории выглядел изнутри по-военному сурово. Но рассмотреть все в подробностях Маше не удалось: Роэл, казалось, забыл о спутниках и все убыстрял шаг, отчего угнаться за ним становилось все сложнее. Девушке пришлось отдать Туони своего кота, путешествовавшего у нее на руках с тех пор, как они бросили телегу, и взять на руки Эстель. В очередной раз крикнув хмурым стражникам: «Мы с ним», Маша впорхнула в тронный зал. И замерла. В обширном помещении с высоким потолком и большими зарешеченными окнами на стенах царила мертвая тишина, в которой каждый шорох отдавался эхом. В дальнем конце зала возвышался трон, на котором сидел неприметный мужчина, на вид чуть старше Роэла. Прямо перед ним на полушаге замер обладатель более заметной внешности: высокий стройный брюнет с длинными, ниже плеч, прямыми волосами. Черный плащ покрывал худые плечи, скрывая от окружающих его руки. Несмотря на относительную субтильность, надменное выражение его лица с примесями пренебрежения и скуки как бы заявляло о том, что его обладатель запросто может разрушить этот замок до основания и убить всех его обитателей одним мановением руки. Думать так было бы явным преувеличением, но, тем не менее, этот человек невольно внушал уверенность в своем могуществе. Рядом с ним прямо на полу, свернувшись калачиком, лежал еще один гость, одетый в черную кожу. От его шеи под плащ брюнета уходил тонкий ремешок.

- Оу… - незнакомец в черном рассмотрел новые лица и широко улыбнулся, от чего его вид стал еще более зловещим. – Добро пожаловать. Располагайтесь. Я вас приму, как только закончу эту аудиенцию.

Его рука с голубой повязкой, ярко выделяющейся на фоне остальной одежды, вынырнула из плаща в пригласительном жесте.

- Не веди себя так, будто ты здесь хозяин, - раздался негромкий, но уверенный голос мужчины на троне.

- О, небо, - закатил глаза брюнет. – Я ведь уже объяснил ситуацию. Совет мирян назначил меня губернатором этой области. Если Вы не сложите с себя полномочия добровольно, первая республиканская армия, во главе со мной, кстати, - он самодовольно улыбнулся. – Сравняет весь город с землей. Не будьте дураком, пожалейте свой народ и свой чудесный замок. Очень, знаете, мне он понравился, и хотелось бы обойтись без серьезных разрушений.

- Я уже слышал это. И повторю снова: я подумаю над вашим предложением, - с каменным лицом ответил сидящий на троне.

- Я даю Вам сто ударов на размышления и ухожу, - вздохнул незнакомец. – Я уже достаточно потратил времени на разговоры. Любимая, - он пнул носком сапога лежащую у его ног фигуру в черном. – Хватит спать, вставай!

Человек в черной коже оказался хрупкой девушкой. Когда она поднялась на ноги и подняла голову, открыв свое лицо, глаза Маши округлились от удивления.

- Милтия!

Эльфийка никак не отреагировала на свое имя. Ее глаза смотрели в пустоту, а руки безвольно свисали вдоль туловища. Маша сделала шаг вперед, и кисти ее рук охватило желтоватое пламя.

- Маша! Нет! – криком остановил девушку Роэл. – Он – гость этого замка.

- Так-так-так, - брюнет за поводок притянул Милтию к себе. – Вы знакомы?.. Раз так, вы должны благодарить меня. Я выкупил ее едва живую у керийских солдат. Эти варвары – истинные звери, - он закатил глаза, показывая свое отношение к этому народу. – И они любят подобных худосочных женщин. Еще пара дней, и от нее не осталось бы живого места.

Маша почувствовала острый укол совести, который перерос в дикую ярость. Только потухшие, языки пламени на кистях загорелись снова и охватили уже руки до локтя.

- Маша! – крикнул снова воин.

Черный незнакомец улыбался и выжидал. В его глазах не было и намека на страх. Это только подогревало ее злость. И когда она уже, забыв, что Милтия стоит вплотную к нему, готова была обрушить на него бурю огня, ей в грудь упёрлось что-то мягкое и теплое. Опустив взгляд, девушка увидела белые глаза Сирена, всучивавшего ей кота со словами:

- Poglad’ kote i uspokojsja.

Огонь тут же погас. Маша, как завороженная, взяла на руки животное и начала его гладить. В чувство ее привел громкий хохот брюнета.

- Слава небу! Я спасен бесполезным комком шерсти!

Он подошел поближе, держа эльфийку на длинном поводке, и протянул к Маше руку. Она не шевельнулась, а Роэл, напротив, приготовился к атаке, уже частично вынув меч из ножен. Но ничего страшного не произошло: брюнет почесал макушку кота, а тот, одарив его тяжелым взглядом, отвернулся и попытался удобнее устроиться на руках девушки.

- Глупое животное. Глупое и никчемное. Из домашних любимцев я предпочитаю эльфов: проще приучить к туалету.

Вдоволь насмеявшись своей шутке, незнакомец выкрикнул:

- Время вышло, мне нужен ответ.

