Наследник. Обретение дара

37. Петергоф

Королевский бал проводили в Петергофе.

Известном на весь мир своими фонтанами.

Как я узнал из достоверных источников, это была традиция, что последний бал под открытым воздухом проводили именно тут. Как и вечной, открытие будет проходить тут же…

Огромная и закрытая территория позволяла вместить гостей и не переживать об их досуге.

И теперь, облокотившись на поручни на носу яхты, я смотрел на панику, на пирсе дворцового комплекса.

Наше появление вызвало шок, который перерос в огромный переполох.

В Петергофе никто не был готов, что кто-нибудь в современном мире, решится приплыть на яхте. Это считалось ушедшей эпохой.

На самом деле, под моими ногами был восьмиметровый алюминиевый катер. Этакий покет круизёр.

Мини-версия, круизных катеров, которые ещё не доросли до полноразмерных яхт.

Серо-чёрный, с застеклённой кабиной, построенный в классическом скандинавском стиле яхтостроения.

Внутри же была роскошь. Красное дерево и белая кожа. С идеальными зазорами и строчками, которые не снились портным.

Это был Роллс-Ройс на воде.

Построенный на Питерских верфях.

И вроде это было настолько красиво и интересно, дорого и богато, но я бы себе такое не купил. И дело было не в ценнике.

Хотелось какой-нибудь дичи. Чтобы люди головы сворачивали, когда я буду проноситься мимо.

Кроме нас, на катере был капитан и его помощник. Он занимался швартовкой и помогал нам подняться и сойти с судна.

И я прекрасно понимал слуг императора, которые копошились на берегу.

Когда я узнал, на чём мы явимся на бал. У меня не нашлось слов для выражения своих эмоций.

Отдав организацию нашего появления во дворце, в руки Елены Петровны, я лишь попросил, чтобы мы не сильно опозорились.

Я всё же князь и заморачиваться над каждой мелочью мне было лень.

И увидев, днём, пришвартованную возле моего дома яхту, я осуждающе покачал головой. Но отменять я ничего не собирался. Денег, что были потрачены на этот выход в свет, хватило бы не один год безбедной жизни.

Сделав себе засечку, уделять в дальнейшем больше внимания мелочам.

Больше всего, я переживал и беспокоился о Елене Петровне. Не выкинет ли она, чего-нибудь этакое на балу.

Сомнения в правильности своего поступка, увеличивались с каждой минутой.

Пару дней назад, когда я отправил Козырька в гостиницу за своей сестрой. Он вернулся вместе со своей мамой и девушкой.

И если Анжелика, услышав, что она будет сопровождать меня на балу, пребывая в шоке, сидела молча. То их мама развела бурную деятельность.

Схватив со стола приглашение и погрузившись в чтение, перечитав несколько раз бумагу. Она буквально схватив нас за руки и потащила по магазинам.

Точнее, сперва в мою спальню, где сперва рассмотрев костюмы и запомнив цвет и покрой, а уже потом, мы направились в ближайший торговый центр.

И если Анжелику сперва потащили по магазинам, выбирать ей платье.

То мне достался салон красоты. Ногти на руках были аккуратно подстрижены и подпилены, заусеницы на пальцах были удалены. Брови приобрели какую-то форму и подстрижены. А волосы после стрижки, были притонированы. Давая моему родному цвету насыщенность.

То, что пережила Анжелика, я даже вспоминать не хочу. Косметологи, маникюрша, стилисты…

Мне настолько это надоело, что я попросту уснул на диване, укрывшись пакетами с покупками, в салоне красоты.

Количество мелочёвки, которая она нам рассказывала, вообще описанию не подлежит.

Посмотрев, сколько сил и внимания Елена Петровна вложила в нашу подготовку к выходу в свет. От количества украшений у меня на руках и костюме. До цвета норки на плечах Анжелики, которые подходили под цвет моих колец на пальцах. Я настолько проникся уважением к этой несчастной женщине, что, удалившись в свой кабинет, набрал номер дворца императора.

Через пару часов, я лично съездив до Собственной Его Императорского Величества канцелярии, купил баронский титул для Морозовой.

Проучившись за женщину и подписав обязательство организовать промышленное производство или финансовое учреждение, которое я передам под управление баронессы Морозовой, мне вручили стопку бумаг и гербовую бумагу с титулом.

