Настя Сука 2

Глава 22

Отправив основную группу выживших круговым путем, двинувшихся под покровом ночи через местность бывшей засады под присмотром Академика и стаи, томно повздыхав и высказав в слух несколько фраз не для ушей мужа, Настя, со своими бойцами, отделившись от основной группы, принялась прочесывать ночной кластер что для нормальных жителей Улья недопустимо. Шум на школьном стадионе возле большой стоянки стронгов, давно привлек ее внимание и теперь, используя свой дар сенса они подбирались поближе. Два десятка бойцов весело улюлюкали и привычно делали ставки на длительность выживание казнимых ими пленных. Рассредоточившись рядом с происходящим они уже были готовы атаковать противника, когда Настя, сделала знак замереть. Ей стало любопытно, сможет ли капрал Карл, хоть что-то сделать из предложенного под дружное одобрение мужчин мира Улья и дикий страх, двоих других из мира строгого порядка и молчаливого одобрения. Вся ее животная суть, замерев неподвижно, смотрела, впившись жадным взглядом хищника в происходящие, ожидая действия со стороны внешника. И вот, дико завыв и впав в истерику, мужчина начал отгрызать себе кисть. Втянув воздух расширившимися от возбуждения ноздрями, ощутив, как в низу живота приятно потеплело с мыслью-прокладку нужно подкладывать, Настя, отдала команду на атаку.

Все произошло молниеносно, находящиеся вплотную к противнику ее бойцы в несколько очередей срезали увлеченных просмотром устроенного шоу их командиром. А сама женщина с горящими звериной ненавистью ринулась на Каленого. Командир стронгов отреагировал мгновенно, перекатившись в сторону тот успел выхватить нож и дважды вогнать его в брюхо ринувшейся на него бабищи с мерзким, змеиным взглядом. Но затем, получив удар по голове от настоящей Насти, стоящей у него за спиной, провалился в беспамятство.

Оторваться группе удалось легко, ночь в мире Улья это особое состояние позволяющие как выкинуть подобный фортель, так и просто сгинуть, упершись в кромешной тьме нос к носу в зараженных. Которые, своего шанса на еду несмотря на ночную квелость не упустят.

Расположившись на небольшой поляне в лучах утреннего солнца, Настя, со взглядом превосходства доктора наук над тупоголовым студентом не смогшем в шестой раз сдать сессию, разглядывала приходящего в себя связанного в стандартную “ласточку” Каленого. Открывший глаза мужчина, пересекся взглядом с ней и как не старался удержать его, не смог себя пересилить, поплыл, медленно отводя взгляд прочь. Не можешь, значит не дорос, констатировала про себя она.

— Привет.

Заботливо улыбнувшись, проговорила женщина.

— Ыгы, здоровей видали.

Демонстративно сплюнув на землю, ответил стронг. Подсевший с боку на корточки Седой, сверкнув фиксами в притворной улыбке, проговорил.

— Чо дядя, Человека из себя строишь. Типа попал в застенки кумовские, покажу как должен вести себя авторитет. Ну так в натуре, покажи, а мы глянем за твою тему.

— А ты не пугай, пуганный уже. И тебя сучка, лыбящаяся не боюсь, рвите твари на куски я вас мразей столько задавил своими руками что не обидно смерть принять. Ясно, погань?

Прохрипел в ответ Каленый.

— Все, как всегда. Только и слышу от вас сучка, да подстилка муровская, все оскорбить да плюнуть в душу только и пытаетесь. Нет вас доброты людской, радости жизни нет. Злые вы, как собаки на цепи. А со своей веревки вы дальше будки то и не можете пойти, мир посмотреть, хозяин не пускает. Впрочем, все одно не поймешь. Как ты там моему бойцу обещал? Отгрызешь себе руки и иди на все четыре стороны. Ну так и я не зверь какой. Седой, Чех раздевайте этого шутника у меня тоже чувство юмора есть.

Сморщив довольно носик, проговорила Настя, наблюдая за заголяемым командиром стронгов при этом вертя в руке гвоздь двухсотку. Ничуть не чураясь, она сама оттянула причиндалы Каленого и под хрип пленного, прибила их к дереву, несколько раз намеренно промахнувшись, от чего мужчина взвывал, выкатывая глаза из орбит.

