Не беси Комаришкина

Глава 22

— Давайте устраиваться и ужинать. — влез я с предложением. — Дед, ты как, уважишь разговорами под еду и стопочку?

—Только если до утра тут останусь. — задумчиво произнес Васятка и добавил. — А то по ночи я до дома могу и не дойти, даже вилы не помогут.

«Вот те раз!» — подумалось мне. — «Это что же тут такое, раз народ с вилами гуляет, а по ночам и вовсе боится выйти».

—Лил, Слав, займитесь ужином. — сбил мой настрой насесть с расспросами командир.

Пока наемники затаскивали вещи и готовили нехитрый, но сытный ужин, я осмотрел дом. Заметив на одной из кроватей свой рюкзак, положил рядом карабин. Таскатсья с длинным стволом по дому смысла я не видел. Пары пистолетов в быстром доступе для меня достаточно, да и нанятые бойцы должны решать проблемы, а не их наниматель.

За едой вопрос вил и опасностей был снова поднят, дедок принявший три раза по 50 капель больше не отнекивался.

—Собаки! — дед опрокинул в рот стопку и, в сердцах, стукнул ей по столу. — Чтоб им пусто было!

—Тузики и Бобики? — подначил его Дмитрий.

—Энти тузики и бобики с волками претра… — Васятка скосил глаза на Анжелику и поправился: — Перелюбились! Такие страхолюдины теперь стаями бегают! Людей совсем не бояться. Днем от еще ничего, ежели что — прижмешься к забору, одну-двух самых наглых ткнешь вилами и разбегутся. А как стемнеет — чуят падлы, что толком их не видишь. Смелеют! Могут и за раз стаей кинуться. Порвут! Ей-ей порвут!

—Ратибор, пройдемся завтра? — предложил я. — Все равно собирались слаживание проводить, да народу поможем заодно.

—С языка снял, сам предложить хотел. — командир поднялся и продолжил: — Заканчиваем. Дежурство по обычной схеме, на улицу не выходить, а палить начнете — всех поднимете.

Дежурства мне не досталось, так что выспался я отменно. На завтрак были блюда из нашего запаса консервов и местной зелени. Не фонтан по вкусу, но калорийно и съедобно. Лилия осталась на хозяйстве. Вадим, водитель моей машины, усилил тройку с Анжелой, а я с Ратибром дополнил двойку в которой была Лилия.

Вышли вооруженные штуцерами, эти укороченные винтовки с самовзводом отлично подходили для охоты на одичавших собак и их смесков с волками на улицах села. Кроме этого все имели пистолеты или револьверы для ближнего боя. Дедок решил составить нам компанию, даже предлагал сбегать за обрезом двухстволки, но командир воспротивился, никому не хотелось получить сноп дроби в спину от случайного выстрела.

Васятка слегка обиженный в лучших чувствах отправился по жилым домам с предупреждением не выходить на улицу во избежание возможности получить шальную пулю или быть погрызенным недобитком. Мы же, двумя четверками, начали прочесывать улицы.

Основная проблема с собаками — найти их. Начали обход с крайних улиц и двинулись к центру. Быстро выработалась тактика — видишь подрытый забор, значит шавки облюбовали двор под свое проживание. Ворота и калитки закрыты на защелки и засовы, замков практически не осталось. Так что войти — не проблема.

Один боец остается около подрытого лаза, второй страхует у входа, я с третьим аккуратно входим, слегка расходимся освобождая сектор стрельбы второму и начинаем зачистку. Первые же выстрелы наводят суету, мохнатые разбойники выскакивают из-за углов, дровников, полуоткрытых сараев и прочих облюбованных ночлежек.

Это вам не милые домашние песики, это натуральные зверюги весом под 60 килограмм и ростом в холке от колена до середины бедра. Мощные тела с широкой грудной клеткой, ощеренные пасти полные острых зубов. Пока суки и молодые рвутся к лазу, матерые атакуют зашедшую двойку.

Штуцеры сухо кашляют выплевывая свинец в оскаленные морды. КаМедианты меняются, я всегда работаю во дворе. Мне надо привыкнуть к оружию, хоть и не мажу, но, что бы понять и почувствовать, слиться с огнестрелом мне требуется примерно 300 четких и результативных выстрелов.

Через некоторое время вторая группа отделилась и направилась в сторону ворот.

—Скоро поймут, что здесь им ничего не светит, будут прорываться в лес. — пояснил мне Ратибор.

