Научи меня забывать (ЛП)

— Драко и Гермиона наконец-то сошлись, и он радуется этому, как весенний барашек, — сказал Тео. — Пытался обнять меня, чтобы поздороваться.

Брови Блейза взлетели к росту волос.

— Дружище, — обратился он к Драко.

Драко судорожно вдохнул.

— Да пошли вы все, — ответил он, но уголки его рта дёрнулись вверх.

— Дружище, — повторил Блейз, и на его холодных чертах заиграла улыбка. — Это круто. Пенни будет довольна.

— Как это произошло? — поинтересовался Тео. — Ты наконец-то набрался смелости и сделал какой-то шаг? — Он погладил рукав своего смокинга в клетку.

В голове Драко промелькнули образы прошедшей ночи и вновь зазвучало пение счастья, которое весь вечер добавляло лёгкости его шагам. Затем он уловил жадное, но слегка насмешливое выражение лица Тео и снова закашлялся.

— Отвали. Я тебе ничего не скажу.

— Значит, она проявила инициативу. Как интересно! — Тео улыбнулся Пэнси, и та усмехнулась. — Нет, нет, я рад за тебя, — сказал Тео, подняв руку к сильно раздражённому лицу Драко. — И за неё. Это так современно. Освежающе. Ты хоть немного меньше контролируешь ситуацию.

— Я пытался проявить уважение, — жёстко ответил Драко.

— Знаю, и думаю, что это прекрасно, — отозвался Тео с редкой искренностью в голосе. — Я действительно рад за тебя. Ты так восхитительно меняешься.

Его взгляд метнулся к Нарциссе, которая появилась в дверях бального зала, сияя и выглядя счастливой в бледно-голубом.

Драко бросил взгляд на Тео.

— Не говори моей матери.

— Конечно, нет. Думаешь, она плохо воспримет это?

— Мне, чёрт побери, всё равно, как она это воспримет — я просто не хочу испортить всё на такой ранней стадии.

— Очаровательно, — заметил Тео. — Так вот почему Гермионы здесь нет?

— Никого из них сегодня здесь нет, дружище, — отозвался Блейз, вкладывая в свои слова нотку юмора.

Все они оглядели душную, в основном старше пятидесяти лет, толпу — скудные остатки чистокровного общества через десять лет после войны.

— Я бы не стала подвергать их такому, по крайней мере, пока, — пробормотала Пэнси. Драко засмеялся, Блейз улыбнулся, а Тео фыркнул. — Кстати говоря, — мрачно заметила Пэнси. — Похоже, моя мать проснулась и циркулирует.

— О, Крессида здесь? — Тео нетерпеливо обернулся. — Великолепное платье. И с кем она разговаривает? Красивая девушка — я заметил её, когда вошёл. Она довольно долго рассматривала нас.

Драко оглянулся и замер.

— Дерьмо, — проговорил он в то же время, когда Пэнси заговорила.

— Это Моник Розье, — сказала она, бросив вопросительный взгляд на Драко, у которого кровь отхлынула от лица. — Подожди. — Пэнси перевела взгляд на Моник и снова на Драко. — Твоя Моник — это Моник Розье?

— Она не моя Моник, — сердито ответил Драко, не отрывая взгляда от тонкой, идеально причёсанной ведьмы, изящно жестикулирующей рядом с матерью Пэнси. Пока он смотрел, Моник оглянулась и поймала его взгляд.

Чёрт, чёрт, чёрт.

— Неважно. Почему ты не предупредил?

— Я не подозревал, что ты с ней знакома.

— Конечно, я знакома с ней, Драко. Она училась в том же году, что и я. В наш год, но в Шармбатоне.

— Разве это имеет значение? — пробурчал Драко, заметив круглые глаза Блейза и ухмылку Тео.

— По-моему, имеет, потому что она подойдёт поздороваться. — Пэнси нацепила на лицо светскую улыбку и скосила глаза на Драко.

— Насколько милым я должен быть? — мягко спросил он.

— Учитывая громовещатели и появление здесь без предупреждения? Я бы сказала, на грани вежливости, — пробормотала Пэнси. — Моник, привет! Что ты делаешь к западу от канала? — Они обменялись воздушными поцелуями и приветствиями. Пэнси представила Блейза и Тео, затем повернулась к Драко. — Я полагаю, вы знакомы?

Драко, перебирая в уме несколько причин, по которым Моник могла появиться на вечеринке его матери, и ни одна из них ему не понравилась, поприветствовал её быстрым словом и безразличным взглядом. У девушки хватило самообладания раскраснеться.

— Я здесь с тётушкой, — произнесла она, её мягкий акцент и нежный голос очень сильно контрастировали с визгом, который он услышал из последнего громовещателя.

Того самого, который он открыл перед Гермионой.

С трусиками.

Дерьмо.

— Она входит в совет директоров больницы. — Моник перекинула прядь длинных прямых волос через плечо и кивнула в сторону высокой ведьмы в чёрном. Драко узнал её — она была Монтегю по браку, и он подумал, что она руководит какой-то инвестиционной компанией.

Он нахмурился. Но что на самом деле делала здесь Моник? И как долго она здесь пробудет? Драко почувствовал слабый толчок в бок, когда Пэнси сказала:

— Как мило. А ты останешься в Англии на каникулы?

Голубые глаза Моник метнулись к Драко, а затем обратились к Пэнси.

— Да, и, думаю, пробуду подольше. Моя тётя предложила мне должность, и я хотела бы попробовать пожить в Лондоне.

Рука Драко крепче сжала бокал. Превосходно. Как раз то, что ему было нужно. Не то чтобы это имело какое-то отношение к нему. Но ситуация осложнялась — и это раздражало. Даже больше, чем раздражало. Он поборол вспышку гнева, когда Тео спросил Моник о её работе, а Блейз бросил на Драко нечитаемый взгляд.

— О, Драко… — Голос Пэнси вывел его из задумчивости. Она вытянула шею и окинула взглядом зал. — Кажется, я вижу, как твоя мать подаёт сигналы. Похоже, ей что-то нужно. — Она жестом указала в сторону Нарциссы, которая разговаривала с норвежским послом и не выглядела так, будто ей что-то нужно.

Драко кивнул, не пропустив мимо ушей тонкое замечание Тео.

— Ах да, наверное, музыка. Я просто… — Он повернулся, чтобы уйти, и заметил, как Моник направилась к нему и затаила дыхание.

— Я тоже пойду. — Блейз аккуратно встал между ними. — Прослежу, чтобы у мамы нашлось всё необходимое для выступления. Приятно было познакомиться. — Он кивнул Моник, а затем коснулся локтя Драко и повёл его прочь.

— Спасибо, — вздохнул Драко, когда они были на полпути через танцпол.

— Вероятно, это временное решение. — Блейз кивнул кому-то, когда они проходили мимо.

— Я знаю. Блять. — Драко беззвучно проклял Моник (и себя) за то, что его настроение испортилось.

— Ты ничего ей не должен, ты же понимаешь.

— Верно, но у меня такое чувство, что в какой-то момент мне придётся повторить ей это.

Блейз скорчил гримасу.

— Действительно. Нехорошо с её стороны появляться здесь. Не лучший знак.

И не вовремя. Драко покачал головой, когда они дошли до противоположного конца комнаты и прошли через дверь в небольшую прихожую, обшитую панелями из тёмного дерева, с ковром с глубоким ворсом и разбросанными диванами и креслами. Здесь было спокойнее, чем в главном зале — всего несколько ведьм и волшебников вели тихую беседу.

Драко подошёл к барной стойке и налил каждому по бокалу виски из хрустального графина. Он осушил свой и снова наполнил его, прежде чем передать Блейзу его стакан.

— Твоё здоровье, — произнёс Блейз, высоко подняв брови.

— Выпьем.

Драко снова отпил, чувствуя, как тепло от второго виски сглаживает острые углы, вызванные Моник.

— Так что же произошло? — спросил Блейз.

— Произошло? — Драко хмуро посмотрел в сторону бального зала.

— С Грейнджер. — Улыбка мелькнула на лице Блейза. — В последний раз, когда мы по-настоящему обсуждали это, ты противился. Слишком противился. — Его улыбка расширилась. — Хотя меня удивило, когда мы нашли вас двоих уютно расположившимися в том винном баре.

Драко покачал головой, его губы поджались, а напряжение спало.

— Наверное, просто отпустил?

— Отпустил?

— Всё то дурацкое дерьмо, которое меня сдерживало. — Драко сделал глоток виски.

— А. Так ты пригласил её на свидание? Вы встретились? На какой стадии мы сейчас находимся? — Блейз раскрыл ладонь.

С тревогой Драко почувствовал, что его лицо потеплело. Он прислонился к спинке соседнего кресла и запустил руку в волосы.

— Э-э…

Тёмные глаза Блейза расширились.

— О-о-о, понятно. — Он рассмеялся в свой стакан, но затем взглянул на Драко с задумчивым лицом. — И всё ограничится только этим? Сексом?

— Нет! — Драко резко покачал головой. — Просто так получилось. У нас было много… С занятиями и… Какое-то время мы оба… — Он испустил длинный вздох и горестно улыбнулся, когда Блейз хихикнул. — Нет. Не думаю, что это просто секс.

— Хорошо, — фыркнул Блейз. — Потому что у тебя могли быть проблемы с Пенелопой.

— Точно. — Драко отрывисто рассмеялся. — Я бы этого не хотел.

— Нет, не хотел бы. — Блейз оскалил зубы.

Они пили молча, затем Блейз заговорил снова.

— Значит, всё по-настоящему? — Он выдержал взгляд Драко. — И в конечном счёте, не пойдёт по этому пути? — Он кивнул в сторону бального зала.

— Ни в коем случае. — И проговорив, Драко осознал, что это правда. Это стало реальностью с той ночи в пабе после занятий — первый раз, когда они серьёзно поговорили, — и с тех пор он влюблялся в неё всё сильнее и сильнее. Прошлая ночь была просто (чертовски фантастической, умопомрачительной) глазурью на торте. — Конечно, при условии, что Гермиона чувствует то же самое. — Он отпил из стакана, чтобы подавить нервную вспышку, вызванную этой мыслью.

— Конечно. — Блейз тоже допил свой виски. — Хотя, судя по тому, как она вела себя в винном баре, я бы удивился, если бы она этого не чувствовала.

— Думаешь? — Драко почувствовал, как его лицо покрывает совершенно неконтролируемая ухмылка.

— То есть, ты лучше меня знаешь. Особенно после того, как… — Блейз остановился, едва не ударив Драко локтем под рёбра. — Неудивительно, что ты выглядишь уставшим.

— Разве?

— Уставшим, но… — Блейз прищурился, затем протянул руку и коснулся щеки Драко. — Светишься.

— Отвали! — Драко отбросил его руку, но ему было весело.

Блейз тоже засмеялся.

— Пойдём, моя мама сейчас выступит.

***

Когда Гермиона спешила на занятие в понедельник вечером, она ощущала некую тревогу, которая не имела ничего общего с тем, что она опаздывала на пять минут.

Пробираясь сквозь людей на тротуаре и перепрыгивая через лужи, образовавшиеся после дождя, она чувствовала, как на её лице расплывается глупая улыбка.

Она хотела увидеть его, поговорить с ним. Посмотреть, как он читает лекции.

И, может быть, они… займутся чем-нибудь… потом. У неё не было никаких планов, и он упомянул об этом в своей записке. Записках. Во множественном числе. Гермиона подавила улыбку, поплотнее закутавшись в пальто от холода. Она была одета во что-то более облегающее и короткое, чем обычно носила на работу, а пронизывающий ветер хлестал по ногам.

Она ускорилась и помчалась к двери учебного корпуса, прошла через вестибюль и нажала на кнопку лифта, поглядывая на часы. Опоздала на семь минут, чёрт возьми. Гермиона не хотела опаздывать. Она хотела прийти пораньше, провести несколько минут, собираясь с мыслями, прежде чем он войдёт и неизбежно выведет её из равновесия. Но совещание в последнюю минуту, в конце дня, затянулось, несмотря на все её старания. Казалось, все пытаются управиться с делами до конца года, и не помогло то, что она прогуляла половину пятницы.

В общем, в четверг она совсем забыла, что в эти выходные ей предстояла ежегодная поездка в Хогсмид, чтобы пересчитать стадо горных дромарогов{?}[Дромарог или Угроб (англ. Graphorn) (ⅩⅩⅩⅩ) — крупный зверь серовато-лиловой масти, с горбом на спине и двумя длинными, острыми рогами.]. Она отправлялась туда каждый декабрь и совмещала это с посещением Хогвартса — поезд в пятницу днём, подсчёт в субботу и ужин с директрисой после работы. В воскресенье перед отъездом она обедала с Хагридом. Ей нравилась эта традиция и то, что она приезжала туда в праздничное время года. Рон всегда отправлялся с ней, и это становилось ярким событием для них.

В этом году она немного нервничала из-за того, что едет одна, но, как ни странно, после недавних событий у неё поднялось настроение. Тепло разлилось по венам, и девушка засмеялась про себя, торопясь по коридору в класс. На самом деле, она была очень рассеянной, и подсчёт занял в два раза больше времени, чем обычно. Но, в конце концов, дело пошло, и когда она вернулась домой в воскресенье, то обнаружила под дверью ещё одну записку, написанную дерзким почерком, в которой говорилось, что Драко заходил к ней и сожалеет, что они разминулись.

Гермиона испытывала небольшое беспокойство из-за того, что её не было рядом и она не ответила, но она решила, что сможет загладить свою вину перед ним.

Несколькими оригинальными способами.

От этой мысли её кровь снова воспламенилась, и она проскользнула в дверь класса, не поднимая головы и глядя на высокую прямую спину Драко, писавшего на доске.

Он был в костюме — красивом сером костюме-тройке. Пиджак он снял, но жилетку оставил.

Рукава были закатаны.

Гермиона сглотнула и прислонилась к двери, просто наблюдая за ним. Широкие плечи, сужающиеся к стройным бёдрам. Длинные ноги и милый изгиб на шее, на которой так красиво лежали волосы, в которые она зарывалась пальцами, целуя, всего несколько ночей назад. Девушка вздохнула, и не знала, услышал ли он её каким-то образом или желание долетело до него по астральной связи, но в этот момент он повернулся и заметил её.

И покраснел.

