Научи меня забывать (ЛП)

Потерялся в мыслях о том, как прижимает её к колонне и целует пухлые губы, спускаясь вниз по нежной линии шеи. Какова она на вкус и что он почувствует? Будет ли она стонать для него? Особенно когда он проведёт руками по гладкой плоскости её живота к полным, округлым…

— Здорово, Малфой. — Из дверного проёма донёсся кашель, и Драко вскочил, как заведённый, стирая с лица очень глупое выражение и запихивая перо (теперь сломанное пополам) в ящик стола.

На пороге стоял Поттер, шаркая ногами.

— Привет, — поздоровался Драко, словно его на чём-то поймали.

Наступила тишина, и Поттер рассеянно моргнул через очки.

— Итак, как проходят занятия? — наконец произнёс он.

— Отлично, прекрасно. — Беспокойство усилилось. Неужели Поттер что-то знал? Драко быстренько покопался в своей голове, но Поттера там не было и в помине. В любом случае, он никогда не проявлял способности к Легилименции. Тем не менее, Драко изгнал все образы Грейнджер в тёмный чулан и захлопнул за ними дверь. — Сегодня мы, хм, приступаем к атакующим заклинаниям.

Драко посмотрел на часы. Ему действительно нужно было скоро уходить. Занятия начинались через двадцать минут.

— Как ты собираешься это делать? — Теперь Поттер прислонился к дверному проёму.

— Расскажу им про «Сигнальные огни». — Драко прищурился и посмотрел на него.

— Ах, конечно. — Поттер продолжал стоять на месте. Что, чёрт возьми, ему нужно? — Что-нибудь слышно о Белинде? — спросил он.

— Нет, никаких изменений. Поправляется потихоньку.

— Хорошо, отлично. — Поттер поморщился. — И дело Олсена. Как оно продвигается? Я знаю, что после того, как ты вернулся из Франции, появились, э-э-э, новые подробности. — Поттер бросил на Драко взгляд, который заставил его вспомнить о дымящихся красных конвертах. Твою мать, конечно же, Грейнджер, чертовка, рассказала ему.

— По состоянию на прошлый вторник всё завершено. — Драко скрипнул зубами и постучал по стопке отчётов, слегка вспотев под внезапно потеплевшим светом своего кабинета. — Осталось только, ну, оформить их.

— Чёртовы отчёты. — Поттер покачал головой и почти улыбнулся. — Твоя куча гораздо более выполнима, чем моя.

Драко кивнул, и его взгляд снова переместился на часы.

— У тебя ведь сегодня занятие? — спросил Поттер, также посмотрев на часы.

— Верно.

— Хорошо, хорошо. — Поттер кивнул и как бы заглянул в глаза Драко. — Эй, — проговорил он.

Драко, который в это время хватался за свой кожаный портфель, замер, его сердце странно быстро забилось.

— М-м-м?

— Если ты когда-нибудь захочешь продемонстрировать им настоящую дуэль, я буду рад помочь. Показать мастер-класс и всё такое.

Драко ощутил явное чувство облегчения, хотя и не хотел уточнять, к чему оно относится.

— Настоящая дуэль. Ты имеешь в виду в классе?

— Да.

— Демонстрация, хм. — Драко уставился в сторону, не совсем представляя, какие чувства испытывает по этому поводу. — Возможно, это будет полезно для учеников, — медленно проговорил он. — Может быть, через несколько недель, когда мы выучим больше заклинаний.

Ему не очень нравилась мысль о том, что Поттер будет находиться в аудитории, когда он будет преподавать. Особенно обучать её.

— Только без Детвайлера.

В глазах Поттера снова блеснули искорки.

Драко остановился и посмотрел на него, сдвинув брови.

— Она…? — Конечно, чёрт возьми, она же рассказала ему о громовещателе. А зная её, возможно, и раньше.

— Да, и я сказал ей слушаться тебя.

— Хорошо.

Драко захлопнул портфель и поднялся. Поттер сдерживал смех, чёрт бы его побрал?

— О, не буду тебя задерживать. — Поттер отступил в сторону и жестом пропустил Драко за дверь.

Малфой прошёл мимо, промолвив:

— Спасибо.

Он кивнул Поттеру и заметил, что с его лица исчезли все следы веселья. Он изобразил то, что Драко видел во время бесчисленных допросов: оглядел Драко с ног до головы с пронизывающим блеском в глазах. Словно он выискивал что-то, о чём уже знал. Драко застыл на месте и уставился на Поттера, чьи брови недоуменно поднялись.

— Приятного вечера, Драко, — сказал он.

Драко снова кивнул, прежде чем повернуться на пятках.

— Тебе тоже.

***

Драко бодро шагал по улице к учебному корпусу, а его мысли перемещались так же быстро, как и ноги. Что, к чёртовой матери, это было? Не похоже на Поттера, чтобы он вот так просто заглянул к нему. Они, конечно, отошли от сильной взаимной неприязни детства и теперь были закадычными профессиональными друзьями, но не настолько близкими, чтобы просто болтать в дверях.

Хотел ли Поттер просто поболтать с Драко о громовещателе и Детвайлере? Или Грейнджер рассказала что-то большее? Что-то о нём. Неужели Поттер наводил справки для Уизли?

Эта мысль возникла из ниоткуда, и Драко остановился, вынудив ведьму, шедшую позади него, сделать несколько быстрых шагов, чтобы увернуться от него на дороге. Она что-то пробормотала, но Драко не обратил на неё внимания.

Нет, этого не могло быть. Он ничем не выдал себя. И, несмотря на его внутренние, э-э, промахи, нечего было выдавать. Между ними вообще ничего не было. Кроме его раздражения на неё за то, что она сомневается в его методах. И её явного недоверия к нему.

Драко снова зашагал, стуча рукой по кожаному портфелю, в который раз прокручивая в голове события прошлого урока. Он думал, что разница в заклинаниях убедит её. Разве она не видела доказательств? Разве не почувствовала? Второе её заклинание получилось на порядок мощнее, чем могут произвести многие авроры.

Его губы скривились. Должно быть, он разозлил её настолько, что она сильно в него вцепилась.

Но потом его улыбка померкла. Грейнджер по-прежнему не доверяла ему. Она по-прежнему обращалась к своим книгам и узнавала мнение других — хотя он отдал бы все деньги, чтобы увидеть её лицо, когда Поттер поддержал его.

Он так и представил себе это. Как сошлись её тёмные брови и слегка поджались полные губы. Точно так же она выглядела, когда к нему прилетела сова с завываниями Моник. Прямо перед тем, как Грейнджер начала смеяться над ним.

Точнее, вместе с ним.

Вот это было удивительно. Даже шокировало. Он не думал, что Грейнджер времён их школьной скамьи нашла бы это хоть сколько-нибудь забавным, но полагал, что все они переросли юношескую строгость по-своему…

И когда она засмеялась… боги, когда она засмеялась…

В этом он уступил Тео: она выглядела сногсшибательно.

Но дело не в этом. Она ему не нравилась. Он не нравился ей. Она принадлежала другому.

Драко покачал головой и вздохнул, нажимая на кнопку лифта в холле здания.

Кроме того, проклятый Тео продолжал трепаться, предлагая пригласить её выпить у него дома, чтобы она могла привести того старшего Уизли. Нотт походил на собаку с костью, когда чего-то хотел. А теперь у него появилось оправдание в виде Блейза и его расцветающего романа с Пенелопой Кристалл, чтобы подлить масла в огонь. Заставить их всех объединиться и испытывать неловкость, чтобы ему отсосали член или чего он там хотел.

Драко закатил глаза, махнув рукой американской паре — Эйприл и Форресту (он гордился собой, что запомнил имена всех своих студентов) — когда выходил из лифта. Эйприл одарила его нетерпеливой улыбкой, напомнив, что пригласила его сегодня вечером выпить после уроков. На самом деле она пригласила весь класс. У Драко были дела неподалеку от выбранного паба, так что заглянуть туда не помешает, хотя, возможно, было бы разумнее пропустить это мероприятие и держать своих учеников на расстоянии вытянутой руки. Или хотя бы одну из них. Его взгляд скользнул к месту Грейнджер, когда он входил в гимнастический зал Б. Она придёт? Но её место пустовало, что было несколько удивительно. Обычно она приходила рано. Он подумал, не прогуливает ли она сегодняшнее занятие.

А может, она вообще забросила уроки?

Чёрт побери, почему ему от этого стало не по себе? И почему он снова зациклился на ней? У него была целая аудитория, полная студентов, и он не беспокоился о том, нравится ли Маргарите из прокуратуры его стиль преподавания или доволен ли Энтони Голдштейн учебной программой. Он посмотрел на Голдштейна, который в данный момент поглощал то, что выглядело как круассан с раздавленной ветчиной, и перелистывал комикс.

Интересно, знает ли он, где Грейнджер…

— Добрый вечер, класс, — громко проговорил Драко, чтобы его расслышали сквозь всеобщий гомон в аудитории и чтобы заглушить свой собственный нелепый внутренний диалог. — Сегодня мы начинаем изучать интересную тему, так что давайте, пожалуй, начнём.

Ну, большинство из них уже начали, а вот Грейнджер так и не появилась. Драко внутренне выругался и отстранился от мыслей о Грейнджер, чтобы начать введение в искусство атакующей дуэли.

Он медленно расхаживал перед учительским столом, перечисляя основы и рассказывая о том, чем они будут заниматься в течение следующих нескольких недель.

— До сих пор мы вели себя довольно по-британски и вежливо, отклоняя и обезоруживая. Но теперь мы переходим к роли агрессоров, используя слабости, время и условия, чтобы получить преимущество и вывести из строя или даже нанести вред нашему противнику. — Он остановился и оглядел комнату, заметив напряжённое выражение на лицах некоторых студентов. — Кто-нибудь из вас нервничает?

Несколько голов кивнули, и он улыбнулся.

— Ну, не стоит. Я не позволю вам просто так палить друг в друга проклятиями и поражающими сглазами. Мы будем использовать систему, которая уже несколько десятилетий действует в учебной академии ДМП. Не спрашивайте, что они делали до этого — я слышал, что это было связано со специальным отделением в Святом Мунго. — Драко усмехнулся, и остальная часть класса тоже. Его взгляд упал на стол Грейнджер, а затем на часы. Опоздание почти на десять минут. Так не похоже на неё. Может, она бросила учёбу?

Чёрт возьми, Малфой, вытащи голову из задницы.

Драко встал с места, прислонившись к парте, и подошёл к доске. Он взял мел и написал на гладкой поверхности «Сигнальные огни».

— Кто-нибудь знает, что это такое? — обратился он через плечо.

— Меры безопасности, — раздался голос из глубины зала, и Драко от неожиданности обернулся, не успев остановить себя.

Она пришла.

Стояла напротив двери, через которую, должно быть, только что проскользнула. И Мерлин, Цирцея и проклятая Моргана, во что она была одета? С самого первого занятия она носила консервативные чёрные мантии, но сейчас выглядела так великолепно (и так чертовски сексуально), что Драко чуть не уронил мел. Его глаза пробежались по её фигуре, начиная с туфель на очень высоких каблуках и заканчивая облегающей твидовой юбкой, которая подчёркивала её стройные бёдра и обтягивала восхитительно изогнутую талию. К блузке из ткани, которая, он готов был поклясться, почти просвечивала насквозь, и её волосам, в кои-то веки уложенным на плечи блестящими волнами. Она была накрашена как никогда, глаза сияли, а полные губы приобрели глубокий ягодный оттенок, который навевал ему мысли о взрывоопасной усладе — сосать и пробовать.

Она приподняла бровь.

— Э-э, совершенно верно, Грейнджер, — задохнулся он. — Мило, что ты присоединилась к нам.

Он наблюдал, как она направилась к своему месту, пробормотав: «Извините. Слушания в Визенгамоте зашли в тупик», — и села и скрестила ноги.

Драко сглотнул. Он понял, что всё ещё держит мел в руке, и опустил руку.

— Сигнальные огни, — сказал он. Она ободряюще кивнула.

Дерьмо, он продолжал чертовски пристально смотреть на неё.

Драко вернулся к доске и что-то написал. Он не был уверен, что именно. Хорошо, что это было «защитные чары», а не «твои сиськи выглядят потрясающе в этом топе». Он вздохнул.

— Сигнальные огни — это модифицированные щитовые чары, показывающие, куда вас ударили и с какой силой, но не позволяющие заклинанию проникнуть внутрь. — Драко торопливо произнёс слова по памяти, затем обернулся и посмотрел куда угодно, только не на второй ряд возле окон. — Так что если вы нацелите на меня проклятие желеобразных ног и попадёте, то место, куда ударит заклинание, загорится цветом, соответствующим его мощности, но мои ноги не разжижатся, и я ничего не почувствую.

Голдштейн вступил в разговор:

— Что это за цвета и что они означают?

Драко огляделся по сторонам.

— Кто-нибудь знает ответ?

Рука Грейнджер тут же взметнулась вверх.

— Э-э, снова мисс Грейнджер.

И почему произнесение её фамилии заставило его возбудиться?

Она нагнулась и блестящая прядь её волос коснулась левой груди. Драко моргнул.

— Итак, зелёный — слабый, синий — умеренный, жёлтый — сильный, а красный — мощный? — произнесла она, убирая волосы за ухо и пропуская их через почти прозрачную ткань блузки — прямо поверх слегка приподнятой груди.

— Правильно, — коротко ответил Драко, отводя взгляд и возвращая своё внимание к более мирским темам, чем различные способы, которыми он мог бы заставить этот сосок напрячься. — А для тех, кто будет сдавать экзамен, экзаменаторы потребуют, чтобы во время теста преобладали жёлтые и красные цвета. Они примут несколько синих, но большая часть дуэли — это произнесение заклинания с достаточной силой, поэтому мы будем работать над интенсивностью, а также над мастерством.

По всей комнате раздались кивки.

— Отлично, — отозвался Драко, чувствуя, что наконец-то выныривает из омута вожделения, в который погрузился при появлении Грейнджер. Действительно, он должен вести себя серьёзнее. Он решил списать это на то, что никогда раньше не видел её в такой одежде.

Кроме того, прошло уже несколько недель после Моник.

Ему явно нужно было это исправить. И поскорее.

— Наличие защитных чар должно помочь вам, — продолжил Малфой. — Нет необходимости сдерживаться, если вы уверены, что ваше заклинание никому не навредит. — Он старался говорить это ободряюще, оглядывая более робких студентов и изгоняя из своего сознания последние остатки мыслей о сексе. Он бросил взгляд на Грейнджер, чтобы удостовериться, оправился ли от своего временного помешательства.

