Научи меня забывать (ЛП)

========== Глава 1. Пролог ==========

Январь, 2006

— Ты сраный говнюк! Ты мне больше не брат!

Через камин пронеслась фурия с рыжими волосами. Послышался удар кулаком. Хлынувшая кровь.

— Твою мать, Джинни! Мой нос! — Рон скрючился. На пол полетели красные капли.

— Джин, ради всего святого. Успокойся! — Другой голос. Пара рук, протянувшаяся мимо Рона к Гермионе. Девушка уткнулась в них и разрешила себя обнять.

— Гарри, — сокрушённо пролепетала Гермиона, больше шёпотом, а не вслух.

— Ты можешь сходить и собрать её вещи? — Гарри обратился поверх её головы к Джинни, принявшейся что-то бубнить.

— Восемнадцатилетняя девушка из секретариата? Неужели можно быть настолько предсказуемым и мерзким? Хотя, не пойму, чему я удивляюсь! Она обожает тебя? Она смотрит на тебя огромными коровьими глазами и соглашается с каждым твоим чёртовым словом?

Рон заорал в ответ.

— Пошла ты, Джинни! Ты понятия не имеешь! Не представляешь, какая она на самом деле.

— Ой-ёй-ёй. Бедняга Рон, так старался угнаться за всеми, что ему пришлось подыскать себе фанатку номер один, чтобы она сосала его дурацкий, крошечный, вялый член!

— Иди на хер!

Гермиона отвернулась лицом к плечу Гарри и закрыла уши ладонями.

— Джин! Сумку! Сейчас же! — потребовал Гарри.

— Хорошо! Ладно!

Гермиона услышала, как Джинни отошла, как кулак ударился о стену. Но Рон по-прежнему оставался там, залитый кровью. Гермиона почувствовала напряжение между ним и Гарри, сильное и искрящееся, как оборванная линия электропередач.

— Мы были несчастны, пойми ты! — Слова вырывались из Рона густым потоком, сквозь кровь и сопли. Гермиона оглянулась — Рон даже не залечил нос заклинанием, по его рубашке всё ещё текла кровь.

— Дружище, ты разве не мог просто поговорить? С ней? Или даже со мной?

Гарри вибрировал от ярости.

— Как? Ты же знаешь, какая она! У меня не было ни единого шанса! — Теперь Рон плакал. Сильными, сбивчивыми рыданиями.

Гермиона вывернулась из объятий Гарри, чтобы встретиться с ним взглядом, и на неё тёплой волной накатило отвращение.

Сраный говнюк. Джинни была права.

— Ты всегда был таким чёртовым эгоистом, Рон. — Гарри крепко сжал её руки, и теперь его голос прозвучал холодно. По существу. — И в конце концов это всё разрушило.

— У меня не было выбора! Она… она…!

— Прекрати говорить обо мне, как будто меня здесь нет! — прошипела Гермиона в сторону Рона. — Это ты мне изменил!

— Именно. — Джинни снова примкнула к ним. — Я собрала вещи. Давайте убираться отсюда.

Гермиона расплакалась, и казалось, что плач никогда не прекратится.

— Живоглот, — смогла выговорить она.

— Он у нас, — пробормотал Гарри. — Пойдёмте.

========== Глава 2 ==========

Апрель, 2006

— Знаешь, а мне нравится зелёный цвет. Особенно в свете ламп.

Джинни подцепила картофелину из тарелки с карри и окинула взглядом пустое пространство.

— Пожалуй, ты права. Стены приобретают очень приятный цвет по мере высыхания.

Гермиона удовлетворённо осмотрелась вокруг себя.

— Свежий. Мятный! — заявила Джинни.

— Как маггловская зубная паста.

— Главное, чтобы тебе нравилось. — Джинни усмехнулась и подняла бокал с вином. — Хотя я не уверена насчёт этой коробки в качестве журнального столика.

Гермиона засмеялась. Они сидели на полу, а их еда на вынос довольно шатко балансировала на перевёрнутой коробке, в которой до недавнего времени хранилась коллекция книг Гермионы по истории магии.

— В эти выходные я собираюсь заняться покупкой мебели.

— Тебе и правда ничего не нужно из старой квартиры?

— Нет.

Джинни кивнула.

— К счастью для них — им всё это понадобилось.

— Точно, разве она не переезжает от родителей?

— Ага. Из огня да в полымя — в подвал Джорджа. — Джинни фыркнула.

Гермиона покачала головой.

— Ну, мне много не нужно.

— Верно, у тебя есть самое необходимое. Матрас, лампа, чайник.

— Книжная полка. Книги.

— Кот. — Джинни опустила глаза на Живоглота, уткнувшегося головой в её колено. Она поделилась с ним куском курицы. — Осторожно, Глотик, она острая. — Кот с вызовом уставился на неё, проглотив мясо. — Клянусь, он меня понимает.

— О, он понимает.

Гермиона отпила вина и с нежностью посмотрела на Живоглота. Он мяукнул и устроился рядом с ней.

— Итак, покраска закончена, мебель расставлена, — отметила Джинни, глядя на высокий потолок квартиры и большие округлые окна. — Здесь замечательно. Комнаты просторные. И близко к точке аппарации.

Гермиона кивнула с набитым ртом. Квартира оказалась чудесной и вписывалась в её бюджет — ей повезло, что она её нашла.

— Но я всё равно хочу убить его, чёрт возьми!

Джинни сделала большой глоток вина.

— Не беспокойся из-за меня. — Гермиона судорожно сглотнула. — В смысле, ужасно, что так вышло…

— Ты преуменьшаешь! — прорычала Джинни. — Чёртов трус!

— Согласна. Даже если в конечном итоге он был прав. Мы действительно не были счастливы.

Джинни издала сердитый звук.

— И кто в этом виноват?

Гермиона отложила вилку, её пальцы переместились на мягкий живот Живоглота.

— Мы оба, — тихо ответила она. — Но мы бы продолжали встречаться по привычке. Не желая раскачивать лодку.

— Большую, сраную лодку Поттер-Уизли-Грейнджер.

— Вполне себе барк{?}[Барк (нидерл. bark) — большое парусное судно с прямыми парусами на всех мачтах, кроме кормовой (бизань-мачты), несущей косое парусное вооружение. Иными словами, все мачты барка, за исключением последней, из поперечного рангоута имеют только реи, тогда как последняя мачта рей не имеет.]. Гермиона снова принялась за еду. — И это совершенно безумный образ жизни. Поэтому часть меня даже благодарна, что Рон избавил нас от этого, даже если его способы были отвратительными.

— Да, но разве ты не злишься? Я до сих пор чертовски зла на него!

— Да, злюсь, — энергично кивнула Гермиона. — Злюсь и грущу. И просто в бешенстве! Потому что так не должно было сложиться. То есть, конечно, мне было бы больно, несмотря ни на что. Но это не должно было привести к такому, к разрушению самой материи наших… — Гермиона спокойно вздохнула. — А может быть, так суждено. Я не знаю. Они с Гарри уже поговорили?

— Нет.

— Дерьмо.

— Неважно. Гарри не нужен…

Джинни отвела взгляд.

— Нужен. Они нуждаются друг в друге. Они должны договориться. Я поговорю с Гарри.

— Чёртов Рон! Тебе не следует этого делать.

— Такова была моя роль с одиннадцати лет, Джин.

Джинни зарычала, и Живоглот сверкнул своими жёлтыми, похожими на фонари, глазами в её сторону.

— Ты меня понял, — заявила она, указывая вилкой на кота.

— Слушай, я вышла из стадии рыданий на полу и перешла к обустройству квартиры. Это прогресс, — заметила Гермиона. — Нужно продолжать двигаться дальше.

— Знаю. Но ты уверена, что тебе будет хорошо одной? Я буду скучать по тебе. Гарри будет скучать по тебе.

Гермиона оглядела свою свежевыкрашенную маленькую гостиную и почувствовала, как в ней зарождается волнение при мысли о том, что всё будет обустроено так, как ей хотелось бы. С её книгами и вещами.

— Я справлюсь, — решила она. — Но я тоже буду скучать по вам. Я бы не выдержала последние три месяца без тебя. И Гарри.

Джинни немного грустно улыбнулась.

— И я не одна! — Гермиона потянулась, чтобы почесать за ушами Живоглота. — Со мной этот пушистый малыш. И ты, и Гарри, и Невилл, и Пенелопа. Чарли возвращается.

— Я так рада этому! — завизжала Джинни. — Хоть мне и жаль, что заповедник закрывается.

— Понимаю. Это было чудесное место. Я обожала проводить там время.

— Как жаль, что Чарли гей, — задумалась Джинни, опустив подбородок на руку.

— Джиневра!

— Не в том смысле! Ради всего святого! Вы двое великолепно смотрелись бы вместе. Гораздо лучше, чем… Ну, знаешь, оба помешаны на существах, и всё такое.

— Мы хорошо подходим друг другу. Как друзья и коллеги.

— Он уже связывался с тобой по поводу работы в твоём отделе?

— Пока нет, но сейчас вакансий не так много. И я беспокоюсь, что он окажется слишком квалифицированным для всего, что у нас есть.

— Лучше что-то, чем ничего.

— Верно.

Некоторое время они ели в тишине, а за окнами темнело небо. Гермиона задрожала от осознания того, что сегодня ночью останется здесь одна. Она не жила одна, ну, никогда. Знала ли она вообще, как это происходит? Девушка полагала, что узнает.

— О, и мама просила передать тебе, что тебя всегда ждут в Норе. На любые посиделки Уизли. Праздники, воскресный обед, что угодно. — Джинни подняла палец. — Ты — член семьи, что бы ни вздумал предпринять этот… идиот. Думаю, по крайней мере, пятидесяти процентам из нас ты нравишься больше, чем он.

Гермиона засмеялась.

— Джинни!

— Это правда. Чарли и мне точно. А мама и папа не в счёт, потому что они должны его любить.

— Значит, я должна обработать Билла, Перси и Джорджа?

— Нет, они тоже в твоём лагере.

Джинни усмехнулась.

— Ну-ну, я не хочу разобщать семьи, — усмехнулась Гермиона. — И может пройти некоторое время, прежде чем я… особенно если они…

— Знаю, — ответила Джинни. — И все всё понимают. Но, может быть, когда-нибудь.

— Может быть, когда-нибудь.

Гермиона зарылась пальцами в мягкий мех Живоглота. Он растянулся на боку и начал мурлыкать.

— Здесь довольно уютно, — признала Джинни, глядя на кота. — Особенно когда ты разложишь все свои книги по полкам, а Нев принесёт несколько растений.

— Он такой оптимист, когда дело касается растений и меня.

— Вечный. — Джинни засмеялась и съела ещё одну картофелину, затем подняла свой бокал с вином. — Ну, за первый день новой жизни, — сказала она.

Гермиона глубоко вздохнула и прикоснулась своим бокалом к бокалу Джинни.

— Твоё здоровье.

========== Глава 3 ==========

Сентябрь, 2006

— Тот парень надрал мне задницу! — Пенелопа Кристалл зачесала назад светлые волосы, развевающиеся вокруг её раскрасневшегося лица, когда они с Гермионой вышли из маггловской студии по кикбоксингу.

— Не сомневаюсь. Новый инструктор — зверюга. — Гермиона собрала рассыпавшийся пучок в тугой хвост. — Но мне нравится, как я себя чувствую.

— Вроде как без костей, но заряжена энергией?

— Именно. Измотанной и в то же время такой, будто я способна на всё! — Гермиона напрягла мышцы. — Хочешь быстренько поужинать? Или у тебя очередное горячее свидание?

Они перешли улицу и запрыгнули на бордюр, а вокруг них закружились толпы лондонцев после рабочего дня.

— Одно свидание с мистером Забини за неделю — почти всё, на что я сейчас способна, — рассмеялась Пенелопа. — И я бы с удовольствием съела что-нибудь быстрое и неаккуратное. Умираю с голоду.

— Почему только одно свидание? — Гермиона бросила стремительный взгляд на свою подругу и коллегу. — И как насчёт кебабов?

— Да, идеально. То место неподалеку от дороги с потрясающим соусом? — Пен взволнованно кивнула. — И, наверное, моя комплекция, не говоря уже о гардеробе, не выдержит, если меня будут возить в трёхзвездочный ресторан в Париже чаще, чем раз в… примерно семь дней?

— Он взял тебя в Париж на первое свидание?

— В обычный четверг. Международным портключом.

— Вау. Это немного…

— Слишком? Знаешь, слизеринцы. — Пенни покачала головой, когда они вошли в двери маленького захудалого кафе с огромными вертелами мяса, вращающимися за высоким прилавком. Она глубоко и благодарно вдохнула. — Но я планирую следующее. Может быть, приведу его сюда.

Она лукаво улыбнулась, поздоровавшись с владельцем, Рахимом.

— Он, наверное, лопнет.

Гермиона со смехом представила себе холодное, великолепное лицо Блейза Забини. Они с Пенни встретились во время проведения дня открытых дверей по магическим существам в рамках программы помощи детям при Министерстве. Он пришёл в здание совсем по другому поводу, но случайно заглянул в зал как раз в тот момент, когда Пенелопа представляла колонию лукотрусов{?}[Лукотрусы — хранители деревьев. Встречаются, в основном, в западной части Англии, в Южной Германии и в лесах Скандинавии] толпе нетерпеливых десятилетних детей. Это многое говорило о красоте и жизненной силе Пенни, потому что вместо того, чтобы с отвращением пройти мимо, Блейз вошёл, посмотрел на всё действо и сразу после пригласил её на свидание.

Потребовалось несколько чашек кофе и не совсем случайных встреч, прежде чем она согласилась, и вот они здесь.

— Ты хочешь снова пойти с ним на свидание? — Гермиона с благодарностью приняла от Рахима чеки с заказом. — То есть, ты хорошо провела время?

— Очень хорошо. — Что-то в тоне Пенелопы заставило Гермиону обернуться и посмотреть на подругу.

— Вы…? Эм… — Гермиона поморщилась и вздёрнула брови.

— Ты спрашиваешь, был ли у нас секс?

Пенелопа изобразила грубый жест руками.

Гермиона поспешила прикрыть их, бросив взгляд на Рахима, который, к счастью, стоял спиной.

— Нет! Боже мой! — Она несколько секунд разглядывала Пенелопу, но та лишь улыбнулась. — Я имею в виду, это ведь ваше первое настоящее свидание. — Пенни не переставала улыбаться, и Гермиона вздохнула: — Или нет?