И сидя вечером за столом и ужиная, я объявил, что она тоже идёт с нами.

Благо мне можно было привезти до десяти человек. Своих родственников и людей из клана.

И подвинув к ней документы из канцелярии я, просто покинул комнату. Оставляя семью один на один с этой новостью. Не дожидаясь их реакции.

Но вечером ко мне никто не пришёл. Я,конечно, не сильно услышать в свой адресс благодарность, но всё же…Мне было чуточку обидно.

Утром, в день приёма, спустившись вниз, я обнаружил, что я в доме один.

Морозовы с самого утра, в полном составе куда-то уехали.

Это мне рассказал, наш сторож. Который так и остался жить в доме, аргументировав, что появление хозяина не отменяет распоряжение его начальника, следить за сохранностью особняка.

Пожав плечами, я, приготовив себе завтрак, вышел во двор.

Там я практиковался в создании лёгких техник.

Мне хотелось, увеличит скорость создания этих «заклинаний».

Баронесса Морозова с детьми, вернулась уже к обеду.

Впереди женщин, гордо задрав голову, чеканной походкой, шёл Козырёк.

Хотя к человеку, замёрзшему передо мной, такое прозвище уже не подходило.

Бело-красный парадный мундир и высокие чёрные сапоги, блестевшие как у кота яйца.

На его плечах располагались розовые погоны с двумя полосками и вензелем Николая второго. Буквой Н, над которой расположилась корона, а внизу, расположилась римская цифра два.

Младший унтер-офицер инфантерии. Царицы полей. Пехоты.

Он был счастлив, и его лицо светилось.

Позади него замерли гордая своим сыном мать и не менее счастливая сестра.

Постояв минуту, парень встал на одно колено и склонил передо мной голову.

— Князь, клянусь, своей кровью и жизнью, верой и правдой служит вам и вашему роду до конца своих дней.

Отмахнувшись от воспоминаний, я вздохнул.

Наше ожидание уже затянулось на два часа.

И почему нас не могут пустить на берег, я не понимал. А Морозова, пожёвывая губы, лишь разводила руками.

Ответ, чрез десять минут, дал один из парней, вошедших на пирс, который подошел к нам, неся в руках поднос с горячим чаем.

Мол император в курсе, но сплошной поток гостей не даёт ему уйти со своего места.

Но моё предложение, дойти самим до императора, дабы не мёрзнуть тут, чуть не довёл парня до инфаркта.

Во всяком случае он схватился за сердце так, что я, грешным делом, подумал, что он умер.

И отойдя от моих слов он просвятил меня более подробно.

Император хочет лично поприветствовать меня перед гостями и просит меня отнестись с пониманием и терпением.

На Анжелику, я и вовсе смотреть не хотел. Какого ей в этом пышном платье с открытыми плечами и норкой на плечах, стоять на палубе лодки, которая качается на волнах финского залива…Вопрос был риторический.

Девушка уже была похожа на посиневшего снеговика. Осталось ей морковку вставить, вместо носа и чуточку снегом припорошить.

Не отличить будет.

Елена Петровна, гордо задрав голову, держалась так, словно на улице было лето и собачий холод, не существовал. И бросая на нас неодобрительные взгляды, она лишь осуждающе качала головой. Хотя одета была, точно так же, как и дочь. Различались лишь форма и цвет платья.

Алексей же скромно сидевший на диване и украдкой рассматривал свой военный китель.

И я стоя, в своём чёрном камзоле с серебряными вставками, нетерпеливо смотрел на длинную аллею, ведущую к дворцовому комплексу, по бокам которой стояли фонтаны.

Там виднелись люди, танцующие и праздно гуляющие.

Через двадцать минут, на берегу стало многолюдно, а на деревянный пирс, вынесли красные дорожки.

Солдаты, одетые в военные камзолы, разнообразных родов войск, выстроились в живой коридор. Подняв сабли верх.

Сразу же, к нашему катеру подбежал парень-служака и замахав руками, попросил кидать швартовы и спускать трап.

Бросив взгляд на баронессу Морозову, я получил кивок поддержки.

Взяв за руку свою партнёршу, мы начали свой путь на твёрдую землю.

В конце небольшого живого коридора, замер Николай. С улыбкой смотря на нас.

Рядом с ним, стоял неизвестный человек, в красной мантии и шапочке, с эспаньолкой.