Её голова была опущена, и, когда она записывала, он разглядел розовый кончик её языка, высунувшегося между губами. Затем она потерла икры друг о друга, и шёлк её чулок зашелестел.

Мать твою.

Драко повернулся к доске и глубоко вздохнул, как бы напевая про себя, что она ему не нравится, он ей не нравится, она практически замужем, она — Грейнджер. А Драко был её преподавателем. Хотя нет, это только распаляло его. Представьте себе, если бы она осталась после занятий и попросила провести особый урок. Он бы сидел на стуле, а она бы наклонилась к нему и попросила помочь с техникой… Драко закрыл глаза и снова глубоко вдохнул, пытаясь прогнать все плотские образы, бубня себе под нос и записывая основы наступательной стратегии, пока не прогнал из головы всё, кроме сухих, академических тем.

Драко обернулся только тогда, когда убедился, что его кровь остыла. И как только он пришёл в себя, то, наконец, втянулся в преподавание, отвечая на вопросы, разъясняя темы и уточняя моменты. Когда они прервались на практическую часть занятия и он начал помогать студентам с заклинаниями, Драко снова почувствовал себя хозяином положения. Конечно, он старательно избегал Грейнджер, позволяя себе лишь мельком наблюдать за ней со стороны Голдштейна, пока они метали друг в друга заклинания. Она, как всегда, производила сильное впечатление, единственная в классе, кто в этот вечер поразил красным. Он использовал это как оправдание, чтобы не исправлять небольшую неточность в её движении по наложению жалящего проклятия. И он не позволил себе прельститься тем фактом, что она сняла туфли с высокими каблуками, расплавляющими сознание, и произносила свои заклинания, стоя на изящных ногах в чулках.

Она не для него. Ни в каком смысле. И чем скорее его член поймёт это, тем лучше будет для всех.

С этой мыслью он отвернулся от Грейнджер и её манящих ног (будь они неладны) и пошёл вдоль шеренги, наблюдая за Эйприл, когда она метнула Инсендио в голени Форреста.

Он приземлился, когда чары загорелись жёлтым, и Драко кивнул.

— Жестоко, — одобрительно пробормотал он. — Поставила его на колени.

Эйприл засмеялась.

— Это на удивление легко сделать.

— Большое спасибо, дорогая! — воскликнул Форрест.

Драко улыбнулся, и Эйприл повернулась к нему, её лицо сияло.

— Эй, ты не хочешь выпить сегодня после занятия? Кажется, я упоминала об этом на прошлой неделе. Место под названием «Искушения и страдания» в нескольких кварталах отсюда? Мы бы с удовольствием поразмыслили над несколькими моментами. Я хочу использовать эти сигнальные огни в зале, и твой совет был бы кстати.

Драко отметил её прямоту — такую американскую — и задумался, как много она и её муж узнали о нём с первого занятия. Было ли её любопытство искренним или напускным? И кто именно собирается прийти на эту встречу?

— Придёт довольно много народу, — сказала Эйприл, уловив нерешительность Драко по его лицу. Она обвела рукой всех присутствующих. — Маргарита и Саймон. Сильвестр. Алоизиус. Немного людей из Министерства. Джоан сказала, что заглянет на одну пинту. Энтони согласен. И Гермиона обещала прийти. — Когда она закончила, её глаза пристально уставились на Драко, и он снова задался вопросом, что она знает.

И тут Малфой снова вспомнил о Поттере в очках, блеснувших в дверях его проклятого кабинета. Чёрт возьми, уже в третий раз за сегодняшний вечер он чувствовал себя в засаде из-за Грейнджер.

Этому нужно было положить конец.

— Я, ах, не могу обещать, — ровным голосом сказал он, пытаясь придать своему лицу маску вежливой учтивости, совершенно не желая смотреть туда, куда глядела Эйприл — в другой конец комнаты, где Грейнджер смеялась над чем-то, что сделал Энтони. Он отчётливо слышал её смех, мог вычленить его из остального шума.

Блять.

— Сегодня вечером у меня есть несколько других дел, — извиняющимся тоном произнёс Драко. Ложь, у него было только одно дело — забрать свои рубашки из чистки. Он подумал, что может заглянуть и в книжный магазин.

Какая интересная жизнь у него была.

Лицо Эйприл осунулось.

— Ну, хорошо. Будем надеяться увидеть тебя там! Может быть, на один напиток? — Она сморщила нос.

Настойчивая американка.

— Возможно. Позднее, — отозвался Драко, на девяносто восемь процентов уверенный, что не придёт.

— Потрясающе! — Улыбка Эйприл расширилась, и Драко кивнул, направляясь вдоль кабинета, исправляя ошибки и подбадривая то тут, то там.

Снова раздался смех Грейнджер, и Драко стиснул зубы.

Да, он не сомневался, что лучше держаться подальше.

========== Глава 8 ==========

— Нет, мне нравится идея магического фитнеса! В этом столько пользы! — Гермиона помахала Эйприл бокалом вина. Они сидели друг напротив друга, сгрудившись за длинным полированным столом, уставленным мерцающими свечами и наполовину наполненными бокалами. В пабе было довольно шумно, и компания теснилась на скамейках вместе с изрядной частью своих однокурсников. Они оживлённо беседовали обо всём, начиная с уроков и заканчивая текущими событиями, и Гермиона, которая, когда они шли в паб, чувствовала себя не в своей тарелке (ей хотелось на диван и посмотреть маггловский телевизор), теперь была очень рада, что пришла. Ей уже казалось, что она узнала всех из курса лучше, а Эйприл оказалась очень весёлой. Пенелопе и Джинни понравится её жизнерадостный нрав. Может быть, Гермиона как-нибудь пригласит её погулять с ними.

— Правда? Многие люди, с которыми я разговариваю об этом здесь, считают идею спортзала безумной. — Эйприл покрутила пальцем у виска.

— Волшебники в Британии могут быть такими замкнутыми и странными. — Гермиона закатила глаза и схватила бутылку вина, которую они делили, плеснув остатки в два бокала. — Я провела некоторое время в Нью-Йорке, и это несравнимо. Но! — Она подняла палец. — Здесь много таких, как мы — я имею в виду менее архаично настроенных людей, — и думаю, что вы добьётесь успеха. Это приживётся, я обещаю.

— Я надеюсь на это! — Эйприл засмеялась и поднесла свой бокал к бокалу Гермионы, а её тёмные косички покачивались, когда она обвела взглядом стол.

— Отличный вечер! — Гермиона жестом указала на остальных. — Спасибо, что всё устроила.

Эйприл кивнула:

— Конечно! Я рада, что собралось так много народу. — Она со вздохом поставила свой бокал. — Я расстроена, что профессор Чарминг не пришёл. Я очень хотела посмотреть, какой он вне занятий.

Гермиона выплюнула вино в бокал.

— Как ты его назвала?

Эйприл рассмеялась.

— Я всегда даю прозвища, а он такой… — Она махнула рукой. — То есть, его волосы? Одежда? Акцент?

Она обмахнула себя ладонями.

— Точно. — Гермиона медленно кивнула.

— Я просто нахожу его очаровательным, а ты? — Эйприл наклонилась к ней. — Кажется, вы давно знакомы.

— Мы вместе ходили в школу, да, — ответила Гермиона. — И Энтони тоже. — Она кивнула через стол на своего напарника на занятиях, который пьяно показывал на Саймона и говорил что-то, заставляя того смеяться.

— Точно, точно. Теперь я вспомнила. С Гарри Поттером. Вы ведь с ним близкие друзья?

— Да. — Гермина улыбнулась. — Он мне как брат.

— Ого. Мы были наслышаны о нём ещё до того, как переехали сюда. — Эйприл подтолкнула Форреста. Он быстро повернулся и поцеловал её в щёку, после чего вернулся к разговору с Билли, кандидатом на должность профессора защиты от Тёмных искусств в Хогвартсе. — Мне всё-таки пришлось узнать о профессоре Чар… эм, Драко после его комментариев в тот первый вечер. Увлекательная история. Похоже, он прошёл долгий путь.

— Так и есть. — Гермиона кивнула, понимая, что говорит гораздо серьёзнее, чем месяц назад. Она оглянулась через плечо, чтобы просмотреть переднюю часть паба рядом с дверью, и убедила себя, что чувствует облегчение от того, что он не появился сегодня. Но вовсе не разочаровалась. Нет, так она сможет расслабиться, не придётся вести с ним неловкую светскую беседу или объяснять их прошлое компании.

Эйприл наклонилась к ней, блеснув тёмными глазами.

— Я воспринимаю его как волшебного Джеймса Бонда или что-то в этом роде.

— Что? — И теперь Гермиона боролась с очень яркими образами. Она утопила их в глотке вина.

— Его энергетика? Борьба с преступностью? А лицо и тело? — Эйприл с шипением произнесла последнее слово, бросив взгляд на Форреста. — В смысле, я счастлива в браке, но, блин. Я могу просто смотреть на него весь день. Это делает лекционную часть занятий намного интереснее. Он был таким сексуальным в школе?

— Он… да, — призналась Гермиона, глядя на Эйприл. — Но мы не очень хорошо ладили. Мы были по разные стороны большого конфликта, и тогда он не очень хорошо относился ко мне или таким, как я. Я магглорождённая. Мои родители…

Выражение лица Эйприл поникло.

— О, чёрт. Конечно. Я иногда забываю, насколько тут всё было ужасно. И в статье, которую я читала о нём, говорилось, что его семья была в сговоре с…

— Пожирателями смерти, да. Хотя не думаю, что у него был какой-то выбор. — Гермиона протянула руку через стол в сторону Эйприл. — И ничего страшного. Это было давно, и с тех пор мы помирились. — Вроде того. — Он публично отказался от превосходства чистокровных и сыграл важную роль в том, что некоторые из худших военных преступников оказались в тюрьме. Теперь он занимается тем, что искореняет подобные вещи. Задания под прикрытием и тому подобное. Он даже работает с Гарри.

— Точно. Ого. — Эйприл положила подбородок на руку. Затем она улыбнулась.

— Что?

— Просто. Совсем как Джеймс Бонд!

— Ха! — Гермиона допила вино как раз в тот момент, когда официантка поставила новую бутылку. — Вторая бутылка? — Она засмеялась над Эйприл.

— От меня, — сказал Форрест, наклоняясь к жене. — Вам двоим слишком весело, чтобы возвращаться домой.

— Тебе не надо будет меня заставлять, — сказала Эйприл, подмигнув Гермионе. — Выпьем ещё по одному бокалу?

Гермиона мысленно просмотрела список дел на завтра и расписание встреч. Оно было довольно свободным. Сегодняшнее слушание стало для неё главным проектом на неделю. На самом деле, она должна была отпраздновать его завершение.

— Почему бы и нет? — произнесла она, подталкивая свой пустой бокал к Эйприл.

— Отлично! — Эйприл плеснула в бокал здоровую порцию. — Итак, — она отставила бутылку и заговорила тише, обводя быстрым взглядом стол. — Я чувствую настоящую симпатию между тобой и нашим прекрасным профессором.

— Кем? — Гермиона замерла.

Эйприл пошевелила бровями.

— Я и Малфой? — Сердце Гермионы перестало биться. Ей вдруг стало интересно, видят ли её все — она бросила взгляд в сторону, но остальные просто разговаривали и смеялись. Никто не смотрел на неё со знанием дела и не догадывался, что она думала о сегодняшнем уроке и об этом самом мероприятии (ладно, что она думала о нём), когда надевала свою самую узкую юбку и самые остроносые туфли на каблуке для слушания сегодня утром.

— Так забавно, что вы называете друг друга по фамилиям, — хихикнула Эйприл. — И да, ты и Малфой. — Она изобразила воздушные кавычки.

— Ну, если честно, я проявила дипломатичность. На самом деле, в школе мы ненавидели друг друга довольно сильно. Возможно, это то, что ты улавливаешь.

— М-м-м, ну не знаю. — Эйприл улыбнулась. — Тонкая грань между любовью и ненавистью и всё такое. Он совсем потерял ход мыслей, когда ты вошла в класс.

— О, он был просто рассержен, потому что я опоздала.

Эйприл рассмеялась.

— Я не думаю, что дело было в этом. Ты сегодня выглядишь просто сногсшибательно.

Гермиона покраснела и коснулась руки Эйприл, вспоминая момент, когда Малфой обернулся и встретился с ней взглядом. Его челюсть дрогнула, и он сглотнул. Короткость его слов и то, как он быстро повернулся к доске. Отстранился от неё.

Она покачала головой.

— Спасибо, но я правда не…

— И он наблюдает за тобой. То есть, ты лучшая ученица в классе, так что это неудивительно. Но иногда он смотрит на тебя, когда должен смотреть на что-то другое.

Гермиона снова покачала головой, её охватило необъяснимое стремительное чувство.

— Не может быть…

— Послушай, я просто говорю тебе то, что заметила. Я очень наблюдательна. И у меня есть взгляд со стороны. — Эйприл улыбнулась и подняла брови. — О! — Она вдруг попятилась назад и посмотрела на Гермиону, а её лицо озарилось.

— Что? — Гермиона начала оглядываться через плечо, и её обдало волной знакомого запаха. Приятный льняной и что-то согревающее, пряное, что витало прямо под ним. Она вдохнула, совершенно непроизвольно, когда ворсинки тонкой шерсти скользнули по рукаву её блузки.

— Эйприл, Грейнджер.

Малфой опустился на скамейку рядом с Гермионой, совсем близко, и если он думал, что она вздрогнет в ответ, то ошибся. Вместо этого она чуть качнулась в его сторону, позволяя его руке прижаться к её.

Наверное, это вино.

Гермиона сделала ещё один глоток, и её тихое «Малфой» потонуло в волнении Эйприл.

— У тебя получилось прийти!

— Получилось.

— Что будешь пить? Мы можем принести тебе что-нибудь?

— Я заказал в баре. Они сказали, что принесут.

Малфой стянул с себя пальто и бросил его на вешалку в нескольких ярдах от него. Красивое серое, как в первый вечер. А теперь запах льна усилился. Гермиона сдержанно вздохнула и дала Эйприл пробормотать о прибытии Малфоя, привлекая к этому внимание сидящих за столом, которые поредели за последние полчаса. Прошло несколько минут общей болтовни и приветствий, Малфою поднесли стакан виски, затем последовал шквал вопросов к нему о занятиях и экзамене.