- Моя семья присягала на верность императору, - после непродолжительного молчания произнес мужчина на троне. – И власть над этими землями даровал нам император. Я не имею права отдавать ее в руки кому-либо.

- Это твой окончательный ответ?

- Да, это все, что я желал сказать.

- Ну почему, о небо, ну почему вы все такие упертые глупцы?! – брюнет возвел очи горе. – Императорской семьи больше нет! Теперь кто силен, тот и берет свое, - брызжа слюной, кричал он.

- Неправда! – рассек кинжалом его гневную тираду тонкий детский голосок.

Из-за спины Маши вышел самый молодой член их команды.

- Мое имя – Эстель, я - дочь Тессона, сына Фенрима. Я – последняя из оставшихся в живых членов императорской семьи. Это моя земля. А эти люди – мои подданные.

От удивления у брюнета поползла вверх бровь. Он повернулся к принцессе, но ее тут же закрыла широкая грудь Роэла. Воин по-волчьи хищно смотрел в глаза черного незнакомца, не убирая руки с полувысвобожденного из ножен меча.

- Только дай повод, - процедил он сквозь зубы.

Как из ниоткуда, набежала стража, взяв переговорщика в полукруг. На секунду он показался растерянным, но вдруг его хохот снова огласил тронный зал.

- Вам не поможет эта девчонка! Пара легионов была бы полезнее. Но к вашему сожалению, легионов больше нет… А ты, - с насмешкой обратился он к Роэлу. – Рыцарь-защитник императорской семьи… Купи себе нормальные доспехи, - мягко добавил он и провел пальцем по глубокой царапине на грудной пластине его кирасы, от чего повреждение доспеха затянулось.

Пока звучала речь брюнета, у Маши возникла гениальная, на ее взгляд, идея, как освободить Милтию и спасти замок, не нарушив при этом условий переговоров. Зная, что Сирен всегда в курсе, о чем думает любой человек рядом, она не стала ничего озвучивать, а просто вопросительно посмотрела на него. Телепат отрицательно покачал головой. Девушка вопросительным жестом показала на свою голову, обводя ее невидимым обручем. Сирен пожал плечами.

- …на этом я вынужден раскланяться, - незнакомец в черном слегка поклонился. – Я еще вернусь. Но разговаривать нам будет уже не о чем. Очень жаль…

Он двинулся к выходу, утягивая с собой на поводке, как собачонку, эльфийку. Стража расступилась, пропуская его. И Маша решилась.

- Ну зачем так скоро уходить? – сладко проворковала она, вызвав этим не меньшее удивление окружающих, чем речь вечно молчавшей до сего момента принцессы. – Не останетесь даже на ужин?

Брюнет остановился и так же озадаченно уставился на девушку, как и ее друзья. А она отпустила кота и, неспешно, качая бедрами, подошла вплотную к нему.

- Я думаю, мы сможем договориться, - Маша почти прижалась к черному нагруднику переговорщика и запустила руку в его волосы.

Брюнет медленно расплылся в улыбке и вдруг снова расхохотался.

- Извини, милая, но я не завожу за один раз больше одной зверушки.

Он покинул тронный зал. И еще долго в ушах Маши звучал его мерзкий смех. Повернувшись к друзьям, она поймала на себе всеобщий осуждающе-удивленный взгляд. Казалось, даже кот смотрел неодобрительно. Хотя коту, вероятнее всего, больше не нравилось то, что его отпустили на холодный пол.

- Я думала, у него обруч на голове, как у тех, - виновато опустила голову девушка. – Хотела его снять, тогда Сирен бы им занялся, и все наши проблемы разрешились бы… А у него не было там ничего… Кроме перхоти, наверное, - она брезгливо вытерла руку о подол своего платья.

Мужчина на троне покинул свое место и подошел к гостям. Он приблизился к Эстель и преклонил перед ней колено. Роэл, а за ним и Сирен последовали его примеру. Маша покосилась на холодный каменный пол, на Туони, оставшегося стоять, и решила не торопиться с проявлениями уважения.

- Роэл. Ты показал себя храбрым и преданным воином, - голос принцессы звучал не по-детски твердо. – Я нарекаю тебя рыцарем-защитником императорской семьи, - она оторвала кусок от своего платьица и повязала им левое запястье воина.

- Я не предам ваше доверие, - с волнением в голосе произнес Роэл.

- А теперь нам нужно обсудить наши дальнейшие планы…

Глава 16.

Из-за раскрытия принцессой своей личности, прятать ее было уже бессмысленно. Впрочем, и уже негде. Империя к пескам от Бории кишела «голубыми молниями», а из ближайшего возможного укрытия, гор гномов, уже много дней не приходило вестей. Исходя из этого, другого выхода, кроме как обороняться до последнего, не оставалось. После принятия этого решения, Роэл отправил девушек спать, сославшись на то, что они все равно ничего не понимают в военном деле, и в разработках плана обороны будут только мешать. Эстель согласилась с этим без возражений, а Машу пришлось уговаривать, но и она тоже сдалась, хотя и долго кричала про какую-то «эмансипацию».