Позади них, стояли гости этого праздника.

— Его Императорское Высочество, Сергей Алексеевич Барклай-де-Толли! — прогремел голос церемониймейстера. Стоило мне ступить на твёрдую поверхность. — В сопровождение баронессы Морозовой и её детей.

И если я лишь чуть запнувшись, сумел сдержать своё лицо, после объявления меня любимого.

То по толпе пробежал гул голосов, когда была объявлена Морозова.

Подойдя к императору и незнакомцу, я поклонился, а Андрею лика присела в идеальном реверансе.

— Добро пожаловать в мой дом, князь! — сделал небольшой поклон, буквально на пару градусов император. озвольте представить вам, нашего дорого гостя. Его Высокопреосвященство, кардинал Энцо де Бенедетти.

— Ваше Преосвященство, — поклонился я и кардиналу.

— Приятно познакомится с представителем столь древнего рода, — кивнул кардинал. — Николай, если ты не против, я бы хотел пройтись до своей комнаты.

— Нет конечно, как я могу вас ограничивать, — поднял ладони вверх государь.

— Сергей Алексеевич, не составите мне компанию? Я тут впервые и не сказать, что хорошо ориентируюсь. А столь прекрасный цветок, — взглянул он на бледную Анжелику, — Мы оставим под охраной Его Величества. Мне кажется, он не позволит, кому либо похитить её и сорвать бутон

На последних словах, кардинал бросил на императора хитрый взгляд.

Император был зол. В его глазах сверкали молнии.

Мне хватило короткого взгляда, брошенного на него. Чтобы понять его настроение.

Но позади меня стояли Морозовы, которых нужно было тоже приветствовать и отказать гостю он не мог.

— Как я могу отказать кардиналу? — хмыкнул я, опуская свою спутницу.

— Вот и хорошо, — улыбнулся он.

Позади нас, шло двое мужчин в чёрных мантиях и накинутых на голову капюшонах.

Мы шли уже не одну сотню метров в тишине. А дворец так и не думал приближаться.

Идущие пощади нас, люди кардинала, отгоняли всех желающих, с нами заговорить.

Решив, что с меня хватит молчания, я начал напевать песню, которая подходила в нашей ситуации больше всего.

— Тому, кто кардиналу служит верно. Заранее заказан пропуск в рай.

— И вы правы молодой человек. Служба мне, даёт лишь одни плюсы, — произнёс он с улыбкой, бросая на меня свой взгляд.

— И люди вам служат. Многие, даже не рассчитывают на частичку вашего внимания. Так чем я вызвал ваш интерес?

— А вы нетерпеливы… — осуждающе проговорил кардинал.

— Зато мы решим все главные вопросы и оставшееся время, мы потратим на что-нибудь конкретное или будем делать вид, что между нами ничего не произошло, — пожал я плечами.

Мужчина молчал. Долгие три минуты, он осмысливал мои слова.

— Вы меня поражаете…обычно люди передо мной лебезят и стараются угодить. А вы…

— А я форсирую наш диалог, чтобы скрыть свой страх, перед вашим саном, — развёл я руки.

Остановившись, кардинал посмотрел в мои глаза.

— Страх? То есть своего императора вы не боитесь, а меня боитесь?

— Император, достаточно простой человек. Он радеет за себя и свою империю.

Вы же, ваше преосвященство, играете на той стороне, что выгодно для вас. Сегодня мы с вами друзья, а завтра Папа, объявит меня врагом Ватикана. А вы лишь разведены руками. Это ведь не вы решили, а папа. Кто вы такой, чтобы спорить с его словом. Так что да. Я вас боюсь.

Просверлив меня взглядом, кардинал расхохотался и направился в сторону дворца.

— Как говорил мой предшественник. Дайте мне шесть строчек, написанных рукой самого честного человека, и я найду в них то, за что его можно повесить.

И я даже знал, кто это говорил. Арман-де Плесси. Герцог Ришельё. Красный кардинал Франции.

Зайдя во дворец, мы пошли длинными коридорами, петляя из зала в зал.

В то, что Энцо плохо ориентируется во внутрених халах Петергофа, была очевидная ложь. Он точно знал, куда направлялся.

— И так князь, — произнёс он, пройдя в небольшую гостиную. — Раз вы хотите к делу, то я не посмею тратить ваше время.