— Отдирайся и иди, перед всеми клянусь, ни я, ни мои бойцы тебя и пальцем не трону.

Проговорила Настя, старательно копируя интонацию голоса Каленого на школьном стадионе. Хрипящий от боли мужчина, утробно зарычав, глядя в глаза Насте, рванул свое тело в сторону с треском разрывая свои причиндалы, оставшиеся кровавым ошметком висеть на стволе дерева. После, упав на землю, он катался из стороны в сторону, крича и рыча от боли. А потом, немного придя в себя, мужчина заорал охрипшим голосом.

— Что тварь не ожидала. Хер тебе в глотку что бы задохнулась мразь. Не по зубам тебе Каленый.

Настя, на ругань в свой адрес лишь мило улыбалась. Чех, вынув нож было двинулся прекратить эти оскорбительные вопли, но женщина жестом остановила его продолжая улыбаться и смотреть на край поляны мимо катающегося пленного. В следующие мгновение на ее краю показался хромающий и сильно пораненный лотерейщик. Зараженный, нерешительно остановился на краю и неуверенно заурчал, пытаясь выразить свою претензию на лежащую еду, ну или хотя бы часть ее. Настя, переведя взгляд с твари на лежащего голым со связанными за спиной руками, Каленого. Проговорила вставая.

— Как ты на последок там моему бойцу сказал? Как Улей даст.

И направившись прочь, продолжая довольно улыбаться, добавила между своих.

— Этот местный там с самого начала сидел. Вот ему Улей и дал.

Карл, лежа расслабленным кулем на кушетке медицинского блока передовой базы внешнего экспедиционного корпуса, чувствуя, как по телу разливаются энергетические эманации от склонившейся над ним врача базы Виктории, размышлял о произошедшем с ним в этой боевой операции. Теперь он не Карл, теперь он местный мужчина со звучным именем, Волк. Его, с горящими завистью глазами, крестил боевик с рыжей бородой по имени Чех. Один из приближенных офицеров к генерал мастеру Насти. Снова, раз за разом вспоминая свои слова и поступки он не мог объяснить сам себе ничего. Его сослуживцы, Вартис и Хейли всю дорогу до базы старались держаться от него подальше, пряча свои взгляды в землю, когда они пересекались и избегать разговоров. Виктория, убрав руки с плеч мужчины, смахнула белоснежной салфеткой со лба крупные капли пота и проговорила требовательно.

— Волк, давай на живот переворачивайся. Меня еще на сеанс терапии хватит. Один фиг ты последний на сегодня у меня.

С трудом изменив положение своего тела, капрал почувствовал, как мягкие, женские руки легли на его бок, закрыв собой порядком зажившую рану и от места соприкосновения пошло тепло, противными червями прокладывающие себе ветвистые норки в его теле. Что бы отвлечься он продолжил свои размышления. Теперь, по возращении из рейда как здесь говорят, называя этим все действия за территорией стабов, он совсем другими глазами смотрел на нынешнего командира базы. Он даже кощунственно улыбнулся про себя вспомнив как эта женщина на глазах у всего гарнизона забила насмерть Эльзу. Эта дуреха посягнула на ее человека, не понимая взаимоотношений в этом мире. Как любит поговаривать его крестный-глупая женщина. Вон, даже капрал Илонна побывав с ним в развед рейде не возмущается на эту фразу, явно напрямую указывающую на неравенство полов.

— Готово. Давай к себе в палату.

Устало проговорила Виктория, присев на деревянный табурет и делая спешно несколько глотков живчика из серебренной с витиеватой гравировкой фляги, подарка Седого. Волк, осторожно встал с кушетки, едва не стянув на пол белую простынь и опираясь на костыли, медленно побрел в палату. Но едва мужчина вышел за дверь кабинета как к нему подбежала Марта, дожидавшаяся его с лечения, вцепившись в мужчину клещем, она, подставив плечо повела его в палату, потихоньку бормоча.

— Все будет хорошо. Мне врач, госпожа Виктория, сказала ты сможешь поправиться. Карл, я так боялась, что ты не вернешься. Я очень этого боялась.