Свеженареченного рыцаря-защитника же разрывала мучительная дилемма. Он не мог оставить принцессу, своего сюзерена, и он не хотел отпускать Машу в Эпис. Брать Эстель с собой в горы было бы верхом глупости, так что для разрешения этой проблемы нужно было как-то убедить пришелицу из другого мира остаться в замке. При этом совершенно неизвестно, где ее жизнь будет в меньшей опасности. С одной стороны, Бория под угрозой захвата вражеской армией. Ну а с другой – неизвестная угроза в Эписе, с которой, по-видимому, не смог справиться даже могучий Нергал. Роэл рассудил, что известная угроза намного лучше неизвестной, и посчитал это достаточным основанием оставить Машу в замке. Оставалось только как-то ей об этом сообщить. И это для бесстрашного рыцаря-защитника было сложнее, чем идти в бой с ордой разъяренных орков.

С гор пришла гроза. Капли дождя барабанили по стеклу, а ветер яростно трепал знамена борийского замка, будто тоже стремился захватить эти земли. Роэл стоял за массивным столом из керийского мрамора и рассматривал карту прилегающих к замку территорий. Напротив него сидел один из его братьев, третий сын герцога борийского, Нолтон. Компанию им составлял белоглазый мальчишка, Сирен, которому по возрасту не положено было участвовать в разговоре взрослых мужчин, но его способности делали его не менее опытным, чем присутствующие. Наверняка, он уже знал, к какому решению приведет разговор на тему текущего положения, но молчал.

- Так значит, у нас есть маг, способный за удар сердца обратить в пепел сотню воинов, некромант, поднимающий трупы и создающий големов и слепой мальчишка, который может парализовать пол легиона или даже направить ее против второй половины, - если Нолтон и был рад такой неожиданно мощной поддержке, то он это хорошо скрывал.

- Да, только двое из них не граждане империи и свободны в выборе помогать ли нам, или продолжить свой путь дальше в Эпис, - высказал наболевшее Роэл.

- Эпис? Мда… Деревни, что к горам от нас, жалуются на разгул нежити в тех краях. Бьюсь об заклад, подземелья гномов вымерли и кишат ходячими трупами. Идти туда – самоубийство.

- Вот и я так думаю, - обрадовался поддержке Роэл. – Нужно уговорить их остаться.

- Да. Их помощь будет нелишней… Йезин!

- Да, господин, - седая голова управляющего мгновенно показалась в полуоткрытой двери.

- Ты устроил наших гостий на ночлег?

- Да, барышни всем довольны и уже, должно быть, почивают.

- А некромант получил все, что просил?

- Д… да, господин. Только… Его просьбы… Они очень странные.

- Не важно. Он должен получить все, что попросит. Можешь идти.

- Спасибо, господин.

Йезин скрылся за дверью, бесшумно прикрыв ее за собой. Мужчины снова погрузились в раздумья. А Сирен все так же неподвижно сидел на своем стуле, едва показываясь над столом, и молчал.

- Надо послать всадников в ту сторону, куда отправился наш гость в черном. Неплохо бы знать, с какими силами мы будем иметь дело, - нарушил тишину Нолтон.

- Около четырех тысяч мечников, три сотни всадников, тысяча стрелков, осадные орудия, - подал голос Сирен.

- Ты и это умеешь? – слегка удивленно поднял бровь брат Роэла. – Тогда, может, скажешь и как они далеко от нас?

- Четверть дня верхом.

- Йов, храни нас, да они завтра к вечеру уже будут у наших стен! – впервые за день Нолтон показал свои чувства.

- Стой. Четверть дня ты сказал? Я видел, как уезжали парламентеры: у них было две лошади на подводе. Зачем им лишние лошади, если они ничего не везли и путь был близкий? – разум Роэла пронзила страшная догадка.

- Йезин!!! – хором крикнули браться, но Сирен уже знал, что они хотят спросить и ответил за управляющего:

- Да, приехали десять всадников, уехали восемь. Двое по-прежнему в замке.

- Да, господа? – появился Йезин, но тут же был отослан нетерпеливым взмахом руки.

- Где они?! – перешел на крик Роэл.

- Они в спальне герцогини, - спокойно ответил телепат.

- Там же принцесса! – выкрикнул Нолтон. – Чего же ты раньше молчал?!

- Вы не интересовались.

- Стража! К покоям герцогини, быстро! – крикнул Нолтон и сам побежал к выходу из библиотеки.

Роэл взял за плечи Сирена и пристально посмотрел в бельма его глаз.

- Скажи, ты ведь можешь их остановить? У них ведь нет этих проклятых обручей на головах?

- Поздно, - бесстрастно произнес беловолосый телепат.