Он перестал писать и говорить, а его челюсть окрасилась в розовый цвет в самом потрясающем, манящем оттенке. Гермиона снова сглотнула, пробежавшись глазами по его одежде (без галстука, воротничок расстегнут) и подумав о том, как бы ей хотелось запустить руки под жилетку и просто… сдёрнуть её с плеч. Или, может быть, она оставит её на нём, пока займётся ремнём…

— Мисс, э-э, Грейнджер. — Малфой склонил голову, и возможно его голос звучал вполне естественно, но единственное, о чём она могла думать, так это о том, сколько раз он произносил «Грейнджер», когда целовал её, лизал, трахал…

— Привет! — пискнула она, вскакивая с места и торопясь к своему столу. — Простите, я опоздала.

— Никаких проблем. — И теперь Драко начал улыбаться, держа мел под неудобным углом, наблюдая за ней, пока она снимала пальто (глаза, возможно, немного остекленели, когда он увидел её платье). После некоторой паузы и покашливания, которое, как Гермиона была уверена, исходило от Эйприл, она слегка кивнула ему, и он засуетился, опустив руку.

— Рикошеты! — громко произнёс Драко. — Мы говорили о них. — Он бегло оглядел доску. — И как они… Как они…

— Как они снижают эффективность заклинания, профессор, — раздался голос Форреста, и Драко кивнул.

— Верно. Спасибо, Форрест. — Малфой повернулся и написал на доске «Эффективность»{?}[В оригинале «potent»]. — Гермиона сдержала смешок. — Что касается использования окружающей среды во время дуэли, то, вероятно, наиболее распространёнными являются искривление заклинаний и рикошеты. Вы уже видели это на прошлой неделе. Но есть и несколько других техник, которые тоже можно изучить. — Что-то в его довольно натянутом голосе на последнем слове заставило Гермиону снова захихикать. Но он продолжал читать лекцию, поэтому она заставила себя сосредоточиться и слушать, делая заметки, и с некоторым удивлением заметила, что у неё сквозь передние зубы высунулся язык. Драко в этот момент повернулся и посмотрел на неё. Он тоже заметил это, и его слегка изогнутая бровь грозила намочить её трусики.

После лекции они перешли к «практическому применению» (ещё одно подавленное хихиканье), и поскольку Энтони отсутствовал, Гермиона пристроилась к Эйприл и Форресту в качестве третьего колеса. Как только они с Эйприл оказались вместе в дальнем конце комнаты, девушка бросила на неё взгляд, заставивший Гермиону убедиться, что предыдущий кашель исходил от неё. Эйприл перевела взгляд через помещение на Драко (который беспомощно пялился на них) и шикнула: «Ладно, что…?», но Гермиона вихрем метнулась в сторону под предлогом манёвра уклонения от заклинания. Она не собиралась обсуждать это в классе. И, возможно, вообще никогда. Но Эйприл оказалась настойчивой, и избегать её пристальных взглядов и намёков, одновременно занимаясь заклинаниями, было довольно непростым делом. Через некоторое время Гермионе пришлось отделиться от троицы под видом отработки техники наложения заклинаний. Форрест с наигранным сочувствием на лице утащил Эйприл в противоположный конец класса.

Гермиона встала перед зеркалом и несколько раз повторила движение палочкой — обстановка так сильно напоминала прошлую неделю, что она удивилась, как ей удалось не превратиться в лужицу желания. Особенно когда из-за её спины раздался глубокий, тихий голос.

— Привет.

Она подняла голову, и увидела его. И, очевидно, он тоже вспоминал, его глаза уставились на её палочку, а челюсть снова окрасилась в розовый цвет.

Ей так сильно захотелось повернуться и поцеловать его, что это стало почти навязчивой идеей. Гермиона крепче стиснула руки и встретилась с его глазами в зеркале. Его взгляд опустился на её губы, потом снова поднялся, и она окончательно убедилась, что он думает о том же.

Драко шагнул чуть ближе и скрестил руки, словно пытаясь не дать им дотянуться до неё.

— Ты хорошо провела выходные? — спросил он снова мягким голосом — совсем не похожим на тот, которым он говорил с другими студентами. Казалось, Малфой создавал вокруг них маленький кокон. Гермиона сразу потеряла интерес к остальному миру.

— Да, а ты? — Она не могла удержаться от улыбки.

— Да. — Он тоже старался не улыбаться. — Четверг и начало пятницы были особенно хороши. Но я, ах, скучал… Тебя не хватало. — Он огляделся вокруг. — В воскресенье.

— Да, мне жаль, но я тоже скучала по тебе. — Слова сорвались с губ Гермионы. — Я забыла, что должна быть в Хогсмиде в выходные. Из-за ежегодной рабочей поездки.

— О. И ты получила мои…?

— Да. — Щёки Гермионы разгорелись. — Обе, спасибо. Я думала о том, чтобы послать сову… Вчера вечером. Но решила, что увижу тебя. Сегодня. Здесь. — Она покрутила своей палочкой.

— Конечно. — Он собрался сказать что-то ещё, но из дальнего конца зала раздался вопрос. Он повернулся, чтобы выкрикнуть инструкции и понаблюдать за учеником, пока тот их выполнял. — Лучше, Найджел! Продолжай в том же духе.

Гермиона лишь уставилась на его профиль, даже не стараясь больше вести себя прилично. Оставалось надеяться, что Эйприл была занята. Наконец Драко обернулся.

— У тебя возник вопрос? — спросил он, и в его глазах мелькнуло что-то такое, от чего она задрожала. Он приблизился к ней, и она быстро вдохнула.

— На самом деле, да.

Он разразился смехом в то же время, что и она.

— Нет, но правда. Насчёт этого движения, изменяющего заклинания. Кажется, я пропустила твою демонстрацию в начале урока.

— Точно. Конечно…

Драко начал было идти в её сторону, но вдруг остановился, стремительно оттаскивая Гермиону с пути, когда мимо них пронёсся случайный рикошет. Они свернули за колонну, и она оказалась спиной к нему, а его палочка — в защитной позиции. Заклинание ударилось о дерево и взорвалось, воздух наполнился запахом потраченной магии.

Они оцепенели, и Гермиона почувствовала каждый квадратный сантиметр его прикосновений: его длинные пальцы обхватили её плечо, тепло его груди касалось её спины. Она облизала губы, которые внезапно пересохли. Драко уловил её действия в зеркале, перед которым они стояли, и его глаза расширились, прежде чем он бросил взгляд в сторону, словно собираясь попробовать…

Но тут кто-то вскрикнул, и он покачал головой, по его лицу пробежало сожаление, когда он вышел из-за её спины. Она ощутила томительное движение большого пальца по внутренней стороне руки, но больше ничего.

— Осторожнее с рикошетами, ребята! — обратился Малфой к остальным присутствующим. Несколько «хорошо» и «верно» прозвучали в ответ. — Так тебе, э-э, нужна помощь.

Драко выглядел так, словно пытался собраться, а Гермиона подалась вперёд, пытаясь выбраться из омута похоти, охватившего её полностью.

— Да, с движением.

Он кивнул и протянул руку с палочкой, обнажив эротично красивое предплечье. Гермиона мечтала развернуть его и провести языком от внутренней стороны запястья до локтя, но вместо этого согласно кивнула, немного потрясённая собой и своей тягой к нему.

— Хорошо. Ну, это совсем небольшое движение, и простое. — Он потряс запястьем. — Ты просто добавляешь его перед заклинанием, выполняемым тобой, чтобы изогнуть его.

Гермиона понаблюдала за ним и попыталась повторить. Он переместился с соседней парты к ней за спину.

— Хорошо, — произнёс он. — И ты сможешь изменить выходной угол, чтобы получить более резкую дугу. Вот так. — Он потянулся, чтобы перехватить её запястье, но потом остановился.

Гермиона встретилась с его глазами в зеркале.

— В чём дело?

— Просто… Пытаюсь придумать, как показать тебе, чтобы ты не вспыхнула, — пробормотал он, поджав губы.

На этот раз трусики Гермионы действительно промокли.

— Может быть, ты покажешь мне позже, — ответила она, глядя на него из-под ресниц. Откуда взялась эта чертовщина?

— О, лучше не придумаешь, спасибо. — В его глазах заплясало серебристое сияние.

Гермиона засмеялась.

— Я разберусь. Тебе, наверное, стоит пойти и выяснить, что нужно Джоан. — Она увидела, как пожилая женщина машет рукой, пытаясь привлечь внимание Драко.

Он оглянулся через плечо.

— А-а. Верно. — Драко наклонился и взял её руку с палочкой, будто изучая. — Но я с удовольствием проведу для тебя ещё один частный урок, — сказал он, придав своему голосу низкое урчание. Она чувствовала тепло его дыхания на своей шее. — Если ты согласна.

Гермиона тяжело сглотнула, и её соски напряглись.

— Я, я…

Он выпустил её руку и повернулся.

— Не убегай после уроков, — мягко произнёс он, удаляясь.

— Не убегу, — прошептала Гермиона сама себе. Её палочка так и осталась висеть в воздухе, а она просто наблюдала за ним, пока он прохаживался по классу, великолепный в своём сером костюме. Драко то подбадривал одного ученика и корректировал положение локтя другого, то отвечал на чей-то вопрос о дуэли колкостью и улыбкой.

Он был чертовски привлекателен. Как она могла продержаться до конца урока? Гермиона тяжело вздохнула и быстро повернулась.

Чтобы встретиться лицом к лицу с ухмылкой Эйприл.

— Так, что это было?

— Мне нужна была помощь с, эм, сгибательным движением.

— Наверняка. А он помогал тебе с этим в недавнем прошлом? — Эйприл быстро моргнула.

Гермиона взглянула на часы. Слава богу, до окончания урока оставалось всего пять минут.

— Тебе не удастся отвлечь меня, избегая разговора до семи часов, так что даже не пытайся, — заявила Эйприл, отрабатывая движение наклона рядом с Гермионой. — Я просто побуду рядом и усложню тебе задачу, если ты останешься с ним наедине.

Гермиона, которая бездумно вертела в руках свою палочку, остановилась.

— Почему тебя это так волнует? — спросила она, искреннее любопытство боролось с раздражением.

— Потому что я любопытная. — Эйприл скорчила рожицу в зеркале. — И ты мне нравишься. Он мне нравится. Как я уже говорила несколько раз, я уверена, что вам будет хорошо вместе. У меня к тому же есть талант свахи. Это восходит корнями к моей семье.

Она пожала плечами.

— Хм-м.

Они взмахнули своими палочками ещё несколько раз, пока Эйприл не сказала:

— Кажется, с этим мы разобрались.

— Верно. — Гермиона опустила руку.

— И что? — Эйприл поспешно моргнула. — Ты будешь говорить? — Она дразняще направила свою палочку на грудь Гермионы. — Что-то случилось, мисс Грейнджер? — Последнее она произнесла, точно имитируя акцент Драко, что заставило Гермиону бросить на него взгляд через всю аудиторию.

Он поправлял чью-то руку, растягивая изящные линии своего торса. Ей очень хотелось остаться с ним наедине после урока. Им нужно было о многом поговорить.

— Если я скажу «да», ты уйдёшь, чтобы всё продолжилось? — наконец произнесла Гермиона, обернувшись к Эйприл.

Эйприл завизжала, но Гермиона, приготовившись, быстро наложила на её рот заглушающее заклинание. Драко оглянулся, когда звук резко оборвался, и Гермиона стремительно подняла руку, успокаивая его, а Эйприл одарила его широкой молчаливой улыбкой. Он отвернулся, слегка покачав головой, а Эйприл активно двигала глазами, пока Гермиона не сняла заклинание.

— Я так и знала! — прошептала Эйприл, как только снова смогла говорить.

— Естественно. Ты была среди первых.

— Среди первых? Кто ещё…?

— Моя подруга Пенелопа. Кажется, я говорила, что вы поладите?

— Точно, высокоинтеллектуальная, проницательная.

— Громкая, наглая. — Гермиона помрачнела. Из-за всей этой суматохи, связанной с поездкой в Хогсмид, у неё даже не нашлось возможности поговорить с Пенни обо всём этом. Надо будет устроить встречу в каком-нибудь звуконепроницаемом месте.

Часы пробили семь, и Гермиона поймала сильный отблеск серого, когда Драко приступил к своим завершающим замечаниям. Она обернулась к Эйприл.

— Что мне сделать, чтобы ты ушла? — спросила она. — Мне правда нужно поговорить с ним наедине.

Эйприл фыркнула при слове «поговорить».

— Выпьешь со мной на этой неделе и расскажешь все подробности? — ласково спросила она.

— Я чопорная англичанка, Эйприл. Я не стану рассказывать тебе все подробности. И, наверное, я не расскажу об этом своим старым и лучшим друзьям. — Особенно это касается Гарри. Гермиона слегка вздрогнула.

— Хорошо, тогда только важные части. Ничего с тобой не случится.

— Ладно.

Эйприл улыбнулась, когда Форрест подошёл к ней.

— Готова, куколка? — спросил он, обнимая её за талию.

— Да, пошли. — Эйприл поцеловала его в щёку и подмигнула Гермионе. — Сообщи насчёт напитков.

— Хорошо. — Гермиона бросила на Эйприл взгляд, который явно означал «ты победила», и Эйприл рассмеялась, когда Форрест легонько покачал головой.

Они направились к двери, у которой Драко болтал с Джоан, и та по-матерински похлопала его по руке, когда уходила. Эйприл поймала его взгляд, когда они выходили за дверь.

— Спокойной ночи, профессор, — пожелала она, и Драко скосил глаза в сторону Гермионы, отвечая небрежным прощанием.

========== Глава 16 ==========

Гермиона сделала вид, что продолжает отрабатывать движение преобразования заклинания, хотя теперь, наверное, могла бы выполнить его во сне. Она слышала шаги и разговоры, стихающие в коридоре, а затем грохот лифта.

Дверь класса захлопнулась, и к ней приблизились другие шаги, неторопливые, целенаправленные. Гермиона подняла глаза от палочки, встретившись взглядом с его лёгкой ухмылкой в зеркале.

— Нужна помощь с углами, Грейнджер? — Малфой остановился на небольшом расстоянии от неё и прислонился к одной из колонн, пробегая глазами по её телу.

— Предлагаешь и такие занятия?

С его губ сорвался удивлённый звук, и он оттолкнулся от колонны, подойдя к ней вплотную.

— Да.

Он опустил голову и склонился к её шее, длинными пальцами обхватил талию, а ладонью скользнул по животу. Гермиона тихо застонала, когда он притянул её к себе и прикусил кожу, а затем приласкал языком. Она продержалась так около пяти секунд, а затем развернулась и набросилась на него, захватив его рот в страстном поцелуе.