Перенося основной вес на костыль, мужчина, чувствуя, как тело простреливает боль не подал вида. Он, аккуратно обняв Марту, проговорив.

— Я больше не Карл, Марта. Меня зовут Волк и я люблю тебя больше жизни.

Женщина, неуверенно заглянув ему в глаза, возразила.

— Но больше жизни не бывает.

— Бывает, я это знаю наверняка.

Сказал Волк, сжимая зубы от боли в теле и с нежностью продолжая обнимать свою женщину.

Доставленные тревожной группой на базу гости, вальяжно рассаживались в кабинете командира базы. Трое мужчин, среди которых, один выделялся настолько, что все, кто пересекался с ним взглядами сразу отводили глаза в сторону. А когда наконец этот человек представился, сидевший здесь же Кабан едва не поперхнулся и с благоговейным страхом, уставился на гостя. Настя, со своим окружением, войдя в свой кабинет неожиданно для всех скромно улыбнулась и поздоровалась первой, усаживаясь в свое кресло со сведенными вместе коленями и прямой спинкой.

— Здравствуйте учитель. Неожиданно вас увидеть в нашей мирской суете.

— Рад видеть в здравии тебя сестра. Великое дело ты совершила, остановив нашествие чужаков в наш регион. Только благодаря твоим безмерным стараниям, храм великой прародительницы этого замечательного мира, цел и не порушен безбожниками. Но просьба у меня к тебе, доделать начатое до конца. Объединившись меж собой, стабы, Лесная Сказка и Мирный выслали в помощь ворогам нашим свои силы. Желая не столько помочь, сколько поучаствовать в грабеже побежденных. Их около пятиста бойцов. Объединить необходимо усилия наши и поставить жирную точку в попытках низвести нас в небытие. Великая Тейя смотрит на тебя и твои деяния сестра. А это честь небывалая для простого человека.

Проговорил мужчина таким обволакивающим сознание голосом что у всех присутствующих в кабинете, невольно склонились головы в почтении к говорившему. Чувствовалось за этим человеком, настолько огромное превосходство что в проведенном здесь же голосовании все дали свое добро на участии в операции по уничтожению собранных сил стабов. Вот только никто не уловил легкие взгляды, сидевшей скромницей Насти на сидевшего в дальнем конце кабинета Чеха. Который на каждый такой немой вопрос, делал свои знаки в ответ.

— Рад слышать единое согласие от твоей паствы сестра. Но и я не с пустыми руками к тебе. Есть у меня для тебе подарок. Уж очень хотелось порадовать тебя за дела твои великие.

Продолжил Пророк свою речь. Сделав знак двоим солдатам у двери что пора, он подавил недовольство от того, что они и не пошевелились без согласного кивка Насти. И вскоре в кабинет был введен не высокий человек в шляпе, боязливо произнесший.

— Мы-таки делаем вам свое здрасти. И все-таки не могли бы сделать свое говорить вашим люди не толкать меня настолько сильно в больную спину. Вам может и нет разницы и значения в этом вопросе, но мне, пожилому человеку, проживать последние дни с постоянной ломотой в пояснице вовсе не делает прельщения.

— Вот сестра, виновник всех этих свалившихся на наши головы бед. По его вине мы все едва не были уничтожены. По его вине Мирный сейчас в руках врагов. По его вине мы вынуждены оставив все свои духовные дела и бегать по кластерам, пытаясь сохранить великое достояние. Этот проходимец обладает даром предвидения событий, которые и снимает на камеру с целью наживы.

— Вы-таки можете конечно улыбаться, но как проживать, здесь не имея этой как вы сказали наживы. Нет, я конечно понимаю, что вы как благородные воины можете и так свести концы с концами кушая лишь тушенку. Но я, как старый и больной человек этого не могу…

Договорить он не успел, Настя кивнула своим солдатам и попытавшегося возмущенно завопить человека в шляпе, уволокли в камеру.