Маша была недовольна, что ее отстранили от участия в военном совете, но это было лишь проявление ее вредного характера. Она понимала, что ничем не может помочь, да и устала после долгого и утомительного пути. Поэтому, она хоть и поругалась, но в спальню все-таки пошла. Им с Эстель выделили смежные комнаты. Принцессе, как важной гостье – спальню покойной герцогини, а Маше – комнату единственной дочери герцога, которая в тот момент находилась в отъезде. Туони же попросил комнату в подземном ярусе замка и кучу алхимических странностей для своих некромантских дел. Сказал, что будет готовиться к походу в Эпис.

Девушка все меньше была уверена в том, что она хочет идти дальше и стараться выбраться из этого мира. Она сидела с ногами на широком подоконнике в выделенной ей комнате и смотрела на сверкающие за окном молнии. Каждый раскат грома отдавался гудением стекла, но, несмотря на бушующую на улице стихию, Маша была спокойна и чувствовала себя в полнейшей безопасности за крепкими стенами. Она думала о Джамисе. Или Косте. Впрочем, для нее уже не оставалось сомнений в том, что это одна и та же личность. Девушка вспомнила ту грызущую душу тоску, которую она испытала, когда он покинул их в сибарийской столице. Но находясь в замке, она почему-то чувствовала, что он рядом, и это наполняло ее спокойствием и уверенностью в себе. Маша погладила кота, сидящего у ее ног и так же, как и она, разглядывающего распоясавшуюся грозу. Как обычно, животное не отреагировало на ласку.

- А пошли-ка мы спать, - скорее себе, чем коту сказала девушка, взяла его на руки и отправилась в теплую постель.

Только она прилегла и укрылась мягким пуховым одеялом, сквозь звуки грозы послышались чьи-то осторожные шаги за дверью. Маша посмотрела на кота, сидящего без движения на краю постели, мордой по направлению к двери в коридор. Девушка пыталась вспомнить, запиралась ли она на ночь, а заодно зажечь «светлячка», но из-за наступившей вечерней сонливости ни то, ни другое ей не давалось. Дверь медленно отворилась и на пороге показалась Эстель.

- Маша…

Взволнованный голос девочки мгновенно привел Машу в чувство. Она вскочила на ноги, над потолком загорелся магический свет, а кисть ее правой руки загорелась пламенем. Принцесса зажмурилась от яркого света и смущенно проговорила:

- Не могла бы ты ночевать в моей комнате сегодня?.. У меня большая кровать, места хватит…

Девушка расслабленно опустила руки, потушила огонь и ослабила «светляка».

- Грозы боишься? – понимающе улыбнулась она. – Мне тоже страшно. Мы можем бояться вместе, - вспомнила Маша старый мультфильм и, взяв девочку за руку, ушла с ней в соседнюю комнату.

Багровая пустошь за окном. Молнии озаряют красную безжизненную землю. Маша сидит на кухне и пьет кофе из пластикового стаканчика. Костя сидит напротив, улыбается и толкает ее в плечо рукой, но она держит горячий напиток крепко, и ему не удается заставить его пролить на новое платье, которое ему так не понравилось.

- Ты не будешь кофе? – спросила его девушка, хотя знала, что он не любит этот напиток.

- Я не пью кофе. Кофе вредно. От кофе – нервы. Кофе только офицерам.

Маше показалось, что она это где-то уже слышала.

- Ну тогда, давай я тебе хоть чаю налью.

- Нет, спасибо, - он встал из-за стола, резко побежал по неожиданно удлинившемуся коридору к входной двери и, крикнув: - Оки, у меня тут дела… Увидимся позже, – скрылся в прихожей.

- Не урони шкаф на себя, как в прошлый раз, - крикнула ему вслед девушка, сама не понимая, о каком прошлом разе она говорит.

Раздался грохот падающей мебели, звон рассыпающихся металлических предметов, кошачий визг. «Откуда у меня дома кот?» Маша выронила кофе и стремглав понеслась по коридору, ставшему снова нормального размера. В прихожей лежал упавший шкаф. Кости нигде не было видно. На шкафу сидел странный черный кот с белыми подпалинами на шерсти и спокойно, очень внимательно рассматривал девушку своими серо-зелеными большими глазами. Маша смотрела на него и не могла ничего понять. А кот смотрел на нее. Вдруг он резко раскрыл пасть и разразился страшным воплем:

- Мя-я-я-я-я-я-у-у-у-у-у-у-у-у!!!

Девушка проснулась в холодном поту. В ушах все еще звенел этот дикий кошачий крик. Спустя секунду, она поняла, что действительно его слышит, и зажгла «светляк». Перед ее постелью вертелся волчком человек в серой одежде, пытаясь отодрать от лица истошно вопящего Няшу. Рядом, почти выбраться из-под упавшего шкафа его напарник. Он-то и стал первым в очереди на кремацию. Щелчком пальца Маша запустила в него стрелу огня. Второй незваный гость уже успел отнять от своего лица кота и замахнулся, чтобы с силой ударить его об стену.

- Положи кота на пол и подними руки! – выкрикнула девушка, уже стоя на кровати и охваченная пламенем с головы до ног.