Его пальцы сжались вокруг неё, и он повалился на стену, увлекая её за собой. Она позволила своим рукам пройтись по всем местам, которые хотелось исследовать во время урока — по его груди, плечам, ягодицам. Она почувствовала, что он улыбается ей, поэтому взяла его руку (в данный момент задиравшую подол её платья) и поднесла его предплечье к своему рту, проводя зубами по коже и лаская языком внутреннюю сторону запястья.

Его улыбка исчезла, и он издал сдавленный возглас.

— Гермиона, боги.

Она остановилась и посмотрела на него, затем поцеловала его запястье гораздо нежнее.

— Мне нравится, — вздохнула она, проводя губами туда-сюда по коже, а затем скользнула щекой по его оголённой руке, — когда ты закатываешь рукава.

— Мерлин. — Драко в отчаянии взглянул на часы, потом снова на неё. — Как бы я ни хотел продолжить, — он повертел запястьем и ошарашенно потряс головой. — Ах, это. Сегодня вечером состоится ещё одно занятие. Сразу после нашего. Бухгалтерские чары с четверти седьмого до девяти. Они придут с минуты на минуту.

В голове Гермионы пронеслись мысли о том, чтобы снова аппарировать в её квартиру, но Драко, похоже, их не заметил, потому что он выпрямился и поднёс костяшки её пальцев к своим губам.

— Я бы хотел пригласить тебя куда-нибудь, — быстро проговорил он, встретившись взглядом с ней поверх её пальцев. — То есть, я также хотел бы… — Драко наклонился, чтобы поцеловать её, восхитительно коснувшись языком её губ, а рукой снова задрал платье. — Очень. Но я хочу провести с тобой некоторое время. На этот раз сначала поедим. — Он отстранился на самую малость. — А с нашими расписаниями… Ты свободна? Сейчас?

В центре Гермионы расцвело тепло, совсем не похожее на жар, который уже бушевал там, но не менее приятное.

— Да, — ответила она, улыбаясь. — Я свободна.

— Хорошо. — Он тоже улыбнулся. — Я знаю подходящее место.

***

Драко был рад, что ему не пришлось прибегать к магии, чтобы заказать им столик в маленьком итальянском ресторанчике, куда он их привёл. Потому что ему пришлось бы. Но если бы она воспротивилась, получилось бы неловко. Он так и заявил после того, как они устроились за столиком и заказали вино.

— О нет, я использовала магию, чтобы заказать столик в маггловском Лондоне, — чопорно заявила она, расправляя салфетку на коленях. — Жестокий бизнес, и приходится использовать все преимущества.

Драко невольно рассмеялся.

— Безжалостная, — одобрительно заметил он. — Но я полагал, что ты предпочитаешь придерживаться правил.

— О, так и есть. Если правила разумны, — ответила она, и Драко снова рассмеялся, довольный собой. — Я считаю, что гибкий и самостоятельно созданный моральный кодекс лучше всего.

Она подняла свой бокал с вином и поднесла к нему, когда Драко разразился смехом.

— Я запомню это, — рассмеялся он.

— Что? — она моргнула. — Думал, что я добренькая?

— Ну, типа того. — Драко потягивал Верментино{?}[Верментино — сорт винограда, используемый для изготовления белых вин. Относится к эколого-географической группе западноевропейских сортов винограда. Родиной для данного сорта считают Италию.]. Оно было хорошим, насыщенным и свежим. — Или… в основном, — поправил он, вспоминая некоторые эпизоды вечера четверга и выражение её глаз, когда она поцеловала его проклятое запястье. Твою мать, он никогда не возбуждался так сильно от того, что не касалось непосредственно его члена. Отстраниться было почти физически больно.

— Я могу рассказать тебе несколько историй, — сказала она. — И Гарри тоже. И Пенни.

— Не сомневаюсь, — пробормотал Драко, возбуждение снова нарастало. Он хотел услышать все её истории, особенно непристойные, но тут к их столику подошёл официант.

После того, как они заказали неприлично много еды, Гермиона оглядела небольшую, непритязательную обстановку и слегка улыбнулась. Драко тоже окинул комнату взглядом — свечи в винных бутылках, горящие на разномастных столах, постеры итальянских фильмов с фигурными краями на пёстрых стенах, Темза, темнеющая за двойными окнами. Он пригласил её сюда, потому что здесь была отличная еда и чертовски романтично. Драко был до смешного рад, когда она призналась, что никогда здесь не бывала и ничего о ресторане не слышала.

— Очаровательно, — пробормотала она, слегка покачав головой.

— Не то, что ты ожидала?

— Нет, — ответила она, осмотревшись.

— То, что он маггловский?

— Скорее, что здесь… необычно. — Драко наклонил голову, и она протянула руку через стол. — В хорошем смысле! Это место в моём вкусе. — Она вдохнула. — Не могу дождаться, чтобы отведать фаршированные макароны. Здесь потрясающе пахнет. И всё очень вкусно.

Она наклонила бокал с вином к свечам.

— Рад, что тебе нравится. — Он снова почувствовал себя по-дурацки довольным.

— Ты разбираешься в этом? В вине.

— Это моё хобби.

— М-м-м, я довольно невежественна. Только разбираюсь в том, что предпочитаю.

Драко склонился над столом и выдержал её взгляд.

— Я тоже. — Драко вяло улыбнулся и заметил, как по её щекам разлился прекрасный румянец. Он откинулся на спинку стула и сделал глоток. — И если хочешь узнать больше…

Она протянула руку и провела по костяшкам его пальцев.

— Ты такой преданный учитель.

Драко вскинул брови. Наверное, не стоит перетаскивать её через стол и сажать к себе на колени так рано. Их закуски ещё даже не принесли.

— Итак, Хогсмид в эти выходные? — спросил Малфой в довольно слабой попытке отвлечься от порочных мыслей. — Почему ты очутилась на мрачном севере в это время года?

Гермиона рассмеялась, сделав ещё один глоток вина.

— Графорны.

— Объясни.

— Там обитает стадо. Прямо возле Хогвартса. Когда мы учились в школе, я об этом не знала. Хагрид никогда… Ну, ты же знаешь Хагрида.

Она отвернулась, а Драко вздохнул, прикусив язык.

— В любом случае. — Она махнула рукой. — Это единственное стадо в Британии, и его нужно ежегодно пересчитывать. Большую часть года они живут на вершинах Мунро, но в декабре и январе спускаются с холода, и я всегда вызываюсь подняться и провести подсчёт. Мне нравится их навещать. Я обедаю с директрисой, наслаждаюсь библиотекой Хогвартса, встречаюсь с Хагридом.

Он кивнул.

— Ты переносишься портключом? Аппарируешь?

— Вообще-то, я езжу на поезде.

— Боже, полный набор впечатлений. — Драко улыбнулся. — В одиночку долго ехать.

Она открыла рот, затем закрыла его и посмотрела на него из-под ресниц.

— На этот раз мне было о чём подумать. — Её низкий голос донёсся прямо до члена Драко, который сразу же налился кровью.

Он выдохнул и оглянулся через плечо.

— Что? — спросила она с усмешкой.

— Просто интересно, успеем ли мы поесть, — пробормотал он, снова оглядываясь по сторонам.

Её хихиканье перешло в смех.

— О нет, ты обещал мне свидание, Малфой.

— Возвращаемся к «Малфою», да? — Он проглотил последнюю каплю вина из своего бокала, по венам заструилась волна удовольствия от перепалки с ней.

— Только когда ты ведёшь себя как зануда.

— Я это тоже запомню. — Он налил им ещё по бокалу. Она наблюдала за ним, её глаза снова задержались на его предплечьях. Мерлин.

— Вино, одежда, литература, кулинария. Так много маггловских штучек. Я никогда бы не подумала… — пробормотала она. — Как ты научился готовить?

— А. Это произошло сразу после войны. Я отправился на некоторое время к двоюродной тёте во Францию. Мой отец недавно умер, а мать была не в состоянии… — Он покачал головой. — Она не могла заботиться о себе, не говоря уже обо мне.

Тёмные брови Гермионы сомкнулись, но Драко пожал плечами. Год, проведённый Нарциссой в санатории, пошёл на пользу им обоим.

— Это было к лучшему. Моя тётушка весьма своеобразна. Интересная личность. Что-то вроде семейной «чёрной овцы»{?}[Идиома black sheep — довольно часто встречается в речи носителей английского языка. Так называют человека, который выделяется, не походит на других. В русском языке существует аналог — белая ворона. Почему же именно черная овца? Англия — страна, где процветает разведение овец, так уж исторически сложилось. Иногда в отаре рождалась черная овца (что случалось не часто). Однако это было очень нежелательным событием, поскольку черную шерсть нельзя было красить, а это было коммерчески невыгодно пастухам. Вот оттуда и повелось.].

— А как выглядит «чёрная овца» Малфоев?

— Она чёрная.

— Ха-ха. У неё есть шерсть?

Драко фыркнул.

— Нет, она Блэк, а не Малфой. Родня моей матери, ты же знаешь.

— О Боже, конечно! Ты же в родстве с…

— Со всеми, да. И она стала «чёрной овцой» из-за своих взглядов относительно магглов — и её отношений с маггловским миром.

— Положительные взгляды и отношения?

— Да. — Драко потёр подбородок. — Если подумать, возможно, именно она оставила тот экземпляр «Эммы» в библиотеке Мэнора.

— Очаровательно.

— Угу. Жизнь с ней ускорила мою трансформацию в этом направлении. И я научился готовить.

Драко выпрямился, когда подошёл официант и поставил перед ними две тарелки дымящейся пасты. Прежде чем Гермиона заговорила, Драко успел натереть пармезан и попробовать блюдо.

— Это так вкусно, — почти простонала она.

— Знаю. Я пытался повторить его, но у меня так и не получилось. Клянусь, итальянцы творят какую-то маггловскую алхимию со своим помодоро.

— Ммм-хмм… — То, что она получала неописуемое удовольствие от еды, лишний раз заводило его. Драко так привык к женщинам, которые толком не едят. Лицо Моник промелькнуло в его сознании, и он раздражённо напрягся, но быстро отогнал все мысли такого рода. Он не собирался позволить чему-либо помешать ему наслаждаться этой ночью.

Несколько мгновений он наблюдал за Гермионой, прежде чем снова заговорить.

— Когда я добрался до тёти, то был в печальном состоянии. — Она оглянулась, в её глазах читалось сочувствие, но Драко поднял руку. — Но всё же лучше, чем большинство людей, прошедших через войну. — Она согласно кивнула, и он продолжил. — Лукреция позволила мне погрязнуть в этом на несколько месяцев, но потом заявила, что я должен чем-то занять своё время. Научиться чему-нибудь. Кулинария показалась мне очень похожей на зелья, которые мне всегда нравились, так что я начал слоняться по кухням. Её эльфы — французы и очень умелые.

— Сочувствующая магглам, и тем не менее держит эльфов? — Гермиона подняла бровь.

Драко пожал плечами.

— Это не редкость. Она — плод богатства и привилегий. Просто более непредвзята, чем большинство.

Гермиона кивнула.

— Кстати, о богатстве и привилегиях. Как сложилась судьба Тео? После войны, то есть. А у Блейза? Ты гораздо ближе к ним, чем в школе.

Драко отпил немного вина.

— Точно. После того, как я немного повзрослел и мои взгляды начали меняться, и особенно когда я перешёл на работу в ДМП, некоторые связи потеряли смысл. — Он вспомнил перекошенное лицо Гойла, когда они разговаривали в последний раз. — И я тяготел к тем в своём кругу, чьи взгляды тоже изменились — или всегда были более экспансивными. Тео долгое время слыл непостоянным человеком. Заноза в отцовском боку и всё такое. — Он коротко улыбнулся в ответ на фырканье Гермионы. — А Блейз был и остаётся практичным.

— Но это не просто практичность, которая изменила его?

— Да, да. Он сильно изменился. Как и Пэнси. Хотя её процесс ускорился из-за того, что она потеряла всё и вынуждена была зарабатывать на жизнь.

— Меня удивило, что у неё есть магазин.

— Это очень хороший магазин. Но да, она бы не решилась заняться торговлей, если бы события, ах, повернулись в другую сторону. Но ей нравится. Им всем это пошло на пользу. Нам. Очень сильно. — Драко прервался, чтобы поднести ко рту последний кусочек макарон.

— Это обнадёживает, учитывая, что трое из пяти моих лучших друзей встречаются с ними. А их семьи? Какие они? — За её словами Драко услышал немой вопрос: «А как твоя семья?»

— М-м-м… — Драко наклонил голову, пережевывая. — Тео живёт один. Мать Пэнси снова вышла замуж из-за денег. Конечно, ты знаешь о Дианте Забини, любимице оперного театра. А моя мать… — Он вздохнул. — Все они… они понимают, что живут в новом мире, в новом порядке. Но убеждения всей жизни умирают с трудом. — Он отложил вилку и встретил её пристальный взгляд. — Однако никто из нас не позволит им диктовать, как нам жить.

— Хорошо. — Она пригнула голову, чтобы доесть свою еду.

— А что насчёт тебя? — спросил Драко. — Твоя семья? Твои друзья?

Она проглотила последний глоток вина.

— Дай подумать. Моя семья? Очень маленькая. Как и у тебя, у меня нет братьев и сестёр. — Драко кивнул. Он знал это ещё в Хогвартсе. — Мои родители в Австралии, а здесь у меня только дальние родственники. — Она отвела глаза, и Драко удивился, что её родители живут так далеко от своего единственного ребёнка. — Но Гарри, по сути, мой брат, — оживлённо произнесла она, хотя на следующих словах её голос затих. — А Уизли… Ну, раньше они были…

Она опустила глаза, и Драко почувствовал, что тянется к ней и накрывает её руку своей.

— Точно. Материя. Порвалась.

— Да, хотя у меня есть Джинни и Чарли, и они действительно лучшие из них. — Она попыталась рассмеяться и вскинула руку, чтобы впиться пальцами в его, и отпустила в тот момент, когда подошедший официант предложил им десерт.

Они заказали кофе, и Драко ощутил явную грусть, приправленную заботой, которую привык ассоциировать с ней, после чего Гермиона добавила:

— И ты встречался со всеми моими друзьями совсем недавно. Гарри — это… Гарри. Джинни и Пенелопа замечательные. Я очень близка с Невиллом и Чарли. И мне кажется, что Эйприл тоже становится моим другом.

— Эйприл. — Он рассмеялся, сознательно решив придать себе лёгкости. — Что, чёрт возьми, она сказала тебе сегодня? Ты же заставила её замолчать, да?

Она тоже смеялась, её улыбка была столь красивой в свете свечей, что Драко пожалел об эспрессо, который официант поставил перед ними.