Вечером, после ужина, спешно уйдя из своего жилого блока. Танька звездень теперь уже базовская, утащив мужа в спальню, горланила оттуда на разные интонации. Вот ведь манда голосистая, солистка больших и малых оперных театров кто это концерт выдержит. Ну да, сбежала по тихой, не стала хлопать дверьми выламывая косяк и опрокидывать мебель, как не бесяче, но нужно иметь совесть, подруге тоже хочется тепла и ласки. Как есть, в розовом, махровом халате на голое тело, расположившись за своим рабочим столом, сама непривычно для себя, женщина принялась без нервов прочитывать донесения и отчеты по деятельности базы. Ее отвлек легкий стук в дверь. Вошедший с белой, литровой эмалированной кружкой в руках после разрешения Седой, подсев к столу, просипел.

— Вот пахан, чифирнуть на ночь зашел да побазарить между делом, тет на тет, по-семейному.

Настя, аккуратно сдвинув в сторону бумаги, освободила столешницу, вот вам и продвинутая в электронном плане инопланетная цивилизация, ушедшая вперед семимильными шагами в развитии. Седой, плотно обхватив кружку расписанными наколками руками, вскипятил за несколько секунд в ней воду и высыпав в нее пачку чая, довольно причмокнул.

— Не чифирь, а сказка будет, гвозди растворит.

Затем, немного помолчав и явно собравшись с мыслями, он продолжил.

— Я тему двинуть пахан хочу. В общем эти, что пришли сегодня. Я так шарю мы им нужны лишь до первой развилки. А потом все, не сошлись характерами, конечная остановка граждане. Этот главный их, Пророк, который сегодня тебя только что не облизал какая ты вся великая и умная. А сам голосом по ушам прогоняет, явно дар у него какой-то под это дело заточен, чтобы все вокруг на него как на икону зенки пялии. В общем я так рисую тему за жизнь, валить все одно этих со стабов надо, пока есть с кем. А то самим пока не по силам. Вот только потом, в натуре, нужно думать, как от этой кодлы откреститься.

К этому времени чифирь был готов и мужчина, осторожно перелил его в еще одну эмалированную белую кружку поменьше. Настя, сделав три небольших глоточка, дико вяжущего рот напитка, протянула емкость назад Седому, задумчиво глядя перед собой.

— Не, в натуре мать, можешь мне башку снять за такой базар. Но я за свою кодлу душу рву. Потому как мы семья. Может и не все в тему по жизни нарисовалось, но за своих я готов на все, без базара. А эти пассажиры нас под вышак подведут и глазом не моргнут. Идейные мля, дяденьки. Привыкли с верху за ниточки всех дергать, кукловоды. Мнят поди себя уже не меньше богов ваших.

Настя, наконец улыбнувшись, взяла из рук Седого кружку, снова сделала оттуда три глоточка вяжущей до не могу жижи, после, выбрав из стопки исписанный лист бумаги, проговорила.

— Где-то у нас по отчету хозяйственников, полторы тонны взрывчатки на складе лежало.

Новый стук в массивную дверь и входит Чех, весь на взводе с горящими негодованием глазами. Остановившись посередине кабинета он, немного засмущавшись своего напора, спешно заговорил, выплескивая на всех свою проблему.

— Нет, как мне свою семейную жизнь делать нормально. Я нюх труба этот мир топтал и его шайтанов. Сейчас с Илонной обсуждали как будем жить, счастье делать вместе. Настя ты мой мама и отец сразу, как мне быть, представь себе эта женщина говорит, что нужно делать семейный бюджет. Слово то какое депутатское, хоть плюй на пол слюнями мокрыми. В общем она такая сказала, что в этот бюджет надо поровну денег положить что бы значит равноправие в семье было. Это что получается, я, мужчина, на деньги жены буду жить. Зачем она мне такой позор делает словно совсем не уважает, у меня аж душа ножом порезался после ее слов.

Настя, пальцем поманила к себе горящего негодованием Чеха и оттого сильно сбивающегося на акцент. Едва тот подошел, женщина, вытащила его ремень из штанов камуфляжа и протянула его хозяину.

— На, бить строго по заднице. Если не дойдет кто в доме хозяин, повторить. Иди, дите ты мое великовозрастное. Илонну потом ко мне отправь, сама с ней поговорю.