Я кивнул соглашаясь с мнением командира. Забор вокруг села ставили с умом, его не подкопаешь, Как только зверье поймет, что обстановка изменилась и пришли по их душу настоящие хищники, так и рванут на прорыв.

Был и сложный момент, патрон перекосило, рывок затвора не помог, а оскаленная морда была уже в паре метров. Пригодились тренировки по выхватыванию пистолета. Не успел отпущенный штуцер упасть, как правая рука уже выхватывала 20 зарядный ультиматум из подмышечной кобуры и пара пуль выпущенных дуплетом (*) решила ситуацию.

* Дуплет — двойной выстрел.

Частые выстрелы от второй части нашего отряда ознаменовали конец зачистки села от мохнатых агрессоров. Если из них и ушел или затаился — то это уже пуганный одиночка. В ближайшие полгода такой к жилью и не сунется, а при виде человека будет испытывать панический ужас.

Идя к дому, который стал нашим временным жилищем, ребята подкалывали меня по поводу инцидента со штуцером. Посоветовали в такой ситуации хлопнуть сверху ладонью, потом передергивать. Мое новое оружие еще не притерлось, не прошло обкатку, да и не рассчитан штуцер на столь долгую стрельбу без промежуточной чистки. Штуцеры в отряде — второстепенное редкоиспользуемое оружие для подобных сегодняшней задач. Зато — точное!

Это да, можно сделать неприхотливое пуляло, что будет работать даже в грязи и не чищенным. Но ждать метких выстрелов с такого огнестрела будет большой наивностью. Неприхотливость обеспечивается достаточно большими зазорами сопрягаемых деталей, а это влияет на повторяемость выстрела. Армейские варианты неприхотливы, но их задача — пулять в сторону цели, результативности «одна пуля — одна цель» никто от армейского ширпотреба и не требует. Законы больших чисел на стороне армейцев. Да и в задачу их обычно входит не дать противнику подняться и бежать, пока его перемалывает артиллерия.

Отряды наемников такого позволить себе не могут. Вот и берут точностью выстрела.

Около дома нас ждал Васятка с вилами и десятком мужиков в годах. Никак народ собрался для чествования героев — подумалось мне.

—Вы што, ироды творите! — заорал плюгавенький мужичонка в замызганной кепочке.

—Окстись, Тарас! Люди доброе дело сделали! — попытались урезонить его из толпы.

—Сам «окстись»! Ихняя канонада мою драженную разбудила, а я только-только втихушку опохмелиться хотел!

Народ заржал слушая такую предъяву, я тоже улыбнулся. Так всегда — делаешь людям доброе дело, а тебя мелочевкой попрекают!

—А ну, ша! — шугнул плюгавенького Ратибор. — Глава рода приехал, доброе дело сделал, а ты его хулить вздумал?

—Этот штоли? — плюгавенький не унимался. — Молод больно для главы рода!

Я улыбнулся, приподнял руку, развел указательный и средний палец и организовав между ними разность потенциалов щелкнул разрядом. А потом, такую же разность потенциалов организовал между седалищем плюгавенького и землей, только мощностью побольше, раз в десять.

Второй щелчок разряда прозвучал как выстрел, мужичонка с воем подскочил на полметра и тут же брякнулся на пострадавшее место. Открыл было рот, но я снова, демонстративно, щелкнул разрядом между пальцев. Ржач прекратился.

—Что у вас тут вообще твориться? — я оглядел мужиков и добавил: — Кто от всех говорить может?

От мужиков отделился один, я бы назвал его представительным, ну, на фоне остальных. Одет прилично, а не так, как остальные — в стиле «чего не жалко порвать или замарать», на лице явная печать интеллекта и лицо свежевыбритое, что, опять таки, резко контрастирует с щетиной и бородками остальных. Да и хитринка какая то в глазах. Видно по человеку, борясь за общее — своего уж точно не упустит.

Из с ним разговора выяснилось, что дело мы сделали доброе, но по сути — бесполезное. Особо никому эти шавки-переростки и не мешали. Разве что Васятка был на них обижен, куснули его как то раз за задницу, да и то по пьяне. Остальные по ночам не шандарохались, а днем — псы еще не настолько озверели, что бы, получив пару раз монтировкой по морде, продолжать кидаться на людей. А то, что у одного понаеховшего жену порвали, да так, что полгода ее потом по больничкам мотало, так это даже и правильно — нечего, дескать, дома подешевке скупать и пытаться жить на природе, вот если бы всему селу при въезде проставился, тогда другое дело.