— Она, ну, давила на меня некоторое время. И да, кажется, она что-то почуяла.

Она подняла брови, сделав глоток своего кофе.

— Давила?

— О нас.

— Действительно. — Драко прокрутил в памяти свои взаимодействия с бойкой американской ведьмой. По его мнению, Гермиона упоминалась довольно часто. — С каких пор?

— По крайней мере, с той ночи, когда мы выпивали с классом. Ты заметил, что она фактически оставила нас одних на одном конце стола?

Драко сцепил пальцы и сузил глаза.

— Честно говоря, я был так сосредоточен на тебе, что не заметил бы венгерского хвосторога, влетевшего в дверь бара.

Она подмигнула ему, и на её щеках снова заиграл чудесный розовый цвет, затем оглянулась через плечо и медленно подняла палец.

— Принесите счёт, пожалуйста.

***

— Поверить не могу, что ты думаешь, будто Саяна замешана в «Красном заговоре»! Она главная героиня, на протяжении пяти книг. Если сделать её «серой» с моральной точки зрения, это… выбьет почву из-под ног у нас, читателей!

— Именно. — Драко приподнял бровь, наблюдая, как Грейнджер открывает рот, чтобы что-то сказать, а затем замирает, тем самым прерывая их неторопливую прогулку после ужина. — Лафит хитра, — продолжил он. — Она слизеринка, помнишь?

Гермиона поплотнее натянула пальто и посмотрела на него. Он взглянул на неё в ответ, затем взял её за руку, притянул к себе и снова начал идти. Вдоль реки было чертовски холодно, хотя рождественские огни на почти каждом здании, мимо которого они проходили, создавали ощущение праздника и даже уюта.

После небольшой паузы она прижалась к нему и тряхнула своими роскошными кудрями.

— Нет, Драко. Я не куплюсь на это. Ты ошибаешься. Мне плевать, на каком факультете она училась. Лафит очень последовательная писательница, и её сюжеты безупречны.

— Согласен.

— Но тогда ты также должен согласиться с тем, что твоя теория никуда не годится!

Он лишь слегка покачал головой, наслаждаясь её негодованием.

— Посмотрим, когда выйдет следующая книга.

— Да, посмотрим.

— И я буду прав.

Она прижалась к нему. Сильно. Драко рассмеялся, и несколько минут они шли в комфортной тишине, одни из многих, прогуливающихся зимним вечером вдоль Темзы. Драко почувствовал, как его охватывает глубокое удовлетворение, пока смотрел на её красивый, хотя и с красными крапинками, нос.

— Грейнджер?

— Хм?

— Когда для тебя всё это началось? — Драко удивился сам себе, когда слова покинули его рот. Он полагал, что предыдущий разговор об Эйприл и её проделках подогрел его интерес. — Знаю, что занятия с Детвайлером что-то подтолкнули, но неужели тогда ты впервые подумала об этом? Обо мне?

Она подняла на него глаза.

— Честно?

— Ну, да.

— На первом занятии.

Драко вдруг взволновался. Он прищурился, вдруг отчаянно желая узнать, как близко они находятся от магического Лондона и места, откуда можно попасть в одну из их квартир и спальню в ней.

— Или вообще…

Внимание Драко вернулось к Грейнджер, а его брови начали подниматься к линии волос.

Она покачала головой и сморщила нос.

— Неважно.

— О, нет, нет, нет, нет, нет. — Драко остановился и повернулся к ней. — Нам нужно разобраться в этом. — Он моргнул. — До этого занятия мы не находились в непосредственной близости друг от друга с тех пор, как… Ты хочешь сказать? Хогвартс? — Драко замер и уставился на девушку. У неё был такой таинственный взгляд, который в другом месте он мог бы назвать ухмылкой. Малфой покопался в своей памяти. — В смысле, как сексуально активный подросток, я, конечно, обратил на тебя внимание. Несмотря на нашу… взаимную неприязнь. Точнее, на то, что я был мелким фанатичным дерьмом. Но у тебя были основания для большей разборчивости. И ты ненавидела меня, не так ли?

Она пожала плечами и отвела взгляд, но уголки её губ подрагивали.

— Неужели человек должен нравиться, чтобы хотеть его?

— Боги, если бы у меня был Маховик времени и я мог бы вернуться назад и рассказать себе. Когда? Как?

Мерлин, она довела его до бессвязной болтовни.

— Ты помнишь урок зелий на шестом курсе? — спросила она, одарив его озорным взглядом, от которого у него чуть не снесло голову (и часть тела ниже). — Тот день, когда Слизнорт дал нам нашатырный спирт?

Драко помедлил, вновь задумавшись, а потом понял, что, чёрт возьми, помнит. На самом деле, он точно знал, о каком уроке она говорит. Это было в начале семестра. До того, как события начали принимать ужасный оборот. Он дурачился с Гойлом и задрал рубашку, словно собираясь нанести на кожу немного покалывающей жидкости. И он оглянулся, заметив, что Гермиона Грейнджер (запретная грязнокровка, всезнайка, неоспоримо и упоительно красивая Грейнджер) наблюдает за ним. Внимательно. И не так, будто она испытывала отвращение или злость, будто обдумывала, будто хотела… Он вспомнил жар, вспыхнувший в нём, и да, стыд. В тот момент ему по-прежнему промывали мозги, хотя он уже начал сомневаться. Он был совершенно уверен, что сразу после того урока заперся в туалете префектов и яростно, надрывно подрочил.

— Вернись ко мне, Драко… — Грейнджер положила руки ему на лацканы и заглянула в потрясённое лицо. Он моргнул, глядя на неё. — Значит, ты помнишь, — сказала она с самодовольным видом. — И в тот момент я тебе тоже приглянулась?

— Это можно назвать одним словом.

Она засмеялась, и Драко ничего не оставалось, как заключить её в объятия и поцеловать. Они целовались некоторое время, словно были настоящими парижанами на берегу Сены, а не лондонцами на берегу грязной Темзы.

Через какое-то время он отстранился, тяжело дыша.

— Как думаешь, мы сможем аппарировать, если спрячемся под одним из мостов?

— Куда? — Она прикоснулась губами к его губам, и Драко пришлось поцеловать её снова, прежде чем он смог ответить.

— В твою квартиру, в мою, в номер люкс в чёртовом «Савое», мне плевать.

— Нет, — хихикнула она. — Это слишком рискованно.

— Тогда давай пройдёмся. Быстро.

***

Они влетели в его квартиру в вихре конечностей и пальто. Гермиона только успела оглядеться и заметить, что обстановка вокруг элегантная и просторная, как Драко прижал её к гладкой стене, его пальцы быстро перебирали шарфы и пуговицы, а губы прильнули к её шее.

— Не понимаю, почему ты не хотел приходить сюда, — вздохнула она, бросив быстрый взгляд на городской пейзаж из огромного окна гостиной, когда, наконец, сняла с его плеч жилет. — Здесь великолепно.

— Не так красиво, как у тебя, — пробормотал он.

Она запустила руки в его волосы.

— Не говори глупостей.

— Нет, я серьёзно. Мне нужно растение или что-то в этом роде.

У неё вырвался смех, и она почувствовала, что он улыбается.

— Почему бы нам не посмотреть, где в спальне оно будет лучше всего смотреться? — спросил он, взяв её за руку и быстро ведя её по коридору через тёмный дверной проём. Его кровать представляла собой низкую платформу, стоящую посреди другого скудного пространства, и он остановился, чтобы поцеловать её, прежде чем они дошли до постели.

— Какое дурацкое маленькое платье, — пробормотал он, расстёгивая молнию. — С воротничком и галстуком.

— Тебе не нравится?

— Нет, мне чертовски нравится. Восхитительно короткое. Но оно должно исчезнуть.

Она тихонько хихикнула, когда платье соскользнуло с её бёдер и лодыжек, и он возобновил движение к кровати. Перед тем, как он уложил её на спину, она подняла руку.

— Драко?

— До сих пор не могу смириться с тем, что ты произносишь моё имя в таком контексте. И какие же услуги, — он прикусил мочку её уха, — я могу тебе оказать?

— Просто… На уроке зелий было кое-что ещё.

Он оставался совершенно неподвижным.

— О?

— Да, когда я смотрела на тебя. Когда ты видел, что я смотрю, я тоже фантазировала.

— Твою мать, о чём? — Он тяжело дышал.

— Ну-у. — Она развернула их и толкнула его на кровать. Он сел, а она замерла над ним, глядя вниз на его великолепно растрёпанную фигуру. Он смотрел на неё чистыми, как расплавленное серебро, глазами, и она протянула руку, чтобы вытащить его рубашку из пояса, затем расстегнула пуговицы. Она увидела под рубашкой его великолепную грудь, стремительно вздымающуюся и опадающую.

Затем она встала на колени, и он резко вдохнул, почти безвольно откинувшись назад на локти и приоткрыв губы. Когда она провела языком по гладкой поверхности его живота, он протяжно зашипел. А когда она расстегнула его ремень, он пробормотал что-то вроде: «Боги, если бы я, блять, знал…»

Это было последнее, что Драко успел за это время выговорить, не считая вариаций слов «Грейнджер», «Гермиона» и «Блять». Он попытался помешать ей добить его своим ртом, сказав что-то о её череде, но она лишь бросила на него взгляд и ответила: «Вот это моя фантазия, Драко», и в этот момент его веки сомкнулись, и он полностью отдался ей.

Не то чтобы он не делал этого с ней. На кровати, в ванной, на диване, пока она наслаждалась невероятным видом. Гермиона была так бесконечно довольна, что для неё было настоящим трудом поднять себя из его постели (и его объятий) далеко за полночь и начать натягивать одежду.

— Возвращайся в постель, Грейнджер. Я соскучился по тебе. — Он пробормотал это, лежа на кровати лицом вниз, обхватив руками подушку. Она рассмеялась, затем села и пробежалась пальцем по красивой линии его голой спины.

— Я бы с удовольствием, но мне завтра рано вставать.

— Гриндилоу? Графорны? — Он повернул голову, и ей подмигнул один серый глаз.

— Нет, у меня первое собеседование в Отделе тайн.

Он сел.

— Ты не сказала мне!

— Нам нужно было поговорить о многих других вещах. И не только. — Она наклонилась и поцеловала его. — Кроме того, я нервничаю. И стараюсь не думать об этом.

— Надеюсь, я отвлёк тебя. — Он усмехнулся. Затем схватил её за руку. — Но если серьёзно, ты в порядке? Считаешь себя подготовленной?

— Я не чувствую себя полностью готовой к таким ситуациям. — Наверное, лучше не сообщать ему о том, сколько именно она готовилась — на такой ранней стадии это может его напугать. — Но пока это только предварительная беседа. Скорее даже проверка. Я уверена, что всё пройдёт хорошо.

— Я тоже. Они были бы идиотами, если бы упустили тебя. И они не идиоты там, внизу. — Он запустил руку в её волосы и наклонил голову, чтобы поцеловать. Она ответила, на мгновение зажмурившись, но потом с большой неохотой отстранилась.

— Я могу аппарировать отсюда?

— Я отрегулирую защиту, да. — Он отстранился, а его глаза внимательно изучали её лицо. — Я не хочу отпускать тебя. — Она начала говорить, и он улыбнулся. — Но давай найдём твоё пальто. — Его улыбка превратилась в ухмылку. — Думаю, оно на полу возле двери.

========== Глава 17 ==========

— Не могу поверить, что одна маленькая колония гриндилоу доставляет столько проблем. — Чарли рассмеялся, придерживая дверь, чтобы Гермиона могла выйти из кафе.

— Едва ли она маленькая! Она чертовски огромна. Я никогда не встречала популяции таких масштабов. И каждый день появляются новые особи. Вот почему меня всё время вызывают в Ньюкасл. У них там постоянное нашествие!

Ей пришлось отправиться во вторник почти сразу после (относительно безболезненного) собеседования в Отделе тайн, и она едва успела вернуться на встречу за кофе с Чарли в пятницу днём. Тот факт, что из-за гриндилоу ей пришлось пропустить ещё одно занятие по дуэли и время с Драко, сильно отразился на её настроении. Гермиона была готова избавиться от них, как только сменит работу.

— Видишь, вот почему я не могу работать с маленькими существами. Они размножаются, расселяются и просто… — Чарли содрогнулся. — Драконы такие простые.

— Не говоря уже о том, что они очень выдающиеся и мужественные.

— О, тише. — Чарли скорчил гримасу, а Гермиона рассмеялась. — Куда ты теперь собираешься? — спросил он. — Я бы с удовольствием побыл с тобой подольше, но я обещал маме и папе заглянуть сегодня в Нору.

— Передавай им привет, будь добр. А я пойду в магазин Невилла, чтобы подобрать растение.

— Ты угробила ещё одно? — Чарли нахлобучил на голову вязаную шапку, пока они шли. — Что я тебе говорил о чрезмерном поливе?

Гермиона одарила его начальственным взглядом, надевая перчатки.

— Нет, все мои растения процветают, большое спасибо. Это подарок.

— Для кого?

— Э-м-м. — Она отвернулась, когда Чарли начал ухмыляться.

— Для него? — спросил он с ликованием. — Ты покупаешь ему растение? Какая прелесть, Гермиона.

— Он сказал, что ему нужно одно! Я подумала, что это будет мило. У него довольно… скромная квартира. Но она прекрасная. Очень большая.

— Правда? — Чарли теперь смеялся: — Так ты была в его квартире! Ты не упоминала об этом раньше.

— Разве нет?

Гермионе казалось, что она обмолвилась о множестве других вещей. Чарли изрядно потрепал её за чашечкой латте, узнав от Тео о происходящих событиях. Гермиона не была уверена, рада она или встревожена тем, как быстро распространились новости. У неё всё ещё не было возможности поговорить об этом со своими друзьями. Джинни и Гарри по-прежнему оставались в неведении, как и Пенелопа, которая всю прошлую неделю проводила в Уэльсе на собственном слёте отдела. Если, конечно, Блейз ей не рассказал.

— Когда это случилось?

— Хм?

— Этот просмотр квартиры без растений?

— О. В понедельник.

— После ужина? — Чарли поднял бровь.

Гермиона почувствовала, что её лицо пылает.

— Да.

— Боже, и как это было? Кроме «очень большой»?

— Чарли! — Гермиона ударила его, и он попятился.

— Не говори мне, ладно. Мне просто нравится, что тебя легко раззадорить.

— Я не выросла в окружении стаи братьев и сестёр, дразнящих меня, ясно?