Человек в сером испуганно разинул рот и выронил животное. Не успели лапы кота коснуться пола, как вражеский лазутчик вспыхнул, как обильно политый смолой факел. Маша, взмахом руки потушила тела и спустилась с кровати найти Няшу. Он сидел там, где его уронили, и старательно вылизывался, не выказывая никаких признаков волнения. Девушка вспомнила про принцессу, обернулась и не обнаружила ее в постели.

- Эстель! – крикнула она, и под кроватью послышался шорох.

Заплаканная, испуганная девочка выбралась из своего укрытия и, то и дело всхлипывая, проговорила:

- Я слышала их. Толкала тебя… Ты… Не просыпалась.

Маша прокляла свой крепкий сон, подошла к принцессе и обняла ее.

- Извини… Ну все же обошлось. Уже ничего страшного. Вот и гроза уже заканчивается, - попыталась успокоить ее девушка.

Сзади раздался треск выламываемой двери. Маша не глядя послала в ту сторону еще заряд огня, но увидев, кто к ней вломился, ойкнула. Роэла в очередной раз спасли его молниеносные рефлексы: он успел увернуться от огненной струи, и та ударила в стену позади него.

- Все в порядке? – взволнованно поинтересовался рыцарь.

- Да, все хорошо, их было только двое.

Из коридора послышался чей-то горестный возглас:

- О, Йов, за что ты нас караешь?

Выскочив из спальни, они увидели Нолтона, выходящего из покоев герцога. Из комнаты доносились стенания Йезина. Роэл подбежал к брату.

- Отец?

Нолтон кивнул.

- Да, герцог убит…

Рыцарь опустил взгляд.

- Я ведь так и не поговорил с ним…

Неспешным шагом к ним подошел Сирен и сразу поймал на себе разъяренный взгляд Нолтона.

- Ты знал, что они тут, почему не предупредил?! – расстроенный потерей отца, он сделал шаг по направлению к мальчишке, но Роэл его остановил.

- Не мог он сказать! Он самостоятельно мыслить не может. Да и все равно, ничего уже не вернешь… Сирен, - обратился рыцарь к телепату, - в следующий раз, если кто-то из нас будет в опасности, говори сразу, хорошо?

- Хорошо, я постараюсь, - ответил Сирен и почти без паузы, не меняя тона, добавил: - Мы все в опасности. Пять тысяч душ направляются сюда, чтобы убить нас. Они прибудут завтра утром.

- Йов… Я отдал приказ о подготовке к обороне, как только посланцы покинули замок, но мы ни за что не успеем подготовиться к утру, - Нолтон окончательно потерял свою способность сохранять каменное спокойствие.

- Мы можем выиграть время, напав на них в походе, - внес предложение Роэл.

Маше не понравилось это предложение. За окном по-прежнему лил дождь, а теплая постель так манила к себе.

- Пусть приходят, я им dam prikurit’, - заявила она. – А Туони за ночь наделает големов. Или, если трупов ему найдете, он вам целую армию поднимет.

- А как же город? Не все жители успели укрыться. И гномы наверняка еще не готовы к войне: неторопливый они народ, - возразил Нолтон.

К ним подбежал стражник, покосился на Машу, которая по-прежнему была в одной ночной рубашке, и доложил:

- Мессер, замок осмотрен. Посторонних не замечено. Все в порядке. Только… - он снова покосился на девушку.

- Говори.

- Наш гость… Мессир в черной мантии… Он мертвый.

Все замолчали и зачем-то посмотрели на Машу. Девушка несколько секунд просто стояла и смотрела перед собой. Тишину нарушали только причитания Йезина, доносящиеся из покоев герцога, и шум грозы за окном. Наконец, она открыла пересохший рот и едва слышно произнесла:

- Покажите мне в какой они стороне.

Проклятый дождь лил всю ночь. Маршировать по раскисшей земле было сущим мучением. Пешие солдаты с завистью посматривали на всадников и проклинали мага в черном, который поднял их с привала и заставил шагать по этой грязи. Требуя дорогу, сквозь строй пехоты в направлении экипажа командира протискивался один из всадников передового отряда. Добравшись до кареты мага, он что-то прокричал в открывшееся окно, выслушал ответ и развернул лошадь по направлению движения колонны.

Гастис чувствовал, назревает что-то нехорошее. Когда их отряд наткнулся на странную парочку, стоящую на пути колонны, он сразу решил сначала доложить об этом магу. И, хотя Килиан не разделил его озабоченности, у бывалого кавалериста по-прежнему сосало под ложечкой. Пробравшись к началу колонны, Гастис пустил коня в галоп. Когда он добрался до своего отряда, то увидел в глазах соратников подтверждение своему волнению.

- Девчонка сухая стоит, на нее ни капли не падает!..

- А у парнишки глаз нет, и волосы, как у старика!..

- Прекратить! – остановил Гастис перешептывания своих подчиненных. – Мессир приказал прогнать их с дороги и продолжать разведку.