Пенелопа подняла свои тёмные, выразительные брови.

— Он пригласил меня в Париж на ужин. Я должна была как-то выразить свою признательность.

— Пенелопа! — Гермиона шлёпнула её.

— Тебя так легко раззадорить! — воскликнула Пенни.

— Так у вас не было… Э-э, вы не занимались сексом? — Гермиона заговорила не своим голосом, когда они вышли обратно на улицу, с тёплыми свёртками мяса и хлеба в руках.

— Нет, мы точно занимались. Чертовски фантастическим сексом. Вот почему я согласна на второе свидание!

— О боже.

— Знаешь, что говорят о слизеринцах? — Пенелопа покосилась на неё. — По моему опыту? Это чистая правда.

— Я не знаю, что о них говорят, на том спасибо.

— Большие кошельки, большие члены? Никогда не слышала? — Пенелопа увернулась, когда Гермиона отвесила ей новый шлепок. — Ах да, ты была с двухминутным чудом, он же «гриффиндорец», большую часть десятилетия.

— Правда. — Гермиона поморщилась. Секс был довольно скучным занятием для Рона и для неё.

— Нам срочно нужно устроить тебе перепихон, — заявила Пенни, откусывая кебаб и наклоняясь, чтобы не размазать жижу по лицу. — Хороший перепихон. Ты вообще готова выйти в свет? Сколько прошло, восемь месяцев?

— Почти девять. И я не уверена. — Гермиона тоже набросилась на еду. — Я думала, что сначала сосредоточусь на работе, — проговорила она с набитым ртом.

— О, точно, оставляешь меня ради Отдела тайн.

Пенелопа скривила лицо в притворном плаче.

— Слушай, ты обожаешь магических существ, и для тебя это идеальный вариант, но я всегда…

— Рассматривала это как ступеньку к чему-то большему, я знаю, — ответила Пенни. — И я только за. Ты не станешь Министром магии через пятнадцать лет, пристраивая графорнов в приюты.

— Нет, хотя мне очень понравилось работать в «Существах». Разрабатывать законопроект о кентаврах, учреждение заповедника румынских драконов, и да, даже проект по пристройству графорнов.

— Знакомство со мной…

— Очевидно. Это самое важное.

Гермиона толкнула Пенелопу в плечо. Она никогда не забудет тот первый день, когда она вошла в офис «Магических существ», взволнованная, но немного неуверенная в решении начать свою карьеру именно отсюда, и была встречена приветливой улыбкой Пенелопы. Конечно, она помнила Пенелопу Кристалл по Хогвартсу и её непродолжительные отношения с Перси Уизли («моя ошибка молодости», — проворчала Пенни, когда Гермиона заговорила об этом), но толком не знала её, кроме этого и того факта, что она работала префектом Когтеврана. Но Пенелопа, старше её на несколько лет и восходящая звезда в отделе, сразу же взяла Гермиону под своё крыло и стала её проводником и наставником, а вскоре и подругой.

— И не говори, — проворчала Пенни, но затем подмигнула. Гермиона рассмеялась, когда они свернули со Стрэнда на более узкую улочку, и их шаги замедлились. Вечер выдался прекрасным, последние остатки лета витали в тёплом воздухе, а нежаркое солнце золотило фасады, возвышавшиеся по обе стороны мощёной улицы.

— И я совсем не хочу выбирать ДМП{?}[Департамент магического правопорядка].

Гермиона уловила нить своих предыдущих раздумий. Ей до сих пор не нравилась мысль о том, что она будет находиться в одном корпусе с Роном, не говоря уже об одном департаменте.

— Точно. Нет, спасибо. Что тебе требуется для перевода в Отдел тайн? Там ведь был какой-то экзамен, не так ли?

— Да, экзамен на сертификат дуэлянта. Нужно получить восьмой уровень или выше, чтобы претендовать на должность Невыразимца.

— Зачем? — Пенелопа свернула упаковку от кебаба и бросила её в урну. — Тайны, кажется, связаны с разумом, а не с атаками и обороной.

— Работа настолько секретная и деликатная, что каждый сотрудник должен уметь защитить отдел от вторжения и кражи. Она может быть довольно напряжённой, — поделилась Гермиона, вспомнив свой собственный опыт в юности.

— Ах, понятно. И какой у тебя сейчас уровень?

— Пятый.

— А трудно перескочить на три уровня?

— Рон говорил, что да — особенно для таких «слабых дуэлянтов», как я.

— О, да пошёл он. Это единственное, в чём он мог превзойти тебя.

— Знаю. И я позволяла ему это — особенно в последние несколько лет.

Пенелопа покачала головой. Они подошли к границе Косого переулка, где Пенни предстояло идти в одну сторону к своей квартире, а Гермионе — в другую. Они остановились недалеко от магической стороны.

— И как же ты справишься? — спросила Пен. — Подготовишься к экзамену? Гарри может тебе помочь?

— ДМП организует занятия. Их ведёт Белинда Роул, коллега Гарри, и она действительно хороша. Он думает, что под её началом у меня не возникнет проблем. А я уже встречалась с ней и она мне нравится. Она беспринципная. — Гермиона подумала о седовласой старшем авроре, работавшей в отделе по борьбе с контрабандой. Она увидела Гермиону в атриуме Министерства вскоре после разрыва с Роном, отвела её в сторону и заверила, что всё будет «лучше, чем хорошо», и именно в тот день, когда Гермионе очень нужно было это услышать.

— Ну, ты обязательно должна пойти туда, — заявила Пенелопа. — Сделать что-нибудь только для себя. — Она мило улыбнулась Гермионе. — Хотя я буду ужасно скучать по тебе.

— Ох. — Гермиона взяла Пенни за руку. — Я тоже буду скучать по тебе. Но между нами будет всего три этажа. И у нас по-прежнему будут обеды, и посиделки в пабе, и дни антикварной ярмарки, и вечера кино, и кикбоксинг, и… всё остальное! — Гермиона говорила ободряюще, но испытывала боль при мысли о том, что больше не будет делить кабинет с Пенелопой и не будет видеть её каждый день.

— Я знаю, — сказала Пенни. — Я знаю всё это. Но мне просто нравится работать с тобой. И ты так много принесла в отдел. Нам повезло, что у нас есть ты. — Её глаза заблестели, когда она заговорила. — Пора, однако. — Она фыркнула и схватила Гермиону за руку, подоткнув её под свою. — Так когда начинаются занятия?

— В этот четверг вечером.

— Ну, тогда тебе лучше записаться завтра!

Гермиона остановилась.

— Знаешь что? Я так и сделаю. Я запишусь первым делом утром.

— Молодец! — Пенелопа крепко прижала Гермиону к себе. — У тебя было время, чтобы спрятаться и исцелиться. Теперь ты сможешь вырваться на свободу!

— Точно, — согласилась Гермиона, когда они зашагали дальше, пересекая магический Лондон в слабом шуме и мерцании. — И как только я разберусь с работой, возможно, буду готова бороздить просторы знакомств.

— Ну, я бы посоветовала начать со слизеринцев, — мудрёно произнесла Пенелопа. — Из-за членов, знаешь ли.

Гермиона напоследок стукнула её, но та рассмеялась, едва они разошлись.

Комментарий к Глава 3

https://pin.it/20lGFbl — Пенелопа Кристалл 💍 Я в любви! 😻

========== Глава 4 ==========

Первое занятие

Гермиона подошла к учебной части Министерства, расположенной в Косом переулке, с таким чувством решимости и оптимизма, какого не испытывала уже давно. Верная слову, данному Пенелопе, она вчера первым делом записалась на занятия по дуэли. Ей досталось последнее место, что порадовало, поскольку следующий курс откроется только в новом году, а к тому времени она хотела уже подать заявку на должность Невыразимца.

Гермиона дрожала от волнения. Стоял прекрасный осенний вечер, первый по-настоящему прохладный в этом сезоне, и она намеревалась научиться чему-то новому.

Изменить что-то.

Вырваться из колеи, в которой так долго пребывала.

Девушка вздохнула. Она не совсем понимала, как вообще попала в эту колею. Это происходило так постепенно, на протяжении многих лет. Она предполагала, что после потерь на войне ей требовались безопасность и комфорт. А потом приоритетом стало равновесие, пока её амбиции и цели — даже любовь — не исчезли в пользу поддержания хрупкого баланса между самолюбием, дружбой и семьёй.

Гермиона так боялась утратить единственную жизнь, которую знала, что едва узнала себя, когда та разлетелась на куски.

И хотя Грейнджер навсегда затаила обиду и злость на случившееся — трусость Рона и его способность легкомысленно ранить поистине не имели себе равных — она осознавала, что хорошо, что так сложилось.

К лучшему.

И сейчас она цеплялась когтями. День за днём. Вспоминая, кем была. Со своей милой маленькой квартирой и покоем, который обрела там. Её друзьями и работой. А теперь предстоящими занятиями и всем, ради чего они затевались.

Она была готова. К чему-то новому.

Гермиона прижала к себе сумку и, вытянув шею, оглядела маленькую извилистую улочку в поисках нужного здания. Лондон сегодня был по-настоящему красив — как-то одновременно и свежо, и уютно. Вокруг уличных фонарей клубился туман, а из витрин магазинов лился тёплый свет. Листья насыщенных цветов усеивали тротуар, и Гермиона радостно пронеслась по ним, прежде чем остановиться перед большим белым зданием.

Дом номер 65 по Грифон Кресент. Определённо то здание, что ей нужно.

Она легко взбежала по лестнице и потянула дверь, в груди затрепетало, когда в ноздри ударил запах лака для дерева и промышленного очистителя, сигнализируя мозгу о школе так же отчётливо, как звон колокола.

Гермиона воспользовалась моментом, чтобы глубоко вздохнуть. Она любила это, она понимала это.

Её глаза привыкли к тусклому фойе, открывшему взору очаровательную мешанину из пробковых досок с трепещущими объявлениями, старых обшарпанных столов и стопок выцветших рекламных листовок о кружках магического квилтинга или семинарах по бухгалтерским чарам. Рядом с древним лифтом находилась лестница, ведущая в тенистые верхние помещения здания. Класс Гермионы (кабинет 22) должен был находиться несколькими этажами выше, но лифт издавал такие странные звуки, что она направилась к лестнице, радуясь удобным кроссовкам на пятом этаже.

Когда она, наконец, достигла одиннадцатого этажа, то остановилась, переводя дыхание и читая указатель. В нём говорилось, что кабинет 22, он же «Спортзал Б», расположен на этом этаже. Спортивный зал, хм? Гермиона с удовлетворением посмотрела на свои эластичные леггинсы и толстовку на молнии — ей пришло в голову, что это занятие может быть связано с движением. Она, скрипя подошвами, прошла по коридору из полированной плитки, пока не добралась до конца к большой деревянной двери.

Повернув серебристую ручку с последним порывом предвкушения, Гермиона шагнула в пространство с высоким потолком, обрамлённое с одной стороны рядом окон, а с другой — большими зеркалами. Помещение с аккуратными рядами столов спереди и большим открытым пространством сзади производило впечатление скудной утилитарности, хотя вид ночного города через окна придавал ему воздушность и красоту.

Гермиона, конечно же, прибыла рано, и лишь несколько столов были уже заняты. При её появлении сидящие за партами обернулись, и она быстро кивнула им, а затем опустилась на свободное место у окна, где с некоторым удивлением рассматривала пустой учительский стол (массивная приземистая штука перед старомодной доской). Она ожидала, что Белинда Роул придёт на полчаса раньше, поэтому её удивление росло с каждой минутой, а преподаватель всё не появлялся.

Через десять минут почти все ученики вошли в класс. Все парты, кроме одной, заняли разношёрстные личности. По мнению Гермионы, их возраст варьировался от подростков до людей около шестидесяти лет, некоторые выглядели так, словно только что вышли из офисов Министерства, а другие — как самые обыкновенные волшебники. Одна пара, которая пришла вместе, отличалась весьма неординарным внешним видом: у них были одинаковые чёрные волосы, татуировки и кольца в носу. Они радушно поздоровались, выбирая места рядом с Гермионой, и девушка удивилась, услышав американский акцент.

Она незаметно огляделась вокруг, гадая, для чего все они здесь собрались и сколько из них сдают экзамен. Должно было быть по крайней мере несколько человек. ДМП рекомендовал этот курс как необходимое условие. Но, конечно, люди посещали курсы дуэли по многим причинам — для самозащиты и общего развития навыков, даже для развлечения…

Грейнджер взглянула на большие академические часы над доской. До начала занятий оставалась одна минута. Где же Белинда? Неужели сегодня днём на границе обнаружили груз запрещённых ингредиентов для зелий или кладку драконьих яиц с чёрного рынка?

В этот момент дверь рывком распахнулась, и Гермиона вместе со всеми обернулась, заметив, как на пол упала книга и несколько перьев. Следом появился светловолосый мужчина, с приглушённым проклятием схватившийся за книгу, которая каким-то образом умудрилась запутаться в его мантии. Через мгновение он выпрямился, его очки запотели, и он смущённо махнул всем рукой и нервно оглянулся на вход в класс. Он расслабился с явным облегчением, когда увидел, что учительский стол пуст, и Гермиона с ужасом поняла, что узнаёт этого парня. Это был Энтони Голдштейн, её однокурсник из Когтеврана. Он занимал прочное место в Отряде Дамболдора, но она потеряла его из виду после окончания школы. Она думала, что он работает в Гринготтсе, или, может быть, у Филпотта, зельевара? Гермиона коротко улыбнулась ему, когда он проходил мимо. Парень вздрогнул, но затем ответил мягко удивлённым: «Привет, Гермиона», и сел на место впереди неё.

В комнате снова воцарилась тишина, пока Энтони не начал рыться в своей сумке.

— Преподаватель ещё не появился, а? — прошептал он в сторону Гермионы, извлекая из недр изношенного холщового рюкзака странный набор предметов: яблоко, транспортир, скомканную газету, чайную чашку, клубок пряжи и, наконец, длинную, веретенообразную палочку. — Ага! — торжествующе воскликнул он, подняв её вверх, а затем засунул всё остальное обратно.

Гермиона моргнула.

— Ещё нет, — ответила она, снова посмотрев на часы, и нахмурила брови. Это было совсем не похоже на Белинду — откладывать всё до последнего…

Но как только минутная стрелка переместилась на час, дверная ручка повернулась, и в комнату проскользнула другая фигура с плавностью, которая очень выделялась на фоне прежних метаний Энтони.