— Знаю, это видно. — Но Чарли схватил её за руку, когда они подошли к месту трансгрессии, и притянул к себе, при этом его красивое лицо из игривого превратилось в ласковое. — Серьёзно, Гермиона. Я рад за тебя. Ты явно счастлива, и Тео говорит, что Малфой счастлив. Кажется, это именно то, что тебе нужно.

Гермиона протяжно вздохнула.

— Думаю, так оно и есть.

Чарли подмигнул.

— Приятно это слышать. А теперь иди и подари ему красивый папоротник или что-нибудь в этом роде.

***

— Привет, Нев, это я!

Гермиона вошла через дверь в тёплое, слегка влажное помещение «Корня и лозы», где знакомый запах зелени и засушенных цветов обволакивал её, как дружеское объятие. Она шла прямиком из места трансгрессии после того, как попрощалась с Чарли.

— Гермиона?! — послышался приглушённый голос Невилла из подсобки. — Я буду… через мгновение.

Она расслышала невнятные голоса и скрежет чего-то о полированный бетонный пол.

— Не спеши! — воскликнула Гермиона, направляясь к стене с красивыми растениями в горшках, их разноцветные листья и контейнеры создавали своего рода живое искусство. Она подняла с полки растение с колючими листьями и повертела его в руках. Оно бросалось в глаза, хотя, возможно, Чарли был прав относительно папоротника. Нужно что-то пушистое, чтобы смягчить резкие линии гостиной Драко? Она приподняла другое растение, с кружевными ветвями, раскинувшимися по керамическому горшку с крапинками. Но разве за папоротниками не трудно ухаживать? Надо будет спросить у Невилла.

Гермиона взглянула в сторону занавешенной двери за прилавком.

— Папоротник — подходящее растение для новичков, Нев?

Голоса, продолжавшие негромко гудеть, прервались.

— Э-э… Просто… — Невилл звучал озабоченно, и Гермиона помрачнела. Она надеялась, что не помешала ему выполнить какой-то большой и сложный заказ.

Но тут раздался низкий смешок — женский смешок — и Гермиона замерла. Она была уверена, что выглядит очень комично — глаза и рот округлились, — когда Пэнси Паркинсон вышла из-за занавеса, а вслед за ней появился помятый Невилл.

— Приветик, — с кошачьей улыбкой и долгим морганием сказала Пэнси.

— О! Привет! — Гермиона, казалось, застыла.

— Привет, извини за… Я просто… Мы были. Эм. Проводили инвентаризацию. Что у тебя там? — прошипел Невилл, и Гермиона уставилась сначала на него (один из концов его рубашки был расстегнут), потом на Пэнси (идеально собранную). Моргание Пэнси превратилось в подмигивание, которое подтолкнуло Гермиону к действию.

— Эм, — она держала растение перед своим лицом. — Папоротник, по-моему?

— Adiantum Raddianum, правильно. «Венерин волос». — Невилл вышел из-за прилавка. — Но в твоей квартире слишком много прямого солнечного света для этого растения. Лучше выбрать что-нибудь…

— Это не для меня. — Гермиона смочила губы и бросила взгляд на Пэнси, которая отвернулась, чтобы рассмотреть своё отражение в маленьком травленом зеркале, отделанном виноградными лозами. Гермиона видела, как искривился её рот в стекле.

— Точно, ты же сказала, что для новичков. Как выглядит помещение? Сколько света и влажности?

Невилл приблизился, чтобы внимательно осмотреть стену растений.

— Э-э. Ну. — Гермиона никогда не была в квартире Драко в дневное время.

Невольно она снова посмотрела на Пэнси, поднявшую брови, и после нескольких секунд повернулась к Невиллу.

— Я бы сказала, что света много, но он рассеянный. И там довольно сухо. Очень современный, простой декор. Нужно немного смягчить края. Да, хозяин-первопроходец, но он проявит должную заботу. — Она улыбнулась Гермионе. — Примерно так?

— Хм. Похоже на то. Да. — Гермиона подумала, что у неё сейчас должно быть алое лицо.

Выражение лица Пэнси смягчилось.

— Мне кажется, это действительно хорошая идея.

Невилл, чей растерянный взгляд метался между ними, перевёл дыхание.

— О-о-о, конечно. — Он повернулся к Гермионе с очаровательной улыбкой. — Значит, подарок?

— Да.

— Ну, тот, что у тебя в руках, идеально впишется в то, что описала Пэнси. — Глаза Невилла остановились на Паркинсон, которая смотрела в ответ так мило, что Гермиона растерялась. Должно быть, между ними действительно что-то произошло. Она осознала, что давно не проводила время с Невом. Они оба были так… заняты.

Желание хихикнуть вытеснило последнее напряжение, скопившееся в её теле, и она повернулась к Пэнси.

— Думаешь, Драко оценит? — Она отложила папоротник и взяла в руки колючее растение. — Или лучше купить что-то более строгое, например, вот это?

Пэнси подошла и внимательно осмотрела оба варианта. Наклонившись поближе и прищурившись, Гермиона уловила тонкий аромат великолепных духов.

— Теперь понимаю, почему ты предпочла это. — Пэнси коснулась колючего растения с лёгкой ухмылкой. — Но я думаю, что вот это… приятнее. У него есть маленький столик в гостиной. Возле окна, — пробормотала она.

— Точно! — Гермиона представила себе то место.

— Но не под прямым солнцем? — вмешался Невилл.

— Нет. — Пэнси покачала своей изящной головой.

— Тогда это решает дело. — Гермиона повернулась к Невиллу. — Я возьму папоротник и отвяжусь от тебя.

Она обернулась к Пэнси и улыбнулась.

— О, не торопись из-за меня, — ответила Пэнси. — Мне предстоит встреча с драконом.

Мысли Гермионы невероятным образом переключились на Чарли, и она нахмурилась.

— Моя мать, — уточнила Пэнси. — Я ужинаю с ней.

— О! — Гермиона рассмеялась. — Удачи — похоже, она тебе понадобится.

Пэнси издала многострадальный вздох.

— Есть идеи, где он сегодня? — Она кивнула на растение. — Я иногда втягиваю его в такие дела, и это всё упрощает, потому что Крессида его просто обожает.

— Нет. — Гермиона беспомощно развела руками. — Я только вернулась в город несколько часов назад. Написала ему перед отъездом, но не видела с понедельника.

Она моргнула, когда в её сознании пронеслись образы и ощущения ночи понедельника.

— Тогда я могу попытаться поймать его. Если только ты не собиралась…? — Пэнси сняла с руки великолепное красное пальто и начала в него втискиваться, когда Гермиона покачала головой.

— Нет, я так устала, что могу думать только о постели и скорейшей встрече с ней, — с усмешкой ответила она, и Пэнси кивнула. Но Гермиона очень хотела увидеть Драко, и поскорее. Хоть завтра. С тоской она осознала, что соскучилась по нему. Сильно соскучилась.

Ну и дела.

— Ты ведь не возражаешь, дорогой? — Пэнси обратилась к Невиллу, который помог ей со вторым рукавом. — Я хочу познакомить тебя с мамой, но пока не готова бросать тебя ей на растерзание.

— Я не возражаю, — засмеялся Невилл. — Но ты должна знать, что я довольно хорошо отношусь к дамам определённого возраста.

— Он действительно хорош, — заметила Гермиона.

Пэнси прикоснулась к своим губам.

— Могу представить. Хорошо. Тогда в следующий раз. И в этот раз я её успокою.

Она подмигнула Гермионе и потянулась к Невиллу, чьи длинные пальцы нежно обхватили её челюсть.

Гермиона отвернулась с небольшой улыбкой, когда они прощались, и вскоре Пэнси вылетела за дверь с порывом холодного воздуха и со взмахом малиновой шерсти.

Невилл некоторое время наблюдал за её уходом, а затем повернулся к Гермионе с ослепительной улыбкой на лице.

— Итак! — сказала она.

— Итак? — переспросил он.

— Что же это происходит? — Гермиона указала на дверь. — Хм, и там. — Она с ухмылкой указала на подсобку. — Возможно, тебе стоит заправить рубашку, пока не появился реальный клиент.

Невилл комично опустил глаза.

— Дерьмо, — выругался он, начиная приводить себя в порядок. — Я не ожидал, что она… Мы обычно так не делаем. В магазине. Хотя. Э-э. Ну, извини.

Гермиона начала смеяться.

— Ты не должен передо мной извиняться!

— Ладно. — Невилл с усмешкой поднял голову, снова выглядя собранным и опрятным. — Просто от всего этого голова идёт кругом.

Он тряхнул головой и протянул руку за папоротником Гермионы.

Она подошла и протянула его.

— Понимаю.

Невилл отщипнул несколько увядших листьев от растения.

— Я правда счастлив. — Он глубоко вздохнул. — Кажется, я влюбился, Гермиона.

— О, Невилл! — Она дотронулась до его рукава. — И она…?

— Мы пока не говорили об этом. Но мне кажется, что наши чувства взаимны. — На лице Невилла появилась застенчивая, красивая улыбка.

— Я бы так и сказала. То, как она смотрела на тебя сегодня, заставило моё сердце биться быстрее.

Невилл восторженно рассмеялся.

— Хочешь, я прикреплю бантик? И привяжу к нему открытку?

Он протёр цветочный горшок мягкой тряпочкой.

— Да, пожалуйста.

Гермиона смотрела на папоротник, его нежно-зелёные завитки напомнили ей о собственной жизни, о собственных чувствах. Любовь? Она вспомнила улыбку Драко при свечах, его дразнящий смех, его движения внутри неё. Она чувствовала головокружение и удовлетворение от общения с ним.

Неужели она тоже влюбилась?

Было рано говорить об этом. Слишком рано? Особенно в свете его и её прошлого. Никто из них не был обременён обязательствами. К тому же, Гермиона была склонна забегать вперёд и беспокоиться о каждом аспекте и результате. Она хотела оставить всё как есть. Наслаждаться и не анализировать.

Невилл нанёс последние штрихи на глубокий красный бант и спрятал под его атласным блеском белую открытку.

— Готово, — сказал он. — Прекрасный маленький подарок.

— Думаю, ему понравится.

Гермиона вручила Невиллу горсть галлеонов, и он убрал их в латунную кассу.

— Итак, ты покупаешь ему подарки, знакома с его квартирой… Что, позволь спросить, происходит? — Невилл с улыбкой облокотился на прилавок.

— Мы… проводим время вместе.

— Приятное время, как я вижу.

— Да.

Глаза Невилла внимательно изучали её лицо, затем он расслабленно улыбнулся.

— Хочешь печенье? — спросил он, доставая жестянку из-под прилавка. — Чудесное имбирное печенье. Их принёс покупатель.

— Спасибо. — Гермиона взяла одно, и они дружно поели. — Я видела его в начале этой недели, — промолвила Гермиона через несколько минут. — Потом мне пришлось уехать из города до сегодняшнего дня, но я хочу увидеть его снова. Как ты думаешь, мне стоит просто зайти к нему? Или сначала отправить сову? — Она проглотила кусочек. — Было бы здорово просто написать ему сообщение… Хотелось бы, чтобы волшебники догнали магглов в этой области.

Невилл смотрел на неё безучастно, пока она не покачала головой.

— Неважно.

— Ну, я не разбираюсь во всем этом, но считаю, что в таких делах лучше вести себя естественно. Если ты хочешь его увидеть, иди к нему. Вряд ли он будет возражать.

— Нет?

— Нет. — Невилл улыбнулся. — Пэнси рассказала кое-что…

— Что?!

— Просто у него было очень хорошее настроение. Или… — Невилл поднял глаза к потолку, — до смешного хорошее настроение, даже несмотря на… что-то? На самом деле она разговаривала с Тео. Мы столкнулись с ним на улице недавно. Я не обращал на них должного внимания, но они вроде как ласково кудахтали о нём.

— Ха, ладно.

Хорошее настроение, несмотря на что? Хм.

Невилл снова предложил баночку с печеньем, и Гермиона взяла ещё одно угощенье.

— Могу я спросить, почему ты сдерживаешься? — Невилл склонил голову. — Любой был бы счастлив встречаться с тобой. Или подождать. — Он помрачнел. — Это связано с Роном? Я очень сожалею о той ночи…

— Нет, нет. Вовсе нет. — Гермиона махнула рукой. — Пожалуйста, не волнуйся об этом. Это не имеет ничего общего с ним. Нет, просто я понимаю, что после развода Драко стал поддерживать довольно… свободные отношения. Я не хочу перегибать палку и не хочу показаться слишком настойчивой, наверное.

Хотя, честно говоря, мысль о свободе становилась всё менее реалистичной, чем больше времени она проводила с ним, разве не так? По крайней мере, для неё, а может быть, и для него тоже?

Опасные воды, Гермиона.

— Ты должна поговорить с ним.

Невилл вытер тряпкой пятно на стойке.

— Разве это не покажется немного, ну, не знаю, преждевременным?

— Нет, если он тебе не безразличен.

Не безразличен.

— Но мы ведь были только на одном свидании.

— Иногда одно свидание — это всё, что тебе нужно.

Гермиона сузила глаза.

— Дай мне ещё одно. — Она схватила печенье, когда Невилл захихикал.

— А если серьёзно, ты должна доверять своим чувствам, — заявил он. — И иди к нему, если хочешь его увидеть.

— Хм. — Гермиона посмотрела на него.

Невилл помахал растением.

— По крайней мере, у тебя есть отличное оправдание!

***

В конце концов Гермиона решила послать сову, прежде чем просто заглянуть к Драко. Написать что-нибудь милое и простенькое, лёгким тоном, просто спросить, свободен ли он?

Конечно, написать письмо оказалось совершенно нереально.

Она насупилась и отпила большой глоток кофе с молоком, а перо застыло над пергаментом. Гермиона проснулась рано утром, свалившись в постель после того, как вернулась домой от Невилла. Она встала, прибралась в квартире, немного почитала, а потом работала над заявлением на должность невыразимца, пока не стало слишком поздно, чтобы отправлять сову. Она натянула рукава пижамы и уставилась в окно на утреннее субботнее солнце, ожидая, что идеальные слова придут сами.

Или сова — это слишком формально и чопорно? К тому же не самое лучшее средство для быстрого ответа. Может, ей стоит просто позвонить ему, несмотря на возможную неловкость от неожиданного появления головы в его камине? Хватит робеть. Он не обязан был отвечать, если у него были какие-то дела. Это ничем не отличалось от телефонного звонка.

Но что, если его не было дома? Сова могла бы найти его, если бы он находился на улице. Конечно, тут тоже могли возникнуть свои неловкости… Что, если он был с матерью? Или с Тео? Или…?