Всадники медлили. Никому не хотелось исполнять этот приказ. Тогда командир выругался и припустил рысью по направлению к странной парочке. Казалось, даже верный скакун не желал приближаться к ним и все норовил перейти на шаг. Подъехав поближе, Гастис смог, наконец, рассмотреть и девушку, и парнишку с ней. Они действительно были сухи, как и потрескавшаяся земля под их ногами. Оба были одеты в одежду аристократии для конных прогулок, и разведчику по старой привычке было неловко обращаться к ним, но он себя пересилил и заговорил:

- Мис…тресс, вы стоите на пути леги… первой мирянской армии. Я прошу вас пройти вон в тот лесок у холма. Для вашей же безопасности, - против своей воли Гастис допустил в голос умоляющие нотки. – Да и суше там будет…

Он понимал, что последнее предположение было довольно нелепым, но кавалерист не владел навыками переговорщика и старался, как мог. Девушка недобро улыбнулась и ответила:

- Все в порядке, солдат. Мы их и ждем.

Это прозвучало так зловеще, что Гастис не стал продолжать уговоры, а повернул лошадь и вернулся к своему отряду. Когда он уже подъезжал к своим товарищам, в его голове вдруг зашумело, и послышался шепот:

- Уходите, и останетесь живы.

Всадник обернулся, и, хотя сквозь стену дождя рассмотреть лица странной пары было невозможно, ему показалось, что жуткий мальчишка с белыми глазами смотрит прямо на него. По округленным глазам своих подчиненных, Гастис понял, что они тоже слышали это послание.

- Это маги. Мы против них ничего не сможем сделать. Едем дальше, пусть мессир сам ими занимается. Я его предупредил, моя работа выполнена, - оправдал он себя перед членами передового отряда и приказал: - Поехали.

Всадники объехали Машу и Сирена по широкой дуге. Такой широкой, что было ясно: запугивание удается на славу.

- Передал послание? – спросила девушка, всматриваясь в пелену падающей воды перед собой.

- Да.

- Всем?

- Да, кроме одного. Я вижу его чужими глазами, но не чувствую его разума.

- Брюнет?

- Да.

- Это хорошо. Ему убегать как раз не нужно. У его лица свидание с моим кулаком.

- Ti govorish’, kak geroi deshevogo boevika, - неожиданно перешел на русский Сирен.

- Да знаю я… А, ну да… О чем это я? Не знала бы я, ты бы и не сказал этого. И вообще, хватит ползать в моей голове. Вынудишь меня когда-нибудь тот обруч начать носить, - для вида пригрозила девушка, понимая, что в ругани с этим мальчишкой столько же смысла, сколько в разговоре со стеной.

- Я не могу уйти из твоей головы. Ты помогаешь мне дышать.

Сирен посмотрел на нее, и Маша готова была поспорить, что в его глазах читалась благодарность. Она встряхнула головой, отгоняя ненужные мысли.

- Передал Роэлу, что их обходят?

- Он считает, что двадцать конных не представляют опасности. Пусть живут, если не полезут в бой.

- Надеюсь, они не дураки, и сбегут, когда начнется заварушка. Тот парнишка, который подъезжал к нам, довольно милый. Жалко будет, если погибнет.

Маша говорила все это и сама себе удивлялась. Когда она появилась в этом мире, ее приводила в ужас сотня всадников, а теперь она стоит на пути у пятитысячного войска и размышляет вслух, как бы их разогнать, чтобы не пришлось всех убивать.

На горизонте, если вообще можно назвать что-то горизонтом в этом мире, показалось движение. Пехота угрюмо шлепала по грязи. Прогудел сигнал, похожий на звук трубы, и солдаты начали рассредоточиваться, охватывая Машу и Сирена в полукруг. «Ага, поняли, с кем имеют дело, - с долей веселья подумала девушка. – Только вам это не поможет». Сигнал протрубил еще раз.

- Стрелки натянули луки, - сообщил Сирен.

- Парализуй их на залпе.