Он был высоким и слегка запыхавшимся. Безупречно одетый. На Гермиону произвели впечатление тонкая шерсть, аккуратные манжеты и полированная кожа, а затем — красивейшее серое пальто, подчеркивающее его плечи и заканчивающееся в нужном месте на его выглаженных брюках, когда он грациозно, нет, элегантно, отступил от двери.

Он слегка улыбался. Его движения отличались точностью и уверенностью. На руках у него были мягчайшие на вид перчатки.

Это была не Белинда Роул.

Это был Драко, чёрт возьми, Малфой.

— Приветик. — Он помахал рукой, направляясь к учительскому столу (мозг Гермионы находился в состоянии свободного падения, построенного из неверия, «какого хрена» и чего-то очень похожего на то, как ребёнок скрещивает руки и говорит «Не-а» ложке гороха). — Извините, что так получилось, — он уставился на часы. — Почти опоздал. — Он стянул перчатки, затем расстегнул пальто, и Гермиона перевела взгляд с его очень послушных волос на длинные пальцы, которые медленно, терпеливо трудились над блестящими пуговицами. — Очевидно, произошли незначительные изменения. Аврор Роул сегодня на работе пострадала — ничего серьёзного, и она поправится без каких-либо необратимых последствий, но не сможет провести занятия. — Малфой покачал головой. — А я только что вернулся с задания во Франции, и мне нечем заняться. Так что вы застряли, — он поклонился, — здесь со мной.

Малфой снял пальто и повесил его, вместе со своим (маггловским!) пиджаком, на стул. За ним последовал тонкий коричневый портфель, после чего он повернулся и прислонился к парте и встал лицом к аудитории, скрестив длинные ноги у лодыжек.

На нём красовалась кожаная кобура для палочки, надетая поверх тонкой белой рубашки.

— Для тех, кто не знает, я — Драко Малфой. А тем, кто знает, я даю тридцать секунд, чтобы вы успели отбросить все замечания о Пожирателе смерти, прежде чем мы начнём. — В его серых глазах промелькнул вызов, хотя он явно попытался скрыть его непринуждённой улыбкой.

По классу прокатился нервный смех, хотя американцы выглядели растерянными. Малфой обвёл взглядом помещение, и его взгляд с некоторым удивлением остановился на Энтони.

— Голдштейн, привет. Давно не виделись. — Малфой привстал со стола, чтобы пожать руку Энтони, и Гермиону охватил сильный страх. Она съёжилась, прикрываясь Энтони и собственными волосами, размышляя о плачевном исходе аппарирования на месте. Сейчас Малфой увидит её. И то, что на ней леггинсы для йоги и футболка с надписью «Слёт ОРМПиК{?}[Отдел регулирования магических популяций и контроля над ними], 1999» («Глаза на Демимаска!»), стало первым, что пронеслось в её затуманенном мозгу.

Плевать на травлю в детстве, фанатизм и противоположные стороны войны.

Всё это осталось позади. Малфой публично отказался от своих чистокровных убеждений много лет назад, когда из-за его показаний несколько Пожирателей смерти угодили в Азкабан. Он проработал в ДМП полдесятка лет, иногда даже сотрудничал с Гарри. А около семи лет назад Гермиона получила записку на великолепной бумаге с извинениями за его поведение во время обучения в Хогвартсе.

Но она никогда не встречалась с ним после школы. Никогда не разговаривала с ним. Никогда не подходила к нему ближе, чем на расстояние большой, переполненной людьми аудитории на общих собраниях Министерства.

В основном потому, что никакие уговоры не могли заставить Рона ненавидеть его меньше, и чуть в меньшей степени потому, что примерно с шестого курса или около того Гермиона находила его мучительно, постыдно…

— Грейнджер?

Он вытянул шею, чтобы взглянуть за Энтони, и Гермиона вздрогнула, а затем съёжилась ещё сильнее, сгорбив плечи, словно могла заставить себя опуститься на пол и растаять, чтобы никогда не попадаться ему на глаза.

Малфой же выглядел довольно виноватым.

— Не заметил тебя там. — Он выпрямился и шагнул в сторону, чтобы хорошо рассмотреть её. — Зачем тебе уроки дуэли?

Он нахмурился, и Гермиона заметила, что он не двинулся с места, чтобы пожать её проклятую руку.

Она предположила, что старые привычки тяжело пережить.

— Экзамен, — резко ответила она.

— Ах, конечно.

Его глаза на мгновение задержались на её. Гермиона почувствовала сильное желание скрестить руки на своей дурацкой футболке, но воздержалась. Однако она заметила, как его взгляд скользнул по ней. Грейнджер нахмурилась, и выражение его лица, сделавшееся почти забавным, сменилось чем-то холодным.

— Это, собственно, подводит меня к нашему вводному занятию на сегодняшний вечер, — сказал он, повернувшись спиной к Гермионе и проходя в переднюю часть аудитории. — Я бы хотел, чтобы каждый из вас рассказал мне немного о себе и о причинах, по которым вы записались на этот курс. Что вы надеетесь получить от него и так далее. Это поможет мне составить план занятий и определить темп. — Он потянулся к портфелю, открыл его и достал кожаную записную книжку и изящное перо. — Я начну первым.

Его ледяной взгляд сменился обезоруживающей улыбкой, и Гермиона отметила, что несколько человек улыбнулись в ответ. Татуированная американка опустила подбородок на руку и пристально посмотрела на него.

Впрочем, Гермиона по большей части отвлеклась во время его небольшого вступления. Она и так всё знала: его неожиданное принятие в академию ДМП после окончания судебных разбирательств, его восхождение по служебной лестнице до старшего аврора, его похвальная работа под прикрытием и в полевых условиях, даже его женитьба и последующий развод (не то чтобы он говорил об этом сегодня). Не сказать, что она следила за жизнью и карьерой Драко Малфоя, но его трудно было не замечать. «Ежедневный пророк» обожал его. Он был неотразимым исправившимся плохим мальчиком и завсегдатаем светских страниц, часто с красивой ведьмой под боком (и редко с одной и той же). Никого не смущало и баснословное богатство, ведь Люциус Малфой умер сразу после войны. Не то чтобы Драко выставлял своё состояние напоказ, если не считать некоторых благотворительных акций и факта, что те блестящие коричневые оксфорды, которые он носил, стоили дороже, чем весь её наряд, включая сумку, которая была куплена с большой скидкой.

Гермиона почувствовала острый укол стыдливости, который быстро перерос в гнев и разочарование. Чушь какая-то. Как она собиралась брать уроки у Драко-чёртового-Малфоя? Она не сможет ни сосредоточиться, ни учиться. К тому же оставался вопрос, способен ли он на самом деле преподавать. Быть хорошим специалистом в этой области не означает, что можно эффективно доносить знания, и Гермиона в этом сомневалась.

Почему это не могла быть Белинда? Практичная, беспринципная, не вызывающая опасений Белинда?

В теле Гермионы зародилось сильное желание встать и уйти, и она приготовилась подняться со стула. Лучше пропустить занятие и подождать до следующего года, чем мучиться, а потом всё равно провалить экзамен.

Но потом она опустилась обратно. Было бы так неловко уходить, да и Гарри разозлится на неё. Они с Малфоем работали в одном отделе особо тяжких преступлений. Им приходилось вместе расследовать дела, видеться в офисе и так далее.

Она бросила быстрый взгляд на дверь, когда Энтони, начавший знакомство со студентами, промямлил что-то невразумительное, сводящееся к тому, что дуэль — обязательное условие для некоторых должностей в Гринготтсе, связанных со снятием проклятий.

Малфой кивнул и поблагодарил его, а потом посмотрел мимо Энтони на Гермиону, и вот тут-то она и упустила свой шанс сбежать.

— Грейнджер. Э-э, мисс Грейнджер? — Рот Малфоя слегка искривился.

Господи, как странно, когда человек, с которым ты учился в школе, обращается к тебе как к ученику. Гермиона сдвинулась с места, её охватило чувство, в котором она не хотела разбираться.

— Гермиона Грейнджер, — обратилась она к ученикам, слегка помахав рукой. По классу прокатился ропот — она не очень-то держалась в тени. — Главный законодатель в Отделе регулирования магических популяций и контроля над ними. — Она подняла голову. — Я работаю там уже семь лет. В январе планирую сдать экзамен по дуэли восьмого уровня. Надеюсь сдать. — Она перевела взгляд на Малфоя, который скрестил руки. — Так я смогу, э-э, получить возможность продвинуться по карьерной лестнице.

— Отдел тайн? — пробормотал Малфой.

— Среди прочего.

Гермиона солгала, потому что не была уверена, что хочет посвящать Драко Малфоя в свои планы. Он продолжал смотреть на неё с минуту, и у Гермионы сложилось впечатление, что он точно знает, о чём она думает. Девушка боролась с желанием зажмуриться.

— Ну! — Малфой выпрямился и подошёл к доске. — Раз уж ты готова потрудиться, мы обязательно подготовим тебя к экзамену.

Он взял мел и начал энергично писать на доске: «Должности в Гринготтсе» и «Дуэльный экзамен». Гермиона, раздосадованная замечанием «потрудиться», уставилась на его спину, а потом отвлеклась на движение его плеч под кобурой. Не говоря уже о том, как эти брюки облегают его…

Твою мать. Как она выживет в этом треклятом классе?

Она не выживет. И на этом точка. Она досидит до вечера и придумает отговорку, чтобы не возвращаться. Гарри всё поймёт. А ей придётся пересмотреть сроки своего повышения. Оставалось надеяться, что должность Невыразимца IV уровня не достанется другому волшебнику до весны.

Плечи Гермионы немного расслабились, решение не возвращаться успокоило её. Она даже смогла откинуться на стуле и слушать, как остальные ученики представляются, не испытывая никаких внутренних переживаний. В классе и правда собрались самые разные люди: от бабушки, которая хотела иметь возможность устраивать спарринги со своими внуками, до различных работников Министерства, идущих на повышение, и молодой женщины, претендующей на должность профессора защиты от Тёмных искусств в Хогвартсе. Американцы, муж и жена, недавно переехавшие в Лондон, хотели открыть магический спортзал, в котором, помимо всего прочего, будет зал для дуэлей.

Какая фантастическая идея.

Гермиона поднесла перо к губам.

— Какая фантастическая идея. — Малфой повернулся, чтобы написать «Магический спортзал» на доске, которая теперь была полностью исписана его крупным почерком. Он отошёл и посмотрел на написанное.

— Признаюсь, я немного обескуражен этим, — заметил он через плечо.

Гермиона вскинула брови, и по аудитории прокатился шум.

— Вы планируете воспользоваться полученными знаниями. Интересное применение. — Малфой вытер руки, обернувшись. — Я постараюсь проявить себя достойно. — И с этими словами он приступил к объяснению предложенного им плана и расписания курса, с указанием методов, контрольных показателей и проверочных работ. Гермиона почувствовала, что неохотно пришла в восторг, а потом и вовсе поразилась. Он был внимательным и очень обстоятельным. Особенно если учесть, что он только сегодня узнал, что будет проводить занятия.

— Конечно, я никогда не занимался подобным раньше, так что всё это может вылететь в одно из этих больших окон. — Он ткнул большим пальцем в пластиковое окно и сверкнул очередной улыбкой. Почти все улыбнулись в ответ. — Но, — он обвёл кивком комнату. — Я думаю, стоит попробовать, не так ли? — Последнее слово прозвучало так, словно он обратился непосредственно к Гермионе. Его глаза точно остановились на ней. По её шее и лицу пробежал жар, который она заметила по слабому наклону головы Малфоя.

— Верно, — сказал он, слегка кашлянув. — Нет времени лучше настоящего. Мы начнём с бесконтактного обезоруживания. Для большинства из вас, я уверен, это будет нелегко, но это хороший способ разогреться и позволить мне увидеть, на что вы способны. Пожалуйста, найдите себе напарника и переместитесь в конец комнаты.

В классе вспыхнула искра возбуждения: заскрипели стулья и поднялся гул разговоров. Удивительно, но Гермиона почувствовала, что и у неё внутри всё затрепетало. Сможет ли она здесь чему-то научиться? Было бы замечательно научиться хорошо вести дуэль. Отправиться в гости к Уизли и принять участие в одном из тех турниров, которые они постоянно устраивают? Она не выигрывала у Рона с тех пор, как он закончил обучение в аврорате. Она вообще перестала пытаться. Последние несколько лет Гермиона в основном только и делала, что наблюдала со стороны вместе с Молли, Артуром и младшими детьми. Но если бы она обладала навыками восьмого уровня и владела всеми заклинаниями, которые перечислил Малфой? Она повертела палочку между пальцами, и с её кончика посыпались крохотные искры. Она бы послала Рона к чёртовой матери. Надавала бы ему по заднице, если бы он посмел заикнуться о «полегче».

Гермиона опустила взгляд на свою палочку. На неё нахлынуло осознание того, что если бы она всё ещё встречалась с Роном, он бы заставил её бросить эти занятия. Как только бы узнал, что их ведёт Малфой. Даже Гарри не смог бы вмешаться. И она бы согласилась. Чтобы успокоить самолюбие Рона и не раскачивать лодку.

Ну и хрен с ним, она выдержит.

Она сможет терпеть Драко Малфоя девяносто минут в неделю в течение двенадцати недель. Она будет спокойна и профессиональна, получит то, что ей нужно для экзамена, и двинется дальше.

Всё будет хорошо.

Её взгляд остановился на том месте, где Малфой демонстрировал обезоруживающее движение бабушке. Его высокая фигура выглядела расслабленной, но движения намекали на скрытую мощь чрезвычайно сильного дуэлянта. Он действительно напоминал Гермионе Гарри, что наводило на мысль о многолетнем опыте Малфоя в качестве аврора, выполнявшего сложные и опасные задания.

Возможно, он действительно окажется очень хорошим учителем.

Если она позволит ему.

Он искренне улыбнулся пожилой ведьме, и у Гермионы перехватило дыхание. Новый всплеск тревоги и чего-то ещё стиснул её живот, снова вскружив голову.

По большому счёту, идея оставалась плохой.

Но нет, она просто будет держать под контролем… подобные мысли. Она взрослая и полностью владеет собой. Кроме того, это всего лишь биологическая реакция на прекрасно развитый экземпляр мужественности. Так было всегда. И хотя они обескураживали, в конце концов, не причиняли вреда. Он же не разделял её «что-бы-там-ни-было», так что ничего и никогда…

Гермиона нахмурилась, когда Малфой учтиво наклонился, чтобы послушать, что говорит бабушка, и его светлые волосы блеснули под светом ламп.