— Почему я такая нерешительная?! — Вскрик Гермионы испугал Живоглота, который как раз подбежал к ней и решал, стоит ли прыгать к ней на колени. Кот бросил на неё обиженный взгляд, и она, пробормотав «прости, киска», взяла его на руки и прижала к себе, вдыхая приятную горчинку густой шерсти.

Его мурлыканье успокоило её, и она решила перестать глупить и направилась к камину со всей решимостью и целеустремлённостью зрелой, волевой женщины, полностью контролирующей свою судьбу. Но когда она подошла и набрала (слегка дрожащими пальцами) горсть пороха, пламя ожило.

— Что за…? — Гермиона отпрыгнула назад, когда в поле зрения появилось лицо Джинни.

— Ты одна? — Подруга оглядывалась по сторонам, широко раскрыв глаза.

— Да! В чём дело?! Что случилось? Гарри…?

— Гарри в порядке. Со всеми всё хорошо. Не волнуйся.

— Тогда что происходит? — Гермиона сделала глубокий вдох, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце.

— Рон должен тебе кое-что сказать, и он придёт к тебе в квартиру.

— Сейчас?

— Да, он уже в пути, идиот. Я подумала, что он не предупредит тебя, поэтому и позвонила.

— Но я… Это обязательно должно быть сейчас? — Гермиона взглянула на свою пижаму и на кучу выброшенных записок Драко.

— Да.

Сильно раздражённое лицо Джинни сменилось на что-то очень серьёзное.

Гермиона почувствовала, как внутри у неё всё оборвалось.

— Джин, что…?

— Слушай, никто не болен и не пострадал, ясно? Он просто хочет с тобой поговорить. Лично.

— Хорошо, но ты меня пугаешь.

— Не пугайся. Это просто Рон. — Джинни не сводила с Гермионы взгляда. — Я загляну позже.

А потом она исчезла.

Гермиона успела забежать в спальню и надеть лифчик и халат, прежде чем раздался звонок в дверь.

Подойдя к двери, она глубоко вздохнула и поняла, что даже не почистила зубы.

К чёрту. Это же Рон.

Злость сдавила ей горло от его самонадеянности и невнимания, и она с ледяным выражением лица открыла дверь и уставилась на знакомую широкоплечую спину.

— Да, Рональд?

— Ой! — Он повернулся, и Гермиона заметила по его глазам, что ему неловко, что он не хочет здесь находиться. Джинни забыла упомянуть тот факт, что это она заставила его прийти. Или, может быть, причиной была Молли. — Джин звонила тебе?

— Да.

Гермиона замерла в дверях, не давая ему возможности пройти. Он, чёрт возьми, мог бы и сам додуматься.

— Могу я, э-э, войти?

— Наверное.

Гермиона распахнула дверь и отступила назад, но не предложила ему присесть или выпить чаю — по её мнению, это было верхом грубости. Конечно, он ничего не заметил. Нет, он просто слегка высокомерно огляделся по сторонам, переступив порог, — выглядел слишком высоким и громоздким в её маленькой аккуратной квартирке.

Но тут до неё дошло, что Рон никогда не бывал в её доме, в котором жила его спутница жизни на протяжении девяти лет и близкая подруга на протяжении почти двадцати. Нахлынула грусть, и она вдруг почувствовала себя скорее уставшей, чем рассерженной.

Гермиона жестом пригласила его пройти дальше, и он направился в гостиную.

— Здесь мило, Миона. — Ярко-голубые глаза Рона осмотрели зелёные стены, растения и книги. — В конце концов, всё сложилось так, как ты хотела, не так ли? — В его тоне прозвучало самопрощение и самодовольство, и это снова разожгло в ней злость.

Как он посмел?

— Да пошёл ты, Рон! — прошипела она. — Моего запаса терпения на тебя хватит примерно на столько. — Она сжала большой и безымянный пальцы вместе. — Приходишь сюда без предупреждения и рассчитываешь на то, что я сразу брошусь к тебе? Тебе лучше сказать всё, что ты хотел как можно быстрее. — Чувство внутреннего облегчения от мысли, что сегодня утром она побыла одна, испарилось, и ей дико захотелось, чтобы Драко оказался рядом, чтобы он вышел из спальни с простыней, обернутой вокруг его талии, и её запахом на его коже — и отвесил Рону наглый подзатыльник, который, как она знала, он с успехом применял.

— Блять, вышло как-то не так. Я не хотел… — Рон покачал головой и опустился на её диван, опустив голову на руки. — У меня так долго всё шло наперекосяк. — Он поднял голову. — В смысле, я рад за тебя. Что у тебя появилось такое хорошее жилье. — Он излагал слова очень осторожно. — Пожалуйста, мы можем начать всё сначала?

Гермиона сузила глаза, немного удивлённая его словами.

— Хорошо.

Она села в кресло напротив дивана, скрестив руки.

Его следующие слова удивили её ещё больше.

— Послушай, прежде чем я что-то скажу или, эм, расскажу тебе — почему я пришёл. — Он глубоко вздохнул. — Я хочу извиниться, Гермиона.

— Немного поздно для этого. — Она не собиралась уступать ему ни дюйма.

— Я знаю. Понимаю. И я давно хотел, но я… не знал, как начать. И злился. Очень долго. Мне казалось, что ты рассорила меня со всеми нашими друзьями. Все сочувствовали тебе. Даже почти вся моя чёртова семья. — В его словах проскользнула знакомая жалость к самому себе.

— То, что ты сделал, невероятно дерьмово, и порядочные люди склонны это признавать, — выдохнула она.

Он поднялся, а в глазах вспыхнули искры.

— Я знаю! — Но потом он опустился обратно. — Знаю. И мне жаль. Искренне жаль, что всё так вышло. — Голубые глаза сверкнули на неё, и она разглядела в них искренность. — Но ты лучше других знаешь, как плохи были те последние годы. Как мы были несчастны.

— Ты хочешь сказать, ты был несчастен.

— Да ладно! — Он решительно покачал головой. — Ты была такой же. Ты просто лучше умела отвлекать себя работой, книгами и всем остальным.

Гермиона открыла рот, чтобы возразить, но потом остановилась и закрыла глаза. Это была правда, и она знала это. Не раз говорила об этом другим после расставания.

— Наверное, это справедливо, — наконец произнесла Гермиона. — Хотя это никоим образом не оправдывает твоё поведение.

— Нет.

Он посмотрел на свои ботинки, и в комнате воцарилась тишина.

Гермиона вздохнула. Он ведь так близок к признанию своей вины, не так ли? Некоторые вещи никогда не меняются.

— Хочешь чаю? — спросила она, снова устало.

— Да, хорошо.

Он поднял голову, а Гермиона встала и пошла на кухню. Через мгновение она услышала, как он последовал за ней. Она чувствовала, что он продолжает оглядываться по сторонам, оценивая обстановку. И было так странно видеть его здесь: одновременно такой знакомый и такой чужой.

Гермиона поставила чайник и достала две кружки.

— Эй, ты, старый прохвост. Тебе нравится квартира? — Повернувшись, она обнаружила, что Рон нагнулся и погладил Живоглота. — Не ожидал, что буду скучать по нему, — признался Уизли, выпрямившись и неуверенно улыбнувшись.

— Он точно не скучает по тебе, — язвительно заметила Гермиона. — Теперь у него есть своя собственная сторона кровати.

Рон рассмеялся, но тут же оборвал смех, когда его взгляд упал на стопку пергамента, лежащую на её столе.

Дерьмо, она не успела собрать в кучу черновики своих записок Драко. И его письма к ней тоже лежали в этой стопке. На самом верху. И Рон явно начал их читать, нахмурив брови. Гермиона перепрыгнула через кухню и выхватила бумаги, демонстративно прижав их к груди.

— Это от него? — Недоверие Рона снова разожгло гнев Гермионы. — Ты реально…? С Драко, мать его, Мал…

— Хватит, — сказала Гермиона. — Мы не станем обсуждать это.

— Но он…! Это… — Лицо Рона стало ярко-красным и исказилось. — Это чертовски неправильно, не говоря уже об отвратительном…

Гермиона выставила неподвижный палец.

— Ещё одно слово, Рональд Уизли, и я тебя вышвырну. Ты понятия не имеешь, о чём говоришь, и не имеешь права это комментировать. Ты не имеешь права высказывать своё мнение о том, что плохо или отвратительно. Ты даже не будешь думать о нём. Ты слышишь? — Она шагнула к нему, почти ударив в грудь. Она чувствовала, как на её коже потрескивает магия. — Ты не имеешь права.

Он сердито вздохнул, и на мгновение Гермиона подумала, что это конец — ей придётся его выгнать, но потом он выдохнул: «Ладно». Он потёр глаза и свесил голову.

Гермиона отошла на шаг, настороженно наблюдая за ним. Он поднял голову, и ей показалось, что в его глазах появился блеск влаги.

— Почему мы так обозлились друг на друга? — тихо спросил он. — В последние годы казалось, что мы больше не друзья.

— Мы не злились. И не были друзьями.

Рон обиженно выдохнул, но Гермиона продолжила.

— Мы всегда умели выводить друг друга из себя, — сказала она, и в её сознании пронеслись годы неприятных воспоминаний: от рыданий в объятиях Гарри после Святочного бала до перепалки на вечере викторин несколько недель назад.

Частью её исцеления за последний год было осознание того, что плохих моментов в отношениях с Роном было гораздо больше, чем хороших.

— Точно, — пробормотал Рон.

— И мы никогда не стремились к одним и тем же целям в одно и то же время. — Гермиона продолжила. Она так долго держала это в себе. — Моя карьера. Твоё отсутствие таковой. Твоя нелюбовь к переменам. Отсутствие у тебя интереса к чему-либо, кроме квиддича и воскресного обеда, который готовит твоя мама.

— Эй, не…

— Это правда! — Гермиона широко раскинула руки.

— Видишь, ты именно так и поступаешь, ты наседаешь на меня, чтобы я не успел вставить ни слова! — Рон тоже раскинул руки.

— Тогда что ты хочешь сказать, Рональд? Ты проделал весь путь сюда во всей своей напыщенностью и обстоятельствами. — Гермиона отвесила саркастический поклон. — Я умолкаю и даю тебе возможность высказаться.

Рон смотрел на неё несколько секунд, а его глаза напоминали осколки стекла.

— Лорна беременна, и мы собираемся пожениться в феврале. На этой неделе в «Пророке» появится статья об этом.

Гермиона вскинула руку и схватилась за столешницу. Она уставилась на пол, и он, казалось, устремился к ней.

Беременна.

Брак.

Что?

— Но ты никогда не хотел… — Гермиона услышала свои собственные сбивчивые слова словно издалека, весь её праведный гнев внезапно утих. — Ты не хотел детей. Или жениться.

«А если у нас не будет детей, то незачем тратить деньги на свадьбу. Брак — это просто бумажка, Миона». «Гарри и Джинни всё правильно рассудили». Гермиона вспомнила эту радостную фразу Рона, как будто это произошло вчера, а не несколько лет назад, после того, как у них состоялся «разговор» через несколько лет их отношений. И, да, она согласилась, но не потому, что хотела того же, а потому, что знала, что альтернативой может стать его потеря. Она сделала этот выбор, и он оказался мучительным.

— Люди меняются. — Слова Рона и его пожатие плечами вернули Гермиону в настоящий момент, и она почувствовала внезапное желание ударить его, расцарапать лицо. Вместо этого она крепче ухватилась за стойку.

— Ты не меняешься, — прошептала она. — Ты просто не хотел этого со мной. Ты не хотел жениться на мне. Ты не хотел иметь от меня детей.

Рон закрыл глаза.

— Боги, Гермиона!

Он отвернулся, и Гермиона вдруг почувствовала странное смешение эмоций: с одной стороны, безразличие, потому что этот человек, этот незнакомец, больше не входил в её жизнь, а с другой — рана, такая глубокая, как ни одна из тех, что она пережила.

Над всем этим довлело глубочайшее потрясение.

Не со мной. Не со мной.

— Мы были вместе девять лет, — прошептала она.

— Гермиона, перестань! Мы не подходили друг другу. Вот в чём суть. И может быть, то, что я всё откладывал и утверждал, что не хочу этих вещей, было незрело, но в каком-то смысле я пытался защитить нас. Уберечь от того, из чего мы не смогли бы выбраться.

Грёбаный самодовольный трус.

— Это уже слишком, — еле слышно прошептала она, почти про себя. — Я потратила девять долбаных… а ты просто… — Она подняла глаза, окончательно сбитая с толку.

Но потом шорох бумаги заставил её вновь опустить взгляд. Она сжимала в одной руке записки Драко.

Драко.

Мысль о нём ворвалась в её сознание, как луч ясного света в густой туман. Она продолжала смотреть на лист пергамента, глаза бегали по жирным росчеркам его пера, губы шевелились в такт простым словам, которые он писал.

— Гермиона? — Рон направился к ней, но она отпрянула в сторону.

— Чайник закипел.

Она засунула записки в ящик и начала открывать шкафы и коробки с печеньем, в голове царил полный сумбур.

— Послушай, Гермиона, я хочу попытаться помириться. Поэтому я и пришёл. Ну, и Джинни сказала… Но дело не в этом. Я сейчас здесь и хочу приложить все усилия, чтобы оставить разногласия позади. И разобраться с Гарри тоже. Пока не стало слишком поздно. Я не хочу, чтобы это разлучило нас навсегда.

Руки Гермионы замерли, а глаза закрылись.

— Согласна, — произнесла она. — Я тоже хочу, чтобы всё осталось позади.

— Правда? Мы пережили столько лет вместе, чтобы просто выбросить их на ветер. Наверное…

Но мысли Рона были прерваны, когда в дверь позвонили во второй раз за утро.

***

Драко вдохнул полной грудью холодный лондонский воздух и немного ускорил шаг. Он уже добрался до улицы Гермионы, и его нетерпение увидеть её бурлило в нём, как мощная доза бодроперцового.

Он улыбнулся, и пожилая ведьма, проходившая мимо с маленькой собачкой, перешла на шаг, когда увидела его.

— Доброе утро, — сказал Драко, сияя.

— О, Боже. — В ответ на её взволнованный ответ Драко слегка покачал головой, но не сбавил шага и, наконец, обогнул поворот и увидел дом Гермионы. Он взглянул на зимнее солнце, находившееся невысоко в небе. Возможно, было ещё рановато, но Пэнси сказала вчера вечером, что Гермиона была уставшей, и Драко решил, что она рано легла спать и рано встала.

И, честно говоря, он не мог ждать ни минуты, чтобы увидеть её.