Малфой отвечал задорно, вежливо и даже очаровательно по отношению к своим ученикам. По их нетерпеливым вопросам и открытым выражениям лиц было ясно, что он им действительно нравится. Гермиона даже приняла участие в разговоре, произнося слова в нужных местах, старательно игнорируя взгляды и телодвижения Эйприл, которые та бросала в её сторону с тех пор, как Малфой решил сесть рядом с ней, чёрт возьми.

Но всё её внимание сосредоточилось на правой стороне её тела и на том, как близко она была к нему. Тепло, которое она ощущала, казалось, проникало в её пропитанный вином разум, и она осознавала каждое бесконечно малое прикосновение его руки к её, и на одну электрическую секунду — его бедра. А потом в помещении стало довольно тепло, и Малфой, отвечая на длинный и сложный вопрос одного из сотрудников Министерства о заклинаниях Конфундус, расстегнул манжеты и закатал рукава. Гермиона очень старалась не пялиться во время всего этого зрелища, но не была уверена, что ей это удалось.

В этот момент Эйприл определённо бросила на неё взгляд, а затем чертовски быстро исчезла, сказав, что ей нужно в туалет, а затем вернулась и села с другой стороны от Форреста. Она выкрикнула что-то смешное, что фактически перетянуло большую часть разговора на другой конец стола, оставив Гермиону и Малфоя на их собственном маленьком островке, а все остальные на их конце ушли по домам.

Кивком поблагодарив барменшу, он принял свежий виски из-за головы Гермионы и сделал глоток, немного отодвинувшись назад, но при этом повернувшись к ней лицом.

— Как дела, Грейнджер?

Его серые глаза остановились на её лице, и она немного изумилась их цвету вблизи. Такой уникальный от природы, особенно в сочетании с платиновыми волосами. Ей всегда было интересно, есть ли в роду Малфоев хоть немного вейл. Это объяснило бы цвет волос и неземную привлекательность.

Он поднял бровь, и Гермиона поняла, что уставилась на него. И молчала.

— Ну, всё хорошо, — сказала она, являя собой образец эрудиции.

— Слушания прошли успешно?

Теперь его взгляд переместился на её наряд, и Гермиона поборола желание скрестить ноги.

— Да, слушания стали последним препятствием для некоторых законов, которые я помогала разрабатывать в прошлом году.

— О чём?

— О правах русалок.

Гермиона украдкой взглянула на него, чтобы оценить его реакцию, не испытывает ли он отвращения к её деятельности, но его глаза загорелись.

— О, я читал об этом. Подобное ваш отдел устроил для кентавров несколько лет назад.

— Точно! — Гермиона постаралась не выдать своего удивления. Но она всё-таки удивилась.

— Весьма преобразующее для населения, не так ли? Некоторые столь необходимые меры защиты и кодификации?

— Да, именно. — Очень нужные, о боже. Гермиона скрыла своё искреннее удивление за глотком своего напитка. Одно дело — знать о законодательстве, но одобрить его?

Малфой опёрся на локоть.

— А ты смогла добиться от Скамандера определения существ и для русалок? Я знаю, что в прошлый раз это стало камнем преткновения.

Теперь Гермиону можно было официально сбить с толку.

— Именно об этом и было сегодняшнее слушание.

— Конечно, и ты дала показания. — Его глаза снова переместились на неё. — Думаешь, у тебя получилось?

— Я чертовски на это надеюсь. — Гермиона порывисто вздохнула, и он улыбнулся. Проклятье. Она глотнула вина. — То есть, я усердно работала над законом. Мне пришлось быть основным автором документа с обоснованием позиции. Они, безусловно, заслуживают этого.

— Я вполне согласен.

Гермиона поставила свой бокал.

— Правда? В смысле, ты согласен! Это… — чертовски шокирующее, — отлично.

Малфой бросил на неё взгляд, и она потянулась к нему.

— Ну, то есть, так и есть. Великолепно. Я рада слышать… — Гермиона остановилась и вдохнула. Запах льна был очень сильным и очень, очень приятным. Она слегка прикрыла глаза, пытаясь уловить его нотки. Свежий, но не цитрусовый… скорее белый…

— Грейнджер, что ты делаешь?

Распахнув глаза, Гермиона обнаружила, что на неё взирает забавляющийся серый взгляд, а улыбка, появившаяся ранее, будто стремится возникнуть вновь.

— Прости, — произнесла она, немного неуверенно отстраняясь от него. — Ты просто пахнешь… э-э-э… приятно.

Его брови взлетели вверх.

— Правда?

— Да, от тебя пахнет льном.

Она снова принюхалась в его сторону, выпитый чан вина притупил в ней чувство самосохранения.

— О, это, наверное, мои рубашки. Я забежал в прачечную, прежде чем прийти сюда.

Наклонившись, он открыл кожаный портфель у своих ног и показал белоснежный рукав за пластиковым пакетом. Запах ещё больше распространился в воздухе.

— Милые расширяющие чары, — заметила Гермиона, заглядывая внутрь. Рядом с пачкой рубашек лежал корешок книги, и она прищурилась. — Это что, новый роман «Западная башня»?! — Она смотрела на него с открытым ртом. — Откуда он у тебя?

— Заглянул в «Флориш и Блоттс» после прачечной.

— Но он выйдет только в субботу! У меня дата отмечена в календаре!

— Думаю, Лафит вчера вечером проводила там мероприятие, так что у них появились ранние экземпляры. Книга подписана, во всяком случае. — Драко достал книгу и протянул её Гермионе. Она с нетерпением пролистала титульные страницы. Пятая и последняя часть серии фэнтези «Западная башня» Моргейн Лафит, она ждала выхода этих книг три года. Не понимая, что творит, Гермиона начала читать первую страницу.

— Да! — прошипела она, размахивая кулаком. — Я знала, что Саяна не умерла!

Рядом с ней послышалось негромкое хихиканье, и она вздрогнула.

— О! Извини, — произнесла Гермиона, захлопнув книгу и отпихнув её обратно к Малфою, который смотрел на неё поверх стакана с виски.

— Валяй, Грейнджер. Во что бы то ни стало.

— Нет, извини. Я просто переволновалась. — Гермиона подняла бокал с вином. — Это же вечеринка. Мы общаемся. — Она отсалютовала ему.

— Действительно. Тебе нравится Лафит, да? — Он жестом указал на книгу.

— Она мой любимый не маггловский автор.

— И мой тоже. А кто твой любимый маггловский автор?

— Джейн Остин.

— Почему я не удивлён.

Малфой положил подбородок на руку.

— Ты читал Остин? — Гермиона была почти уверена в ответе на этот вопрос.

— Главные произведения.

— Они все главные… Подожди, что? Ты… — Гермиона быстро моргнула.

— «Гордость и предубеждение», — Малфой поднял длинный палец. — «Чувство и чувствительность»{?}[ «Чувство и чувствительность» (англ. Sense and Sensibility) — роман английской писательницы Джейн Остин. Первое изданное произведение писательницы было опубликовано в 1811 году под псевдонимом некая Леди.], — он поднял другой. — И «Доводы рассудка»{?}[ «До́воды рассу́дка» (англ. Persuasion) — роман Джейн Остин, написанный в 1816 году и опубликованный посмертно под одной обложкой с «Нортенгерским аббатством».]. — Он помахал тремя пальцами перед шокированным лицом Гермионы.

Девушка просто вытаращилась на него, а он вскинул брови и сделал ещё один глоток своего напитка.

— Ну, и какая книга тебе понравилась больше всего? — спросила она. — Если они тебе понравились, то есть.

— Они мне понравились. Но «Убеждение» — лучше всех.

Гермиона продолжала смотреть на него, отчаянно пытаясь усвоить полученные сведения и подавить то, что они с ней творили.

— У меня свои ассоциации с этой книгой, — наконец произнёс он.

— О. О. Конечно.

Гермиона положила руки на стол. Она представляла, как ему трудно осознавать, что другие заставляли его совершать ужасные поступки.

— А у тебя? — Он пошевелился и умозрительно посмотрел на неё.

— Что у меня?

Когда он успел расстегнуть воротник своей рубашки?

— Джейн Остин? Твоя любимая книга?

Гермиона оторвала взгляд от его горла и глотнула вина.

— «Гордость и предубеждение». — Она махнула рукой. — С шестнадцати лет.

— «Мое хорошее мнение, однажды потерянное, потеряно навсегда». Суровая штука. — Глаза Малфоя сверкнули, и Гермиона чуть не выплюнула своё вино. Неужели он только что процитировал ей мистера Дарси? В её сознании, как комичная приливная волна, поднялось видение её теории в отношении Малфоя и Дарси, которую она объясняла Пенелопе в пабе прошлой ночью, и Гермиона попыталась влить ещё немного вина в горло, чтобы избавиться от этого, но вместо этого втянула его прямо в дыхательные пути, что привело к незамедлительному и сильному приступу кашля.

Малфой похлопал её по спине (его рука была тёплой) и налил ей стакан воды из стоящего рядом кувшина.

Гермиона с благодарностью выпила.

— Прошу прощения, — вздохнула она, оглядывая стол. Почти все ушли. Остались только Эйприл, Форрест и Энтони на другом конце стола. Эйприл заметила взгляд Гермионы и незаметно подмигнула ей, затем схватила Форреста за руку и начала что-то лепетать, при этом активно жестикулируя. Энтони начал смеяться, и они снова пустились в рассуждения.

Гермиона обернулась к Малфою. Он опустил глаза, и слабый свет паба блестел в его волосах. У неё возникло сильнейшее желание дотронуться до него. Боже, Гермиона! Она заставила свою руку (которая уже тянулась к нему) упасть на колени и открыла рот, чтобы сказать что-то о завершении вечера, когда он вновь развернулся к ней.

Какое-то время они просто смотрели друг на друга. Малфой, казалось, хотел что-то спросить, а Гермиона пыталась не замечать, что все моменты, в которых она находила его привлекательным, притягательным, казалось, соединились воедино прямо сейчас.

И разве не забавно, что он по-прежнему оставался здесь, рядом с ней, разговаривал с ней весь вечер?

Он зажал нижнюю губу между зубами и нахмурился. Она впилась ногтями в бедро.

Проклятое. Вино.

Как раз в этот момент из бара донеслась бурная волна смеха. Малфой прервал их зрительный контакт, оглянулся через плечо, осушая виски. Барменша мгновенно оказалась у его локтя, чтобы спросить, не хочет ли он ещё. Малфой с благодарностью согласился, а затем снова повернулся к Гермионе, его лицо стало заметно светлее.

— Итак, Грейнджер, — слегка натянуто проговорил он. — Если ты так успешно справляешься с работой в Отделе магических существ, зачем переходить в Отдел тайн?

Гермиона прогнала из головы туман, в котором пребывала. В любом случае, чары, казалось, разрушились. И это было хорошо. Верно?

— Я никогда не говорила, что…

Он приподнял бровь.

— Ладно, хорошо, — сказала она. — Я собираюсь получить должность Невыразимого IV уровня.

— Я так и думал, но почему?

— Наверное, я чувствую, что достигла всего, чего хотела в «Существах»? Кроме того, у меня появились некоторые долгосрочные цели, и пришло время сделать следующий шаг к ним.

— Министр магии однажды?

— Возможно. — Гермиона пожала плечами, и Малфой кивнул.

— Впрочем, работа Невыразимцев тяжела для людей. Я слышал, что иногда её сравнивают с работой под прикрытием, — сказал он. — Долгие часы вдали от дома и семьи.

— Знаю, и я обдумывала этот вариант, но уверена, что опыт того стоит.

С другого конца стола раздался очередной громкий взрыв смеха, и Гермиона повернулась на него. Энтони, по всей видимости, старался произвести впечатление, накрыв голову салфеткой.

— И, э, Уизли поддерживает тебя?

Малфой говорил тихо, но Гермиона обернулась.

— Что? — На секунду она растерялась. — Рон?

Малфой как бы пожал плечами и одновременно кивнул, выглядя так, будто эта тема причиняла ему боль.

— О. — Неужели он не знал? Разве не все знали? — Мы расстались. В январе. Теперь я живу одна. — Гермиона не понимала, почему, сказав это, почувствовала себя значимой. И почему Малфой застыл с самым странным выражением лица.

Он моргнул и покачал головой.

— Чёрт, Грейнджер. Прости меня.

— Не стоит. Это было необходимо. Тяжело, но необходимо.

— Но вы прожили вместе много лет, много… всего. У тебя всё хорошо?

— Да, вообще-то замечательно. — Гермиона покрутила свой бокал с вином, затем выдавила из себя улыбку. — Я хожу на очень классные курсы.

Малфой фыркнул от смеха, на его лице появилось чрезвычайно очаровательное выражение довольного удивления.

— Да ну?

— Учитель немного зануда, но в целом, пока что впечатления неплохие.

Он наклонил голову.

— А ты? Ты оправился после… — Гермиона развела руками, не понимая, почему она не может произнести слово «развод» и какого чёрта она вообще задаёт этот вопрос. Списать это на вежливость и выпитое вино? Конечно.

Его брови взлетели вверх.

— Моего развода? — Гермиона кивнула. — О да, с тех пор много воды утекло.

Он откинулся назад, бросив на неё взгляд, граничащий с беспокойством, затем опустил глаза на свой напиток, длинными пальцами медленно вращая стакан на столе.

Какой-то демон озорства потянул Гермиону за язык.

— Следовало этого ожидать после того письма на прошлой неделе.

Малфой снова замер, а затем качнул головой в сторону своего виски. Гермиона слегка хихикнула и заметила, как в его глазах промелькнули серые отблески. Уголки его рта приподнялись.

— Ты бы упомянула об этом.

— Что?! — Гермиона уже открыто смеялась.

— Чертовски неловко. — Он сделал глубокий глоток, затем снова посмотрел на неё. — Нет, продолжай смеяться. Всё нормально, я уверен, что заслужил это.

Гермиона вытерла слезящийся глаз.

— Ну, полагаю, заслужил! Ты, наверное, что-то с ней сделал.

— Если быть абсолютно честным в своих намерениях и границах с самого начала, а затем не отказываться от них, это «что-то», то да, я что-то сделал.

Гермиона наклонила голову.

— Справедливо.

После того, что случилось с Роном, она стала больше ценить радикальную честность.