Было бы очень кстати, если бы он перестал носить эту чёртову кобуру.

— Гермиона? — за её спиной раздался робкий голос, и она обернулась. — Ты, хм, не хочешь побыть напарниками?

Энтони Голдштейн отряхнул свою мантию и слегка взмахнул рукой с палочкой.

— Энтони! Конечно. Да. Отличная идея. — Гермиона отогнала свои нелепые мысли и огляделась вокруг, заметив, что все уже стоят лицом друг к другу в ряд по всему залу, который, казалось, увеличился, по крайней мере, в три раза по сравнению с первоначальным размером. — Зеркала или окна? — спросила она, указывая между двумя сторонами.

— Окна!

Энтони трусцой побежал к ним, чуть споткнувшись.

Гермиона подошла к зеркалам и заняла дуэльную позицию.

— Готов? — окликнула она.

— En garde!{?}[К бою! (в фехтовании)] — Энтони взмахнул своей палочкой, как фехтовальной рапирой.

Через десять раундов стало ясно, что Гермиона выиграла дуэль, хотя Энтони пару раз удалось застать её врасплох. Его стиль был непостоянным, но благодаря этому он становился непредсказуемым. В этом раунде Энтони попал в неё рикошетом от одного из зеркал. Она подбежала к упавшей палочке и поблагодарила американца, когда тот нагнулся и поднял её. Гермиона повернулась и увидела Малфоя, о котором почти забыла за всеми хлопотами (почти), приближающегося к Энтони.

— Голдштейн. Грейнджер. Могу я понаблюдать?

— Пожалуйста, Мал… мистер… — Энтони поправил очки, пока Гермиона пыталась подавить собственную нервозность.

— Пожалуйста, называйте меня Драко.

Малфой прислонился плечом к стене.

Энтони ответил улыбкой, но Гермиона внутренне зашипела. К чему тогда было это «мисс Грейнджер»? И какого дьявола она будет называть его «Драко»!

Но потом Малфой кивнул, и они заняли свои места. И Гермионе, видимо, не удалось успокоить свои нервы, потому что её Экспеллиармус разлетелся на мелкие жёлтые вспышки, отбросил Энтони затылком в стену и запустил его палочку через всё помещение. Голдштейн воскликнул: «Отлично, Гермиона!», а затем помчался за ней.

Несколько голов повернулись в сторону Гермионы.

— А я-то думал, для чего тебе нужны эти занятия, — пробормотал Малфой, отталкиваясь от стены и подходя к ней.

— Я только выше среднего в дуэли, — ответила Гермиона, борясь с желанием снова скрестить руки.

Он фыркнул.

Она подняла на него глаза.

— Что? Этого я толком не изучала!

Малфой выглядел так, словно пытался не рассмеяться, будь он проклят.

— На этот раз пусть Голдштейн тебя обезоружит. Мне нужно глянуть на его заклинания, — сказал он через мгновение.

— Хорошо.

Гермиона согнулась в дуэльной позиции, хотя Энтони по-прежнему разговаривал с женщиной слева от него. Её кроссовки скрипнули, и Малфой посмотрел на них.

Затем медленно поднял голову.

К её мгновенному огорчению, все опасения Гермионы по поводу выбора одежды вырвались наружу.

— Я думала, мы будем много сгибаться… и разгибаться!

Брови Малфоя взлетели вверх.

— Ты несомненно готова к бою.

Затем, она готова поклясться, он взглянул в зеркало позади неё, и Гермиона поняла, что, наряду со «старой и удобной», её одежда была очень тесной.

Фильтр запрещённых мыслей отключился, и её глаза встретились с глазами Малфоя, которые казались серебристыми, а в их глубине плескалось что-то похожее на тепло.

— Эй! Гермиона, я готов!

Только под крик Энтони Гермиона отвела взгляд.

Проклятье, у неё ничего не выйдет.

========== Глава 5 ==========

— Ты никогда не догадаешься, кто учится в моём классе.

Драко поудобнее устроился в мягком кожаном кресле и сделал глоток виски.

— Женщина, — проговорил Теодор Нотт, делая длинную затяжку сигареты из своего серебряного портсигара. Ароматное облако с запахом роз клубилось по комнате, одному из многочисленных готических залов поместья Ноттов.

— Да. — Драко не стал уточнять. Вместо этого он снова выпил, не отрывая глаз от огня, пляшущего в огромном камине перед ним, а его мысли направились по уже проторенной дорожке неверия в то, что она, из всех людей, сидела вчера вечером в его классе. Прямо во втором ряду с этой копной волос и недовольным выражением лица. И, конечно же, её изящная маленькая…

— Та француженка, которая постоянно присылает тебе громовещатели?

— Нет, слава богу.

— Не могу её винить, ты ведь покинул Экс-ан-Прованс{?}[Экс-ан-Прова́нс — город и коммуна на юго-востоке Франции в регионе Прованс — Альпы — Лазурный Берег, департамент Буш-дю-Рон, округ Экс-ан-Прованс, кантон Экс-ан-Прованс.] довольно неожиданно.

— Задание было выполнено. Она была в курсе моей ситуации.

— Так ли это?

— Я говорил прямо. Я всегда так делаю.

Тео рассмеялся и выпустил очередную струйку дыма. Он наблюдал за этим мгновение, затем мотнул головой в сторону, и на его лице появилась ухмылка.

— Не та безумная норвежка, которая пробралась в твою квартиру и подожгла кровать?

— Нет! Ничего подобного! — Драко обернулся. — Почему ты всегда об этом вспоминаешь?

— Потому что мне было смешно до чёртиков.

— Это было не смешно. Это было ужасно.

Драко откинулся назад, затем снова устремил взгляд на Тео.

— О, ты и твоя коллекция кашемировых изделий остались в целости и сохранности, — заметил Тео. — Так кто же это? Какой бедняжке выпало заниматься в твоём классе?

Его плечи содрогнулись, а из носа вырвался слабый смешок.

— Блять. Отвали.

— Просто… Ты — преподаватель.

Драко выставил средний палец в сторону Тео.

— Нет, я уверен, что ты проявишь терпение. Уступчивость. С пониманием отнесёшься к чужому мнению. — Тео теперь смеялся.

— Обязательно! Я таким и был! — Драко послал ему убийственный взгляд.

— Что за женщина?

Тео снова затянулся сигаретой, продолжая ухмыляться.

Драко опрокинул остатки своей выпивки в горло.

— Грейнджер.

Воцарилась абсолютная тишина, и Драко уловил, как голова Тео медленно повернулась в его сторону.

Затем раздалось: «О-хо-хо-хо-хо-хо!». Тео взорвался в приступе смеха и кашля. Он продолжал смеяться, пока Драко мрачнел всё сильнее.

— Пожалуйста, придержи своё сочувствие, — проговорил Драко. — Нет, твоя поддержка излишня. — Он повернулся, глядя на беспомощного из-за хохота Тео. — Боже, какой же ты придурок. Не знаю, зачем я трачу на тебя своё время.

Тео вытер выступившие на глазах слёзы.

— Я твой единственный настоящий друг.

— Я передам Забини, что ты так сказал.

— Но правда, Драко. — Тео уже хрипел. — Как ты собираешься научить чему-то Гермиону Грейнджер? Она и так всё знает.

И тут он снова разразился хрипом.

— Очевидно, она «только выше среднего в дуэли», — на этот раз Драко тоже улыбнулся.

— Боги мои. — Тео, наконец, успокоился настолько, что смог взять выпивку.

Улыбка Драко померкла, и он моргнул, уставившись на огонь.

— Я думаю, она собиралась сбежать, когда увидела меня.

— Ну, а галстук на тебе был?

— Будь добр, отвали. И ещё раз спасибо за поддержку.

Драко плеснул в свой стакан (большую) вторую порцию виски. Чёртов Тео. Ему следовало поговорить об этом с Блейзом.

Тео развёл руками, облачённый в какой-то павлинье-голубой шёлковый халат, как будто намереваясь возразить. Но, к счастью, в это время в комнату вошёл его домовой эльф и предложил ужин. Между ними завязался разговор о гарнирах и соусах, в то время как внимание Драко рассеялось в успокаивающем потоке выдержанного алкоголя. Он встал, прикурил сигарету — привычка, которой предавался только в поместье Ноттов, — и двинулся через тусклую, оклеенную тёмными обоями комнату к окну.

Он не знал, почему позволил Тео заманить его сюда на эти встречи. Наверное, причина в тишине и уединении. И в виски, которое Тео тайно поставлял откуда-то с севера границы. Оно оказалось весьма приятным — особенно после неспокойной недели.

Драко прислонил колено к выцветшему парчовому креслу у окна и посмотрел на территорию. Всё вокруг, как обычно, заросло и обветшало, скрюченные деревья и полуразрушенный дом выглядели почти зловеще в осенних сумерках. А тот огромный курган вдалеке — не грязь ли? Тео занимался строительством или что-то рухнуло? Драко прищурился, вознося безмолвную молитву благодарности за свою аккуратную и просторную квартиру в хорошем районе Лютного переулка, а также за то, что Нарцисса по-прежнему считает дом предков своей обязанностью.

Затем Малфой вздохнул и перестал любоваться видом, а его мысли вернулись к вчерашнему вечеру. В аудиторию. К Грейнджер.

Почему он продолжал это делать?

Почему, чёрт возьми, его волновало, что она попала в его класс?

Или то, что она, похоже, не хотела этого.

Он не видел её много лет, разве что мельком в коридорах Министерства или иногда в газетах. После войны она (что удивительно) исчезла из поля зрения, живя с Уизли и заняв тихую должность в отделе магических существ.

Драко фыркнул про себя — та футболка, которую она носила. «Глаза на Демимаска!»

И он сдвинул брюки.

Леггинсы, или как там их называли магглы.

Мерлин.

Он решительно отпил виски, чувствуя, как оно прожгло дорожку до самого живота. Подобные мысли не приносили пользы. Она была практически замужем. И она — Грейнджер. Никакое время или тщательно продуманные письма с извинениями не смогли бы стереть их прошлое и то, какой злобной маленькой дрянью он был.

— Нет, но для меня это просто замечательно, — раздался голос Тео, как будто их разговор вовсе не прерывался.

Драко не отрывал глаз от открывающегося вида.

— Почему меня не удивляет, что мы обсуждаем это с тобой? — Он затянулся сигаретой. — И о чём ты толкуешь?

— Она дружит с тем Уизли.

Драко повернулся.

— Она его девушка, и они живут вместе уже девять лет.

— Не с этим. Тот, драконий смотритель. О нём вышла статья в прошлое воскресенье. Он отловил какой-то редкий вид и устроился на работу в заповедник на острове Харрис{?}[Остров Харрис — южная часть самого большого острова, относящегося к Шотландии. Это родина твида и место, где дуют сильные ветры и идут дожди. Поездка сюда придется по нраву только отважным путешественникам — они будут вознаграждены знакомством с аутентичной природой и культурой Харриса.]. Такой аппетитный. — Тео взмахнул рукой. — Рыжие волосы. Голубые глаза.

— Да что ты говоришь.

— Её цитировали в ней. В статье. Они друзья.

— Практически родственники. — Драко разглядывал Тео в павлиньем халате и с чрезмерным количеством подводки для глаз. — И я не вижу тебя вблизи скалистых берегов Харриса.

— Я хорошо выгляжу в твиде{?}[Твид (англ. tweed) — это фактурная шерстяная ткань, обычно довольно тяжёлая, с небольшим ворсом и, как правило, с диагональным (саржевым) переплетением нитей (однако бывают исключения).]! — Тео встал в позу, запустив одну руку в свои чёрные волосы, а другую положив на бедро.

Драко фыркнул.

— В любом случае, ты хоть знаешь, что этот конкретный Уизли…

— Гей? Конечно, знаю. Мы встречались. Ему не удалось устоять.

— Перед кем?

— Мной.

— Когда ты…? Знаешь что, мне плевать. Какое отношение к этому имеет Грейнджер?

— Мне нужен повод, чтобы снова с ним связаться. Они друзья. И раз уж вы с Грейнджер общаетесь…

— Нет. Я сильно удивлюсь, если мы закончим занятия на вежливых тонах.

Если она вообще явится на урок.

— Ммм-хмм. — Глаза Тео практически светились.

— Что? — Драко прислонился к оконной раме, когда Тео направился к нему, с развевающимся нелепым халатом за спиной.

— Она очень красива сейчас. Поразительно красива, на самом деле. Я виделся с ней в винном магазине в Лютном на прошлой неделе. Она покупала бургундское{?}[Сегодня вина Бургундии — это пленительные красные вина из пино нуар и гамэ, а также замечательные сухие белые вина из шардоне.] вино. Отличный сорт.

— К чему ты клонишь?

Тео приблизился.

— Немного румянца здесь и здесь. — Он коснулся челюсти Драко с обеих сторон. — И я вижу тебя насквозь, как в игре в покер.

— Что это значит?

Тео закурил ещё одну сигарету.

— Очевидно, я не скажу. Мне нравится выигрывать у тебя сотни галлеонов каждую вторую неделю.

Драко покачал головой.

— Хорошо, но какое отношение моя игра в покер имеет к…

— Тебе придётся подумать.

— Серьёзно? — Драко недоверчиво посмотрел на Тео, затем выпил. Наступила тишина. — Она была с Роном Уизли со школы. Они практически женаты.

Тео пожал плечами.

— Он не очень-то убедительный Уизли.

— Но… — Драко остановился. Закрыл глаза. — Я не могу поверить, что мы обсуждаем это.

— Не можешь?

— Нет. Нам совершенно не о чем говорить.

— Жаль.

Драко оттолкнулся от окна.

— Она даже не в моём вкусе. Ты бы видел, во что она была одета. Старые, разукрашенные маггловские штаны и дурацкая футболка, которая тоже была очень…

— Повседневная маггловская одежда может быть такой откровенной.

— Ну уж мне ли не знать. — Драко рассеянно стряхнул пепел в сторону камина.

Тео поднял брови.

— Я не подглядывал!

— Лжец.

Драко побарабанил кончиками пальцев по своей руке, затем резко остановился. Неужели он так предсказуем в покере?

— Неважно. Всё это не имеет значения. Я до сих пор считаю её невыносимой и уверен, что она меня ненавидит. Уверен, она считает, что я ничему не могу её научить.

— О, милый. — Тео откинулся в кресле у окна и наклонил голову. — Ну, у тебя целых двенадцать уроков, чтобы это изменить.

— Мне не особо хочется это менять!