Малфой похлопал по тонкой коробке под мышкой. В ней лежал шарф, купленный им в магазине Пэнси несколько недель назад. Приближалось Рождество, и у него был повод преподнести подарок Гермионе. Драко желал увидеть шарф на её прелестной шее, пока они будут прогуливаться по парку или наслаждаться роскошным обедом. А потом он хотел отвести её в квартиру и снять шарф, может быть, увидеть его в другом месте — обернутым вокруг её запястий или столбика кровати, ниспадающим на её…

Драко прочистил горло, когда подошел к её двери. Он хотел провести с ней время, прежде чем поддаться похоти. Выслушать, как прошло собеседование, узнать новости о гнусных гриндилоу, которые снова утащили её на этой неделе — хотя записка, которую она прислала, чтобы сообщить ему о своём отъезде, оказалась милой и согрела сердце Драко сильнее, чем он хотел признать.

Ухмылка снова промелькнула на его лице, когда он протянул затянутый в перчатку палец, чтобы позвонить в звонок.

Один гулкий звон, затем дверь распахнулась, и появилась она.

Красивая, в пижаме и халате, с собранными на макушке волосами, рассыпавшимися по голове, с несколькими локонами, касающимися шеи. Драко сосредоточился на одном из них и на нежной коже, которую он щекотал. Ему захотелось поскорее поцеловать это место.

— Привет, — произнёс он, приподняв уголок рта. — Я просто был неподалеку от твоего района.

— О! — Резкий выдох Гермионы вывел Драко из фантазий и заставил сосредоточиться. Он заметил, что она выглядит испуганной. Не просто испуганной. Встревоженной.

В его груди зашевелилось беспокойство, и улыбка померкла.

— Надеюсь, я не…

— Нет! Я… — Она оглянулась через плечо, и беспокойство Драко усилилось.

— Всё в порядке? — Драко вытянул шею, чтобы заглянуть ей за спину.

— Всё хорошо. — Она снова оглянулась. — Просто сейчас не лучшее…

— Миона, где твой «Тетли»{?}[Тетли (англ. Tetley) — чайный бренд, который насчитывает более 60 видов чая и продаётся в 40 странах мира. Компания Tetley Group является подразделением Tata Tea Limited, входящей в Tata Group, и вторым в мире производителем и дистрибьютором чая.]? Ты же знаешь, что я не люблю этот низкопробный рассыпчатый.

Драко замер, когда в поле зрения появился долговязый рыжий парень. Малфой почувствовал, как кровь отхлынула от его лица, когда он в полной мере проникся этой домашней обстановкой.

Что, мать вашу, происходит?

Гермиона, казалось, тоже застыла, а её взгляд метался между Драко и Уизелом, который заметил Драко, и его глаза сузились до щелок.

Он шагнул прямо за Гермиону и окинул её взглядом, в котором чувствовалось что-то собственническое, торжествующее.

— Что он здесь делает?

— Рон! — Гермиона повернулась и уставилась на него, пока Драко боролся с сильным желанием обойти её и врезать этому слишком высокому ублюдку.

— Ты в порядке, Гермиона? — спросил Драко, заставляя держать себя в руках, но чувствуя, как внутри у него всё кипит.

Она обернулась, и выражение её лица смягчилось.

— Я в порядке, да. Просто сейчас не лучшее время.

— Именно так. — Уизли скрестил руки, а Драко стиснул зубы.

Гермиона снова повернулась к нему.

— Не мог бы ты уйти? — Она указала в сторону гостиной.

— Ладно. — Уизли удалился, но не прежде, чем устремил на Драко долгий, испытующий взгляд.

Драко отвёл глаза.

— Ты уверена, что с тобой всё будет в порядке? — спросил он.

— Да, уверена. Просто у нас сейчас кое-какие дела. Мы можем поговорить позже? Я пришлю тебе сову.

Драко боролся с чувством опустошения, когда она посмотрела в сторону коридора, где скрылся Уизел.

— Конечно, — ответил он. — Завтра я должен уехать во Францию на несколько дней. Завершить дела, над которыми я работал. Но поговорим после возвращения?

— О, хорошо.

Казалась ли она разочарованной? Или в её тоне прозвучало облегчение?

— Где твой сахар, Миона? — раздался из кухни дурацкий голос Уизли. И прозвище тоже дурацкое. Драко никогда бы…

Она обернулась и мучительно вздохнула, а Драко меньше всего хотелось усугублять её бремя, поэтому он лишь слабо улыбнулся и отошёл на несколько шагов.

— Ты, кажется, занята. Увидимся позже, хорошо?

— Хорошо. — Она по-прежнему выглядела растерянной, но потом оглянулась с каким-то умоляющим видом. — Я буду на связи, Драко.

Он кивнул, и она начала закрывать дверь, но не раньше, чем Драко снова услышал Уизела.

— Он ушёл? — Его насмешливый тон был слишком громким. — Давай всё уладим. Всё уже решено, и я хочу, чтобы мы…

Его слова оборвал щелчок двери, но в животе Драко нарастало чувство тоски — особенно когда он услышал приглушённый ответ Гермионы.

— Рон, если мы хотим сделать это…

Всё погрузилось в тишину, и Драко отшатнулся, потеряв все краски этого дня. Он засунул руки в карманы и уставился на начищенные мыски своих ботинок, прежде чем пуститься в путь, быстро и бездумно.

«Давай всё уладим. Всё уже решено, и я хочу, чтобы мы…»

Неужели Уизли расстался со своей мышью? Неужели Драко вмешался в его игру, чтобы наладить отношения с Гермионой?

Залатать материю?

Драко остановился и уставился вдаль, не готовый к такой печали.

Разве она не заслужила этого, если хотела его? Восстановить жизнь и вернуть в прежнее русло? Вернуть семью? Она больше не одинока.

Но она и не была одинока. Уже нет. Он был… Они были…

Драко ненавидел мысль о том, что Гермиона смирится с тем, что сделал с ней этот мерзавец.

Его рука стиснула палочку, и он заставил себя снова начать идти.

Но что он на самом деле знал? Они виделись всего несколько раз. Прошло неполных три месяца с тех пор, как он переступил порог аудитории и увидел её сидящей там.

Но это не имело значения, не так ли? Он хлопнул ладонью по бедру. Он с самого начала чувствовал, что всё изменилось. Но он так долго колебался, а теперь…

Драко запустил руки в волосы. Дерьмо. Может быть, так всегда и было. Так она всегда это воспринимала. Что-то временное? Просто секс. Запретный плод. Может быть, даже способ отомстить Уизли.

Потом он представил, как она смеётся над ним на берегу Темзы, её руки на его лацканах, сияющее лицо. Между ними всё было по-настоящему, да?

— Блять… — Драко остановился, дойдя до поворота, и оглянулся в сторону её квартиры. Ему, чёрт возьми, необходимо успокоиться. Он ничего не узнает, пока не поговорит с ней.

Что, очевидно, должно было произойти после того, как она разберётся с Уизли.

— Блять, — снова проговорил он, борясь с желчью, поднявшейся в его горле, прежде чем слепо направиться в сторону места трансгрессии.

***

Гермиона окончательно избавилась от Рона где-то после обеда. Наверное, потому, что в квартире было нечего есть — за время их разговора Рон исчерпал запас печенья, а от йогурта и тостов и вовсе воротил свой длинный нос.

Она чувствовала себя измученной, когда он уходил. И ей было немного неприятно, что на ней всё ещё пижама.

Она побрызгала на лицо холодной водой и почистила зубы, но тишина квартиры словно давила на неё, отягощённая откровениями, свидетелем которых она только что стала. Она чувствовала себя беспокойно, тревожно.

Поэтому сунула ноги в кроссовки, натянула толстовку и выбежала за дверь.

И она продолжала бежать. До самого маггловского Лондона и Гайд-парка, где тропинки были длинными и немного пустынными в такой холодный день. Она бежала, пока её лёгкие не взвыли в знак протеста, потом перешла на ходьбу и позволила головокружительным мыслям тоже замедлиться.

Рон женится и у него будет ребёнок.

Рон извиняется.

Мысли о том, что дыру, которую он проделал в их жизни, можно заделать. Или хотя бы залатать.

«Я заделываю дыру, в которую попадает дождь

И мешает моим мыслям бродить туда,

Куда им вздумается».{?}[The Beatles — Fixing a Hole]

Гермиона напевала, пока шла. На земле валялись бурые листья, превратившиеся в мульчу, а утреннее солнце скрылось за серыми облаками.

Хотела ли она всё исправить?

Она глубоко вздохнула и посмотрела на голые ветви деревьев, склонившиеся над грязной тропинкой.

Да, она хотела. Ради Гарри, Джинни, Чарли, Артура, Молли и ради себя. Она никогда не будет так близка с Роном, как раньше. Конечно, не будет. Он станет чужим мужем, отцом чужих детей. И она не забудет тот факт, что он предал её, выдернул ковёр из-под ног всей их проклятой жизни.

Но они могут быть… кем-то. Создать что-то. Дружба, основанная на их общих интересах (Гарри) и общем опыте.

Они могли бы простить друг друга.

В конце концов, кем они были на самом деле? Возлюбленными из детства, соединёнными на волне подростковой тоски, которые развивались в совершенно разных направлениях, а потом остались вместе по привычке.

Вот и всё.

Никакой страсти. Никакой искры. Даже вначале было просто лёгкое переключение от друзей к паре.

В сравнении с этим…

Драко.

Гермиона поправила локон, хлестнувший её по лбу от поднявшегося ледяного ветра. То, что у неё произошло с ним, так отличалось от запутанного клубка обид и вражды, которым отличались её отношения с Роном.

Оно не обременяло. Возбуждало. Радовало.

Одно только отсутствие обиды и недомолвок…

Её охватило маниакальное желание захихикать, и она остановилась посреди тропинки.

А когда он появился утром. Будто она его наколдовала. «Я был просто неподалеку от твоего района». Боже. Так здорово, что она почувствовала настоящее физическое разочарование от того, что чёртов Рон находился рядом, и она вынуждена была выяснять с ним отношения в этот конкретный момент. Что она не могла просто затащить Драко в дверь и показать ему, как она рада его видеть.

И тогда Рон поступил как настоящий мудак.

Но она загладит свою вину перед Драко. Она объяснит, как ей хорошо с ним и как это чувство освобождает.

— Я не обязана мириться с этим, — сказала она Рону после того, как Драко ушёл.

— В каком смысле? — Рон в замешательстве поднял глаза от привычного размешивания трёх ложек сахара в чае.

— Я не обязана впускать это в свою жизнь. — Она посмотрела на него, и на душе у неё появилась лёгкость. — Тебя, твой брак, твоего ребёнка. Меня это не касается.

— Ну нет, — начал Рон, но Гермиона ушла, и её мысли прояснились, успокоились.

Она больше не горела желанием прожить всю жизнь с Роном — с ребёнком на плечах, с горечью в сердце, со смертельной скукой — особенно теперь, когда она увидела новую жизнь.

Она покончила с Роном.

Полностью и по-настоящему.

И слава богу. Он мог пойти и жениться на своей двадцатилетней и завести столько рыжих детей, сколько захочет.

Её это не касалось.

Она не возражала.

На самом деле, ей было охеренно хорошо.

От восторга она чуть не рассмеялась вслух в лицо Рону. Теперь она поднесла руку ко рту и закричала, испугав небольшую стаю голубей. Они вспорхнули ввысь, а вместе с ними и её сердце.

Ей вдруг захотелось поговорить с Драко. Очень сильно. Показать ему, что он для неё значит. Быть честной с ним, как говорил Невилл, — о том, чего она хочет и кем они могут друг другу стать.

Потому что для неё это уже точно выходило за рамки обыденности.

Хотел ли он большего? «Я не хочу тебя отпускать». Он произнёс эти слова дразнящим тоном, но в них чувствовалось нечто настоящее.

Она издала взволнованный звук и свернула на тропу, быстро двигаясь в нужном направлении, почти переходя на бег при одной мысли о том, что она увидит его. Затем Гермиона опустила взгляд на свою потную и перепачканную грязью фигуру.

Но, может быть, после душа?

Она громко рассмеялась, прежде чем продолжить путь.

***

Гермиона была уже почти одета и вымыта, когда в дверь снова позвонили. Она поспешила в прихожую, а её сердце бешено заколотилось. Неужели Драко вернулся?

Но это была Джинни. Она выглядела обеспокоенной, с коробкой из булочной под одной рукой и сумкой в другой.

— Я принесла торт «Королева Виктория» и игристое вино, — сообщила она, протягивая оба пакета. — Как дела?

— Я в порядке, вообще-то. Заходи!

— Хорошо, но только на минутку. Мне также строго приказано доставить тебя обратно в Гриммо. Гарри готовит ужин. — Джинни переступила порог. — Чёрт побери, ты выглядишь гораздо бодрее, чем я ожидала. — Она окинула взглядом Гермиону.

— Я и правда в порядке. — Гермиона поняла, что её замысел выследить Драко и провести с ним остаток вечера, возможно, рушится. — Гарри очень волновался?

— Мы оба! — Джинни покачала головой. — Мой поганый братец. Но да, Поттер был вне себя. Не уверена, поможет ли это или навредит их отношениям с Роном.

— Похоже, мне нужно подтвердить, что я цела и невредима.

— А ты?

— Да. Правда. Сначала я испытала шок, но некоторые моменты помогли мне взглянуть на ситуацию шире. — Гермиона почувствовала, что её лицо потеплело, а Джинни, наблюдавшая за ней с сочувственным хмурым видом, вдруг прищурилась, как гончая, почуявшая зайца.

— Ты, чертовка, спала с ним с тех пор, как я видела тебя в последний раз! — Она указала на Гермиону.

— Э-м-м…

— О боги, почему ты мне не сказала?! Так, мне нужно всё услышать. У нас тут есть вот это. — Она начала копаться в сумке, потом достала бутылку вина. — Поттеру в любом случае нужно было зайти в Министерство и забрать кое-какие документы. Он нас и на несколько минут не хватится. А его нежные уши не выдержат этого откровения. — Она взмахнула бровями. — Наложить охлаждающее заклинание? Ты справишься лучше, чем я.

Она уже направлялась на кухню, и Гермионе ничего не оставалось, как последовать за ней, смутно желая выйти за дверь к Драко на несколько минут раньше…

***

— Детка, мы дома! — воскликнула Джинни, когда они с Гермионой, краснолицые и хихикающие, пробирались через камин в Гриммо.

— На кухне! — голос Гарри разнёсся по коридору.

— Там тебе и место, — прорычала Джинни. Она подмигнула Гермионе. — Мой домашний муж.

— Эй! — Гарри отвернулся от конфорки, когда они вбежали на кухню.