И теперь настала очередь Малфоя удивлённо смотреть на неё, а проницательный взгляд снова обратился к ней с неким оценивающим блеском. Гермиона скорчила ему гримасу, и он разразился негромким смехом. Они выпили, и Гермиона снова подумала о том, что пора вставать и убираться отсюда, пока ночь не стала совсем уж сюрреалистичной. Или прежде, чем у неё появится соблазн совершить… что-нибудь.

Но он снова опередил её.

— Грейнджер? — Малфой положил подбородок на руку и уставился в мерцающее пламя одной из многочисленных свечей, украшавших длинный стол. — Кажется, наши друзья встречаются.

— О Боже, конечно! Почему мы до сих пор не говорили об этом?

— Ну, мы никогда особо не общались.

Он пристально посмотрел на неё, и по её шее пробежал жар.

Она начала болтать, чтобы скрыть эмоции.

— Правда, но это так странно, не так ли? Пенни и Блейз? Что за чудеса? Противоположности притягиваются и так далее, наверное.

— Именно. — Он вернулся к своему виски.

— Но она кажется очень счастливой. Другой.

— Да?

— С тех пор, как я познакомилась с ней, она была вроде… — Гермиона взмахнула руками, — порхающей бабочки. Перелетала от цветка к цветку и никогда не задерживалась на одном месте слишком долго.

— Неплохо сказано.

— Малфой! — Она рассмеялась и шлёпнула его по руке, но тут же поняла, что натворила. Её ладонь метнулась ко рту. — О боже. Мне жаль. — Она нарочито аккуратно положила салфетку на бокал с вином.

Но он снова улыбнулся.

— Нет, пожалуйста. Брось, Грейнджер. В наши дни никто не удосуживается бить меня.

Она засмеялась. По-настоящему рассмеялась. Таким смехом, который и не пыталась сдержать. Он наблюдал за ней, его губы были приподняты, но глаза оставались тёмными.

Гермиона постаралась взять себя в руки.

— В любом случае, я пыталась сказать, что никогда не видела, чтобы она была так счастлива с кем-то.

— То же самое и с ним. Но я бы не назвал его бабочкой. Скорее он акула.

Гермиона фыркнула.

Малфой откинулся назад и облокотился на стол, оглядывая теперь уже гораздо более тихий паб. Гермиона попыталась не таращиться на его предплечья и потерпела неудачу.

— Но он выглядит счастливым, — заметил он. — Вполне счастливым. Так что, возможно, скоро мы будем вынуждены общаться. Э-э, общаться больше.

— Хорошо, что мы потренировались. — Боже, почему это прозвучало так низко и гортанно? Гермиона моргнула, а Малфой, который, казалось, собирался что-то произнести, остановился. Его нижняя челюсть покраснела.

В этот интересный момент Энтони крикнул через весь стол, что хотел бы взять карри. Эйприл попыталась его заткнуть, но он не унимался, и Гермиона восприняла это как сигнал, чтобы выпрямиться и потянуться за сумкой.

— Я не голодна, но пройдусь с тобой до точки аппарации, — предложила она.

— Отпад! — Энтони пошатываясь поднялся. — Эйприл? Форрест? Драко?

— Мы живём над пабом, так что лучше пойдём домой.

Форрест обнял Эйприл за плечи.

Она кивнула.

— Я измотана. Мне нужно лечь спать.

Гермиона почувствовала, как Малфой встал рядом с ней, и напряглась в ожидании его ответа.

— Я пройдусь с тобой и Грейнджер, Голдштейн. — Он сказал это тихо, потянувшись за своим пальто.

По коже Гермионы пробежала дрожь, и она безжалостно подавила её. Проклятое вино. Она бы первой сбежала домой, если бы это её убило.

========== Глава 9 ==========

Влажный плащ Драко затрещал на его икрах, когда он ускорился и пикировал. Малфой едва мог разглядеть место, куда по дуге устремился квоффл после броска Блейза, но если бы он только смог набрать скорость, то успел бы поймать мяч до того, как тот унесётся по спирали.

Драко вытянулся на метле и ощутил, как ветер проносится мимо него всё стремительнее и стремительнее. В решающий момент он потянулся и почувствовал, как кожа мяча коснулась кончиков его пальцев, а затем осела на ладони. Он с триумфом завершил манёвр, повернулся и помчался к другой стороне поля, а зелень травы и тёмно-серое небо размывались вокруг. Через несколько секунд он приблизился к воротам так близко, что смог завести руку назад и бросить квоффл. Малфой с удовлетворением наблюдал, выпятив грудь, как тускло-красный мяч пролетел через среднее кольцо.

— Отлично! — раздался позади Драко крик Блейза, который не был слышен дальше поля для квиддича.

Драко обернулся.

— Это был отвратительный грёбаный бросок!

— Не за что. — Блейз остановился, на его лице появилась ухмылка. — Кажется, темнеет.

Он посмотрел на посеревшее небо.

— Да, давай зайдём. Я промок насквозь.

Драко задрал тяжёлый подол плаща и проследил, как с него капает вода.

Они помчались обратно через общественное поле к раздевалкам, проносясь и ныряя друг вокруг друга в сумерках. Было холодно, и темнота быстро сгущалась — близился ноябрь.

— У тебя есть время на сауну? — спросил Блейз.

— Да. После такого она мне чертовски нужна.

Драко вытер рукавом мокрое лицо, когда они остановились возле приземистого белого здания раздевалки, окна которой светились тусклым светом. Они вошли внутрь, уже стряхивая с себя плащи, и после блаженно горячего душа Драко открыл дверь в маленькую сауну, отделанную кедром, и застал там Блейза, лежащего на одной из скамеек и завёрнутого в полотенце, с влажной тряпкой на лице. Драко со вздохом сел на другую скамью, откинулся назад и вдохнул горячий, слегка ароматизированный воздух, позволяя теплу проникать в мышцы и кости. Им повезло, что поле и помещения сегодня были пустынны. Очевидно, никто больше не захотел рисковать из-за дерьмовой погоды.

— Возможно, это была наша последняя вылазка в этом сезоне, — пробормотал Блейз из-под полотенца.

— Надеюсь, что нет. Я не против холода, лишь бы было сухо.

— В это время года начинает казаться, что сухой погоды больше никогда не будет.

Драко хмыкнул и глубоко вздохнул, в очередной раз наслаждаясь горячими потоками воздуха, дующими с каменной решётки в углу. Он позволил себе расслабиться, опустился на скамейку и закрыл глаза.

— Есть планы на выходные? — спросил он через минуту. — Как насчёт воскресного обеда в поместье? Нарцисса хочет тебя видеть.

И Драко очень не хотелось снова оставаться с ней один на один.

— Можно. Только не слишком рано. Субботу я проведу с Пенни.

— Ах.

— Угу.

— Ну, ты знаешь мою маму. Обед состоится в час дня.

— Меня устраивает.

— Отлично. Я оставлю камин открытым. — Драко пошевелился, вытягивая ноги. — Большие планы на субботу? — спросил он. — Опять намечаются блистательные поездки по европейским столицам?

Ему нравилось подшучивать над Блейзом за излишне серьёзный подход к первому свиданию с Пенелопой.

— Ха-ха, нет. Она хочет сводить меня на антикварную ярмарку в Сассексе! — Драко представил, как Блейз скривил губы во время своей речи. — Никогда не понимал привлекательности покупки чужого старья.

— Гораздо менее вульгарно унаследовать его.

— Отвали, ты понял, о чём я. — Блейз показал грубый и вальяжный жест в сторону Драко.

— А я нахожу антикварные ярмарки очаровательными. Особенно маггловские. Пытаюсь понять, для чего все эти штуки и предметы.

Блейз стянул полотенце с лица и огляделся.

— Кто ты такой и что ты сделал с Драко Малфоем?

— Я вырос и изменился, — сострил Драко. — Тем не менее, мои соболезнования тебе. Хотя мне приятно видеть, как ты развиваешься и находишь новые интересы.

— Женщина обвела меня вокруг пальца, — хмыкнул Блейз, но в его голосе звучало удовлетворение. — Она такая яркая. Страстная натура. Не могу не согласиться.

Драко издал звук одобрения. Яркая. Страстная. И тут его мысли снова вернулись к вечеру четверга. Как и сотни раз с тех пор. Замечания Грейнджер о Пенелопе и Блейзе, её выражение лица, когда она открыла его книгу. Голос и глаза, когда она говорила о своей работе. Она так отличалась от женщин, которых он обычно…

Драко глубоко вздохнул. Но они не были… Они не были такими. Несмотря на некоторую оттепель. Несмотря на то, что она больше не встречалась с Уизли, что, кстати, стало ещё одним фактом, который тревожно часто проносился в его голове в течение последних пяти дней. «Теперь я живу одна», — призналась Грейнджер. Драко откинул голову назад и снова закрыл глаза, желание не думать о ней улетучилось с очередным порывом тёплого воздуха от нагретых камней в углу.

Он не смог остаться в стороне той ночью, несмотря на тщательно продуманные решения и обоснованные доводы. Нет, его ноги продолжали двигаться к пабу, к месту рядом с ней, чёрт возьми. И после паба (после того довольно губительного разговора) он отправился с ней к точке аппарации, а Голдштейн шёл рядом и вёл себя невероятно глупо. Заставляя её смеяться и дурачиться, отчего по её щекам струились слёзы. В какой-то момент она вцепилась в руку Драко.

Он не возражал.

Он не возражал ни против чего из этого. «Не возражал» — это вообще-то синоним «наслаждался этим больше, нежели всем остальным за долгое время».

Её великолепное лицо в мерцающем свете свечей. То, как она дразнила его, и ему это нравилось. Игривый шлепок по его руке. Она сказала, что от него приятно пахнет. И ей понравились его занятия.

Он мог бы говорить с ней часами.

Чертовски. Блять. Тревожно. Он ударился головой о стену.

Голдштейн настоял на том, чтобы она аппарировала первой, и поэтому, по крайней мере, не возникло неловких метаний в конце вечера, но всё равно происходящее вызывало нервозность. Начиная с её появления в классе и заканчивая последними словами в пабе. «Хорошо, что мы потренировались». Она произнесла это с вызовом, чёрт возьми, глядя на него из-под ресниц, наклонив подбородок, отчего вся кровь покинула мозг Драко и прилила прямо к его члену.

Что бы он сделал, если бы они остались наедине? Потянулся бы и провёл большим пальцем по её ягодным губам? Запустил бы руку в её волосы? Откинул бы её голову назад и целовал бы до тех пор, пока у них обоих не перехватило бы дыхание?

Он думал об этом.

Чёрт побери, он хотел этого.

Но хотела ли она его?

Конечно, нет.

А может быть?

Проклятье. Твою мать.

— Я не знал, что Грейнджер и Уизли расстались. — Драко проболтался и швырнул слова, как бомбарду, в тишину, установившуюся в сауне.

— Не знал? Вроде бы я упоминал об этом.

— Нет.

— О. Ну, это произошло давно. В начале этого года.

Блейз огляделся, его взгляд казался немного резким. Драко попытался придать своему лицу незаинтересованное выражение, притвориться, что он не размышлял над этим обрывком информации почти постоянно, перебирая его, как горячий камень в руке.

— Уизли изменял ей с какой-то молоденькой девчонкой, с которой сейчас живёт. Ей лет девятнадцать-двадцать. — В голосе Блейза ясно слышалось презрение. — Очевидно, это продолжалось какое-то время. Он скрывал её от Грейнджер до такой степени, что вёл двойную жизнь. Пенни была так зла, никогда не видел её такой. Думаю, Грейнджер пришлось нелегко.

— Что? — Драко наклонился вперёд, его напускная незаинтересованность улетучилась. — Что за ебаный ублюдок.

— И правда.

— Он прыгнул выше головы… — Боги, он был уверен, что это нежная детская сказка о расставании влюблённых. Но это было ужасно. Он вспомнил лицо Грейнджер: «Это было необходимо. Тяжело, но необходимо». Чёрт, ему захотелось ударить Уизли.

Блейз приподнялся на локте, и его взгляд сделался очень пристальным. Драко старался сохранять спокойствие, но его переполняли различные эмоции, главными из которых были неверие, беспокойство за Грейнджер и презрение к этому никчёмному куску…

— Чёртов трус. — Драко покачал головой. — После всего пережитого. Они были практически женаты.

Блейз продолжал внимательно смотреть на него.

— Я знаю. Совершенно идиотский поступок. По словам Пенни, это внесло большой разлад в их дружескую компанию. Поттер не разговаривал с Уизли с тех пор, как это случилось.

— Хорошо. — Драко снова представил, как бьёт Уизли. Рукой с перстнем. Приятный хруст кулака о кость. Он опустил глаза и сжал пальцы.

— Думал, ты заметишь. Ты работаешь с ними обоими.

— Я работаю с Поттером. Уизли в криминалистике. Я никогда его не вижу. — В основном по собственному желанию. Хотя теперь… Теперь, возможно, Драко найдёт оправдание.

— Ты сильно переживаешь по этому поводу.

— Ну… Она учится в моём классе.

— Знаю. — Блейз выразительно поднял бровь.

Драко почувствовал, что его лицо пылает. Он накрыл его прохладной тканью.

— Кстати, об Уизли, Тео тоже доставал тебя по поводу вечеринки?

— Да, чёрт возьми.

Драко представил, как Блейз закатывает глаза, откидываясь назад.

— Он собирается это как-то устроить. Хочет, чтобы я пригласил Грейнджер, чтобы она привела Уизли, которым он увлечён.

— Укротитель драконов, верно? Интересно, они с Грейнджер остались друзьями после всего, что произошло?

— Надеюсь, они не отказались от неё! Только потому, что… — Драко почувствовал, как в его груди поднимается новая волна чего-то. «Теперь я живу одна». Разве её родители не уехали в Австралию во время войны? И она была единственным ребёнком, как и он. Она тоже одинока? Хотя… «Я хожу на очень классные курсы», — сказала она, почти дразнясь, но он понял, что она говорила серьёзно.

Может быть, он тоже стал для неё светлым пятном.

— Да. — Блейз побарабанил пальцами по скамейке. — Ты знаешь, Пенни считает, что ты должен…

— Что? — Это прозвучало громче, чем Драко намеревался.

— Пригласить её на свидание.

— Грейнджер? — Драко был рад, что ткань по-прежнему закрывает его лицо. Пенелопа что-то знала?

— Да.

Драко постарался говорить очень безразличным тоном, отгоняя все чувства, которые роились в его голове последние несколько минут.

— Какая безумная идея. Не думаю, что мы подходим друг другу.

Наступила пауза, и Драко постарался не шевелиться.

