Наташа

ГЛАВА 37

Николай блаженствовал. Уже прошло две недели после успешной сдачи экзаменов, а ему все еще казалось поступление в колледж счастливым несбыточным сном. Он реально оценивал свои возможности и был готов «провалиться» на первом же испытании — и тут такое везение.

Еще совсем недавно ближайшее будущее представлялось ему в мрачном свете — перспектива служить в армии особенно не радовала, хотя до призыва оставался еще год. А сейчас он без пяти минут студент, к тому же будет учиться в колледже, о котором и не мечтал.

Еще одно немаловажное обстоятельство способствовало тому, что юноша чувствовал себя на седьмом небе от счастья. Он подружился с Катей — той самой студенткой филфака, которая помогала ему готовиться к сочинению. Он почти сразу понял, что его влечет к этой девушке какая-то таинственная притягательная сила, а самое замечательное было то, что это чувство оказалось взаимным. Они встречались каждый день, без труда находя для этого повод, и вскоре Николай не сомневался в том, что влюблен. Однажды он решил признаться девушке в своих чувствах, и она с большим удовольствием его выслушала. В этот день они долго бродили по городу, держась за руки, и только к вечеру вспомнили, что давно ничего не ели.

— Это событие нужно отметить, — проговорил Николай, незаметно взглянув в свой бумажник и удостоверившись в наличии необходимого количества купюр, — идем в ресторан «Сказы Бажова»!

— Хоть на край света, — согласилась счастливая Катя.

Время, проведенное наедине в большом зале, наполненном музыкой, пролетело быстро и весело. Домой девушка пришла поздно, но родители, предупрежденные ее заблаговременным звонком, не тревожились за дочь. Наблюдая за разрумянившейся, порхающей по квартире Катей, Галина Александровна как бы мимоходом спросила:

— Ну как тебе кавалер, дочка?

— Ты знаешь, мама, отличный парень! И, кажется, я в него немножко влюбилась.

— В твоем возрасте это бывает, — женщина лукаво посмотрела на дочь. — У меня тоже сложилось впечатление, что он неплохой человек, тем более что приходится родственником Алексею Петровичу — а это уже о многом говорит. Катя… давай не будем спешить с выводами. Время все расставит на свои места.

Девушка потянулась и сладко зевнула.

— Ты устала, милая, иди отдыхай.

На следующий день, встретившись с Николаем, девушка не удержалась и спросила его о докторе:

— Мама говорит, что вы родственники, а я этого не знала.

Николай замялся и перевел разговор на другую тему. Но женское любопытство не имеет преград — Катя вновь задала вопрос:

— Так кем же тебе приходится доктор?

— Видишь ли, милая, твоя мама не совсем права… вернее, она неправильно поняла. Тут совсем другое. Это длинная история, и как-нибудь я расскажу тебе ее.

Не так-то просто утаить от женщины то, что она желает узнать. Не прошло и нескольких минут, как Николай, взяв слово с девушки молчать об услышанном и не рассказывать никому, в особенности же Галине Александровне, чтобы не ставить доктора в неудобное положение перед ней, начал долгое повествование.

Заинтригованная, Катя с интересом слушала, а молодой человек меж тем добросовестно выкладывал подруге все, что знал об отношениях между сестрой и Алексеем.

Закончив рассказ, он замолчал, размышляя, не напрасно ли был он столь откровенен, ведь выдал он не свою тайну.

А девушка, вздохнув, проговорила:

— Жаль Алексея Петровича…

— Почему же? — вскинулся Николай.

— Этот человек заслуживает счастья, а ему никак не везет в любви. Женился неудачно, и вот сейчас…

— Ты хорошо знаешь его жену?

— Конечно, мы давно знакомы.

— И как она, кикимора?

— Нет, нет, совсем не это. Просто бывают ситуации, когда два хороших человека абсолютно не подходят друг другу, как говорят, не сошлись характерами, а они это поняли слишком поздно. Они долго мучились вместе и расстались.

— Он сейчас живет один?

— Да.

— Интересно, я этого не знал, хотя Наталье, мне кажется, это безразлично.

— Вот как? Она, что же, абсолютно равнодушна к Алексею Петровичу?

Юноша пожал плечами.

— Он такой интересный, симпатичный человек… Наверное, она влюблена в другого? Скажи, она с кем-то дружит?

— Да… кажется, да, — неуверенно протянул молодой человек.

— И ты ни разу не попытался поговорить с ней?

— Зачем?

— Ну как же… Ведь он ее так любит. В жизни это очень важно — чтобы тебя любили, а ответное чувство может прийти… позже… Тем более что, как я поняла, ты ему многим обязан. Ведь ты мог бы повлиять на сестру…

— Знаешь, об этом-то у нас с Алексеем Петровичем был разговор.

— Ты о чем? — не поняла Катя.

— Ну… он предупредил, что его отношение к Наташе никак не отразится на мне.

— Вот видишь, это еще больше подчеркивает его благородство.

Николаю уже не нравился этот разговор. Получив все, о чем мечтал, он скоро начал думать, что добился всех благ своими руками, и напоминание о бескорыстной помощи доктора почему-то было ему неприятно.

— Катя, а откуда ты так хорошо знаешь Алексея Петровича?

— Это старая история… Он тогда работал в другом санатории, где и вылечил мою маму от заболевания кожи, которым она страдала с детства. До этого где только она ни лечилась — в научно-исследовательских институтах, лучших южных курортах — и все напрасно. Как-то ее подруга посоветовала обратиться к Алексею Петровичу, и вот результат — за два курса лечения ее кожа совершенно очистилась от высыпаний. Мама долго не верила, что заболевание ушло навсегда, а сейчас уже не боится загорать на пляже и не вспоминает о прежних мучениях.

— Что он хороший врач, сомневаться не приходится.

— Не только хороший доктор, он и человек прекрасный! — горячо воскликнула Катя.

— Ну ладно, ладно, хватит о нем, что-то уж очень пылко ты его хвалишь — может быть, сама к нему неравнодушна?!

— Да это было бы счастье — полюбить такого человека!

— Ну и люби его, чего ж со мной сидишь, — рявкнул Николай и соскочил со скамьи.

Девушка, успев схватить его за руку, нежно произнесла:

— Дурачок! — кокетливо улыбнулась она. — Ты что же, ревнуешь? Ведь я тебя люблю и не жалею об этом.

— Хорошо, — примирительно сказал юноша, — только давай сменим тему разговора. А он — пусть уж сам разбирается со своими женщинами, тем более что он такой… неотразимый.

Больше разговора об Алексее никто из них не начинал. Прощаясь, они долго стояли, обнявшись, в подъезде, и шептали друг другу слова о вечной любви.

Возвращаясь в общежитие колледжа, Николай подумал о человеке, которому многим был обязан: «Может быть, действительно, поговорить с сестрой?… Он деловит, умен, чем не пара Наталье? Привыкла кружить ребятам голову, но ведь это до поры до времени…»

Но эта решимость совершить какой бы то ни было значащий поступок к утру рассеялась как дым. Не то чтобы Николай был непоследователен или забывчив, — скорее всего, нет. Просто ему было хорошо, он наслаждался своим счастьем, и ему не хотелось ради чьих-то проблем нарушать собственное благополучие. Он не захотел вникать в чьи-то странные отношения, даже если это и касалось его сестры — зачем? — ведь она казалась спокойной и вполне счастливой. Больше к Алексею он не заходил и не звонил.