— Муж? — Гермиона посмотрела на него поверх головы Джинни. Будучи навеселе, она не отличалась утонченностью, и Джинни подловила её, а затем рассмеялась.

— О, он выпустил кота из мешка. Или, точнее, коробочка с кольцом выпала из его рабочей сумки, а я её нашла? — Джинни утрированно почесала голову, Гермиона прыснула, а Гарри закатил глаза.

— Как скажешь.

Джинни подошла и обняла его.

— Никто не ожидал, что ты сделаешь тщательно продуманное и тайное предложение, дорогой. Всё отлично.

— Боже мой, вы двое! — Гермиона, которая безудержно хохотала, наконец, смогла подобрать слова. — Так вы, типа, официально…?

— Нет, нет. Мы по-прежнему собираемся устроить праздник в саду в Норе в рождественское утро, — сказала Джинни. — Мама будет в восторге. Не то чтобы она испытывала недостаток в них в последнее время.

— Точно, новость о свадьбе и внуке в короткие сроки, должно быть, порадовала её до глубины души. — Гермиона подошла к стойке. — Могу я что-нибудь нарезать? — спросила она Гарри.

Его очки блестели, когда он устремил на неё долгий взгляд.

— Ты кажешься… нормальной… из-за всего. Или это из-за выпивки? — Он поднял бровь на Джинни.

— Благодаря выпивке и чл… — начала гоготать Джинни.

— Я пожалуй начну с этого лука! — Гермиона бросила на Джинни суровый взгляд, и та захихикала.

Гарри переглянулся с ними.

— Очевидно, мне нужно наверстать упущенное, — сказал он. — Налей мне бокал вина, Джин? Большой.

— Уже иду! — Джинни начала возиться с пробкой, пока Гермиона пыталась взять ситуацию под контроль.

— Я вообще-то в порядке. Правда, — обратилась она к Гарри самым спокойным и ровным тоном, на который только была способна. — Рон… То есть, он ошарашил меня этой новостью. И сначала я немного расстроилась. Но очень быстро поняла, что мне не нужно расстраиваться. Да… — Она подняла руку, когда Гарри вступил в разговор. — Я всё ещё злюсь из-за того, что произошло раньше. И на его поступок. Я не стою на пути всеобщего прощения, и, насколько вижу, он может мучиться этим до конца своих дней. Но я не хочу того, что у них есть сейчас. Я не хочу оказаться в её положении. Я не хочу таких отношений с ним. — Она быстро покачала головой. — Я была бы безнадёжно несчастна! Мы отравляли друг друга. Страшно не подходили друг другу. А я… я наладила свою жизнь за последний год. Ту жизнь, которая мне действительно нравится. В ней происходят довольно интересные вещи. Зачем мне возвращаться назад?

— «Довольно интересные», да, — фыркнула Джинни.

— Ладно, о чём вы говорите? — Гарри обернулся к ним обоим и скрестил руки.

— Моё заявление в Отдел тайн! И о моей квартире. И…

— И о некоем исправившимся хорьке с талантом к…

— Джинни! — крикнули Гарри и Гермиона, и она остановилась, выглядя так, будто проглотила жука.

— Извините, молчу! — пробормотала она, совсем не похоже на сожаление. Джинни передала три больших бокала. — Но выпьем за это!

Они молча выпили, а потом Гарри сказал:

— К дуэли, да?

Гермиона нахмурилась.

— Талант к дуэли? — Его глаза засияли, а Гермиона разразилась смехом. Джинни громко ахнула, что привело их всех в замешательство.

— И к преподаванию, — сумела выговорить Гермиона несколько мгновений спустя, опустив глаза. — Не забывай об преподавании.

— Ага. — Гарри вернулся к кастрюле с тушёным мясом. — Я только что видел его, знаешь, — бросил он через плечо. — В офисе. Он сказал, что отправляется во Францию, чтобы завершить дело Олсена.

— Точно, — сказала Гермиона. — Он уезжает завтра на несколько дней.

Ей было интересно, когда именно Драко отправляется. Возможно, она сможет застать его утром…

— Нет, он уехал сегодня. Забрал сумку и материалы для дела и отправился в департамент за портключом. Вообще-то, он немного торопился.

Гарри бросил в кастрюлю щепотку соли.

— О? — Гермиона почувствовала приступ беспокойства. — А мне показалось, что он сказал… — Она моргнула. — Но неважно. Пожалуй, я просто… найду его, когда он вернётся.

— Не сомневаюсь, — буркнула Джинни в своё вино.

Комментарий к Глава 17

🍸Примечания от автора:

В этой главе я обязана паре классических ромкомов:

Во-первых, сценой «Джо женится» в «Когда Гарри встретил Салли» великой Норы Эфрон: «Все это время, я говорила себе что он не собирается жениться. Но, правда, в том, что он не собирался жениться именно на мне. Он не любил меня». Вселенская боль, которую, я уверена, мы все способны понять.

И еще один замечательный писатель, Кэмерон Кроу, в фильме 90-х годов «Одиночки», говорит фразу, которую каждая девушка/парень мечтает услышать хотя бы раз: «Я был просто неподалеку от твоего района». Я никогда не забуду очаровательное лицо Кэмпбелла Скотта, произносящего эту фразу, но мне доставило удовольствие вложить эти слова в уста Драко.

========== Глава 18 ==========

Драко резко повернул к линии невысоких холмов на горизонте и выполнил серию крутых виражей. Прежде чем голова начала кружиться, он затормозил и взмыл на метле вверх, навстречу клубящимся облакам, плывущим по холодному полуденному небу. Через несколько секунд он снова перевалился через правое плечо, проваливаясь в крутое пикирование в сторону бесконечных рядов виноградников Синсо, принадлежащих его тёте. Обрезанные на зиму, лозы были голыми и колючими — наглядное изображение его мыслей.

Драко поморщился, пытаясь вынырнуть из пикирования. Он прибыл сюда вчера рано вечером, после довольно горького осознания того, что у него нет причин оставаться в Лондоне до конца дня. Гермиона была занята, Пэнси уединилась со своим садовником. Тео уехал в заповедник проклятых драконов, а Блейз уже находился во Франции по делам. Поэтому Драко собрал свои вещи и отправился в офис ДМП за постоянным портключом во французское министерство, затем по каминной сети в Авиньон и, наконец, в замок Блэков, где застал Лукрецию врасплох в начале званого ужина. Она отреагировала со свойственным ей апломбом, велев эльфам усадить его за стол и представив Драко немногочисленной, но интересной компании, расположившейся за её столом. Драко сумел невозмутимо присоединиться к ним (хотя лучше бы он удалился в свои обычные комнаты, чтобы поразмышлять), но отстранился от смеха и разговоров.

Малфой был на взводе. Его мысли снова и снова возвращались к утру, к навязчивому голосу Уизли и явному смятению Гермионы. Она уверяла его, что с ней всё в порядке, но Драко всё время колебался между тем, чтобы не поверить ей и слишком сильно поверить.

Что там делал Уизли? О каком важном деле они говорили? Почему она была в пижаме? Когда Драко случайно встретил Поттера в коридоре Министерства, ему потребовалось всё его самообладание, чтобы не выкрикнуть эти вопросы, хотя он знал, что Поттер вряд ли даст ему ответы. Кроме того, Поттер, казалось, ничего не подозревал. Не было ни пытливых взглядов, ни загадочных высказываний, ни мягких шуток. Создавалось впечатление, что он торопился уйти. Драко очень старался не придавать этому значения.

Когда ужин закончился, Драко извинился перед гостями Лукреции и ускользнул в свои покои. Он не спал до поздней ночи, якобы читая, а на самом деле пил коньяк при свете камина и пытался убедить себя, что между Грейнджер и Уизли ничего не происходит. Или, по крайней мере, что если что-то и происходит, то Драко быстро смирится с этим и с Грейнджер и продолжит жить дальше, не беспокоясь ни о чём.

У него ничего не получалось.

Он был так зол на себя за то, что нарушил собственные принципы отношений! Если бы он не позволил себе так сблизиться с Грейнджер, ничего бы этого не случилось. Ему следовало держаться на привычном расстоянии и соблюдать испытанные на практике правила общения.

— Блять, — пробормотал он в тишине своей комнаты, в глубине души понимая (не очень), что это полная ерунда. Почти с самого начала у него не было выбора. Он не хотел выбирать. И до сих пор, чёрт возьми, не хочет.

К полуночи он напился до бесчувствия, и ему показалось хорошей идеей связаться с Блейзом. Потом он вырубился в кресле и проснулся рано утром с мучительной головной болью и ломотой в шее.

Какая прелесть.

Драко покрутил шеей, собираясь сделать несколько кругов вдоль обледенелого русла реки, граничащей с виноградниками. Его головная боль, слава богам, улетучилась вместе с ветром, поднявшимся и обжигающе холодным. Он хлестал по волосам и завывал вокруг метлы, поэтому Драко низко прижался к ней и крепко схватил руками в перчатках, подгоняя себя всё быстрее и быстрее. Его лицо ныло, несмотря на согревающие чары, которые он наложил.

После десяти или около того поворотов туда и обратно он заметил высокую, одетую в чёрное фигуру, бредущую вдоль ряда тополей, окаймлявших официальный сад Лукреции. Драко помахал рукой, и мужчина помахал в ответ, поэтому он изменил курс, чтобы проскочить через ухоженные лужайки и запущенные клумбы, и встретил Блейза в том месте, где возделанная земля переходила в дикую природу.

— Весьма резвый темп! — воскликнул Блейз. — Впечатляет! Неужели это новое покрытие метлы или ты просто в форме?

Драко зарычал, когда приземлился, а его сердитое выражение лица стало ещё суровее.

— Ни то, ни другое, — пробормотал он.

Брови Блейза взлетели на лоб.

— Мадам Блэк сообщила, что ты выплескиваешь напряжение…

Драко снова зарычал, и Блейз всерьёз нахмурился.

— Что происходит? — поинтересовался он. — Между полётом и полуночной совой…

Драко лишь уставился на него, взваливая на плечи свою метлу и разворачивая их обратно к дому.

— Грейнджер? — спросил Блейз после нескольких тихих шагов.

Драко бросил взгляд на землю.

— Ты не обязан мне рассказывать, — после нескольких долгих мгновений молчания сказал Блейз. — Но, возможно, тебе станет легче.

— Вчера утром я заходил в её квартиру, а там уже был Уизли.

— Что?! — Тёмные глаза Блейза сверкнули в его сторону. — Насколько рано утром?

— Довольно рано.

— Дерьмо.

— Ага.

— Как ты думаешь, они снова вместе или что-то в этом роде?

Желудок Драко неприятно свело.

— Я не знаю. Может быть? Или нет. — Он издал звук разочарования и покачал головой.

— Ну, что она сказала?!

— Только то, что я не вовремя. Я не стал на неё давить.

— Почему?

— Я появился неожиданно. Она была взволнована, возможно, расстроена. Я не хотел… создавать проблемы.

— Точно. Ну, блять. — Блейз покачал головой. — Что, по-твоему, происходило?

Драко прокрутил в голове хорошо забытые воспоминания. Нервное лицо Грейнджер и её извиняющийся голосок. Трепетные движения её рук.

— Я правда не знаю. Уизли вёл себя как настоящая дрянь, но в этом нет ничего необычного.

Блейз фыркнул.

— А Гермиона?

— Она вела себя рассеянно. Очень извинялась. Она заверила меня, что с ней всё нормально, и сказала, что скоро выйдет на связь.

— Чёрт. И ты здесь до какого времени?

— По крайней мере, до вторника. Возможно, до среды, в зависимости от того, как быстро всё пойдёт.

— Она знает об этом?

— Да, я предупредил её.

— Чёрт. — Блейз снова покачал головой, когда они начали подниматься по каменным ступеням к чёрному входу в шато. — Слишком долго ждать. Хотя, может быть, это хорошо — дать ей немного пространства?

— Может быть. — Драко открыл массивные стеклянные двери и жестом пригласил Блейза войти через библиотеку. — Вот почему я надеялся, что ты сможешь отвлечь меня, присоединившись к ужину в Эксе, и поможешь мне хорошенько напиться.

— Замётано. — Блейз улыбнулся, и Драко слабо ухмыльнулся в ответ.

Их шаги эхом прокатились по роскошному дому. Он казался пустым, и Драко вспомнил, что Лукреция обмолвилась о том, что сегодня после обеда собирается навестить друга в Париже.

Они направились по одной из парадных лестниц к комнатам Драко, и Блейз бросил взгляд на него, пока они поднимались.

— Хочешь, я поговорю об этом с Пенелопой? — спросил он. — Она уехала ненадолго, и я не знаю, встречалась ли она с Гермионой, но она может что-то знать.

Драко опешил.

— Не знаю, — медленно сказал он. — Часть меня думает, что это нелепо, потому что сейчас слишком рано. Бегать и расспрашивать друзей Гермионы о её личной жизни. Накручивать себя.

Блейз, похоже, обдумывал слова Драко.

— Но ты настроен серьёзно по отношению к ней. Это совсем другое дело, когда всё так.

Плечи Драко опустились.

— Да.

— Слушай, я выясню у Пенни, — заявил Блейз. — Она заткнёт меня, если решит, что это меня не касается.

— Ладно, хорошо. — Но Драко почему-то чувствовал себя поверженным.

Блейз похлопал его по спине.

— Давай выпьем перед отъездом, — сказал он. — Закажем столик в L’Heure Magique?

Он назвал один из их любимых ресторанов в волшебном квартале соседнего города.

— Или в каком-нибудь обычном месте на Cours Mirabeau. — Драко предложил гораздо более оживлённое маггловское местечко. — Может, послушаем живую музыку. Выпьем немного вина.

— Хорошо. — Блейз кивнул, бросив на Драко слегка испытующий взгляд, после чего неожиданно усмехнулся. — После того, как ты вылезешь из этой потной одежды, конечно.

***

Он таял в ней, вкушая нектар её губ и вновь погружаясь в мягкость её кожи, её волос, её медового аромата. Его член утопал в её нежности, но он двигался медленно, наслаждаясь её теплом.

— В тебе так хорошо, так хорошо, — причитал он, как кающийся. Она рассмеялась.

— Мне с тобой лучше. Драко. О, Драко.

Она выгнулась, у неё перехватило дыхание, и его поразила их правильность. Безупречность всего этого. Он не мог насытиться, никогда не насытится. Он посмотрел в её глаза, и его переполнили приятные чувства.

— Я люблю…

— Гермиона? — Собственный стон привел Драко в чувство, и он моргнул, прижав пальцы к пульсирующим вискам.