— Я так и сказал, — проговорил Блейз после долгой паузы, и Драко действительно не мог понять, почему его затрясло от обиды.

— Так ты собираешься действовать? — Блейз зевнул, садясь.

— Действовать? Пригласить её на свидание? — Проклятье, он с трудом мог себе это представить.

— Пригласи её на вечеринку Тео.

— О, ах, я не уверен. — Такая перспектива пугала чуть меньше, чем та, которую он только что представлял, но всё равно тревожила. Сможет ли он выдать это за обыкновенное дружеское приглашение? Или это будет выглядеть как нечто большее? Несмотря на то, что в последнее время его воображение не давало ему покоя, ему казалось, что это мост, который не стоит переходить.

Грейнджер была одинока. Грейнджер была великолепна. И более того, она была интересной, захватывающей.

Но она оставалась Гермионой Грейнджер.

Драко провёл рукой по волосам. Боги, неужели он сходит с ума? Он не мог вспомнить, когда в последний раз женщина так его заводила. По сравнению с Моник, к которой он подкатил в кафе в Марэ{?}[Маре — модный район, расположенный в IV округе Парижа. В нем есть множество бутиков, галерей и гей-баров. Раньше в этом месте находился еврейский квартал, поэтому здесь также встречаются кошерные рестораны.]во вторник, а в четверг уже переспал с ней. Никакой нервозности, никаких колебаний, никаких сложностей.

Ну, если не считать проблемы с громовещателем.

— Не затягивай с этим, а то Тео возьмёт дело в свои руки. Он говорил об этом, когда я виделся с ним на прошлой неделе.

— М-м-м.

Кстати, о пугающих перспективах.

— Верно. Мне пора идти, приятель. — Блейз встал. — Ужин с мамой сегодня вечером.

— Передавай ей привет. — Драко попытался вытащить себя из пучины поистине тревожных мыслей, в которую он попал.

— Она тоже хотела бы тебя увидеть. Может быть, на следующей неделе?

— Это будет справедливо.

— Отлично. В пятницу в семь?

— Я запишу это в ежедневник.

Блейз махнул рукой, проходя через дверной проём, и Драко снова опустил ткань на лицо. Он слышал шаги Блейза, открывающего свой шкафчик и одевающегося, стук рукоятки его метлы по полу, когда он выходил, звук захлопнувшейся двери и, наконец, полную тишину абсолютно пустого здания.

Драко откинул голову к стене и глубоко вдохнул нагретый воздух. Ещё несколько минут в тепле, а потом он тоже отправится домой. Домой, в свою пустую квартиру. Он опустился на спину и лег на скамейку, как Блейз раньше. Горячие деревянные доски прижались к его спине и впились в кожу, расслабляя напряжённые мышцы и вырывая из горла вздох. Драко прикрыл глаза, положив ладони на грудь и живот.

Какие упражнения выполняла Грейнджер? Должно быть, что-то. Нельзя так выглядеть в этих обтягивающих маггловских вещах без особых усилий. Она поднималась по лестницам или бегала? Плавала? Носила ли она леггинсы по дому? В квартире она жила одна, без Уизли. И вообще без партнёра. Он был уверен, что в её квартире чисто и всё завалено книгами. Возможно, там тепло и уютно по-гриффиндорски. Не то, что его скудное пространство. У неё и подушки, и растения. Лампы, ковры и маггловские снимки в рамочках. Большая, мягкая кровать с разноцветным одеялом. Может быть, сейчас она лежала на ней, на животе, скрестив ноги в воздухе за спиной, и листала книгу «Западная башня». Её идеальная круглая попка в мягких обтягивающих брюках. Её длинные ноги и изящный изгиб талии. Волосы убраны вверх, но вьющиеся — не гладкие, как в тот вечер, а собранные в пучок, от которого исходил пьянящий аромат. Шея откинута, так что он мог видеть её, мягко изогнутую дугой, когда она смотрела вниз на страницу и сжимала полную нижнюю губу между зубами.

Дыхание Драко участилось, и почти бессознательно его рука скользнула вниз по животу.

Он подошёл бы к ней сзади, мгновение понаблюдал за ней, а затем провёл бы рукой по её ноге. Ладонью коснулся бы икры и провёл вверх от задней части колена, пока не добрался бы до соединения задницы и бедра. Он прижался бы к её заднице, провёл по ней рукой, сжал. Она повернулась бы в насмешливом раздражении, но с зачатками соблазнительной улыбки на полных губах ягодного цвета. Он перехватил бы их и протянул руку к её животу, обхватил бы его и нежно притянул девушку к себе, дразня губы своим языком, чувствуя, как она откликается на его ласки. Затем он медленно двинулся бы вдоль её тела, пока не оказался бы между её жаждущих ног, обхвативших его бёдра и притянувших его к себе, ближе к её теплу и мягкости, забыв о книге. Он скользнул бы одной рукой к её запястьям и сжал бы их над её головой. Другой рукой он залез бы под облегающую маггловскую рубашку, задирая её всё выше и выше, пока не увидел бы нижний изгиб её сладостно округлых сисек.

Пальцы Драко вцепились в полотенце, проникая под него. Он был так твёрд, что его дыхание перехватило от резкого вздоха, когда он прикоснулся к себе.

Она бы тоже задыхалась. Когда он поднял бы её топик и опустил рот к соскам. Насыщенные розовые и упругие соски — он бы посасывал и крутил их, пока она не начинала выкрикивать его имя, зарываясь пальцами в его волосы. Он впился бы зубами в её губы, и она вскрикнула бы. Её ноги плотнее обхватывали бы его, притягивая к своей горячей плоти, которая пульсировала, таяла напротив его твёрдого тела…

Драко оттолкнулся бёдрами от скамьи, проводя большим пальцем по кончику своего изнывающего члена.

Она судорожно попыталась бы снять брюки. Толкалась, пока он помогал ей, хваталась за его задницу, умоляя его погрузить свой дрожащий, твёрдый член в её горячее, скользкое влагалище. Он хотел заставить её ждать, дразнить её, но не смог бы сопротивляться, поэтому просто сдался бы и трахнул её. Медленно и горячо, затем быстро и неистово, входя и выходя, снова и снова, уткнувшись лицом в её шею, а она запрокидывала бы голову и кричала: «Драко!».

— Блять! — Вопль Драко эхом прокатился по крошечной сауне, когда он кончил, да так сильно, что приподнялся со скамьи. — Твою мать, — повторил он тише, морщась. Он прислушался, не слышно ли звуков, немного досадуя на себя. Но никого не было, и Драко опустился обратно, вытирая тканью живот и грудь. Он тяжело дышал, но его сознание плавало в пограничном состоянии, в которое не проникали никакие мысли. Только впечатления и медленно угасающие ощущения. Он позволил им остаться там на мгновение, совершенно оцепенев от силы того, что только что произошло.

Сколько это заняло? Тридцать секунд?

— Чёрт, — снова произнёс он, ударившись головой о скамейку.

Дело плохо.

Совсем плохо.

Этого не должно было случиться.

***Пятое занятие

Гермиона, спотыкаясь, спустилась по последним ступенькам в атриум учебного корпуса и быстро прошла через мрачный интерьер, наматывая на шею шерстяной шарф кремового цвета. Сегодня было холодно — морозно, и она решила, что прогуляется до дома пешком. Нужно выплеснуть немного беспокойной энергии, которая, казалось, клокотала у неё под кожей. Может быть, она остановится и купит что-нибудь на вынос вместо унылого консервированного супа, который она намеревалась съесть на ужин. Почему бы и нет? Сегодня не планируется встреча в пабе. Никаких ужинов с друзьями.

Никаких возбуждающих встреч, способных оставить её взвинченной и раздражённой на всю неделю.

Покачав головой, Гермиона дёрнула дверь наружу. Не то чтобы ей стоило беспокоиться. Сегодня вечером Малфой не проявил ни капли дружелюбия. Не было и намёка на то, что произошло на прошлой неделе в пабе, — ни самых неприятных моментов её поведения, ни их пьянящего разговора, ни совместного смеха. Ни его реакции, когда она сказала ему, что они с Роном расстались. Неужели он и в самом деле не знал? Этот вопрос не давал ей покоя всю неделю. Возникая в неожиданные моменты — на скучной встрече или в метро — он вызывал у неё целый каскад мыслей, которые, казалось, неизбежно заводили её в бездыханные, тревожные дали. Из которых она выбиралась с трудом, испуганно озираясь по сторонам, словно кто-нибудь мог подсмотреть её мысли о чёртовом Драко Малфое.

Но сегодня вечером он держался деловито, как холодный ноябрьский воздух. И Гермиона, которая после долгих раздумий о том, как поступить с этим… делом, решила, что лучше всего будет последовать его примеру, и заставила себя вести себя так же. Она мгновенно прочитала его невозмутимое выражение лица и отсутствие зрительного контакта и настроилась на такое же спокойствие. Она в меру прислушивалась и присматривалась, делала заметки и бесстрастно подражала движениям палочки. Она не позволяла себе искать его, даже когда Джоан-бабушка сравнила приступы головокружения с «дурнотой, как у Джейн Остин». Нет, Гермиона не отрывала глаз от своих записей и совсем не предавалась воспоминаниям о том, как Драко Малфой цитировал ей мистера Дарси.

Прошлая неделя явно выдалась нестандартной. Они оба немного выпили (ну, в её случае больше, чем немного) и были… брошены… брошены вместе. Они сделали всё возможное, чтобы скоротать вечер, и всё закончилось хорошо. Ничего необычного. На самом деле, теперь они знали друг друга немного лучше и показали, что могут проявлять радушие. Что было полезно, учитывая всю эту историю с Пенелопой и Блейзом.

Ничего более. Очевидно.

Так почему же в её душе поселилось чувство разочарования? Гермиона остановилась на вершине лестницы, ведущей на улицу, и вздохнула. Разочарование, когда Малфой пришёл в ровно в шесть часов (снова в сером пальто, блин) и сразу же приступил к лекции, не оставляя времени на болтовню. И когда он закончил урок, ни разу не взглянув в её сторону. Когда он вообще не заметил и не прокомментировал её практическую работу над заклинаниями, сказав лишь: «Продолжайте в том же духе», — и кивнув Энтони, когда проходил мимо них, направляясь помочь другому студенту. Разочарование, когда он собрал свои вещи, бросив короткое: «Увидимся на следующей неделе, класс», и направился к двери, как только часы пробили половину седьмого.

Она не должна была разочаровываться, она должна была испытывать облегчение от того, что не произошло ничего постыдного из-за её чрезмерной фамильярности на прошлой неделе. Говорить о том, как от него пахнет, копаться в его сумке, ударить его, боже правый! Гермиона приложила пальцы ко лбу и начала спускаться по ступенькам. То, что он держался холодно и отстранённо, было даже милосердно.

Надо просто дать ему время успокоиться, и вскоре они смогут притвориться, что ничего не произошло.

Она натянула пальто поплотнее, как только её зашнурованные ботинки ступили на тротуар. Сегодня она оделась полностью по-маггловски — джинсы и джемпер, чему была рада, так как стоял жуткий холод. Дыхание вырвалось облачком, и она тяжело вздохнула, прежде чем повернуть в направлении своей квартиры, опустив голову и ускорив шаг.

Но как только она прошла мимо уличного фонаря, напротив него выпрямилась высокая фигура и раздался отчётливый голос.

— Привет, Грейнджер.

Гермиона замерла, повернув голову в сторону света.

Фигура томно подняла руку, зажав между длинными пальцами сигарету в держателе. Из её кончика вырывалась струйка дыма.

Гермиона моргнула.

— Я вас знаю?

Фигура шагнула на свет и материализовалась в стройного темноволосого мужчину с удивительным, почти кошачьим лицом. Он был одет потрясающе — в твидовый костюм и поло. На его плечах висело пальто с меховой отделкой, которое ничуть не уступало пальто Малфоя.

— Я Тео. — Он пожал плечами, но из-за его акцента получилось скорее «Тайо».

И тут Гермиона узнала его. Тео Нотт, конечно же. В школе он выглядел куда более прилизанным, но эти тёмные голубые глаза и изогнутый рот остались прежними.

Гермиона сузила глаза и окинула его взглядом.

— У вас у всех есть какой-то особый подход к изготовителю красивых пальто?

Он перестал возиться со своим портсигаром и разразился смехом, искривив рот в полуулыбке.

— Это всего лишь Савиль Роу, Грейнджер.

— Так по-маггловски с твоей стороны.

— Меня это не беспокоит.

Тео стряхнул кусочек табака со своего языка. Он и вправду поражал, его волосы были зачесаны назад в стиле кинозвезды 1930-х годов. Возможно, он даже пользовался тушью и — Гермиона прищурилась — подводкой для глаз?

Что он делал здесь, ждал Малфоя? Она знала, что они дружили. Но Малфой уже ушёл. И Гермиона не была уверена, что хочет оказаться между ними. Что-то в энергетике Тео подсказывало ей, что ей будет не очень комфортно.

Она наклонила голову и начала переставлять ноги.

— Ну, спокойной ночи, наверное. Рада была тебя видеть.

Она начала уходить, но Тео протянул руку, схватив её за плечо.

— Мне нужно твоё присутствие, — сказал он. — На вечеринке в следующую субботу.

— Зачем? — Гермиона выпалила первое, что пришло ей в голову, испытывая недоумение, отразившееся на её лице.

— Немного невежливо спрашивать, не находишь?

— Разве я обязана быть вежливой с тобой?

Он никогда не посылал ей чёртово письмо с извинениями.

— Трогательно. — Тео тихонько рассмеялся и прислонился плечом к фонарному столбу, как будто ему было утомительно стоять прямо. Он пытливо посмотрел на неё. — Ты мне нравишься. Придёшь?

Гермиона, глядя на его элегантную фигуру, поневоле заинтересовалась. Что это было? Кроме того, он ей тоже немного нравился. В его глазах искрилось веселье, какая-то игривость, вызывающая в ней что-то похожее. Она продолжала оценивающе разглядывать его.

— А если ты всё-таки придёшь, то приведёшь с собой старшего брата Уизли? — Глаза Тео заблестели, а брови вскинулись вверх.

— Билла?

— Боже, нет. Дракона. Чарли. Чарльз? Чак? — Тео покачал головой. — Нет, однозначно Чарли. — Он кивнул сам себе.