С третьим сигналом из задних рядов нападающей армии вылетело несколько стрел, но ни одна не пролетела и двух десятков метров. Ряды врагов зашевелились, впередистоящие вытягивали шеи, чтобы посмотреть, что произошло позади. Отрывисто прозвучал еще один сигнал, и солдаты, обнажив оружие, бегом рванули в атаку. На секунду Маша испугалась такой огромной толпы людей, желающих ей смерти, но руки сами поднялись и начали выпускать огонь. Атакующие по одному падали в грязь, но остальные не разбегались в ужасе, как предполагала девушка, а с еще большей яростью бежали на нее. «Они же привыкли к магам, - поздно поняла она. – Они же живут в этом мире! Дура, с чего им бояться летающих огоньков?» Маша пускала стрелы огня со скоростью пулемета, но все равно не могла остановить наступление. В груди зажгло, и она почувствовала, что кольцо сейчас сработает. Наконец, один из солдат достиг барьера, поставленного Сиреном. Он внезапно остановился, бросил оружие, развернулся и, держась за голову, с криком побежал в обратную сторону. Это же повторилось с его соратниками, подобравшимися достаточно близко. Жжение в груди прошло. Девушка изначально планировала не пользоваться мощью артефакта, чтобы пожалеть людей, но в тот момент ее это раздосадовало. И тут она увидела Его. Маг в черном стоял на крыше кареты в своей обычной, так раздражающей Машу, расслабленной и горделивой позе. Она оставила атакующих на барьер телепата и направила на брюнета тонкий луч огня, способный прожечь камень. Узкий поток разрушительного пламени не достиг цели, рассыпавшись в шаге от мага. Ответная атака не заставила себя ждать: в девушку полетела стая ледяных шипов, которых она с легкостью испарила. Так они обменивались ударами, пока Маше это не надоело, и она не решила применить свое самое могучее оружие. Девушка двинулась вперед. Сначала шагом, осторожно проверяя свои навыки в движении, потом она перешла на бег. К этому времени в передних рядах вражеской армии уже царила неразбериха. Солдаты, попавшие под влияние психического барьера, сеяли панику в ряды своих товарищей и разрушали строй. Маше лишь изредка приходилось отбрасывать атакующих: основная ее проблема заключалась в яростных атаках мага, на которые с уменьшением расстояния до него становилось все сложнее вовремя реагировать. Едва успев отразить очередную атаку, девушка снова почувствовала жжение в груди.

- Маша! Стой! Там же Милтия! – откуда-то сзади прокричал Роэл.

В уже замутненном сознании от активации кольца, она обернулась назад и сразу же почувствовала резкую боль и обжигающий холод в плече. Ледяной осколок бросил девушку на землю. Несмотря на боль и шок, она успела отразить еще несколько снарядов, но один едва не попал ей в голову. Торжествующе улыбающегося черного мага закрыла фигура в металлических доспехах. Роэл принял на щит атаку ледяных шипов, дав Маше время отдышаться. Она быстро глянула на рану, растопила касанием жгущий холодом снаряд. Боль усилилась, из раны толчками полилась кровь. Девушка взвыла и приложила ладонь к кровоточащему месту, но это не помогло: кровь просачивалась сквозь пальцы и текла по руке на землю. Тогда она стиснула зубы и активировала «жгущее касание». Такой адской боли Маша не испытывала никогда в жизни. Она закричала, едва не захлебнувшись от капель дождя, попавших в горло. Тело забила крупная дрожь. Девушка только поняла, что щит от дождя давно спал, дождь бьет по лицу, а она лежит в холодной грязи. Вокруг все плыло. Она вспомнила, как ей не хотелось идти под дождь. Тогда, лежа на мокрой, холодной земле, она понимала, что это не самое страшное. Накатившее отчаяние вызвало из памяти образ Эстель и данную себе клятву не падать духом. Маша собралась с силами, перекатилась из-за спины Рыцаря и, оскалившись от боли и злости, выпустила в брюнета столб огня. Заклинание ударило в магический щит, но, видимо, не ожидавший такого поворота маг прекратил пускать потоки льда, пошатнулся и упал за карету. Роэл тут же подскочил к раненой чародейке, но она закричала:

- Достань его! Я в порядке.

Гастис наблюдал за желтыми вспышками, сверкающими в стороне оставленной им армии, и колебался. С одной стороны, паре магов горстка конных не противник. С другой – стоять в стороне от битвы он не мог. Он взглянул на соратников, но по их лицам было видно: они до смерти напуганы. На границе видимости с другой стороны дороги показалось движение. Гастис присмотрелся и ахнул: по направлению к разгорающейся битве во весь опор шла вражеская кавалерия.

- Приготовиться к бою! – крикнул он как можно более уверенно.

Никто не отреагировал. Лошади перетаптывались на месте, а их седоки угрюмо глядели в сторону, боясь встретиться с командиром глазами.

- Гастис… ну мы же это… разведчики. Наше дело малое: посмотреть, что впереди, и если что – сообщить, - неуверенно возразил один из них. – А у меня, вон, дети. И, вон, у Массона тоже дочка. Правда ведь, Массон?

- Трусы! – в сердцах крикнул главный отряда и пустил коня галопом в сторону битвы.

Слезы обиды смешивались с каплями дождя и ухудшали и так плохой обзор, но ему удалось-таки достичь битвы и не навернуться с лошади по дороге. Протерев глаза, Гастис осмотрелся. О битве речь уже не шла: солдаты бежали кто куда, сшибая друг друга с ног. Всадники врага рубили их, не встречая сопротивления. В общем шуме битвы отчетливо прозвучал неуместный тут тонкий девичий крик. Гастис нашел глазами его источник: та самая девушка с дороги. Она лежала на земле в полусотне шагов от него и сжимала рукой плечо. Над ней стоял, выставив щит, мечник в металлических доспехах, едва сдерживая потоки сверкающих ледяных снарядов. «Мессир почти убил ее!» – с радостной облегченностью подумал Гастис, но тут магесса перекатилась в сторону и столбом пламени сшибла Килиана с кареты, на которой он стоял.

- Мессир! – крикнул всадник и помчался на выручку магу.