Открыв небольшую шкатулку, он выложил на стол коричневый прямоугольник.

Поймав мой взгляд, он пожал плечами и улыбнувшись произнёс.

— Не беспокойся. Это поможет избежать лишних ушей.

— У каждой стены есть уши… — кивнул я соглашаясь, проходя в комнату. — Но они есть и у деревьев.

— И потому мои люди шли таким широким клином, — хмыкнул кардинал.

Клином, значит? Впереди нас, шёл ещё один человек, которого я даже не увидел.

— Я хочу предложить сделку князь. Мою дружбу в обмен на одну маленькую услугу, — произнёс Энцо, подходя к окнам.

Там открывалась потрясающая картина на аллею фонтанов.

Не дождавшись от меня вопроса, он, скрестив руки, прикрыл глаза.

— Вы должны отказаться от помолвки с Хеленой Кавендиш.

Император был зол.

Зол не себя. Зол на внезапно появившегося на балу кардинала. Зол на его намеки. Зол на Кочубея, который умудрился разругаться с юным Барклай-де-Толли и потерявшего всякое влияние на парня Зол на юного Барклай-де-Толли, который наслушался кого-то и приплыл на лодке.

На подъездах к Петергофу, император выставил своих людей, чтобы поймать парня и убедить его проехать через другие ворота.

Ему было жизненно необходимо поговорить с парнем до того, как он встретится с кардиналом.

И расслабившись, не ожидая никаких сюрпризов, император в компании кардинала встречал гостей.

Но в самый разгар приезда гостей, к нему подбежал помощник и поинтересовался, что делать и как быть с Великим князем Барклаем, прибывшим на лодке.

Кардинал, стоявший рядом, наградил его, императора, победным взглядом.

Проводив их взглядом. Николай повернулся к сопровождающим Барклай-де-Толли.

И если девушку, он не знал, а у парня отметил погоны младшего офицера на военном кителе. То вот стоявшую рядом с ними женщину, он знал хорошо.

Поцеловав ей ладонь, он улыбнулся гостье.

— Неожиданно видеть вас тут. И первым делом, я хочу поздравить вас с получением титула.

— Спасибо государь, — склонила Морозова голову. Позвольте представить вам моих детей.

Тварь. Столько сил и времени потрачено, чтобы свести её в могилу. Лишить средств к существованию. Столько кораблей было потоплено в морских боях с её флотом.

А теперь она стоит и нагло улыбается ему в лицо.

Тратит его ценное время, когда его, императорскую, спину сверлит Лорд Кавендиш.

Распрощавшись с Морозовой, которая, подхватив сына и дочь, влилась в толпу аристократов. Император, поймав взгляд англичанина, кивнул в сторону.

Они отошли на несколько метров глубь парка и провожая взглядом карету, которая выступала тут развлечением для гостей, которые с радостью делали круг по парку, уселись на скамейку.

— Николай, ты осознаешь последствий, если парень откажет? Все наши договорённости пойдут прахом.

— Если бы твоя дочь выбрала сына Фонвизиных, мы бы уже давно решили все наши проблемы, — поджал губы император российской империи.

— Ты мне про Фонвизиных лучше не говори. — маска безразличия на лице Кавендиша дрогнула и на его лице появилась злость. — Урод, который чуть не изнасиловал мою крестницу, вообще жизни не заслуживает. Скажи спасибо, что Бурбоны приняли извинения.

— Ты бы мог и повлиять на неё, через Хелену… — произнёс Николай, смотря вперёд.

— Николай! Они выбрали Барклай-де-Толли! Уже нет времени менять планы, — с металлом в голосе ответил англичанин.

— Да я…всё я понимаю. Но кто знал, что он приплывёт на лодке…Это же архаизм, я вообще не понимаю…Морозова! Это старая перечница его уболтала приплыть морем!

— Значит, убей… — пожал плечами Кавендиш, поднимаясь на ноги. — Люди мешающие нам, не должны жить. И Николай, — посмотрел Кавендиш на человека, замерзшего на скамейке. — Германия и Италия, подписали союз с Австрией сегодня утром. Их войска начали погрузку на корабли…

— Я понял… — кивнул император.

— Надеюсь… — кивнул мужчина и приложив руку к цилиндру на голове, оставил императора одного.