— Нет?

— Нет.

Уголок рта Тео приподнялся. Раздражающе.

— Хочешь поужинать?

— Возможно. Если ты перестанешь вести себя как дурачок.

— Не могу ничего обещать.

— Разве я, черт возьми, не знаю?

***

Гермиона откусила шоколадку с нугой и задумчиво пожевала.

— Я решила, что не вернусь.

— Не вернёшься?

— Нет, просто это глупо, Нев!

— Но мне казалось, ты говорила, что всё прошло хорошо?!

Невилл замер, опрыскивая одну из взбирающихся (скорее расползающихся) абиссинских смоковниц{?}[Абиссинская смоковница (англ. Shrivelfig) — волшебное растение родом из Абиссинии. Очищенный фиолетовый плод растения применяется как ингредиент Уменьшающего зелья, а сушеный плод используется в Эйфорийном эликсире. Скорее всего, это растение подробно описано в книге Филлиды Споры «Тысяча магических растений и грибов». Растение существует на самом деле и известно еще под названиями Инжир, Фиговое дерево.] Гермионы.

— Я говорила, что всё прошло лучше, чем ожидалось, но мои ожидания были занижены.

Гермиона выбрала вторую шоколадку и откусила от неё, размышляя о вчерашнем занятии по дуэли, втором занятии, во время которого она столько же раз передумывала остаться, сколько и во время первого.

О, Малфой, казалось, справлялся с преподавательской работой — Гермиона была удивлена тем, как сильно окрепло её владение основами обезоруживания всего за два занятия, — но её продолжало отвлекать его присутствие.

Она постоянно замечала его — где он находится в комнате, с кем разговаривает, — хотя он обращал на неё не больше внимания, чем на всех остальных в классе. Малфой напоминал низкочастотную помеху, гудящую в её сознании, коварно обволакивающую её чувства. И когда она должна была слушать его лекцию или сосредоточиться на совершенствовании собственных заклинаний, она обнаружила, что её мысли… блуждают. В места, связанные с ним. Часто отчитывая его или одерживая над ним верх, да, но иногда занимаясь другими вещами. Расстраивающими вещами.

Это было совершенно неприемлемо. Ей не нужен был такой стресс в жизни. Путаница и сложности. Совсем нет.

Она отправила в рот очередную шоколадку. Фундук, ммм.

— Спасибо, что принёс шоколадки, Нев. Пожалуйста, подойди и помоги мне доесть их.

Она поманила его к себе, оторвав от тесной книжной полки, где обитали смоковницы, и похлопала по подушке рядом с собой.

Живоглот подпрыгнул, казалось, из воздуха и с надеждой мяукнул.

— Нет, мой непослушный мальчик. Шоколад не для тебя. Я разговаривала с Невиллом.

Гермиона переложила кота на другую сторону, в то время как Невилл, посмеиваясь, опустился на мягкий диван.

Он порылся в коробке с шоколадом, а затем отправил в рот что-то тёмное с золотыми вкраплениями.

— Но разве тебе не требуются занятия для Отдела тайн? Я считаю, что ты должна ходить на них, — сказал он.

— Да, требуются. Просто придётся немного повременить, если я брошу эти уроки. На полгода.

Гермиона нахмурилась. Малфой вчера вечером упомянул, что следующий курс планируется на более поздний срок из-за изменений в графике выздоровления Белинды.

— Шесть месяцев — это, кажется, очень долгий срок. — В глазах Невилла промелькнуло беспокойство. — Неужели Малфой настолько плох? Гарри говорит, что он хорош в своём деле. Или, — его выражение лица помрачнело, — он не был груб с тобой, так?

— Нет! Нет, он вёл себя прекрасно. Очень профессионально. — На самом деле, единственное, что Малфой сказал ей прошлым вечером, было: «Подними палочку, Грейнджер», когда она отрабатывала защитную позицию, и «Хороший удар. Продолжай в том же духе», когда она в шестой раз подряд отправила палочку Энтони в сальто. Немного обидно, на самом деле. Он проболтал с американцами минут десять и потратил немало времени, помогая кандидату в профессора защиты от Тёмных искусств отточить удар запястьем.

— Тогда, похоже, всё нормально, — мягко сказал Невилл. — Может, продержишься?

— Может быть. Если я уйду, у Энтони не будет напарника. — Гермиона вырвала подушку с отделкой из когтей Живоглота и рассеянно погладила его. Энтони Голдштейн как-то уже успел полюбиться ей своей добродушной неуклюжестью и неприкрытым занудством. Вчера вечером после занятий он проводил её до точки аппарации и поделился с ней теорией о магических поединках в «Беовульфе»{?}[Бе́овульф (Беовулф, др. — англ. Beoƿulf, буквально «пчелиный волк», то есть «медведь») — англосаксонская эпическая поэма, действие которой происходит в Зеландии, до переселения англов в Британию. Основное содержание заключается в сказаниях о победе Беовульфа над страшными чудовищами Гренделем (др. — англ. Grendel) и его матерью, и над опустошавшим страну драконом.]. Ей не хотелось бы оставлять его на произвол судьбы — или, что ещё хуже, с Малфоем в качестве напарника.

— Энтони? Не Голдштейн?

— Да, он в группе, и мы стали напарниками в первый же вечер. Похоже, так и осталось.

Невилл зевнул и вытянул свои длинные руки, обтянутые белоснежным джемпером.

— Ты в курсе, что он встречается с Ханной?

— Эббот? С твоей Ханной? Нет, я этого не слышала!

— Уже давно не моя Ханна, — улыбнулся Невилл. — Они с Энтони вместе уже больше года, я думаю. Они отлично подходят друг другу. Она такая уравновешенная, а он немного… — Он махнул рукой.

— Рассеянный, да. Но очень милый.

— Именно.

— И откуда ты так много об этом знаешь? — Гермиона встала и прошла на свою маленькую, залитую солнцем кухню. Она подняла чайник. — Чаю? — спросила она, и Невилл кивнул.

— О, я был на ужине у них пару раз.

Невилл тоже поднялся и направился на кухню, затем склонился над подоконником, на котором стояла коллекция маленьких папоротников, которые, казалось, никогда не расцветали.

— Ты действительно самый адекватный человек, которого я знаю, — заметила Гермиона, облокотившись на стойку и наблюдая за ним, пока он возился с растениями. Невилл оторвал несколько пожелтевших ветвей и надавил на почву.

— Она слишком влажная, — сказал он. — Я предупреждал тебя о чрезмерном поливе.

— Помню! Но я так беспокоюсь о недостатке влаги!

— Установи для себя график, как для всего остального. — Невилл продолжил суетиться с папоротниками. — Я поужинал с Роном, — произнёс он через минуту. — И Лорной. — Он бросил обеспокоенный взгляд на Гермиону. — Хотел тебе рассказать. Надеюсь, ты не против.

Чайник засвистел, и Гермиона бросилась к нему.

— Конечно, всё в порядке! — воскликнула она, немного громко. Она увидела, как Невилл вздрогнул, и постаралась совладать с собой. — Я не хотела вносить раздор, заставлять всех выбирать сторону или что-то в этом роде.

— Я знаю.

— Я действительно беспокоюсь о Гарри и о нём, — быстро заговорила Гермиона, доставая кружки и снимая крышку с чайника. — Они до сих пор не разговаривали после всего этого… — Она взмахнула рукой. — И я вижу, что Гарри чувствует… И не сомневаюсь, что Рон думает, что он… В любом случае, мне нужно снова поговорить с Гарри об этом. Пусть он убедится, что со мной всё хорошо, и он должен перестать так оберегать меня, и что… — Контейнер соскользнул и ударился о стойку. Чайные листья разлетелись повсюду. — Вот блин. — Гермиона смахнула их.

Невилл наклонился и успокаивающе взял её за руки.

— Знаешь, на самом деле не стоит, — мягко сказал он, вытаскивая свою палочку и начиная наводить порядок. — На этот раз ты предоставишь им самим во всём разобраться.

— Но я…

— Правда, Гермиона. Ты здесь пострадавшая сторона и не обязана всё исправлять.

Гермиона открыла рот, потом закрыла. Её плечи расслабились, и она покачала головой и обратилась к Невиллу.

— Я когда-нибудь говорила тебе, что ты самый лучший?

— Я до сих пор жду назначения лучшим другом.

Он высыпал чайные листья в корзину, наполнил их кружки и протянул одну Гермионе.

— Да, теперь появилась вакансия.

Она подула на дымящуюся жидкость.

— О, Гермиона, я не хотел…!

Красивое лицо Невилла приобрело изумлённый вид, а Гермиона рассмеялась.

— Просто шучу! — воскликнула она, прижимаясь к нему.

— О! — Он приложил руку к сердцу с облегчением улыбнувшись.

— Знаешь… — Гермиона отпила чай, не прекращая дразнить его. — Жаль, что мы не можем просто сходить куда-нибудь.

Лицо Невилла стало ярко-красным.

— О, Гермиона…

— В смысле, ты до безумия красив и добр. Владелец успешного бизнеса. Мой самый старый друг. И я не… пустое место. — Она провела рукой по своей фигуре.

— Далеко не так, Гермиона! Ты… я… мы…

Он сильно растерялся, и Гермиона сжалилась над ним, снова толкнув. На этот раз сильнее.

— Я издеваюсь над тобой, Нев.

— О, Боже. Ладно! — Невилл засмеялся над своим чаем. — Ты заставила меня призадуматься.

Гермиона улыбнулась и похлопала его по руке.

— Для меня большая честь считать тебя другом и не более того.

— Аналогично. — Невилл кивнул. — Я хочу сказать. Ты, конечно, не, эээ, пустое место. Ты замечательная. И бывали случаи. Особенно в школе. Но рядом с тобой всегда был Рон. И… Но, я думаю, будучи взрослыми. У нас есть… Или у нас нет. Наверное, для романтических отношений нужно больше… — Невилл провёл рукой по своим тёмно-русым кудрям. — Мерлин, что я пытаюсь сказать?

— Я понимаю, что ты имеешь в виду. — Гермиона подняла на него глаза. — Нет искры. У нас нет такой искры. И это прекрасно. Мне нравится, что ты стремишься к этому. То есть, ты можешь выбирать, знаешь ли. — Гермиона приподняла брови, глядя на высокую фигуру и выразительное лицо Невилла, которое теперь снова стало красным. То, насколько он преобразился в подростковом возрасте, до сих пор заставало её врасплох. Она подозревала, что и его это регулярно удивляет.

— О. Ну, я не… Знаешь. Не выбираю.

— Я знаю. Ты ждёшь чего-то особенного. И я понимаю — я бы сама хотела это испытать. То, что у меня было с Роном, развивалось так постепенно и с самого раннего возраста, что казалось привычным, как только это произошло. Я бы не отказалась испытать тот пьянящий порыв, о котором твердят поэты. Как «Священное пламя» Кольриджа{?}[Сэ́мюэл Те́йлор Ко́льридж — английский поэт-романтик, критик и философ, выдающийся представитель «озёрной школы». Отец поэтессы Сары Кольридж и литератора Хартли Кольриджа.]. «Яркая звезда» Китса{?}[ «Яркая звезда» (англ. Bright Star) — британский кинофильм, основанный на реальных событиях из жизни поэта Джона Китса.].

Или она не отказалась бы от хорошей, мощной дозы чистой, необузданной похоти. Кого-то, кем она просто могла обладать? Перед кем она не могла устоять? Нечто поистине безрассудное? Гермиона потеряла способность мыслить, а затем напряглась, когда в её голове всплыл Драко, мать его, Малфой и кобура с его палочкой.

Невилл улыбнулся.

— Именно. То же самое было и со мной и Ханной. Мы могли бы жить вместе вечно — мы были так похожи и так хорошо относились друг к другу. Но отношения не были… захватывающими. Думаю, мне бы хотелось, чтобы хоть раз получилось захватывающе.

— Аналогично.

Гермиона оттолкнулась от стойки и начала рыться в буфете в поисках печенья, а Живоглот вдруг обвился вокруг её лодыжек — у кота было безошибочное чутьё на появление еды.

— Какая она? Лорна? — спросила Гермиона через плечо. — Джинни познакомилась с ней несколько месяцев назад в Норе, но потом я не смогла добиться от неё ничего, кроме полубредовых ругательств.

— Она ничего. Тихая. Кажется милой. По-моему, она возвела Рона на пьедестал.

Гермиона усмехнулась.

— Почему я не удивлена?

— Да, понимаю. Но я должен сказать, что он кажется… — Невилл прищурился. — Менее нервным? Более спокойным и уверенным? Я не знаю, как выразиться, но последние несколько лет он всегда был…

— Несчастным. Я знаю. Печенье? — Гермиона протянула тарелку.

— Гермиона, я не хотел…

— Знаю, что ты не подразумевал, что в этом виновата я. — Гермиона потрясла тарелкой с печеньем перед Невиллом, пока он не схватил одно. — Но Рон был несчастлив, и это вывело на свет ту его личину, которая может быть злой и мелочной. Мне не следовало пытаться постоянно сглаживать любую ситуацию. — Гермиона глубоко вздохнула. — Честно говоря, мне стало легче, — произнесла она, усаживаясь за свой маленький кухонный стол и отправляя в рот печенье.

— По поводу?

Гермиона проглотила печенье.

— О том, что мы больше не вместе. Что он не моя ответственность, и я избавлена от его привычек и недостатков. Надеюсь, теперь он будет счастливее.

Она пожала плечами.

— Гермиона, это замечательно. — Невилл наклонился вперёд и опустил руку на её плечо. — Я рад слышать это от тебя. Похоже, ты действительно пережила это.

— Правда. — Гермиона кивнула и положила свою руку поверх его. — Сегодня мне намного лучше, чем в прошлом году.

Невилл кивнул, а затем начал улыбаться.

— Значит ли это, что ты уже готова попытаться отыскать ту самую искру? — Он пошевелил бровями.

— Ты говоришь как Пенелопа!

Невилл рассмеялся.

— О! Я слышал что-то о ней в магазине на днях. Она встречается с Блейзом Забини?

— Я уже говорила это однажды и повторю тысячу раз: твой цветочный магазин — настоящий рассадник сплетен. И да, они встречались несколько раз. Можешь в это поверить?

— Да, могу представить. Тепло и холод. Противоположности притягиваются. Обилие искр.

— От кого ты это услышал? — Гермиона знала, что Пенелопа и Блейз на последнем свидании устроили ужин в пабе «Дырявый котел», и задалась вопросом, не осталось ли каких-нибудь последствий после такого публичного общения. Надо будет выяснить у Пенни в понедельник.