Ага. Чарли. Конечно. Гермиона сразу всё осознала. Чарли тоже был геем. И до глупости красив, холост, только что переехал обратно в Англию. Всё сходилось. Но где Тео мог его видеть? В той статье «Пророка»? Или они как-то встретились? Они, конечно, составили бы… интересную пару, если не сказать больше. Гермиона сделала быструю мысленную пометку, что завтра первым делом надо связаться с Чарли и договориться о встрече за кофе или обедом, чтобы выпытать у него информацию.

— Итак… — Тео начал что-то говорить, но остановился, сосредоточив взгляд поверх Гермионы.

— Этот человек тебя беспокоит? — Другой голос, более глубокий и вызывающий дрожь в позвоночнике Гермионы, раздался у неё за спиной.

— Да, — ответила она, слегка улыбнувшись Тео, а затем обернулась и заметила Малфоя, который только что вышел на свет, с нечитаемым выражением лица.

— Это так на него похоже, — заявил он, скрестив руки и повернувшись к Тео. — Что ты здесь делаешь? Ты сказал, что подойдёшь к точке аппарации.

— Я хотел поговорить с Грейнджер.

Малфой издал невнятный звук и нахмурился на Тео. Гермиона залюбовалась их противостоянием: Малфой напряжён, а Тео явно чем-то озабочен. Кроме того, это напоминало мини-показ мод: великолепные волосы Малфоя, освещённые светом, и скулы Тео, такие выразительные, что они создавали драматические тени на его лице. И пальто. Пальто были великолепны.

— Я пригласил её выпить в следующие выходные. — Тео глубоко затянулся сигаретой, как бы отвечая на немой вопрос Малфоя.

— Серьёзно? — Взгляд Малфоя обострился, и Тео принял ангельский вид. Или, по крайней мере, настолько ангельский, насколько может быть ангельским человек с дьявольской внешностью.

Гермиона почувствовала покалывание в пальцах и вспомнила о своём прежнем стремлении не оказаться в эпицентре того, что здесь происходило.

— Мне, эм, пора идти, — произнесла она, закидывая сумку повыше на плечо. — Спасибо за урок. — Она кивнула на Малфоя. — Было здорово. Опять же. Мне особенно понравился твой тезис о законе Рамо и его применении к психологическим заклинаниям.

Малфой, который не отрываясь смотрел на Тео, обратил внимание на её слова, и по его лицу промелькнуло то же выражение довольного удивления, что и на прошлой неделе.

— Правда? Э-э. У тебя получилось. Превосходно.

— Ммм-хмм. Весьма обоснованно. Я не задумывалась об этом раньше, но в этом есть большой смысл. — Гермиона кивнула и повернулась к Нотту. — Спокойной ночи… Тео. — Она посмотрела на него, и её губы поджались. — Было очень… волнительно… увидеть тебя. — Она склонила голову, и рот Тео искривился. Он быстро взглянул на Малфоя, который, как заметила Гермиона, по-прежнему наблюдал за ней, и его улыбка стала шире.

Она повернулась и помахала им обоим рукой, когда уходила.

— Спокойной ночи, Гермиона. — Голос Малфоя был низким, но как стрела устремился прямиком между её ног, заставляя сердце бешено колотиться. Её имя… она не думала, что он когда-нибудь произносил его раньше. Она замерла на месте, чуть не повернувшись, а её лицо запылало жаром.

— Ты мне нравишься, Грейнджер! — воскликнул Тео. — Пожалуйста, приходи на мою вечеринку. Она будет небольшой. Коктейли и настольные игры. За подробностями пришли мне сову. И обязательно приведи Уизли и кого захочешь. Ты ведь теперь одинока, да?

При этих словах Гермиона оглянулась через плечо и заметила у Тео настоящий носовой платок, которым он размахивал. Драко отодвинулся в тень, но она различила его пальцы в перчатках, медленно постукивающие по бедру.

Мерлин.

— Я подумаю об этом! — обратилась она к Тео, а затем ускорила шаг, пока не скрылась за углом.

***

Гермиона проснулась посреди ночи, её простыни пропитались потом, а одеяло запуталось вокруг ног.

Ей снился сон.

О нём.

— Гермиона. — Её имя его голосом. А он целовал её — глубоко, упоительно — его длинные пальцы, его руки, везде. Потом его рот, повсюду. Он целовал и сосал, пока его пальцы спускались ниже, а её спина выгибалась, она стонала его имя в ответ, зарываясь руками в его светлые волосы и толкая его вниз, пока его язык не заскользил по ней. Она задыхалась, напрягалась, а потом дышала ещё громче, как спусковой крючок, готовый вот-вот взорваться.

Бездумно она запустила руку в трусики и начала поглаживать, погружаясь в себя, заново переживая ощущения во сне, когда он вошёл в неё. Его голос звучал хрипловато, его член плотно прижимался к ней.

— Ты хочешь этого, Гермиона? Хочешь меня? Скажи это. Скажи.

Её имя его голосом.

— Да, да, — стонала она, — Пожалуйста, Драко. Пожалуйста.

Она уже сжималась, когда он погружался в неё снова и снова — самое изысканное ощущение. Точно так же она сжималась сейчас, испытывая волну за волной наслаждения, поднимаясь всё выше, прямо к потолку своей спальни, едва проснувшись, но дыша, как после бега, обливаясь обильным потом. Она потеряла рассудок.

— О боже, — задыхаясь, произнесла она, оглядываясь вокруг, словно находилась в чужом доме, а не в собственной спальне в четыре часа утра.

Она откинулась на подушки и отбросила со лба мокрые от пота волосы, бессмысленно уставившись в темноту.

— Боже мой!

Что, чёрт возьми, только что произошло?

Она закрыла глаза.

— О мой грёбаный бог.

========== Глава 10 ==========

— Собрать волосы или распустить их, Глотик? — Гермиона крутилась туда-сюда перед зеркалом в спальне, то убирая волосы с шеи, то распуская их. Кот недовольно уставился на неё с кровати, но не издал ни звука.

— От тебя нет никакого проку, — заявила она, бросив последний, критичный взгляд, а затем закрутила волосы в свободный пучок на макушке. Лучше продемонстрировать красивый воротник её пиджака. Она кивнула, затем распустила несколько локонов и нанесла макияж на глаза. Смоки-айс и тёмные тона с вкраплениями пыльного персикового, чтобы подчеркнуть насыщенный бронзовый оттенок бархата пиджака? Подойдёт.

Она поправила шёлковую ленту на талии и завязала бант на рукаве. Затем расстегнула манжету и подняла её вверх, после чего хмуро посмотрела на своё отражение и снова опустила её.

— Боже мой, почему я такая суматошная? — Отвернувшись от зеркала, Гермиона подняла свиток с чёрными краями, лежавший на комоде, и прочла витиеватый почерк. — «Богемный коктейльный шик», что, к чертям собачьим, это вообще значит? — пробормотала она, отбрасывая приглашение в сторону. Оно пришло несколько дней назад, отправленное большой совой с чёрными полосами, сразу после обеда с Чарли, после чего Гермиона отправила вежливое согласие Тео Нотту.

Она была удивлена, когда Чарли признался, что они с Тео действительно встречались, и ещё сильнее удивилась тому, как покраснело его лицо, когда она заговорила о Тео. Чарли не краснел.

— Он тебе нравится! — Гермиона с ухмылкой наклонилась над столиком их маленького кафе.

— Наверное, — ответил Чарли, безуспешно пытаясь подавить собственную ухмылку. — Я искал предлог, чтобы вернуться к… э-э-э… общению. Познакомился с ним во время обычного звонка, когда работал на горячей линии «Существ».

Гермиона уставилась на него, а он машинально потёр шею. Она бы поставила свою последнюю копейку на то, что звонок получился не совсем обычным.

— Зачем же тебе оправдываться? Не сомневаюсь, что он хотел бы тебя услышать.

Она представила себе сияющие глаза Тео той ночью.

— Не знаю. — Чарли пожал плечами. — Он немного другой, понимаешь? Я не был уверен, что ему интересна очередная… — Его лицо запылало красным цветом, напомнив Гермионе Рона. — И я был так занят переездом в Харрис, новой работой.

— Верно, как обстоят дела? — Гермиона любезно решила позволить разговору перетечь в сравнительно безопасную плоскость работы, о которой они болтали некоторое время, пока Чарли снова не заговорил о Тео, спросив с почти застенчивым видом, примет ли Гермиона его приглашение для них обоих.

Грейнджер согласилась, и вот теперь она здесь, борется с «Богемным коктейльным шиком». Она снова взглянула на себя в зеркало, потом на часы. Проклятье, Невилл появится меньше чем через пять минут. Она умоляла его присоединиться к ней после того, как Чарли предупредил её, что сегодня ему придётся задержаться на пару часов.

— Я ни за что не пойду туда одна, — пробормотала Гермиона, роясь в нескольких контейнерах и шкатулках, в которых хранилась коллекция бижутерии. Она подумывала о том, чтобы вообще не ходить на вечеринку, но между собственным любопытством и просьбой Чарли, она не могла устоять. И, конечно, Пенелопа и Блейз будут там. Но и Малфой тоже. И после того сна… и того, что она сделала в результате.

Гермиона закрыла глаза и несколько раз вздохнула, приговаривая в тишине своей спальни: «Нереально, совершенно безобидно».

Но после этого ей явно нужно было отвлечься, и она почувствовала облегчение, когда он отменил их шестое занятие в этот четверг из-за возникшего в последнюю минуту разногласия на работе.

Сегодня вечером она увидит его впервые с тех пор.

Гермиона с порывистым вздохом распахнула глаза, злясь на себя. Она вела себя нелепо. Он же не посмотрит на неё и не узнает. Кроме того, он наверняка приведёт кого-нибудь на вечеринку. Может быть, ей удастся лично познакомиться со знаменитой француженкой с громовещателем. Она фыркнула, проигнорировав приступ раздражения, вызванный этой мыслью, затем выбрала винтажное ожерелье со стразами и застегнула его на шее. Порывшись в вещах, она прикрепила к лацкану несколько старых армейских медалей с шёлковыми лентами, которые нашла на парижском блошином рынке.

— Достаточно богемно? — спросила она Живоглота, который вдруг обвился вокруг её лодыжек. — Осторожно, котик, ты оставишь на моих колготках шерсть, — она погладила свои обтянутые в чёрное ноги, почесала кота, затем выпрямилась и разгладила плиссированные шерстяные шорты. Она как раз обувалась в чёрные бархатные туфли, когда зажужжал камин и послышались шаги выходящего Невилла.

— Привет! — позвал он, и Гермиона пригласила его в спальню. Он появился в дверях и оглядел её с ног до головы. — Ну, разве ты не прекрасна?

— Думаешь? — Гермиона снова посмотрела через плечо в зеркало. — Дресс-код слишком расплывчатый. Я понятия не имею, будут ли люди носить коктейльные платья или кафтаны и гаремные шаровары.

— Дресс-код? — Невилл выглядел встревоженным.

— О нет, я не сказала тебе, потому что знала, что ты справишься. — Гермиона махнула рукой. Вопреки заявлениям Пенелопы об отсутствии чувства стиля у её друзей, Невилл увлекался модой и выглядел вполне презентабельно в твидовом костюме тонкого покроя с узким шарфом, повязанным на шее. — На самом деле, он очень красив. — Она потянула его к себе, чтобы он вместе с ней встал перед зеркалом. — Неплохо.

Невилл тяжело вздохнул и вскинул брови.

— Когда всё начнётся?

— Двадцать минут назад, что означает, что нам пора идти.

Вечеринки были единственным мероприятием, на которое Гермиона позволяла себе опаздывать, но она ненавидела появляться позже, чем через тридцать минут после начала.

— И кто же там будет? — Невилл направился на кухню, пока Гермиона металась по ней, проверяя координаты для трансгрессии на приглашении, убирая палочку в тонкий клатч и наполняя миску Живоглота кормом.

— Тео, конечно. Пенни и Блейз. Чарли, но придёт попозже. Полагаю, Малфой будет. Похоже, он знал о мероприятии, когда Тео пригласил меня.

Гермиона помрачнела и отогнала прочь образы высокой фигуры в тени.

Невилл снова поднял брови.

— Мало народу.

— О, возможно, их будет больше, я не знаю!

Гермиона накрасила губы своей любимой помадой, и тут её нервы снова всколыхнулись.

— Хочешь выпить чего-нибудь дрянного, чтобы расслабиться?

Невилл отправился на кухню и взял единственную бутылку спиртного, которую Гермиона хранила в квартире — Огдена, который Гарри принёс несколько месяцев назад и оставил.

— Это замечательная, мать её, идея. — Гермиона присоединилась к нему, потянувшись в буфет за двумя стаканами. — Льда? — спросила она через плечо.

— Не, давай в чистом виде. Так быстрее опьянеем. — Невилл усмехнулся, и Гермиона улыбнулась в ответ. Он налил каждому по бокалу. — До дна.

Гермиона, которая обычно только потягивала виски, опрокинула в себя бокал, проглотив всю обжигающую жидкость и немного поперхнувшись, когда та пронеслась по её горлу. Но вскоре приятное тепло наполнило её живот и конечности, а острые грани её мыслей почти мгновенно сгладились.

Невилл вытер рот, а затем глаза, которые слезились.

— Хорошо пошла, — задыхаясь от смеха, произнёс он.

Гермиона шагнула к нему и взяла за руку, захватив свою сумку и ещё раз проверив координаты.

— Надеюсь, они точные, потому что я понятия не имею, куда мы отправляемся.

— Уверен, что всё будет отлично. — Невилл посмотрел на неё сверху вниз и широко раскрыл глаза. — Готова?

— Как никогда.

***

Координаты оказались довольно точными, и они оказались на крыльце чрезвычайно богато украшенного дома с остроконечными башнями и разрушающимися горгульями. Построенный из тёмно-серого камня, он выглядел грозно — почти угрожающе — под пасмурным небом. Гермиона почувствовала себя героиней романа Бронте (Шарлотты, естественно), когда они начали подниматься по ступеням и упали первые капли дождя.

Невилл поднял дверной молоток в форме мантикоры и ударил им в массивную дверь, которая почти мгновенно распахнулась, явив самого высокого домового эльфа, которого Гермиона когда-либо видела. Он пригласил их войти, протянув изящную руку и сказав несколько приветственных слов, которые быстро заглушила суета в противоположном конце зала с высокими потолками.