Собачью тему удалось закрыть только через полчаса. Уж сильно болтливым этот представительный оказался. О проблемах села я даже и не заикался, не хотелось еще час-другой выслушивать сетования. Вместо этого поднял тему былого прошлого села Антеевка.

Тут то на меня и полилось! Во всем обвиняли моих родителей. Дескать, и пункт приема дикоросов они закрыли и залетных гонять перестали и вообще во всем виноваты, а потому, мне, прям срочно, надо вложить все свои «мульоны» в это село, проложить сюда дорогу и тогда начнется тут рай и благодать! А если я тут еще и корчму или таверну организую — то и вовсе все станет на столько замечательно, что, аж губернатор завидовать будет.

—Я тебя услышал! — пришлось завершать разговор, так как дальше пошли совсем уж фантастические бредни.

Мы вернулись в дом и занялись обедом, пока КаМедианты обсуждали утреннюю охоту на одичалых собак, я обдумывал текущее положение. Надо выходить на тех, кто сейчас занимается сбором дикоросов. Договариваться с ними или конфликтовать — дело второе, но, пока стоит выполнить изначальный план и объехать деревни и селения родовых земель.

Следующая пара дней прошли обыденно. Мы заехали в три деревеньки и пару сел, по сути они ничем от Антеевки не отличались. Разве что засилья собак не наблюдалось. Народ живет ни шатко ни валко, кто по активнее — давно уже уехали, остались те, кто корнями прирос к своему дому и менять в жизни ничего не хочет.

Я пытался выспросить про браконьеров и нелегальных сборщиков дикоросов, но народ просто уходил от разговора. Однажды только повезло, дали мне наводку на таежную заимку, но посоветовали всей кавалькадой туда не ехать, дескать семейка там живет нелюдимая, увидят толпу, закроют рот на замок, ничего и не узнаю.

Поговорив с Ратибором решили, что со мной отправятся Анжела и Дмитрий. Стерва, когда требуется, может быть душой компании, а небольшого роста Коготь не вызывает опасения у людей. С моего внедорожника сняли пулемет, загрузили баулы с личными вещами и сухпайком на неделю, Дмитрий сел за руль, я рядом, Анжела обосновалась на заднем диване. Из вооружения взяли штуцеры, закрепив их в держатели салона. У всех по пистолету или более, как у меня, плюс личное оружие КаМедов в баулах. Так и отправились.

Выехали с рассветом, к полудню добрались, практически не плутали по дороге. Заимка предстала перед нами крепким высоким частоколом с закрытыми воротами. Дмитрий пару раз посигналил, я вышел из авто размяться и первым встретить тех, кто тут живет самозахватом моей земли.

—Че гудишь? — басовитый голос звучал недовольно. — Ездят тут, гудят… Чего гудят то? И так вижу что приехали.

Я ожидал, что откроется калитка рядом с воротами, но вместо этого, со скрипом, стали распахиваться воротины. За ними обнаружился коренастый обитатель заимки, махнувший рукой, дескать — заезжай. Я зашел следом за авто и стал разглядывать постройки.

Строения были сложены из толстых бревен с проглядывающим в швах мхом. Строилось все с размахом. Дом имел габариты 10х15 метров, кроме него на участке было еще два домика поменьше, такой же монументальный сарай и баня. Часть строений на заднем плане виднелась плохо, их закрывали кусты и плодовые деревья. Народ, не обращая на нас внимания, складывал свежий сруб. Мужики тесали и укладывали бревна, женское население таскало мох и конопатило швы. Наш встречающий закрыл ворота и присоединился к общему делу.

Я подошел к работающим и прокашлялся.

—Что чахотничашь? — оторвался от работы один из тесавших бревно. — Все разговоры вечером. Сходи поброди или подсоби, но не мешайся.

Так отвечать, это конечно наглость, но тело затекло в поездке, а топор в руках я не держал с молодости прошлого мира. Почему бы и не размяться?

Я молча подошел к мужику, взял у него из рук топор, покрутил в руке приноравливаясь к балансу, а потом — показал класс! В той прошлой жизни я первые 60 лет бегал именно с топором, по молодости на другое оружие финансов не хватало, а потом — приноровился и смысла менять не видел. К тому же, топор в умелых руках это не только оружие, но так же средство производства и возможность заработать на свое развитие.

Путь культивации никогда не было дешевым — элексиры, притирки, обильное питание — все это стоит не дешево! К тому же, пока ты работаешь — другие качаются! А если ты работаешь топором, то не только зарабатываешь, но и навык повышается. Что только не строил я там, в прошлой жизни! Дома, бани, хижины в лесу, да что там строения! Я корабли строил и не раз бывал корабельным плотником в боевых походах! А такую должность, с повышенной долей добычи, кому попало не доверят!