Невилл вернулся в гостиную и заглянул к смоковницам Гермионы. Он надавил на кнопку пульверизатора и заговорил сквозь облако пара.

— Дьянта Забини пришла с подругой за ежемесячным заказом цветочных композиций. Она сказала что-то о том, что Блейз в кои-то веки увлёкся кем-то. Мне показалось, что она сказала, что девушку зовут Пенелопа, и я подумал, не наша ли это Пенелопа. Их не так много.

— Да, наша Пенелопа. Но я до сих пор не могу этого понять. Блейз Забини, — произнесла Гермиона, вспомнив холодного, высокомерного мальчика, с которым они учились в школе. По словам Пенни, сейчас он был совсем не холодным. Гермиона слегка вздрогнула при воспоминании о пятничном ужине с подругой.

— Разве он не дружит с Малфоем? — Невилл задумался.

— Да. Пенни упомянула об этом, когда я рассказывала ей, кто будет вести мои курсы. — Точнее, прокричала это под раскаты смеха.

— И что она обо всём этом думает? Что он стал твоим преподавателем?

— О, что я должна продолжать обучение. — Среди других, более нелепых идей: «Он чертовски великолепен, а вы оба одиноки, Гермиона! Из нас получится отличная компания!» Гермиона слегка покачала головой. — Я была бы глупой, если бы позволила такой мелочи, как то, что он мой преподаватель, сорвать мои планы.

— Должен сказать, что я с ней согласен.

Невилл склонил голову и мягко улыбнулся Гермионе.

— Но Нев, это же Малфой. Ты же помнишь, каким он был — даже если все остальные забыли.

Гермиона устремила мрачный взгляд в окно своей кухни, где солнце освещало небо оранжевыми и розовыми красками по мере того, как садилось, а в голове у девушки бушевали старые обиды и заново переживалось очень отчётливое чувство непринадлежности. В волшебном мире. В её собственной жизни.

Драко Малфой стал одним из архитекторов этого чувства — впрочем, как и Рон, временами.

— Да, но я также твёрдо верю, что люди могут измениться. — Невилл поймал её взгляд и выдержал его. — Ты знаешь, что в прошлом году я занимался совместным проектом с его матерью? Когда мы открыли один из садов в Малфой-мэноре для публики? — Гермиона кивнула. — Ну, Драко вообще-то помогал с некоторыми аспектами. Я общался с ним несколько раз за время работы, и он был вежлив и дружелюбен. С ним было легко найти общий язык.

— Угу. — В голове Гермионы промелькнуло несколько случаев, когда Малфой проявлял вежливость и дружелюбие по отношению к её сокурсникам по дуэли, но она цеплялась за свою обиду и подозрения, как за спасательный круг.

— Он даже отвёл меня в сторону в начале проекта и спросил, получил ли я его письмо. Потом он снова извинился. Лично.

— Правда?

Гермиона попыталась представить, как Малфой извиняется перед ней, но она не могла забыть то безучастное выражение лица, появившееся у него в классе в первый день.

Холодное и прекрасное.

Её взгляд снова устремился на улицу, быстро темнеющий пейзаж навевал мысли о нём: его бледная кожа и поразительные глаза. Тёмные брови и ресницы, контрастирующие с холодной яркостью его волос. Розовый оттенок, иногда окрашивающий его нижнюю челюсть.

— Правда. — Тихий голос Невилла вернул Гермиону к действительности, и она покачала головой, издав беззвучный стон разочарования, и оттолкнулась от стола. Она подошла к низкому шкафу, который стоял сбоку от маленького чугунного камина, встала на колени и распахнула дверцы, доставая оттуда кедровую шкатулку на ножках. Осторожно поднеся её к дивану, она села и подняла крышку, а затем начала рыться в накопившихся за годы открытках, благодарственных письмах и свадебных приглашениях, некоторые из которых всё ещё слабо поблескивали магическими фанфарами.

На самом дне лежал кусок толстого плотного картона кремово-белого цвета.

Гермиона давно собиралась выбросить его. Она не смотрела на него годами, но он лежал здесь. Она вытащила его и протянула другу.

Невилл вскинул брови и пересёк комнату, подойдя к спинке дивана и читая через плечо Гермионы, пока она просматривала крупный почерк.

— Ого, — произнёс он через мгновение. — Оно полностью отличается от моего.

Гермиона быстро подняла на него глаза.

— Отличается? Совсем?

По какой-то причине она всегда считала, что это стандартное, вполне возможно, заказанное Визенгамотом, письмо.

— Да. — Невилл кивнул. — Он и в самом деле персонализировал их.

Гермиона медленно опустила взгляд, на неё нахлынули чувства, описать которые она не могла, затем сложила и убрала письмо.

========== Глава 6 ==========

Третье занятие

— Отлично, Грейнджер. Хорошо поработала ногами.

Гермиона постаралась, чтобы комплимент Малфоя (каким бы скудным он ни был) не вывел её из равновесия, но она немного замешкалась в движении своей палочки, и её связывающее заклинание развеялось, не достигнув середины зала.

Сегодня шло третье занятие, и она уступила мягким уговорам Невилла, а может, дело в её собственном упрямстве, и вернулась с новым стремлением получить всё возможное из учебной программы, не обращая излишнего внимания на преподавателя.

— Повтори это снова.

Преподаватель остановился и прислонился плечом к ближайшей колонне. И теперь Гермиона боролась с желанием показать язык и отказаться. Вместо этого, она взяла себя в руки и сосредоточилась на мантре, которую взяла на вооружение: оставайся спокойной, упорствуй, будь выше. Однако ей было трудно, когда он находился в трёх футах от неё и пристально наблюдал за ней, скрестив руки на одной из тех непристойно чистых рубашек, которые он, похоже, предпочитал. Неужели у его эльфов есть какой-то особый вид крахмала, который они…

Сосредоточься, Гермиона!

Она остановилась, едва не закрыв глаза, поднялась на ноги и перевела палочку в нужное положение. Сосредоточив взгляд на Энтони, стоящем на другом конце комнаты, она взмахнула рукой так, как Малфой показывал им сегодня. Гермиона произнесла слова заклинания, завершая узор, и искра желтовато-белого света перетекла с её палочки на Энтони, окутывая его мерцающими нитями. Она начала поворачиваться к Малфою, не в силах остановить довольное выражение, промелькнувшее на её лице.

— Ты неправильно двигаешь запястьем.

— Что?! — Гермиона выпрямилась во весь рост.

Малфой прищурился на неё.

— Ты читала Детвайлера?

— Он связан! — Гермиона жестом показала на Энтони, который, опровергая её слова, стряхивал с себя верёвки и чистил мантию.

— Если ты имеешь в виду, что он был обездвижен на две секунды, то ладно. Но цель связывающего заклинания — действительно связать. То есть, мы не хотим, чтобы наш противник двигался вообще. Пока мы не освободим его. Твоё заклинание не сработало. И оно не сработало, потому что ты замкнула петлю в конце движения.

— Но это правильный способ! — Гермиона, конечно же, пошла в библиотеку и, разумеется, взяла несколько книг по дуэли, как только узнала, что будет проходить этот курс. И да, одной из них была книга Еноха Детвайлера «Бей или будешь сражён», классика в этой области. Она изучала связывающие заклинания для сегодняшнего урока, поскольку Малфой упомянул, что они будут работать над ними, и отчётливо помнила, как Детвайлер завершал движение связывающего заклинания кругом в 360°. И если бы демонстрация Малфоя ранее не завершилась полным оборотом, она могла бы просто списать это на небрежность и сказать себе, что будет точнее.

— Нет, это излишняя корректировка. Ты должна выпустить заклинание и магию примерно на три четверти круга. Именно это обеспечивает силу и создаёт истинное связывающее действие.

Гермиона мысленно представила схему.

— Но я…

— Кто ведёт занятия, Грейнджер? Ты или я? — Расслабленная поза Малфоя пропала, и он уставился на неё. Гермиона оскалилась в ответ, положив руку на бедро. Затем, быстрым движением, Малфой оказался позади неё и взял за запястье.

— Что… Я… — Гермиона начала что-то говорить, но не понимала, что именно. Она в тревоге оглянулась на него через плечо. Он стоял вплотную к ней. Грейнджер никогда не была так близко к нему, и он оказался выше, чем она думала. Его пальцы были тёплыми, и она почувствовала, как предательски участился пульс под его большим пальцем.

— Остановись, — его голос понизился, когда Малфой решительно повернул её запястье, остановившись чуть ближе к вершине круга. — Вот. — Он посмотрел на неё сверху вниз. — Понятно?

Гермиона продолжала открывать и закрывать рот. Она чувствовала его запах. И да, его эльфы, должно быть, использовали что-то особенное в крахмале для белья, потому что запах был настолько хорош, что ей захотелось повернуться и приникнуть к его воротнику.

Она почти сделала это, чёрт возьми.

Он замер на секунду, затем прочистил горло.

— Это то, чего ожидают экзаменаторы, — пробормотал Драко, его голос стал глубже и ближе.

Гермиона смогла только кивнуть, уставившись в пол перед собой, а в голове всё плыло. Возможно, потому, что он по-прежнему держал её запястье, и заметил это лишь тогда, когда чей-то голос окликнул его с другого конца помещения, и он выпустил её руку, как раскалённую кочергу, отступив назад с быстротой, превосходящей приличия.

Первый раз прикасаешься к магглорождённой, Малфой?

— Э, продолжай, — пробормотал он, отходя в сторону. — Мой метод, а не Детвайлера. — Серые всполохи под опущенными бровями сопровождали его последние слова, и Гермиона смотрела ему вслед, пока Энтони не позвал её. Она подняла запястье (до сих пор чувствуя крепкую хватку его пальцев) и попробовала сделать движение, как учил Малфой, не будучи полностью уверенной в этом. Она снова представила себе схему. Почему в книге написано именно так, если это неправильно?

— Готова, Гермиона? — Энтони махнул рукой, и она кивнула, приседая и ожидая его кивка. Как только он оказался на месте, она приступила к заклинанию, двигая ногами и вращая рукой, но произнося заклинание, когда до полного круга оставалось совсем немного.

Из конца её палочки вырвался толстый канат белого света и в мгновение ока обвился вокруг Энтони, закручиваясь по спирали так быстро, что сомкнулся у его лодыжек. Он боролся изо всех сил, но заклинание держалось крепко.

— Прямое попадание! — радостно воскликнул он. — Я не могу двигаться!

Он с усмешкой подёргался взад-вперёд, когда Гермиона вновь нацелила свою палочку и быстро пробормотала Finite Incantatem. Верёвки растворились, и её взгляд незаметно переместился на Малфоя, который помогал американке, но наблюдал за Энтони. Когда Драко начал поворачиваться в сторону Гермионы, она пригнулась и полезла в сумку.

Грейнджер взяла в руки книгу Детвайлера и пролистала её, удивляясь, как ведущий специалист в этой области мог так ошибаться. Очевидно, что оба заклинания действовали совершенно по-разному, причём версия Малфоя была более мощной. Но, возможно, она ошиблась с первым заклинанием — с заклинанием или временем. Может ли быть другое объяснение? Гермиона полушёпотом повторяла слова, тайком перелистывая нужный раздел в книге, когда раздался голос Малфоя.

— Внимание всем! — Он хлопнул в ладоши, и все движения в комнате прекратились. — Небольшое объявление: если вы купили книгу Еноха Детвайлера «Бей или будешь сражён», верните её. — Он огляделся по сторонам, осматривая некоторых суетящихся и тех, кто, казалось, хотел возразить ему. — Или, по крайней мере, не используйте учебник в качестве пособия для этого занятия. Он полностью ошибается в половине движений палочкой и еще хуже — в заклинаниях. Не стоило его издавать.

Наступила полная тишина, и Гермиона, сосредоточившая своё внимание на левом колене Малфоя, медленно подняла голову и обнаружила, что он смотрит на неё с вызовом, а его нижняя челюсть слегка покраснела. Она подняла подбородок, и он бросил взгляд на её сумку. Невольно она отдёрнула руку от книги, чувствуя, как пылает лицо, и стала рыться на дне кожаной сумки в поисках чего-нибудь ещё. Её пальцы наткнулись на заколку для волос, и она вытащила её, демонстративно подняв волосы и выпрямившись. Сердитый взгляд Малфоя превратился в зловещий.

— Особенно важно следовать моим методам, если вы сдаёте экзамен, разработанный ДМП, — продолжил Малфой, его голос и лицо приобрели крайнюю степень безучастности, когда он повернулся к другой стороне класса. — Особенно если вы хотите сдать экзамен.

Гермиона стиснула зубы, когда Малфой завершил своё медленное движение по кругу.

— Всем всё ясно?

— Есть, кэп! — Энтони взмахнул палочкой в воздухе, и парочка человек засмеялась. Гермиона заметила несколько взглядов, метавшихся по комнате, и подумала, что она, должно быть, не единственная, кто воспользовался учебником. Однако это было слабым утешением. Она была так раздражена и смущена, что почти забыла свою мантру, хотя после нескольких упражнений на глубокое дыхание она собралась с мыслями и непрерывно повторяла её на протяжении последних тридцати минут урока.

Наконец, они вернулись за свои парты, и Малфой сделал несколько заключительных замечаний по блоку защитных заклинаний. На следующей неделе они перейдут к нападению, чего Гермиона ждала с нетерпением, поскольку чувствовала себя наименее подкованной в этом виде поединка. Она отбросила свою прежнюю раздражительность и стала прилежно записывать, отмечая то, что ей нужно было пересмотреть, и мысленно планируя время для тренировки на выходных. Возможно, Гарри согласится провести с ней спарринг. Или Джинни станет лучшим напарником на этом этапе…

Прикосновение к её руке оторвало Гермиону от записей, и она повернулась, увидев американку Эйприл, которая с улыбкой наклонилась к ней. Она задала Гермионе вопрос об одном из заклинаний, и Гермиона быстро прошептала ответ. Женщина поблагодарила её, а Малфой отвернулся от доски, где писал своим привычным крупным почерком, и снова прислонился к столу.

— Итак, заканчиваем. Пожалуйста, попрактикуйтесь в связывающих заклинаниях, применяя мои движения палочкой. — Гермиона уловила его тон и поняла, что он смотрит на неё, поэтому она с интересом рассматривала одно из окон, пытаясь занять своё внимание. Через открытое окно в класс весь вечер проникал запах свежести после прошедшего дождя. А теперь на луну набежали большие облака.