— Грейнджер, мы оба в бархате! — Тео пронёсся по чёрно-белому узорчатому полу, одетый с ног до головы в насыщенный бордовый цвет, с бахромчатой шалью, перекинутой через плечо. Он подошёл к ним и взял Гермиону за руки, поцеловав в одну щёку, затем в другую. — Я очень рад, что ты здесь, — произнёс он, услышав в его голосе нотки, которые Гермиона не могла и надеяться понять. — Но кто это? — Тео заметил Невилла, приподняв брови и оценивающе оглядев его высокую фигуру.

— Большое спасибо за приглашение. — Гермиона повернулась. — А это Невилл! Долгопупс. Из школы. — Она отступила назад с небольшой улыбкой, в то время как Невилл шагнул к парню и протянул руку. Ей доставляло удовольствие, когда люди не узнавали Невилла.

— Спасибо, что пригласил меня, — искренне поблагодарил Долгопупс, мило и очень красиво склонив голову.

Тео, застывший в раздумье, завёлся.

— Долгопупс, чего уж там, — пробормотал он, снова пробежав глазами по Невиллу. — Мне нравится шарф. — Он медленно провёл ладонью по ткани, затем слегка сжал руку Невилла.

— А теперь пошли! — Тео резко повернулся и зашагал, широкие штанины его брюк и длинная бахрома шали создавали тихий шелестящий звук. — Все в восточной гостиной, уже выпивают.

— О, мы пришли последними? — Гермиона прижалась к Невиллу и сжала его руку, когда они поспешили вслед за Тео, с широко раскрытыми глазами глядя на окружающее их обветшавшее готическое великолепие. Отслаивающиеся обои, мраморные полы, изъеденные молью гобелены, люстры с мерцающими свечами, десятки богато украшенных картинных рам — многие из них были обтянуты толстым слоем ткани. Всё мелькало перед глазами, пока Тео вёл их через комнату за комнатой к тому, что казалось задней частью дома.

— Ну, кроме Чарли. Но это неважно. — Тео вскинул руку. — Мы только начали.

Он распахнул очередную богато украшенную дверь, и на Гермиону обрушилась волна тепла и приглушённых разговоров, которые прекратились, как только она и Невилл вошли в зал, и сразу несколько лиц повернулись к ним. Гермиона досадовала на себя за то, что сразу заметила широкие плечи Малфоя, хотя он едва успел обернуться. Она заставила себя отвести взгляд от места, где он стоял (у огромного камина с двумя женщинами, которых она смутно узнала), и направиться к Пенелопе, находившейся у тёмных занавешенных окон с Блейзом и миниатюрной черноволосой женщиной, которая также стояла спиной к Гермионе.

— Ты здесь! — пробормотала Пенни, слегка взмахнув рукой.

— Давайте выпьем чего-нибудь, прежде чем обойдём гостей, — предложил Тео, направляя их к барной тележке. — Арманд приготовил пунш, а ещё есть «Манхэттен»{?}[ «Манхэ́ттен» — коктейль на основе виски и вермута, появившийся в конце XIX века в США, затем распространившийся в Европе, главным образом в Англии.], поскольку на улице так холодно и моросит дождь. — Он жестом указал на окна, заляпанные дождевыми разводами. — И то, и другое довольно вкусное, но у меня также есть вино и шампанское. Джин. Пиво. — Он натянуто улыбнулся.

После небольшого обсуждения Гермиона выбрала «Манхэттен», а Невилл — бокал вина.

Гермиона отпила глоток из бокала и попыталась привыкнуть к комнате, к этой вечеринке, к этим людям. Что, чёрт возьми, она здесь делала? Серьёзно! Почти непроизвольно её взгляд снова скользнул к Малфою, когда он слегка повернулся, чтобы взглянуть через плечо. Он надел другой костюм, но его пошив отличался от маггловского, а цвет — сдержанный сине-зелёный — выглядел ярче, чем тот, что он обычно носил. Как только он развернулся, Гермиона увидела тусклую золотую вышивку на передней части его пиджака — предположительно, жест на требования Тео к костюмам. Гермиона отпила несколько глотков, и тут в её глазах мелькнул серый оттенок, а затем она взглянула на Невилла, прежде чем Малфой отвернулся, перекинувшись парой слов с одной из женщин, с которыми он стоял рядом.

— Итак, разумеется, вы со всеми знакомы. — Тео подхватил Гермиону и Невилла под локоть и повлёк их дальше в глубь комнаты, по очень толстому ковру, устилающему пол. — Но, наверное, вы давно не встречались с девушками? Трейси Дэвис, Миллисент Булстроуд, Пэнси Паркинсон? — Он махнул рукой, и две женщины рядом с Драко вежливо, хотя и немного холодно, поприветствовали его, а миниатюрная девушка с Пенни и Блейзом медленно повернулась на каблуке. — Давайте взглянем, что у всех на слуху? — продолжал Тео. — Милли и Трейс помешались на свадьбе — они собираются пожениться весной. А Пэнси нынче владелица магазина. Как и ты, Долгопупс. — Взгляд Тео метнулся к Невиллу. — Мне не нужно представлять мисс Кристалл или мистера Забини, и, конечно, Драко — твой уважаемый учитель, не так ли? — Тео хлопал ресницами, глядя на Гермиону, а его губы кривились в гримасе, которую она назвала бы «ликованием», будь человек менее наглым.

Гермиона пробормотала что-то в ответ и услышала быстрый вздох со стороны Невилла, когда Пэнси Паркинсон повернулась к нему лицом, но она не смогла отвлечься от смертоносного взгляда, которым Малфой уставился на Тео. Боги, да в этом цвете он выглядел умопомрачительно. Гермиона так привыкла видеть его профессиональным и безупречным, но благодаря мягкому пошиву и ткани этого костюма он никогда не выглядел более похожим на волшебника, чем сегодня. Она тяжело сглотнула и почувствовала, как пальцы Невилла слегка сжали её ладонь. Глаза Малфоя метнулись к месту контакта, но он лишь слегка кивнул Гермионе, а затем повернулся к своим спутникам.

Гермиона моргнула, с облегчением увидев Пенелопу, блистающую в атласном комбинезоне, плывущую в их сторону с Блейзом на буксире.

— Тео, ты негодяй. Что в этом пунше?! Я выпила полстакана и уже навеселе. Привет, дорогие.

Она наклонилась и поцеловала Гермиону. Блейз поприветствовал их чуть более сдержанно, и они принялись болтать, Гермиона усилием воли заставила себя не смотреть на Малфоя. Да и зачем, ведь он не сделал ни малейшего движения, чтобы отвлечься и поздороваться. Гермиона внутренне поморщилась, но потом спохватилась и ответила на вежливый вопрос Блейза о работе.

Между Тео и Пенни беседа протекала очень оживлённо, но через некоторое время Гермиона заметила, что Невилл держится нехарактерно тихо, даже для него. Обеспокоенная, она взглянула на друга, но не смогла поймать его взгляд. Он целиком сосредоточился на противоположном конце комнаты, где Пэнси Паркинсон стояла рядом с Малфоем. Паркинсон в чёрной блузке и берете была необычайно красива. И Гермионе показалось, что в ней что-то изменилось — она казалась мягче, совсем не похожей на ту насмешливую, холёную девушку, которую Гермиона помнила по школе.

Пока она наблюдала, Паркинсон изящной рукой коснулась запястья Малфоя, наклонилась и сказала что-то такое, что заставило Трейси и Милисент разразиться внезапным смехом. Малфой глянул на Пэнси, и Гермиона заметила промелькнувшую на его лице улыбку. Она сжала пальцами ножку бокала с коктейлем, а Пэнси, словно почувствовав внимание Гермионы, бросила взгляд в её сторону. Невилл прочистил горло, и тёмные глаза Паркинсон устремились на него. Уголок её рта слегка приподнялся, и Гермиона услышала, как Долгопупс шумно вдохнул. Он подался корпусом вперёд, а Гермиона схватила его за руку.

Но Паркинсон уже отделилась от компании Малфоя и направилась через всё помещение.

Она подошла к ним как раз в тот момент, когда Тео скрылся со своим эльфом, а Пенелопа и Блейз собрались наполнить бокалы для пунша. Трейси что-то говорила Забини об антикварной ярмарке в Сассексе, а Пенни смеялась в ответ: «О, он сходил, но мне пришлось его тащить!»

— Привет. — Сдержанный голос Паркинсон прозвучал ясно и немного прокуренно, притягивая внимание Гермионы к себе, подобно ниточке. И Гермиона практически чувствовала, как напрягается Невилл — он практически вибрировал у неё под боком. — Мне нравятся твои медали. — Паркинсон поднесла свой наполовину полный фужер с шампанским к ключице Гермионы. — Французские?

— Да, я купила их на блошином рынке в Париже. Мне сказали, что они 19 века.

— Похоже на то. — Паркинсон присмотрелась. — Я держу собственный магазин и продаю подобные изделия — старинную одежду, немного антиквариата.

Пэнси Паркинсон и магазин. Гермиона не могла себе этого представить. Хотя она и знала, что некоторые чистокровные семьи потеряли всё имущество после войны, особенно те, которые не принадлежали к старым семьям, как Малфои или Нотты.

— Да, Тео рассказывал мне об этом, но где он находится? Кажется, я не видела ничего подобного в Косом переулке.

— Тинворт{?}[Тинворт (англ. Tinworth) — полумагическое поселение в графстве Корнуолл, в котором соседствуют дома магов и маглов. Упоминается в книге Батильды Бэгшот «История магии».]. — Паркинсон выпрямилась, и её губы слегка искривились. — Мне нравится море. И тишина.

— О, я знаю Тинворт! Там чудесно. У моих друзей — Билла и Флёр Уизли? — там свой коттедж.

— Конечно. Я знакома с ними. Флёр иногда заглядывает. Она всегда выглядит идеально! — Паркинсон сделала глоток шампанского, переводя взгляд на Невилла, который до сих пор не проронил ни слова. — И ты тоже владелец магазина.

Она слегка наклонила голову, и её собранные волосы упали на челюсть. Выражение лица казалось более открытым, чем Гермиона помнила, скулы выделялись, курносый нос из её юности превратился в нечто изящное и красивое.

Она была безумно красива.

Гермиона снова перевела взгляд на Малфоя, который стоял спиной к ней, беседуя с Тео, а Невилл запнулся и ответил хриплым и медленным голосом.

— Корень и лоза, — пояснил Невилл. — Магазин растений и цветов на Лунном перекрёстке рядом с Лютным.

— А мне нравится этот магазин! — Паркинсон склонилась к нему. — Но я никогда не видела тебя там. Только девушку.

— Бетани. Она, э-э, моя помощница. Что-то вроде подмастерья. Она управляет делами, когда я слежу за монтажом или другими проектами. — Гермиона взглянула на Невилла и заметила, что его щёки вспыхнули, а глаза стали такими синими, что она моргнула. Он никогда не выглядел так прекрасно. Она украдкой взглянула на Пэнси, которая, скрестив руки на своей стройной фигуре, смотрела на него.

— У моей подруги Дафны в квартире постоянно стоят ваши композиции. Они прекрасны. Настоящее искусство.

— Спасибо, но я всё делаю сам.

— Правда? Бетани не помогает в этом?

— Пока нет. Я довольно сильно… контролирую… свою работу.

Невилл улыбнулся, его глаза заблестели, и Гермиона уловила волнение в силовом поле Паркинсон: тоненький, но слышный вздох вырвался из тёмно-красных губ девушки. И даже Гермиона почувствовала притягательную силу Невилла. Прищурившись, она отметила, что никогда не видела, чтобы он флиртовал или пытался привлечь чьё-то внимание.

Он был не так уж плох.

Она также поняла, что быстро стала третьей лишней.

— Ну, если вы выезжаете на дом, — пробормотала Паркинсон. — Мне бы хотелось поставить в магазине что-то покруче, чем пучки пляжной травы в старых банках.

— Ну, это ведь мило. Кстати. Мы могли бы приукрасить их.

Невилл шагнул немного ближе к Пэнси, а Гермиона, оправдываясь, удалилась, пробурчав что-то об ещё одном напитке. Хотя было неважно, что она говорила, потому что никто из них её не слушал.

Бросив последний взгляд через плечо, она направилась к бару и застала Паркинсон улыбающейся и поправляющей кончик шарфа Невилла. Гермиона тоже улыбнулась, наливая очередной «Манхэттен» из длинного узкого кувшина. Затем она нахмурилась. Гермиона надеялась, что Невилл не пострадает и не разочаруется. Здесь собралась не их привычная, искренняя до мелочей компания. Кто знал, как устроены эти люди? Малфой точно был загадкой. Она вздохнула и направилась к встроенным книжным полкам, которые занимали одну из стен комнаты, чтобы просмотреть названия книг, каждая из которых была на латыни.

— Нашла учебники по дуэли?

Он подошёл очень близко, и крошечные волоски на шее Гермионы встали дыбом. Она была уверена, что и соски тоже, а образы из её сна вдруг замелькали в голове, как на цветной киноплёнке.

— Я не читаю по-латыни, — сумела выговорить она, заметив, что от него не исходит знакомый льняной аромат. Нет, сегодня до неё доносилось что-то другое, что-то, сочетающееся с неформенным костюмом и волшебной атмосферой, царившей здесь повсюду. Она незаметно вдохнула, но ничего не смогла уловить. Должно быть, это его собственный запах.

— Какой сюрприз. — Его голос прозвучал негромко, и она слегка повернулась, уловив его профиль и блеск платиновых волос, упавших на лоб.

— Неужели?

— Я читаю на латыни. — Он склонился над ней и заглянул в книги. — И это, на самом деле, учебник по дуэли.

Его длинные пальцы протянулись и достали книгу с полки. Она была зелёной и выцветшей, с извилистым шрифтом и двумя волшебными палочками, выделенными потускневшим золотом на обложке.

Гермиона проигнорировала то, что он только что сотворил с её внутренностями, и заставила себя успокоиться.

— Не «Бей или будешь сражён», да?

— Нет. — Он фыркнул, и она заставила себя улыбнуться.

В этот момент из середины зала раздался низкий, мелодичный смех, привлёкший их внимание. Это была Паркинсон, она смотрела на Невилла, а он наблюдал с изумлением на лице.

— Она не замужем? — Гермиона спросила у Малфоя почти непроизвольно, а затем, вспомнив свои недавние мысли, пожалела, что не может забрать слова обратно. Что, если Пенелопа ошиблась относительно Паркинсон и Малфоя?

Серые глаза резко метнулись к ней.

— Целую вечность, а что?

В горле Гермионы всколыхнулся пузырь счастья, и она почувствовала странное желание хихикнуть. Вместо этого она мотнула головой в сторону Невилла и Пэнси.