Так что — топор врубился в древесину и только стружки да щепки полетели! Народ неодобрительно захмыкал. Они то рубили вдумчиво, подтесывая, проводя рукой в провеках гладкости и подравнивания аккуратными подрезаниями. Я рубил и тесал нагладко с самого начала. Вот первое бревно готово, я переходу ко второму. Народ побросавши работу осматривает сделанное мной. Дивится не веря, что так возможно, проверяет, сравнивает. А что там проверять то? Это вам не детали шпангоута и рангоута на стопушечный фрегат! Вот там — да, приходилось повозиться.

С моей помощью управились быстро, солнце еще и не думало касаться горизонта, а сруб был уложен и проконопачен. Дмитрий и Анжела, видя что я не чураюсь замарать руки тоже присоединись к работе и сейчас мы все оглядывали результат работы.

—Мда… помог ты знатно. — пробасил с растяжкой мужик с проседью в волосах руководивший укладкой сруба — По какой надобности приехал то?

—Давай об этом после бани и ужина. — мне хотелось смыть трудовой пот и восполнить потраченные калории.

—Дело говоришь. Меня Степан зовут. — он протянул руку.

—Семен Комаришкин. — я сжал его широкую ладонь прикладывая достаточно силы, что бы рукопожатие вышло крепким, но не перешло в соревнование — кто кого пережмет.

—Эвон, оно как. Ладно. — Степан отпустил мою руку и обернулся к остальным: — Шабаш мужики, айда в баню!

После бани был ужин за большим столом на улице. Блюда простые, но вкусные и сытные. Все со своего хозяйства плюс дичина. Я подсел на фаршированную щуку, сроду такого не ел, так что наверстывал. По количеству потребляемого я перещеголял всех. На меня с удивлением посматривали, явно недоумевая, как такое количество еды может поместиться в столь небольшом теле.

—Ну ты и жрать! — задумчиво произнес Степан, глядя как я запиваю ужин морсом из пятилитрового кувшина и не оставляю в нем ни капли.

—Кто хорошо работает, тот и ест хорошо. — выдал я немудреную присказку из прошлой жизни. — Мне тут с тобой серьезно поговорить надо, отойдем?

—Пойдем до беседки. — согласился со мной Степан, поднялся и крикнул: — Марфа, организуй нам чай с плюшками в беседку.

Чаевничать в беседке смотря на наступающие сумерки из пузатого самовара подпыхившего дымком — это настоящий релакс. Особенно если к травяному чаю из местных трав идут в комплекте мягкие сладкие плюшки. Мы молчали отдавая должное вкусной сдобе и травяному сбору.

—Так что ты хотел-то, Комаришкин? — завел разговор мой собеседник.

—Хотел поговорить о том, чем вы тут живете. Да про нелегальных сборщиков разузнать.

—Экий ты смешной. — улыбнулся Степан. — И ведь не боишься совсем! Сам пацан, приехал с девкой, что толком ничего не умеет, да косоруким помощником. Чем живем хочешь узнать…

Я промолчал и улыбнулся на эти слова, со стороны может оно так и видится.

—Здесь Сибирь! Закон, он в городах и центральной части Империи. Тут же — уживаться с соседями надобно, если, конечно, силы за тобой не стоит. Ты вот думал — приедешь, скажешь, что хозяин земли, что денег у тебя много и тебе тут все в ножки кланяться будут? Но нет, шалишь! Тут вежество требуется.

—Да не особо то и нужен мне ваш быт. Это так, просто интересно было. — я подлил заварки в чашку и разбавил ее кипятком из самовара. — А со сборщиками то как? Сведешь?

— Свести то не проблема, только когда сводишь, надо что бы обе стороны хотели пообщаться. День — другой обожди, там и ответ будет.

Мой собеседник поднялся, кивнул на прощание и вышел из беседки. А я остался чаевничать плюшками. Одиночество мое не продлилось долго, к беседке подошла девушка в простом сарафане, по виду — моя погодка и спросила с придыханием:

— А ты правда Комаришкин?

Приятно, когда молодые девушки не только узнают тебя, но еще и относятся с пиететом. Приосанившись и сделав одухотворенное выражение лица я ответил.

— Конечно правда! Это я!

— Тебе надо бежать отсюда! Сегодня же! — с тем же придыханием сообщила девушка.