— И это всё на сегодня. Спасибо всем.

Малфой встал, когда минутная стрелка показала половину восьмого, и класс всколыхнулся от болтовни и активности, стулья задвигались, мантии зашуршали.

Гермиона запихнула учебник Детвайлера в сумку и задумалась о том, что она могла бы сказать Малфою, если бы он снова вздумал ехидничать на её счёт. Она собиралась изучить разницу в движениях палочек и расспросить об этом Гарри. Должно же быть объяснение.

Студенты начали выходить, когда Малфой повысил голос поверх всеобщего шума.

— Я бы рекомендовал просмотреть весь блок по обезоруживанию до следующей недели, так как мы сразу начнём с наступательных заклинаний. — Он лениво махнул рукой, когда студенты вышли. — Сначала лекция, потом базовые упражнения. И если у нас будет время, я бы хотел попробовать… — Он прервался, когда через открытое окно влетела кремово-белая амбарная сова и бесшумно пронеслась по аудитории.

Что за дела? Кто мог получить сову на уроке? Гермиона подняла глаза и проследила, как птица отлетела от задней стены и пронеслась в сторону Малфоя, чьё озадаченное выражение лица изменилось по мере её приближения: лицо померкло, а глаза расширились. Гермиона проследила за его взглядом и увидела, что он уставился на письмо в когтях птицы, которое, как она теперь поняла, имело ярко-красный цвет и пылало.

— О, чёрт возьми, — вздохнул он, когда птица с тихим улюлюканьем сбросила письмо ему на грудь.

Гермиона, которая всегда ходила с совиными лакомствами, села, достала из сумки коробку и загремела ею.

Глаза Малфоя метнулись в сторону девушки, и она вопросительно наклонила голову. Люди обычно не получают громовещатели после школьного возраста, и она не могла представить, чтобы Нарцисса Малфой использовала эту штуку. Так что же это могло быть? Грейнджер предположила, что есть вероятность того, что это нечто очень отвратительное или неприятное, но Малфой, похоже, почувствовал угрызения совести, а не полное унижение.

Сова подлетела к Гермионе, и та поприветствовала её ласковым словом, а Малфой нахмурился и взял конверт за уголок. При соприкосновении с его кожей дым усилился, и из-под печати вырвался маленький язычок синего пламени.

Те немногие студенты, которые ещё не ушли, застыли возле двери. Гермиона села за парту, когда сова устроилась у неё на плече, погладила мягкие перья и протянула ей горсть угощения. Птица благодарно пискнула, а Малфой, всё ещё державший письмо кончиками пальцев, бросил ещё один взгляд в её сторону, а затем на студентов в дверном проёме.

В этот момент пламя всколыхнулось и коснулось его пальцев, он зашипел, выругался и чуть не выронил конверт. Малфой снова выругался и оглянулся по сторонам, сжимая челюсть. Никто не сдвинулся ни на дюйм, поэтому он покачал головой и, кажется, даже пожал плечами, прежде чем врубить громовещатель и выпустить в комнату поток яростного, рыдающего, весьма идиоматичного французского языка.

Из-за плача и того, что её французский был не слишком силён, Гермиона почти ничего не поняла. Но слова «ублюдок», «лжец» и «отвали» (или «иди на хрен»?) прозвучали довольно внятно. Как и кусок шелка, вырвавшийся из конверта, когда тирада подошла к концу, и говоривший пробормотал что-то вроде «Je suis fou de toi»{?}[Я от тебя без ума] с жалобным вздохом, после чего снова закричал «Encule!»{?}[Пошел ты!].

Гермиона сильно прикусила губу.

Остальные студенты застыли как статуи, и в комнате стояла такая тишина, что Гермиона слышала отдалённый гул автомобильных клаксонов из маггловского Лондона.

Потом ухнула сова, и Малфой аккуратно подобрал клочок шёлка, который соскользнул откуда-то с подбородка на перед рубашки, и бросил его в ближайшую урну. Конверт последовал за ним. Казалось, он глубоко вздохнул, прежде чем поднять голову, его серый взгляд, в котором читалось что-то неразборчивое, устремился прямо на Гермиону.

Сова зашуршала и слетела с её плеча, чтобы бесшумно вылететь в открытое окно. Они смотрели друг на друга, пока Малфой не скрестил руки и не повел плечом.

— Cherchez la femme{?}[Cherchez la femme (Шерше ля фам) — французское выражение, которое буквально означает «ищите женщину». При этом имеется в виду, что когда мужчина ведёт себя необычно или мотивация его поступков неясна, причиной может быть его попытка скрыть незаконные отношения с женщиной либо стремление произвести впечатление на женщину или снискать её расположение. То есть по мнению произносящего эту фразу наиболее вероятной причиной некоего необъяснимого на первый взгляд преступления, странных действий мужчины оказывается женщина. Выражение стало крылатым благодаря роману Александра Дюма-отца «Могикане Парижа[fr]» 1854 года, где фраза «Cherchez la femme, pardieu! cherchez la femme!» является поговоркой парижского полицейского чиновника. Фраза повторена в романе несколько раз. В 1864 году Дюма написал одноимённую пьесу по мотивам романа, где есть такая фраза: «Il y a une femme dans toutes les affaires; aussitôt qu’on me fait un rapport, je dis: «Cherchez la femme!» (В каждом случае есть женщина; как только они приносят мне отчёт, я говорю: «Ищите женщину!»).], я полагаю.

Рот Гермионы открывался и закрывался. Она знала, что должна возмутиться от лица этой женщины. Возможно, он поступил с ней неправильно. Бросил её каким-то бесславным образом или, по крайней мере, поступил не совсем порядочно. Она не сомневалась, что он был ублюдком.

Но она рассмеялась.

Она не могла удержаться.

Из её уст вырвалось лёгкое хихиканье, которое она тут же безуспешно попыталась подавить. Никто больше не смеялся. На самом деле, остальные студенты, похоже, восприняли замечание Малфоя как сигнал к молчаливому бегству.

Но её губы продолжали подрагивать, а плечи не переставали дрожать. Почему ей так смешно? Из-за его выражения лица? Его абсолютного хладнокровия? Из-за прозрачных трусиков, брошенных ему в лицо? Что бы это ни было, Гермиона не смогла удержаться, и её смех наконец вырвался наружу. И Малфой, отпрянувший назад в некотором недоумении от её первой реакции, тоже начал ёрзать.

Сначала уголки его рта приподнялись, а затем глаза зажмурились. Он попытался сдержаться, но и это ему не удалось, он приложил пальцы к бровям и покачал головой.

Затем Драко снова поднял глаза, и всего на секунду — секунду, прежде чем Гермиона вспомнила, кто он, кто она и где они находятся — они вместе рассмеялись.

***

— Погоди, он что, получил громовещатель на уроке?!

Пиво Пенелопы вылилось за ободок стакана, когда она наклонилась поближе к Гермионе.

Смех Джинни разнёсся по пабу.

— Тебе непременно стоит это услышать, Пенни. Охренеть как гениально! — Гермиона, переполненная весельем, не удержалась и рассказала Джинни об этом, когда они вместе шли в паб.

— Да, мне явно нужно знать все подробности этого события. Какого чёрта? — Пенни ликовала, поудобнее устроившись на своём барном стуле.

Джинни, сидевшая по другую сторону от Гермионы, засмеялась.

— Давай. Расскажи ей.

Гермиона вкратце пересказала события предыдущего вечера (с частыми паузами из-за смеха Пенелопы и/или Джинни), вплоть до того момента, когда они с Малфоем осознали, что между ними возникло напряжение, и мгновенно пришли в ужас, одновременно вскочив и пытаясь уйти. И так продолжалось до тех пор, пока Малфой не помахал Гермионе рукой, а она пробормотала слова о том, что опаздывает на встречу с Джинни на вечер викторин в паб — традиция, которой придерживались её друзья каждый четверг.

Пенелопа вытерла слёзы с глаз.

— Вообще-то я слышала об этой девушке от Блейза. Это далеко не первый громовещатель, который она ему присылает.

— Не может быть! Правда? — Гермиона сделала глубокий глоток сидра. — Должно быть, он реально её кинул.

— В той или иной степени. — Брови Пенни взлетели вверх. — По словам Блейза, Драко не виноват. Он встретил её на задании в Экс-ан-Провансе — временное задание — и она знала, что он не ищет ничего серьёзного.

— Хм, что ж. Не уверена, что поверю на слово его лучшему другу, — сказала Гермиона.

Джинни пожала плечами.

— Откуда нам знать, правда. Хотя громовещатели для малолеток, так что стоит подумать о женщине. Кроме того, он, должно быть, что-то из себя представляет в постели. — Джинни подмигнула Гермионе, а затем хитро покосилась в сторону их столика, за которым сидели Гарри и Невилл. — Поттер машет мне рукой. Должно быть, ему нужна помощь в раунде с картинками.

Она соскользнула со своего места и удалилась.

Пенелопа посмотрела на Гермиону поверх своего стакана.

— Что? — Гермиона моргнула.

— Ничего. Просто думала о том, что сказала Джинни. — Пенелопа похотливо усмехнулась. — Ну и как дела? — спросила она. — Сегодняшний вечер не оттолкнул тебя, не так ли? Ты собираешься продолжать?

— Да, — вздохнув, согласилась Гермиона. — Больше никаких колебаний. Он хороший учитель, несмотря на всё остальное. Могу это признать. Я осваиваю заклинания, в которых раньше не разбиралась. — И он был прав относительно движения чёртовой палочки, будь он проклят. Она проверила информацию раньше, пока все остальные орали во время спортивного раунда, а потом подтвердила её у Гарри.

— О, Детвайлер? — сказал он. — Не говори с Драко о нём. Они общались лично, ты знаешь. И Драко вызвал его на настоящую дуэль — просто чтобы проиллюстрировать недостатки его моделей — но он так и не согласился. Проклятый старый мошенник. Знал, что проиграет. — Гарри пригубил свою пинту. — Но да, послушай Драко в этом вопросе. Он очень хорошо подготовит тебя к экзамену.

— Так что я буду терпеть. — Гермиона пожала плечами и посмотрела на Пенелопу. — Особенно с дополнительным бонусом в виде развлечений.

— Громовещатель на уроке. — Пенни покачала головой.

— От взбешённой француженки, не иначе. — Гермиона снова начала смеяться, представив себе лицо Малфоя, когда он произнёс «Cherchez la femme». Она должна была признать, что он дерзок и прекрасно говорит по-французски. Его акцент был идеальным. Она улыбнулась, а затем слегка хихикнула в свой бокал.

— О. Боже мой. — Пенни впилась взглядом в лицо Гермионы, а её глаза сузились.

— Что?

— Ты маленькая распутница, он тебе нравится.

— Не нравится!!!

— После всего того, что ты мне устроила за мои предположения.

— Он мне не нравится. Совсем!

— Значит, ты хочешь его. Давай, не стыдись. Он чертовски великолепен!

— Пенелопа Камеллия Кристалл. Ты сумасшедшая.

— Тогда почему ты сейчас ярко-красная?

— Потому что я в ужасе от самого предположения!

Пенни пристально смотрела на Гермиону, зажав нижнюю губу между зубами и сверкая глазами.

— Ладно, хорошо! — Гермиона, наконец, выпалила. — Он эмпирически привлекателен. Он красивый мужчина. Он хорошо одевается. Любая женщина это заметит. — Она помахала сидром перед глупым лицом Пенни.

— Это нечто большее. — Пенелопа теперь ликовала. Она откинулась на спинку стула и отпила свой напиток. — Я знаю тебя.

— Что ты знаешь?

— Я знаю, что ты провела свою жизнь в окружении мужчин, которые, скажем так, не являются интеллектуальными гигантами. Помешанных на спорте. Не очень интересующихся искусством, книгами, культурой или даже элементарной ухоженностью. Но тебя заботят все эти вещи. Ты практически умираешь от жажды найти кого-то — кроме меня, конечно — кому это тоже небезразлично. И вот кто врывается в твою жизнь в прекрасно пошитом костюме и с очень хорошей причёской? Высокий и красивый на лицо? Человек, который интересуется этими вещами и, как я подозреваю, может сравниться с тобой по уму.

Пенелопа осушила свою пинту с видом победителя.

Гермиона несколько мгновений сидела неподвижно, держа свой стакан на полпути ко рту.

— О, не неси чушь! — наконец произнесла она. — Только потому, что я нахожу его привлекательным…

— Так ты считаешь его привлекательным!

— Да, разве я не сказала?

— Ты сказала, что он «эмпирически привлекателен».

— Боже мой, никогда не спорь с когтевранкой.

— Нет, тебе следует делать это почаще. Или со слизеринцем. — Пенни подёргала бровями. — Они обычно не отстают. — Она положила подбородок на руку. — Значит, ты запала на преподавателя — расскажи мне об этом.

В ответ на это Гермиона смогла лишь зашипеть.

— Нет, продолжай, — после нескольких бессвязных слов сказала Пенни.

Гермиона вздохнула.

— Я не запала на… — Брови Пенелопы поднялись вверх, и Гермиона попыталась снова. — Я бы так не сказала! И что бы там ни было, это чисто физическое влечение.

— Почему ты так говоришь? — Пенелопа нахмурилась, и её слова вызвали воспоминания, вернув Гермиону на давний урок зелий.

Шёл шестой курс, и Слизнорт дал студентам пощипывающего нашатырного спирта для приготовления лечебной микстуры. Многие мальчики возились с ним, нанося его на кожу или язык. Малфой и его дружки ничем не отличались от других, и в какой-то момент он заявил что-то вроде: «Спорим, Гойл?» и поднял рубашку, чтобы намазать им живот. Гермиона оглянулась как раз вовремя, чтобы заметить длинные пальцы на гладкой коже и крепких мышцах, бледно-золотистую линию, спускающуюся вниз под подтянутую, подпоясанную ремнем талию. В порыве она представила свои собственные пальцы и рот, и острый прилив чистых ощущений пронзил её до глубины души — ничего подобного она никогда не испытывала. И когда толчок Рона вывел её из этого состояния, она подняла глаза и увидела, что Малфой наблюдает за ней, слегка приоткрыв губы. Он опустил свою рубашку и отвернулся, и Гермиона тоже отпрянула в ужасе, пронизывающем каждую клеточку её тела. Но вот и всё. Начало её осознания того, что вожделение, желание может сильно отличаться от любви или даже от симпатии.

И Драко Малфой послужил тому истоком.

— Алло? Куда ты пропала? — Пенни размахивала рукой перед лицом Гермионы.