Краем глаза он увидел, что мечник тоже направляется к карете, и еще сильнее пришпорил лошадь.

- Мессир, вы живы? – прокричал кавалерист, остановившись у экипажа.

Гастиса ослепила внезапная голубая вспышка, и что-то холодное вышибло его из седла. Придя в себя на земле, он увидел спину Килиана, уносящегося прочь на его лошади. Оглядевшись вокруг, он заметил своих соратников по передовому отряду, которых уже добивали борийцы. «Они меня все же не покинули», - с печальной радостью успел подумать он, прежде чем удар тяжелой рыцарской перчатки лишил его сознания.

Глава 17.

- С ним все будет в порядке, мэтр? – взволнованно спросила Маша лекаря.

- Это простое истощение, - устало ответил врачеватель. – В академии Ордена ему должны были рассказать о последствиях попытки использовать заклинания, выше собственных способностей.

- Он никогда не учился в академии.

- А, ну тогда понятно. Хорошего потенциала мало, нужно еще, чтобы обучением руководил кто-то опытный. А иначе – вот что выходит, - мэтр махнул рукой в сторону едва дышащего Туони.

- Вы не знаете, что он пытался сделать?

- Этот знак на полу, - лекарь кивнул на размашистую пентаграмму в центре комнаты, - похож на тот, который используют при зачаровывании вещей. Но в нем много ошибок. А в свитке, который он сжимал в руке, было что-то про оживление трупов, но я не силен в некромантии. Что бы он ни хотел сделать, у него не получилось. И слава Панакее, иначе бы его пришлось хоронить, а не лечить.

- Спасибо, Мэтр.

Когда лекарь удалился, Маша присела на стул у кровати некроманта и погладила голову мальчишки. Его лоб был холоден, как у мертвеца. Бледная кожа, едва заметные движения грудной клетки при дыхании. Неудивительно, что стража приняла его за труп. Когда девушка вернулась из ночного боя и узнала, что он жив, она не смогла сдержать слез радости. Эмоции, вызванные произошедшим, наконец, накрыли ее: радость победы, страх подошедшей вплотную смерти, адская боль в плече, счастье от осознания того, что Туони жив. Милтия снова с ними. Как только с эльфийки сняли магический ошейник, она пришла в себя. Она просила сжечь артефакт, но Маша его оставила себе, тайно лелея надежду когда-нибудь надеть его на черного мага, Килиана. Когда пленный офицер, тот самый парнишка, который подъезжал к ним перед самой битвой, назвал его имя, спрятанная в ее голове память йат-Белеха сразу же активизировалась. Черноволосый нахал учился в академии Ордена. Одним из его учителей как раз был отец Сирена. И это был не самый любимый его ученик. Его выгнали за убийство на магической дуэли другого ученика. Самовлюбленный, агрессивный и психически неуравновешенный тип. Девушку дико злил тот факт, что этому негодяю удалось скрыться. Роэл тогда быстро поймал лошадь и погнался за ним, но скакун наткнулся на что-то, упал вместе с седоком и сломал ногу, потеряв способность продолжать погоню.

- Мистрисс Маша, как мессир Туони? – в комнату заглянула эльфийка.

Она уже успела переодеться и снова щеголяла обнаженными бедрами. Грудь наискось пересекала тетива лука, а из-за плеча торчал пучок стрел.

- Милтия, - улыбнулась подруге Маша. – Ты, никак, на войну собралась?

- Мистрисс, нет. Мне просто так спокойнее.

Маша встала со стула, подошла к эльфийке и обняла ее.

- Прости, что я тебя бросила там в лесу. Я растерялась…

- Мистрисс, меня почти сразу же перенесли в их лагерь, - слабо улыбнулась остроухая. – Ничего нельзя было сделать. Я пришла за Вами. Мессер Роэл хоронит отца, мы приглашены присутствовать.

- Хорошо, идем, - девушка поправила одеяло спящему Туони и вышла вслед за Милтией в коридор.

- Не кори себя, Роэл. Он все равно бы тебя не узнал, - Нолтон тщетно пытался успокоить брата. – Последние дни он совсем не разговаривал, а если и говорил, то так, будто мы еще дети, а мама еще жива.

Роэл налил себе еще вестийского выдержанного вина и залпом осушил кубок. Его брат поморщился, глядя на неподобающее потребление этого дорогого напитка, но ничего по этому поводу не сказал, а продолжил разговор про отца:

- Знаешь, он ведь любил тебя больше всех нас… Да-да. Это все понимали. Кроме, наверное, тебя, - Нолтон усмехнулся. – Таррина это очень злило. Старший сын, наследник, опора и поддержка. Он боялся, что отец завещает тебе первенство в наследовании, хотя я думаю, он не стал бы. Таррин мыслит деньгами и властью, а отец был мудрее, он не стал бы тебя обременять всем этим…

- Почему они с Ирэем пошли против империи? – слегка заплетающимся языком спросил Роэл.

- Вот чего не знаю, не скажу. С тех пор, как отец его отправил на службу во дворец, я с ним не виделся.