— Разве не очевидно?

Малфой посмотрел на них, нахмурив свои тонкие тёмные брови.

— О. О, — проговорил он, моргая. Долгое время он молчал и не шевелился. — Она съест его живьём, — пробормотал он про себя. Они наблюдали, как Невилл взял Паркинсон за руку и повёл к бару, а её стройная фигура покачивалась рядом с его. — А может…

Драко снова повернулся к Гермионе, его глаза стали чисто серебристыми, а рот приоткрылся. Он выглядел так привлекательно, что у неё перехватило дыхание.

— Ты хочешь увидеть настоящий учебник по дуэли, Грейнджер? — спросил он, легко и чуть дразняще.

— Ладно, — медленно произнесла она, удивляясь внезапной перемене в его настроении. Она снова оглядела книги на полке, в которой ряды переплётов доходили почти до потолка.

— О, здесь её нет, — сказал Малфой, запихивая книгу, которую держал в руках, на место.

Она нахмурилась.

— Где…?

Его брови приподнялись.

— Хочешь посмотреть библиотеку?

***

Было почти комично, как сильно засветилось её лицо при слове «библиотека».

Почти так же комично, как и осознание того, что она не пришла с Долгопупсом, заставило сердце Драко (и другие его части) подпрыгнуть. После того случая в сауне он старательно сдерживался от любых резких движений. И добился в этом немалых успехов.

На прошлом занятии ему удалось сохранить жёсткий контроль, и он заметил, что она тоже ничем не выдала себя. Никаких взглядов или мелких вызовов. Было совершенно ясно, что она намерена оставить позади ночь в пабе и забыть обо всём. Что его вполне устраивало. Просто прекрасно. Очевидно, что для неё это ничего не значило. Она просто проявила дружелюбие, поскольку у них теперь появились общие друзья.

Приятное общение и ничего больше? Он не против.

Конечно, Драко обычно не замечал, когда его знакомые входили в помещение, и не следил за тем, чем они занимались каждую минуту после появления. Он не зацикливался на завитках локонов на их шее или сиянии кожи на фоне оборок кремовой блузки. Он не прислушивался к их милому смеху и не замечал их изящные бархатные туфельки. И он не чувствовал раздражения, колючего укола, когда они появлялись с кем-то другим.

Но Грейнджер не встречалась с Долгопупсом. А Долгопупс, казалось, увлечён Пэнси (а она — им, как ни странно). Пэнси, которая догадалась, что между ними что-то затевается, почти сразу же, как только Грейнджер появилась.

— Грейнджер просто сногсшибательна, какой сюрприз, — заявила она, бросив косой взгляд на Драко. — Я бы продала её пиджак. — Драко впился ногтями в ладони, чтобы не крутануться на месте, но он успел взглянуть, а Пэнси слишком хорошо его знала. Её бровь приподнялась, и она приблизилась к его уху с одной из своих кошачьих улыбок: — А я-то думала, что Тео преувеличивает.

Драко протяжно вздохнул, ведя Грейнджер в тусклый коридор, где угрюмо мерцали свечи, и продолжал молча идти, спрашивая себя, какого чёрта творит. После произошедшего в сауне он решил, что по глупости теряет контроль над этой… фигнёй… которая никуда не должна и не может деться. Его поведение в последнее время вызывало тревогу и совсем не соответствовало его обычной чёткой и обособленной жизни. После Астории он избегал любых обязательств и связей. Они были ему не нужны. Он желал лишь выполнять свою работу, удовлетворять свои потребности без всяких условий и жить спокойно, не создавая никаких сложностей.

У него их хватило на всю жизнь, большое спасибо.

Грейнджер в любом случае не нуждалась в сложностях с его стороны. Она и сама прошла через многое.

Возникал вопрос, почему, как только представилась возможность, он увёл её с вечеринки, чтобы они остались наедине? У Пэнси нашлось бы столько раздражающих слов. И у чёртова Тео тоже.

Да и у всего остального мира, если бы они только попытались…

Сложностей хоть отбавляй. Твою мать.

— Далеко ещё? — Грейнджер нарушила молчание, при этом в её голосе проскользнула нотка веселья. Они шли уже довольно долго — дом Ноттов был до неприличия большим.

— Вот за этим углом. Все лучшие помещения расположены в задней части.

Она рассмеялась, когда они подошли к роскошному дверному проёму, и смех превратился во вздох — почти стон, что заставило Драко резко посмотреть на неё.

— О боже, — вздохнула она, вцепившись изящными пальцами в дверную раму и вытаращив глаза.

И Драко полагал, что для непросвещённого человека такое зрелище производило впечатление. Грандиозная библиотека в истинно готическом стиле. Если бы его заставили, он бы признал, что она превосходит даже библиотеку Малфой-мэнора, которая была на пару веков новее и намного опрятнее. Здесь ряды книжных полок криво тянулись вдаль, в бездонное пространство и поднимались на тенистый второй этаж, обрамлённый акрами тёмного, искусно вырезанного дерева. Выцветшие персидские ковры покрывали полированные половицы у их ног, а магические предметы — от фантастических до макабрических — усеивали комнату, выставленные на пьедесталах или за стеклянными витринами. Стены, обитые парчой, украшали картины, написанные маслом, а вокруг было разбросано несколько столов для чтения. Два массивных камина, оба горящие, располагались в обоих концах помещения, а большие тёмные окна с широкими подоконниками — мокрые от дождя или, как отметил Драко, возможно, снега — занимали внешнюю стену.

Грейнджер же просто уставилась на всё вокруг, не двигаясь и не говоря ни слова. Волнение, излучаемое ею, было ощутимым (и чертовски восхитительным).

— Пойдём, — немного ворчливо сказал Драко, не желая брать её за руку или даже за кисть. — У него есть иллюстрированное первое издание «Атакующих волшебных палочек».

— Первое издание от 1334 года? — Грейнджер посмотрела на него, широко раскрыв глаза.

Драко вскинул бровь.

— Вот здесь.

Он пошёл по узкому коридору к хранилищу самых древних книг дома Ноттов, слегка коснувшись локтя Грейнджер и пробормотав заклинание, которому Тео научил его много лет назад, чтобы получить доступ к стеллажам. Грейнджер подлетела к рядам книг, произнося губами названия и перебирая пальцами корешки.

— У него есть «Основы нумерологии» 1625 года — всего три известных экземпляра! — Она взволнованно повернулась к Драко. — А это издание «Сильнодействующие зелья», которого я никогда раньше не видела. С синей обложкой!

— Угу. — Драко просмотрел полки в поисках нужного ему экземпляра, вспомнив, что он находится где-то в левом верхнем углу секции.

— О Боже, оригинальный «Гримуар Русалок». — Грейнджер выглядела ошеломлённой, когда достала книгу с полки и села прямо на пол, открыв её и начав читать. Драко прислонился к лестнице и посмотрел на неё сверху вниз, вспомнив, как она выхватила у него роман «Западная башня» в пабе. Он наблюдал, как её пальцы поглаживают текст и аккуратно переворачивают страницы с золотым листом. — Я всегда удивлялась разнице в отрывках, но это многое объясняет, — вздохнула она. Драко понятия не имел, о чём она говорит, но любоваться ею мог бы целую вечность.

Он действительно наблюдал за ней некоторое время, затем переместился в более удобное положение, что заставило её поднять глаза.

— О! Но ты собирался мне что-то показать. Прости, я… я забылась… — Она моргнула и покачала головой, заливаясь румянцем.

Драко поджал губы.

— Ничего страшного. Здесь много интересного. Я не удивлюсь, если потеряю тебя на несколько часов.

Она наклонила голову, и её лицо миловидно засияло.

— Спасибо. Так здорово… — Гермиона наморщила лоб и слегка покачала головой. — Но я хочу увидеть первое издание. — Она кивнула на книгу под его рукой.

Драко протянул руку.

— Что ж. Тогда идём.

Она протянула к нему руку: тёплые ладони и сильные маленькие пальцы. Драко и представить себе не мог, что между ними возникнет такое напряжение. Особенно когда она, немного спотыкаясь на шатких ногах, приблизилась к нему вплотную, отчего её локоны едва не защекотали его подбородок, а пальцы приятно коснулись ткани его костюма. Ей следовало бы отдернуть их, но они задержались, едва ли не лаская, на вышивке. Драко сделал небольшой, но резкий вдох.

— Какая красота! — Она так и не подняла глаз, а Драко нестерпимо захотелось ответить: «Нет, это ты прекрасна», как какой-нибудь банальный идиот.

Вместо этого он прочистил горло.

— Моей матери нравится лицезреть меня в подобных нарядах.

Она наконец-то подняла голову, и она была так прекрасна, с тёмными глазами и изогнутой улыбкой.

— Но ты предпочитаешь строгость. Структурированность.

Драко очень хотелось спросить, что предпочитает она, но вместо этого он только кивнул.

— Думаю, тебе к лицу и то, и другое. — Её улыбка померкла, и Драко подумал: «Ну всё, я, блять, поцелую её». Но что-то удержало его, и в ту же секунду она отступила назад, быстро повернулась и посмотрела на соседние полки.

— Какое чудесное место, — произнесла она гораздо громче, и он подумал, не пытается ли она разрушить чары, которые сплелись в воздухе вокруг них.

— Да. Если хочешь взглянуть на книгу, мы должны переместиться к другому стенду. — Он жестом указал на главную библиотеку, и она быстро кивнула, затем прошла мимо него и направилась в большую часть комнаты. Драко последовал за ней и с помощью магического атласа поместил огромный и немного потрёпанный учебник по дуэлям на один из высоких деревянных стендов.

Произнеся быстрое заклинание сохранности и защиты, он осторожно открыл обложку, и они вдвоём склонили головы. Драко много раз заглядывал в этот фолиант — последний раз после первого занятия, чтобы освежить знания, но книга не переставала его восхищать. Она была написана от руки и украшена иллюстрациями, которые отличались яркими красками и необычайной подвижностью — даже спустя почти 800 лет. Драко никогда не видел лучшего представления движений палочки в любом историческом или современном тексте.

— Превосходно, — вздохнула Гермиона, внимательно рассматривая иллюстрацию заклинания Конфундус, где нарисованная палочка плавно двигалась по странице. — Просто бесподобно. — Она взглянула на Драко и покачала головой.

— Знаю.

Он перевернул ещё несколько страниц, пока она восторженно рассказывала о заклинаниях, а затем потратил несколько минут на изучение серии иллюстраций, демонстрирующих положение щитовых чар.

— Поразительно, — отметила она, откинувшись назад.

— Хм?

— То, что ничего не изменилось. Веками. Заклинания все те же. Магия. — Она покачала головой. — По-прежнему удивляет меня каждый день. — Гермиона посмотрела на него немного смущённо. — Ну, понимаешь, потому что я родилась в другом мире. Ты, наверное, не…

— Нет. Меня она тоже удивляет. Каждый день. — Он кивнул и заметил на её лице выражение, которому не мог дать названия. Она снова опустила взгляд на книгу, и Драко перевернул очередную страницу.

Связывающие заклинания, ха.

— Ага, — пробормотал он, и в его горле заклокотал смех.

Движение палочки, относительно которого у них возникли разногласия, прокручивалось перед глазами в полной красе, наглядно демонстрируя версию Драко.

— Да, теперь вижу. — Она слегка зарделась, и он уловил проблеск тёмных глаз через её плечо. Затем она прикусила губу. — Но правда, Драко. Почему Детвайлер так ошибся?

Она огляделась вокруг, когда они оба поняли, что она назвала его по имени. В первый раз. Боги. Драко почувствовал, как потеплела его челюсть, и увидел, как она моргнула. Вспомнилось, как он прокололся той ночью под фонарём с Тео. По крайней мере, теперь они были квиты.

— Э-м-м… — Он прочистил горло. — Я подозреваю, что сначала была проявлена небрежность, а затем попытка скрыть эту небрежность, притворившись, будто так было задумано. — Драко попытался отвечать убедительно, но его слова прозвучали невнятно и взволнованно.

— Вполне. — Она снова моргнула, а затем вновь сосредоточилась на тексте. — Боги, да это же музейное качество. — Гермиона огляделась вокруг. — Многие из этих вещей такого качества. — Она побрела прочь, к магическому глобусу с маленьким морским чудовищем, кружащимся в океанах. Её пальцы скользнули по части Азии, которая казалась отколотой. — Но всё такое изношенное. — Она нахмурилась.

— Возраст. — Драко пожал плечами. — Нотты всегда небрежно относились к своим вещам. Наши в гораздо лучшем состоянии.

Она подняла на него бровь.

— Я не могу изменить своё происхождение. — Слова Драко прозвучали странно напряжённо, и она быстрым движением шагнула в его сторону.

— Нет, ты не… Я не… — Она снова нахмурилась и провела рукой по спинке стула.

В библиотеке воцарилась тишина, если не считать треск огня и шум дождя, бьющего по крыше прямо над ними. Драко очень не хотелось возвращаться на вечеринку, и он опасался, что она вот-вот предложит это сделать.

— У Тео здесь найдётся немного старого бренди. Хочешь немного?

— Да, пожалуйста. — Её быстрый ответ опроверг предположения Драко и вызвал новый прилив пьянящего чувства. Он быстро подошёл к серванту и взял хрустальный графин.

— Лучше всего сесть перед камином, — добавил он, разливая напиток, и краем глаза наблюдал, как она медленно направляется в дальний конец помещения, рассматривая по пути картины, книги и предметы.

Что с ней такое сегодня? Драко не тонул в чувствах, которые он испытывал в пабе. Он не пускал слюни перед ней. Но она выглядела такой милой и прекрасной в своём облегающем пиджаке и коротких брюках. Пленительно. Ему захотелось усадить её к себе на колени, обхватить руками и уткнуться лицом в её шею, пока она читала древние тексты. Развязать эту хитроумную ленточку на её талии и провести руками по мягкой блузке. Отвлечь её, пока она не коснётся своими губами его губ и они…

— Проклятье. — Драко тихо выругался, когда его стакан переполнился, и бренди выплеснулось на серебряный поднос тонкой работы. Ладно, возможно, он и вправду хотел её. Он быстрым заклинанием очистил беспорядок и перелил часть жидкости в другой стакан, а затем, взяв себя в руки, направился к камину и двум глубоким креслам, стоявшим перед ним. Грейнджер опустилась в одно из них, откинув кудрявую голову на низкую спинку и закрыв глаза.