— Никуда. Что? Я… — Гермиона отвлеклась от своих воспоминаний (и этих великолепных мышц живота, которые, пожалуй, сейчас выглядели ещё внушительнее…) — В любом случае. Это не имеет ничего общего с эмоциями или ментальной связью вообще.

Пенелопа с недоверием отхлебнула из своего бокала.

— Что?!

— Теперь я гораздо лучше понимаю, почему ты не хотела идти на занятия.

Гермиона сверкнула на неё глазами.

— Да, ну. Это немного смущает.

— Оно становится сильнее?

— Нет! — Гермиона моргнула и вспомнила, как он стоял у неё за спиной. Боже. — Я не знаю.

— Воздействие и близость помогут.

Гермиона бросила взгляд на их столик.

— Мы должны вернуться к ним.

Пенни походила на кошку, которой достались сливки.

— Хорошо, — бодро отозвалась она, не делая никакого движения, чтобы встать. — Я только за. Это вполне нормально и здорово и, кроме всего прочего, поможет тебе выбраться из депрессии после расставания. — Она щёлкнула пальцами. — Я думаю, тебе стоит это сделать.

— Что сделать?

— Трахнуть его. Бесчувственно. Грязно и неоднократно.

Гермиона вытаращилась, как рыба.

— Что? Нет! Он не… — Она быстро моргнула. — Я уверена, что он не чувствует ко мне ничего подобного. Я ему не нравлюсь.

Она вспомнила их раздражённую перепалку из-за Детвайлера. То, как он отказался пожать ей руку в первый вечер.

То, как он забыл отпустить её запястье.

Её щеки снова запылали.

Пенни лишь окинула её испытующим взглядом и подала знак бармену принести ещё одну порцию.

— Нет, нет! — Гермиона попыталась прийти в себя. — Вообще-то у меня есть теория на этот счёт. Я немного подумала об этом.

— Бьюсь об заклад.

— Пенелопа.

— Хорошо, замечательно, выкладывай свою теорию.

Пенни с благодарностью приняла их свежие напитки от бармена.

— Итак. Ладно, всё это похоже на мистера Дарси.

— Ооо, интригующе! — Пенелопа улыбнулась, а Гермиона подумала о том, как хорошо иметь начитанного друга (что вернуло её к предыдущим комментариям Пенни, которые она безуспешно пыталась отмести, пока её мозг не напомнил ей, что Малфой читал в вечер второго занятия, пока ждал прихода студентов. Недавно вышедший роман, который Гермиона хотела прочитать, но ещё не успела).

— В общем. Он богат, красив, неприветлив и никогда не находил меня хоть сколько-нибудь привлекательной, так что в моём мозгу Элизабет Беннет что-то всколыхнулось от этого вызова. Вот и всё. Так что я буду просто восхищаться его волосами и его умением правильно носить костюм в течение всего занятия, а потом мы разойдёмся в разные стороны!

— Ты знаешь, чем закончилась эта книга? Один из величайших счастливых случаев в литературе? Настоящая любовь и прочее?

— Да, конечно. Это моя любимая книга. Но разница в том, что я ему не нравлюсь! Или он не находит меня привлекательной, или что там с ним происходит. И уж точно он не тоскует по мне втайне, не собирается в меня безумно влюбиться или что-то в этом роде. Я вообще не уловила от него никаких ответных чувств.

Гермиона решительно проигнорировала то, как он улыбнулся ей из-за громовещателя.

Глаза Пенни сузились, будто она догадалась, о чём именно думает Гермиона.

— Ты уверена?

— Да! Уверена, что я не в его вкусе. Прошу тебя. — Гермиона жестом указала на себя, свои пышные формы, смуглую веснушчатую кожу и завивающиеся локоны. — Он всегда встречается с теми светскими львицами, о которых пишут в газетах. С невероятно стройными и ухоженными. В дизайнерских платьях или мантиях от Малкин. Его бывшая жена похожа на фарфоровую куклу. — Гермиона представила себе неземное лицо и тонкую фигуру Астории Малфой, урождённой Гринграсс, с фотографии из «Ежедневного пророка», запечатлевшей первый ряд парижских подиумов той весной.

Пенелопа пожала плечами.

— Тем более, что такая, как ты, может показаться ему привлекательной.

— Такая, как я?

— Тёплая, жизнелюбивая, умнее его. И готовая сказать ему, когда он ведёт себя как мудак.

— Я не могу представить, чтобы ему это понравилось.

— А ты? По-моему, ему не хватает этого. К тому же ты просто сногсшибательна.

Гермиона толкнула Пенни в плечо.

— Продолжай. Откуда ты так много знаешь о Драко Малфое?

— Я была в его квартире со светским визитом на прошлой неделе. — Пенни отпила глоток и подмигнула.

— Что?!

— С Блейзом. Мы находимся на стадии «представления друг друга нашим друзьям», так что приготовься. Я чуть не пригласила его сюда сегодня вечером. Но да, мы пили с Драко и Пэнси Паркинсон в очень шикарной квартире Малфоя.

— Пэнси Паркинсон, фу! Они не вместе? — Гермиона не могла оправдать то, что у неё заныло в животе от этой мысли.

— Нет, они просто друзья. И она, в общем-то, тоже ничего.

— Хм-м.

— Приготовься, потому что в конце концов мы все пересечёмся.

— Звучит серьёзно, Пенни!

— Я знаю, не сглазь.

За их столом начали махать руками, поэтому они слезли со своих стульев и направились к друзьям.

— Драко что-то говорил обо мне? На той вечеринке? — Вопрос вырвался у Гермионы раньше, чем она смогла его сдержать, и ей тут же захотелось закрыть рот руками.

Пенелопа рассмеялась.

— Что? Мне просто любопытно. — Гермиона попыталась быть бесстрастной. — Похоже, ты знаешь что-то, чего не знаю я.

— Он упомянул, что ты учишься в его классе, да. И я ответила ему, что в курсе. А потом у меня сложилось впечатление, что он хотел спросить меня о чём-то ещё, но нас прервали.

— Ты основываешь всю эту идею о том, что я ему… нравлюсь… на догадке, что он хотел тебя о чём-то спросить?

Гермиона опустилась в кресло за столом, испытывая неловкость от опустошённости.

— Кому нравится Гермиона?! — Невилл нетерпеливо покосился на неё.

— Никому! — протрещала Гермиона.

— Драко Малфою, — сказала Пенни.

— Что? — Голос Гарри прорвался сквозь шум, возникший из-за замечания Пенни, Джинни хлопнула по столу, а Невилл издал бессловесный звук.

— Ради всего святого! В последний раз повторяю, я ему не нравлюсь! Мы не нравимся друг другу. Совсем. — Гермиона окинула их всех взглядом. — Пенелопа бредит.

— Хорошо, хорошо, Гермиона. — Невилл погладил её по руке, словно успокаивая взбесившуюся лошадь. Он оглядел группу, и один за другим все они успокоились, хотя Пенелопа и Джинни продолжали пытливо смотреть на Гермиону, а Гарри как бы отрешённо уставился на стол. — Теперь, — объявил Невилл, — нам нужны все руки для этого раунда. Уверен, что первый — это Бернард Трембли{?}[Бернард Трембли (англ. Bernard Tremblay) — волшебник, муж Леони Трембли, отец Фалько Трембли и Клариссы Лестрейндж.], который изобрёл Левикорпус{?}[Левико́рпус (Levicorpus) — невербальное, подвешивает противника вниз головой.], но Джинни думает, что это тренер по квиддичу.

Они все склонились над столом, и Гермиона позволила волне разговоров о снимках захлестнуть её с головой.

Драко Малфой никак не мог почувствовать хотя бы йоту того, что она чувствовала к нему. Или чувствовало к нему её тело. Или что-либо подобное. Пенелопа просто выдавала желаемое за действительное из-за того, что у неё отношения с Блейзом. Больше ничего.

Так и должно было быть.

Верно?

========== Глава 7 ==========

Четвёртое занятие

Драко созерцал две кипы бумаг на своём столе, пытаясь решить, что ему больше противно: накопившиеся отчёты по делам или письмо от адвокатов Астории.

Он откинулся назад и уставился в потолок, после чего потянулся и схватил толстые (читайте: дорогие) листы письма.

Нет ничего лучше, чем сорвать пластырь.

Он быстро просмотрел текст, но сюрпризов не обнаружил.

Очередная просьба о деньгах. На «растущие расходы на лечение», на поддержание «образа жизни, к которому привыкла миссис Малфой». Что, по его мнению, примерно означало, что Астория на показах новой коллекции в начале этого месяца оторвалась на полную катушку.

Драко отбросил письмо в сторону. Он поступил так, как всегда, и закидал проблему золотом. Возможно, именно поэтому он продолжал получать эти треклятые просьбы. По крайней мере, Астория оставалась довольна.

Малфой откинулся в кресле, устремив взгляд в потолок. По его пятнистой поверхности пробежала внушительная трещина, и Драко направил на неё свою палочку, бормоча заклинание. Трещина заделалась с тихим треском, но на краске остался небольшой шов.

Вполне подходящая метафора, когда он размышлял о своём неудачном браке. Или «провалившийся» — более точное слово? «Провалившийся» подразумевает, что вначале нужно было постараться. Создать прочную основу.

Он вздохнул. В это время года ему всегда становилось тоскливо. И мысли о его браке всегда возвращали в прошлое, к детству и войне, когда всё, чему его учили, и всё, что он делал, обернулось бедой. Или позже, когда умер его отец и вместе с ним умерло всё то неистовое чувство, что он праведник, элита, Малфой. Та жизнь, которую, как считал Драко, он вёл, исчезла — пуф! — в тот момент, когда белая безносая туша Волдеморта рухнула на землю, и Драко смог начать мыслить самостоятельно.

Невозможно быть лордом поместья, когда перестаёшь верить в систему, лежащую в его основе.

Он выгнул шею. Не то чтобы он в полной мере осознал всё это до того, как женился на Астории. Тогда Драко старался делать то, что от него ожидали — угодить матери в последнем порыве сыновнего долга.

А Нарцисса была такой счастливой в день их свадьбы, такой сияющей. Она напилась эльфийского вина и назвала Асторию дочерью, которой у неё никогда не было. Даже мечтала о внуках. И не один раз.

Больше она никогда не упоминала о них после этого. Ни после того, как Астория начала проводить длительные «ретриты»{?}[Ретрит (англ. retreat — «уединение», «удаление от общества») — это время, которое человек посвящает духовным практикам, чаще всего за городом или даже в другой стране.] в Швейцарии сразу после свадьбы. И особенно когда они узнали причину этих путешествий — лечение кровного проклятия, из-за которого Астория никогда не могла иметь детей. Нет, Нарцисса вообще перестала говорить о будущем. Она едва слышно застонала, когда Драко сообщил ей о разводе.

А на прошлой неделе в поместье Нарцисса выглядела бледной и слишком худой и размышляла о том, почему не расцвели её белые розы. Ему с трудом удалось заставить её поговорить о чём-то другом. На неё свалилось столько разочарований. Они истощили женщину, тяготили настолько, что она осталась лишь жалким подобием себя прежней.

И он подозревал, что ей было одиноко.

Ему знакомо это чувство.

Каждый вечер возвращаться домой в пустую квартиру, или, что гораздо хуже, после нескольких месяцев работы. Как в последний раз после Экса. Он вошёл в квартиру после почти трёх месяцев отсутствия, а там царили тишина и покой. Всё осталось таким же, как перед отъездом. Как будто кто-то умер, чёрт возьми.

Драко резко сел. Дерьмо, он превратился в жалкое существо. Он взялся за стопку отчётов. Ничто так не помогает отвлечься от бессмысленных и депрессивных тем. Работа всегда приносила ему облегчение — с тех самых пор, как он устроился в этот отдел и обнаружил, сюрприз из чёртовых сюрпризов, что он вообще-то хорош в роли аврора, а увлекательная работа способна отвлечь. Она даже могла бы стать противоядием от яда прошлого, помочь ему смириться с разочарованием и стыдом. Создать что-то новое для самого себя.

И — он открыл обложку одного из рапортов — случай с Олсоном был довольно интригующим. Стажировка во Франции, двенадцать недель слежки за бандой магглов, управляемой волшебниками. Иногда Драко работал с ними под прикрытием в качестве наёмного охранника. Малфой ненавидел Оборотное зелье, но, боги, жить на острие ножа было захватывающе. Некогда предаваться меланхолии, пока ты полностью сосредоточен на том, чтобы тебя не обнаружили… или не убили. Ему очень понравилось бы составление отчёта по этому делу, особенно описание великолепного связывающего заклинания, которое Синг применил как раз в тот момент, когда главарь пытался исчезнуть из укрытия, в которое проник Драко. В последнюю секунду Синг отбросил мелкого засранца назад, удивительно, что он не расщепил его.

Связывание. Хм…

Драко поднёс кончик пера к губам, и его мысли устремились в класс с высоким потолком.

Он хотел подумать о ней, но не позволил себе этого.

Вместо этого он переключил свои мысли на занятия в целом. Преподавание. Ещё одно светлое пятно в его жизни. Каким охренительным сюрпризом это оказалось. Драко с неохотой согласился на это, потому что не смог придумать достойного оправдания, когда Робардс поставил его на замену в тот день, когда Роул прокляли. Но с каждой неделей он чувствовал, что с нетерпением ждёт уроков: новизны и вызова. Знакомства с учениками и возможности заглянуть в их жизнь. Наблюдать за их успехами. Вечерний мягкий свет в классе, запах лака для дерева и использованной магии. Меловая пыль на его руках.

Кто бы мог подумать, что он так проникнется этой работой? Найдёт её такой… полезной.

Несмотря — или благодаря? — ей.

Драко снова опустился в кресло и стал водить пером туда-сюда по пальцам, поддавшись воспоминаниям о том, как Грейнджер смотрела на него на прошлой неделе, как раз перед тем, как он протянул руку и…

Боже, как же его раздражала она и её чванливое, «я знаю лучше тебя» отношение. Но когда он прикоснулся к ней. Мерлин. Драко крепко сжал перо, раздавив его.

Она была тёплой, он чувствовал, как от неё исходят приятные волны вместе с пульсацией её магии, которая вплеталась в его чувства, словно приманка. А аромат её волос? Драко закрыл глаза. Он не мог остановить себя, наклоняя голову к ней, вдыхая. Представлял. Его губы на её шее, его рука, обхватившая её талию. Он потерялся в ней, пока кто-то не позвал его по имени.